Глава 18

СОВЕТСКИЙ ВОЖДЬ И «МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО»

Гитлеровский шовинизм толкнул Россию в объятия Англии и США. Сталин вынужденно подписал «Атлантическую хартию», которая в концентрированной форме выражала видение «нового мирового порядка», столь любезного западным плутократам. Западные демократии явно хотели включить СССР в свою орбиту, навязав ему что-то вроде горбачевской перестройки. Особенно большие надежды на это возлагали в руз-вельтовской администрации. Сам Рузвельт был уверен, что Сталин рано или поздно пойдет на реформирование советского социализма, сделав его более «цивилизованным». Осенью 1944 года он писал Черчиллю о необходимости «перевоспитания СССР через его постепенную интеграцию в мировое сообщество». Американский президент делал ставку на конвергенцию (от лат. «convergens» — «сходящийся»), сближение обеих систем — социализма и капитализма. Сам Рузвельт этот шаг уже сделал, теперь он ожидал аналогичного шага со стороны Сталина. При этом американский президент был спокоен за будущее западной цивилизации — ее доминированию ничего в принципе не угрожало. Союз понес огромные потери в войне с Гитлером, что автоматически ставило его в положение просителя. И конвергенция означала бы установление[- 291 -]сильного, но в то же время внешне ненавязчивого,

«мирного» влияния Запада на СССР.

Сталин это отлично понимал и старался вести свою игру, не особенно-то отождествляя себя и СССР с Евро-Атлантикой и ведомым ею «мировым сообществом».

На международной конференции СССР, США и Англии в Лондоне (24 сентября 1941 года) СССР выдвинул, как некий противовес, свою декларацию. И если в «Хартии» упор был сделан на права человека, то мы о них просто не упомянули. Зато нами были упомянуты суверенные права народов и государств. С основными принципами АХ у нас, конечно, согласились, но сделали важную оговорку — практическое их применение «неизбежно должно будет сообразовываться с обстоятельствами, нуждами и историческими обстоятельствами той или другой страны».

Сталин отлично понимал, что когда индивидуум ставится превыше страны и народа, то это только способствует космополитизации и нужно немногим плутократам, мечтающим преодолеть национальные ограничения.

В дальнейшем положение о правах человека попадет в устав Организации объединенных наций, причем сделано это будет по инициативе Запада, против желания советского руководства. (Первоначальный проект устава этого положения не предусматривал.) Сталин с этим смирился, не желая усиливать конфронтацию. Однако во время голосования в Генеральной ассамблее ООН по проекту «Всеобщей декларации прав человека» СССР воздержался.

Серьезное сражение между Сталиным и Западом развернулось вокруг определения полномочий ООН. США и Великобритания были готовы сделать из ООН этакое мировое правительство. Подразумевалось, что роль этой наднациональной структуры в деле интеграции государств — членов ООН будет такая же, как и[- 292 -]роль национальных государств. СССР был категорически против такого подхода, особенно в отношении социально-экономической интеграции. В советском проекте Устава ООН, предложенном на конференции в Думбартон-Оксе (1944 года) содержалось недвусмысленное положение: «Организация должна быть именно организацией безопасности и к ее компетенции не следует относить вопросы экономические, социальные и вообще гуманитарные, для этих вопросов должны быть созданы специальные, особые организации».

Тут нам сильно подыграла Великобритания, выступившая против того, чтобы мировое правительство регулировало мировую экономику. При этом англичанами двигали побуждения, совсем иные, нежели нами. Они выступали с позиций рыночного либерализма — за свободу частнокапиталистической инициативы, не сдерживаемой никакими международными организациями. В результате ООН так и не стала правительством всего мира, как того хотели западные плутократы. И не стала она таковым прежде всего благодаря Сталину. Вот этого ему не могли простить ведущие теоретики и практики тогдашнего глобализма. Выдающийся американский экономист и политолог Л. Ларуш утверждает: «В сентябрьском номере «Бюллетеня ученых-атомщиков» за 1946 г. Рассел (британский ученый и горячий сторонник скорейшего создания мирового правительства. — А. Е.) специально подчеркнул, что он предложил разрабатывать ядерное оружие с одной-единственной целью — добиться установления власти мирового правительства. И тогда, и позже Рассел требовал от США и Англии, чтобы они готовились к превентивной атомной бомбардировке СССР, поскольку Сталин воспротивился идее преобразования ООН в мировое правительство, в результате чего суверенные государства оказались бы уничтоженными. Последовавшая вскоре «холодная война» с Советским Союзом была предпринята именно с целью реализации плана Рассела,[- 293 -]требовавшего разработки ядерного оружия, которое поможет проложить дорогу мировому правительству». Понятно, что создавать это правительство Рассел планировал под эгидой Америки.

Здесь необходимо отметить, что движение за создание наднациональной глобальной власти после войны было особенно могущественно. Транснационалы использовали гипернационалистическую авантюру Гитлера как аргумент против национальной государственности, якобы ведущей к войнам и раздорам. Так, министр иностранных дел Великобритании Э. Бевин 23 ноября 1945 года говорил о необходимости созыва «мировой ассамблеи, избранной прямо народами мира в целом». По его мнению, ассамблея должна была принять закон, обязательный для всех государств. И к такому вот мировому закону прилагались — мировой суд и мировая полиция. В западных СМИ уже вовсю верещали о неизбежности мирового правительства и необходимости третьей мировой войны, которая к нему приведет. «В сентябре 1948 г. «Литературная газета» дала представление о «движении мировых федералистов» в США, возглавляемых представителем крупного бизнеса К. Мейером, — пишет А. О. Вдовин. — Под давлением этой организации, насчитывающей 34 тысячи членов, законодательные собрания 17 штатов США приняли резолюции, предлагающие конгрессу внести решение о пересмотре устава ООН...» («Космополиты и «низкопоклонники»).

