ПОСЛАНЦЫ ФИДЕЛЯ

(Кубинские авиаторы в Анголе. 1975-1976 гг.)

Рубен Уррибаррес/ Гавана, Куба

Фото предоставлены автором

Продолжение Начало в «АиВ», №№ 2, 3'2007

В феврале 1976 г. Южный фронт (ЮФ) продолжал наступать, и 8 числа кубинские Т-34 взяли г. Уамбо, объединенную «столицу» Савимби и Холдена. Местный аэропорт располагал 2600-метровой бетонированной ВПП, и его решили использовать для базирования МиГ-21МФ, которым предстояло поддержать сухопутные силы фронта. Условия в Уамбо для полетов «МиГов» были весьма непростые; высота над уровнем моря – 1800 м, обычная температура – +30°С, однако выбирать не приходилось. 18 февраля из Луанды туда перелетела пара истребителей. Самолеты пилотировали подп-к Умберто Трухильо и к-н Алехандро Морехон. Техников самолетов и часть оборудования перевезли на DC-3 из транспортной эскадрильи ВГА и одном советском Ан-12. Остальной технический персонал и тяжелое оборудование прибыли с колонной грузовиков. К началу марта все «двадцать первые» находились в Уамбо.

Позднее в западной печати появилась исковерканная информация о том, что 19 февраля МиГ-21 нанесли удар по Уамбо и встретили «свирепый зенитный огонь». В действительности ничего подобного не было, к тому времени этот аэродром уже две недели был в кубинских руках.

13 февраля был взят г. Бенгела, падение которого 3 месяца назад послужило толчком к началу операции «Карлота». С потерей этого города ФНЛА лишилась в Анголе последнего полноценного аэродрома, и только у УНИТА остался аэродром в г. Гаго-Кутиньо. 23 февраля юаровские С-130 выполнили последнюю свою миссию в кампании 1975-1976 гг., эвакуировав персонал из городка Перейра-де-Эка, находившегося на самой границе с Намибией.

Первым официальным заданием эскадрильи МиГ-21 в Анголе стала разведка вдоль железной дороги, которая вела от г. Серпа-Пинто (сегодня Менонге) до порта Мошамедеш (сегодня Намибе). Пройти весь маршрут за один вылет было невозможно из-за слишком большой его протяженности, и подп-к Трухильо решил разделить миссию на три этапа. 20, 21 и 26 февраля он лично выполнил задание. Собранная информация, в т.ч. о состоянии мостов, имела большую ценность для штаба ЮФ.

Тем временем кубинские авиатехники отремонтировали легкий самолет Cessna Skymaster, который принадлежал пивному заводу <Кука» и был брошен поврежденным на аэродроме Уамбо. Теперь он стал связным самолетом эскадрильи МиГ-21 МФ. Несколько летчиков-истребителей едва не разбилось на нем во время первого пробного полета.

25 февраля ночью над Уамбо появился какой-то неизвестный поршневой самолет. На аэродроме его сначала приняли за вражеский и подняли тревогу, но потом догадались, что это какой-то свой экипаж никак не может найти в темноте ВПП. Летчики «МиГов» бросились искать, чем бы осветить полосу. Они ворвались на кухню, где обнаружили консервные банки с десертом из папайи, и обступили повара:

– Гуахиро[6*]! Освободи-ка поскорее эти жестянки!.,.

– Выбросить десерт? Нет. ..я не стану делать этого…

– Блин!! Нужно спасать самолет, и для освещения полосы срочно сделать из них горелки!!

Повару пришлось расстаться со своими запасами. Банки немедля превратили в десятки горелок и, кроме того, один торец полосы осветили фарами автомобиля. Благодаря этому DC-3, пилотируемый Армандо Рамосом Паганом и Томасом Монтеро Руисом, смог приземлиться. На его борту оказался солдат, укушенный змеей. В Уамбо у кубинцев был хороший госпиталь, где бойцу оказали помощь, и он выжил.

До 2 марта МиГ-21 продолжали выполнять разведполеты до границы с Намибией, которая находилась в 500 км от Уамбо. Од нажды у вернувшегося из дальнего полета самолета, которым управлял Трухильо, топливо закончилось во время руления. В целом кубинские истребители выполнили из Уамбо 26 разведвылетов в южном направлении. Кроме того, для ведения разведки в районе г. Мошамедеш использовался один «Норатлас». Применять оружие «МиГам» на юге не пришлось – юаровцы продолжали отступать к Намибии, избегая столкновений с кубинскими войсками.

На Восточном фронте (ВФ) наступление против унитовцев развивалось медленней, так как отступавший неприятель минировал за собой дороги и взрывал мосты, переброшенные через многочисленные реки и речушки. Вражеские силы сконцентрировались в районе г. Гаго-Кутиньо, где разместился штаб Савимби. Он намеревался, используя местный аэродром для получения снабжения из Заира, превратить этот город в центр обороны.

8 марта звено МиГ-21 МФ получило приказ перебазироваться в г. Луэну, чтобы поддержать наступление ВФ. Наземный персонал решили перебросить на «Норатласе» и на нем же доставить необходимые на первое время запчасти, прежде всего – шины для колес «двадцать первых», так как ВПП Луэны была в плохом состоянии. Для спасательных операций прибыл «Алуэт-Ш», который пилотировал Асес Рамос, а для разведполетов – один легкий самолет.

8 марта в 10.30 звено истребителей, в которое входили подп-ки Бе-нигно Гонсалес Кортес (ведущий) и Эмер Хуан Пита, л-ты Альвио Кордова Мантекон и Архелио Кордеро Рейес, взлетело из Уамбо. Эта четверка благополучно добралась до Луэны. Вскоре туда же прибыл на двухмоторном Beech-18 и п-к Рафаэль Дель-Пино.

По информации разведки фронта, утром 13 марта Савимби собирался провести важное совещание с командирами УНИТА и иностранными советниками. Агенты указали дом под красной крышей, в котором должно было пройти это мероприятие. Он находился рядом с церковью примерно в километре от аэродрома Гаго-Кутиньо. Командующий ВФ п-к Карлос Фернандес Гондин решил, используя «МиГи», нанести удар по этому зданию во время совещания.

Операция получила название «Новые туфельки» и началась 9 марта с разведполета на «Бич-18» л-та Модесто Консепсион Пупа, который уточнил месторасположение дома. ПВО Гаго-Кутиньо не осталась равнодушной к появлению над городом чужого самолета, обстреляв его из ПЗРК «Стрела-2». Эти комплексы поставляли Савимби по каналам ЦРУ, а использовали их французские наемники. К счастью, Модесто сумел уклониться от обеих выпущенных ракет. Он летел достаточно высоко и, когда заметил пуски, отвернул в сторону Солнца, на фоне которого «Стрелы» потеряли слабый тепловой след от поршневых двигателей его самолета.

Согласно плану, четверка «МиГов» (ведущий – Дель-Пино) должна была атаковать не только заветный дом под красной крышей, но и другие объекты в Гаго-Кутиньо. Для целеуказания решили использовать пилотируемый Модесто «Бич-18», на борту которого собирался вылететь начальник разведки фронта к-н Иисус Эрнандес. Неподалеку от места проведения операции предстояло занять позицию «Алуэту-Ш», чтобы в случае сбития обеспечить эвакуацию летчика.

Тут на несколько дней зарядил дождь, и уже возникли сомнения, удастся ли провести операцию. Но как раз 13 марта небо стало проясняться. В 10.00 из Луэны взлетели Дель-Пино и Кортес, «МиГи» которых несли по две тяжелые НАР С-24. За ними поднялась пара Пита-Кордова. Их истребители были вооружены бомбами ФАБ-250. До цели предстояло пролететь 310 км при все еще весьма значительной облачности. Из-за возникшей суеты немногие обратили внимание на то, что «Бич-18» с воздушными наблюдателями запоздал с вылетом.

6* Гуахиро – народная форма обращения к крестьянам на Кубе.

Кубинские летчики отрабатывают на МиГ-21МФ пуски ракет С-24

Остатки «Фоккера», уничтоженного на аэродроме Гаго-Кутиньо. 13 марта 1976 г.

Приблизившись к Гаго-Кутиньо, звено МиГ-21МФ снизилось до 2000 м. Видимость там оказалась пристойной, и летчики легко обнаружили в местном аэропорту двухмоторный F-27. Самолет только что прилетел из Заира, откуда привез группу иностранных советников и большую партию виски. Вспыльчивый Дель-Пино тут же позабыл о главной цели и бросился на «Фоккер». Позднее он рассказывал: «Приближающийся сверхзвуковой самолет на земле не слышно. Защищенный этой тишиной, я максимально использовал фактор внезапности. Начал целиться в центроплан транспортного самолета с дистанции 1500 метров. Расстояние сокращалось с головокружительной скоростью: 1400, 1300; включил «запуск в воздухе» [7*] и положил указательный палец на боевую кнопку. Я уже был почти на расстоянии открытия огня, и абсолютно никто не обратил внимание на наше присутствие. Мимолетная мысль пришла мне в голову, когда я смотрел на людей и самолет, заполнивших всю площадь прицела: «Они и не догадываются, что через несколько секунд прекратят свое существование». Я нажал на спуск, и шары огня от крупнокалиберных ракет закрыли всю переднюю часть моего самолета. С максимальной перегрузкой вышел из пике, а за мной остальные самолеты бросились на свою добычу. Там внизу только огонь, черный дым и разрушения».

