Культ богородицы и праздники в ее честь занимают видное место в православной церкви, и многие из них вошли в число двунадесятых праздников. Культ Марии (мадонны) у католиков затмил даже культ самого Иисуса Христа. Своими корнями культ богородицы уходит во времена первобытнообщинного строя. Уже тогда у многих земледельческих племен особым почитанием пользовались богини земли, плодородия и изобилия, непорочно рожавшие ежегодно божественного сына — символ постоянного возрождения и обновления природы.

Особенно большое распространение культ богини-матери, небесной покровительницы земли и плодородия, получил у народов античной древности. Почти у каждого народа этой эпохи была своя богиня-мать. У египтян — Исида, у ассиро-вавилонян — Иштар, у греков—Де-метра, у римлян — Церера, у древних финикян — Астарта, называемая еще царицей небесной, и т. д.

Христианская религия при своем возникновении восприняла все наиболее характерные черты этих древних мифов, восприняла культ этой многоименной, но имею щей единую сущность богини-матери. Новая религия, исходя из своих целей и нужд, превратила богоматерь древних религий в земное существо, наделенное в то же время божественными, сверхъестественными качествами.

Современный образ христианской богоматери сложился не сразу, он прошел длительную и существенную эволюцию.

Первоначально, как это явствует из Откровений Иоанна (68 г. н. э.), христианская богородица представлялась в виде безыменной крылатой небесной жены, облаченной в солнечные лучи, имеющей на голове венец из 12 звезд. Своего сына-мессию, христопомазанника Иисуса, она рожает в мучениях на небе и подвергается вместе с ним преследованиям чудовищного семиглавого дракона.

Этот раннехристианский миф явно заимствован из религий Древнего Египта и Сирии. Там богини Исида и Астарта тоже изображались в виде цариц небесных, ко-торых вместе с их божественными сыновьями преследует страшный дракон или змей.

О матери Христа как о земной женщине ничего не сказано и в более позднем христианском произведении — Посланиях Павла.

В Евангелии от Марка тоже нет рассказа о рождении девой Марией Иисуса Христа. В этом произведении Иисус как богочеловек появляется на земле уже взрослым.

Впервые богородица приобретает земные черты, превращается в деву Марию, мать богочеловека Христа, в евангелиях от Матфея и от Луки, написанных в первой половине II в. Здесь сказания о ее земной жизни наполнены уже рядом подробностей.

Образ земной женщины Марии, в страданиях родившей своего божественного сына, бывшей свидетельницей его мученической смерти, был близок и понятен бесправной и угнетенной женщине того времени. В лице Марии христианки видели свою заступницу перед богом. Идеологи христианства прекрасно понимали это и умело использовали в своих целях быстро распространявшийся культ богородицы.

Однако среди самих деятелей христианской церкви долгое время не было единства в вопросе о месте и значений образа богоматери в христианском вероучении. Живший в IV в. н. э. епископ кипрский Епифаний в своем произведении «Панарион», направленном против процветавших тогда сект и ересей, описывает среди прочих и две секты, придерживавшиеся по вопросу о культе богородицы прямо противоположных мнений.

Сторонники одной из них полностью отрицали божественную сущность богоматери. Согласно учению этой секты, Мария была простой, темной женщиной, имевшей от брака с Иосифом помимо Иисуса еще нескольких детей.

Другая секта считала Марию божеством, царицей небесной. Последователи этой секты поклонялись Марии, устраивали в честь ее праздники, жертвоприношения.

Взгляды самого епископа Епифания на культ богородицы тоже довольно сильно отличаются от сформировавшегося позже официального взгляда христианской церкви. Занимая как бы серединную позицию между учениями двух описанных выше сект, Епифаний писал: «Мария — не бог, и не с неба она получила тело, а от совокупления мужа и жены... Пусть не приносит никто жертв во имя ее... но, с другой стороны, да не дерзнет и безумно оскорблять святую деву... В чести да будет Мария, но поклоняться должно только отцу, сыну и святому духу; Марии же никто не должен поклоняться. Хотя весьма прекрасна Мария, и свята, и почтенна, но она не достойна поклонения».

