6. Будни яхтинга

В XIX веке одной из предпосылок широкого развития яхтинга стали, в частности, идеи физического воспитания, провозглашенные шведским врачом и поэтом Пер-Генриком Лингом. Линг завоевал популярность как создатель шведской системы физического воспитания и основатель Центрального королевского гимнастического института в Стокгольме. Система Линга, построенная на научных основах, направляла внимание общественности на широкое развитие здравоохранения, физической культуры и спорта.

В новых идеях яхтинг черпал аргументы, пропагандирующие его как одно из лучших средств всесторонней физической подготовки. Однако распространение этого замечательного вида спорта встречало трудности: яхтинг требовал дорогостоящего снаряжения, а это делало его недоступным для широких масс. И тем не менее яхтинг все больше привлекал к себе людей независимо от того, обладали ли они дворянскими титулами и деньгами или нет.

Идеи Линга породили новый тип яхтсмена. Владелец гоночных яхт, борющийся за денежные призы или драгоценные награды, отошел в прошлое. На борту яхт появились спортсмены-парусники, самостоятельно обслуживающие яхту, лично принимающие участие в гонках и обязанные победой или поражением только самим себе.

Со второй половины XIX века клубная жизнь яхтсменов получила более широкий размах. Многочисленные организации действовали в то время в Голландии, Англии и Соединенных Штатах. Возникли первые немецкие, французские, русские и датские яхт-клубы. Росло число английских клубов, причем не только в самой Англии, но и в Швеции, Ирландии, Канаде и Австралии. В Америке яхт-клубы создавались в каждом городе, имеющем доступ к морю или расположенном около Великих озер: в Новом Орлеане, Детройте, Чикаго, Бостоне, Сан-Франциско, Марблхеде, Ойстер-Бэй и Ларчмонте.

Стали весьма популярными межклубные регаты. В этих контактах рождалось межклубное соперничество и чувство патриотизма, возникали проблемы, связанные с состязаниями.

Для каждой гонки требовалось установить условия, при которых выявлялись победители. Много сомнений вызывал сам порядок проведения регат. Правда, понятия старта, трассы и финиша были достаточно просты, однако в отдельных конкретных гонках они трактовались по-разному, в зависимости от договоренности заинтересованных сторон. По-разному определялись сигналы к старту, разными были обязательные правила при обходе знаков, установленных на дистанции, различными были также правила расхождения яхт, обгона и т. д.

До тех пор пока расхождения в правилах гонок не выходили за рамки данного яхт-клуба, с ними можно было мириться как с местными традициями. Проблема возникла, когда стали состязаться яхты нескольких клубов, придерживавшихся различных правил. В общенациональных гонках даже незначительные на первый взгляд детали играли решающую роль в определении победителей. Вот почему решения но некоторым протестам порою приходилось выносить руководителям министерств, а иные из них требовали даже королевской санкции. Это случалось, когда конфликтующие яхтсмены занимали столь высокое положение, что признавали только верховную власть государства.

Чтобы исключить раз и навсегда споры, связанные с регатами, Королевский викторианский яхт-клуб предложил в 1868 году собрать все правила в единый кодекс. Это, безусловно, здравое решение не было, однако, проведено в жизнь, так как не нашлось организации, способной выполнить такую задачу. И только семь лет спустя английские клубы создали Ассоциацию яхтенных гонок (Yacht Racing Association) с местопребыванием в Лондоне, первой задачей которой стала кодификация правовых норм, касающихся регат. В результате в 1875 году появились первые общепризнанные в Британской империи правила проведения регат.

Издание этих обязательных для всех правил говорило о том, что парусный спорт уже на ранних этапах имел свою специфическую, организационно-правовую основу. Это было немалым достижением, тем более что между общими морскими и спортивными правилами с самого начала обнаруживались существенные различия, обусловленные спецификой регат и характером яхт, участвующих в гонках. Все это приводило к спорам, выходящим за рамки решений гоночных комиссий.