Кортес также выпустил свои С-24 по «Фоккеру». Четыре такие ракеты для относительно небольшого самолета было явно много. Столб черного дыма поднялся в небо. Взрывная волна уничтожила пассажирский терминал и помещение таможни. Пита и Кордова сбросили четыре бомбы на ВПП, оставившие на ней глубокие воронки. После этого четверка истребителей принялась поливать огнем пушек сооружения аэропорта и солдат противника. Бойцы УНИТА наконец-то опомнились и открыли ответный огонь из всего, что могло стрелять, однако поразить «МиГи» не смогли. Не добились успеха и французские наемники, хотя выпустили 6 «Стрел».

Внезапно в эфире раздался крик Кордовы: «У меня заглох двигатель! У меня заглох двигатель!» Он хорошо знал, что не может катапультироваться. Унитовцы если и брали в плен кубинцев, то убивали их после ужасных пыток. Кроме того, в отрядах Савимби были представители племен, практиковавших каннибализм. Доказательства тому были обнаружены после захвата Уамбо, где в роскошных домах некоторых лидеров УНИТА и ФНЛА нашли хранившиеся в холодильниках самодельные консервы из «человеченки». Поэтому, когда Кордова радостно выкрикнул: «Запускается! Запускается!» – у всех участников рейда отлегло от сердца. Израсходовав боезапас, четверка истребителей развернулась домой.

В этот момент появился «Бич-18». Находившиеся на его борту Модесто и Иисус не сразу поверили своим глазам: дом Савимби стоит нетронутым, а «МиГи» уходят! Далее они заметили очередной F-27, который пытался зайти на посадку. Модесто тут же сообщил об этом Дель-Пино, но в ответ услышал: «У нас уже нет боеприпасов! Летим домой!» Тогда Модесто развернул свой самолет навстречу новоявленному противнику. Иисус выставил в открытую дверь 7,62-мм пулемет РПК и стал целиться в «Фоккер». Столь наглая атака, очевидно, очень удивила летчика F-27, но он не стал испытывать судьбу и, прибавив газу, быстро увел свой самолет в облака.

Два часа спустя звено МиГ-21 МФ повторило удар по Гаго-Кутиньо. Одна пара сбросила бомбы ФАБ-250 на ВПП, а вторая обстрепяла НАРами С-24 группировку противника на севере аэропорта, возле реки Луфуте. В результате неприятель потерял 2 транспортных средства, батарею минометов и до 100 человек, в т.ч. двух наемников, владевших ПЗРК «Стрела-2».

Утром следующего дня состоялся еще один налет на Гаго-Кутиньо. На этот раз истребители и экипаж самолета наблюдения действовали слаженно. Одна пара МиГ-21 МФ окончательно разрушила ВПП аэропорта с помощью ФАБ-250, а вторая выпустила НАРы С-5 по располагавшемуся неподалеку лагерю УНИТА. В полдень начался сильный дождь, и намеченные вылеты пришлось отменить. Таким образом, главная цель операции – уничтожение Савимби – не была достигнута. Этот харизматичный лидер впоследствии сумел возродить УНИТА и возглавлял сопротивление правительству Луанды долгие годы, пока не погиб в засаде 22 февраля 2002 г.

Погода немного улучшилась только 17 марта, хотя небо оставалось затянутым тучами. Летчики «МиГов» скучали в аэропорту Луэ-ны, и тут к ним наведался командующий ВФ п-к Фернандес Гондин. Он стал говорить о необходимости продолжить полеты, чтобы усилить психологическое давление на УНИТА и облегчить взятие Гаго-Кутиньо. Однако решать летать или нет в плохую погоду предстояло самим летчикам. Выполнить задание вызвался сам Дель-Пино. Он увидел в этом возможность улучшить свое реноме в глазах командования, которое сильно пошатнулось после явно опрометчивой атаки безобидного «Фоккера». В 11.07 Дель-Пино взлетел на своем МиГ-21 МФ (борт С41), вооруженном двумя блоками НАР УБ-32. Ему предстояло провести разведку над Гаго-Кутиньо и шоссе между населенными пунктами Сессой и Кангамбой.

«МиГ» быстро исчез в облаках. Оставшиеся на аэродроме летчики с обеспокоенностью сидели возле радиостанции, ожидая сообщения от своего командира. Через 40 минут они с трудом сквозь шумы эфира расслышали сообщение Дель-Пино, из которого следовало, что он уже возвращается. На этом связь прервалась. Время шло. Техники смотрели на часы и качали головой. Они хорошо понимали, что у МиГ-21 МФ уже закончилось топливо. Никто не знал, что произошло с полковником и куда направлять спасательный вертолет.

А случилось следующее. Дель-Пино благополучно вышел к Гаго-Кутиньо и атаковал там несколько целей. Двигаясь далее по маршруту, он обстрелял из пушки грузовик в Сесса и провел разведку над Кангамбу, где не обнаружил противника. Можно было возвращаться в Луэну. Однако, поднявшись на 7000 м, он буквально уперся в барьер из тяжелых грозовых облаков. Пытаясь обойти этот фронт, Дель-Пино потерял ориентировку… В конце концов он нашел железнодорожную линию, которая проходила через Луэну. Эта путеводная ниточка должна была привести его домой, но он забыл, что во время маневров с большими перегрузками компас «МиГа» начинает давать погрешности, и в итоге выбрал противоположное направление полета. Топливо заканчивалось. Он сбросиг блоки УБ-32. Скоро зажглась красная лампа, сигнализировавшая с последних 500 л топлива. К своему счастью, вскоре Дель-Пино разглядел маленькую ВПП и решил приземлиться там. В баках оставалось 150 л керосина. Он снизил скорость до 280 км/ч, выпустил закрылки и шасси. «Парашют! Парашют! Ты не можешь подвести меня сейчас! – рассказывал позднее Дель-Пино о своих мыслях в тот момент. – На высоте в один метр я нажимаю на кнопку тормозной: парашюта и почти сразу выключаю двигатель. Самолет касается земли на самом краю маленькой площадки и останавливается пробежав 300 метров. Сижу молча в кабине. Я обессилен».

Когда Дель-Пино спустился с крыла самолета на землю, и вдруг услышал шорох в ближайших зарослях. Кто-то подкрадывался к нему, и полковник тут же с большим сожалением вспомнил о забытом дома пистолете. Из кустарника показалась голова ангольского солдата:

– Кубинский товарищ? Кубинский товарищ? – спросил он, тараща испуганные глаза.

– Да, да! А ты кто?

– ФАПЛА, ФАПЛА! – радостно ответил анголец.

7* Перед пуском С-24 летчику МиГ-21 следовало включить "запуск в воздухе", ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ САМОВЫКЛЮЧЕНИЕ ДВИГАТЕЛЯ из-за попадания газов от пороховых двигателей ракет.

Солдаты ЮАР с трофейным ПЗРК «Стрела-2»

В операции «Новые туфельки» вертолет «Алуэт-III» использовался в качестве поисково-спасательного

Из зарослей вышло еще несколько солдат. Оказалось, что Дель-Пино приземлился в 160 км западнее Луэны в городке Мунханго на родине самого Хонаса Савимби! К его счастью, тут стояла оота ФАПЛА. Ее бойцы накормили полковника картофелем и связались по радио с кубинским командованием.

Полученное известие обрадовало всех на авиабазе Луэна. В Мунханго сразу направили два «Алуэта», которые доставили отделение кубинских солдат для охраны «МиГа». Обратным рейсом был эвакуирован Дель-Пино, вернувшийся в состоянии сильного психологического истощения. Потом он признавался: «Я рассказал, как зсе случилось, и в первый раз за время пребывания в Анголе выпил почти половину бутылки рома».

Так завершилась операция «Новые туфельки». Всего за время ее проведения МиГ-21 МФ выполнили 13 боевых вылетов, сбросили 12 бомб ФАБ-250, выпустили 8 НАР С-24 и 192 С-5. Аэропорт Гаго-Кутиньо был выведен из строя навсегда. По оценкам кубинцев, лротивник потерял около 200 человек. Уничтоженный «Фоккер» борт 9Q-CLO) принадлежал авиакомпании «Эйр Заир». Несколько таких самолетов были арендованы ЦРУ, чтобы с их помощью снабжать Савимби. Диктатор Заира Мобуту страшно злился из-за потери F-27 и потребовал от ЦРУ компенсацию в 2 млн. USD, но ему пришлось удовлетвориться 600 тысячами.

После своих приключений Дель-Пино впал в депрессию и исчез навсегда с фронтов Анголы. Он довольно долго лежал в госпитале Луанды, страдая от «психического паралича». В Гаване какое-то время ждали его возвращения в строй, но в конце концов терпение у министра РВС Кубы Рауля Кастро лопнуло, и он решил отстранить полковника от командования ВГА. Официально Дель-Пино покинул свой пост в мае (о чем будет сказано ниже) и в июне возвратился на Кубу. В последующие годы он снова приедет в Анголу, но уже в административной должности и больше не будет принимать участие в боевых действиях.

После того, как в 1987 г. Дель-Пино дезертировал в Соединенные Штаты, он повидался в Вашингтоне с Савимби. Бывшие враги встретились, как старые друзья. Говорили они и о налетах на Гаго-Кутиньо, причем Савимби признал, что потери УНИТА были куда более тяжелыми, чем оценивали кубинцы. После этой операции УНИТА перестала существовать как регулярное войско и перешла к партизанской войне.

Для осмотра приземлившегося в Мунханго МиГ-21 МФ туда на «Алуэте» отправили несколько техников. Самолет был в хорошем состоянии, но для взлета с очень короткой ВПП его требовалось оснастить стартовыми ускорителями. Их пришлось привезти из Кубы, на что ушло несколько дней.

