На пути к Стокгольму

Попробуем представить себе, что вопрос об участии сборной команды России в европейском первенстве 2004 года решался бы не на футбольных полях, а в Государственной Думе, Совете Федераций и Администрации президента страны. Нелепость? Да. Так вот вопрос об участии сборной СССР в мировом чемпионате 1958 года рассматривался на самом высоком партийном и государственном уровне. Прежде всего нужно было убедить родную партию и ее Центральный комитет в том, что мы хорошо владеем навыками игры в кожаный мяч и можем дать гарантии, что не посрамим славы Отечества и своих высоких вдохновителей, собравшихся наблюдать за событиями с участием своей сборной из-за зубцов кремлевских стен. Их еще не потускневшую память продолжал жечь позор нашего олимпийского проигрыша в 1952 году, замешанного на густом политическом сиропе, и даже не вдохновляла совсем еще свежая победа, одержанная в Мельбурне спустя четыре года.

— А ведь тогда, в пятьдесят шестом году, у нас был состав из выдающихся игроков, — говорит Маслаченко. — Это была команда уровня финала мирового чемпионата. Он мог быть, мог сохраниться таким и два года спустя в Швеции. Спартаковцы и динамовцы обыгрывали грандов европейского футбола, да и армейцы были хороши. Игроки накопили немалый опыт международных встреч. Сборная СССР уверенно шла к чемпионату в Швеции. У нас были очень хорошие шансы на успех. Думаю, все так и свершилось бы, не вмешайся в ход событий непредвиденные, привнесенные обстоятельства отнюдь не футбольного происхождения.

А пока что партия, тяжело вздохнув, дала свое согласие на участие, а новый лучший друг советских физкультурников и спортсменов Никита Хрущев благословил коллектив.

На первый весенний предсезонный сбор команда отправилась в Китай. Числом в сорок игроков, из них четыре вратаря. Первый, конечно, Лев Яшин, за которым ровной шеренгой следовали Владимир Беляев, Олег Макаров и Владимир Маслаченко. Разместились в тренировочном лагере на острове близ Кантона. Полная изоляция от внешнего мира. Ни один пловец, ни единая шлюпка не могли приблизиться к острову — таков был режим охраны. Если стороннему лазутчику удалось бы все-таки туда пробраться, он предположил бы, что на остров высадилась инопланетная футбольная команда для подготовки к матчу, по меньшей мере, со сборной Британского содружества наций.

Тренировались с утра до ночи. На первых порах вставали в шесть тридцать. После утренней тренировки и завтрака Гавриил Качалин проводил полуторачасовое теоретическое занятие. В двенадцать часов вторая тренировка, затем обед, недолгое валянье в койках и снова тренировка. Вечером отдыхали. Маслаченко читал, играл на бильярде и в настольный теннис. При этом его партнерами и соперниками нередко оказывались лучшие игроки Китая, для них остров также был тренировочной базой. Стало быть, Владимир Никитович неуклонно наращивал мастерство еще в одной спортивной дисциплине, приближая его к «уровню элегантности». Эти закавыченные два слова следует но праву отнести на счет авторства нашего героя. Он пускает их в обращение редко и аккуратно — только тогда, когда предмет его внимания соответствует высокой эстетике спортивного действия, к чему Владимир Никитович относится особенно трепетно и к чему лично стремится всю жизнь в процессе своего многогранного служения спорту.

Надо сказать, что присутствие советских футболистов благотворно повлияло на подготовку лучших китайских игроков в настольный теннис. После того как Качалин изменил режим команды, утвердив подъем в пять тридцать, китайцы тоже стали пробуждаться на час раньше — в четыре тридцать, их к этому подвигнул «старший брат». И когда наши футболисты следовали на завтрак, они непременно видели теннисистов, показательно исполнявших имитационные упражнения с ракеткой.

А вечером у советских футболистов наступал самый сладостный, блаженнейший час. Вечером их ждал парикмахер. Этот китайский кудесник своим творчеством выходил далеко за рамки профессии. Его волшебное мастерство поднималось до высот истинного искусства, ради прикосновения к которому стоило так аскетично жить и истязать себя тренировками. Парикмахер Вэньюй укладывал клиента на мягкое ложе и приступал к сеансу своей магии. Его руки стригли, брили, массировали, втирали бальзамы, окропляли водами, источавшими запахи садов Эдема. Клиент погружался в нирвану. И забывались кавказские курорты, загорелые пляжные красавицы, пьянящий запах эвкалиптов, томные звуки блюза, вкус молодого вина. Хотелось просто жить и жить. Хотелось блаженства вечного. Клиент уходил от Вэньюя уже другим, обновленным человеком, с просветленной душой, полный иного осознания себя на этом свете.

После ужина к парикмахеру выстраивалась очередь. Многие ходили на сеанс едва ль не каждый вечер. Весь день проживали, предвкушая его.

Незадолго до отъезда команду наконец вывезли в Кантон. Из раскрытых дверей баров они с удивлением услышали голоса Петра Лещенко, Изабеллы Юрьевой, Вадима Козина. Обедали в ресторане, хотя и на острове кухня была царской. Или точнее — императорской. Но теперь кое-кому из футболистов захотелось гастрономической экзотики. Да такой, что немеет рука пишущего эти строки. Но не онемели челюсти Льва Яшина и Владимира Маслаченко. Блюдо называлось «Схватка дракона с тигром», где роль указанных чудовищ исполнили змея и… кошка. Вот, стало быть, еще одно подтверждение тому, что вратарь — это специальность, предполагающая нечеловеческую способность терпеть и выносить… Хоть святых выносить.

По возвращении на родину все сорок кандидатов в сборную вернулись в клубы и приступили к играм чемпионата страны, время от времени собираясь для совместных тренировок и контрольных игр. А вот и первый матч — со сборной Англии, где Маслаченко дебютировал в заявочном списке как запасной игрок. Это был еще и матч, на котором Ольга Леонидовна Губанова, будущая Маслаченко, дебютировала в Лужниках в качестве зрителя. Она приехала на стадион вместе с сестрой, жених встретил их у входа с билетами, проводил на трибуну и ушел в раздевалку.

В этой игре, завершившейся со счетом 1:1, наша сборная потеряла своего капитана. В игровом столкновении Игорь Нетто упал, а когда поднялся, все увидели… Впрочем, не все. Качалин, когда понял, что случилась какая-то неприятность, сказал Маслаченко: «Сбегай на поле. Посмотри, что там с Игорем». Владимир увидел, что правая рука капитана неестественно вывернута и «смотрит» в обратную сторону.

Владимир представил себе, какую нестерпимую боль испытывает человек с вывихом локтевого сустава. Но вместо стона и скрежета зубов услышал: «Теперь я выбываю из строя самое малое на две недели. Какая жалость, ведь я в такой классной форме!» Он уходил с поля под овации стадиона.