«Удар… наносить крупными группами…»

Продолжение.

Начало в № 4-6/2006 г.

Командующий 16-й ВА С.И. Руденко (послевоенное фото)

Несмотря на явную неудачу почти всех повторных налетов 6 мая, ВВС КА в течение следующею дня привели еще одну серию ударов (на рассвете, днем и вечером) по 14 аэродромам противника. В этих налетах участвовало 335 боевых самолетов (98 Ил-2, 35 бомбардировщиков и 202 истребителя). После возвращения на свои аэродромы советские летчики доложили о 1 00 уничтоженных и поврежденных немецких самолетах на земле и 16 сбитых в воздушных боях истребителях. Свои потери составили 42 самолета, в том числе 27 Ил-2, 7 бомбардировщиков и 9 истребителей.

Результативность ударов оказалась значительно ниже планируемой, так как противодействие немецкой противовоздушной обороны и истребительной авиации резко возросло.

Абсолютно все удары проходили «с беспрерывными воздушными боями, начиная с перелета линии фронта». В итоге большая часть вылетавших на боевое задание групп штурмовиков воздушных армий свои задачи выполнить не смогла и в ряде случаев понесла серьезные потери.

Например, удар штурмовых авиаполков 16-й ВА по аэродромам Орловского аэроузла не только не увенчался успехом, но и закончился весьма трагично для наших летчиков.

По плану штаба 16-й ВА штурмовики армии должны были на рассвете 7 мая нанести одновременный удар по трем аэродромам. По аэродрому Б.Ку- ликовка «работали» 16 Ил-2 от 218-го шап 299-й шад под прикрытием 12 Ла- 5 от 286-й иод, а по аэродромам Хмелевая и Орел-Центральный – 12-16 Ил-2 от 58-го и 79-го гшап 2-й гшад в сопровождении 16 Як-1 от 283-й иод. Предполагалось, что перед ударом штурмовиков аэродромы Б. Куликовка и Хомуты будут блокированы 10 Як-1 от 286-го иол и Ю Як-7б от 283-го иод, соответственно. Кроме того, район выхода штурмовиков на свою территорию должен патрулироваться 16 истребителями от 283-й иад с целью отсечения истребителей противника.

После выполнения налета на аэродромы противника полкам ставилась задача быть готовыми к повторному удару через 40 минут посадки всех групп штурмовиков и истребителей.

Боевая задача была оформлена боевыми приказами по дивизиям в строгом соответствии с предварительным распоряжением штаба 16-й ВА.

По приказу заход на цель производился штурмовиками с юго-запада с пикирования с высоты 1100-900 м в боевом порядке пеленг одиночных самолетов. Выход из атаки выполнялся правым разворотом на юг. Выходные «ворота» определялись между населенными пунктами 1 -е Поныри и Самодуровка. Этот же район являлся и рубежом отсечения истребителей противника.

Надо сказать, боевой порядок групп штурмовиков, высота подхода к цели, направление захода в атаку, способ атаки, порядок выхода из атаки, обратный маршрут, а также выходные ворота и рубеж отсечения в обоих случаях оставались такими же, как и при ударах 6 мая. Претерпел изменения лишь маршрут полета к цели, который был проложен «с учетом дополнительно вскрытого аэродрома Хомуты, где базировалось до 30 истребителей противника ФВ-190».

Налицо шаблон в выполнении удара, что является грубейшей ошибкой командного состава 16-й воздушной армии, дивизий и полков. Но даже и этот уже знакомый всем план полностью выполнен не был. Все карты спутал штаб 16-й ВА, который по невыясненным причинам перенес время нанесения удара по аэродромам на более ранний срок и дал изменения по целям. Удар должен был наноситься только по аэродромам Б. Куликовка и Хмелевая и не в 5.40, как это было определено в предварительном боевом распоряжении, а на 40 минут раньше, то есть уже через 15 минут после взлета штурмовиков по первоначальному плану, что было не реально.

Судя по документам, перенесение срока нанесения ударов во всех выделенных для удара дивизиях вызвало определенную «нервозность», переходящую в «легкую панику».

Как выяснилось позже на следствии, организация удара 7 мая в дивизиях и полках ограничилась только постановкой задачи, «специального проигрыша боевого налета, как это было 6.05, не производили из-за недостатка времени». У ведущих групп штурмовиков и истребителей не было полной договоренности о порядке выполнения боевого задания и взаимодействия в бою. Например, летчики 176-го и 563-го иап «не знали точного маршрута подхода к цели» прикрываемых групп Ил-2, направление и порядок выполнения заходов на цель, обратный маршрут и т.д. Вследствие этого истребители могли только пристроиться к штурмовикам и не более. В этих полках о боевом вылете было известно лишь следующее: «4.00 7.05 генерал (командир 283-й иад генерал-лейтенант С. П. Денисов – авт.) приказал всеми исправными самолетами сопровождать 6-8 Ил-2 в район Хмелевая, самолеты придут на ваши аэродромы через 25-30 минут на высоте 400 м с левым кругом». Как следует из акта расследования летно- боевых потерь 563-го иап, для подготовки к боевому вылету летчиками «было затрачено 30-40 минут».

Командиру 299-й шад полковнику И.В. Крупскому удалось вовремя выполнить распоряжение командарма. В 4.00 он направил на имя генерала С.И. Руденко шифрованную телеграмму, в которой подтвердил вылет самолетов дивизии для выполнения поставленной задачи: «Вручить немедленно. Руденко. …Доношу но атаку цели выделено две группы по 8 самолетов от 218 шап под прикрытием двух групп истребителей по 6 самолетов. Крупский».

В самом худшем положении оказались части 2-й гшад, штаб которой получил боевое распоряжение позже всех, буквально за несколько минут до вылета. По этой причине начальник штаба дивизии п-к И.А. Трушин был вынужден ставить «задачу полкам …по проводам» и отдать приказ на вылет по тревоге. Времени для детального уяснения летным составом изменений боевой задачи не оставалось. Задача на вылет экипажам ставилась в полках, что называется, на ходу.

Давая объяснения по поводу больших потерь дивизии 7 мая, п-к Трушин показал, что «…задачу вылета по тревоге группам 58 и 79 гв. шап я поставил только потому, что они шли на выполнение аналогичной боевой задачи, что и 6.05».

План взаимодействия штурмовиков и истребителей, подготовленный штабом 2-й гшод, остался только за подписью начальника штаба дивизии полковника И.А. Трушина. Подпись начальника штаба 283-й иад подполковника А.В. Рындина на документе отсутствует. Как станет ясно из дальнейшего, неспроста. В плане не указаны район патрулирования своих истребителей при возвращении штурмовиков с боевого задания, а также запасная цель. Время встречи групп штурмовиков с истребителями определено в 4.15- 4.19, а время удара по аэродрому Хмелевая – 5.00.

Несмотря на спешку, одновременного удара четырех групп штурмовиков по двум аэродромам все равно не получилось: Ил-2 от 2-й гшад к цели подошли примерно через 28-38 минут после налета штурмовиков 299-й шад. Это позволило противнику, последовательно сосредоточивая свою истребительную авиацию в районе каждого из аэродромов, поочередно бить превосходящими силами группы наших штурмовиков и истребителей. В результате штурмовики 218-го шап понесли серьезные потери, а обе группы от 58-го и 79-го гшап фактически были уничтожены.

Анализ имеющихся архивных документов позволяет реконструировать следующую последовательность событий того дня.

