В одну засушливую, запоздалую осень деда Коля приглашает меня помочь им выкопать в поле картошку и свозить ее в подполье. Я отзываюсь на приглашение деда с большой радостью, что даже сбегаю с двух последних уроков в школе, да не заходя домой, бегу к деду с бабой Соней в деревню.

Деревня встречает меня с чистым небом и теплым, нежным солнцем. Птицы веселятся, радуются, хороводы водят в небе, в честь моего прихода. Ветерок приглашает меня поиграть с ним в догонялки, подымая опавшие листья и мча их в сторону дома деда Коли.

У дома меня встречает баба Аня и деда Сергей. Заходим в дом, а там – уже стол накрыт. Баба Соня обнимается с нами, ставит на стол молоко да приглашает меня, бабу Гулю, тетю Наилю, бабу Аню, да деда Сергея и деда Колю отобедать. Пока мы приводим себя в порядок, деда Коля доделывает в подполье палати да присоединяется к нам. Мы потчуем и идем на поле собирать картошку.

По дороге в поле нас весело сопровождают птицы, подпевая старикам. Ветерок нас слегка приподнимает, сохраняя наши силы, и несет нежно вдоль дороги, только мы и поспеваем переставлять ноги. Деревья мне на удивленье точно вытягиваются, и складываются такое ощущение, что они нам отдают честь.

Придя в поле, баба Соня дает каждому распоряжение: кому какую картошку собирать да куда мешки складывать, чтобы потом их удобно было загрузить на телеги да лишний раз землю не топтать. Баба Аня запевает песнь, старики ее подхватывают, и мы послушно под песни стариков собираем в мешки выращенную в поле картошку. А как управляемся с нашим урожаем, деда Сергей идет за лошадьми, а деда Коля разжигает у ключа костер. Мы рассаживаемся вокруг огня погреться да попечь картошку, ожидая подводы с лошадьми. Баба Соня заводит песню, а я тихонько шепчу на ухо деду Коле вопрос, не дававший мне в последнее время покоя:

– Деда, а как происходит очищение души и плоти человека, когда он читает, разбирает, расшифровывает, осознает, рисует и дописывает народные сказки?

А деда Коля делает мне знак: пока, мол, не мешай песне литься, а слушай. Как только баба Соня допевает вырвавшуюся из ее души песню, дедуля поворачивается ко мне и говорит:

– Сынок, а что в народных сказках заложено?

– История человека.

– А история человека – это что такое?

– Это описание РЕАЛЬНОЙ жизни человека.

– А что такое реальная жизнь?

– Ну, это просто жизнь человека… че еще сказать… не знаю.

– Реальная жизнь – это путь, по которому человеку необходимо идти. Это свет в темном царстве, который позволяет нам не блуждать в лабиринте тьмы, а двигаться вперед в своем развитии строго к поставленной перед собой задаче и своему предназначению на Матушке Земле. В реальной жизни – сила и смысл жизни. В реальной жизни находится то, к чему идет человек при жизни. Это как поесть, поспать, дышать, посмотреть, услышать, ходить. Это наша необходимость. То без чего нет нашей жизни в Ладу с самим собой и миром. А ведут нас к реальности, обыкновенные, простые вопросы: Для чего? Как? Что это? Кто это? Это вопросы Жизни. Задай их себе и выпусти из себя вопрос. Вот на пример: Кто меня создал или создали? Что меня создало? Как меня создало или создали? Для чего меня создали? Это те вопросы, которые открывают наше изначальное, наше реальное появление. И смотрите: в жизни нет боли, нет насилия, нет разочарования. А реальность, отвечая на эти вопросы, вам может показать, каковы ваши ответы: жизни или смерти.

Вот например: – деда Коля рассказывает, как он сам пробирался к реальности, – задав себе вопрос: Кто меня создал? Вышел ответ: Создатели. Небесная Любовь и Небесный Огонь жизни. И появляется ясность.

Мы очень много говорим о любви и об огне жизни, но не видим, откуда они берут свое начало. На что необходимо опираться. От чего отталкиваться. Да к чему идти. А здесь уже что-то открылось.

Следующий вопрос: Что меня создало? Вышел ответ: мысль Создателей. Развитие мысли Создателей. И в действительности, ведь мы сейчас творим то, что есть в нас, каковы мы сами, и то, что нас окружает мыслью. Развиваем мысль жизни – идет радость, развиваем мысль иллюзорную – разочарование или эйфоричность. В нашей жизни есть этому подтверждение. Даже наши поступки, действия и бездействия идут по мысли.

Следующий вопрос: Как меня создали? Сливая мысль Небесной Любви и Небесного Огня воедино, по одному образу и развитию единой мысли. И в нашей жизни я получаю подтверждение этому. Делая общее дело, когда мы делаем дело по единой мысли, то дело развивается и набирает обороты, а когда каждый тянет одеяло на себя, то это дело разрывается на части и гибнет.

И последний вопрос: Для чего меня создали Создатели? – Чтобы продолжить дело начатое в Небесном Царстве во Свету Создателями. И снова я получаю подтверждение в нашей жизни. Мы интуитивно рассматриваем путь наших детей, что они пойдут по нашему пути, что они продолжат наше дело. Мы этим копируем тот договор, который когда-то заключили с Создателями. И вот спустя несколько лет я смог их увидеть, смог приглашать их в гости да саму ходить к ним в гости, а сейчас я живу с ними.

В самих Создателях оказалась реальность жизни, которая предназначена для нашего жития. В них заложен наш путь: куда нам необходимо идти. Да для чего мы здесь? Кто мы есть на самом деле? Что нам необходимо сделать на Матушке Земле? Кто такие живые? Что такое мертвое? Что такое боль? Что такое жизнь? Как нам необходимо поступать в нашей жизни? И только в реальной жизни нам открываются в каждую сторону бескрайние просторы, где мы можем увидеть, то, что нам на самом деле необходимо. Да то, что каждому доступно. А к этому пришел, только рассматривая свою жизнь в сказке.

После этих слов деда Коли я спрашиваю деда:

– А как реальная жизнь, описанная в сказке, может лечить человека?

– Во-первых, реальная жизнь не лечит, а ладит человека. Да радует и одаривает силой жизни. Вот, например, ты ешь?

– Да.

– А в туалет ходишь?

– Да.

– Умываешься?

– Да.

– Спишь?

– Да.

– А что ты этим делаешь? – ставит меня перед фактом деда.

– Странный вопрос. Создаю условия, чтобы мне было хорошо.

– По-другому говоря, ты создаешь условия, чтобы тебе стало Ладно. Так?

– Да.

– А это что такое?

– Реальная жизнь.

– А что она делает?

– Придает мне силы.

– А что ты чувствуешь после того, как поел?

– Радость, приток силы.

– А после того, как сходишь в туалет?

– Радость, что избавился от лишнего груза.

– Молодец. А еще?

Я сладко потягиваюсь и говорю:

– Какую-то легкость.

– А отчего?

– Оттого, что сбросил лишний груз.

– Не оттого, что сбросил, да еще лишний груз, а оттого, что освободился от разрушительного в тебе… от мертвого… от боли…

Дедуля дает мне время осмыслить сказанное, и продолжает дальше:

– А что с тобой произойдет, когда ты не станешь сбрасывать с себя то, что тебя разрушает?

– Я просто умру.

– Дак что с тобой в действительности происходит, когда ты живешь в реальной жизни?

– Я создаю условия для своего ладного жития… Или как вы говорите: устраиваю Лад внутренний и внешний.

– А какой лад ты устраиваешь?

– Лад в своей душе и плоти.

