2. Тирания глупости "науки"

С тех пор как я качал заниматься изучением проблем управления, для меня примером, наиболее приближенным по своим качествам к идеальному руководителю, всегда являлся Сталин.

Сталин был реальным, настоящим руководителем — тем, кто руководил лично, а не подписывал документы, изготовленные аппаратом, и не читал речи, написанные аппаратом (сейчас таких руководителей нет).

Напомню то, о чем писал неоднократно, а может, даже и надоел, но об этом надо писать и этим надо тыкать в нос сегодняшним руководителям. Ведь в нашем мире редко находится историк или журналист, который бы не попенял Сталину на отсутствие образования («недоучившийся семинарист») и не противопоставил ему его политических противников «с хорошим европейским образованием». Эти журналисты и историки, надо думать, очень гордятся тем, что имеют аттестат зрелости и дипломы об окончании вуза. А между тем что такое это самое «европейское университетское» образование? Это знание (о понимании и речи нет) того, что написано менее чем в 100 книгах под названием «учебники», книгах, по которым учителя ведут уроки, а профессоры читают лекции.

Изучил ли Сталин за свою жизнь сотню подобных книг?

Начиная с ранней юности, со школы и семинарии, Сталин, возможно, как никто стремился узнать все и читал очень много. Даже не читал, а изучал то, что написано в книгах. В юности, беря книги в платной библиотеке, они с товарищем их просто переписывали, чтобы иметь для изучения свой экземпляр. Книги сопровождали Сталина везде и всегда. До середины Гражданской войны у Сталина в Москве не было в личном пользовании даже комнаты — он был все время в командировках на фронтах — и Сталина отсутствие жилплощади не беспокоило. Но с ним непрерывно следовали книги, количество которых он все время увеличивал.

Сколько он в своей жизни прочел, установить, видимо, не удастся. Он не был коллекционером книг — он их не собирал, а отбирал, то есть в его библиотеке были только те книги, которые он предполагал как-то использовать в дальнейшем. Но даже те книги, что он отобрал, учесть трудно. В его кремлевской квартире библиотека насчитывала, по оценкам свидетелей, несколько десятков тысяч томов, но в 1941 г. эта библиотека была эвакуирована, и, сколько книг из нее вернулось, неизвестно, поскольку библиотека в Кремле не восстанавливалась. (После смерти жены Сталин в этой квартире фактически не жил.) Впоследствии его книги были на дачах, а на Ближней под библиотеку был построен флигель. В эту библиотеку Сталиным было собрано 20 тыс. томов!

И это была не коллекция, это были книги, которые он прочел или пользовался ими для справок.

Но часть этих книг он изучил с карандашом в руке, причем не только подчеркивая и помечая нужный текст, но и маркируя его системой помет, надписей и комментариев, с тем чтобы при необходимости было легко найти нужное место в тексте книги — легко вспомнить, чем оно тебя заинтересовало, какие мысли тебе пришли в голову при первом прочтении. Сколько же книг, изученных подобным образом, было в библиотеке Сталина? После его смерти из библиотеки на Ближней даче книги с его пометами были переданы в Институт марксизма-ленинизма (ИМЛ). Их оказалось 5,5 тыс.! Сравните это число (книг с пометками из библиотеки только Ближней дачи) с той сотней/содержание которых нужно запомнить, чтобы иметь «лучшее европейское образование». Сколько же таких «образований» имел Сталин?

И вот при таком уровне образованности руководитель может пользоваться и консультацией ученых, поскольку сам может определить, ученый это или глупый болтун с ученой степенью. Но если руководитель сам глуп, то и консультировать его будут не ученые, а академические глупцы. Более того, они не консультировать его будут, а будут писать ему речи, программы, выступления. Ведь дураку-руководителю лень самому читать, учиться, разбираться в вопросах, так кому же такому дураку и довериться, как не ученым? И тирания такого руководителя превращается в тиранию «науки».

А у нас глупцов с учеными знаниями и степенями хоть пруд пруди, и держатся глупцы науки единой сплоченной стаей. Об этом стоит поговорить, поскольку в части одурачивания народа в глазах среднего обывателя ученое звание того, кто одурачивает, имеет большое значение. Повторю, глупцы с ученым званием чрезвычайно сплочены, поэтому приведу свои старые дискуссии с учеными, в которых мне хотелось обратить внимание как сограждан, так и самих ученых на паразитическое положение современной науки, на глупость этого сословия в решении общих важнейших проблем нашей жизни.

Не один раз повторял вот это откровение органа кремлевского режима. Журнал Счетной палаты РФ «Финансовый контроль» за июль 2007 г. сообщал:

«Национальный доход России в 1991–1993 гг. уменьшился на 40 % (а в военные 1941–1945 гг. лишь на 23 %). По оценке Минэкономразвития, за годы ельцинских реформ из России было вывезено свыше S210 млрд. По некоторым же другим данным — $700 млрд, то есть десять годовых бюджетов ельцинской России. Производство сократилось вдвое, а численность россиян, выброшенных за черту выживания, увеличилась более чем в два с половиной раза.

По прогнозам демографов, к концу XXI в. население Земли увеличится вдвое. А в России через 70 лет останется в лучшем случае 100 млн человек. При этом русские уже не будут составлять большинства населения страны. Смертность здоровых мужчин сопоставима с потерями СССР в Отечественной войне.

Список утрат можно продолжить, но и без того ясно, что в мирное время (в отличие от военного) они были неоправданными, а значит, и более глубокими и невосполнимыми.

В первые послевоенные годы промышленность и благосостояние населения благодаря ненавистной нашим либералам плановой экономике стали быстро расти, прилавки магазинов наполнялись и цены снижались, но после шоковой терапии страна не может оправиться до сих пор».

Разумеется, в те годы я, как мог, сопротивлялся этому разорению, разумеется, путем контрельцинской пропаганды на выборах.

Но был бессилен, так как СМИ России в это время заполнили «ученые», доказывающие избирателю, что Ельцину «альтернативы нет». Напомню, что у Ельцина в то время был совет, состоящий из 21 академика, да и остальные «ученые» не упускали возможности заработать на выборах.

Я писал, обращаясь к избирателям.

Ну попытайтесь проанализировать ситуацию сами. Возьмите своего 2-3-летнего ребенка. Ему еще невозможно объяснить, что такое электрический ток, напряжение, сопротивление. И вы говорите ему, человечку с несовершенным мыслительным аппаратом: «Не суй пальчик в розетку, а то выскочит Ток и по пальчику — кок!»

На что вы рассчитываете? На то, что неспособный пока думать ребенок перепугается какого-то непонятного, но страшного Тока и еще не испытанного, но не менее страшного «кока». И от страха он не сунет пальчик в розетку и не пострадает.

А теперь всмотритесь в-то, что вы читаете в прессе ельциноидов, и вслушайтесь в то, что говорят вам их СМИ. Ведь для того, чтобы вы сунули избирательный бюллетень с фамилией Ельцина в урну, они поступают с вами точно так же, как вы с ребенком. Не я, а ваши пастыри СМИ считают вас идиотами, мне лишь обидно за вас и досадно. Ведь вы не дети, вы-то способны задуматься над тем, что вам говорят. Вы обязаны это сделать!

Вот в предвыборном 24-м номере «Огонька» вас агитирует за Ельцина А. Илларионов в статье «Канун экономического подъема».

Вообще-то, если вы живете в России с 1991 г., то уже от одних этих слов вы должны подскочить как ужаленный с криком: «Как! Опять!?

