ДЕСЯТЫЙ ДОКЛАД. Берн, 10 сентября 1910 г

В последнем докладе мы уточнили, что пришествие Христа означало в человеческой эволюции постепенное приобретение человеческим «я» способности, достигавшейся в древних мистериях ценою затемнения сознания. Чтобы еще более прояснить вопрос, можно сказать следующее: в старых школах посвящения у человека была возможность подняться в духовный мир, в Царство Небесное, как мы его называем. Но вследствие особенностей любой древней эволюции, дохристианской эволюции, человек не мог войти в Царство Небесное так, чтобы истинная сущность человеческого «я» осталась в том же состоянии, в каком она пребывает в физическом, чувственном мире.

Давайте строго различать эти два состояния человеческой души. Первое состояние привычно для нормального человека с минуты его пробуждения и вплоть до засыпания; в этом состоянии его «я» воспринимает вещи физического мира. Второе состояние души характеризуется ограниченной деятельностью «я» и утратой ясного сознания. В этом-то втором состоянии и находилась душа ученика древних мистерий, когда он возносился в Царство Небесное. В согласии же с духом пророчества Иоанна Предтечи и самого Иисуса Христа, это Царство Небесное должно было спуститься на Землю для того, чтобы человечество могло познать духовные миры, не утрачивая нормального сознания «я». Поэтому нет ничего удивительного в том, что рассказы о Христе воспроизводят обряды, применявшиеся в древних мистериях, и все процедуры, которым подвергался будущий посвященный; но при этом нам каждый раз указывается на какую-то новую, доселе отсутствовавшую деталь; и это именно потому, что все касается уже не первого состояния души, о котором мы говорили выше, но того сознания, в котором присутствует «я».

Именно с этой точки зрения мы и охарактеризовали заповеди Блаженства, которыми открывается Нагорная проповедь; в этом же духе мы продолжим изучение Евангелия от Матфея, хотя греческий перевод арамейского текста и грешит большими неточностями. И все-таки, даже несмотря на неувязки в греческом тексте, непрестанно чувствуется намек на все то, что человек когда-то мог переживать в состоянии полусна. Но если раньше он воспринимал ту или иную значительную реальность, лишь устраняя свое «я», чтобы проникнуть в духовный мир, — то теперь он должен был познавать все эти вещи в сознании своего «я».

Поистине, нельзя понять того, о чем здесь идет речь, если не свыкнуться с известными представлениями, о которых я уже упоминал; таково, например, применение древних имен, древних обозначений. В древние времена имя, обозначение не выбиралось, как в наши дни, произвольно: это делалось с полным пониманием дела. Из слов Нагорной проповеди с совершенной очевидностью вытекает то, что Сам Христос воспринимал Себя как носителя «я» на уровне более высоком, чем существовавшее до Него сознание «я», на том уровне, на котором «я» может в самом себе воспринимать Царство Небесное. Именно поэтому Он и пробуждал в душе Своих учеников эти противопоставления: «Раньше вам говорилось: то или иное откровение сходит к вам из Царства Небесного. Теперь же такое откровение вы сами сможете найти в том, что вы услышите в своем «я». Отсюда — постоянно повторяющееся утверждение: «Я же говорю вам…», «Я семь в полном сознании Моего «Я»». Надо со всей серьезностью отнестись к этому выражению, которое непрестанно повторяется в Нагорной проповеди: «Истинно Я говорю вам…» Так все время происходит напоминание о новом импульсе, данном Иисусом Христом человеческой эволюции. Прочитайте с этой мыслью все продолжение Нагорной проповеди, и вы почувствуете, что Христос хотел в ней сказать: «До сих пор вам не нужно было прибегать к помощи вашего «я»; теперь же, благодаря тому, что Я принес вам, благодаря вашей внутренней силе, вы сможете постепенно овладеть Царством Небесным». Дух Нагорной проповеди целиком проникнут этим новым импульсом человеческого «я». То же самое относится и ко всему последующему, к так называемым чудесным исцелениям.

Эти исцеления, как вам известно, служат предметом бесконечных споров. В этих спорах ставится проблема чуда. И исцеления всегда приписываются чуду. Изучим этот вопрос ближе.

Вчера я уже обращал ваше внимание на один факт. Я сказал, что наше время полностью игнорирует преобразования, метаморфозы, происшедшие с человеком в процессе эволюции.

