В рамках литературы мудрости, характерной для древнего Ближнего Востока, можно выделить особый жанр: так называемую «пессимистическую литературу». В Библии этот жанр представлен только книгой Екклесиаста, но своими корнями он уходит в глубь веков, вплоть до 2 000 г. до н. э., в литературу Египта и Месопотамии.

Однако «пессимизм» книги Екклесиаста несколько иного свойства. Для произведений обычной «пессимистической» литературы была характерна мрачная безысходность, не оставлявшая человеку ни проблеска надежды. В вавилонском Диалоге пессимизма (или «Диалоге господина с рабом», который датируется XIV в. до н. э.) самоубийство рассматривается как единственный путь решения проблемы земного бытия. В эпической Поэме о Гильгамеше бог Шамаш заявляет: «Жизни, которую ты ищешь, ты не найдешь». Хотя пессимизм Екклесиаста восходит к этим древним истокам, он несет на себе отсвет совсем другого мировоззрения. В нем есть место для радости, веры и упования на благодать Божью.

Книга Екклесиаста отмечена печатью редакторской работы. В 1:2, 7:27 и 12:8 слова «сказал Екклесиаст» находятся в середине кратких афоризмов. В 12:9–14 говорится о мудрости и роли Екклесиаста, и совершенно очевидно, что здесь один человек представляет учение другого. Греческое слово «Екклесиаст» (по–еврейски Qoheleth) — это нарицательное, а не собственное имя. Его можно перевести как учитель, наставник, проповедник. Корень еврейского слова «kahal» включает понятие «собирать, собрание», отсюда еврейский «когелет» (и соответственно греческий — Екклесиаст) для обозначения говорящего, проповедующего в собрании, то есть для своего рода «возглавляющего собрание». Возникает вопрос, кто же этот Учитель или Проповедник? Из ст. 1:1 и из описаний, приведенных в гл. 1 и 2, становится ясно, что речь идет о Соломоне (хотя выражение «сына Давидова, царя в Иерусалиме» может относиться к любому царю из династии Давида). Но имя Соломона не названо. В отличие от Прит. 1:1 и Песн. 1:1, здесь нет прямого указания на авторство Соломона. Царские наставления даны в традициях, начало которым положил Соломон, но нигде не утверждается, что каждое слово принадлежит Соломону. Таким образом, по преданию в основе книги лежат высказывания Соломона, которые в более позднее время подверглись серьезной редакторской правке.

Каким временем датируется редакторская работа? Существует три подхода к решению этого вопроса, причем два из них не принесли успеха. В первом случае исследователи стремятся найти соответствующие указания в самом тексте. Попытки связать тексты 4:13—16 и 9:13—16 с конкретными историческими событиями оказались недостаточно убедительными. В основе второго подхода лежит предположение, что Екклесиаст опирается на греческую философию, а потому связан с эпохой эллинизма (т. е. III в. до н. э. и позднее). Но нет никаких веских аргументов в пользу этой точки зрения. В книге полностью отсутствуют какие–либо ясно выраженные идеи из области греческой философии. Пессимизм уходит своими корнями в глубокую древность, скептицизм самих греков, возможно, чем–то обязан месопотамской письменности мудрости. Третий подход, который кажется наиболее перспективным в плане датирования Книги Екклесиаста, — лингвистический. Но и здесь существует много трудностей. Язык книги несколько отличается от языка других книг Ветхого Завета. В ней встречаются два персидских слова, позволяющие полагать, что она написана после эпохи персидского господства над Израилем (VI в. до н. э.). Есть некоторые свидетельства и более ранней эпохи. Упоминание о Храме (4:17) также указывает на определенные исторические рамки (586—516 гг. до н. э.). Условно можно предположить, что Книга Екклесиаста была написана в V в. до н. э., однако статистический анализ языка в какой–то степени позволяет аргументировать и более раннюю датировку. Не исключено, что в ходе дальнейших лингвистических исследований могут появиться убедительные доказательства одновременного присутствия и ранних, и более поздних языковых особенностей (а это подразумевает, что древние тексты подверглись более поздней обработке). Это очень перспективное направление исследований, однако пока согласия по этому вопросу не достигнуто.

Три особенности Книги Екклесиаста заслуживают особого внимания. 1) В ней выделяются две объективно существующие реальности: небесная и земная, обозначаемая словами «под небом» или «под солнцем», «на земле» (напр.: 5:1: «Бог на небе, а ты на земле»). 2) В книге четко разграничены сферы житейского опыта и веры. Екклесиаст говорит: «Видел я все дела, которые делаются под солнцем…» (1:14), и продолжает: «Но узнал я» (2:14). Когда он использует глагол «видеть», речь обычно идет о жизненных наблюдениях. Когда он говорит о радости, то это никак не связано с увиденным, напротив, его вера в Бога существует вопреки увиденному. 3) Книга вплотную сталкивает нас с жестокими реалиями земного бытия и одновременно постоянно взывает к нашей вере и побуждает к радости.

Какова же цель написания и весть Книги Екклесиаста?

Это ответ на беспросветный пессимизм, столь свойственный миросозерцанию древности. Однако ему противопоставляется отнюдь не поверхностная «вера», которая не в состоянии адекватно оценить глубокий духовный кризис в мире. Здесь просматривается евангельская мысль, призывающая мирского человека внимательно вглядеться в окружающий его мир, а также желание побудить верных израильтян к реальной оценке происходящего, к серьезному восприятию «суетности» жизни — «загадки» земного бытия. Книга предостерегает от двух крайностей: секулярности, отрешенности от Бога (т. е. от такого восприятия жизни, будто Бог не оказывает никакого влияния на земное бытие), а также и от лишенного реальности оптимизма (когда вера не принимает во внимание жизненных реалий). С одной стороны, нас предупреждают, что «вера» всегда противостоит «видению» и что она не может обеспечить нам кратчайшей дороги к познанию путей Господних. С другой стороны, нас призывают к жизни, исполненной веры и радости. Резюмируя сказанное о Книге Екклесиаста, Дж. С. Райт (Wright J. S. Ecclesiastes, The Expositor's Bible Commentary, vol. 5. Zondervan, 1992) пишет: «Ключ от всего неизведанного у Бога — но Он не даст его тебе. Поскольку этого ключа у тебя нет, ты должен полагаться на Бога, чтобы Он открыл эти двери в неведомое».

Книга Екклесиаста с незапамятных времен известна как каноническая (т. е. пользующаяся непререкаемым авторитетом в среде верующих). Несмотря на дискуссию в кругах иудейских раввинов (при утверждении библейского канона в Ямне в 100 г.) относительно возможности ее причисления к каноническим книгам, она была включена в канон. Находки рукописей Екклесиаста среди кумранских манускриптов показывают, что она рассматривалась как каноническая и ранее.

Гл. 1 — 3 позволяют проследить общую направленность книги. В гл. 4 — 10 связь между отдельными разделами менее отчетлива, но можно выявить определенные группы кратких изречений при отсутствии жесткого логического каркаса или иного принципа организации материала. Гл. 11 — 12 обладают некоторыми признаками развернутого наставления.