В 1992 г. был канун, в 1993-м опять был, затем в 1994-м, потом в 1995-м и снова канун!?» Между прочим, и сейчас, весной 2010 г., когда я пишу эти строки, опять «канун»! И, чтобы вы сильно не прыгали, «Огонек» сразу поясняет, что А. Илларионов — это вам не хухры-мухры, а «директор Института экономическою анализа».

То есть он не мочу у Ельцина на алкоголь анализирует, а экономику России и мира, большой в этом деле человек, против вас «папа», а вы его придурковатые дети. Он и ведет себя с вами, как с придурками, не стесняясь, нисколько не тревожась, что он сам глупец,

Прежде чем читать статью, давайте представим, что и я, и вы — бараны, мы ничего не знаем об экономике такого, что не может знать простой обыватель, не знаем никаких цифр, законов, но… у нас все-таки должна быть хоть крупица здравого смысла. Есть же ведь она у нас! Ну давайте попробуем ее использовать!

Он пишет:

«По поводу итогов экономического развития России при Борисе Ельцине существуют две точки зрения.

Первую представляют правительство и президентская администрация: темпы инфляции снизились, реальный уровень производства стабилизировался, и вот-вот начнется рост, валютный курс загнан в коридор, бюджетный дефицит ограничен, валютные резервы накоплены, ситуация стала более стабильной и предсказуемой».

Мы — бараны, мы не знаем, кто такая инфляция и кем она доводится Ельцину и Илларионову. Но мы обязаны понимать, что это нечто, когда рубль дешевеет и за него все меньше и меньше можно купить товаров, мы должны хотя бы чувствовать, что это такая штука, когда наша зарплата буквально тает.

При коммунистах черный хлеб стоил 14 коп., молоко — 20 коп., мясо — 2 руб. Минимальная зарплата была 70 руб., и на нее можно было купить 500 кг хлеба, либо 350 л молока, либо 35 кг мяса. Сегодня (на середину 1996 года) минимальная зарплата 75 тыс., хлеб стоит около 5 тыс. за кг, молоко — 3600, мясо — 12 тыс. Их можно купить за минимальную зарплату 15, 21 и 6,5 кг соответственно.

То есть в 5-30 раз меньше! Где это инфляция снижается? А может, вот сейчас, как раз перед выборами, она вдруг раз и снизилась?

Но мы ведь избиратели Ельцина, нам «Советскую Россию» или «Правду» читать «западло», мы читаем только «МК». Возьмем «МК» за 19 июня, а там на последней странице жирными буквами: «Минимальный продуктовый набор дорожает за неделю на 5 тыс. руб.» Ничего себе «инфляция снижается»!

Как это «уровень производства стабилизировался», когда все практически остановлено, кроме того, что обеспечивает вывоз сырья на Запад? Хотя тут есть доля правды. Когда человек болен, у него температура то 40, то (выпьет аспирину) — 37, в общем — скачет. А когда он в морге, то 3 градуса и не меняется! Стабильная такая…

Особенно нас, баранов, должно обнадеживать вот это «вот-вот начнется рост». Помните, как в «Золотом теленке» Паниковский обнадеживал дурачка Шуру Балаганова, совершавшего слесарный подвиг — перепиливающего ножовкой двухпудовую чугунную гирю? «Пилите, Шура, пилите, они золотые». Хорошие экономисты у Ельцина, много умных слов знают и, главное, знают самые умные слова — «вот-вот». Для избирателей Ельцина эти слова — как морковка на удочке перед мордой осла. Вот-вот осел дотянется. Надо бы ельциноидам эти гениальные слова вписать жирным шрифтом в свою экономическую энциклопедию.

Что нам, получающим рубли, толку от того, что «валютный курс загнан в коридор»? Один наш читатель очень точно написал, что «валютный коридор — это задний проход Америки, в который Ельцин затолкнул Россию». Но по условиям этой статьи, мы не знаем экономику так хорошо, как этот читатель, поэтому должны спросить, а нам какая радость с этого, если цены непрерывно растут?

«Бюджетный дефицит ограничен». Мы таких мудреных слов не знаем, но догадываемся, что «бюджет» — это казна, государственные деньги для трат на государственные нужды — на врачей, армию, милицию, учителей, ученых, пенсионеров и пр.

А «дефицит» — это когда не хватает. А «дефицит ограничен» — это когда не хватает, но немного. Так если не хватает немного, то почему зарплату не платят врачам, учителям, военным? И какого черта Ельцин согласился покупать у Буша зараженные сальмонеллой куриные ножки в обмен на то, что Буш даст Ельцину в долг $2 млрд для выплаты задолженностей по зарплате к марту за октябрь?

«Валютные резервы накоплены» — ничего себе! А зачем же Ельцин просит доллары в МВФ, если свои некуда девать? Да еще пошлину в 10 экю с тонны нефти, идущей на Запад, снял и переложил на цену бензина, продаваемого в России?

Особенно радостно, что ситуация стала более «предсказуемой». Особенно если вспомнить, что весь бардак в России начался с 1992 г., когда плановики в правительстве были заменены предсказателями, которые хотят и предсказывают «как лучше», а получается «как всегда».

Но продолжим текст:

«Оппозиционные же силы утверждают: экономический кризис — небывалый в истории России, производство упало наполовину и продолжает падать, инвестиций нет, страна превратилась в сырьевой придаток Запада и стала полностью зависимой от продовольственного импорта».

Так, «экономический кризис» — это для умников, а вот «производство упало наполовину и продолжает падать» — это и барану понятно. Люди в России стали вполовину меньше работать и вполовину меньше производить товаров. А поскольку мы сами деньги не едим и ими не укрываемся, а едим товары и укрываемся товарами, то, следовательно, средний русский стал как минимум вдвое беднее, чем при коммунистах.

Занятно, что, когда фашисты напали на СССР, захватили Белоруссию, Украину, Молдавию и часть России до Волги, производство упало всего на 26 %, на четверть. Силен дедушка Ельцин!

«Инвестиций нет» — это объяснять надо, это для умников, а вот «страна превратилась в сырьевой придаток Запада» — это мы в школе что-то проходили про колонии. И даже баран что-то должен вспомнить и забеспокоиться. Что такое «сырьевой придаток»?

Это когда в стране с умственно недоразвитым населением с помощью подкупленного туземного правительства и чиновников колонизаторы поступают так. Они развивают в стране добычу руд, леса, нефти и первую, самую грязную, переработку сырья. Они заставляют выращивать то, чего у них нет, — каучуконосы, бананы и пр.

Но колонизаторы не развивают производства по окончательной переработке сырья, скажем в сковородку или табуретку. Туземцы вынуждены покупать сковородки и табуретки у колонизаторов, но сделать это можно, только продав сырье. Поскольку сковородки очень нужны, то сырье продается дешево, а покупаются импортные товары дорого. Своих-то нет! Вот это сырьевой придаток. Присмотримся к России. И барану должно быть понятно, что очень похоже! Только и слышно, что за границу уходят нефть, руды, лес. Кое-где еще дымят доменные печи и увозится на Запад чугун. А автомобильные заводы стоят, тракторные стоят, комбайновые стоят. На улицах сплошь импортные автомобили, в магазинах импортные телевизоры, холодильники. А своих нет!

Ельциноиды говорят, что они низкого качества. Ну а кто мешает им сделать их высокого качества? Ученые есть, инженеры есть, одних выдающихся экономистов сколько!