23 марта самолет DC-3 к-на Ласаро Гарсия Лемагне приземлился в Мунханго. На нем прилетели техники с ускорителями СПРД-99 и всем необходимым для взлета МиГ-21 МФ. За день до этого отряд УНИТА приблизился к истребителю, чтобы взорвать его. Но, завидев охрану, бойцы Савимби на такую диверсию не решились и ночью взорвали железную дорогу неподалеку.

Сложный взлет поручили подп-ку Умберто Трухильо. Он приказал вычистить ВПП от всякого мусора. Дабы избежать во время взлета появления детей и случайных людей на полосе, в городе организовали бесплатную раздачу продуктов питания, что отвлекло желавших полюбоваться невиданным зрелищем. Несколько солдат было расставлено по сторонам полосы. Наступил решающий момент. Трухильо запустил двигатель от самолетных аккумуляторов. Несмотря на вынужденную посадку и несколько дней, проведенных фактически в полевых условиях, все системы надежного МиГ-21 МФ функционировали отлично. Трухильо рассказывает: «Я не мог проверить работу двигателя на максимальном режиме, потому что колеса скользили бы на влажном и мягком грунте. В этих условиях, не предусмотренных в учебниках, я отпустил тормоза, быстро перешел с «максимала» на форсаж и одновременно включил ускорители. Я как будто получил сильный пинок под зад. Через мгновение уже был в воздухе и на высоте двух метров убрал шасси. Когда достиг 50 метров, сбросил использованные ускорители над безлюдным местом». После непродолжительного полета истребитель благополучно достиг Луэны.

Кубино-ангольские силы продолжали наступление на Восточном фронте. Чтобы обеспечить эффективные действия авиации на этом направлении, быстро отремонтировали аэродром в г. Менонге, куда вскоре перебазировали несколько боевых самолетов. К тому времени УНИТА перевела свой штаб в г. Темпуэ, вокруг которого были созданы укрепления. Командование ВФ решило нанести воздушный удар по целям в районе этого города.

7 апреля в 10.30 из Менонге взлетела группа, в которую входили пара МиГ-21 МФ и звено МиГ-17Ф. Возглавлял ее п-к Хайме Ар-чер Силва, однако вскоре после взлета ему пришлось вернуться из-за неполадок на борту. Руководство взял на себя подп-к Умберто Трухильо. Самолеты приблизились к Темпуэ на скорости 700 км/ч, и с расстояния 30 км летчики заметили цель. Трухильо направил свой МиГ-21 к штабу УНИТА. С 600-метровой высоты он стал пикировать под углом 5°, целясь в первый этаж здания. Пуск – и ракеты С-5 прошили стены. Манипулируя педалями, подполковник начал поливать цель огнем из пушки и так увлекся, что едва не врезался в эту постройку. В это время звено МиГ-17Ф атаковало с помощью своей мощной артиллерии бывшую португальскую казарму. Снаряды попали и в находившийся рядом склад пиломатериалов. Трухильо уже стал отчитывать по радио летчиков за неточную стрельбу, как вдруг из штабелей аккуратно сложенной древесины появилось огромное красное пламя. Как оказалось, там находился замаскированный склад топлива. Огонь быстро распространился. Пожар и столбы дыма еще несколько часов были видны за много километров. В довершение погрома Трухильо пушечной очередью разрушил радиостанцию. Все «МиГи» благополучно вернулись в Менонге, после чего Трухильо слетал в Темпуэ на легком самолете, чтобы заснять на видео результаты атаки. С того дня такая практика стала использоваться постоянно, что позволяло анализировать выполненные задания и облегчало подготовку к следующим.

8 другом вылете пара МиГ-21 МФ и звено МиГ-17Ф атаковали два склада и причал городка Вила-Нова-де-Армада (под Куито-Куанавале), сбросив бомбы ФАБ-250 и обстреляв их из пушек. Несмотря на огонь двух зенитных пулеметов, эти цели были уничтожены. Из Менонге был осуществлен еще один налет, в ходе которого вооруженная НАРами пара МиГ-21 МФ нанесла удар по группировкам УНИТА в городках Кангомбе и Муие. На этом боевая авиация действия на Восточном фронте прекратила.

Унитовцы попытались нанести урон кубинской авиации на земле. Ночью 11 апреля боевики приблизились к аэродрому Менонге и открыли огонь из минометов. Однако достигнуть своей цели им не удалось. Накануне вечером «МиГи» улетели к новому месту базирования – в г. Мошамедеш.

Рафаэль Дель-Пино и его преемник на посту командующего ВГА Энрике Каррерас

Техники готовят МиГ-21 МФ (борт С41) к взлету. Аэродром Мунханго, март 1976 г.

На юге отступавшая 5-тысячная юаровская группировка сконцентрировалась на самой границе с Намибией в зоне гидроэлектротехнического комплекса Калуэкэ-Руакана. Он имел стратегическое значение для ЮАР, и контроль над ним был одной из целей вторжения в Анголу. Фидель Кастро в это время прилетел в Конак-ри, где провел переговоры с Агоститьо Нетто, президентами Гвинеи и Гвинеи Бисау. Оттуда 15 марта Фидель отправил грозное послание правительству ЮАР, в котором фактически поставил ультиматум: если вокруг Калуэкэ-Руакана развернется сражение – боевые действия непременно будут перенесены на территорию Намибии и Южной Африки; если же силы вторжения немедля покинут Анголу, он гарантирует неприкосновенность комплекса и границ с Намибией. Ранее публичные гарантии сохранности Калуэкэ-Руакана дал Нетто. Для большей убедительности танковые и моторизованные кубинские колонны ускорили движение к этому району. Решив не испытывать судьбу, 25 марта министр обороны ЮАР Бота приказал своим войскам покинуть Анголу. Через 2 дня последний юаровский солдат пересек границу. Мирные переговоры проходили под Руаканой. Полномочные представители обеих сторон были доставлены туда на вертолетах. И вот 1 апреля 1976 г. перемирие было подписано. Война закончилась. Пока…

На всякий случай кубинцы не спешили отводить далеко от границы свою многотысячную группировку с парой сотней Т-34, а 11 апреля перебросили в Мошамедеш обе эскадрильи «МиГов». Оттуда «двадцать первые» летали до района Руаканы и вдоль границы с Намибией. Перед этими силами юаровцы очень строго соблюдали договоренности, и вскоре все «МиГи» отозвали в Луанду.

Кубинцы пребывали в эйфории от одержанной победы и предвкушения скорого возвращения на родину. У них появилась возможность немного расслабиться. Некоторые летчики стали использовать связную «Цесну» для полетов на отдых. Иногда они даже гонялись за страусами на этом самолете. 20 апреля произошел конфликт между летчиками МиГ-21 МФ и МиГ-17Ф. Талисманом эскадрильи МиГ-21 была немецкая овчарка по кличке Лев, которая когда-то принадлежала врачу Савимби. А талисманом эскадрильи МиГ-17 была обезьянка Тито, Что между этим зверьем произошло – неизвестно, но овчарка укусила и серьезно ранила Тито, Темпераментные пилоты МиГ-17 были готовы застрелить Льва, но у того нашлись верные защитники, которые надежно его спрятали. В конце концов обезьянку вылечил военный хирург, и стороны примирились.

1 мая в Луанде прошли торжества в честь Международного дня солидарности трудящихся. В празднике участвовали три МиГ-21 МФ (ведущий – подп-к Трухильо). Истребители пронеслись на бреющем над стадионом, где проводились центральные торжества, что вызвало бурю ликования у собравшейся толпы.

На Северном фронте активные боевые действия закончились еще 16 марта, когда анголо-кубинские войска захватили последние пункты на границе с Заиром. Однако на севере Анголы еще оставались тысячи рассеянных членов ФНЛА. После нескольких дней мира пришло известие о том, что отряд противника напал на поселок Массанго, где учинил резню. Потом история повторилась в городке Мангандо. Проведенная разведка, включавшая облет района на вертолете Alouette-III, показала, что противник создал три бандгруппировки, которые действуют в окрестностях нескольких населенных пунктов. Тогда командующий Северным фронтом м-р Гонсало Дель-Валье запланировал операцию «1 Мая», цель которой стало уничтожение остатков ФНЛА.

Для воздушной поддержки этой операции выделили смешанную эскадрилью, в которую вошли звено МиГ-21 МФ, звено МиГ-17Ф и пара Ан-26 в роли бомбардировщиков. Представителем ВГА в штабе фронта стал подп-к Элой Фернандес. Он должен был с борта «Алуэта» координировать взаимодействие между авиацией и сухопутными войсками.

Самолетам предстояло работать из Луанды, отдаленной от целей на 400 км. Поэтому на севере приготовили аэродром Негаха, откуда тоже могли взлетать «МиГи» и куда самолеты могли приземлиться в случае необходимости. Для общего успеха роль авиации была столь важна, что если бы погода не позволила ей действовать, то начало операции пришлось бы отложить.

13 мая 1976 г, операция началась. Два Ан-26 взлетели из Луанды, загруженные бомбами ФАБ-250. За ними в воздух поднялось звено МиГ-21 МФ с бомбами ФАБ-500. С аэродрома Негаха взлетело звено МиГ-17Ф с ФАБ-250. Для контроля за результатами воздушных ударов направили самолет Beech-18, а для координации действий авиации – вертолет Alouette-III.

