Языковые картины мира

Любой язык – это уже определенного рода картина мира. Эту тему всесторонне исследовал Г. Гачев, который в серии работ обстоятельно сравнивает, как отличаются национальные картины мира, например, французского, английского, русского, немецкого языка. Действительно, разница намного более глубокая, чем мы могли подозревать. Мы думаем: «Такой же человек, только немного по-другому говорим, но по словарю переведем». Оказывается, нет. Если вы общаетесь с литовцем и говорите: «Солнце среднего рода», литовец ответит: «Сауле – женский род», Луна, женского рода, на литовском будет мужского; и если окажется, что в литовском языке более 50 процентов слов по отношению к русскому языку противоположны, то можно представить, каково мировоззрение литовца, когда у него в фольклоре матушка – солнце и батюшка – луна и диаметрально противоположное по отношению к русскому половое членение наиболее значимых мировых предметов, вещей и фигур. Можно найти множество различий в языковых картинах мира, но мы уже попадаем в мир, где язык нам предзадан, и мы входим в человеческий мир через тот язык, который мы начинаем употреблять, потому что другого способа войти в мир наших родителей, взрослых, семью у нас нет. Никто не говорит с нами на другом языке, и мы сами не знаем, можем ли мы говорить на другом языке.

Именно произносимые слова являются стабилизаторами нашего внимания, и именно через речь запускается процесс осознавания. Сам процесс осознавания – это многоканальный, многомерный информационный процесс постоянного сравнивания и фиксации того, что меняется. Мы постоянно осознаем перемены, движение; если все неподвижно, то переживание мира прекращается. Когда мы употребляем какое-нибудь слово, например любовь, за этим словом стоит опыт употребления и понимания слова «любовь» в бесчисленных ситуациях жизни: это прочитанные романы о любви, классические фильмы, это мама, которая говорила «люблю», это слово «люблю», которое мы говорили своим любимым, и т.д. Это все слова о любви, которые употребляли мы и которые употребляли люди до нас. Поэтому в каждом произносимом слове присутствует переживаемый нами резонанс с тем, как это слово употребляется в культуре, что оно значит. За каждым нашим словом стоит общекультурный опыт, который намного больше, чем наш личный опыт, и который сразу отсылает нас к общечеловеческому.

Сама природа языка трансперсональна, надличностна. В этом смысле трансперсонологи просто указали на порядок вещей в человеческом мире. Они обратили внимание на то, что все намного шире и имеет, скорее, полевой характер.

Благодаря тому, что мир уже предстает перед нами, мы уже находимся в ситуации вовлеченности в то, что называется человеческим видением. Наше Я сформировано как продукт человеческого видения. Оно нераздельно с общечеловеческим редактором реальности. Наш взгляд на мир имеет свой особенный, индивидуальный характер, потому что, например, общетигриный или общеорлиный редактор реальности работает совсем иначе, они видят все со своей перспективы. Маленький ребенок, как мы знаем, пешком ходит под стол, и горизонт его мира ниже стола: маленький паучок, какая-то точечка, букашечка, а когда дома застолье, то мир ног гостей. И когда говорят о войне в Ираке или о других политических новостях, ребенок слышит это и не слышит одновременно; он слышит слова, но не слышит смысла, это не его горизонт, его редактор реальности не улавливает в этом тех смыслов, что находят взрослые люди.

Каждый возраст имеет свой редактор реальности. Детство, как и любой другой возраст, имеет свою культуру. Когда мы взрослеем, меняется наш горизонт – еще один пример, как работает редактор реальности.

Мы знаем о таком феномене, как второе рождение или рождение в духе. Савл, гонитель христиан, шел в Дамаск, преследовать там сторонников Иисуса, и «внезапно осиял его свет с неба» (Деян. 9.1-3). Произошло обращение, он услышал Истинную Весть и стал апостолом Павлом. До этого события это был Савл, после – апостол Павл, столп Православной церкви. Произошло радикальное переживание, после которого открылась новая реальность, которой не было до этого, и соответственно весь мир изменился. Было послано Откровение, и произошло обращение. Мировая литература полна подобного рода историй. В туземных культурах существуют специальные ритуалы перехода, помогающие перейти от культуры одного возраста к культуре другого, для того, чтобы этот переход не сопровождался подростковым кризисом, столь разрушительным для жителей европейской цивилизации, где нет никаких механизмов в культуре, чтобы сгладить этот переход, связанный со стремительным физическим и психическим развитием.