Кампания по борьбе с безродным космополитизмом в первую очередь как раз и была направлена на то, чтобы привить русским иммунитет против глобализма. Так что Сталин хотел внести пункт о мировом правительстве в программу партии отнюдь не случайно.

После войны вождь проявил необычайную твердость, отказавшись превратить ООН в мировое правительство, хотя на Западе были к этому готовы. Он от-[- 294 -]верг план Маршалла и прекратил вывоз сырья из СССР, что позволило ему в краткие сроки возродить разрушенную страну.

Сталин не позволил втянуть СССР в «долларовую зону». А ведь доллар хотели сделать единой платежной единицей для всего мира, что стало бы важнейшим шагом на пути к глобализации. Уже в июле 1944 года на конференции в американском городе Бреттон-Вудсе (в ней приняли участие 44 страны) доллар был приравнен к золотому стандарту. СССР участвовал в ней по тактическим соображениям, но потом отказался ратифицировать достигнутые соглашения.

Во второй половине 40-х годов Сталиным была начата кампания по распространению национального патриотизма в коммунистическом движении. Вот характерный отрывок из его выступления на XIX съезде: «Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять».

По сути, в 40-е годы Сталин снова спас мир от глобализма. Если бы не его «упертость», нежелание идти на «конвергенцию» и «перестройку», то Штаты и их приспешники установили бы это самое мировое правительство еще в 40-х. Но необходимость борьбы с СССР заставила их сделать поблажки национальным государствам, допустить некоторую самостоятельность. А то, как знать — национальные патриоты разных стран и политических воззрений могли бы пойти за «национально-социалистическим» СССР, свобод-[- 295 -]ным от тех расистских предрассудков, которые были типичны для германского национал-социализма. Транснационалам пришлось также восстанавливать и укреплять Западную Германию и Японию — в пику СССР. А в самих Штатах началась консервативная кампания маккартизма, которая уже закрывала дорогу для космополитической конвергенции.

Кстати сказать, наиболее «реакционные», «антисоветские» элементы в США сделали Сталину великолепный подарок. Они одобрили план дискредитации ряда коммунистических лидеров Восточной Европы, разработанный небезызвестным «стратегом разведки» А. Даллесом. Речь идет о таких известных руководителях, как министр иностранных дел Венгрии Л. Райк, генеральный секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии В. Гомулка, заместитель председателя Совета министров Болгарии Т. Костов. В их лице Кремль имел дело с течением «коммунистов-незави-симцев», желавших обособиться от СССР.

Амбиции этих деятелей были достаточно велики. Например, Костов, ведя торговые переговоры с Москвой, категорически отказывался сообщить себестоимость цен на болгарские продукты. Советская сторона настаивала на этом с целью установить справедливые цены. Но Костову нужно было как следует «нагреть» Кремль. Можно было представить себе гнев Сталина! СССР помогал всем этим «младшим братьям», но они норовили еще и сжульничать, причем по-крупному.

Кроме того, Костов был убежденным сторонником Балканской федерации. (Следует напомнить о том, что этот проект был разработан Лондоном — еще до войны.)

Много нервов попортил Сталину и польский лидер Гомулка. После войны он воспротивился демонтажу промышленных предприятий в тех районах, которые отошли к Польше в соответствии с Потсдамскими договоренностями. А ведь именно Сталин приложил все[- 296 -]усилия для того, чтобы послевоенная Польша приросла новыми землями — за счет поверженной Германии.

Ко всему прочему, Гомулка был категорически против создания единого органа, хоть как-то координирующего деятельность компартий. В качестве такого органа, необходимого в условиях «холодной войны», Сталин видел Коминформ, образованный в 1947 году и бывший бледной тенью Коминтерна. Но даже и такая структура не устраивала «свободолюбивого» Гомулку. (Позже, в 1956 году, польский лидер успешно выступит против СССР и сумеет, в отличие от венгерских коллег, предотвратить советскую «оккупацию».)

Венгерский министр Райк отличался симпатиями к внешней политике Тито, полемизировавшего с Москвой. В октябре 1949 года он тайно встречался с титов-ским министром иностранных дел А. Ранковичем и вел с ним переговоры.

Налицо было достаточно сильное движение за то, чтобы обособиться от Москвы. Понятно, что в условиях «холодной войны» такое вот обособление восточноевропейских компартий ослабило бы позиции СССР. Еще в 1946 году Сталин сам выступал за самобытный путь развития стран «народной демократии». Но когда Запад пошел на жесткую конфронтацию с Союзом, возникла необходимость в монолитном единстве просоветских режимов.

Вот почему огромную опасность для СССР представляла титовская Югославия, которая попыталась избавиться от опеки Кремля и, в конечном итоге, пошла на сближение с Западом. (Тито в 50—60-е годы создал особую, югославскую модель «рыночного социализма», многое заимствовав у Запада. Можно сказать, что Югославия стала страной «победившей конвергенции».)

А ведь до своего разрыва с Кремлем Тито позиционировал себя как сторонника большевизации и советизации Югославии. Уже в 1945 году он заявил, что его[- 297 -]страна «крепко шагает по пути социалистического развития». Югославский народный фронт коммунисты рассматривали в качестве некоего «народного движения», но ни в коем случае не как блок различных партий. К началу 1946 года все некоммунистические партии перешли под полный контроль коммунистов или же были запрещены. Представитель Компартии Югославии (КПЮ) при ЦК ВКП (б) Б. Зихерл писал: «Слово «партия» в Югославии имеет то же самое значение, как и в СССР: народ в нем подразумевает исключительно только компартию. Компартия крепко держит в руках все командные позиции в армии, в аппарате государственной безопасности, в аппарате народного хозяйства, в профсоюзах и других массовых организациях... Рано или поздно придется перешагнуть этап Народного фронта и заняться созданием единой партии трудящихся...»