Tidball D. That's Life! Realism and Hope for Today from Ecclesiastes, IVP/UK, 1989.

Ridner F. The Message of Ecclesiastes, BST (IVP, 1976).

Wright J. S. Ecclesiastes, EBC (Zondervan, 1991).

Eaton M. A. Ecclesiastes, NOTC (IVP, 1983).

1:1 — 3:22 Поиски смысла жизни

1:1 Надписание

1:2 — 2:23 Проблемы пессимиста

2:24 — 3:22 Альтернатива пессимизму

4:1 — 10:20 Лицом к реалям земного бытия

4:1 — 5:6 Жизненные невзгоды и трудности

5:7 — 6:12 Бедность и богатство

7:1 — 8:1 Страдания и грех

8:2 — 9:10 Власть и проблемы правосудия

9:11 — 10:20 Мудрость и глупость

11:1 — 12:8 Призыв принять решение

11:1—6 Дела веры

11:7—10 Радости жизни

12:1—8 Неотложность решения

12:9–14 Эпилог

После надписания книги (1:1) следует рассмотрение проблем земного бытия (1:2 — 2:23). Этот раздел завершается картиной глубокой безысходности и отчаяния (2:23). Затем появляется иной мотив. В разделе 2:24 — 3:22 представлены те же реалии жизни, однако автор освещает их с позиций Божественного Провидения. В результате — более оптимистическая концепция, хотя и небеспроблемная.

Екклесиаст (проповедник) — это перевод еврейского слова кохелет (когелет), которое по своей грамматической форме является причастием женского рода. См.: Вступление.

1:2–11 Некоторые основополагающие понятия. 2 Слово суета включает в себя такие понятия, как мимолетность, эфемерность, бесполезность, тщетность, отсутствие ясно выраженной цели в жизни. 3 Совершенного счастья достичь на земле невозможно. Слово польза означает «прибыль», выгода — термин, широко использовавшийся в древней коммерции. Он характеризует существенные достижения, неоспоримые свидетельства важных свершений. Слова от всех трудов, трудится могут относиться и к физическим усилиям (см.: 2:4—8, Пс. 126:1), и к умственной и эмоциональной сфере (2:23; Пс.24:18). Екклесиаст говорит о том, что он видит под солнцем. Эта фраза, вероятно, чрезвычайно важна для автора, учитывая ее частую повторяемость в его речи и то резкое разграничение между Богом и человеком, которое он провел в 5:1. Эта емкая формула известна в различных древних культурах, и обозначает она земное бытие в его противопоставлении «небесам», где Бог — Высшая Реальность — открывает Себя. Фразы: «на земле», «под небом», «под солнцем» — это синонимичные понятия (см.: «Введение»). Екклесиаст намеренно ограничивает свои размышления рамками земного бытия с его ограниченными возможностями. 4 Череда сменяющихся поколений не приводит к перемене общих проблем человеческого рода. Проблема «бессмысленности» жизни одинаково беспокоит людей повсюду в мире. В Рим. 8:20 этот вопрос ставится предельно ясно, и так же прозрачна здесь реминисценция из Екклесиаста (греческое слово, выбранное апостолом Павлом, то же самое, что и в греческом тексте Екклесиаста 1:2). 5—7 В природе нет признаков движения вперед. Круговорот природных явлений: солнца (5), ветра (6), воды (7) — не приносит видимых изменений в жизнь поколений. 8 Фраза в труде несет на себе отпечаток усталости, «утомленности». Это означает, что в самих природных процессах, во всем сущем идет постепенное истощание, которое не может не коснуться и человека. 9–10 Здесь мы подходим к истории. Обстоятельства (что было) и человеческая деятельность (что делалось) постоянно и однообразно повторяются. 11 Фраза нет памяти вероятно, указывает на недостаток и исторической памяти: наша жизнь не строится с учетом уроков нашего прошлого. Люди не учатся на ошибках прошлых поколений.

1:12—18 Суетность мудрости человеческой. В свете проблем, представленных в 1:2—11, возникает вопрос: можно ли с помощью мудрости разрешить их? 12 Здесь намек на вошедшую в поговорку мудрость Соломона. 13а Выражение исследовать и испытать подразумевает глубину и необъятность проблемы. Фраза под небом ограничивает область рассмотрения проблемы. 13б—15 Затем следуют три вывода. 1) Поиски цели и смысла жизни — это поставленная Богом задача. Тяжелое занятие означает здесь долг, вмененное обязательство. 2) Призрачность результатов. Суета и томление духа — бесплодность, тщетность усилий. (В буквальном переводе с еврейского — «погоня за ветром». — Примеч. пер.). Живущие «под солнцем» не в силах самостоятельно разрешить свои проблемы. 3) В жизни есть вещи, не подвластные человеку. «Кривое не может сделаться прямым». Кривое, то есть несовершенное, ущербное, относится и к природе человека (см.: 1:3—4а), и к жизненным обстоятельствам (см.: 1:4б). Предположение об источнике «кривизны» будет высказано в 7:13,29, но здесь об этом умалчивается. В жизни есть «лакуны» («чего нет»), логические скачки или пробелы в данных, что составляет тайну жизни. 16–18 Фраза познать безумие и глупость показывает, что Екклесиаст, опираясь на мудрость, хотел понять («познать») и ее противоположность. Это подтверждается в 2:1–11. Он приходит к выводу, что попытка разрешить проблемы земного бытия расширяет горизонт исследователя, но не приносит желаемого результата. Следующим шагом к пониманию проблем и возможности их решения станет ожидание пришествия Христа.

2:1—11 Тщета жизненных наслаждений и удовольствий. Убедившись в тщете мудрости, Екклесиаст обращается к вещам иного толка. Мы видим его решение (1а), его вывод (1б–2), детальное рассмотрение вопроса (3—10) и повторный вывод (И).

Смех (2) — пустая забава, веселье (как таковое) несколько более осмысленное времяпрепровождение. Но удовольствия любого рода не решают проблему, поставленную Екклесиастом. Глупость ассоциируется с потерей благоразумия. Нет ответа и на вопрос Проповедника о весельи: «что оно делает?». Таким образом, никакие услады и даже возвышенные радости не могут дать человеку истинного счастья, не могут разрешить загадку жизни.

3—10 Всевозможные опыты Екклесиаста. Он предавался разного рода удовольствиям и забавам. Слуги, служанки, домочадцы, скот — свидетельства его несметных богатств. 9 Здесь говорится о том, что он пользовался заслуженным уважением и слыл человеком справедливым и беспристрастным (о чем говорит последняя фраза). Он не отказывал себе ни в чем, будь то видимое (видимое для глаз) или невидимое (сердечные порывы, стремления к увеселениям). Но он испытывал лишь мимолетное удовлетворение, и не более того.

В результате он приходит к тому же неутешительному выводу (11), что и ранее в своих рассуждениях о мудрости (ср. 2:11 с 1:17–18). Горькое разочарование подчеркивается характерной лексикой: суета, томление духа и нет… пользы.