Особую остроту борьба вокруг культа Марии приобрела в первой половине V в. н. э., когда со своим учением выступил константинопольский патриарх Несторий. Согласно его учению, Мария, родив Иисуса, родила только человека, а не бога, «ибо творение не может родить творца». Несторий предлагал считать Марию не богородицей, а христородицей, т. е. простой женщиной, матерью человека Иисуса, и только. Почитание же Марии за божество Несторий считал язычеством. Он писал: «Нельзя скрывать, что в нашей церкви на месте прежних олимпийских богов стоят в центре сонма святых Христос и Мария, нельзя скрывать того, что ей мы усвоили эпитеты, которые прежде были именованиями языческих богинь».

В III—V вв. н. э. христианское учение о богородице приняло более или менее законченный вид. По этому учению, Мария сыграла важную роль в спасении мира от первородного греха. Церковь учила, что если грех во шел в мир через первую женщину — Еву, то через богоматерь Марию вошло и спасение от греха, ибо искупительная смерть Иисуса Христа стала возможной только после его земного рождения Марией.

Таким образом, культ богоматери Марии слился с основными догматами раннего христианства и занял видное место в этой новой религии.

С развитием феодализма культ богоматери Марии, культ Мадонны, получил дальнейшее распространение, достигнув наивысшего расцвета в эпоху средневековья.

На Русь культ богородицы проник вместе с христианством.

Под влиянием социально-экономических условий, особенностей материального производства, культуры и быта славян культ богородицы, а также праздники в ее честь приобрели здесь некоторые местные особенности и черты.

Как и на Западе, богородица стала у славян покровительницей земледелия, причем в культе богородицы нашли свое отражение и органически слились с ним дохристианские культы славянских богов, богинь и духов — покровителей плодородия земли.

Насаждая культ богородицы, православная церковь ввела в свой обиход различные магические обряды, обеспечивающие, по верованиям древних славян, повышение урожайности. Темным, неграмотным крестьянским массам всячески внушалась мысль, что одной только усердной молитвой богородице можно заставить при-роду служить крестьянину. Поэтому широкое распространение получили на Руси различные обряды-молебны о ниспослании урожая, против засухи и градобития, крестные ходы на поля с иконами божьей матери, водо-святия и т. д. Во время таких богослужений всем молящимся раздавались кусочки особых, освященных хлебцев и маленькие иконки богоматери. И хлебцам и иконкам приписывались особые чудодейственные свойства, обеспечивающие плодородие. Этот обряд в Москве и Нов-городе существовал вплоть до XVIII в.

Еще более широкое распространение имел на Руси другой подобный же обряд — возношение панагии, т. е. благословение особой просфоры, посвященной богородице. В Белоруссии, например, этот обряд совершался вплоть до XIX в., причем не только в церквах, но зачастую даже в крестьянских избах. При совершении этого обряда верующим раздавались частицы просфоры с наставлениями бросать их во время посева в землю.

На Руси культ богородицы получил также широкое распространение как культ местной покровительницы, заступницы той или иной деревни, села, местности.

В этих условиях богоматерь Мария постепенно превратилась в глазах верующих в главную заступницу, главную покровительницу всех страждущих, угнетенных, обездоленных. И не удивительно, что праздники в честь богородицы и праздники в честь ее чудотворных икон занимают такое большое место в православной церкви.

По мере развития культа богородицы, девы Марии, церковь устанавливала все новые и новые праздники в ее честь. Первоначально они почти ничем не отличались от праздников языческих религий в честь богинь — покровительниц земли, богинь плодородия, изобилия.

Однако постепенно христианская церковь, и православная в частности, впитав в себя многие черты и обряды дохристианских верований, выработала свою обрядность, свою богословскую трактовку праздников в честь богородицы. Некоторые праздники культа богородицы, такие, например, как рождество богородицы, введение, благовещение, успение, вошли в церковный обиход в IV—VI вв. н. э. Другие, например покров, были введены в церковный календарь только в X в.; третьи, главным образом праздники в честь различных чудотворных икон богоматери или чудес и явлений ее, создавались еще позже и продолжают создаваться христианской церковью поныне.

Мы остановимся на рассмотрении главных, важнейших праздников в честь богородицы, особо чтимых православной церковью.

Если в первые столетия своего существования христианства церковь не называла не только дня рождения, но и имени богородицы, то в IV в. н. э. для большей убедительности уже созданной отцами церкви ее земной «биографии» в церковном календаре появляются даже даты таких сугубо интимных «событий», как зачатие Анной дочери ее девы Марии, будущей богородицы.