В середине XIX века, когда на морях преобладали парусные суда, морским правом была установлена обязанность парусников уступать друг другу путь. Поскольку парусники с большим трудом шли курсом бейдевинд, было принято уступать путь паруснику, плывущему круче к ветру. Это правило было неудобным для яхт, которые в то время пользовались преимущественно косыми парусами и ставили при полном ветре спинакеры. Поэтому курс фордевинд был для яхт значительно опаснее крутого бейдевинда, при котором они пользовались полной свободой маневрирования. Вот почему с самого начала в гоночных правилах право дороги определялось иначе, чем в морском праве.

Два разных правила о праве прохождения судов, существовавшие одновременно, создавали, естественно, большие неудобства. Однако лишь лондонская конвенция 1960 года ликвидировала эту двойственность, включив в международный акт правила, принятые в яхтинге. Как видим, это произошло лишь во второй половине XX века, когда парусные суда почти полностью исчезли на морях и океанах и законы, некогда установленные для их удобства, стали ненужными.

Фундаментальный для яхтинга вопрос о законности правил, установленных для регат, был разрешен в Англии значительно раньше в связи со столкновением яхт «Сатанита» и «Валькирия». Этот случай произошел перед стартом регаты в Ферт-оф-Клайд в Шотландии 5 июля 1894 года. Регату организовал шотландский яхт-клуб «Мадхук».

На старт гонок вышли «Валькирия» лорда Данревена, которая за год до этого безуспешно боролась за Кубок Америки; «Сатанита», принадлежавшая шотландцу Э.Д.Кларку, ведомая любителем К.Ч.Юри; «Британия» с принцем Уэльским на борту и «Виджилент», завоевавшая Кубок Америки и ведомая ее владельцем американцем Дж. Дж. Гаулдом. Гонка, в которой стартовали самые прославленные в то время яхты, вызвала огромный интерес, и поэтому на месте старта царила невероятная толчея, затруднявшая движение больших, чрезвычайно быстроходных, но трудных в маневрировании гоночных яхт.

Погода была неустойчивой, дул сильный шквалистый ветер. «Валькирия» плыла правым галсом по направлению к линии старта и имела право дороги. Вдруг «Сатанита», шедшая параллельно тем же галсом, резко повернула в сторону, чтобы обойти лодку со зрителями, которая неожиданно оказалась перед ее носом. Спасая легкомысленных болельщиков от катастрофы, «Сатанита» совершила столь неосторожный маневр, что на большой скорости врезалась носом в борт «Валькирии», расколов яхту Данревена пополам. «Валькирия» через три минуты затонула. Ее экипаж удалось спасти, однако один из матросов скончался из-за полученной травмы.

В запутанном споре, вызванном этим случаем, отрицалась законность правил проведения регат, противоречащих морскому праву дороги. Спор вышел, естественно, за рамки заключения гоночной комиссии. Судьи трех инстанций и адвокаты заинтересованных сторон не смогли его решить. Потребовалось постановление палаты лордов. Сей достопочтенный орган, в состав которого входили и спортсмены-парусники, постановил, что во время гонок установленные для регат правила пользуются приоритетом перед предписаниями общего морского права. Это решение имело принципиальное юридическое значение и серьезно подняло авторитет Английской ассоциации парусного спорта.

Возникновение в Лондоне Ассоциации яхтенных гонок было вызвано, конечно, не только необходимостью разработки гоночных правил. Десятилетие 1870–1880 годов считалось золотым веком английского яхтинга, поскольку в этот период необычайно возрос интерес к парусному спорту. Если в 1856 году, например, были проведены только 63 регаты, то в 1876 году число таких состязаний в Англии достигло почти 400.

Яхтсмены, увлекавшиеся гонками, быстро обнаружили явную связь между определенными техническими характеристиками яхт и их способностью к скоростному плаванию. Решающее значение в этом отношении приобретали длина ватерлинии, а также отношение длины корпуса к его ширине и площади парусности. Велись поиски формул, математически выражающих эту взаимозависимость и пригодных для практического использования, поскольку без правильной формулы нельзя было ожидать заявок от судовладельцев, чьи яхты заранее лишались бы шансов в состязаниях с другими.

