И НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

Самая страшная и кровавая война в истории человечества была окончена в Европе. Но она все ещё продолжала бушевать на другом конце истерзанной страны – на Тихом океане. Обреченная, подобно "Третьему рейху", императорская Япония ценой непомерных жертв и лишений продолжала безнадежную борьбу против мировой коалиции… В ходе Потсдамской конференции было принято "окончательное решение" о вступлении СССР в войну с Японией. Приходило время тех, кто четыре года рвался из "глубокого тыла" в Севастополь и Ленинград, под Варшаву и под Берлин. Это время приходило и для моряков Тихоокеанского флота. И для двух остающихся в его составе эсминцев типа "Новик".

Служба "Сталина" и "Войкова" после их перехода в 1936 году на Восток Северным морским путем не изобиловала событиями. Самым ярким событием в их тихоокеанской службе стало участие "Сталина" в приеме кораблей Азиатской эскадры США во Владивостоке 28 июля-1 августа 1937 года. Этот уникальный для довоенного времени визит иностранных военных кораблей стал возможен благодаря взаимной обеспокоенности сторон. Вашингтон прощупывал, на сколько сильно СССР мог противостоять агрессии Японии, если таковая произойдет, и рассматривал Советский Союз как силу, сдерживающую Японию в ее попытках распространения в центральную и южную часть Китая. В свою очередь советское руководство принимало меры для поддержания своего имиджа.

День прихода американских кораблей был сообщен из Москвы только 20 июля, полная же информация, необходимая для составления плана приёма, была получена дипломатами США только за трое суток до прихода их кораблей во Владивосток. Местом стоянки американских кораблей наметили бухту Золотой Рог, к западу от Комсомольской пристани. Срочно были отремонтированы, украшены советскими и американскими флагами, освещены обе пристани, предназначенные для схода американских моряков: Комсомольская – для офицеров, и Морского флота у арки Челюскинцев – для матросов.

Из-за отсутствия в городе такси был отмобилизован городской автотранспорт, в том числе крайкомовский "паккард" для американского адмирала. Полсотни водителей были переведены на казарменное положение. Большие затруднения при этом встречались с поиском фруктов для американских гостей, так как в этот период "ни во Владивостоке, ни в Хабаровске фруктов не оказалось" .

В магазины "забрасывались" продукты и товары, чистились улицы и красились дома… Но наибольшие трудности на этом пути создали "враги народа", создавшие перебой в снабжении города хлебом, в результате чего перед приходом эскадры в городе возникли хлебные очереди. Чтобы ликвидировать их, потребовалось вмешательство Военного совета Тихоокеанского флота. Документы той поры умалчивают о том, как выглядело это "энергичное вмешательство".

Главное место в официальных мероприятиях должен был занять эсминец "Сталин", с одной стороны, как корабль с именем вождя на борту, с другой, как старый корабль, не "способный выдать секретов" из-за их отсутствия. Также в ходе визита по просьбе гостей им была показана подводная лодка Щ-116. При этом гостей упорно интересовало, зачем Тихоокеанскому флоту нужны подводные лодки "открытого моря" и не предназначены ли они для действий на внешних коммуникациях Японии, в случае войны с ней.

На "Сталине" намечался прием офицеров и команд флагманского корабля американской эскадры.

Лихачев Дмитрии Александрович. Фото конца 1930-х гг.

Ему же поручалось планом визита встреча гостей в открытом море.

Встреча четырех американских эсминцев во главе с крейсером "Августа" со "Сталиным" произошла в точно назначенный срок. Для встречи гостей на нем вышли в море – представитель командующего Тихоокеанским флотом капитан 2 ранга Орлов, американский атташе подполковник Файмонвил, офицер для связи при нем капитан 3 ранга Чернощек и командиры, назначенные как гости на корабли американской эскадры.