Ровно в 11.00 над Массангой появились МиГ-21 МФ. Первая пара сбросила свои бомбы с пикирования, уничтожив два склада с оружием и боеприпасами. Вторая пара угодила двумя «пятисотками» прямо в центр вражеской казармы и еще двумя бомбами вывела из строя электростанцию. Остаток топлива позволил этому звену пройтись по расположению противника очередями из пушек, от чего вражеское войско стало в панике разбегаться во все стороны. Несколько зениток открыло огонь по «МиГам» с близлежащего холма, но вреда истребителям не причинило.

Через 7 минут после «двадцать первых» к Массанге подошли четыре МиГ-17Ф. Они уничтожили радиостанцию и продолжили истребление противника, используя бортовую артиллерию. В это время летчик находившегося над местом боя «Бич-18» забыл об осторожности, и его самолет получил зенитный снаряд в крыло. Пришлось срочно уходить в Негаху, поливая кофейные плантации бензином из пробитого бака. Последними по целям в н.п. Манданта отработали Ан-26. Транспортники хорошо справились с ролью бомбардировщиков, точно уложив свои ФАБ-250.

15 мая звено МиГ-17Ф повторило удар по остаткам войск противника. Атаке подверглось белое здание на окраине Массанго, в котором укрывались вражеские бойцы, 23-мм и 37-мм снаряды продырявили постройку, в результате чего неприятель потерял убитыми более 20 солдат.

Больше для авиации достойных целей не нашлось, и необходимость использования боевых самолетов в операции отпала. Дальнейшую ликвидацию вражеской группировки наземные войска проводили самостоятельно.

19 апреля 1976 г. в Анголу прибыл министр РВС Кубы генерал армии Рауль Кастро в сопровождении ряда высокопоставленных офицеров. Рауль встречался с Агостино Нетто и объяснил ему кубинский план вывода войск из Анголы. Вся 36-тысячная группировка ММКА должна была покинуть страну до 1978 г. Потом осталось бы только небольшое количество военных советников. Министр также проинспектировал кубинские части на всех фронтах.

Он собирался заняться и делами авиации, но пришло известие о кончине министра обороны СССР маршала Андрея Гречко, и Рауль улетел в Москву на похороны. Поэтому «смену власти» в ВГА провел командующий ММКА бригадный генерал Абелардо Кол оме Ибарра. 2 мая он передал бразды правления кубинской авиацией в Анголе п-ку Энрике Каррерасу. По словам нового командующего ВГА, его предшественник Рафаэль Дель-Пино был смещен со своего поста потому, что «был виновен в неправильных действиях и недопустимых небрежностях, которые угрожали дисциплине и престижу наших войск в Анголе».

Первое задание, которое получил Каррерас, состояло в том, чтобы подготовить авиабазу Кабинда для приема МиГ-17Ф и вертолетов. Они должны были быть готовы к возможным действиям против сепаратистов из Фронта освобождения провинции Кабинда (FLEK).

В Анголе Ан-26 успешно применялись в качестве бомбардировщиков. На этой машине хорошо виден бомбодержатель

Операция «1 Мая» стала последней, в которой участвовала первая группа боевых летчиков, прибывших в Анголу. В конце мая эти летчики возвратились на Кубу. Им на смену прибыли молодые пилоты с меньшей подготовкой. Этот факт потом имел свои последствия, но в тот момент все думали о мире.

9 августа на родину вернулся и п-к Энрике Каррерас. Новым командующим ВГА стал его заместитель п-к Рауль Перес Джеймс.

Кубинские летчики в этой кампании показали хороший профессиональный уровень при выполнении боевых заданий. Это было естественно, так как для миссии в Анголе были выбраны лучшие из лучших. Успеху кубинцев не смогли помешать непривычные природные условия, а также недоразумения с советской стороной, отказавшейся отправлять своих специалистов по обслуживанию аэродромной техники за пределы Луанды.

Вертолетчики с ноября 1975 г. по апрель 1976 г. выполнили 1398 вылетов, которые, в основном, были связаны с разведкой, высадкой десантов в тылу противника, корректировкой артогня, эвакуацией раненых. Использовались машины исключительно из «португальского наследства» – Alouette-III и Lama. Вскоре после окончания боев из СССР прибыли первые четыре Ми-8, принадлежавшие Кубе. Потом начались поставки вертолетов и для ангольских ВВС.

На счету экипажей легких и транспортных самолетов оказалось примерно такое же количество вылетов, как и у вертолетчиков. В целом они налетали 5000 ч, включая полеты одного Ил-18Д в пределах Анголы. Действовавшие на трансатлантическом воздушном мосту «Британии» выполнили 101 двойной рейс. По оценкам ЦРУ, только в январе – феврале 1976 г. транспортная авиация Кубы и СССР доставила в Анголу 2260 т грузов.

Истребители выполнили 65 боевых вылетов и еще несколько патрульных вдоль границы с Намибией. «МиГи» сбросили на противника 10000 кг бомб (ФАБ-250, ФАБ-500, ОФАБ-500), выпустили 448 неуправляемых ракет С-5 и 8 С-24. Хотя встретить противника в воздухе кубинским истребителям не довелось, эта возможность не исключалась. Поэтому на все боевые задания МиГ-21 МФ летали с двумя УР К-13. Западные источники утверждали, что в Анголе использовались МиГ-21Ф-13 и МиГ-19, воевали восточногерманские и румынские летчики, однако это абсолютно не соответствует действительности.

В течение кампании противник потерял в боях с кубинцами или в различных происшествиях, по крайней мере, 20 летательных аппаратов. На севере были захвачены или уничтожены на земле, как минимум, 8 самолетов и 1 вертолет. На юге оказались сбитыми огнем ПВО или захваченными 7 самолетов и 3 вертолета. На востоке был уничтожен на земле один «Фоккер-27». В это количество не входят еще десятки легких самолетов, которые противник использовал, а потом бросил или потерял в авариях.

Анголо-кубинская сторона не потеряла ни одного летательного аппарата. ЦРУ предложило награду в 30000 USD любому летчику, который дезертирует вместе с самолетом, но на это никто не польстился. ПВО противника оказалась слабой. Только однажды МиГ-17Ф получил одно попадание из стрелкового оружия над Массангой, и то без последствий. Легкие разведывательные самолеты считанные разы привозили боевые повреждения от огня с земли. Все они были отремонтированы и возвращены в строй.

У противника быстро появились ПЗРК «Стрела-2». Согласно книге «В поисках врагов» экс-агента ЦРУ Джона Стоквеля, для операции в Анголе ЦРУ передало Заиру 50 таких систем, а ФНЛА и УНИТА – еще 26. В основном, это были ПЗРК, захваченные Израилем у арабов, которые американцы выменяли на свои MIM-43A Redeye. «Стрелы» ближневосточного происхождения оказались не в самом лучшем состоянии, что стало одной из причин их нулевой эффективности. К тому же, неприятель стал их использовать только в марте 1976 г., во время боев за Гаго-Кутиньо. Кубинским летчикам приходилось считаться и с угрозой, исходившей от своих. В аэропорту Луанды первое время царила излишняя суета. Интенсивно возившие оружие советские транспортные самолеты разгружались очень быстро, при этом не всегда было ясно, кому именно адресован груз. Путанице способствовало еще и то, что кубинские, советские и ангольские военные говорили на трех разных языках. Однажды прибыла большая партия ПЗРК «Стрела-2М», предназначавшаяся для ПВО Луанды. Однако попала она кубинским «сухопутчикам», которые поделились комплексами с другими частями. Скоро можно было легко увидеть пехотинца с ПЗРК, который, указывая на небо, гордо произносил: «Самолет, который пролетит – самолет, который будет сбит!». От такого зрелища у летчиков по коже бегали мурашки. Поэтому «МиГи» всегда старались набрать высоту или снижаться как можно дальше от этих районов Луанды. По своим самолетам тогда было выпущено больше «Стрел», чем по неприятельским. Одна из них 15 января 1976 г. попала в двигатель взлетавшего из Луанды С-130 алмазной компании Diamond. Невинно пострадавший «Геркулес» смог развернуться и благополучно приземлиться. К счастью, это оказался единственный случай попадания. Потом зенитчики еще долго искали и собирали предназначавшиеся им ПЗРК по различным кубинским и ангольским подразделениям. Какая-то часть «Стрел» вообще бесследно пропала, и существует версия, что некоторое их количество украл противник.

За всю кампанию Куба потеряла 135 человек. В основном это были подорвавшиеся на минах, погибшие в происшествиях или умершие от болезней. ЮАР официально признала потерю всего 49 человек, что весьма сомнительно, учитывая результаты боев. Например, только в течение 1975 г кубинцы уничтожили или захватили в бою более 30 броневиков AML-60/90 и 90 транспортных средств ЮАР, а экипажи этой техники состояли исключительно из белых южноафриканцев. Войска ФНЛА, УНИТА и других союзников ЮАР потеряли более 30000 человек, большинство из них попало в плен. Как признал юаровский генерал Виллерс (J.G. Willers): «Ангола может считаться Заливом Свиней для Южной Африки». Решающую роль в этой победе сыграл контингент ММКА, без которого МПЛА не смогла бы противостоять вторжению. Огромное значение имела и помощь СССР.

Победа в Анголе вызвала значительный мировой резонанс. К февралю 1976 г. уже более 50 государств, включая страны Европейского Союза, признали правительство МПЛА. 31 октября того же года Совет Безопасности ООН объявил ЮАР агрессором и потребовал от нее выплаты компенсации Анголе. ООН признала легитимность кубинской военной помощи. Однако в 1976 г. еще никто не знал, что война в Анголе возобновится, и потребуется еще 12 лет для того, чтобы был подписан мирный договор между Кубой, Анголой и ЮАР.