Если бы можно было сравнить, — и притом не в грубых основных чертах, но в тонких оттенках, — физическое тело человека эпохи Иисуса Христа, или даже еще более раннего времени, с физическим телом современного человека, мы обнаружили бы разительное отличие; само собой разумеется, что это отличие трудно установить с помощью анатомии, но оно обнаруживается путем оккультного исследования. Мы бы увидели, что физическое тело стало более плотным, что оно сжалось, — тогда как во время жизни Христа на Земле оно было более гибким, более эластичным. И интеллектуальная организация также была тогда совсем иной: людям было ведомо существование сил, строящих тело; и мускулы были тогда выражены гораздо более четко и резко, чем в наши дни. Иногда в «Историях искусств» самым ребячливым образом объясняется, что резкое, грубое выполнение контуров мускулатуры в античных рисунках — ни что иное, как плод преувеличения и недостаточной одаренности художника; людям неведомо, что такое изображение тела основано на фактах, что оно — плод совершенно точных наблюдений, отвечавших реальным фактам в античности, утратившим истинность в наши дни. Не будем, однако, на этом останавливаться и подчеркнем только обстоятельство, вытекающее из такой метаморфозы человеческого тела.

Сила души, сила духа оказывала в древние времена на человеческое тело гораздо более сильное (хотя и мгновенное) влияние, чем впоследствии, когда тело стало более плотным. Поэтому тогда было легче врачевать тело душой. Душа была много сильнее; она могла пронизывать тело целительными силами, извлеченными из духовного мира, и когда в теле нарушалась гармония, она могла собственными силами навести в нем порядок.

Эта власть души над телом со временем все уменьшалась. Это было предопределено ходом эволюции. Именно поэтому и средства врачевания, применяющиеся в старину, были по природе более духовными, чем в наше время. Люди, которых тогда считали врачами, не были врачами в нашем современном смысле этого слова, но воздействовали на тело через душу. Они очищали душу и наполняли ее здоровыми чувствами, импульсами, желаниями с помощью тех духовных и душевных воздействий, которые им были доступны, — либо в нормальном состоянии человека, способного к восприятию физического мира, либо в состоянии, называвшемся «сном в храме» и представлявшем в то время ничто иное, как некий способ доведения человека до состояния ясновидения.

Поэтому, считаясь с существовавшими тогда условиями, можно сказать, что люди, обладавшие сильным духом, умевшие сконцентрировать свои внутренние силы, могли оказывать сильное воздействие на души, а тем самым и на тела людей. И этих людей, в некотором роде проникнутых духом, о которых было известно, что они могли излучать благотворные силы, — называли «целителями». Этот термин применялся не только по отношению к терапевтам, но и ессеям. Можно пойти еще и дальше и сказать, что на языках Малой Азии, которыми пользовалось большинство людей, стоявших у истоков христианства, слово «Иисус» значило в основном «духовный врач». Это довольно точный перевод, если стремиться передать эмоциональное содержание имени. Перенесемся, однако, в условия тогдашней культуры.

Человек, пользовавшийся тогдашним способом выражения, сказал бы: есть люди, получившие доступ в мистерии; эти люди, жертвуя сознанием «я», могут найти контакт с известными духовными силами; эти силы излучаются через них на окружающих и оказывают врачующее действие. Представим себе, что одна из таких личностей стала учеником Иисуса Христа. Такой человек сказал бы: «Мы были свидетелями необычайного явления: тогда как раньше целителями были только люди, получившие духовные силы ценой приглушения сознания «я», мы встретили человека, ставшего целителем, не проходя через мистерии, человека, сумевшего сохранить целостность своего «я». Необычайность заключалась не в том, что исцеления совершались силою духа. Рассказ евангелиста Матфея о явившемся духовном целителе никого не поразил бы в ту эпоху. Всякий сказал бы: «Что же необычного в том, что человек исцеляет силою духа? Это естественно.» Сообщение о такого рода исцелениях никому в те времена не показалось бы чудесным. Важно было то, что евангелист Матфей писал: «Вот человек, прививший человечеству новую существенную способность, человек, осуществивший исцеление силою импульса своего «Я», чего раньше никто не мог делать; Он пользуется силами, которыми до сих пор болезни не исцелялись».

Таким образом, смысл евангельского рассказа совершенно отличен от придаваемого ему обычно значения (в особенности в наше время). Можно было бы воспользоваться многочисленными историческими фактами для доказательства справедливости утверждений, почерпнутых из оккультных источников. Но мы ограничимся только одним примером.