Но капризная приморская погода "подмочила" встречу в самый торжественный момент. "В этот самый момент" на точку рандеву налетел штормовой шквал с дождем и поднялась волна свыше 6 баллов. Переход указанных лиц на американские корабли пришлось отложить до входа в пролив Босфор Восточный.

Сразу же сказалась неопытность расчетов салютных орудий. При отдаче салюта флагу адмирала Ярнела салютные пушки имели заедания и выстрелы следовали неравномерно (последующее расследование показало плохое приготовление салютных выстрелов, было 8 осечек). Американцы слаженно отвечали из 2 пушек с интервалами между выстрелами не более 3 секунд. После обмена установленным салютом эсминец "Сталин" стал во главе эскадры и по международному своду попросил американские корабли следовать за ним в пролив Босфор Восточный. Но из-за "неимения опыта в производстве этого рода сигналов", мокрых и запутанных после прошедшего шквала фалов и флагов набор и подъем сигналов происходил медленно. Во всем же остальном встреча прошла безупречно. Также гости отказались и от топлива, пресной воды и с таким трудом добытых фруктов.

Да и какая у американцев в этом была потребность, если на борту крейсера советским гостям был показан платный буфет для матросов, где можно было купить даже мороженое! Был отмечен прекрасный внешний вид американских кораблей, "чистота внутри и снаружи".

Двойственное впечатление произвела на советских гостей дисциплина на американском корабле: с одной стороны, будучи на боевых постах, матросы выглядели подтянутыми, расторопными и дисциплинированными, с другой, поражала "распущенность" во внеслужебное время: "при проходе офицеров матросы не встают, стоят задом. Даже не вставали и не уступали дороги, когда проходил старший офицер крейсера, показывавший корабль членам военного совета Тихоокеанского флота".

В боевую рубку гостей не пустили. Вся зенитная и крупнокалиберная артиллерия была укрыта чехлами. Общее впечатление от корабля было однозначно: "Это корабль мирного времени. В случае же войны единственное его использование – действия против коммерческого судоходства противника в водах, где мало вероятны встречи с кораблями, имеющими лучшее бронирование".

При ответном же посещении эсминца "Сталин" американские офицеры восхищались его наружным видом и хорошим расположением вооружения. Командир же флотилии эсминцев заявил при этом что он "всегда был за линейное расположение артиллерии, так как оно дает наибольшие преимущества". Вид наших эсминцев, по отзывам американцев, был "красивее и внушительнее". В отчетах о визите было особенно отмечено в разговорах большое число случаев проявления враждебности со стороны американцев к Японии и японцам. Будущие союзники в будущей войне внимательно приглядывались к друг другу… Общего же врага на Тихом океане они уже сейчас ощущали примерно одинаково.

В целом же, рассыпая друг другу приветствия и благодарности, обе стороны поступали в полном соответствии с поговоркой: "Дружба-дружбой, а табачок врозь!" От услуг приготовленных советских катеров и буксиров американцы отказались, обходясь своими. Но банкеты, праздники и футбольные матчи шли "на ура": "Таких встреч нам не делали даже в американских портах". На праздниках для них работали бесплатные буфеты, кинотеатры и танцевальные площадки. Американские моряки с восторгом писали об оказанном приеме в открытых почтовых карточках, массой высылаемых ими из Владивостока в США.

Компетентными органами было отмечено, что "при посещении "Сталина после угощения и вообще в местах бесплатных угощений, американские матросы часто насовывали себе полные карманы папирос и конфет…". Разумеется, не обошлось и без "драк на танцлощадках". В этих ситуациях наши моряки были шокированы действиями нарядов американской морской пехоты, которые вместо "воспитательной работы с правонарушителями" просто "били простых матросов резиновыми палками".

Но "праздники" быстро прошли, и 1 августа американские корабли вышли из бухты Золотой Рог. Обычная рутинная служба продолжилась дальше.

