В основе христианского вероучения лежит догмат единобожия. Церковь использовала его как главное орудие в борьбе с языческими религиями, сторонники которых почитали многочисленных духов и богов.

Христианство, и православие в частности, считало, что, провозглашая единобожие, оно дало человечеству истинную веру, открывшую людям всемогущего бога, творца вселенной.

Однако при ближайшем знакомстве с христианским вероучением оказывается, что хваленого единобожия не существует. В самом деле, о каком единобожии может идти речь, когда одних главных богов христианство насчитывает три: бог-отец, бог-сын, бог — дух святой. И как бы ни стремились богословы скрыть наличие в своей религии трех главных божеств, выдвигая учение об ипостасях, гласящее, что троица представляется единым божеством, но в трех лицах, все это не меняет сути дела.

А что, как не божество, представляет собой богородица (дева Мария), которая по своему значению ни сколько не ниже любого из членов троицы?

Наконец, кроме троицы и девы Марии христиане почитают еще огромное количество различного рода свя-тых, многие из которых, по учению церкви, обладают в определенной области божественной силой. Всего таких святых христианский полный месяцеслов (Месяцеслов — список поминаемых святых на каждый день года) насчитывает около 190 тысяч, причем около 5 тысяч перечислены в нем поименно.

Современный календарь русской православной церкви после многих чисток и сокращений все же насчитывает поименно более 2500 святых.

Не удивительно, что такое обилие чтимых святых привело к установлению в их честь огромного количества праздников и памятных дней. В результате в календаре русской православной церкви не осталось ни одного непраздничного дня.

Более того, на некоторые дни приходится по три— пять праздников, а иногда и по восемь (7 января) и девять (5 марта). 5 марта церковь отмечает память следующих святых: преподобного отца Иакова Постника, святого мученика Конона Исаврийского, святого мученика Конона Огородника, преподобного Исихия Постника, святых мучеников Евлогия, Онисия, Евлампия, святой мученицы Ираиды, святого благоверного князя Феодора Смоленского и Ярославского и чад его.

Все святые, по утверждению отцов церкви, являются не только образцом христианского благочестия, подвиж-ничества и страдания за веру, но за свою праведную жизнь наделены особой чудодейственной силой. На них распространилась якобы часть благодати божией, которую они сами могут уделять людям или использовать для посредничества между людьми и богом.

Верующие поклоняются всем этим святым как богам. В их честь возводятся храмы, устраиваются cпeциальные богослужения, специальные праздники. Их мощи и многие иконы пользуются славой чудотворных. В своих молитвах верующие обращаются к святым за помощью точно так, как и к богам.

Культ святых — это явление, характерное не только для христианства, и в частности для православия. Он существовал и существует почти во всех религиях. Но православная церковь по количеству чтимых ею святых и угодников бесспорно занимает первое место среди других религий. Богословы православной церкви настойчиво выдвигали положение, гласящее, что слава церкви заключается в количестве просиявших в ней угодников.

Культ святых появился в христианской религии не сразу. Своими корнями он уходит в период господства первобытнообщинного строя, к первобытному культу предков.

В связи с недостатком знаний об окружающей природе большое значение в жизни первобытных людей имел опыт. Носители этого опыта, старики, пользовались большим уважением сородичей. Это уважение после смерти почитаемых людей переносилось на их могилы. Постепенно сложилось представление о душе или духах предков, наделенных якобы могущественной, чудесной силой, способной влиять на судьбу человека.

Добрым покровителем считался дух наиболее близкого предка, представителя своего рода. Дух умершего из соседнего, тем более враждебного рода или племени мог оказывать зловредное действие. Чтобы избежать последнего, злых духов надо было задобрить, т. е. прежде всего накормить. Таким образом, принесение пищи на могилу предка, считавшееся ранее простым «кормлением» душ предков, постепенно превратилось в жертвоприношение, рассчитанное на умилостивление духов.

Не все предки пользовались одинаковым почитанием. Те из них, кого больше боялись или уважали при жизни — смелые воины, опытные охотники, талантливые вожди, позже крупные рабовладельцы, царьки, — пользовались большим почитанием и после смерти.

Так, в культе предков, самом распространенном куль-те на земном шаре, отразилось все многообразие развивавшихся общественных отношений людей, их бессилие в борьбе с природой, а позже — с зарождавшимся классом эксплуататоров.

С разложением общинного строя родовые божества племен утрачивали свою роль, забывались или переделывались в новых богов или героев. Место рода заняла городская или сельская община, предка рода сменил герой — основатель, покровитель города, села.

Главным в культе предков-героев было почитание могилы героя, его останков, его реликвий. Считалось что сверхъестественные способности героя с особой силой проявляются там, где расположена его могила.

Это, однако, не исключало случаев почитания особо популярного героя и в других местах или превращения его в общенациональное божество.

В Древней Греции и Риме культ предков-героев выступал в своей классической форме. В этом культе уже имелись все элементы христианского культа святых, возникшего в новой исторической обстановке. И поэтому, несмотря на то что культ героев и христианский культ святых являются элементами разных религий, у них очень много общего. Больше того. В условиях глубоко укоренившегося в греко-римском мире многобожия христианство «могло вытеснить у народных масс культ старых богов только посредством культа святых» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. И, стр. 429).

Однако христианство более двух столетий первоначального своего существования не признавало культа святых. Культ святых христианская церковь начала смело вводить только тогда, когда она стала господствующей, т. е. в III—IV вв., заменяя языческих героев и богов христианскими святыми. Таким образом, языческое многобожие было отвергнуто христианством только по форме и заменено культом святых.

Если иметь в виду истоки культа того или иного святого, то среди всех христианских святых можно выделить несколько групп.

Во-первых, явно заимствованные и переделанные в христианских святых языческие боги, герои, духи. Так, греко-римские боги Гермес и Меркурий превратились в христианских святых Гермеса и Меркурия, бог солнца Аполлон стал святым Аполлоном. Древнеегипетский бог Осирис, называвшийся также Унифером, стал святым Онуфрием. Славянский бог Световит превратился в святого Витта. Римская богиня Церера, по прозвищу Флава, т. е. русая, превратилась в святую Флавию и т. д. и т. п.

Во-вторых, это герои ветхозаветной и новозаветной литературы, пророки и апостолы, родственники Иисуса Христа, лица вымышленные.

В-третьих, это реальные исторические лица, как гражданские, так и духовные, биографии которых до неузнаваемости разукрашены и извращены церковными писателями, сделавшими из обычных людей святых чудотворцев.

К четвертой группе нужно отнести святых, выдуманных досужими церковниками или влиятельными правителями с определенными политическими целями. К этой же группе можно отнести святых, появившихся в результате неграмотности или недобросовестности служителей церкви, а также в результате различных курьезных случаев. Так, например, архиепископ Иоанн Златоуст (347—407) в одной из своих проповедей назвал мучеников Ювентина и Максима ксиноридой, по-гречески — «парой», «упряжкой». Комиссия по пересмотру мартиролога (Мартиролог — сборник повествований о христианских святых и мучениках), созданная при папе Григории XIII, в 1580 г. приняла «ксинориду» за собственное имя. В результате в христианских святцах за 24 января появилась новая святая дева и мученица Ксинорида Антиохийская. Таких примеров можно было бы привести немало.

Первыми, кого христианская церковь причислила к лику святых, были мученики, т. е. претерпевшие якобы страдания и даже принявшие насильственную смерть за «праведную веру». Биографии этих мучеников, как правило, вымышлены и не отражают имевшего место положения вещей. Национальный состав населения Римской империи был очень пестр. В империи свободно исповедовались, сливаясь, смешиваясь, переплетаясь, различные языческие культы и верования. Все это создавало атмосферу достаточной веротерпимости. Поэтому церковные рассказы о гонениях на христиан нельзя считать полностью достоверными. Они явно и сильно преувеличены. Подтверждается это еще и тем, что в евангелиях, написанных в первой половине II в., нет ни слова о гонениях на христиан со стороны римских властей. А в III в. церковный писатель Ориген отмечал, что число мучеников было невелико и их легко сосчитать, а сами гонения ни разу не носили всеобщего характера. И это понятно, ибо христианство с его проповедью смирения, покорности и терпения никак не противоречило интересам господствовавших классов. А широко известный и очень эффектный рассказ о жестокостях римского императора Нерона, якобы отдававшего массами христиан на растерзание диким зверям, превращавшего людей в живые факелы, оказался вымыслом, что сейчас неопровержимо доказано исторической наукой.

Таким образом, единичные подлинные факты мученичества послужили церковникам основанием для широкого мифотворчества. В конце концов церкви было важно и нужно прославить не того или иного действительного мученика, а дать своим последователям образец христианской добродетели и подвижничества и способствовать таким образом укреплению авторитета христианской церкви. Спрос на «святых мучеников» возрастал, но в удовлетворении его была и своя трудность. Приходилось появление каждого нового «святого» подкреплять наличием его могилы, мощами, реликвиями. В разрешении этой проблемы христианская церковь не была излишне щепетильна. Она не гнушалась здесь подделкой и фальсификацией. Слово «мученик» по-латыни писалось — martir. И церковники все надгробные памятники, где встречались слова на букву «М», объявляли могилами мучеников. Так, в ловких руках церковников надпись на могильном памятнике одиннадцатилетнего мальчика Элия, гласившая «MXI», т. е. «11 месяцев от роду», была расшифрована как «мученик Элий и с ним еще одиннадцать». Даже подвернувшийся под руку церковникам верстовой столб на 83 миле с надписью «LXXXII1 mil» был выдан за надгробный памятник, и надпись на нем была расшифрована так: «83 солдата-мученика».

Не стало дело и за созданием мифических жизнеописаний мучеников и святых. Материалом для таких житий святых служили ветхозаветные сказания, евангельские мифы, греческая, римская, еврейская литература, народные сказки и религиозные мифы других религий и, наконец, фантазия сочинителя.

Образцом такого рода «жизнеописания» может служить житие святых Варлаама и Иоасафа.

Долгое время трогательная и романтическая история их жизни считалась подлинной, а авторство ее приписывалось Иоанну Дамаскину. Рассказ о жизни Варлаама и Иоасафа можно было найти во многих хрестоматиях для назидательного чтения. Слепцы распевали о них песни. Но вот в середине XIX в., когда была лучше изучена восточная литература, выяснилось, что житие Варлаама и Иоасафа целиком списано с мифа о Будде. Даже само имя Иоасаф оказалось не чем иным, как арабским наименованием Будды — Юасаф. Но это открытие ничуть не смутило церковников. Праздник в честь этих святых отмечается православной церковью и в наше время 19 ноября!

С введением христианства на Руси культ святых получил очень большое распространение. Русская православная церковь восприняла весь греческий месяцеслов, который к этому времени был уже достаточно велик. В него входили все ветхозаветные и новозаветные «герои», духовные и гражданские, действительные и вымышленные лица, сыгравшие якобы важную роль в истории церкви. В месяцеслов автоматически вошли почти все константинопольские патриархи, сумевшие дожить до глубокой старости и умереть, не будучи публично изобличенными в пороке или ереси.

В русской православной церкви культ святых получил свое дальнейшее развитие, а состав святых основательно пополнился.

Первыми, кто на Руси был причислен к лику святых, были сыновья киевского князя Владимира — братья Борис и Глеб.

В связи с феодальной раздробленностью Руси до XVI в. из 68 новоявленных православных святых только 5 были общерусскими. Все остальные причислены были к лику святых местными удельными, духовными и гражданскими властями и почитались лишь в какой-то данной местности. Процесс образования централизованного русского государства привел и к созданию общерусского пантеона святых.

Если в начале XVI в. таких святых насчитывалось всего 22, то уже в середине этого столетия, при Иване Грозном, по его настойчивым и неоднократным требованиям к общерусским святым на двух церковных соборах было причислено 39 угодников, а после этих соборов митрополит Макарий и его преемники причислили к лику святых еще 31 угодника.

За период от смерти Ивана Грозного и до образования святейшего синода в 1721 г., т. е. примерно за 137 лет, в православный месяцеслов было включено еще 132 святых, а с 1721 г. и до конца XIX в. — 130 святых.

Процесс фабрикации святых продолжался до самой Великой Октябрьской социалистической революции. Всего русская православная церковь причислила к лику святых 462 угодника.

Надо сказать, что порядка в деле создания пантеона русских святых в русской православной церкви не было. Правом причисления к лику святых пользовались церковные соборы, синод, патриархи, местные архиереи, светские власти и монастыри. Зачастую монахи в погоне за увеличением доходов и во имя славы своего монастыря самочинно объявляли святым кого-либо из своих иноков. Подстраивались два-три «чуда», писалась икона, ставилась рака с «обретенными» мощами — и святой готов!

Известны многочисленные случаи причисления клику святых совершенно не по религиозным мотивам. Так, по указанию Петра I к лику святых были причислены два монаха Пертолинского монастыря, Вассиан и Ионн, только потому, что царь Петр I во время плавания по Белому морю укрылся от бури в гавани этого монастыря.

