Глава 3. Собратья «Новика»

Для одновременной постройки большого количества судов, предусмотренной Малой и Большой программами восстановления и развития русского флота, требовалась мощная производственная база. Ведь обязательным условием реализации этих программ было строительство кораблей на русских заводах русскими рабочими и из русских материалов, что исключало размещение заказов за границей. Могла ли судостроительная промышленность России сразу приступить к выполнению программ? Ответ на этот вопрос мог быть только отрицательный.

На развитии русской судостроительной промышленности начала XX в. сказалась общая технико-экономическая отсталость страны. Но существовали и чисто специфические причины, которые тормозили этот процесс.

Все заказы Морского министерства на военные суда размещались или на казенных заводах или за границей. Например, из 10 эскадренных броненосцев, вступивших в строй перед русско-японской войной по программам 1895 и 1898 гг., 8 кораблей; было построено на казенных заводах Морского ведомства (Балтийском, Ново-Адмиралтейском и о. Галерном) и 2 – на заграничных («Форж и Шантье» и заводе Крампа). Так же обстояло дело и с крейсерами 1 ранга: из 11 кораблей, вступивших в строй по тем же программам, 6 было построено на казенных заводах и 5 – на иностранных. Строительством эскадренных миноносцев для русского флота занимались заводы «Норман» (Франция), «Торникрофт» (Англия) и «Шихау» (Германия). Эта политика царского правительства в области военного судостроения отрицательно сказалась на развитии частных судостроительных заводов.

В конце XIX в. Россия начала массовый экспорт сельскохозяйственной продукции. Для вывоза ее потребовался большой торговый флот. В связи с этим в 1898 г. были отменены существовавшие ранее высокие ввозные пошлины на импортные торговые суда, что явилось тяжелым ударом по частным судостроительным предприятиям страны. Русские судопромышленники были не в состоянии конкурировать с иностранными, и частное судостроение в России в конце XIX – начале XX в. не только не развивалось, но приходило в упадок. Судостроительные заводы превратились в заводы общего машиностроения, где лишь небольшие цехи выполняли случайные заказы на строительство и ремонт кораблей. Наиболее наглядным примером в этом отношении может служить Невский судостроительный завод, который с 1876 г. приступил к массовому производству паровозов и железнодорожного оборудования. Завод был полностью реконструирован и оборудован новыми станками, но эта модернизация совершенно не коснулась судостроительного Отдела.

Об обновлении оборудования на заводах, приобретении современных станков и машин в таких условиях не могло быть и речи. Технический персонал постепенно дисквалифицировался, рабочие увольнялись. При размещении судостроительных заказов после русско-японской войны царское правительство в первую очередь позаботилось о казенных заводах Морского министерства, которые долгое время бездействовали и находились на грани разорения. Им была поручена постройка линейных кораблей и крейсеров. Лишь на одном частном заводе «Наваль – Руссуд» в Николаеве строили четыре линейных корабля и шесть легких крейсеров.

Поэтому первая Малая программа восстановления флота не вызвала никакого оживления в частном судостроении. Под давлением крупного капитала русское правительство приняло в мае 1912 г. «Закон о поощрении отечественного судостроения», но и он не дал желаемого результата.

Строительство эскадренных миноносцев не требовало столь огромных эллингов и стапелей, кранов большой грузоподъемности, броневых плит и значительных капиталовложений на обновление оборудования заводов, как строительство линейных кораблей дредноутного типа. К тому же сроки постройки эскадренного миноносца на русских заводах были в 2,5 раза меньше сроков постройки линейного корабля. Поэтому строительство эсминцев было выгодно – оборот затраченных средств происходил быстрее. Неудивительно, что владельцы частных заводов видели в заказах на эсминцы средство для быстрой наживы. Стоимость постройки линейного корабля на русских заводах определялась фантастической суммой – 30 млн. руб. золотом, а эскадренного миноносца типа «Новик» – около 2 млн. руб. золотом. Даже непосвященному ясно, что, заложив поочередно две серии эсминцев по семь-восемь кораблей, можно было за тот же срок получить выручку, равную стоимости линейного корабля, причем при гораздо меньших затратах{108}.

Этим и объясняется тот интерес, который судостроительные заводы проявили к распределению заказов на постройку эсминцев нового типа.

Стремясь нажиться на военно-морских заказах, русские промышленники начиная с 1913 г. стали создавать в невиданно короткие сроки новые судостроительные заводы, отделы на заводах общего машиностроения, реконструировали старые предприятия. Но техника мирового судостроения за время застоя в русской судостроительной промышленности ушла далеко вперед. На новых эсминцах требовалось установить турбинные двигатели, котлы с нефтяным отоплением и многое другое. Естественно, что сделать все это без помощи иностранного капитала и заграничных специалистов русские заводчики не могли. Поэтому им поневоле пришлось поделиться барышами с такими известными в области строительства легких боевых кораблей иностранными фирмами, как «Шихау», «Вулкан», «Норман». Однако помощь в строительстве эскадренных миноносцев типа «Новик» иностранных фирм касалась только технологии производства и не затрагивала принципиальных технических решений, положенных в основу создания этих кораблей.

Лишь завод «Наваль» в Николаеве, который был построен сравнительно недавно с помощью известной английской фирмы «Торникрофт», мог сразу же приступить к постройке эсминцев нового типа. На громадной территории завода все цехи и мастерские были размещены по так называемому веерному типу, т. е. в один ряд, их связывали общие рельсовые пути, доступные со стороны берега р. Южный Буг. Судостроительный отдел занимал обширную прибрежную полосу, на которой располагались семь открытых стапелей для строительства судов среднего и малого водоизмещения и огромный двойной крытый эллинг, в котором можно было одновременно строить два судна любого водоизмещения.

В 1911 г. завод «Наваль», принадлежавший бельгийской фирме, перешел в собственность французского анонимного Общества николаевских заводов и верфей (ОНЗ и В). В апреле 11912 г. по соглашению, принятому в Петербурге, значительная часть акций ОНЗиВ перешла в руки Санкт-Петербургского международного коммерческого банка. Следствием этого стало преобразование в 1913 г. французского ОНЗиВ в русское акционерное общество под тем же названием. Таким образом, требование Морского министерства строить корабли по новым судостроительным программам только на русских заводах было соблюдено.

После обследования казенных заводов председатель МТК доложил морскому министру, что построить корабли, предусмотренные Малой судостроительной программой для Черноморского флота, на них невозможно. Были изучены предложения частных фирм, после чего в феврале 1912 г. Морское министерство заключило контракты{109} с четырьмя частными заводами: Николаевским («Наваль»), Металлическим, Путиловским и Невским на постройку первой серии кораблей типа «Новик». В соответствии с контрактами эсминцы подлежали окончательной сдаче в казну весной 1914 г. Морское министерство выплачивало за каждый корабль по 2 млн. руб. Для контроля за постройкой кораблей на Черном море от Морского министерства назначалась наблюдательная комиссия под председательством контр-адмирала А. А. Данилевского.{110} В контрактах оговаривались основные тактико-технические характеристики будущих кораблей и состав вооружения.

В связи со сжатыми сроками постройки каждому заводу разрешалось заказать турбинные механизмы для одного миноносца за границей. Поскольку миноносцы Путиловского и Невского заводов предполагалось свести в один дивизион, на них рекомендовалось устанавливать только однотипные турбины «Кертис-АЕГ-Вулкан», а на всех кораблях Николаевского завода – турбины Парсонса. Артиллерийское вооружение в отличие от «Новика» включало 3 102-миллиметровых орудия с длиной стволов 60 калибров. Боеприпасы размещались в трех артиллерийских погребах вместимостью по 150 патронов. Для подачи патронов погреба снабжались элеваторами с электрическим приводом. Торпедное вооружение по сравнению с «Новиком» было усилено: 5 двойных торпедных аппаратов и 13 торпед. Кроме того, миноносец мог принимать на борт не менее 80 мин заграждения, не теряя своих мореходных качеств.

Турбины должны были размещаться в бортовых машинных отделениях, разделенных водонепроницаемой переборкой. Котельная установка включала пять котлов (вместо шести на «Новике») в трех котельных отделениях, которые также отделялись друг от друга водонепроницаемыми переборками. Спецификация предусматривала применение конструкций и узлов, хорошо зарекомендовавших себя на «Новике»{111}.

16 мая 1912 г. ГУК сообщило ОНЗиВ, что все чертежи, предусмотренные контрактом, одобряются к постройке четырех эскадренных миноносцев{112}. Непосредственным наблюдающим за постройкой эсминцев на Николаевском заводе был назначен полковник Н. И. Егоров, который одновременно осуществлял наблюдение за строительством линкора «Императрица Екатерина II» на том же заводе. Наряду с наблюдением за постройкой и проведением испытаний новых кораблей ему в соответствии с «Положением о наблюдательных комиссиях» предписывалось раз в месяц представлять в ГУК рапорты о ходе работ на заводах и степени готовности судов. С назначением наблюдающего все вопросы, связанные с разработкой детальных чертежей, устранением замечаний ГУК и строительством эсминцев, правление ОНЗиВ стало решать с ним{113}.

Заводом была значительно улучшена подача снарядов на кормовую пушку, в спецификацию внесен кормовой шпиль, установлены переговорные трубы между ходовым и кормовым мостиками, размещение дополнительных компасов было выполнено аналогично проекту эскадренного миноносца «Новик». По замечаниям кораблестроительного отдела ГУК завод несколько улучшил приспособления для подъема боевых зарядных отделений торпед из кормового погреба на верхнюю палубу. Конструкторы сумели убрать некоторые люки с проходов по коридорам. Была доработана также подача патронов непосредственно на кормовой мостик к средней пушке, улучшено размещение приемных частей элеваторов в погребах, расширена зона обслуживания носовой пушки при заряжании, увеличена высота кормовых артиллерийских погребов до роста человека.

Нерешенным оставался вопрос о конструкции спусковых устройств для сбрасывания мин заграждения и мест их установки на верхней палубе, так как минный отдел ожидал результатов практической постановки мин заграждения «Новиком». Пока Николаевскому заводу было предложено переработать кормовые скаты для сбрасывания мин так, как это сделано на «Новике».{114}

Одновременно с докладом об устранении замечаний полковник Н. И. Егоров предложил приподнять боевую рубку (как на эсминцах Путиловского завода) для возможности наблюдения за кормовой частью корабля и потребовал от завода представить подробный расчет продольной прочности для различных сечений корпуса, переборок и подкреплений под артиллерийские орудия.

Как уже говорилось, усиление артиллерийского вооружения эсминцев по требованию МГШ, а также доработки, сделанные в процессе проектирования, повлекли за собой некоторое увеличение водоизмещения. В результате этого ГУК пришлось пойти на уступки и согласиться с требованием заводов понизить проектную скорость эсминцев с 35 до 34 уз.

С 5 июня 1912 г. на Николаевском заводе приступили к постройке бетонных стапелей в двойном крытом эллинге. Заводу удалось разместить на металлургических предприятиях страны заказы почти на всю сталь для основных частей четырех миноносцев (всего около 1200 т). На заводском плазе заканчивалась разбивка теоретического чертежа.

Это было единственное предприятие, которое в соответствии с контрактом обязалось полностью построить корпуса и все механизмы для четырех миноносцев у себя на заводе{115}. Тесная связь с английским и французским капиталом определила выбор типа котлов и механизмов. Завод сумел в кратчайший срок освоить производство котлов системы «Торникрофт» и турбин «Браун-Бовери-Парсонс» с нефтяным отоплением и самостоятельно приступить к их выпуску. Однако отдельные части турбинных механизмов все же пришлось заказать за границей.

В августе 1912 г. ГУК утвердил схему испытаний корпусов кораблей на нефте – и водонепроницаемость, чертежи котельных и турбинных фундаментов, второго дна в районе котельных и турбинных отделений, руля и креплений для его подвески{116}. Завод согласился заменить штуртросы рулевого устройства валиковой передачей, но затягивал решение вопроса об увеличении площади руля. Так, по расчету диаметр циркуляции эсминцев типа «Беспокойный» составлял шесть длин судна, а эсминцев типа «Счастливый» в одинаковых условиях – всего лишь три длины. Лишь после вторичного требования об изменении площади руля от 10 декабря 1912 г. завод изменил конструкцию и увеличил площадь руля{117}.

При утверждении чертежей продольного набора судна ГУК для большей уверенности в достаточной прочности продольных связей потребовало представить дополнительные расчеты напряжений, возбуждаемых в продольных частях миноносца при качке{118}.

К концу 1912 г. разработка заводом чертежей и утверждение их в ГУК были закончены. В январе 1913 г. Николаевский завод первым из всех заводов, принимавших участие в строительстве черноморской серии эсминцев, заложил на новых бетонных стапелях эскадренные миноносцы «Беспокойный» и «Гневный».

В 1913 г. в его мастерских и цехах продолжалось изготовление частей корпуса для четырех эсминцев, а на стапелях собирались корпуса «Беспокойного» и «Гневного». В октябре 1913 г. состоялись спуск этих кораблей и закладка на освободившихся стапелях еще двух эсминцев – «Дерзкий» и «Пронзительный».

