«Генезис» — так называется первая книга ветхозаветного канона в греческом тексте Библии (Септуагинты), что означает «начало, происхождение, творение». Древнееврейское же заглавие соответствует первому ее слову — «берешит» (в начале). Оба заглавия удачно передают содержание книги, в которой говорится о происхождении Вселенной, Земли, человечества, социальных институтов (таких, как институт брака), народов, и прежде всего — народа израильского. В Книге Бытие внимание сосредоточено на созидательной работе Бога, вызвавшего это все к жизни.

Другое, менее употребительное в наши дни заглавие, — «Первая книга Моисеева». Здесь подчеркивается, что Бытие — это первая часть пятитомного труда, называемого «Тора» («Закон»), или «Пятикнижие», который традиционно приписывается Моисею. В Бытие получение закона на Синае (тема книг от Исхода до Второзакония) помещается в историческую перспективу и дается ключ к богословскому истолкованию законов и событий, содержащихся в этих книгах.

Подобно другим книгам Библии, Бытие имеет преимущественно богословский характер, т. е. здесь объясняется, Кто есть Бог, как Он действует и почему, как обращается с человечеством. И в нашей повседневной жизни, и даже в некоторых разделах Библии (например, в Книге Есфирь), участие Бога в делах человека не всегда очевидно. Но в Бытие, особенно в первых главах, Бог — главное действующее лицо. Здесь Он постоянно говорит и действует, проявляя Свое могущество и характер. Возможно, современных читателей–христиан, воспитанных в традициях веры в единого всемогущего Бога, не удивит религиозное содержание Бытия. Но древних читателей, обращавшихся к этой книге в обстановке язычества с его многочисленными богами, она, вероятно, поражала.

Бог Бытия — это не один из множества местных божеств, обладавших ограниченными знаниями и полномочиями, а всемогущий Творец мира, Господь и Судья над всеми. Это тот Бог, Который создал род человеческий, заботится о нем и судит его прегрешения. Это Бог, Который говорил с конкретным человеком Авраамом, призывая его покинуть родину и обосноваться вместе с семьей в Ханаане (на территории будущего Израиля). Бог обещал Аврааму, что его потомки будут жить в Ханаане, и в Бытие описывается, как эти обетования, несмотря на многочисленные препятствия, постепенно начали осуществляться. В следующих библейских книгах рассказывается о более полном исполнении этих обетовании. Именно эта божественная перспектива определяет уникальность Бытия. Она является стержнем повествования, и ее нельзя упускать из виду при любых попытках соотнести рассказы Бытия с историей. Бытие интересуют не события сами по себе, а то, как в них раскрывается природа Бога и Его цели.

Множество людей проходит в Бытие по сцене мировой истории. Однако в большинстве случаев дела этих людей, упомянутые здесь, касались только их семей и не имели государственного или международного значения. Речь идет о проблемах, связанных с рождением и смертью, семейными спорами, правами на пастбища, захоронения и т. п., и это ясно показывает, что для автора Бытия его персонажи были реальными историческими личностями.

Это не персонификация племен и не фантазии авторского воображения.

Но можно ли с уверенностью сказать, что в Бытие описаны реальные исторические события? До сих пор нигде, кроме Библии, не обнаружены патриархальные брачные свидетельства или подтверждения, например, пребывания Иакова у Лавана Арамеянина, а Иосифа в Египте. В этом нет ничего удивительного, если учесть, что в древности фиксировалось очень небольшое количество информации и лишь ничтожная часть текстов сохранилась и была найдена археологами. Это уменьшает вероятность подтверждения реальности существования кого–либо из патриархов, если не считать доказательством сведения, которые мы находим в Библии. В Бытие имеется множество указаний на древность его преданий, что делает маловероятным создание этих рассказов религиозными «романистами», работавшими, как полагают некоторые ученые, намного позднее той эпохи, которую они взялись описывать.

Во–первых, имена патриархов — это имена, которые часто встречались в начале второго тысячелетия до н. э., но очень редко позднее. Такие имена, как Иаков, Исаак и Измаил, были общепринятыми у древних аморреев (1800 г. до н. э.), но позднее вышли из употребления. Другие имена в этих хрониках, например, Серух, Нахор и Фарра, служат подтверждением того, что патриархи пришли из области Харрана.

Во–вторых, социальные обычаи патриархов совпадают с обычаями, упомянутыми в древнейших ближневосточных текстах. Некоторые из них (напр., обычай давать дочери приданое, когда она выходит замуж) не претерпели значительных изменений за два тысячелетия и потому не помогают точно датировать рассказы о патриархах. Они лишь указывают на то, что эти рассказы правдиво отражают жизнь, независимо от того, когда они были написаны. Однако существовали и такие обычаи, которые со временем действительно изменились, например, признание слуги наследником (Быт. 15:3), и это заставляет отнести библейские рассказы к более древнему периоду. Многие моменты в истории об Иосифе тоже находят больше соответствий в египетских текстах второго тысячелетия, чем в более поздних, что еще раз подтверждает древность и достоверность рассказов об Иосифе.

В–третьих, религия, мораль и право патриархов выглядят более древними по сравнению с другими книгами Пятикнижия. Иногда верования и поступки патриархов вступают в противоречие с требованиями утвердившегося позднее закона. Например, Авраам был женат на своей единокровной сестре (Быт. 20:12; ср.: Лев. 18:9), Иаков был мужем двух сестер (Быт. 29:21–30; ср.: Лев. 18:18) и воздвиг каменный столп в качестве памятника (Быт. 28:18; ср.: Лев. 26:1; Втор. 16:21–22). В Бытие Бог почти всегда называет себя Эл (Бог), например, Эл–Шаддай («Бог всемогущий», Быт. 17:1), Эл–Элион («Бог Всевышний», Быт. 14:19). Позднее (после Исх. 6:3) обычным для израильтян именем Бога стало Яхве — «Господь».

Эти наблюдения служат подтверждением историчности рассказов о патриархах, хотя мы, очевидно, никогда не сможем удостовериться в точности деталей отдельных событий. Но обращаясь к главам 1 — 11, мы ступаем на совершенно иную почву. Здесь речь идет о том, что происходило задолго до изобретения письменности, поэтому их невозможно назвать «историей» в строгом смысле этого слова или найти им подтверждение за пределами Библии. Тем не менее в Бытие предпринята попытка расположить эти события в хронологическом порядке и объяснить их причинно–следственную связь. Поскольку это соответствует историческому подходу, Т. Якобсен ввел для обозначения литературы такого рода понятие «мифоисто–рическая» (JBL, 100 (1981), с. 528). Но слово «миф» имеет негативную окраску, поэтому для характеристики 1–11 глав Бытия лучше воспользоваться понятием «протоистория». При современном состоянии науки трудно делать выводы о том, как согласуется содержание этих глав с новейшими научными открытиями. Более целесообразно рассматривать эти главы в контексте религиозных представлений древнего Ближнего Востока. Тогда мы увидим, что в них присуствует сокрушительная критика многобожия. Похоже, что автор Бытия уверен в историчности Адама, Евы и их потомков, ибо объединяет их всех в длинное генеалогическое древо, ведущее к Аврааму. Это свидетельствует о том, что Адам был для него такой же реальной личностью, как Авраам или Исаак.

Проблема авторства Книги Бытие — наиболее спорная в библейских исследованиях, и для более полного ознакомления с этим вопросом читателю следует обратиться к статье «Пятикнижие» (см.: с. 64). Однако основная точка зрения (и позиция автора данного комментария) состоит в следующем:

Главным автором Бытия и следующих четырех книг традиционно считается Моисей (1300 г. до н. э.). Однако определенные фрагменты (напр.: 12:6; 36:31) указывают на то, что некоторые части этой книги являются позднейшим добавлением. Во всяком случае, сам текст Бытия не провозглашает Моисея своим автором.

С девятнадцатого века и поныне критическая школа сводила к минимуму роль Моисея в создании Пятикнижия. Наиболее широкое признание получила теория о том, что в основу Книги Бытие легли сведения, взятые из трех основных источников: J (десятый век до н.э.; буква J обозначала автора, так называемого Ягвиста (от JHVE). — Прим. ред.); Е (девятый век до н. э.; буква Е обозначала автора, так называемого Элогиста (от Элогим). — Прим. ред.); Р (шестой век до н. э.; буква Р обозначала священнический кодекс. — Прим. ред.). Утвердилось мнение, что Бытие претерпело ряд редакционных изменений, причем с каждой редакцией оно пополнялось новыми материалами.

Начиная с 1970–х гг. по поводу теории источников J, E, P возникло много вопросов. Одни ученые оспаривают датировку этих источников, другие вообще сомневаются в их существовании. На смену единодушно признанной в прошлом теории критического изучения источников до сих пор не пришло ничего нового, поэтому она все еще признается во многих трудах и комментариях.

Критические дебаты продолжаются, но многим уже стало ясно, что главная задача комментатора — это толкование существующего текста. Сколько бы источников ни использовал автор Бытия — множество или только один, — значение имеет лишь сама книга. Книга представляет собой великолепное композиционное единство, полное живо рассказанных историй, которые дают представление о Боге и Его истине, пронизывающей всю Библию. Поэтому окончательная форма текста и есть то, на чем сосредоточено внимание данного комментария. Вполне возможно, что этот текст значительно древнее, чем принято считать (см. более подробное обсуждение этого вопроса в статье «Пятикнижие»). Тому, кто написал Бытие, — кем бы он ни был и в какое бы время он ни жил, — было важнее рассказать нам о Боге, чем дать информацию о собственной личности.

Книга Бытие распадается на две неравные части. Главы 1 — 11 (протоистория) посвящены происхождению человеческого рода, а главы 12—50 (эпоха патриархов) — происхождению Израиля. Значительно большее внимание, уделенное автором патриархам, говорит о том, в чем состояла его главная цель. Поэтому мы начнем обзор основных богословских идей Бытия с глав 12 — 50, а затем перейдем к главам 1 — 11, в которых раскрываются предпосылки избрания Авраама и его потомков.

Основные богословские идеи глав 12–50, да и всего Пятикнижия, изложены в 12:1—3: «И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение. Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные». Здесь Бог дает Аврааму четыре обетования: ему будет дана «земля» (1); он станет «великим народом» (2); он будет иметь особые (договорные) отношения с Богом (3); и через него благословятся все народы (4). Всякий раз, когда Бог обращается в Бытие к патриархам, Он упоминает эти обетования, часто развивая и уточняя их. Например, «земля» (12:1) превращается в «землю сию» (12:7), «всю землю, которую ты видишь… навеки» (13:15) и «тебе и потомкам твоим после тебя… всю землю Ханаанскую, во владение вечное» (17:8).

Чтобы осознать значение этих обетовании, читатель должен просмотреть все высказывания Бога, обращая внимание на различие формулировок в соответствующих фрагментах (12:1,3–7; 13:14–17; 15:1–7,13–21; 16:11–12; 17:1–21; 18:10–32; 21:12–13,17; 22:11–18; 25:23; 26:2–5,24; 28:13–15; 31:3; 32:27–29; 35:1,9–12; 46:3—4). Эти отличия показывают, что Бог делает свои обетования все более конкретными и категоричными, когда патриархи отвечают Ему верой и повиновением. Но даже проступки не приводят к отмене этих обетовании; они лишь отодвигают момент их исполнения.

Однако не только Бог, но и сами патриархи часто упоминают эти обетования; то же самое бессознательно делают их друзья или враги (15:2,8; 16:2; 17:17–18; 21:6–7; 24:7–8,35–40,60; 26:22,28–29; 27:27–29; 28:2–4,20–22; 29:32; 30:24,27; 31:5–16; 29:42,49–50; 32:9–12; 33:5,10,11; 34:10,21; 35:3; 41:52; 45:5–11; 48:3–22; 50:5,19–21, 24–25). Прямые или косвенные ссылки на обетования Бога указывают, насколько они были важны для персонажей этой истории и для автора Бытия.

Более того, некоторые эпизоды из жизни патриархов, описанные в Бытие, наглядно показывают исполнение этих обетовании. Вероятно, автор Бытия (как и евангелист Иоанн, см.: Ин. 20:30—31) знал о патриархах намного больше, чем решил рассказать. Он избрал те эпизоды, которые демонстрировали, как обетования, пусть медленно, но претворялись в жизнь. В книге «Тема Пятикнижия» (Clines D. J. А. The Theme of the Pentateuch, JSOT Press, 1979) Д. Дж. А. Клайнз метко определил главную тему Пятикнижия как обетования и их частичное исполнение при патриархах. Таким образом, читая Бытие, мы должны, рассматривая каждое событие, спрашивать себя: каким образом оно способствует исполнению обетовании о земле, статусе народов, их особых отношениях с Богом и о благословении?

Разумеется, в каждом отдельном эпизоде проявляются не все аспекты этих обетовании. Да и исполнение не наступает незамедлительно — возникает немало препятствий. Наиболее отчетливо в Бытие проступает заинтересованность в исполнении обетования о потомстве — о том, что Авраамово семя станет великим народом. Однако после упоминания о бесплодии Сарры в 11:30 лишь в 21:1,2 (спустя двадцать пять лет) сообщается о рождении обещанного сына, Исаака. Жена Исаака, Ревекка, тоже зачала только после того, как Исаак молился о ребенке в течение двадцати лет (25:20–26). Рахиль, истинная любовь Иакова и единственная жена в его глазах, приходила в отчаяние, видя, как ее соперница Лия и наложницы Иакова рождают одного ребенка за другим, пока не родила одного (30:23), а затем умерла, давая жизнь второму (35:16–19). В заключительной части Бытия (46:27) Авраамово потомство состоит из семидесяти человек, что едва ли можно считать великим народом. И хотя его численность резко возросла во время египетского рабства, обетование о бессчетном потомстве все же представляется в некотором роде невыполненным даже в Книге Исход.

Что касается обетованной земли, то единственное, что приобрел Авраам, — это место для погребения своей жены (23:1–20). Исаак получил разрешение пользоваться несколькими колодцами (26:22–23), а Иаков купил клочок земли близ Сихема (33:19; ср.: 48:22). В финале Бытия никто из потомков Авраама не живет в Ханаане, земле обетованной; все они переместились в Египет. Несмотря на то что обретение этой земли составляет главное содержание книг от Исхода до Второзакония, ступать на нее было небезопасно вплоть до времени, описанного в Книге Иисуса Навина.

Некоторое промедление в исполнении обетовании может быть объяснено неверием или неповиновением патриархов (см., напр.: 12:10–20; 16:1–14; 27:1–45). Тем не менее как бы они ни поступали, одно из обетовании неизменно выполнялось: Бог был с патриархами, благословляя благословляющих их и проклиная злословящих их (12:3). Так, вопреки тому, что Авраам убедил себя в необходимости идти в Египет и Герар, где из–за маловерия и страха подверг свою жену риску, и Авраам, и Сарра выбрались из чужих стран невредимыми и даже разбогатевшими (12:10–20; 20:1–15). Исаак преуспевал, несмотря на противодействие филистимлян (гл. 26). Иаков на пути в Месопотамию, в Харран ощущал, что Бог идет рядом с ним, и только с Божьей помощью ему удалось вырваться из–под власти своего дяди по матери и примириться с братом, который замышлял его убить (28:20—21; 31:42; 33:11). И прежде всего, присутствие Бога подтверждается жизненным путем Иосифа, который возвысился от узника до первого помощника фараона (39:5,23; 41:39).

Но и здесь обетование было исполнено лишь отчасти. Бог действительно заключил завет с Авраамом (15:18), подтвердил это (17:7) и поручился, что исполнит его (22:15–18). Но эти договоры были только преддверием и предвкушением того великого завета, который будет заключен с потомками Авраама на Синае.

Наконец обетование о благословении народов было частично исполнено. Усилиями Авраама был освобожден царь Содома (14:17), а благодаря его молитве бесплодные женщины Герара стали рождать (20:17). Но более всего впечатляет роль Иосифа в спасении от голода людей не только из его рода, но и египтян, и многих других (41:57). Он подчеркивал, что это входило в замыслы Бога (45:5—7; 50:20—21).

Почему Бог избрал Авраама? Какой Бог давал эти обетования? Насколько Авраам подходит для такой роли? Таковы вопросы, к которым обращены 1–11 главы Бытия.

Из Бытия 12 — 50 явствует, что двенадцать колен Израиля были потомками двенадцати сыновей и внуков Иакова (29:32 — 30:24; 35:18; 48:16). Ближайшие соседи Израиля произошли от брата Иакова (идумеи от Исава; 25:26; 36:1–5), его дяди (Измаил; 25:12—15) или дальних родственников (моавитяне и аммонитяне: 19:36—38). «Таблица народов» в 10 главе показывает связь Израиля с семьюдесятью другими народами, известными автору Бытия. Израиль, подобно сирийским и аравийским племенам, вел свое происхождение от Сима, одного из сыновей Ноя (10:21–29). Самые отдаленные из известных Израилю народов, включая мидян, греков и другие народы Средиземноморья, ведут свое происхождение от второго сына Ноя — Иафета (10:2—5). Хама, опального сына Ноя, считают родоначальником заклятых врагов Израиля, в том числе египтян, вавилонян и хананеев (10:6–20). Таким образом, в «Таблице народов» определено место Израиля среди других народов древнего Ближнего Востока.

Кроме того, во вступительных главах Бытия раскрыто представление Израиля о Боге, и это представление резко противостоит язычеству древнего Востока. То, что библейский рассказ о человечестве от начала творения до потопа находит параллели в других древних источниках (напр., в эпических поэмах об Атрахасисе и Гильгамеше или в шумерском мифе о потопе), неоднократно отмечалось. Но гораздо важнее, что автор Бытия, пересказывая знакомую его современникам историю, представляет новый, поистине революционный взгляд на Бога и Его отношения с миром и человечеством.

Древние жители Востока почитали великое множество богов, которые обладали весьма ограниченными возможностями, поэтому религия была делом рискованным. Никогда нельзя было быть полностью уверенным в том, что божество выбрано правильно и что оно принесет благополучие и спасение. Но Бог Бытия был единственным Богом, не знающим Себе равных. Обладая всемогуществом, Он создал Вселенную (даже солнце, луну и звезды, в которых часто видели самостоятельные божества) простым повелением. Он навел на землю потоп, и Он же остановил его. Он сохранил жизнь Ною и его семейству не из лицеприятия, а потому что Ной был праведен. Бог Бытия в высшей степени заинтересован в благоденствии человечества. В отличие от месопотамских мифов, повествующих о том, что боги создали людей, чтобы обеспечить себя пищей, Бытие провозглашает человека главной целью Божественного творения и говорит о том, что Бог позаботился о его пропитании (1:26–29).

Человек стал венцом творения Бога, и Он, согласно Бытию, был опечален тем, что «все мысли и помышления сердца их [людей] были зло во всякое время» (6:5). Греховность, а не плодовитость людей (как в эпосе об Атрахасисе) стала причиной потопа. И этот глубокий пессимизм по поводу человеческой природы и общества тоже отличает богословие Бытия от древневосточных верований. Например, жители Месопотамии (как и многие современные мыслители) верили в прогресс. Они считали вавилонскую цивилизацию самой передовой и просвещенной цивилизацией всех времен и народов. А Бытие называет ее одной из самых развращенных (6:1—4; 11:1–9). В Бытие прослеживается путь «лавины греха», которая обрушилась на людей из–за неповиновения Адама, разрослась из–за убийства, совершенного Каином, и достигла критической точки из–за недозволенных браков (6:1–4), что и привело в конечном счете к потопу. За этим грандиозным актом разрушения последовало новое творение, когда из–под вод показалась обновленная земля и на нее, словно второй Адам, ступил Ной. Но, как и первый Адам, Ной тоже пал; его сын, Хам, поступал еще хуже; свое высшее выражение человеческая греховность нашла в попытке вавилонян построить башню высотою до небес. Это привело к тому, что Бог снова покарал людей, рассеяв их по всей земле.

Но был некий человек, пришедший из Ура, — самого центра этой греховной цивилизации, — которому Бог повелел оставить свою землю и идти, куда Он укажет, дабы основать новый народ, через который все народы мира обретут благословение. Несмотря на печаль по поводу человеческой греховности, Бытие — это оптимистическая в самой своей основе книга. В ней утверждается, что замыслы Бога, связанные с человеком, впервые приоткрывшиеся во время творения (главы 1 — 2), в конечном счете будут осуществлены потомками Авраама.

Kidner F. D. Genesis, TOTC (IVP, 1967).

Atkinson D. The Message of Genesis 1—11, BST (IVP, 1990).

Baldwin E. G. The message of Genesis 12 — 50, BST (IVP, 1986).

Sailhammer J. H. Genesis, EBC (Zondervan, 1990).

Wenham G. J. Genesis 1 — 15, WBC (Word, 1987).

Wenham G. J. Genesis 16 — 50, WBC (Word, 1994).

1:1 — 2:3 Пролог: Бог создает вселенную

1:1—2 Начало творения

1:3—23 Продолжение творения

1:24—31 Сотворение животных и людей

2:1—3 Благословенный седьмой день

2:4 — 4:26 Рассказ о небе и земле

2:4 — 3:24 Сад Эдема

4:1–26 Первая человеческая семья

5:1 — 6:8 Рассказ об Адамовой ветви

5:1—32 Родословие Адама

6:1—8 Богочеловеческие союзы и их последствия

6:9 — 9:29 Рассказ о Ное

6:9 — 8:22 История потопа 9:1–17 Божий завет с Ноем

9:18—29 Преступление Хама

10:1–11:9 Рассказ о Симе, Хаме и Иафете

10:1–32 «Таблица народов»

11:1–9 Вавилонская башня

11:10–26 Рассказ о Симе

11:27 — 25:11 Рассказ о Фарре и история Авраама

11:27 — 12:9 Призвание Аврама

12:10–20 Аврам в Египте

13:1–18 Аврам и Лот отделяются друг от друга

14:1—24 Аврам спасает Лота

15:1—21 Обетование завета

16:1—16 Рождение Измаила

17:1–27 Обрезание — знамение завета

18:1 — 19:38 Истребление Содома

20:1 — 18 Сарра и Авимелех

21:1–21 Исаак и Измаил

21:22–34 Союз с Авимелехом

22:1–24 Принесение Исаака в жертву

23:1—20 Погребение Сарры

24:1—67 Замужество Ревекки

25:1—11 Последние дни Авраама

25:12—18 Рассказ об Измаиле

25:19 — 35:29 Рассказ об Исааке; история Иакова и Исава

25:19—34 Первые столкновения Иакова и Исава

26:1—33 Исаак и филистимляне

26:34 — 28:9 Иаков обманом получает благословение

28:10—22 Бог является Иакову в Вефиле

29:1—30 Иаков женится на Лии и Рахили

29:31 — 30:24 Рождение сыновей Иакова

30:25–31:1 Иаков обманывает Лавана

31:2 — 32:2 Иаков покидает Лавана

32:3 — 33:20 Примирение Иакова и Исава

34:1–31 Месть братьев за Дину

35:1–29 Конец странствий Иакова и Исава

36:1—43 Рассказ об Исаве

37:1 — 50:26 Рассказ об Иакове

37:2—36 Братья продают Иосифа в Египет

38:1–30 Фамарь посрамляет Иуду

39:1 — 47:31 Иосиф в Египте

48:1 — 50:26 Последние дни Иакова и Иосифа

Комментарий построен в соответствии со структурой самого текста; она не всегда совпадает со средневековым разделением на главы. Известно, что Бытие разделяется на десять частей, каждая из которых начинается такими словами: «Вот происхождение…», «Вот родословие» или «Вот житие…» (2:4; 5:1; 6:9 и т. д.). Десяти этим «рассказам» предшествует пролог (1:1 — 2:3), в котором описывается, как Бог творил в течение шести дней и отдыхал в день седьмой. Среди этих рассказов наблюдается чередование довольно длинных повествований (напр.: 6:9 — 9:29, «житие Ноя») и кратких родословий (напр.: 11:10—26, «родословие Сима»). В наиболее развернутой части книги (о патриархах, ведущих свое происхождение от Авраама) перед подробным изложением истории семейств избранных братьев (напр.: Исаак, 25:19 — 35:29; Иаков, 37:1 — 50:26) приводится родословие «неизбранной» ветви (напр.: Измаил, 25:12–18; Исав, 36:1–43).