Анекдотический случай причисления к лику святых произошел в городе Боровичи (Боровичи в настоящее время — районный центр Новгородской области). Город этот расположен на берегу реки Меты. Во время весеннего ледохода в 1540 г. там к берегу прибило льдину. На ней был гроб с останками неизвестного человека. Кому принадлежал труп, так и не удалось установить, но, как уверяют церковники, некоторым жителям города в это же время во сне было видение, из которого следовало, что прибитый к берегу ледоходом труп — это мощи угодника и зовут этого угодника Иаков. Этого оказалось достаточно для причисления Иакова к лику святых. Гроб водворили в специально построенную часовню, а труп объявили мощами святого Иакова. В результате широко развернутой пропаганды к «мощам» Иакова началось паломничество верующих. Так в православной церкви появился новый святой.

Не удивительно, что при таких порядках в месяцеслов русской православной церкви в конце концов вошло немало «святых» с совершенно темной биографией.

Профессор Московской духовной академии Голубинский, изучавший канонизацию святых в русской православной церкви, вынужден был признать, что из 250 угодников, причисленных к лику святых в период Московского государства, о 119, т. е. почти о половине, не имелось решительно никаких сведений о том, кем и когда они были превращены в святых.

Изучив состав Верного месяцеслова, в который были занесены 383 святых, профессор Голубинский установил такую же картину. Здесь оказалось, что два угодника занесены в месяцеслов дважды, 84 вообще никогда и никем не были канонизированы, а у 12 неизвестны даже имена!

Русские ареографы (составители жизнеописаний святых) по примеру своих западных собратьев самым беззастенчивым образом «заимствовали» материал для написания жития своих «святых» из западной церковной литературы, из жизнеописаний других святых, а недостаток материала заполняли собственными вымыслами. Облик угодников в этих житиях терял реальные человеческие черты. Получались бесцветные, отвлеченно идеальные существа, совершающие подвиги и творящие стандартные чудеса.

В русской ареографии появился целый ряд «житий», почти дословно списанных одно с другого. Житие Ефрема Перекопского почти буквально повторяет Житие Александра Свирского. На Прокопия Юродивого перенесли почти целиком рассказ о житии Андрея-юродивого Цареградского и т. д.

Многочисленные факты достаточно ярко свидетель-ствуют о том, что канонизация святых проводилась исключительно в интересах церкви, правящей верхушки государства и их политики.

Убедительным примером этого может служить проведенное при участии Николая II открытие мощей и причисление к лику святых Серафима Саровского в 1903 г. Напуганное ростом революционных настроений и с целью отвлечения масс от революционной борьбы, царское правительство прибегло к этому испытанному средству подогревания религиозно-монархических настроений.

Открытие мощей Серафима Саровского было проведено несмотря на то, что в народе широко распространились слухи о какой-то «неувязке». Дело дошло до того, что сам святейший синод вынужден был опубликовать заявление, где говорилось, что в гробу Серафима Саровского нетленного тела не оказалось. Но поскольку решающими во всей этой затее были политические мотивы, то свободно сошли за мощи череп и несколько костей этого «святого».

Ярко раскрывает политическую направленность причисления к святым и самого культа святых социальный их состав. Из 462 святых 286 принадлежало к духовенству. Среди святых было 20 царей, 49 князей, 3 боярина, 8 купцов, 19 юродивых и только 3 крестьянина.

Большую роль в распространении и поддержании веры в «святых» играли и играют посвященные им специальные праздники.

Праздников, посвященных святым, в русской право славной церкви огромное количество.

Мы остановимся на происхождении и характере наиболее популярных среди православных верующих праздниках культа святых.

Происхождение Среди угнетенных и бесправных масс культа Иоанна огромной Римской империи, особенно Предтечи после жестоких, беспощадных подавлений восстаний рабов, родилась и получила широкое распространение вера в приход спасителя, помазанника божьего, — мессии.

По учению иудейской религии, перед приходом мессии должен был явиться его предшественник, особый глашатай, — предтеча. Таким предшественником мессии, его предтечей, иудеи считали пророка Илию. Они верили, что этот грозный пророк, когда-то живым взятый на небо, вторично явится на землю для подготовки на-рода к достойному приему спасителя.

Создавая миф об Иисусе Христе, христианские богословы столкнулись с проблемой его предшественника.

Трудность заключалась в том, что христианство выступало как учение Иисуса Христа — мессии, спасителя, уже приходившего на землю. При этих условиях утверждать, что иудейский пророк Илия уже вторично при-ходил на землю и что в этот свой второй приход он и был предтечей Иисуса Христа, было нельзя. Слишком свежи были в памяти верующих иудейские легенды о грозном пророке Илии, второго явления которого еще только ожидали.

Таким образом, у христианских богословов оставался только один выход — объявить, что предтечей Иисуса Христа был не Илия, а кто-то другой. Этим другим пред течей был объявлен Иоанн Креститель.

Материалом для создания мифа об Иоанне Предтече послужили как легенды распространенных в древнем мире культов различных водных божеств, и в частности вавилонского божества Эа-Оанна, так и ветхозаветные сказания о пророке Илии. Это особенно бросается в глаза, если проследить сам процесс создания мифа об Иоанне Предтече.

В Ветхом завете, например, нет рассказа о рождении пророка Илии. Он появляется уже взрослым. В древнейших евангелиях от Марка и Матфея тоже нет данных о рождении и юных годах Иоанна. Только более позднее Евангелие от Луки (середина II в.) рассказывает об этом периоде жизни Иоанна, причем весь рассказ явно заимствован из ветхозаветных мифов об Исааке, Самсоне и Самуиле. Для создания мифа о более позднем периоде жизни Иоанна также были использованы ветхозаветные легенды, в частности характеристика пророка Илии, отдельные места из проповедей пророков с обличениями и призывами к покаянию и очищению. В мифе об Иоанне Крестителе были также использованы имевшие широкое распространение верования в очистительную силу воды с обрядами очистительных омовений и купаний.

Так, во II в. был создан христианский миф об Иоанне Предтече, который фактически является несколько измененным и подновленным вариантом ветхозаветного мира о пророке Илии.

В рассказе Луки о рождении Иоанна ангел говорит о нем как о втором пророке Илии. В евангелиях эти два пророка упоминаются рядом в нескольких местах. Имеется и прямое указание на тождественность этих двух пророков. Так, в рассказе о преображении Иисуса Христа говорится, что он запретил своим ученикам открывать, кто он, т. е., что он спаситель. Тогда «спросили его ученики его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен идти и прежде и устроить все; но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и сын человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что он говорит им об Иоанне Крестителе» (Матф., гл. 17, ст. 10—12).

Так христианская религия, использовав веру в предшественника спасителя, создала из образа ветхозаветного пророка Илии две мифические личности: Илию и Иоанна Предтечу. Сочинив биографию Иоанна Крестителя, христианская церковь установила несколько праздников «в память важнейших событий его жизни».

Первым из праздников культа Иоанна Предтечи православная церковь отмечает день его рождения. Евангельский миф о рождении Иоанна начинается с рассказа о его родителях: престарелом священнике Захарии и его жене

Елизавете. Супруги долго были бездетными, и это их очень огорчало. В конце концов их молитвы дошли до бога. К Захарию явился архангел Гавриил и сообщил, что неплодная жена его родит необыкновенного сына Иоанна, который по святости будет не ниже, а даже превзойдет грозного пророка Илию. И когда Захарий усомнился в возможности иметь сына от престарелой жены, разгневанный архангел Гавриил за неверие наложил на него временную немоту. Предсказание архангела, конечно, сбылось. Елизавета родила сына, а Захарий, на радостях обревший дар речи, произнес хвалебное слово, в котором назвал новорожденного предтечей Иисуса Христа.

Этот миф очень напоминает мифы о рождении Иисуса Христа и девы Марии. Такое совпадение, конечно, не случайно. Источник этих мифов был один — Ветхий завет. Подробности для мифа об Иоанне Крестителе дало ветхозаветное сказание об Исааке (Бытие, гл. 17—18). Из него заимствованы рассказы о праведных родителях Иоанна, о чудесной вести и о рождении необыкновенного сына.

Некоторые детали мифа об Иоанне заимствованы из сказания о рождении Самсона (книга Судей, гл. 13) и из сказания о Самуиле.

Христианская церковь ввела празднование рождения Иоанна Предтечи в конце III — начале IV в., соединив его с языческим праздником летнего солнцеворота. Для древних земледельцев и скотоводов это был важный момент в их хозяйственной жизни. Наступало время созревания хлебов, сенокос, время перегона скота на новые пастбища. Вместе с тем это был опасный период: частые засухи или ливни этого времени года наносили хозяйству большой ущерб. Специальными колдовскими обрядами люди стремились задобрить злых духов и таким образом избежать несчастья. На Руси праздник рождения Иоанна Предтечи также слился с одним из старинных славянских праздников — праздником Ивана Купалы.

По поверьям славян, во время летнего буйного роста и созревания злаков и трав злые духи особенно коварны и усиленно стараются нанести вред людям. Для обезвреживания нечистой силы и ее служителей — колдунов и ведьм — У славян существовали специальные очистительные обряды. Самым надежным очистительным средством считался огонь. Поэтому в ночь под Ивана Купалу молодежь и взрослые собирались на полянах в лесу, на берегах рек и озер, на холмах, разводили костры и устраивали вокруг них хороводы, игрища, пляски. Прыгали через огонь, проводили между кострами скот. В некоторых местах жгли также смолу в бочках, насаженных на столбы, или колеса, обмазанные смолой.

Славяне также считали, что в период цветения растения приобретают особую магическую силу, поэтому травы, сорванные в ночь под Ивана Купалу, или на утренней заре Иванова дня, считались чудодейственными. Насколько велика была вера в чудесную силу трав, сорванных в ночь под Ивана Купалу, свидетельствуют многочисленные народные поверья, связанные с травами: «перелет-трава» обеспечивала якобы перелет человека в любое, место, «плакун-трава», «одолен-трава», «прострел-трава» применялись как средства против нечистой силы, вызывающей всякие житейские неурядицы и невзгоды. Распространено было также поверье в чудесную силу цветка папоротника, который цветет якобы только в Иванову ночь и может указать человеку зарытый в земле клад.

В некоторых местах существовал еще ряд различных обычаев, связанных с днем Ивана Купалы. Тут и обязательное мытье в бане с новым, «ивановским» веником, и гадание на реке девушек, бросавших венки в воду, и многое другое.

В общем у славян это был веселый, подлинно народный праздник, который православная церковь прибрала к рукам, дав ему новое, религиозное толкование.

Другим крупным праздником право славной церкви, посвященным культу предшественника Христа — Иоанну Предтече, является день «усекновения главы пророка, Предтечи и Крестителя», т. е. день смерти Иоанна.

Этот праздник больше известен среди верующих под названием «Иван постный».

Евангельский миф о мученической смерти Иоанна рассказывает, что он был якобы заключен в тюрьму за обличительные речи против царя Ирода. В этих речах Иоанн изобличал, в частности, противозаконность женитьбы Ирода на Иродиаде, жене брата его Филиппа. Коварная Иродиада ждала случая отомстить Иоанну. И вот такой момент настал. Как-то дочь Иродиады выступила на царском пиру у Ирода в качестве танцовщицы. Ее танцы так понравились царю, что он предложил ей в награду все, что она захочет, «даже до половины царства». По наущению Иродиады она попросила у Ирода голову заключенного в тюрьму Иоанна. И хотя Ирод считал Иоанна пророком и праведником и даже боялся его, он сдержал свое слово. По его приказу Иоанну отрубили голову и преподнесли ее обольстительной танцовщице. Та передала ее матери.

Этот евангельский миф содержит несколько грубых исторических неточностей. Во-первых, Ирод, о котором идет речь, никогда не был царем. Он был лишь тетрархом, т. е. наместником, в одной из провинций Палестины — Галилее и, следовательно, никак не мог отдавать кому-либо «полцарства».

Во-вторых, дочь Иродиады ко времени, к которому относится ее выступление в качестве танцовщицы, была уже замужней женщиной. Поэтому ее выступление на пиру не вяжется с обычаями того времени. В качестве танцовщиц на пирах выступали только рабыни или профессиональные проститутки. И вряд ли властная и гордая Иродиада или тем более муж ее дочери допустили бы выступление последней в такой роли.

И еще одна неточность. Ирод действительно был женат на жене своего брата, но не Филиппа, как говорится в евангелии, а Антипы. Филипп же был женат на дочери Иродиады, той самой, которая якобы танцевала на пиру.

Содержание мифа изобличает также заимствования из Ветхого завета, а именно — из сказания о пророке Илии. Илия, согласно этим сказаниям, выступавший как обличитель сильных мира сего, всю жизнь преследовалсяупорной и неумолимой в своей ненависти женой израильского царя Ахова — Изавели. Она все время добивалась казни пророка. К этой основе добавлены некоторые детали из другой книги Ветхого завета — книги Эсфирь. Там есть рассказ о том, как Эсфирь, жена некоего персидского царя, сводя счеты со своим врагом — царедворцем Аманом, добивается его смерти. В один из праздничных дней Эсфирь устроила для царя и его приближенных роскошный пир и так угодила царю, что он сказал ей: «Какое желание твое, — оно будет удовлетворено, и какая просьба твоя, хотя бы до полцарства — она будет исполнена». Эсфирь потребовала смерти своего врага. И Аман был казнен.

Таким образом, евангельский миф о смерти Иоанна является простым заимствованием из древнеиудейских легенд, а не правдивым описанием реального исторического события. Это подтверждается также тем, что ни у одного из еврейских и других нехристианских писателей I и II вв. нет ни слова об Иоанне Крестителе.