Англичанин Дж. Голланд Анкере предложил формулу, которая основывалась на данных яхты и применении коэффициента, учитывающего время прохождения трассы гонки. Эта математическая комбинация, хотя и далекая от совершенства, давала возможность хотя бы частично уравнять шансы разных по размерам яхт и оказалась весьма перспективной.

В 1887 году быстрейшая в то время британская яхта принесла ее владельцу в виде призов 1000 фунтов стерлингов, не считая почетных наград и кубков. Однако содержание яхты водоизмещением 80-100 тонн обходилось в том же году в 2–3 тысячи фунтов в год.

И все же, несмотря на высокую стоимость содержания, флотилия британских яхт стремительно развивалась и около 1887 года насчитывала 2209 гоночных и туристических парусных яхт общим водоизмещением 64051 регистровая тонна. В это же время в США было около 1200 парусных яхт, а вся мировая яхтенная флотилия, по данным британского регистра Ллойда, составляла около 5000 судов. В это число входили и паровые яхты (в самой Англии их было около 700). В регистр Ллойда включались, разумеется, только морские яхты, и притом исключительно крупные, отвечающие предписаниям английского морского права. Разного рода речные яхты, парусные лодки и ялики не входили в этот регистр. По-видимому, число их было велико, однако никаких данных для его хотя бы приблизительного определения нет.

В 1901 году в США была основана Ассоциация яхтенных гонок Ньюпорта. Инициатором этой ассоциации был Нью-йоркский яхт-клуб. Членами ее стали опытные яхтсмены 180 различных клубов. Сезон гонок они проводили в Ньюпорте и считали, что американский яхтинг нуждается в притоке новых сил и смелых помыслах.

Однако Ассоциацию в Ньюпорте нельзя считать национальным союзом парусного спорта, хотя в нее входили члены большинства американских клубов. Она не обладала правом представлять яхтинг США в целом и, по существу, не выполняла руководящих функций.

Увлечение той или иной стороной парусного спорта породило новое деление в среде яхтсменов. Стали возникать объединения спортсменов-гоночников и яхтсменов, занимавшихся главным образом морским туризмом. Первым таким клубом был созданный в 1800 году в Лондоне Королевский туристский клуб (Royal Cruising Club). Яхтсмены-гоночники, естественно, были более активными: их активность вытекала из страсти к состязаниям и опиралась на значительные материальные средства, необходимые для обеспечения победы. Поэтому богатые гоночные яхт-клубы оказывались влиятельнее более скромных туристских яхт-клубов и в течение нескольких десятилетий они задавали тон в яхтостроении.

В конце XIX века отдельные английские клубы получили право носить флаг. Яхты, подлежащие обязательной регистрации на основе закона о морском флоте, могли получать троякого рода разрешения на флаг в зависимости от того, к какому клубу принадлежали их владельцы. Под белым британским военным флагом с эмблемой св. Георга имели право плавать исключительно члены Королевской яхтенной эскадры, что, естественно, возводило этот клуб в самый высокий ранг.

Остальные королевские клубы, то есть клубы, обладавшие правом пользоваться в своих названиях прилагательным «королевский» («Royal»), получали право плавать под государственным флагом голубого цвета. С правом поднимать такой флаг было связано освобождение от таможенных и других сборов. Яхты, получавшие разрешение Адмиралтейства поднимать военный или государственный флаг, имели право останавливаться в портах, управляемых государством, без уплаты портовых сборов. Они были также вправе причаливать и становиться у буев, находящихся в ведении военно-морского флота, если только их не занимали королевские корабли. Они освобождались от обязанности указывать на корме свое название, хотя помещать его там рекомендовалось. Капитаны яхт, плававших под белым или голубым флагом, освобождались также от обязанности иметь дипломы капитанов торгового флота.

Всем остальным яхтам разрешалось поднимать лишь флаг торгового флота: красный с эмблемой Соединенного Королевства, на что не требовалось специального согласия властей. Однако все эти яхты подчинялись общим обязательным правилам, предусмотренным для морских торговых судов.

