Глава 29

Выделение видимого двойника

Золотая осень в Крыму всегда была моим любимым временем года. Конец октября выдался на удивление жарким. Он был словно пронизан золотом – золотом солнечных лучей, золотом осенних листьев, золотом сжатых полей.

Одним воскресным утром перед встречей с Учителем я неожиданно задумался о механизмах проскопии ощущений. В последнее время у меня все чаще возникали странные эмоционально окрашенные предчувствия относительно будущих событий. Я угадывал не сами события, а именно характер впечатлений, которые мне предстояло испытать. Это могло быть ощущение опасности, тревожности, значимости, загадочности или удовольствия. Как правило, в своих предчувствиях я не ошибался.

На скорую руку позавтракав, я выбежал из дома, спеша на остановку троллейбуса, который должен был довезти меня до перевала. Учитель назначил мне встречу в горах, на заранее оговоренном месте.

Эйфорически-волшебное предвкушение будущего охватило меня в тот момент, как дверь квартиры захлопнулась за моей спиной. Это было волнующее предчувствие чего-то чрезвычайно важного и значимого, событий, которые, возможно, изменят мою жизнь. Меня наполняла непоколебимая уверенность в том, что этот день станет особенным. Впрочем, любой день, проведенный с Ли был особенным и непохожим на другие. И все-таки я чувствовал, что этот день внесет в мою жизнь что-то новое и исключительно важное.

Выйдя на нужной остановке, я посмотрел вслед сине-белому троллейбусу, который, неторопливо набрав скорость, устремился вниз по горному серпантину, к невидимому за холмами морю. Полной грудью вдохнув свежий прохладный воздух, я отыскал неприметную тропинку, ведущую вверх.

Место встречи находилось неподалеку от остановки. Присев на нагретый солнцем камень, я выбрал позицию, из которой было удобно созерцать как горы, так и дорогу, проходящую через перевал. Незаметно для себя я погрузился в медитацию воспоминаний, связанных с осенью. Это время года для меня было наполнено особыми сентиментально-лирическими ощущениями. Начало учебного года, встречи с друзьями и любимыми девочками-школьницами, чувство первой любви, походы на охоту и многое-многое другое.

Учитель, как всегда, появился незаметно. Чувствуя мое настроение, он не стал нарушать его. Сняв с плеч рюкзак, Ли молча опустился на землю рядом со мной. Продолжая созерцать расцвеченные золотом осенней листвы силуэты гор, краем глаза я отметил, что на этот раз Учитель, против своего обыкновения, сидел не на корточках, а прямо на земле. На его бедрах были завязаны тесемки, идущие от прикрывающей ягодицы тоненькой подушечки, обшитой водонепроницаемой материей. Подобные приспособления обычно используют охотники, туристы и рыболовы, чтобы без опаски садиться на прохладную или влажную землю.

Чувство внутреннего единения с Учителем породило новую гамму ощущений. Не хотелось ни двигаться, ни говорить. Нам было просто хорошо вдвоем. Опьяненные красотой осени, мы сидели, глубоко вдыхая запахи леса, травы и земли.

Не знаю, сколько времени мы провели так, – десять минут, а может быть час. В какой-то момент я почувствовал, что моя душа насытилась красотами окружающего мира, и на смену потребности в созерцании прекрасного приходит жажда знания.

Чутко уловив перемену моего настроения, Ли коротким движением головы дал мне понять, что я могу начать разговор. Наслаждаясь возникшей между нами связью, характерной для бессловесной передачи информации от учителя к ученику, известной на Западе под заимствованным из дзен-буддизма названием «мондо», я еще некоторое время молчал, удивляясь силе чувства родства, возникающего между мною и Учителем.

– Ты хотел спросить меня о проскопии чувств?

Слова Ли прозвучали неожиданно. В них был и вопрос и, одновременно, утверждение. На какую-то долю мгновения мне даже почудилось, что я сам произнес эту фразу, но потом я понял, что это был голос Учителя.

Я уже настолько привык к подобным трюкам Ли, что давно перестал задавать идиотскую фразу «Откуда ты знаешь, Учитель?» Вместо этого я просто кивнул головой.