В быту верующих праздник получил довольно большое распространение, так как верующие считали Иоанна Крестителя одним из покровителей сельского хозяйства, и в частности земледелия. По времени этот праздник приходится на конец лета — начало осени. Праздник Ивана постного нашел отражение в крестьянском народном календаре. Народные пословицы-приметы гласили: «Иван постный пришел, лето красное увел»; «Иван постный — осени отец крестный»; «На Ивана постного хоть и пост, да разносол»; «С Ивана постного скоромная копейка в кармане шевелится».

В самый день праздника православная церковь установила однодневный пост. Отсюда и его народное название — Иван постный.

Пост в день самого праздника — явление для православной церкви не совсем обычное. Как правило, посты предшествуют праздникам, а сам праздник — это конец поста, обильное угощение, зачастую беспробудное пьянство и обжорство.

Этот праздничный пост духовенство требовало соблюдать особенно строго. Запрещалось есть и даже касаться чего-либо круглого, так как это якобы напоминало отсеченную голову Иоанна. Поэтому не полагалось употреблять в пищу даже такие продукты, как картофель, капусту, лук, яблоки. Также запрещено было есть все красное: арбузы, помидоры и т. д. Все это цветом якобы напоминало кровь Иоанна. Пищу нельзя было подавать на блюде, так как, согласно евангелию, голова Иоанна была принесена на блюде. В этот день запрещалось брать в руки всякие режущие инструменты, так как это якобы могло напоминать о казни Иоанна.

По уверению церкви, нарушения всех этих требований сурово карались самим Крестителем неурожаем и болезнями.

24 февраля (8 марта) церковь отмечает праздник — день первого и второго обретения главы, а 25 мая (7 июня) — день третьего обретения главы Иоанна Предтечи. Эти праздники повящены мощам Иоанна Предтечи Крестителя.

Надо сказать, что с мощами Иоанна произошел ряд курьезов.

Первоначально церковниками было возвещено, что Иоанн похоронен в городе Себасте. Там показывали его могилу, там якобы находились его мощи.

В середине IV в. по приказу императора Юлиана могила Иоанна была уничтожена, мощи сожжены, а пепел развеян по ветру.

Казалось, что вопрос о мощах Предтечи был таким образом снят с повестки дня. Но не тут-то было! Церковники «обрели» и пепел и нетленные мощи Иоанна. Да еще по нескольку экземпляров!

В настоящее время в различных церквах хранится семь «пеплов» Иоанна и, кроме того, много отдельных частей его тела: руки, пальцы, даже кровь. Достаточно сказать, что в разных странах и городах демонстрируется 9 рук (кистей) Крестителя, да еще 13 отдельных пальцев!

Особо почитается верующими голова Иоанна. По данным древних церковных писателей, голова его была похоронена вместе с телом и сожжена. Однако этот вариант явно не устраивал церковников. Была создана другая легенда, по которой благочестивая христианка Иоанна, скорбя по убиенном пророке, похитила его голову и тайно похоронила ее в Иерусалиме на горе Елеонской.

Дальше с головой началась целая серия приключений. Ее находили (обретали) и вновь закапывали в землю. Находили ее не просто, а при помощи чудесных снов, в которых голова сама сообщала свое местонахождение.

Наконец, после того как голова дважды была «обретена» в городе Эдесе в 452 г., в честь этого двукратного обретения был установлен церковный праздник — 24 февраля.

Через некоторое время голова была перенесена из Эдеса в Константинополь. Во время иконоборчества благочестивые христиане, боясь за сохранность «святыни», увезли ее куда-то из Константинополя и зарыли в землю.

По утверждению церковных писателей, в 850 г. она вновь была обретена и возвращена в Константинополь. В честь этого по церковному счету третьего обретения установлен еще один праздник — 25 мая. Каждое такое «обретение» головы Иоанна приносило церковникам огромные доходы. Поэтому приключения с головой свя-того на этом не закончились. Все в новых и новых местах «обретались» головы Иоанна, причем каждая из них выдавалась церковниками за единственно подлинную. В результате всех этих «обретений» в разных странах и городах мира демонстрируются 12 голов Иоанна Крестителя. Это нисколько не смущает церковников: ведь действительно невозможно доказать, какая из этих голов подлинная, поскольку сама личность Иоанна Предтечи — выдумка евангелистов. Праздники в честь обретения головы Иоанна Крестителя отмечаются церковью до сих пор и приносят ей немалые доходы.

Слово «собор» в данном случае означает молитвенно-богослужебное праздничное собрание верующих по церквам для религиозного чествования какого-либо святого. Такие «соборы», как правило, устраиваются на следующий день после крупного нерковного праздника и посвящаются святому, игравшему якобы крупную роль в праздновавшемся событии. Таков и праздник собора Иоанна Крестителя. 6 января цер ковь празднует свой крупный праздник — крещение Иисуса Христа, в котором Иоанн является центральной фигурой. На следующий день, 7 января, отмечается «собор», т. е. праздник, посвященный Иоанну Крестителю.

В церковно-праздничных богослужениях в дни «со бора» большое место отводится проповедям, в которых Иоанн рисуется как аскет, всю жизнь проведший в пустыне, в молитвах, питавшийся акридами (саранчой) и диким медом, пивший только воду. Таким образом, в проповедях Иоанн дается как пример терпения и покорности. В них церковники внушали верующим мысль о довольстве малым, о спасении души как главной цели-жизни.

Создавая образ Иисуса Христа и его земную «биографию», богословы вынуждены были создать и образы его родственников. Без этого «жизнеописание» Иисуса получилось бы неполным и для верующих неубедительным. Так появились мать Христа — дева Мария, муж Марии — плотник Иосиф, родители Марии — Иоаким и Анна, братья Иисуса и другие.

Все эти мифические родственники центральной фигуры христианской религии были причислены к лику святых, а некоторые из них даже оказались возведенными в ранг богов, например мать Иисуса Христа — дева Мария.

В честь их церковь установила соответствующие религиозные праздники и памятные даты.

День «богоотцов» Иоакима и Анны православная церковь установила в честь дедушки и бабушки Иисуса Христа. Жития святых начинают жизнеописание родителей девы Марии, богоматери, с их родословной. Иоаким происходит ни много ни мало — из «дома царя Давида». Анна — из духовного сословия. Такая родословная родителей богоматери не случайна. Подчеркивая происхождение девы Марии из семьи, в которой сочетались представители двух социальных сословий — рабовладельческой, знати и духовенства, церковь еще раз указывает на особую роль этих сословий, на их богоугодность. Таким образом, эти две социальные группы как бы осеняются особой благодатью — непосредственным родством с богами христианской религии.

Какими же особыми богоугодными делами прославились супруги, удостоившиеся стать родителями богоматери? Даже после самого внимательного изучения «жизнеописания» Иоакима и Анны ответить на этот вопрос почти невозможно.

Эти «жизнеописания» полны общих фраз о великих добродетелях, коими были украшены супруги, о соблюдении ими всех заповедей закона божьего и т. п. Правда, неоднократно упоминается о том, что, будучи людьми богатыми, супруги на каждый праздник выделяли от своего имущества две части. Одну из них отдавали нищим, другую — церкви. Нет . слов, с точки зрения церковников, это была огромная добродетель. Но не слишком ли мало это для того, чтобы попасть в прародители божьи и быть причисленными к лику святых?

Согласно церковной литературе, супружеская чета прожила в согласии много лет. Единственной их скорбью было отсутствие детей, за что им приходилось сносить обиды со стороны сограждан. Ведь по понятиям того времени, бездетность указывала на неугодность семьи господу богу. Дело однажды дошло даже до того, что Иоакима прогнали из храма и не приняли его дары, оворя: «Ты не достоин приносить дары вместе с нами, ибо ты не оставишь в Израиле потомства».

Супруги долго и упорно молили бога о послании им детей. И вот когда Анна молилась однажды в своем саду, явился к ней ангел и сообщил, что молитва ее услышана богом и что она зачнет и родит «дщерь преблагословенную». На радостях Анна тут же дала обет посвятить ребенка богу. Спрашивается, за какие заслуги супругов божий гнев сменился вдруг на милость. Здравый ум никак не может понять, за что эта чета вначале подвергалась божьей опале, а потом была возвышена до ранга прародителей бога. Впрочем, для объективных исследователей истории христианской религии в жизнеописании Иоакима и Анны нет ничего загадочного. Легенда о прародителях христианского бога строилась ее авторами по сложившемуся к тому времени образцу, в основе ее лежало стандартное для христианской литературы подобного рода явление ангела-благовестника с сообщением о предстоящем зачатии. Позднее такое обычное, даже, можно сказать, плотское объяснение происхождения богородицы оказалось для церковников недостаточным. И в 1854 г. католическая церковь приняла догмат о «непорочном зачатии» Анной дочери ее девы Марии.

После рождения Марии, отмеченного большим пиром и великими дарами церкви, родители воспитывали свою «дщерь преблагословенную» только до трех лет. Затем они отдали ее в руки церкви.

Иоаким через несколько лет после рождения дочери в возрасте 80 лет, умер. Овдовевшая Анна переселилась в Иерусалим.

Через два года после переселения в Иерусалим умерла и Анна. В память ее смерти церковь установила специальный праздник — успение праведной Анны, матери богородицы. Легенда о жизни богоотцов Иоакима и Анны и праздники, установленные в их честь, понадобились церкви для расширения пантеона святых, а также для того, чтобы лишний раз указать верующим, что за «праведную» жизнь можно сподобиться счастья и стать даже родственником бога.

В быту верующих оба праздника, посвященные прародителям Христа, распространения не получили, оставаясь чисто церковными.

Этот праздник христианская церковь посвящает памяти праведного Иосинфа — земного отца Иисуса Христа, мужа богородицы, или, как его именует церковь, обручника девы Марии. Это непривычное, надуманное слово «обручник» вместо ясного и понятного слова «муж понадобилось богословам для того, чтобы подчеркнуть непорочное зачатие сына девой Марией. Но оно ставит явно в двусмысленное положение Иосифа. С одной стороны, он муж Марии, а значит, и отец Иисуса Христа, с другой стороны, поскольку беременность произошла в результате непорочного зачатия, он всего-навсего жених Марии (обручник).

Сочинители мифа об Иосифе сделали его по профессии плотником. Этим преследовалась цель показать на-роду. что сын божий — выходец из бедной рабочей семьи, Вместе с тем богословы должны были подчеркнуть, что отец бога не простой бедняк, равный всякому, и поэтому Иосиф был превращен в выходца из царского рода, в потомка самого царя Давида. Благословлявшая социальное неравенство церковь не могла допустить в составе родственников бога простого человека. Наконец, подчеркнув царское происхождение Христа, церковь показывала тесное родство царей земных с царями небесными.

Стараясь внести ясность в социальное положение Иосифа и родословную Христа, церковники писали: «...господь восхотел родиться в нищете; заимствовав из царского рода только плоть, но не царскую славу, богатство и владычество».

Таким образом церковь подчеркивала богоугодность царского рода и именем бога освящала существующие порядки рабовладельческого и феодального общества. Правда, в наше время церковники в капиталистическом мире пытаются использовать пролетарскую профессию Иосифа и спекулировать на ней, объявляя его защитником и покровителем пролетариата. В 1955 г. папа Пий XII объявил пролетарский праздник 1 Мая днем святого Иосифа. Напуганный ростом популярности первомайского всенародного праздника трудящихся, Пий XII решил противопоставить ему церковный праздник и таким образом отвлечь трудящихся-верующих от участия в первомайских революционных празднествах. Вот зачем понадобился римскому папе Иосиф и его рабочая профессия!

Но вернемся к «жизнеописанию» обручника. После рождения Иисуса Христа во время бегства всей семьи в Египет и по возвращении из Египта Иосиф добросовестно выполнял обязанности уже не обручника, а мужа, отца семейства. Он всячески заботился о своей жене, деве Марии, и сыне Иисусе, добывал им пропитание своим трудом.

Умер Иосиф, согласно преданиям, в возрасте 110 лет. После смерти Иосифу повезло много меньше, чем его жене, деве Марии. Если культ богоматери пользуется у христиан огромной популярностью, затмив кое-где даже культ самого Иисуса Христа, то Иосиф так и остался рядовым святым, которого только в последнее время христианские идеологи пытаются в реакционных целях поднять на щит.

Иаков был сыном Иосифа от первой его жены Соломен. Таким образом,он брат Иисусу Христу только по отцу. Такие сложные родственные отношения в семье Христа были придуманы церковниками для того, чтобы показать, что в мужья Марии был дан благочестивый человек, который до старости жил полноценной; семейной жизнью и имел детей.

Церковная литература подчеркивает особую добропорядочность Иакова, относя к. его добродетелям, в частности, то, что он не посещал бань, «которые доставляют удовольствие телу». Подчеркивается, что Иаков с особой любовью относился к Иисусу Христу. Так, в Житиях святых рассказывается, что когда Иосиф, деля принадлежавшую ему землю между своими сыновьями, хотел на равных правах наделить ею и Иисуса, то против этого восстали его сыновья от первой жены. Иосифу пришлось уступить. Он не дал земли Иисусу. Обстановку разрядил Иаков, взяв Иисуса i Христа, тогда еще отрока, в совместное владение участком.