Штурмовики 218-го шап в двух группах по 7 Ил-2 в каждой (ведущие к-н Лебедев и к-н Кровяков) в сопровождении двух шестерок истребителей Ла-5 от 297-го иап подошли к аэродрому Б. Куликовка в 5.22 и в течение 5 минут штурмовали и бомбили матчасть противника на стоянках.

По плану 10 Як-1 от 896-го иап должны были за 3-4 км до подхода к аэродрому Б. Куликовка «выскочить вперед», блокировать аэродром и затем совместно с экипажами 297-го иап «прикрытием в районе цели» обеспечить действия штурмовиков. Однако, как следует из боевого донесения командира 896-го иап майора Семенко, встреча блокирующей группы истребителей со штурмовиками и группой непосредственного истребительного сопровождения не состоялась. Истребители 896-го иап выполняли боевую задачу самостоятельно. Когда они подошли к аэродрому Б. Куликовка, «том уже все горело», штурмовики «отработали» боевую задачу и отходили на свою территорию. Не обнаружив в районе цели штурмовиков, истребители 896-го иап «встали на обратный маршрут».

Тем временем, обе группы Ил-2 на отходе от аэродрома были атакованы немецкими истребителями и вели с ними воздушный бой.

К сожалению, штурмовикам не удалось после атаки аэродрома сохранить целостность общего боевого порядка, и обе группы возвращались разными маршрутами. Это обстоятельство не позволило истребителям прикрытия обеспечить надежную защиту штурмовиков в условиях применения противником больших групп своей истребительной авиации.

Шестерка Ил-2 командира эскадрильи капитана Лебедева, которая атаковала аэродром первой, была перехвачена истребителями противника (до 8-10 Fwl 90) в районе Сергиевское. Прикрывающих истребителей от 297-го иап в районе боя не оказалось. В первой же атаке к-н Лебедев (воздушный стрелок сержант Ляхов) был сбит. Почти одновременно были сбиты и его ведомые: мл. л-т Соковнин и мл. л-т Назаров (воздушный стрелок сержант Николаенко). Все экипажи упали в районе Сергиевское. Получил повреждения и после ухода истребителей противника произвел вынужденную посадку на аэродром Круглики мл. л-т Губин (воздушный стрелок Лавренков).

Вскоре на помощь подошли 6 Ла-5 из группы прикрытия. Им удалось отбить несколько атак противника и сбить один «фоккер». Отличился мл. л-т Михайлов. Сбитый им истребитель упал в районе Красное.

Группу комэска Кровякова немецкие истребители – до 10-12 Fwl 90 – атаковали на подходе к линии фронта в районе Новосиль. Атака выполнялась двумя группами одновременно с разных сторон и направлений. Сопровождающая штурмовиков шестерка Ла-5 полностью отбить атаку не смогла – часть «фокке-вульфов» прорвалась к Ил-2. В результате были подбиты командир звена мл. л-т Новоженов (воздушный стрелок ефрейтор Шестаков) и летчик мл. л-т Лебедев. При отражении атаки противника воздушному стрелку сержанту Ханутину удалось сбить один Fw190, который упал в районе Новосиль. Падение «фокке-вульфа» наблюдал летчик мл. л-т Павлов. Несмотря на полученные от пулемет- но-пушечной очереди ранения, Ново- женову удалось посадить штурмовик в районе Власовки (самолет разбит, пилот направлен в госпиталь в Хохлы, воздушный стрелок на следующий день прибыл в полк). В этом же районе вынужденно сел и мл. л-т Лебедев (самолет разбит, летчик невредим).

Из числа истребителей сопровождения от 297-го иап на свой аэродром не вернулись ст. л-т Н.С. Филин, л-т П.П. Венков и мл. л-т В.В. Климович.

Истребители 896-го иап на обратном маршруте атаковали паровоз на ст. Колодезь и в районе ст. Золотаре- во на высоте 1500 м провели скоротечный воздушный бой с двумя смешанными парами немецких истребителей – Fwl 90 и Bf 109. После боя на свой аэродром не возвратились мл. л-т Волков (Як-1 зав. № 09115) и сержант Ду- юнов (Як-1 зав. № 38135).

По докладам экипажей штурмовиков и прикрывающих истребителей на аэродроме Б. Куликовка было уничтожено и повреждено до 16 немецких самолетов, подавлен огонь 4 зенитных огневых точек, взорван один склад с горючим.

Характерно, что, несмотря на столь большие потери штурмовиков 218-го шап от истребителей люфтваффе, начальник штаба 286-й иад п-к Фельдшнеров в оперативных документах дивизии по результатам боевой работы 7 мая доложил: «задание выполнено, штурмовики сопровождались до цели и обратно, потерь от истребительной авиации не имели…»

Командир 297-го иап м-р Н.И. Ольховский вообще не включил в отчет о боевой работе полка за май месяц какие-либо сведения об эффективности сопровождения штурмовиков своими подчиненными, указав лишь победы и потери полка 6 и 7 мая.

Удар опоздавших групп Ил-2 от 58-го и 79-го гвардейских штурмовых авиаполков 2-й гшад по аэродрому Хмелевая проходил в значительно более сложных условиях, чем налет 218- го шап, так как зенитная артиллерия противника на всем маршруте следования штурмовиков была приведена в полную боевую готовность, а его истребительная авиация находилась в воздухе.

Положение усугублялось еще и тем обстоятельством, что обе группы штурмовиков, задержавшись со взлетом, естественно, опоздали и на встречу с истребителями прикрытия. При этом группа в составе 6 Ил-2 от 58-го гшап после встречи со своими истребителями прикрытия от 176-го иап вышла на исходный пункт маршрута (развилка дорог в 6 км к северу от Курска) через 25 минут после прохождения его группой от 79-го гшап и 563-го иап. Совместного полета и удара по аэродрому не получилось.

Кроме этого, на взлете и пристраивании к штурмовикам от 79-го шап в районе аэродрома Курск (западный) пара Як-1 (ведущий мл. л-т Староко- шев) из ударной группы от 563-го иап оторвалась от основной группы. Попытка догнать штурмовиков и истребителей оказалась безуспешной, и экипажи «из района Фатеж возвратились на свой аэродром».

После перелета линии фронта группа понесла еще одну «потерю». На самолете лейтенанта Аленина из непосредственного истребительного сопровождения мотор стал давать перебои, летчик «прекратил выполнение боевого задания и вернулся на свой аэродром».

В итоге, шестерку Ил-2 от 79-го гшап остались прикрывать только 5 истребителей 563-го иап. три Як-1 в группе непосредственного сопровождения и два «Яка» – в ударной группе.

На маршруте к цели в районе Кро- мы обе группы штурмовиков и истребителей были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии. Противозенитный маневр привел к полному нарушению общего боевого порядка в группах. Истребители запаниковали и начали шарахаться в разные стороны, пытаясь спрятаться от зенитного огня в облачность.

В конечном итоге, обе группы штурмовиков потеряли ориентировку, сбились с курса и проскочили мимо аэродрома Хмелевая. Группа в составе 6 Ил-2 от 79-го шап (ведущий к-н Паршин) вышла в район Карачев, а группа в составе 6 Ил-2 от 58-го гшап (ведущий л-т Мингалев) – в район На- рышкино. После восстановления детальной ориентировки л-т Мингалев принял решение атаковать своей группой ближайший аэродром Орел-Цен- тральный, а к-н Паршин повел свою группу на аэродром Хмелевая, как этого требовало задание.

Пока штурмовики блуждали, 10 истребителей от 519-го иап блокировали аэродром Хомуты, но Ил-2 в районе назначенных целей не было. Через несколько минут, выполнив боевую задачу, истребители ушли на свою территорию.