Если сказанное нами верно, следует допустить, что в древности, в известных условиях, слепые могли быть исцелены воздействием духовной силы. Поэтому с полным правом ссылаются на античные картины, посвященные этой теме. Дж. М. Робертсон, которого я поминал в прошлом докладе, также рассказывает, что в Риме находится картина, изображающая Эскулапа перед слепцами; естественно, он заключает, что картина изображает исцеление, что эта сцена вдохновила авторов Евангелий и побудила их включить рассказ об исцелении в свое повествование. Однако существенно не то, что в те времена осуществлялись исцеления силою духа; существенно то, что художник, написавший данную картину, хотел показать, что Эскулап был посвященным, которому удалось приобрести в мистериях, ценою уничтожения личного сознания, известные духовные целительные силы. Автор же Евангелия от Матфея хотел сказать, что исцеления, осуществлявшиеся Христом, происходили совсем по-иному. «Я» своею собственной силой должно было мало-помалу реализовать то, что было в форме единственного, неповторимого импульса заключено в Христе и что должно было стать достоянием всего человечества.

Людям это еще недоступно. Но то, что было осуществлено Христом в начале нашей эры, должно с течением времени действительно стать собственностью всех людей, и люди окажутся способными проявлять эту новую силу. Именно это и хотело сказать Евангелие от Матфея, повествуя о чудесных исцелениях. Поэтому, пользуясь инспирацией оккультной науки, я могу утверждать, что евангелист Матфей никоим образом не стремился описывать «чудеса»: он стремился рассказать о фактах естественных, о фактах, само собою разумеющихся; и он только хотел показать, что они происходили совершенно по-новому. Вот в каком виде предстают факты, когда их исследуешь самым придирчивым образом, стремясь установить реальность. И так возникло самое серьезное недоразумение в понимании Евангелий.

А как же теперь должно было продолжаться повествование, чтобы сохранять верность реальности? Мы видели, что то, что называется искушением, состояло для Христа в переживании всех испытаний, через которые проходит человек, проникая в физическое и эфирное тела; сила, излучаемая этими телами, проявляется в Христе, когда Он произносит Нагорную проповедь и творит последующие исцеления. Затем он должен сделать еще один шаг. Когда Христос действовал, используя те же силы, которые применялись посвященными мистерий, Он привлекал к Себе учеников. Но и тут Он должен был применить совершенно особый способ привлечения учеников.

Для понимания глав Евангелия от Матфея, следующих за Нагорной проповедью и рассказом об исцелении, нужно вернуться к некоторым оккультным познаниям, приобретенным нами в течение прошлых лет. Между прочим, мы узнали о том, что человек, вступающий на путь познания высших миров, достигает некоего имагинативного видения, принимающего форму идей-образов. Те, кто окружал Христа, должны были приобрести не только способность слышать Нагорную проповедь, содержание этого благовестия; они должны были не только участвовать в исцелениях, творимых Самим Христом: нужно было также, чтобы чудодейственная сила, жившая в Христе Иисусе, постепенно изливалась и в Его ближайших друзей и учеников. И об этом нам также сообщается.

Евангелие прежде всего показывает, как после искушения Христос оказывается в состоянии ввести новый оттенок в древние учения и совершить исцеления, аналогичные древним, но посредством нового импульса. Дальше Евангелие показывает, как Христос по-новому воздействует на Своих учеников, — как воплощенная в Нем сила на бесконечно высоком уровне воздействует на группу Его учеников. Как же это показано в Евангелии?

Для невосприимчивой души все, что говорит Христос, остается словами и только; но для восприимчивых душ, которых Он Сам избрал и направляет, Его слова оказывают совершенно иное действие. Его слова пробуждают в них идеи-образы и поднимают их на ступень более высокого познания. Таким образом, сила, излучавшаяся из Христа, могла действовать двояким образом: люди внешние слышали Его слова и выводили из них некую теорию; в людях же, причастных к Его силе, в тех, которых Он избрал в основном из-за их кармы, потому что Он мог сообщить им Свою силу, эта сила порождала идеи-образы, поднимавшие их на высшую ступень в духовных мирах. Это именно и означают слова: «Те, что стоят вовне, не слышат ничего, кроме слов», — то есть не могут воспринимать образно выражения того, что происходит в духовном мире, — «вы же, вы понимаете, что значат эти притчи; вы понимаете язык, который поднимает вас в высшие миры». Эти слова не надо толковать банально, ибо они значат, что ученики таким образом вводились в высшие миры.

Посмотрим теперь, как же происходило это введение учеников в высшие миры. Для того чтобы вы поняли, что я вам сейчас сказал, недостаточно, чтобы вы меня слушали: ваш слух должен быть пронизан всеми духовными познаниями, которые вы до сих пор приобрели; мне нужно ваше доброе желание. Я бы хотел дать вам понять с наибольшей точностью все, что в некоторых эпизодах действительно открыл евангелист Матфей.