Далее в «жизнеописании» апостола Иакова говорится, что он в первой половине I в. на протяжении 34 лет был епископом.

Между тем достоверно установлено, что в этот период не было епископов, ибо не сложилась еще иерархия христианской церкви. Во главе христианских общин стояли выборные пресвитеры. И только необходимость вести борьбу с различными ересями, выступать единым фронтом перед властями заставила христиан укрепить свою организацию — управление церковными делами перешло в руки несменяемых епископов.

Окончательно христианская церковная иерархия оформилась только к концу II в., т. е. спустя сто лет после мифической смерти Иакова.

Этот факт еще раз доказывает, что и сама личность Иакова, «брата господнего во плоти», и вся история жизни не более чем вымысел христианских церковных писателей.

Не более правдоподобно и «жизнеописание» апостола Иуды (Не следует путать с апостолом Иудой Искариотом, который, согласно евангелиям, предал Христа) — второго брата господнего во плоти. Церковь отмечает его память, несмотря на все его козни против Иисуса при делении отцовской земли.

Родственная связь Иуды с Иисусом Христом вызывает вполне обоснованные сомнения, ибо Жития святых подчеркивают, что точно не известно, кто была мать Иуды, а следовательно, становится спорным и отцовство Иосифа. Из этого вытекает, что «святой» Иосиф имел связь с женщиной, с которой он не состоял в браке. (Удивительна «святость» богоотца!)

После смерти Иисуса Христа Иуда якобы проповедовал его учение, за что и был распят на кресте в Месопотамии около 30 г. н. э.

Несомненно, апостол Иуда такая же мифическая личность, как и брат его Иаков

Апостол и священномученик Симеон, согласно Житиям святых, является сыном младшего брата Иосифа. Об-ручника, Клеопа, и дочери Иосифа, Марии, поэтому он приходится двойным сродником Иисусу Христу, т. е. его двоюродным братом. Увидев чудеса, творимые Иисусом, Симеон уверовал в учение Христа и стал проповедовать христианство. После смерти Иакова, епископа Иерусалимского, Симеон был якобы избран на его место. Через много лет, уже будучи столетним старцем, при очередном гонении на христиан, Симеон был якобы казнен по приказу правителя Иерусалима Аттика. Его распяли на кресте, как распяли в свое время Христа.

Рассказ этот также недостоверен, как и рассказ о его предшественнике на епископском посту — Иакове. Сам Симеон — такая же мифическая личность, как и все остальные родственники Христа.

Праздники в память братьев Иисуса «во плоти» Иакова и Иуды, а также праздник в честь его «сродника» Симеона остались чисто церковными и в быту верующих распространения не получили.

Культ святых, как уже было сказано, возник как культ местных покровителей, местных угодников и богов. Некоторые из местных покровителей со временем превратились в общехристианских или общецерковных святых. Однако почитание их прежде всего как местных покровителей и угодников сохранилось до настоящего времени.

Так было на Западе. Так было и на Руси.

Широкое распространение культа святых на Руси началось в удельный период. Процесс образования удельных княжеств привел к раздроблению централизованного государства. Удельные князья всячески старались увеличить свой удел, не останавливаясь перед военным захватом соседних владений. Завоеванный край надо было закрепить за собой. А это лучше всего можно было сделать не силой, а путем идеологический, религиозной обработки населения. Стремясь заселить земли удела, князья сманивали народ отовсюду, и для этого тоже широко использовалась религиозная приманка. Такой приманкой в первую очередь служили святые православной церкви, которых князья объявляли покровителями своего удела. Для большей убедительности князья старались добыть для своего удела какую-либо известную святыню, построить храм повеличественнее и украсить его утварью побогаче, раздобыть «чудотворную» икону или обзавестись мощами какого-либо популярного угодника. При этом они не брезгали никакими средствами.

Так, Андрей Боголюбский, уезжая из Вышгорода в Суздальский удел, забрал с собой «чудотворную» икону богородицы, а несколько позднее, в 1169 г., его рать ограбила все киевские монастыри и храмы и захватила все тамошние святыни. Вслед за князьями стали обзаводиться своими святынями и более мелкие феодалы-помещики. Так насаждался на Руси культ святых покровителей, который использовался православной церковью в целях подчинения своему влиянию верующих людей.

С возникновением централизованного Московского государства начала возрастать роль общегосударственной православной церкви и ее верховной иерархии. Многие местные святые были канонизированы как общецерковные. Широко развернулось строительство церквей. Быстро росли монастыри, как опорные пункты колонизации окраин, базы вооруженной охраны границ Руси и, конечно, как оплот и рассадник православия. На территории русского государства вскоре не оказалось ни одного более или менее значительного населенного пункта, где бы не было церкви. В каждом же более крупном селении их было несколько. Как правило, несколько церквей было на территории каждого монастыря. Такая политика способствовала распространению православной религии на Руси, укреплению ее влияния на верующих. Сеть православных церквей и монастырей опутывала всю страну. В 1914 г. в России насчитывалось 77 767 православных церквей и 1025 монастырей.

Каждая церковь посвящалась какому-либо событию церковной истории или какому-нибудь святому. Много было троицких, христорождественских, Воздвиженских, покровских и тому подобных церквей и соборов.

Формально у каждой церкви был один как бы главный «святой покровитель», имя которого Она носила, но фактически каждая церковь посвящалась нескольким святым или нескольким событиям из церковной истории. В церкви обычно имеется несколько алтарей, посвященных разным святым, главный алтарь посвящается святому, именем которого названа церковь.

Для верующих местный святой был как бы вторым лицом после бога. Он покровительствовал всем верующим, к нему как к своему наиболее доверенному хода-таю и заступнику перед богом обращались с просьбами, нуждами и молитвами.

С XIII в. начал распространяться укоренившийся затем повсеместно обычай праздновать так называемые престольные, или храмовые, праздники.

Престольный праздник — это праздник, посвященный богу, богородице, «чудотворной» иконе или «святому покровителю», именем которого названа церковь или которому посвящен один из церковных алтарей. А так как алтарей в церкви несколько, то и престольных праздников в данной местности, в данной церкви получалось несколько.

В России ежегодно праздновались десятки тысяч таких престольных праздников.

Каждый такой престольный праздник с торжественным богослужением в церкви и пьяным гулянием всей деревни в течение нескольких дней привлекал жителей всех соседних поселков. Стало обычаем посещать родных и знакомых в соседней деревне в дни их престольного праздника. И только, бывало, отгуляют престольный праздник в одном селе, как начинается такой же праздник в соседней деревне, и т. д.

Торжественные богослужения, елейные проповеди, непробудное пьянство в течение нескольких дней отвлекали верующих от работы. И так весной, летом, осенью — в самую горячую страдную пору. В результате хлеб сеяли не вовремя, перестаивали травы на лугах, осыпалось перезревшее зерно, а верующие по призыву церкви праздновали «престол», вымаливали через местного «святого покровителя и заступника» благодать у бога.

Обычай отмечать престольные дни оказался особенно живучим. Он неукоснительно соблюдается верующими и в наши дни.

В живучести этого обычая немалую роль играет заинтересованность духовенства. Массовое поклонение святому, огромный приток молящихся в церковь в дни престольных праздников приносили и приносят духовенству огромные доходы.

Кроме того, массовое участие верующих в престольных праздниках широко использовалось и используется духовенством для религиозной пропаганды. В праздничных проповедях святой выставляется как образец смирения и кротости, как пример, достойный подражания для христианина. Верующим внушается, что в награду за муки и лишения в земной жизни они получат счастливую жизнь в раю, на небе, уготованную им по ходатайству святого покровителя. Тем самым церковь отвлекает верующих от борьбы за построение лучшего будущего на земле.

Рассмотрим несколько наиболее популярных престольных праздников, отмечаемых православной церковью и в наши дни.

Сыновья Киевского князя Владимира Борис и Глеб в отличие от многих других святых — реальные личности. Они первыми были причислены к лику русских святых. В этом отношении они опередили даже своего отца — князя Владимира, который имел перед церковью такую заслугу, как крещение Руси. Чем же объяснить, что Борис и Глеб сподобились такой чести?

После смерти князя Владимира в 1015 г. его старший сын Святополк, воспользовавшись отъездом своих братьев, захватил киевский престол, зная, что он завещан отцом брату Борису. Чтобы избавиться от конкурентов, Святополк решил убить своих младших братьев — Бориса и Глеба. Киевские бояре сообщили Борису, стоявшему во главе дружины, воевавшей против печенегов, о смерти отца и о незаконном захвате престола братом Святополком. Они настаивали, чтобы Борис с войском вступил в Киев и прогнал узурпатора. Однако Борис, «смиренный и богобоязненный», а проще говоря, трусливый, решительно отверг предложение выступить против старшего брата. Дружина разбрелась, а Борис был убит людьми, подосланными Святополком. Так же вероломно был убит и Глеб.

Братья были похоронены в Вышгороде и по настоянию четвертого сына Владимира — Ярослава, свергшего Святополка с великокняжеского киевского престола, были причислены к лику святых, не имея никаких заслуг ни перед церковью, ни перед народом. Вскоре пошли слухи о том, что на их могиле происходят чудеса от мощей их нетленных. Правда, когда через пятьдесят лет киевский митрополит Георгий вскрыл могилы братьев, то нашел там лишь полуистлевшие кости, но «чудеса» не прекращались. Об этом позаботилась церковь.

В честь святых Бориса и Глеба установлено два общецерковных праздника: 2(15) мая —день перенесения «мощей» святых угодников в новую церковь — и 24 июля (6 августа) —день смерти Бориса.

Везде, где имеются борисоглебские церкви и престолы, ежегодно празднуются в честь этих святых престольные праздники.

Праздники святого Николая Чудотворца являются наиболее популярными престольными праздниками русской православной церкви. Согласно Житиям святых, Николай родился в городе Патрах (Малая Азия) в 260 г. н. э. в семье благородных, правоверных и богатых родителей и с младенчества был предопределен к служению богу. «По рождении своем еще в купели крещения он три часа простоял на ногах никем не поддерживаемый, воздавая сим честь пресвятой троице». Дальше в «биографии» Николая говорится: «В нем можно было узнать будущего чудотворца уже по тому, как он приникал к сосцам матери, ибо он питался молоком одной правой груди, знаменуя этим будущее стояние свое одесную (т. е. по правую руку) господа вместе с праведниками». По средам и пятницам, т. е. в постные дни, он вкушал молоко матери только один раз, и то вечером, по совершении родителями обычных молитв. Воспитанный в страхе божьем, Николай по кончине своих родителей роздал полученное наследство нищим. При этом он трижды украдкой подбрасывал по мешку с деньгами одному разорившемуся богачу, решившему поправить свои дела за счет торговли телом своих трех дочерей. И в результате таких благодеяний Николая все три девушки благополучно были выданы замуж за богатых.

Раздав имущество, Николай отправился в Палестину поклониться гробу и животворящему кресту господнему, посетить Иерусалимский храм на горе Голгофе. В пути Николай обнаружил дар чудотворчества. Плывя по морю, он укротил бурю, воскресил убившегося при падении с мачты матроса и сотворил еще ряд чудес.

По возвращении из путешествия Николай поселился в городе Патре, в обители, основанной его дядей епископом, и был посвящен в сан священника. Через некоторое время он стал архиепископом Миры, главного города Ликийской области.

«Жития святых» утверждают, что архиепископ Николай в 325 г. присутствовал на первом вселенском соборе в Никее, где активно участвовал в борьбе с еретиками и даже в пылу спора ударил их главаря Ария по щеке, за что подвергся наказанию.

По возвращении с собора у Николая якобы возобновилась способность, к чудотворству. Во время голода в Ликии он явился во сне одному купцу, плывшему на корабле, груженном хлебом, и уговорил его направиться в Миры, чем спас население этого города от голода.

Умер Николай якобы 6 декабря 343 г. и был после смерти приписан к лику святых, а у его мощей «свершилось великое множество чудес».

Таков вкратце церковный рассказ о житии святого Николая.

Рассказ этот от начала до конца — выдумка. Вот ряд доказательств этого:

В Житиях Николай фигурирует как архиепископ города Миры, Ликийской области. Отсюда он и получил свое церковное имя — Николай Мирликийский. Между тем титул архиепископа появился в христианской церковной иерархии только с конца IV в., т. е. уже после мифической смерти Николая. Ко времени третьего вселенского собора в 431 г., т. е. почти через сто лет после смерти Николая, титула архиепископа были удостоены главы только четырех епархий: Римской, Константинопольской, Антиохийской и Александрийской.

В Житиях рассказывается об участии Николая в первом вселенском соборе. Но в дошедшем до нас списке всех 318 епископов, участников первого вселенского собора, Николая Мирликийского нет. Больше того. В качестве представителя Ликийской церкви в этом списке указано другое лицо.

Действительный участник собора и главный против-ник Ария Афанасий Александрийский написал ряд произведений, посвященных собору и примыкавшим к ним событиям. В них ни словом не упоминается о Николае, который, по уверению церковников, вел такую активную борьбу с ересью Ария. Ничего не говорится о Николае и в других памятниках христианской литературы. Молчит о нем арианский историк Филосторий. «Церковная история» Сократа Схоластика охватывает период с 303 по 439 г., но и она тоже не упоминает о Николае. Молчат о нем Созомен, описавший церковные события с 324 по 439 г., и Феодорит, рассказывающий о христианстве периода 323—428 гг.

