Так уже было отмечено, в области религиозных исследований и в особенности в области библейских исследований, которые являются главным предметом, рассматриваемым здесь, существуют значительно отличающиеся друг от друга точки зрения. Но нет такого взгляда, сторонники которого могли бы справедливо претендовать на то, что только лишь они подходят к решению вопросов подлинно научно и честно. И поэтому достойно сожаления, что в некоторых кругах не задумываются всерьез о возможной правильности иных взглядов; более того, позиции одной философской школы они обстоятельно излагают и разъясняют, иные же точки зрения если и упоминаются, то лишь вскользь, и тем самым подчеркивается, что они не заслуживают серьезного внимания. По этому поводу Леон Моррис, консервативный евангеликал, написав научную работу «Studies of the Fourth Gospel», счел необходимым начать ее с предисловия в качестве апологии. На основании собственного опыта он показывает, что если «не упоминать труды более радикальных критиков, то тебя обвинят в обскурантизме, т. е. крайне враждебнном отношении к просвещению и науке. Если же, с другой стороны, автор обращает внимание на то, что написали другие, и цитирует их, то его обвиняют в цитировании авторов, которые на самом деле не разделяют его основную точку зрения» 1. Более того, из-за предвзятого отношения к консервативным евангеликалам, поскольку «они являются рабами своих исходных предпосылок… и… вынуждены прийти к определенным выводам», автор вынужден просить читателя с серьезностью отнестись к книге и оценить ее аргументацию по существу 2. Как жаль, что в ученых кругах имеют место такие предубеждения, но такова реальность.

Опасно употреблять такие слова, как «либерал», «радикал», «консерватор» или «фундаменталист», поскольку они не совсем точно характеризуют исследователя, ученого или писателя и нередко употребляются с пренебрежительным оттенком. Так, Тиелике отмечает, что термины, «современный» и «консервативный» «не только расплывчаты, но и весьма обманчивы» 3. Г. В. Андерсон в книге «Critical Introduction to the Old Testament» также говорит, что «употребление терминов «консервативный» и «радикальный»… может ввести в заблуждение. У исследователя должна быть цель установить истину, а не защищать «консервативные» или «радикальные» выводы» 4. Более того, наклеивание ярлыков никак не назовешь объективным анализом противоположного взгляда, хотя это, к сожалению, имеет место.

Термин «либеральный» означает, во-первых, «свободный», подразумевая свободу от рабства традиционных взглядов, а также свободу держаться подлинно научных методов исследования, к чему бы это ни привело. Это, конечно же, превосходный идеал. Но слово «либерал» теперь ассоциируется с таким образом мышления в теологии, сторонники которого отрицают чудеса и сверхъестественное и исходят из исключительно естественных и гуманистических предпосылок. Поэтому можно принять «либеральную» точку зрения, а на практике проявлять качества, противоположные либеральным, например, презирая другие точки зрения и осуждая их как ненаучные.

Слово «радикальный» подразумевает стремление добраться до самой сути предмета или исследовать что-либо весьма тщательно. Но опять же этот термин обычно употребляют, говоря, скорее, о сделанных выводах, нежели о методах исследования, и им характеризуют точку зрения, значительно отличающуюся от традиционной. В действительности, после радикального исследования можно сделать вывод, что существование традиционного взгляда по-прежнему оправданно.

Слово «консервативный» буквально означает способность помнить прошлое, но само понятие никоим образом не включает сохранение каждой идеи прошлого, равно как и не исключает радикального исследования. Этот термин подразумевает более осторожное принятие новых идей, а не их отрицание. Сторонник такого подхода также может превратиться в бездумно отвергающего необходимость критически переосмыслить традиционные идеи. С. С. Смолли напоминает нам о том, что понятие «консервативный» — это «скользкое» понятие и его значение не следует преувеличивать. То, что может считаться консервативным в Тюбингенском университете, вполне может быть названо радикальным в Кембридже 5.

На основании этого мы видим, что подлинный ученый-исследователь должен быть либеральным, что касается его кругозора, радикальным, что касается образа мыслей, и консервативным, что касается выводов. Это означает, что он исследует предмет насколько возможно глубоко, со всех точек зрения, сохраняя все, что положительно, и принимает новые идеи или теории, если на это имеются достаточные основания. Поэтому Стивен Нилл в своей работе «Interpretation of the New Testament» отмечает, что сторонники «либеральных» и «консервативных» взглядов расходятся в результатах, а не в методах исследования 6. «Не правда ли удивительно, — говорит Тиелике, — что границы теперь настолько прочно закреплены, что люди считают себя обязанными занять ту или иную точку зрения» 7. Это полезное напоминание. Только двух противоположных точек зрения нет: есть множество всяких промежуточных. А принимать безумно всякую новейшую идею — не означает (как некоторые любят воображать) быть радикалом, это значит быть поверхностным человеком.