Постановления английского права исключали на практике подчинение парусного спорта юрисдикции морских властей. Британские яхт-клубы пользовались правом самоуправления, причем члены королевской семьи выполняли почетные или общественные функции командоров и непосредственно председательствовали в Английской ассоциации парусного спорта. Таким образом, при формальных привилегиях и автономии государственная власть могла осуществлять и осуществляла на деле авторитетный контроль в этой области, хотя контроль и был установлен в довольно вежливой форме.

В привилегированном положении, хотя и несколько в иных формах, находился яхтинг также в других странах. Повсюду право поднимать военный флаг имели только наиболее известные и почетные клубы. Всюду яхты пользовались привилегиями в портах, таможенными льготами и освобождались от сборов. В те времена это была одна из форм поощрения спорта, столь же эффективная, как и прямые финансовые субсидии. Однако подлинную материальную основу развития яхтинга продолжала составлять личная собственность членов яхт-клубов и готовность, с какой они несли расходы по постройке и содержанию яхт.

Во Франции наряду с Парижским парусным клубом, действующим с 1858 года, и провинциальными клубами существовало также Общество поощрения яхтинга, объединявшее большинство клубов этой страны. В 1867 году оно превратилось в Яхт-клуб Франции (Yacht Club de France), во главе которого стал адмирал де Ронсьер Ленури. Яхт-клуб Франции имел штаб-квартиру в Париже и руководил провинциальными клубами, представляя во внешних сношениях французский яхтинг в целом. Это была форма общенациональной организации парусного спорта. В странах, где яхтинг был еще слабо развит, она заменяла собой национальный союз яхтсменов.

На первых порах французский яхтинг был тесно связан с аристократией и крупной буржуазией. Однако романтическую увлеченность парусами пережили многие писатели и художники. Среди французских яхтсменов были Виктор Гюго, Жюль Верн, Ги де Мопассан, Пьер Лотти и другие деятели искусства.

В 1868 году была разработана первая французская выравнивающая формула обмера и установлено деление яхт на классы. Она не только появилась раньше подобных английских и американских формул, но оказалась значительно лучше их и не привела к таким излишествам в яхтостроении, как это имело место в других странах. Французская формула предусматривала весьма дифференцированное деление яхт на классы, причем самыми маленькими по этой классификации считались яхты не длиннее 5 метров. Яхты этой величины были соответственно дешевле американских и английских яхт.

Французские яхтсмены быстро сориентировались в перспективах развития парусного спорта. Стремясь стимулировать создание многочисленных классов яхт, они учредили центральные призы. Одним из таких призов был Кубок Франции, учрежденный в 1891 году первоначально для яхт водоизмещением в 20 тонн.

Однако важнейшим вкладом Франции в развитие парусного спорта была концепция монотипов, то есть яхт, строящихся серийно на основе типовых чертежей. Именно монотип создал действительные условия для равного старта, когда результат гонки зависел от умелых действий самого экипажа яхты. Введение монотипа позволило признать парусные регаты подлинным видом спорта и обеспечить ему условия для массового распространения, поскольку наряду с чисто спортивными преимуществами оно привело к значительному удешевлению яхт.

Первым французским монотипом был «Морбихан», построенный в 1891 году в 24 экземплярах. Монотип «Мор» производства 1893 года был выпущен в количестве 20 яхт, а флотилия самого популярного в то время монотипа «Де-Шату» производства 1901 года насчитывала уже 102 яхты. Монотип «Д'Аркашон», созданный в начале XX века, но используемый и в настоящее время, был размножен во Франции в количестве свыше 100 парусников.