Дальше. Россия «стала полностью зависимой от продовольственного импорта». Давайте вспомним. Не у всех же баранов в мозгу извилины водкой сглажены. Раньше у нас в магазинах все продукты были свои. Своя колбаса, свои яйца, масло, молоко, свежие, только с комбинатов. И дешевые. Их только положи на прилавок — мигом расхватывали. Импортными были (вспоминаю) только венгерские гуси и индейки, болгарские фрукты и консервы, да, может, еще что-то по мелочам. Попробуй нам тогда блокаду объявить — да мы на нее плевать хотели. Подумаешь — гусей у нас не будет или апельсинов с Кубы. Перебьемся!

Мы не были в те годы сырьевым придатком США, как сегодня, это США у нас работали сырьевым придатком. От своего урожая зерна мы на хлеб и макароны тратили едва четверть, а остальное скармливали скоту, чтобы иметь молоко и мясо, масло и яйца.

Чтобы иметь их еще больше — закупали дополнительно к своему урожаю еще процентов десять в США. А если США кочевряжились, то плевали на них и покупали в Канаде или Аргентине. Да если бы и тут нас блокировали, то и тут бы мы плюнули. Просто бы уменьшили производство говядины и увеличили производство птицы и свинины — они на единицу зерна больше мяса дают.

А теперь?.. Колхозы уничтожены, поля не засеваются, птицефермы разорены, на селе — как Батый прошел. А если сегодня нам блокаду объявить, что есть будем? Ведь в магазинах уже большая часть продовольствия, основного причем, импортная.

Так что если читателей считать не ослами, а просто баранами, то, пожалуй, следует признать, что оппозиция-то права.

Но с другой стороны — а зачем Илларионову считать избирателей Ельцина баранами, если он видит, что это ослы? И он пишет: «Считаю, что правоты больше на стороне правительства».

М-да! Ну что ж, давайте послушаем его доводы на тему, почему он согласен, что инфляция стала меньше. Он пишет: «В мае 1996 темпы инфляции стали ниже, чем они были с начала 1991 года».

И все. И все?! Таких объяснений маловато будет. Поскольку важно не само по себе обесценивание рубля или скорость, с которой он обесценивается, а влияние инфляции на жизнь граждан. А это влияние, согласно определению понятия инфляции, осуществляется через «рост цен на товары и падение реальной заработной платы». В 1991 г. был СССР, цены контролировались государством, падения производства не было, подъем цен на отдельные группы товаров сопровождался выплатой компенсаций к пенсиям, стипендиям и зарплатам. «Рост цен» приводит к тому, что товары лежат на полках магазинов и складов. А было такое в 1991 г.? Нет, товары буквально сметались покупателями с прилавков. Были даже введены карточки для их справедливого распределения.

А разве сегодня так? Сегодня товары ввиду непрерывной инфляции денег бесконтрольно дорожают, а граждане могут свободно подыхать. Это за кого надо принимать читателей, чтобы им так объяснять радости сегодняшнего дня? С другой стороны, ну а почему не брехать нагло в глаза, если перед тобой даже не бараны, а ослы, голосующие за Ельцина? Ведь вора делает вором случай, а тут такой случай — одни ослы. Как на подбор. Грех не воспользоваться.

Ну а как же насчет остановки производства? И тут у Илларионова все просто.

«В отпичие от предыдущих лет производство валового внутреннего продукта близко к тому, чтобы стабилизироваться. И если не произойдет каких-то катаклизмов, есть все основания предполагать, что уже в 1997 г. можно ожидать начало экономического роста».

Опять «близко к тому». Короче — «пилите, Шура, пилите».

«Вот-вот» хорошо станет.

Далее у Илларионова:

«Можно назвать еще и насыщение потребительского рынка, ликвидацию дефицитов и административных механизмов распределения товаров (карточки, талоны и т. д.), а в связи с этим — существенное повышение уровня эффективности экономики».

Короче, если у всех россиян деньги отобрать полностью, так чтобы они начали дохнуть, то нереализованные товары «насытят» магазины, любой дефицит будет в принципе ликвидирован и все это, по Илларионову, будет «повышением уровня эффективности экономики».

Понимаете, я должен возмутиться этим идиотизмом, но, с другой стороны, ведь Илларионов это не для меня писал, а для тех, кто голосует за Ельцина. Чего ему стесняться?

Забавны эти талоны и карточки. Вспомним, что они были дополнительными деньгами для малоимущих. Вы могли взять 10 руб., пойти на рынок и без всякой очереди купить там на эти деньги 2 кг мяса. А могли взять 4 руб. и талон, пойти в магазин и купить там тоже 2 кг мяса. А на остаток в 6 руб. купить еще что-нибудь. Поскольку всем хотелось купить еще что-нибудь, в магазине за мясом была очередь и продавцы работали как каторжные, перебрасывая через прилавок десятки тонн мяса в смену. А на базаре было спокойно. Чем, собственно, радует Илларионов? Что у нынешних малоимущих нет дополнительных денег — талонов и карточек? Так это потому, что у нас нет национального правительства. Талоны и карточки отменяются только тогда, когда потребление данного товара нацией (потребление, а не любование ими на витринах магазинов) приближается к физиологической или технической норме. В Англии после войны карточки на мясо и копчености были еще в 50-х гг., хотя СССР все виды карточек отменил еще в 1947 г. Англии тогда это было так обидно, что она начала национализировать экономику. Правда, делала это без ума, и у нее ничего не получилось.

Отвлечемся от Илларионова. 18 июня Жванецкий давал концерт в посольстве Польши. В центре старой хохмы, снова показанной «Новостями», издевательство над советским человеком, «у которого руки до колен от переноски сумок». Вдумайтесь в смысл хохмы. Советские люди постоянно носили в свой дом продукты из магазинов, и оттого у них руки «до колен». А при Ельцине у них нет денег купить продукты, они их в дом не носят, и руки у них нормальные. Поэтому надо смеяться над теми, у кого руки длинные. Зал смеялся. Насчет поляков понятно — они смеялись над русскими, которые смеялись над хохмами Жванецкого. А вот могут ли русские объяснить, над чем они смеялись?

Я представляю, как Жванецкий в кругу своих (Хазанов, Гердт, Захаров и пр.), выпив пару стаканов, хохмит: «Нет, вы представляете! Нет, вы умрете от хохота! Я этим гоям плюю в их поганые морды, а они прут на мои концерты и платят по 100 баксов за билет, чтобы я им еще раз плюнул!»

Но вернемся к Илларионову.

«Что касается аргументов оппозиции, то они не точны. Спад действительно есть, но он не столь масштабен, как это хотят представить противники реформ».

Если вспомните, он свои объяснения начал словами «считаю, что…». Если человек считает, то он показывает результаты счета в цифрах. Где они? Что это за счет: «не столь масштабен»?

С другой стороны — а зачем дебилам числа? Они их что — сумеют проанализировать?

А далее полюбуйтесь изящным слогом:

«Сегодняшний экономический кризис в России следовало бы сопоставлять не с великой депрессией 1929–1933 гг. в Америке, поскольку там был циклический кризис, а у нас — системный, а с другим системным кризисом, который наша страна переживала при переходе от рыночной экономики к социализму».

Вот то, что он вспомнил Депрессию в США, говорит, что сам Илларионов не понимает, о чем говорит. И мы договорились, что мы простые бараны и руководствуемся в своих рассуждениях только тем, что известно каждому. Но Илларионов изящно отослал нас к разрухе после революции 1917 г. Ослам этого достаточно — тогда была разруха и сейчас разруха. Все в порядке!

А баранам? Может, мы вспомним, что перед революцией были три года Мировой войны, а после нее — три года Гражданской? И если для Австрии, Германии, Франции война закончилась в 1918 г., то для СССР — в 1920 г. Тем не менее именно СССР восстановил производство товаров 1913-го, довоенного года раньше, чем эти страны. Польша, кстати, до разгрома немцами в 1939 г. так и не смогла этого сделать. Так что здесь сравнивать? Какой такой «системный кризис»? Далее.