2:12—23 Предопределенность всего. Рассмотрев проблему земного бытия (1:2—11) и тщетность мудрости и человеческих достижений (1:12–18; 2:1–11), Екклесиаст вплотную встает перед вопросом: есть ли у мудрости преимущество перед стремлением к увеселению? Отметив громадное превосходство мудрости над глупостью (как света над тьмою), он убеждается, что они равны перед всевластием смерти.

Вторая половина ст. 12 гласит: «…что может сделать человек после царя, сверх того, что уже сделано?» (более детально см.: Eaton M. A. Ecclesiastes, TOTCIVP, 1983. Р. 68). Здесь звучит вопрос, смогут ли будущие цари прибавить что–нибудь к его выводам. Будущие правители столкнутся с теми же проблемами, которые вставали перед Екклесиастом. Какой совет можно им дать? Превыше всего царь нуждается в мудрости (см.: 3 Цар. 3:5–28; Прит. 8:14–16). Всякий глупец печально знаменит своим злословием и злокозненными делами, для него греховность и нечестие — «забава» (см., напр.: Прит. 9:13–18; 10:23).

Четкий ответ на этот вопрос дан в ст. 13–14а. Мудрость — качество первостепенной важности. Свет — метафора: мудрость освещает все вокруг и учит искусству жить. В ст. 14б—16 проблема рассматривается под другим углом зрения. Одна участь — смерть, она постигает и мудрого, и глупого (14б). Всевластие смерти уравнивает всех. Никто не может победить этого последнего врага (15). Мысль в ст. 16 идентична высказанной в 1:11 с той лишь разницей, что здесь речь идет об отдельной личности. Память человеческая слишком коротка, чтобы сохранить даже то, что достойно воспоминаний (см. также: 9:15).

В ст. 17—23 Екклесиаст продолжает анализировать жизнь под солнцем. Смерть ставит предел мудрости, что само по себе делает жизнь бессмысленной. 17 Слова противны стали мне дела перекликаются с фразой «они бремя для меня» (см.: Ис. 1:14). 18 Ненависть к жизни влечет за собой ненависть к труду, это слово иногда относится к тяжелому занятию познания истины (1:13), но в данном случае подразумевает повседневную трудовую деятельность человека. 19 Другое удручающее обстоятельство состоит в том, что наследник может разрушить все достигнутое (наглядный пример — Ровоам, наследник Соломона; см.: 3 Цар. 11:43–12:24). 20 Отчаянье — вот к чему пришел Екклесиаст в результате своих размышлений. Фраза, переведенная с еврейского как «сердцу моему отречься», может звучать следующим образом: «он допустил в свое сердце отчаяние». 21 Это несправедливо, когда человеку нетрудившемуся достаются плоды трудов его предшественника. Ни мудрость (умение применять знания на практике), ни знание (информация), ни успех, который достигается через мудрость и знание, — ничто не властно отвратить смерть или гарантировать бессмертие. Только Евангелие дает нам ответ: «…труд ваш не тщетен пред Господом» (1 Кор. 15:58). 22 Что может получить человек от всего труда своего и заботы сердца своего? Ответ в ст. 23: скорби и беспокойство, то есть физические страдания и душевную боль. Все это не оставляет человека и ночью, вызывая бессонницу от мыслей о несбывшихся надеждах.

В разделе 1:2 — 2:23 практически не говорится о Боге; единственное упоминание о Нем встречаем в 1:13. В этих текстах основное внимание сосредоточено на земных реалиях (1:3,13–14; 2:3,11,17–20,22), а Бог вспоминается лишь мимоходом, как инициатор тяжких трудов, выпавших на долю человека. Теперь же Бог предстает как Властелин мира, Творец прекрасного мироздания, справедливый Судья. И возникает тема радости бытия, красоты мира, щедрого воздаяния Божьего, безопасности и познания смысла жизни.

2:24—26 Даруемое Богом благоденствие. 24а Человек должен наслаждаться благами, дарованными ему Богом. Есть и пить означает радостно пользоваться дарами, которые по воле Божьей получают люди. 24б—25 Когда мы наслаждаемся жизнью, эта радость бытия приходит тоже от Бога. 26 Бог дарует нам три благословения: мудрость (искусство жить), знание (информация, понимание, опыт) и радость. Грешник — это тот, кто своей жизнью не прославляет Бога (в 7:20 несколько иной угол зрения). Суд над грешником тоже в руках Божьих. Собирать и копить: Екклесиаст говорит здесь о стяжательстве. Но приобретенные грешником блага предназначаются для праведного. Это не случайное замечание. Мысль, что «богатство грешника сберегается для праведного» (Прит. 13:23), подтверждается на примере ханаанских городов, которые были отданы во владение израильтян. Эту мысль гораздо легче понять с точки зрения христианского представления о вечности (потому что в этой жизни часто случается как раз обратное), но для Екклесиаста это, вероятно, было вопросом веры. Его убежденность могла опираться на знание фактов истории израильтян (см., напр.: Исх. 12:35–36).

3:1–8 Контроль Бога над временем. Здесь звучит призыв поразмышлять о верховном владычестве Бога, которое, с одной стороны, вселяет в нас уверенность, а с другой — заставляет трезво взглянуть на ход вещей. Уверенность определяется тем, что Бог контролирует все сущее, а трезвение — присутствием в этом Божественной тайны. 1 Божественное Провидение властвует над общим ходом вещей, в том числе над временем (см. Пс. 30:16: «В Твоей руке дни мои»). Время здесь может означать случай или дни жизни; выражение всякая вещь — это неточный перевод еврейского слова hephez, которое означает «намерение, предприятие». 2—8 Контроль Бога над временем подразумевает и Его контроль над нами. В ст. 2а имеется в виду начало и конец жизни (т. е. весь жизненный период). Три пары противопоставлений (2б—3) отражают созидательную и разрушительную стороны человеческой деятельности (использованные глаголы имеют широкий спектр значений). Затем отмечаются эмоциональные аспекты (4): частный (плакать, смеяться) и публичный (сетовать, плясать). 5а Фраза разбрасывать камни и… собирать камни может пониматься как метафора, относящаяся к разорению сельскохозяйственных угодий и возобновлению их обработки (ср.: 4 Цар. 3:25; в Ис. 62:10 это символ приветствия победителей). Далее (5б) речь идет о вражде и дружбе, личной и коллективной. Следующие тексты (6—7а) говорят о человеческих желаниях и предприятиях, об отвержении или сохранении обретенного. 7б–8 Здесь говорится о важности вовремя сказанного слова (молчать… говорить) и о взаимоотношениях между людьми: личными (любить… ненавидеть) и межнациональными (война, мир).

3:9–15 Умение довольствоваться имеющимися благами. Ст. 9–11 побуждают к трезвому размышлению. 9 Здесь речь идет о прибыли, пользе труда, к которой человек стремится, но обрести ее трудно. 10 Нам напоминают о том, что Бог вложил в нас стремление к познанию смысла жизни, а ст. 11 подчеркивает ограниченность человеческого разума. 12–15 представлены в стиле увещевания и подразделяются на две части (12—13,14—15), каждая из которых начинается с фразы Познал я.