Первый раздел Бытия стоит особняком в общей структуре книги, определяемой зачинами «вот происхождение…» (2:4 и т.д.). Рассказывая о том, Кто есть Бог и как Он взаимодействует с миром, этот раздел служит прологом к остальным частям книги. Таким образом, он дает ключ к истолкованию Книги Бытие, если не всей Библии. Но пролог — это не только изложение богословия, но и гимн, прославляющий Творца, через Которого и во имя Которого существует все.

Композиция пролога тщательно продумана. Десять Божественных повелений реализуются в восьми актах творения в течение шести дней, так что имеется соответствие между днями первым — третьим и четвертым — шестым. В день первый Бог создал «свет», а в день четвертый — «светила» (солнце, луну и звезды); в день второй Он создал небо и моря, а в день пятый — обитателей неба и морей (птиц и рыб); в день третий Он создал землю и растения, а в день шестой — обитателей земли (животных и человека), дав им в пищу растения; наконец, в день седьмой (субботу) Он «почил от всех дел Своих».

Акт творения достигает кульминации в день шестой, когда были созданы люди: мужчина и женщина. То, что это рассматривается как пик Божественного творения, подчеркнуто пространными комментариями по поводу их создания и их роли (1:26–29), гораздо более подробными, чем в случае со всеми остальными существами. Фактически труды предшествующих пяти дней были направлены на создание «дома» для человека. Те аспекты творения, которые оказывают более непосредственное воздействие на человеческое существование (напр., растительный и животный мир, солнце и луна), описаны полнее, чем создание света, земли и морей, влияние которых не столь очевидно. Забота Бога о человеческом роде ясно выражена в том, что Он обеспечил людей растениями для пропитания.

Не случайно выделено и то обстоятельство, что Бог творил в течение шести дней и отдыхал в день седьмой. Ритм работы Бога должен был стать образцом для человеческой деятельности. Вся Библия пронизана идеей, что человек, созданный по Божьему образу и подобию, будет подражать Богу. Следовательно, как Бог трудился в течение шести дней и почил в день седьмой, так и люди должны работать шесть дней и отдыхать на седьмой (Исх. 20:8–11).

Забота о жизни человека на земле, явственно проступающая в этом повествовании, становится еще более очевидной при сравнении с прочими древневосточными сказаниями о творении. Бытие решительно отмежевывается от других традиционных воззрений на богов и их отношения с миром. Здесь мы не находим никаких историй о том, как боги сражаются, женятся и рождают детей; есть только один Бог, не имеющий возраста и пола, и Он был в начале. Он создал все — даже солнце, луну и звезды, — которым многие другие народы поклонялись как самостоятельным божествам. Ему не требовалось для этого никакого волшебства; достаточно было Его слова. Согласно Бытию, есть только один Бог, верховный Творец, Которому вся Вселенная обязана своим существованием и Которому она должна повиноваться. Почетное место в этом сотворенном мире занимают мужчина и женщина, созданные по Божьему образу. Мы несем в себе отражение природы Бога и являемся Его представителями на земле.

NIV соглашается с традиционным пониманием этих стихов, то есть с тем, как они описывают самый первый акт творения, когда Бог создал все (небо и землю) из ничего. Но непосредственно после сотворения земля была безвидна и пуста, т. е. непроизводительна и необитаема. Поэтому далее рассказывается о том, как за шесть дней Бог превратил этот хаос в тот хорошо организованный мир, который мы теперь видим.

Некоторые современные переводы и комментарии понимают ст. 1 иначе. Одни (напр., NEB) воспринимают его просто как описание ситуации, в которой Бог приступил к творению: «В начале, когда Бог творил… земля была бесформенна…» Другие считают ст. 1 обобщающим заголовком к первой главе. Но ни одна точка зрения не выглядит так убедительно, как точка зрения NIV. «Творить» — значит делать нечто такое, что может делать только Бог (данный глагол используется в Ветхом Завете только применительно к Богу). Бог проявляет свое могущество, создавая необычайное (Чис. 16:30), например, больших рыб и животных (Быт. 1:21), мужчин и женщин (Быт. 1:27), горы (Ам. 4:13).

В ст. 2 мир изображается темным, пустынным и покрытым водой, над которой носится таинственный Божий Дух (или «ветер»). Намек на некую силу внутри Бога получает дальнейшее развитие в Прит. 8:22–31 и Ин. 1:1–3, где говорится о «Премудрости» и «Слове», принимавших участие в творении.

1:3—5 Сотворение света. Погруженный во мрак мир осветился, когда Бог произнес: Да будет свет. Точнее, сотворением света день был отделен от ночи. Свет — это форма энергии, и получить его можно различными способами, а не только от солнца и звезд (которые не были созданы вплоть до четвертого дня). Современные ученые утверждают, что Вселенная возникла в результате «большого взрыва», который должен был дать очень яркий свет. На смену темному хаосу пришел порядок. Рефрен И увидел Бог, что [это] хорошо (ср.: 10:12, 18:21, 25:31) подтверждает подлинное величие творения и Творца.

Примечание. Возможно, что порядок «вечер — утро» в стихе И был вечер, и было утро: день один (ср.: 8, 13, 19, 23, 31) отражает иудейские представления о том, что день начинается на закате. В Бытие, однако, самое важное то, что Бог трудился шесть «дней», а затем отдыхал. Поскольку это дни Божьей, а не человеческой деятельности, маловероятно, чтобы их продолжительность равнялась двадцати четырем часам. Древнееврейское слово «йом» (день) использовалось для обозначения самых разных периодов: светлого времени дня (Быт. 29:7), суток (Быт. 7:4) или неопределенного отрезка времени (Быт. 35:3). Их отличие от обычных дней видно из того, что солнце не существовало вплоть до четвертого дня. Еще одно указание на то, что творение не продолжалось шесть дней в буквальном смысле, содержится в упоминании о сотворении неба и земли, т. е. неупорядоченной Вселенной (1), перед тем, как начали отсчитываться шесть дней. Наконец, следует отметить, что 1:1 — 2:3, в отличие от остальных разделов Бытия, не начинаются словами «Вот происхождение…», связывающими протоисторию (2:4 — 1:26) с историей патриархов (11:27 — 50:26). Все это говорит о том, что 1:1 — 2:3 служат прелюдией ко всей книге и не рассчитаны на буквальное понимание. Но то, что Бог трудился шесть дней и отдыхал в день седьмой (какими бы длинными ни были Его «дни» с точки зрения человека), является примером, которому должны следовать люди.

1:6–8 Разделение вод. Бог еще раз проявил Свое могущество, разграничив воды, которые покрывали землю (ср.: Иов 38:8–11). Одна часть вод была заключена в морях, другая на небе. Верхние воды удерживались «небосводом» или «твердью». По отношению к земле небо (твердь) выглядит как своеобразный купол, который препятствует падению атмосферных вод на землю (ср.: 7:11).

1:9—13 Сотворение суши и растений. Еще более важное значение для человека имели созданные на третий день суша, на которой он мог жить, и растения для поддержания его жизни (ср.: 1:29,30). Четкость в описании многообразных видов растений свидетельствует об упорядочивающей власти Бога, и эти различия не должны быть размыты (см. правила, запрещающие смешение сортов в Лев. 19:19; Втор. 22:9—11).

1:14—19 Сотворение небесных светил. Солнце, луна и звезды — наиболее веское для человека доказательство созидательных возможностей Бога. Язычники видели в этих небесных телах богов. Чтобы отмести всякие предположения о том, что солнце и луна представляют собой нечто самостоятельное, что это не творение Бога, в Бытие они называются просто светилами. Они были предназначены для упорядочения основных ритмов человеческой жизни с помощью дня, ночи и времен года.

1:20—23 Сотворение птиц и рыб. Параллель между трудами Бога в первые и вторые три дня становится теперь очевидной. В день первый был создан свет, а в день четвертый — небесные светила; в день второй — небо и моря, а в день пятый — птицы и рыбы. И в Бытие снова делается акцент на стремлении Бога к порядку. «Рыбы большие» считались в некоторых древних мифах священными; в Бытие утверждается, что это всего лишь Божьи создания, как и птицы. Бог пожелал, чтобы они наполнили землю и моря, а Его повеление и благословение гарантировали им плодовитость. Для этого не потребовалось ни волшебства, ни специальных обрядов.

Кульминация в рассказе о творении приходится на день шестой. Обратите внимание, насколько подробнее, чем в любой из предшествующих дней, представлены труды Бога в этот день, а также на сходство описаний шестого и третьего дня.

Здесь определяется назначение человека и его роль в Божественном замысле. Бог говорит: Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему. Это означает, что люди — как мужчины, так и женщины — являются представителями Бога на земле. На древнем Востоке нередко обожествляли царей, а в Бытие провозглашается, что по Божьему образу создан каждый человек. Новый Завет утверждает, что Христос есть «образ Бога невидимого» (Кол. 1:15), «сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1:3). Подобное понимание Божественного образа было недоступно автору Бытия, но он намекает на иное измерение словами Сотворим человека по образу Нашему (26). Здесь Бог обращается к ангелам, и это единственное указание в данной главе на присутствие сверхъестественных существ. Это замечание подразумевает, что человек подобен и Богу, и ангелам. (Традиционно христиане рассматривают слова «сотворим» и «Нашему» как намек на остальные лица Троицы. И хотя такая интерпретация совершенно оправдана, она не раскрывает первичное значение данных слов).

Во–вторых, люди, сотворенные по Божьему образу, как Его представители на земле, должны «владычествовать… над всею землею» (26). В Пс. 8:4—8 предлагается великолепное поэтическое толкование этой идеи. Владычество означает господство, а не эксплуатацию. Человек, как представитель Бога, должен управлять своими подданными так, как это делает Бог, — ради их блага. Бог утвердил право человека пользоваться мировыми ресурсами, но это не значит, что он может эксплуатировать Его творение.

В–третьих, Бог намеренно разделил людей на два пола, чтобы они плодились и размножались. Тем самым Он благословил брак и указал на его значение в Своем замысле. (Сравните с древними сказаниями, зародившимися в Месопотамии (обеспокоенной чрезмерным ростом населения); здесь рассказывается о богах, которые пытаются сократить количество населения, посылая чуму, голод, наводнения и провоцируя выкидыши.) Бог Бытия неоднократно побуждал первых людей плодиться (1:28; 8:17; 9:1,7) и обещал патриархам, что у них будет бесчисленное потомство. Следовательно, брачные отношения рассматриваются как важная часть «весьма хорошего» Божественного творения (31).

В–четвертых, Бог обеспечил человечество пищей в виде растений, сеющих семя, и фруктовых деревьев (29). Употребление мяса было узаконено только после потопа (9:2—3). Однако в первую очередь Бытие уделяет внимание не вопросу о том, были ли люди изначально вегетарианцами, а тому факту, что Бог позаботился об их пропитании. В месопотамской мифологии боги создают человека, чтобы он обеспечивал их пищей; Бытие утверждает, что все наоборот: Бог питает человечество (ср.: Пс. 9:7–15; 64).

Резкая смена темпа и стиля повествования подчеркивает особое положение субботы. Седьмой день не назван здесь субботой, но это подразумевается, так как выражение почил (так переводится евр. слово sabat. — Прим. ред.) можно перефразировать как «Он праздновал субботу». Кроме того, значение субботы подчеркивается тем, что Бог благословил и освятил ее. Суббота постоянно называется «святой», и только в Неем. 8:9,11 «святыми» называются другие праздники. В Бытие Бог изображен отдыхающим в день седьмой, и рассказчик ясно дает понять, что человек, созданный по Божьему образу, должен подражать своему Творцу. Из контекста следует, что еженедельный отдых необходим для выживания человека так же, как любовь (1:27—28) или пища (1:29). Это важнейший принцип, о котором, похоже, теперь забывают даже христиане.

Примечание. Бытие 1 и наука. Бытие и современная наука отвечают на разные вопросы. Бытие объясняет, Кто есть Бог и как Он относится к сотворенному миру. Наука проливает свет на установленные Богом законы, лежащие в основе природных явлений; отталкиваясь от этих законов, ученые могут проследить ход развития вселенной. Наука убеждает нас в беспредельном могуществе и мудрости Творца, но она не способна объяснить ни цель Бога при сотворении Вселенной, ни Его характер. Бытие имеет дело с идеями, которые были актуальны более 3000 лет назад на древнем Востоке, а не с вопросами, поставленными наукой двадцатого века. В противоположность политеистическому мировоззрению, признававшему множество богов и богинь различной мудрости и силы, Бытие провозглашает, что существует только один Бог, обладающий абсолютным могуществом и святостью. Отрицая представление о том, что создание человечества было прихотью, о которой боги потом пожалели, Бытие утверждает, что человек — это главная цель творения и что величайшей заботой Бога является его благоденствие. Эти принципы неоднократно повторяются на протяжении всего Писания, но в Бытие 1 они составляют главную мысль автора и выражены наиболее отчетливо. Современным читателям следует сосредоточиться на этих изначальных целях автора Бытия и не привносить в текст научные проблемы, не имеющие к ним никакого отношения.

В этом разделе говорится о том, как человеческое общество отошло от совершенства, описанного в 1:31. Можно выделить три стадии: первое нарушение Божьей заповеди (3:6); первое убийство (4:8) и, наконец, отмщение за Ламеха «семьдесят раз всемеро» (4:24). Грехи рассматриваются как явление типичное, и в то же время уникальное. Они типичны, потому что все грешные поступки имеют сходные компоненты и приводят к одинаковым последствиям; они уникальны, потому что, совершившись в начале истории, они возымели роковые последствия для всего человечества.

Если мир был сотворен «весьма хорошо» (1:31), то почему в нем столько горя и страданий, злобы и ненависти? Этот рассказ объясняет происхождение и последствия греха простым, но отнюдь не поверхностным способом. Он начинается описанием идиллического существования первой супружеской четы, намечая тем самым Божественный образец отношений между полами. А затем говорится о том, как внешне незначительный акт непослушания опрокинул все и привел к изгнанию человека из рая.

Выражение Господь Бог (евр. Яхве, Элохим. — Прим. ред.) (2:4) часто встречается в главах 2 — 3, но далее в Ветхом Завете почти не используется. Оно объединяет две важнейшие идеи этих глав: о том, что Бог является Создателем человека (слово Бог (евр. Эл или Элохим. — Прим. ред.), используется в гл. 1), а также его другом и инициатором завета (Господь, или Яхве, — это личное имя Бога, открытое только Израилю; Исх. 3:14; 6:3).

2:4—7 Сотворение первого человека. Автор возвращается к ситуации, предшествовавшей созданию человека в день шестой (1:26—28), и описывает типичную ближневосточную пустыню, орошение и возделывание которой требует немало человеческих усилий. Из глины, взятой в такой пустыне, Бог, этот великий Гончар, создал первого человека и вдохнул в него дыхание жизни. С помощью этого традиционного образа Бытие проводит мысль, что человек по природе своей есть нечто большее, чем просто плоть; он обладает еще и духовным началом, привнесенным Богом.

2:8–17 Сад, устроенный Богом для человека. Радение Бога о человеческих нуждах, уже упомянутое в 1:29, здесь снова выступает на первый план. В некоем месте под названием Эдем (что означает «наслаждение») для обитания человека устраивается восхитительный парк, изобилующий фруктовыми деревьями, реками, украшенный золотом и драгоценными камнями. Деревья, вода, золото, драгоценные камни и херувимы станут позднее украшать скинию (Исх. 25—27) и Храм (2 Цар. 7; Иез. 41—47), и эти символы подсказывают, что главным в райском саду было присутствие Бога. Он имел обыкновение гулять там в прохладные часы и дружески беседовать с Адамом и Евой (3:8). Дерево жизни дарует бессмертие, а дерево познания добра и зла — мудрость. Людям было запрещено употреблять в пищу плоды последнего, ибо знание, приобретенное через вкушение этих плодов, ведет к независимости от Бога, тогда как начало истинной мудрости — «страх Господень» (Прит. 1:7).

Примечание. 10—14 Две реки Эдема чаще всего соотносят с Тигром и Евфратом, протекающими по территории современного Ирака и впадающими в Персидский залив. Идентифицировать Тихон и Фисон пока невозможно, так что попытки установить местонахождение Эдема обречены на неудачу. Месопотамская мифология помещала райский остров в верхней части Персидского залива, поэтому наиболее распространенным было предположение, что Эдем располагался там. Но это было бы слишком буквальным толкованием, ибо из 3:23–24 ясно следует, что люди больше никогда не вернутся в Эдем.

2:18—24 Сотворение женщины. Несмотря на идиллическую обстановку, в Эдеме чего–то не хватало. Бог сказал: не хорошо быть человеку одному (18), и после многократного повторения, что все сотворенное им хорошо (напр.: 1:10,31), это замечание, предваряющее следующий акт творения, ошеломляет.

Сначала в качестве друзей для человека были созданы животные. Они подчинялись человеку (в ст. 20 он дает им имена), но не эксплуатировались им (ср.: 1:24—31). К сожалению, животные не были для человека совершенными компаньонами. Лишь сотворение женщины принесло ему полное удовлетворение.

Рассказ о том, как Бог создал Еву из ребра Адама, а затем представил ее Адаму, словно в обряде венчания, прекрасно передает основные библейские принципы брака. Здесь и в 1:27–28 нам предлагается Божественная модель отношений между полами. Если в 1:28 подчеркивается важность деторождения, то в 2:20—24 объясняется природа сотрудничества в браке. Муж и жена прежде всего дополняют друг друга. Выражение помощник соответственный ему означает, что она восполняет то, чего ему недостает. Она его недостающее ребро. Вот как Маттью Хенри комментирует то, что Бог выбрал для сотворения Евы именно ребро: «Созданная не из головы, чтобы превосходить его, и не и ступней, чтобы попираться им, а из его груди, чтобы быть равной ему, под мышкой, чтобы быть защищенной, у сердца, чтобы быть любимой». Возможно, ребро здесь описано романтически, но это верно отражает библейский идеал брака.

Во–вторых, союз между мужчиной и женщиной мыслится как пожизненный: человек присоединится (букв, «прилепится») к своей жене, и они будут одна плоть. Иисус (Мф. 19:5) и Павел (Еф. 5:31) приводят эти слова, осуждая развод.

В–третьих, человек должен ставить интересы своей жены выше всего, даже выше интересов своих родителей. Когда говорится, что он оставит отца и мать свою, то не имеется в виду, что он станет жить в каком–то другом месте, речь идет о том, что он отодвинет на второй план важнейшую обязанность попечения о родителях (Исх. 20:12) и будет заботиться в первую очередь о жене (ср.: Еф. 5:25—29).

В–четвертых, жена подчиняется мужу: он называет ее женщиной (в русском синодальном переводе: женой. — Прим. ред.) (23), а затем Евой (3:20), как чуть раньше давал названия животным (19). Такое представление о главенстве мужчины считается во всей Библии само собой разумеющимся ("напр.: 1 Кор. 11:3; 1 Пет. 3:1–6).

Наконец, следует отметить, что Бог не создал для Адама нескольких жен или еще одного Адама, выразив тем самым священное неодобрение полигамии (ср.: Лев. 18:18; Втор. 17:17) и гомосексуализма (Лев. 18:22; Рим. 1:26–27).

3:1–8 Грехопадение. Невинная гармония Эдема была разрушена вторжением греха. Адам и Ева допустили ошибки, характерные для любого греха, но, поскольку они были прародителями всего человеческого рода, их поступки имели тяжелейшие последствия. Обольщение свершилось при посредничестве змея, которого позднее назовут нечистым (Лев. 11:31), и, следовательно, его сочтут подходящим олицетворением зла. Змей начинает с того, что преувеличивает суровость запрета (наложенного Богом только на одно дерево) и подвергает сомнению доброе отношение Бога к людям (о котором в гл. 2 говорится как о чем–то безусловном). Ева отвергает предположение змея, но воспроизводит слова Бога не совсем точно (в запрете не было слов «не прикасайтесь к ним [плодам]» (2:17). Тогда змей оспаривает заповедь Бога, говоря нет, не умрете, и обещает, что они обретут мудрость («откроются глаза ваши») и духовное совершенство («будете, как боги»).

Соблазненная возможностью получить удовольствие (она увидела, что дерево хорошо для пищи) и знание, Ева неожиданно уступает и уговаривает мужа тоже вкусить от этого дерева. Согласившись, Адам предпочел посулы змея Божьему повелению. (Все Писание пронизано мыслью, что сущность греха состоит в том, что человеческое суждение ставится выше повелений Бога.) В тот же миг ими овладели стыд и они осознали свою вину. Их открывшиеся глаза видели только нагие тела, и они пытались спрятаться друг от друга и от Бога.

3:9–20 Суд и приговор. После этого мужчина, женщина и змей были допрошены и осуждены высочайшим Следователем. Бог задавал вопросы не для того, чтобы получить информацию, а чтобы добиться от них признания вины; Он отлично знал, что они совершили.

И тогда начали сказываться последствия греха. Змей был обречен ходить на чреве своем и вечно враждовать с человечеством, семенем жены (15). Поскольку ее потомки будут поражать змея в голову, последний проиграет в этой долгой битве. Таким образом, для человека этот приговор змею прозвучал как обещание. Поэтому иудеи и христиане традиционно рассматривают эти слова как первый намек на Спасителя человечества и Быт. 3:15 часто называют протоевангелием, или «первым евангелием». Ссылки на этот стих в Новом Завете содержатся в Рим. 16:20; Евр. 2:14; Отк. 12. Уже в Быт. 22:18, в словах, обращенных к Аврааму: «благословятся в семени твоем все народы земли», начинает конкретизироваться туманное обещание, данное в 3:15. Знаменательно, что в первом осуждении греха слышится надежда и это повторяется на протяжении всего Писания (ср.: 6:5—8), когда милосердие Бога превосходит Его гнев (ср.: Исх. 20:5–6).

Приговор Еве омрачает ее материнское призвание. Быть счастливой матерью — это надежда каждой ветхозаветной женщины (30:1; Пс. 112:9), но родовые муки постоянно напоминали о грехе первой матери. Более того, вместо отношений взаимной заботы характерными чертами брака стали напряженность и конфликты. Он будет господствовать над тобою может означать грубую власть, но может и просто служить подтверждением порядка соподчиненности (Бог — мужчина — женщина), установленного изначально, но искаженного грехопадением (6). Последнее толкование выглядит более правдоподобным, если учесть контекст приговора Адаму: …за то, что ты послушал голоса жены твоей (11). Затем Бог предрекает, что человек должен будет терпеть скорби и страдания в своих трудах (чтобы вырастить урожай, земледельцы ведут непрерывную борьбу с сорняками). Тяжкий труд позволит человеку выжить, но в конце концов он умрет. Это намек на то, что скоро он будет изгнан из Эдема и лишится возможности приблизиться к дереву жизни.