Во Франции, где яхтинг развивался медленнее, чем в Англии и Америке, англосаксонское превосходство воспринималось в XIX веке как вызов. Стремясь создать условия для международного соревнования, парижский мультимиллионер барон Ротшильд учредил в 1891 году Кубок Франции для яхт водоизмещением от 5 до 20 тонн. Однако первые международные гонки на этот кубок прошли лишь в 1898 году. В поединке с французской яхтой «Эстерель» победила в трех гонках на трассе в 24 мили английская «Глория». Попытки отобрать кубок в 1899 и 1900 годах успеха не имели. В 1901 году англичане отказались от гонок и отдали награду французам. В следующем году Кубок Франции завоевали итальянцы, а в 1906 году — немцы. С 1908 до 1914 года за Кубок Франции состязались 5 раз по международному классу 10 м, а с 1922 до 1949 года — по новому международному классу R6. С 1953 до 1967 года было проведено 13 состязаний по классу R5.5, а после ликвидации этого класса Кубок Франции предназначался как постоянная награда по классу 18 футов (эквивалент яхт 1/4 тонны). С 1891 по 1975 год претенденты состязались за Кубок Франции 48 раз. По 15 раз эту награду завоевывали французы и англичане, 7 раз — швейцарцы, 4— норвежцы, 3— итальянцы, 2— немцы и по одному разу — шведы и австралийцы.

Еще любопытнее история другого кубка, учрежденного французами и известного как Кубок одной тонны (One Ton Cup). Когда яхта «Эстерель» проиграла в 1898 году Кубок Франции английской «Глории», владельцы продали кубок Ротшильду, а на полученные деньги купили кубок, или, вернее, вазу, изготовленную из литого серебра, весом 10 кг, высотой 84 см и диаметром 66 см. Эта великолепная награда предназначалась как постоянный приз Яхт-клуба Франции для яхт-победительниц водоизмещением в 1 тонну, с командой из 3 человек. Кубок одной тонны получил рекордную популярность. Впервые его выиграла в 1899 году французская яхта «Белуга» в состязании с англичанами в Мелёне под Парижем. С 1906 по 1961 год за этот кубок состязались по классу R6. С 1965 года Кубок одной тонны разыгрывался в комбинированных гонках (в открытом море и но треугольной трассе) яхт, измеряемых согласно формуле гоночного достоинства Королевского клуба океанских гонок, равного 6,7 м, а с 1972 года — согласно формуле гоночного достоинства ИЯРУ, равного 8,38 м. Исключительно благоприятные условия для развития яхтинга сложились в Швеции. Идеальное морское побережье, миролюбивая политика страны, широкое спортивное движение — все это способствовало не только процветанию яхтинга в самой Швеции, но и ее влиянию в этой области на соседние страны.

В 1866 году в Копенгагене был учрежден Королевский датский яхт-клуб (Kungelijke Dansk Yacht Club), а в 1883 году в Осло — Королевский норвежский парусный клуб (Kongeling Norsk Sejlforening) и первый клуб в Хельсинки (Nylandska Ychtklubben). В Скандинавских странах судостроение имело давние и прославленные традиции. Около 1890 года здесь не строили уже яхт для иных целей, кроме спортивных, пользуясь при этом новейшими конструкциями и материалами. В Швеции, в частности, стали впервые применять полые мачты и рангоуты. Прославленным шведским строителем яхт был Аугуст Плюм из Стокгольма, прозванный отцом шведского яхтостроения.

Скандинавские страны создали немало конструкций, специально приспособленных для плавания по внутренним водам фиордов и узких проливов, между островами и шхерами. Красота проливов, побережий Северного и Балтийского морей привлекала шведов. Очень часто они отправлялись на морские прогулки в тесном семейном кругу, без посторонних лиц на борту. Любители этого вида плавания объединялись в туристские клубы, называвшиеся Krysarklubben. Скандинавские яхтсмены превратили вскоре яхтинг в национальный вид спорта. Датские, шведские и финские яхты часто появлялись в тот период у южных берегов Балтийского моря, находившихся во владении России и Германии.