В ст. 9 снова появляется вопрос, заданный в 1:3 (хотя здесь отсутствует фраза «под солнцем»). Опять речь идет о поисках смысла жизни (ст. 10 перекликается с 1:13б), о той заботе, которую Бог возложил на человека (дал… сынам человеческим). Но здесь вопрос рассматривается в несколько ином ракурсе. 11 Бог все расположил прекрасно во времени (т. е. в общей системе мирового бытия), даровав человеку источник наслаждения. Вложил мир в сердце их. Эта фраза точнее может быть переведена как вложил вечность в сердце их, то есть одарил человека богоподобными свойствами: человек может размышлять о совокупности происходящего во времени, хотя и не властен над ним. (Время и намерение, или деятельность, в ст. 1 противостоят вечности, которая понимается здесь под «миром».) Человек несет на себе отпечаток «вечности», нечто возвышающее его над окружающей реальностью. Это, однако, не означает, что человек способен постигнуть Бога и Его пути, то.есть дела, которые Он совершает от начала до конца.

Жизнь дарована нам Богом во благо нам (12–13) и одновременно чтобы служить Его замыслам; она и поддерживается Им, и осуждается Им. 12 Екклесиаст призывает довольствоваться тем, что мы имеем. Выражение делать доброе указывает здесь на условие спокойной, счастливой жизни, то есть на возможность испытывать радость от добрых дел. 13 Земные блага и чувство удовлетворенности — дары от Бога. 14 В самом земном бытии все преходяще, все суета (1:2,4). Деяния и замысел Божий не подлежат изменению и совершенны по своей сути, а это должно вызывать страх Божий, благоговейное отношение к Богу, понимание того, что Его пути для нас неисследимы (см.: 5:7; 12:13). 15 Здесь использована та же лексика, что и в 1:9–11, однако теперь она отражает более оптимистический взгляд. Прошлое повторяется, настоящее повторится в будущем, что отражает неизменный ритм бытия, но (в отличие от 1:2—11) это не вызывает пессимизма: Бог определяет вечный порядок, ход вещей в мире. Ст. 15б подразумевает, что Бог есть Судья, Который управляет ходом времен и в свой срок вызовет прошлое (Бог воззовет прошлое). Другие переводы этого стиха позволяют трактовать его так: Бог поддерживает и заботится об этом мире, который ускоряет свой бег на круговых путях своих.

3:16—22 Суд Божий. Если Бог осуществляет Свой контроль над миром, как об этом говорится в 3:1–15, то естественно возникает вопрос о произволе и беззаконии, царящих в нем. Здесь два наблюдения, два комментария и вывод (16,17,18—21,22). В ст. 16 ставится проблема беззакония. 17 Проповедник видит разрешение этой проблемы в грядущем суде Божьем (будет судить Бог). В стороне не останется никто: Бог будет судить праведного и нечестивого. Суду подлежат не только дела, но и помыслы человека. 18—21 Второе наблюдение: Бог, демонстрируя людям их беззакония, показывает, что сами по себе, без Него они не более чем животные (18). И у животных, и у людей одна участь: они умирают (19–20). И есть ли разница между посмертной участью людей и животных? (21) В ст. 22 приводится вывод: жить по благодати Божьей — вот подход к таинству жизни.

Здесь сгруппированы афористичные изречения на данную тему.

Мы видим жизненные реалии: трудности, которые возникают в процессе общения, и проблемы одиночества, бедность и богатство, невзгоды, ограниченность человеческой мудрости и плоды человеческой глупости. У каждого из нас множество проблем, но Екклесиаст убеждает нас, что Бог повсюду с нами и что вера превыше всего. Христианская жизнь тоже не свободна от проблем, а потому слова Екклесиаста представляют не только исторический интерес.

Пять групп изречений (4:1—3,4—6,7—8, 9—12,13—16) отражают проблемы одиночества, отсутствия сочувствия и поддержки со стороны других людей (ст. 1: «утешителя у них нет»; ст. 4: «зависть», разрушающая человеческие взаимоотношения; ст. 8: «одинокий»; ст. 9—12: «двоим лучше, нежели одному»; ст. 13–16: оставшийся в одиночестве «неразумный царь»). Раздел 5:1–7 стоит особняком. В нем снова повторяются мысли о необходимости благоговения перед Богом.

4:1—3 Угнетение слабых и отсутствие поддержки со стороны ближних. Угнетение, наблюдаемое в мире (под солнцем), — горькая реальность земного бытия, когда сильные мира сего притесняют слабых. Автор не предлагает никакого решения этой проблемы (хотя некоторый намек можно усмотреть в 2:26 и 3:22). Напрашивается вопрос: «Как мы должны относиться к реалиям жизни?»

4:4—6 Зависть и ее противоположность. Если притеснения слабых разрушают человеческие отношения (1—3), то зависть еще больше портит жизнь (4–6). Те или иные усилия людей часто бывают продиктованы желанием возвыситься над другими. В ст. 5 представлена еще одна опасность. Если зависть и соперничество разрушительны, то глупость и лень совсем губят человека — он пожирается своей собственной завистью и злостью. Умение довольствоваться малым (6) — вот альтернатива зависти (4) и противоположность лени (5). Горсть означает ограниченный достаток, а пригоршни требуют беспокойства и суетной хлопотливости. В первом случае человек обретает покой, а во втором его поджидают неудачи и крушение планов (погоня за ветром).

4:7—8 В чем смысл жизни для человека? Человек без семьи и друзей может быть успешным в жизни и богатым Однако он сам задает себе вопрос о цели своих трудов (8), но ответа не находит. Проповедник же видит бесплодность такой жизни, разрушающей душу («это… недоброе дело»).

4:9—12 Потребность в человеческом общении. В ст. 9 заявлен тезис, а в 10—12а он раскрывается на конкретных примерах. В 12б эта мысль повторяется. В древности путника в дороге поджидали всякие неприятные неожиданности (10), холодные ночи (И) и разбойники (12а), поэтому спасала близость друга или спутника (10), способных помочь в трудных обстоятельствах (11) и при нападении врагов (12а). Примечательно возрастание: от двух (12а, 9) к трем (12б), то есть чем больше друзей, тем лучше.

4:13–16 Царь, оставшийся в одиночестве. Несколько неясное употребление местоимений в ст. 14 (в оригинале) позволяет трактовать его по–разному. В ст. 13 речь идет о старом, возможно, некогда мудром, а ныне неразумном царе. Бедный в ст. 14 указывает на происхождение из низших слоев. Юноша — человек от подросткового возраста до сорока лет. Этот юноша появляется на сцене, замышляя что–то против царя, но царь остается в одиночестве (что подразумевается в ст. 15). Изоляция старого ведет к успеху молодого. Молодому человеку некоторое время сопутствовал успех (15). Выражение был перед ним в ст. 16, вероятно, означает «был его сторонником». Но юноша не долго пользовался любовью народа. Он повторил судьбу своего предшественника. Эта история позволяет сделать два универсальных вывода: стремление к обособлению — это болезненный симптом и молодое поколение не решает проблем старшего (см.: 1:9–11).

