Вампир

Примерно за три месяца до этого ужасного происшествия пишущая эти правдивые строки провела несколько дней в Белграде, и была знакома с принцессой Катинкой. Дома она была очень добрым, нежным и ленивым созданием; выезжая за границу, она, по манерам и воспитанию, казалась истинной парижанкой. Поскольку все действующие лица рассказываемой истории все еще живы, то, следуя правилам приличия, я не стану упоминать их настоящие имена, а буду называть только инициалы.

Старая сербская леди редко покидала свой дом, но время от времени виделась с принцессой. Облокотившись на горы подушек и покрывал, одетая в живописное национальное платье, она шепотом рассказывала о своих оккультных знаниях, от чего иногда среди гостей, собирающихся возле камина ее скромного жилища, ходили леденящие душу истории. Несколько раз толстая незамужняя тетка хозяйки была потревожена прошедшим мимо нее вампиром, и она чуть не умерла от страха при виде ночного гостя, а когда все усилия местного священника изгнать его оказались тщетными, жертву, к счастью, доставила обратно госпожа П***, которая отогнала незваного гостя, просто погрозив ему кулаком и пристыдив на его на известном им обоим языке. Именно в Белграде я впервые узнала об этом интереснейшем филологическом факте, то есть о том, что у привидений есть свой собственный язык. Старую леди, которую я буду называть госпожа П***, обычно посещало еще одно действующее лицо, волею судьбы ставшее главным в нашем ужасающем рассказе: молодая цыганка из отдаленной области Румынии примерно четырнадцати лет от роду. Кто она и где родилась, похоже, не знал никто. Мне рассказывали, что однажды ее привезли с собой странствующие цыгане и оставили на заднем дворе у старой дамы. С тех пор цыганка стала жить в этом доме. Ее прозвали «спящей девушкой», поскольку говорили, что она обладает даром неожиданно засыпать в любом месте, где бы она ни стояла, и рассказывать свои сны вслух. А языческое ее имя было Фрося.

Примерно спустя полтора года известие об этом убийстве дошло до Италии, где я тогда находилась, путешествуя в своем собственном фургончике, беря при потребности напрокат лошадь. По пути я познакомилась со старым французом, неким ученым, путешествующим, как я, в одиночку, но с той разницей, что он совершал путешествие пешком, в то время как я укрощала дорогу с высоты «трона» из сухого сена, сложенного в фургончике. Я наткнулась на него прелестным утром, когда она бродил среди диких цветов и кустов, и я чуть не проехала мимо, ибо была погружена в созерцании окружающего меня великолепия. Мы тут же познакомились, причем нам не понадобилось взаимной церемонии представления друг другу. Я слышала о нем, его имя упоминалось в кругах людей, интересующихся месмеризмом, и знала, что он – известный приверженец школы Дюпоте.