Рассказ об этом имеет много общего с рассказом о рождении Иисуса Христа. Создавая оба эти мифа, христианская церковь преследовала одну и ту же цель — доказать божественное происхождение Иисуса Христа.

Разница между этими мифами только в том, что в одном усиленно подчеркивалось непорочное зачатие и рождение Христа от святого духа, а в другом прямо говорилось, что «зачата была святая дева Мария, и рождена, по обетованию от бога, хотя и через плотское соединение».

Надо сказать, что православной церкви праздники «зачатия» вообще пришлись по вкусу. В церковном календаре фигурируют три таких праздника. В Житиях святых об этих праздниках рассказывается так: «Многие матери зачинают детей, но мало таких, коих зачатие прославлялось бы и праздновалось святою церковью. Известны только три матери, во чреве коих совершившееся зачатие стало предметом удивления всего мира». И дальше приводится перечень этих чудесных зачатий: зачатие Анной девы Марии, зачатие святой Елисаветой Иоанна Предтечи (празднуется 23 сентября) и зачатие девой Марией Иисуса Христа (праздник благовещания 25 марта). Если уж говорить здесь об «удивлении-всего мира», то удивляться приходится лишь скрупулезной точности святых отцов в определении дат всех трех зачатий. Но эта «точность» только усугубляет нелепость праздников в честь зачатия. Ведь эти праздники являются своеобразным хвалебным гимном такому сугубо плотскому, по утверждению самой православной церкви, а потому греховному, с ее точки зрения, акту, как зачатие.

Праздник рождества богородицы, или, как часто православные христиане называют его, малая пречистая, является одним из крупнейших праздников культа богородицы и относится церковью к двунадесятым праздникам.

Церковь утверждает, что день рождения богородицы празднуется с первых лет возникновения христианства. Между тем научно установлено, что праздник рождества богородицы возник лишь в IV в. Да раньше он и не мог появиться.

Ведь в святых евангелиях о рождении богородицы нет никаких упоминаний. Да их и быть там не может, ибо культ богородицы в них едва лишь наметился в рамках упоминания о деве Марии в связи с рождением ею Иисуса и днями его младенческой жизни. «Биография» левы Марии и ее родителей появилась лишь в IV в.

По утверждению христианских богословов, родители Марии долго были бездетными, они молили бога о рождении ребенка. Когда родилась дочь, они назвали ее Марией. По случаю ее рождения «принесли великие дары, жертвы и всесожжения» и устроили богатый пир. В память об этом «событии» и был установлен праздник рождества богородицы.

Окончательно он привился в VI в., а особо чтимым праздником стал только с XI в.

Заимствован праздник рождества матери бога, как и другие христианские праздники, из дохристианских религий.

Празднование рождества богородицы на Руси по времени совпадало с окончанием основных полевых работ. Богородицу чествовали и благодарили на этом празднике за собранный урожай. Православная церковь усиленно пропагандировала культ богородицы не только как покровительницы земледелия, но и как подательницы всякого благополучия вообще, как покровительницы семьи и особенно материнства. Не случайно в некоторых местах праздник рождества богородицы считали «бабьим праздником».

Следующим двунадесятым праздником в честь богородицы является праздник введения во храм пресвятой богородицы девы Марии.

Согласно учению христианской церкви, родители Марии, Иоаким и Анна, давшие обет посвятить ребенка богу, решили выполнить свое обещание и, когда их дочери исполнилось три года, отдали Марию на воспитание в церковь. Как повествует церковная литература, передача Марии на воспитание церкви, или, другими словами, введение ее во храм, выглядело весьма торжественно. В Назарете собрались все родственники девочки, как из царского (по Иоакиму), так и из архиерейского (по Анне) рода. Марию одели в богатые одежды, окружили царскими почестями, и вся процессия торжественно двинулась из Назарета в Иерусалим. Шествие длилось три дня. В Иерусалиме при большом стечении народа, когда «по велению бога» к сопровождавшему Марию хору непорочных девиц присоединился якобы еще и хор ангелов небесных, ее ввели во храм. Дальнейшее воспитание Марии перешло в руки церкви, и занялся им первосвященник Захарий.

Устанавливая пышный праздник в память введения богородицы во храм, христианская церковь преследовала главным образом цель показать родителям необходимость вводить в церковь каждого ребенка в раннем детстве. Церковь стремилась, чтобы окружающая действительность воспринималась ребенком так, как этого требует христианское вероучение, чтобы вместе с религией в его сознание вошли представления о втором, нереальном мире, мире духов, рая и ада.