– Проскопия знаний и проскопия чувств в корне отличаются друг от друга, – заговорил Ли. – В первом случае предвидение основано на неосознанной обработке имеющейся информации, когда подсознание постигает и выводит на поверхность то, что не могло осмыслить сознание. Проскопия чувств – явление более тонкого порядка, чем проскопия знания. Она является отголоском происходящих в мире изменений и позволяет улавливать энергетические настроения грядущих перемен. Подобное предвидение может быть привязано к людям, к событиям в мире людей, к явлениям в природе или и в космосе. Но прежде, чем ты овладеешь проскопией чувств, тебе придется пройти фазу контроля над видимым и чувственным двойниками.

Ли уже неоднократно упоминал о двойниках, но, как правило, делал это вскользь. Я выполнял ряд простых упражнений, связанных с двойниками, но всякий раз, когда я пытался затронуть эту тему на более глубоком уровне, Учитель уходил от ответа.

Я как раз собирался задать вопрос, почему именно сегодня мы вплотную подошли к теме двойников, как Учитель уже ответил на него.

– Осень – лучшее время для начала занятий с чувственными двойниками по той простой причине, что силы, накопленные за лето, не израсходованы, а зима еще не начала свою разрушительную работу и не отбирает силы у твоего организма.

Психика ученика должна быть максимально уравновешена и спокойна, поскольку потрясение, которое она испытывает при полном отделении двойника, сопровождающемся тотальным отключением всех «внутренних стражей», бывает слишком велико, настолько велико, что человек в обычном состоянии просто не сможет выдержать его. Только разлитое глубокое спокойствие, возникающее при созерцании золотой осени может служить базой для выполнения подобного упражнения.

В этот период дух воина спокоен, и тело его также стремится к спокойствию. Внутренние процессы протекают плавно и равномерно, и даже дыхание осуществляется как бы само по себе, без участия организма. В то же время дождливая осень с резкими перепадами к морозу не подходит для упражнений с двойниками, поэтому если ты когда-нибудь переберешься в другую климатическую зону, то должен будешь выбрать место и время максимально соответствующие тому, что ты видишь сейчас.

Я понял, что в данном случае Учитель имеет в виду внутреннее видение, интуитивное умение отыскать и почувствовать золотую осень даже в климате, где такого понятия в принципе не существует.

Когда-то давно Ли рассказал мне известную даосскую притчу, посвященную теме внутреннего видения, интуитивного постижения сути вещей.

Один китайский правитель захотел отыскать лучшего коня во Вселенной. Спросил он старого Шана, славящегося своим мастерством разбираться в лошадях:

– Нет ли в твоем роду кого-либо, чтобы послать на поиски коня? Сам ты не можешь отправиться в путь – ведь годы твои уже немалые!

– У сыновей моих способности небольшие, – ответил старик. – Они сумеют выбрать хорошего коня, но отыскать чудесного коня им не удастся. Хорошего коня узнают по его стати, по зубам, костяку и мускулам. У чудесного же коня все это то ли угасло, то ли скрыто, то ли утрачено, то ли забылось. Такой конь мчится, не поднимая пыли, не оставляя следов. Есть, правда, один человек – он знает коней не хуже вашего слуги. Это – даос по имени Ян Чжи.

Правитель послал за Ян Чжи и отправил его на поиски чудесного коня.

Через три месяца даос вернулся и доложил:

– Я отыскал то, что вам надо, в Песчаных холмах.

– Что за конь? – спросил правитель.

– Кобыла, каурая.

Послали за лошадью, но это оказалась не каурая кобыла, а вороной жеребец.

Рассердился правитель, призвал к себе старого Шана и сказал:

– Человек, которого ты порекомендовал для поисков коня, не способен разобраться даже в масти, не в силах отличить кобылу от жеребца. Что же это за знаток лошадей?

– Ян Чжу достиг высшей ступени мастерства, – ответил старый Шан. – Вот почему он превзошел и меня, и всех остальных. То, что видит Ян Чжу – мельчайшие семена природы. Он овладел сущностью и не замечает поверхностного. Погрузившись во внутреннее, он предал забвению внешнее. Ян Чжу замечает лишь то, что ему необходимо, и не уделяет внимания несущественному. Конь, которого выбрал Ян Чжу, не будет знать себе равных.