Перед войной Тихоокеанский флот быстро пополнялся современными эсминцами с новых судостроительных заводов Дальнего Востока. Буквально за пару последующих лет "новики-тихоокеанцы" были оттеснены в категорию учебно-боевых судов и почти не покидали Владивостокского рейда. Не располагал к должному несению службы и занявший почти два года (1938- 1940 гг) капитальный ремонт "Сталина" во Владивостоке. По-видимому, только "удаленность от Москвы" позволяла кораблю носить это "Высочайшее имя", несмотря на растущую на корабле череду происшествий и нарушений.

Приказом № 14 от 15 января 1939 года был отмечен день очередного происшествия на "Сталине". Сгорели обмотки электромотора в помещении ГКП. Двигатель, работающий на постоянном токе был оставлен включенным без присмотра. От вибрации крепления и под силой тяжести самостоятельно опустился рубильник, переключив электромотор в сеть переменного тока. Штурманский электрик перед работой проверки не провел, а краснофлотцы Никифоров и Лебедев не обратили на это внимания. (40) Самовольно включились в осветительную сеть "жуки" и электрогрелки, заменялось и переключалось электрооборудование.

Результаты проверок не радовали: "На палубе везде грязь, уборка ведется формально, грязь на смазке орудий №№ 1 и 2, неаккуратно хранятся продуты, – такова была запись проверяющих от 12 февраля 1939 г. Продукты с приближением войны все более становились "абсолютной ценностью", и когда 10 апреля на корабле не были обнаружены, то баталеру старшине Грязеву пришлось отправиться на семь суток в гарнизонную гауптвахту.

Приказ по эсминцу "Сталин" от 29 декабря 1939 года гласил: "… Продукты из порта недополучались, и производилась незаконная экономия продуктов за счет качества питания личного состава… Приказываю командира отделения от обязанностей освободить… Военфельдшер ситуацию не контролирует".

При этом за неделю до этого (23 декабря), искрой с камбуза было вызвано загорание старого чехла дымовой трубы, сложенного перед третьей трубой эсминца, косвенно свидетельствуя "о недостаточном соблюдении положений внутренней службы в пищеблоке".

Не прошло и месяца, как в результате включения "без команды и без проверки" турбовинтовой группы в 3 котельном отделении были выплавлены подшипники. Ремонтные работы, требующие проточки вала, оценили в 3000 рублен. Этим же приказом была отмечена "похабнейшая система смены вахт без докладов" по БЧ-5. Как "массовое явление отмечаю нечищеные пуговицы и бляхи". – писал в приказе командир "Сталина" 12 февраля того же года.

В службе на море нет мелочей и различные мелочи неизбежно перерастали в ежемесячные чрезвычайные происшествия. Так, 7 марта 1940 года при вытягивании торпеды из первого торпедного аппарата в результате "многочисленных нарушений" она упала на палубу, повредив ногу краснофлотцу Шульге. В результате расследования было установлено, что командир БЧ-3 лейтенант Ляпин поручил все руководство по замене торпеды краснофлотцу Добрякову, не проинструктировав последнего. Приказом по бригаде эсминцев от 8 марта 1940 года Ляпин отдавался под "суд чести", а командиру эсминца Никольскому и военному комиссару Симакову было "поставлено на вид". (51)

"Сталин" на якоре (вверху) и в походе

Эсминец "Войков" Конец 1940-х гг.

В ходе расследования выяснилось: левая торпеда первого торпедного аппарата вытягивалась из него для проведения смазки резервуара сжатого воздуха. При этом торпеда не оттягивалась и выдвигалась без поддерживающей тележки. Получив большой ход, она вышла из аппарата удерживающими Т-образными наделками и упала на палубу, переломив большую берцовую кость краснофлотцу М.А. Шульге, и легла хвостовой частью на котельный кожух и помяла оболочку хвостовой части на площади в "один квадратный дециметр". (50)

Далее черезвычайные ситуации начали приобретать хронический характер.