Более того, прославляя поступок благочестивых знатных и состоятельных родителей Марии, духовные отцы призывают православных вообще передавать своих детей на воспитание церкви, посвящать их служению богу. В дореволюционной России духовенство не ограничивалось своим воздействием на детей в стенах храма. Оно добивалось подчинения себе всего дела народного образования, создавая церковноприходские школы, вводя преподавание закона божьего во всех школах и т. Д. Этот процесс религиозной обработки детей духовенством был остановлен только Великой Октябрьской социалистической революцией и ленинским декретом об отделении церкви от государства и школы от церкви (23 января (5 февраля) 1918 г.).

Лишившись возможности непосредственно влиять на воспитание подрастающего поколения, современная православная церковь тем не менее широко использует возможности внушения верующим родителям необходимости брать детей в церковь вообще, и на богослужение в честь праздника введения в частности.

Церковный писатель Дебольский так разъясняет значение этого праздника: «Пример богоотцов Иоакима и Анны, посвятивших богу дщерь свою с юных ее лет, внушает христианским родителям начинать воспитание детей учением благочестия с ранних лет. Раннее сближение детей с божественными и священными глаголами церкви и слова божия делает сии глаголы особенно родными непорочному их сердцу на всю жизнь, а родной голос всегда для нас обязателен, приятен, утешителен и поучителен» (Дебольский. Дни богослужения православной церкви, т. 1, стр.121). Что и говорить, цели праздника показаны здесь предельно ясно!

Борьба с попытками православной церкви направить воспитание детей в нужное ей русло не потеряла своей злободневности и в наше время. Ведь и сейчас некоторые родители стремятся воспитывать детей с помощью церкви в страхе божьем, заставляют их заучивать молитвы, забивают голову ребенка сказками «о добром и всевидящем боженьке», который «все знает» и «все может», об ангелах небесных и нечистой силе, о домовых и леших. При этом родители зачастую не понимают, какой огромный вред, какую травму наносит религиозное воспитание еще не окрепшей, не сформировавшейся окончательно психике ребенка. Бывший профессор богословия Ленинградской духовной академии А. Осипов, человек, безусловно, в этом вопросе сведущий, так пишет о религиозном воспитании детей: «Мои многолетние наблюдения над составом приходящих в духовные школы, а равно и встречи с малолетними в церквах и в семьях убеждают в том, что основы религиозных предрассудков в сознании часто закладываются в очень раннем возрасте, когда ребенок безоговорочно принимает указания родных. Рубцы этих духовных язв дают себя чувствовать потом нередко всю жизнь. Дети любят тайну. От тайны всегда отдает волшебной сказкой. А тайна, заповеданная взрослыми, делает ребенка, в его глазах, участником жизни этих взрослых. Поэтому дети охотно молчат, по совету бабок и теток, об их совместных походах в «храмы божий». И учителя ничего ни о чем не подозревают» (А. Осипов. Мой ответ верующим, Лениздат 1960 г., стр. 63).

Вывод из всего этого напрашивается сам собой: наша пропаганда, наша школа и советская общественность должны вести непримиримую борьбу с попытками втянуть детей в орбиту влияния церкви, затуманить их сознание опиумом религии.

Благовещение является третьим по счету двунадесятым богородичным праздником православной церкви.

Праздник установлен церковью якобы в память получения девой Марией благой вести о том, что она станет богоматерью. Событие это подробно описано в Житиях святых под датой 25 марта.