3:21—24 Возмездие. Изгнание из рая показало лживость змея, обещавшего, что Адам и Ева не умрут (4). Ибо их существование за пределами рая было жалким подобием полноты жизни в Эдеме, где они наслаждались обществом Бога. Теперь стало ясно, как тяжела расплата за грех. Это не только беспокойная совесть (7—8), супружеские ссоры (12), страдания (16) или изнурительный труд (17–19), но и разлука с Богом и физическая смерть (Рим. 6:23). Херувимы же позднее украсили ковчег, скинию и Храм (Исх. 25:18—22; 26:31; ЗЦар. 6:23–28).

Краткое изложение истории Каина и его потомков иллюстрирует все возрастающую власть греха над человеческим родом.

4:1–16 Каин и Авель. В гл. 3 показано, как грех нарушил отношения между Богом и людьми и между мужем и женою. В гл. 4 рассказывается о том, как грех разрушает узы братства. Каин изображен более грешным, чем Адам. Убийство собственного брата страшнее, чем вкушение запретного плода. Адама пришлось уговаривать согрешить; Каина не удалось отвратить от греха даже самому Богу (6–7). Грех сравнивается с некоим зверем, поджидающим, чтобы неожиданно наброситься (7; ср.: 1 Пет. 5:8). Когда Бог расспрашивал Адама о совершенном им грехе, тот, хотя и неохотно, но сказал правду; Каин солгал, а затем свел все к шутке (3:9–11; ср.: 4:9). Адам принял Божий приговор молча, а Каин горячо протестовал (13–14), и Бог прогнал его еще дальше от Эдема (16).

Примечания. 5 Причина неприятия Богом Каиновой жертвы становится очевидной не сразу. Возможно, разгадка кроется в противопоставлении Каиновых плодов земли и Авелевых первородных стада… и от тука их. Авель принес лучшее из своего стада, а Каин оказался не усерден. Но жертва угодна Богу, только когда она безупречна (Лев. 22:20–22; 2 Цар. 24:24); ничто второсортное Его не удовлетворит (Мал. 1:6—14; Рим. 12:1). 15 В чем состояло знамение Каина, не вполне ясно, но, как и одежда, данная Адаму и Еве в 3:21, знамение выполняло двоякую функцию. Оно напоминало Каину о его грехе и давало Божественную защиту от потенциальных врагов. Следовательно, его протестующая мольба (13–14) не осталась без внимания и даже такие закоренелые грешники, как Каин, могут молить о прощении и получить его.

4:17—26 Потомки Каина. Некоторые из потомков Каина (его женой предположительно была дочь Адама и Евы) считаются зачинателями многих культурных и технических новшеств: строительства городов (17), кочевого скотоводства (20), музыки (21) и кузнечного дела (22). То обстоятельство, что эти достижения приписываются потомкам Каина, а не более праведной ветви Сифа (гл. 5), наводит на мысль, что в цивилизации падшего человечества заложены семена зла.

Особое внимание уделено Ламеху, о котором сообщаются некоторые кровавые подробности. Раб своих страстей, он взял в жены двух красавиц — Аду («Бриллиант») и Циллу («Мелодия»). Двоеженство указывает на отступление от принципа моногамии, утвержденного Богом в Эдеме. Но еще более показательна жажда крови Ламеха, утверждавшего, что за него «отмстится семьдесят раз всемеро». Это изобличает человека, пренебрегающего справедливостью и готового уничтожить всякого, кто станет на его пути. Человеческое общество извращалось и заслуживало наказания.

Ст. 25, 26 предвосхищают генеалогию Сифа в гл. 5. В конце многих разделов Бытия имеется «анонс» дальнейших событий (ср.: 6:5—8, предворяющие 6:9 — 9:17; и 9:18–27, предвосхищающие гл. 10).

Фраза призывать имя Господа означает, что почитание Бога началось в эту эпоху.

Этот раздел состоит из двух частей. В первой (5:1—32) перечислены десять поколений от Адама до Ноя. Это начало избранной ветви, через которую в конце концов придет спасение человечества (семейство Ноя было единственным, уцелевшим во время потопа). Во второй части (6:1—8) внимание сосредоточено на наиболее тяжких грехах допотопного периода — браках сынов Божьих и дочерей человеческих, что и побудило Бога наслать на землю потоп. Но в конце появляется надежда, что Ной будет спасен (6:8).

В этих постоянно повторяющихся родословиях подчеркиваются четыре момента из жизни каждого патриарха: возраст при рождении первого сына (кроме Еноха и Ноя), продолжительность жизни после этого события, факт, что он родил других сынов и дочерей, и возраст в момент смерти. Упоминание об остальных детях означает, что патриархи выполнили повеление Бога «плодиться и размножаться» (1:28), и объясняет, как человечество постепенно заселило землю. Столь внушительный возраст этих людей наводит на мысль, что они жили в очень отдаленное от нас время и вырождение, обусловленное грехом, который сокращал срок жизни, проявлялось постепенно.

Трудно сказать, как следует понимать столь долгую жизнь людей до потопа. В сопоставимом с Бытием тексте — Шумерском списке царей — перечислено восемь царей, правивших до потопа в течение 241 000 лет. По сравнению с этой цифрой 1500 лет, описанные в гл. 5, выглядят довольно скромно, но и это не объясняет, как, например, Адам смог прожить 930 лет. Выдвигались различные предположения. Во–первых, говорили о том, что их «годы» были значительно короче наших. Но из хронологии потопа (7:11 — 8:14) видно, что год насчитывал в Бытие приблизительно 360 дней. Во–вторых, о том, что годы жизни патриарха отражали продолжительность существования основанного им рода, а не его собственной жизни. Другими словами, многие поколения были пропущены. Это трудно доказать, поскольку в начале списка Сиф определенно сын Адама, а в конце Ламех — Ной — Сим, Хам и Иафет образуют непрерывную последовательность. В–третьих, что эти сроки — символические и отражают периоды времени, известные из астрономии, например, 365 лет Еноха соответствуют количеству дней солнечного года. Четвертое предположение — что эти числа основаны на шестидесятеричной системе, которая использовалась в Месопотамии. Вавилонские математические таблички часто оперируют множителями числа 60 (30, 20, 15 и т. д.), а также их квадратами и кратными числами. Поэтому многие числа в гл. 5 и в Шумерском списке следует рассматривать подобно числам, которые образованы по этой системе, например, 930 (возраст Адама) — это 302 + 30. Однако далеко не все числа можно представить в таком виде, и мы не можем объяснить, почему определенные числа, если они были символическими, связывались с конкретными людьми. В настоящее время можно утверждать только одно: величина этих чисел свидетельствует о том, что эти люди жили очень давно. А их точность говорит о том, что это были реальные люди, которые жили и умирали. Более подробное обсуждение этого вопроса см.: Wenham G.J. Genesis 1–15 (Word Books, 1987). P. 130 — 134.

Енох, благодаря своей праведности (он ходил пред Богом), возможно, не умер, а был перенесен живым на небо (Бог взял его; ср.: Илия, 4 Цар 2:11–12).

В древности бытовали истории о сексуальных контактах между богами и людьми; считалось, что полубоги, рождавшиеся от подобных союзов, обладали необычайной силой и прочими достоинствами. В Месопотамии и Ханаане богочеловеческий союз заключался в священных брачных обрядах, проводимых в храмах. Согласно поверью, эти обряды обеспечивали плодородие почвы и способствовали деторождению. Их проведение требовало, чтобы отцы посвящали своих незамужних дочерей храму. На практике эти девушки становились храмовыми проститутками, услаждавшими жрецов и зажиточных прихожан.

Ст. 2 и 4 описывают эти обычаи. Выражение сыны Божьи некоторые экзегеты относят к духам (названным «ангелами» в Иов. 1:6; 2:1 [в английском переводе Библии], хотя они не являются носителями доброй воли ни здесь, ни в книге Иова). Иногда в Ветхом Завете Израиль (Втор. 14:1) и цари ( 2 Цар. 7:14) именуются «сынами Божьими», но ни одно из этих значений здесь не подходит. Выражение дочери человеческие относится к обыкновенным женщинам. Исполины — это древние «супермены», считавшиеся потомками союзов человека с ангелами. Некоторые исполины жили в Ханаане, когда туда вторгся Израиль (Чис. 13:33–34).

Согласно Бытию, в храмовой проституции не было нужды (люди уже начали умножаться на земле, ст. 1), и она осуждалась Богом (5). В результате продолжительность человеческой жизни была сокращена до 120 лет (3) и Господь возвестил о своем намерении истребить человечество и остальные живые существа (7).

Храмовая проституция рассматривается здесь как величайший грех в том ряду преступлений, который начался с момента, когда Адам вкусил запретный плод, и продолжился Каиновым убийством и необузданной мстительностью Ламеха. Взирая на людей, Бог пришел к выводу, что они неисправимо порочны и что все человеческие помыслы направлены на зло. Ст. 5 формулирует доктрину о греховности человека с пугающей прямотой; сходные представления нашли отражение в псалмах, в произведениях пророков, а также в высказываниях Иисуса и Павла (Пс. 50:3–6; Иер. 17:9–10; Мк. 7:15; Рим. 1:18 — 3:20). Более того, человеческая греховность вызывает у Бога горькое негодование (Он воскорбел в сердце Своем), которое сродни чувству братьев, узнавших о насилии над своей сестрой (Быт. 34:7), или отца, сын которого погиб в бою (2 Цар. 19:2). Поэтому Бог принял решение уничтожить свое творение. Тем не менее, как и при вынесении приговоров (3:15; 4:15), здесь снова мелькает луч надежды — Ной обрел благодать пред очами Господа (8).

Многие древние народы мира рассказывают историю о великом потопе, при котором, построив корабль, спасся только один человек со своим семейством. Но, как и следовало ожидать, ближайшие параллели библейскому рассказу обнаруживаются в Месопотамии, в эпических поэмах об Атрахасисе и Гильгамеше. Оба текста датируются примерно 1600 г. до н. э. Как и библейское предание, они повествуют о человеке (Атрахасисе, или Утнапиштиме), которому его бог посоветовал построить ковчег, чтобы спастись от наводнения. Атрахасис так и сделал, затем наполнил ковчег всевозможными запасами и животными, поплавал недолгое время по водам, покрывшим землю, и послал птиц, чтобы узнать, не спала ли вода. В конце концов ковчег остановился на вершине горы, спасенный вышел на сушу и принес жертвы, которые так понравились богам, что они наградили его бессмертием. Совпадения библейского и вавилонского преданий о потопе говорят о том, что эта история была хорошо известна на древнем Ближнем Востоке.

Тем не менее эти предания серьезно отличаются друг от друга, и, следовательно, это не было простым заимствованием. Есть расхождения в деталях, например, в размерах и форме ковчега, продолжительности наводнения, породах птиц, выпущенных для определения уровня воды. Но это относительно мелкие несоответствия. Намного важнее богословские различия. Они так велики, что возникает впечатление, будто автор библейского рассказа сознательно стремился исправить или опровергнуть распространенное в тех краях представление о потопе. В частности, Бытие пытается объяснить, каков Бог на самом деле и каковы Его отношения с миром.

По вавилонским версиям, боги договорились о потопе, чтобы остановить рост населения, но один из них воспротивился этому решению и предупредил своего почитателя Атрахасиса (образ, соответствующий Ною). Когда потоп разразился, боги припали к земле, как собаки, будучи не в состоянии управлять стихией. Сразу после потопа изголодавшиеся боги заторопились к жертве, так как во время наводнения жертвоприношения прекратились. Один из верховных богов удивился, обнаружив человека, пережившего потоп (очевидно, этот бог не был ни всемогущим, ни всеведущим).

В Бытие отражены совершенно иные богословские и этические позиции. Во–первых, потоп был послан не для того, чтобы покончить с человеческой суетливостью и плодовитостью, а из–за развращенности и греховности людей (6:11–12). Во–вторых, Ной был спасен не потому, что имел счастье почитать бога, который не согласился с решением других богов о потопе, а потому, что он был человек праведный и непорочный в роде своем. В продолжение всего рассказа о потопе Ной в точности исполняет то, что повелел ему Бог (напр.: 6:22; 7:9; 8:18). В–третьих, Бог Бытия — всемогущий и всеведущий. Он полностью управляет потопом и точно знает, что происходит. Только тогда, когда Бог вспомнил о Ное, воды стали убывать (8:1—2). Жертвоприношение после потопа не утолило аппетит Бога (в отличие от месопотамских богов, Он не нуждался в человеческой пище), а смягчило Его гнев. Несмотря на продолжающиеся человеческие грехи (ср.: 8:21 и 6:5), Бог обещает, что земля больше никогда не будет уничтожена потопом. Радуга стала Божьим знамением того, что Он будет поддерживать и защищать всю землю (8:22 — 9:16). Наконец, если эпос об Атрахасисе завершается тем, что боги изобретают выкидыши и женское бесплодие, чтобы сдержать рост населения, то Ной трижды получает напутствие: Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю (9:1; ср.: 8:17; 9:7). Несмотря на грехи, Бог не оставил нас и Его заботит благополучие человеческого рода. Это доброе расположение было достигнуто жертвой Ноя и великой жертвой Христа.

Потоп представлен в Бытие как крупнейшая разделительная веха в мировой истории. Это был великий акт разрушения. Он вернул землю к первозданному водному хаосу, существовавшему перед тем, как Бог начал говорить (1:3). Жизнь была уничтожена. Вода покрыла все, даже вершины гор, и планета выглядела такой, какой Бог впервые ее сотворил (1:2). Затем, когда Бог вспомнил о Ное, он навел на землю ветер (ср.: Дух/ ветер Божий в 1:2), чтобы начать процесс нового творения. Мир рождался заново. Суша отделилась от вод, и Ной, этот новый глава человеческого рода, вышел из ковчега и, подобно Адаму, услышал: Плодитесь и размножайтесь (9:1, ср.: 1:28). Таким образом, Ной рассматривается как второй Адам.

Параллелизм в изображении потопа как великого акта разрушения и последующего восстановления усилен в Бытие композицией рассказа. Он написан в форме большого зеркального отражения («увеличенный хиазм», или «палистрофа»), что подчеркивает его симметрию. Здесь отмечены лишь некоторые из наиболее явных признаков этой структуры. (Более подробное обсуждение см.: Wenham. Genesis 1–15.P. 155–158.)

A. Сыновья Ноя (6:10)

А¹ Сыновья Ноя (9:18–27)

Б. Все входят в ковчег (7:1)

Б¹ Выход из ковчега (8:16)

B. Семь дней (7:4)

В¹ Семь дней (8:12)

Г. Семь дней (7:10)

Г¹ Семь дней (8:10)

Д. Сорок дней (7:17)

Д'Сорокдней(8:6)

Е. Горы покрылись водой (7:20)

Е¹ Показались верхи гор (8:5)

Ж. Подъем воды в течение 150 дней (7:24)

Ж¹ Вода убывает в течение 150 дней (8:3)

З. Бог вспомнил о Ное (8:1)

Такое построение не только привлекает внимание к параллелям между разрушительной работой Бога и Его работой по восстановлению, но и показывает поворотный момент: Бог вспомнил о Ное. Бог Бытия был накануне потопа не бессильным, как боги Вавилона, а полновластным Повелителем, Который волен наказывать и прощать.

6:9–22 Повеление строить ковчег. Тем, кто создает изображения или модели ковчега, приходится добавлять некоторые детали, но обоснованность такого подхода вызывает сомнения. Особенно непонятна конструкция крыши в ст. 16. (См. более подробные комментарии по этому вопросу.) Но наибольшую заинтересованность Бытие проявляет к назначению ковчега, которое состояло в том, чтобы… остались в живых все виды живых существ. Следовательно, на борт надо было взять по паре животных, чтобы обеспечить их размножение.

7:1—5 Повеление войти в ковчег. Нечистых животных (непригодных для жертвоприношения, несъедобных) для обеспечения их выживания было достаточно взять по паре, а чистых (жертвенных, съедобных) — по семи (или по семи пар), чтобы после потопа иметь возможность принести жертвы, не уничтожая виды.

7:6—24 Вход в ковчег и начало потопа. Все стадии потопа датированы с очень большой точностью (напр.: 7:11; 8:13,14). Это вполне оправдано, ибо потоп покончил со старым миром, на месте которого родился новый.

Примечание. Время и масштабы потопа. Шумерский список царей сообщает, что потоп произошел накануне периода первой династии, приблизительно около 3000 г. до н. э. Разумеется, археологи находят массу доказательств локальных наводнений, происшедших в Месопотамии в этот период, но ни одно из них не указывает на затопление всего региона. Другая гипотеза состоит в том, что потоп совпал по времени с окончанием последней ледниковой эпохи (10 000 г. до н. э.). Это сопровождалось сильными дождями в обычно засушливых регионах, а таяние льдов привело к подъему уровня океанов на 300 футов (100 м) и затоплению ранее обитаемой земли. (Более подробное обсуждение см.: IBD. Р. 510 — 512.) Сегодня мы непроизвольно истолковываем этот рассказ как описание наводнения в масштабах всего земного шара, но если эта история рассказывалась с позиции Ноя (географический кругозор которого был ограничен), то и несколько меньшее наводнение могло показаться ему всемирным.

8:1—22 Воды отступают. Новое творение было вызвано воспоминанием (т. е. мыслью, ведущей к действию) Бога о Ное (1). Постепенно суша, растительность, птицы, животные и люди заново появляются на земле (ср.: гл. 1). Арарат (4) — это не конкретная гора, известная в наши дни, а территория древнего государства Урарту, которое располагалось на месте Армении и примыкающих к ней областей Турции и Ирана. Ст. 21 по характеру языка очень близок 6:5. Жертвоприношение изменило отношение Бога не к Ною, а к человечеству в целом. Жертвы праведного Ноя — второго Адама — защитили будущее человеческого рода от такого катастрофического наказания, как потоп.

Хотя новая эпоха, наступившая после потопа, в какой–то степени напоминала первоначальное творение, были и отличия. Ной, подобно Адаму, получил благословение и напутствие «Плодитесь» (1), но теперь впервые разрешается употребление мяса (3). Несмотря на то что Авель (4:2) и Иавал (4:20) разводили скот, Адаму было предписано питаться только растениями (1:30). Теперь же Ною было позволено есть мясо, при условии, что сначала из него будет выпущена кровь, — в знак уважения к дарованной Богом жизни, содержащейся в ней. Запрет на употребление крови — один из наиболее важных пищевых законов в Ветхом Завете (ср.: Лев. 3:17; Втор. 12:16–25; 1 Цар. 14:32–34).

Допотопная история отличалась жестокостью (6:11): убийство Авеля осталось безнаказанным, а Ламех явно превысил меру отмщения (4:23—24). Отныне был установлен закон сурового возмездия: Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека (6). Представление о том, что наказание должно соответствовать преступлению, является основополагающим в ветхозаветном законе (Исх. 21:23—25), а также в современных воззрениях на справедливость. Хотя смертная казнь за убийство — это отчетливое проявление принципа «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними», ст. 6 приводит особую причину, по которой этот принцип может считаться справедливым. Каждый человек создан по образу Божьему (т. е. представляет Бога на земле), поэтому для защиты уникального статуса человеческой жизни следует установить высшую меру наказания. Цель Бога состояла в том, чтобы наполнить мир людьми и животными (7–9), Его завет, ознаменованный радугой, был заключен со всеми живыми существами. Бытие указывает не на то, что радуга впервые появилась после потопа, а лишь на то, что она стала «знамением», т. е. залогом доброй воли Бога.

К несчастью, праведный и безупречный Ной выпил вина и уснул обнаженным. Его сравнительно небольшой грех (ср. с Адамом в 3:6) повлек за собой намного более тяжкий грех его младшего сына Хама (ср. с Каином в 4:8). Этой последовательностью Бытие снова говорит о том, что история повторяется. Новый человеческий род, возглавляемый Ноем, как и предыдущий, катился по наклонной плоскости.

Современные читатели не видят греха в поступке Хама и недоумевают: неужели в том, чтобы рассказать братьям об оплошностях своих родителей и посмеяться, есть что–то дурное? Поэтому предпринимались попытки приписать Хаму грех кровосмешения или другие сексуальные отклонения. Но подобные предположения ошибочны, и те, кто их выдвигает, не осознают, насколько серьезно ветхозаветная и другие древние культуры относились к сыновнему долгу. «Почитай отца твоего и мать» следует в Исх. 20 сразу после заповедей, относящихся к Богу, а насилие или злословие над родителями влекло за собой наказание смертью (Исх. 21:15 и 17; цитируется Иисусом, Мф. 7:10).

Единственные слова Ноя в Бытие (25—27) — это благословение Сима и Иафета и проклятие Хаму (или его сыну Ханаану). Эти слова Ноя перекликаются с благословениями Исаака (27:27—29) и Иакова (49:2–27), в которых предугадывается грядущая история. Здесь Ной предрекает господство потомков Сима и Иафета (перечисленных в гл. 10) и покорение Ханаана. Таким образом, эти стихи служат «анонсом» следующей главы (ср.: 4:25—26; 6:1–8).

Почему Ханаан был проклят за грех Хама, своего отца? Этот вопрос неясен. Возможно, Ханаан каким–то образом причастен к греху отца. Возможно, это было «отраженное» наказание. Если Хам, младший сын Ноя, согрешил против своего отца, то Ханаан, младший сын Хама, должен быть наказан. Возможно, это произошло потому, что преступление Хама предопределило преступления хананеев, которые, с позиций морали Ветхого Завета, отличались своей распущенностью (Лев. 18:3).

Этот раздел состоит из двух частей: «Таблица народов» (10:1—32); история Вавилонской башни (11:1—9). В повествовании прослеживаются три цели. Во–первых, здесь определяются отношения Израиля с другими народами. Во–вторых, объясняются причины появления различных языков. В–третьих, показывается возрастающая греховность народов, повлекшая за собой новый Божий суд. Таким образом, описанные здесь события предваряют еще одну попытку Бога спасти человечество через призвание Авраама.

Этот знаменитый фрагмент помещает Израиль в контекст мира, известного ветхозаветным авторам. Список насчитывает семьдесят народов (вероятно, символическое число; ср.: семьдесят сынов Иакова, перешедших в Египет, 46:27), представляя все народы мира, а не полный перечень этнических групп, существовавших в древнем Израиле. Он напоминает генеалогическое древо, но, возможно, не все описанные здесь связи являются родственными. В древности при заключении союзов и договоров люди часто называли себя братьями или сыновьями своих партнеров по договору. То, что представлено в «Таблице народов», отражает отношения между различными народами, каково бы ни было их фактическое происхождение.

Но это отнюдь не урок исторической географии. Как всегда, список включен в Бытие по богословским причинам — чтобы соотнести избранную ветвь Сима с другими, неизбранными ветвями. Родословие неизбранных всегда располагается перед избранной ветвью: Каина перед Сифом (гл. 4 — 5), Измаила перед Исааком (гл. 25), Исава перед Иаковом (гл. 36 — 37). Об избрании Сима и изгнании Хама уже говорилось (9:25—27), и это подтверждается в следующей главе. Среди семитов можно обнаружить арамеев, с которыми патриархи имели очень тесные отношения и из которых брали жен для своих сыновей. Хамиты отождествляются не только с ханаанскими народами, но и с заклятыми врагами Израиля — Египтом (Мицраим), Вавилоном и Ассирией. Яфетиды включают в свой состав более отдаленные народы северо–восточного побережья Средиземного моря, с которыми Израиль, по–видимому, имел незначительные контакты, либо дружественные, либо враждебные. Следует отметить, что библейское распределение народов на семитов, хамитов и яфетидов не совпадает с современной классификацией народов по языкам. Некоторые из хамитов (напр., хананеи) говорили на семитических языках, а среди семитов помещается Элам, язык которого не относился к этой группе языков. Библейская классификация скорее отражает различия между теми, кого Израиль считал своими союзниками, и теми, кто был его врагами.