Невероятно, чтобы такой известный церковный деятель и великий чудотворец, каким описывают Жития святых Николая, был обойден во всех исторических источниках IV и V вв. Следовательно, нужно предположить, что он просто не существовал.

Откуда же взялось жизнеописание Николая Мирликийского?

В 1721 г. в библиотеке Ватикана было найдено жизнеописание малоизвестного святого Николая епископа Пинарского (Ликия), жившего якобы в VI в. Оказалось, что житие святого Николая Мирликийского дословно списано с Деяний св. Николая епископа Пинарского. Без изменений из Деяний в Житие перешли имена родителей, место рождения, подробности детских и юношеских лет, дядя-епископ — основатель обители, паломничество в Палестину, избрание епископом и многое другое.

Авторы «биографии» мифического Николая Мирликийского, списав ее с биографии Николая Пинарского, не учли изменений исторической обстановки. Поэтому если путешествие Николая Пинарского в Палестину для поклонения христианским святыням вполне правдоподобно, то такое путешествие в конце III в. Николая Мирликийского совершенно бессмысленно, так как достоверно известно, что легенда об обнаруженном гробе и кресте Иисуса Христа в Палестине возникла значительно позже и, следовательно, в III в. об этих святынях никто ничего не знал.

Мы здесь далеко не исчерпали всех доказательств мифичности святого Николая Мирликийского, но и приведенных вполне достаточно, чтобы убедить каждого здравомыслящего человека, что популярный святой Николай Мирликийский, культ которого приносил и приносит церкви колоссальные доходы, не больше чем выдумка предприимчивых церковников.

Как же возник культ святого Николая Чудотворца?

Родиной этого культа является город Миры. В IV — V вв. это был небольшой портовый городок, населенный моряками, рыбаками-купцами и просто любителями легкой наживы — авантюристами и морскими пиратами.

В Мирах, как и на всем побережье Средиземного и Черного морей, был широко распространен культ греко-римских античных богов моря и водной стихии — Посейдона и Нептуна. Они считались богами — покровителями мореплавания, торговли, рыболовства и земледелия. Жители приморских городов и селений приписывали им успехи и неудачи в делах, молились им о помощи и заступничестве. Им посвящали храмы, приносили жертвы, о них слагали сказания. Миры были одним из опорных пунктов этого культа богов моря.

С христианизацией населения Мир и прилегающих к нему местностей в V в. языческий бог Посейдон постепенно превратился в местного христианского святого Николая Чудотворца, который унаследовал все функции своего предшественника, стал покровителем мореплавания, торговли и земледелия. Взамен разрушенного языческого храма был построен христианский, уже в честь святого Николая. Местное духовенство «обрело» его мощи и сочинило житие.

Первоначально Николай считался лишь местным покровителем. Но с ростом торговых связей города, его экономического значения культ местного святого-покровителя постепенно начал распространяться и на другие области. Сначала этот культ стал областным, а затем и общегосударственным. Торговые связи Мир способствовали проникновению культа святого Николая в другие города и страны.

Таким же путем культ святого Николая проник и на Русь, прежде всего в города, расположенные на международном торговом пути «из варяг в греки».

В Киеве в 882 г., т. е. за сто лет до официального крещения Руси, существовала уже церковь святого Николая, а в XI в. был основан монастырь его имени.

В Новгороде в XII в. на главной площади был построен Николо-Дворищенский собор.

Среди помещичье-феодальной знати Николай Чудо-творец прослыл покровителем воинов на поле брани, грозным защитником против врагов внешних и внутренних, одним словом, святой Николай превратился в Ни колу Воителя. Под опеку святого Николая попали, конечно, и купцы.

Среди основного населения страны — трудящихся крестьян духовенство распространяло совершенно иной по характеру культ того же самого святого. Святой Николай почитался крестьянами как покровитель сельского хозяйства и как лучший заступник за крестьян перед богом.

Народные пословицы гласили: «Нет за мужика поборника супротив Николая», «Святой Николай богом буде, як бог умре». В народе складывались сказания о Николае. В одном из них рассказывалось, как святой Николай однажды помог крестьянину вытащить застрявший в грязи воз. По другому рассказу, Николай спас урожай у крестьянина, совсем уже вымокший по произволу пророка Илии. Духовенство всячески поддерживало в народе популярность святого.

Православная церковь сумела внедрить культ Николая даже среди ряда нехристианских народностей, населявших Россию. Так, святой Николай в дореволюционное время почитался у тунгусов, вогулов, ненцев и особенно у бурят под именем «седого старика» и «батюшки Миколы». Перед иконами Николая у этих народов иногда совершались языческие жертвоприношения, но это не смущало православных пастырей.

Праздники в честь Николая Чудотворца имели очень широкое распространение.

9 мая отмечается общецерковный праздник день перенесения мощей Николая Чудотворца из Мир Ликийских в г. Бари, или просто Никола вешний.

Интересна история происхождения этого праздника. Как уже было сказано, в VIII в. Миры достигли наивысшего экономического расцвета. Затем в связи с перемещением торговых путей на запад, к новым экономическим центрам, значение Мир начало постепенно падать. В XI в. область Ликия, включая город Миры, была разорена арабами и затем оказалась, под властью турок. Экономическое значение Мир было окончательно подорвано.

Примерно в это же время (XI в.) норманны обосновались в завоеванной у Византии Апулии (Италия)-Стремясь использовать в своих целях религиозное воздействие на местное, в большинстве христианское на-селение, завоеватели организовали в городе Бари новый центр культа популярного святого Николая. Была пущена в ход легенда о том, что якобы по внушению самого святого группа граждан Бари, переодевшись купцами, пробралась в Миры, ночью вывезла оттуда мощи Николая и доставила их в Бари. Вот в честь та-кого «перенесения», а точнее говоря, в честь кражи мощей и установлен этот весенний праздник.

Правда, историческая достоверность этого факта весьма сомнительна. Если бы факт похищения мощей представителями папского Запада у православного Востока действительно имел место, то это несомненно вызвало бы какую-то реакцию со стороны Византии, тем более что между папистами и православными шла непрерывная борьба. Однако в литературных источниках того времени никаких упоминаний об этом факте нет. А летописи Бари описывают торжественную встречу мощей святого очень противоречиво. В одном случае это событие датируется 1086 г., в другом — 1087 г., в третьем— 1088 г. Но, несмотря на все эти, мягко говоря, неувязки в истории перенесения мощей святого Николая в Бари, последние до сих пор демонстрируются там верующим, принося немалые доходы «святым отцам».

Таково происхождение праздника Николы вешнего. В России этот весенний праздник приходился на разгар сева яровых хлебов. К этому дню приурочивался также окончательный перевод скота и лошадей на подножный корм. А так как святой Николай был покровителем лошадей, то в день праздника их выгоняли в поле, где служили специальный молебен. Молитвами православные старались добиться у святого обильных кормов, охраны скота от болезней, защиты от диких зверей.

6 декабря церковь отмечает день смерти святого Николая.

К этому времени все работы на полях, на огороде и в садах уже заканчивались. Отдав большую часть урожая хозяевам земли, крестьянин отправлялся за утешением в церковь к святому Николаю, своему «мужицкому» утешителю, покровителю и заступнику. Люди ставили свечи перед иконой святого, падали перед ним ниц, благодаря за то, что он помог рассчитаться с долгами, и просили о помощи и заступничестве в будущем году.

В николин день богослужение шло не только в церкви. Духовенство служило молебны в домах, извлекая из этого немалый доход.

Святой Николай и в России считался покровителем моряков. Имя святого часто носили суда купцов и промышленников. Однако на этом поприще ему пришлось потесниться. В целом ряде приморских районов России в частности у поморов на севере, покровителем моряков считался другой святой — Фока.

История святого Николая еще раз с достаточной убедительностью свидетельствует, что церкви важно не прославление какого-либо святого или события из его жизни, а определенная религиозная идея, положенная в основу праздника. И она эту идею пропагандирует, приспосабливая ее к определенным социальным условиям и к разным группам населения.

Весьма почитаемым святым христианской церкви является великомученик Георгий, или Георгий Победоносец, чаще называемый верующими просто Егорием.

Праздник в честь этого святого, отмечаемый 23 апреля (6 мая), носит название «вешний Егорий», а другой, отмечаемый 26 ноября (19 декабря), — «Егорий осенний», или юрьев день.

По утверждению Житий святых, Георгий был красивым и храбрым юношей. Он служил в армии императора Диоклетиана, где за воинскую доблесть имел даже довольно крупный военный чин.

На военном совете у императора, где якобы обсуждались очередные меры гонения на христиан, Георгий, будучи христианином, открыто выступил в защиту веры христовой. За это его тут же арестовали, затем пытали-Пытки длились около семи лет. В этом отношении Георгий превзошел всех великомучеников, выдержав самый большой срок самых разнообразных пыток. Его кололи копьем, колесовали, сажали на трое суток в яму с негашеной известью, надевали ему на ноги железные сапоги с раскаленными шипами, давали пить смертельный яд и т. д. Но из всех этих пыток Георгий неизбежно выходил целым и невредимым. Мало того, Своей стойкостью в вере и чудесами он даже обратил в христианство жену императора Диоклетиана — Александру. Когда Диоклетиан узнал об этом, то, разгневанный, приказал якобы казнить и Георгия и Александру.

Георгию приписывается масса чудес. 1ут и воскрешение из мертвых, и разрушение словом языческих идолов, и спасение царевны, предназначенной в жертву дракону, и еще многое в этом роде.

Уже давно доказано, что святой Георгий и все его мучения и чудеса. — выдумка церковников. Ни в одном нехристианском литературном источнике о нем нет ни слова, хотя литературных и исторических памятников об эпохе Диоклетиана немало. Рассказ о Георгии в Житиях святых явно противоречит исторической правде. Так, например, рассказ о казни вместе с Георгием жены императора Александры неверен хотя бы потому, что у Диоклетиана никогда не было жены с таким именем.

Анализ церковного «жизнеописания» святого Георгия показал, что оно полно заимствований из самых разнообразных источников. В частности, рассказ о спасении Георгием царевны от злого дракона — прямое заимствование из древнегреческого мифа о герое Персее, который освободил царевну Андромеду из лап чудовища. Широко известное изображение святого Георгия верхом на коне, поражающего копьем дракона,— не что иное, как подражание изображению древнеегипетского бога Гора. Гор тоже изображался верхом на коне, поражающий копьем чудовище Сета.

На Русь культ святого Георгия проник вместе с христианством и распространился среди феодальной знати, где Георгий принял образ святого-победоносца, покровителя в военных делах.

В честь святого Георгия строились храмы, его изображения чеканились на монетах и рисовались на гербах феодалов. Традиционное изображение Георгия верхом на коне, поражающего дракона, было гербом Московского государства до царя Ивана III, который заменил его двуглавым орлом, но и на новом гербе осталось небольшое изображение святого Георгия,

В более поздний период правящие круги Российской империи всячески поддерживали и распространяли культ святого, как покровителя армии, государства и трона.

В 1731 г. при царице Анне Ио.анновне была установлена воинская награда в честь святого — крест Георгия Победоносца.

Культ святого Георгия широко использовался также для разжигания шовинистических настроений, военного психоза во время многочисленных войн, в которых участвовала царская Россия. Так было и во время первой мировой войны. В армии служились многочисленные молебны перед иконами святого о даровании победы. Иконки святого Георгия тысячами распространялись среди солдат для поддержания духа в борьбе «за веру, царя и отечество»; отличившимся рядовым раздавали георгиевские кресты.

Культ святого Георгия использовался и в борьбе с нарастающим революционным движением. Изображение святого, разящего копьем дракона, толковалось как его борьба против «гидры революции».

В крестьянском быту культ святого Георгия принял форму культа покровителя земледелия и скотоводства. По поверьям крестьян, Георгий как хозяин якобы ходил по полям и лугам, «напускал» росу, весной «отмыкал» землю. Из домашних животных особым покровитель-ством его пользовался якобы мелкий и крупный рогатый скот. Святой Георгий считался также покровителем пастухов.

В крестьянском народном календаре праздник весеннего Егория, 23 апреля, считался концом зимы — началом лета. Крестьянские приметы-поговорки гласили: «Егорий храбрый — зиме ворог лютый», «Пришел Егорий, и весне не уйти». Или о весеннем севе: «Ранний сев с Егория, средний с Николы, поздний с Ивана до Тихона». Приступая к севу, верующие устраивали крестные ходы на поля с иконами и хоругвями святого, водосвятные молебны и т. д. В некоторых местностях к этому весеннему празднику приурочивался также первый выгон скота в поле. Перед выгоном весь скот сгоняли в кучу и обходили его с иконой святого Георгия в руках. Таким образом скот якобы очищался от нечистой силы. Затем скот гнали на общественный выгон, где собиралось все деревенское стадо. Здесь служился мобелен, скот окропляли святой водой и выгоняли на пастбище, причем старались, чтобы животные прошли между рядами икон. На поле пастух еще раз обходил все стадо с иконой святого. Все эти обряды, а также молитвы святому Георгию якобы обеспечивали скоту обильный корм, охраняли его от болезней, берегли от падежа, от диких зверей.

Такой до недавнего времени была обрядовая сторона праздника.