Благодаря рациональному размещению судостроительных мастерских, новейшему станочному парку и отличному крановому оборудованию Николаевскому заводу удалось достичь небывалых для русского судостроения сроков постройки кораблей, особенно при строительстве последующих эсминцев «Дерзкого» и «Пронзительного». Стапельный период строительства этих кораблей составил лишь шесть месяцев, а достроечный, включая сдаточные испытания, – семь месяцев. В общей сложности эсминцы «Дерзкий» и «Пронзительный» строили чуть больше года. Это срок, которому мог позавидовать любой заграничный судостроительный завод. Николаевский завод не только сдал свои корабли флоту с незначительным опозданием по сравнению с контрактными сроками, но впоследствии достроил в 1914 г. эсминцы Путиловского и Невского заводов.

6 июня 1914 г. правление ОНЗиВ уведомило председателя наблюдательной комиссии о готовности эсминцев «Беспокойный» и «Гневный» к предъявлению на испытания. После настоятельных просьб завода контр-адмиралу А. А. Данилевскому пришлось согласиться с отходом кораблей в Севастополь на испытания при условии, что на «Гневном» будут закончены все работы, связанные с безопасностью плавания, а на «Беспокойном» ликвидированы последствия пожара, возникшего незадолго до окончания достройки{119}.

У стенки достроечного бассейна Николаевского завода остались эсминцы «Дерзкий» и «Пронзительный». На «Дерзком», который был спущен на воду 2 марта 1914 г., закрывались кожухами котельные и турбинные отделения. Готовность корабля по корпусу с устройствами была стопроцентной. Котлы, главные турбины и вспомогательные механизмы были уже опробованы паром. Миноносец готовился выйти на мерную милю р. Южный Буг для предварительного опробования механизмов на ходу{120}.

13 августа 1914 г. «Дерзкий» отошел от стенки Николаевского завода и направился на испытания в Севастополь{121}.

Последние испытания «Беспокойного», «Гневного» и «Дерзкого» закончились в сентябре 1914 г. Контр-адмирал А. А. Белоголовый телеграфировал в Петербург 6 сентября: «Испытания торпедных насосов, аппаратов и артиллерии «Беспокойного», «Гневного», «Дерзкого» закончены удовлетворительно»{122}, Степень готовности корпуса и устройства «Пронзительного» также была высокой (93,7%). На палубе велись работы по установке шлюпбалок, леерных и тентовых стоек, дверей, сходных трапов и люков. 15 сентября 1914 г. «Пронзительный» вышел из Николаева в Севастополь на испытания и сдан флоту в октябре 1914 г.{123}

Из этих кораблей Николаевского завода на Черном море был сформирован первый дивизион эсминцев-»новиков». Непродолжительная эксплуатация новых кораблей в боевых условиях сразу же обнаружила ряд недостатков, явившихся следствием спешки и пренебрежения замечаниями наблюдающей комиссии. В конце декабря 1914 г. штаб Черноморского флота выслал в Морское министерство рапорты офицеров эсминца «Беспокойный» лейтенанта Суровцева и инженера-механика капитана 2 ранга Б. Б. Марковича с перечислением выявленных дефектов{124}.

Интересно, что все замечания офицеров-специалистов сводились главным образом к повышению эффективности внутрикорабельных средств связи и управления, а также удобства обслуживания и эксплуатации, живучести и ремонтопригодности техники в боевых условиях. Например, требовалось заменить все переговорные трубы телефонами, обеспечить связь всех машинных и котельных отделений между собой. В машинном отделении, где находился инженер-механик корабля, предлагалось сосредоточить приборы контроля и управления всеми котлами и турбинами, на мостике установить счетчик частоты вращения турбин и указатель положения руля, сделать звонковую сигнализацию различных тонов.

По мнению инженера-механика «Беспокойного», живучесть корабля могла бы быть значительно повышена за счет введения автономного трубопровода свежего пара для вспомогательных механизмов, выведения штоков всех разобщительных клапанов на верхнюю палубу, проводки автономных электросетей правого и левого бортов с возможностью переключений потребителей, свободного доступа ко всем механизмам и устройствам.

Одновременно были сделаны предложения по улучшению конструкции носового мостика, повышению мощности шпиля, ликвидации волнореза на баке, введению боевого освещения синего цвета на верхней палубе и автоматических выключателей на дверях наружных помещений{125}. Ряд этих предложений был внедрен непосредственно в ходе войны совместными усилиями экипажей кораблей, рабочих мастерских Севастопольского порта и Николаевского завода. Предложения, требовавшие больших переделок, послужили основанием для формулирования технических условий на постройку последующих серий эскадренных миноносцев типа «Новик».

Гораздо сложнее обстояло дело со строительством черноморских кораблей петербургскими заводами.

Сразу же после получения заказа на строительство двух эскадренных миноносцев для Черного моря Металлический завод срочно приступил к расширению турбинной и котельной мастерских. В августе 1912 г. реконструкция была закончена. Мастерские пополнились станками новейших конструкций и современными подъемными средствами.

Трудно себе представить, что на этом заводе, расположенном почти о центре современного Ленинграда, когда-то строились эскадренные миноносцы.

До революции рабочие часто называли Металлический завод «растеряевским». Это название сохранилось еще с тех пор, когда он принадлежал купцу Растеряеву. Завод, основанный им в 1857 г., строил вначале небольшие котлы, приборы отопления, выполнял различные металлические работы. Но вскоре эта кустарная мастерская превратилась в акционерное предприятие, на котором появились квалифицированные инженеры, приглашенные из Германии. «Растеряевский» завод стал официально именоваться «Компания Санкт-Петербургского Металлического завода». Все руководящие посты на новом предприятии заняли немецкие специалисты. В начале 90-х годов на заводе появился первый русский инженер Н. В. Лесенко. Он быстро завоевал прочный авторитет как конструктор. По требованию министра финансов С. Ю. Витте, в ведении которого также состоял департамент торговли и промышленности, Н. В. Лесенко был назначен заместителем директора, который взял курс на обрусение завода.

В 1907 г. Металлический завод приступил к выпуску паровых турбин и турбогенераторов, заключив договор о технической помощи с французской фирмой, строившей турбины системы Рато. Были приобретены чертежи этих турбин. Инженеры Металлического завода решили переделать турбину Рато, изменив наиболее ответственные узлы (лопатки, диски, цилиндр). Так появилась новая русская турбина «М-3». Котельный цех Металлического завода выпускал паровые котлы различных систем.

Кроме турбинного и котельного производства завод имел крупный артиллерийский отдел, который занимался проектированием и изготовлением корабельных и береговых башенных артиллерийских установок и торпедных аппаратов.

В сентябре 1912 г. на завод прибыли директор немецкой Всеобщей электрической компании (АЕГ) доктор Лаше и директор гамбургского завода «Вулкан» доктор Бауэр. С первым велись переговоры о соглашении на право постройки турбин системы «Кертис-АЭГ», а со вторым – на право производства судовых турбин системы «Вулкан».

Вступление в контакт с иностранными фирмами было вызвано требованием Морского министерства применить на заказанных заводу эскадренных миноносцах одну из систем турбин, уже испытанных в иностранных флотах.

Турбинная и котельная мастерские приступили к выпуску судовых турбин системы «Вулкан» и котлов типа «Вулкан-Ярроу» для эсминцев{126}.

Судостроительные мастерские и стапеля верфи Металлического завода у впадения р. Ижоры в Неву находились в состоянии строительства, поэтому пришлось сборку корпусов поручить Путиловскому заводу. Кроме того, последний взялся поставить для двух эсминцев Металлического завода такелаж, шлюпочные устройства и дельные вещи. Вспомогательные механизмы и некоторые детали турбин, производство которых еще не освоил Металлический завод, правление заказало на заводе «Вулкан».

29 февраля 1912 г. администрация Металлического завода сообщила Морскому министерству, что механизмы и котлы для эсминцев «Быстрый» и «Пылкий» изготовляются, а постройку корпусов осуществляет Путиловский завод. Затем они будут отправлены в Херсон{127} на перевалочный пункт. Окончательную сборку кораблей и спуск на воду планировалось осуществить на верфи Вадона, которая находилась вблизи Херсона на берегу р. Кошевая.

На Путиловский завод возлагалась также постройка корпуса эсминца «Счастливый», его сборка, полная достройка на той же верфи Вадона и разработка рабочих чертежей для кораблей постройки Невского и Металлического заводов. В это же время Путиловский завод еще достраивал эскадренный миноносец «Новик» и развернул сооружение новой Путиловской верфи и временных стапелей для предварительной сборки черноморских эсминцев. Объем всех этих работ был настолько велик, что правлению Путиловского завода пришлось заказать механизмы для эсминца «Счастливый» на германском заводе «Вулкан», с которым существовали давние связи, а котлы – на Невском заводе{128}.

В феврале 1912 г. Путиловский завод продолжал разрабатывать детальные чертежи, обеспечивая ими свои судостроительные мастерские, и по мере готовности копий высылал их на Невский завод. К середине лета 1912 г. были разработаны чертежи горизонтального и вертикального килей, внутреннего дна, форштевня и ахтерштевня, переборок, поперечного набора, настила верхней палубы, руля, гребного вала, скулового стрингера и др.{129}. По расчетам на каждый миноносец требовалось более 400 т судостроительной стали.

В очень невыгодном положении оказался Невский завод, который, получая с опозданием корпусные чертежи от Путиловского завода, вынужден был все время отставать по срокам готовности своих эсминцев – «Поспешного» и «Громкого»{130}.

Невский завод, основанный в 1857 г. в Петербурге англичанином Томсоном как металлургическое предприятие, на протяжении своей истории несколько раз изменял специализацию. Менялись и владельцы завода. Акции его переходили из рук в руки. На развитие предприятия, безусловно, наложило отпечаток и неудачное расположение завода. Бывшее Шлиссельбургское шоссе (ныне пр. Обуховской обороны) делило территорию завода на две части. Стапели размещались на берегу Невы по одну сторону шоссе, а производственные мастерские и склады – по другую. Невские мосты, допускавшие тогда в разводных проемах проход кораблей лишь малого и среднего водоизмещения, не позволяли строить на этом заводе суда водоизмещением более 8000 т. Это и определило специализацию завода – строительство миноносцев, легких крейсеров и вспомогательных судов.

Перед русско-японской войной завод сдал флоту крейсера II ранга «Жемчуг» и «Изумруд», значительное число небольших миноносцев, в том числе эсминец «Стерегущий». В период промышленного кризиса 1904-1908 гг. завод переживал тяжелые дни. В эти годы судостроительный отдел завода принес около 2 млн. руб. убытка. Стоимость акций завода непрерывно понижалась. Чтобы спасти предприятие от финансового краха, Государственный банк начал скупать акции Невского завода. К 1910 г. предприятие из частного фактически превратилось в казенное. Отсутствие какой-либо заинтересованности администрации казенных предприятий в получении выгодных заказов и переоборудовании производства привело к тому, что Невский завод оказался неподготовленным к выпуску современных турбинных эскадренных миноносцев с нефтяным отоплением.

Все части турбинных механизмов для двух эсминцев Невский завод, так же как и Путиловский, заказал заводу «Вулкан», а котлы для своих кораблей и эсминца «Счастливый» изготовлял в собственных мастерских. Для сборки частей корпусов «Поспешного» и «Громкого» Невскому заводу по распоряжению Морского министерства отвели место в северной части Николаевского Адмиралтейства{131}.

К концу июля 1912 г. Путиловский завод получил от поставщиков для трех корпусов 42% всей потребной стали, установив на место лишь 8,4%. Невский же завод получил 33% заказанной стали для двух корпусов, но к изготовлению деталей кораблей еще не приступал{132}.

В августе 1912 г. были полностью изготовлены турбины и части турбин для первых эсминцев этих заводов – «Быстрого» и «Громкого». Готовность турбин для эсминца «Счастливый» составляла в среднем немногим более 30%{133}. Задержка в изготовлении турбин для «Счастливого» объяснялась тем, что на заводах «Вулкан» в Гамбурге и Штеттине 21 июля 1913 г. вспыхнула массовая забастовка рабочих, выполнявших военные заказы{134}.

Работы по предварительной сборке миноносцев на Путиловском заводе начались в августе 1912 г., а к 1 сентября рабочие уже установили на каждом из трех кораблей детали в объеме 20,6% проектного веса корпусов. В литейном цехе были изготовлены рулевые рамы, ахтерштевни, кронштейны и мортиры гребных валов, поступили в обработку форштевни для всех трех кораблей. Полным ходом шли работы в судостроительных мастерских. Кораблестроительный отдел завода вы-; пустил 33 чертежа по набору корпуса.

На Невском заводе к этому времени успели лишь отлить два форштевня, сделать деревянные шаблоны стрингеров, вертикального и горизонтального килей, изготовить модель ахтерштевня для отливки и закончить разбивку на плазе{135}.