Со временем Тито стал воспринимать себя в качестве «балканского Ленина», а Югославию — как некое региональное подобие СССР. Белградский лидер подумывал о том, чтобы создать федерацию с Болгарией. Более того, в его планы входило присоединение к этой федерации Албании. Он хотел заключить с албанцами секретное военное соглашение, разработать единый план обороны. Тито думал, что ему удастся включить Албанию в югославский пятилетний план. А военный бюджет этой страны предполагалось включить в бюджет югославской армии.

Сталину это, конечно же, не могло понравиться. Собственно, происходило то, чего он так боялся — более-менее сильная страна, в которой у власти находится компартия, стала воспринимать себя как альтернативный центр социалистического лагеря.

Тем не менее отношения между двумя странами еще можно было поправить. «Тито готов был признать и исправить ошибки, ведь югославы были лучшими учениками в сталинской школе... — пишет Е. Гуськова.[- 298 -]— В Югославии широко отмечалась 30-я годовщина Октябрьской революции в России, портреты Сталина и хвалебные речи в его адрес не сходили со страниц югославских газет. Поэтому казалось, что любые противоречия можно преодолеть, недоразумения обговорить и уладить. Но диалога не получилось. В марте 1948 г. Тито узнает, что Советский Союз отказывается заключить с Югославией торговое соглашение. 18 марта 1948 г. СССР сделал заявление об отзыве из Югославии советских специалистов и военных советников ввиду проявления недружелюбия в отношении СССР. Тито непонятна такая позиция... Он пытается выяснить ситуацию, но Москва на разъяснения не идет» («Послевоенная Восточная Европа. Сталин и Тито»).

Многие исследователи с некоторым изумлением отмечают, что Сталин как будто бы нарочно заострил разногласия с югославским руководством, сделав разрыв с ним неизбежным. В самом деле, Иосиф Виссарионович намеренно отталкивал Белград и от Москвы, и от Восточной Европы. Ему был совершенно не нужен этот очаг «самостийности» внутри «лагеря народной демократии». А последний было легче сплотить, используя такой жупел, как «югославский ревизионизм». Против этого самого ревизионизма полагалось вести беспощадную борьбу, а не присматриваться к его опыту. Е. Гуськова замечает: «Создавалось впечатление, что Сталин сознательно не шел на примирение, а использовал пример Югославии для консолидации всех других стран в едином блоке под руководством СССР и ВКП (б). Необходимость высказывать свое отношение к ошибкам Югославии и Тито заставляла национальные компартии бороться с антисоветскими тенденциями, укреплять свои ряды по схеме, предложенной Москвой... Сталин жертвовал Югославией, но получал взамен спаянный лагерь единомышленников, верных СССР» («Послевоенная Восточная Европа»).

В дальнейшем с ортодоксальным коммунистом Ти-[- 299 -]то произошла весьма показательная метаморфоза — он стал «коммунистом-демократом», настроенным на сближение с Западом. Кого-то эта метаморфоза может удивить, но все логично донельзя. Для того чтобы обособиться от Москвы, Тито нужно было сблизиться с Западом, заручиться его поддержкой. Ну а такое сближение предполагало проведение реформ в «нужном», социал-демократическом направлении. Их Тито и провел.

Есть некоторые основания полагать, что амбициозный югославский лидер ориентировался главным образом на Англию. Во время войны Тито достаточно тесно взаимодействовал с Черчиллем и даже лично вел переговоры с британским премьером. Правда, между двумя лидерами всегда существовали сильнейшие разногласия. Но сам факт личных контактов весьма показателен. А от любви до ненависти, как известно, один шаг.

Крайне любопытна информация, которую сообщает Л. Колосов, служивший во внешней разведке и имевший доступ ко многим секретным материалам. Согласно ему, в 1947 году Черчилль встречался с Тито и сообщил югославскому лидеру о том, что тот принят в масонское сообщество. Тогда же маршалу был вручен чек на солидную денежную сумму. (В данном плане весьма характерно, что Тито был горячим приверженцем «Балканской федерации», идею которой придумали в Лондоне.)

Если титоизм — разработка именно британцев, то им можно только поаплодировать. Это был мощный удар по СССР, направленный на раскол всего Восточного блока. Но вот американцы явно не поняли всех выгод от поддержки независимых коммунистов в странах Восточной Европы. Они приняли провальную технологию, предложенную Даллесом. Корифей шпионажа считал, что коммунисты-независимцы только укрепляют режим «народной демократии».

Дескать, их правление будет мягким, а поэтому они привлекут на свою сторону самые широкие слои народа.

Поэтому надо устранить этих деятелей с политической арены — для того, чтобы страны Восточной Европы возглавили жесткие ортодоксы. Последние, по мысли Даллеса, должны были эти самые широкие слои настроить против себя и коммунизма. Далее, планировал он, в странах «народной демократии» начнутся антикоммунистические восстания.

Для того чтобы устранить «коммунистов-незави-симцев», Даллес разработал особый, хитроумный план. Он предложил выбросить на Райка, Гомулку и Костова компромат, используя для этого надежный канал. В качестве такового канала был выбран полковник польской госбезопасности Й. Святло, завербованный американской разведкой. Ему надлежало «засветить» перед советскими спецслужбами некоего Н. X. Филда — американца, бывшего агента НКВД. Святло предстояло выставить Филда главой крупнейшей шпионской сети. Перед полковником поставили «удивительную» задачу: «Он должен повсюду находить «шпионов», разоблачать высших партийных лидеров как американских агентов, и сами американцы будут снабжать его необходимыми доказательствами. Он раскроет крупный троцкистский заговор, финансируемый США, охватывающий все страны в Русской империи сателлитов. Он докажет, что титоизм свил гнездо не только в Польше, но и в Венгрии, Болгарии, Чехословакии, Румынии и Восточной Германии. Он доложит самому Берии, что... связующим звеном между предателями и Вашингтоном является человек по имени Ноэль Филд, о котором Берии следует сказать, что он является самым важным американским разведчиком в Восточной и Западной Европе» (С. Стивен. «Операция «Раскол»).