Находясь на воспитании в Иерусалимском храме, Мария по достижении 11 лет «дала обет сохранить богу свое девство». Спустя год, когда ей было 12 лет, молясь в храме однажды ночью, она услышала голос: «Ты родишь сына моего». Вскоре воспитатели Марии стали настаивать, чтобы она покинула церковь и переселилась в дом, где живут все девы, а лучше всего — вышла бы замуж. Мария категорически отказалась выходить замуж, заявив, что она посвящена богу. Не зная, как поступить, священники долго обсуждали этот вопрос между собой, но так ничего и не придумали. Выручил их голос с неба, давший указание: «Ищите достойного мужа». Достойный муж был найден. Им оказался престарелый 82-летний плотник Иосиф, имевший уже от первой жены Соломин четырех сыновей — Иакова, Симона, Иуду, Иосию — и двух дочерей — Есфирь и Фамарь. Выбор этого «достойного мужа» произошел так: во время боль-шого праздника в честь освящения храма, когда собра-лось много народа, было отобрано 12 наиболее достой-ных мужей. Дело избрания из их числа самого достойного было отдано в руки бога: священники отобрали у кандидатов в мужья Марии посохи и сложили их в алтарь. Утром оказалось, что посох Иосифа расцвел и на нем сидит голубка. Это сочли знамением того, что именно Иосиф угоден богу как муж Марии. Марию обручили с Иосифом и ввели в его дом. Через шесть месяцев после этого к ней явился архангел Гавриил и возвестил: «Радуйся, благодатная, господь с тобою». Дальше рисуется яркая картина непорочного зачатия Марии: "И в то же мгновение действием святого духа совершилось во святой утробе ея несказанное зачатие, без услаждения плотского, но не без восторга духовного. Тогда девичье сердце ея особенно сильно растаявало божественным желанием, и пламенем любви серафимской горел дух ея, и весь ум ея, как бы находясь вне себя, погружался в боге, неизреченно услаждаясь благодатью его... В сем наслаждении ея духа всесовершенным боголюбием и ума боговидением и зачался сын божий» (Жития святых, кн. 6, стр. 474).

В первые столетия существования христианства самостоятельного праздника благовещения не было. Он включался в единый праздник богоявления, рождества и крещения, который праздновался 6 января. Только после того как этот тройной январский праздник был разделен на рождество, которое стало отмечаться 25 декабря, и крещение-богоявление, по-прежнему праздновавшееся 6 января, получил свое самостоятельное существование и праздник благовещения. Дата его — 25 марта— была получена путем отсчета вспять девяти месяцев со дня рождения Иисуса Христа.

На Русь праздник благовещения пришел вместе с христианской религией в X в. Здесь этот праздник усиленно насаждался как самой православной церковью, так и правящей феодальной верхушкой. Например, «Ярослав I, оградивший город Киев каменной стеною со входными в нее золотыми воротами, построил над ними благовещенскую церковь и сказал устами летописца: «да сими вратами благия вести приходят ко мне в град сей молитвами пресвятые богородицы и св. архангела Гавриила — радостей благовестника» (С. Максимов. Нечистая, неведомая, крестная сила. 1903, стр.384). Такой же храм был сооружен над воротами Новгородского кремля, и затем вошло в обычай ставить надворные благовещенские церкви во всех больших монастырях.

В период Московской Руси православная церковь усиленно пропагандировала особый чин хлебопреломления, совершаемый в ночь под благовещение при участии самого царя. Этим старались внушить верующим мысль, что будущий урожай зависит не только от богородицы, но и от царя, как помазанника божьего.

Так как по времени праздник благовещения приходится на весну, то в быт крестьян он вошел как праздник, связанный с весенним севом. Духовенство уверяло крестьян, что для получения хороших урожаев необходимо молиться и совершать определенные магические обряды. Так был внедрен ряд благовещенских обрядов, способствовавших якобы получению хороших урожаев. Одним из таких обрядов был обряд освящения семенного зерна. Благовещенскую икону с изображением беременной богородицы ставили в кадку или в закрома с семенным зерном, творя молитву-заклинание: «Мати божия, Гавриил-архангел, благовестите, благоволите, нас урожаем благословите: овсом, да рожью, ячменем, пшеницей и всякого жита сторицей». В других местах крестьяне на благовещение выпекали особые, большие просфоры или приобретали их в церкви. Эти просфоры освящались священниками, и во время сева сеятель привязывал просфору к севалке (лукошку) или крошил ее в посевное зерно и вместе с ним разбрасывал по полю. Иногда просфора съедалась сеятелем в поле перед севом.

К бытовым поверьям, связанным с благовещением, относится запрет выполнять какую бы то ни было работу в день праздника. Духовенство внушало верующим, что праздник этот настолько велик, что птица даже гнезда не вьет в этот день, даже черти в аду отдыхают и грешников не мучают.

Полностью название этого праздника выглядит так: «Успение пресвятыя владычицы и приснодевы Марии». Попросту говоря, этот праздник посвящен смерти матери Иисуса Христа. Он стоит в ряду двунадесятых праздников, являясь четвертым и последним богородичным праздником из этого ряда.