10:2—5 Яфетиды. Не все перечисленные народы поддаются идентификации, поэтому здесь рассматриваются только хорошо известные. Яфетиды — это наиболее удаленные от Израиля в географическом отношении северные и западные народы. Более подробное обсуждение этого вопроса см. в IBD или в комментариях Сарна (Sarna) и Уэнхема (Wenham).

Гомер представляет киммерийцев; Магог находился где–то на севере (Иез. 38:2); Мадай олицетворяет мидийцев северного Ирана, Иаван — ионических греков, Фувал, Мешех и Фирас отождествляются с Турцией. 3 Аскеназ олицетворяет скифов, а Фогарма — это местность к северу от Кархемиша. 4 Елиса, вероятно, находился на Крите. Фарсис — средиземноморский город, возможно, Карфаген. Китшим отождествляется с Кипром, а Роданим — с Родосом (другой вариант имени, Доданим, может быть отождествлен с эгейцами).

Ст. 5 предвосхищает рассеивание народов, описанное в 11:1–9.

10:6—20 Хамиты. Объем этой части указывает на ее важность. Среди потомков Хама находятся некоторые из ближайших соседей и злейших врагов Израиля.

6 Хуш — местность к югу от Египта. Мицраим отождествляется с Египтом, а Фут — с Ливией. Ханаан определяется ниже, в ст. 15–19. 7 Сыны Хуша, по–видимому, имеют отношение к региону на юге Аравии.

8–12 Начало месопотамской цивилизации связывают с именем Хама (через Хуша), что не облагораживает ее происхождение и предвосхищает осуждение претензий Вавилона в 11:1—9. Точно установить личность Нимрода невозможно, но воинственность и любовь к охоте типичны для всех месопотамских царей. Почти все основанные им города хорошо известны.

13—14 Немногих их этих племен или народов можно с уверенностью идентифицировать. Патрусим относится к южным египтянам. Филистимляне были главными соперниками Израиля в борьбе за власть над Ханааном (1 Цар. 4–31). Кафторим — это критяне.

15—19 Особое внимание уделяется обитателям Ханаана, которых Израиль намеревался вытеснить. Сидон — старейший приморский город Финикии. Хеттеи (ср.: 23:2–20) — это не те хорошо известные хетты, которые обитали на территории Турции. Иевусеи жили на холмах Иерусалима. Аморреи, ферезеи и евеи — часто упоминаемые народы Ханаана. Аркеи… химафеи жили в известных городах Сирии.

Границы Ханаана простирались от Сидона на севере до Газы на юге и Содома (у Мертвого моря) на востоке. Более точное определение границ Ханаана дается в Чис. 34:2–12.

10:21—31 Семиты. Поскольку Авраам вел свое происхождение от Сима, Израиль испытывал к этим народам особую симпатию. Однако лишь немногие из них могут быть точно идентифицированы, хотя, по–видимому, большинство этих племен являются арамейскими или арабскими.

То, что младшим сыном Ноя был Хам, очевидно (9:24), но старшим может быть Иафет или Сим — в зависимости от перевода (см.: NIVmg.). Елам находился на юго–западе Ирана. Маловероятно, что Ассур имеет отношение к Ассирии; скорее всего, это было синайское племя (Чис. 24:22). Арамеи жили в Сирии, а перечисленные здесь этнические подгруппы, вероятно, тоже жили в этом регионе. Насколько можно предположить, Иоктан и его потомки жили в южной Аравии.

Этот короткий рассказ подводит удручающий итог историческому периоду накануне эпохи патриархов. Заново положенное Ноем начало человеческого рода было поставлено под угрозу опьянением Ноя и нескромностью Хама, а в «Таблице народов» уже наметились последствия проклятия потомкам Хама. В сущности, 10:5; 10:18—20 и 10:31—32 предвосхитили смешение языков и рассеивание народов, но здесь Бытие говорит об этом прямо. Теперь, когда строительством башни высотою до небес человек посягнул на владения Бога, его греховность превзошла все границы. Это повлекло за собой еще одно великое наказание, коснувшееся всего человеческого рода. Люди были рассеяны по всей земле, а для того чтобы пресечь дальнейшие попытки штурмовать небеса, были установлены языковые различия. Итак, почва для начала еще одного, совсем нового человечества через призвание Авраама была готова.

Однако история о Вавилонской башне — это не просто очередная история о преступлениях и наказаниях, которые составляют содержание глав 1 — 11. Во всех этих главах мы не можем не видеть косвенную критику политеистического мировоззрения современников Израиля. Библейский пересказ истории творения и потопа представляет собой полную противоположность представлениям древневосточной мифологии о Боге и Его отношении к миру.

Но до сих пор критика этих представлений была более или менее завуалированной; здесь, в гл. 11, она становится открытой.

Вавилон прославился своим многоярусным храмом, или зиггуратом, фундамент которого якобы лежал в преисподней, а вершина — в небесах. «Нет, — утверждает Бытие, — вавилонская башня настолько далека от небес, что оттуда почти не видна; Богу пришлось спуститься, чтобы посмотреть на нее» (5). Вавилон означает «врата бога», и город считал себя ближе к богу, чем кто–либо на свете. Он воспринимал себя как религиозный, духовный и культурный центр древнего мира, образец человеческой цивилизации.

«Вздор, — говорит ст. 9, — Вавилон означает не «врата бога», а «смешение», или «беспорядок», и разрушенный вавилонский зиггурат демонстрирует не мудрость, а бессилие человека перед Богом». Говоря современным языком, строительство города и башни можно рассматривать как попытку человечества собственными силами с помощью технического прогресса обеспечить себе уверенность в будущем. «Человек предполагает, а Бог располагает».

Краткое родословие Сима очень похоже на родословие в гл. 5, хотя возрасты патриархов несколько сократились, а прямое указание на общую продолжительность жизни каждого из них отсутствует. Родословие соединяет историю Авраама с мировой историей, обеспечивая тем самым связь протоистории (гл. 1 — 11) и сказаний о патриархах (гл. 12 — 50).

Хотя мы ничего больше не знаем о перечисленных здесь людях, об их значении напоминает нам Лк. 3:34–36, ибо от них произошел Потомок Авраама, в Котором благословятся все племена земные.

Во время событий, описанных в гл. 12 — 23, Фарра, отец Авраама, был жив, поэтому данный раздел назван его именем (ср.: 25:19; 37:2). Уже сам объем этой части указывает на ее важную роль во всей книге. И не только потому, что Авраам был прародителем евреев, но и потому, что он был человеком, через которого началось выполнение Божественного плана спасения. Неповиновение Адама вызвало лавину греховных поступков, приведших к наказанию потопом. Ной, новый отец человечества, был «непорочен», но тоже пал, и это завершилось чрезмерной гордостью Вавилона, что в свою очередь повлекло наказание для всего человечества. Теперь с помощью Авраама Бог начинает снова, обещая на этот раз, что в Аврааме «благословятся… все племена земные» (12:3).

Здесь кратко характеризуется Аврам, его родина и семья, а призвание описано таким образом, что как бы подводит итог всего пути веры Аврама.

Род Фарры и Аврама

11:27—30 Род Фарры в Уре Халдейском.

Эта часть может быть представлена в виде генеалогического древа.

Необходимо отметить два обстоятельства. Во–первых, Сара была бесплодной, что для женщины того времени являлось трагедией. Во–вторых, Лот был осиротевшим племянником Аврама, которого он, по–видимому, усыновил. Лот сопровождал его в пути и, пожалуй, стал бы наследником Аврама, если бы Сара не родила ребенка.

11: 31–32 Из Ура в Харран. Все семейство перешло из Ура, крупного культурного центра на юге Халдеи (территория современного Ирака), в Харран, расположенный на востоке современной Сирии (точнее, на юге Турции). Там Фарра умер в возрасте 205 лет; следовательно, Авраму было тогда 135 (ср.: ст. 26). Вероятно, Аврам оставил своего отца Фарру в Харране за 60 лет до смерти последнего (12:4).

12:1—9 Из Харрана в Ханаан. Принять решение оставить родину и семью было в традиционном обществе значительно труднее, чем в нынешнюю динамичную, индивидуалистическую эпоху. Подчиняясь велению Бога, Аврам рисковал всем, что было ему наиболее дорого. Подобным образом Христос призывал людей отказаться от всего, чтобы следовать за ним (Мф. 10:37–39; Флп. 3:8).

Возможные маршруты путешествия Аврама из Ура в Ханаан (Быт. 11:31 — 12:6). Южный путь в Ханаан (жирная пунктирная линия) более вероятен

В ст. 2,3 подытоживается богословие Бытия и дается ключ к его истолкованию. (См.: введение к богословию гл. 12 — 50.)

Ст. 4 подсказывает, что Бог призвал Аврама в Харране, а не в Уре. Земля Ханаанская включает территории, принадлежащие в настоящее время (1993 г.) Израилю и Ливану, а также часть южной Сирии. Повиновение Аврама было вознаграждено более конкретным подтверждением обещания: земля, которую Я укажу тебе (1), превращается в землю сию (ср. с введением к богословию гл. 12 — 50). Милостивое обещание Бога подвигло Аврама на многократные акты благодарного поклонения; он создал жертвенник (7—9).

Первоначальный религиозный энтузиазм Аврама ослабел, когда он столкнулся с голодом в Ханаане и был вынужден перейти в Египет. Здесь вместо веры в Бога его руководящим принципом стал человеческий страх. Представляя Сару сестрой, он пытался этой полуправдой ввести в заблуждение (ср.: 20:12) потенциальных поклонников (ср.: 24:55). Но ухаживание царя отклонить невозможно, и Сара оказывается в гареме фараона (15).

Из повествования (ср.: ст. 19) видно, что Бог не одобряет поведение Аврама. Тем не менее Он вмешивается и спасает его, поразив фараона «тяжкими ударами», и Аврам, как и его потомки, ушел из Египта разбогатевшим (ср.: Исх. 12:35–36). Этот малый исход из Египта предвещает исход его великих преемников (ср.: Исх. 12 — 14; Лк. 9:31). Это доказывает, что Бог выполнил Свое обетование защищать Аврама (12:3), несмотря на слабость его веры. Бог милосердно прощает ошибки тех, кого Он призвал, во имя их будущего блага (ср.: 45:5–8; Рим. 8:28).

Наученный в Египте горьким опытом, Аврам возвратился в Вефиль, где когда–то ему явился Бог, и снова призвал имя Господа. Но тут возникла новая проблема. Изобилие породило спор между пастухами Аврама и Лота. На этот раз, вместо того чтобы решить спор в свою пользу, Аврам призвал к согласию и сам задал тон, проявив по отношению к своему племяннику редкое великодушие и предложив ему землю на выбор.

Возможно, долина Иордана казалась Эдемом (10), но ее населяли злые люди, весьма грешные перед Богом (13). Но Лота ослепила внешняя роскошь.

Великодушие Аврама по отношению к племяннику было вознаграждено еще более щедрым обетованием. Земля сия (12:7) превращается во всю землю и дается потомству Аврама навеки (15). Его потомству суждено стать не просто великим народом (12:2), но и бесчисленным, как песок земной (16). Предложив мирный раздел земли и предоставив Лоту право выбора, Аврам проявил миролюбие и готовность пожертвовать собственными интересами, что в Библии неизменно приветствуется (ср.: Пс. 132; Мф. 5:9; Флп. 2:1–15).

Примечание. 10 Содом, Гоморру и Сигор, три города этой долины, невозможно точно идентифицировать. Упомянутыми городами могут быть пять городов на восточном побережье Мертвого моря, разрушенных незадолго до 2000 г. до н. э.

Безмятежное существование Лота было нарушено. Четверо царей, возглавляемых Кедорлаомером эламским, завоевали Иорданскую долину. Тринадцать лет спустя восстание городов долины привело к следующему вторжению той же восточной коалиции. Армии Содома и Гоморры потерпели поражение, города были разграблены, а Лот взят в плен.

Но Аврам, возглавивший 318 человек, сумел разгромить эти иноземные армии, освободить всех пленников и возвратить награбленное имущество. Это явилось волнующим подтверждением того, что Бог был на стороне Аврама. Однако не все это признавали. Царь Содома, которому следовало бы быть наиболее признательным, не произнес ни слова благодарности и немедленно потребовал возвращения своих людей. Аврам заявил, что не собирается извлекать выгоду из несчастья Содома (21–24).

С другой стороны, Мелхиседек, царь и первосвященник Салима (возможно, будущего Иерусалима), встретил Аврама с почестями, «вынес хлеб и вино». Мелхиседек благословил Аврама во имя Бога Всевышнего, Владыки неба и земли. В ответ на столь теплый прием Аврам отдал Мелхиседеку десятую часть своих трофеев (20).

Позиции Мелхиседека и царя Содома подчеркнуто противоположны. Они иллюстрируют два типа отношений к Авраму, предсказанные в 12:3. Мелхиседек — это тот, кто благословляет Аврама, тогда как царь Содомский явно презирает его (слово curse [проклинать], употребленное в NIB, слишком резкое). Следовательно, можно предположить, что Мелхиседек будет благословлен Богом, а царь Содома может ожидать проклятия. Судьба города Содома (гл. 19) была уже предрешена (ср.: 13:13).

В Бытие не сказано, какое благословение получил Мелхиседек в награду. Однако в Пс. 109:4 упоминается клятва Бога о Мессии: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека»; здесь подразумевается, что в Иерусалиме чтили Мелхиседека как предтечу Давидовой ветви. В Новом Завете о Мелхиседеке говорится как о предшественнике Мессии, «прообразе» Христа. Аврам признал высокий статус Мелхиседека, дав ему десятину из того, что добыл (Евр. 5 — 7). Тем не менее нигде, кроме этих нескольких стихов, Мелхиседек в Бытие больше не упоминается. Он здесь просто служит напоминанием о том, что все признающие попечение Бога об Авраме испытывают благословение на собственном опыте.

Святая Земля во времена военной кампании Аврама

Примечания. Многие архаичные особенности этой главы (см.: Wenham. Genesis 1 — 15. P. 318 — 320) указывают на то, что она основана на древнем источнике, но они же и затрудняют понимание некоторых деталей. 1 Имена царей (Амрафел, Ариох, Кедорлаомер и Фидал) звучат как подлинные имена второго тысячелетия до н. э., однако имеющиеся археологические данные не позволяют точно их идентифицировать. Сеннаар — Вавилония; Елласар мог располагаться на территории восточной Турции; Елам находился в пределах современного Ирана; Гоим, возможно, относится к хеттеям. 2 Об этих городах и царях почти ничего неизвестно. (Об их местонахождении ср.: примечание к 13:10.) 3 Сиддим — слово, использованное только здесь, а также в ст. 8 и 10, может относиться к южной части Иорданской долины, где впоследствии образовалось Мертвое море. 5–7 Из того немногого, что известно об этих местностях и народах, можно предположить, что восточные завоеватели прошли вдоль Иордана от Аштерофа на севере до Эл–Фарана (возможно, Эйлат), расположенного у северной оконечности залива Акаба. Затем они повернули на северо–запад и двинулись по Синайскому полуострову к Кадесу. 10 Смоляные ямы. В областях южнее Мертвого моря нефть вытекает на поверхность и может быть раскопана. 13 Мамре и Эшкол — имена союзников Аврама, а также названия местностей близ Хеврона. 14 Дан — самый северный город Израиля, был основан данитами (Суд. 18:29) 15 Местонахождение Ховы не установлено. Дамаск — столица Сирии. 17 Долина Шаве — это, возможно, «Царская долина», расположенная к югу от Иерусалима (2 Цар. 18:18).

Победа Аврама над восточными царями ничего ему не принесла. Несмотря на обетования, он до сих пор не овладел никакой землей и не родил никаких детей. Его племянник Лот, которого он надеялся сделать своим преемником, жил в Содоме, за пределами обетованной земли. Казалось, что наиболее вероятный наследник Аврама — его слуга Елиезер.

Поэтому Бог обратился непосредственно к разочарованному Авраму: «Не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика». Эти слова побудили Аврама поделиться с Богом своей горечью и разочарованием. Искренность Аврама отнюдь не вызвала у Бога неудовольствия; напротив, она привела к подтверждению первоначальных обетовании. Авраму суждено стать отцом ребенка (4), а его потомки будут бесчисленны, как звезды (5).

Аврам принял Божье заверение; он поверил Господу (6). Эта словесная формула подразумевает непрекращающуюся деятельность, а именно: он продолжал верить обетованиям и полагаться на Господа. Поэтому Бог вменил ему это в праведность. Праведность — это такое состояние, когда приятие Бога зависит от всецелого повиновения закону. Неспособность Аврама к полному исполнению требований закона в Бытие очевидна, однако здесь говорится, что его вера в обещанного Богом сына была расценена как праведность. Как утверждает апостол Павел, это доказывает, что не дела, а вера — необходимое условие принятия Богом (Гал. 3:6–14). В Иак. 2:18–24 и Евр. 11:8–9 указывается на то, что Авраам доказал подлинность своей веры добрыми делами. «Вера, которая работает» — вот главное в христианском определении спасения и праведной жизни.

Разумеется, вера Аврама была чем угодно, но только не пассивностью. Он снова просит подтверждения: «…по чему мне узнать?» Писание никогда не осуждает тех, кто задает честные вопросы или искренне ищет подтверждения. В данном случае Авраму было дано увидеть судьбу его потомков на этой земле в далеком будущем. Он убил пять жертвенных животных, которые символизировали народ Израиля, и стал отгонять хищных птиц, которые могли бы склевать трупы. Когда зашло солнце, он увидел дым и пламя огня, которые прошли между рассеченными животными. Это символизировало славу Господа, Который сопровождал Израиль в его странствии из Египта в Ханаан в столпе огненном и облачном (Исх. 14:24). Такое истолкование ритуала с животными подтверждено в ст. 13–16, где предрекаются период рабства в Египте и последующий исход. И тут впервые становится ясно, что Божественный срок, отведенный на исполнение обетовании, — это долгий срок. Аврам терял терпение оттого, что так мало исполнилось за десять лет (ср.: 12:4; 16:16), прошедших с тех пор, как было дано первое обетование, а Бог мыслил в таких масштабах, как 400 лет (13). Во 2 Пет. 3:3–10 христиане предупреждаются, что исполнение иных обетовании займет гораздо больше времени, чем они ожидают.

Примечания. 2, 3 Елиезер из Дамаска… домочадец мой наследник мой — неясное выражение, но перевод NIB вполне приемлем. 16 Здесь под Аморреями подразумеваются все обитатели Ханаана. Израильское завоевание не могло осуществиться до тех пор, пока чаша грехов аморреев не переполнилась, что повлекло за собой заслуженное возмездие. Иначе отдать эту землю Авраму было бы отчасти несправедливо. Обетование могло исполниться только при условии, что оно не противоречит абсолютной справедливости (ср.: Лев. 18:24–27; Втор. 9:4–5). 19–21 Это наиболее полный перечень доизраильских обитателей Ханаана, лишь немногие из которых могут быть идентифицированы (ср.: комментарий к 10:15—19).

Если Аврам и был готов ждать исполнения обетования Бога о сыне, то Сара — нет. Будучи безнадежно бесплодной, она решила использовать совиратные отношения, что было распространенным явлением у некоторых народов древнего Ближнего Востока. Ребенок, рожденный наложницей, мог считаться ребенком законной жены, если у той не было своих детей.

В древности многие не видели в таких отношениях ничего предосудительного, а подобное материнство и в современном обществе имеет место. В Бытие, однако, подобная практика явно осуждается. Сара винила Бога в своем бесплодии, а это означает, что ее побуждения были ошибочны. Ст. 3–4 напоминают описание грехопадения (ср.: 3:6), т. е. здесь есть намек на греховность этого поступка; наконец, высокомерие Агари и гнев Сары свидетельствуют о том, что это соглашение шло не от Бога.

Но божественное милосердие осеняет даже человеческое безрассудство. Спасаясь бегством от своей госпожи, Агарь встретила Ангела Господня — Бога в человеческом облике, который чаще всего является человеку в мгновения острого душевного кризиса, чтобы дать уверенность в спасении. Точно так же, как ранее Авраму (13:16), Агари было сказано, что ее потомство будет таким многочисленным, что его нельзя будет счесть. Имя ее сыну будет Измаил («Бог услышал»), и он будет вести кочевой образ жизни, что стало типичным для позднейших измаильтян (11–12). Подчинившись велению, Агарь возвратилась к Саре и в положенный срок родила сына. И хотя Сара надеялась, что ребенок будет считаться ее собственным, ст. 15—16 ясно показывают, что Измаил был ребенком Агари и Аврама, а не Сары. Ее замысел потерпел крах. Но был ли Измаил обетованным сыном Аврама? Нам остается только гадать, но из 17:18 следует, что Аврам все же решил, что Измаил — это и есть ребенок, которого обещал Бог.

Примечания. 7 Вопрос о местонахождении Сура является спорным, но дорога к Суру — это один из путей в Египет через Синайский полуостров. Агарь возвращалась в Египет, к себе на родину (1). 13 Смысл древнееврейского предложения «Я видела здесь в след видящего меня» не совсем ясен, и это привело ко множеству разночтений. Скорее всего, это выражение благодарного изумления человека, который увидел, что Бог заботится о людях в самых непредсказуемых ситуациях (ср.: Пс. 138:1–12). 14 О Кадесе ср.: 14:7, а местонахождение Бареда неизвестно.

В этой главе описаны события, которые стали поворотным пунктом в истории Авраама. Автор прилагает все усилия, чтобы подчеркнуть их значение. Прежде всего эти события очень точно датированы. Обилие хронологических данных (16:16; 17:1; 17:24) особо выделяет эту главу, подобно тому, как была выделена история потопа. Столь же примечательно изменение имен Аврама и Сары на более привычные нам имена Авраам и Сарра. Пять продолжительных обращений Бога (1–2, 4–8, 9–14, 15–16, 19–21), расположенных в определенной последовательности и посвященных подробному изложению обетовании завета, ставят эту главу в уникальное положение во всей истории Авраама.

В дальнейшем речи Бога будут звучать в книге гораздо реже. Но здесь они не только уточняют обетования, но и закрепляют завет (7:19), вводя знамение обрезания в качестве свидетельства непреложной природы завета (9—14).

Глава начинается с напоминания о том, что с момента рождения Измаила прошло около 13 лет (ср.: 16:16 и 17:1). За это время Сара потеряла всякую надежду стать матерью (ср.: 18:11), а Аврам смирился с мыслью, что Измаил и есть его обетованный сын (18). Однако Бог почти сразу начинает развивать свои обетования. Авраму суждено стать прародителем не просто «великого народа» (12:2), а отцом множества народов (5). В залог этого имя «Аврам» получает дополнительный слог и начинает звучать как «Авраам», что означает «отец множества». Хотя слово raham со значением «множество» неизвестно, в семитических языках могло существовать слово, объясняющее смысл этой операции над именем.

Далее Аврааму говорится о том, что завет будет вечным, а его потомки будут владеть всей землей Ханаанской (8). Такое точное определение обетованной земли дается впервые (ср.: 12, 5). Вдобавок здесь наиболее четко определяется сущность завета: Я буду Богом твоим. У Авраама и его потомков сложились совершенно особые отношения с Богом. Включение потомства Авраама в завет — это еще одна новость данной главы.