Так и случилось. Во всей Поднебесной не нашлось коня, равного этому жеребцу.

– Жаркие тропики не годятся для полного выделения двойника, – продолжал между тем Учитель. – Поэтому в тропическом климате для подобных упражнений ты должен будешь отыскать спокойное и прохладное место у воды, где отсутствует раздражающий шум и резкие запахи. Искусственно созданный холод в данном случае не подходит.

Я как раз собирался спросить, почему нельзя использовать кондиционеры, когда Ли сказал:

– Начинай упражнение по выделению «третьей руки».

Эта техника была мне хорошо известна, хотя до сих пор я осуществлял ее лишь на уровне мыслеобразов.

– Ты готов?

Я кивнул. Ли объяснил мне, какие именно изменения я должен ввести в известное мне упражнение.

Сконцентрировавшись, я быстро вошел в ставшее уже привычным измененное состояние сознания. Ощущение предельной внутренней собранности и решимости удивительным образом сочеталось в нем с абсолютным спокойствием.

Выставив перед собой руку с отведенным в сторону большим пальцем, я, слегка расфокусировав глаза, посмотрел вдаль как бы сквозь него. Изображение раздвоилось, и на фоне восхитительного осеннего пейзажа появились два больших пальца, создавая странное ощущение ирреальности происходящего. Концентрируясь на них, я все глубже и глубже погружался в состояние транса, окончательно утрачивая связь с действительностью.

В какой-то момент мне показалось, что большие пальцы существуют сами по себе, вне всякой связи с рукой. Несмотря на то, что я созерцал не столько кисть, сколько расположенный за нею пейзаж, один из внутренних стражей осуществлял контроль за изображением пальцев.

Меняя фокусировку глаз, я немного поиграл с наложенными на пейзаж изображениями, выполняя нечто подобное упражнению, хорошо известному профессиональным стрелкам, когда они при прицеливании с помощью сознания более четко концентрируются на левом или правом изображении.

Снова сосредоточившись на картине раздвоенных пальцев, я дал себе установку увидеть один из них повернутым в противоположную сторону. В первую очередь я решил работать с ложным изображением большого пальца, так как на него легче было воздействовать.

Время текло незаметно. Пальцы неподвижно висели в воздухе. Постепенно я вошел в состояние, близкое к каталепсии. Несмотря на то, что я уже долгое время держал руку на весу, она совершенно не уставала. По телу перемещались приятные прохладные потоки спонтанно активизирующейся энергии. Выполняя медитацию слияния с миром, я отрешенно ожидал, когда произойдет то, что должно произойти.

Неожиданно двойник большого пальца резко, почти болезненно запульсировал, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Погруженный в созерцание, я совершенно утратил ощущение собственного тела, так что в первый момент самопроизвольной пульсации пальца испытал сильный шок, с которым с трудом справился.

Существующий сам по себе палец двигался и пульсировал, и это по какой-то причине вызвало иррациональный внутренний протест где-то в глубинах моего существа.

Внутренний голос пытался убедить меня, что так не бывает, но контролирующие процесс медитации стражи словно отделяли его от сознания, и я с нарастающим, но в то же время отстраненным интересом наблюдал за тем, как внутри меня множатся и сталкиваются между собой всевозможные противоречивые ощущения.

– Такого не бывает, – кричал внутренний голос.

– Конечно, не бывает, – отвечали стражи.

В их голосах звучали интонации психотерапевта, разговаривающего с тяжело больным. Больному объясняли, что он прав, и он успокаивался. Точно так же голос сознания приняли к сведению, с ним согласились, и сознание успокоилось.

Справившись с целой гаммой переживаний по поводу происходящего, я неожиданно понял, что большой палец, вернее, его двойник, повернулся в нужном направлении. Бдительные стражи тут же подавили ликование от удачи.