4:17 — 5:1—6 Пути, ведущие к Богу. Тема человеческих взаимоотношений, поднятая в 4:1—16, представляется крайне важной, однако ее рассмотрение резко обрывается, и не предлагается никакого решения проблемы. Вместо этого мысль проповедника обращается к Богу. У каждого читателя тоже возникает естественный вопрос: «Разве ответ не у Бога»? Но как правильно подойти к этому?

4:17 Дом Божий, то есть Храм, указующий на святость Бога и невозможность получить доступ к Нему без соответствующих жертвоприношений. Многие современники Екклесиаста («они») не осознавали, сколь святотатствен их путь приближения к Богу без благоговения. 1 Поспешность, отсутствие сосредоточенности в молитве не позволяют увидеть огромной разницы между Всемогущим Богом и человеком. На небе — указание на место славы Божьей — напоминает молящемуся, что он не может приближаться к Богу как равный.

2 Излишняя озабоченность имеет свои побочные эффекты. Она вызывает бессонницу, а также многословие и глупую суетливость. 3—5 Обет (сопровождающий просьбу или спонтанное выражение благодарности) может включать клятву верности, добровольную жертву или посвящение Богу детей. Опрометчиво данный, не исполненный обет оскорбителен для Бога. Под словом ангел (5) здесь, скорее всего, имеется в виду священник. 6 Сновидения, подобные дневным грезам и якобы приближающие человека к Богу, наряду с бессмысленным потоком слов в молитве свидетельствуют о суетности. Здесь нужен страх Божий (см.: 3:14; 12:13).

Здесь говорится о бедном (5:7), о деньгах (5:9), о бесцельном обогащении, умножении имущества (5:10), о богатом (5:11), о богатстве (5:12—13), о богачах и богатстве (5:18; 6:2) и о бедняке (6:8).

5:7—8 Притеснение бедного. Екклесиаст рассматривает ситуации, когда бедный подвергается притеснению со стороны власть имущих. У бедного нет времени ждать, а справедливость затерялась где–то среди многочисленных правителей. Никакого решения проблемы не предлагается. Такова человеческая натура.

7 …Над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший. Здесь речь идет не о Боге и не о царе, а о многочисленных начальствующих, когда каждый начальник преследует свои интересы.

8 Предлагались разные трактовки этого стиха, среди которых высказывалась и такая мысль: стабильность страны превыше всего, даже царю нужно стабильное государство. Другой возможный перевод и трактовка: «преимущество страны всегда в царе», то есть речь идет о преимуществе патриархального царства.

5:9–11 Деньги и их оборотная сторона.

Ценность денег сомнительна: они не могут насытить алчного (9), они ведут к появлению нахлебников (10), они нарушают покой (11). Серебро — обменная валюта и способ накопления богатства; пресыщение относится и к богатству, и к физическому состоянию.

5:12—16 Богатство: радость и потеря. Здесь речь идет о тех, кто имел богатство и потерял его. Мы видим, что богатство обретается (12) и теряется (13а). Богатый не может передать ничего (13б) или взять с собой в могилу (14).

15—16 Легкость, с какою богатство может быть утрачено, — один из признаков непрочности земной жизни (15а); в конце концов человек четко осознает (в оригинале это подчеркивается особым образом), что богатство не принесло ему ничего — никакой пользы.

5:17—19 Напоминание об испытанном средстве. Когда Екклесиаст рассуждает о том, что земная жизнь полна тягот, мы вспоминаем его размышления в 1:2 — 3:22. Он неизменно говорит о необходимости доверять Богу и уметь довольствоваться малым, невзирая на всю неустроенность жизни. Здесь он напоминает нам, как следует подходить к жизни: надо искать радость в труде рук своих, а не избегать труда. Есть и пить значит здесь наслаждаться земными благами, общением с друзьями, испытывая радость, в том числе духовного свойства (см.: Втор. 14:26). 18 Богатство можно потерять и стать нищим (13), но если богатство воспринимается и используется как дарованное Богом, то оно должно рассматриваться как благо. Разительным контрастом суждению о тяжелой и тщетной работе в 2:23 выступает мысль, высказанная в ст. 19, которая подтверждает положение Екклесиаста о правильном подходе к жизни. В оригинале еврейское выражение, переданное в переводе словом вознаграждает (19), связано с понятием «труд», о котором говорилось ранее. Есть «труд», не приносящий ни радости, ни удовлетворительных результатов; но когда труд рассматривается человеком как предназначенный ему Богом, Бог вознаграждает того, кто придерживается такого взгляда на жизнь.

6:1–6 Богатство и его суетность. Богатство не гарантирует человеку радости обладания им (1—2). Человек может процветать и жить в кругу многочисленных потомков своих, но умереть неудовлетворенным и не оплаканным своими близкими (3). Лучше вообще никогда не жить на этой земле, чем жить и не радоваться жизни (4–6а). Смерти же не миновать никому (6).

6:7–9 Ненасытность желаний. Человек трудится не ради удовольствия, но в первую очередь ради хлеба насущного и удовлетворения житейских потребностей. Но человек никогда не может полностью удовлетворить свои желания. 8 Два вопроса, заданные здесь, носят риторический характер, подразумевающий отрицательный ответ. Ни мудрый, ни бедняк, умеющий снискать расположение окружающих, не в силах изменить свою судьбу в лучшую сторону. В ст. 9 на первый взгляд дается совет довольствоваться имеющимся. Но учитывая смысл сказанного в ст. 9б, скорее всего, речь идет о том, что бедный, которому не дано увидеть изобилия, беспокойными желаниями только усугубляет свои горести.

6:10–12 Безвыходное положение. «Имя» говорит о характере. Мир (что существует), человек и Бог (кто сильнее его) — все имеет свой характер. Вопросов, поставленных в 1:2–3, не избежать. 12 Все, что требуется, — это то, что отвечает каждодневным потребностям человека (во все дни суетной жизни) и одновременно необходимо на протяжении всего жизненного пути его (для человека в жизни), нечто соседствующее с загадочностью самой жизни (суетной жизни его) и дающее опыт и осознание ценности жизни (что хорошо). Два вопроса, заданные здесь, подразумевают, что человек не в силах найти ответ и некому помочь ему. Немногие могут ответить на поставленный вопрос сейчас, нет гарантий этого и в будущем. Итак, раздел завершается выводом о безвыходном положении, тупике. Однако выход из него обозначен в 5:18–20.

В этом разделе автор вначале призывает нас обратиться к опыту страданий (7:1–6), а затем предостерегает от некоторых грехов (7:7–10). В ст. 11–12 рассматриваются преимущества мудрости, а далее в 13—14 говорится о том, что наша жизнь находится в руке Божьей. Вторая половина ст. 13, где автор рассуждает о «кривизне», как бы перекидывает мостик к ст. 29. Основополагающие вопросы, касающиеся возникновения, универсальности и неискоренимости зла, преподносятся на фоне мудрых сентенций и практических советов.