Примечания:

ПОСЛАНЦЫ ФИДЕЛЯ

(Кубинские авиаторы в Анголе. 1975-1976 гг.)

Рубен Уррибаррес/ Гавана, Куба

Фото предоставлены автором

Продолжение Начало в «АиВ», №№ 2, 3'2007

В феврале 1976 г. Южный фронт (ЮФ) продолжал наступать, и 8 числа кубинские Т-34 взяли г. Уамбо, объединенную «столицу» Савимби и Холдена. Местный аэропорт располагал 2600-метровой бетонированной ВПП, и его решили использовать для базирования МиГ-21МФ, которым предстояло поддержать сухопутные силы фронта. Условия в Уамбо для полетов «МиГов» были весьма непростые; высота над уровнем моря – 1800 м, обычная температура – +30°С, однако выбирать не приходилось. 18 февраля из Луанды туда перелетела пара истребителей. Самолеты пилотировали подп-к Умберто Трухильо и к-н Алехандро Морехон. Техников самолетов и часть оборудования перевезли на DC-3 из транспортной эскадрильи ВГА и одном советском Ан-12. Остальной технический персонал и тяжелое оборудование прибыли с колонной грузовиков. К началу марта все «двадцать первые» находились в Уамбо.

Позднее в западной печати появилась исковерканная информация о том, что 19 февраля МиГ-21 нанесли удар по Уамбо и встретили «свирепый зенитный огонь». В действительности ничего подобного не было, к тому времени этот аэродром уже две недели был в кубинских руках.

13 февраля был взят г. Бенгела, падение которого 3 месяца назад послужило толчком к началу операции «Карлота». С потерей этого города ФНЛА лишилась в Анголе последнего полноценного аэродрома, и только у УНИТА остался аэродром в г. Гаго-Кутиньо. 23 февраля юаровские С-130 выполнили последнюю свою миссию в кампании 1975-1976 гг., эвакуировав персонал из городка Перейра-де-Эка, находившегося на самой границе с Намибией.

Первым официальным заданием эскадрильи МиГ-21 в Анголе стала разведка вдоль железной дороги, которая вела от г. Серпа-Пинто (сегодня Менонге) до порта Мошамедеш (сегодня Намибе). Пройти весь маршрут за один вылет было невозможно из-за слишком большой его протяженности, и подп-к Трухильо решил разделить миссию на три этапа. 20, 21 и 26 февраля он лично выполнил задание. Собранная информация, в т.ч. о состоянии мостов, имела большую ценность для штаба ЮФ.

Тем временем кубинские авиатехники отремонтировали легкий самолет Cessna Skymaster, который принадлежал пивному заводу <Кука» и был брошен поврежденным на аэродроме Уамбо. Теперь он стал связным самолетом эскадрильи МиГ-21 МФ. Несколько летчиков-истребителей едва не разбилось на нем во время первого пробного полета.

25 февраля ночью над Уамбо появился какой-то неизвестный поршневой самолет. На аэродроме его сначала приняли за вражеский и подняли тревогу, но потом догадались, что это какой-то свой экипаж никак не может найти в темноте ВПП. Летчики «МиГов» бросились искать, чем бы осветить полосу. Они ворвались на кухню, где обнаружили консервные банки с десертом из папайи, и обступили повара:

– Гуахиро[6*]! Освободи-ка поскорее эти жестянки!.,.

– Выбросить десерт? Нет. ..я не стану делать этого…

– Блин!! Нужно спасать самолет, и для освещения полосы срочно сделать из них горелки!!

Повару пришлось расстаться со своими запасами. Банки немедля превратили в десятки горелок и, кроме того, один торец полосы осветили фарами автомобиля. Благодаря этому DC-3, пилотируемый Армандо Рамосом Паганом и Томасом Монтеро Руисом, смог приземлиться. На его борту оказался солдат, укушенный змеей. В Уамбо у кубинцев был хороший госпиталь, где бойцу оказали помощь, и он выжил.

До 2 марта МиГ-21 продолжали выполнять разведполеты до границы с Намибией, которая находилась в 500 км от Уамбо. Од нажды у вернувшегося из дальнего полета самолета, которым управлял Трухильо, топливо закончилось во время руления. В целом кубинские истребители выполнили из Уамбо 26 разведвылетов в южном направлении. Кроме того, для ведения разведки в районе г. Мошамедеш использовался один «Норатлас». Применять оружие «МиГам» на юге не пришлось – юаровцы продолжали отступать к Намибии, избегая столкновений с кубинскими войсками.

На Восточном фронте (ВФ) наступление против унитовцев развивалось медленней, так как отступавший неприятель минировал за собой дороги и взрывал мосты, переброшенные через многочисленные реки и речушки. Вражеские силы сконцентрировались в районе г. Гаго-Кутиньо, где разместился штаб Савимби. Он намеревался, используя местный аэродром для получения снабжения из Заира, превратить этот город в центр обороны.

8 марта звено МиГ-21 МФ получило приказ перебазироваться в г. Луэну, чтобы поддержать наступление ВФ. Наземный персонал решили перебросить на «Норатласе» и на нем же доставить необходимые на первое время запчасти, прежде всего – шины для колес «двадцать первых», так как ВПП Луэны была в плохом состоянии. Для спасательных операций прибыл «Алуэт-Ш», который пилотировал Асес Рамос, а для разведполетов – один легкий самолет.

8 марта в 10.30 звено истребителей, в которое входили подп-ки Бе-нигно Гонсалес Кортес (ведущий) и Эмер Хуан Пита, л-ты Альвио Кордова Мантекон и Архелио Кордеро Рейес, взлетело из Уамбо. Эта четверка благополучно добралась до Луэны. Вскоре туда же прибыл на двухмоторном Beech-18 и п-к Рафаэль Дель-Пино.

По информации разведки фронта, утром 13 марта Савимби собирался провести важное совещание с командирами УНИТА и иностранными советниками. Агенты указали дом под красной крышей, в котором должно было пройти это мероприятие. Он находился рядом с церковью примерно в километре от аэродрома Гаго-Кутиньо. Командующий ВФ п-к Карлос Фернандес Гондин решил, используя «МиГи», нанести удар по этому зданию во время совещания.

Операция получила название «Новые туфельки» и началась 9 марта с разведполета на «Бич-18» л-та Модесто Консепсион Пупа, который уточнил месторасположение дома. ПВО Гаго-Кутиньо не осталась равнодушной к появлению над городом чужого самолета, обстреляв его из ПЗРК «Стрела-2». Эти комплексы поставляли Савимби по каналам ЦРУ, а использовали их французские наемники. К счастью, Модесто сумел уклониться от обеих выпущенных ракет. Он летел достаточно высоко и, когда заметил пуски, отвернул в сторону Солнца, на фоне которого «Стрелы» потеряли слабый тепловой след от поршневых двигателей его самолета.

Согласно плану, четверка «МиГов» (ведущий – Дель-Пино) должна была атаковать не только заветный дом под красной крышей, но и другие объекты в Гаго-Кутиньо. Для целеуказания решили использовать пилотируемый Модесто «Бич-18», на борту которого собирался вылететь начальник разведки фронта к-н Иисус Эрнандес. Неподалеку от места проведения операции предстояло занять позицию «Алуэту-Ш», чтобы в случае сбития обеспечить эвакуацию летчика.

Тут на несколько дней зарядил дождь, и уже возникли сомнения, удастся ли провести операцию. Но как раз 13 марта небо стало проясняться. В 10.00 из Луэны взлетели Дель-Пино и Кортес, «МиГи» которых несли по две тяжелые НАР С-24. За ними поднялась пара Пита-Кордова. Их истребители были вооружены бомбами ФАБ-250. До цели предстояло пролететь 310 км при все еще весьма значительной облачности. Из-за возникшей суеты немногие обратили внимание на то, что «Бич-18» с воздушными наблюдателями запоздал с вылетом.

6* Гуахиро – народная форма обращения к крестьянам на Кубе.

Кубинские летчики отрабатывают на МиГ-21МФ пуски ракет С-24

Остатки «Фоккера», уничтоженного на аэродроме Гаго-Кутиньо. 13 марта 1976 г.

Приблизившись к Гаго-Кутиньо, звено МиГ-21МФ снизилось до 2000 м. Видимость там оказалась пристойной, и летчики легко обнаружили в местном аэропорту двухмоторный F-27. Самолет только что прилетел из Заира, откуда привез группу иностранных советников и большую партию виски. Вспыльчивый Дель-Пино тут же позабыл о главной цели и бросился на «Фоккер». Позднее он рассказывал: «Приближающийся сверхзвуковой самолет на земле не слышно. Защищенный этой тишиной, я максимально использовал фактор внезапности. Начал целиться в центроплан транспортного самолета с дистанции 1500 метров. Расстояние сокращалось с головокружительной скоростью: 1400, 1300; включил «запуск в воздухе» [7*] и положил указательный палец на боевую кнопку. Я уже был почти на расстоянии открытия огня, и абсолютно никто не обратил внимание на наше присутствие. Мимолетная мысль пришла мне в голову, когда я смотрел на людей и самолет, заполнивших всю площадь прицела: «Они и не догадываются, что через несколько секунд прекратят свое существование». Я нажал на спуск, и шары огня от крупнокалиберных ракет закрыли всю переднюю часть моего самолета. С максимальной перегрузкой вышел из пике, а за мной остальные самолеты бросились на свою добычу. Там внизу только огонь, черный дым и разрушения».