12 апреля было затоплено помещение шкиперской. При расследовании выяснилось, что при откачке воды из трюма, находящегося под шкиперской, оказался неисправен эжектор, отсутствовало давление в водяной магистрали. Командир БЧ-5 знал, что водоотливная система неисправна еще с постановки корабля на капитальный ремонт, т.е. с 1938 года. При включении же неисправной системы вода пошла "на оборот" в трюм, а не из него, и прежде чем это было обнаружено, затопила трюм через незакрытую горловину в шкиперской (на высоту примерно метра) и пошла в смежные помещения минных погребов и ленинскую каюту.

Рос масштаб воровства продуктов по сравнению даже с 1922 годом 6* . Согласно приказу № 51 от 28 апреля 1940 г. была выявлена разница между выписанными и фактически истраченными продуктами, отпускаемыми в кают-компапию: по сахару- в размере 49 килограммов (311 рублей 64 копейки), по сливочному маслу 17 кг.

Любопытно, что в эти же дни на другом корабле бригады – достраиваемом в Комсомольске-на-Амуре лидере "Тбилиси" – разбиралось дело о "контрреволюционой агитации в части". На лидере 29 апреля 1940 г. в книге вопросов и ответов в Ленинской комнате обнаружили следующий вопрос: "Товарищ батальонный комиссар, почему с каждым днем питание ухудшается, а паёк становится всё меньше. Не может ли эта зверская пища и дисциплина привести к "потемкину". Запись была сделана измененным почерком и без подписи.) (50)

Имело место и прямое пренебрежение служебными обязанностями: 10 июля (приказ № 78) дежурный по погребам не встал для замера температуры в 4 ч утра, хотя и был разбужен вестовым. Поднявшись же в 7 ч. он записал в журнал выдуманную температуру, совершив прямой должностной подлог.

Но день 28 августа 1940 года, судя по "книге приказов", переполнил чашу терпения командира:

1. Приказом № 92 краснофлотец БЧ-1 был приговорен к 15 суткам гауптвахтенного заключения за сои стоя на сигнальной вахте.

2. Приказом № 93 отмечалось "крайнее" положение с дисциплиной на корабле. В "предельно резких" выражениях командир припомнил подчиненным и сон на вахте, и то, что командир БЧ-3 уже знакомый нам лейтенант Ляпин "вечно врет расстояния при швартовке" и то, что командир БЧ-2 "постоянно не опрятен и одет не по форме", служа дурным примером подчиненным, а военфельдшер продолжает воровать продукты.

Но последней каплей, переполнившей "чашу терпения" командира, оказалось то, что в этот же самый день командир отделения, назначенный дежурным по погребам… потерял ключи от них!

Но, судя по приказу от 11 октября 1940 года, "атмосфера" на корабле принципиально не изменилась: было отмечено "неправильное поведение" командира отделения Худякова, когда последний приказал краснофлотцу Овсянникову "идти на камбуз чистить картошку". Тот же вместо того, чтобы немедленно выполнить приказ, ответил своему командиру: "Счас попью чаю, а потом уже пойду". При этом командир отделения не настоял на своём приказе, "уронив тем самым авторитет комсостава".

Но служба эсминца шла своим чередом, и переданный к тому времени в состав отряда учебных кораблей Тихоокеанского высшего военно-морского училища "Сталин" использовался весьма интенсивно. На нем были проведены почти все учебные стрельбы плана обучения 1940 года, при которых из орудий корабля за этот период произвели 320 (!) выстрелов.

Тем не менее училище не имело возможности поддержания должной эксплуатации кораблей. В январе 1941 года его передали в состав бригады подводных лодок.