7:1–6 Поучение о страданиях. Здесь приводятся два стоящих рядом сравнения (1), которые можно сформулировать следующим образом: «Как доброе имя лучше… так и день смерти лучше…». Как внутренняя суть важнее внешнего блеска, так и уроки, полученные на похоронах, полезнее, чем полученные от участия в веселой пирушке. Похороны могут обратить нас к размышлениям о жизни; вряд ли можно ожидать этого от увеселительного мероприятия. В этом смысле соприкосновение с горем для сердца лучше смеха (3), так как оно заставляет нас глубоко задуматься над истинными ценностями жизни. Мудрый человек усвоит урок о неизбежности смерти (4а), тогда как глупец, целиком отдавшись веселью (4б), слеп к духовным истинам. 6 Смех глупца уподобляется мимолетной игре искр, которые быстро появляются и так же быстро исчезают.

7:7—10 Четыре препятствия на пути к мудрости. Четыре опасности подстерегают мудрость: мздоимство (7), отсутствие терпения (8), гневливость (9) и ностальгия по прошлому (10). Слово конец (8) здесь ассоциируется с мыслью о конце пути, о смерти (как и в Прит. 14:12). Время испытаний завершается определенным результатом. В сердце (9), то есть в самых глубоких тайниках души. Негодование может укорениться в сердце человека.

7:11–12 Преимущество мудрости. В Израиле под наследством обычно понималось право на владение землей. Здесь это слово имеет духовный смысл. Мудрость, как и земля, принадлежит Богу, но отдана во владение Его народу. Как и богатство, мудрость обладает защитной силой, но силой более надежной, ибо она «дает жизнь», то есть учит истинной жизни.

7:13—14 Жизнь под контролем Бога. Ст. 13 перекликается с 1:15. «Кривизна» в нашем опыте жизни не просто судьба, но жизнь, направляемая Богом. 14 Счастливые и несчастливые дни одинаково значимы в нашей жизни. Одни ведут к радости, другие к осознанию того, что все в жизни покорилось «суете» (ср.: Рим. 8:20). Мы должны смиренно воспринимать все жизненные перипетии, полагаясь на Бога.

7:15–18 Опасности, поджидающие нас в пути. Суетные дни (15) — жизнь, полная проблем, о которых говорится в 1:2—11. Наглядной иллюстрацией мысли, высказанной в ст. 15, могут служить судьбы Навуфея (3 Цар. 21:13) и Иезавели (3 Цар. 19, 21). Столкнувшись с несправедливостью, одни начинают кичиться своей сверхправедностью («слишком строг») (16), другие капитулируют перед грехом (17). Мудрый человек сумеет избежать крайностей (18). В итоге мысль ст. 18 возвращает нас снова к ст. 15—16.

7:19—22 Что нужно для мудрости? Призыв к мудрости здесь снова повторяется. Мудрость важнее, чем коллективное мнение опытных вождей (19). Она крайне необходима при свойственной человеку греховности (20), которая особенно ярко проявляется в злословии (21). Не следует придавать большого значения высказываниям в свой адрес. Ст. 22 напоминает нам, что наш собственный жизненный опыт позволяет осознать, сколь часто мы грешили и ошибались.

7:23–24 Мудрость обрести непросто. Мудрость необходима (19–22), но достичь ее трудно. Ст. 24 возвращает нас к вопросу, поднятому в 1:12—18. Вопрос кто постигнет? (дела, «которые Бог делает», 3:11) относится к разряду риторических. Ответ же всегда один и тот же: «никто».

7:25–29 Греховная природа человека. Осознание ограниченных возможностей человеческой мудрости обращает нас к вопросу о греховной природе человека и реалиям жизни (25). В ст. 25 и 27 в оригинале использован точный математический термин: «общая сумма». Екклесиаст делает свое заключение о женщинах (26, 28) и о мужчинах (28). Он говорит о типе женщин, которых следует опасаться (26). У такой женщины развит своего рода охотничий инстинкт (сердце ее — силки). Она настойчиво добивается своих целей {руки ее — оковы). Избежать ее ловушки удается лишь тем, кому Сам Бог дарует спасение (см.: 2:26). 28 Это не основополагающее утверждение, но в центре внимания здесь мудрость (как и в 1 Тим. 2:14; Тит. 2:2—5) и определенный тип женщин (ср. другой взгляд в 9:9). Ст. 29 предлагает универсальный вывод, верный для опыта и мужчин, и женщин. Слово только подчеркивает единственную причину, которая стала источником бед всего человечества. Человек был сотворен правым. Но грех вошел в человеческую жизнь и извратил первоначальную природу людей (слово человек относится ко всему человечеству).

8:1 Кого можно назвать мудрым? В этом стихе развивается тема, поднятая в гл. 7. Кто может разгадать тайну жизни? Просветленность лица отражает гармоничный характер человека, его мудрость и доброту (ср.: Втор. 28:50; Дан. 8:23).

Вслед за рассуждениями о власти (8:2—9), несправедливости (8:10–15), тщетности человеческих усилий (8:16–17) и общей смертной участи всех людей (9:1—6) Екклесиаст выдвигает программу действий, направленную на поиски путей, как устоять против всех невзгод (9:7—10).

8:2–9 Царская власть. Между царем и народом заключался завет (см.: 4 Цар. 11:17), народ давал клятву верности, и Бог был свидетелем при этом. В ст. 34 Екклесиаст предостерегает против пренебрежения своими обязанностями. Поспешно или самовольно покинуть царя означает проявить безответственность или неверность («от лица его», ср.: Ос. 11:2). Не упорствуй: авторитет царя должен быть непререкаемым. 5 Жизнь в условиях авторитарного правления требует и использования Богом данных возможностей (эти слова перекликаются с 3:1—8), и следования определенным установлениям. Хорошими примерами, иллюстрирующими эту мысль, служат Ионафан, Нафан и Есфирь (1 Цар. 19:4–6; 2 Цар. 12:1–14; Есф. 7:2–4). 6—7 Слово зло перекликается с излюбленной темой Екклесиаста: тяготы земного бытия, которые усугубляются полной неспособностью человека предвидеть свое будущее. В ст. 8 указаны четыре вещи, в которых никто не властен. Первое: никто не властен над духовной жизнью другого. Второе: смерть находится под контролем Бога. Третье: нет избавления в этой борьбе; «в этой борьбе», то есть в войне (и так можно перевести соответствующее еврейское слово) со смертью, никто не в силах победить ее. Слово борьба — метафора, подчеркивающая сопротивление приближающейся смерти. Четвертое: никакие жестокие меры не спасут в этих обстоятельствах. От неумолимого конца не спасет никакое беззаконие, никакие попытки изменить существующий порядок вещей.

8:9–11 Несправедливости в жизни. И снова Екклесиаст объявляет о своем наблюдении (я видел), оценке происходящего (обращал сердце мое), широте видения (всякое дело), но с одним ограничением (под солнцем). Похороны в Израиле проходили с соответствующими почестями — как дань заслугам человека; почести же, отдаваемые нечестивому, — явление ненормальное. Проповедник отмечает этот факт как явную несправедливость. Здесь и мы по ассоциации можем припомнить немало примеров. 11 Запаздывание суда кажется непонятным. Кажущееся бездействие Бога рассматривается иногда как равнодушие, а не как долготерпение.