– Не где, а какой? И при чем здесь душа? Ведь мы разобрали, как устраивается лад плоти, – поддевает меня деда.

– Плоть – это домик для души… – поясняю я деду.

– И что?

– Ну… тогда давай рассмотрим устроение Лада в своей жизни на примере с уборкой в доме.

– Хорошо, – соглашается деда Коля. – Вот ты прибрался в доме, где живешь. Что ты при этом чувствуешь?

– Радость, облегчение, полет, приток жизненной силы.

– Да это так, сынок. Но так, как ты говоришь, происходит только тогда, когда ты уборку делаешь с душой, с большим желанием, да убираешь – что?

– Свое неудобство, растерянность, стеснение, боль, да просто грязь…

– Неясно, а при чем здесь неудобство?

– Ну, как, при чем?! Ведь в доме невозможно жить, когда там грязно… Неуютно… За все цепляешься… Все разбросано… Да вообще тяжело дышать… Грязь раздражает…

– Хорошо, а при чем тут растерянность?

– А вдруг придут люди, а у нас – грязно. Застесняешься перед ними…

– Ну и что, что придут люди?

– Ну, что они скажут про наш дом, что подумают… Скажут: фу, какие неряхи здесь живут, даже заходить неохота.

– А это что такое?

– Моя внутренняя заморочка. Душевная боль.

– И что же получается: мы делаем уборку – только для того, чтобы ублажить людей, чтобы им понравилось у нас дома?

– Нет…

– А что тогда?

– Чтобы устроить лад.

– Лад людей? – не отстает от меня деда Коля.

– Да нет же! – уже злюсь я на него. – Лад в самом себе, в своей жизни.

– А почто ты не хочешь жить в грязном доме?

– Потому что грязь – это боль, – объясняю я дедуле, – а имея боль, человек – не человек, жизнь – не своя, а чужая. Да и вообще это не жизнь, а смерть.

– А почто смерть, сынок?

– Потому что в такой жизни нет лада: грязь, как боль, мешает жить своей жизнью, жить в ладу. Она не дает строить свою жизнь так, как мне хочется, и так, как вижу я сам, да радоваться ей.

– Че-то я совсем запутался, сынок, – поддевает меня деда Коля. – Так что же на самом деле делает реальность?

– Она правит мир и убирает боль.

– А как она убирает боль? Ведь сама реальность ничего не делает? – не останавливается в расспросах деда.

– Да, я согласен, что сама реальность ничего такого с нами и с нашей жизнью не делает. Реальность она просто есть, и все. Но! – говорю я деду Коле с нарастающим азартом. – Человек, исследуя, рассматривая реальность как основу своей жизни, да живя в ней, сам очищает свою душу и плоть, да освобождает их от боли. Прикладывая реальность к своей жизни, как некую матрицу, он тем самым избавляется от чужеродного ему, того, что мешает ему жить своей жизнью в этом мире.

– Ничего не увидел, сынок, что ты сказал. Еще раз повтори: как это происходит? – закрепляет мою мысль дедуля.

– Не знаю, дедуля, – без задней мысли отвечаю ему я, – но как я вижу: когда ты устраиваешь лад неважно в себе ли, в доме ли, то ты уже освобождаешься от боли.

– Так. А как это происходит? – не перестает деда Коля.

– Наверное, когда человек живет в реальности, то она сама направляет его к освобождению от боли.

– В чем-то ты прав, сынок. Когда человек живет в реальности, он ставит перед собой задачу и живет во имя себя и ради себя, во имя своей жизни и ради своей жизни. Да каждое действие в своей жизни он тогда делает от души, а не ради соседей, других людей, кума, свата, брата… боясь их осуждения или ожидая похвалы. Вот это и есть чудо жизни.

Тогда каждое действие человека направлено к его очищению души и плоти от боли. Тогда и устраивается лад в жизни, да сама реальность в жизни этого человека. Только идя по такому пути, можно выполнить свою задачу и предназначение этого воплощения. А реальность нам показывает, что есть что. Жизнь – жизнью. Боль – болью. Лукавство – лукавством. И в реальности нет необходимости отрицать, сбегать, прятаться, пристраиваться, словом, делать то, чем мы сейчас занимаемся в обыденной жизни. В реальности нет необходимости скрывать и оправдываться. Нет необходимости убивать, насиловать, навязывать, разрушать и на этом месте что-то немыслимое строить. В реальности Царство Лада, а в нашем мире – Царство Боли и досады.

Но вот тут пока еще одно неясно: как при очищении и освобождении плоти от грязи и боли устраивается лад души?

– Дедуля, это очень просто, – берусь я разъяснить, подражая его. – Вот, например, что ты чувствуешь, когда в твоем доме чисто?

– Радуюсь жизни, – улыбаясь, говорит дедуля.

– А радость идет откуда?

– От души.

– А радость – это что?

– Излучение любви.

– А что может излучать любовь?

– Душа.

– Да, и только душа, – подражаю я старикам. – А больная душа, дедуля, может излучать любовь?

– Нет, сынок, нет. А теперь можешь показать, как при изучении реальности, к примеру, народной сказки, происходит очищение от боли нашей души и плоти?

– Хм-м… дедуль… не знаю…

– Смотри, когда мы через сказку исследуем, рассматриваем нашу реальную жизнь, то в нас пробуждается наш родной дух. А когда в нас пробуждается родной дух, то, что с нами происходит?

– Дух набирает силы жизни с Небесного Царства во Свету от Лада и Небесного Огня, и у нас появляется желание жить своею жизнь.

– По-другому говоря, дух, просыпаясь, направляет человека на то, чтобы он действовал в своей жизни от души, да во имя себя и ради себя, во имя своей жизни и ради своей жизни. Так?

– Да, – соглашаюсь я с дедом. – Тогда хочется убрать все, что мешает жить свою жизнь, да устроить благодать.

– А как можно устроить, к примеру, в доме благодать? И вообще, как ты видишь слово «благодать»? – спрашивает меня деда.

– Благодать – это царство радости. Это когда в моей душе праздник, и она поет. А в доме устроить благодать можно, когда вычищаешь дом от пыли, грязи с душой ради себя и во имя себя. Да потому, что я в нем живу, а не потому, что соседи хотели прийти в гости. И я устраиваю свою жизнь в этом доме так, чтобы мне было радостно в нем находится, жить, творить… И чтобы я чувствовал себя в нем, как в своей тарелке, а не оглядывался бы по сторонам.

– Да, сынок, это так. Благодать в своей жизни можно устроить, создавая себе благоприятные условия для жизни, да разжигая в себе охоту жить в радости, да самому творя чудеса жизни! Да для себя и во имя себя!

Ради своей жизни, сынок, и во имя своей жизни! Открывая Царство любви к себе и к каждому живому на Матушке Земле. Пробуждая в себе желание жить свою жизнь да одаривая своей любовью к себе окружающий тебя мир…

А это жар-птица, которая несет человека на своих крыльях по его жизни, по пути выполнения первичной задачи, да и после жизни на Матушке Земле. Теперь тебе ясно: почто и как происходит, что реальность помогает очищать наши душу и плоть от боли, да от того, что мешает человеку самому строить и жить свою жизнь?

– Сейчас мне это ясно. И я вижу то, что нам сильно в жизни не хватает благодати. Да еще то, что она греет нам душу и мы все хотим попасть к ней. Вот это я, дедуля, вижу. А как реальность очищает душу и тело от боли? – Нет…

– Тогда скажи, как мы создаем для себя благодать?

– Очищая душу и плоть от боли.

– А что при этом происходит с нашим родным духом?

