НАКАЧКА ПОЛИТИЧЕСКИХ МУСКУЛОВ

НА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ СНАРЯДАХ

Требуется ли политику в России, да и во всем мире, защищенность? Вопрос, что называется, риторический. Не просто требуется, а очень, потому что жизнь политика полна ударов и нападений. Ординарные насмешки, претензии, оскорбления, интриги, клевета, не имеющие серьезных карьерных последствий, в отличие от настоящей человеческой болезненной реакции воспринимаются политиком, как комариный укус. Восприятие, вполне объяснимое природной или наработанной толстокожестью политика. Именно этим словом определил сущность политика один из российских депутатов. Только эта психологическая толстокожесть заметно отличается от толстокожести директора завода или военного (а если не отличается, то такого директора или генерала запросто можно встретить в Думе в качестве депутата). Политики - это, прежде всего, люди амбициозные и невероятно честолюбивые. По этому свойству они во много раз превосходят обычного человека. Как правило, они хитры, изворотливы, коварны и склонны к демагогии, позволяющей им легко лавировать в самых сложных психологических ситуациях. Все это работает на укрепление толстой кожи, порой напоминающей носорожью. В действительности, среди них мало людей, способных глубоко и всерьез сострадать и сопереживать тем, кто сегодня страдает. Чужие страдания обычно не пробивают их закостеневшие сердца. Искреннюю боль они начинают чувствовать только тогда, когда она касается их самих. Вспомним, как наш бывший первый президент России в свою бытность первым секретарем МГК отреагировал на снятие его с должности и признании его выступления на Пленуме ЦК политической ошибкой: он слег.

Я не сидел за одним столом с Ельциным, не знаком с Зюгановым, не участвовал в пиаровских программах Глеба Павловского и не тратил свое время на общение с политтусовкой. Потому тем, кто привык ориентироваться на особую касту кремлевских политтехнологов, вряд ли стоит прислушиваться к моим советам. Тем не менее, мне, всегда активно и серьезно интересующемуся политикой, приходилось иметь дело с отдельными представителями движений и консультировать людей, с которыми сводила судьба, и тех, кто мне симпатичен. Не могу сказать, что эта категория людей привела меня в восхищение и заставила очень скорбеть об их незащищенности. Они, добившиеся всего сами и действующие в самом эпицентре борьбы за власть среди таких же, как они, защищены лучше нас и нечасто выражают желание чему-то научиться. То, что я собираюсь сказать, относится скорее к молодым политикам, которым принадлежит будущее. У меня есть слабая, но все же отчетливая надежда, что кто-нибудь из них будет любить Россию, заботиться о ее благе и не будет пытаться использовать почерпнутые из этой книги знания против своей страны и людей.

Самые главные проблемы, способные пробить заградительную сеть и толстую психологическую кожу политика, это:

внутрипартийные интриги и конкуренция; хамство и агрессия со стороны партийных лидеров или административного аппарата; давление со стороны финансистов, заказывающих музыку; публикация или теледемонстрация серьезного компромата; удары, полученные в процессе активной публичной политическо-светской жизни, предполагающей участие политика в митингах, дебатах, телеинтервью, выступлениях; проигрыш на выборах или лишение места, кресла, поста.

В том случае, когда удары и проблемы достигают своей цели, деформируют ауру политика, провоцируют на срывы или на ошибочное поведение, в результате чего политик становится еще более уязвимым и разрушает свой положительный образ в глазах реальных и потенциальных поклонников. Потому политик, всерьез настроенный на значительную карьеру, должен повышать свою защищенность, устойчивость к ударам, силу духа и овладевать разнообразными методами защиты.

Однако прежде чем приступить к этим методам, политик должен получить Высшую защиту, сделать свою деятельность богоугодной. Без Высшей защиты, наполняющей политика мощной защитной силой, называемой харизмой и обеспечивающей ему всенародную любовь, едва ли возможны успех на выборах и завоевание власти. Кому-то может показаться, что такой успех обеспечивается электронной аурой телевидения, прямо или косвенно вдалбливающей в сознание человека нужный образ поведения и заставляющего "голосовать сердцем". Рискну оспорить это распространенное мнение: телевизионное зомбирование избирателей будет бессильно, если в их душах не будет хотя бы искорки естественной симпатии по отношению к кумиру и будущему победителю. Как к нему ни относятся сегодня, но следует признать: Ельцина образца 1991 года любили искренне. Того, кого не любят, невозможно сделать любимым с помощью телекартинки. Можно заставить проголосовать за него, напугав опасностью прихода его противника, и даже фальсифицировать выборы, но заставить его полюбить нельзя. Потому Ельцин победил и в 1996 году, но уже без всякой любви избирателей.

Каким политиком надо быть, чтобы на самом деле всерьез удостоиться Высшей защиты и помощи Бога? С моей точки зрения для этого требуется несколько условий:

политик должен быть яркой крупной личностью, умеющей повести за собой людей; политик должен быть человеком светлой духовной направленности и положительного душевного обаяния, ощутимого для людей; политик должен быть патриотом, любящим Россию, российский народ, русскую культуру и не боящимся проявить свою принадлежность к русскому эгрегору; политик должен обладать специальными знаниями, требующимися для его работы, и более или менее свободно ориентироваться в сфере права, экономики, политической и общей истории, литературы; политик должен быть современным во всех отношениях: от языка, манер и вкусов до мышления и проектов, которые он осуществляет; политик должен обладать юмором, умением дистанцироваться от самого себя и, осуществляя серьезные программы, не слишком серьезно реагировать на отношение к себе со стороны прессы, и со стороны управляемой толпы; политик должен найти свой поток, несущий ему удачу и стараться не выпадать из него во всех своих делах и начинаниях.