«Страна стала сырьевым придатком? Сравнивая реальные цифры, мы видим, что таковым наше государство являлось как раз при коммунистах. Поскольку доля экспорта сырья в общем его объеме была существенно выше, чем сейчас».

Покажи нам, баранам, эти «реальные цифры», арифметик наш ненаглядный. Мы помним, что строили плотину в Египте, заводы во всем мире, поставляли во Францию пресс в 100 тыс. тонн, который она больше нигде не могла купить, половиной мирового оружия торговали. Отправляли на экспорт тракторы, автомобили, станки, самолеты. Это вы, сидя в своих институтах, ни для экспорта, ни для внутреннего пользования ничего не производили. А те, кто работал на машиностроительных заводах, помнят, сколько мы делали и продавали. В 1990 г. я очень долго ехал по дорогам Югославии и от нечего делать стал считать число советских легковых автомобилей во встречном потоке в доле к западным. «Жигулей» и «москвичей» было более 40 %. «Волг», правда, почти не было.

А сегодня? Что сегодня мы шлем на экспорт, кроме нефти и руд?

Не то что строить за рубежом, сегодня в Москве строительством занимаются 200 тыс. иностранных рабочих. Мы даже этот труд импортируем.

«Экономика СССР в гораздо большей степени зависела от импорта зерна, мяса, масла и иных базовых товаров. Если сравнивать по стоимостным объемам, то выясняется, что сейчас мы импортируем примерно вдвое меньше, чем в конце 80-х гг.».

Наконец дождались цифру от «экономиста» — «вдвое меньше». Нам, баранам, стоит вспомнить магазины СССР и сколько там было импортных товаров. Продовольствие — почти на 100 % наше. Барахло — ну, может, 20–30 % чешского, польского и тому подобного, а остальное — наше. Холодильники — наши, телевизоры, радиоприемники — наши, стиральные, швейные машинки, утюги, часы — все наше. И тем не менее, по словам Илларионова, мы импортных товаров тогда в стоимостном объеме покупали вдвое больше, чем сегодня! Причем покупали их тогда госорганизации СССР гораздо дешевле, то есть в натуре мы тогда импорта имели более чем в два раза больше, чем при Ельцине. Они потому и не лежали в магазинах, что были у нас в домах и на нас. Здорово Илларионов похвалил Ельцина, не правда ли? Но дебилам и так сойдет!

Илларионов продолжает:

«Но, несмотря на все это, по сравнению с устойчивыми годами — 1985-1987-м, — увы, сократился уровень потребления услуг. Правда, увеличилась площадь жилья на душу населения, число товаров длительного пользования — видеомагнитофонов, цветных телевизоров, компьютеров, отмечена бурная автомобилизация».

Каких услуг? Сейчас же мы не товары делаем, а услуги оказываем. Торгуем на улицах чем попало — от жевательной резинки до собственного тела. Не надо умалять достижений дедушки Ельцина!

Площадь жилья на душу населения рассчитывается так: берется площадь всех квартир и делится на численность населения.

Если численность населения уменьшать, то площадь на душу населения будет увеличиваться. А при Ельцине началось капитальное уменьшение численности россиян. Так, что, естественно, на душу населения площадь построенных при коммунистах квартир должна увеличиваться. Стоят свои автомобильные, радиозаводы, а число всего этого увеличивается?! Замечательный Илларионов экономист — настоящий ельциноид! И настоящий ельциноид пишет:

«Думаю что те реформы, которые были проведены, — это максимум того, что можно было сделать при нынешнем руководстве».

Зачем скромничать — «максимум»? Можно было еще всех россиян дустом посыпать. Не успели. Поэтому и на второй срок это руководство лезет.

«Президент проделал, конечно, колоссальную эволюцию в своих взглядах, но все-таки остался человеком социалистического склада. Следствие этого — колебания и отступления последних лет-.

Хотелось бы отметить, что определять генеральную линию туземному правительству не позволено и Ельцин не разу не отклонился от той линии, что ему наметили США. Не надо упрекать его в том, в чем он не виноват.

«Опыт восточноевропейских стран показывает, что чем решительнее страны рвут с прошлым, тем более впечатляющи результаты».

Хорошо показывает! До Валенсы Польша была в десятке наиболее развитых промышленных стран мира. А когда Валенса, напрезиденствовав, кстати, меньше, чем Ельцин, вернулся на родную верфь, то оказалось, что и верфи уже нет — закрылась. Как в песне: «На палубу вышел, а палубы нет».

На этом Илларионов статью закончил, но сотрудники «Огонька», отличающиеся своим «умом» даже в среде пишущих для дебилов, похоже, засомневались. Видимо, даже до них дошло, что в статье уж как-то слишком. И, чтобы у читателей-дебилов не осталось никаких сомнений, редакция «Огонька» дописала: «А. Илларионов известен как самый последовательный и острый критик "ельцинской пятилетки"».

Дескать, даже противники Ельцина признают его высочайшие достижения. Ну и «критик»! Как из комедии Шварца «Обыкновенное чудо»: «Ваше величество! Я вам грубо, по-стариковски, должен сказать: "Вы — гений!"» Если Илларионов — «самый последовательный и острый критик» Ельцина, то тогда кто я Ельцину — апологет?

Но не об этом речь. Писать такие статьи можно, только если уверен, глубоко уверен, что твои читатели — клинические идиоты, не способные обдумать мало-мальски простые жизненные проблемы. Такая статья — это плевок в рожу читателя, и его можно делать только тогда, когда ты сам глупец и уверен, что читатель с этим плевком счастливый пойдет и проголосует за Ельцина.

И они идут, и они голосуют!

Вы можете сказать, что на самом деле все не так, на самом деле многие из тех, кто голосует за Ельцина, делают это из корыстных побуждений, отлично понимая, что Ельцин разоряет и грабит Россию. Понимают и идут голосовать? Но ведь это подлость!

Вот и убедите меня после этого, что за Ельцина голосует еще кто-нибудь, кроме подлецов и умственно неполноценных.

Сильно ли отличается от Илларионова, этого советника Ельцина, масса остальных ученых, в том числе и занимающихся не околоэкономической болтовней, а точными науками?

Я давно уже критикую марксизм и Маркса, в частности в своих статьях о марксизме я писал, что представления марксистов о государстве как об «органе насилия», подлежащем уничтожению, — ошибочно. Эти представления уничтожают в органе управления народом ПРОФЕССИОНАЛОВ, меняя их на глупых р-революционных «авторитетов». Я делаю вывод — их, профессионалов управления, в любых революционных преобразованиях нельзя трогать как таковых, — их нужно умеючи заставить служить народу, возможно, расстреляв кое-кого для примера непонятливым. И внедряю в умы читателей конкретный прием, как это сделать. Кто еще в нашей прессе, кроме меня, так защищает ПРОФЕССИОНАЛОВ даже там, где их все ненавидят? И чего я добился в среде ученых?

Присылает мне В. В. Губин статью «В защиту Эйнштейна и Маркса» и не находит для нее лучшего начала, чем: «Уважаемый Юрий Игнатьевич! Вы часто говорите, что не любите профессионалов». Ну спасибо!

Я уже и не знаю, какие слова подобрать. Давайте скажем так: я считаю, что только профессионалы могут обеспечить нормальную и улучшающуюся жизнь народа. Но кто «профессионал»? По Мухину — только тот, кто может сделать Дело — товар или услугу, нужную людям для лучшей жизни. И только!