– Он просыпается.

– Так. А как мы это делаем, когда перед нами стоит задача: создать условия для того, чтобы к нам пришла благодать?

Я теряюсь да говорю:

– Ну-у,… я не знаю…

– Жизнь устроена очень просто, сынок. Человек каждое свое действие делает только в двух направлениях: либо жизни, либо смерти. Когда он делает выбор жить свою жизнь, то человек попадает в реальность. Реальность показывает нам нашу боль, да то, что нам чужеродно. И только в реальности уже проснувшийся родной дух человека выжигает своим огнем боль и чужеродное нам, которые стоят у него на пути к жизни. А когда человек лукавит сам себе, опирается на чужие знания… то он, наоборот, набирает боль, а не жизненные силы. И, живя жизнь чужую, он еще при жизни идет к смерти. Вот так.

– Я так понимаю, что все наши действия по жизни: очищение своей плоти от боли или своего дома от грязи… в общем, то, что мы делаем во имя себя и ради себя – это уже и есть способы очищения в реальной жизни?

– Да, и не только. Человек, строя свою жизнь для себя и во имя себя, уже очищает свою душу и плоть от боли. Живя своей жизнью, он не позволяет боли управлять им. А в сказках описана наша реальность. Реальность жизни, реальность света и тьмы, живого и мертвого, действий и бездействий, боли и радости.

Вот откуда сказки оказывают такое очищающее действие на человека, идущего по своему жизненному пути или определившемуся: жить свою жизнь. Разбирая да прикладывая народные сказки к своей жизни, человек черпает из них, из описания реального мира, знания, необходимые ему для построения, ладки, правки и жития своей жизни. А изначальные знания, которые заложены в народных сказках, пробуждают наш родной дух. И дальше происходит так, как мы с тобой только что разобрали.

– Получается, что необходимо просто жить своей жизнью, и это уже ведет тебя к очищению души и плоти от боли. Да каждое действие, которое мы делаем для себя, помогает нам раскрыть в себе жизненные силы и освобождаться от боли.

– Молодец, сынок, молодец! Нет необходимости заканчивать институты, чтобы строить свою жизнь, необходимо просто жить во имя и ради себя, и только!

Мы замолкаем.

Я задумываюсь о сказанных словах, а дедуля начинает доставать из костра картошку…

В языческие времена праздник День урожая называли днем дани Богу и земле за урожай. Отдал эту дань – станет кров на весь год, да посев на следующий.

Вот и в этот раз, сохраняя обычаи старины, наша деревня празднует этот праздник на берегу пруда с раннего утра до позднего вечера, а молодежь продолжает гулять до самой зорьки: вначале – компаниями, а потом – по парам, чтобы сохранять целый год в душе и сердце огонь жизни, да донести его до следующего такого праздника. Чтобы прожить год без проблем, а своевременно их разбирая, да освобождаясь от них…

А я ухожу с праздника со стариками на озера. Там мы разжигаем большой костер. Возле него начинаем петь песни да водить хороводы. Старики как-то по-особому ярятся. Бабули в хороводе водят дым от костра, а старики, ярясь, вдруг меня в него и сажают. Поначалу я задыхаюсь, дым разъедает глаза, у меня идут слезы, а потом я куда-то словно проваливаюсь. Только слышу вдалеке, что старики говорят мне:

– Сынок, впусти в себя дым с огнем жизни, и тебе станет легче.

Я сопротивляюсь, но, похоже, что дым уносит меня куда-то далеко от того места, где мы сидим…

Там, где я оказываюсь после дыма с огнем – светло. Солнце светит так ярко, что его лучи, отражаясь от всего, на что падают, ослепляют меня. Прикрывая рукой глаза, я всматриваюсь в местность, но ничего не вижу.

Немного погодя кто-то берет меня за руку и проговаривает:

– Сынок, мы уже собрались и ждем тебя.

Голос такой нежный, теплый, словно меня укутывает и ласкает лебединый пух. Мне становится так легко, тепло, что очень хочется подчиниться этому голосу, но ноги не идут. Как будто их связали и приковали к земле. И говорю:

– Не могу идти: ноги не слушаются. Словно они не мои…

И тут неожиданно для себя слышу голос: твердый, строгий, решительный, как у рабовладельца, когда он отдает приказание рабу, каждым своим словом пресекая малейшую возможность перечить и сопротивляться:

– Отпусти страх, он тебя держит!

А меня от этого незнакомого голоса и его приказного тона страх охватывает еще больше. Тут кто-то гладит меня по голове и спине – и я сразу же успокаиваюсь. Слепящий свет расступается, и я вижу, что нахожусь на поляне в лесу. А возле меня – баба Лида, она держит меня за руку да поглаживает по голове и спине. Невдалеке, напротив меня, стоит старец – строгий, хмурый. В его глазах играют в догонялки лучи солнца, их отражение ослепляет меня, не давая хорошенько рассмотреть старца. Прикрываясь рукой от света, исходящего из его глаз, я опускаю свой слезящийся взор в землю и вижу, что иду с бабой Лидой прямо к нему. Меня настораживает, что я не чувствую своих ног, а потом ощущаю, что не чувствую и тела. И радуюсь тому, что меня ничто не держит.

Мы подходим к старцу, и он хвалит меня, говоря:

– Молодец, сынок, можешь, когда хочешь.

И мы идем с поляны куда-то вглубь леса. Слабый, но какой-то плотный ветерок кружит вокруг нас, а птицы, ликуя да веселясь, сопровождают пением. Деревья кланяются нам в ноги. А у меня изнутри рвется какая-то мелодия.

Когда мы подошли к костру, где находятся деда Коля, деда Сергей, деда Ваня, баба Соня, баба Гуля, баба Аня, баба Валентина и многие другие, знакомые и незнакомые мне старики, у меня исчезают все мысли, и я начинаю вполголоса напевать звучавшую во мне мелодию. А баба Лида подпевает мне и выводит мелодию так, что я ее запеваю в полный голос.

Сидящие у костра старики, увидев нас, встают, поддерживают пением и усаживаются сами, да усаживают нас у костра. Я сажусь рядом со старцем и дедом Колей по другую сторону.

Рвущаяся из меня мелодия кружится у костра, охватывая каждого сидящего так, что вокруг нас создается купол, а сквозь его верхушку столбом прорывается дым от костра. Мелодия постепенно подхватывает нас, и мы, даже не вставая, заводим внутри этого купола хоровод. Это наполняет меня силой. Я чувствую себя пушинкой, которую нежно подхватывает ветерок, и он кружит в хороводе меня и других таких же пушинок.

Мне настолько хорошо, что я чувствую себя в чудесной, волшебной сказке, где каждый радуется и веселится.

В какой-то момент мелодия затихает, а радость – больше и больше заполняет нас чем-то теплым, нежным, пушистым. И чем быстрее затихает мелодия, тем быстрее она заполняет нас радостью. А когда мелодия отзвучала, я слышу ее внутри себя. Она свободно перемещается во мне, заполняя каждую клеточку моего тела радостью, делая его плотнее.

Когда мелодия во мне улеглась, я замечаю, что мы сидим у костра, и бабушки ведут на каком-то древнем языке песнь, которая будит, бодрит, приводит в разум.

В голове у меня проясняется. Я начинаю видеть кругом отчетливо, в ярком цвете, примечая тонкие оттенки переливающегося света. Тогда ко мне приходит мысль, что это лучики солнца водят вокруг костра хоровод и напевают про себя свою особую песнь.