Обрезание, состоящее в удалении мужской крайней плоти, стало знамением завета. Все мужчины дома Авраама, будь то свободные или рабы, должны быть обрезаны. Те, кто отвергнет обрезание, истребятся (14), т. е. погибнут, преждевременно и таинственно. Обрезание было довольно распространенным обычаем на древнем Ближнем Востоке, но только в Ветхом Завете придано ему такое значение — обрезание стало знаком особого статуса Израиля.

Это были удивительные обетования, но теперь они стали просто поразительными. Имя Сары было изменено на «Сарра» (оба означают «госпожа», «княгиня»), предвещающее, что в своем преклонном возрасте она произведет на свет ребенка. (Даже если не воспринимать буквально возрасты Авраама и Сарры — 100 и 90 лет соответственно, все равно ясно, что обычный детородный возраст был у них далеко позади; ср.: 18:11.) Недоверчивый Авраам умолял, чтобы обетованным ребенком стал Измаил, однако Бог твердо сказал, что избранный сын будет рожден Саррой и наречется Исааком. Измаил, тем не менее, тоже не будет забыт.

После столь беспрецедентного события, когда Бог раскрыл Свои замыслы, Авраам подчинился и обрезал себя, Измаила и всех мужчин своего дома. Здесь (как и в 12:4–9) он полностью повиновался Богу, несмотря на боль, с которой связано обрезание. Но от него потребуется еще более серьезный акт повиновения, чтобы скрепить завет раз и навсегда (ср.: гл. 22).

Примечания. 1 Бог Всемогущий (евр. Эл–Шаддай) — это, как и «Бог Всевышний» (евр. Эл–Элион; 14:19), одно из имен Бога, используемое в Бытие до Моисея. Точное значение этого имени неизвестно, но обычно оно связано с обетованиями Бога о детях (28:3; 35:11; 43:14; 48:3). 19 Имя «Исаак» означает «Он [т. е. Бог] смеется» (ср.: 17:17 «Авраам… рассмеялся»). Оно символизирует радость родителей по поводу рождения сына. Подобно именам «Измаил» и «Иаков», «Исаак» — типичное для начала второго тысячелетия до н. э. имя.

Ни один день из жизни Авраама не описан более подробно, чем этот, что указывает на важность данного эпизода для рассказчика. В его свете разрушение Содома представляется несущественным по отношению к исполнению обетовании, данных Аврааму. Глава начинается с того, что Авраама и Сарру посещают ангелы и объявляют, хотя и косвенно, что у Сарры будет сын. Однако дальнейший рассказ явно не добавляет к теме обетования ничего нового.

Гораздо более очевидным является сходство с историей потопа. И в том, и в другом рассказе один праведник со своей семьей спасается от всеобщего разрушения благодаря Божьему вмешательству. Оба рассказа снабжены краткими приложениями, в которых дети унижают своего пьяного отца (9:20–27; 19:30–38). Оба рассказа построены в виде увеличенной «палистрофы», или зеркального отражения (ср.: комментарий к 6:9 — 9:29).

А Авраам направляется к Содому (18:16)

А¹ Авраам смотрит на Содом (19:27–28)

В Раздумья Бога о Содоме (18:17–21)

В¹ Содом истребляется (19, 23–26)

С Мольба Авраама о Содоме (18:22—33)

С¹ Мольба Лота о Сигоре (19:17–22)

D Ангелы приходят в Содом (19:1–3)

D¹ Уход из Содома (19:15–16)

Е Нападение на Лота и ангелов (19:4–11)

Е¹ Зятья Лота не откликаются на призыв (19:14)

F Оповещение об истреблении Содома (19:12–13)

Какое же отношение имеет рассказ об уничтожении Содома к главной теме Бытия — исполнению обетовании, данных Аврааму? Во–первых, он демонстрирует близость Авраама к Богу. Господь дал Аврааму знать, как Он намерен поступить с Содомом, и это подвигло Авраама на долгую речь в защиту этого города. Бог уступил просьбе Авраама о том, чтобы весь город был помилован, если там найдется десять праведников. К несчастью, единственным праведником в Содоме был Лот. Нечестивость остальных проявилась в совместном нападении всех содомлян — молодых и старых — на дом Лота (19:4). Тем не менее Господь откликнулся на мольбу Авраама и ради него вывел Лота из города (19:29). Потенциально Содом мог быть благословлен благодаря Аврааму (ср.: 12:3), но порочность жителей лишила город Божественной милости.

Во–вторых, судьба Содома уже была предрешена. В 14:21 описано пренебрежение царя к Аврааму, что сулило беды в будущем, ибо в 12:3 говорится, что оскорбляющие Авраама будут прокляты. Неспособность признать, что Авраам избран Богом, оказалась губительной (ср.: Мк. 3:22–30). Хотя молитвами Авраама Лот спасся из испепеленного Содома, но конец его печален, и это закономерный итог его решения отделиться от Авраама и приобщиться к роскоши Содома. Так в Бытие показаны страшные последствия для тех, кто ставит свои эгоистические желания выше единения с Богом и с Его избранными служителями.

Наконец, истребление Содома — это предупреждение о том, что произойдет со всеми хананеями, если они будут упорствовать в своих преступлениях. В Ветхом Завете настойчиво проводится мысль, что именно порочность хананеев явилась причиной их завоевания и вытеснения Израилем (15:16; Лев. 18:24–28; 20:22–25). Таким образом, разрушение Содома было залогом завоевания Ханаана и исполнения данного Аврааму обетования о земле. Однако в Новом Завете подчеркивается всеобщий смысл гибели Содома, как и истории потопа. Иисус предупреждал, что города, пренебрегшие Его учением (Мф. 1:20—24), пострадают больше, чем Содом, а в Откровении используются образы Быт. 19 для описания Божьего суда над всеми городами и народами, восставшими против Христа (напр., Отк. 11:8).

18:1—15 Подтверждение Сарре обетования о рождении Исаака. Обетование о рождении Исаака повторяется потому, что в 17:19 об этом говорилось только Аврааму, теперь следовало проинформировать и Сарру (10), поскольку Авраам явно не рассказал ей об этом. Повторение вести, как и повторение сна (41:32), говорит о том, что это событие непременно исполнится в назначенный срок… в следующем году.

Примечания. 1 Дубрава Мамре близ Хеврона находилась примерно в 20 милях (32 км) к югу от Иерусалима. 2–8 Забота Авраама о гостях — это образец восточного гостеприимства и качество, которым следует обладать всем верующим (Евр. 13:2). Ангелы обычно принимаются в Библии за мужей, хотя их слова и поступки свидетельствуют об их неземной природе. Здесь, по–видимому, в образе одного из ангелов является Бог, т. е. Сам Господь (22), двое других, отправившихся в Содом (19:1), были Его спутниками.

18:16—33 Мольба Авраама о Содоме. Избранность Авраама подтверждается тем, что Бог открывает ему Свои замыслы (17 — 20). Авраам изображается как великий пророк, посвященный в Божественные тайны; он использует свое знание, заступаясь за людей (ср.: 1 Цар. 12:23; Ам. 3:7). И Авраам ходатайствует не только за родичей, но и за город, в котором с ним обошлись несправедливо (ср.: Мф. 5:44).

Примечания. 21 Посещение Содома ангелами (19:1 —13) должно было подтвердить его порочную репутацию.

19:1–26 Семейство Лота спасается из Содома. 1—3 Лот встречает своих гостей так же тепло, как и Авраам (18:2—8), хотя его гостеприимство описано более кратко. Но то, что, кроме Лота, больше никто не встретил гостей, выглядит как зловещее предзнаменование.

4–11 Слухи о порочности Содома вскоре подтвердились. Вместо того чтобы приветствовать своих гостей, содомляне (все жители города, заметьте) пожелали учинить насилие над пришельцами. Трудно вообразить большее издевательство над нормами восточного гостеприимства, чем попытка подвергнуть гостей гомосексуальному насилию. Древние народы часто оправдывали гомосексуальные действия, которые совершались по обоюдному согласию между взрослыми, но насилие, тем более над гостями, всегда считалось недопустимым. Преданность Лота гостям была безграничной, что доказывает его готовность отдать содомлянам своих дочерей. К счастью, это неудачное предложение было отвергнуто и ангелы поразили нападающих временной слепотой.

Область Мертвого моря в период пребывания Лота в Содоме

14 Не вполне понятно, означает ли древнеевр. слово зятья мужей дочерей Лота, или только помолвленных. И снова содомлянам остается винить за уничтожение только себя, так как они отказались бежать вместе с Лотом.

16—26 Даже сам Лот и его семья не оценили остроту ситуации, и ангелам пришлось вывести их из города. Местность вокруг Мертвого моря до сих пор пахнет серой, а странные скальные образования напоминают о судьбе жены Лота, которая была предана Содому еще больше, чем он (Лк. 17:32).

19:30–38 Дочери Лота. В этих стихах рисуется печальный конец праведника, который пошел на компромисс с миром. Поставив превыше всего желание иметь детей, дочери Лота задумали вступить в связь с отцом (этим поступком они нарушили и дочерний долг, и запрет на кровосмешение).Таково происхождение моавитян и аммонитян, ближайших соседей Израиля. Аммонитяне жили восточнее Иордана, а моавитяне — к северо–востоку от Мертвого моря (ср.: Чис. 21:24).

Разительный контраст между праведными деяниями Авраама (гл. 18) и описанной здесь вероломной трусостью поражает каждого читателя. Если в Египте его страх (12:10—20) был объясним, хотя и непростителен, то что можно сказать о повторении той же лжи о жене в Гераре, небольшом городе на юго–востоке Ханаана (ср.: 10:19)? Почему он отказался от веры в Божественное покровительство и положился на свою хитрость, после того как достиг такой близости с Богом (гл. 18)?

С другой стороны, жители Герара, судя по описанию, весьма отличались от содомлян. Авимелех признался в чистоте своих помыслов и в желании угождать Богу. Отсюда мы узнаем, что Авраам не был таким уж безгрешным, и не все хананеи были такими порочными, как жители Содома. Реальная жизнь часто соткана из противоречий — безупречная чистота или абсолютное зло существуют только в сказках.

Тем не менее, несмотря на недостатки Авраама, Бог действительно защитил его и Сарру и обогатил их (15). Более того, Бог услышал молитву Авраама об Авимелехе и его жене и исцелил их от временного бесплодия (17—18). Вопреки промахам Авраама, обетования продолжали исполняться. Но если Бог смог откликнуться на молитвы Авраама о бесплодной жене Авимелеха, то как же Сарра? Неужели она не родит ребенка, как было предсказано?

Примечания. 1 Оттуда, т. е. из Мамре (ср.: 18:1). О Кадесе см.: 14:7; о Суре см.: 16:7. 3 Повсюду на древнем Востоке прелюбодеяние каралось смертной казнью (ср.: Лев. 20:10; Втор. 22:22). 4 Грехи вождя роковым образом сказывались на его народе (ср.: 2 Цар. 24). 12 Позднее библейский закон запрещал браки с родными или двоюродными сестрами (Лев. 18:9,11).

Если учесть, сколько внимания было уделено в предшествующем повествовании бесплодию Сарры, то рождение Исаака описано на удивление кратко. Тем не менее троекратное напоминание в ст. 1–2: сделал Господь… как говорил, подчеркивает значение этого события. Если бы не сын, то ни одно из обетовании Аврааму о земле, многочисленном потомстве и благословении народов не могло бы исполниться. Невероятное рождение Исаака у престарелой супружеской четы доказывает надежность Божьих обетовании, а также то, что нет ничего трудного для Господа (18:14). На восьмой день после рождения Авраам обрезал Исаака, как было ему заповедано (17:12).

Смех Сарры выражает ее ликование по поводу рождения Исаака и подтверждает значение его имени («Исаак» означает «он смеется»; ср.: 17:19). Но когда она увидела, что Измаил насмехается над Исааком, ее радость, к сожалению, угасла. Что именно делал старший мальчик, не вполне ясно. (Измаилу было по крайней мере пятнадцать лет, поскольку в библейские времена ребенка не отнимали от груди до двух–трех лет.) Но похоже, что Измаил подтрунивал над статусом Исаака как наследника Авраама. В таком случае он повинен в «презрении» к Аврааму и его преемнику, а это, как история уже показала на примере царя Содома, — серьезный проступок (12:3; 14:21). Поэтому Бог поддерживает требование Сарры изгнать Измаила (10–12). Но Авраам, который очень любил Измаила (ср.: 17:18), разгневался (перевод NIB весьма огорчился преуменьшает его чувства) на Сарру (12). И только уверение Бога, что Измаил сам станет великим народом, помогло Аврааму отпустить Агарь и Измаила, снабдив их таким количеством пищи и воды, какое они могли унести.

Скоро запасы истощились, изгнанники заблудились и были на волосок от смерти. Измаил начал молиться, возможно, раскаиваясь в своем поведении, приведшем к изгнанию. Его молитва была услышана, и ангел Божий (ср.: 16:7—11) воззвал к Агари, повторив обетования (18) и указав ей колодец. Их жизни были спасены. Это еще раз напоминает значение имени «Измаил» («Бог слышит») и показывает готовность Бога откликаться на молитвы тех, кто оказался в беде из–за собственного безрассудства, если они обращаются к нему с раскаянием. В то же время становится очевидным, что Исаак — единственный ребенок, через которого могут исполниться обетования,.

Примечания. 14 Вирсавия находится примерно в 50 милях (80 км) к югу от Иерусалима. 21 Пустыня Фаран — дикая местность к югу от Ханаана, занимающая большую часть Синайского полуострова, Негев и Арабах.

Союз с Авимелехом (ср.: гл. 20) знаменует собой еще один небольшой, но решительный шаг в направлении к исполнению обетовании. По условиям союза, Авраам закрепил за собой законное право на колодец близ Вирсавии. Поскольку пастухам необходимо было иметь гарантированный доступ своих стад к воде, это условие было наиболее важным. Это первое небольшое пространство, которое Авраам обеспечил себе на земле Ханаана. В знак благодарности Богу Авраам посадил там рощу и помолился (33).

Примечания. 22 Не вполне ясно, следует ли этот эпизод непосредственно после 20:18; 21:7 или 21:21. 23 Авимелех предложил Аврааму союз, и тогда (25—30) Авраам использовал возможность навечно закрепить за собой право на колодец, который выкопали его пастухи. 31 Вирсавия, как указывает NIVmg, означает «колодец семи» или «колодец клятвы».

Этот эпизод — один из наиболее драматичных в Бытие и в то же время наиболее важный с точки зрения богословия. Жестокое повеление принести Исаака в жертву, пафос одинокого восхождения Авраама и его сына к месту жертвоприношения, мучительный процесс связывания и возложения Исаака на алтарь и, наконец, вмешательство с неба в последнюю минуту — все это делает данный эпизод одним из лучших произведений мировой литературы. Но его значение этим не исчерпывается. Это последнее великое испытание веры Авраама сравнимо с повелением оставить родную землю и семью (ср.: ст. 2 с 12:1). Хотя мы знаем, что это всего лишь испытание (1), для Авраама Божье повеление было абсолютно реальным. Оно ужасало и в эмоциональном, и в богословском смысле, ибо от Исаака зависело исполнение всех обетовании о благословении. Разрываясь между любовью к сыну и повиновением Богу, Авраам стоял перед мучительным выбором. Постепенно вера и надежда восторжествовали над страхом и сомнениями, и он занес нож, чтобы заколоть сына. Этим он доказал, что готов поставить веление Бога превыше всех остальных обязательств и душевных привязанностей; и в тот же миг испытание закончилось. Авраам выдержал его блестяще. Вместо Исаака в жертву был принесен овен, и ангел возвестил, что акт повиновения Авраама изменил статус обетовании. Они превратились в твердые гарантии неисчислимого потомства, завоевания земли и благословения Авраама, а через него и всех народов.

В ст. 16—18 переданы последние слова, сказанные Богом Аврааму в Бытие, и значение их невозможно преуменьшить. Бог еще раз повторяет все Свои обетования, и повторяет их с клятвою.

Однако для Нового Завета жертвоприношение Авраама не только величайший пример абсолютной преданности Богу (Евр. 11:17–19), но и символ жертвенной любви Бога. Подобно тому как Авраам принес в жертву своего единственного сына, Отец «Сына Своего не пощадил» для мира (Рим. 8:32; Ин. 3:16). А в безропотном подчинении Исаака воле Авраама мы видим образ Сына, сказавшего: «Отче!., не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42).

20—24 Показав, что будущее Исаака обеспечено (17), автор забегает вперед, чтобы кратко описать родословие Ревекки, его будущей невесты. Как явствует из гл. 24, Бог все предусмотрел. Это небольшое родословие доказывает, что Бог заботится о наших нуждах, прежде чем мы их осознаем (Мф. 6:25—34).

Примечания. 1 Бог испытывает людей, чтобы открылась их истинная природа (ср.: Втор. 8:2 и 16). 2 Мориа обычно отождествляется с горой в Иерусалиме, на которой был построен Храм (2 Пар. 3:1). Таким образом, принесение Авраамом в жертву барана предвосхищает последующие жертвоприношения животных в этом храме, равно как и величайшего «Агнца Божьего» (Ин. 1:29). Как открылось впоследствии Аврааму, Мориа означает Господь усмотрит (22:8 и 14). Название места, где должен был умереть его сын, стало символом Божественной заботы. Бог не требует от своего народа человеческих жертвоприношений. Всесожжение — обычный способ жертвоприношения, состоявший в сжигании всей жертвы на алтаре (ср.: Лев. 1). 9 Перед жертвоприношением животное обычно связывали. В Ветхом Завете связывание упоминается только здесь, что подчеркивает готовность Исаака быть принесенным в жертву.

Сарра, прародительница израильского народа, заслуживала подобающей гробницы. Но в приобретении участка для погребения заключалось нечто большее. Авраам решил овладеть частью обетованной земли до своей смерти и похоронить там жену. Описаные здесь долгие переговоры показывают, что он использовал этот предлог для утверждения права собственности на эту землю.

Учтивые, но жесткие переговоры прошли в три этапа. Во–первых, Авраам попросил хеттеев дать ему (перевод NIB продать слишком определенен) немного земли для погребения. Они незамедлительно предложили Аврааму любую из своих гробниц (вероятно, «пещер») для погребения Сарры (3–6). Во–вторых, их доброжелательный ответ побудил Авраама просить о том, чтобы Ефрон продал ему пещеру Махпелу. Тогда Ефрон сказал, что отдает Аврааму пещеру и поле (7–11). Но дар не обеспечивает право собственности так же надежно, как покупка, поэтому Авраам настаивал на покупке пещеры и земли. В конце концов он убедил Ефрона назначить цену. Возможно, цена была слишком высока — за 400 сиклей серебра можно было купить большой участок, — но Авраам не торговался (12—16). Отныне участок с пещерой бесспорно принадлежал ему, и он похоронил там Сарру. Так Авраам при жизни стал законным собственником части ханаанской земли, и еще один аспект обетовании частично исполнился.

Примечания. 2 Хеврон находился недалеко от Мамре (ср.: 18:1), где Авраам получил большинство обетовании (13:8; 18:1). 3 Семитские имена сынов Хетовых делают маловероятной какую–либо их связь с хеттами Малой Азии. Это была просто одна из этнических групп Ханаана (ср.: 15:19—21). 9. Существующая в настоящее время мечеть в Хевроне стоит на фундаменте, датируемом первым веком до н. э., что подтверждает давнее утверждение о находящихся под нею могилах патриархов.

Почти сразу вслед за смертью и погребением Сарры наступила смерть Авраама. По крайней мере, так представлены эти события в гл. 24; но в 25:7 подразумевается значительно больший промежуток между этими двумя смертями. В ст. 1 Авраам описан лежащим на смертном одре, а к тому времени, когда раб возвращается с Ревеккой, Исаак уже глава семьи и встречает их один (65).

Как и подобает человеку, посвятившему свою жизнь осуществлению обетовании, Авраам в своих последних словах выражает заботу о том, чтобы после его смерти это стало главной целью и для его семейства. Он заставил своего раба («старшему в доме его, управлявшему всем, что у него было») поклясться найти Исааку жену, что было необходимым условием, если обетованию о многочисленном потомстве суждено было сбыться. Она должна была происходить из рода Авраама, а не хананеев, и изъявить готовность жить, как и Авраам, в Ханаане (5—9).

Представляя интересы своего хозяина, раб явил собой образец преданности и красноречия. Его искусные речи были рассчитаны на то, чтобы убедить родичей Ревекки выдать ее замуж за незнакомого им Исаака (34–49). Когда на следующий день они не захотели отпускать Ревекку немедленно, раб не принял отказа и настоял на отъезде (54–58). Но прежде всего, при всех своих природных дарованиях, он был человеком веры. Он полагался на Бога, а не на случай или свои способности. Подходя к колодцу, он взмолился: «Господи… пошли ее сегодня на встречу мне», и, как это часто бывает, его молитвы были вознаграждены быстрее (еще не перестал он говорить) и полнее (дочь Вафуила… была прекрасна видом), чем он ожидал (ср.: Ис. 65:24; Еф. 3:20).

Ревекка не только превзошла ожидания раба, но и проявила себя как безупречная жена для Исаака (ср.: Прит. 31:10–31). Она была работящей (бегала за водой для десяти верблюдов; ст. 20), гостеприимной (пригласила раба в свой дом; ст. 28), и самое главное — верующей (готовой, подобно Аврааму, покинуть родину и семью ради обетованной земли; ст. 58, ср.: Мф. 19:29).

Примечания. 10 Город Нахора — это, возможно, Харран (ср.: 11:31) или какой–нибудь город поблизости. 15 Более подробное родословие см. в 22:20—24. 53 Эти дары, иначе именуемые выкупом за невесту или свадебным подарком (Исх. 22:16—17), скрепляли соглашение о помолвке. 62 Об источнике Беэр–лахай–рои см.: 16:14.

Современный читатель невольно думает, что в этой главе описывается женитьба Авраама после смерти Сарры, но здесь нет данных, подтверждающих подобные предположения. Более вероятно, что он женился на Хеттуре раньше — возможно, после разрыва с Агарью.

Родословие в ст. 2—4 связывает Израиль (через Авраама) с различными племенами и народами, обитавшими на окраинах Ханаана (напр., мадианитяне [37:28 и 36] жили в пустынях Синая [Исх. 3:1] и Трансиордании [Чис. 25; Суд. 7 — 8]). Генеалогия говорит о родстве между этими народами и объясняет, каким образом исполнялось обетование о том, что Авраам будет отцом многих народов (17: 4—6).

Примечания. 8 Приложился к народу своему означает не столько то, что тело Авраама покоилось вместе с его родственниками в фамильном склепе, сколько то, что его душа воссоединилась с их душами в загробной жизни. 9 О пещере Махпела см. гл. 23.

В Бытие история прародителей Израиля чередуется с подробными рассказами об избранной ветви Авраама (гл. 12 — 25), Исаака (гл. 25 — 35) и Иакова (гл. 37 — 50) и с очень краткими рассказами о побочных линиях Измаила (25:12—18) и Исава (36:1 — 37:1). Измаил, старший сын Авраама, стал прародителем измаильтян — группы из двенадцати племен, населявших пустыни южнее и восточнее Израиля. Многие имена в ст. 13—14 — это, по–видимому, названия племен или географических местностей Аравии и Синая.