Напомним еще раз, что способы посвящения соответствуют двум разным путям. Один состоит в нисхождении человека в физическое и эфирное тела; человек учится познавать собственную природу; он встречается с силами, работающими над ним самим. Другой путь посвящения ведет человека в духовный мир, и на этом пути человек распространяется в макрокосме. А вы знаете, что, с точки зрения не сознания, а реальности, этот процесс происходит каждый раз, как человек засыпает: он отрывает свое астральное тело и «я» от физического и эфирного тел и распространяет их в звездном мире (отсюда и название астрального — звездного тела, — от лат. «астра» — звезда), силы которого он поглощает. Когда, благодаря посвящению, человек выходит из своих физического и эфирного тел и «я», ему не только становится доступным объективное видение всего сущего на Земле, но он может расшириться до пределов Космоса, познать звездный мир и овладеть силами, притекающими из этого мира к нам.

Однако все то, чего таким способом достигает человек, было доступно Христу с минуты Крещения, благодаря Его особой природе. Но это присутствие в Космосе для Христа не сопровождалось в виде необходимого условия приглушением сознания: даже когда Он не спал, когда Он находился в физическом и эфирном телах, Он был способен соединяться с силами звездного мира и низводить эти силы в мир физический. О деятельности Христа можно сказать, что благодаря притягательной силе подготовленных для Него физического и эфирного тел, благодаря всей Своей сущности Он поглощал силы Солнца, Луны и всего звездного мира, то есть всего Космоса, связанного с нашей Землей; и когда Он действовал, в Нем действовала животворная и целительная сила, нисходящая из Космоса в человека, когда тот находится во сне вне своих физического и эфирного тел. Силы, с помощью которых действовал Иисус Христос, исходили из Космоса благодаря тому, что Его тело притягивало их; и проходя через это тело, они излучались на Его учеников. А ученики, вследствие их восприимчивости, были в состоянии понимать, что через Существо, которое они видели, чрез Христа, к ним, подобно духовной пище, шли силы Космоса. Эти силы изливались в них.

Но сами ученики жили в двух различных состояниях сознания, ибо они еще не достигли высших ступеней сознания: находясь рядом с Христом, они только устремлялись к высшему состоянию. Итак, они жили поочередно в двух состояниях сознания, которые можно сравнить с состоянием сна и бодрствования у нормального человека. И в обоих этих состояниях они могли воспринимать магическую силу Христа; эта сила действовала на них днем, когда они встречались с Христом, и она действовала также и ночью, когда они находились вне физических и эфирных тел. Если обычно человек распространяется в Космосе неведомо для самого себя, не сознавая этого, то ученики, находясь в звездных мирах, могли видеть Христа. Он был рядом с ними. И они понимали, что это именно сила Христова несет им пищу звездных миров.

Это двойное состояние сознания имело для учеников и еще одно последствие. Во всяком человеке — даже в ученике Иисуса — следует всегда видеть то, что он представляет собой в данную минуту, и распознавать в нем зародыш свойств, которые заложены в нем, но созреют лишь в будущих воплощениях.

Так, в вас уже имеется зародыш того, что проявится и станет зримым всем лишь в вашей следующей инкарнации. И если бы вы могли осознать в себе этот зародыш, вы смогли бы в качестве некоего первого предвосхищения ясновидения прозреть ближайшее будущее. Первые опыты, первые шаги в ясновидении, при условии, что намерения человека чисты, правдивы и искренни, всегда раскрывают самое близкое будущее.

Такова была совершенно особая ситуация и с учениками. В состоянии бодрствования к ним притекали силы Христа, и они это сознавали. А что происходило, когда они спали? Благодаря тому, что они были учениками Иисуса и что они подвергались воздействию силы Христа, во сне они иногда обретали ясновидение; тогда они видели не столько то, что происходило в данный момент, сколько будущее, которому становился причастен человек. Они в некотором роде погружались в море астральных видений и предугадывали непосредственное будущее.

Итак, для учеников существовало два состояния сознания. В одном состоянии они могли говорить себе следующее: днем Христос несет нам из глубин космических пространств силы Вселенной и наделяет нас ими как духовной пищей. Потому что Он — солнечная сила, мы получаем через Христа все, что идет от Зороастра. Он передает нам силы, которые Солнце посылает через 7 дневных созвездий. От них исходит дневная пища. А ночью ученики могли сказать: мы видим через силу Христову ночное Солнце; Солнце, невидимое ночью, проходя через остальные 5 созвездий, посылает небесную пищу в наши души.