Я удивленно поднимаю глаза: над нами ярятся птицы, играя с лучиками света да меряясь силою, а ветерок заводит боевую песнь, бодрит их, поддевает да на бой созывает.

Я смотрю на небо: там облака пританцовывают, хоровод водят да песнь поют. Как молодые козлики, по небу скачут да свежестью живое вокруг себя одаривают.

Оглядываюсь я и вижу, что вокруг нас лесные звери играют, медведи кувыркаются, силой меряются. Зайцы в пень лапами бьют, боевой дух пробуждают. Оленята в догонялки играют да ежей дразнят, поддевают, на перегонки вызывают, а те упираются, колючками страшат да норовят держаться к старикам поближе – чтоб под их «крылышком» укрыться да к силе огня приобщиться. Каждый поет, ликует, веселится: что лягушки, что комары, иль волк, иль какая птица! Видно – здесь царит праздник души и сердца!

На этой душевной ноте я, придвинувшись к деду Коле, потихоньку, чтобы не мешать другим праздновать да силушку собирать, говорю:

– Дедуля, все так хорошо, словно я попал в сказку. В сказочное царство, сказочное государство. Все здесь дружат, ликуют, вместе жизни радуются. Словно я попал в какой-то другой мир.

И по мне аж дрожь проходит от моих же слов и той силы, которой одаривает праздник у костра. А дедуля, нежно, ласково улыбаясь, говорит:

– Это, сынок, реальность. Ты сейчас видишь, какая на самом деле реальная жизнь, для жизни в которой каждый из нас предназначен. Сказка – это жизнь человека в мире живых. Он напоминает божий мир. В нем, как и здесь, царит лад, поет душа, а дух ярится и правит Плоть.

– Как это дух правит тело?

– А как ты себя чувствуешь, находясь здесь?

– Хорошо! Я бы даже сказал – чудесно! Настолько славно, что неохота отсюда уходить.

– А что тебя отсюда выталкивает?

– Не выталкивает, а вытягивает…

– Что?

– Мои недоделанные дела, заботы в другом мире, долги, обязательства, мама с папой, школа. Да очень много чего…

– А что тебя здесь держит?

– Лад, сила, мысль о том, чтобы создать семью и свою жизнь такой, как вот здесь построено и устроено, чтобы всем было хорошо, чтобы я чувствовал себя всегда точно так же, как здесь. Здесь я сильный, здесь я среди друзей. В таком мире – мое место. Мне так хочется всего этого, но…

– А что с тобой здесь происходит?

– Я чувствую себя человеком. Хочется горы свернуть. Здесь я полон сил, и мне не от кого прятаться, убегать, защищаться. Здесь меня все понимают, а я – их. Все понимают друг друга, порой даже ничего не говоря. Все вместе, все слаженно. Никто мне не мешает, а наоборот, все помогают, непонятное объясняют, направляют туда, куда мне необходимо, а не в противоположную сторону, как в жизни…

– А что ты считаешь жизнью?

– Жизнь человека – в том мире, где я родился. А здесь – все по-другому, даже животные друг с другом и с человеком живут в мире. А там – жрут друг друга. Человек лесному зверю – враг.

– А почто ты считаешь, что тот мир – реальный, а этот – сказочный?

– Потому что там – я живу, а здесь – то, чего не бывает, ну, в привычной нашей жизни…

– Странно, ты хочешь сказать, что тебя здесь сейчас нет?

– Почему! Есть! Но это ведь во сне, а не в реальности.

– А во сне можно друг другу сделать больно?

– Нет.

И тут деда Коля щипает меня, да так, что у меня пошли слезы, а говорит потом:

– Разве тебе больно? Ты же спишь. И во сне не ревут. Я верно говорю?

– Да, – неохотно, весь в слезах и соплях, отвечаю я.

– Тогда я ничего не вижу: отчего ты плачешь?

– Мне больно!

– Дак ты же спишь! Как тебе может быть больно во сне?

– Не знаю, но я сплю, и мне больно!

– Хорошо, тогда скажи мне, что ты здесь считаешь нереальным?

– Все! – отвечаю я, утирая слезы и сопли.

Мы настолько увлекаемся разговором, что не замечаем, как приковываем к себе внимание окружающих – даже деревья, которые, как стражи, стоят вокруг нас, склоняются и смотрят на нас удивленно, словно я свалился на их головы откуда-то с другой планеты. Но меня очень успокаивает то, что они смотрят на меня настолько тепло, словно я какой-то младенец, которого следует оберегать от всего-всего на свете. Что-то меня отпускает, и я расслабляюсь. Мне становится так тепло, уютно, и я чувствую себя таким защищенным. Я улыбаюсь деду и отвечаю:

– Пожалуй, это реально…

Но что-то опять меня цепляет, и я выкрикиваю:

– Но так не бывает!!!

Все как отшатнутся от меня, а потом еще ближе льнут, создав плотное кольцо вокруг меня и деда. А старец, тоже стоявший в этом кольце, спокойно и мелодично спрашивает:

– Тебе это кто сказал, что так не бывает?

От этого вопроса я словно проваливаюсь в бездну, от падения меня прошибает потом, и я вдруг вспоминаю, как учительница говорила: «Сказка – ложь, да в ней – намек…»

А старец говорит:

– Ложь – для слепца, чтобы ему было легче прятаться да укрываться от самого себя, чтобы умереть. А ты-то что? Целую жизнь станешь слушать кротов и глухарей, да строить свою жизнь, сбегая от самого себя к старушке смерти? Да вон они!

Старец показывает мне рукой в сторону леса, старики расступаются. А там… стоят старушки с косами.

– Иди, выбирай, есть всякие: кто – в белом, кто – в черном, которая седая да с распущенными и спутанными волосами, которая причесанная да с косами сплетенными. Хромые, дряхлые, дряблые – словом, всякие есть. Есть на любой вкус, на любой нрав. Выбирай! Но только одну. При жизни они каждому живому – спутники и советчики, а умирают только у одной. Так что не тушуйся, не тяни время, а прямо сейчас иди да выбирай. Они тебя уже давно ждут. С самого зачатия.

Я смотрю на старушек и от удивления сажусь прямо там, где стоял, ноги подкашиваются, что я не могу ни ползти, ни шагать. Страх меня так пригвоздил к земле, что я буквально в нее врос.

Старец, видя такое дело, спрашивает меня ласково, нежно:

– Сынок, ты спишь?

А я, не зная, что ответить, говорю:

– Нет, – да самого себя и своего ответа еще пуще пугаюсь, и мысль проскакивает: меня околдовали, силу в ногах отобрали, чтобы я не удрал, и меня хотят съесть – то-то и смертей привели всяких разных, чтобы поизголяться надо мной да помучить. Вырастили, выкормили, приучили – а теперь можно и съесть. Вот, думаю, сволочи!

… А вокруг тишина. Кругом в недоумении от моей реакции. Даже расступаются от меня, словно я заразный какой. «Вот ведь сволочи, – думаю я про себя, – даже жрать меня отказываются: отравятся, мол, сами помрут!»

От этих мыслей меня самого так смех и разбирает! А старики тут в пляс идут: мол, наконец-то, пришел в разум. И старец говорит:

– Спи, сынок, спи.

Я возмущаюсь:

– Как так?! Вы – жить, а я спать?! Нет!

А сам встаю и уверенным шагом подхожу к деду, расталкивая стариков, и говорю ему да миру:

– Нет! Я не сплю, и сказка – есть реальность!

Я подымаю руки к небу и проговариваю:

– Все неправда! Все ложь! Все не так! Я живу и жить стану!

