Антропологический сон

Мы обнаружили, что единственной несомненной точкой в поиске реального является факт переживания, имеющий сноподобную структуру. Следующий шаг состоит в том, чтобы каким-то образом проснуться от того сна, в котором мы живем. Этот сон Мишель Фуко, виднейший французский философ ХХ века, назвал антропологическим сном, т.е. сном, общим для всех людей [338]. Фуко рассмотрел познание в исторической перспективе и показал, как формируются в толще культуры различного рода дискурсы, основополагающие человеческие способы воззрения на мир, способы оперирования миром, насколько тесно они связаны со временем и местом, с генезисом Я, с властью. Он и ввел представление об антропологическом сне, которое соединяет в его философии древние представления об иллюзии, майе, сне, в котором мы все находимся, и представления, связанные с современными постпсихоаналитическими идеями о проекциях и переносе. Главная мысль состоит в том, что мы воспринимаем только то, что способны воспринимать. Воспринимаемый нами мир есть дубликат наших состояний. Поэтому мы не воспринимаем ничего нового, а только то, что способны воспринять. Вот что Фуко назвал антропологическим сном, в котором происходит самосогласованный «танец» воспринимающего и воспринимаемого в акте восприятия.

Эта ситуация усугубляется хорошо известным эмпирическим фактом, что с возрастом мы способны все меньше и меньше видеть новое и все в большей степени коллапсируем, если не делаем специальных усилий, развивая себя и преодолевая ограничения. Клетка становится все более и более жесткой, редактор реальности работает все с большим автоматизмом, и шанс обрести свежий взгляд становится все меньше и меньше. Мир повторяет сам себя, ничего нового в нем не происходит, и, в конце концов, он повторяет себя настолько, что в один «прекрасный» момент мы обнаруживаем, что умираем и отправляемся в новую жизнь, потому что эта жизнь уже не имеет никакого смысла. Это «день сурка», буддистское «колесо сансары».

Некоторые люди, если у них еще достаточно сил, пытаются прорваться, и тогда их застает то, что называется духовным или экзистенциальным кризисом. Они стремятся измениться или погибнуть, раздвинуть эту клетку. С этим связан знаменитый кризис средних лет или кризис середины жизни. Но предначертанный удел для большинства людей – жизнь в этом мире, который является миром повседневного восприятия, миром общепринятым, который называют миром поверхности, в противоположность миру глубины, откуда рождается все.

В этой ситуации остается единственное работающее средство: нужно каким-то образом прорваться за равновесие субъекта и объекта, изменить гомеостаз восприятия. В сложившемся гомеостазе входящих-выходящих информационных потоков и смыслов мы не найдем ничего нового, уже поздно здесь это найти.

Ничего нового в человека сформированного войти не может. Его восприятие уже сформировано усыпляющей машиной современной культуры, которая всех нас отделяет от Большой Реальности, адаптируя к привычному, конвенциональному миру. Поэтому принципиально важно найти, где и как происходят возмущения, разрывы непрерывности антропологического сна, самосогласованной пары воспринимающего и воспринимаемого. Именно там, в разрывах этой связи, в возмущениях сноподобной реальности возможно вхождение нового в повседневный человеческий мир.

Для трансперсонального подхода такого рода разрывами непрерывной общепринятой реальности является опыт необычных состояний сознания. Этот опыт способен, сместив наши привычные стереотипы восприятия, дать нам, на какое-то время, новое видение мира. Он разрушает гомеостаз восприятия, помогает нам иначе взглянуть на знакомые вещи, увидеть прежде незнакомое. Он меняет жесткость восприятия, расплавляет существующие константы, связанные с «Я», с культурой, властью, миром, со всеми понятийными, языковыми, редакторскими аспектами нашего восприятия. Уже имея опыт необычных состояний сознания, альтернативный взгляд, мы можем более уверенно постигать тайну восприятия. Мы можем на собственном опыте понять, что реальность, которую мы воспринимаем, зависит от нас, как воспринимающих. Что мир, который мы воспринимаем как внешний и независимый от нас, в очень глубоком смысле есть мы сами, проекция наших сознаний. Мы можем начать искать пути пробуждения из этого антропологического сна.