ГЛАВА 10

ПРИМЕНЕНИЕ НЕШАБЛОННОГО МЫШЛЕНИЯ

ЦЕЛЬ нешаблонного мышления — выработка новых идей. Но кто по-настоящему заинтересован в новых идеях, кроме тех, кто их имеет? Действительно ли те, кто должен применять новые идеи, с нетерпением ждут этих идей? Небезызвестно, что заполучить новую идею гораздо легче, чем претворить ее в жизнь. Короче, все полны желания иметь новые идеи на словах, но не на деле. Общепринятое отношение к новым идеям напоминает человека, который благодарит бога за то, что солнце зашло за тучи, ибо ему не нужно выходить на улицу, чтобы насладиться им.

Новые идеи как таковые мало кого интересуют; нужны только действенные, полезные новые идеи. Полезность же их зависит не столько от самих идей, сколько от способностей человека правильно судить об этом. Там, где успех или провал идеи получил реальную значимость, выраженную в деньгах или славе, больше оснований для вынесения твердого приговора. К сожалению, основным критерием для вынесения такого приговора является прошлый опыт, тогда как, согласно определению, новые идеи далеко не всегда могут быть оценены должным образом па основании прошлого опыта. Инертное мышление не желает отказываться от прошлого, мышление в данный момент стремится продлить прошлое в будущее; и то и другое имеет некоторый смысл, но новые идеи не используются должным образом ни в том, ни в другом случае. Страх перед расходами на реализацию новой идеи подчас преодолевается только страхом еще больших расходов от ее потери по вине конкурента. Предприниматель всегда предпочитает быть вторым — это и не слишком близко, чтобы опасаться за проигрыш, по и не слишком далеко, чтобы упустить выгоду при успехе новой идеи. Этот феномен хорошо виден на примере производства авторучек с волокнистым пером — фломастеров. Сначала их выпускала лишь одна японская фирма и лишь по прошествии значительного времени ее примеру последовали другие.

Нежелание использовать новую идею объясняется также и уверенностью, что действительно ценная новая идея в конце концов обязательно пробьет себе дорогу. Вот несколько примеров. На протяжении ряда лет никто не заинтересовался принципом действия исключительно удобной копировально-множительной машины фирмы “Ксерокс”. Когда У. Хант и Э. Хоу изобрели швейную машину, мало кто поверил в ее будущее. “Монополия” — самая распространенная из всех современных игр, была вначале целиком и полностью отвергнута теми самыми предпринимателями, которые впоследствии нажили на ней состояние. Можно еще указать немало хороших идей, которые в конце концов пробили себе дорогу, по как подсчитать число исчезнувших идей, навсегда потерянных для человечества?

Нежелание принимать новые идеи является ничем иным, как нежеланием вложить деньги в их реализацию, нежеланием рисковать капиталовложениями до тех пор, пока истинная ценность новых идей не будет доказана на практике.

Применение нешаблонного мышления не ограничивается, однако, производством новых товаров, а распространяется на все сферы человеческой деятельности, для которых новый взгляд на вещи может оказаться весьма полезным. Новые идеи предполагают не только расход денежных средств, но и их экономию. Более эффективный способ производства товаров, использование отходов производства, усовершенствованные конструкции машин, упрощение их изготовления и повышение их износоустойчивости, способы снижения себестоимости товара без ухудшения его качества и функции — вот примерный перечень факторов, способствующих экономии средств с помощью новых идей.

Нешаблонное мышление касается не только научно-исследовательской работы и производства, оно связан также с вопросами организации управления производством, методами руководства, стоимостным анализом и исследованием операций. Каждая из перечисленных сфер деятельности имеет свои четко определенные технические приемы и свой опыт их практического применения, однако всем им в равной мере присущи как основные принципы эффективного анализа, так и новые идеи. Усовершенствование порой не может быть определено с точки зрения стоимости и эффективности. Эффективный анализ и испытанная технология могут привести к значительным достижениям, а новая идея может способствовать их дальнейшему росту. Пределов эффективности новой идеи практически не существует; она может сэкономить от нескольких фунтов стерлингов до миллионов. Недавно один бизнесмен рассказал мне, что претворение в жизнь пришедшей ему в голову ночью новой идеи обошлось фирме более чем в десять миллионов фунтов стерлингов, но прибыль, явившаяся результатом реализации его идеи, составила более ста миллионов.