На подходе к аэродрому Хмелевая штурмовики от 79-го гшап подверглись атакам большой группы истребителей люфтваффе (до 12 Fwl 90), а над аэродромом – сильному огню зенитной артиллерии.

В то же время истребители прикрытия в составе лейтенанта Шатравина и мл. лейтенанта Мельника, составлявшие ударную группу, шли на значительно большей высоте, чем положено по инструкции, и на подходе к аэродрому оторвались от штурмовиков: «боясь зенитного огня, ушли в облачность» и потеряли Ил-2 из виду. Никаких попыток найти своих подопечных Шатравин и Мельник не предпринимали и вернулись на свой аэродром самостоятельно. Позже, при расследовании случившегося, л-т Шатравин заявит, что он потерял группу Ил-2 над лесным массивом в районе Карачев и, «видя, что запас горючего на исходе», принял решение возвратиться на свой аэродром. При этом, поскольку «штурмовики работали на запасной волне», то их позывных или команд по радио не слышал. По какой причине Шатравин не смог установить радиосвязь с истребителями из группы непосредственного сопровождения, из документов 563-го иап, 283-й иод и 1 6-й воздушной армии установить не удалось.

Таким образом, в районе аэродрома штурмовиков прикрывали только три Як-1 из группы непосредственного сопровождения (ведущий ст. л-т И.В. Крылов, ведомые – мл. л-т Н.Т. Дьячко, мл. л-т М.Г. Кулиев), которые, как доложил ведущий группы Ил-2 к-н Паршин, «с превосходящим противником воздушный бой не вели».

Как следует из документов 563-го иап, звено Крылова на свой аэродром не вернулось в полном составе. О судьбе летчиков ничего не известно.

Надо полагать, на подходе к аэродрому «Яки» сопровождения были сразу же атакованы большими силами противника и сбиты.

По этим причинам еще до начала атаки группа Ил-2 оказалась расстроенной и без истребительного прикрытия. В «довесок», при заходе в атаку к- н Паршин допустил серьезную ошибку. Вместо того чтобы атаковать аэродром всей группой в развернутом строе фронт, что соответствовало обстановке в воздухе, он решил придерживаться запланированного порядка удара. Экипажи атаковали цели на аэродроме последовательно одиночными самолетами. В результате на выходе из атаки Ил-2 растянулись еще более, «нарушая огневое взаимодействие и исключая сосредоточенный огонь воздушных стрелков». Собраться в компактную группу штурмовикам не удалось, так как были вновь атакованы истребителями люфтваффе. Каждый Ил-2 был атакован 2-3 «фокке-вульфами», которые производили заходы одновременно с разных сторон и направлений. Групповым огнем воздушных стрелков один Fw190 был сбит. Экипажи отходили от аэродрома попарно и одиночно на больших дистанциях, что «исключило постановку в круг …для ведения воздушного боя с истребителями». В горячке боя экипажи штурмовиков почти не использовали радио для связи «как внутри строя, так и с истребителями прикрытия и другими группами». Это привело к отсутствию всякого взаимодействия между экипажами и в конечном итоге «к безнаказанным атакам истребителей противника», которые расстреливали штурмовики «на выбор и наверняка» – с дистанций 100- 200 м, ведя стрельбу из всех огневых точек средними и короткими очередями одновременно с двух-трех направлений.

Экипажи штурмовиков отбивались в одиночку, кто как мог. По докладу капитана Паршина, его воздушный стрелок ст. сержант Матвеев, отбивая атаки Fwl 90, с дистанции 100 м сбил один истребитель. Оставшиеся три «фоккера» преследовали Паршина до населенного пункта Шереметьевка, где он лично в лобовой атаке сбил еще один Fw190. Что стало с другими экипажами из его группы, к-н Паршин показать не смог.

Удар Ил-2 от 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный проходил по аналогичному сценарию. На подходе к аэродрому с него и с юго-западной окраины г. Орел был открыт сильный огонь зенитной артиллерии. Группа прикрывающих истребителей от 176-го иап «рассыпалась: по одному и попарно, ныряя в облачность». В результате самолеты Ил-2 были потеряны ими из виду.

Когда штурмовики после атаки матчасти на аэродроме начали отход от него, зенитный огонь прекратился, но в этот момент с северной стороны появились 12 Fw190. атаковавшие Ил-2. В то же время пять истребителей сопровождения от 176-го иап, которые должны были защищать штурмовиков 58-го гшап, своей задачи не выполнили.

Как удалось установить по документам 1 76-го иап, ведущий группы ст. л-т Стрельцов, «брошенный ведомыми всей группы» при выполнении противозенитного маневра, в районе цели был атакован парой Bf 109. Затем из облачности «вывалились» еще два «Мессершмитта» и 6 «фоккеров», которые парами атаковали Стрельцова. С большим трудом, «маневрируя и огрызаясь», Стрельцову удалось войти в облачность и оторваться от греследования. После этого Стрельцов взял курс 90°, вышел на аэродром Бабарыкино, где и произвел посадку в связи с полной выработкой горючего.

По докладу Стрельцова, в воздушном бою с немецкими истребителями при попытке взять его самолет в клещи два «Мессершмитта» столкнулись в воздухе и горящими упали в районе Маслово в 15 км западнее Орла.

Ведомый Стрельцова ст. сержант Пономарев, потерявший его во время противозенитного маневра, отбил атаку одного «мессера» на Ил-2, но затем был атакован парей Bf 109 и вышел из боя «путем захода в облачность».

Второй ведомый Стрельцова, л-т .Лебедев, также оторвался от своего ведущего при выполнении противозенитного маневра. На выходе из облачности в районе Орла неожиденно встретился с 12 Fw190 и Bf 109. которые шли тремя четверками. По докладу Лебедева, он сделал попытку снизу атаковать одного «фокке-вульфа», но его самого атаковала четверка немецких истребителей, и он вышел из боя.

Пара Як-1 в составе лейтенанта Пантюхина и ст. сержанта Трошина при выполнении противозенитного маневра дважды заходила в облачность и «разорвалась». На входе в облачность Трошин потерял Пантюхина. Сделав несколько восьмерок и не найдя ведущего, Трошин ушел на свой аэродром.

Тем временем л-т Пантюхин на выходе из облачности в районе Орла обнаружил пару Fw190 и, по его словам, «вел с ними воздушный бой». По возвращении на свой аэродром Пантюхин доложил, что на аэродроме Орел- Центральный он наблюдал три очага пожара, но самолетов Ил-2 не видел.

Для оценки докладов летчиков 176-го иап интересно проанализировать расход боекомплекта при проведении воздушных боев 7 мая. Как следует из документов, ст. л-т Стрельцов израсходовал 50 снарядов к пушке ШВАК и 78 патронов к пулемету БС, ст. сержант Пономарев – 70 снарядов и 50 патронов, л-т Лебедев – 25 снарядов и 27 патронов, л-т Пантюхин и ст. сержант Трошин – расхода боекомплекта не имели.

Выруливание Ил-2

Командир 58-го гшап Герой Советского Союза капитан В.М. Голубев (вступил в командование полком вместо погибшего 6 мая майора Е.П. Коваля) в боевом донесении, составленном к 7.40 утра 7 мая, докладывал, что ни один из летчиков-истребителей прикрывающей группы не мог толком сказать, что же происходило в воздухе над аэродромом Орел-Центральный. Часть летчиков утверждала, что в районе аэродрома барражировало до 12 истребителей противника. Другие летчики, наоборот, «…самолетов противника …в районе цели …не видели». Один из летчиков заявил, что он слышал по радио, как из группы Ил-2 передавали: «Меня атакуют». Доклады «соколов» 176-го иап сходились лишь в одном: над целью был сильный зенитный огонь, и они, «будучи на большой высоте», потеряли штурмовиков из виду. На свой аэродром истребители пришли «…поодиночке с интерволом 5- 10 минут».