Кортес также выпустил свои С-24 по «Фоккеру». Четыре такие ракеты для относительно небольшого самолета было явно много. Столб черного дыма поднялся в небо. Взрывная волна уничтожила пассажирский терминал и помещение таможни. Пита и Кордова сбросили четыре бомбы на ВПП, оставившие на ней глубокие воронки. После этого четверка истребителей принялась поливать огнем пушек сооружения аэропорта и солдат противника. Бойцы УНИТА наконец-то опомнились и открыли ответный огонь из всего, что могло стрелять, однако поразить «МиГи» не смогли. Не добились успеха и французские наемники, хотя выпустили 6 «Стрел».

Внезапно в эфире раздался крик Кордовы: «У меня заглох двигатель! У меня заглох двигатель!» Он хорошо знал, что не может катапультироваться. Унитовцы если и брали в плен кубинцев, то убивали их после ужасных пыток. Кроме того, в отрядах Савимби были представители племен, практиковавших каннибализм. Доказательства тому были обнаружены после захвата Уамбо, где в роскошных домах некоторых лидеров УНИТА и ФНЛА нашли хранившиеся в холодильниках самодельные консервы из «человеченки». Поэтому, когда Кордова радостно выкрикнул: «Запускается! Запускается!» – у всех участников рейда отлегло от сердца. Израсходовав боезапас, четверка истребителей развернулась домой.

В этот момент появился «Бич-18». Находившиеся на его борту Модесто и Иисус не сразу поверили своим глазам: дом Савимби стоит нетронутым, а «МиГи» уходят! Далее они заметили очередной F-27, который пытался зайти на посадку. Модесто тут же сообщил об этом Дель-Пино, но в ответ услышал: «У нас уже нет боеприпасов! Летим домой!» Тогда Модесто развернул свой самолет навстречу новоявленному противнику. Иисус выставил в открытую дверь 7,62-мм пулемет РПК и стал целиться в «Фоккер». Столь наглая атака, очевидно, очень удивила летчика F-27, но он не стал испытывать судьбу и, прибавив газу, быстро увел свой самолет в облака.

Два часа спустя звено МиГ-21 МФ повторило удар по Гаго-Кутиньо. Одна пара сбросила бомбы ФАБ-250 на ВПП, а вторая обстрепяла НАРами С-24 группировку противника на севере аэропорта, возле реки Луфуте. В результате неприятель потерял 2 транспортных средства, батарею минометов и до 100 человек, в т.ч. двух наемников, владевших ПЗРК «Стрела-2».

Утром следующего дня состоялся еще один налет на Гаго-Кутиньо. На этот раз истребители и экипаж самолета наблюдения действовали слаженно. Одна пара МиГ-21 МФ окончательно разрушила ВПП аэропорта с помощью ФАБ-250, а вторая выпустила НАРы С-5 по располагавшемуся неподалеку лагерю УНИТА. В полдень начался сильный дождь, и намеченные вылеты пришлось отменить. Таким образом, главная цель операции – уничтожение Савимби – не была достигнута. Этот харизматичный лидер впоследствии сумел возродить УНИТА и возглавлял сопротивление правительству Луанды долгие годы, пока не погиб в засаде 22 февраля 2002 г.

Погода немного улучшилась только 17 марта, хотя небо оставалось затянутым тучами. Летчики «МиГов» скучали в аэропорту Луэ-ны, и тут к ним наведался командующий ВФ п-к Фернандес Гондин. Он стал говорить о необходимости продолжить полеты, чтобы усилить психологическое давление на УНИТА и облегчить взятие Гаго-Кутиньо. Однако решать летать или нет в плохую погоду предстояло самим летчикам. Выполнить задание вызвался сам Дель-Пино. Он увидел в этом возможность улучшить свое реноме в глазах командования, которое сильно пошатнулось после явно опрометчивой атаки безобидного «Фоккера». В 11.07 Дель-Пино взлетел на своем МиГ-21 МФ (борт С41), вооруженном двумя блоками НАР УБ-32. Ему предстояло провести разведку над Гаго-Кутиньо и шоссе между населенными пунктами Сессой и Кангамбой.

«МиГ» быстро исчез в облаках. Оставшиеся на аэродроме летчики с обеспокоенностью сидели возле радиостанции, ожидая сообщения от своего командира. Через 40 минут они с трудом сквозь шумы эфира расслышали сообщение Дель-Пино, из которого следовало, что он уже возвращается. На этом связь прервалась. Время шло. Техники смотрели на часы и качали головой. Они хорошо понимали, что у МиГ-21 МФ уже закончилось топливо. Никто не знал, что произошло с полковником и куда направлять спасательный вертолет.

А случилось следующее. Дель-Пино благополучно вышел к Гаго-Кутиньо и атаковал там несколько целей. Двигаясь далее по маршруту, он обстрелял из пушки грузовик в Сесса и провел разведку над Кангамбу, где не обнаружил противника. Можно было возвращаться в Луэну. Однако, поднявшись на 7000 м, он буквально уперся в барьер из тяжелых грозовых облаков. Пытаясь обойти этот фронт, Дель-Пино потерял ориентировку… В конце концов он нашел железнодорожную линию, которая проходила через Луэну. Эта путеводная ниточка должна была привести его домой, но он забыл, что во время маневров с большими перегрузками компас «МиГа» начинает давать погрешности, и в итоге выбрал противоположное направление полета. Топливо заканчивалось. Он сбросиг блоки УБ-32. Скоро зажглась красная лампа, сигнализировавшая с последних 500 л топлива. К своему счастью, вскоре Дель-Пино разглядел маленькую ВПП и решил приземлиться там. В баках оставалось 150 л керосина. Он снизил скорость до 280 км/ч, выпустил закрылки и шасси. «Парашют! Парашют! Ты не можешь подвести меня сейчас! – рассказывал позднее Дель-Пино о своих мыслях в тот момент. – На высоте в один метр я нажимаю на кнопку тормозной: парашюта и почти сразу выключаю двигатель. Самолет касается земли на самом краю маленькой площадки и останавливается пробежав 300 метров. Сижу молча в кабине. Я обессилен».

Когда Дель-Пино спустился с крыла самолета на землю, и вдруг услышал шорох в ближайших зарослях. Кто-то подкрадывался к нему, и полковник тут же с большим сожалением вспомнил о забытом дома пистолете. Из кустарника показалась голова ангольского солдата:

– Кубинский товарищ? Кубинский товарищ? – спросил он, тараща испуганные глаза.

– Да, да! А ты кто?

– ФАПЛА, ФАПЛА! – радостно ответил анголец.

7* Перед пуском С-24 летчику МиГ-21 следовало включить "запуск в воздухе", ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ САМОВЫКЛЮЧЕНИЕ ДВИГАТЕЛЯ из-за попадания газов от пороховых двигателей ракет.

Солдаты ЮАР с трофейным ПЗРК «Стрела-2»

В операции «Новые туфельки» вертолет «Алуэт-III» использовался в качестве поисково-спасательного

Из зарослей вышло еще несколько солдат. Оказалось, что Дель-Пино приземлился в 160 км западнее Луэны в городке Мунханго на родине самого Хонаса Савимби! К его счастью, тут стояла оота ФАПЛА. Ее бойцы накормили полковника картофелем и связались по радио с кубинским командованием.

Полученное известие обрадовало всех на авиабазе Луэна. В Мунханго сразу направили два «Алуэта», которые доставили отделение кубинских солдат для охраны «МиГа». Обратным рейсом был эвакуирован Дель-Пино, вернувшийся в состоянии сильного психологического истощения. Потом он признавался: «Я рассказал, как зсе случилось, и в первый раз за время пребывания в Анголе выпил почти половину бутылки рома».

Так завершилась операция «Новые туфельки». Всего за время ее проведения МиГ-21 МФ выполнили 13 боевых вылетов, сбросили 12 бомб ФАБ-250, выпустили 8 НАР С-24 и 192 С-5. Аэропорт Гаго-Кутиньо был выведен из строя навсегда. По оценкам кубинцев, лротивник потерял около 200 человек. Уничтоженный «Фоккер» борт 9Q-CLO) принадлежал авиакомпании «Эйр Заир». Несколько таких самолетов были арендованы ЦРУ, чтобы с их помощью снабжать Савимби. Диктатор Заира Мобуту страшно злился из-за потери F-27 и потребовал от ЦРУ компенсацию в 2 млн. USD, но ему пришлось удовлетвориться 600 тысячами.

После своих приключений Дель-Пино впал в депрессию и исчез навсегда с фронтов Анголы. Он довольно долго лежал в госпитале Луанды, страдая от «психического паралича». В Гаване какое-то время ждали его возвращения в строй, но в конце концов терпение у министра РВС Кубы Рауля Кастро лопнуло, и он решил отстранить полковника от командования ВГА. Официально Дель-Пино покинул свой пост в мае (о чем будет сказано ниже) и в июне возвратился на Кубу. В последующие годы он снова приедет в Анголу, но уже в административной должности и больше не будет принимать участие в боевых действиях.

После того, как в 1987 г. Дель-Пино дезертировал в Соединенные Штаты, он повидался в Вашингтоне с Савимби. Бывшие враги встретились, как старые друзья. Говорили они и о налетах на Гаго-Кутиньо, причем Савимби признал, что потери УНИТА были куда более тяжелыми, чем оценивали кубинцы. После этой операции УНИТА перестала существовать как регулярное войско и перешла к партизанской войне.

Для осмотра приземлившегося в Мунханго МиГ-21 МФ туда на «Алуэте» отправили несколько техников. Самолет был в хорошем состоянии, но для взлета с очень короткой ВПП его требовалось оснастить стартовыми ускорителями. Их пришлось привезти из Кубы, на что ушло несколько дней.