Однако автора Бытия интересует не только история и география. Агари, матери Измаила, было сказано, что «жить он будет пред лицем всех братьев своих» (16:12). Его отец Авраам получил заверение, что Измаил станет отцом двенадцати князей. И в этом рассказе показано, как сбылись оба предсказания (ст. 16,18). Если Господь исполнил эти второстепенные обетования, то Он, несомненно, исполнит гораздо более важные обетования Исааку, избранному сыну Авраама.

Подобно тому как рассказ о Фарре был в основном посвящен сыну Фарры, Аврааму, так и в рассказе об Исааке излагаются истории его сыновей, Иакова и Исава. Он начинается с того, что братья бьются в утробе матери, и продолжается тем, что Иаков обманом отбирает у Исава право первородства и отцовское благословение. Затем, опасаясь за свою жизнь, Иаков бежит из дому, поселяется у своего дяди и наконец возвращается в Ханаан, чтобы примириться с братом. Как и в рассказе о Фарре, в этом пространном разделе Бытия внимание сосредоточено на выявлении связей между Израилем (Иаков) и соседними народами (Исав представляет идумеев) и на исполнении великих обетовании о земле, благословении и потомстве. Здесь также имеются свои второстепенные темы, включая победу Иакова над Исавом и покровительство Бога Иакову. Это история о разрушенной распрями семье, члены которой познали в беде Бога и в конце концов достигли примирения.

Знакомство с Иаковом и Исавом начинается с двух небольших зарисовок. После двадцатилетнего ожидания детей (25:20,26; ср.: Сарра) Ревекка наконец «зачала», и это была очень тяжелая беременность двойней. Братья колотили друг друга (перевод NIV — толкали — слишком мягкий) в материнской утробе. Битва, начавшаяся еще до рождения, предвосхищает соперничество между ними, длившееся на протяжении всей их жизни.

Измученная Ревекка обратилась к Господу, и Он загадочно истолковал ситуацию: «Два племени во чреве твоем… и больший будет служить меньшему». Борьба между ними не прекратилась даже в момент рождения; Иаков появился вторым, держась за пятку своего брата. Исав родился красным (admoni) и волосатым (sear), что символизирует местности его будущего обитания, известные как Эдом и Сеир. Имя Иакова тоже истолковывалось в свете его поведения при рождении. Иаков — это древнейшее имя второго тысячелетия до н. э. (как Измаил и Исаак), которое, по предположению ученых, означает «[Бог] да поможет, да охранит». Но здесь, как это часто бывает в Ветхом Завете, традиционному имени придается новое значение.

Имя «Иаков» связывается со словом «пятка» (eqeb) и, по–видимому, здесь подразумевается значение «он хватает за пятку» (т. е. обманывает соперника).

Хотя Иаков и Исав были близнецами, характеры у них оказались совершенно разными. Иаков вырос домоседом, спокойным и расчетливым, тогда как Исав стал охотником и «человеком полей». Однажды Иаков, воспользовавшись тем, что брат был голоден, предложил ему чечевичную похлебку в обмен на право первородства, т. е. на привилегии, предназначавшиеся старшему сыну в семье. Рассказчик не выражает открытого осуждения ни Иакову, поступившему не по–братски, ни Исаву, пренебрегшему своим первородством. Но из этого инцидента видно, что пророчество о том, что старший будет служить меньшему, уже начало исполняться.

Примечания. 20 Из Месопотамии — т. е. родины Авраама. В евр. тексте «Падан–Арам».

За пределами этой главы об Исааке рассказано не так уж много. Но здесь мы располагаем рядом «моментальных снимков» из его жизни, изображающих, каким образом, вопреки своей робости и нравственному несовершенству, Исаак удостоился особого благословения и получил необычайные обетования, не уступающие в некоторых отношениях даже обетованям Авраама.

Сравнение с жизненным путем Авраама обнаруживается уже в ст. 1 ссылкой на голод, который был во дни Авраама (см.: 12:10). Обетования, данные Исааку, превосходят даже обетования, данные Аврааму (22:16—18), когда Бог поклялся, что исполнит их. Здесь обетования даются Исааку и его потомству, ему отдается не только Ханаан, но и все земли сии.

Как и Авраам, Исаак выдал свою жену за сестру. К счастью, в отличие от Сарры, Ревекка не попала в царский гарем. Но ложь Исаака заслужила такое же порицание, как и ложь его отца (10–11). Тем не менее Исааку, как и Аврааму, сопутствовала удача, и он получал урожай «во сто крат».

Богатство Исаака вызвало зависть, и филистимляне завалили колодцы, выкопанные Авраамом. (Первым законным правом, приобретенным Авраамом в Ханаане, было право на эти колодцы; ср.: 21:22–34.) В сущности, Исаак позволил филистимлянам помыкать собой. Бытие не объясняет, почему это произошло — из–за его малодушия или из–за миролюбия.

Однако Господь подбадривает его: «Не бойся, ибо Я с тобою» — и повторяет обетование о потомстве. И словно в подтверждение обетовании к Исааку прибывают посланники из Герара и предлагают заключить с ними союз, ибо они ясно увидели, что Господь с ним. Наконец–то Исаак насладился миром и получил доступ к безопасным источникам воды в обетованной земле.

Так в череде этих событий мы видим, как обетования, первоначально данные Аврааму, получили еще более полное воплощение в жизни Исаака. И это снова произошло не благодаря его добродетелям, а вопреки его ошибкам. Нерешительный человек может получить Божественное благословение так же, как и те, кто повинуется требованиям Бога с большим доверием. Поистине, Божья благодать более заметна в ветхом сосуде (1 Кор. 1:27—31; 2 Кор. 4:7).

Примечания. 1 Филистимляне Бытия — это не те филистимляне, которые проникли в Ханаан в 1200 г. до н. э. и о которых идет речь в Книге Судей. Позднейшие филистимляне пришли из Малой Азии и с островов Эгейского моря; возможно, более ранние группы пришли из того же региона. 7—11 Вероятно, этот эпизод предшествовал рождению Иакова и Исава. 33 Здесь дается другое объяснение названия города Беэршива (ср.: 21:30—31).

Это одна из самых захватывающих историй в Бытие. Обманет ли отца хитрость Иакова? Получит ли он благословение до возвращения Исава? Но кроме того, здесь поставлены важные богословские и нравственные вопросы. Одобряет ли Бог обман Иакова? Подтвердит ли Он благословение, добытое обманом?

На первый взгляд Ревекка и Иаков выглядят мошенниками, пользующимися слепотой Исаака, чтобы обойти Исава. На самом деле ситуация не так уж однозначна. Во–первых, Исав взял себе двух жен, что само по себе было дурным поступком (ср.: Ламех, 4:19—24). Более того, они были хеттеянками, т. е. уроженками Ханаана (см.: 23:3). В свое время Авраам очень беспокоился о том, чтобы Исаак не женился на дочери хананеев (24:3); почему же Исаак не настоял на том же и не подобрал Исаву подходящую пару? Но что еще хуже, на своем смертном ложе Исаак нарушил обычай и выразил явное предпочтение Исаву. По обычаю, патриарху, чувствующему приближение смерти, полагалось созвать всех сыновей и дать каждому из них благословение (ср.: гл. 48 — 50). А Исаак, неумело притворяясь, что не знает дня своей смерти (27:2), призвал только своего любимца Исава. Неудивительно, что Ревекка, которая давно предпочитала Иакова (25:28), пришла от этого в ярость.

Не совсем ясно, одобрял ли Иаков план Ревекки перехитрить Исаака и получить благословение. Возможно, его первоначальное нежелание учавствовать в обмане было вызвано не только боязнью разоблачения, но и нравственными сомнениями (11 — 12). Авторская оценка тоже не выражена здесь прямо. Исаак понимал, что его благословение отменить нельзя: если оно было произнесено над Иаковом, оно ему и принадлежало (37).

Но со временем выяснилось, что этот обман не остался безнаказанным. Гнев Исава заставил Иакова бежать из дому, и Ревекка, вопреки надежде на то, что он будет отсутствовать всего несколько дней (несколько времени), так его больше и не увидела. Иаков, обманувший отца, вскоре будет обманут Лаваном, своим тестем, который заставит Иакова жениться не только на Рахили, но и на Лии. Это станет причиной страданий Иакова до конца его дней. В свою очередь, сыновья Лии используют козленка, чтобы убедить Иакова в смерти Иосифа, подобно тому, как Иаков обманул при помощи козленка своего отца (37:31–35; 27:9,16). Иаков признал свою вину слишком поздно. Возвратившись в Ханаан, он приготовил в дар Исаву стада крупного и мелкого скота и предложил принять его со словами: «Прими благословение мое [перевод NIV «подарок» неточен], которое я принес тебе» (33:11). Этим поступком Иаков пытался вернуть Исаву благословение, которое он украл у него.

Тем не менее, несмотря на то что благословение было получено нечестным способом, оно все же имело силу. В последних словах Исаака предсказаны будущие отношения между Иаковом (Израиль) и Исавом (Эдом). Народ Израиля всегда будет господствовать над Эдомом. Израиль будет жить оседлой земледельческой жизнью, тогда как идумеи будут кочевать в засушливых пустынях (27:28—29; 39—40). Кроме того, обетования, данные вначале Аврааму и возобновленные Исааку, будут теперь исполнены через Иакова (28:3—4).

И здесь, как уже не раз происходило в Бытие, новый шаг вперед в истории спасения совершается на фоне недостойного поведения патриархов. Мы вновь убеждаемся, что единственная надежда на спасение — это милосердие Бога, а не человеческие заслуги (ср.: Рим. 9:10—18).

Личностный кризис нередко способствует обретению глубокого духовного опыта. Так было и с Иаковом. На пути из дома в чужую страну он заночевал под открытым небом. Во сне Господь повторил ему обетования о земле, потомстве и благословении, первоначально данные Аврааму и возобновленные Исааку. Но прибавилось и нечто новое: «Я с тобою… и возвращу тебя в сию землю» (15). Обещание поддержки и присутствия Бога будет дано многим вождям Израиля (ср.: Исх. 3:12; Нав. 1:5; Суд. 6:16), и это, по сути, обещание Христа всем Его последователям (Мф. 28:20; Евр. 13:5–6). Но в отличие от многих, Иаков получил привилегию лицезреть своих ангелов–хранителей (ср.: Мф. 18:10; 26:53).

Проснувшись на следующее утро, Иаков поставил камень как священный столп, символизирующий присутствие Бога. Он возлил на камень елей, чтобы освятить его, и дал обет, что будет отдавать десятую часть всех своих доходов, если Бог возвратит его с миром домой. Обычно подобные обеты люди давали (и дают сейчас), находясь в беде (ср.: 1 Цар. 1:11), и если верующий исполняет свой обет, то в Ветхом Завете это не осуждается (ср.: Втор. 23:21–23; Екк. 5:4–6). Обеты - это необязательно торги с Богом; скорее они выражают нашу зависимость от него. Так и клятва Иакова не была выражением неверия в данные ему обетования (15), ибо всякая просительная молитва основана на Божьем обетовании заботиться о наших нуждах (ср. Мф. 6:11 с 6:25—34).

Примечания. 19 Вефиль («Дом Божий») находился примерно в 12 милях (19 км) к северу от Иерусалима.

Обещанное Богом покровительство Иакову вскоре проявилось. Иаков, как в свое время раб Авраама (гл. 24), пришел в северную Месопотамию (современную Сирию) и встретил у колодца свою будущую невесту. Как и посланец Авраама, он остановился в доме своих двоюродных сестер. Но если раб явился нагруженный богатыми дарами, то Иаков не принес ничего и не расположил к себе падкого на деньги Лавана.

Однако Иаков влюбился в Рахиль (это один из немногих романтических союзов в Ветхом Завете) и, подстрекаемый Лаваном, спросил, можно ли на ней жениться. Обычно помолвка скреплялась выкупом (свадебным подарком), который давался семьей жениха родителям невесты (ср.: примечание к 24:53). Не имея семейной поддержки, Иаков не мог дать полагающийся выкуп, поэтому он предложил отработать за Рахиль семь лет.

Когда срок миновал, Лаван не изъявил желания устраивать свадьбу, и Иакову пришлось надавить на него (21). За исключением того, что можно извлечь из этого фрагмента и Суд. 14, о процедуре бракосочетания в библейские времена почти ничего неизвестно. Главным событием был семидневный пир друзей и родственников, но несомненно и то, что происходил обмен клятвами и обещаниями (ср.: Ос. 2:2 и 16). В первую ночь невесту, закутанную в покрывало, приводили к мужу. Вполне вероятно, что покрывало, темнота и алкоголь помешали Иакову осознать, что Рахиль была подменена Лией.

О возмущении Иакова в ст. 25 говорится лишь мимоходом (см. ниже комментарии к 29:31 — 30:24). Тем не менее, несмотря на человеческие грехи, планы Бога продвигались, ибо от Лии произошли шесть колен Израиля, включая Иуду. Лаван уступил Иакову и позволил ему через неделю жениться на Рахили, но при этом безжалостно потребовал прослужить еще семь лет. Они пролетели не так быстро, как первое семилетие (20; ср.: 29:30 ел.).

Примечание. 24 Обычай, согласно которому невеста получала к свадьбе от своего отца крупный подарок, был распространен на Востоке повсеместно. Такой подарок назывался «приданое». Обычно о нем ничего не говорится, но здесь случай особый, так как в приданое Лии входила служанка по имени Зелфа. Зелфа и Балла (29) тоже стали прародительницами колен Израилевых (30:3—13).

Бог никогда не одобрял двоеженство, ибо он дал Адаму только одну жену, и в 4:19—24 дается представление о том, какими отвратительными могут быть двоеженцы. Но здесь мы наблюдаем трагедию жен. Втянутый в брак с Лией обманом, Иаков никогда по–настоящему не любил ни ее, ни ее детей. Фактически он даже не считал ее своей женой. А она страстно желала его любви, о чем свидетельствуют имена, которые она давала своим детям. В них отражена величайшая ее надежда: «теперь будет любить меня муж мой» (32; ср.: ст. 33–35; 30:18–20). Но ее усилия добиться этого ни к чему не приводили. Рахиль, с другой стороны, сгорала от зависти, потому что Лия преуспела в чадородии, а она оставалась бесплодной.

Конечно, Иаков любил ее, но она мечтала только о ребенке. «Дай мне детей; а если не так, я умираю» (30:1), — умоляла Иакова Рахиль.

Безрассудство обеих жен иллюстрируется в ст. 3—16. Сначала к совиратным отношения прибегает Рахиль, используя для этого свою служанку Баллу (обычай, уже подвергнутый осуждению в гл. 16, когда Сарра уговорила Агарь забеременеть вместо себя). Пагубные последствия этого решения описаны в гл. 21. В ответ на решение Рахили Лия предложила Иакову свою служанку Зелфу. На этом, однако, их борьба не кончилась, так как Рувим (старший сын Лии) нашел мандрагоровые яблоки — древнее средство для повышения плодовитости.

Далее начались странные переговоры, в которых Рахиль предложила обменять несколько ночей с Иаковом на мандрагоры. С помощью этой сделки Лия пыталась добиться любви Иакова, а Рахиль надеялась стать матерью.

В результате на свет появилось еще трое детей, рожденных Лией, а в судьбе Рахили не произошло никаких перемен. И только тогда, когда вспомнил Бог о Рахили… она зачала (22—23). Не снадобье, а милость Божья дала ей сына. Именно от этого несчастнейшего из всех библейских браков родилось двенадцать прародителей колен Израилевых, ибо Рувим, Симеон, Левий и т. д. — это названия племен. (О значении этих имен см. NIVmg. Большинство приводимых здесь значений основано на игре слов, а не на исторической этимологии.)

Примечания. 14 Мандрагоры прославились в древности за усиление полового влечения и повышение плодовитости (ср.: Песн. 7:14). 21 Девочки редко упоминаются в генеалогиях, но Дина будет играть главную роль в гл. 34 (ср.: Ревекка в 22:23). 24 Молитва Рахили была в конце концов услышана, но она умерла, рожая Вениамина (35:16—20).

Древние читатели Бытия читали этот раздел с большим удовольствием, так как здесь рассказывается о том, как Лаван, этот низкий старый плут, был обманут своим племянником Иаковом в добровольно заключенной сделке.

Рождение мальчика у Рахили послужило Иакову сигналом к возвращению домой. Теперь, когда его жена родила ребенка, он должен был вернуться в обетованную землю. Поэтому он просит у Лавана разрешения на уход. Лаван лицемерно облек свой отказ в благочестивую форму, сказав, что не может позволить Иакову уйти, ибо над ним великое благословение (27). Тогда Иаков выдвигает предложение, которое ничего не будет стоить Лавану. Овцы обычно бывают белыми, а козы — черными. Иаков говорит: «Отдели всех пестрых животных, а я буду присматривать за одноцветными овцами и козами. Если они принесут пестрое потомство, то оно будет моим». Лаван прикинул, что вероятность рождения пестрых ягнят у белых овец или пестрых козлят у черных коз невелика, и согласился.

В период спаривания Иаков поил сильный скот перед пестрыми прутьями, в результате чего рождались пестрые ягнята и козлята. С научной точки зрения это необъяснимо, если только мы не предположим, что более сильные животные были обязаны своей силой тому, что являлись гибридами, и это послужило причиной рождения у них пестрого потомства. Но подобные объяснения находятся вне сферы интересов Бытия. Оно рассматривает успех Иакова как доказательство его ловкости и Божьего покровительства (28:15). Данный эпизод демонстрирует, как Бог помогает Иакову стать весьма, весьма богатым (43). И хотя сыновья Лавана чувствовали, что Иаков их обманывает (31:1), возразить им было нечего, потому что Иаков строго придерживался заключенного с Лаваном соглашения.

Примечания. 27 «Я стал богатым» (NIVmg) предпочтительнее, чем Господь благословил меня.

Назревал еще один семейный конфликт. На этот раз убийство Иакова замышлял не родной брат, а двоюродные братья. И снова в самую трудную минуту к Иакову обращается Бог и велит ему возвращаться домой, заново подтверждая свое обещание: «Я буду с тобою» (3; ср.: 28:13–15).

Но вырваться от Лавана было намного труднее, чем от Исава, поскольку теперь у Иакова было четыре жены, тринадцать детей и многочисленные стада. Теперь он был членом клана, и выйти из него было непросто. Эта глава повествует о том, как он в конце концов осуществил разрыв и направился домой.

Во–первых, ему пришлось уговорить жен оставить своего отца. Следует отметить, что он намеренно не упоминает те аспекты ситуации, которые могли бы их удержать (напр., ненависть Исава, их несчастливый брак), но всячески подчеркивает, что во всех трудностях ему помогал Бог (4—16). Во–вторых, Иаков выждал время, когда Лаван ушел стричь своих овец, что дало ему лишних три дня для побега (19,22).

Лаван все же догоняет Иакова, и обстановка накаляется. В сущности, если бы во сне Лавану не явился Бог и не запретил ему трогать Иакова, началась бы война (24). Это еще раз доказывает, что с Иаковом был Бог, исполняющий обетование возвратить его в землю Ханаана (28:15). В итоге после взаимных обвинений они соглашаются заключить союз и расходятся с миром. Незадолго до встречи с братом Иаков снова увидел ангелов, напомнивших ему, что они охраняли его во всех странствиях (ср.: 28:12).

Примечания. 10 В 30:31–43 об этом сне ничего не сказано. 21 Река — Евфрат. Галаад — холмистая местность восточнее Иордана, между Галилейским и Мертвым морями. 32—34 Не ясно, зачем Рахили потребовались домашние идолы, которые представляли собой изображения богов (ср.: 1 Цар. 19:13 и 16). Некоторые предполагают, что обладание идолами подтверждало наследственные права, но более вероятно, что Рахиль относилась к ним как к талисманам, которые будут защищать ее в путешествии на чужбину. 39 Обычно пастухи не должны были отвечать за потери в стадах, причиненные дикими животными (Исх. 22:13), а Иакову приходилось расплачиваться. Иаков служил Лавану намного лучше, чем это обычно было принято. 50 Нелепо, что Лаван, навязавший Иакову двоеженство, требует, чтобы тот больше не женился! 32:2 Маханаим находился где–то к северу от реки Иавок.

Мы приходим к тому, с чего начали. Возвращение Иакова домой означало, что ему придется снова встретиться с Исавом. Несмотря на обещание Божьей поддержки, такое воссоединение казалось очень опасным. Простил ли его Исав? Не воспользуется ли он возможностью убить Иакова? Эти страхи переполняли Иакова на пути домой. Все его действия были направлены на то, чтобы подготовить эту важную встречу. Он посылает вестников, чтобы установить контакт (3—5), и они возвращаются с тревожным известием — Исав и еще 400 человек идут к нему навстречу. Они не сказали, были ли эти люди враждебно настроены, но Иаков опасался самого худшего.

Все это подталкивает его к молитве. Молитва Иакова может служить образцом. В ней он прежде всего ссылается на повеление Бога возвратиться домой (9) и на щедрость исполнения прежних обетовании (10) и только после этого говорит о своем нынешнем незавидном положении и просит Бога спасти его и его семью, чтобы обеспечить исполнение обетовании. Иаков основывает свою просьбу на верности Бога Своему слову. Но искренняя молитва не исключает практических действий. Иаков разделил свои стада и рабов и послал Исаву щедрые дары в надежде, что он, может быть, и примет его (20).

Работа продолжалась всю ночь, пока Иаков переводил свою семью вброд через реку Иавок. Внезапно Иаков почувствовал, что с кем–то борется. Боровшийся не назвал своего имени, но Иаков понял, что это Бог. Легким прикосновением Он вывихнул Иакову бедро и переменил его имя на Израиль, сказав: «…ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь» (28). Вся эта сцена окутана тайной. И дело не только в том, что событие происходило ночью. Что хотел показать Бог, напав на Иакова, но не сумев или не захотев его победить? Здесь ярко проявилась парадоксальность положения человека. С одной стороны, Бог допускает и даже вовлекает людей в трудные или безвыходные ситуации, но в то же время именно Бог и вызволяет нас из этих ситуаций. Мы молимся: «Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого». То, что произошло с Иаковом у реки Иавок, подытоживает весь его жизненный путь. Именно Бог привел Иакова к этой кризисной ситуации, но Тот же Бог поможет ему победить. Успешная битва при Иавоке была залогом того, что противоборство с Исавом тоже будет иметь счастливый исход. Как свидетельствует его новое имя «Израиль», он стал другим человеком.

На следующий день Иаков, прихрамывая, смело вышел навстречу Исаву, оставив позади своих жен и детей (33:1–3). Внезапно появился Исав и побежал к нему навстречу, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его (4). Столь полное прощение ошеломило Иакова, он просто не мог в это поверить. Он даже сравнивает прощение брата с Божьим (10). (Весьма вероятно, что Иисус имел в виду эту историю, когда описывал отца блудного сына в Лк. 15:20.) Иаков пытается вернуть благословение (11), которое он когда–то украл у брата. Исав неохотно его принимает и предлагает Иакову поселиться вместе с ним в Эдоме. Но Иаков вежливо отклоняет предложение (чем это было вызвано — верностью Божьему повелению или тайными сомнениями в искренности Исава?), и каждый из них идет своей дорогой. Иаков пришел в Ханаан и купил там участок земли. Это второй пример приобретения патриархами земли в Ханаане. Обетования медленно, но верно исполнялись. И это побуждает Иакова помолиться Богу (20).