Вскоре после смерти Петра I (в 1725 году) прекратились учения невской флотилии. В течение 120 лет яхтинг в России практически не развивался, и лишь в 1846 году Николай I издал указ об учреждении Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба по образцу западных клубов этого типа. Почетным командором клуба император назначил своего 19-летнего сына великого князя Константина Николаевича, ставшего впоследствии главнокомандующим русским военно-морским флотом и его реформатором. В состав правления клуба входили представители высших аристократических кругов:, князь Лобанов-Ростовский, контр-адмирал Путятин, граф Шувалов, князь Голицын и граф Апраксин. В петербургском яхт-клубе никогда не насчитывалось более 200 человек. Его члены обязывались, вступая в клуб, приобрести в течение года яхту водоизмещением не менее 10 тонн. Вначале в клубе имелось 5 яхт, а через два года — 16. Все эти суда плавали под императорским флагом. Первые гонки новый клуб организовал 8 июля 1847 года на замкнутой треугольной трассе протяженностью 12 миль в Финском заливе. В гонке стартовали 7 яхт, причем самая крупная из них — «Королева Виктория» водоизмещением 257 тонн, а самая маленькая — «Ученик», 51 тонна. Победителем в гонке, в которой в качестве экипажей яхт выступали офицеры и матросы Балтийского флота, стала 107-тонная яхта «Варяг», завоевавшая серебряную вазу — приз, учрежденный императором.

Подобные гонки устраивались дважды в год. Петербургские яхты отправлялись порой в зарубежные рейсы, заходя в Стокгольм и другие порты. В Петербург в свою очередь прибывало с визитами немало шведских, финских и даже английских яхт. В гонке, состоявшейся в 1852 году, приняло участие 11 английских яхт. В этом же году был организован рейс из Петербурга в Севастополь, где русская яхта перезимовала и вернулась в столицу лишь в следующем году. Русские яхтсмены одними из первых рискнули отправиться в кругосветный рейс. В 1853 году в такую экспедицию вышла яхта «Рогнеда», достигшая Рио-де-Жанейро. Но в это время вспыхнула Крымская война, яхту продали, а экипаж вернулся на родину.

Первый петербургский яхт-клуб не был спортивным, это был скорее туристический, светский клуб. Последнюю гонку он провел в 1859 году. Распространение паровых двигателей несколько охладило увлечение парусами. В 1890 году в клубе оставалось только четыре парусные яхты. Но это совсем не значит, что интерес к парусному спорту в России погас.

В 1858 году житель Петербурга Ч.А.Кавос приобрел в Англии небольшую парусную яхту «Забава» длиной 5,2 м. Яхта понравилась петербургской молодежи и стала флагманом таких же небольших парусников в организации «Моряк на все руки», имевшей пристань на Черной речке, притоке Невы.

В марте 1860 года был утвержден устав Санкт-Петербургского речного яхт-клуба, признан его неофициальный характер и присвоен флаг с изображением голубого якоря и трех звезд на белом поле.

Новый клуб стал быстро расти и уже через четыре года превысил по численности старый императорский яхт-клуб. Свое местопребывание он перенес на Крестовский остров, где вскоре были открыты судостроительные мастерские. За первые 50 лет существования клуба в него вступило в общей сложности 2700 членов, в том числе много поляков. Клуб приобрел 533 яхты и организовал свыше 500 гонок, в которых стартовало около 3000 яхтсменов. Эта плодотворная деятельность была отмечена императорским двором; в юбилейном 1910 году клубу было присвоено звание «Императорский».

В основном Петербургский речной яхт-клуб объединял любителей весельных шлюпок, водного, а также буерного яхтинга. Первая гонка обнаружила весьма посредственную подготовку яхтсменов. И клуб, засучив рукава, взялся за работу.

Прежде всего были установлены правила проведения гонок, определены четыре класса яхт: два для шлюпок и два для парусных яхт. Уже в первые десять лет своего существования новый Петербургский яхт-клуб достиг больших успехов. Он провел 122 гонки, в которых участвовало свыше 500 яхт и было присуждено 147 призов. В гонках соревновались в основном яхты местного производства: гафельные шлюпы и тендеры с простым форштевнем.

Наиболее известным конструктором яхт в России был А.Д.Родионов. Его яхта «Забава» побеждала во многих гонках. В 1875 году число классов парусных яхт было увеличено до шести, соответственно их водоизмещению (начиная с 2 тонн) и длине (начиная с 5,5 м). Каждый класс подразделялся дополнительно на швертботы и яхты с фальшкилем.