А старец тихонько ко мне подходит и чуть слышно говорит:

– Сказка – жизнь, а тот, кто от нее отмахивается и говорит, что это ложь, – мертвец, или он просто еще спит, как спал до этого ты сам.

Тут я, обращаясь к старцу, со всем напором спрашиваю:

– Дак все же, как дух правит тело?

А он, подражая мне, отвечает мне вопросом:

– Как дух правит жизнь?

Я тут опять сажусь. Язык не поворачивается – сказать хочу, а слов нет. А старец мне говорит:

– Вот так и правит: посмотри на себя: что здесь с тобой происходит? И как твой дух тебя в разум приводит?

Я немного думаю и вижу, что реальность пробуждает в нас наш родной дух, а дух горит желанием жить и огнем своего желания сжигает в нас же боль и прочих недругов. Только я хочу ему это сказать, как он спрашивает:

– А как твой дух правит твою плоть?

Снова на миг задумавшись, я вижу, что мое тело, как соты: в каких-то из них – мед, в каких – живность всякая, а дух огнем своего желания жить выжигает управленцев? И соты заполняет медом. Этим-то дух и правит тело. Как только я это увидел, старец говорит:

– Да именно так. Но единственное – это происходит в реальной жизни, в сказке. А чем ты станешь считать сказку – былью, или жизнью – это твой выбор.

Меня несколько коробят эти слова старца, но я, набравшись сил, с прежним упорством, спрашиваю его:

– А как дух правит жизнь?

– Дух живет в реальности, а в иллюзиях – умирает, засыпает, теряет силы. Реальность дает ему силы, и он правит жизнь, ведя человека к выполнению его первичной задачи, сметая на своем пути то, что мешает ему это сделать.

– А как это происходит?

– Посмотри, сынок, как это происходит с тобой здесь и сейчас? Что с тобой произошло, когда ты нырнул в реальность?

– Меня охватил страх неизвестности.

– Что он с тобой делал?

– Ослеплял меня, и я ничего не видел.

– А что произошло потом?

– Мне дали силы баба Лида и ты, да страх ушел, а я увидел всех и все.

– Кто же дал тебе силы?

– Вы.

– Разве мы? Что ты почувствовал, когда окунулся с головой в реальность?

– Силы.

– Так, а мы просто направили реальность в тебя самого, чтобы ты по своей душевной доброте, которой на самом деле нет, не расплескал эту силу, как расплескиваешь на бегу воду из наполненного сосуда. А что произошло с тобой потом?

– Я принял эту силу, и во мне проснулся мой родной дух. Он убрал мой страх, и я все увидел своими глазами.

– Только не глазами, а телом и душой. Глаза не могут видеть реальность и Небесный свет, это слепит глаза и выжигает их. А в иллюзиях человек закрывает плоть и душу в царстве небытия, в бескрайней бездне холода и грязи. Так, что дальше?

– Мои тело и душа раскрылись, стали воздушными, открытыми и слились в просторах этого мира, заполняя его собой. Да я сам заполнился им.

– Так. Принял его и впустил в себя реальность, а она оказалась такой, какой описывалась в сказках. Так?

– Да.

– И что тебе захотелось?

– Жить!

– Как жить?

– Как мечтал в раннем детстве.

– А что потом?

– Мой дух подхватил мою мечту и закрепил ее во мне, одаривая меня охотой жить, как в сказке.

– По-другому говоря, жить в реальности и радости, сохраняя чувства, которые ты испытываешь сейчас?

– Да. И не только чувства, а все, что я здесь имею.

– А отчего это происходит?

– Не знаю.

– А ты посмотри!

– … Потому что реальность сделала меня цельным. А в том – надуманном мире, мире иллюзий, я не чувствую себя цельным, мой дух слаб, души нет, она прорывается сквозь толщу чего-то. Ну, а тело – это машина, робот, которого эксплуатируют, непонятно кто и ради чего.

– Выходит, ты говоришь, что реальность дает возможность стать человеком. Так?

– Да и не просто человеком, а человеком цельным, в котором душа, дух и тело едины.

– А в реальности душа, дух и тело могут быть разъединены?

– Нет.

– А в иллюзорном мире?

– Да. И эта разъединенность составляет основу жизни в надуманном мире.

– Дак как тогда реальность правит жизнь?

– Делая человека цельным и открывая ему путь выполнения своей первичной задачи.

– А задача – создать условия, чтобы стать цельным, в жизни есть?

– Есть, но она промежуточная.

– Дак как реальность правит жизнь?

– Она делает человека цельным и дает ему силы эту цельность закрепить.

– Сынок, что с тобой происходит сейчас?

– Я не вижу, как еще моя реальность правит мне жизнь…

– Что у тебя было на душе, когда ушли страх и тупость?

– Радость.

– А откуда она пришла?

– Из сердца.

– А в сердце она откуда появилась?

– Из реальности.

– Да, когда принимаешь реальность, впускаешь ее в себя, то на сердце появляется радость, а радость порождает жизнь. А жизнь течет откуда?

– Из души.

– Вот почему говорят: «возьми от души» или «от чистого сердца», «иди, как душа велит»; «слушай свое сердце» и «советуйся с душой». Вот почему старики говорят: «Путь выполнения первичной задачи мне по душе. Мне по душе выполнять мое предназначение». Ведь душа и сердце строят жизнь и реальность вместе с духом, правят ее, изгоняя боль и то, что мешает человеку выполнить первичную задачу, да прожить свою жизнь. Дак как реальность правит жизнь?

– Радостью.

– Вот и вымучили ответ и видение своей жизни. А реальность – это что?

– Реальность… – это мир, в котором человек рождается и живет свою жизнь.

– Молодец, сынок. Только в реальности человек может рождаться, развиваться и жить свою жизнь. А что такое сказка?

– Это реальность жизни человека, в которой живое живет свою жизнь.

– Хорошо и как точно сказал: сказка – это жизнь человека и мир живых, в котором каждое живое живет свою жизнь!

После этих слов мы подходим с ним к костру, и вместе с остальными размещаемся вокруг него. Бабули заводят песнь…

И я не замечаю, как оказываюсь у костра… Дым от него стелится по земле с противоположной от меня стороны так, словно от меня исходит что-то такое, что не дает ему набраться сил да подняться в небо.

Ко мне подходят баба Соня и баба Аня, укладывают меня на одеяло да, как мальцу, подворачивают его, напевая какую-то песню да провожая меня в глубокий сон набираться сил…

Однажды глубокой осенью я был у бабы Василисы.

Меня сильно мучает вопрос: как отличить реальность от иллюзии? И я спрашиваю об этом бабулю.

Она мне отвечает просто:

– Реальность – это тогда, когда душа поет. А иллюзия – это когда не видишь, а надумываешь, делаешь вывод – ставишь клеймо.

– Подожди, подожди, тогда непонятно – а когда душа поет? И как это увидеть или ощутить?

– Сынок, очень просто. Когда тебе хочется петь?

– Когда мне радостно и на душе тепло.

– Так, а душа поет отчего?

– Оттого, что все хорошо.

– По-другому говоря – радостно на душе. Так?

– Да.

– А когда у тебя радостно на душе, то ты что делаешь?

– Радуюсь, пою, пляшу, делюсь своей радостью с миром.

– Вот то же самое происходит и с душой: она поет, танцует и этим приводит радость в движение, запускает ее в других и так делится ею с миром. А когда ты делишься своей радостью с миром, то, что с тобой происходит?

– Я свечусь изнутри.

– А отчего ты светишься изнутри?

– Моя душа светится и освещает меня изнутри.

– Да просто наши дух и душа танцуют любовный танец слияния друг с другом, порождая радость и разжигая любовь больше и больше. А дух – это что?