В результате, не имея огневого взаимодействия в группе, и «будучи оставленными сопровождающими истребителями, …штурмовики поодиночке и парами были уничтожены истребителями противника в воздухе при подходе к цели и уходе от нее».

С боевого задания 7 мая из 12 экипажей 2-й гшад не возвратились 10 летчиков и 6 воздушных стрелков: от 58-го гшап – командир эскадрильи л-т Мингалев (воздушный стрелок старшина Мысливцев), заместитель командира звена мл. л-т Баканов, летчик мл. л-т Васильев, летчик мл. л-т Сергеев, летчик мл. л-т Рожков (воздушный стрелок мл. сержант Исаков), летчик мл. л-т Киселев (воздушный стрелок ефрейтор Блинов); от 79-го гшап – заместитель командира эскадрильи л-т В.И. Белопольский (воздушный стрелок старшина А.Ф. Лебедев), командир звена л-т Н.А. Сафронов (воздушный стрелок сержант Л.С. Брюшков), летчик мл. л-т И.Г. Андрейченко, летчик мл. л-т М.В. Пискунов (воздушный стрелок старшина В.И. Архипов).

Кроме этого, один Ил-2 от 79-го гшап на обратном пути «после выполнения задания по штурмовке аэродрома Хмелевая в результате повреждения мотора и системы управления потерпел катастрофу» в районе Новосиль. Опрос солдат и офицеров наземных частей показал, что самолет шел на посадку «с барахлящим мотором через балку», в которую затем и врезался. По всей видимости, на глиссаде мотор окончательно сдал. Самолет полностью разбит. Командир звена л-т А.Г. Гамов и воздушный стрелок ст. сержант С.С. Ганжа имели тяжелые ранения и сразу же были отправлены в госпиталь, где и скончались. Похоронены в д. Березовец.

В живых остался только один экипаж: к-н Паршин и воздушный стрелок ст. сержант Матвеев. Их самолет был подбит истребителями противника и при вынужденной посадке в районе Новосиль полностью разбит. В свой полк Паршин и Матвеев вернулись 8 мая.

Результаты удара штурмовиков 7 мая по аэродромам Хмелевая и Орел-Центральный установлены не были «по причине невозвращения с боевого задания экипажей штурмовиков, а сопровождающие истребители, возвратившиеся на свои аэродромы, над целью не были и результаты действий не наблюдали».

Для установления причин столь больших потерь штурмовиков и истребителей (17 Ил-2, 3 Ла-5 и 4 Як-1, 14 летчиков-штурмовиков, 9 воздушных стрелков и 7 летчиков-истребителей) было назначено следствие. Помощник военного прокурора 16-й ВА военный юрист 2-го ранга Рейзин 19 мая «для приобщения к следственному делу» затребовал от командования 2-й гшад и 283-й иад копии всех боевых документов дивизий за 6 и 7 мая, а также рапорт капитана Паршина…

Нетрудно догадаться, что истребители 283-й иад своей вины не признали. В отчетных документах дивизии начальник штаба п-п-к Рындин и его заместитель п-к Ефимов всю вину возложили на штурмовики 2-й гшад, которые опоздали с вылетом, на маршруте потеряли ориентировку и не вышли к назначенным целям. Командир 563-го иап п-п-к Ненашев и начальник штаба полка м-р Шагин считали, что основной причиной больших потерь в штурмовиках является плохое знание капитаном Паршиным района боевых действий («…не сумел вывести группу точно на цель»), а также отсутствие радиосвязи между штурмовиками и истребителями («так как штурмовики работали на запасной волне»). Некоторая критика действий истребителей содержится лишь в боевом донесении штаба 176-го иап за 7 мая, подписанном заместителем начальника штаба полка капитаном Петриченко.

Штурмовики в своих выводах по результатам боевого вылета 7 мая оказались более объективными. В отчетных документах штабов 2-й гшад и полков дивизии, наряду с отрицательной оценкой действий истребителей по прикрытию Ил-2, отмечаются и серьезные ошибки самих штурмовиков. Хотя в более поздних документах дивизии вся вина за большие потери штурмовиков полностью перекладывается на плечи истребителей: «6 и 7 мая при налетах на аэродром Хмелевая …истребители прикрытия преступно выполняли боевую задачу, в результате чего и произошли большие боевые потери…»

Точка зрения вышестоящего командования, конечно же, была иной. Не признавая никаких ошибок штаба 16-й ВА, заместитель командующего армией генерал-майор М.М. Косых на акте расследования причин летно-боевых потерь штурмовиков 2-й гшад собственноручно начертал: «Потеря произошла по вине командования полков, которые не организовали взаимодействия групп при выполнении боевой задачи…» Эта точка зрения стала и официальной позицией штаба воздушной армии на «разборе полетов».

Отметим, что ни в одном из документов 2-й гшад не упоминается потеря ориентировки ведущими групп штурмовиков и удар 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный вместо аэродрома Хмелевая. При этом время удара группы от 79-го гшап указывается 5.30, хотя по расчету времени с учетом реального маршрута полета штурмовиков к аэродрому Хмелевая он мог состояться не ранее 5.50-5.55. Удар экипажей 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный мог быть нанесен на 5-10 минут позже.

В отчетных документах штаба 16-й воздушной армии о боевой работе частей армии за период воздушной операции и за май месяц время нанесения ударов по аэродромам штурмовиками 2-й гвардейской и 299-й штурмовых авиадивизий указаны 5.15-5.20 утра, и ни слова про удар 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный. Если строго следовать отчетным документам штаба 16-й ВА, то все группы Ил-2 «отработали» по плану, то есть по аэродрому Хмелевая и Б.Куликовка, и большие потери штурмовиков являются лишь следствием плохого истребительного обеспечения их действий.

Неизвестно, как сложилась бы судьба экипажей группы из 6 Ил-2 от 820-го шап 2-й ВА (ведущий ст. л-т Ко- стырко), вылетевших вечером 7 мая для нанесения удара по аэродрому Харьков-Сокольники, если бы не помощь «Яков» 183-го иап (ведущий комполка м-р Обозненко).

Штурмовиков 820-го шап прикрывали 8 Як-7б от 6-го иап (ведущий ко- мэск к-н Анодин), а группа майора Обозненко сопровождала 6 Ил-2 от 800-го шап (ведущий старшина Чернышев), которые должны были бить по аэродрому Харьков-Алешки и шли позади Ил-2 820-го шап на удалении 600-800 м.

Сразу же после перелета линии фронта в районе Муром, Нечаевка шестерка Ил-2 820-го шап была обстреляна сильным огнем зенитной артиллерии и атакована парой Bf 109, к которым из района Липцы подошли еще два «Мессершмитта». Атака этой четверки Bf 109 была успешно отбита сосредоточенным огнем воздушных стрелков и сопровождающими истребителями. При отражении атаки был сбит л-т Руть из группы истребителей прикрытия.

Следом за первой группой истребителей люфтваффе к месту воздушного боя подошли еще 12 Bf 109, которые парами с разных сторон атаковали Ил-2 820-го шап и истребители прикрытия 6-го иап.