В состоянии имагинативного ясновидения ученики могли чувствовать, что они соединены с силой Христа, с солнечной силой, посылающей им как раз ту пищу, в которой люди в то время нуждались, которая соответствовала их эпохе: я прошу вас отметить, что речь идет о людях четвертой культурной эпохи. Когда же ученики находились в другом, в ночном состоянии сознания, они получали через силу Христа, как от ночного Солнца, силы пяти ночных созвездий; и этот дар был предназначен лишь для следующей — пятой культурной эпохи. Вот что понимали ученики. Как можно было бы это выразить? — В следующем докладе мы вернемся к некоторым выражениям всего, о чем мы говорили; сегодня же пойдем дальше.

Согласно древнему способу определять вещи, словом «тысяча» обозначалось большое скопление людей, а когда хотели уточнить их количество, к этой тысяче добавлялась цифра, избираемая в соответствии с основной характеристикой. Так, люди четвертой культурной эпохи, например, обозначались как «четвертая тысяча», а те, кто жил уже в условиях пятой культурной эпохи, именовались «пятой тысячей». Это просто-напросто технические термины.

Поэтому ученики могли говорить: «Днем мы воспринимаем солнечные силы, передаваемые нам силою Христа — от семи дневных созвездий; таким образом мы получаем пищу, подобающую людям четвертой эпохи, четвертой тысяче. А в состоянии имагинативного ясновидения, в котором мы находимся по ночам, мы воспринимаем — через пять ночных созвездий — то, что подобает ближайшему будущему, что предназначено пятой тысяче». Так люди четвертой эпохи — четыре тысячи — получают пропитание с небесных высот через семь небесных хлебов, через семь дневных созвездий, а люди пятой культурной эпохи — пять тысяч — получают пропитание через пять небесных хлебов, через пять созвездий ночных. И при этом внимание все время приковывается к той точке, в которой дневные созвездия соприкасаются с ночными, — к знаку Рыб.

Здесь мы подходим к тайне: здесь делается намек на очень важный образ мистерий — на магическую связь Христа с учениками. Христос объясняет ученикам, что Он имеет в виду не древнюю закваску фарисеев, но благодаря солнечной силе, Он предлагает им небесную пищу, хотя в первый раз в Его распоряжении имеются лишь семь дневных хлебов, а в другой раз — пять ночных хлебов, пять ночных созвездий, — и первые со вторыми всегда разделены Рыбами, через которые осуществляется переход. Причем упоминаются даже две. рыбы, чтобы было понятнее (Мф., 14, 13–22 и 15, 32–39).

Что же говорят по этому поводу наши поверхностные комментаторы? Они считают, что по Евангелию от Матфея, в первый раз ученики накормили четыре тысячи людей семью хлебами, а во второй раз пять тысяч людей — пятью хлебами. Они воспринимают это как простое повторение и думают, что переписчик ошибся, что часто случается при небрежной переписке памятников. Евангелист, стало быть, рассказывал о трапезе, приготовленной для четырех тысяч человек из семи хлебов, а в другой раз для пяти тысяч человек — из пяти хлебов. Вот, дескать, что получается, когда небрежно переписывают такие памятники. Я не сомневаюсь, что такая ошибка могла произойти в наше время. Но Евангелия писались совсем по-иному. Когда в них дважды встречается какой-нибудь рассказ, это имеет глубокий смысл, как я это выше показал. И именно потому, что Евангелие от Матфея инспирировалось глубоким учением великого наставника ессеев — Иисуса бен Пандира, проповедывавшего за сто лет до пришествия Солнца-Христа, чтобы подготовить людей к пониманию этого события, — именно поэтому, чтобы по-настоящему понять это Евангелие, мы должны исследовать его во всей его глубине. Итак, вернемся к нашей теме.

Сначала Христос излучал в Своих учеников силу имагинативного видения, силу астральную (все, что Он мог передать из астрального видения). И на это тоже совершенно ясно указывается, — настолько ясно, что хочется сказать: имеющий глаза читать, да читает, — подобно тому, как во времена, когда не так много писалось, говорили: «Имеющий уши слышать, да слышит». Где же указано, что эта сила Христова Солнца являлась ученикам днем иначе, чем ночью? Это указано в следующем месте, и указано очень ясно.

Прочитайте в Евангелии от Матфея то важное место, где рассказывается, что во время четвертой ночной стражи — то есть между тремя и четырьмя часами утра — спящие ученики увидели кого-то, идущего по водам озера, и приняли его сначала за призрак; в действительности же это была ночная сила Солнца, отраженная Христом. В этом месте указывается точное время, потому что ученики могли быть предупреждены, что эта сила Космоса может приблизиться к ним только в известный час благодаря такому Существу, как Христос. Тот факт, что Сущность Христа в Палестине была тем медиумом, через который солнечная сила действует в нашей Земле, — этот факт всегда подчеркивается указанием места, где находится Солнце, и его положения по отношению к созвездиям, к небесным хлебам. В Евангелии то и дело автор возвращается к этому вмешательству космических сил через Христа.