Никакие бороды, умные слова, ученые звания и реклама для меня не имеют значения. Можешь прочитать кучу книг и запомнить их, можешь защитить диссертации и стать «действительным членом» — для меня ты не профессионал, а просто член, если ты не сделал ничего нужного людям, не сделал Дела. Поэтому для меня Ленин — профессионал, Сталин — выдающийся профессионал, а Маркс — как в детстве не понимал, что такое государство, так и в старости ничего не понял. И вся Лондонская библиотека ему помочь не смогла.

Я не люблю не профессионалов, а людей, не понимающих смысла употребляемых ими слов, людей, не представляющих, что эти слова описывают. И не терплю людей, которые не делают Дело.

Уверен, что, прочитав это мое пояснение, меня поняли еще меньше, чем раньше. Почему?

Маяковский как-то писал, что у нас поэтом себя считает тот, кто умеет после слова «отца» написать «ламцадрица-цаца». Не важно, что он не понимает значения этого слова, важно, что в рифму.

Какие слова принято ставить рядом со словами «Эйнштейн» и «Маркс»? Правильно — «великие» и т. д. Называй так, и будешь выглядеть как умный. В. В. Губин, к примеру, пишет:

«Поэтому Ваша ссылка на знаменитого электротехника Н. Теслу, сказавшего о теории относительности: "Считать это физической теорией могут только наивные люди" — у физиков может вызвать лишь смех: ссылки на него в этой области так же основательны, как ссылки одного нашего современного изобретателя в области ядерной физики на Жукова и Косыгина».

Не в рифму Тесла сказал, не в рифму. Хотя Тесла — отец промышленного электрического тока и в физике он разработал его философию. Насколько Тесла велик по сравнению, скажем, с Эйнштейном, читатель может определить, оглянувшись, — в любом электрическом приборе и устройстве находится Дело, в начале которого стоит Тесла. Однако Губин пишет:

«…рассматривать известные тогда так называемые элементарные частицы как истинно элементарные. Вот они и пытались встроить недопустимое в теорию и удивлялись, что это приводит к противоречиям. Вот с чем связана та трудность, о которой упомянул Бложинцев. Тут не знаешь, смеяться или плакать! За полвека до того Ленин в "Материализме и эмпириокритицизме" сказал известную всем (до перестройки) фразу: "Электрон так же неисчерпаем, как и атом…" Ее заставляли всех учить, вдалбливали, разжевывали, но — как об стенку горох».

А какое отношение к физике, товарищ Губин, имеет В. И. Ленин, чтобы его суждения об атоме считать «основательными»?

В данном случае дело не в Ленине, а в том, что для вас в одном случае мнение профессионала Теслы не годится, а мнение любителя Ленина, случайно сказавшего банальное «ламцадрица-цаца», уже является неоспоримым доказательством. И что мне делать с такой вашей логикой — смеяться или плакать? Я ведь теперь не уверен, что вы понимаете смысл слова «наука», хотя употребляете его. Вот вы пишете:

Принципиальное согласие с Фоком — это главное, а остальное — замечание побочное, относящееся к трудностям согласования разных теорий, к развитию более широкой теории, и вдобавок не вполне корректное». И еще: «Теории никогда не бывают абсолютно точными и совершенными. Они уточняются и развиваются постепенно».

Простите, но разве вы не замечаете, что, запрещая критиковать теорию относительности Эйнштейна, вы наглухо закрыли пути развития других, возможно, более правильных представлений о мире? И это, кстати, был вывод моей статьи. Истина — это не то, о чем вслед за прессой талдычат миллионы. Это то, что не боится критики. Вы же, физики, ее боялись и боитесь. Вы пишете:

«Теперь об упоминаемой Вами критике Максимовым теории Эйнштейна. Максимов выступая по существу и соответственно критиковал не Эйнштейна, а саму теорию относительности, причем только специальную и, напомню, созданную не только Эйнштейном. Академики Фок, Тамм, Кикоин и другие выступили против Максимова тоже по делу, именно потому, что теория относительности работала и была необходима в расчетах, а Максимов вместо нее предлагал шиш с маслом. Понятно? Так что суть «доноса» академиков — оградить работающую, возможно, приближенную и временную вычислительную модель от некомпетентной, неконструктивной (не дающей ничего взамен) и разрушительной критики».

Не согласен! Суть доноса — всегда! — вызвать репрессии начальства по отношению к объекту доноса. И только. Донос может быть и благородным, но не в данном случае. Эти академические доносчики имели достаточно места в своих изданиях, чтобы ответить на любую критику без репрессий к критикующему и к органу, напечатавшему его.

Но все эти ландау и сахаровы без колебаний пошли на донос.

И Максимов критиковал не «вычислительную модель», а то, что эта модель вписана в теорию, которую он за таковую не считал.

И потом — что же это за «теория», если для нее даже слова человека, предлагающего «шиш с маслом», являются «разрушительной критикой»?

Вы скажете, что я цепляюсь к вашим словам, которые вы не всегда, возможно, удачно применили. С одной стороны, это так, поскольку, повторяю, я не люблю авторов, для которых слова — это только слова, некие «ламцадрица-цаца», но, с другой стороны, я нее же хочу показать читателям тот смысл, который именно в СССР стоял за непогрешимостью официальной науки. Почему эта «наука» так отчаянно боится критики?

Дам цитату из В. В. Рубина, несколько большую, чем нужно:

«Науку надо уважать, а с нею — и ее создателей, и лидеров. Почему надо уважать науку? Потому что она — наиболее полное и систематизированное знание. Если бы было что получше в отношении знаний, то именно это и было бы наукой: "лучше гор могут быть только горы". И ведь бывали такие гении, что в своей области глубоко разбирались! Такими были Маркс, которого Вы, Юрий Игнатьевич, постоянно полощете, и Эйнштейн, которого Вы, на Ваше несчастье, ни к селу ни к городу выбрали своей мишенью в № 10 «Дуэли» в статье "Гений еврейской сотни". Надо сказать, подавляющее большинство физиков-теоретиков всего мира относятся к Эйнштейну с теплым уважением и почтением не только за его знания, интуицию, многочисленные достижения и явную заинтересованность в истине (даже если слышали о каких-то его действительных или мнимых промахах в физике — кто не без греха!), но и за его благожелательность к другим».

Люди своим трудом обеспечивают себя продуктами и услугами жизнеобеспечения. Не будут работать — вымрут! Вошь сидит на теле человека, не работает, но пользуется продуктами труда человека — его кровью. Это — паразит. Люди вшей давят, и я не знаю, найдется ли кто-нибудь, кто будет доказывать, что это несправедливо?

Но есть и люди-паразиты, марксизм их определил очень узко — только капиталисты. Те, кто пользуются продуктами труда людей, но сами в производстве не участвуют. Но разве это все паразиты?

И разве прибавочная стоимость, идущая рантье, — это единственная часть продуктов, изымаемая у труженика? А налоги? Они ведь могут во много раз превышать собственно ту часть прибавочной стоимости, что остается капиталисту.

Вы скажете, что врач и учитель, солдат и чиновник, которые живут на эти налоги, тоже вносят свою лепту в обеспечение жизни людей, они тоже делают свое Дело и не являются паразитами. Да, но только те, кто делает Дело. А много ли их в толпе сосущих налоги? Много ли было ученых, делающих Дело, в толпе советских ученых? Сколько — 1 %? Или 2 %?

Каждый четвертый ученый мира был советским, но разве каждый четвертый нужный людям научный результат наш? Сколько среди вас, советских ученых, чистых паразитов? За что советский народ вас кормил?

Вы говорите: «Науку надо уважать». За что? За то, что она ловко приспособилась сосать кровь у народа? Научилась сама себя венчать лаврами докторов и академиков?

Уважать нужно не науку, а только ту ее часть, что делает Дело — добывает знания, нужные народу для лучшей жизни. И только.

Давайте классифицируем знания, о которых вы пишете. Кроме тех, что нужны народу, бывают знания, которые вообще никому не нужны. Скажем, ученый сидит у своего окна и записывает, когда кто выходит из стоящего напротив дома. Потом пишет диссертацию «Исследование времени выхода из дома алкашей такого-то района города Москвы». И начинает после ее защиты из налогов получать зарплату в два раза больше. Затем пишет докторскую диссертацию «Возвращение алкашей домой» и начинает получать в пять раз больше. А затем пишет книгу (монографию) «Алкаши и время сна» и становится академиком, до конца жизни высасывая из тружеников еще 1000 руб. ежемесячно. И он действительно «систематизирует знание». Но кому, кроме него, это знание нужно?

Есть знания, которые, возможно, будут когда-то нужны, но сегодня от них нет проку. А в будущем их получить будет гораздо дешевле, так как прогресс удешевляет исследования. Скажем, сегодня определение химических элементов в материалах ускорилось в тысячи раз даже по сравнению с тем, что было всего 30 лет назад. И ненужные тогда химические знания, даже точные, получать было глупо.

Есть знания, которые либо нельзя в данный момент получать, либо, если невозможно их не получить, они должны быть тайными и сугубо для служебного пользования. Это знания, которые наносят сегодня вред своему народу. Скажем, такой вред перед войной и в ходе войны несла генетика с ее принципом неизменности генов и наследственности. В те годы работы эсэсовского ученого Тимофеева-Ресовского поднимали в бой немецких солдат, уверенных в своем расовом превосходстве, не давали им сдаваться, освобождали их от угрызения совести при уничтожении советских людей. Любой ученый, как и любой человек, должен быть сначала гражданином, а уж потом всем остальным.

Кстати, другой автор, написавший в защиту Эйнштейна, но попросивший не печатать его письмо, написал в связи с этим так:

«И разговоры о том, что нам нужен практический результат (помните, как при аресте Лавуазье ему сказали, что республика не нуждается в опытах), рано или поздно приведут, к сожалению, к загниванию не только науки, а и жизни. Практическими же результатами рекламировал себя Т. Д. Лысенко — очень неудобный для русофильской патриотии человек — а вышло так, как и должно было получиться.

Кстати, это подводит нас к следующему моменту. Реакция академиков на статью Максимова, конечно, была несколько истеричной, и Коба, конечно, дискуссии поощрял, но не забывайте, что незадолго до этого (почти с совпадением по времени с борьбой против космополитизма) расправились с генетикой, причем руками генетиков же (об их качестве умолчим). Так что, хваля Иосифа Виссарионовича, давайте принимать во внимание множество сопутствующих факторов, прежде чем выносить приговор».

Арестовавшие Лавуазье люди были не очень большими философами (последние такой работой обычно брезгуют), но мысль выразили очень точно — Французской Республике в тот конкретный момент от химика Лавуазье нужно было огромное количество пороха, а не химические опыты «вообще». Как гражданин Лавуазье обязан был это понимать. И никакие научные заслуги от этого не освобождают. Если вошь попила барской крови, то это еще не значит, что я не могу раздавить ее на собственном теле. Но все же Лавуазье обезглавили не за химию, а за политику, точно так же, как за политику сел в тюрьму и Вавилов, которого считают главным оппонентом Лысенко.

Давайте затронем это дело, но, как предлагает скромный автор, «примем во внимание множество сопутствующих факторов».

Книгу с таким названием написал Жорес Медведев. Уже то, что он лучший друг Солженицына, должно нас предупреждать о том, что он сделает все, чтобы не показать, почему взлетел Лысенко и кто его свергнул. Но специфика таких книг в том, что они не могут провести единой линии, поскольку их очень тяжело написать полностью без каких либо фактов. Поэтому, с одной стороны, по словам Медведева, получается, что Лысенко по наущению Сталина расправлялся с «истинными» советскими учеными — Вавиловым и пр. (Надо бы было Медведеву, конечно, ответить и на вопрос — зачем? Но он прямо на этот вопрос ответить не может, а косвенно пытается внушить мысль, что делали это Лысенко и Сталин просто так — от природной глупости.)

С другой стороны, если рассмотреть факты из этой книги (цитаты документов, статей, стенограмм), то ситуация выглядит иначе, чем в медведевском мифе о Вавилове и Лысенко.

Первое, что оставляют за кадром, — это разница в задачах Вавилова и Лысенко. Вавилов был только ученый, то есть человек, пытающийся найти скрытые закономерности в биологии. А Лысенко имел три ипостаси: он был руководителем всех ученых (президент ВАСХНИЛ); он был агрономом; он был ученым.

К этому нужно добавить, что на тот момент ген был гипотетическим объектом. Предполагалось, что есть «нечто», что несет в себе ответственность за наследственность. Лысенко этим «нечто» считал другое.

Но главное в том, что он оставался ответственным руководителем. И слово «ответственный» — не пустой звук, как сегодня.

Ему как руководителю, президенту ВАСХНИЛ ставилась задача поднять продуктивность гектара сельхозугодий СССР, задача в цифрах и сроках, задача заведомо невыполнимая, перепугавшая его предшественника на посту президента ВАСХНИЛ — Вавилова, но он брался ее решать, потому что именно решение этой задачи нужно было его народу. Он не мог выполнить задание на 100 %, да и никто не мог, но при нем продуктивность сельского хозяйства неуклонно росла. Увеличение производства хлеба и мяса, а не увеличение научных отчетов и научных конференций было его целью, и вместе с этим увеличением «взлетел» и Лысенко. Его одержимость была и причиной его падения.

Медведев пишет, что в 1956 г. якобы генетики начали открытую борьбу с Лысенко, написали против него около 300 писем и т. д.

То есть мы должны поверить, что люди, которые до сих пор занимались только доносами друг на друга и охотно свидетельствовали в суде против коллег, вдруг напали на «любимца» ЦК КПСС.

В книге Медведева даже упоминаний нет, что это Лысенко выступил против хрущевской авантюры «подъема целины» и что именно это и предопределило «храбрость» генетиков.

Лысенко предлагал деньги для целины вложить в традиционные хлебные российские районы, в улучшение их земель, в подъем их урожаев, а целину оставить скотоводству и не трогать до тех пор, пока не будут найдены и разработаны конкретные агротехнические приемы земледелия именно для этих районов. Он предупреждал, что хрущевская авантюра даст несколько урожаев, а затем приведет к эрозии почв и пыльным бурям. Именно за это его и убрали с поста президента ВАСХНИЛ. А с целиной именно это и случилось.

С 1947 по 1955 г. валовая продукция сельского хозяйства (с Лысенко, но без целины) возросла на 65 %, а с 1958 по 1965 г. (с целиной) — лишь на 10 %. Хрущев вынужден был вернуть в 1961 г. Лысенко в президенты, но ненадолго. Этот одержимый опять выступил, теперь уже против «кукурузного» идиотизма генсека, и был убран навсегда.

Таковы взлеты и падения выдающегося ученого и выдающегося Гражданина.

Лысенко никогда не подстраивался под власть имущих. Против вейсманистов-морганистов Вавилова он публично начал выступать в 1936 г., когда «любимцем партии» был Вавилов. Он требовал от ученых ВАСХНИЛ участвовать в создании советского хлеба, а они давали ему отчеты о размножении мухи дрозофилы.