Святло великолепно справился с поставленной задачей. «Американские шпионы» в руководстве восточ-[- 301 -]ноевропейских компартий (Райк, Гомулка и Костов) были репрессированы. Тем самым американцы оказали большую услугу Сталину, получившему компромат, необходимый для устранения «независимцев». Примерно так же ему в 1937 году помог Гитлер, по инициативе которого СД слило компромат на группу Тухачевского, готовившего военный переворот.

Вообще надо сказать, что в борьбе с глобализмом Сталин пытался использовать противоречия между различными его «национальными» центрами. Так, в конце 40-х он стал протаптывать тропинки к Англии, надеясь хоть немного ослабить англо-американский блок. Момент для этого был выбран весьма подходящий — Британская империя стала трещать по швам. Уже в начале 1947 года правительство Англии объявило дату окончательного ухода из Индии. Великобритания вывела свои миссии и части из Бирмы и Цейлона. Кроме того, она передала проблему Палестины ООН, с которой договорилась о выводе своих войск из Греции. В то же самое время США все более утверждались в роли лидера всего западного мира. Поэтому у Сталина была надежда как-то вклиниться между двумя этими англосаксонскими державами.

Нельзя не учитывать и такой еще фактор — в то время у власти в Англии были лейбористы, позиционирующие себя как социалистическая партия трудящихся. Само собой, никаких симпатий к СССР они не питали, но их рабочая «паства» относилась к «родине социализма», разгромившей Гитлера, с некоторым пиететом. К тому же между коммунистическим и социал-демократическим движением, несмотря на вражду, всегда существовали и довольно-таки тесные связи. И Сталин, как главный контролер комдвиже-ния, обладающий еще и мощными государственными рычагами, мог постараться как-то использовать эти связи в пользу СССР.

В январе 1947 года Москву посетил начальник бри-[- 302 -]танского Генерального штаба Б. Монтгомери. Он встретился со Сталиным, с которым обсуждал вопрос о создании военного союза двух стран — СССР и Англии. Сталин отнесся к идее такого Союза положительно. При этом вождь действовал весьма осторожно. Он подчеркнул, что никакого предложения не делает, но и не будет возражать, если Монтгомери донесет его мысль до английского правительства. Монтгомери впоследствии вспоминал: «Он повторил это заявление дважды, и мне показалось, что он очень хотел, чтобы я его правильно понял». И фельдмаршал Монтгомери донес эту мысль Сталина до правящей элиты Великобритании. Более того, он донес до нее и такое, свое уже, соображение: «Я пришел к выводу, что Россия будет внимательно следить за обстановкой и будет воздерживаться от неосторожных дипломатических шагов, стараясь не «переходить черту» где бы то ни было, чтобы не спровоцировать новую войну... Я сообщил об этом в докладе британскому правительству и начальникам штабов».

Вне всякого сомнения, данная информация ослабила позиции западных «ястребов». Между Сталиным и министром иностранных дел Великобритании Э. Бе-вином последовал обмен письмами. Они обсуждали возможность продления «Договора между СССР и Великобританией о союзе в войне... и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны». К. Романенко обращает внимание на такой интересный момент: «Примечательно, что Статья 4 этого Договора предусматривала, что если одна из договаривающихся сторон «в послевоенный период снова окажется вовлеченной в военные действия с Германией или всяким иным государством», то другая сторона... «сразу же окажет... всякую военную и другую помощь и содействие, лежащее в ее власти» («Последние годы Сталина»).

Союз так и не был создан, но, вне всяких сомне-[- 303 -]ний, Сталину удалось покрыть атлантический блок хорошенькой трещиной.

Играя на противоречиях западных стран, Сталин в то же время не забывал об идейной борьбе. В конце жизни Иосиф Виссарионович попытался подвести под новый, социалистический национал-патриотизм теоретическую базу. И здесь особого разговора заслуживает сталинская кампания по борьбе с низкопоклонством, которая вполне вписывалась в кампанию по борьбе с космополитизмом. Силы Агитпропа были брошены на разоблачение космополитизма, который был объявлен реакционной идеологией буржуазии. Космополитизм трактовался двояко. Под ним понимали как национальный нигилизм, выражающийся в пренебрежении к своим народам, так и шовинизм, который всего лишь маскируется под маской «всечеловечности». Часто космополитизм и его центральная идея — создание мирового «правительства» — практически отождествлялся с «американским империализмом». Последний обвиняли в том, что он желает демонтировать все национальные суверенитеты, превратив разные страны в штаты-провинции. «Идеологи американского империализма стремятся к установлению такого «мирового порядка», при котором самостоятельные, суверенные национальные государства были бы превращены в разновидности американских штатов, а народы мира низведены до рабского положения американских негров, — утверждал П. Е. Вышинский. — Апологеты империалистической экспансии объявляют национальную независимость, государственный суверенитет и самый патриотизм «пережитком», «анахронизмом», «устаревшей идеей» и т.п. Космополиты требуют «ликвидации границ», «всемирного объединения народов» (конечно, под гегемонией США!), создания «всемирного правительства» (конечно же, под руководством США!)» («Космополиты и «низкопоклонники»).