Как мы уже говорили, «земная биография» богородицы создавалась постепенно. Евангельская легенда о богородице обрывается на описании смерти Иисуса Христа. Дальнейшая судьба богоматери долгое время оставалась для верующих неизвестной.

Церковный писатель середины IV в. Епифаний Кипрский писал: «Пусть исследуют писания; там не найдут сведений о смерти Марии,— умерла ли она, или не умерла; погребена ли она, или не погребена». И действительно, только к концу IV в. появилось произведение неизвестного автора «Об успении Марии». Отсюда следует, что заключительная часть мифа о богоматери была создана христианской церковью только во второй половине IV в. Праздник же успения оформился еще позже — в конце V — начале VI в.

Согласно писаниям христианских богословов, смерть Марии протекала в обстановке многих чудес. Так, за три дня до смерти к ней явился архангел Гавриил и сказал, что ее желание уйти к сыну сбудется, и тут же вручил ей райскую ветвь. В день смерти Марии все апостолы спустились на облаках к ее одру. «В 3 часа дня сам царь славы Иисус Христос со тьмами ангелов, со всеми небесными силами, праотцами и пророками и со всеми праведными душами приблизился к своей матери и сказал: «Приди, ближняя моя, приди, голубица моя, приди, драгоценное мое сокровище, и войди в обитель вечной жизни», — и она предала душу свою в руки господа». После этого тело Марии было положено в гроб и завалено камнем. А «через три дня открыли камень от гроба на горе, но тела Марии не оказалось, были одни пелены, она была воскрешена и взята на небо с телом». Выходит, что бог-сын три дня продержал в своих руках душу матери, потом направил ее на землю в тело, лежавшее три дня в гробу, воскресил это тело и взял его на небо.

Перед нами, конечно, сказка, причем сказка не новая. Она очень напоминает древнюю сирийскую легенду о смерти богини Кибелы.

Ранние христиане, до того времени как был создан культ девы Марии, праздновали сирийский праздник великой матери богов Кибелы, приуроченный к окончанию уборки урожая. День смерти Кибелы, 15 августа, был сохранен в христианском церковном календаре как день успения пресвятой богородицы.

На Руси праздник успения также пришелся на момент окончания жатвы хлебов. И он впитал в себя дохристианские, славянские обряды и обычаи, связанные с этим важным в жизни крестьянина периодом сельскохозяйственных работ.

У славян окончание жатвы отмечалось праздничными жертвоприношениями полевым духам. Считая, что эти духи и божества могут переселяться в последние, дожи-ночные снопы, венки, колосья, их несли в деревни, ставили в избах, амбарах, надеясь таким способом принести с поля духов — покровителей урожая.

Православная церковь сохранила некоторые из этих обрядов в праздновании успения. Так, например, в Белоруссии до недавнего времени, заканчивая жатву, на полосе оставляли небольшой несжатый круг. Его сжинали на успение. Сжатые стебли вязали в специальный, дожиночный сноп, но на поле оставляли несколько колосьев, которые пригибались и закапывались в ямку вместе с хлебом и солью. В других местностях на успение чествовали особый, дожиночный сноп-именинник, украшенный цветами и лентами. Иногда такому снопу приделывали руки из палок, одевали его в женский сарафан и несли в деревню. У околицы его встречали специальными песнями, принесших сноп обливали водой. Иногда дожиночные снопы, венки, пучки колосьев или караваи печеного хлеба из муки нового урожая несли в церковь для освящения.

Таким образом, во всех этих уже православных обрядах и обычаях, по существу, сохранились дохристианские обычаи принесения жертвы по окончании жатвы духам и божествам плодородия.

Большое значение празднику успения придавало не только духовенство, но и правящая верхушка дореволюционной России. В память успения в Московском Кремле, этой старейшей резиденции русских царей, был выстроен крупнейший собор — Успенский. Собор этот одновременно является и усыпальницей многих русских князей и царей, а также членов их семей. Этим как бы подчеркивалась непосредственная близость царской фамилии к богоматери, взятой на небо. Соборы и церкви в память успения богородицы были сооружены во многих городах нашей страны.

Последним по времени возникновения крупным праздником православной церкви, посвященным культу богоматери, является праздник покрова богородицы.