Мало этого, Христос должен был совершенно особенным образом посвятить своих учеников, — во всяком случае тех, кто был к этому подготовлен, — не только в имагинативное видение духовного мира, то есть в астральное ясновидение. Он должен был открыть им доступ в Девахан не только через видение, но и через духовный слух. Будучи в состоянии воспринимать происходящее в духовном мире, они могли тогда, возносясь в духовный мир, встречать там Существо, которое им было знакомо как Иисус Христос в плане физическом. Ученики должны были приобрести ясновидение в сферах, более высоких, чем астральный план.

Не все ученики могли приобрести такие способности. Это было доступно только ученикам, наиболее восприимчивым к силе, излучавшейся Христом, то есть, согласно Евангелию от Матфея, — Петру, Иакову и Иоанну. Вот почему это Евангелие рассказывает нам, что Христос вывел этих трех учеников, наиболее доступных Его влиянию, за грань астрального плана, в деваханическую сферу, и там они смогли созерцать изначальные прообразы, архитипы — сначала Самого Иисуса Христа, а затем, — дабы они могли понять Его связь с остальными, — пророка Илию (перевоплощением которого был Предтеча и Креститель Иисуса Христа Иоанн) и одного из других Его духовных предтеч — Моисея. Это событие, Преображение, происходит после того, как был обезглавлен Иоанн Креститель, то есть когда он уже перешел в духовный мир (Мф. 17, 1 — 13).

Все это могло произойти только при том условии, что все три избранных ученика были вознесены к духовному видению, а не только к астральному. И то, что они действительно достигли Девахана, Евангелие от Матфея дает понять, говоря, что они не только лицезрели Христа и Его солнечную силу («Лик Его сиял как Солнце»), но и слышали Его беседующим с Илией и Моисеем. Стало быть, здесь речь идет именно о вознесении в Девахан: они слышали, как беседовали между собой Христос, Илия и Моисей. Все изложено весьма конкретно, в соответствии с характеристикой духовного мира, как это устанавливается оккультным исследованием. И никакого противоречия нет между тем, что нам стало известно, и описаниями, относящимися к Христу и показывающими, как Он сначала поднял учеников в мир астральный, а потом — в сферы Девахана, в духовные миры.

Итак, Евангелие от Матфея изображает Христа как носителя силы, о которой Зороастр некогда говорил как о силе Солнца. И об этой силе Солнца — Аура-Маздао или Ормузде, о которой Зороастр мог поведать только, что она жила в Солнце, Евангелие от Матфея со всей достоверностью повествует, что она жила на Земле в теле Иисуса из Назарета; эта сила даже так тесно соединилась с Землей, что, прожив всего лишь однажды в теле физическом, в теле эфирном и в теле астральном, она стала импульсом земной эволюции, в которую она будет проникать все глубже и глубже. Другими словами: сущность «Я» жила на Земле и прожила такую земную жизнь, что с течением времен, в процессе многих воплощений люди смогут присвоить себе это «Я», становясь причастными Христу, принимая в себя Христову сущность в том смысле, как это описал апостол Павел.

Переходя из воплощения в воплощение в течение всего того срока, пока будет существовать Земля, люди, стремящиеся пронизать свою душу силами индивидуальности Христа, которая некогда реально жила на Земле, смогут возноситься ко все более высоким вершинам духа. Некогда те, которые были к тому предуготовлены, могли видеть физическими глазами Христа в теле Иисуса из Назарета. Нужно было, чтобы один-единственный раз в процессе земного развития Христос, воспринимавшийся до сих пор лишь как солнечный дух, для всего человечества сошел на Землю, чтобы соединиться с силами Земли. И человек есть то существо, в котором должна жить вся лучезарная сила Солнца, — сила, один-единственный раз сошедшая на Землю и жившая в физическом теле человека.

С этого времени открывается эпоха, начиная с которой сила Солнца будет все более широкой струей просачиваться в людей, и они будут от воплощения к воплощению все больше проникаться Христом, насколько это позволит им земное тело. Естественно, не всякому физическому телу даны те возможности, которые были таким сложным путем подготовлены двумя Иисусами, как это описано выше, и которые были подняты на еще более высокий уровень Зороастром, — с тем, чтобы в таком теле один-единственный раз смогла целиком воплотиться Сущность Христа. Проникнуться Христовой силой сначала внутренне, а затем — все более и более пронизав ею свое внешнее существо, — вот что будет доступно людям, которые сами этого захотят. Будущее будет не только понимать Христа, оно должно будет проникнуться Им. Большинству из вас я уже объяснял, каким образом в процессе земной человеческой эволюции сможет прогрессировать эта причастность ко Христу. В «розенкройцерской мистерии» [«Врата посвящения» Рудольфа Штайнера ясновидящая Теодора, развив в себе способность видения ближайшего, непосредственного будущего, говорит, что мы идем к тому, действительно, близкому времени, когда люди — сначала немногие, затем все более и более многочисленные — смогут видеть Христа не только на пути духовных упражнений, но благодаря тому, что все человечество поднимется на известную ступень развития.