8:12—13 Ответ дает вера. Нечестивый может совершать множество злодеяний (сто раз делает зло) и жить долго; ответ на это дает вера: я знаю. (Фраза я видел в ст. 9 подразумевает, что все могут видеть; фраза я знаю в ст. 12 подразумевает точку зрения, которую нельзя считать общепринятой.) С одной стороны, в ст. 12 говорится, что нечестивый живет долго (коснеет), а с другой — что подобно тени, недолго продержится он (13). Разрешение этого противоречия в том, что нечестивый уже не будет процветать за пределами земной жизни в отличие от праведного, жизнь которого после смерти обретет новые горизонты.

8:14 Повторение темы воздаяния за дела. Несоответствие воздаяния за добро и зло иногда вызывает горечь и недоумение. Если в ст. 14 эта проблема ставится очень остро, то ст. 15 перекликается с 2:23—24 и с 5:18—20, где Екклесиаст призывает принять все, что Бог дарует нам, и полностью довериться Ему во всем.

8:16 — 9:1 Загадка жизни. Загадка жизни заставляет человека проводить дни и ночи без сна и отдыха (16; см. также: 2:23). Но мы должны примириться с тем, что она («дела Божий») непостижима для человека (17). Ни прилежный труд, ни человеческая мудрость не способны привести к разрешению этой проблемы. Смысл последней части 9:1 в том, что никто не знает заранее, когда и что ждет его впереди.

9:2–3 Общая участь у всех людей. У праведного и у нечестивого одинаковая участь как на земном пути, так и в самом факте смерти. Слова боящемуся клятвы могут относиться к тем, кто избегал приносить клятвы верности Богу. Слово безумие здесь и в других местах характеризует образ жизни человека — дикий и распущенный.

9:4–6 Жизнь оставляет человеку надежду. Земная жизнь — важнейшее состояние человека, смерть же несет необратимую перемену. Фраза мертвые ничего не знают отчетливо перекликается с идентичными высказываниями в Иов. 14:21—22 и 4 Цар. 22:20. Здесь не утверждается, что мертвые спят, но что они не имеют контакта с этим миром. Люди, обитающие в этом мире, вскоре забудут об ушедших в мир иной. Воздаяние человек познает в этой жизни. Ст. 6 напоминает о том, что все на земле преходяще.

9:7–10 Вера — лучшая опора в этом мире. Совет наслаждаться жизнью Екклесиаст уже давал (2:24–26; 3:12–13,22; 5:18–20), теперь звучит призыв к действию. Божье благоволение несет человеку радость. Всякий достаток должен рассматриваться как дар Божий (ср.: 3:13). Именно в этом случае Бог одобряет деятельность человека. Повседневная жизнь должна быть гармоничной и красивой: светлые одежды, смягчающее кожу оливковое масло (елей), радостное общение с женой (9). Брак должен заключаться по любви и на всю жизнь. 10 Удовлетворение насущных потребностей (7), комфорт (8) и тесное общение между людьми (9) — неотъемлемые атрибуты земного бытия. Выражение что может рука твоя делать означает усердный труд в меру своих сил. Жизнь призывает человека к активной, энергичной деятельности. Смерть же есть конец всяческим возможностям.

В этом разделе каждый отрывок, выражающий законченную мысль, в той или иной мере соотносится с темой мудрости и глупости.

9:11—12 Время и удача. Пять достижений перечислены в ст. 11, но два фактора ограничивают успех: время (что созвучно высказанной в 3:1—8 мысли о том, что разные этапы нашей жизни в руках Божьих) и неожиданное событие (случай в понимании человеческом). Время крушения надежд или смерть (бедственное время относится к тому и к другому) не только непредсказуемы, но и неизбежны (что подчеркивается словами сеть и силки).

9:13–16 Мудрость не ценится в народе. Екклесиаст приводит, по–видимому, исторический пример противостояния могущественного правителя (великий царь) и незначительной силы (город небольшой), мощи (большие осадные работы) и слабости (город небольшой). Достоверно не известно, какие конкретные факты имел в виду Екклесиаст, но ближе всего это напоминает события, описанные в Суд. 9:50—55 и 2 Цар. 20:15—22. Последнее предложение ст. 15, должно быть, означает, что никто не помнит добра, совершенного бедным человеком. Он спас город своей мудростью, однако скромное положение бедняка позволяет другим пренебрежительно относиться к его мудрости (16). Конечно, нас не призывают отвергнуть мудрость как вещь бесполезную, напротив, следует упорно добиваться ее («мудрость лучшие силы»), оставляя дальнейшее на усмотрение Бога.

9:17 — 10:1 Опасность для мудрости. Если бедного человека можно не слышать (16), то правитель заставит себя слушать (17). Крик властелина может заглушить мудрость, но и сама мудрость может быть отринута, потому что малая ошибка привлекательнее для глупого, чем благоухание мудрости (10:1).

10:2–3 Глупость. Здесь рассматривается невидимая сторона жизни личности, которая отражается во внешности человека, включая его лицо (7:3), руки (7:26) и тело (11:10). Левая сторона ассоциировалась с несправедливостью, неправедностью (см.: Суд. 3:15; 20:16), и напротив, иметь сердце, склонное «на правую сторону», означало быть честным, справедливым, умелым и находчивым в повседневной жизни. Сердце, склонное к «левизне», — неловкое, неразумное, в нем дурные «источники жизни» (Прит. 4:23). Эта неразумность видна всем (3).

10:4—7 Глупость и невежество «на большой высоте». Гнев начальника — не причина покидать свое место (в панике или в обиде). После совета, предлагаемого в ст. 4а, рассматриваются причины, которые лежат в его основе (4б–7). Высокие власти могут допускать разного рода просчеты (5), и могут происходить странные вещи, возможны превратности судьбы, которые несовместимы с мудростью (6—7). Люди с достатком (богатые) могут терять положение, а люди с положением (князья) могут терять достаток.

10:8—11 Глупость и сметливость. Мстительность сама по себе сопряжена с наказанием. Образ, представленный в ст. 8, подразумевает злые деяния (см.: Иер. 18:18—22). Многие полезные работы (добывание камня в карьере, колка дров) могут совершаться неумело (9), в то же время достижения умелых мастеров подвержены действию случая и удачи (9:11). Ст. 10 говорит нам, что обдуманные действия принесут больше успеха, чем грубый натиск, а ст. 11 предостерегает от расслабленности: человек, способный искусно справиться со сложным делом (заклинатель змей), может потерпеть неудачу из–за недостатка проворства. Медлительность может свети на нет преимущество природной смекалки.

10:12—15 Слова и дела глупца. Слова уст — проверка на мудрость. Речь мудрого благодатна, доброжелательна, полезна и привлекательна по форме. Слова глупца губительны для него самого, для его репутации (см.: ст. 3), для дела, которым он занимается. Начало в ст. 13 может означать «источник». Глупые слова зарождаются в сердце глупца (см.: ст. 2), конец же их (см. также о «конце» в 7:8) — в безумии, в иррациональности, что свидетельствует об извращении нравственных основ. Ст. 14 указывает на высокомерие и гордыню такого человека; его болтливость распространяется и на предметы, которых он знать не может. 15 Незнание многих вещей делает труд глупца утомительным и бесплодным. Трудно не заметить дороги, ведущей в город, но глупец не замечает совершенно очевидных вещей. Отказ принять всеобъемлющую мудрость Божью всегда оставляет человека без цели и ориентира в жизни.