Надо сказать, боевой порядок истребителей 6-го иап был выбран капитаном Анодиным совершенно неверно. Отсутствовало деление истребителей на группу непосредственного сопровождения и ударную группу. Истребители следовали совместно с Ил-2 по четыре самолета справа и слева от штурмовиков. Это связывало их маневр и не обеспечивало «надежный обзор возможных атак истребителей противника», особенно со стороны задней полусферы.

В то же время группа майора Обозненко имела более продуманный боевой порядок: по два самолета с каждой стороны строя штурмовиков и четыре истребителя в ударной группе. Именно такой боевой порядок позволил, не опасаясь за экипажи штурмовиков 800-го шап, вовремя усилить оборону группы Ил-2 820-го шап.

Ударная группа 183-го иап в составе четырех истребителей Як-7б вступила в воздушный бой с истребителями люфтваффе, в то время как «Яки» из 6-го иап продолжали сопровождать штурмовиков своей группы, отбивая атаки «Мессершмиттов». Как справедливо отмечал командир 4-го иок генерал И. Д. Подгорный в своем приказе No 044 от 19.05.43г., летчики группы Обозненко могли прикрывать штурмовики лишь «своим телом, а не огнем и маневром», не имея при этом возможности выделить хотя бы часть сил для помощи ударной группе от 1 83-го иап.

Атака четверки «Яков» 183-го иап была совершенно неожиданной для немецких пилотов, и они ее, что называется, «прозевали». Майор Обозненко снизу-сзади с дистанции 50 м «снял» ведущего пары Bf 109, которая вышла в атаку на крайнюю справа пару Ил- 2. Одновременно ведомый м-ра Обозненко ст. сержант Юрченко атаковал ведомого немецкой пары и с дистанции 75-50 м короткой очередью сбил его. Однако на выходе из атаки Юрченко сам был атакован парой «мессеров» и вышел из боя, так как самолет получил повреждения.

В это время третья пара Bf 109 снизу в хвост атаковала Ил-2, но была контратакована мл. лейтенантом Пет- рушкиным, который сверху с дистанции 120-100 м сбил ведущий «Мессершмитт», Ведомый Петрушкина пытался атаковать ведомого немецкой пары, но сам был атакован четвертой парой Bf 109. Его «Як» получил повреждения, и он был вынужден выйти из боя. В дальнейшем пилоту удалось сесть на вынужденную посадку на своей территории.

Продолжавшие сопровождение шестерки Ил-2 от 800-го шап «Яки» из группы непосредственного прикрытия 183-го иап вели бой с Bf 109, которые двумя парами атаковали пару Литвиненко и Попова. Положение спас ст. сержант Новиков, сумевший неожиданной атакой сверху слева в хвост с дистанции 75-60 м длинной очередью сбить ведомого первой пары немецких истребителей, после чего оставшиеся «мессеры» вышли из боя.

В результате воздушного боя с боевого задания не вернулись лейтенанты Руть и Гриценко из 6-го иап и три пилота на поврежденных «Яках» сели на вынужденную, едва перетянув линию фронта. Немцы недосчитались четырех Bf 109.

Самоотверженные действия истребителей прикрытия позволили штурмовикам в 19.20 атаковать цели и без потерь возвратиться на свои аэродромы.

Экипажи 800-го шап доложили об уничтожении на аэродроме Харьков- Алешки 7 Bf 109 и 3 Bf 110. Еще 7-10 самолетов были повреждены. Кроме этого, в районе аэродрома и на самом аэродроме были разбиты 5 автомашин и взорван один бензозаправщик. В районе аэродрома штурмовики провели воздушный бой с истребителями противника, в ходе которого воздушный стрелок сержант Белоконный сбил один «мессер».

Группа от 820-го шап смогла уничтожить на аэродроме Харьков-Сокольники 4 самолета противника и склад горючего.

В этот же день в 19.15 7 Ил-2 от 735-го шап (ведущий Ермолаев) в сопровождении 8 Як-1 от 4-го иак «отработали» по аэродрому Рогань, на котором к моменту подхода группы находилось до 60 самолетов.

Допущенная командиром полка майором Володиным и его штабом ошибка – 6 летчиков из состава группы были молодыми, не позволила в полном объеме выполнить боевую задачу. Как следует из документов штаба 266-й шад, на подходе к аэродрому «в условиях сильного огня МЗА и встречного солнца произошел разрыв группы но две». Три молодых летчика – сержант Нерсисян (воздушный стрелок сержант Резванов), сержант Коваль (воздушный стрелок мл. сержант Худяков) и сержант Мельников (воздушный стрелок мл. сержант Хренов), оказавшись «в зоне сильного зенитного огня на высоте 1000 м», не выдержали и «отвернули вправо курсом на Змиев». С ними ушла и четверка истребителей сопровождения.

Остальные 4 Ил-2 вышли на аэродром и в одном заходе атаковали его.

По докладам экипажей, они уничтожили и повредили до 10 самолетов но северо-западной окраине аэродрома и создали два сильных взрыва.

На отходе от оэродрома штурмовики вели воздушный бой с истребителями противника. Атаки отбивались воздушными стрелками и оставшейся четверкой истребителей прикрытия. В ходе боя Ил-2 лейтенанта Усова (воздушный стрелок сержант Лозовой) получил повреждения, и после перелета линии фронта летчик вынужденно сел на аэродром Уразово.

Более точных сведений о том, что произошло над аэродромом Рогань и на обратном маршруте, найти не удалось. Если следовать докладам возвратившихся 10 мая в свой полк сержантов Коваля и Мельникова, то получается следующая картина. При развороте на аэродром в районе Безлюдовка, Основа они оторвались от основной группы. Оказавшись одни, атаковали аэродром Основа, так как «идти парой на аэродром Рогань не решились». Результат своего удара экипажи не наблюдали, но по их словам все бомбы и РСы точно легли по целям на аэродроме. При этом во время штурмовки самолет сержанта Коваля сзади сверху был атакован одним «Мессершмиттом». Его атака была успешно отражена воздушным стрелком мл. сержантом Худяковым. Линию фронта при возвращении на свой аэродром пересекли в районе Чугуев. В этот момент к ним пристроился Ил-2 сержанта Нерсесяна в сопровождении двух Ла-5. Один из летчиков-истребителей (Ла-5 с бортовым номером 50) подал команду «следовать за мной» и дублировал глубоким покачиванием с крыла на крыло. Штурмовики пошли за ним. Вскоре вышли к р.Сев.Донец, где были обстреляны зенитной артиллерией противника. После отворота влево сержант Нерсесян выпустил шасси и пошел на посадку в районе Красный Лиман. Сержант Коваль произвел круг над местом его посадки, но Ил-2 не обнаружил. В дальнейшем ввиду быстрого наступления вечерних сумерек Коваль и Мельников благополучно совершили вынужденные посадки на шасси в 6 км друг от друга в районе Кременная.

Полет Ил-2 в боевом порядке

Подведя итоги боевого дня, штаб 1-го шак доложил наверх, что потери противника на всех трех атакованных аэродромах составили 14 уничтоженных и до 17-20 поврежденных самолетов, а также одна автомашина и один бензозаправщик. Кроме этого, экипажи наблюдали на аэродроме Харьков-Алешки один взрыв большой силы (предположительно взорван склад горючего) и два сильных взрыва на аэродроме Рогань.