Осенний праздник (26 ноября) установлен в 1027 г. в честь освящения церкви святого Георгия, выстроенной в Киеве.

Праздник этот совпадал с окончанием всех работ в поле, в огороде, в саду и с переходом к зимним занятиям. Не случайно в народе праздник этот назывался еще и «Егорий (Юрий) холодный». В период крепостного права праздник этот имел еще и социальное значение. Дело в том, что со времени Московской Руси, когда крестьянские массы находились в полной политической и экономической зависимости от феодала-помещика, день святого Георгия, или юрьев день, был днем, когда официально разрешалось переходить от одного помещика к другому. Такой переход хотя и не избавлял крестьян от крепостной зависимости, но все же давал возможность избавиться от того или иного жестокого барина-самодура. Да и помещик должен был учитывать в своих отношениях с крестьянами возможность их законного ухода. Правда, переход был обставлен целым рядом формальностей: крепостной должен был предупредить помещика о предполагаемом уходе заранее, перед уходом он должен был полностью рассчитаться с помещиком за «зажитое» и т. д. Однако с укреплением феодально-крепостнического государства крестьяне были лишены этой льготы. Царский указ 1607 г. запретил переход крепостных от одного помещика к другому, а переходившие самовольно объявлялись беглыми, их разрешалось ловить и возвращать старому хозяину. Как реакция на эту меру в народе и возникла полная горечи поговорка: «Вот тебе, бабушка, и юрьев день».

Коротко о пророке Илье мы уже говорили, когда разбирали происхождение культа Иоанна Предтечи.

Этот грозный святой и чудотворец перешел в христиан скую религию из верований древних евреев.

Многочисленные еврейские скотоводческие племена примерно за пятнадцать столетий до так называемого рождества Христова переселились из Аравийской пустыни в Палестину.

С переходом древних еврейских племен к земледелию и оседлому образу жизни изменились и религиозные воззрения евреев. Один из национальных племенных богов — Яхве превратился в верховное божество. Остальные племенные боги постепенно превратились в помощников главного бога. Одним из таких племенных палестинских богов, превратившихся в ревностных служителей или помощников бога Яхве, и был Илия.

Постепенно об Илии сложились многочисленные сказания, в которых он принял образ сверхъестественного покровителя земледелия и распределителя влаги, как земной, так и небесной. Развитие этих верований привело к созданию мифической фигуры Илии, пророка, громовержца, ведающего грозами и ливнями и могущего дать людям дождь, урожай, жизнь или, наоборот, вызвать засуху, голод, смерть.

В более позднюю эпоху в еврейском народе возникла вера в приход мессии, спасителя. Народ был убежден, что приходу спасителя, как и появлению земного царя, должен предшествовать вестник-предтеча, который все должен подготовить к приходу самого мессии.

Грозный Илия, пророк, обличитель неправды и несправедливости, верный служитель и помощник бога Яхве, казался наиболее достойным роли предтечи мессии. Так образ Илии и его «биография» дополнялись новыми деталями. Оказалось, что он еще при жизни был взят «во плоти» на небо и должен спуститься на землю для того, чтобы подготовить народ к приходу спасителя.

Так Илия превратился в предтечу.

Почему Илия не вошел в роли предтечи в христианскую религию, было сказано в разделе, посвященном культу Иоанна Предтечи.

По библейскому сказанию, Илия от самого рождения был избран богом «как достойный сосуд святого духа». И, конечно, об этом предначертании его отцу во сне было видение.

Достигнув сознательного возраста и видя крайнее «нечестие» народа, Илия явился к самому израильскому царюАхаву, обличил его и предсказал грозную кару: «Не будет с этого времени ни росы, ни дождя, пока я не скажу».

Пророчество Илии исполнилось. Как говорится в Житиях, Илия «ревностью своей (к вере) умалил число людей», т. е. просто уморил их голодной смертью. Так массовое уничтожение ни в чем не повинных людей было превознесено церковью как особая добродетель пророка.

В продолжение своей земной жизни Илия совершил якобы целый ряд чудес: воскресил сына одной вдовы, умножил количество пищи, плащом рассек воду реки и перешел ее посуху, словом зажег жертвенный огонь, чем посрамил жрецов бога Ваала как обманщиков, после чего возмущенная толпа их убила.

Когда же пришло время «отшествия» Илии от земной жизни, то свершилось оно, конечно, необыкновенным путем. «Илия был взят на небо живым, без болезни и смерти тягостной».

Культ Илии слился на Руси с культом языческого бога Перуна, который в период раннего феодализма пользовался большим почитанием в Новгородском и Киевском государствах: в Киеве стояла статуя Перуна. Феодалы почитали его как бога-воителя, крестьяне — как покровителя земледелия, водной стихии, грозы. По поверьям славян-земледельцев, грозный Перун в огненной колеснице разъезжал по небу и из лука огненными стрелами (молниями) и градом поражал нечистую силу и ее пособников.

На христианского пророка Илию славяне перенесли все функции и все качества Перуна. Илия также стал разъезжать по небу в колеснице, и грохот ее колес был громом. Он также ведал дождями и разил молниями.

Это был коварный святой, который мог послать столько дождя, что посевы начинали гнить, или, наоборот, месяцами не давать дождя, и посевы погибали. Но в то же время, по понятиям славян того периода, пророк Илия был настолько близок к богу, что мог наделять людей удачей

Ильин день приходится на конец лета, конец сено коса, начало жатвы. Крестьянские пословицы-приметы так и определяли день праздника: «На Илию до обеда лето, а после обеда осень»; «Пророк Илья лето кон чает, житво зажинает»; «Илья пророк — косьбе срок».

В крестьянском быту существовал ряд обычаев, связанных с празднованием ильина дня. Так, например, в некоторых местностях царской России в складчину по купали быка или теленка, закалывали его, мясо варили и съедали всей деревней или кусками раздавали верующим, но за деньги, которые потом отдавали церковному клиру. В некоторых местах хозяева сами несли в церковь для освящения мясо, мед, хлеб из муки нового урожая. Такой хлеб после благословения съедали или раздавали нищим.

Несомненно, что все эти обычаи не что иное, как пережитки старинных праздничных жертвоприношений в честь славянского бога Перуна и различных растительных духов. Эти пережитки оказались особенно живучими еще и потому, что ильин день приходился во многих местах на период опустошительных ливней, гроз, града. Эти стихийные силы могли зачастую уничтожить или сильно уменьшить урожай. А так как все эти явления находились в ведении пророка Илии, то люди считали необходимым задобрить святого, чтобы избавиться от несчастья.

В середине лета православная церковь отмечает свой крупный праздник — день святых Петра и Павла, апостолов из числа двенадцати наиболее приближенных к Иисусу Христу. Оба эти апостола считаются лучшими учениками Христа, и все же житийная литература подчеркивает между ними большую разницу.

Петр определяется как «предначальник апостолов», Павел — как «боле иных потрудившийся».

Основным источником для «жизнеописания» Петра является Евангелие от Матфея. Согласно ему, Петра -простой рыбак. Его брат Андрей, ученик Иоанна Крестителя, узнав от учителя об Иисусе Христе, уверовал в него и привел к нему брата. Петр, видя многочисленные чудеса Иисуса, стал его ближайшим учеником.

Однако при аресте Иисуса Христа Петр трижды отрекся от него, как это и было предсказано Христом.

По вознесении Иисуса Петр стал первым учителем и проповедником христианской веры. Кроме того, у него пояявился дар чудотворства — он излечил паралитика Энея, воскресил добродетельную вдову Тавифу. Как проповедник совершил много длительных путешествий.

Во время гонения на христиан был заключен в тюрьму, откуда был чудесно освобожден ангелом.

Под конец жизни Петр якобы поселился в Риме и в 67 г. по повелению императора Нерона был казнен. Почитая себя недостойным умереть одинаковой смертью с Иисусом Христом, Петр попросил распять себя вниз головой, что и было исполнено на Ватиканском холме в Риме.

Церковное описание жизни Петра полно заимствований и противоречий. Многое в рассказах о Петре заимствовано из мифической жизни Иисуса Христа. Сюда относится рассказ о воскресении Петром Тавифы, об исцелении паралитика. Из евангельских сказаний об Иисусе Христе заимствован также рассказ об аресте Петра, о суде над ним и об его осуждении.

Несомненно вымышленными являются и евангельские сцены исцеления Иисусом Христом больной тещи Петра, хождения Петра по морю и даже рассказ о его позорном отречении от Иисуса Христа. Вымышлен также и рассказ о том, что Христос оставил Петра своим наместником на земле. Этот рассказ был развит и продолжен в более позднее время отцами римско-католической церкви. Стараясь обосновать претензии римских пап на господство над всем христианским миром, они утверждают, что Петр продолжительное время был первым римским епископом, главой римской церкви, а папы римские являются его прямыми преемниками и, следовательно, наместниками бога на земле. Католические церковники пытались даже отыскать в Ватикане могилу Петра, но это им, конечно, не удалось по той про-стой причине, что она не существует, как не существовал и сам Петр.

Различные раннехристианские произведения характеризуют Петра по-разному. Так, в более раннем произведении, Посланиях Павла, Петр — один из столпов иерусалимской церкви. Он держится обособленно от язычников. В своей проповеднической деятельности он ориентируется на иудеев. В Деяниях же апостолов он не вы ступает в роли главы апостолов. Здесь умалчивается об отречении Петра от Иисуса Христа, подчеркивается его постоянное общение с язычниками и стремление обратить их в христианство.

Что касается второго апостола — Павла, то, по утверждению отцов церкви, он родился в городе Тарсе и получил образование у иудейских ученых, был ярым противником христиан и даже принимал участие в гонении на них.

Однажды Павел, который «дышал угрозами и убийством на учеников господа», услышал голос Христа спросивший: «Что ты гонишь меня?» На вопрос Павла «Что же мне делать?» — голос Христа повелел ему ехать в Дамаск, где он все узнает. После этого Павел внезапно лишился зрения. Слепым отправился он в Дамаск. Там Павла разыскал некто Ананий, который сказал: «Брат, прозри» — и Павел прозрел. После такого чуда Павел по велению того же Анания крестился и стал горячим проповедником учения Иисуса Христа.

Основными источниками создания церковного «жизнеописания» Павла явились новозаветные Деяния апостолов и 14 так называемых Посланий Павла.

Сопоставление и научный анализ текстов этих Посланий показали, что появились они не ранее начала II в. и принадлежат разным авторам, подписавшим свои послания именем мифического Павла.

Если сравнить образ Павла в Посланиях с его же образом в Деяниях апостолов, то окажется, что он так же противоречив, как и образ апостола Петра.

Праздник в честь апостолов Петра и Павла появился в христианском календаре с IV в. Первоначально это был исключительно местный римский праздник, который затем распространился на все христианские страны.

Восточная (православная) церковь также восприняла праздник в честь этих двух апостолов.

На Руси почитание апостолов Петра и Павла и праздник в их честь распространились вместе с христианством. По времени этот праздник приходился на период сенокоса. Именно такое отражение он и нашел в крестьянском сельскохозяйственном календаре.

Во многих местах на Руси святой Петр считался так-же и покровителем рыбаков, рыбного промысла. Там день святых Петра и Павла принимал характер рыбацкого праздника. В этот день служились молебны, во время которых освящались рыболовные снасти; верующие в складчину ставили перед иконой святого большие, «артельные» свечи. Купцы-рыбопромышленники в канун праздника производили с рыбаками расчеты, и тогда, конечно, как это вообще характерно для престольных праздников, начинался пьяный разгул.

В некоторых местностях петров день был также днем поминовения усопших. Накануне праздника собирали ужин, на котором обязательно присутствовали все домочадцы, и коллективно читали молитвы. После ужина еду со стола не убирали, с тем чтобы могли поесть и духи предков. Так и в этом православном празднике причудливо сочетались пережитки древнеславянских верований с догматами христианства.

Этот праздник установлен церковью в честь римского императора Константина I и его матери — императрицы Елены. По утверждению богословов, Константин и Елена имеют особые заслуги перед христианской церковью и поэтому носят звание «равноапостольных» (равных апостолам) святых, иными словами, они приравнены церковью к ближайшим ученикам Христа.

В период правления императора Константина I (306—337 гг.) христианство в целом ряде провинций Римской империи и в самом Риме уже представляло собой богатую централизованную церковную организацию и было силой, с которой приходилось считаться Даже императорской власти.

Христианство больше, чем все другие религии того времени, соответствовало социальным условиям разлагавшегося античного общества и, таким образом, как указал Энгельс, «соответствовало экономическому, политическому и духовному состоянию Рима».

Константин не только понял новую роль, значение и возможности христианской религии, но и оказался настолько дальновидным и ловким политиком, что сумел использовать христианскую церковь в своих интересах.

Вместе с соправителем Лицинием Константин издал летом 313 г. в Милане эдикт о веротерпимости, в котором говорилось: «Мы, императоры Константин и Лициний, заботясь о благе и пользе подданных, установили относительно богопочитания, чтобы христианам и всем дана была полная свобода жить в той вере, в какой кто хочет, чтобы небесное божество было благорасположено к нам и ко всем, которые находятся под властью на шей... Определяем, чтобы христианам возвращены были конфискованные в казну или частным лицам отданные имущества, также, чтобы были вновь отданы места их собраний».