Примечания. 3 Сеир — гористая местность к северо–востоку от Мертвого моря. 22 Иавок — приток Иордана, впадающий в него в 25 милях (40 км) к северу от Мертвого моря. 26 Чтобы сохранить свою личность в тайне, Некто просит отпустить Его до рассвета. 28 Прежнее имя Иакова напоминало о его сомнительном прошлом (27, 36). Новое имя, Израиль, стало обещанием грядущих побед. 32 Жила, которая на составе бедра, — это обозначение седалищного нерва, похожего на сухожилие. Запрет на употребление его в пищу встречается в Ветхом Завете только здесь. 33:3 Поклонился до земли — вероятно, это означало нечто большее, чем акт почтения. Иаков пытался символически претворить в жизнь благословение Исаака: «…да поклонятся тебе сыны матери твоей» (27:29). 17 Сокхоф находился где–то в Иорданской долине (ср.: Суд. 8:5–6).

Мирное сосуществование Иакова с сынами Еммора (33:19) было нарушено ужасным происшествием. Иаков прожил двадцать нелегких лет в Месопотамии и вырвался из лап Лавана лишь с некоторыми затруднениями. Затем неожиданно удачное примирение с Исавом привело его в Ханаан, обетованную землю, где он благополучно обосновался. Теперь жестокость собственных сыновей подвергла его будущее смертельной опасности (30).

Но кого следовало за это винить? Только ли сыновей Иакова? Кого Бытие считает ответственным за происшедшее? Проявились ли в этом эпизоде Божьи замыслы и продвинулось ли исполнение обетовании? Как представляется автору Бытия, ситуация была запутанной и вину разделяли многие. Дине не стоило так близко сходиться с женщинами этой земли; общение с хананеями могло привести к нежелательным бракам (28:7–8). Но это был пустяк по сравнению с поступком Сихема. Согласно Ветхому и Новому Заветам, добрачная половая связь считалась недопустимой, а здесь преступление отягощалось насилием. Тем не менее Сихем не был законченным негодяем; его похоть переросла в любовь, но Иаков и его сыновья этого не знали, так как Дина, хотела она того или нет, оставалась в доме Сихема (26).

Как это ни странно, но Иаков, по–видимому, не особенно беспокоился о судьбе Дины, ведь она была всего лишь дочерью Лии! А братья Дины были потрясены, причем не столько ее несчастьем, сколько равнодушием отца. «Если отец не вступится за свою дочь, то это должны сделать мы», — такова была их реакция.

Начинаются тщательно продуманные переговоры. Обман со стороны братьев очевиден, но придирчивое сравнение сказанного Еммором и Сихемом сыновьям Иакова (8—12) и жителям своего города (21—23) убеждает в том, что и они немного хитрили. Но даже если так, нападение сыновей Иакова превышает нормы восстановления справедливости, и мы должны согласиться с осуждением их действий Иаковом (49:5—7). Однако это еще не все. В данном случае Иаков осуждает их только за то, что они подвергли опасности его жизнь (30). Нравственные ценности никогда не смогут утвердиться, если люди не готовы время от времени отстаивать их превосходство перед чужими. Сихем отнесся к Дине, как к блуднице, а Иаков, согласившись на то, чтобы Сихем заплатил за свой поступок, проявил к ней такое же отношение. Сыновья косвенно обвиняли его в сводничестве!

Таким образом, ни один из участников этой истории не выглядит незапятнанным. Но вопреки недостойному поведению, Иаков со своим семейством значительно обогатились. Нападение на жителей Сихема предопределило завоевание. Хананеи были обречены на гибель из–за своей распущенности (Лев. 18:24–25). Но означает ли это, что Израиль заслужил землю, которую он завоевал? Во Второзаконии написано: «Не за праведность твою и не за правоту сердца твоего идешь ты наследовать землю их; но за нечестие и [беззакония] народов сих… дабы исполнить слово, которым клялся Господь отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову» (Втор. 9:5). Грехи избранного народа Божьего могут отсрочить, но не отменить исполнение Его обетовании.

Примечания. 2 Eвeu часто встречались в северном Ханаане (ср.: 10:17). 12 В случаях добрачной связи ветхозаветный закон настаивает на выплате отцу девушки вено (выкупа), равного заработку за несколько лет. После этого отец мог, если хотел, разрешить брак (Исх. 22:16—17; Втор. 22:28–29; ср.: Быт. 24:53).

Повеление Бога подтолкнуло Иакова, парализованного страхом перед возможным нападением хананеев, отправиться в Вефиль, где он когда–то дал обет, спасаясь бегством от Исава (28:10–22). Вефиль («Дом Божий») был священным местом, и те, кто осквернился участием в войне (ср.: Чис. 31) и поклонением идолам, должны были здесь очиститься, прежде чем продолжать путь. Иаков и весь дом его отправляются, и, что удивительно, на них никто не нападает, ибо хананеев охватил внушенный Богом ужас (ср.: Исх. 23:27). И снова исполнилось обетование «Я с тобою, и сохраню тебя везде» (28:15).

Паломничество Иакова в Вефиль оказалось таким же успешным, как и трехдневное паломничество Авраама к горе Мориа, увенчавшееся наиболее полным изложением обетовании. Данные в Вефиле обетования (11–12) подытоживают и развивают все прежние обетования Иакову: он станет отцом народов, от него произойдут цари, а его потомки унаследуют землю, обетованную его отцу и деду. Не было повторено только обетование о Божьем присутствии, ибо его явно подтверждало благополучное прибытие Иакова в Вефиль.

Однако вслед за душевным подъемом пришло семейное горе. Рахиль, любимая жена Иакова, умерла, рожая долгожданного второго сына (ср.: 30:24). Затем его старший сын вступил в связь с Валлой, возможно, желая помешать ей заменить Рахиль в качестве любимой жены и заявить о своем главенстве в семье. Позднее, согласно Лев. 20:11 (ср.: Лев. 18:8), подобный кровосмесительный акт будет караться смертной казнью. Иаков выскажется по этому поводу спустя некоторое время (49:3–4), но несомненно, что этот инцидент еще больше испортил отношения между сыновьями Лии и отцом. Их взаимное неприятие, отчетливо проявившееся в событиях, описанных в гл. 34 (Дина, Симеон и Левий — дети Лии), отравило последние годы жизни Иакова, описанные в гл. 37 и далее. Но, как напоминает нам перечень сыновей Иакова, все они были рождены во исполнение Божьего обетования. Недостаток привязанности к ним Иакова не повлиял на их статус. И наконец, враждебность между Иаковом и Исавом исчезла, когда они объединились, чтобы похоронить своего отца в фамильном склепе в Махпеле (ср.: 49:31).

Примечания. 8 Это единственное упоминание о Деворе. 10 Это напоминание о многозначительности нового имени, данного Иакову в 32:28. 16 Еще оставалось некоторое расстояние… до Ефрафы следует понимать как «примерно два часа пути до Ефрафы», т. е. около 7 миль (11 км) к северу от Ефрафы — района, в котором расположен Вифлеем (Мих. 5:2). Это означает, что Рахиль была погребена севернее Иерусалима, где–то близ Рамы (Иер. 31:15), а не в гробнице недалеко от Вифлеема. 21 Вероятно, Башня Гадер находилась у Соломоновых купален, в 3 милях (5 км) к юго–западу от Вифлеема.

Как уже было отмечено, рассказы о неизбранных патриархах, Измаиле и Исаве, чередуются в Бытие с рассказами об избранной ветви — Фарре и Аврааме (гл. 12 — 25), Исааке (гл. 25 — 35) и Иакове (гл. 37 — 50). Как и в случае с Измаилом, рассказ об Исаве не содержит почти никакой информации, за исключением сообщений о генеалогических связях (ср.: ст. 1–8 и 25:12–18).

В кратком изложении жизненного пути Исава, открывающем главу, отмечается, что он, как и Лот, ушел из Ханаана по экономическим причинам (6—8; ср.: 13:5–12).

Сходство с 25:12–18 заставляет нас ждать рассказа о семье Исава, но вместо этого мы обнаруживаем в ст. 9 второй заголовок, за которым следует перечень его сыновей (10—14), происшедших от Исава старейшин (15–18), сыновей Сеира (20–28), старейшин хорреев (29–30), царей Эдома (31—39) и других старейшин (40–43). Эти перечни во многом перекрывают друг друга; некоторые имена встречаются более чем в одном списке. Ч. Вестерманн (Westermann С. Genesis 12 — 36 (SPCK, 1986) высказал предположение, что перечни в ст. 10–43 были заимствованы из идумейских архивов, доставленных в Иерусалим после завоевания Эдома Давидом (2 Цар. 8:13–14). Это, конечно, чисто умозрительное допущение, но оно объясняет повторы, встречающиеся в данной главе.

Здесь в очередной раз показывается, как исполнялись обетования. С уходом Исава Ханаан достался Иакову (37:1). Ревекке было сказано, что из ее утробы произойдут два народа, и «больший будет служить меньшему» (25:23).

Описанное здесь возникновение Эдома как царства и его последующее подчинение Израилю подтверждает эти предсказания. Если сбылись эти относительно второстепенные предсказания, то исполнение главных обетовании, данных Аврааму, Исааку и Иакову, тем более не вызывает сомнений.

Примечания. 12 Амалик был одним из злейших врагов Израиля (ср.: Исх. 17:8–15). 20 О связи Сеира — названия региона (32:3) — с его древнейшими и более поздними обитателями, идумеями, ср.: Втор. 2:12. 31 По–видимому, цари Эдома не составляли единую династию. Подобно судьям Израиля, эти цари правили в различных центрах в разное время.

Рассказ об Иакове, который часто неточно называют «историей Иосифа», повествует о большой семье Иакова, главой которой он являлся. Таким образом, подобно рассказам о Фарре (гл. 12 — 25) и Исааке (гл. 25 — 35), он в основном посвящен сыновьям патриарха.

Так, в повествовании об Иакове сообщается обо всех его сыновьях, а не только об Иосифе. Здесь прослеживаются отношения между Иосифом и его братьями, особенно Иудой. Вслед за Иаковом и Иосифом Иуда — наиболее важный персонаж в этой истории.

Из рассказа об Иакове мы узнаем о том, как его сыновья перессорились друг с другом. Иаков не любил сыновей Лии и наложниц, как и их матерей, и был необычайно привязан к Иосифу и Вениамину, детям своей любимой Рахили. Уже в гл. 34 — 35 мы замечаем натянутость между детьми Лии и Иаковом; теперь семья разделилась. Сыновья Лии продают Иосифа в Египет, и сердце Иакова разбивается, когда ему сообщают, что Иосиф якобы убит. Между тем Иосиф, пройдя через рабство и тюремное заключение, становится правой рукой фараона, и распавшаяся семья снова воссоединяется.

Но рассказ об Иакове — это нечто большее, чем история восстановления распавшейся семьи. Он демонстрирует, как Бог использует поступки грешных людей для спасения мира, ибо, как сказал Иосиф своим братьям: «Вы умышляли против меня зло; но Бог обратил это в добро… чтобы сохранить жизнь великому числу людей» (50:20). В этой истории обозначено немало шагов на пути исполнения обетовании. Семья Иакова плодилась и размножалась; в конце книги Бытия говорится о том, что у него уже семьдесят потомков. Иаков и его сыновья имели Божье покровительство и благословение. Благодаря принятым Иосифом мерам в связи с угрозой голода многие «обрели милость». Единственный аспект обетовании, не получивший развития в этих главах, — это земля, ибо вся семья Иакова ушла из Ханаана в Египет. Тем не менее и Иаков, и Иосиф настаивают перед смертью, чтобы их погребли в семейном склепе в Махпеле, ибо, говорят они, «Бог… выведет вас из земли сей в землю, о которой клялся Аврааму, Исааку и Иакову» (50:24).

Отцовское покровительство и юношеская заносчивость Иосифа переполнили чашу терпения его братьев. Уже в первом эпизоде намечается постепенное разрушение семьи Иакова. Сначала Иосиф передает отцу худые слухи о своих братьях (2), затем Иаков дарит ему в знак своей любви особую одежду, и наконец Бог посылает Иосифу два сновиденья, предсказывающие, что однажды он будет господином над своими братьями.

Согласно 41:32, считалось, что если сон повторяется, то он обязательно сбудется. Но братья Иосифа решили доказать, что его сны ложны. Они задумали убить Иосифа, и только возможность быстро извлечь выгоду заставила их изменить свои планы. Двадцать сребреников (трехлетний заработок пастуха) были хорошим барышом. Так Иосиф был продан купцам, которые затем перепродали его как раба египетскому царедворцу. Когда Иаков услышал о смерти Иосифа, то едва не обезумел от горя.

Попытки сыновей утешить отца были тщетными; он заявил, что будет оплакивать Иосифа до конца своих дней. Семья окончательно распалась, и все казалось безнадежным. Но сновидения оставались в силе, и автор Бытия предполагает, что читатели воспримут их как изложение Божьих замыслов и станут ожидать, как разрешится противоречие между подневольным положением Иосифа и тем, что предсказывали сны.

Примечания. 3 Разноцветная одежда — род длинной рубахи, достигающей колен или лодыжек. 10 Упоминание матери не означает, что Рахиль была еще жива. 12 О Сихеме см.: 12:6. 14 О Хевроне см.: 23:2 и 18:1. 17 Дофан находился в 14 милях (22 км) к северу от Сихема. 20 Колодцы (рвы) высекались в известняке (или в камне иной породы) и применялись для хранения воды в засушливые периоды. 25 Измаильтянами иногда называли мадианитян (28 и 36; ср.: 39:1). Здесь и в Суд. 8:24 эти наименования употребляются поочередно. Либо словом «измаильтянин» называли купца–кочевника, а «мадианитяне» было названием племени, либо мадианитяне были частью объединения племен, которое именовалось «измаильтяне». 29 Очевидно, в то время, когда измаильтяне подошли и купили Иосифа, Рувим куда–то отлучился. 31 Стоит отметить, что Божественное возмездие настигло Иакова, который в молодости обманул своего отца при помощи козленка (27:9—16).

Внезапно прервав историю об Иосифе, автор Бытия удерживает нас в напряженном ожидании. Мы должны немного потерпеть, прежде чем узнаем, что произошло с ним в Египте. Но история Фамари и Иуды отнюдь не выпадает из основной линии повествования. Во многих отношениях она тематически и фразеологически перекликается с содержанием глав 37 — 50, и прежде всего — в отношении исполнения обетования патриархам о потомстве. Здесь показано, как был постыжен безжалостный Иуда, и это подготавливает нас к восприятию нового Иуды, способного на сочувствие (гл. 44). Кроме того, здесь рассказывается о рождении еще одних близнецов, младший из которых обойдет старшего (38:27–30).

Но современного читателя больше всего озадачивают поступки участвующих в этом эпизоде персонажей. Неужели рассказчик действительно одобряет поведение Фамари? Почему Иуда и его сыновья так поступали? Достаточно ли времени прошло между 37:36 и 39:2, чтобы успели произойти события гл. 38? Учитывая, что в библейские времена женились сразу после достижения половой зрелости, можно предположить, что все описанное в гл. 38 произошло примерно за двадцать лет. Согласно 37:2; 41:46–47 и 45:6, между продажей Иосифа в Египет и его признанием перед братьями прошло двадцать два года.

Обычай левирата известен у многих народов, как древних, так и современных. Согласно его ветхозаветному варианту, деверю бездетной вдовы полагалось на ней жениться, дабы родить детей вместо умершего брата. Втор. 25:5—10 рассматривает такой брак как желательный, но не обязательный. Но в более древние времена Иуды и Фамари деверь непременно должен был жениться на своей овдовевшей невестке, а свекор был обязан проследить, чтобы это было исполнено.

Иуда и его сыновья пренебрегли своим долгом, а Онан практиковал своего рода контрацепцию. Это противоречит духу 1:28, букве закона о левирате и обетованиям патриархам о бесчисленном потомстве.

И Онан умер (10), потому что воспротивился провозглашенной воле Бога. Иуда, обязанный позаботиться о том, чтобы следующий его сын, Шела, выполнил свой долг и обеспечил исполнение обетовании, не сделал этого.

Фамарь, вдова, не имела возможности воздействовать на свекра за несправедливость законным путем. Поэтому она решила заманить его в ловушку. Она перехитрила Иуду, добилась своих прав по закону левирата и принесла двух сыновей дому Иакова. Один из ее сыновей стал предком Давида и Иисуса. По ходу дела она разоблачила лицемерие Иуды, так что в конце концов ему пришлось признать: «Она правее меня» (26). Это не означает, что сношение с собственным свекром одобряется; слова и не познавал ее более (26; ср.: Лев. 18:15) свидетельствует об обратном. Нестандартное поведение Фамари в данном случае было все же оправдано из–за гораздо большей нравственной и религиозной нерадивости ее свекра. И образумил Иуду именно ее необычный поступок.

Примечания. 1–5 Одоллам и Хезив находились недалеко от Хеврона. 12 Фамна находилась примерно в 4 милях (6 км) к западу от Беф–Шемеша. 13 Стрижка овец была шумным и ярким праздником (ср.: 31:19; 1 Цар. 25:2–37). 18 Печать носили на шнуре, продетом сквозь отверстие в центре. 24 Возможно, Иуда считал Фамарь виновной в прелюбодеянии, поскольку она была условно помолвлена с Шелой. В таком случае можно было требовать смертной казни, но не через сожжение, которое предназначалось для более тяжких преступлений (Втор. 22:21; Лев. 21:9). 29 Родословие Фареса приводится в Руф. 4:18–22.

После небольшого отступления, посвященного Иуде, рассказчик возобновляет повествование об Иосифе. Описываются три периода его жизни в Египте: в доме Потифара (39:1–20), в темнице (39:21 — 40:23) и во дворце (41:1–57). Первые два периода начинаются с упоминания о том, что Господь был с Иосифом (2 и 23), и кончаются заточением Иосифа в темницу (20) и забвением о нем (40:23). Третий период — полная противоположность двум предшествующим: он начинается с томления Иосифа в темнице и завершается его пребыванием на посту первого вельможи Египта.

Три эпизода посвящены одному Иосифу, а затем идет рассказ о его воссоединении со своей семьей. Он тоже разделен на три части — три посещения Египта членами семьи Иосифа (42:1–38; 43:1 — 45:28; 46:1 — 47:31). С каждым разом в Египет отправляется все больше родичей Иосифа; а в последнем путешествии участвует вся семья.

39:1–20 Иосиф в доме Потифара. В Египте Иосифу повезло — его купил Потифар, высокопоставленный египетский царедворец, названный в Бытие начальником телохранителей. Эта должность включала и надзор за темницей для царских узников (ср.: 40:3—4). Кроме того, он мог ведать поставками продуктов во дворец.

Иосиф быстро превращается из простого раба в слугу, который жил в доме господина своего (2). Затем он становится приближенным Потифара и управляющим его домом (4—5). Успех Иосифа объясняется не только его способностями, но и тем, что Господь был с Иосифом, а через него и Потифар удостоился Божьего благословения (5).

Преданность Иосифа своему господину наглядно подтвердилась при попытке жены Потифара соблазнить его. Он решительно отвергает самую мысль о любовной связи: «Как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?» (9). Его позиция согласуется с духом всего Писания (ср.: Прит. 5–7; Мф. 5:27–32). Но в конце концов эта безрассудная женщина сумела ему отомстить. Она улучила момент, когда в доме не было никого, кроме нее и Иосифа, и схватила его за одежду, так что ему пришлось бежать, оставив свое платье ее руках. (NIV переводит как плащ, предполагая тем самым, что речь идет о верхней одежде. Но, вероятнее всего, это была нижняя одежда.) Затем она выставила одежду Иосифа перед остальными слугами и своим мужем, заявив, что Иосиф пытался ее изнасиловать. Ее обвинения были голословными (ср. ст. 11 — 13с 14— 15 и 17 — 18), но их было достаточно, чтобы убедить Потифара. Или все же недостаточно? Он не казнил Иосифа, как это полагалось в случаях изнасилования, возможно, у него были сомнения по поводу россказней своей жены. Но оказаться в царской темнице по ложному обвинению было трагедией для такого преданного слуги, как Иосиф, хотя он не последний, кто пострадал за свою праведность (ср.: Мф. 5:10–12; 1 Пет. 2:21–25). В Иосифе, этом безупречном слуге, который был несправедливо осужден, часто видят «прообраз» Христа, и те, кто следует за Христом, вполне могут пойти по стопам Иосифа и Иисуса.

Примечание. 6 Единственный персонаж Ветхого Завета, который удостоился такого же описания своей наружности, — это Рахиль (ср.: 29:17). Следовательно, здесь тот случай, когда говорят: «какова мать, таков и сын», оба красивы станом и лицом.

39:21 — 40:23 Иосиф в темнице. Питать надежды и видеть, как они рушатся, — обычное явление в человеческой жизни. Но у Иосифа это происходило особенно мучительно, так как и продажа в рабство, и заключение в темницу были совершенно несправедливы (40:15). Дав совет царскому виночерпию, он полагал, что в награду получит освобождение, но его надежды снова не оправдались.

Пребывание Иосифа в царской темнице повторяет историю его возвышения в доме Потифара. Он быстро продвинулся и стал личным служителем фараоновых виночерпия и хлебодара. Эти люди ведали не только винным погребом и пекарней, они были еще и советниками фараона; и Иосиф имел все основания надеяться, что виночерпий сообщит о вопиющей несправедливости по отношению к нему, но как только виночерпия освободили, тот обо всем забыл. Мы снова сталкиваемся с видимым противоречием между утверждением рассказчика о том, что Господь был с Иосифом (39:23), и прозябанием Иосифа в темнице. Способность Иосифа толковать сны указывала на то, что Бог действительно был с ним (ср.: 40:8), но лучшим доказательством поддержки и присутствия Бога явилось бы избавление, а его по–прежнему не было. Тому, что его страдания были дорогой к славе, еще предстояло открыться (ср.: Флп. 2:5–11).

Примечание. 19 Иосиф предсказывает хлебодару жестокое наказание: он будет казнен, а затем его тело будет выставлено на всеобщее обозрение (повешено на дереве). Последнее было задумано для того, чтобы помешать душе успокоиться после смерти (ср.: Втор. 21:22).

41:1—57 Иосиф во дворце. Тринадцать лет рабства и тюремного заключения резко и бесповоротно закончились. По распоряжению фараона Иосифа поспешно вывели из темницы. Но изменились не только внешние обстоятельства. Дерзкий подросток, столь раздражавший когда–то свою семью, стал воплощением мудрости и такта. Юдоль слез оказалась долиной формирования души, и наконец–то стало понятно, почему Иосифу было уготовано такое страдание. Власть Бога над событиями проявилась в ниспослании фараону двух удивительных снов. Она стала еще более явной, когда виночерпий посоветовал фараону попросить Иосифа истолковать сны, а Иосиф сказал: «Бог даст ответ… фараону» (16). И фараон назначил Иосифа своим первым помощником, справедливо полагая, что трудно найти другого такого, как он, человека, в котором был бы Дух Божий (38).

Так соединились в Иосифе таланты пророка и мудрого правителя. Бог даровал ему способность прозревать будущее, и он управлял Египтом с помощью Духа Божьего, так что Египет и соседние страны были спасены от голода (ср.: Пс. 71:16; Ис. 11:2). Это тоже делает его прообразом Христа — величайшего Пророка и Царя, Страдающего Раба, через которого спасается весь мир и перед которым должно преклониться каждое колено (Флп. 2:10; ср.: Быт. 41:43). Христов путь страданий, увенчавшийся славой, — это путь, к которому должны приготовиться все христиане (1 Пет. 5:6).