Истребители 4-го иак, обеспечивавшие действия штурмовиков, провели два воздушных боя в районе аэродромов, в ходе которых сбили 4 «Мессершмитта». Безвозвратные потери корпуса, так же как и накануне, 6 мая, оказались чрезмерно большими. Один Ла-5 был сбит зенитным огнем в районе Харькова, а один Як-1б и один Ла-5 – истребителями люфтваффе. Еще 4 «Яка» и пара «лавочкиных» не вернулись с боевого задания по неизвестным причинам.

В отношении высоких потерь истребителей начальник штаба 4-го иак п-к Бегунов в отчетных документах корпуса по итогам проведенной операции указывал, что: «…3) Основными причинами потерь наших истребителей являются: а) Неаккуратность штурмовиков в своевременном приходе в точку встречи и на цель. Их преступная недисциплинированность, выражающаяся в растяжке строя в пути к цели и обратно, вследствие чего истребители, обеспечивая безопасность и сохранность штурмовиков, вынуждены вести воздушный бой в невыгодных для себя условиях рассредоточения по фронту, в глубину и по высоте. б) Не отмечено ни одного случая активного участия штурмовиков в отражении нападения противника, в) Не все истребители умело распределяют свое внимание на наблюдение за воздухом и штурмовиками. У молодого летного состава преобладает стремление больше наблюдать за штурмовиками, чтобы сохранить их и не потерять, чем наблюдать за воздухом и тем самым обеспечить свою безопасность…»

После «уточнения» штабом 2-й воздушной армии данных корпусов потери противника в итоговых документах армии были доведены до уровня 28 уничтоженных и 7 поврежденных самолетов. Свои потери остались без изменений. Эти цифры и были доложены в штаб ВВС КА.

По приказу командующего 1-й ВА генерал-лейтенанта С. А. Худякова части 224-й шад должны были на рассвете 7 мая нанести повторный удар по аэродромам Сеща и Брянск. С этой целью к исходу 6 мая 13 экипажей от 565-го шап и 7 экипажей от 996-го шап перебазировались на аэродром Рыс- ня для действий по аэродрому Сеща, а 7 Ил-2 от 566-го шап – на аэродром базирования 571-го шап Полошково для совместного налета на аэродром Брянск.

В 4.23 с аэродрома Рысня взлетели две шестерки Ил-2 от 565-го шап (ведущие к-н Корниенко и ст. л-т Демидов) и одна шестерка от 996 шап (ведущий ст. л-т Маринкин).

К сожалению, так же как и 6 мая, вылет сводной группы на боевое задание без происшествий не обошелся. При взлете шестерки от 996-го шап на самолете (зав. № 1408) мл. лейтенанта Быстрова из универсальных бомбоотсеков выпали 12 осколочных авиабомб АО-25, из которых три разорвались. Штурмовик получил серьезные повреждения, но экипаж остался цел. Осколками был тяжело ранен авиатехник из 565-го шап ст. сержант К.Г. Ки- реев, который 12 мая скончался в госпитале.

Вместо Быстрова оперативно взлетел запасной экипаж и пристроился к группе Маринкина.

Сбор штурмовиков в колонну прошел удовлетворительно. Возглавляла колонну шестерка Корниенко, следом за ней на удалении зрительной связи шла шестерка Демидова и замыкающей – группа Маринкина. Уже через 5 минут Ил-2 были над аэродромом истребителей Железинки, однако из 14 Як-7 от 168-го иап 303-й иад к ним смогли пристроиться лишь 8 «Яков». Остальные «истребители ввиду темноты не нашли в воздухе штурмовиков» и боевой задачи не выполняли. Использовать радиосвязь для управления в воздухе до атаки цели ведущие групп не могли.

Линию фронта штурмовики пересекли в районе Шопотово. При перелете линии фронта и по всему маршруту до цели группы подверглись интенсивному зенитному обстрелу противника.

Младший лейтенант Зарицкий (воздушный стрелок ст. сержант Стеблина) из группы Демидова атаковал зенитную батарею, но неудачно. Его Ил-2 получил повреждения мотора и системы управления самолетом. Зарицкий был вынужден вернуться обратно. На обратном маршруте мотор отказал. Пришлось садиться на вынужденную в 500 м северо-восточнее ж.д. ст. Темкино. Производя посадку с поврежденными рулями глубины и поворота, Зарицкий не справился с сильным боковым ветром. В результате самолет зацепил плоскостью за дерево, развернулся на 180° и ударился фюзеляжем о второе дерево. Самолет был разбит и ремонту не подлежал, но экипаж остался цел.

Уклоняясь от зенитного огня, шестерка Корниенко снизилась до высоты 50 м, хотя по плану должна была идти на высоте 100-150 м. В результате истребители прикрытия, за исключением одного Як-7, потеряли их из виду. В дальнейшем оставшийся «Як» сопровождал группу от 996-го шап до цели и обратно.

В районе населенного пункта Б. Островня – начало боевого пути – самолеты правой пары Ил-2 были дважды обстреляны с большой дистанции парой Fw190. Атаки отражались огнем воздушных стрелков. Когда штурмовики вышли к аэродрому, «фоккеры» отстали.

Атака целей на аэродроме выполнялась с бреющего полета. Заход строился вдоль шоссе Брянск-Рославль. Группа разделилась: звено капитана Корниенко атаковала стоянки самолетов на северо-восточной, а звено мл. лейтенанта Мокина – на юго-западной окраине аэродрома. Когда Ил-2 достигли середины аэродрома, по ним был открыт шквальный огонь МЗА и ЗПУ. Экипажам казалось, что на аэродроме стреляло все, что только могло стрелять. Были сбиты и упали в районе аэродрома ст. л-т Ермаков и мл. л-т Михайлов из звена капитана Корниенко.

На выходе из атаки звено Мокина оторвалось от Корниенко, который после нескольких минут полета изменил курс и пошел на юго-запад почти параллельно линии фронта. Идущие за ним экипажи продолжили полет в прежнем направлении. Не имея передатчика и находясь на большом удалении, ни один из них «вернуть» Корниенко не мог. К тому же на участке маршрута Сеща-Яблонь звено Мокина было атаковано двумя парами Fw190, которые провели по одной атаке. Экипажи отражали атаки в змейке. В ходе воздушного боя «был потерян из виду самолет мл. лейтенанта Воробьева».

На обратном маршруте к Мокину и Ильюшенко пристроился экипаж от 996-го шап. В таком составе группа в 5.35 произвела посадку на аэродром Рысня.

Впоследствии удалось выяснить, что ст. л-т Ермаков и мл. л-т Михайлов попали к партизанам. Судьба капитана Корниенко, мл. лейтенанта Воробьева и воздушного стрелка ст. сержанта Якубовского из экипажа Ермакова осталась неизвестной.

Группы Демидова и Маринкина, снижаясь следом за шестеркой Корниенко и одновременно выполняя противозенитный маневр, сильно отстали.

В районе Ивашково группа Демидова была атакована одной парой немецких истребителей Fwl 90. Первую атаку «фоккеры» выполнили в лоб на Ил-2 ведущего группы. Самолет Демидова был обстрелян одной пулеметно- пушечной очередью с дистанции 100- 120 м и получил повреждение мотора. Экипажи встали в боевой порядок круг.

В этот момент «в строй группы врезалась шестерка 996-го шап (ст. л-т Маринкин)», которая шла позади. Экипажи обеих групп перемешались: «двое ведомых из группы Демидова присоединились к группе Маринкина», а один экипаж от 996-го шап «включился в оборонительный круг группы Демидова».