Ортодоксальное образование совершенно не прививает навыков к нешаблонному мышлению. Способность вырабатывать новые идеи зависит только от природной смекалки, если ее сумеют сохранить за долгие годы пользования шаблонным мышлением. А ведь умение применять нешаблонное мышление требуется каждому, кто нуждается в новых идеях. Принято считать, что новые идеи являются делом только научно-исследовательских организаций. Стоит только создать такого рода организацию, как с каждого снимается необходимость вырабатывать новые идеи. Однако даже самый лучший научно-исследовательский институт будет бесполезен, если предлагаемые им идеи никогда и нигде не применяются; в то время как дела даже самого скромного научно-исследовательского отдела будут процветать, если его идеи получат распространение и начнут применяться на практике. Вот почему администрации любого учреждения или предприятия необходимо знание нешаблонного мышления.

Цепная реакция в ядерном реакторе происходит тогда, когда нейтрон, вылетевший из одного атомного ядра, сталкивается с другим атомным ядром, которое распадается с выделением нескольких новых нейтронов, а они, в свою очередь, сталкиваются со следующими ядрами и т. д. Если масса ядерного вещества больше критической, то цепная реакция перерастает во взрыв. Нечто подобное происходит с идеями. Одна новая идея может вызвать другую (либо в сознании одного человека, либо уже другого), и начинается своего рода цепная реакция. (Этот эффект наиболее часто наблюдается в науке, являясь продолжением какого-либо радикально нового открытия.) Для предотвращения ядерного взрыва в реактор вводятся кадмиевые стержни, которые поглощают нейтроны. Таким образом в ядерном реакторе регулируется производство энергии. Если ввести достаточное количество стержней, то цепная реакция полностью прекратится и реактор перестанет давать энергию. Люди, не способные оцепить новую идею, уподобляются таким стержням: если их не слишком много, то они предотвращают разрушительный взрыв, если же их количество чрезмерно, то они полностью прекращают процесс выработки новых идей.

Не существует достаточно веских оснований для отказа от приобретения навыков к нешаблонному мышлению. Способность применять нешаблонное мышление приобретается тем же путем, как и умение играть в гольф, кататься па лыжах или владеть иностранными языками. Однако так же как нельзя научиться игре в гольф, изучая ее по книгам, так и теоретическое изучение нешаблонного мышления не приведет к желаемым результатам. Нешаблонное мышление — не есть магическое заклинание, заучив которое, вы приобретаете возможность совершать чудеса. И хотя для приобретения навыков к применению нешаблонного мышления и существует ряд технических приемов, о которых рассказывалось в предыдущих главах, тем не менее нешаблонное мышление — это скорее склад ума, чем просто знание приемов. Однако такой склад ума можно развить посредством специальных тренировок, организованных совершенно сознательно. Также как в игре в гольф, здесь неплохо иметь тренера по общим вопросам, но основное внимание следует уделять самостоятельному выявлению конкретных затруднений, мешающих беспрепятственному протеканию процесса мышления.

Фанатик всегда добивается успеха, потому что оценивает все в рамках жесткого шаблона. Четкие обязательства по отношению, к этому шаблону обеспечивают строго определенное направление его поступков и предлагают жесткие стандарты, в соответствии с которыми фанатик судит о результатах своих действий. Исключая всякую возможность выбора, он вместе с тем исключает и любые сомнения и нерешительность. Возможно, у читателя создалось впечатление, что, предлагая смотреть на вещи с различных точек зрения, мы переоцениваем роль тех, кто быстроту решения предпочитает его реальному содержанию. Бесспорно, быстрота решения вполне оправдана, однако она не исключает необходимости размышления и навыки нешаблонного мышления в этом случае только пошли бы на пользу. Человек со специфическим складом ума вряд ли когда-либо осознает, что эту особенность оп приобрел под влиянием некоторых навыков нешаблонного мышления.

Совсем не просто отказаться от какого-то конкретного взгляда па вещь, для того чтобы по-новому взглянуть на нее. Нередко бывает так, что все основные составные элементы новой идеи уже собраны, и единственное, что требуется, это объединить их каким-то определенным образом. Цель человека, мыслящего нешаблонно, — попытаться найти наилучший способ такого объединения. Поэтому более всего ему следует вникнуть в подтекст проблемы. Только таким образом он полностью использует свои знания и опыт в какой-то конкретной области.