– Огонь.

– А огонь светится?

– Да. Желто-красным пламенем.

– А что огонь делает в движении?

– Сливается со всеми и зажигает в них жизнь. А как понять: дух зажигает жизнь?

– Дух одаривает теплом и светом душу и плоть, а зло и боль выжигает, заполняя душу и плоть вновь рожденной живой.

– Подожди, подожди, как понять: заполняет вновь рожденной живой? Чего заполняет?

– Если посмотреть на нашу кожу повнимательней, то можно заметить, что она имеет поры – это верх закрытых сотов, а сама плоть – это соты. Ты знаешь, что в сотах очень часто появляются личинки, которые поражают соты?

– Да. Но это ведь у пчел, а мы то – люди. И соты не двигаются, а мы двигаемся. И потом там много пчел, которые собирают нектар, для того чтобы сделать мед. А у нас этого нет.

– Есть, сынок, есть… Давай по порядку. В жизни человека то же самое: наша плоть – это соты, как в улье у пчел. Душа – это самка-пчела. А дух – это рабочие пчелы, которые собирают в соты радость. Радость – это нектар с цветков, а жива – это мед. Только у пчел мед получается при смешивании слюны рабочей пчелы и нектара, а мед в жизни человека – это радость, принесенная духом, смешанная с любовью, исходящей из души. Вот только в этом разница.

У пчел в сотах заводится паразит, который поражает соты и губит пчел, а в нашей жизни – это боль, которая уничтожает нашу плоть и высасывает силы из души и плоти. Освободиться от паразита можно разными путями: вытащить соты, вытряхнуть червя, залатать ячейки и поставить соты на место, что мы и делаем, сливая злость, выписывая боль на бумагу, отдавая ее в землю, воду… А есть другой путь, к которому люди прибегают, когда человек – дитя, которое еще не может увидеть боль в явь. Дитю позволяют изучать мир самому и рассказывают ему сказки – при их разборе сама сказка пробуждает в ребенке дух, одаривающий его силой радости и любви. Дух, проходя по плоти – своим владениям – выжигает своим огнем боль, и ячейка на этом месте становится пустая. Вселяя в нее тепло и свет, дух создает уют – так рождается радость, а душа вселяет в нее свою любовь, и вместе они порождают новую живу. Вот так. Это и есть реальность. Тебе ясно?

– Да, но теперь мне непонятно, как разгорается дух? И отчего?

– Давай посмотрим на примере, что с тобой происходит, когда мы рассказываем тебе сказки и разбираем их.

– Давай, – я усаживаюсь поудобнее, а баба Василиса тем временем что-то просматривает в себе.

– Сынок, сказка – это что такое?

– История человека.

– А что такое история человека?

– Это описание жизни.

– По-другому можно сказать, что это описание какой-то частицы мира, в котором живет человек. Так?

– Да.

– И что с тобой происходит, когда ты слушаешь сказки?

– Появляется радость.

– А отчего появляется радость?

– От узнавания чего-то скрытого.

– А чего скрытого?

– Ну-у… я… не знаю. Наверное, чего-то жизненного, что придает мне силы. И притягивает к себе.

– А что же это такое, что придает силы? И притягивает к себе?

– … Ну, я не знаю… Может, сама жизнь.

– А чья жизнь?

– Моя.

– Так. В сказках описана жизнь каждого человека, и она притягивает его, а особенно, детей и стариков. Сказка одаривает жизнь теплом и светом, пробуждая этим дух. Вот так.

– А как дух выжигает своим огнем боль?

– Давай тоже рассмотрим это на примере того, что с тобой происходит, когда мы разбираем и расшифровываем сказки.

– Хорошо!

– Ну, и что с тобой происходит?

– Во мне начинает что-то пробуждаться, бурлить…

– А что это такое?

– Наверное, это моя жизнь.

– Хорошо, а что ты чувствуешь в этот момент?

– Радость, тепло в груди.

– А это что такое?

– Сила.

– А отчего пробуждается сила?

– От полного узнавания своей жизни.

– Так, один круг раскрыли. Теперь давай посмотрим, отчего твоя сила в тебе бурлит?

– Оттого, что она увеличивается.

– А отчего она увеличивается?

– Не знаю. Наверное, оттого, что мне хорошо.

– А отчего тебе становится хорошо?

– Не знаю, бабуль, не знаю…

– А ты спроси себя.

Я спрашиваю себя, и сразу же выходит ответ:

– Оттого, что освобождается сила.

– А отчего она освобождается?

– Не знаю… Даже предположить ничего не могу.

– Сынок! В сказках – знания жизни, а они имеют свойство не просто пробуждать дух, но и зажигать его, подобно тому, как вспыхивает от одной искры газ, выходя под давлением из-под земли да смешиваясь с притоком воздуха.

– Подожди, подожди. Это как?

– Знания жизни порождают в человеке и в каждом живом очень сильное движение, направляя человека на действия и этим зажигая его дух. А дух, проходя по своим владениям, выжигает боль и высвобождает силы, направленные на противодействие ей. Вот отчего при этом происходит просветление, и видишь окружающее в других цветах: ярких, контрастных. Это так?

– Да! Ты это точно приметила!

– Теперь тебе ясно, что такое реальность и как ее увидеть да ощутить?

– Да. Но тогда непонятно, что такое иллюзия? Или это фантазии да выдумки?

– Нет, сынок, нет. Фантазий в природе вообще нет. А то, что под этим подразумевают люди – это знания и информация, взятая из слоя сознания Хранилища, из летописи жизни живых или мертвых. Только они пока нашему уму непостижимы. Вот так. А выдумки – то же самое, что и фантазии? только в преувеличенном виде. Это перечисленное и есть иллюзия, в которой мы живем в повседневности. А создают ее находящиеся в нас страх или другое Нечто.

– Ты хочешь сказать, что иллюзии создает Нечто?

– Да, сынок, это так!

– Хорошо, тогда как распознать, где иллюзия, а где реальность у других людей, допустим, при общении?

– Очень просто. Сынок, когда тебе в реальности хорошо, то, что тебе хочется сделать?

– Поделиться радостью с миром.

– Так. А когда ты делишься с миром, то, что ты для него этим делаешь?

– Я его лажу.

– А он это чувствует?

– Да.

– А что он чувствует?

– Радость, тепло.

– А когда человек, витающий в иллюзиях, делится ими с тобой, то ты станешь чувствовать радость?

– Нет. Скорее, почувствую холод или вообще пустоту.

– Вот, сынок, ты сам и ответил на свои вопросы.

От этих слов бабы Василисы я прыгаю, как козлик, радуясь жизни: вот теперь-то я смогу определить, где реальность, а где иллюзия, которая меня разрушает!

«Но как иллюзия разрушает мою жизнь, как она это делает?» – приходит ко мне вопрос. Я вопросительно смотрю на бабу Василису, а она мне говорит:

– Ну, рожай, рожай уже, что хочешь спросить?! А то я уже утомилась от ожидания.

А я никак не могу выразить в словах то, что хочу, словно что-то застревает у меня в горле, только руками машу. Баба Василиса смотрит на меня удивленно и говорит:

– Ты хочешь спросить, как иллюзия разрушает твою жизнь?

И я, мыча да кивая головой, проговариваю:

– Д-д-а-а…

– А что такое иллюзия?

Меня словно осеняет, и я говорю:

– Пустота.

– А как может пустота разрушить жизнь?

– В жизни ничего пустого нет. Все заполнено жизнью и движется.

– Так. И что?