Крупнейшая гонка в истории Петербургского речного яхт-клуба того времени состоялась в 1878 году на трассе протяженностью 100 миль. Для поощрения этой гонки правительство назначило вещевые призы. В 1880 году Адмиралтейство учредило в качестве приза по классу яхт водоизмещением в 2 тонны маленькую яхту под названием «Награда», а по классу шлюпок — складной тузик.

Одним из одареннейших русских яхтсменов был в восьмидесятых годах И.А.Макаров, близкий родственник прославленного мореплавателя, океанографа и полярного исследователя, вице-адмирала и изобретателя первого ледокола С.О.Макарова. Яхтсмен Макаров завоевал в 1879–1881 гг. приз, учрежденный Адмиралтейством, а кроме того, получил еще 49 других наград.

Парусный спорт развивался и в других петербургских клубах. Число их стремительно росло. Вскоре возник Петербургский парусный кружок, а в 1892 году — Невский яхт-клуб, членами которого стали фабриканты и высшие офицеры. В 1912 году в Петербурге насчитывалось уже десять яхт-клубов.

В конце XIX и начале XX века яхт-клубы действовали и в других прибалтийских городах России, а также в Москве, Киеве, Новгороде, Варшаве, на внутренних водоемах и на Черном море.

Членами их были не только русские. Большинство яхтсменов в некоторых клубах состояло из финнов, эстонцев, латышей, так называемых балтийских немцев и поляков. Около 1890 года общее число яхт-клубов в России достигло семидесяти.

В 1897 году была сделана попытка создать центральную организацию русского парусного спорта. На съезде представителей 114 клубов России восемь дней продолжались дебаты, приемы и церемонии, было прочитано много докладов о значении парусного спорта. Но никаких постановлений организационного характера принято не было. Поэтому клубы продолжали действовать самостоятельно, на свой страх и риск. И только за несколько месяцев до открытия V Олимпиады, в 1912 году, по правительственному указу был создан Всероссийский союз яхтсменов, в который вошли, правда, в основном столичные клубы.

В самом Петербурге с 1897 года действовала центральная комиссия но проведению регат, а с 1910 года — местный союз яхтсменов. Деятельность комиссии в большой мере способствовала повышению уровня парусного спорта в России. Были организованы специальные недели гонок, поощрялось развитие малых монотипов и гонок с пересаживанием соперников. Русские яхтсмены многое в то время перенимали у французов и шведов, с которыми тесно сотрудничали.

По сравнению с англосаксонскими и скандинавскими странами и даже с царской Россией, развитие парусного спорта в Центральной Европе запоздало. В большой степени оно зависело от интереса, проявляемого к яхтингу властителями тех или иных стран, и от их поддержки.

В Поле на Адриатическом море действовала Австро-венгерская императорская яхтенная флотилия, яхт-клубы существовали в Брегенце на Боденском озере, в Клагенфурте и в самой Вене на Дунае.

Мягкий средиземноморский климат Адриатики располагал к водному туризму. Зато на альпийских озерах большее распространение получили парусные гонки, особенно по классам небольших яхт. Удельный вес Австрии в общем развитии европейского яхтинга был невелик, хотя яхтсмены этой страны, подобно их швейцарским коллегам, проявляли большую склонность к плаванию под парусами.

В Швейцарии — стране, целиком отрезанной от морей и океанов, но зажиточной и передовой, — издавна жило стремление к морю. Швейцарцы нередко занимали высокие адмиральские посты во флотах других государств, а на альпийских озерах содержали даже военную флотилию. Плавание под парусами на озерах с кристально чистой водой, низвергающейся стремительными потоками с поднебесных ледников, было издавна прекрасным развлечением на Женевском и огромном Боденском озерах. В начале XX века крупнейшие швейцарские яхт-клубы действовали в Женеве, Люцерне, Ивердоне и Цюрихе. Было также множество мелких яхт-клубов.

Парусный спорт развивался в Германии, в частности в горной Баварии, на чудесном озере Аммер. С 1888 года там, а также в Линдау, на германских берегах Боденского озера и в Кёльне действовали многочисленные яхт-клубы.

