40. Развитие практики

Развитие практики заключается в переносе состояния лучезарной осознанности во все действия повседневной жизни.

Научившись погружаться в ясную осознанность в позе статичной медитации, и добившись устойчивости этого переживания, нужно начать серию простых движений. Эти движения не только не отвлекают нас, они являются выражением нашего состояния. Движения должны вырастать из состояния, быть его продолжением.

В сидячем положении сделаем несколько медленных плавных движений руками, не теряя ясности восприятия. Сами движения не имеют значения. Главное — они должны исходить из нашего внутреннего состояния, которое переливается в них.

Если при этом мы отвлеклись, и начался процесс оценочно-рассудочного мышления, нужно вернуть руки на место и возвратиться к переживанию внутренней ясности. Это упражнение нужно делать до тех пор, пока мы не научимся двигать руками, не отвлекаясь и без напряжения. Упражнение может показаться простым, однако это достаточно тонкая и сложная работа.

После овладения осознанным движением рук к работе подключаются другие части тела. Используется ходьба, бег, танец, статичные и динамические асаны [Асана — позиция тела в йоге. — прим. авт. ] Хатха йоги. Практикующий учится двигаться заново, как ребенок учится ходить. При этом соблюдается принцип выражения осознанности через движение.

Затем начинается работа с ясной речью. Задача осознанного говорения — не обмен информацией, а выражение переживания чистого сознания через речь.

Далее тот же принцип распространяется на все виды активности, включая еду, работу, отдых, отправление естественных потребностей и сон. Суть работы во сне передают слова тибетского учителя: "Когда возникло состояние сновидения, не лежи в неведении, словно труп. Войди в состояние естественной внимательности, узнай свои сны, и преврати иллюзию в ясный свет. Не спи как животное. Делай практику, в которой сон и явь нераздельны".

Смысл этой работы, таким образом, сводится к интеграции состояния ясной осознанности с состоянием бодрствования, сна со сновидениями и сна без сновидений. Все эти состояния сознания становятся одним, что подводит практикующего к завершающим стадиям практики.

Важно заниматься с открытым сердцем и не ожидать результата. Нужно полностью быть погруженным в то, что мы делаем в настоящий момент, без предвкушений и опасений. Нельзя зарываться в детали, но всегда стремиться к самому главному — к состоянию основы. Практика должна быть простой и эффективной. В противном случае она может стать утонченным развлечением или оправданием другой части нашего существа, всегда и во всем ищущей удовлетворения органов чувств.

Кроме того, нужно знать, что существует такая ловушка, как привязанность к практике. Именно поэтому учитель Шветакету, йогина из Упанишад, набрасывался на ученика с руганью, когда тот садился медитировать. В нас очень глубоко укоренилась привычка привязываться ко всему, что мы делаем, видим или слышим. И садхана, в этом смысле, не является исключением.

Привязанность к практике, однако, — мелочь по сравнению с раздутым чувством собственной значимости, важности и уникальности, незаметно прокрадывающимся в сознание искателя. Причастность к великой древней традиции или связь с великим учителем может подбросить здесь дров в огонь. Эго всеми силами противится уничтожению, и способно находить самые изощренные способы сохранения своей ложной идентификации.

Давайте не забывать о том, что в момент смерти нам придется оставить все позади, включая нашу практику и самих себя. И, если мы не умеем контролировать момент смерти, то произойти это может в любую секунду. Поэтому, как юные пионеры, будем всегда готовы. И научимся следовать путем практики без привязанности к ней.

По мере того, как практика становится более зрелой, тонкие усилия, необходимые в начале, прекращаются. Медитация начинает происходить сама, без какого-либо нашего вмешательства. Спонтанная медитация не может связать нас. Это признак того, что процесс самоосвобождения сознания начался. Дойдя до конца, мы исчезаем. В момент исчезновения становится пронзительно ясно: ни меня, ни моего поиска никогда не было. Всегда было лишь То.