При отражении атак истребителей противника старшина Новиков из 565-го шап «был отбит от группы» и «вынужден был идти обратно но свою территорию». За ним увязались два «фокке-вульфа», которые оказались в районе боя. «Чужаки» преследовали его почти до линии фронта, где были встречены и отогнаны парой Як-7.

В дальнейшем из-за падения давления масла Новиков выполнил вынужденную посадку на аэродроме в районе г. Киров, откуда после дозаправки и осмотра мотора перелетел на свой аэродром.

Как следует из документов 565-го шап, ст. л-т Н.В. Демидов из-за повреждений водяной и масляной системы на своем самолете, а также вследствие большого расхода горючего на ведение воздушного боя и отсутствия истребительного прикрытия, принял решение на основную цель не идти. Когда пилоты люфтваффе после очередной атаки ушли в сторону для нового захода, Демидов подал оставшимся в строю экипажам команду перестроиться и вывел группу из боя. Отставшие истребители противника безуспешно пытались преследовать штурмовики вплоть до ж.д. ст. Сельцо.

Позже в документах 224-й шад будет отмечено, что группа ст. л-та Демидова вела воздушный бой с 10 Fw190 и после отражения всех атак истребителей противника на аэродром не пошла, а произвела штурмовку автоколонны на большаке Ямское-Семи- рево. В результате атаки было уничтожено четыре и повреждено 6 грузовых автомашин.

Пока группа Демидова отражала атаки двух «фокке-вульфов», группа Маринкина прорвалась к цели. Но атаку аэродрома произвели только 5 экипажей: четыре от 996-го шап и один от 565-го шап. Остальные два экипажа «из-за повреждений зенитной артиллерии и истребителей были вынуждены отказаться от атаки аэродрома и нанесли удар по ж.д. ст. Сещинская». Вместе с Ил-2 аэродром штурмовал и единственный Як-7 из группы прикрытия. Экипажи нанесли удар по северо-восточной окраине аэродрома.

На обратном маршруте «группа Маринкина растерялась». Штурмовики возвращались одиночно л парами. На свой аэродром не вернулось три экипажа, из которых два вынужденно сели на своей территории. О судьбе третьего экипажа ничего не известно.

По докладам вернувшихся экипажей 996-го и 565-го шап на аэродроме Сеща было уничтожено до 10 двух- и одномоторных самолетов, 4 Ju52, подожжен ангар в северной части аэродрома, где был большой взрыв и пожар большой силы. Огнем пушек и PC уничтожено до 6 автомашин, стоявших у ангара.

Налет экипажей 571 -го и 566-го шап на аэродром Брянск прошел значительно более удачно, но также сопровождался воздушными боями с истребителями противника и без потерь не обошелся.

В 4.10 с аэродрома Полошково взлетели 12 Ил-2 от 571-го шап (ведущие групп ст. л-т Зацепа, ст. л-т Зин- ченко) и 6 Ил-2 от 566-го шап (ст. л-т Рябов). Однако сразу же после взлета л-т Борисюк (воздушный стрелок ст. сержант Тимофеев) был вынужден вернуться, не выполнив боевого задания. При взлете на самолете Борисюка «масло залило всю кабину», лишив его обзора, «и только выдержка и спокойствие летчика обеспечило нормальную посадку на свой аэродром». Оказалось, что техник самолета техник-лейтенант В.М. Белоцветов «перезалил масло (90 кг и не закрыл плотно пробку». Как следствие, за «преступно-халатное отношение к подготовке матчасти» на него было наложено взыскание в виде 8 суток ареста с удержанием 50% денежного содержания.

Над аэродромом Хатенки к штурмовикам пристроились истребители сопровождения от 18-го гиап 303-й иад (21 Як-7).

При подготовке к вылету было решено атаковать аэродром не с прямой, как это было в первом ударе, а с тыла с обходом г. Брянск с левой южной стороны. Выход из атаки строился в сторону р. Десна с таким расчетом, чтобы прикрыться берегом реки от огня зенитной артиллерии.

По маршруту Ил-2 шли на высоте 100-50 м, а истребители на высоте 500-600 м. Группа вышла на ст. Белые Берега и затем курсом на ж.д. ст. Свень. В этот момент со станции выходил на юг эшелон из 20 вагонов. Штурмовики обстреляли его схода.

Разворот на цель экипажи выполнили в районе южнее Супонево над берегом р. Десна. Атака целей на аэродроме была выполнена в 5.07 с бреющего полета. В момент атаки на северо-восточной окраине аэродрома у ангаров стояло в 4 ряда до 40 истребителей типа Bf 109. По этой стоянке «открыли кассеты 3 экипажа и 3 экипажа обстреляли ее из PC, пулеметным и пушечным огнем». В результате прямых попаданий PC и бомб загорелось два ангара и два здания на северовосточной окраине. На северной окраине аэродрома в один ряд стояли 12 Ju52. По ним разрядили боекомплект 5 Ил-2. В общей сложности экипажи доложили, что им удалось уничтожить 12 «Мессершмиттов» и 4 «юнкерса». Кроме этого, воздушный стрелок ст. сержант Тимофеев повредил из своего пулемета «руливший к старту» Bf 109, который задымил и прекратил взлет.

Несмотря на изменение направления выхода на аэродром, внезапного удара не получилось. При подходе к аэродрому с южной стороны штурмовики уже за 15 км до цели были обстреляны сильным огнем ЗА и МЗА, а в 6-8 км до аэродрома – перехвачены 4 Fw190. Атаку немецких истребителей вовремя заметили сопровождающие истребители. Одну пару «фоккеров» связала боем пара в составе мл. лейтенантов Лобашева и Пинчука, а вторую – пара в составе лейтенанта Соколова и мл. лейтенанта Осипенко.

После непродолжительного боя немецкие пилоты ушли и больше атак на штурмовики не производили.

В районе аэродрома экипажи обстреливались главным образом ЗПУ и МЗА. На отходе от цели штурмовики «напоролись» на три зенитные батареи, которые располагались у станционных зданий ж.д. ст. Самара-Радица. На их огонь экипажи ответили пушками и пулеметами. Две батареи сразу же прекратили стрельбу.

На подлете к Березовке экипажи были атакованы истребителями противника Fw190. Атаки выполнялись сбоку сзади на высоте 20-40 м, выход из атаки – с набором высоты левым разворотом. Пилоты люфтваффе проводили атаки главным образом на крайние в группе Ил-2 или отставшие от группы. На каждый экипаж было выполнено от 4 до 10 атак.

Надо отдать должное ведущим групп штурмовиков, они выбрали правильную тактику боя – экипажи маневрировали змейкой, ведя огонь по выходящим из атаки истребителям. В результате л-т Большаков подловил один «фоккер», когда тот выходил из атаки, и сбил его. Воздушный стрелок мл. сержант Ильин сбил еще один «фокке-вульф», также на выходе из атаки. Оба истребителя «упали в лес в районе ст. Бобки, что подтверждают все воздушные стрелки группы».

мл. лейтенант В.Я. Мокин, 565 шап

Истребители прикрытия, находясь на высоте 1000-1100 м, «первое время в воздушном бою не участвовали». Затем, «приняв сигнал о нападении истребителей противника по радио, …снизились, но истребители противника ушли».

При отражении многочисленных атак двух «фоккеров» снарядом от авиапушки был убит воздушный стрелок сержант М.Ф. Михайлов из экипажа командира эскадрильи 571 -го шап ст. лейтенанта Зинченко. В теле Михайлова «было обнаружено 15 осколков, из которых один пробил сердце героя». Самолет мужественного экипажа получил серьезные повреждения. Старшему лейтенанту Зинченко с трудом удалось посадить «покалеченный» Ил-2 (зав. № 1872750) «с подбитыми шасси» на свой аэродром. Сержант Михайлов был похоронен в тот же день вечером со всеми воинскими почестями.