Коммунисты и их союзники провозглашались подлинными патриотами. Довольно-таки убедительные аргументы в пользу этого привел Н. Балтийский (псевдоним О. В. Куусинена) в статье «О патриотизме». Он взялся разоблачать миф о том, что коммунизм не имеет ничего общего с патриотизмом. Балтийский указывал на то, что именно коммунисты стали в авангарде национально-освободительных движений, сражающихся против немецкого фашизма, пытающегося поработить разные страны и народы. «...Настал день исторической проверки патриотизма как коммунистов, так и их обвинителей, — писал идеолог. — Разбойничья война немецко-фашистских империалистов за порабощение миролюбивых народов заставила разные общественные слои и политические партии показать воочию, кто готов на деле защищать отечество, а кто готов идти на измену отечеству. Что же оказалось при этом великом испытании огнём? Оказалось, во-первых, что в оккупированных немцами странах Европы изменниками отечества стали фашисты и другие крайние реакционеры, которые до войны и ещё в начале войны громче всех кричали о своём «патриотизме» и о «неблагонадёжности» коммунистов. Те, кто предал Францию, — это были самые отъявленные враги коммунизма: Петен, Лаваль, Дарлан и их компаньоны, а также стоящие за их спиной финансовые акулы из Комите де форж концерна Шнейдер-Крезо и других крупнейших концернов и трестов. А кто оказался предателем отечества в Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии? Кто помогал немцам в Болгарии превратить эту славянскую страну, где народ глубоко привязан к своей освободительнице — России, в военный плацдарм Германии против Советского Союза? Кто завербовался в пособники германских палачей и поработителей в Польше, Чехословакии, Австрии, Югославии, Греции ? Презренные Квислинги и стоящие за их спиной алчные банкиры и помещики. По мере временных[- 305 -]военных удач немецких захватчиков в первый период войны во всех оккупированных ими странах всё росло число тех реакционеров, которые проявляли готовность продать независимость своего отечества за чечевичную похлёбку. Во-вторых, коммунисты и многие социалисты оказались на деле непоколебимо верными и самоотверженными защитниками свободы и независимости своих стран от покушений германских империалистов и их сообщников. Повсюду они стояли в первых рядах патриотов — рабочих и крестьян, сражающихся против тирании немецких оккупантов. С полным основанием свободолюбивые народы восхищаются и гордятся патриотическими подвигами героических воинов и партизан Советского Союза, а также доблестных патриотов Югославии, Франции, Польши, Греции и ряда других стран...»

Космополитизму противопоставлялся как патриотизм, так и интернационализм. При этом последний трактовался диалектически — в неразрывной связи с национальным. В феврале 1948 г. на совещании в ЦК деятелей советской музыки Жданов заявил: «Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину — означает потерять руководящую линию, потерять свое лицо, стать безродным космополитом». Это уже была почти прямая полемика с положением Маркса об отмирании наций.

После войны вовсю стали говорить о «приоритете русской науки», указывали на первенство русских ученых, писателей и мыслителей, что способствовало стремительному росту национальной гордости.

Лет 10—20 такой вот позитивно-националистической пропаганды (свободной от шовинизма), и русский народ стал бы абсолютно невосприимчив к либерально-космополитическим штучкам типа «общечеловеческих» ценностей. Но, увы, послесталинское руководство эту пропаганду свернуло.

В послевоенное время русских стали позиционировать как государствообразующий народ, являющийся неким ядром, которое скрепляет многонациональную советскую общность. Хотя впервые об этом заговорили еще во второй половине 30-х годов — одновременно с реабилитацией русской истории (разгром «школы Покровского» и т. д.) и установлением культа русской литературы. В качестве примера можно привести брошюру Б. Волина «Великий русский народ», опубликованную в 1938 году. А во время войны и после нее издания типа журнала «Пропагандист» внедряли следующие установки: «Партийные организации обязаны широко пропагандировать замечательные традиции великого русского народа как наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав СССР... должны разъяснять, что сталинская оценка... является классическим обобщением того исторического пути, который прошел великий русский народ».

В то же самое время положение русского народа в СССР было достаточно трудным. РСФСР, где проживало большинство русских, не имела многих важнейших институтов, которые были в союзных республиках. Самое главное — Россия была лишена своей компартии, а ведь коммунисты были ведущей и единственной политической силой страны. Есть данные о том, что т. н. «ленинградская группа», которую возглавляли секретарь ЦК А. А. Кузнецов, предСовмина РСФСР М. И. Родионов и предГосплана Н. А. Вознесенский, пытались повысить роль России в СССР. Считается, что именно за это они и подверглись репрессиям в 1949 году. Дескать, Сталин боялся, что молодые русские националисты ототрут его от власти, отсюда — и репрессии.

Между тем такие утверждения нелогичны. Критики забывают о том, что ленинградская группа была детищем убежденного русофила и ближайшего сталинского соратника Жданова. Сам Сталин последовательно[- 307 -]укреплял позиции Жданова в руководстве партии. Его сын Юрий был женат на дочери Сталина — Светлане, и этим браком (во многом имеющим «династический» характер) Сталин был всячески доволен.

В 1948 году Жданов умер, что было, конечно, большой потерей для «ленинградской группы». Как очевидно, она не усилилась, а, напротив, ослабла. То есть никаких оснований для того, чтобы опасаться именно что усиления «русской партии» у Сталина не было.

Более того, сам Сталин, в присутствии членов Политбюро, заявил, что рассматривает секретаря ЦК Кузнецова как своего преемника по партийной линии, а предСовмина РСФСР Родионова — по правительственной. Критики Сталина умудрились сделать из этого совсем уж конспирологические выводы. Якобы то был хитрый ход Сталина, который специально натравил на ленинградцев свою «старую гвардию» — Берию, Маленкова и др., не желавших передавать власть молодым. При этом совершенно непонятно, зачем Сталину понадобилось разыгрывать такую комедию. «Старая гвардия» (Маленков, Берия, Молотов) и так находилась в конфронтации с «ленинградцами», отлично замечая все их властные амбиции.