При этом было проведено полное обследование всех частей корабля. Итоги не радовали. Трюмные переборки в стыке со вторым дном проржавели, второе дно машинно-котельного отделения находилось на грани разрушения. Были отмечены сильные повреждения носовых шпангоутов и гофры на обшивке. (6) Очередной ремонт корабля, вышедшего из завода полтора года назад, вновь был неизбежен. В ходе кампании 1941 года эсминец находился на ходу только 62 дня.

С началом Великой Отечественной войны корабль вошел в состав первой линии, но технические проблемы все более и более обострялись. На 23 октября 1941 года в котлах заглушили 484 трубки, что делало всё более опасной их работу. Средний ремонт "Сталина" продолжался с 22 декабря 1941 года по февраль 1943 года. В ходе летней кампании 1943 года корабль обеспечивал торпедные стрельбы бригады подводных лодок, вылавливал торпеды, выполнял буксировку щитов в ходе учений морской авиации.

К началу 1944 года относится последняя модернизация "Сталина". Сильно изменился состав противовоздушного и противолодочного вооружения. С эсминца сняли все четыре 7,62-мм зенитных пулемета и безнадежно устаревшую 76-мм "авиапушку" системы Ф. Лендера. Вместо них установили две 45-мм зенитных пушки, два 37-мм зенитных автомата, три крупнокалиберных пулемета ДШК и счетверенную пулеметную установку калибра 7,62- мм. В кормовой части установили два бомбомета.

Но модернизация, по всей видимости, уже опоздала. Состояние корпуса корабля стремительно ухудшалось. В кампанию 1944 года район плавания корабля был ограничен заливом Петра Великого. К началу войны с Японией он выполнял функции штабного корабля отряда учебных кораблей и ни в каких военных действиях не участвовал простояв в базе, продолжая, тем не менее, находиться в полной боевой готовности.

Если моряки западных флотов Советского Союза вступили в войну с первых же её часов, то на долю дальневосточных "новиков" выпало лишь несколько педель завершающей стадии второй мировой войны – войны с Японией в августе 1945 года.

В этой короткой, но жестокой войне "Войков" (командир капитан 3-го ранга Абызов) успел отличиться в ходе десантных операций в северокорейских портах Сейсин и Гензан. 14 августа 1945 года в составе десантного соединения "Войков" обеспечивает высадку десанта в Сейсине (Чхонджин). Выйдя из бухты Новик в 19 ч 17 мин, он сопровождает на переходе танкодесантное судно ТДС-03. Придя в Сейсин в 16 ч 30 мин 15 августа, конвой доставил 7 танков Т-26, два автомобиля с боекомплектом и бензовоз.

21 августа "Войков" участвует в десантной операции в порту Гензан (Вонсан). Но какого-либо сопротивления японских войск не было, так как командование противника находилось в ожидании приказа о капитуляции и не препятствовало десантированию. В ходе высадки в порту собралось до 5000 тысяч корейцев с красным флагами, шумно приветствующих освободителей.

Последний раз в этой короткой войне "Войков" вписал свою строку 21 августа 1945 года, когда около Гензана он и фрегат ЭК-2 "заметили перископ" и пробомбили его, зафиксировав в боевых документах, что лодка вероятно потоплена, мотивируя это появлением на поверхности масляных пятен.

За отличную службу 17 сентября 1945 года указом президиума Верховного совета СССР "Войков" был награжден орденом Боевого Красного Знамени. 2 сентября 1945 года в Токийском заливе на борту американского линкора "Миссури" был подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии.

Вторая мировая война закончилась.

6* Из приказа от 26.1.1922 по эсминцу "Крепкий":

"Объявить строгий выговор:

1. Завхозу корабля Сергееву, за неправильную выдачу хлеба и недостачу 14,5 фунтов его и траты хлеба артельщиком без его ведома. …

Указываю завхозу изыскать средства для исправления весов и приобретения мелких гирь."

П.В. Лихачев Эскадренные миноносцы типа "Форель". "Корабли и сражения". С-Пб. 2004. Стр. 54

Примечания: