|
||||
|
8. ДРУЖБА ВЗРОСЛЫХ
Согласно представлениям, унаследованным от эпохи романтизма, юность сплошной порыв, стремление, натиск, а взрослость — статичное состояние (само выражение «стать взрослым» как бы содержит оттенок окончательности), для которого характерны спокойствие, уверенность в себе и одновременно эмоциональное оскудение. Взрослый человек, пишут американские психологи Э. Дауван и Д. Эйделсон, утрачивает свойственную юности открытость и эмоциональную чуткость к внутренним переживаниям, своим и чужим. Поэтому дружба взрослых часто лишь «совместное бегство от скуки, пакт против изоляции, с оговоркой против интимности». Оправдано ли это скептическое суждение? Американский психолог Д. Левинсон, детально изучивший стиль жизни 40 своих соотечественников среднего возраста, нашел, что интимная дружба у этих мужчин практически отсутствует: они редко поддерживают тесные отношения с кем бы то ни было, а разница между «другом» и «знакомым» у них размыта. В то же время 68 % читателей, заполнивших анкету журнала «Сайколоджи тудэй», напротив, сообщили, что имеют от одного до пяти близких друзей, причем у 22 % из них эта дружба продолжается свыше 20 лет. Даже в одной и той же социальной среде люди дружат по-разному. Но исследований дружбы взрослых крайне мало. В нашей стране этой проблемой интересовались прежде всего социологи — Л. А. Гордон и Э. В. Клопов, А. В. Баранов, 3. А. Янкова и др., да и то лишь в связи с изучением семейных отношений или особенностей городского стиля жизни. В том же ключе выполнены и англо-американские исследования. Не лучше обстоит дело и с изучением дружбы старых и пожилых людей. Между тем в связи с дружбой взрослых, особенно людей пожилого возраста, встает целый ряд серьезных вопросов. Как изменяется с возрастом круг реального дружеского общения — число друзей, их возраст, пол и социальные характеристики? Какие функции выполняет и какое место занимает дружба в системе личных отношений взрослого человека — семейных, родственных, соседских, трудовых и пр.? Зависят ли от возраста ценностные характеристики дружбы, степень ее интимности и психологической сложности? Как влияет наличие или отсутствие друзей на психическое благополучие личности, ее удовлетворенность жизнью, переживание счастья и т. п.? Видимо, можно признать, что «пик» дружбы, когда она является наиболее исключительной, интенсивной и эмоционально значимой, приходится на юность и раннюю молодость. В социально активном среднем возрасте интенсивность дружеского общения и психологическая интимность дружбы в большинстве случаев снижаются. Обыденное сознание склонно объяснять это эмоциональным оскудением личности. Как сказал один писатель, человек всегда чувствует себя дома в своем прошлом. Переживания юности, даже если вы хорошо помните ее горести и разочарования, всегда сохраняют неповторимое обаяние. Но тоска по утраченной молодости и желание начать жизнь сначала далеко не всегда говорят о реальном оскудении чувств, тем более что чувство собственного «остывания» навещает многих еще на школьной скамье. Пушкинский Ленский не единственный, кто «пел поблеклый жизни цвет без малого в осьмнадцать лет». Большую сдержанность и сухость дружбы взрослых людей нередко объясняют изменением соотношения разума и чувства, которое рисуется как антагонистическое. Однако, по данным сравнительной психологии, и в фило- и в онтогенезе эмоции и интеллект развиваются не в антагонизме друг с другом, а, скорее, параллельно. Чем выше уровень организации и развитости организма, тем выше его эмотивность. Это проявляется в расширении круга факторов, способных вызывать эмоциональное беспокойство, большем многообразии способов проявления эмоций, продолжительности эмоциональных реакций, вызываемых кратковременным раздражением, и т. д. Чувства взрослого человека сложнее, тоньше, дифференцированнее, чем детские эмоции. Взрослый точнее, чем ребенок или юноша, воспринимает и расшифровывает чужие переживания. Однако его чувства лучше контролируются разумом. Иначе и быть не может. Если бы взрослый с его сложными, дифференцированными чувствами и широкой сферой значимых отношений реагировал на все с непосредственностью ребенка, он неминуемо погиб бы от перевозбуждения и эмоциональной неустойчивости. Его спасают два вида психологической защиты. Во-первых, у него развиваются сложные и эффективные психофизиологические механизмы внутреннего торможения, сознательного и бессознательного самоконтроля. Во-вторых, культура облегчает индивиду эмоциональные реакции, «задавая» более или менее единообразные правила поведения и стандартизируя многие типичные ситуации (гипотеза Д. Хебба и У. Томпсона). Частое повторение даже самой драматической ситуации, делая ее привычной, снижает ее эмоциональное воздействие. Хирург не черствее представителей других профессий, тем не менее он не падает в обморок при виде крови, так как воспринимает ее в свете своих профессиональных установок. Дело не столько в силе эмоциональной реакции, сколько в ее направленности: вид крови возбуждает каждого человека, но хирурга это возбуждение стимулирует к активной профессиональной деятельности, а у кисейной барышни вызывает парализующий ужас. Однако это имеет и свою оборотную сторону. Как костяк, становясь прочнее, утрачивает свойственную ему на ранних стадиях развития гибкость, так и стандартизация эмоциональных реакций, обеспечивая сохранение психической устойчивости, постепенно притупляет их живость и непосредственность. А. Сент-Экзюпери недаром воплотил идею сочувствия и сопереживания не во взрослом, а в Маленьком принце. Сдвиги в характере дружбы связаны не столько с психофизиологическими, сколько с социально-психологическими процессами. Три момента особенно важны для понимания психологических отличий дружбы взрослых людей от юношеской дружбы: 1) относительное завершение формирования самосознания; 2) расширение и дифференциация сферы общения и деятельности; 3) появление новых интимных привязанностей. Образ собственного Я, который у юноши еще только формируется, у взрослого человека уже сложился в определенную устойчивую структуру. Жизненный опыт позволяет ему более или менее реалистически оценивать себя, свои достижения и возможности. Взрослый человек научается соизмерять свои притязания с возможностями, его сознание более предметно, менее эгоцентрично, нежели юношеское, поэтому потребность в психологическом «зеркале» у него снижается. Функция самопознания, столь важная в юношеской дружбе, теперь отходит на задний план, и дружеское общение в значительной мере теряет свою исповедность. Чтобы снять юношеские проблемы и трудности, обусловленные преувеличением собственной уникальности, непохожести на других, иногда достаточно высказать их вслух, поделиться с другом. Проблемы, волнующие взрослого человека, значительно сложнее, простым разговором их не разрешить. Поэтому его общение с друзьями имеет более предметный характер. Это не снижает ценности экспрессивного начала дружбы. Обследованные Л. А. Гордоном и Э. В. Клоповым рабочие, служащие и инженеры, независимо от возраста и образования, выше всего ценят в своих друзьях именно душевные качества — искренность, честность, отзывчивость, простоту; такие высоко ценимые среди молодежи свойства, как веселость и общительность, у взрослых котируются ниже. Сравнительно редко встречаются и указания на интеллектуальные качества друзей. Содержание и структура дружеского общения у взрослых меняются. Терпимость к различиям — один из главных показателей уровня культуры и интеллектуального развития. Это проявляется и в общении. Детская дружба может распасться из-за пустяка. Юноши уже готовы мириться с частными недостатками своих друзей, но сама дружба все-таки понимается как нечто тотальное. Отчасти здесь проявляется типичная для юности идеализация друга и дружбы, о которой говорилось выше, отчасти же это связано с вполне реальными обстоятельствами. Устремленные в будущее, юноши делятся друг с другом прежде всего мечтами и жизненными планами. Чем неопределеннее эти образы будущего, тем легче найти человека, который полностью их разделяет. Жизненный мир взрослого человека гораздо сложнее. Его деятельность, круг его общения и сфера интересов неизбежно расчленяются, специализируются. Чем сложнее и многограннее человек, тем труднее найти другого, который был бы ему созвучен во всех отношениях. Отсюда дифференциация дружеских отношений, когда с одним из друзей нас связывают общие интеллектуальные интересы, с другим — воспоминания молодости, с третьим — эстетические переживания. Каждое из таких отношений имеет свои границы, которые люди предпочитают не переходить. Однако это не мешает дружбе быть глубокой, искренней и устойчивой. В юности дружба, как мы видели, занимает привилегированное, даже монопольное положение в системе личных отношений и привязанностей. Она складывается, когда у человека нет еще ни собственной семьи, ни профессии, ни любимой. Единственный «соперник» юношеской дружбы — любовь к родителям, но эти чувства лежат в разных плоскостях. С появлением новых, «взрослых» привязанностей дружба постепенно утрачивает свое привилегированное положение. Первая влюбленность не только не ослабляет потребности в друге, с которым можно поделиться своими переживаниями, по даже усиливает ее. «Мне кажется, что я немного влюблена в С.,- пишет в своем дневнике девятиклассница. — И сейчас мне очень нужен кто-то, кому можно все это высказать, с кем поговорить». Но как только появляется взаимная любовь, предполагающая как физическую, так и психологическую интимность, эта сфера отношений, как правило, изымается из обсуждения с прежними друзьями (пока в любовных отношениях не возникают какие-то трудности). Особенно резко меняется структура дружеских отношений с вступлением в брак. Прежде всего встает вопрос: совместимы ли с семьей прежние друзья? Что же касается новых друзей, то они выбираются уже с учетом приемлемости для обоих супругов. Семейная дружба, дружба парами или домами, естественно, менее интимна, чем юношеская. Молодые супружеские пары первое время по инерции продолжают ориентироваться на внесемейное общение. Половина опрошенных Л. А. Гордоном и Э. В. Клоповым недавно состоящих в браке людей сказали, что, будь у них больше свободного времени, часть этой «прибавки» они использовали бы для встреч с друзьями. Но постепенно удельный вес внесемейного общения снижается, и, что особенно важно, оно все теснее связывается с общением домашним. Люди чаще встречаются не в общественных местах, а дома. В числе их гостей и тех, к кому они сами ходят в гости, ведущее место занимают родственники. Внесемейное общение (например, мужские компании, встречи в кафе или в пивном баре) становится периферийным. С появлением детей значительная доля эмоциональной привязанности переносится на них. По данным тех же Л. А. Гордона и Э. В. Клопова, главная тема разговоров с друзьями и знакомыми у взрослых мужчин — работа, а у женщин — семейные дела. Если в начале юности дружба оттесняет родительское влияние, то теперь ей самой приходится потесниться, чтобы дать место новым привязанностям. Более экстенсивные, «поисковые» формы общения сменяются более устойчивыми и замкнутыми. Хорошей иллюстрацией этого может служить многолетняя переписка с матерью ленинградского инженера В. Она началась в 1956 г., с поступлением 17-летнего юноши в вуз. Первая забота его в новой жизни — поиск друзей. «Друзей настоящих я себе не нашел, — пишет он матери. — Ребята в комнате со мной хорошие, не пьют, не курят, достаточно трудолюбивые и знающие, чем помочь. Но этого тем не менее недостаточно. Я сейчас особенно почувствовал, что не на кого надеяться. Другой раз нужен совсем не совет, а только уверенность в том, что его можно получить в любое время». Проходит полгода — и уже возникла дружеская компания. Ребята вместе ходят в театры, музеи, обсуждают книги. Но этого мало. «Мы с Германом устраиваем бесконечные споры по вопросам искусства и философии. Это звучит довольно самоуверенно, но это неважно. Главное в том, что мы можем высказывать откровенно очень смелые идеи, даже в тех вопросах, которые еще мало понимаем, не боясь оказаться в глупом положении друг перед другом. Если нам не хватает фактов (идей нам пока хватает) или понимания идем в библиотеку. Вот только плохо, что нас трое мальчишек. Ни одну девчонку еще не удалось вовлечь в хороший спор». Письма к матери, при всей их откровенности, не охватывают всех сторон жизни. О своих отношениях с девушками, влюбленностях, романах молодой человек предпочитает не распространяться. Но когда возникает любовь, он посвящает в нее мать. Сначала это рассказы о совместных развлечениях, турпоходах и т. п. Затем тональность писем меняется. В июле 1962 г. только что окончивший вуз инженер пишет: «В отношении Л. все пока по-прежнему. Только меня тяготит немного то, что не вместе живем. И если я раньше доказывал, что паше положение сохраняет свежесть и новизну наших взаимоотношений, то теперь мне часто кажется, что это напрасная трата времени. Мне уже не хочется, чтобы наша жизнь состояла из свиданий. Мне хочется работать, и чтобы она была здесь. И когда я дома слушаю музыку, чтобы она тоже была здесь, и когда ем — тоже. Просто я привык, и это не охладило меня. И это, мне кажется, лучший из возможных исходов». Итак, женитьба, с которой неизбежно связаны новые заботы и изменение образа жизни. Но в январе 1963 г. В. пишет матери: «Мы встретили Новый год дома, вдвоем, и не скучали. Вообще я все время приятно удивляюсь тому, что нам ни одной минуты не приходится скучать вдвоем. Говоря правду, я немного боялся именно этой стороны так называемой семейной жизни. Но интересных событий так много вокруг, что едва успеваем все обсуждать и обдумывать». Перестройка структуры и иерархии личных отношений редко проходит гладко. Расставание с очарованием юношеской дружбы часто переживается болезненно.«…Лишь до семнадцати, восемнадцати лет мила, светла и бескорыстна юношеская дружба, а там охладеет тепло общего тесного гнезда, и каждый брат уже идет в свою сторону, покорный собственным влечениям и велению судьбы», — с грустью писал А. И. Куприн. Но не следует забывать об эгоцентричности молодости, которая часто побуждает юношу искать в таких отношениях не столько собеседника, сколько зеркало или двойника. Нравственно-психологический прогресс дружеского общения заключается именно в освобождении с возрастом от такой установки.«…Пока человек не освободился еще от своего Двойника, он, собственно, и не имеет еще Собеседника, а говорит и бредит сам с собою; и лишь тогда, когда он пробьет скорлупу и поставит центр тяготения на лице другого, он получает впервые Собеседника. Двойник умирает, чтоб дать место Собеседнику» °. Только после этого полностью вырисовывается нравственный смысл дружбы и скрепляющих ее мировоззренческих ценностей. Поэтому, сравнивая взрослую дружбу с юношеской, надо говорить не столько об оскудении, сколько об усложнении чувств и о перемещении центра тяжести «привилегированных» сфер интимности. Ребенок получает максимум эмоционального тепла от общения с родителями. В ранней юности наиболее значимой сферой личного общения становится групповая или парная дружба. Затем на первое место выходит любовь. У взрослого круг личностно-значимых отношений становится еще шире, и какое из них психологически доминирует, зависит от индивидуальных особенностей человека и его жизненной ситуации. Таким образом, в развитии межличностных отношений есть свои стадиальные закономерности. Один вид отношений подготавливает другой, более сложный, но может и препятствовать ему. Например, слишком теплые отношения в семье, дающие застенчивому подростку максимум психологического комфорта, иногда тормозят его вхождение в общество сверстников, где за положение и понимание надо еще бороться. Тесная юношеская дружба порой также создает конфликтные ситуации. Пример: судьба «последнего в компании», который настолько поглощен своими друзьями и совместной с ними деятельностью, что не ищет других привязанностей. Его друзья один за другим влюбляются, женятся, а тот, кто полнее всего идентифицировался с группой как целым, остается один. Он запоздал с переходом в следующую стадию. Дружеское общение во всех возрастах имеет высокую нравственно-психологическую ценность, наличие друзей считается одной из важнейших предпосылок психологического комфорта и удовлетворенности жизнью. Однако в старших возрастах новые дружбы завязываются труднее. Понятие «лучший друг» все теснее сливается с понятием «старый друг». Дружба взрослых людей часто совмещается с семейными ролями, недаром ее считают необходимым аспектом супружеской любви. Однако здесь также есть свои противоречия. Длительная и не всегда добровольная близость зачастую притупляет интерес друг к другу. Кажется, что все слова уже сказаны, все мысли высказаны. Хотя в человеке постоянно возникает что-то новое, чем он хочет и мог бы поделиться, рутинизация отношений, страх быть непонятым или ложно истолкованным зачастую блокируют эту потребность. С посторонним человеком, случайным дорожным попутчиком иногда поговорить легче, чем с домашними, потому что новый человек принимает вас «по номиналу», так, как вам хочется, как вы себя подаете, а старый друг не может отбросить шлейф вашей биографии и собственных взаимоотношений с вами. Можно сколько угодно иронизировать насчет традиционных мужских компаний у пивных ларьков и сакраментальной формулы «Ты меня уважаешь?», но сама их распространенность говорит о каких-то неудовлетворенных коммуникативных потребностях. Противоречивы и сами каноны общения. С одной стороны, слышатся призывы к осторожности, сдержанности в словах: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». С другой стороны, своевременно не высказанные слова мертвым грузом оседают на душе. Как писал американский писатель Б. Маламуд об одном из своих персонажей, «ему было нечего сказать, потому что он не сказал этого, когда, было его время говорить. То, чего ты не выскажешь, превращается в невысказанное. Закрытый дом полон запертых комнат». В активном среднем возрасте акцент на психологической интимности как важнейшем признаке дружбы несколько ослабевает и дружеские отношения утрачивают свой ореол тотальности (у женщин это отчасти объясняется сосредоточением интересов на семейных делах, а у мужчин — на профессионально-трудовой деятельности). Но ценности дружбы отнюдь не сводятся к взаимопомощи и совместному времяпрепровождению. При любых опросах значительная часть (хотя много меньше, чем в юности) испытуемых взрослых заявляют, что ценят в дружбе прежде всего доверие и потенциальную возможность обсуждать свои личные проблемы. Это отличает дружбу от всех прочих личных отношений, не исключая и любовно-семейных. Наличие близких друзей на всем протяжении жизненного пути остается важнейшей гарантией против одиночества. Из анализа 400 студенческих автобиографий видно, что, хотя прекращение или разрыв дружеских отношений сам по себе сравнительно редко считается причиной одиночества, острое одиночество, возникающее вследствие кризиса в каких-то других отношениях (например, любовных), побуждает человека обращаться за помощью прежде всего к друзьям, и оии действительно оказывают ему помощь. Если близких друзей нет, любой жизненный кризис переживается гораздо болезненнее. Сравнение остроты переживаемого одиночества 255 канадских мужчин и 431 женщины с особенностями их любовно-романтических, семейных, дружеских и товарищеских отношений показало, что чувство одиночества теснее всего связано с дефицитом дружеских отношений, тогда как, например, недостаток интимности в семье вызывает острое чувство одиночества только у молодых мужчин, остальные люди находят ему какую-то компенсацию и. В зрелом возрасте правила дружбы становятся менее жесткими, чем в юности. Для ее поддержания уже не столь важны регулярные встречи и совместное времяпрепровождение. Значительно чаще наблюдается разнополая и разновозрастная дружба. Терпимее воспринимается асимметричность дружеских отношений, различия в характере оказываемых друг другу услуг, степени взаимного доверия и т. п. Однако психологическая потребность в безусловном признании и эмоциональной поддержке с возрастом не ослабевает. Друг — это человек, к которому «я могу войти, не надевая никакого мундира, не исповедуя никакого Корана и не отрекаясь ни от чего, что принадлежит моей внутренней родине, — писал Сент-Экзюпери. — Рядом с тобой мне нет надобности ни каяться, ни оправдываться, ни доказывать… И я благодарен тебе за то, что ты принимаешь меня со всем, что есть во мне». Потеря друзей, вместе с которыми безвозвратно уходит в небытие часть нашей собственной жизни, соучастниками и свидетелями которой, часто единственными, они были, заставляет еще выше ценить оставшихся и придает мыслям о дружбе ностальгический оттенок. Взятые эпиграфом к этой главе поэтические строки 31-летнего Пушкина почти дословно перекликаются со стихами 28-летнего Гёте: Им не услышать следующих песен, Еще сильнее звучит эта тема в старости. В среднем возрасте дружба большей частью совмещается с другими, семейными и трудовыми, отношениями, а в старости она снова обретает исключительность, ее психологическое значение резко возрастает. Общение старых людей с друзьями качественно отличается от общения с детьми и внуками. Наличие близких друзей — такое же необходимое условие относительно счастливой старости, как приличное здоровье и материальное благополучие. Боязнь потерять старых друзей и трудность установления новых отношений — одна из главных причин того, что пожилые люди избегают менять места жительства, работы и т. д. Хотя, как уже отмечалось, при социологических опросах старики реже юношей жалуются на одиночество, это объясняется не столько тем, что они психологически благополучны, сколько тем, что научились смирению и приспосабливают свои притязания к уровню реальных возможностей. Потребность в человеческом тепле и общении у стариков особенно велика, а удовлетворить ее трудно. Общеизвестно, что старые люди отличаются повышенной разговорчивостью. Это объясняется как психофизиологическими, так и социально-психологическими причинами: человек, проживший долгую жизнь и уже отошедший от большинства своих прошлых дел, жаждет поделиться с другими жизненным опытом, который, естественно, кажется ему важным и ценным. Но где найти заинтересованного слушателя? Члены семьи много раз слышали его истории, молодым они зачастую неинтересны, а сами старики, как и большинство людей, гораздо охотнее говорят, чем выслушивают других. «Вся моя жизнь теперь — бессмысленное сидение в четырех стенах, — пишет в „Известия“ 80-летний мужчина. — Мне не с кем поговорить, хотя дом полон людей. Но им со мной неинтересно, я в семье как пятое колесо в телеге». По данным социолога А. В. Баранова, в городской среде к пожилым людям в несколько раз чаще обращаются за материальной помощью, чем за советом; объем оказываемых ими информационных услуг в два-три раза меньше, чем у лиц среднего возраста. Болезненно сказывается и тематическая узость дружеского общения. Когда люди привыкли и дома с друзьями говорить в основном о работе, выход одного из них на пенсию уже создает серьезную проблему: друзья продолжают встречаться, а говорить им вроде бы не о чем. Женщинам, интересы которых теснее связаны с семейными и бытовыми делами, выход на пенсию психологически дается легче, чем мужчинам. Чем тут помочь? С одной стороны, нужны более разнообразные социальные очаги и центры общения — клубы, добровольные общества по интересам и т. д., учитывающие специфические запросы пожилых людей. С другой стороны, необходимо повышение культуры и расширение содержания личного общения, чтобы оно не замыкалось в слишком узкие рамки производственных интересов. Но думать об этом нужно своевременно, не в канун 60-летия. Хотя в старости дружеские отношения в большинстве случаев ориентируются на принцип сходства, общности жизненного опыта и т. д., они допускают больше вариаций пола и возраста друзей. Особенно часты дружеские отношения пожилых мужчин и юношей или подростков, будь то собственные внуки или ученики. В любви большая возрастная разница обычно воспринимается как непреодолимый барьер. «Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна». В дружбе она принципиально возможна. Хотя отношения «старого и малого» из-за их явной асимметричности редко называют дружбой, они могут иметь большую эмоциональную значимость для обеих сторон. Пожилой человек находит в своем юном напарнике предмет заботы и благодарного собеседника, а тот в свою очередь видит в умудренном опытом друге образец для подражания и понимающего человека, которому можно безбоязненно открыться. Психологическая близость дедов и внуков, часто контрастирующая с напряженностью в отношениях отцов и сыновей и обусловленная большей терпимостью некоторых (отнюдь не всех!) пожилых мужчин, которые стремятся не столько властно воздействовать на ребенка, просто разрешая или запрещая, сколько помочь ему самому совершить правильный нравственный выбор, делает эти взаимоотношения очень похожими на дружбу (вспомним ее неписаные правила!). Такие отношения между старыми и молодыми возможны и за пределами семьи, составляя психологический фундамент социального и профессионального наставничества. Разновозрастность здесь при соблюдении определенного такта благотворна для обеих сторон. |
|
||
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх |
||||
|