Нет, Сталин и в самом деле хотел передать всю власть «ленинградцам». К сожалению, эта группа оказалась слишком уж амбициозной и сама поставила себя под огонь конкурентов. Дело в том, что группа Кузнецова планировала создать компартию РСФСР и сделать столицей Российской республики город Ленинград. То есть ленинградская группа стремилась поднять статус Российской Федерации в Союзе. Такой патриотизм вызывает искреннее уважение, и понятно, почему русские националисты склонны возвеличивать «ленинградцев». Однако благие патриотические намерения очень часто вымащивают дорожки, ведущие в «инферно» безответственности.

Ведь к чему бы привел перенос столицы? В стране[- 308 -]образовалось бы два конкурирующих друг с другом центра. Возникла бы ситуация, похожая на ту, что была в 1991 году, когда противоборство союзной и российской элит завершилось развалом страны. Но тогда оба центра находились в Москве, и это заведомо снижало вероятность раскола самой РФ. Грубо говоря, одна московская команда сменила в Кремле другую. А вот если бы развернулась борьба между Москвой и, скажем, Ленинградом, то результатом её мог стать откол от страны довольно-таки обширных русских территорий.

Кроме того, «ленинградцы» действовали тайно, в обход Сталина и центральных структур. Они стали устанавливать непосредственные связи с руководством союзных республик, что прямо уже попахивало сепаратизмом.

Апогеем такой безответственности стала организация (в январе 1949 года) в Ленинграде Всероссийской оптовой торговой ярмарки. Тогда, в обход ЦК и даже Совмина СССР, «ленинградцы» попытались реализовать остатки товаров народного потребления стоимостью в 5 миллиардов рублей. Но им так и не удалось продать это грандиозное количество. В результате товары подверглись порче, а ущерб составил аж 4 миллиарда рублей.

Плюс ко всему прочему, председатель Госплана Вознесенский совершил крупномасштабный служебный подлог, занизив контрольные цифры плана промышленного производства СССР на I квартал 1949 года.

Все это вместе вполне можно охарактеризовать как антигосударственную деятельность. И понятно, что Сталин просто не смог бы закрыть на это глаза — даже если и захотел. «Ленинградцев» репрессировали, а проект усиления роли России в Союзе был серьезнейшим образом дискредитирован. Ослабли и позиции самого Сталина, продвигавшего группу «ленинградцев». Руководящая роль русского народа означала и[- 309 -]то, что на него была возложена большая ответственность — поднимать национальные окраины. Во многом этот самый подъем происходил за счет России с ее русским большинством. Хотя не следует забывать и о том, что многие русские жили как раз на окраинах (и даже были переселены туда по т. н. «оргнабору»). Следовательно, подъем окраин был не таким уж и однозначным явлением.

И тут нельзя пройти мимо того, что Сталин всячески стремился укреплять положение русских кадров в союзных республиках. Так, обязательной практикой было назначение вторым секретарем республиканских ЦК русского партработника. Более того, Сталин серьезно задумывался о том, чтобы создать русские образования в союзных республиках. Сталина часто ругают за его национальную политику — причем как либералы-западники, так и многие русские националисты. Последние к числу его прегрешений относят передачу Казахстанской ССР территорий, населенных русскими. (Русские и до сих пор преобладают на севере Казахстана.) Дескать, потом они остались в составе чужого государства, в чем якобы «заслуга» Сталина. На самом же деле Сталин вовсе не рассчитывал на распад СССР, а, напротив, хотел его укрепить. А русские в республиках рассматривались им как оплот империи. Причем он хотел дать им в руки мощные механизмы национального самоутверждения.

Исследователь А. Чичкин пишет: «Сталиным было запланировано усиление, что называется, русско-славянского фактора в ряде республик, а именно — создание в 1953 — 1954 гг. русских национально-автономных округов в Латвии (с центром в Даугавпилсе, которому должны были вернуть русское название «Двинск»), на северо-востоке Эстонии (с центром в Нарве), в северовосточном Казахстане (с центром в Усть-Каменогорске), Закарпатской автономной области, где в тот период преобладали родственные русским православные ру-[- 310 -]сыны. Причем последний проект многие вовлеченные в это сталинское решение небезосновательно называли «Новая Закарпатская Русь» («Что не позволили Сталину?»).

* * *

Вождь не успел сделать многое из задуманного. Причин тому множество, и их необходимо тщательно исследовать, извлекая нужные уроки. Но он сумел отложить перестройку на несколько десятилетий. Не будь сталинской многогранной борьбы против глобализма, и страна «вляпалась» бы в «мировую цивилизацию» где-то в 40-е годы. А может быть, уже и в 30-е. Если бы красные глобалисты победили, то они спровоцировали бы агрессию объединенного Запада. А если бы победили сторонники сближения с Западом, то страна вступила бы в войну с Германией где-нибудь в середине 30-х, будучи к ней совсем неготовой. И все это окончилось бы жутчайшим военным разгромом и расчленением страны. В 1991 году Союз распался, но сохранилась единая РФ — как ядро бывшей (и будущей!) империи. Но оккупация страны в середине прошлого века обернулась бы образованием на месте СССР и РСФСР 30—50 мелких образований, полностью зависимых от Запада. Кому-то из них позволили бы стать периферией процветающей Европы, кого-то вогнали бы в «каменный век».

Но Сталин нарушил все эти планы. Оттуда и такая невероятная ненависть, которую к нему испытывают западные элитарии. В 80 — 90-х годах они вкачивали эту ненависть гигантскими волнами, используя для этого прозападные СМИ и легионы своих симпати-зантов в России. Казалось бы, имя Сталина настолько очернили, что его уже никогда не отмыть. Но вождь сделал слишком многое для того, чтобы потомки не забыли о его великих свершениях. Тут не поможет ни-[- 311 -]какая информационная накачка. Медленный, но неуклонный подъем национального самосознания неизбежно поднимает и сталинскую тему. А эта тема питает нацию, дает ей мощный заряд державной гордости и исторического оптимизма.