Самое сложное в медитативном процессе, помимо избавления от навязчивого внутреннего диалога – это исключить резкие эмоциональные всплески, возникающие в измененном состоянии сознания и связанные, в первую очередь, с проявлениями страха и радости.

Страх, радость и другие эмоциональные проявления препятствуют процессу осознания, и потому не должны присутствовать в медитативном процессе. Во многих школах и эзотерических течениях Востока любые спонтанные проявления чувств и эмоциональные реакции на происходящее как внутри, так и вовне ученика, немедленно искореняются с помощью жесткого волевого подавления и контроля. Как правило, это требует тяжелой борьбы с самим собой, и для обретения необходимой степени подобного контроля обычно требуются годы тренировок.

Последователи Шоу-Дао отыскали более легкий путь, помогающий избежать изнурительной внутренней борьбы. В психофизических упражнениях «Спокойных» управление состоянием медитирующего обеспечивают внутренние стражи, которые берут на себя функции контроля за всем, что происходит внутри и вне занимающегося, за его внутренним диалогом и спонтанными эмоциональными всплесками.

Первое упражнение с чувственным двойником в силу обстоятельств совпало у меня с травмой: бандит, напавший на меня во дворе моего дома перерезал мне бритвой сухожилия на среднем и указательном пальцах правой руки. Рана облегчила мне упражнение с выделением «третьей руки», и, в то же время, упражнения с «двойником» травмированной кисти помогали мне преодолеть боль.

К моему удивлению, после операции, несмотря на то, что пальцы мне лишь зашили, но не ампутировали, у меня начались фантомные боли, которые, как правило, возникают лишь в ампутированных частях тела. У меня же было ощущение, что рядом с прооперированными пальцами дополнительно выросли два пальца-фантома, болевшие не менее сильно, чем пальцы, сшитые хирургом.

Находясь в больнице, я вынужден был готовиться к экзамену по микробиологии, который должен был сдавать через день. Подготовку к экзамену в сочетании с управлением чувственным двойником руки я использовал в качестве упражнения по расширению сознания. Манипуляции «третьей рукой» оказались настолько захватывающими, что я полностью забывал о боли. Иногда фантомная рука самопроизвольно увеличивалась, и отделялась от руки вплоть до локтя.

До этого мне уже приходилось работать с двойниками, правда, не с чувственными, а с воображаемыми. Работа с воображаемым двойником чем-то напоминала идеомоторную тренировку спортсменов. Представляя свое тело в движении, я оттачивал навыки и приемы рукопашного боя с помощью воспоминаний и представлений, не затрачивая при этом физических усилий.

Впоследствии, под руководством Учителя, я отрабатывал выделение двойника-мыслеобраза. Двойник-мыслеобраз не требовал таких колоссальных затрат усилий, как даже частично выделенный чувственный двойник, не говоря уже о видимом двойнике.

Подобные тренировки я проводил и с Лин.

Помню, как однажды меня страшно заинтриговало занавешенное зеркало в ее комнате. Долгое время мне не удавалось выяснить, зачем Лин это делает. Учитель говорил, что она сама расскажет мне об этом, когда придет подходящий момент.

Несколько дней назад, после выполнения упражнений волшебной рощи, когда кореянка заставила меня ощутить воздействие своего чувственного двойника, она сказала мне:

– Когда-нибудь, после того, как ты поймешь, в чем заключается секрет выделения видимых двойников, техника, которую я тебе показала, поможет тебе вернуться из зазеркалья.

О видимом двойнике я услышал впервые. Как и следовало ожидать, подобное словосочетание немедленно вызвало у меня прилив жадного любопытства.

– Так ты поэтому занавешиваешь зеркало? – догадался я. – Это связано с выделением видимых двойников?

– Угадал.

– А чем видимый двойник отличается от чувственного? Что он из себя представляет? Это копия меня самого?

Лин улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Видимый двойник представляет собой осознаваемую часть тебя, но далеко не всегда он – это ты сам. Видимый двойник может вести себя упрямо и своенравно, а в мирах, в которые он уходит, он иногда проявляет себя самым странным и непредсказуемым образом. Именно поэтому до тех пор, пока воин не научится полностью его контролировать, он вынужден принимать определенные меры предосторожности.