(Эта муха является основным материалом для генетических экспериментов.) В 1939 г. Лысенко этот конфликт описал так:

«Если в указанный срок не будут получены эти сорта, будет сорвано хозяйственное мероприятие. Кто будет нести ответственность за этот срыв? Думаю, что не менделизм и не дарвинизм вообще, а в первую очередь Лысенко как руководитель Академии сельхознаук и как академик по разделу селекции и семеноводства.

Поэтому если бы менделисты, мобилизовав свою науку, дали хотя бы намек на то, как в 2–3 года получить сорт ржи и в 3–5 лет — сорт пшеницы, приспособленный к суровым сибирским условиям, неужели можно думать, что я бы от этого отказался?»

Если отойти в сторону от мифа и рассмотреть споры того времени в биологии, то это был конфликт руководителя, обремененного тяжестью народно-хозяйственных задач, и подчиненных, которые плевать хотели на эти задачи. Конфликт гражданина своей страны и орды паразитов, которые, обжирая страну, служили не ей, а некой «науке», причем брали себе право еще и определять, что именно страна в данный момент должна считать «наукой». И если называть гонения на этих ученых «лысенковщиной», то и сопротивление их этому гонению следует назвать «вавиловщиной».

Во всей книге Ж. Медведева нет ни единого примера высказывания Лысенко против Вавилова или других генетиков как таковых, он никогда не говорил о них как о врагах или глупых людях.

Нет ни единого подтверждения того, что Лысенко боролся с ними как с людьми. Он боролся с их идеями и там, где это и полагается делать, — в научных журналах, на конференциях и т. д.

Зато когда Вавилов писал на Лысенко доносы, то не стеснялся:

«Высокое административное положение Т. Д. Лысенко, его нетерпимость, малая культурность приводят к своеобразному внедрению его, для подавляющего большинства знающих эту область, весьма сомнительных идей, близких к уже изжитым наукой (ламаркизм)».

(Письмо наркому земледелия, 1940 г.).

Ишь какой Вавилов — культуру других определяет запросто и тут же донос о ней начальству! В книге Медведева нет ни единого примера открытых высказываний Вавилова против идей Лысенко в печати, а только так — письмом «куда надо». Кстати, во всех приведенных доносах Вавилова «куда надо» нет и намека, что Лысенко как-то мешает Вавилову работать.

Надо, наверное, напомнить и чем, собственно, занимался Вавилов. Его институт (Всесоюзный институт растениеводства) получал от правительства валюту и на эти деньги устраивал экспедиции во все страны мира для сбора семян культурных растений.

Эти семена должны были либо применяться в СССР для посевов сразу (главная задача), либо служить для скрещивания с другими сортами и получением того, что даст прибавку продуктов в СССР.

Полезность этой задачи не вызывает сомнений, поэтому и выделяло правительство Вавилову, даже в самые голодные годы, золото на 200 экспедиций в 65 стран.

Кроме этого, Вавилов в теоретическом плане разработал некую теорию «гомологических рядов» растений, которая, как утверждает Ж. Медведев, сродни таблице Менделеева. Правда, Медведев не разъяснил, кому и когда эта теория понадобилась. Это сегодня Вавилов гений, а в те времена его работа далеко не у всех биологов вызывала восхищение. Скажем, его бывший сотрудник А. К. Коль так писал о заграничных экспедициях Вавилова в журнале «Яровизация» еще в 1937 г. — за три года до освобождения Вавилова с поста директора ВИРа и ареста.

«Вавилов и его сотрудники, посещая Абиссинию, Палестину, Сев. Африку, Турцию, Китай, Монголию, Японию и другие страны, интересовались не столько отбором наилучших для Союза экотипов, как это делали американцы, сколько сбором морфологических диковинок для заполнения пустых мест его гомологических таблиц».

А три других биолога (Владимиров, Ицков, Кудрявцев) в том же 1937 г. оценивали работу Вавилова так:

«Страна затрачивала золотую валюту на ввоз из-за границы новых сортов, которые на поверку оказывались нашими же сортами, вывезенными из СССР…

…Экспедиции ВИРа поглотили огромные народные средства.

Мы не отрицаем значительного влияния экспедиций на развитие советской селекции. Однако необходимо сказать, что в целом собранная институтом мировая коллекция не оправдывает затраченных на нее средств. Работая над ней, институт дал стране вместо сортов, распространенных в производстве, сотни литературных монографий, ботанико-систематических описаний. Прочитать все эти монографии не в состоянии ни один селекционер Союза за всю свою, даже многолетнюю, жизнь».

Поскольку все это строки не из доносов «куда надо», а из открытой печати, то их авторы, надо думать, готовы были ответить за точность своих слов. Если говорить прямо, то, судя по этим фактам, Вавилов «золотую валюту» развернул на собственную славу открывателя «гомологического ряда» и на написание ничего не дающих стране диссертаций своих сотрудников, которые, однако, давали этим сотрудникам еще больше денег для личной сладкой жизни. А ведь задачей этого института было «дать хотя бы намек», как вывести зимостойкую рожь и пшеницу.

Что же оставалось Лысенко, как не скручивать в бараний рог этих «генетиков» и заставлять их работать на Родину? Но у Вавилова, надо думать, были обширные связи в ЦК, из-за чего эта критика никак на него не влияла, пока через три года, в августе 1940 г., он не был арестован как один из руководителей «Крестьянской партии» — партии, которая в свое время активно приглашала Запад к интервенции в СССР.

Конечно, можно эту история трактовать и в том духе, что, дескать, Сталин с Лысенко от безделья решили развлечься гонениями на генетиков. А можно и обратить внимание, что в биологической науке, к ее позору, не нашлось ни единого человека, который был бы столь предан Родине, а не своему карману, чтобы заставить всю эту вавиловщину работать на народ, как Лысенко, но в то же время больше бы разбирался в теории биологии.

Медведев пишет, что в 1948 г., когда произошел разгром генетики самими генетиками (не приведено ни одного факта, когда бы Лысенко лично дал команду закрыть хотя бы одну лабораторию или уволить хотя бы одного человека), особенно пострадал академик Шмальгаузен. Это характерная фамилия, поэтому я сразу вспомнил о нем, когда прочел в статье А. Алексеева («Дуэль» № 4, 1996 г.), что научными консультантами Хрущева, подвигшими его на целинный и кукурузный подвиг, были Шмальгаузен, Заводовский, Жуковский и др. Это была победа вавиловщины, о которой она, правда, «скромно» умалчивает.

И уж совсем триумф вавиловщины мы видим сегодня, когда с начала перестройки руководителей СССР непрерывно консультируют академики «чистой науки» — полки наукообразных паразитов, тупых, ленивых, алчных и подлых. И нет уже на них ни Лысенко, чтобы заставить их работать, ни Сталина, чтобы посыпать эту вошь дустом.

Поэтому, отвечая своему оппоненту в дискуссии об Эйнштейне, я сказал, что не считаю Т. Д. Лысенко «неудобным для русофильской патриотии человеком. Это был враг "чистых ученых"».

Итак. Был советский народ, производящий материальные блага. У этого народа изымалась огромная часть этих благ, и эта часть — добыча армии людей под названием «советские ученые».

До смерти Сталина, до убийства Берии, до отстранения Лысенко правительство еще предпринимало какие-то шаги, чтобы заставить эту армию своим умом создать какие-то ответные блага (знания), компенсирующие затраты народа.