– А здесь получается затор, препятствие, которое замедляет или перекрывает движение.

– И что происходит при этом?

– Человек умирает.

– Ну-у… умирать-то еще рано. Вон у тебя – сколько иллюзий, а ты еще ходишь! Но при этом ты – болеешь, делаешь необдуманные поступки, словно тобой кто-то управляет. Это так?

– Да, бывает.

– Вот и я о том же… Иллюзия впускает боль в нашу плоть и душу, да другую боль создает.

– Это как?

– Очень просто. Пустоты в мире не бывает – каждое происходит во имя чего-то и ради чего-то, даже разрушительное. В этом случае боль создает иллюзию ради того, чтобы иллюзия впустила в тебя или создала новую боль.

– Подожди, подожди, ты меня совсем запутала. Получается, что иллюзия – это инструмент боли для управления мной?

– В какой-то степени, да. А точнее, это способ для того, чтобы лучше управлять человеком.

– Объясни.

– Мы с тобой уже выяснили, что жизнь – это движение. Так?

– Да.

– А иллюзия – это пустота. Так?

– Да. Но к чему ты, бабуль, клонишь? Выходит, что пустота не только перекрывает движение, но и направляет его?

– Именно так. Боль может так «раскрутить» иллюзию, что полностью перекроет движение. А может его направить и на что-то другое. Например, на то, чтобы подчиниться боли, выполнить ее указы, стать ее рабом. И боль уничтожает своего раба, как паук попавшую в его сети жертву.

Мне от этих слов становится не по себе, и бабуля, видя это, говорит:

– Сынок, но у тебя есть великолепное средство от иллюзий и боли. Оно состоит в том, чтобы очищать свое сознание от дурных мыслей, да применить при очищении сказку, например – тогда душа и плоть освободятся от того, что мешает тебе жить!

Бабуля так это говорит, что у меня поднимается настроение, и разгорается охота убрать из себя всю шваль…

В один день прибегаю я на всех порах к дому бабы Сони, сажусь на скамейку у ворот и, не успев отдышаться, кричу:

– Баба Соня выйди за ворота!

Бабуля выходит, здоровается со мной и садится рядом. Мы немного молчим, и я, угрюмый, с поникшей головой, произношу:

– Баба Соня, у меня беда…

– Что за беда, сынок? – спрашивает баба Соня.

– Меня мучает одна мысль: спать не дает, да моему делу мешает.

– Дак что же это за мысль такая сыночка мучает, спать ему не дает и дело рушит? Сказывай поскорей, посмотрим, как ее можно отвесть.

– Как сказка очищает душу и плоть человека? Вот я читаю сказки, а мне легче не становится, зато от тех, что вы мне рассказываете – мир переворачивается, да жить хочется, сила прибавляется, да дела ладятся: и не внапряг, а как само собой. А разобраться не могу, что к чему…

– Хорошо, сынок, а какие ты сказки читал?

– Народные, бабуля.

– Сынок, если ты читал сказки, которые писались для того, чтобы вывести мораль, подчеркнуть необходимость справедливости, послушания… то это были сказки истории боли, так как в природе этого нет. Мораль, послушание, справедливость и многое другое боль создала для того, чтобы управлять людьми, помыкать ими, да чтобы себе силы набирать, а у каждого живого – отбирать. Вот и ты не получаешь от чтения таких сказок силы, которую набираешь, когда мы, старики, рассказываем тебе наши сказки. В наших сказках – жизнь и знания жизни. Вот так.

Но и от тех сказок, в которых описывается жизнь боли, можно получить жизненные силы: прочитать их и нарисовать, или выписать навязываемую в сказке боль, и оставить чуждое тебе в сказке на листе бумаги, да потом сжечь нарисованное и выписанное. Этим ты освободишь силы и осознаешь свою жизнь.

– А как сказка очищает душу и тело?

– Тоже очень просто. Прикладывая к себе то, что говорится в сказке, человек осознает реальность, свою жизнь и знания жизни. Через сказку он открывает их в себе сам и изучает свою жизнь.

– И что?

– И к тебе возвращается твоя жизнь, и дух просыпается, изгоняя из души и плоти боль. Вот так.

– Подожди, а как это делается?

– Сынок, есть одна сказка, которая содержит очень древние тайные знания, и кто их раскроет, тот полностью освободится от боли. Давай, я тебе ее расскажу, ты сам ее разберешь, а потом я с тобой о ней поговорю. Ладно?

– Хорошо, – отвечаю я неохотно, но устраиваясь поудобнее на лавочке у ворот. И бабуля начинает свой рассказ:

– В далекие-далекие времена, когда еще день и ночь были едины да неразделимы – повсюду было что-то такое, что не имело ни начала, ни конца. Оно было без опоры, без твердыни. Было безводно и безвоздушно. Было что-то такое, что ни словом сказывать, ни пером описать, да мыслью не охватывать. Это было что-то такое, что не увидеть, не услышать и не ощутить. Оно было и не Небесное, и не Земное. А что-то свне. Но было родное и близкое, да в неописанной красе. Кто туда заглядывал, тот от невиданной красоты млел и растворялся.

И однажды в этом Необъятном рождается Объятное – по форме яйца – прекрасное и дивное, никому пока необъяснимое. И имя его определяется – Царство, и царствует в нем – Хаос.

Чего и кого только нет в этом Царстве: есть и прекрасное, и безобразное, светлое и темное, мягкое и колючее, движимое и недвижимое, видимое и невидимое, описуемое и неописуемое, странное и разумное, жидкое и газообразное… Словом, что и по сей день есть в этом царстве, да нам пока только краем доступно.

Вот только те, кто в этом Царстве живут, никак не могут друг с другом сладить, да найти общий язык. Воевать – не воюют, но и помогать друг другу – не помогают. Живут врозь. Друг на друга глядят, а подойти – не смеют, стороной обходят. Друг друга не страшатся, но и не радуются.

Живут они так, поживают долго ли, коротко ли, только им и известно, а нам такое и знать не надобно. Своего хламу хватает. И вот в этом царстве у чего-то нам неведомого появляется мысль! А мысль, как известно – шальна, своего места не знает, хозяина не признает: куда хочет, туда и идет, что в мысли есть – творит, и никому при этом ничего не говорит – чего на самом деле она хотит! Так оно и случилось, то, что нам неведомо.

Потом вдруг зашумело, загалдело… И так случилось, что Хаос ушел со своего царствования.

А взамен ему в Небесном Царстве появляется Лад, и становится он в нем новым правителем. Лад жителей отныне правит, сам в Небесном Царстве строит, творит да новое создает. Да так, что кругом ладно становится, славно да прикладно. Мирно, тепло да светло. Кто в нем живет – тот что-то делает и говорит. Радовать не радует, но и не огорчает. Смеяться не смеется, но и не огорчается. Мирно говорит, но норов – стихийн.

И по такому укладу Лад в Небесном Царстве что-то новое порождает – Диво-Дивное. Кому-то малое, а кому – огромное. Для кого-то прекрасное, а для кого-то – уродливое. И черное, и белое. Сверху – одно, а изнутри – другое. Кому-то – много, а кому-то – мало. Кому-то – славное, а кому-то – гадливое. Оно и поет, и воет. Летает и ползает. Светит и затмевает. Создает и разрушает. Ходит и бегает. Ползает и зарывается. Видное и невидное. Говорит и молчит. Без краев и с краями. Форменное и бесформенное. Да родит и выводит.