Праздник этот не связан с «земной жизнью» девы Марии. Он установлен в память чудесного явления богородицы, якобы происшедшего в 910 г. во Влахернском храме богородицы (Константинополь). Во время всенощной юродивый Андрей, причисленный впоследствии к лику святых, и его ученик Епифаний видели якобы, как богоматерь, окруженная ангелами и святыми, появилась в воздухе, помолилась и распростерла над всеми свой омфор (покров) в виде широкого шарфа, который обычно женщины носили вокруг шеи.

Никто из присутствовавших в храме, кроме юродивого Андрея и Епифана, явления богородицы не видел, однако это не помешало церкви повсюду раструбить о «чуде».

«Чудо» это произошло, конечно, не случайно. Дело в том, что в этот период (IX—Хвв.) Византийская империя переживала очередной социальный кризис. Внутри страны шла острая классовая борьба. Извне ей угро жали сарацины. Престол императора Льва VI оказался в опасности, грозил рухнуть. Для спасения трона, с тем чтобы отвлечь внимание народных масс от борьбы за удовлетворение своих насущных требований, подогреть патриотизм, наконец, еще раз подчеркнуть непосредственную связь императорского трона с богом и покровительство ему со стороны богоматери, духовенство пустило в ход свое излюбленное и не раз уже проверенное средство. Было сфабриковано «чудо».

Духовенство толковало это «чудесное явление» богоматери так: «Когда во исполнение слов самого господа, восстает народ и царство на царство, и наступают глады, моры и землетрясения, когда теснят нас нашествия иноплеменников, междуусобные войны и смертоносные раны... матерь Господня подает нам в защиту свой покров, чтобы освободить нас от всяких бедствий, чтобы защитить нас от глада, мора и землетрясения, спасет от ран и сохранит нас невредимыми под своим покровом».

Таким образом, получалось, что все земные беды происходят «во исполнение слов самого господа», но богоматерь встала на защиту людей от всех несчастий, на защиту существующих порядков, и прежде всего, конечно, императорской власти.

Испытанное средство помогло и на этот раз. Обманутый народ поверил в чудо. Лев VI удержался у власти. Однако церкви грозил скандал. Дело в том, что свидетели «чуда» были довольно хорошо известны в Константинополе. Жизнь юродивого Андрея и его ученика, сподвижника Епифания, никак нельзя было назвать святой. Андрей частенько разгуливал голым по городу, отпуская циничные шуточки по адресу встречавшихся женщин, шатался по кабакам и публичным домам. «Чудо» во Влахернском храме было вскоре разоблачено и получило скандальную известность. Это было причиной того, что местная церковь не посмела тогда ввести праздник в честь «чудесного явления пресвятой богородицы». Праздник покрова богородицы был введен и получил широкое распространение раньше на Руси, чем в Константинополе; правящие классы и церковь широко использовали выдумку константинопольских юродивых в своих политических целях — для оправдания существующих порядков и освящения именем богородицы княжеской власти.

Не последнюю роль в быстром и широком распространении этого праздника сыграло то обстоятельство, что покров приходился по времени на период окончания всех работ по уборке урожая. Это был самый обеспеченный период в жизни крестьянских семей. Даже в самом бедном крестьянском доме наступал некоторый временный достаток. С окончанием полевых работ появлялось свободное время, да и требовалась разрядка после утомительной страды, когда крестьяне работали от зари до зари. К покрову обычно заканчивался срок найма сезонных сельскохозяйственных рабочих, батраков. Получение заработанных денег и возвращение кормильца домой отмечались как праздник. Начиная с покрова широко развертывались торги и базары. Крестьяне везли на продажу продукты, а с базара — обновки. Это еще больше поднимало праздничное настроение, и поэтому праздник покрова приобретал радостный характер, хотя люди в этот день меньше всего думали о влахернском чуде.

Так, слившись с местными обычаями, праздник покрова занял видное место в быту русских крестьян. Крестьяне считали покров день началом зимы: «На покров до обеда осень, после обеда зима», «До покрова — осень, за покровом зима идет». С покрова переводили на зимнее содержание скот. В крестьянском быту с праздником покрова наступал период заключения браков. Говорили, что «покров девку платком кроет» (платок — головной убор замужней женщины). Поэтому крестьянские девушки часто со страхом встречали покров, как день расставания со своей родной семьей и превращения в рабыню мужа, свекра и свекрови.