В течение многих лет физиологи не могли понять, зачем нужны большие витки на почечных сосудах. Предполагалось, что эти витки не выполняют особых функций, а являются просто реликтовыми образованиями. Но однажды инженер, взглянув на эти витки, тотчас же высказал предположение, что они, видимо, представляют собой как бы часть противоточного конденсатора — давно известного технического устройства, предназначенного для увеличения концентрации растворов. В данном случае непредубежденный взгляд со стороны дал ответ на вопрос, который оставался загадкой весьма продолжительное время. Подобный подход к проблеме полезен не только тем, что позволяет применить к ней специальные познания из какой-то другой области, по и тем, что посторонний человек еще не ограничен рамками конкретного подхода к данной проблеме, который выработался у людей, тесно с ней связанных. И действительно, исследователь, занимающийся разработкой проблемы на всех этапах ее развития, связывает себя определенным подходом к проблеме, в то время как посторонний человек, увидевший лишь заключительный этап развития проблемы, возможно, подойдет к ее решению совершенно с другой стороны. Так, приглашая консультантов из других областей науки и техники, исследователи надеются, что они не только дадут квалифицированное заключение на основании специальных знаний, но и предложат новый подход к решению проблемы. К сожалению, квалифицированная консультация еще не предполагает способности увидеть проблему в новом свете; для этого потребуется применение нешаблонного мышления.

Нешаблонное мышление дает желаемые результаты даже в том случае, если действует просто в качестве катализатора, давая начало новому взаимодействию мыслей. Нередко новая идея почти оформлена, но появиться она сможет только тогда, когда найдено последнее звено в общей цепи решения. Точно так же явно несовместимые точки зрения могут совместиться, если в качестве связующего звена предложить какую-то особую промежуточную точку зрения.

Любое решение принимается с какой-то степенью неопределенности. Уверенность в правильности принятого решения зависит не от отсутствия альтернативных решений (последнее скорее только служит доказательством недостатка воображения), а от способности увидеть множество альтернатив, для опровержения которых имеются достаточные основания. Принимая решение, имеет смысл либо самому, либо с чьей-то помощью применить нешаблонное мышление для выработки альтернативных точек зрения с тем, чтобы, отвергая их, подкрепить принятое решение. Таким образом, свободомыслящий “адвокат дьявола” вместо того, чтобы бросить тень сомнения на правильное решение, будет только способствовать его упрочению.

Нет сомнения в том, что одни более способны творить новые идеи, другие менее. Многие научно-исследовательские отделы и институты предпочитают иметь дело с человеком, способным давать новые идеи, с тем чтобы прибегать к его помощи в случаях столкновения с трудной проблемой. Однако такие люди крайне редко используются с максимальной отдачей. Кроме того, они, как правило, плохие организаторы; поскольку идей у них слишком много, они так поглощены самой последней идеей, что не в состоянии довести до конца реализацию предыдущей. Целеустремленность, напористость и решительность не свойственны человеку с идеями, ибо он больше занят выработкой новых идей, нежели их реализацией. Он не в состоянии так организовать свою деятельность, чтобы иметь в своем распоряжении достаточно средств для претворения всех своих идей в жизнь. Небезынтересно отметить, что успеху Эдисона в значительной степени способствовала превосходная организация его деловых начинаний; в результате его изобретательскому уму была обеспечена идеальная окружающая среда.

Как правило, люди влиятельные и наделенные властью лишены способности выдвигать новые идеи. На трудном пути восхождения по служебной лестнице “ортодоксальной” организации новые идеи скорее являются помехой, нежели достоинством. В организациях такого рода гораздо более поощряются упорство, энергичность и целеустремленность. Человека же с идеями нередко обвиняют в лености и незаинтересованности в работе. Вообще говоря, такое обвинение не лишено оснований, ибо естественно, что человек, проявляющий энтузиазм в разработке собственных идей, мало прилежен в разработке чужих. Джеймс Клерк Максвелл настолько скучал на уроках, что был исключен из школы за нерадивость. Дарвин в свое время не смог поступить на медицинский факультет в Кембридже. Можно привести массу других примеров, показывающих незаинтересованность наиболее способных учеников в “ортодоксальном образовании”.

К несчастью, человек с идеями большую часть своего рабочего времени тратит на претворение в жизнь идей своего руководства, как правило, значительно менее ценных, чем его собственные. В таких случаях отношение организатора производства к человеку с идеями выражается в определениях типа “кузнечик” либо “мотылек”; в некоторой степени эти определения справедливы, ибо как еще можно охарактеризовать человека, занимающегося не своим делом?

Организаторы обычно не умеют отличить человека с идеями, в котором они не слишком нуждаются, от простого исполнителя, который достаточно аккуратен и добросовестно выполняет нужную работу.