Но на этот раз люди будут видеть Христа не в физическом мире: они узрят Его в эфирном теле, а в более отдаленном будущем они смогут видеть Его еще в новом аспекте. В физической же форме Он был видим всего лишь однажды: люди, живущие на физическом плане, должны были лишь однажды пройти через это переживание.

Однако импульс Христа не достиг бы цели, если бы он перестал действовать, если бы он не развивался все дальше. Мы приближаемся к эпохе, — и это надо воспринять как провозвестие, — когда внешние способности человека позволят ему созерцать Христа. Еще до конца XX века на Земле будет небольшое число людей, которые действительно уподобятся Теодоре, то есть их взору, открытому навстречу духу, будет доступно переживание апостола Павла на пути в Дамаск, видение, пережитое им еще в ту отдаленную эпоху, потому что он до срока родился на Земле. Еще до конца XX века известное число людей переживут явление Христа, как оно раскрылось апостолу Павлу перед Дамаском, и им, в такой же мере, как и апостолу Павлу, для понимания Христа не нужны будут ни Евангелия, ни какие-либо другие памятники. Им все будет известно из внутреннего опыта, и Христос явится им в эфирном облике.

Таким образом, в эфирном аспекте произойдет своего рода возвращение Христа, и Он явится людям, как Он раньше являлся предвосхитившему это Павлу. Мы обязаны совершенно недвусмысленно заявить, что явление в эфирной форме Того, Кто жил в начале нашей эры в физическом теле, как это имело место с апостолом Павлом, в конце нашего века, — необходимо вытекает из самой природы Христова пришествия. И если люди будут развивать в себе все более высокие духовные способности, они смогут во всей полноте познать сущность (природу) Христа. Если бы Христос явился вторично в физическом теле, в этом не было бы никакого нового свершения и это значило бы, что Он напрасно приходил на Землю в первый раз. Это значило бы, что в человеке, благодаря Его первому пришествию, не развились высшие способности. А результатом пришествия Христа должно быть именно развитие в человеке высших способностей, которые позволят ему видеть Христа там, где Он действует, в высших духовных мирах.

Если мы понимаем смысл исторической борьбы современности, наш долг — понять это явление как факт, составляющий неотъемлемую часть нашей современной истории, понять в духе того, что ессейский учитель Иисус бен Пандира пророчески возвещал своим современникам о Льве, долженствовавшем произойти из колена Давидова, то есть указывал на силу Солнца в созвездии Льва. И здесь я хочу лишь намекнуть на то, что если бы, к счастью для человечества, Иисус бен Пандира, который некогда инспирировался Бодхисатвой и который однажды станет Майтрейя Буддой, смог воплотиться в наше время, его основной задачей стало бы возвещать о Христе эфирном, долженствующем явиться в эфирном образе; при этом он подчеркивал бы тот факт, что Христос воплотился в физическом теле один-единственный раз.

Предположим, что Иисус бен Пандира, побитый камнями за 105 лет до нашей эры, снова воплотился в наши дни и возвещает пришествие Христа; он говорил бы в таком случае, что Христос должен явиться уже не в физическом теле, а в эфирном образе, как он явился апостолу Павлу на пути в Дамаск. И именно такое сообщение и послужило бы доказательством тому, что Иисус бен Пандира воплотился в наши дни.

С другой стороны, чрезвычайно важно, чтобы это новое «свойство» было признано; мы должны узнать от того, кто однажды воплотится как Майтрейя Будда, как явится Христос в наше время, с тем, чтобы мы не питали ложных представлений о том, что должно возродиться в наши дни.

По одной вещи, по одному точному признаку можно будет признать рожденного в наши дни Иисуса бен Пандиру: этот человек не будет выдавать себя за Христа. Всякий человек, который в наши дни будет утверждать, что в нем воплощена сила, которая некогда жила в Иисусе из Назарета, обнаружит таким утверждением, что он — не перевоплощение того предтечи Христа, который жил за 100 лет до нашей эры. Такое утверждение будет самым верным признаком того, что он не имеет ничего общего с той личностью, что он самозванец, раз он претендует на какую бы то ни было связь с Самим Христом.