Старейший германский яхт-клуб был основан в 1855 году в Кенигсберге на территории Восточной Пруссии. Этот клуб, называвшийся «Парусный клуб» («Segelclub Rhe»), объединял прусских аристократов и действовал главным образом в Вислинском заливе. Вслед за ним яхт-клубы стали возникать на озерах, живописным кольцом опоясывающих Берлин. Старейшие из них действовали с 1867 года на озере Ваннзее. Первый германский яхт-клуб на Северном море — Северное немецкое гоночное общество (Norddeutscher Regatta Verein) — возник в 1868 году в Гамбурге. В Штеттине (Щецине) яхт-клубы существовали с 1877 года, в Любеке — с 1878 года, в Киле — с 1882 года и в Данциге (Гданьске) — с 1897 года. С начала XX века действовал также яхт-клуб в Бреслау (Вроцлаве).

Бытовало мнение, что своим подъемом во второй половине XIX и в начале XX века германский яхтинг обязан прежде всего поддержке императора Вильгельма II. В 1888 году двенадцать немецких клубов объединились в Немецкий парусный союз (Deutscher Segler Verband). Три года спустя Военно-морской клуб в Киле был переименован в Императорский яхт-клуб. В результате благоприятной экономической конъюнктуры и при поддержке императорского двора интерес к парусному спорту стал довольно быстро расти, возникали новые клубы, число которых к 1909 году достигло 69. Крупнейшим центром яхтинга в Германии стал Берлин, где насчитывалось 25 клубов.

Создание общегерманского союза яхтсменов как нельзя лучше отвечало имперской политике Вильгельма II, стремившегося повсюду насаждать «германский порядок».

Проявлениями прусского духа в германском яхтинге были прежде всего жесткий этикет, внешний лоск и стремление во что бы то ни стало добиться признания за границей. С этой целью в Киле торжественно, с участием императора устраивались недели парусных состязаний, чтобы поразить иностранцев, да и самих немцев великолепием этих соревнований и господствующей на них железной дисциплиной. Хотя сам Вильгельм II мало разбирался в парусном спорте, он лично приобретал за границей прославленные гоночные яхты, как, например, шотландскую яхту «Тисл», переименованную в «Метеор», а затем в «Комет».

В Германии издавались многочисленные пособия по парусному спорту, а с 1903 года журнал «Яхта». Развивалось собственное производство яхт и их оснастки, причем большую помощь в этом деле оказывали датские и норвежские эмигранты. Однако несмотря на все усилия, германские яхтсмены, часто стартовавшие за границей и постоянно принимавшие иностранных гостей на неделях гонок в Киле, не добивались значительных успехов.

Малозаметное место в яхтинге XIX века занимали страны, расположенные в бассейне Средиземного моря. Ни Испания, ни Италия, ни Греция не участвовали в первых этапах развития яхтинга, хотя и здесь встречались любители парусного спорта.

После эпохи великих географических открытий эти страны переживали глубокий экономический упадок и к тому же страдали от чужеземного ига. Лишь с открытием Суэцкого канала на Средиземном море оживились судоходство и торговая деятельность. И только объединение Италии и изгнание австрийских оккупантов открыло перед этой страной путь к политическому и экономическому обновлению, а ослабление турецкого владычества создало предпосылки для государственной независимости и прогресса Балканских стран. Таким образом, в XIX веке в бассейне Средиземного моря не существовало необходимых условий для широкого развития яхтинга.

Испанские идальго и итальянские графы были попросту не в состоянии приобретать яхты, подобающие их знатному происхождению. Королевский яхт-клуб Италии возник лишь в 1879 году в Генуе, несколько позже начали свою деятельность клубы в Неаполе и других городах. Подобным образом обстояло дело и в Испании. Были, правда, в этих странах группы яхтсменов, ориентировавшихся на Францию и Англию, однако их деятельность носила весьма ограниченный характер. Зато бассейн Средиземного моря стал излюбленным местом плаваний под парусами зажиточных англичан и американцев. Они назначали друг другу встречи в живописных портах, известных со времен финикийских, карфагенских и древнегреческих мореплавателей: на Балеарских островах, Сардинии, Корсике и Мальте, в Генуе, Неаполе и Венеции, на Адриатическом море.