В марте 2005 года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос, приуроченный к годовщине смерти вождя. Согласно данным, полученным социологами, 42 % респондентов считают, что стране нужен такой вождь, как Сталин. При этом 53 % оценивают его роль в жизни страны положительно. На либеральном интернет-сайте Utro.Ru, при разборе этих социологических данных, пишут: «Примечательно, что положительно относятся к сталинскому правлению не только пожилые люди, но и молодежь». Такое же наблюдение делает и либеральный сайт Newsrucom.Ru: «Фигура «вождя и учителя» все более мифологизируется: Сталин нравится молодым».

Вождь предсказывал, что на его могилу нанесут кучу мусора. Но он же предсказывал и то, что ветер истории беспощадно снесет эту кучу. Так оно и происходит.

Список литературы

Баландин Р. К. Маршал Шапошников. Военный советник

вождя. М., 2005. Балтийский Н. О патриотизме // http://www.hrono.ru/

statii/2006/patriot_balt.html Безыменский Л. А. Третий фронт. Секретная дипломатия

Второй мировой войны. М., 2003. Беспалов Ю. Г., Беспалова Н. Ю._у Носов К. В. Революционеры

Романовы и консерватор Ульянов. М. 2004. Бунин И. Л. Операция «Гроза». Ошибка Сталина. М., 2005. Бычков Р. Необыкновенный фашизм. Киев, 2003. Василъченко А. В. Война кланов. Черный фронт против

НСДАП. М., 2005. Вишлов О. В. Накануне 22 июня 1941 года // http://militera.

lib.ru/research/vishlev/04.html Вдовин А. О. «Низкопоклонники» и «космополиты». 1945 —

1949: история и современность // http://www.voskres.ru/

idea/vdovin.htm#_edn77 Вдовин А. О. Российский федерализм как способ решения

национального вопроса (история и современность) //

Власть и общество России XX век. М. — Тамбов, 1999. Волков В. К. Призрак и реальность «Барбароссы» в политике

Сталина (весна — лето 1941 г.) // «Вопросы истории».

2003. № 6

Волокитина Т. В., Мурашко Г. П., Носкова А. Ф., Покивайлова Т. А. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа. 1949 — 1953. Очерки истории. М., 2002.

Воробьевский Ю. Путь к апокалипсису — стук в Золотые Врата // http://psichology.vuzlib.net/book_o221.html

Галин В. Политэкономия войны. Заговор Европы. М., 2007.

Галин В. Политэкономия войны. Тупик либерализма. М., 2007.

Городецкий Г. Миф «Ледокола». М., 2005.

Городецкий Г. Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 2008.

Гуськова Е. Ю. Послевоенная Восточная Европа, Сталин и Тито. // Покушение на Великую Победу. М., 2005.

Дамаскин И. А. Вожди и разведка. От Ленина до Путина. М., 2008.

Данилов А. А. , Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001.

Елисеев А. В. Правда о 1937 годе. М., 2008.

Елисеев А. В. Социализм с русским лицом. М., 2007.

Емельянов Ю. В. Сталин: на вершине власти. М., 2002.

Емельянов Ю. Н. Троцкий. Мифы и личность. М., 2003.

Ермишин П. Трест, который лопнул // http://www.stm.ru/ archive/05-05/08.html

Жуков Ю. Я. Сталин: тайны власти. М., 2005.

Жуков Ю. Н. Иной Сталин. М., 2005.

Замойский Л. За фасадом масонского храма. М., 1990.

Земское В. Н. Политические репрессии в СССР (1917 — 1990) // «Россия. XXI». 1994. № 1-2.

Иванов А. Логика кошмара. М., 1992.

Иванов Р. Ф. Сталин и союзники. 1941 — 1945 годы. М., 2005.

Как управляется ФинИнтерн // http://hasid.livejournal.com/ 354253.html

Капхэн Ч. Закат Америки. Уже скоро. М., 2003.

Карпов В. Н. Внешняя разведка накануне войны //

militera.lib.ru/opinions/0024.html Калашников М. Пять веков информационной войны //

http://www^monitor.ru/ru/detail_m.php?lD= 10826 Кертис М. Колониальные методы // http://www.left.ru/

2004/falloojeh/kertis.html Колосов J1. Тайна маршала Тито // www.sovsekretno.ru/

magazines/article/370 Кожинов В. В. Россия. Век XX. М., 2008. Колпакиди А. И., Прудникова Е. А. Двойной заговор. Сталин

и Гитлер: несостоявшиеся путчи. М., 2000. Коновалов И. ТНК на тропе войны // «Смысл», № 18, 2007.

Крывицкий В. Г. Я был агентом Сталина. М., 1996. Кривобокое В. Финансовый гений Ленина // http://www.

personal-plus.net/251/2776.html Кугушев С. Калашников М. Третий проект. Точка перехода

М., 2006

Кургинян И. «Новый больной» Европы // http://www. zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/07/702/61 .html

Лебедев С. Концлагерь как символ западной цивилизации // http://www.iraqwar.mirror-world.ru/article/84144

Лесков В. А. Сталин и заговор Тухачевского. М, 2003.

Литвиненко В., Васильев В. (экспертиза). «К науке отношения не имеет» // http://nvo.ng.ru/history/2001-09-28/ 5_science.html

Макензи К Коминтерн и мировая революция. М., 2008. Манягин В. Г. Апология Грозного Царя. М., 2004. Мартиросян А. Б. 22 июня. Правда Генералиссимуса. М., 2005.

Мартиросян А. Б. Заговор маршалов. Британская разведка

против СССР. М., 2003. Мартиросян А. Б. Сталин и Великая Отечественная война.