Кроме этого, два экипажа 571-го шап – ст. л-та В.В. Бубнова и л-та Н.С. Коломникова – из-за выработки горючего произвели вынужденные посадки в 1-2 км северо-запад- нее Сухиничи. Если посадка самолета Бубнова на колеса оказалась удачной, то посадка Ил-2 Коломникова закончилась поломкой самолета. От зенитного огня «одна нога оказалась совершенно перебитой», вследствие чего «самолет после посадки на одну ногу получил повреждения и нуждается в ремонте».

С боевого задания не вернулись три экипажа: мл. л-т Т.В. Аксенов (воздушный стрелок сержант Ф.В. Матвиенко) и мл. л-т С.Е. Слепченко (воздушный стрелок ефрейтор В.Ф. Костенко) – от 571-го шап, и мл. л-т В.Г. Сильченко (воздушный стрелок сержант А.И. Анашкин) – от 566-го шап.

Как потом выяснилось, Сильченко (Ил-2 зав. № 301584) сел на вынужденную в районе Сенино. Место посадки Аксенова и Слепченко «не установлено, состояние самолетов и экипажей неизвестно…»

По аэродрому Лубинка «отработали» пилоты 303-й иад, которые уничтожили и повредили на земле до 8 одномоторных самолетов. С боевого задания не вернулся л-т Майе из эскадрильи «Нормандия».

Фотоконтроль результатов ударов ни в одном из трех налетов не производился по метеоусловиям.

Командиры авиационных полков в своих донесениях по итогам дня все как один были вынуждены констатировать очевидные факты: противник, учитывая сложившуюся тактику наших ВВС при действии по аэродромам, вполне обоснованно сделал вывод о возможности повторения налетов с утра 7 мая и «подбросил в район базирования своей авиации истребители с целью встретить штурмовики на подходах к аэродромам». При этом, поскольку часть аэродромов находилась почти на предельном радиусе действия Ил-2, маршрут штурмовиков почти совпадал с маршрутом в предыдущих ударах. Понимание этого вопроса позволяло немцам легко сосредоточивать свои истребители в районах наиболее вероятного подлета Ил-2 к своим аэродромам и перехватывать их. В результате все группы штурмовиков вели воздушные бои и понесли потери.

К сожалению, все это совершенно не учитывалось штабами всех уровней при организации повторных налетов на немецкие аэродромы.

Более того, вторая серия ударов продемонстрировала и низкую исполнительскую дисциплину среди комэсков и командиров звеньев авиаполков. При этом большую часть вины следует возложить все же на истребители, которые не только постоянно опаздывали с вылетом, но и не выполняли на маршруте к цели и в бою «всех условий договоренности». Группы Ил-2 действовали над целью, или совсем не прикрытые, или имели прикрытие одиночными истребителями и парами.

По этому поводу командир 565-го шап м-р В.И. Сериков в итоговом боевом донесении за 7 мая указывал: «…При повторных налетах нужно особое внимание обращать на организацию сопровождения штурмовиков истребителями».

Учитывая активность советской авиации, немецкое командование к утру 8 мая перебазировало большую часть авиации на тыловые и запасные аэродромы. Тщательно замаскировало и рассредоточило на них самолеты. Кроме этого, на борьбу с авиацией Красной Армии в этот день были выделены значительные силы истребительной авиации люфтваффе. Активизировалась работа станций радиоразведки и радиоперехвата. Для дальнего обнаружения советских самолетов и оповещения об их приближении, кроме радиолокационных станций, немцы применили небольшие истребительные заслоны, которые патрулировали вдоль линии боевого соприкосновения.

В этой связи днем 8 мая воздушные армии по аэродромам не действовали, а ночью «работали» только 2-я, 8-я, 15-я и 17-я воздушные армии.

Стало очевидным, что дальнейшее проведение ударов по аэродромам базирования немецкой авиации приведет лишь к излишним, ничем не оправданным потерям в летном составе и технике. Поэтому заместитель командующего ВВС КА генерал-полковник Г.А. Ворожейкин отдал приказание командующим воздушных армий о прекращении на три-четыре дня массированных действий по аэродромам противника и переходе в эти дни «к широким действиям по автотранспортным и железнодорожным перевозкам силами «охотников»…»

Кроме того, в адрес командующих воздушных армий были направлены «Указания заместителя командующего ВВС Красной Армии от 8 мая 1943 г. об устранении недочетов в боевых действиях нашей авиации по аэродромам противника».

Разбирая недостатки в действиях командующих и их штабов, Ворожейкин отмечал, что: «изменений в обстановке … командиры не поняли: сегодня, как и вчера, действуют стандартные мелкие группы 6-8 штурмовиков под прикрытием примерно такого же количества истребителей, в результате чего потери резко возросли…»

От командующих требовалось впредь: увеличить состав групп штурмовиков и истребителей прикрытия с тем, «чтобы они могли нанести удар не только по самолетам противника на аэродроме, но и надежно подавить средство противовоздушной обороны…»- отказаться от эшелонированных действий и наносить удары «только по хорошо разведанным аэродромам…»; шире практиковать «применение хитрости, например, отвлекать истребителей противника высылкой впереди штурмовиков небольших групп истребителей, применять блокирование аэродромов истребительной авиации противника, чтобы лишить его возможности оказывать помощь тем аэродромам, которые атакованы нашей авиацией…»

13 мая 1943 г. командующий ВВС КА маршал А.А. Новиков лично доложил Верховному Главнокомандующему следующие итоговые данные о действиях авиации в воздушной операции за 6, 7 и 8 мая: «За трое суток нашими ВВС произведено 1392 самолетовылета, уничтожено на аэродромах противника 373 самолета, повреждено – 51, сбито в воздушных боях – 67 и подбито – 10. В итоге противник потерял 501 самолет. Эти данные основаны на показаниях летчиков, сведениях партизан и фотоснимков. Наши потери составили 122 самолета, из них сбито в воздушных боях – 21 самолет; зенитной артиллерией противника – 8, не вернулось с боевого задания – 93 самолета».

В докладе говорилось, что изучение материалов по итогам действий советской авиации показывает высокую эффективность нанесения одновременных массированных ударов по аэродромам противника на широком фронте. В первых ударах на каждый уничтоженный или выведенный из строя самолет противника нашей авиацией было затрачено 2 самолето-вылета, во втором – 2,4, в третьем – 3,2, а в четвертом – уже 30,2. Это говорит о возрастании противодействия противника. На один потерянный советский самолет в первых ударах приходилось 21,7 самолето-вылетов, во втором – 8,1 ив третьем – 8,4.

Маршал Новиков провел анализ причин понижения эффективности повторных ударов, связанных с повышением боевой готовности авиации противника и зенитных средств обороны аэродромов, а также перебазированием части сил на запасные аэродромы и площадки, нападение на которые без предварительного их розыска и разведки было весьма сложным. Делался правильный вывод, что наиболее целесообразными при действиях по аэродромам противника с целью уничтожения его авиации являются одновременные внезапные удары большого числа самолетов. Поэтому предлагалось в дальнейшем наносить первые удары по аэродромам исключительно крупными силами авиации, с тем чтобы максимально использовать эффект внезапности и нанести неприятелю серьезный урон при минимальных своих потерях.

(Продолжение следует)

Игорь ПРИХОДЧЕНКО