Термин «фундаменталист» называют «отборным богословским ругательством». Его употребляют с таким широким спектром значений (и зачастую с исключительно пренебрежительным оттенком), что прибегать к нему в богословской полемике бесполезно. Первоначально это слово употребляли по отношению к тем, кто придерживался фундаментальных основ исторической христианской веры, а также когда речь шла о двенадцати небольших томиках, называемых The Fundamentals, в которых были изложены различные доктрины. Эта серия была опубликована в Америке в начале нашего столетия. Авторами содержащихся в этих книгах статей были известные ученые. Но теперь в богословских кругах этот термин обычно употребляют, подразумевая нежелание думать, или когда речь идет о человеке, не жалющем поразмыслить над современными богословскими исследованиями. Это может быть верно по отношению к некоторым из тех, кого называют фундаменталистами, но не по отношению ко всем. Алэн Ричардсон ставит знак равенства между фундаментализмом и «традиционной точкой зрения, теорией вербального вдохновения». Под этим он подразумевает, что «… вся Библия была написана человеческими писателями под диктовку Святого Духа» 8. Проблемы, которые данная тема затрагивает, будут рассматриваться в следующих лекциях. Здесь же мы только скажем, что под теорией вербального вдохновения не обязательно подразумевается теория диктовки Писаний Святым Духом.

Термин «консервативно-евангелистический» употребляется теми, кто придерживается фундаментальных основ исторической христианской веры, считая при этом, что ученому следует исследовать Библию и теологию, используя современные методы. Они, тем не менее, заявляют, что подлинно научные методы исследования не заставляют их оставить свои консервативные убеждения. В подтверждение можно обратить внимание на то, что в последние годы наряду с радикальным крылом образовалось значительное крыло ученых-теологов, стоящих на консервативных позициях, в связи с чем невозможно более отвергать консерватизм как не опирающийся на научную основу. Более того, есть выдающиеся ученые (Кулльмани, Моул и Панненберг), которые, не будучи консервативными, в результате своих исследований пришли к более консервативным выводам.

Термин «буквалист» теперь употребляют вместо термина «фундаменталист» в качестве безобидного ярлыка. Об определенной категории людей часто говорят, что «они понимают всю Библию буквально». Употребляющие этот термин как бы заявляют, что они сами намного более просвещены и понимают, что чудеса, например, не следует понимать буквально. Эта тема заслуживает более обстоятельного освещения, ибо, во-первых, никто никогда не понимал Библию буквально. Псалмопевец говорил, что горы прыгали как овцы, и холмы — как агнцы. Кто когда-либо понимал это буквально? В другом псалме сказано: «Да рукоплещут реки; да ликуют вместе горы». В одном месте пророк ожидает, что деревья будут рукоплескать 9. Действительно ли буквалист верит в то, что реки и деревья имеют руки? И более того, буквалист и притчи тоже не понимает буквально. Ясно, что проблема здесь не в понимании всего библейского текста в буквальном или переносном смысле. Это серьезная проблема экзегетики (правильного истолкования текста) — определить, что следует понимать буквально и что нет. Это, конечно же, не новая проблема. Еще в третьем столетии по Р. Х. Ориген ломал над этим голову 10.

Следует также обратить внимание еще на одну особенность: буквальное понимание какого-либо отрывка из Писания не мешает читателю извлечь из него определенный смысл. Некоторые думают, что это альтернативы. Но это не так. Например, если кто-либо понимает разделение вод Чермного моря в книге «Исход» буквально, т. е. полагает, что это действительно имело место, то это никак не препятствует ему видеть в этом событии действие Божье, имевшее огромное значение. И действительно, если этого на самом деле не было, то трудно понять, что же примечательного в том? Тогда это всего лишь притча. Но требовалось нечто большее, чем притча, для того, чтобы убедить израильтян, что живой Бог избрал их и избавил их!

Учитывая вышесказанное, студент должен быть осведомлен о существовании различных взглядов и подходов к библейским исследованиям, понимая, что они заслуживают внимания. Какого бы взгляда ни придерживался сам студент, ему необходимо внимательно отнестись к другим людям и понять их точку зрения. То же самое относится и к преподавателям. Прискорбно, что некоторые отказываются сделать это. Считаться с мнениями других — это совсем не означает изменить свою собственную точку зрения, скорее это значит понять, из каких соображений человек придерживается тех или иных убеждений.

Трудно найти преподавателей, которые считают своим долгом «раскрывать» тех студентов, которые, как им видится, имеют «узкую» (подразумевая, консервативную) точку зрения, и пытаются убедить их рассматривать и более радикальные взгляды. Это неплохо, хотя, как кажется, такие преподаватели не считают нужным представить «радикальным» студентам «консервативную» литературу. Возможно, причиной тому является то, что полвека назад было мало литературы, которая бы имела достаточно высокий академический уровень и в то же время отражала консервативные взгляды. Однако сейчас подобной литературы предостаточно, хотя некоторые закрывают глаза на этот факт.

Существование столь различных точек зрения может обескуражить студента. Чтобы понять правомерность того или иного взгляда, необходимо исследовать как исходные предпосылки конкретного ученого (о чем мы говорили в предыдущей главе), так и общее отношение этих исследователей, принимая во внимание материал данной главы. И даже проделав это, необходимо продолжать читать книги и слушать лекции, представляющие различные точки зрения, тщательно взвешивая все приводимые доводы, и только после всего этого решать, что принять, а что отвергнуть. Но для того, чтобы быть готовым к этому, необходимо также исследовать некоторые другие вопросы первостепенной важности.