Но если рассматривать этот фрагмент как часть Бытия, то возникает ряд вопросов. Дважды в следующих друг за другом эпизодах Иосиф толковал по два сновидения, а повторение снов, по его словам, означает, что истинно слово Божие, и что вскоре Бог исполнит сие (32). А как же его собственные сны (37:5—11)? Сбудутся ли они? Не означают ли имена Манассия и Ефрем, которые он дал своим сыновьям, что он не забыл дом своего отца? Все это приводит к мысли, что назначение Иосифа на высший пост в Египте — вовсе не кульминация этой истории; большинство Божьих замыслов остается пока еще нераскрытыми.

Примечания. 17—24 Сравните пересказ фараоном своих снов с их первоначальным изложением (1–7), чтобы понять, какое впечатление произвели на него сны. 33–36 Заметьте, что знание Божьих планов побуждает человека к действиям, а не служит оправданием праздности. 39—43 Описание обязанностей, возложенных на Иосифа, а также ритуал введения его в должность указывают на то, что он был назначен визирем Египта. 57 Из всех стран — т. е. из стран, расположенных возле Египта.

42:1—38 Первое посещение Египта братьями Иосифа. Первое посещение Египта братьями Иосифа изложено в семи сценах, которые повторяются в описании второго посещения: сыновья Иакова посланы в Египет (1–4; ср.: 43:1–14); они прибывают в Египет (5; ср.: 43:15–25); их первая аудиенция у Иосифа (6–16; ср.: 43:26—34); взятие братьев под стражу (17; ср.: 44:1—13; вторая аудиенция у Иосифа (18–24; ср.: 44:14 — 45:15); они уходят из Египта (25–28; ср.: 45:16–24); отчет перед Иаковом (29–38; ср.: 45:25–28).

Не успел Иосиф сказать «Бог дал мне забыть… весь дом отца моего» (41:51), как его братья оказались в Египте. И как удивительно, учитывая сколько приезжих появилось в то время в Египте, что Иосиф сразу их увидел. Он узнал своих братьев, а они, разумеется, его не узнали.

Это первое из трех путешествий братьев Иосифа в Египет, каждое из которых было более важным, чем предыдущее. Увидев братьев, Иосиф вспомнил свои сны (9; ср.: 37:5—11). Десять братьев поклонилось ему в Египте, но во сне ему выражали почтение одиннадцать братьев и родители. Где же недостающий брат и отец? Несовпадение предсказания и реальности, равно как и жгучее любопытство, побудили Иосифа сурово допросить братьев.

Кроме того, он задумал воспроизвести ту ситуацию, когда братья продали его в Египет и вернулись домой без него. Он взял Симеона в заложники, чтобы проверить, не обменяют ли они его на зерно, как обменяли Иосифа на деньги. Братья почувствовали сходство, и совесть заставила их увидеть в своем трудном положении Божественное возмездие и вспомнить подробности своего преступления, о котором они ничего сейчас не сказали Иосифу (21–22).

Первые признаки раскаяния укрепились, когда в одном из мешков обнаружились деньги (28). Добравшись до дома, они продолжают заново переживать события двадцатилетней давности. Им снова приходится объяснять отцу, почему они потеряли одного из его сыновей. Требование отвести Вениамина в Египет, ради освобождения Симеона, было для Иакова совершенно неприемлемым, ибо Вениамин заменил в его сердце Иосифа. У Иакова возникли сомнения в правдивости сыновей, и они, ко всеобщему ужасу, подтвердились. Когда братья стали опорожнять свои мешки, оттуда выпали деньги. Иаков решил, что они, должно быть, продали Симеона. Свои обвинения он выразил косвенно: «Вы лишили меня детей: Иосифа нет; и Симеона нет» (36), после чего заявил: «…не пойдет сын мой [Вениамин] с вами» (38). Все горести и печали последних двадцати лет всплыли на поверхность. Неужели эта разрушенная семья когда–нибудь воссоединится? Каким образом сбудутся сны Иосифа? Первое посещение Египта оставило в сознании читателя много нерешенных вопросов.

Примечание. 30 — 34 Заметьте, что братья не рассказали Иакову о самых неприятных фактах своего пребывания в Египте, например, о взятии их под стражу или об угрозе смерти (17, 20). Но и это не помогло убедить Иакова!

43:1 — 45:28 Второе посещение Египта. На протяжении всего повествования о втором путешествии проводится его сопоставление с предыдущим, и, чтобы оценить все особенности этого рассказа, необходимо тщательно сравнить два этих посещения. Но рассказ о втором посещении не просто заставляет оглянуться назад, но и предвосхищает третье путешествие, когда вся семья перейдет в Египет за лучшей долей.

Иаков по–прежнему был главой семьи, и до тех пор, пока он не дал своего согласия, его сыновья не могли снова отправиться в Египет. Наконец голод и твердое ручательство Иуды за Вениамина заставили Иакова сдаться. Как и накануне нелегкого воссоединения с Исавом, он возложил надежду на подарки тому человеку в Египте и молитву (ср.: 32:7—21). Молитва Иакова свидетельствует о слабости его веры, но милость Божья превосходит все его ожидания. Иаков молит, чтобы «он [тот человек] отпустил вам другого брата вашего и Вениамина» (14). Под другим братом Иаков подразумевал Симеона, но ему довелось воссоединиться еще и с Иосифом.

Иакова переполняли дурные предчувствия относительно безопасности Вениамина, а его сыновей терзала мысль, что небо покарает их за преступление. Всякий раз, когда происходило что–нибудь неожиданное, их охватывала паника (18 и 23; ср.: ст. 33). Нечистая совесть заставляла их толковать любое событие как знак возмездия.

Встретив братьев во второй раз, Иосиф был сама любезность. Он учтиво поинтересовался здоровьем их престарелого отца, благословил Вениамина («да будет милость Божия с тобою, сын мой») и наконец устроил в их честь пир. Контраст с суровым допросом, которому он подверг братьев в прошлый раз (ср.: 42:6–16), должно быть, еще больше их смутил и дезориентировал. И откуда этому египетскому визирю известно, в каком порядке они родились (33)? Но они приняли это за чистую монету и пили, и довольно пили они с ним.

На следующее утро, когда они уже поздравляли друг друга с возможностью спокойно уйти из Египта с Вениамином, Симеоном и запасами пищи, их мир рухнул. Не кто–нибудь, а Вениамин, был арестован за кражу серебряной чаши, и все должны были вернуться во дворец Иосифа. Это было крушение мира, основанного на ненависти, лжи и обмане, и здесь раскрылась истинная природа каждого из братьев.

Особенно разительная перемена произошла с жестокосердным Иудой, предложившим когда–то продать Иосифа и требовавшим сожжения своей невестки (37:27; 38:24). В самом длинном монологе Бытия он убедительно просит освободить Вениамина, трогательно описывая состояние их старого отца, который ждет возвращения Вениамина, и под конец предлагает вместо брата себя. Только теперь стало окончательно ясно, что давняя вражда между сыновьями Лии (напр., Иудой) и сыновьями Рахили (Иосифом и Вениамином) миновала. Даже если Иаков будет считать своей настоящей семьей только Рахиль и ее сыновей, его остальные дети предпочтут египетское рабство, но не принесут горя своему отцу (44:33–34).

Готовность Иуды пожертвовать собой ради брата и отца дала возможность Иосифу открыть братьям свое имя и Божественный замысел, объясняющий его собственные страдания. Бог использовал преступные деяния братьев, чтобы спасти их жизнь (ср.: 45:7). В словах «Не вы послали меня сюда, но Бог» (45:8) заключается весь смысл истории Иосифа. Бог управляет делами людей, чтобы осуществить свои спасительные замыслы. Господь сказал Аврааму, что через него «благословятся… все народы земли» (22:18). Это обетование отчасти исполнилось благодаря Иосифу и его плану спасения от голода.

Настаивая на том, что Бог осуществляет высший контроль над человеческими поступками, Бытие отнюдь не снимает с людей всю полноту ответственности. Бытие утверждает обе истины одновременно, подчеркивая страшные последствия преступных действий братьев: безутешное горе Иакова, рабство и несправедливое заключение Иосифа, а также нечистую совесть самих братьев. Именно убежденность в ответственности человека за свою вину объясняет жестокое обращение Иосифа со своими братьями в 44:14—15 и в гл. 42. Прощение и примирение стало возможным только после того, как Иуда признал их вину (16; слова «Бог нашел неправду рабов твоих» относятся к преступной продаже Иосифа) и проявил искреннее раскаяние, предложив себя вместо Вениамина. Но как только это свершилось, Иосиф выказывает безграничное великодушие и щедро снабжает свою семью всем необходимым для дальнего путешествия.

Когда братья прибыли домой и рассказали обо всем Иакову, сердце его смутилось, ибо он не верил им. Его все же удалось убедить, и впервые за двадцать лет траура Иаков выразил надежду: «Еще жив сын мой Иосиф; пойду и увижу его, пока не умру».

Примечания. 43:26 Пока это только частичное исполнение сна Иосифа (ср.: 37:9–10; 42:6). 32 Отвращение египтян к совместным трапезам с иноплеменниками часто упоминается у классиков. 44:5 Заявление — правдивое или ложное — об использовании чаши для гадания было сделано для того, чтобы усилить обвинение в воровстве. 28 Иосиф впервые узнал, как реагировал отец на его исчезновение (ср.: 37:33). 45:8 Отец фараона, т. е. его главный советник. 10 Земля Гесем (Гешем) находилась в восточной части дельты Нила.

46:1 — 47:31 Иаков отправляется в Египет. По сравнению с двумя предыдущими, этот раздел, с его длинными списками имен и печалью от приближающейся смерти Иакова, кажется не столь ярким. Но здесь описано третье, самое важное путешествие в Египет, когда Иаков оставляет Ханаан — обетованную землю — ради Египта, страны будущего рабства. Не было ли это роковой ошибкой? Нет. Переселение Иакова было вызвано не только приглашением Иосифа; оно получило одобрение свыше. В 46:3–4 зафиксировано единственное в длинной истории Иосифа откровение, в котором Бог велит Иакову «идти в Египет» и заверяет: «Я пойду с тобою… Я и выведу тебя обратно» (ср.: 28:15). Пребыванию в Египте был определен срок; это входило в Божественные замыслы (ср.: 15:13—14). Раздел кончается тем, что Иаков заклинает Иосифа похоронить его в Ханаане, с отцами его (47:29–30). Божьи обетования должны были исполниться.

В сущности, исполнение обетовании уже значительно продвинулось, ибо семья Иакова насчитывала теперь семьдесят человек — сакральное число (ср.: семьдесят народов в 10:2—31). Израиль находился на пути превращения в «великий народ», как было обещано Аврааму (12:2) и заново подтверждено Иакову (46:3). Многие из перечисленных здесь людей стали прародителями кланов и племен Израиля, и читатели могли воочию убедиться в том, что обетования исполняются.

Затем в центре внимания рассказчика оказывается человеческая драма. Иосиф «явился» Иакову в славе, словно в видении. Но как только они обнялись, Иаков осознал, что Иосиф действительно жив. Встреча с сыном, которого он считал погибшим, изменила отношение Иакова к смерти. Теперь он был готов отойти с миром (ср.: Лк. 2:29), подобно тому, как воскресение Иисуса позволило многим умирать с упованием (1 Пет. 1:3).

Если для Иакова воссоединение с Иосифом было пределом всех желаний, то Иосиф смотрел дальше. Ему было предназначено спасти множество жизней и обеспечить выживание своих родственников в Египте. Поэтому он проинструктировал братьев, как следует отвечать фараону. Например, что они пришли не в поисках пищи или работы, но что они пастухи и скот находится при них, а нуждаются они лишь в земле для выпаса, и не станут обузой для Египта. Этот подход блестяще оправдался (47:1–6). Фараон с радостью предоставил отцу и братьям Иосифа лучшие пастбища Египта и вдобавок предложил им стать смотрителями над царским скотом. И снова мы не можем не признать, что здесь действовала незримая рука Бога (ср.: 39:3,21; 41:37,38).

Затем Иосиф представил фараону своего отца. Престарелого Иакова привели во дворец и помогли стать перед фараоном (таков буквальный смысл 47:7). Иаков являл собой грустное зрелище, но фараон проявил к нему величайшее почтение, спросив о его возрасте, и был дважды благословлен Иаковом. Ибо, несмотря на все печальные события своей жизни, в высшем смысле Иаков был Божьим избранником, через которого «благословятся… все племена земные» (28:14).

Божественное благословение Египта незамедлительно проявилось в том, что во время голода Иосиф снабжал египтян хлебом. Современные читатели этого раздела склонны рассматривать отношение Иосифа к голодающим египтянам как жестокую эксплуатацию. Почему в обмен на хлеб он потребовал от них скот, землю и свободу, а не дал им пищу просто так? Во времена Ветхого Завета иначе смотрели на эту ситуацию. Из Лев. 25:14—43 следует, что к покупке земли у нуждающихся и использованию их в качестве наемников («рабов») относились как к акту благодеяния. Фактически некоторые предпочитали быть в «рабстве» у хорошего хозяина, чем подвергаться постоянному риску будучи независимыми; когда рабам предлагали свободу, некоторые от нее отказывались (Исх. 21:5–6; Втор. 15:16–17). Рабство библейских времен весьма отличалось от бесчеловечной эксплуатации людей, присущей рабовладельческому строю более близких к нам веков, когда процветала работорговля. В своем лучшем варианте ветхозаветное рабство означало пожизненную работу на гуманного хозяина. Не вызывает сомнений, что египтяне восприняли действия Иосифа именно так, ибо они говорили: «Ты спас нам жизнь… и да будем рабами фараону» (47:25).

Раздел заканчивается кратким напоминанием о претворении в жизнь одного из обетовании: израильтяне плодились и весьма умножились (ср.: 17:2 и 6; 28:3). Здесь же намечается содержание другого раздела — смерть и погребение Иакова (гл. 48 — 50). «Анонсы», предвосхищающие содержание следующих глав, часто встречаются в Бытие в конце предыдущего раздела (напр.: 6:5–8; 9:18–27; 37:36; 39:20; 41:57; 45:28).

Примечания. 46:1 О Вирсавии ср.: 21:14. 4 Иосиф своею рукою закроет глаза твои — обещание того, что Иаков отойдет с миром. 12 Есром и Хамул, сыновья Фареса (38:29), предположительно родились в Египте, как и сыновья Иосифа (46:27). Сыновья Вениамина тоже, по–видимому, родились в Египте (46:21). 34 Мерзость для египтян всякий пастух овец. Вероятно, здесь нашло отражение обычное недоверие обитателей городов к кочевым народам (ср.: отношение к цыганам и бродягам в современном обществе). 47:11 В земле Раамсес, т. е. близ города Раамсес (Исх. 1:11; 12:37). По–видимому, это еще одно более позднее название земли Гесем.

Описание смерти и погребения Иакова выглядит мрачно. Но по сути, это празднование осуществления обетовании. В Вефиле (Лузе) Бог пообещал Иакову, что даст ему многочисленное потомство и землю (ср.: 35:11 — 12). Теперь Иаков размышляет, насколько полно воплотились в жизнь эти обетования. Он никак не ожидал, что снова увидит Иосифа, а увидел еще и своих внуков (48:11). Владел он и землей в Ханаане: участком для погребения в Мамре (49:29–32) и клином, отвоеванным у аморреев (48:21–22).

Но это было всего лишь подобием грядущего исполнения обетовании. Признание Иаковом Ефрема и Манассии своими детьми предвещало их будущую роль в качестве крупнейших племен Израиля наряду с племенами, ведущими свое происхождение от сыновей Иакова, Симеона и Рувима (48:5). А в гл. 49 Иаков прозревает еще более отдаленное будущее и предсказывает, что все его сыновья дадут начало племенам и обоснуются в различных частях Ханаана. Иуда прославится виноградарством, Завулон — мореплаванием, Асир — своими богатыми урожаями (11:13 и 20). Затем, нарисовав картину славного будущего Израиля в Ханаане и еще раз наказав, чтобы его там похоронили, Иаков умирает. Главу 49 называют благословением Иакова, хотя не все его высказывания являются благословениями (напр.: 3–7); кроме того, это одна из древнейших поэм Ветхого Завета.

Многие замечания в ней соотносятся с событиями Бытия, следовательно, она была создана как единое целое, а не собрана из первоначально самостоятельных высказываний. Иаков размышляет в ней о прошлых и будущих достижениях своих сыновей, приблизительно придерживаясь очередности их рождения. Таким образом, это один из древнейших пророческих текстов Ветхого Завета. Но, как это часто бывает в пророческой поэзии, некоторые слова загадочны и их перевод вызывает затруднения.

После пышных похоронных обрядов в Египте торжественная процессия сопроводила тело патриарха в Ханаан. Это было не просто исполнение сыновьями последней воли отца, но и пророческое действие, предвещающее исход всех потомков Иакова из Египта и возвращение в обетованную землю. Даже необычный маршрут, избранный похоронной процессией (в обход Мертвого моря и затем — к Ханаану с востока), был как будто указанием на путь, которым пройдут израильтяне, возглавляемые Моисеем и Иисусом Навином. Умирая, Иосиф тоже заставил своих родичей поклясться «вынести кости [его] отсюда» (50:25). Таким образом, Бытие заканчивается на ноте ожидания и даже уверенности в том, что обетования, данные вначале Аврааму, а затем повторенные его сыну и внуку, будут исполнены.

Однако обладание землей — это только один аспект обетовании, данных Аврааму, поэтому в последних главах уделяется внимание и другим проблемам. Со смертью Иакова снова встал вопрос об отношениях между Иосифом и его братьями, которые беспокоились не воспользуется ли он возможностью отомстить им. Удивленный подобным предположением, Иосиф вторично изложил им свой взгляд на ситуацию: «Вы умышляли против меня зло, но Бог обратил это в добро, чтобы… сохранить жизнь великому числу людей» (50:20; ср.: 45:5–8). Через потомков Авраама обретут благословение все народы, и это частично уже осуществилось в организации Иосифом помощи голодающим. Но благословение Иакова было устремлено еще дальше. От Иуды должен произойти повелитель народов, при котором наступит такое благоденствие, когда Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и моет в вине одежду свою (49:11). Предварительно это пророчество исполнилось в процветании при Давиде и Соломоне, но гораздо полнее оно осуществилось нашим Господом во время Его первого пришествия. Во время Его второго пришествия оно исполнится окончательно (см. также примечание ниже). Итак, Иаков и Иосиф умерли с надеждой, «умерли в вере не получивши обетовании, а только издали видели оные, и радовались… они стремились к лучшему, то есть, к небесному» (Евр. 11:13,16,40). Поистине, в этом стремлении к ним присоединятся все, кто верит в Бога.

Примечания. 48:5—6 Обычай усыновлять внуков, тем самым приравнивая их к сыновьям, известен и в других странах древнего Ближнего Востока. 8 Вопрос Иакова «Кто это?» мог быть вызван либо его слепотой, либо требованиями церемонии усыновления. 11 Печальная молитва Иакова (43:14) была вознаграждена сверх его ожиданий (ср.: Еф. 3:20). 13–20 Правая сторона считалась в библейские времена местом почета и благословения (ср.: Втор. 11:29; Мф. 25:33). Иаков намеренно возвышает младшего Ефрема над первенцем Манассией — часто повторяющийся в Бытие мотив (ср.: 4:1–8; 38:27–30; гл. 27). 22 Вероятно, здесь подразумевается завоевание Сихема сыновьями Иакова (34: 25–29). Еще раньше Иаков купил землю близ Сихема (33:18— 19), а впоследствии здесь был похоронен Иосиф (Нав. 24:32).

49:3—4 Подобно другим старшим сыновьям (Каин, Измаил и Исав), Рувим лишился привилегированного положения из–за своего греха (см.: 35:22). 5—7 Эти стихи относятся к событиям 34:24–29. 6 В хананейских преданиях вожди иногда ассоциируются с «быками», поэтому слова перерезали жилы тельца могут подразумевать либо убийство князей Еморра и Сихема, либо беспокойство, пережитое Иаковом в результате этого нападения (ср.: 34:30). 7 Левиты не получили собственной территории, а только сорок восемь левитских городов. Симеоново племя было поглощено племенем Иуды (Нав. 19:1–9; 21). 8—12 Хотя главная мысль этого благословения ясна (оно предвещает господство Иуды над остальными коленами), многие его детали загадочны. 8 «Рука твоя на хребте врагов твоих», т. е. «ты победишь их». 9 Нападать на Иуду будет так же опасно, как нападать на льва, стерегущего свою добычу. Таково происхождение выражения «Лев Иуда». 10 Иуда всегда будет иметь потомков (от чресл его), которые будут править народом (скипетр — символ власти). Некоторые понимают фрагмент доколе не при идет Примиритель, и Ему покорность народов как «доколе не принесут ему дань» (ср.: NIV mg.). Точное толкование этого фрагмента весьма затруднительно, но почти все гипотезы сходятся на том, что это предсказание о царстве Давида, при котором многие народы будут подчиняться царю из колена Иуды (Пс. 71:8–11). Этот царь должен был стать предшественником Сына Давидова, Которому покорятся все народы (ср.: Флп. 2:10—11). 11 Урожай винограда будет таким богатым, что потомок Давида не будет беспокоиться о том, что его осленок, привязанный к лучшей лозе, съест виноград. Моет в вине одежду свою — еще один образ изобилия (ср.: Лев. 26:5). 12 Это, вероятно, образное воплощение красоты царя. 13 Колену Завулона была выделена территория в удаленной от моря Галилее, и мы не знаем, когда и как долго оно обитало на побережье. 14—15 По–видимому, в этих стихах отражен тот период истории Иссахара, когда он был порабошен хананеями. 16–17 Эти стихи предвосхищают военные победы Данова колена на благо народа Израиля (ср.: подвиги Самсона, Суд. 13 — 16, и завоевание Лаиса, 18:27). 18 Несмотря на успехи, описанные в книге Судей, период после завоевания сулил народу трудности, поэтому Иаков молится за него. 19 Приграничное колено Гада часто участвовало в войнах. 20 Плодороднейшая земля Асира давала продукцию, достойную царского стола. 21 Возможно, это изображение постепенного обоснования Неффалима в Ханаане. 22 Этот образ, как и образ дикого осла (NIV mg) или (что менее вероятно) плодородной лозы, отражает силу и могущество племени. 23—24 В этих стихах подразумеваются трудности, с которыми Иосиф сталкивался на своем жизненном пути. Но всех его противников Бог в конце концов заставил умолкнуть. 25–26 Обратите внимание на шестикратное упоминание «благословения» в этих стихах. Это одно из ключевых понятий Бытия. Здесь Божественное благословение обнаруживает себя в обилии вод, например, в виде дождя («свыше») и рек («бездны»), во множестве детей («сосцев и утробы») и в плодородных холмах. 27 Этот стих связан с ратными подвигами воинов Вениамина (Суд. 3:15–30; 5:14) и, возможно, Саула (1 Цар. 10 — 14). 31 Это единственное упоминание о похоронах Ревекки и Лии (ср.: 23:19; 25:9; 35:29).

50:2—3 Бальзамирование свидетельствует о высоком положении Иакова в Египте. 10 Горен–гаатад находился где–то на границе Ханаана, возможно, недалеко от Газы или Иерихона. Если верно последнее, то это означает, что похоронная процессия двигалась тем же путем, что и израильтяне во время исхода. 15—17 Обычно предполагают, что братья Иосифа выдумали последний наказ Иакова, но мы не можем это подтвердить или опровергнуть.

(Wenham G. J.)