23 марта самолет DC-3 к-на Ласаро Гарсия Лемагне приземлился в Мунханго. На нем прилетели техники с ускорителями СПРД-99 и всем необходимым для взлета МиГ-21 МФ. За день до этого отряд УНИТА приблизился к истребителю, чтобы взорвать его. Но, завидев охрану, бойцы Савимби на такую диверсию не решились и ночью взорвали железную дорогу неподалеку.

Сложный взлет поручили подп-ку Умберто Трухильо. Он приказал вычистить ВПП от всякого мусора. Дабы избежать во время взлета появления детей и случайных людей на полосе, в городе организовали бесплатную раздачу продуктов питания, что отвлекло желавших полюбоваться невиданным зрелищем. Несколько солдат было расставлено по сторонам полосы. Наступил решающий момент. Трухильо запустил двигатель от самолетных аккумуляторов. Несмотря на вынужденную посадку и несколько дней, проведенных фактически в полевых условиях, все системы надежного МиГ-21 МФ функционировали отлично. Трухильо рассказывает: «Я не мог проверить работу двигателя на максимальном режиме, потому что колеса скользили бы на влажном и мягком грунте. В этих условиях, не предусмотренных в учебниках, я отпустил тормоза, быстро перешел с «максимала» на форсаж и одновременно включил ускорители. Я как будто получил сильный пинок под зад. Через мгновение уже был в воздухе и на высоте двух метров убрал шасси. Когда достиг 50 метров, сбросил использованные ускорители над безлюдным местом». После непродолжительного полета истребитель благополучно достиг Луэны.

Кубино-ангольские силы продолжали наступление на Восточном фронте. Чтобы обеспечить эффективные действия авиации на этом направлении, быстро отремонтировали аэродром в г. Менонге, куда вскоре перебазировали несколько боевых самолетов. К тому времени УНИТА перевела свой штаб в г. Темпуэ, вокруг которого были созданы укрепления. Командование ВФ решило нанести воздушный удар по целям в районе этого города.

7 апреля в 10.30 из Менонге взлетела группа, в которую входили пара МиГ-21 МФ и звено МиГ-17Ф. Возглавлял ее п-к Хайме Ар-чер Силва, однако вскоре после взлета ему пришлось вернуться из-за неполадок на борту. Руководство взял на себя подп-к Умберто Трухильо. Самолеты приблизились к Темпуэ на скорости 700 км/ч, и с расстояния 30 км летчики заметили цель. Трухильо направил свой МиГ-21 к штабу УНИТА. С 600-метровой высоты он стал пикировать под углом 5°, целясь в первый этаж здания. Пуск – и ракеты С-5 прошили стены. Манипулируя педалями, подполковник начал поливать цель огнем из пушки и так увлекся, что едва не врезался в эту постройку. В это время звено МиГ-17Ф атаковало с помощью своей мощной артиллерии бывшую португальскую казарму. Снаряды попали и в находившийся рядом склад пиломатериалов. Трухильо уже стал отчитывать по радио летчиков за неточную стрельбу, как вдруг из штабелей аккуратно сложенной древесины появилось огромное красное пламя. Как оказалось, там находился замаскированный склад топлива. Огонь быстро распространился. Пожар и столбы дыма еще несколько часов были видны за много километров. В довершение погрома Трухильо пушечной очередью разрушил радиостанцию. Все «МиГи» благополучно вернулись в Менонге, после чего Трухильо слетал в Темпуэ на легком самолете, чтобы заснять на видео результаты атаки. С того дня такая практика стала использоваться постоянно, что позволяло анализировать выполненные задания и облегчало подготовку к следующим.

8 другом вылете пара МиГ-21 МФ и звено МиГ-17Ф атаковали два склада и причал городка Вила-Нова-де-Армада (под Куито-Куанавале), сбросив бомбы ФАБ-250 и обстреляв их из пушек. Несмотря на огонь двух зенитных пулеметов, эти цели были уничтожены. Из Менонге был осуществлен еще один налет, в ходе которого вооруженная НАРами пара МиГ-21 МФ нанесла удар по группировкам УНИТА в городках Кангомбе и Муие. На этом боевая авиация действия на Восточном фронте прекратила.

Унитовцы попытались нанести урон кубинской авиации на земле. Ночью 11 апреля боевики приблизились к аэродрому Менонге и открыли огонь из минометов. Однако достигнуть своей цели им не удалось. Накануне вечером «МиГи» улетели к новому месту базирования – в г. Мошамедеш.

Рафаэль Дель-Пино и его преемник на посту командующего ВГА Энрике Каррерас

Техники готовят МиГ-21 МФ (борт С41) к взлету. Аэродром Мунханго, март 1976 г.

На юге отступавшая 5-тысячная юаровская группировка сконцентрировалась на самой границе с Намибией в зоне гидроэлектротехнического комплекса Калуэкэ-Руакана. Он имел стратегическое значение для ЮАР, и контроль над ним был одной из целей вторжения в Анголу. Фидель Кастро в это время прилетел в Конак-ри, где провел переговоры с Агоститьо Нетто, президентами Гвинеи и Гвинеи Бисау. Оттуда 15 марта Фидель отправил грозное послание правительству ЮАР, в котором фактически поставил ультиматум: если вокруг Калуэкэ-Руакана развернется сражение – боевые действия непременно будут перенесены на территорию Намибии и Южной Африки; если же силы вторжения немедля покинут Анголу, он гарантирует неприкосновенность комплекса и границ с Намибией. Ранее публичные гарантии сохранности Калуэкэ-Руакана дал Нетто. Для большей убедительности танковые и моторизованные кубинские колонны ускорили движение к этому району. Решив не испытывать судьбу, 25 марта министр обороны ЮАР Бота приказал своим войскам покинуть Анголу. Через 2 дня последний юаровский солдат пересек границу. Мирные переговоры проходили под Руаканой. Полномочные представители обеих сторон были доставлены туда на вертолетах. И вот 1 апреля 1976 г. перемирие было подписано. Война закончилась. Пока…

На всякий случай кубинцы не спешили отводить далеко от границы свою многотысячную группировку с парой сотней Т-34, а 11 апреля перебросили в Мошамедеш обе эскадрильи «МиГов». Оттуда «двадцать первые» летали до района Руаканы и вдоль границы с Намибией. Перед этими силами юаровцы очень строго соблюдали договоренности, и вскоре все «МиГи» отозвали в Луанду.

Кубинцы пребывали в эйфории от одержанной победы и предвкушения скорого возвращения на родину. У них появилась возможность немного расслабиться. Некоторые летчики стали использовать связную «Цесну» для полетов на отдых. Иногда они даже гонялись за страусами на этом самолете. 20 апреля произошел конфликт между летчиками МиГ-21 МФ и МиГ-17Ф. Талисманом эскадрильи МиГ-21 была немецкая овчарка по кличке Лев, которая когда-то принадлежала врачу Савимби. А талисманом эскадрильи МиГ-17 была обезьянка Тито, Что между этим зверьем произошло – неизвестно, но овчарка укусила и серьезно ранила Тито, Темпераментные пилоты МиГ-17 были готовы застрелить Льва, но у того нашлись верные защитники, которые надежно его спрятали. В конце концов обезьянку вылечил военный хирург, и стороны примирились.

1 мая в Луанде прошли торжества в честь Международного дня солидарности трудящихся. В празднике участвовали три МиГ-21 МФ (ведущий – подп-к Трухильо). Истребители пронеслись на бреющем над стадионом, где проводились центральные торжества, что вызвало бурю ликования у собравшейся толпы.

На Северном фронте активные боевые действия закончились еще 16 марта, когда анголо-кубинские войска захватили последние пункты на границе с Заиром. Однако на севере Анголы еще оставались тысячи рассеянных членов ФНЛА. После нескольких дней мира пришло известие о том, что отряд противника напал на поселок Массанго, где учинил резню. Потом история повторилась в городке Мангандо. Проведенная разведка, включавшая облет района на вертолете Alouette-III, показала, что противник создал три бандгруппировки, которые действуют в окрестностях нескольких населенных пунктов. Тогда командующий Северным фронтом м-р Гонсало Дель-Валье запланировал операцию «1 Мая», цель которой стало уничтожение остатков ФНЛА.

Для воздушной поддержки этой операции выделили смешанную эскадрилью, в которую вошли звено МиГ-21 МФ, звено МиГ-17Ф и пара Ан-26 в роли бомбардировщиков. Представителем ВГА в штабе фронта стал подп-к Элой Фернандес. Он должен был с борта «Алуэта» координировать взаимодействие между авиацией и сухопутными войсками.

Самолетам предстояло работать из Луанды, отдаленной от целей на 400 км. Поэтому на севере приготовили аэродром Негаха, откуда тоже могли взлетать «МиГи» и куда самолеты могли приземлиться в случае необходимости. Для общего успеха роль авиации была столь важна, что если бы погода не позволила ей действовать, то начало операции пришлось бы отложить.

13 мая 1976 г, операция началась. Два Ан-26 взлетели из Луанды, загруженные бомбами ФАБ-250. За ними в воздух поднялось звено МиГ-21 МФ с бомбами ФАБ-500. С аэродрома Негаха взлетело звено МиГ-17Ф с ФАБ-250. Для контроля за результатами воздушных ударов направили самолет Beech-18, а для координации действий авиации – вертолет Alouette-III.