– Продолжай, – донесся до меня издалека голос Учителя. – Отделяй двойника от себя. Отпусти его на свободу. Единственное, что ты должен для этого сделать – это в самый последний момент отключить контроль всех внутренних стражей...

Неожиданно вторая, не существующая в реальности кисть с повернутым внутрь пальцем стала сжиматься и разжиматься. Мой внутренний мир погрузился в абсолютное безмолвие, похожее на затишье перед штормом. Это было ни с чем не сравнимое ощущение ухода от окружающего мира во внутренний мир, в полную концентрацию на процессах, происходящих с моим телом.

Не знаю, что именно запустило процесс выделения двойника, совмещенный с всплеском аутодвижений, – мое внутреннее волевое усилие, или отдающий команды голос Учителя. Кисть двойника начала с бешенной скоростью сжиматься и разжиматься, заставляя мою реальную кисть проделывать аналогичные действия.

В какой-то момент мою настоящую руку свело судорогой. Она застыла, словно перестав существовать. Амплитуда аутодвижений, совершаемых ее пальцами, стала исчезающе малой, практически незаметной. Аутодвижения, казалось, переместились внутрь кисти, погрузившись в ее плоть и кровь, в саму кость. Внутри кисти ощущалось странное гудение, воспринимаемое скорее чувствами, чем слухом. В окончательно онемевшей руке не осталось никаких ощущений, кроме этого странного глухого и нервирующего гудения.

Тем временем рука-двойник продолжала совершать активные размашистые аутодвижения, сгибаясь, разгибаясь, вычерчивая в воздухе извилистые линии или нанося в пространство резкие энергичные удары. Несколько раз кулак двойника пронесся сквозь мою голову. Казалось, он вот-вот вдребезги разобьет мое лицо. Мне пришлось приложить усилия, чтобы сохранить контроль над собой и необходимое для выполнения упражнения состояние холодной отрешенности.

Страх давал о себе знать возникающей внизу живота короткой дрожью. Не позволяя потокам спровоцированных нервозностью оргазмических переживаний подниматься к высшим центрам, я перенаправлял эти потоки вниз прежде, чем они успевали подняться до уровня пупка.

Напрягая мышцы ануса, я уводил потоки тревожного ци в ноги. Энергия стекала вниз по внутренней части бедер, захватывая иногда и наружную поверхность. Эти потоки согревали мои стопы, наполняя их приятными оргазмическими ощущениями. Пальцы на ногах то сжимались почти до судороги, то разжимались, то пускались в веселый перепляс, словно клавиши рояля под пальцами талантливого пианиста.

Где-то на краю моего сознания пронеслось воспоминание о сеансе стереокино, которое зрители смотрели в специальных очках, создающих эффект трехмерности изображения. На экране актеры цирка метали тарелочки в зрительный зал. Возникало полное ощущение, что тарелка летит прямо в тебя. Зрители ахали и уворачивались.

Хотя я и понимал, что это лишь оптический эффект, и никакой опасности нет, автоматические рефлексы не слушались голоса разума, и я испытывал легкое внутреннее напряжение всякий раз, когда тарелка жонглера устремлялась прямо мне в лицо, а затем пролетала сквозь меня, как привидение сквозь стену. Я был вынужден прилагать небольшое усилие, чтобы удерживать свое тело под контролем и не уклоняться от ударов виртуальных тарелок. Нечто похожее испытывают автомобилисты, когда волна грязи неожиданно бьет в лобовое стекло. Так и хочется прикрыть глаза и откинуться назад, уворачиваясь от летящего на тебя потока.

Сейчас, когда кулак видимого двойника устремлялся к моему лицу и, пройдя сквозь голову, появлялся с другой стороны в виде раскрытой ладони, я, благодаря многолетним тренировкам, сумел относительно легко взять эмоции под контроль. Напряжение в животе исчезло, теперь оно возникало лишь в глазах.

Глазные яблоки, казалось, были готовы выскочить из орбит. Несмотря на то, что взгляд фиксировался на одной точке, панорамное зрение резко расширилось, и я, к своему удивлению, мог видеть не только то, что находилось передо мной, но и то, что происходило за моей спиной.

Вообще в измененных состояниях сознания со зрением нередко происходят очень странные вещи. Поле зрения может сужаться до узкого тоннеля или, наоборот, резко расширяться. Иногда человек начинает видеть себя со стороны, или может разглядеть мельчайшие детали отдаленных предметов, которые в нормальном состоянии он вообще не способен различить.

В данный момент мои глаза, казалось, отделились от тела и жили своей собственной жизнью. Возникало странное ощущение, что глаза, занимая свое место в глазницах, в то же время находились и вне моей головы.

Неожиданно рука видимого двойника захватила и вытянула из моего тела лицевую часть черепа. Это было не поддающееся описанию чувство, немного похожее на ощущение присутствия ампутированной конечности при фантомной боли, хотя самой боли при этом не было.

Вслед за лицом верхняя часть туловища видимого двойника начала отделяться от моего реального тела. Я испытал мощнейшую эрекцию и автоматически перенаправил бурлящий поток оргазмических ощущений из тела двойника в собственное тело. Краем сознания я ощущал удивительное ощущение удвоения половых органов и передней части бедер вплоть до стоп.

Пальцы на моих реальных ногах перестали шевелиться, пальцы ног двойника увеличили скорость движения. Двойник дергался и трясся. Его движения резко контрастировали с застывшей онемелостью моего реального тела. Затем двойник вытянул вторую руку из моей реальной руки, до этого плетью висевшей вдоль тела.

Внутри меня билась и пульсировала энергия. К пульсации добавилось ощущение раскачивания. Внутренним взором я отчетливо видел, точнее, чувствовал все части своего второго тела, составлявшего основу будущего двойника.

Подобную технику внутреннего видения я в свое время отрабатывал во время даосских сексуальных практик с Лин, когда, находясь в полной темноте, через касания, через осязательные ощущения я создавал точную визуальную картину ее тела, как снаружи, так и внутри, четко локализуя пункты активизации энергии и траектории перемещения энергетических потоков.

Шоу-даосскую технику внутреннего видения-чувствования отчасти можно сравнить со способом восприятия мира кротом-звездорылом – живущим под землей слепым животным с множеством причудливых червеобразных отростков на морде. Касаясь этими отростками стенок тоннелей, крот-звездорыл создает в центрах своего мозга, аналогичных зрительным центрам у человека, четкое представление об окружающем его пространстве.

Отделение от тела первого двойника Учитель называл «первыми родами». Теоретически, можно было сформировать столько двойников, на сколько у человека хватало энергии и концентрации внимания. На практике последователи Шоу-Дао обычно выделяли до восьми двойников, каждый из которых выходил в направлении одного из лучей фигуры восьми триграмм.

Видимые и чувственные двойники используются с самыми различными целями: для воздействия на противника во время поединка, в целительстве или в сексуальных практиках, когда, формируя двойника возлюбленной, даос вводит его в свое тело для активизации сексуальной энергии. В частности, для стимуляции процесса выделения видимых двойников может использоваться техника «всасывания» в тело даоса чувственного двойника его возлюбленной.

Но, пожалуй, наиболее важной задачей, для которой применяются видимые и чувственные двойники, является формирование энергетической системы бессмертного зародыша. «Зародышем бессмертия» или «бессмертным зародышем» называется специфическое энергетическое образование, которое формируется при помощи серии специальных упражнений. Считается, что это энергетическое образование, сохраняющее в себе сознание и память даоса, продолжает существовать и осознанно действовать после смерти его физического тела.

Видимые и чувственные двойники являются своеобразным «строительным материалом», из которого создается тело бессмертного зародыша. Тело зародыша, имеющее шарообразную форму, располагается внутри туловища даоса на уровне середины расстояния между концом мечевидного отростка и пупком. При совершенствовании энергетической системы бессмертного зародыша отведенное для него пространство наполняют энергетическими структурами так называемых «улучшенных двойников», выделенных в каждом из направлений фигуры восьми триграмм, а также в некоторых других направлениях.

Улучшенный двойник с помощью специальных медитативных техник наделяется целым рядом желаемых дополнительных свойств, например, он может быть здоровее, умнее или сильнее оригинала. Улучшенные двойники особым образом «упаковываются» в тело бессмертного зародыша, образуя его основу.

Объем тела, которым я пока еще соединялся со своим видимым двойником, заволновался и запульсировал. Я чувствовал нарастающую тяжесть тела двойника, проявлявшего в своих действиях все большую самостоятельность, четко видел контуры его фигуры. Во внезапном интуитивном озарении я понял, что могу управлять двойником с помощью определенных волевых импульсов. Сделав усилие, я, наконец, разорвал последнюю связь между нами.

Схватив двойника руками, я развернул его лицом к себе и заглянул ему в глаза. Двойник казался огромным, значительно более крупным, чем я. Он выглядел мощным и угрожающим. Учитель предупреждал, что в некоторых случаях отделение двойника сопровождается почти неконтролируемым ужасом. Краем сознания я с легким удивлением отметил, что совершенно не испытываю страха.

Все, что происходило со мной, казалось, шло «на автопилоте», на фоне особого состояния предельной ясности и пустоты, в котором отсутствовал даже ставший уже привычным контроль внутренних стражей.

Взгляд в глаза двойника породил во мне новые, близкие к эйфорическим переживания. Он был мною, и в то же время он являлся некой самостоятельной сущностью, которой я мог управлять с помощью определенных техник. Мелькнула мысль, что теперь я понимаю людей, использующих наркотические вещества для создания иллюзий тела.

Первый двойник окончательно отделился от меня, и теперь меня ожидали «вторые роды». Я уже чувствовал движения второго двойника, начинающего выходить со стороны спины, но для того, чтобы отделить его, мне не хватало некого особого импульса.

Создав чувственного двойника Лин, я с длинным вдохом «всосал» его в область бессмертного зародыша.

Энергетика виртуальной возлюбленной резко активизировала мою энергию. Распространяющиеся от области бессмертного зародыша потоки оргазмических ощущений наполнили меня почти невероятной мощью. Видимый двойник больше не казался мне столь огромным и впечатляющим. Я втянул его внутрь себя и поместил в область нижнего дань-тяня, чтобы не смешивать его энергетику с чувственной энергетикой Лин.

Раскрутив Лин и двойника в противоположных направлениях, я смешал внутри себя мужскую энергию ян и женскую инь. Перемешавшись, обе сущности слились в одно целое, не теряя в то же время своего мужского и женского начала.

Далее все пошло быстрее и проще. Я выделил еще трех двойников – через спину, через расположенную в середине промежности точку хуэй-инь и через расположенную на макушке головы точку бай-хуэй.

Мои «третьи роды» через точку хуэй-инь напоминали настоящие роды. Третий двойник вышел из меня в позиции зародыша и лишь потом уже распрямился.

Втянув всех двойников в себя и выполнив завершающие энергетические манипуляции с ними, я на какое-то время отключился.

Открыв глаза, я увидел над собой ослепительную синеву крымского неба. Некоторое время внутри меня царила полная тишина, а затем мир внезапно взорвался звуками. Внешние энергетические структуры, включающие в себя чувственную оболочку, начали стремительно расширяться.

На мгновение мое сознание перенеслось в точку, расположенную где-то в вышине. Я увидел свое тело, лежащее на земле с разбросанными в стороны руками и ногами, разглядел фигуру Учителя, неподвижно стоящего в стороне. С высоты птичьего полета я смотрел на прекрасный осенний лес, на покрытые опавшей огненной листвой склоны столь любимых мною крымских гор.

С вышины я вновь переместился в свое тело. Чувственная оболочка сжалась, вернувшись в свои привычные пределы. Теперь, помимо звуков и красок, я с необычайной остротой воспринимал запахи. Неповторимое благоухание чуть влажной прогретой солнцем земли, прелых листьев и травы создавало удивительный букет ароматов осеннего леса, навсегда ассоциирующийся у меня с тех пор с первым в моей жизни выделением видимого и чувственного двойника.