Допустив этим эдиктом христианство в качестве равноправной религии, Константин начал всячески поддерживать его и постарался привлечь на свою сторону прежде всего высшее христианское духовенство. Для начала христианскому духовенству были предоставлены такие же права, как жрецам других религий, т. е. право принимать дары, вклады и завещания в пользу церкви, право утверждать отпущение рабов на волю, право давать убежище осужденным. Осмелевшее христианское духовенство начало широко пользоваться полученными правами, стремясь в то же время захватить в свои руки большие богатства языческих храмов. Этот грабеж языческих храмов осуществлялся при фактическом покровительстве правительства.

Однако всячески поддерживая христианскую церковь и даже превратив позднее христианство в господствующую религию, Константин проводил свою религиозную политику весьма тонко, гибко, дальновидно. Он прекрасно понимал, что в условиях, когда большинство населения Римской империи придерживалось старых национальных религий, а к христианству относилось враждебно, нельзя было силой насаждать христианство. По-этому он проводил политику постепенного слияния старых, языческих религий с христианством, политику, направленную на поглощение этих религий христианством. Он установил, например, в качестве еженедельного государственного и христианского праздника день солнца — воскресенье. Был дан приказ во всех военных легионах в воскресенье читать особую молитву, которая была составлена так, что в одинаковой степени годилась как почитателям Христа, так и почитателям римского бога Юпитера, греческого Зевса, персидского Митры, эллинского Сераписа и т. д. . Очень ярко политика Константина проявилась при перенесении в 330 г. столицы Римской империи в Константинополь. Новая столица стала на какое-то время центром христианства. Одновременно туда же были перевезены и различные греко-римские языческие святыни.

По распоряжению Константина все религиозные шествия и обряды, связанные с освящением новой столицы, проводились христианским духовенством совместно с языческими жрецами. В сенате, устроенном по образцу римского, была установлена статуя богини счастливой судьбы города Тахи, но на лбу этого языческого божества по указанию Константина укрепили крест, символ христианской религии.

Так Константин без применения репрессий умело приучал к христианству многочисленные враждебно настроенные по отношению к новой религии слои населения и в то же время помогал христианству поглощать национальные религии, превращаться в господствующую религию.

Сам Константин не порвал с языческой религией до конца своей жизни, приняв крещение лишь за несколько дней до смерти. Умер Константин в звании главного языческого жреца — великого понтифика. Это не мешало христианам считать его своим единоверцем.

Вся история царствования Константина характеризует его как расчетливого, хитрого и дальновидного политика и в то же время коварного и жестокого деспота, загубившего множество жизней, в том числе и своих близких родственников.

Ничем нельзя оправдать бесчеловечные поступки Константина по отношению к ближайшим членам своей семьи. Жертвами его подозрительности и жестокости в 326 г. пали его сын Крисп, племянник Лициний и жена Фауста. Опасаясь растущей популярности своего сына Криспа, он приказал его обезглавить. Свою жену Фаусту Константин утопил и сварил в горячей ванне.

Еще более жесток был Константин по отношению к своим политическим противникам. Он расправлялся не только лично с ними, но и с их семьями. Так, жену своего соперника Максимиана Константин приказал утопить в реке, а министров, жрецов и детей Максимиана - умертвить. Константин казнил также жену и дочь своего предшественника — императора Диоклетиана. И это лишь немногие из жертв кровожадного императора.

Таков был в действительности император Константин, которого христианская церковь причислила к лику святых, равных по святости апостолам, верным ученикам Христа. Христианская церковь не только простила Константину все его прегрешения, но превратила его в великого святого только за то, что он первым из римских императоров принял христианство и сделал его господствующей, государственной религией Римской империи.

Мать Константина, императрица Елена, недалекая, жестокая и деспотичная, к концу своей жизни целиком попала под влияние христианских церковников. Будучи уже восьмидесятилетней старухой, Елена совершила паломничество к святым местам в Палестину. Эта ее поездка была использована святыми отцами после ее смерти для создания легенд об обретении Еленой в Палестине целого ряда христианских святынь: креста, на котором был якобы распят Иисус Христос, гвоздей, которыми он был прибит, и целого ряда вещей, принадлежавших якобы богородице. Вот, собственно, и все заслуги императрицы Елены перед церковью.

День святого Константина и святой Елены пришелся на Руси по времени на период посева льна. Поэтому он и получил народные названия «Елена-льносейка» и «Елена — длинные льны». Лен исстари был на Руси важнейшей технической культурой. Поэтому не удивительно, что в крестьянском быту сложился ряд магических обрядов, отправление которых должно было обеспечить получение хорошего урожая и высокого качества льна. Пережитки таких магических обрядов сохранились до более позднего времени, а так как посев льна приурочивали ко дню святых Константина и Елены, то и обряды и обычаи, связанные с посевом льна, вошли в обряды этого праздника. Так, выезжая в поле, сеятель брал с собой печеные яйца. На пашне он их подбрасывал вверх со словами: «Расти лен столь высок, как яйцо взлетело». Затем сеятель съедал яйцо, раздевался до гола и катался голый по земле. В результате всех этих манипуляций лен якобы должен был родиться высоким, волокнистым и чистым.

Все эти обычаи — несомненные пережитки жертвоприношений духам растительности, а катание по земле нагишом связано с поверьем, что таким образом можно усилить плодородие почвы.

Из числа женских праздников православной церкви день памяти этих четырех святых мучениц, пожалуй, наиболее популярен. Содержание рассказа о благочестивой вдове Софии и ее трех дочерях в Житиях святых весьма примитивно и грубо противоречиво. Создана была эта нелепая сказка в расчете на то, чтобы повлиять на чувства малограмотных женщин, для внушения им христианских добродетелей.

Действие рассказа развертывается в Риме в царствование императора Адриана. «Премудрая христианка» София решила родить трех дочерей и дать им имена в «соответствии с тремя христианскими добродетелями» — Вера, Надежда и Любовь. Родив трех девочек и всех трех «чрезвычайно красивых и благоразумных», София воспитала их строго, в духе христианских добродетелей, «гнушающимися многомерзких идеалов язычества».

Слух об этих «чудесных» девочках дошел до императора Адриана, который приказал им явиться на суд. И вот «все четверо, сотворив молитву, взяв друг друга за руки, подобно сплетенному венку, пошли к царю, часто взирая на небо с сердечным вздыханием». Перед императором девочки стояли «без всякой боязни... и смотрели на всех веселым взором, как будто бы они призваны были на пир».

Готовя своих дочерей к царскому суду, мать убеждала их не давать соблазнить себя ласками, дарами, славой, честью, красотой, сладостью жизни, т. е. требовала от детей отказаться от всего прекрасного на земле и спокойно уйти в потусторонний мир.

Дальше в рассказе говорится о том, что девочки с «умилением» слушали свою мать и «испытывали сладость в сердце, ожидая времени мучения, как брачного чаca» (подчеркнуто нами. — Ред.). Позволительно спросить авторов рассказа: откуда могло появиться у детей 9—12 лет такое «умиление» от предвкушения «брачного часа»?

«Наплевав на языческих богов», девочки пошли на казнь. В картинах казни этих детей показано, пожалуй, все, чем только можно запугать человека. Так, например, Веру «раздели донага и били без всякого милосердия», «отрезали ей девические сосцы, и из ран вместо крови потекло молоко», затем положили ее на раскаленную железную решетку, где она лежала два часа, после этого посадили Веру в котел с кипящей смолой. Оставшись живой после варки в котле, Вера подверглась «усечению в честную голову». После этого «мать целовала тело ее и радовалась».

Аналогичным мукам подверглись и остальные две девочки, их жгли, царапали железными когтями, колесовали, сажали в огненную печь. При этом пламя вырвалось из печи «и, достигнув до царя, обожгло его так, что он далеко бежал».

Пройдя через все мучения, девочки не отреклись от веры и спокойно приняли смерть. Их мать София не подвергалась пыткам. Она взяла тела своих дочерей, отвезла их на некоторое расстояние от города «и с честью похоронила дочерей на высоком холме, плача от радости».

Промолившись на могиле дочерей три дня, София умерла.

Общую мораль рассказа авторы его сводят к тому, «чтобы мы, сохранив добродетели веры, надежды и любви, сподобились предстать пресвятой троице и славить ее».

В рассказе обращает на себя внимание совершенно нелепое, бессмысленное мучение детей, которые, конечно, не могли сознательно отстаивать свои взгляды, свою религию. Авторы его поставили себе целью воздействовать на чувствительные сердца верующих, разжалобить их описаниями страшных пыток.

Праздник в честь Веры, Надежды, Любови и матери их Софии получил широкое распространение в быту верующих. Дело в том, что раньше, в дореволюционное время, имена новорожденным давались при крещении по так называемым святцам, т. е. списку святых, память которых отмечается в данную неделю или месяц. Родители, как правило, должны были называть ребенка именем святого, праздник в честь которого приходился на день,близкий ко дню рождения ребенка. И святой в честь которого давалось ребенку имя, становился на всю жизнь как бы личным его покровителем. Христианская религия учит, что важно не рождение человека, а его крещение. День крещения церковь считает днем духовного рождения человека и ставит это событие выше факта физического рождения. Поэтому верующие в быту отмечают не день рождения, а день крещения, день присвоения имени, или день именин.

Женские имена Вера, Надежда, Любовь, София очень популярны и распространены. В этот день многие женщины отмечают свои именины. Во многих семьях это день чествования самых дорогих членов семьи: матери, жены, сестер, дочерей.

Таким образом, получается, что человек, отмечая день своего крещения, в то же время чествует и своего святого покровителя. Так церковь даже личный праздник верующего использовала для прославления святых угодников.

Трудно утверждать, жила ли на самом деле христианка Татьяна, принявшая мучения за преданность вере христовой, или не жила. Можно допустить, что в далекие времена зарождения и развития христианства могли появляться фанатики, готовые идти на любые жертвы, вплоть до смерти, отстаивая правоту своей веры перед стоявшими у власти язычниками. Среди них могла оказаться и Татьяна, пострадавшая якобы за христианское учение.

«Жизнеописание» святой Татьяны составлено по уже известному нам стандарту. Она дочь знатных и богатых родителей, воспитывалась в христианской вере и добродетели. Выполняла функции диаконисы при христианском храме.

Во время гонения на христиан в III в. язычники при вели ее якобы в храм Аполлона, требуя поклонения идолу. В этом языческом, храме Татьяна стала молиться Христу. В результате ее молитвы языческий идол упал и разбился, придавив многих язычников.

Татьяну несколько дней пытали, но она была стой-кой. Наконец ее казнили, отрубив голову. Татьяна была позже причислена к лику святых мучеников. Среди православных праздник в честь этой святой отмечался главным образом как престольный и можно было бы о нем много не говорить, поскольку идеи и обрядность всех престольных праздников очень схожи. Однако татьянин день имел особое значение в реакционной пропаганде церковников — этих слуг привилегированных слоев общества дореволюционной России.

Дело в том, что в старейшем университете России — Московском —12 января было днем торжественного ежегодного акта. В этот день происходило торжественное собрание, на котором читался отчет о деятельности университета за год. И день святой Татьяны был объявлен праздником студенчества.

С ростом демократических, революционных настроений среди студенческой молодежи попечительное начальство в целях отвлечения молодежи от политики постаралось направить в иное русло энергию студентов. Для этого, в частности, был использован праздник — татьянин день, которому был придан характер пьяного, бесшабашного разгула.

Вот одно из описаний празднования татьянина дня студентами Москвы: «Никогда не были так шумны московские улицы, как ежегодно в этот день. Толпы студентов до поздней ночи ходили по Москве с песнями, ездили обнявшись, втроем и вчетвером на одном извозчике и горланили. Недаром во всех песенках рифмуется «спьяна» и «Татьяна». Это был беззаботно-шумный, гулящий день. И полиция, такие она имела расчеты и указания свыше, в этот день студентов не арестовывала.

...Традиционно в ночь на 12 января огромный зал «Эрмитажа» преображался. Дорогая шелковая мебель исчезала, пол густо усыпался опилками, вносились простые деревянные столы, табуретки, венские стулья... В буфете и кухне оставлялись только холодные кушанья, водка, пиво, дешевое вино» (Вл. Гиляровский. Москва и москвичи, стр. 217—218).

И еще одно свидетельство очевидца, который пишет, что он видел, как «полиция совершенно равнодушно относилась к пьяным песням и приставаниям студентов на улицах к прохожим, особенно женщинам: в день «Татьяны» все это спускалось студентам, т. к. правительство прекрасно понимало, что все это развращало и только отвлекало молодежь от «политики»» (В. И. Орлов. Студенческое движение Московского универси-тета в XIX столетии, М, 1934 г., стр. 322).

К чести русского студенчества надо сказать, что оно в значительной своей части не только не принимало участия в пьяных оргиях татьяниного дня, но наиболее радикальные его слои с давних пор вели с этим праздником и заложенными в нем реакционными идеями борьбу. В татьянин день организовывались товарищеские чаепития, велась разъяснительная работа среди студентов. Энергичную кампанию вели против «Татьяны» прогрессивные студенческие организации. Так, союзный совет 45 московских объединенных землячеств в прокламации от 9 января 1897 г. писал: «Союзный совет, постоянно имевший в виду возможно более разумное празднование 12 января, высказывается против обычных в этот день безобразий, навлекающих на студентов много справедливых нареканий и придающих «празднику просвещения» не подобающий ему характер все-студенческого пьянства и разгула» (В. И. Орлов. Студенческое движение Московского университета в XIX столетии, М, 1934 г., стр. 322).