Да есть в этом Царстве то, что ты хочешь и не хочешь, что возьмешь и не ухватишь, подымешь и не подымешь. И оно поло и бесполо. Дрожит и мирно лежит, а когда двигается, то дребезжит. Оно мычит и молчит, а как заговорит, так – разным цветом запереливается. Коли чего замыслит, так не угонишься, а как остановится, так замертво падает.

Каждый из нас там был, но это забыли. И вроде мы – творили, или не творили. Жили, или не жили. Что-то делали, иль спали. Сами не знали: то ли лад создавали, то ли его разрушали. Кто там был – помнил, а как вышел – забыл. Что мы знали – никому не воспомнить. Вроде нам можно до этого дотянуться, а не взять. Можно ухватиться, а не забрать. Так оно было долго ли, коротко ли. И не было ему конца: одно кончалось – другое начиналось, одно умирало – другое возрождалось. Кто ведал, а кто не ведал.

А бывший правитель этого Царства – Хаос – хоть тогда с правления и ушел, но сам еще не сдается. Открыто воевать – не воюет, но в созданное новое в Царстве встревает: все на свой нрав перестраивает и жизни другим не дает. Хочет он снова начать править Царством да используя жителей вернуть себе утраченное правление и мир, который он для себя в Небесном Царстве строил. Хочет, чтобы жители в Небесном Царстве, во Вселенной и на Земле встали на сторону Хаоса в борьбе против Лада.

Да не тут-то было. Не учел Хаос, что те, кто не выполнит в своей жизни своего предназначения и своей задачи, определенной им их Создателями, не могут возвернуться в Небесное Царство во Свет. Те, кто сходит со своего жизненного пути, плоть свою теряют и изнутри загнивают, и уж точно до Небесного Царства не доходят. И так Хаос остается ни с чем.

Он и по сей день все в чью-то жизнь встревает, чего-то копошится, рвет и мечет, норовит сломать правление Лада, да никак не получается…

И мы там были, чего-то чудили, но никто об этом уже не ведает. Говорили и выли, но никто не слыхивал. Всем показывали, но никто не видывал.

Вот и весь сказ, кому показ, кому сказка, а кому быль. Кому загадка, а кому отгадка. Кого она правит, а кого ладит. Что-то создает, а кого-то разрушает. Кому намекает, а кому показывает. Кого отворачивает, а кого перед лицом ставит. Кому говорит, а кому шепчет. Кому жизнь дарит, а кого убивает. Для кого дорогу стелет, а кому ее закрывает. Кому-то кричит, а кто-то видит. Кто в ней живет, а кто-то умирает.

В сказке и вопросы, и ответы, есть и жизнь, и смерть, свет и тьма, вчерашнее, сегодняшнее и что еще предстоит. В сказке – то, что есть и чего нет. Кто ее поймет, а кто – отворотится. Кто познает, а кто разобьется. Кто раскроется, а кто закроется. Одно и в то же время разное. Кто захочет – познает. Кто рвется – разобьется. Кто идет, а кто блуждает. Кто найдет, а кто потеряет. И это каждый сам для себя решает.

Кто эту сказку-загадку сгадает, тот от Тьмы в себе навсегда избавится. Свой путь Жизни во Свету в себе откроет, самого себя да свою Жизнь. И продолжение своего пути Жизни в Объятном узрит, а кто далее пойдет – Необъятное познает.

– Ну, как, сынок, тебе ясно? – закончив сказку, спрашивает меня бабуля.

– Не совсем. В ней нет конкретного образа, все как-то широко и необъятно…

– Вот этим сказка так и сильна. И тот, кто в ней полностью разберется, освободится от болячек на душе и плоти.

– Бабуля, ты стала какими-то загадками говорить! Скажи все конкретно, четко и понятно.

– В этой сказке – образ того, что есть в реальной жизни, где каждое слово несет в себе конкретный, объемный и очень сильный жизненный образ, да еще и не один. А человек, расшифровывая эту сказку, раскрывает в ней себя и осознанно возвращает свою жизнь да самого себя. Вот так-то, сынок. Здесь нет ничего мудреного. Предельно просто.

– Да, вам все просто, а мне в большинстве случаев ничего непонятно, – проговариваю я.

Мы немного молчим, и я спрашиваю дальше:

– Бабуль, отчего вы меня заставляли рисовать рассказанные вами сказки и их продолжать?

– Давай посмотрим, что ты чувствовал при этом?

– Приток сил, просветление в мозгах, охоту что-то делать… радость, что есть я и вы.

– А что это означает?

– Что я живу.

– А отчего так происходит?

– Не знаю.

– Хорошо, что ты чувствуешь, когда рисуешь сказку?

– Узнаваемость чего-то в себе…

– А чего конкретно?

– Какой-то сущности во мне и своей жизни.

– Славно! А когда ты рисуешь сущность, которая есть в тебе, то, что с тобой происходит?

– Я чувствую, что от чего-то освобождаюсь.

– А от чего ты освобождаешься?

– От этой сущности.

– А сущность – это что или кто?

– Это боль, которая мной управляет и ест меня изнутри.

– А когда ты от нее освобождаешься, что с тобой происходит?

– Я радуюсь и строю свою жизнь самостоятельно.

– Так. А что ты чувствуешь при этом?

– Что я живу. И радуюсь этому.

– А как так получается, что ты чувствуешь и видишь свою жизнь, когда рисуешь сказку?

– Сказка – это жизнь человека, а я человек. Вот и все.

– По-другому говоря, когда ты рисуешь, то ты осознаешь в себе боль и этим от нее освобождаешься, оставляя ее на рисунке. Так?

– Да.

– А что ты делаешь со своей жизнью, когда рисуешь сказку?

– Осознаю ее.

– Это так, сынок. И тогда, когда человек разбирает да расшифровывает сказку, он осознает свою жизнь и то, что им управляет. А ОСОЗНАНИЕ – это и есть ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ БОЛИ и того, что мешает человеку жить. Это ясно?

– Да. Все действительно просто. Но меня мучит другой вопрос: как, осознавая, нам удается освобождаться от боли?

– Хороший вопрос. Сам придумал или изнутри пришел?

– Ну-у, ты, бабуль, сказанула же! Конечно, от души пришел.

– Ладно, тогда отвечу тебе вопросом. Когда ты осознаешь, то, что ты делаешь?

– Я рассматриваю, что сказано в сказке, прикладываю ее к себе да пропускаю через себя: где и как в своей жизни я делаю так же, как герои, и что при этом получаю…

– И что при этом происходит?

– … Сложный вопрос. Даже не знаю, как ответить… Наверное, это помогает мне выпустить душу из темницы и этим придать силу родному духу. А он, разгораясь, сжигает боль, изгоняя ее восвояси.

– Так, уже теплей… Наверное, пропуская сказку через себя и прикладывая ее к своей жизни, ты раскрываешь в себе свои знания жизни, которыми наделили тебя Создатели перед зачатием. А знания – это огонь, огонь жизни, и он изгоняет боль восвояси. Это ясно?

– Да. А что происходит при этом с душой и духом?

– Душа ладится, а дух воспаряет, набирается сил да направляет тебя жить твою жизнь, которую ты сам в себе открыл и построил. Да изгоняет чужую информацию, которая была в сказке и в тебе, освобождая путь твоим знаниям, которыми ты наделен с момента зачатия, проясняет закрывшиеся от тебя жизненные ситуации. Вот так.

– А что же я?

– На этот вопрос ты уж сам ответишь. Мне вот тоже интересно: что ты?

Я задаю себе этот вопрос и отвечаю:

– Живу свою жизнь, сам ее строю да радуясь ей. Пожалуй, все!

И мы, довольные, смеемся да горячо обнимаемся. И радостные идем в дом…