Сила воли

— Ты в хорошей форме, — заметил старик.

— Я занимаюсь четыре раза в неделю.

— Когда ты видишь толстого человека, что ты думаешь о его силе воли?

— Я думаю, что у него ее немного, — ответил я.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, неужели так тяжело отказаться от второй порции? Я в хорошей форме потому, что занимаюсь спортом и правильно питаюсь. Это нелегко, но у меня есть сила воли. А у некоторых людей ее нет.

— Если бы ты умирал с голоду, смог бы ты отказаться от еды?

— Сомневаюсь. В любом случае, не очень долго.

— Но если твой желудок набит, ты мог бы воздержаться с легкость, я полагаю.

— Конечно.

— Такое впечатление, что это голод определят твои действия, а не, так называемая, сила воли.

— Нет, вы выбрали две крайности: голод и сытость, — сказал я. — Чаще всего я нахожусь где-то посередине. Я могу есть в меру или объедаться, но все это зависит от меня.

— Был ли ты когда-нибудь настолько голодным — не умирал с голоду, а просто очень, очень голодным — что незаметно объедался до предела?

— Да, но в среднем я не ем много. Иногда я бываю занят и пропускаю обед или ужин. Так что все выравнивается.

— Я не понимаю, где тут сила воли — сказал он. — В одном случае ты переедаешь, в другом случае просто забываешь поесть. Не вижу никакой силы воли.

— Я не переедаю каждый раз, когда я ем. Чаще всего у меня средний голод и я ем среднее количество пищи. Я бы хотел съесть больше, но я не ем. Это и есть сила воли.

— И, по-твоему, у полных людей меньше этой самой силы воли? — спросил он.

— Естественно. Иначе бы они тоже ели меньше.

— Не может ли быть так, что у толстых людей такая же сила воли, но значительно более сильный голод?

— Я думаю, что все равно люди должны заботиться о своем собственном теле, — ответил я.

— Должны заботиться? Выглядит так, словно ты пытаешься заменить силу воли двумя новыми словами, в надежде на то, что я подумаю, будто это новая мысль.

Я рассмеялся. Старик подловил меня.

— Хорошо, просто скажите мне ответ, — сказал я, зная, что за его чередой вопросов стоит более глубокая мысль.

— Нам нравится верить, что другие люди имеют такой же уровень потребностей, как и мы, несмотря на все факты, говорящие об обратном. Мы убеждаем себя, что люди отличаются только степенью нравственности и силой воли. Но наши потребности реальны и они существенно отличаются для каждого индивидуума. Нравственность и сила воли это просто иллюзии. Для любого человека, сильнейшее желание всегда побеждает и сила воли тут ни при чем. Сила воли — это фикция.

— Ваша интерпретация опасна, — сказал я. — Вы говорите, что это нормально, потакать своим желаниям, независимо от того, что хорошо, а что плохо, потому что мы не можем ничего сделать все равно. Мы можем с таким же успехом распустить тюрьмы, поскольку люди не могут не совершать преступлений. По-вашему выходит, что на самом деле это не их вина.

— Для общества выгодно, что наши желания усмиряются стыдом, порицанием и угрозой наказания, — сказал он. — Удобное заблуждение — винить во всем штуку, называемую сила воли и делать вид, будто индивидуум каким-то образом может пересилить свои желания с помощью этой магической и невидимой силы. Без этой выдумки, не могло бы быть осуждения, негодования и не могло бы быть общего соглашения, о том, что некоторые действия должны быть наказуемы. И без этих очень реальных ограничивающих сил, наши желания были бы менее сдержанными и более разрушительными, чем сейчас. Иллюзия силы воли это очень практичная выдумка.

— Я никогда больше не буду смотреть на торт теми же глазами — сказал я. — Но как насчет людей с замедленным метаболизмом? Они становятся толстыми независимо от того, как мало они едят.

— Ты когда-нибудь видел фотографии голодающих людей? — спросил он.

— Да.

— Сколько из них были толстыми?

— Нисколько, они всегда были «кожа и кости». Но это другое.

— Другое, но, тем не менее, согласно твоей теории, некоторые из этих людей должны были бы умереть с голоду, так и оставаясь толстыми.

У меня не было ответа на это. Я был рад, когда он сменил тему.