Такова была позиция наиболее передовых слоев студенчества. Она коренным образом расходилась с позицией «квартальных от просвещения» и была направлена на создание подлинно народного праздника студентов, праздника просвещения.

В первый день нового года (по старому стилю) христианская церковь отмечает два праздника. С первым из них мы уже ознакомились — это обрезание господне, второй праздник — день святого Василия великого, архиепископа кессарийского. На Руси этот праздник больше известен как Васильев день. Во многих приходах он являлся престольным праздником.

«Жизнеописание» Василия — самое типичное, стандартное для жития святого.

С детских лет он наставлялся в христианской вере родителями и благочестивой бабкой. В юношестве изучал светские науки, но все они не могли «насытить» его ум. Тогда он начал изучать истинно христианскую «науку» — богословие и для укрепления своих религиозных знаний ездил в Египет.

По возвращении из Египта в Иерусалим крестился в реке Иордане. Во время крещения «внезапно спала огненная молния и вышедший из той молнии голубь погрузился в Иордан и, всколыхнув воду, улетел на небо».

Это «чудо» во время крещения Василия напоминает сошествие святого духа в виде голубя на крестящегося в том же Иордане Иисуса Христа и несомненно заимствовано из евангелия.

После крещения Василий некоторое время проповедовал в Иерасулиме, но вскоре вынужден был уйти в пустыню от зависти, и недоброжелательства местного архиепископа, которого он затмил своими проповедями. Так далеко не по-христиански сложились взаимоотношения между архиепископом и кандидатом в святые.

В пустыне Василий жил отшельником и даже не зажигал огня и не ходил в баню.

По возвращении из пустыни Василий приобрел большую популярность как хороший оратор и церковный писатель, за что и был прозван великим.

В быту верующих славян Новый год, а точнее Васильев день, входил в святочные празднества, которые начинались с рождественского сочельника и кончались крещением.

В дореволюционное время с Васильевым днем, а вернее с новогодним праздником, было связано выполнение целого ряда обрядов, обычаев, вытекавших из древних поверий. Широко были распространены новогодние гадания. Верующие старались таким образом узнать о судьбе, о суженом или суженой, об урожае и т. д. Кое-где существовал обычай хождения ряженых под Новый год по домам с религиозно-колдовскими песнями и заклинаниями

Святой Василии считался у верующих покровителем свиней и свиноводства, свиным святым, а праздник в честь этого святого — свиным праздником. К этому дню резали и съедали так называемого «кесаретского» поросенка, а также собирали для местного духовенства свинину и деньги, чтобы те молили святого об охране и увеличении свиного стада.

Обычай поздравлять друг друга с Новым годом, с новым счастьем является пережитком веры в магическую колдовскую силу слова. Считалось, что пожелание кому-либо под Новый год счастья действительно принесет это счастье.

Церковь в новогодних богослужениях и молитвах внушала верующим мысль, будто и- личное и общее благополучие в наступающем году зависит от «здравия и благоденствия царя-батюшки» и всего царствующего дома. Поэтому среди новогодних молитв были специальные молитвы о всяческом благополучии, процветании и многолетии императору и членам его семьи.

Так православная церковь использовала для прославления самодержавия новогодний праздник.

Праздник этот христианская церковь установила в честь «славного великомученика» Дмитрия Солунского и дня рождения великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского (1350—1389), причисленного православной церковью к лику святых.

В христианской литературе «жизнеописание» Дмитрия Солунского не отличается какой-либо оригинальностью. Он был якобы сыном воеводы, казненного за помощь христианам. Жизнь самого Дмитрия ничем не отличалась от жизни любого рядового христианина. И все же после смерти, по утверждению церковников, его тело почему-то получило нетленность, превратилось в мощи.

Однажды город, где находились мощи святого Дмитрия, был осажден врагами. Тогда к Дмитрию (его мо-щам) явились ангелы и передали ему приказание бога покинуть город, который будет взят неприятелем. Усопший Дмитрий не согласился уйти из города, а вместо этого явился перед войсками. Воодушевленные приходом святого, воины пошли в контратаку и разбили осаждавшего город врага.

Этот рассказ настолько переполнен противоречиями, что занимает в этом отношении одно из первых мест в христианской житийной литературе.

Так, согласно ему, бог, пренебрегая всеми христианскими догмами о том, что душа умершего (тем более святого) находится на небе, почему-то не обратился со своими указаниями к ней, а послал ангелов к бренному телу и те разговаривали с телом, после чего оно (без души) начало действовать.

Ангелы передали Дмитрию повеление бога уйти из осажденного города. Но Дмитрий не только посмел ослушаться приказа бога и не ушел из города, но вопреки этому приказу начал воодушевлять воинов, которые в итоге наперекор воле божьей разбили врага.

Этот пример наглядно показывает, что местные святые, по убеждению верующих, могли быть по своему могуществу не только равны богу, но даже сильнее его.

История второго церковного праздника этого дня сложилась так: 8 сентября 1380 г. Дмитрий Донской одержал трудную и кровопролитную победу над татарами в Куликовской битве. На поле боя остались тысячи убитых воинов — русских и татар.

После победы Дмитрий Донской прибыл в Троице-Сергиеву лавру отслужить благодарственный молебен. Тогда же в лавре была отслужена специальная панихида по «убиенным воинам». Такую панихиду было решено служить ежегодно 25 октября, т. е. накануне святого Дмитрия. Иван Грозный подтвердил это решение царским указом.

Таким образом, канун праздника святого Дмитрия стал днем поминовения усопших. В православном церковном календаре имеется семь таких дней почитания предков (эти дни называют обычно «родительскими субботами»): на масленой неделе, перед троицей, перед днем святого Дмитрия и на радоницу.

В эти дни служатся вселенские, т. е. всеобщие, панихиды — специальные службы, посвященные памяти умерших. «Родительские субботы» —это несомненно пережиток древнего культа . мертвых, когда считалось, что души умерших нуждаются в пище и вообще в заботе и уходе со стороны живых и сами в свою очередь способны оказывать помощь живым.

В канун дмитриевого дня и в сам праздник верующие после общего богослужения и панихиды в церкви, как правило, отправлялись на кладбище, на могилы умерших родственников. Здесь тоже служились короткие панихиды, после окончания которых пришедшие, располагаясь прямо на могилах, распаковывали привезенную с собой провизию, доставали вино и водку и устраивали на лоне природы угощения в память усопших.

Святой Александр Невский занимает особое место в православной церкви. Праздник Александра Невского отмечался в России повсеместно, а во многих городах и селах это был к тому же престольный праздник.

Широкая популярность Александра Невского объясняется отнюдь не его святостью. Он завоевал ее практическими делами, направленными на благо русского народа.

Александр Невский, по отчеству Ярославович, родился в 1220 г. и умер в 1263 г. Он был князем новгородским и владимирским. 15 июля 1240 г. в решающей битве у реки Невы русские войска под предводительством Александра разгромили шведскую армию и этим предотвратили вторжение неприятеля на русскую землю. За эту победу ему было присвоено народом почетное звание — Невского. 5 апреля 1242 г. Александр одержал вторую крупную победу. В битве, развернувшейся на льду Чудского озера и получившей название «Ледовое побоище», полки Александра Невского наголову разбили рыцарей немецкого Ливонского ордена. Эта победа остановила дальнейшее продвижение оккупантов на восток. Будучи крупным государственным деятелем, полководцем и дипломатом, великий князь владимирский Александр Невский умело сдерживал натиск Золотой Орды на юго-восточных Русских границах. Объединив войска нескольких русских княжеств, вступив в союз с Норвегией и Литвой, Александр Невский отбросил шведов и ливонских рыцарей от русских земель и надолго обеспечил безопасность страны на западе.

Все это принесло большую славу Александру в русском народе. Русская православная церковь решила использовать заслуги и популярность князя Александра в своих интересах. Церковь всячески подчеркивала богоугодность князя и необходимость тесного единения светской власти с церковью. В свою очередь и Александр Невский широко использовал духовенство для достижения своих политических целей.

В такой политике князя и церкви была заинтересована вся феодальная верхушка Московского государства.

Умер Александр Невский, возвращаясь из Золотой Орды, 14 ноября 1263 г. в селе Городце, на Волге. Тело его было перевезено во Владимир и похоронено в Рождественском монастыре. По прошествии некоторого времени на могиле Александра были организованы (несомненно, духовенством) «видения». Так, накануне Куликовской битвы с татарами (1380 г.) один благочестивый церковнослужитель, молившийся ночью об избавлении отечества от врагов, увидел якобы, как «святолепные старцы», приблизившись ко гробу Александра Невского, воззвали его: «Княже Александре, восстани на помощь сроднику твоему великому князю Дмитрию, одолеваемому от иноплеменных». И на следующий день Дмитрий одержал победу.

После этого «видения» гроб с телом Александра был открыт. При вскрытии его «обнаружилось нетленное тело» (пролежавшее в земле 117 лет).

В 1491 г. гробница вместе с «мощами» Александра Невского сгорела при пожаре храма. Это, однако, не помешало русскому духовенству демонстрировать его «мощи» и распространять слухи о чудесах, происходящих якобы на его могиле.

В 1547 г. по настоянию царя Ивана Грозного на церковном соборе Александр Невский был причислен к лику святых и церковь установила празднование памяти его в день положения «мощей» Александра во Владимире — 23 ноября.

Московские князья, как известно, вели свою родословную от младшего сына Александра Невского — Данилы, который был первым князем Московского княжества, образовавшегося в XIII в. Причисление Александра Невского к лику святых как бы осеняло святостью и самого Ивана Грозного.

Петр I, перенеся столицу государства в Санкт-Петербург решил в противовес подмосковной Троице-Сергиевой лавре основать в новой столице новую, Длександро-Невскую лавру. Из Владимира в Петербург в торжественной обстановке были перевезены и «нетленные мощи» Александра Невского. Особым указом царя было предписано перенести ежегодный праздник в память святого Александра Невского с 23 ноября на 30 августа, т. е. на день перенесения его «мощей» в Александро-Невскую лавру.

В настоящее время православная церковь отмечает оба эти праздника.

Церковь прославляет фактически не подлинного героя русской истории, а искусственно созданный ею образ благоверного святого и чудотворца, ничего общего не имеющего с подлинным Александром Невским.

Тесно примыкают к престольным праздникам так называемые обетные и заветные праздники. Они установлены в честь какого-либо святого покровителя данного населенного пункта и носят, следовательно, исключительно местный характер.

История возникновения обетных праздников весьма проста.

В условиях примитивного хозяйства, при недостатке научных знаний и слаборазвитой технике сельскохозяйственного и промышленного производства люди постоянно находились под угрозой стихийных бедствий.

Верующие христиане считали, что такие бедствия, как засуха, град, буря, пожар, наводнение, эпидемия, насылаются за их грехи тем или иным святым, который ведает определенной отраслью хозяйства. Кроме того, по воззрениям верующих, различные несчастья обрушиваются на людей и в результате действий нечистой силы, от которой можно защититься только с помощью того или иного святого. Для этого надо упросить святого сделаться покровителем своего дела, молитвой и жертвоприношениями добиться его заступничества. Просьбы эти завершались обещанием (обетом) вечно почитать его имя. Поскольку любое бедствие рано или поздно прекращалось, то суеверные люди решали, что их просьбу святой услышал, заступился за них, и в знак благодарности они начинали ежегодно в какой-то определенный день чествовать своего заступника. Так устанавливался новый, обетный праздник.

Эти праздники позже стали называться заветными ибо считалось, что они завещаны предками. Такие заветы свято выполнялись потомками, во-первых, из-за уважения к своим предкам, а во-вторых, из-за боязни, что нарушение завета разгневает святого и несчастье может вновь обрушиться на людей.

Среди обетных и заветных праздников значительное место занимают дни почитания покровителя землепашцев святого Николая, покровителей скотоводства святых Георгия, Власия, Флора, Лавра, покровителя рыбаков святого Фоки и т. д.

Обетные и заветные праздники устанавливались иногда даже в отдельных семьях. В семьях часто давались обеты тому или иному святому в вечном его почитании, если он поможет преодолеть болезнь кормильца или любимого члена семьи, если святой поможет достичь выполнения какого-либо заветного желания — рождения сына, получения наследства и т. п. Введенные таким образом праздники, молебствия и жертвоприношения становились обязательными для последующих поколений.

Постепенно в данной местности или в отдельных семьях забывались первоначальные причины возникновения обета, но праздник продолжал держаться в обиходе верующих по традиции.

Все эти праздники зарождались на почве невежества. Они, по существу, являются памятниками этому невежеству. Вселяя в людей несбыточную надежду на помощь святых, эти праздники отвлекают людей от борьбы с действительными причинами всевозможных бедствий.

Советские люди стремятся быстрее убрать со своего пути к светлому будущему эти памятники невежества.

Однако духовенство принимает все меры к тому, чтобы восстанавливать старые никому не нужные праздники. Делается это главным образом для того, чтобы в праздничные дни в обмен на очередную порцию «духовной сивухи» получить с верующих соответствующую материальную дань.