10:16—20 Глупость в масштабе нации. Екклесиаст противопоставляет в национальном масштабе пути бедствий (горе, 16) и пути благоденствия (благо, 17). Важнейший фактор для страны — мудрый правитель. Горе стране, если у нее незрелый правитель. В 3 Цар. 3:7 Соломон считает себя незрелым (признак его разумности), нуждающимся в мудрости Божьей. Человек из благородного рода (евр.: «сын свободного человека») — тот, чье положение в обществе дает ему решимость действовать безбоязненно. Второй необходимый фактор: самоконтроль. Пиры с утра — признак невоздержанности и самоугождения. Как от лености хозяина приходит в упадок дом (18), так разрушается и государство при ленивых и невоздержанных правителях. Воздаяние за леность глупца — разруха вокруг него (18). Хотя Екклесиаст отнюдь не отрицал радостей жизни, в ст. 19 угадывается мысль о том, что жизненные услады не должны быть главной целью земного бытия. В оригинале порядок еврейских слов указывает на неполноценность беззаботной жизни: пиры… вино… серебро (деньги) — круг интересов сибарита. Ст. 20 завершается словом совета (перекликаясь с темой ст. 4) и призывает читателей не терять присутствия духа во дни национальной летаргии и быть осмотрительными. «Птица небесная может перенести слово» (20) — пословица, которая бытовала во многих культурах: от древних хеттеев до греков и в более поздние времена.

Все сказанное о мудрости и глупости вновь возвращает нас к 2:24 — 3:22 и к мысли, что в своей повседневной жизни мы должны ежечасно обращать свой взор к Господу.

В этом разделе книги в большей степени, чем в других, звучит настойчивый призыв к постоянной активной деятельности. Он достигает своего апогея в 12:1—7 — отрывке необычайно ярком и выразительном. Повторы слова доколе (12:1,2,6) особо подчеркивают мысль о неизбежности смерти и необходимости действовать незамедлительно.

Все сказанное в 11:1—6 можно выразить одним словом: «вера». Морские суда могут надолго задержаться в пути, поэтому, идя на риск, связанный с перевозкой грузов морским путем, следует иметь твердую веру (3 Цар. 10:22). Хлеб здесь означает «хлеб насущный» и ассоциируется с Втор. 8:3. 2 Екклесиаст рекомендует пользоваться самыми разнообразными возможностями делать добро. Перечисление цифр в восходящем порядке: семи, восьми предполагает добавление к каждой использованной возможности еще одну. Скорее всего, речь идет о щедрости, желании поделиться с возможно большим числом бедных. С другой стороны, этот образ может относиться и к сфере торговли. Хотя мы и не обладаем знанием о будущем, время действовать уже наступило. 3 Ничто не должно остановить наш жизненный энтузиазм: ни тревожные предзнаменования (дождевые облака), ни непредвиденные события (падение дерева). Мы не можем управлять событиями, даже если мы в силах их предвидеть (дождь). Так же мы не можем точно знать, как они свершатся: дерево падает там, где должно упасть. Далее идет предостережение против промедления (4) и напоминание о том, что мы, не зная путей Божьих, не в состоянии предвидеть, где наша деятельность будет плодотворна (5). 6 Екклесиаст обращается с горячим призывом сеять «семя». Это не просто сельскохозяйственная рекомендация, это совет пользоваться каждым моментом для доброго дела.

Свет — услада жизни. Видеть солнце означает ощущать полноту жизни. 8—9 Радоваться всему доброму надо на протяжении всей жизни. Это означает и радость внутреннего ощущения жизни (да вкушает сердце твое радости), и радость, доступную внешнему взору (по видению очей твоих). Но здесь Екклесиаст добавил и предостережение о днях темных, возможно, о неизбежных бедствиях и испытаниях; слово суета вновь напоминает нам о том, что трудности продолжаются и что достигаются радости жизни только усилием и трудом. Наслаждаясь всем приятным в жизни, человек должен помнить о будущей оценке всех его дел — о праведном суде Божьем (9). 10 Необходимо и сердце, и разум, и тело свое хранить в чистоте.

Человек должен не просто радоваться жизни, но и устремлять свой взор на ее Творца. Ст. 16 вводит нас в иносказательное описание старости и приближения к смертному часу. Использованные образы интерпретировались по–разному, но наиболее вероятной представляется следующая трактовка. Меркнущий свет (2а) символизирует увядающую способность наслаждаться жизнью, появление облаков («новые тучи») — с возрастом неуклонное нарастание трудностей и жизненных проблем. Выражение стерегующие дом означает человеческие руки, а. мужи силы — ноги; мелющие — это зубы, смотрящие в окно — глаза (3). В ст. 4 говорится об ухудшающемся слухе, о постепенном ослаблении связи с внешним миром и потере сна. В ст. 5 (где образность отставляется в сторону) речь идет о боязни высоты. Выражение зацветет миндаль указывает на побелевшую от седины голову, а фраза отяжелеет кузнечик на тяжелую, неуклюжую походку. Рассыплется каперс — не возникает больше сексуальное желание (ягоды и почки каперса, т. е. кипариса, употреблялись как возбуждающее средство). Все кончается вечным домом, то есть смертью и трауром по покойному. В ст. 6 приведены два образа смерти. Первая аллегория: золотая чашечка (в русском переводе неточно: «золотая повязка». — Примеч. пер.) соединена с серебряной цепочкой, и разрыв этой связи символизирует собой смерть. Вторая аллегория: кувшин и колодезное колесо. Смерть наступает, когда колесо обрушивается, кувшин разбивается, и вода жизни перестает поступать к человеку.

Ст. 7 звучит уже не аллегорически: смерть есть возвращение плоти в земной прах. Дух предназначен вернуться к Богу. Екклесиаст ясно указывает на жизнь после смерти.

Подчеркивается мудрость Екклесиаста, который своими поучениями наставлял народ. Он испытывал, исследовал и составил, то есть в своих поисках истины он использовал практический опыт, размышление, анализ и систематизацию материала. Екклесиаст усерден и трудолюбив (старался), талантлив (изящные изречения) и честен (слова… написаны им верно). Иглы и вбитые гвозди — метафора, характеризующая его учительный дар, способность найти яркие, запоминающиеся слова, побуждающие к действию. Пастырь — это Бог, таким образом, здесь прямо говорится о богодухновенности книги (11). В ст. 12 приводятся два предостережения: против мудрости, которая не от Бога, и против честолюбивых человеческих замыслов. В ст. 13 автор формулирует главную мысль всей книги: человек должен иметь страх Божий, соблюдать Его заповеди (13) и помнить о неизбежности суда Божьего (14). Бог приведет на суд каждого человека, и все его тайные дела, хорошие и плохие, раскроются.

(Eaton Michael A.)