М., 2008.

Медведев Ж., Медведев Р. Неизвестный Сталин. М., 2007.

Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. М., 2005.

Минаков С. Т. Большая «чистка» советской военной элиты в 1923 году // http://www.oiros.org/publick/p06/001.htm

Миронин С. С. Реформы Маленкова // http://www.contr-tv.ru/common/2375/

Миронин С. С. Сталинский порядок. М., 2007.

Миронов С. С. Гражданская война в России. М., 2006.

Молодяков В. Э. Несостоявшаяся ось: Берлин — Москва — Токио. М., 2004.

Молодяков В. Э. Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки. М., 2008.

Мультатули П.В. Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов // http://gosudarstvo. voskres. ru/mul tat/oglavl. htm

Мухин Ю. Убийство Сталина и Берии. М., 2002.

Невежин В. «Если завтра в поход...». Подготовка к войне и идеологическая пропаганда в 30 — 40-х годах. М., 2007.

Иерсесов Ю. Вторая Крымская война. // «Спецназ России». 2005, № 5.

Николаева П. И. Новый образ США. Изменения в советской политике и пропаганде в 1947 — 1948 год // http://www.sgu.ru/faculties/historical/sc.publication/historyn ewtime/new_history_20/21 .php

Осокын А. 22 июня 1941 года: Новая версия // Трагедия 1941. Причины катастрофы. М., 2008.

Пантелеев М. Четверть века Коминтерна, или Шагреневая кожа интернационализма // http://his.lseptember.ru/ 2002/24/l.htm

Попов В. А. Советские лидеры об экономических проблемах социализма. Прил. Док. № 2 // Власть и общество России XX век. М. - Тамбов, 1999.

Помогайло А. А. Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны. М., 2005

Португальский Р. Маршал Тимошенко. «Поставьте меня на опасный участок». М., 2007

Пруссаков В. Слово о Тур куле // http://www.zavtra.ru/ cgi/veil/data/zavtra/05/621/42.html

Прянишников Б. В. Незримая паутина. ОГПУ — НКВД против белой эмиграции. М., 2004.

Роговин В. 3. 1937. М., 1996.

Роговин В. 3. Сталинский неонэп. М., 1994.

Розанов Г. Л. Накануне войны. Переговоры в Берлине осенью 1940 года // http://militera.lib.ru/opinions/0013.html

Романенко К. К. Великая война Сталина. Триумф Верховного главнокомандующего. М., 2008.

Романенко К. К. Последние годы Сталина. Эпоха Возрождения. М., 2008.

Россия и СССР в войнах XX века. Потери Вооруженных сил. Статистическое исследование. Под общей редакцией кандидата военных наук, профессора АВН генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева М., 2001.

Рубцов Ю. В. Маршалы Сталина. От Буденного до Булгани-на. М., 2005.

Рубцов Ю. В, Мехлис. Тень вождя. М., 2008.

Рут Ф. Вервольф. Осколки коричневой империи. М., 2007.

Саркисянц М. Английские корни немецкого фашизма. М., 2003,

Сироткин В. Г. Почему проиграл Троцкий? М., 2005.

316

Снычев, митрополит Иоанн. Самодержавие Духа // http://ww.rus-skyxom/history/library/samoderj.htm

Соколов Б. В. Тайны финской войны. М., 2000.

Соколов В. В. И. М. Майский между И. В. Сталиным и У.Черчиллем в первые месяцы войны. // «Новая и новейшая история». 2001. № 6.

Соловьев О. Ф. Русские масоны. М., 2006.

Спецсообщение Абакумова Сталину о реакции военнослужащих на новый государственный гимн СССР // http://community.livejournal.eom/warhistory/l 195008.html

Стариков Н. В. Кто заставил Гитлера напасть на Сталина. СПб., 2008.

Старцев В. И. Революционный 1917-й //Драма российской

истории. М., 2002. Стивен С. Операция «Раскол». М., 2003. Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930 —

1950 годы. М., 1997. Сутулин Я. Был ли Сталин союзником Гитлера? // Мифы

Великой Отечественной. М., 2008. Тихонов А. И., Тихонова Я. В. Внутриполитическая «холодная

война» // Феномен Сталина. М. — Краснодар, 2003. Усольский А. Союзники Германии на Восточном фронте //

http://www.rusidea.ru/?part= 153&id=2913 Уткин А. И. Унижение России. Брест, Версаль, Мюнхен. М.,

2004.

Уэст Р. Иосип Броз Тито. Власть силы. М., 2006.

Фест И. К. Адольф Гитлер. Пермь, 1993.

Филиппов А. О готовности Красной Армии к войне в июне

1941 г. // «Военный вестник». 1992. № 9. Филлитов А. М. СССР и германский вопрос: поворотные

пункты (1941 — 1961 гг.) // «Холодная война» 1945 —

1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003. Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти

в 30-е годы. М., 1996. Хрущев Н. С. Воспоминания. М., 2007.

Чичкин А. Что не позволили Сталину? // http://stoletie.ru/ territoriya_istorii/chto_ne_pozvolili_stalinu.htm

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: из дневника Ф. Чуе-ва. М., 1991.

Чупрын К. В. Миф о конармейской тачанке // http://

nvo.ng.m/history/2001 -06-22/6 myth.html Шамбаров В. Е. Государство и революции. М., 2002. Шафаревын И. Р. Была ли перестройка акцией ЦРУ? // «Наш

современник». 1995. № 7. Шорт Ф. Мао Цзэдун. М., 2005.

Шубин А. «Клещи» Сталина // Трагедия 1941. Причины катастрофы. М., 2008.

Щагин Э. М. Документы истории «революции сверху». Документ № 5. Из письма Б. А. Бахметьева Е. Д. Кусковой // Власть и общество России XX век. М. — Тамбов, 1999.