Опасность в этом отношении огромна. Ибо в нашу эпоху человечество разрывается между двумя крайностями. С одной стороны, в наши дни люди не склонны допускать возможности воплощения духовных сил в такого рода личностях. Общеизвестно, что если где-либо проявляется истинная духовная сила, там не оказывается никого, кто был бы одарен способностью и мужеством признать этот факт. По причине невежества нашего времени, совершенно очевидно, что в наши дни могли бы воплотиться самые великие индивидуальности и никто из современников этого не осознал бы; они явились бы и исчезли, не замеченные людьми.

Но возможна и другая ошибка, которую наше время, кстати сказать, разделяет с другими эпохами: наряду с недооценкой высоких духовных индивидуальностей (вплоть до их непризнания), точно так же среди людей распространена безумная потребность кого-нибудь обожествлять и превозносить до небес. Понаблюдайте только, как эта потребность проявляется в наши дни во всяких партиях и обществах, выдвигающих своего собственного Мессию. Такое явление существовало всегда, во все века.

Так, Маймонид[5] сообщает о ложном Христе, появившемся во Франции в 1137 г.; он имел в течение некоторого времени многочисленных последователей, но гражданскими властями был приговорен к казни. Тот же Маймонид рассказывает, что за сорок лет до того в Испании, в Кордове, явился еще один самозванец, выдававший себя за Христа; а двадцатью пятью годами ранее, в начале XII века, в Марокко, в Феце появился еще один ложный Мессия, возвещавший пришествие еще более высокой индивидуальности. И наконец, есть рассказ, что в Персии в 1147 году тоже появился человек, который хоть и не выдавал себя за Христа, но возвещал о Его пришествии. Из таких самозванцев наиболее известен Саббатан Цэви из Смирны, живший в 1666 г.; я уже рассказывал о нем в другом месте.

Эта личность, выдававшая себя за воплощение Христа, как раз позволяет очень точно изучить природу подобного ложного Мессии и его воздействия на окружающих. Из Смирны стала распространяться новость, что в лице Саббатая Цэви явился новый Христос. Не подумайте, что это событие в ту эпоху не имело значения. Чтобы лицезреть нового Мессию, в Смирну стекались огромные толпы из всех европейских стран — из Франции, Испании, Италии, Польши, Венгрии, южной России, из северной Африки и Центральной Азии. Это вылилось в мировое движение. И пока этот Мессия сам себя не выдал, пока не всплыли на дневной свет его интриги, — убеждать людей, видевших в нем настоящего Христа, что он не Христос, — было бесполезно. Человек, осмелившийся заявить это, дорого бы поплатился, ибо ему пришлось бы столкнуться с убеждениями, превратившимися в догмы у бесконечного числа людей.

Такого рода возбуждения не так уж часты в христианском мире, но они имеют место чуть ни ежедневно в других странах. Люди испытывают потребность видеть Мессий в земном воплощении. В христианских странах дело обычно ограничивается узкими кругами, но и тут «Христы» встречаются.

Благодаря духовным знаниям, благодаря пояснениям духовной науки и точному ознакомлению с оккультными данными, этих ошибок можно избежать. И тогда, поняв всю невозможность вторичного появления Христа на Земле, люди глубже проникнут в сущность наиболее значительного явления нашей эпохи, в возможность для нас, путем углубления духовной жизни, участвовать в своего рода возрождении ессейства, того учения, которое устами Иисуса бен Пандиры возвестило некогда пришествие Христа — как события физического.

Если в наши дни должно возродиться учение ессеев, если мы хотим жить не в духе традиций древнего Бодхисатвы, а в живом духе Бодхисатвы нового, мы должны принять инспирацию того, кто однажды станет Майтрейей Буддой. А этот Бодхисатва инспирирует нас, когда мы фиксируем внимание на следующем факте: приходит время, когда в новой, эфирной форме Христос прольет свою животворящую благодать на людей, которым возрожденная мудрость ессейства даст новые силы для подготовки к новому пришествию Христа. Мы хотим говорить в духе инспиратора Бодхисатвы, который должен стать Майтрейей Буддой. Мы не исповедуем Христа в духе какого бы то ни было религиозного учения, утверждающего, что Христос будет снова зрим на физическом плане, и мы не боимся утверждать, что если бы истина была такова, нам не стоило бы соглашаться с ней; точно так же мы не питаем никакого предпочтения к какой бы то ни было восточной религии. Мы живем лишь ради истины, и все, что мы говорим о будущем явлении Христа, мы говорим в той форме, которая нам внушена самим Бодхисатвой.

Примечания:

5

Ученый раввин, живший в XII веке и почитаемый евреями за философа, подобного Платону. — Прим. пер.