Ровно в 11.00 над Массангой появились МиГ-21 МФ. Первая пара сбросила свои бомбы с пикирования, уничтожив два склада с оружием и боеприпасами. Вторая пара угодила двумя «пятисотками» прямо в центр вражеской казармы и еще двумя бомбами вывела из строя электростанцию. Остаток топлива позволил этому звену пройтись по расположению противника очередями из пушек, от чего вражеское войско стало в панике разбегаться во все стороны. Несколько зениток открыло огонь по «МиГам» с близлежащего холма, но вреда истребителям не причинило.

Через 7 минут после «двадцать первых» к Массанге подошли четыре МиГ-17Ф. Они уничтожили радиостанцию и продолжили истребление противника, используя бортовую артиллерию. В это время летчик находившегося над местом боя «Бич-18» забыл об осторожности, и его самолет получил зенитный снаряд в крыло. Пришлось срочно уходить в Негаху, поливая кофейные плантации бензином из пробитого бака. Последними по целям в н.п. Манданта отработали Ан-26. Транспортники хорошо справились с ролью бомбардировщиков, точно уложив свои ФАБ-250.

15 мая звено МиГ-17Ф повторило удар по остаткам войск противника. Атаке подверглось белое здание на окраине Массанго, в котором укрывались вражеские бойцы, 23-мм и 37-мм снаряды продырявили постройку, в результате чего неприятель потерял убитыми более 20 солдат.

Больше для авиации достойных целей не нашлось, и необходимость использования боевых самолетов в операции отпала. Дальнейшую ликвидацию вражеской группировки наземные войска проводили самостоятельно.

19 апреля 1976 г. в Анголу прибыл министр РВС Кубы генерал армии Рауль Кастро в сопровождении ряда высокопоставленных офицеров. Рауль встречался с Агостино Нетто и объяснил ему кубинский план вывода войск из Анголы. Вся 36-тысячная группировка ММКА должна была покинуть страну до 1978 г. Потом осталось бы только небольшое количество военных советников. Министр также проинспектировал кубинские части на всех фронтах.

Он собирался заняться и делами авиации, но пришло известие о кончине министра обороны СССР маршала Андрея Гречко, и Рауль улетел в Москву на похороны. Поэтому «смену власти» в ВГА провел командующий ММКА бригадный генерал Абелардо Кол оме Ибарра. 2 мая он передал бразды правления кубинской авиацией в Анголе п-ку Энрике Каррерасу. По словам нового командующего ВГА, его предшественник Рафаэль Дель-Пино был смещен со своего поста потому, что «был виновен в неправильных действиях и недопустимых небрежностях, которые угрожали дисциплине и престижу наших войск в Анголе».

Первое задание, которое получил Каррерас, состояло в том, чтобы подготовить авиабазу Кабинда для приема МиГ-17Ф и вертолетов. Они должны были быть готовы к возможным действиям против сепаратистов из Фронта освобождения провинции Кабинда (FLEK).

В Анголе Ан-26 успешно применялись в качестве бомбардировщиков. На этой машине хорошо виден бомбодержатель

Операция «1 Мая» стала последней, в которой участвовала первая группа боевых летчиков, прибывших в Анголу. В конце мая эти летчики возвратились на Кубу. Им на смену прибыли молодые пилоты с меньшей подготовкой. Этот факт потом имел свои последствия, но в тот момент все думали о мире.

9 августа на родину вернулся и п-к Энрике Каррерас. Новым командующим ВГА стал его заместитель п-к Рауль Перес Джеймс.

Кубинские летчики в этой кампании показали хороший профессиональный уровень при выполнении боевых заданий. Это было естественно, так как для миссии в Анголе были выбраны лучшие из лучших. Успеху кубинцев не смогли помешать непривычные природные условия, а также недоразумения с советской стороной, отказавшейся отправлять своих специалистов по обслуживанию аэродромной техники за пределы Луанды.

Вертолетчики с ноября 1975 г. по апрель 1976 г. выполнили 1398 вылетов, которые, в основном, были связаны с разведкой, высадкой десантов в тылу противника, корректировкой артогня, эвакуацией раненых. Использовались машины исключительно из «португальского наследства» – Alouette-III и Lama. Вскоре после окончания боев из СССР прибыли первые четыре Ми-8, принадлежавшие Кубе. Потом начались поставки вертолетов и для ангольских ВВС.

На счету экипажей легких и транспортных самолетов оказалось примерно такое же количество вылетов, как и у вертолетчиков. В целом они налетали 5000 ч, включая полеты одного Ил-18Д в пределах Анголы. Действовавшие на трансатлантическом воздушном мосту «Британии» выполнили 101 двойной рейс. По оценкам ЦРУ, только в январе – феврале 1976 г. транспортная авиация Кубы и СССР доставила в Анголу 2260 т грузов.

Истребители выполнили 65 боевых вылетов и еще несколько патрульных вдоль границы с Намибией. «МиГи» сбросили на противника 10000 кг бомб (ФАБ-250, ФАБ-500, ОФАБ-500), выпустили 448 неуправляемых ракет С-5 и 8 С-24. Хотя встретить противника в воздухе кубинским истребителям не довелось, эта возможность не исключалась. Поэтому на все боевые задания МиГ-21 МФ летали с двумя УР К-13. Западные источники утверждали, что в Анголе использовались МиГ-21Ф-13 и МиГ-19, воевали восточногерманские и румынские летчики, однако это абсолютно не соответствует действительности.

В течение кампании противник потерял в боях с кубинцами или в различных происшествиях, по крайней мере, 20 летательных аппаратов. На севере были захвачены или уничтожены на земле, как минимум, 8 самолетов и 1 вертолет. На юге оказались сбитыми огнем ПВО или захваченными 7 самолетов и 3 вертолета. На востоке был уничтожен на земле один «Фоккер-27». В это количество не входят еще десятки легких самолетов, которые противник использовал, а потом бросил или потерял в авариях.

Анголо-кубинская сторона не потеряла ни одного летательного аппарата. ЦРУ предложило награду в 30000 USD любому летчику, который дезертирует вместе с самолетом, но на это никто не польстился. ПВО противника оказалась слабой. Только однажды МиГ-17Ф получил одно попадание из стрелкового оружия над Массангой, и то без последствий. Легкие разведывательные самолеты считанные разы привозили боевые повреждения от огня с земли. Все они были отремонтированы и возвращены в строй.

У противника быстро появились ПЗРК «Стрела-2». Согласно книге «В поисках врагов» экс-агента ЦРУ Джона Стоквеля, для операции в Анголе ЦРУ передало Заиру 50 таких систем, а ФНЛА и УНИТА – еще 26. В основном, это были ПЗРК, захваченные Израилем у арабов, которые американцы выменяли на свои MIM-43A Redeye. «Стрелы» ближневосточного происхождения оказались не в самом лучшем состоянии, что стало одной из причин их нулевой эффективности. К тому же, неприятель стал их использовать только в марте 1976 г., во время боев за Гаго-Кутиньо. Кубинским летчикам приходилось считаться и с угрозой, исходившей от своих. В аэропорту Луанды первое время царила излишняя суета. Интенсивно возившие оружие советские транспортные самолеты разгружались очень быстро, при этом не всегда было ясно, кому именно адресован груз. Путанице способствовало еще и то, что кубинские, советские и ангольские военные говорили на трех разных языках. Однажды прибыла большая партия ПЗРК «Стрела-2М», предназначавшаяся для ПВО Луанды. Однако попала она кубинским «сухопутчикам», которые поделились комплексами с другими частями. Скоро можно было легко увидеть пехотинца с ПЗРК, который, указывая на небо, гордо произносил: «Самолет, который пролетит – самолет, который будет сбит!». От такого зрелища у летчиков по коже бегали мурашки. Поэтому «МиГи» всегда старались набрать высоту или снижаться как можно дальше от этих районов Луанды. По своим самолетам тогда было выпущено больше «Стрел», чем по неприятельским. Одна из них 15 января 1976 г. попала в двигатель взлетавшего из Луанды С-130 алмазной компании Diamond. Невинно пострадавший «Геркулес» смог развернуться и благополучно приземлиться. К счастью, это оказался единственный случай попадания. Потом зенитчики еще долго искали и собирали предназначавшиеся им ПЗРК по различным кубинским и ангольским подразделениям. Какая-то часть «Стрел» вообще бесследно пропала, и существует версия, что некоторое их количество украл противник.

За всю кампанию Куба потеряла 135 человек. В основном это были подорвавшиеся на минах, погибшие в происшествиях или умершие от болезней. ЮАР официально признала потерю всего 49 человек, что весьма сомнительно, учитывая результаты боев. Например, только в течение 1975 г кубинцы уничтожили или захватили в бою более 30 броневиков AML-60/90 и 90 транспортных средств ЮАР, а экипажи этой техники состояли исключительно из белых южноафриканцев. Войска ФНЛА, УНИТА и других союзников ЮАР потеряли более 30000 человек, большинство из них попало в плен. Как признал юаровский генерал Виллерс (J.G. Willers): «Ангола может считаться Заливом Свиней для Южной Африки». Решающую роль в этой победе сыграл контингент ММКА, без которого МПЛА не смогла бы противостоять вторжению. Огромное значение имела и помощь СССР.

Победа в Анголе вызвала значительный мировой резонанс. К февралю 1976 г. уже более 50 государств, включая страны Европейского Союза, признали правительство МПЛА. 31 октября того же года Совет Безопасности ООН объявил ЮАР агрессором и потребовал от нее выплаты компенсации Анголе. ООН признала легитимность кубинской военной помощи. Однако в 1976 г. еще никто не знал, что война в Анголе возобновится, и потребуется еще 12 лет для того, чтобы был подписан мирный договор между Кубой, Анголой и ЮАР.