Путиловский завод достиг максимальных темпов по изготовлению и установке частей корпусов. Дальнейшее наращивание темпов строительства кораблей сдерживалось недостаточной производительностью прокатных цехов. Наблюдающий за постройкой капитан А. Э. Влашимский считал, что при сохранении той же производительности для окончательного изготовления корпусов потребуется еще от пяти до шести месяцев. С учетом того, что разборка, отправка и доставка займут еще четыре-пять месяцев, сроки начала сборки кораблей в Херсоне отодвигались на май 1913 г. При условии полной готовности стапелей и всего необходимого оборудования на верфи Вадона, а также при успешном завершении испытаний корпуса на нефте – и водонепроницаемость спуск миноносцев мог быть осуществлен не ранее октября 1913 г.

В ноябре 1912 г. по приказанию председателя наблюдательной комиссии за постройкой кораблей на Черном море на верфь Вадона был командирован полковник Н. И. Егоров с заданием осмотреть стапеля и мастерские, где будут собираться миноносцы «Счастливый», «Быстрый» и «Пылкий»{136}. Перед ним открылась унылая картина – безлюдный песчаный берег с тремя стапелями, небольшое деревянное двухэтажное здание конторы и каменное сооружение с навесом, служившее судостроительной мастерской. Рядом под открытым небом стояли дыропробивные прессы и сверлильные станки. В том же состоянии застали верфь Вадона и прибывшие из Петербурга для строительства миноносцев помощник главного инженера Металлического завода В. Смыслов, инженер В. Корнилович и старший мастер завода И. Поссель.

17 ноября 1912 г. Путиловский завод, учитывая состояние и темпы работ, а также опыт строительства эскадренного миноносца «Новик», представил в Морское министерство развернутый план строительства миноносцев «Счастливый», «Быстрый» и «Пылкий». Двумя днями раньше Невским заводом также был представлен аналогичный план строительства «Громкого» и «Поспешного»{137}. Приемка корпусов, котлов, механизмов и систем, изготовляемых в Петербурге для черноморских эсминцев, возлагалась на наблюдательную комиссию за постройкой кораблей на Балтийском море.

Таким образом, уже осенью 1912 г. наметилось отставание по срокам строительства кораблей Путиловского завода примерно на один год. Еще хуже обстояли дела на Невском заводе, и только передача эсминцев этого завода для достройки ОНЗиВ несколько исправила положение.

Работы по изготовлению частей корпуса и их сборке на временных стапелях Путиловского завода продолжались в течение всей первой половины 1913 г. Одновременно шла отправка оборудования на юг. К 15 мая 1913 г. в Херсон было отгружено все оборудование для строительства эсминца «Счастливый» и более 57 т частей корпуса для эсминца «Быстрый»{138}. В октябре 1913 г. здесь состоялась закладка трех кораблей Путиловского и Металлического заводов – «Счастливого», «Быстрого», «Пылкого».

5 ноября 1913 г. представители Металлического завода снова приехали в Херсон. Инженер В. Н. Корнилович был назначен главным строителем по установке и монтажу механизмов и внутреннего оборудования на всех трех эсминцах, а мастеру И. Посселю поручалось руководство прокладкой корабельных трубопроводов и систем, а также заведование хозяйственными делами отделения Металлического завода на верфи Вадона. Первая партия грузов для кораблей Металлического завода – котлы, внутреннее оборудование и инструменты – прибыла в Херсон морским путем вокруг Европы. Для сборки котлов рабочие Металлического завода соорудили специальный навес. Утром 15 ноября пришел пароход с котлами и бросил якорь на рейде. Тут же на рейде котлы поднимались из трюмов парохода плавучим краном, который затем вместе с застропленным котлом отбуксировывался к верфи. Выгрузка всего оборудования завершилась успешно и заняла три дня.

В конце 1913 г. на верфь Вадона приехали и представители германского завода «Вулкан» – инженер Дюринг и три мастера по судовым механизмам, паровым котлам, трубопроводам и медницким работам. По воспоминаниям В. Н. Корниловича, Дюринг имел вид бравого солдата; его некомпетентность в вопросах судостроения с лихвой компенсировалась беспредельным апломбом. Прибывшие на верфь немецкие специалисты не только не принесли никакой пользы, но, наоборот, тормозили строительство эсминцев.

Администрация же Металлического завода стремилась как можно быстрее подготовить корабли к спуску. Но, хотя срок спуска первого эсминца – «Быстрого» – приближался, кроме деталей корпуса почти ничего не было установлено. Петербург задерживал поставку оборудования и механизмов.

16 марта 1914 г. состоялся спуск эсминца Путиловского завода «Счастливый». С начала апреля 1914 г. начался монтаж основного оборудования на «Быстром». В это же время на верфи Вадона появился полномочный представитель завода «Вулкан» инженер Фронерт. Он был человеком несколько иного склада, чем Дюринг, но серьезных технических решений принимать также не мог. Фронерт заявил представителям Металлического завода, что, принимая во внимание низкую квалификацию рабочих и неопытность инженеров, потребуется еще не менее восьми месяцев для достройки кораблей. Мрачные прогнозы немецкого инженера не оправдались. Уже к исходу весны 1914 г. стапельные работы на эсминцах закончились. 25 мая состоялся спуск «Быстрого», а 15 июля со стапелей благополучно сошел «Пылкий».

С началом войны в августе 1914 г. представители наблюдательной комиссии потребовали ускорить достройку кораблей. По указанию из Петербурга рабочий день на верфи был увеличен, работы ежедневно велись до девяти часов вечера. Инженеры Фронерт и Дюринг мгновенно исчезли, а немецкие мастера уехали еще раньше, сразу же после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве.

Положение осложнилось. Стали невозможны перевозки оборудования из Петербурга в Николаев и Херсон морским путем вокруг Европы из-за действий германских подводных лодок. Железнодорожный транспорт задыхался, не справлялся с возросшим объемом перевозок войск и военной техники для нужд фронта. Часть рабочих была мобилизована в армию. В стране не хватало металла, поэтому сразу же возникли трудности с размещением заказов на судостроительную сталь. Все это еще более отдалило сроки постройки кораблей.

В первых числах августа 1914 г. из Петербурга для эсминцев Металлического завода были отправлены по железной дороге главные турбины и холодильники. Их предстояло выгружать в Николаеве, так как в Херсоне отсутствовала железнодорожная ветка в порт.

В. Н. Корнилович решил снять главные турбины и холодильники с железнодорожных платформ плавучим краном в Николаеве, погрузить их на баржу и отбуксировать вместе с краном по Южному Бугу, Днепровскому лиману и Днепру в Херсон.

Вскоре на верфь Вадона прибыли председатель наблюдательной комиссии контр-адмирал А. А. Данилевский и председатель правления ОНЗиВ инженер Н. И. Дмитриев. Председатель комиссии объявил, что Н. И. Дмитриев является консультантом Морского министерства и попросил разрешить ему осмотреть корабли Путиловского и Металлического заводов. После осмотра эсминцев Н. И. Дмитриев стал доказывать, что необходимо все пять петербургских миноносцев передать на достройку заводу ОНЗиВ, так как там можно скорее получить нужное оборудование, трубы, арматуру и др. На самом деле все обстояло значительно проще. ОНЗиВ закончило строительство четырех эсминцев типа «Беспокойный», а когда появятся следующие заказы Морского министерства, было неизвестно. Вот Н. И. Дмитриев и решил пока достроить корабли других заводов. Через некоторое время стало известно, что Николаевский завод прибрал к рукам два эсминца Невского завода – «Громкий» и «Поспешный» и эсминец Путиловского завода «Счастливый», но отобрать корабли Металлического завода «Быстрый» и «Пылкий» Н. И. Дмитриеву не удалось.

Начавшаяся война и притязания ОНЗиВ заставили Металлический завод ускорить отправку оборудования для «Быстрого» и»Пылкого». В середине августа 1914 г. из Петербурга в Херсон приехали 20 квалифицированных слесарей с монтажным мастером, и дела пошли быстрее. «Быстрый» и «Пылкий» стали приобретать вид военных кораблей.

На эсминце «Быстрый» за июль и август 1914 г. были установлены главные турбины и холодильники, дымовые трубы с кожухами, масляные цистерны, кольцевой и нагнетательный нефтепроводы с форсунками. Зашивалась верхняя палуба, разобранная для погрузки главных механизмов. К 1 августа 1914 г. на «Быстром» была установлена 361 т различного оборудования – 69% полного веса с устройствами. Металлический завод задерживал поставку трубопроводов, рулевой машины и шпилевого устройства.

Эсминец «Пылкий» находился в меньшей степени готовности. Обе его турбины только еще готовились к испытаниям в Петербурге. К тому же сроку на «Быстром» были установлены все котлы, вентиляторные механизмы, масляные, нефтяные, трюмно-пожарные и минные насосы, дейдвудные трубы, втулки кронштейнов, гребные валы и винты. С начала строительства на верфи Вадона на эсминец была установлена 351 т оборудования, что составило 67,7% полного веса корпуса с устройствами{139}. Что же касается эсминца «Счастливый» Путиловского завода, то к 1 августа 1914 г. на нем было установлено 393 т оборудования, что соответствовало 76%-ной готовности корабля по весу корпуса с устройствами. Были установлены котлы и механизмы, смонтировано около 25% различной арматуры и трубопроводов, в том числе весь главный паропровод, выполнены наклепыши внутреннего дна для труб нефтяных цистерн. Окончание работ задерживалось из-за отсутствия клапанов главного паропровода и арматуры трубопроводов судовых систем, что не позволяло окончательно закрыть верхнюю палубу. Путиловский завод тормозил также поставку шлюпбалок, мачт и такелажа.

Учитывая состояние работ на эсминцах Путиловского и Металлического заводов, председатель наблюдательной комиссии доложил в Петербург предполагаемые сроки окончания работ: на «Быстром» и «Пылком» – ноябрь 1914 г., на «Счастливом» – октябрь 1914 г. при условии, что последний будет достраиваться Николаевским заводом{140}.

1 октября 1914 г. новый начальник ГУК вице-адмирал П. П. Муравьев с целой свитой офицеров прибыл на верфь Вадона и потребовал ускорить достройку кораблей. Количество рабочих к концу строительства было доведено до 400 человек, не считая прибывших 250 рабочих-корпусников Путиловского завода.

Работы уже подходили к завершению, когда пожар, возникший на верфи Вадона 26 октября 1914 г., чуть не привел к срыву намеченных сроков сдачи кораблей. В результате пожара сгорело единственное двухэтажное здание верфи, на верхнем этаже которого помещалась столярная и такелажная мастерские Путиловского завода и склад мебели для эсминца «Быстрый». Нижний этаж занимала корабельная мастерская, где хранились два прожектора для эсминца «Быстрый», бочки с турбинным и минеральным маслами, такелаж, дельные вещи, иллюминаторы и деревянные трапы. Находившийся в Херсоне инженер-технолог Металлического завода В. Смыслов предложил установить на «Быстром» мебель, заготовленную для эсминца Невского завода «Поспешный», на котором еще не начался монтаж турбин{141}.

Иллюминаторы и прожекторы, присланные из Петрограда для «Пылкого», сразу же были установлены на «Быстром», В результате принятых мер вторично намеченный срок сдачи кораблей Металлического завода был выдержан.

К концу ноября 1914 г. на «Быстром» и «Пылком» были опробованы все вспомогательные механизмы и главные турбины. Морской министр приказал при усилении морозов и образовании ледового покрова в Херсонском лимане перевести эсминцы в Николаев или Одессу, чтобы закончить их достройку на Николаевском заводе или в мастерских Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ){142}. Однако председатель наблюдательной комиссии, обсудив этот вопрос с представителями заводов, пришел к выводу, что перевод кораблей задержит их готовность примерно на месяц, и настоял, чтобы достройка заканчивалась в Херсоне.

В декабре 1914 г. эсминцы «Быстрый» и «Пылкий» перешли в Севастополь, где начались их сдаточные испытания. 23 декабря 1914 г. на Николаевском заводе закончились также швартовные испытания на эсминце «Счастливый», проводить ходовые испытания было уже нельзя из-за установившегося льда в устье Южного Буга и в лимане{143}.

Таким образом, к исходу 1914 г. – первого года войны – в состав Черноморского флота вступили только четыре эсминца Николаевского завода – «Беспокойный», «Гневный», «Дерзкий» и «Пронзительный».

Предварительная сборка корпусов эсминцев Невского завода «Громкий» и «Поспешный» началась в Петербурге поздней осенью 1912 г., и к концу его было выставлено всего лишь 3,5-4,5% деталей (по весу корпуса). Тем не менее Невский завод сумел начать стапельные работы на своей площадке в Николаеве раньше, чем Путиловский и Металлический заводы в Херсоне. Это объяснялось тем, что выделенный Невскому заводу участок Николаевского Адмиралтейства был более приспособлен для сборки эсминцев, чем верфь Вадона. Наличие железнодорожных веток от станции Николаев к заводам в значительной степени облегчало транспортировку к месту сборки громоздких частей корпусов кораблей и их оборудования.

Сборка эсминцев Невского завода на стапелях Николаевского Адмиралтейства началась еще в мае 1913 г, Однако хроническое отставание по изготовлению частей корпуса на Невском заводе не позволило выдержать предварительно намеченные сроки стапельных работ{144}. Вместо сентября 1913 г. по плану эсминец «Громкий» был спущен 5 декабря 1913 г. без испытаний корпуса на нефтенепроницаемость, а эсминец «Поспешный» – только в апреле 1914 г.{145}

К началу войны с Германией готовность эсминца «Громкий» по весу корпуса с устройствами составляла 80,3%. К этому времени закончились работы по установке и креплению турбин, кирпичной кладке топочного пространства котлов, монтажу котельной арматуры и нефтепровода, сборке и клепке части верхней палубы над турбинным отделением, разобранной при погрузке механизмов. В процессе сборки и клепки находились фундаменты всех вспомогательных механизмов. В жилых помещениях производилась изоляция подволок и бортов, устанавливалась мебель, двери, крышки горловин. На верхней палубе крепились леерные стойки, флаг – и гюйсштоки, кормовой мостик. В артиллерийских погребах закончился монтаж элеваторов для подачи снарядов; началась клепка подкреплений под носовую и кормовые артиллерийские установки.

В мастерских Невского завода в работе находились трубопроводы отработавшего пара, вентиляции, циркуляционных помп и главных холодильников, стеллажи для артиллерийских и минных погребов, провизионных кладовых, мачты, стеньги и др. Работы задерживались из-за отсутствия вентиляторов котельных отделений, что не позволяло закрыть котельные кожухи на верхней палубе и установить минные аппараты. Невский завод еще не отправил рулевое и якорное устройства, арматуру водоотливной и пожарной систем, шлюпки, грузовые выстрелы и другое оборудование.

В еще меньшей степени готовности (76,2% по весу корпуса) находился эсминец «Поспешный». Турбина левого борта только готовилась к испытанию паром на Невском заводе в Петербурге, а турбина правого борта находилась в сборке. На корабле закончилась погрузка и установка котлов, был собран кожух над котельными отделениями и поставлены дымовые трубы. Продолжалась кладка топочного пространства котлов, одновременно устанавливались форсунки и монтировался нефтепровод. На верхней палубе рабочие трудились над сборкой кожухов дымовых труб и мачт. Шла отделка жилых помещений. Невский завод кроме турбин задерживал отгрузку и рулевой машины{146}.

В рапорте от 14 августа 1914 г. контр-адмирал А. А. Данилевский доложил в Петербург о мерах, принятых им для ускорения работ по достройке миноносцев. На Николаевском заводе были введены двухсменная работа днем и одна ночная смена. В отделении Невского завода двухсменную работу организовать не удалось из-за малочисленности персонала. Благодаря передаче эсминцев Невского завода ОНЗиВ удалось закончить испытания «Громкого» в мае 1915 г., а сдача флоту «Поспешного» затянулась до осени 1915 г.

Весной 1915 г. приемная комиссия под председательством контр-адмирала А. А. Белоголового приступила к испытаниям эскадренных миноносцев «Быстрый», «Пылкий» и «Счастливый». Эсминец «Быстрый» испытывался на Лукулльской мерной миле, где глубина едва достигала 20 м. Корабль так и не смог достичь скорости более 29 уз, хотя его механизмы развили мощность более 30 тыс. л. с., соответствующую расчетной 34-узловой скорости. Лишь за кормой эсминца бежала огромная волна{147}. Комиссия перенесла испытания корабля в район с глубинами 200 м близ мыса Сарыч, где он свободно развил скорость 30 уз при мощности турбин, несколько большей 20 тыс. л. с.

А. Н. Крылов, исследовавший это интересное явление, составил подробную записку для Морского министерства, которая затем была опубликована под названием «Об испытаниях миноносца «Быстрый» и о влиянии глубины воды на ходкость судов»{148}.

С вступлением в строй летом 1915 г. кораблей, построенных петроградскими заводами, на Черноморском флоте был сформирован второй дивизион эсминцев-»новиков». Первый и второй дивизионы штаб Черноморского флота объединил в минную бригаду.

Так вступила в состав Черноморского флота России первая серия эскадренных миноносцев типа «Новик» в составе: «Беспокойного», «Гневного», «Дерзкого», «Пронзительного», «Быстрого», «Пылкого», «Поспешного», «Громкого» и «Счастливого».

Параллельно со строительством черноморской серии эсминцев в МТК шла разработка новых технических условий на проектирование эсминцев для Балтийского моря в соответствии с Большой судостроительной программой. В основу этих технических условий были положены требования к эсминцам для Черного моря с несколько измененным составом вооружения, В состав торпедного вооружения включалось шесть двойных торпедных аппаратов и три запасные торпеды, хранящиеся в специальном приспособлении на верхней палубе, уточнялась конструкция устройства для приема, хранения и сбрасывания мин заграждения. Артиллерийское вооружение состояло из двух 102-миллиметровых пушек длиной 60 калибров со 150 унитарными патронами на каждое орудие.

Поскольку предполагалось построить 36 эскадренных миноносцев для Балтийского моря, в технических условиях впервые обращалось внимание на взаимозаменяемость главных механизмов миноносцев, строящихся на одном и том же заводе. Например, каждая турбина с ротором в собранном виде, валы и гребные винты, главные и вспомогательные холодильники, главные клапаны в собранном виде, фланцы труб и вспомогательные механизмы должны быть изготовлены по шаблонам и калибрам. Проведение испытаний ограничивалось сроком не более двух месяцев. 23 сентября 1911 г. технические условия для проектирования эсминцев Балтийского моря были утверждены морским министром и разосланы заводам.

На этот раз в конкурсе приняли участие Невский, Путиловский, Металлический, Николаевский заводы, Охтинская верфь завода «Крейтон и К?», заводы «Русского, общества по изготовлению снарядов и военных припасов», завод «Ланге и сын», а также иностранные фирмы «Шихау» (Германия) и «Норман» (Франция){149}. Из девяти новых проектов миноносца со скоростью 35 уз для Балтийского моря, представленных этими заводами, технический совет ГУК 31 мая 1912 г. признал наиболее удовлетворяющим техническим условиям вновь проект Путиловского завода{150}. Вместе с тем заводу было предложено заменить шесть двойных торпедных аппаратов на четыре трехтрубных, так как кормовой аппарат оказывался в сфере действия газов 102-миллиметровой пушки. Признавалось необходимым увеличить также число главных поперечных переборок.

30 июля 1913 г. Путиловский завод представил переработанный проект. Полное водоизмещение в результате внесенных изменений составило 1322 т{151}. 3 августа 1912 г. одобренный Морским министерством проект был разослан заводам, принимавшим участие в конкурсе, с просьбой сообщить стоимость и сроки постройки. Заказ на постройку второй серии эскадренных миноносцев нового типа получили следующие заводы{152}: Металлический (8 кораблей), Путиловский (8), «Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов» (6), «Бекер и К°» (5), Мюльграбенская верфь (9).

17 августа 1912 г. в 12 часов дня в Морском министерстве вскрыли присланные заводами Невским, Путиловским, Николаевским, Металлическим, «Ланге и сын», «Крейтон и К°» и «Шихау» запечатанные конверты, в которых находились сведения о цене и сроках постройки миноносцев для Балтийского моря. Цена за миноносец указывалась при условии установки турбин систем «Кертис-АЕГ-Вулкан», «Браун-Бовери», «Мельс-Пфенигер» или «Парсонс», разрешенных для применения Морским министерством. Турбины принципиально не отличались от турбин «Кертис-АЕГ-Вулкан», имели примерно одинаковые параметры, каждая из них работала на один гребной вал. Различия заключались лишь в технологии производства и материалах, из которых они изготовлялись.

При вскрытии конвертов оказалось, что заводчики запросили по 2,4-2,5 млн. руб. за один миноносец. Повторялась картина прошлогоднего заключения контрактов на постройку эсминцев для Черного моря{153}. После рассмотрения доклада Морского министерства по этому вопросу было отмечено, что и на этот раз налицо, «вне всякого сомнения, соглашение русских судостроительных заводов, заявивших по взаимному уговору на постройку судов непомерно высокие цены»{154}. Владельцы заводов называли заведомо неприемлемые суммы, чтобы затем, постепенно понижая их, выторговать себе право на ухудшение наиболее трудновыполнимых тактико-технических элементов корабля (скорость, дальность плавания, мореходность, непотопляемость и др.), а также на установку типов котлов, турбин и вспомогательных механизмов по своему выбору, не придерживаясь рекомендаций Морского министерства{155}. Несмотря на это, министерство продолжало добиваться обеспечения однотипности эскадренных миноносцев и выполнения требований технических условий на проектирование.

На совещании по судостроению 3 октября 1912 г. обсуждался вопрос об организации разработки окончательных общих и детальных чертежей заводами, получившими заказ на строительство эсминцев{156}. Совещание пришло к соглашению, что Путиловский и Металлический заводы построят по одному дивизиону эсминцев без флагманских кораблей, а заводы «Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов» и «Ланге и сын» – по половине дивизиона с одним флагманским кораблем и дополнительно оборудуют еще два своих эсминца под флагманские корабли для дивизионов Путиловского и Металлического заводов. Участники совещания решили также, что идентичность эсминцев должна обеспечиваться одинаковыми теоретическими чертежами, чертежами наружного вида и внутреннего расположения. В известных пределах допускались различия в деталировочиых чертежах различных заводов, но и они должны были выполняться одинаковыми для эсминцев одного дивизиона.

Представители заводов, которые присутствовали на совещании, высказались за совместную разработку чертежей, тем более что Металлический завод предлагал предоставить для этого помещение и технический персонал. Совещание наметило предварительные сроки сдачи всех кораблей флоту не позже октября 1915 г., за исключением девяти эсминцев, которые должна была построить Мюльграбенская верфь.

На очередном совещании дополнительно обсуждались требования ГУК к машинно-котельной установке. Представители Путиловского и Металлического заводов и «Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов» согласились установить на своих эсминцах котлы одинаковых систем и размеров и турбины «Кертис-АЕГ-Вулкан» или Парсонса, а также все устройства, обслуживающие машинно-котельную установку. Было признано целесообразным на всех эсминцах установить по четыре котла с двусторонним отоплением{157}.

Контракты со всеми заводами, за исключением завода «Шихау», на строительстве балтийской серии эскадренных миноносцев были заключены в конце 1912 г.{158}

До осени 1913 г. велась разработка теоретических чертежей эсминцев. Наконец 4 октября 1913 г. Металлический завод, Путиловская верфь и Русско-Балтийский завод, который выделился из «Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов», разработали общий теоретический чертеж эсминцев. В нем были учтены изменения, внесенные по результатам испытаний модели в бассейне{159}. К концу 1913 г. Морское министерство утвердило отчетные чертежи Металлического завода. В этот же период администрация завода размещала заказы на металл для корпусов и оборудование на Коломенском и Обуховском заводах.

После этого на Металлическом заводе развернулось строительство эскадренных миноносцев для Балтийского моря. Это было единственное предприятие, которое полностью выполнило договорные обязательства и впоследствии показало самые высокие темпы строительства кораблей, так как оно меньше других предприятий зависело от поставок заграничных фирм. Строительство кораблей на нем началось в конце 1913 г., когда на стапелях только что созданной Ижорской верфи были заложены первые четыре эскадренных миноносца: «Победитель», «Забияка», «Гром» и «Орфей». Главным строителем был назначен инженер В. Смыслов.

Принятие Большой судостроительной программы вызвало небывалый бум в русской частной судостроительной промышленности, который сопровождался глубокими изменениями в объеме и структуре производства. В судостроительной промышленности, хотя и с большими опозданиями по сравнению с западными странами, начался бурный процесс монополизации и милитаризации экономики. Ведущую роль в этом сыграли русские и иностранные банки. Правление Металлического завода в предвкушении больших заказов завода приобрело территорию и здание бывшей бумажной фабрики, расположенной у впадины реки Ижоры в Неву, в 22 км от Петербурга. По этой территории проходила дорога, что было удобно для подвоза материалов и оборудования. Здесь с начала 1912 г. развернулись работы по постройке верфи{160}.

В проектировании и строительстве Ижорской верфи принимал активное участие А. Н. Крылов, который в это время занял еще и должность постоянного консультанта Металлического завода. «В первый же день моей консультационной работы, – вспоминает Алексей Николаевич, – я указал, что следует совершенно изменить составленный заводом проект стапелей…»{161} Благодаря предложению А. Н. Крылова были сооружены стапели, пригодные для постройки эсминцев и легких крейсеров водоизмещением до 2500-3000 т.

К концу 1913 г. на берегу Невы высились четыре стапеля. Новая верфь стала называться Ижорской.

Все корпусные детали заказанных кораблей полностью изготовлялись в судостроительных мастерских Ижорской верфи, а котлы, турбины, трубопроводы и другое оборудование доставлялись с Металлического завода.

Два головных эсминца «Победитель» и «Забияка», спущенные на воду в ноябре 1914 г., пришлось для достройки сразу же отбуксировать к пирсу Металлического завода, так как строительство машинной и котельной мастерских Ижорской верфи еще не закончилось.

Эскадренный миноносец «Победитель» на ходовых испытаниях. (стр. 94)

Металлический завод не испытывал особых затруднений при строительстве кораблей, но с началом войны были сорваны сроки поставок оборудования заграничными предприятиями и начались задержки в выполнении договорных обязательств заводами внутри страны. Например, в связи с загруженностью Обуховского завода военными заказами маломагнитная хромистая сталь для боевых рубок эсминцев могла быть поставлена только в октябре 1915 г. Морское министерство разрешило отступить от спецификации и изготовить рубки из нецементированной противопульной стали, которую в течение месяца поставил Ижорский завод. Вызывало опасение несвоевременное изготовление стальных отливок и поковок, заказанных Коломенскому, Сормовскому и Невскому заводам, а также отсутствие турбогенераторов, перезаказанных немецкой фирмой АЕГ заводу Лаваля в Швеции. Металлический завод еще не разместил заказ на гребные валы, хотя изготовление роторов турбин уже заканчивалось. Если на первые четыре эсминца отдельные части механизмов можно было заказать за границей, то для последующих четырех кораблей («Летун», «Десна», «Азард» и «Самсон»), заложенных в конце 1914 и 1915 гг., приходилось все изготовлять только на русских заводах. К началу 1915 г, были полностью готовы все главные механизмы и котлы для шести кораблей, оставалось изготовить лишь коллекторы котлов для последних двух эсминцев – «Азарда» и «Самсона».

Осенью 1915 г. завод освоил выпуск новых трехтрубных торпедных аппаратов.

На совещании в ГУК 5 января 1915 г., учитывая текущее состояние работ, Металлический завод наметил ориентировочные сроки сдачи кораблей флоту: первые четыре корабля («Победитель», «Забияка», «Гром», «Орфей») весной и вторые четыре корабля («Летун», «Десна», «Азард», «Самсон»), осенью 1915 г.

В конце августа 1915 г. «Победитель» был полностью готов и с главным строителем на борту вышел на испытания в Кронштадт, а затем в Гельсингфорс.

Спуск «Грома» и «Орфея» состоялся лишь 23 мая 1915 г., после окончания ледохода на Неве, когда «Победитель» и «Забияка» покинули Ижору. Эти два корабля достраивались непосредственно на Ижорской верфи под руководством инженера В. Н. Корниловича, который сразу же по возвращении из Херсона был назначен помощником заведующего Ижорской верфью по механической части и достройке судов.

Эскадренный миноносец «Летун» у причала Металлического завода. (стр. 95)

Зима в 1915 г. наступила рано. Морское министерство потребовало срочно перевести эти корабли для завершения достройки и проведения ходовых испытаний в Гельсингфорс. На них погрузили необходимые материалы и инструменты, и утром 25 октября 1915 г., когда Нева уже была покрыта сплошным льдом, корабли на буксире ледокола отошли от причала Ижорской верфи и направились в Кронштадт, где их сразу же поставили в док, из которого накануне вышел «Забияка». В это время «Победитель» уже закончил ходовые испытания и поднял военно-морской флаг. «Забияка» вступил в строй в конце 1915 г.

После осмотра и покраски подводной части в Кронштадтском доке «Гром» и «Орфей» были готовы к переводу в Гельсингфорс, но Финский залив был прочно скован льдом. Опять пришлось прибегнуть к помощи ледокола. Прибывшие в Гельсингфорс на «Орфее» рабочие Металлического завода продолжали достройку кораблей. Эскадренный миноносец «Гром» в начале декабря был полностью готов к предъявлению на ходовые испытания, но сильные штормы и небывалые для Балтики морозы не позволили сдать корабль в 1915 г. Эсминец «Орфей» был готов к предъявлению на испытания 20 февраля 1916 г.{162}, но испытания пришлось отложить до весны будущего года. Зиму 1915/16 г. «Гром» и «Орфей» простояли в Гельсингфорсе вмерзшими в лед Северной гавани.

Эскадренный миноносец «Орфей» на ходовых испытаниях. (стр. 96)

Эскадренные миноносцы «Летун» и «Десна» были спущены на воду в конце 1915 г. На стапелях Ижорской верфи оставались два корабля – «Азард» и «Самсон».

Весной 1916 г. «Гром» и «Орфей» успешно закончили ходовые испытания и вступили в строй{163}. Таким образом, к началу кампании 1916 г. на Балтике было в строю пять эсминцев нового типа, включая «Новик».

На миноносцах «Летун» и «Десна» той же весной начались швартовные испытания механизмов. 26 мая «Летун» вышел в Кронштадт на ходовые испытания{164}. Незадолго перед этим на эсминцах «Азард» и «Самсон» закончились стапельные работы. 23 мая с дымом из-под полозьев со стапеля первым сошел эскадренный миноносец «Азард», что считалось хорошей приметой, через час за ним последовал «Самсон».

Эскадренные миноносцы «Азард» и «Самсон» были предъявлены на испытания в июле-августе 1916 г. и вступили в строй осенью того же года.

Из эскадренных миноносцев Металлического завода на Балтийском флоте сформировали два первых дивизиона минной дивизии.

Опыт, накопленный в турбостроении, четкая организация работ по реконструкции предприятий и освоению выпуска новой продукции позволили Металлическому заводу своими силами в короткий срок полностью выполнить заказ Морского министерства.

Опробование устройства наводки артиллерийского орудия на эсминце «Десна». (стр. 97)

Акционерное общество Путиловских заводов также получило крупный заказ на строительство военных кораблей. Его предприятиям предлагалось поставить для военно-морского флота кроме восьми эскадренных миноносцев типа «Новик» два легких крейсера. Поэтому начиная с мая 1910 г. Общество стало скупать прибрежные земли Финского залива. Было решено построить здесь новую первоклассную верфь взамен маломощных судостроительных мастерских, которыми к тому времени располагал Путиловский завод. Строительство верфи началось в 1912 г. Проект нового судостроительного предприятия со стапелями, эллингами, мастерскими и подсобными цехами требовал обширной территории. Земельные участки в Петербурге стоили дорого, в связи с этим Общество постановило расширить границы новой верфи путем намывки грунта.

Решение о выделении новой верфи в «независимое от Путиловского дела Общество» было принято 16 мая 1913 г. на собрании акционеров.

К ноябрю 1913 г. на территории верфи (ныне завод им. А. А. Жданова) было закончено возведение основных сооружений, необходимых для строительства кораблей. Среди наиболее крупных сооружений верфи особого внимания заслуживал открытый эллинг для постройки больших судов. В нем можно было одновременно строить два эскадренных броненосца или четыре легких крейсера. Для постройки миноносцев имелась малая судостроительная мастерская с четырьмя открытыми стапелями и турбинная мастерская, которая по своим размерам и оборудованию не уступала лучшим подобным мастерским за границей.

Порядок разработки технической документации на Путиловской верфи был таким же, как на Металлическом заводе. В январе 1913 г. Путиловская верфь приступила к разработке отчетной документации, предусмотренной контрактом, и детальных чертежей. В ноябре 1913 г. все отчетные чертежи были утверждены ГУК, а детальные чертежи поступили в мастерские и цехи верфи{165}.

По заданию Морского министерства Путиловской верфью в процессе разработки проекта и строительства эсминцев был выполнен ряд научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Прежде всего было исследовано влияние развала надводного борта эсминцев типа «Новик» на их остойчивость и мореходные качества{166}. В этой работе, законченной Путиловской верфью к середине января 1913 г., был сделан ряд выводов, позволивших научно подойти к вопросу проектирования обводов корпуса корабля.

Проведенные исследования показали, что вертикальный борт снижает мореходные качества за счет большей заливаемости палубы корабля при волнении моря, значительно ухудшает условия стрельбы из торпедных аппаратов на носовых и кормовых курсовых углах.

Конструкторы и корабельные инженеры Путиловской верфи пришли также к выводу, что наиболее эффективной мерой успокоения качки на эсминцах типа «Новик» является установка цистерн Фрама или изменение соотношений между главными размерениями корабля, в особенности между шириной и осадкой. При этом оптимальное значение метацентрической высоты для эсминцев типа «Новик» должно было заключаться в пределах 0,6-0,7 м.

К 25 февраля 1913 г. Путиловская верфь представила в Морское министерство проект цистерн Фрама для эсминцев Балтийского моря. В качестве переливающейся жидкости в цистернах использовался запас нефти. Наибольший уровень нефти в цистернах достигал высоты бортовых стрингеров{167}. При этом бортовые (продольные) переборки потребовалось сделать нефтенепроницаемыми до верхней палубы с двойной клепкой на нефтенепроницаемых прокладках во всех соединениях. Добавочная весовая нагрузка при оборудовании цистерн Фрама составляла 16 т, а водоизмещение корабля с запасом нефти 440 т увеличивалось до 1550 т. Наличие цистерн Фрама позволяло увеличить период качки корабля до 8,8 с.

15 марта 1913 г. совещание в ГУК, рассмотрев проект установки цистерн Фрама, согласилось с их конструкцией и приняло решение разослать чертежи этих цистерн на другие заводы, строившие эскадренные миноносцы для Балтийского моря.

В августе 1913 г. Путиловская верфь представила в Морское министерство чертежи тройного торпедного аппарата нового образца системы Л. Г. Гончарова, обеспечивающего «веерную» стрельбу, а также оригинальную конструкцию подкреплений под основание аппарата. Торпедный аппарат имел электропривод и обеспечивал последовательный выход торпед из труб с интервалом в 1 с, что позволило значительно сократить вес подкреплений под аппараты. Чертежи нового аппарата были высланы другим заводам, строившим эсминцы-»новики». Изготовление торпедных аппаратов для всех эсминцев до освоения их выпуска на этих предприятиях поручалось Путиловской верфи{168}.

В октябре 1913 г. Путиловская верфь выполнила чертежи носового мостика, боевой и ходовой рубок с размещением магнитных компасов и штурвальных тумб рулевого управления. Они были одобрены заведующим компасным делом на флоте. Эти чертежи по решению Морского министерства также разослали Мюльграбенской верфи, заводу «Бекер и К°», Русско-Балтийскому и Металлическому заводам{169}.

16 ноября 1913 г. – памятный день в истории Путиловской верфи. Газета «Русский инвалид» писала: «16 ноября на новой Путиловской верфи состоялась закладка крейсеров и эскадренных миноносцев…»

Достройка эскадренных миноносцев «Капитан 2 ранга Изыльметьев» и «Лейтенант Ильин» на Путиловской верфи. (стр. 99)

Легкие крейсера «Адмирал Бутаков» и «Адмирал Спиридов» заложили в большом эллинге. Закладка эскадренных миноносцев, однотипных с «Новиком» («Лейтенант Ильин», «Лейтенант Дубасов», «Капитан 2 ранга Белли» и «Капитан 2 ранга Изыльметьев»), была осуществлена на стапелях новой верфи, а эскадренные миноносцы «Капитан 2 ранга К. Зотов» и «Капитан 2 ранга Керн» строились на старых стапелях Путиловского завода.

Фактически же работы по установке на стапель деталей корпусов первых двух эсминцев «Лейтенант Ильин» и «Капитан 2 ранга Изыльметьев» начались намного раньше официальной церемонии закладки судов – 18 июня 1913 г., одновременно с вступлением в строй новой судостроительной мастерской{170}. Сборка корпусов двух других кораблей «Капитан 2 ранга Белли» и «Лейтенант Дубасов» началась 15 июля.

Лицевая сторона закладной доски эскадренного миноносца «Капитан 2 ранга Белли» (стр. 100)

Постройка кораблей на Путиловской верфи велась весьма интенсивно, и за июль 1913 г. на стапелях были выставлены горизонтальные и вертикальные кили, шпангоуты и стрингеры. В судостроительной мастерской в работе находились днищевые стрингеры, поперечные и продольные переборки, ширстрек и шпунтовый пояс наружной обшивки, внутреннее дно и др{171}.

В ноябре 1914 г. на Путиловской верфи были заложены еще два эсминца типа «Новик» – «Капитан 2 ранга Кроун» и «Капитан 2 ранга Кингсберген» (впоследствии «Капитан 1 ранга Миклухо-Маклай»).

Путиловская верфь самостоятельно строила корпуса кораблей, турбины, котлы, торпедные аппараты и арматуру, но, подобно другим заводам, во многом зависела от поставок смежных русских и заграничных предприятий. С началом войны стали ощутимы перебои с поставками оборудования. В 1915 г. английский завод «Честерфилд» задержал более чем на три месяца заказанные ему главные паропроводы. Это вынудило верфь перезаказать оборудование в Екатеринославе. Ижорский завод сорвал сроки поставки паропровода для вспомогательных механизмов. Невский завод не изготовил главные холодильники, промежуточные гребные валы и рулевые машины. Сдача эсминца «Лейтенант Ильин» задерживалась из-за отсутствия стальной арматуры, масляных и нефтяных насосов. Эсминец «Капинан 1 ранга Миклухо-Маклай» долго стоял без дейдвудных гребных валов, которые вовремя не изготовил Обуховский завод.

Сдача первого корабля Путиловской верфи «Капитан 2 ранга Изыльметьев» происходила в Гельсингфорсе летом 1916 г. 26 июня 1916 г. командир дивизиона эсминцев капитан 1 ранга К. В. Шевелев телеграфировал в штаб командующего Балтийским флотом о том, что «заводская проба «Капитана 2 ранга Изыльметьева» на 25 уз прошла благополучно». Вскоре, полностью завершив испытания, корабль был передан флоту. В конце 1916 г. вошел в строй эсминец «Лейтенант Ильин», а в следующем году – «Капитан 1 ранга Миклухо-Маклай».

Остальные пять кораблей из восьми заложенных не были достроены в срок. Это во многом объяснялось тем, что Путиловская верфь, установив прочные контакты с немецким заводом «Вулкан», надеялась получить паровые турбины для первых трех кораблей из-за границы. (Производство турбин на Путиловском заводе было налажено несколько позже).

Значительно хуже обстояло дело со строительством эсминцев на трех прибалтийских заводах в Ревеле и Риге. Эти молодые, только что созданные предприятия не имели ни достаточного опыта в строительстве кораблей, ни квалифицированных кадров рабочих-судостроителей. Крупнейшим из этих судостроительных предприятий был Русско-Балтийский завод, который выделился из «Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов».

Общество было учреждено в 1910 г. в Ревеле на базе снарядного завода «Парвиайнен». В том же году новое общество приобрело у Ревельского муниципалитета участок земли для постройки Ревельского судостроительного и механического завода. В мае 1913 г. на заводе закончилась прокладка подъездных железнодорожных путей, сооружение местной электростанции, плаза, деревообделочного цеха и четырех стапелей для закладки эскадренных миноносцев типа «Новик». Механический цех завода строился с расчетом производства восьми судовых турбин в год.

В 1913 г. новый завод выделился из «Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов» в самостоятельное предприятие с новым названием «Русско-Балтийское судостроительное и механическое акционерное общество». Так возник Русско-Балтийский завод. Строительство завода финансировалось Русско-Азиатским банком, который накануне первой мировой войны создал мощное монополистическое объединение типа концерна.

В декабре 1913 г. на стапелях Русско-Балтийского завода заложили два легких крейсера и четыре эскадренных миноносца типа «Новик»: «Гавриил», «Владимир», «Константин» и «Михаил». После спуска первых двух эсминцев сразу были заложены еще два «новика»: «Мечислав» и «Сокол»{172}.

В течение 1913 г. завод разработал техническую документацию, предусмотренную контрактной спецификацией, и детальные чертежи{173}. Техническое содействие в разработке конструкторской документации и в особенности чертежей по механической части заводу оказывала германская фирма «Вулкан».

Эскадренный миноносец «Гавриил» на ходовых испытаниях. (стр. 102)

При строительстве кораблей Русско-Балтийский завод был тесно связан поставками оборудования с большим числом русских и иностранных предприятий. Стальное и чугунное литье для корпусов поставлялось Коломенским и Балтийским заводами, литые корпуса турбин изготавливались на Невском заводе. Поковки гребных валов были заказаны Обуховскому заводу, а их сверловка и обточка производилась на Балтийском и Невском заводах. Изготовление, сборка, регулировка и испытания турбин были выполнены непосредственно в турбинной мастерской Русско-Балтийского завода. Котлы, так же как и турбины, изготавливались на Русско-Балтийском заводе, за исключением медных котельных трубок, заказанных Франко-Русскому заводу в Петербурге{174}.

Зависимость от других предприятий дорого обошлась Русско-Балтийскому заводу во время войны. Перегруженные военными заказами русские заводы постоянно срывали сроки поставок и зачастую изготовляли изделия низкого качества, которые наблюдающие Морского министерства браковали. Испытывая острую нехватку в рабочей силе, администрация Русское Балтийского завода неоднократно обращалась в Морское министерство с просьбами выделить для работы на заводе матросов Ревельской крепости и со строящихся в Ревеле кораблей, но командование Балтийского флота, опасаясь революционной агитации, наотрез отказалось от этого.

Эскадренный миноносец «Константин» на слипе Русско-Балтийского завода. (стр. 103)

Сроки готовности кораблей неоднократно переносились. Капитан 2 ранга В. И. Руднев 21 декабря 1915 г. докладывал в Петроград, что работы на эсминцах «Гавриил» и «Константин» задерживаются из-за отсутствия вспомогательных механизмов, паропровода и арматуры котлов и турбин{175}. В докладе сообщались и ориентировочные сроки швартовных испытаний механизмов: «Гавриила» – в июле, а «Константина» – в сентябре 1916 г. Эти прогнозы не оправдались: эскадренный миноносец, «Гавриил» вступил в строй в октябре 1916 г., а эсминцы «Константин» и «Владимир» – в мае – июле 1917 г.

25 сентября 1917 г. штабом Балтийского флота были сообщены в Петроград предложения по эвакуации строящихся кораблей из Ревеля в связи с угрозой захвата Эстонии немцами. Предполагалось ускорить работы на эсминцах «Михаил» и «Сокол» и во второй половине октября перевести их в Петроград для достройки силами Русско-Балтийского и Балтийского заводов. В связи с низкой готовностью эсминца «Мечислав» рекомендовалось прекратить на нем достроечные работы и отбуксировать корабль в Петроград на Адмиралтейский завод для консервации и длительного хранения{176}. Эти корабли были переведены в Петроград, но достроить их не удалось.

Вторым предприятием, строившим в Ревеле эскадренные миноносцы, стал завод «Бекер и К°», позднее Акционерное общество либавских железоделательных и сталелитейных заводов.

Не желая отставать от других монополистических объединении, Акционерное общество либавских железоделательных и сталелитейных заводов в начале 1913 г. добилось заказа на строительство пяти миноносцев типа «Новик».

Для создания судостроительной базы Общество в июне 1913 г. приобрел тает два предприятия – Ревельский металлический завод и Рижский судостроительный завод «Ланге и сын». С этого времени оно становится одним из крупнейших комбинированных предприятий России и получает новое название – Акционерное общество металлургических, механических и судостроительных заводов Бекера и К°.

Обострение конкурентной борьбы вынудило администрацию Общества накануне войны приобрести новейшее оборудование и провести техническую реконструкцию всего предприятия. Оно купило у г. Ревеля участок земли на западной стороне мыса Цигельскоппель (Копли), который соединялся самостоятельной веткой с Балтийской железной дорогой. К августу 1913 г. на участке оборудовали судостроительные мастерские, плаз и четыре стапеля для строительства эскадренных миноносцев.

Техническую помощь в строительстве новой верфи оказывали две старейшие французские фирмы «Норман» и «Форж и Шантье», а также швейцарская фирма «Браун-Бовери». Турбинная и котельная мастерские могли строить турбины типа «Браун-Бовери-Парсонс» и водотрубные котлы системы «Норман» для эскадренных миноносцев и крейсеров. Стапели и все мастерские соединялись между собой рельсовыми путями. Завершение оборудования верфи, в том числе и окончание строительства двух больших стапелей для крейсеров, планировалось на конец 1914 г.

Главная роль в финансировании этого общества принадлежала франко-германскому финансовому объединению «Норман – Шихау». Но постепенно значительную роль в его делах стали играть крупнейшие русские банки: Азовско-Донской промышленный, Петербургский частный коммерческий и Русский торгово-промышленный.

Эскадренный миноносец «Автроил» на ходовых испытаниях. (стр. 105)

В 1913 г. Ревельский завод закладывает на своих стапелях пять эскадренных миноносцев типа «Новик»: «Изяслав», «Брячислав», «Прямислав», «Автроил» и позднее «Ф. Стратилат».

При рассмотрении чертежей и расчетов проекта эскадренного миноносца этого завода ГУК согласилось на ряд отступлений от технических условий на проектирование{177}.

Водонепроницаемость продольных и поперечных выгородок (второстепенных переборок) обеспечивалась не во всю высоту, а только до трюмных настилов. Расстояние между продольными переборками, т. е. ширина машинно-котельных отделений, увеличивалась с 7300 до 7500 мм, испытанию на водо – и нефтенепроницаемость разрешалось подвергнуть не все отсеки, а только один по выбору завода и наблюдающего Морского министерства.

Значительное количество механизмов и оборудования было заказано на иностранных предприятиях. Заводы «Браун-Бовери» в Бадене (Швейцария), заводы Круппа (Германия), «Шкода» (Австро-Венгрия) – вот далеко не полный перечень предприятий и фирм, поставлявших оборудование для эсминцев типа «Изяслав».

Такое положение явилось «естественным» следствием «технической помощи», оказанной заводу «Беккер и К°» иностранным капиталом при создании судостроительной верфи в Ревеле. Прокатом, литьем и стальными поковками верфь снабжалась непосредственно Обществом либавских железоделательных заводов. Торпедные аппараты были заказаны Путиловской верфи, якорные и рулевые устройства – Ижорскому заводу{178}.

Неосмотрительность Морского министерства, разрешившего заказать большое количество оборудования на иностранных предприятиях, не замедлила сказаться. До начала войны с Германией на заводах «Браун-Бовери» были изготовлены и отправлены в Россию турбины всего лишь для двух эсминцев – «Изяслава» и «Автроила». С началом войны поставка материалов и оборудования из Германии сразу же прекратилась, а Швейцария, соблюдавшая традиционный нейтралитет, отказалась выполнять военные заказы воюющих стран{179}.

В связи с создавшейся ситуацией пришлось перезаказать роторы турбин для третьего эсминца в Англии, а для двух остальных – в Америке. К этому времени чугунные отливки корпусов турбин, заказанных Балтийскому заводу, были забракованы наблюдающим Морского министерства. Новые отливки по докладу директора завода полковника В. В. Константинова могли быть изготовлены не ранее февраля 1915 г. В упоминавшемся уже рапорте от 21 декабря 1915 г. командир «Изяслава» капитан 2 ранга В. И. Руднев докладывал начальнику штаба Балтийского флота о том, что «готовность «Изяслава» и «Автроила» задерживается из-за отсутствия турбин и что по этой же причине не могут быть закрыта верхняя палуба и установлено вооружение. Роторы и корпуса турбин для «Изяслава» к «Автроила» были переданы на Путиловскую верфь для окончательной сборки и испытаний паром. Постройка «Изяслава» и «Автроила» задерживалась и по вине Морского министерства, несколько раз изменявшего состав вооружения кораблей. Пришлось установить новые сроки сдачи «Изяслава», «Автроила», «Прямислава» – во второй половине 1916 г., «Брячислава», «Ф. Стратилата» – в начале 1917 г.»{180}.

Осенью 1916 г. на «Изяславе» заканчивались последние приготовления к приемным испытаниям. В это время на корабле появился молодой мичман – новый ревизор «Изяслава». Это был И. С. Исаков{181}, только что закончивший гардемаринские классы в Дерябинских казармах на Васильевском острове в Петрограде. Мичман И. С. Исаков как ревизор «Изяслава» занимался приемкой снабжения, шкиперского имущества, провизии и вместе с экипажем готовил корабль к ходовым испытаниям. Наконец в начале 1916 г. испытания были начаты.

14 ноября в районе о. Родшер в Финском заливе эсминец успешно развил запроектированную скорость{182}. После испытаний «Изяслав» стал флагманским кораблем 3-го дивизиона, которым командовал капитан 1 ранга К. В. Шевелев. На трубе «Изяслава» появилась красная марка.

4 июля 1917 г. закончил испытания и поднял флаг эскадренный миноносец «Автроил»{183}.

С вторжением немецких войск в Эстонию продолжать строительство кораблей в Ревеле оказалось невозможно. 25 сентября 1917 г. штаб Балтийского флота предложил заводу срочно перевести эсминец «Прямислав» для достройки в Петроград. Эсминцы «Брячислав» и «Ф. Стратилат» также предполагалось перевести в Петроград для консервации и длительного хранения{184}.

Эскадренный миноносец «Изяслав» по своим тактико-техническим характеристикам отличался от путиловских кораблей типа «Лейтенант Ильин», кораблей Металлического завода типа «Орфей» и кораблей постройки Русско-Балтийского завода типа «Гавриил». Его теоретический чертеж и чертежи общего расположения не согласовывались с перечисленными заводами. Кроме того, Ревельскому заводу было предоставлено право выбора типа главных и вспомогательных механизмов по своему усмотрению. Котельная установка эсминца «Изяслав» состояла из пяти котлов системы «Норман», изготовленных на заводе. Котлы обеспечивали давление пара в коллекторах не менее 17 атм при нагревательной поверхности 4000 кв. м. Полный запас нефти для отапливания котлов составлял 410 т (на 86 ч 21-узлового хода).

Главная двухзальная механическая установка эскадренного миноносца «Изяслав» состояла из двух одинаковых, независимых друг от друга турбин типа «Браун-Бовери-Парсонс».

Проектная мощность одной турбины составляла 16,35 тыс. л. с. при частоте вращения 635 об/мин. Трехлопастные гребные винты отливались из специальной бронзы. Между лопастями на ступице винта были выбраны особые полости размером 30 мм, залитые цинком. Цинк с поверхности прикрывался латунными накладками, которые предложили установить инженеры завода. Накладки предохраняли основной металл гребных винтов от эрозии при кавитации. Изобретение специалистов Ревельского завода было применено впоследствии на лидере «Ленинград».

В состав артиллерийского вооружения «Изяслава» входило пять 102-миллиметровых орудий и одна «противоаэропланная» 40-миллиметровая пушка системы Виккерса. Три трехтрубных торпедных аппарата и 80 якорных мин заграждения составляли минно-торпедное вооружение эсминца.

Размещение артиллерии на «Изяславе» несколько отличалась от ранее принятого. На полубаке в диаметральной плоскости были установлены две 102-миллиметровые пушки вместо одной, как на всех других кораблях. В процессе постройки состав и размещение вооружения на эсминце «Изяслав», так же как и на кораблях типа «Лейтенант Ильин», «Орфей», «Гавриил», неоднократно изменялось в сторону усиления артиллерийского вооружения за счет сокращения числа торпедных аппаратов. При этом замена этих аппаратов 102-миллиметровыми орудиями рассматривалась как временная мера до вступления в срок легких крейсеров типа «Светлана», строившихся на Путиловской верфи, Русско-Балтийском и Ревельском заводах.

Наличие сильного артиллерийского вооружения на русские эсминцах позволяло рассматривать их в качестве лидеров эскадренных миноносцев – представителей нового класса кораблей, появившихся в иностранных флотах после русско-японской войны. Но ни одна из стран, строивших лидеры, не отказалась от идеи их использования в качестве торпедных кораблей. Очевидно, поэтому торпедное вооружение эскадренные миноносцев типа «Новик» в русском флоте оставалось более мощным, чем эсминцев других стран. Несмотря на сокращение одного торпедного аппарата, они несли по три трехтрубных аппарата (9 труб) вместо четырех-шести труб на иностранных кораблях того же класса. Артиллерийское вооружение на эсминцах «Лейтенант Ильин», «Орфей», «Гавриил» и особенно на «Изяславе» было сильнее, чем на английских лидерах, не говоря об обычных эсминцах.

Артиллерийское вооружение эсминцев типов «Орфей», «Лейтенант Ильин», «Гавриил» состояло из четырех 102-миллиметровых пушек, а эскадренных миноносцев типа «Изяслав» – из пяти таких же пушек при неизменном количестве торпедных: аппаратов. Инициатива усиления артиллерийского вооружения исходила от командования минной дивизии и была затем одобрена МГШ и морским министром{185}.

Размещение минно-артиллерийского вооружения на верхней палубе эсминцев типа «Новик»:

а – «Новик»; б – «Беспокойный»; в – «Орфей»; г – «Изяслав»; д – «Керчь».

1 – артиллерийское орудие; 2 – торпедный аппарат; 3 – плавучие средства. (стр. 110)

Размещение вооружения на всех эсминцах для Балтийского моря, кроме «Изяслава», было одинаковым. Одно 102-миллиметровое орудие устанавливалось на полубаке впереди боевой рубки, носовой торпедный аппарат размещался между первой и второй трубами. За средней надстройкой было установлено еще два аппарата и три 102-миллиметровых орудия.

В 1915 г. началось оборудование строящихся и уже построенных эсминцев приборами управления артиллерийской и торпедной стрельбой с центральной наводкой{191}. Промышленности были заказаны приборы (тренажеры) для обучения личного состава миноносцев новым приемам стрельбы. В связи с прекращением поставки торпед из Фиуме в Петрограде был открыт новый завод «Русский Уайтхед» и организованы, торпедные пристрелочные станции{192}. Как отмечалось выше, уже в начале войны опыт ночных торпедных атак выявил демаскирующие свойства стрелы бы с помощью пороховых зарядов. Поэтому Морское министерство в 1915 г. приступило к разработке пламегасителей и к переделке тройных торпедных аппаратов для стрельбы сжатым воздухом{193}.

Большие скорости новых эсминцев и кораблей противника поставили также вопрос о необходимости точного определения элементов движения цели с помощью специальных приборов. К этому же периоду относится и предложение определять курс и скорость противника «с помощью двух кораблей и радиоуправления», т. е. триангуляционным способом. Положительную Оценку этого предложения дал А. Н. Крылов в своем письме от 15 февраля 1916 г.{194}, где особо отметил эффективность нового способа в условиях резко возросших скоростей кораблей. Впоследствии этот способ целеуказания и выработки данных для стрельбы нашел широкое применение.

Большое значение для повышения вероятности поражения морских целей имела разработка и освоение производства новых приборов центральной наводки и управления артиллерийской стрельбой системы «Гейслер», заменивших собой табличный способ стрельбы и непосредственное визирование цели. К 1916 г. приборы этой системы были установлены на всех эскадренных миноносцах типа «Новик»{195}.

Нельзя не сказать и о том, что к периоду первой мировой войны относятся идеи русских военных моряков, касающиеся использования эскадренных миноносцев типа «Новик» в качестве противолодочных кораблей. Это стало возможным благодаря высокой скорости новых эсминцев и наличию большого количества дополнительного груза в виде глубинных бомб. В рапорте от 23 мая 1915 г. капитан 2 ранга Л. Г. Гончаров указывал: «…применение бомб дает возможность покрыть сильными подводными взрывами, довольно густо, площадь вероятного местонахождения подводной лодки»{196}. Для борьбы с подводными лодками, находящимися в надводном положении, использовалась артиллерия.

Общеизвестно, какое большое значение придавалось русским морским командованием использованию в войне минных заграждений и развитию этого вида оружия. Но созданию средств борьбы с якорными минами не уделялось достаточного внимания, хотя на вооружении флота и имелись эффективные тралы (трал Шульца и др.) и тральщики новой постройки типа «Запал». Во время войны тральщиков нового типа стало явно не хватать для обеспечения действий флота. Назрела необходимость спешной постройки дополнительного количества тральщиков или приспособления для этой цели кораблей других типов, в частности новых эсминцев Мюльграбенской верфи{197}.

История создания этой верфи такова. Известная немецкая фирма «Шихау» решила открыть в России свое отделение и, понизив цены на эскадренные миноносцы, стала опасным конкурентом для русских заводчиков. За каждый миноносец фирме выплачивалось 1 млн. 935 тыс. руб. вместо 2,4-2,5 млн., запрошенных русскими заводчиками. Именно поэтому фирма «Шихау» сумела получить заказ на девять эскадренных миноносцев для России накануне войны.

В начале 1912 г. владелец фирмы Карл Цизе обратился в Морское министерство с ходатайством о разрешении на постройку в Риге судостроительной верфи. Начальник ГУКа в ответ предложил построить верфь не в Риге, а в Нарве. Но постройка верфи в Нарве требовала больших капитальных затрат, и это предложение фирма «Шихау» отвергла. Одновременно было сообщено, что в состав правления верфи, администрации и рабочих иностранные подданые допущены не будут. Это условие ничуть не смутило учредителей новой верфи. Сразу же был подыскан «русский» владелец еще не существующей верфи Карл Иессен. Он происходил из прибалтийских немецких дворян, в русско-японскую войну командовал отрядом крейсеров и имел чин контр-адмирала.

23 марта 1913 г. с К. Иессеном был заключен контракт на постройку девяти эскадренных миноносцев типа «Новик» для Балтийского моря: «Гогланд», «Гренгам», «Кульм», «Патрас», «Стирсудден», «Смоленск», «Тенедес», «Хиос», «Рымник»{198}. В соответствии с контрактом несуществующая верфь в качестве аванса получила первый платеж в сумме 3 млн. 375 тыс. руб. Тем временем К. Иессен приобрел в окрестности Риги на правом берегу р. Западной Двины у Мюльграбенского протока (Милгравский канал) обширный участок и получил разрешение на строительство верфи. Директор строительных работ К. Кинаппель и весь персонал инженеров и мастеров были полностью приглашены с верфи «Шихау» в Эльбинге.

На участке предполагалось разместить шесть стапелей для эскадренных миноносцев, судостроительную и машиностроительную мастерские, электростанцию, кузницу, плаз и поселок для рабочих. Достроечный бассейн планировалось соорудить в Мюльграбенском протоке, укрепив его берега сваями. Для доставки железнодорожных вагонов со станции Старый Мюльграбен через проток решено было использовать специальный ледокольный паром. Причальная стенка сооружалась на месте старой пароходной пристани вблизи стапелей. Сроки окончания всех строительных работ на верфи устанавливались на конец 1913 г. К середине августа 1913 г. намечалось начать сборку первых трех эсминцев. Закладка следующих трех кораблей на трех других предполагалась в начале октября 1913 г.

В соответствии с контрактом К. Иессен получил право заказать турбины с гребными валами и винтами, котлы и вспомогательные механизмы для первых трех эсминцев на заводах «Шихау».

Царицынский завод обязался поставлять черный прокат, Ижорский – цельнотянутые трубы, завод Лесснера – снарядные элеваторы, четыре германские фирмы приняли заказы на поковки для изготовления штевней и рулей, прокат для листов наружной обшивки.

Но фирма «Шихау» с самого начала не собиралась строить на территории России самостоятельное предприятие. Новой верфи отводилась роль сборочной площадки эсминцев, оборудование для которых вплоть до последнего винта должно было производиться на заводах в Германии{199}.

В апреле 1914 г. Лифляндское губернское правление выдало К. Иессену официальное разрешение и свидетельство на право открытия нового судостроительного предприятия – Мюльграбенской верфи.

Контрактное водоизмещение эсминца составляло 1340 т. На корабле планировалось установить две турбины типа «Шихау» и пять котлов с двусторонним нефтяным отоплением. Состав вооружения, скорость и другие элементы соответствовали техническим условиям на проектирование эскадренных миноносцев для Балтийского моря. Мюльграбенская верфь должна была сдать в 1915 г. шесть миноносцев и в начале 1916 г. – еще три{200}.

Конструкторскую документацию для строительства эсминцев фирма «Шихау» разрабатывала небрежно, не выполняя требований технических условий на проектирование. По-видимому, если бы корабли Мюльграбенской верфи были построены, то «новики» не смогли бы удержать за собой звания лучших эскадренных миноносцев в мире.

Главным недостатком проекта были низкая продольная прочность корпуса, отсутствие второго дна в носовом котельном и турбинных отделениях, малый район плавания по сравнению с эсминцами других заводов{201}. Наиболее слабым местом корпуса был стык кормового котельного и носового турбинного отделений, где напряжения превышали допустимые. Это снижало мореходные качества миноносца и вызывало опасения в возможности излома корпуса на волне.

Морское министерство пошло на поводу у Мюльграбенской верфи и, вместо того чтобы потребовать принятия радикальных мер для увеличения продольной прочности корабля, согласилось на усиление горизонтального киля и стрингеров верхней палубы{202}. Но недостатки, обусловленные отсутствием второго дна, не исчерпывались малой продольной прочностью корпуса. Резко снижались важнейшие качества эсминца – непотопляемость и живучесть. Малейшее повреждение корпуса в районе расположения турбин приводило к затоплению машинных отделений, наиболее значительных по объему. Отсутствие второго дна ограничивало также запасы топлива, хранимого в междудонном пространстве, и сокращало дальность плавания. Фирма «Шихау» не утруждала себя и в разработке фундаментов под турбины и котлы, а использовала для этого непосредственно стрингеры и флоры. Причем высота флор под турбинами не превышала 250 мм, вследствие чего турбины находились слишком близко к обшивке корпуса.

ГУК указывал, что при такой конструкции «следует ожидать даже при небольших местных авариях сдвига механизмов с мест»{203}. Проект изобиловал и менее значительными недостатками: подкрепления под 102-миллиметровые орудия не были доведены до киля и заканчивались на жилой палубе, давление на баллер и ребра руля в два раза превышало нагрузки, принятые на эсминцах русских заводов, и др.{204} Гребные винты выступали за линию киля, поэтому касание грунта корпусом неизбежно влекло за собой поломку винтов. Морское министерство разрешило и это отступление от технических условий, так как уменьшение диаметра винтов могло вызвать снижение скорости{205}.

Несмотря на все эти недостатки, в октябре 1913 г. все чертежи эсминцев типа «Гогланд» были утверждены Морским министерством. Такая сговорчивость Морского министерства объяснялась не только сравнительно низкой стоимостью эсминцев Мюльграбенской верфи и соблазном строительства на территории России нового современного завода. Дело в том, что фирма «Шихау» обязалась также в короткие сроки построить на своих верфях в Германии два легких крейсера типа «Адмирал Невельской»{206}.

Первые два эсминца – «Гогланд» и «Гренгам» – на Мюльграбенской верфи заложили с опозданием. Только 2 декабря 1913 г. на стапель были установлены горизонтальный и вертикальный кили, средний лист настила внутреннего дна под вторым котельным отделением, крепежные угольники этих деталей и др.{207} В декабре состоялась закладка эсминцев «Кульм» и «Патрас». В 1914 г. заводу Лесснера в Петербурге было заказано минно-торпедное вооружение для эсминцев типа «Гогланд»{208}.

Однако с началом войны с Германией строительство корпусов резко замедлилось{209}. Готовность первых четырех кораблей, заложенных на верфи, была низкой. Механизмы, изготовлявшиеся в Германии, не были перезаказаны. В январе 1916 г. вопрос о Мюльграбенской верфи рассматривался на Совещании по судостроению. В связи с угрозой захвата Риги немцами в 1916 г. Мюльграбенская верфь была реквизирована русским правительством, четыре корабля переданы на достройку Металлическому заводу. Их следовало перевооружить под быстроходные тральщики{210}.

Состав минно-артиллерийского вооружения на эсминцах типа «Гогланд» претерпевал в процессе их достройки те же изменения, что и на других эсминцах. Вначале два кормовых торпедных аппарата были заменены двумя 102-миллиметровыми орудиями{211}, а затем добавлена еще одна (пятая) кормовая пушка. Окончательный состав вооружения эсминцев типа «Гогланд», переоборудованных под быстроходные тральщики, включал в себя два тройных торпедных аппарата, пять 102-миллиметровых орудий и 40-миллиметровую противоаэропланную (зенитную) пушку. Тральное оборудование эсминцев состояло из змейкового и щитового трала и трала-кринолина. Требование иметь скорость не менее 32-33 уз Морское министерство сохранило, но с условием, чтобы минимальный ход, допускавший работу с тралами, не превышал 8-12 уз{212}.

Заказ на строительство четырех таких кораблей был выдан Металлическому заводу в ноябре 1916 г.{213} Все недостатки проекта, указанные ранее, сохранялись. Остальные пять кораблей также предполагалось достраивать на Металлическом заводе, но по измененному проекту эсминца типа «Орфей». Окончание постройки эсминцев-тральщиков планировалось на 1918 г.

К 1 февраля 1917 г. готовность кораблей, заказанных Металлическому заводу, не превышала 18%, поэтому решением уже Временного правительства от 14 октября 1917 г. их постройка была приостановлена{214}.

В связи с дальнейшим ростом морских сил вероятных противников России в начале 1914 г. потребовалось не только пересмотреть планы войны, но и принять срочные меры для значительного усиления флота на Черном море. Командование Черноморского флота не исключало, что более сильный турецкий флот для обеспечения действий своих сухопутных сил предпримет попытку предварительно уничтожить или надежно заблокировать русский флот в Севастополе. 17 марта 1914 г. МГШ представил в Государственную думу доклад «Об отпуске средств на спешное усиление Черноморского флота в период 1914-1917 гг.»{215}.

В докладе приводился анализ военно-политической обстановки, сложившейся на Черноморском театре к началу первой Мировой войны, обосновывалась необходимость удержания господства на море и дополнительного строительства кораблей. Для этого, по мнению МГШ, требовалось строительство еще одного линкора, двух крейсеров, а также значительное увеличение числа эскадренных миноносцев. «Для успешности минных (торпедных) атак, – говорилось в докладе, – необходимо иметь несколько групп эскадренных миноносцев, причем каждая группа должна состоять из определенного числа кораблей»{216}. Исходя из этих соображений предлагалось незамедлительно начать одновременную постройку восьми эскадренных миноносцев. Это и положило начало строительству третьей (или первой Ушаковской{217}) серии эскадренных миноносцев типа «Новик» для Черного моря.

К докладу прилагалась «Краткая пояснительная записка о типах судов, подлежащих постройке». За основу нового проекта эскадренного миноносца для Черного моря было решено взять лучший из проектов эсминцев, уже строившихся для Балтийского моря, с внесением в него ряда необходимых улучшений и изменений, вытекающих из опыта плавания «Новика». В Записке говорилось, что опыт использования эскадренного миноносца «Новик» дал богатый материал «для выяснения вопроса о плавании больших миноносцев со значительным ходом в открытом море в свежую погоду».

Прежде всего необходимо было улучшить мореходные качества новых кораблей и повысить прочность корпуса, что, в свою очередь, требовало увеличения осадки и водоизмещения. Поскольку главным требованием оставалась высокая скорость, то для ее сохранения необходимо было увеличить мощность механизмов. При водоизмещении 1570 т и скорости 35 уз основные размерения предполагалось сохранить такими же, как у эскадренного миноносца типа «Изяслав», увеличив осадку до 3,5 м.

На эсминце нового проекта первоначально предусматривались три 102-миллиметровых орудия, одна 47-миллиметровая и две 40-миллиметровые пушки, два пулемета и четыре тройных торпедных аппарата. Еще одно 102-миллиметровое орудие было добавлено в процессе строительства и размещено на кормовом мостике подобно тому, как это было сделано на эскадренных миноносцах типа «Беспокойный».

Разработка проекта нового эсминца для Черного моря была поручена Николаевскому заводу и двум заграничным заводам – «Ярроу» и «Торникрофт» в Англии{218}. Иностранные проекты были рассмотрены в сентябре 1914 г. в МГШ и ГУК и признаны неприемлемыми.

Николаевский завод, оставшись без конкурентов, не стал утруждать себя разработкой нового проекта и представил в Морское министерство несколько измененный проект эскадренного миноносца «Беспокойный» с учетом требований по новому составу вооружения и увеличению количества офицеров до 10, а команды до 130 человек. К 1 августа 1914 г. разработка всех чертежей закончилась, и они были отправлены в ГУК для утверждения{219}. Срок сдачи первых четырех кораблей намечался на март, а остальных – на сентябрь 1916 г.

Северные заводы в распределении заказов на эту серию не участвовали, так как были полностью загружены строительством кораблей для Балтийского моря. Однако война нарушила принятый порядок проектирования эсминцев. Они были заказаны обществу «Наваль – Руссуд».

Достройка эскадренного миноносца «Калиакрия» на Николаевском заводе. (стр. 117)

Первые четыре корабля: «Керчь», «Фидониси», «Гаджибей» и «Калиакрия» – были заложены в начале 1915 г. на двух стапелях завода «Наваль», где строились первые эсминцы, и двух стапелях, которые ранее арендовал Невский завод для строительства эсминцев «Поспешный» и «Громкий». Состав вооружения этих эсминцев также изменялся в процессе проектирования и строительства. В докладе морскому министру от 9 марта 1915 г. МГШ предложил вооружать черноморские эсминцы пятью тройными торпедными аппаратами с сохранением трех 102-миллиметровых орудий{220}. Впоследствии пятый аппарат был заменен четвертой 102-миллиметровой пушкой.

Темпы строительства этой серии эскадренных миноносцев были гораздо ниже, чем предыдущей. Дело в том, что на предприятиях только что созданного треста «Наваль – Руссуд» строились одновременно четыре линейных корабля, находившихся в разных стадиях готовности: «Императрица Мария», «Император Александр III», «Императрица Екатерина II», «Император Николай I» и легкие крейсера «Адмирал Нахимов», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Истомин», «Адмирал Корнилов».

В 1915 г. Санкт-Петербургский международный коммерческий банк, финансировавший заводы «Наваль» и «Руссуд», с согласия царя (жена Николая II Александра Федоровна была крупным акционером «Руссуда») объединил управление ими, создав тем самым крупнейшую в стране монополистическую организацию судостроительной промышленности юга России – трест «Наваль – Руссуд». Полное слияние предприятий произошло в 1916 г. Именно к этому времени относится начало специализации производства – «Наваль» стал строить только судовые механизмы, а «Руссуд» выполнял все корпусные работы.

Нельзя обойти молчанием историю создания крупнейшего судостроительного предприятия юга России – завода «Руссуд» – «Русское судостроительное общество» (ныне завод им. 61 коммунара), который был включен в трест. Получив в бесплатную аренду на 25 лет Николаевское Адмиралтейство и крупный аванс от Морского министерства, администрация завода «Руссуд» срочно приступила к коренной реконструкции верфи. Ей удалось в короткое время создать современное предприятие, пригодное для постройки кораблей любого водоизмещения.

За внешней стороной принятого решения о сдаче в аренду Николаевского Адмиралтейства «Руссуду» скрывались более глубокие причины: идея создания «Руссуда» возникла в 1911 г. сразу же после утверждения программы строительства Черноморского флота, когда Санкт-Петербургский международный коммерческий банк решил заняться судостроением. Многие видные деятели Морского министерства и члены царской фамилии стали акционерами нового общества. Поэтому банк не ограничился арендой Николаевского Адмиралтейства и начал широко использовать инженерно-технические кадры с казенных заводов. Так, не имея еще ни собственных инженерно-технических кадров, ни производственной базы, «Руссуду» удалось получить заказ на строительство двух линейных кораблей («Императрица Мария» и «Император Александр III»), а заводу «Наваль», обладавшему мощной производственной базой, пришлось довольствоваться заказом только на один лилейный корабль («Императрица Екатерина II»).

Спуск первых четырех эсминцев состоялся на заводе «Наваль – Руссуд» в мае («Керчь», «Фидониси») и в августе («Гаджибей» и «Калиакрия») 1916 г. На освободившихся стапелях были сразу же заложены следующие четыре корабля – «Занте», «Цериго», «Корфу» и «Левкас». Первые четыре корабля вступили в строй в 1917 г., в том же году со стапелей сошли эсминцы «Цериго» и «Занте». Эскадренный миноносец «Цериго» был достроен и вошел в строй в 1919 г.

Гражданская война и интервенция не позволили достроить эсминец «Занте», а «Корфу» и «Левкас» так и остались стоять на стапелях. В советское время эти три эсминца были достроены и вошли в состав флота в 1927-1928 гг. В эти же годы были достроены два эсминца «Капитан Белли» и «Капитан Керн».

В ходе войны была предпринята попытка построить еще 12 кораблей так называемой второй Ушаковской серии{221}. 19 октября 1914 г. контр-адмиралу А. А. Данилевскому была направлена телеграмма из ГУКа: «Для решения вопроса о постройке следующих миноносцев для Черного моря прошу в недельный срок прислать ваши соображения относительно миноносцев «Наваля»: отзыв о них, замечания и желательные улучшения»{222}. Постановлением Адмиралтейств-совета от 5 ноября 1915 г., согласованным с командующим Черноморским флотом, на эсминцах второй Ушаковской серии предусматривалась установка четырех 102-миллиметровых орудий, одной 3-дюймовой противоаэропланной пушки и четырех тройных торпедных аппаратов{223}.

Контракт на постройку 12 эсминцев для Черного моря был заключен с трестом «Наваль – Руссуд» в 1916 г.{224} Временное правительство, рассматривая вопрос о строительстве этих кораблей, 14 октября 1917 г. постановило достроить четыре эсминца, четыре корабля законсервировать и четыре ликвидировать вообще{225}. Но ни один из оставшихся кораблей построить не удалось.

Таким образом, в течение 1913-1917 гг. на Балтийском море вступило в строй 17 (включая «Новик») и на Черном море 14 эсминцев-»новиков». Если бы были построены все корабли (линкоры, крейсера и эсминцы), предусмотренные программами 1908-1912 гг. и 1912-1916 гг., то русский флот представлял бы собою значительную силу, пригодную не только к оборонительным, но и к наступательным действиям на море. Однако, как и все предыдущие русские судостроительные программы, эти программы тоже оказались незаконченными. В частности, на Балтике остались недостроенными 20 эсминцев, на Черном море 3 эсминца, не считая 12 эсминцев второй Ушаковской серии. После гражданской войны часть недостроенных кораблей была разобрана и использована для достройки других кораблей или продана на слом.

Такова история проектирования и постройки турбинных эсминцев русского флота, которые разрабатывались по единым техническим условиям, утвержденным Морским министерством.. Эти условия лишь видоизменялись в зависимости от предполагаемого театра военных действий. У эскадренных миноносцев постройки 1914-1917 гг. – одна основа – проект Путиловского завода, занявший первое место на конкурсе и одобренный Морским министерством после его корректировки в МТК. И хотя корабли строились различными заводами, следовательно обладали определенными особенностями, сходства между ними гораздо больше, чем отличий. Поэтому можно говорить о создании в этот период серии однотипных эскадренных миноносцев с уникальными тактико-техническими характеристиками. Серия русских эсминцев типа «Новик» явилась самой многочисленной серией кораблей одного типа, когда-либо строившихся для флота России. Немного подобных примеров дает нам и вся история военного кораблестроения первой четверти XX века.