Убежден, если политик в той или иной степени отвечает этим требованиям, он может надеяться на Высшую Защиту. Тогда он становится защищенным, и отдельные методы, отражающие нападения в конкретных ситуациях, начинают оберегать его по-настоящему. Без Высшей Защиты приемы либо вообще не помогают, либо помогают частично.

Допустим, эти предварительные условия соблюдены и политик начинает чувствовать, что какие-то тонкие энергетические токи в его судьбе незаметно поворачивают его к новым перспективам и возможностям. Высшая Защита должна быть подкреплена практическими методами, эффективно отражающими любые нападения.

В первую очередь требуется, чтобы человек нашел группу единомышленников. Политик-одиночка - это утопия. Такая группа или партия должны подходить ему не только по политическим убеждениям, но и по типу личности.

Во-вторых, очень важно, чтобы политик нашел свой образ, принял его, полюбил и утвердился в нем, уже не отступая и не теряя лица. Смешно бывает наблюдать, когда политик в течение довольно незначительного срока несколько раз меняет свое идеологическое амплуа и говорит диаметрально противоположные вещи и несерьезности. Избиратели чутко улавливают безбрежную конъюнктурность и начинают открыто смеяться над флюгером. Но это не значит, что политик должен быть принципиальным застывшим монументом, переставшим реагировать на изменение вкусов. Однако поддержание своего образа и стиля поведения имеет решающее значение.

В-третьих, политик (если он не лидер партии, движения или комитета, а лицо подчиненное, но мечтающее о самостоятельной карьере) должен выдержать правильный баланс отношений со своим шефом, в общем и целом проводя его линию, но при этом окрашивая партийную позицию собственной яркой личностной окраской. Мне кажется, что по мере того как профессия политика становится все более популярной и десятки тысяч людей в России по разным (чаще всего корыстным) соображениям устремляются к ней, роль оригинального личностного начала, окрашивающего слова и поступки такого деятеля, все больше возрастает. Безликие однотипные люди, сделавшие обещания хорошей жизни людям своей профессией, будут надоедать и восприниматься все меньше. Оригинальность личности - качество, не поддающееся воспитанию. Можно лишь открыть себя и свой стиль в самом себе и, постепенно освободившись от ауры партийного лидера, проявлять собственную индивидуальность настолько, насколько это позволит сделать лидер под знаменем своей организации, партии или фракции.

В-четвертых, современный политик должен развивать собственную защищенность, что достигается здоровым спортивным стилем жизни, поддержанием психоэнергетики в хорошем тонусе (а в идеале желательно и ее повышение), что возможно при специальном обучении в пределах, необходимых для данной деятельности, умением вложить истинную страстность и энергию в свои слова, что в целом воспринимается как упругая привлекательная аура и как пассионарность.

В-пятых, политик должен периодически проходить обучение различным психологическим методам, участвовать в семинарах, тренингах, работать с командой психологов, продумывающих линию его поведения, аргументацию суждений и прочие домашние заготовки каждого публичного мероприятия. Особую роль играет здесь словесная защищенность, умение вовремя находить нужные слова и доводы.

Известно, что ряд политиков пользуется услугами имиджмейкеров, психологов, экстрасенсов, однако, наблюдая, как часто многие политики делают ошибки и пропускают болезненные удары, могу сделать вывод, что далеко не всегда эти команды и штабы работают действительно профессионально. Уверен, что любой политик, если хочет достичь чего-то, должен брать уроки защищенности у специалистов и относиться к этому столь же серьезно, как, например, к урокам риторики, которые изучают и парламентарии, и сенаторы, и представители исполнительной власти. В противном случае, политики должны быть готовы, что их вялые невыразительные слова, в которые они сами не верят, и суетливые непродуманные действия не приведут к желаемому результату.

Особую важность для наилучшей защиты политиков при публичных выступлениях является тренировка умения видеть всю ситуацию в целом, с мысленным охватом близких и дальних последствий собственных действий. В тех случаях, когда выступление не является прямым эфиром, политик, отвечая на вопросы, должен все время помнить, что интервьюеры изначально имеют перед ним большое преимущество - они способны монтировать желательный ответ, поворачивая его в свою пользу. Поэтому надо попробовать выстроить свой ответ таким образом, чтобы свести к нулю возможности произвольно выдергивать из сказанных слов выгодные мысли. Можно продумать, как построить каждую фразу с особым подтекстом, зарядив ее нужной интонацией, сводящей к минимуму возможности склейки телекадров. Полезно также преодолеть в себе установку на доброжелательную беседу за чаем и теплую полудомашнюю атмосферу и в каждый момент во время интервью быть готовым к любому повороту событий, включающему в себя неожиданную агрессию журналиста, коварный вопрос, насмешку или компрометирующее разоблачение. Иногда полезно сломать заранее заготовленный сценарий беседы и начать задавать встречные вопросы интервьюеру, чтобы перехватить инициативу. Этим методом блестяще пользуется Никита Сергеевич Михалков, на мой взгляд, еще ни разу не проигравший ни одной телесхватки.

Последнее, что хотелось бы сказать: политик должен научиться говорить, ощущая энергетический источник речи не только в голове, но и в эмоциональном сердце. Только в таком исполнении его речи приобретают убедительность и доходят до эмоциональных структур избирателей. Особенно это касается телевыступлений, где голубой экран по вполне понятным причинам усиливает эффект так называемой "говорящей головы", утомляющий и раздражающий зрителей. Настоящая речь должна оставлять место для неправильностей, что существенно оживляет впечатление. Во всяком случае, история с Кириенко показала, что само по себе бойкое и слишком правильное словоговорение недостаточно для того, чтобы в тебя поверили.