Люди с идеями склонны презирать так называемых исполнителей, которые обычно работают с большим умением и усердием с идеями второго порядка. Однако они забывают, что именно исполнители фактически и делают всю нужную и полезную работу, без которой новые идеи ничего бы не стоили. К тому же возможно, что простые исполнители работают с идеями второго порядка вовсе не потому, что сами они не способны предложить лучшие идеи, а потому, что они умеют приступить к работе над новой идеей сразу же после ее возникновения; для того, чтобы начать работу, им не нужно сверхвдохновенпя и сверхидей. Точно так же исполнитель может упорно заниматься какой-то проблемой именно потому, что способен решить ее; тогда как человек с идеями начнет выискивать более легкие пути для решения проблемы, ибо он слишком ленив и совершенно не приспособлен к упорному труду. Лучшей научно-исследовательской бригадой будет та, которая включает человека с идеями и исполнителя: они должны работать совместно так, как это делали архитекторы Джон Ванбру и Хавксмур при возведении замков Говард и Бленхейм. Ванбру — вдохновенный дилетант — подавал идеи, которые, однако, без технических знаний Хавксмура не дали бы никаких результатов.

Времена, когда состоятельные дилетанты, вроде сэра Гемфри Дэви[4], могли позволить себе увлекаться наукой, давно прошли. Значительное удорожание технологии привело к необходимости отбора как идей, требующих проверки, так и людей, способных проверить эти идеи. Кроме того, современные научные исследования контролируются системой субсидий и планирования (иначе, кстати сказать, и нельзя). Основной недостаток системы субсидий состоит в том, что фонды распределяются талантливыми администраторами, но редко — людьми с идеями, поскольку последние вряд ли способны заниматься такого рода деятельностью. Ни один администратор не склонен к рискованным начинаниям, в особенности потому, что ему приходится управлять чужими капиталами. Он предпочитает, чтобы любой исследовательский проект гарантировал определенный результат, который позволил бы составить отчет о проделанной работе и подсчитать расходы и доходы. Однако единственный способ гарантии определенного результата — это вернуться к уже законченным ранее проектам и выполнить их вновь в слегка измененном виде: результат в таком случае можно предсказать более или менее определенно.

Что же касается системы планирования, то основной ее недостаток заключается в том, что предлагаемый проект научного исследования должен быть представлен в деталях с указанием соответствующих этапов работы. Но ведь некоторые проекты вообще невозможно описать подобным образом. Однако в ряде исследований просто невозможно предсказать, в каком направлении они будут развиваться, а установить, какая конкретная аппаратура понадобится для этого в течение хотя бы ближайших трех лет, невозможно даже предположительно, не говоря уже о четком планировании. Опасность заключается в том, что подробно составленные проекты получают необходимую поддержку потому, что кажутся более реальными, чем проекты с неизвестным результатом, в которых все зависит от развития новых идей по мере проведения исследования. Проблема согласования административных нужд с нуждами научно-исследовательской работы, к сожалению, является одной из проблем, трудность решения которых будет со временем только возрастать.

В настоящей главе в общем виде был рассмотрен процесс применения нешаблонного мышления и процесс разработки новых идей, поскольку оба эти процесса неотделимы друг от друга. Были проанализированы также обстоятельства, при которых применение нешаблонного мышления было явно полезным, и обстоятельства, при которых оно было спорным. В заключение следует рассмотреть вопрос о возможности существования более или менее эффективного способа выявления людей с нешаблонным мышлением, с тем чтобы можно было максимально использовать их способности.

По своей природе обычные тесты умственных способностей не могут выделить людей, обладающих развитым нешаблонным мышлением. Обычно такие тесты основаны па том, как опрашиваемые отвечают на поставленные вопросы: человек считается умным, если он отвечает на вопросы примерно так же, как и другие умные люди. В каждом случае правильным ответом считается наиболее здравый ответ, обладающий наиболее высокой степенью вероятности. В то время как нешаблонное мышление связано с маловероятностными ответами и непроторенными путями исследования. Вот конкретный пример задания такого рода, встречающийся почти во всех тестах: найти в серии портретов человека с нестандартными чертами лица. Человек с живым воображением, как правило, может вполне обоснованно доказать, почему один какой-то портрет отличается от других, но его аргументация не совпадает с намерениями руководителя теста. В результате ответ считается неправильным, что и расценивается соответствующим образом; в то время как следовало поощрить этот ответ за выбор творческого подхода к заданию.

Тесты, на основании которых можно было бы выявить человека, обладающего развитым нешаблонным мышлением, несомненно, могут быть составлены. Но они должны включать наблюдения над способностью человека к работе, манерой выполнения задания, учитывать гибкость его подхода к проблеме и умение избегать разного рода ловушек, то есть такие тесты должны быть составлены не по стандартной схеме вопросов и ответов.

Примечания:

4

Гемфри Дэви (1778–1829) — английский химик и физик, учитель Фарадея. — Прим. ред.