* * *

Итак, мы имели возможность убедиться, что культ богородицы занимает очень большое место в русской православной церкви. Из 12 двунадесятых праздников 4 посвящены деве Марии. Церковь отмечает еще несколько второстепенных праздников богородицы. Кроме этого, православные ежегодно празднуют 262 праздника в честь различных икон богоматери. Некоторые из них будут рассмотрены в разделе, посвященном культу икон.

Необходимо подчеркнуть, что культ богородицы на протяжении всей истории христианства играл и играет сугубо реакционную роль.

В эпоху феодализма он использовался для того, чтобы утешать бесправные, угнетенные массы трудящихся, и в особенности женщин, надеждой на заступничество небесной покровительницы, надеждой на «лучшую жизнь за гробом».

С развитием капитализма и особенно с ростом революционной сознательности масс культ богородицы стал служить Для того, чтобы отвлечь массы от революционных выступлений, от революционной борьбы против эксплуататорского строя. Масса сфабрикованных церковниками «чудесных явлений» богородицы была направлена на то, чтобы подчеркнуть незыблемость и богоугодность существующих порядков.

В годы первой мировой войны культ богородицы широко использовался для шовинистической, милитаристской пропаганды. В этом деле православная церковь и русское правительство не отставали от своих врагов и союзников. Вместо оружия на фронт широким потоком посылались иконы богоматери и кресты. Появились легенды о новых «чудесах». Так, осенью 1914 года стали распространяться слухи о чудесном явлении богородицы во время боя под Августовом. В печати и в специальных листовках стали публиковаться рассказы о том, как при помощи богородицы удалось чудесным образом взять в плен 28 тысяч австрийских солдат, 200 офицеров, 92 орудия или как богородица во время артиллерийского обстрела якобы «покрыла» русские войска огромным белым плащом и ослепила немцев. Это было новое издание легенды о покрове богородицы.

Можно не сомневаться, что в итоге первой мировой войны календарь русской православной церкви пополнился бы не одним праздником в честь богородицы и ее явлений, да помешала Великая Октябрьская социалистическая революция.

Высшее духовенство, будучи тысячами нитей связано со свергнутым царским строем, в штыки встретило победу Октября. С первых дней была начата ожесточенная борьба против молодой Советской власти. И в этой борьбе враги революции пытались спекулировать на культе богородицы. Так, выпущенное 27 января 1918 г. заседавшим тогда церковным поместным собором обращение к православному народу заканчивалось словами: «Мужайся же, Русь святая! На помощь тебе притечет невидимо матерь божия, пресвятая богородица, стена нерушимая, заступница усердная рода христианского!»

Во время гражданской войны, когда советский народ грудью защищал молодую республику, белогвардейское командование и кулацкие элементы создавали для борьбы против Красной Армии специальные «полки богородицы». Под знаменем богородицы белогвардейцы вели борьбу с красноармейскими отрядами. Немало служителей религии с оружием в руках сражалось под этим знаменем против молодого Советского государства. В листовках Колчака и Деникина печатались призывы: «...Водрузите крест над домом пресвятой богородицы — Русью православной».

В период социалистического переустройства сельского хозяйства, в годы массовой коллективизации в целом ряде мест кулачество в своей борьбе против колхозов также использовало культ богородицы. Опять появились «чудесно» обновленные иконы, «письма» богородицы и прочие «чудеса», предвещавшие, по словам церковников, близкую гибель Советской власти. Но советские люди быстро раскусили истинный смысл этих «чудесных» явлений. Кулацкие, белогвардейские выступления были разгромлены. Вопреки желаниям многих отцов Церкви колхозный строй в нашей стране победил, вошел в плоть и кровь советского крестьянства.

В настоящее время на Западе культ богородицы используют в своих целях наиболее реакционные силы. Они всячески подновляют, латают его, выдумывая все новые и новые небылицы. Для оживления популярного среди крестьян и ремесленников и особенно женщин почитания божьей матери, или мадонны, в 1950 и 1954 гг. папа Пий XII ввел догмат о телесном вознесении девы Марии на небо и провозгласил ее «королевой небес», в честь чего был установлен новый церковный праздник.

Заканчивая рассмотрение культа богородицы и праздников в ее честь, можно сделать единственный вывод-Богородица, дева Мария, — такое же мифическое лицо, как и Иисус Христос. Нет абсолютно никаких доказательств того, что дева Мария когда-либо существо-вала. И наоборот, все научные данные говорят о вымышленности церковных рассказов о богородице.