Победа вавиловщины освободила «советских ученых» от этой задачи. Моральное обоснование их паразитизма — ученый, дескать, служит науке. Глупцам в правительстве этого оказалось достаточно. Марксистско-ленинские диалектики даже не задались вопросом — как же так? Кормит их народ, а служат они науке?

И тем более эти диалектики не обратили внимание, что то, что именно считать наукой, тоже определяет не народ, не законодатель, не правительство, а сами ученые.

Колхозник, который в результате своей работы получал не зерно, а неизвестно что, наказывался. Рабочий, который вместо детали делал брак, наказывался. А это наукообразное создание утверждало, что в науке отрицательный результат — это тоже результат и что за получение знаний, которые никому не нужны, народ обязан «советских ученых» не наказывать, а еще и доплачивать им за «ученое» звание.

Профессионал тот, кто может получить конечный результат.

Именно по этому результату оценивается профессионал во всех областях. Кроме советской науки. Там профессионал оценивается наличием ученого звания. Причем это звание присваивается не теми, кто пользуется результатами труда ученых, что имело бы смысл, а самими учеными. Организация советской науки, вавиловщины, — это шедевр государственной глупости.

Отныне любой глупец мог стать советским ученым, более того, ученому в отличие от рабочего даже не требовалось совершенствовать свой ум в процессе работы — требовалось совершенствовать только способы приобретения ученых званий. (Вспомните, с каким рвением эти ученые бараны разрушали СССР — свою кормушку.)

К настоящему времени «советские ученые» превратились в толпу с интеллектом, более низким, чем в целом общество. Об общественных науках, обо всех этих «философах» и «экономистах» и говорить не приходится. Возьмите даже более конкретные и точные науки.

Посмотрите на почти сплошь неграмотное, не способное думать поколение «пепси» — это ведь результаты нашей педагогики. Ими телевидение вертит, как дрессировщик в цирке ослами.

Каждый четвертый врач в мире — советский. Это что — видно по результатам?

Сорок лет свободно развивается генетика, и что от нее толку?

Может, она победила рак, дала нам устойчивые урожаи?

Физика астрономические суммы ухлопала под термоядерную энергию — где она?

Результат советской науки в одном — каждый четвертый ученый мира сидел на шее советского народа. Это ее единственное выдающееся достижение. Все остальные — куда более скромные.

А потом взрывается Чернобыльская АЭС, в конструкцию которой авторы проекта не заложили принципы, широко известные в технике как «защита от дурака». Что не дало им это сделать — преступная небрежность или интеллект вавиловщины?

Впрочем, сделать невинный вид и обвинить самих работников АЭС в трагедии у вавиловщины ума хватило. На это у нее всегда ума хватало.

Мне скажут — но не все же у нас в науке паразиты! Да, не все.

Но что это меняет? Ведь тем людям, кто добывал нужные для народа знания, а не ученые звания жилось в советской науке невыносимо. Они же там были как белые вороны — серая тупость не переносит тружеников, ненавидит их.

Закончу тему о борьбе Т. Д. Лысенко с вавиловщиной свидетельством наркома земледелия тех лет И. А. Бенеднктова.

«Я хорошо знал Трофима Денисовича Лысенко, его сильные и слабые стороны. Могу твердо сказать: это был крупный, талантливый ученый, много сделавший для развития советской биологии, в чем не сомневался и сам Вавилов, который, кстати, и двинул его в большую науку, чрезвычайно высоко оценив первые шаги молодого агронома. Ведь это факт, что на основе работ Лысенко созданы такие сорта сельскохозяйственных культур, как яровая пшеница «Лютенцес-1173», "Одесская-13", ячмень «Одесский-14», хлопчатник «Одесский», разработан ряд агротехнических приемов, в том числе яровизация, чеканка хлопчатника. Преданным учеником Лысенко, высоко чтившим его до конца своих дней, был и Павел Пантелеймонович Лукьяненко, пожалуй, наш самый талантливый и плодовитый селекционер, в активе которого 15 районированных сортов озимой пшеницы, в том числе получившие мировую известность «безостая», "Аврора" «Кавказ». Что бы ни говорили «критики» Лысенко, в зерновом клине страны и по сей день преобладают сельскохозяйственные культуры, выведенные его сторонниками и учениками. Побольше бы нам таких «шарлатанов»! Давно, наверное, решили бы проблему повышения урожайности, сняли с повестки дня обеспечение страны зерном. Успехи генетиков пока куда скромней — и не от этой ли слабости позиций, низкой практической отдачи крикливые обвинения своих соперников?

— И все-таки Сталин, судя по всему, благоволил Лысенко и недолюбливал Вавилова.

— Тут с вами, пожалуй, можно согласиться. С одной лишь оговоркой: Сталин обычно не руководствовался личными симпатиями и антипатиями, а исходил из интересов дела. Думаю, так было и в этом случае.

Не помню точно, кажется, в 1940 г. в Центральный Комитет партии обратились с письмом двое ученых-биологов — Любищев и Эфроимсон. В довольно резких тонах они обвиняли Лысенко в подтасовке фактов, невежестве, интриганстве и других смертных грехах. В письме содержался призыв к суровым оргвыводам по отношению к «шарлатану», наносящему огромный вред биологической науке.

Мне довелось принять участие в проверке письма. Лысенко, конечно же, оправдывался, приводил разные доводы, когда убедительные, когда нет, но никаких «контрсанкций» по отношению к обидчикам не требовал. Это был его стиль — не превращать науку в конкурентную борьбу с обязательным устранением проигравших. Он страстно, фанатически верил в свою правоту, испытывая подчас наивные надежды, что противники в силу неопровержимости фактов рано или поздно придут к таким же выводам и "сложат оружие" сами, без оргвыводов со стороны руководящих инстанций. "Вот видите, — сказал по этому поводу Сталин, органически не выносивший мелких склок и дрязг, характерных для научной и творческой среды. — Его хотят чуть ли не за решетку упечь, а он думает прежде всего о деле и на личности не переходит. Хорошее, ценное для ученого свойство".

И второй, весьма типичный для Лысенко факт. Когда арестовали Вавилова, его ближайшие сторонники и «друзья» выгораживая себя, один за другим стали подтверждать «вредительскую» версию следователя! Лысенко же, к тому времени разошедшийся с Вавиловым в научных позициях, наотрез отказался сделать это и подтвердил свой отказ письменно. А ведь за пособничество "врагам народа" в тот период могли пострадать люди с куда более высоким положением, чем Лысенко, что он, конечно же, прекрасно знал…

В научной полемике, которая разгорелась между ними в 30-х гг., Лысенко и его сторонники продемонстрировали куда больше бойцовских качеств, твердости, настойчивости, принципиальности.

Вавилов же, как признавали даже его единомышленники, лавировал, сдавал одну позицию за другой, старался сохранить хорошие отношения и с "вашими и с нашими", что у меня, например, всегда вызывало раздражение и недоверие — значит не уверен в своей позиции, боится ответственности. Думаю, что у людей, непосредственно руководивших в тот период наукой, были такие же чувства, хотя, конечно, в таких делах решать должны не эмоции.

Определенное малодушие и слабость проявил Вавилов и находясь под следствием, когда, не выдержав психологическою давления следователей, оговорил не только себя, но и других, признав наличие вредительской группы в Институте растениеводства, что, естественно, обернулось мучениями и страданиями совершенно невинных людей. Но об этом, правда, я узнал намного позже. В тот же период ни я как нарком земледелия, ни тем более Сталин во все перипетии борьбы между Лысенко и Вавиловым, в обстоятельства его ареста не входили…

Лысенко же даже под угрозой четвертования не оговорил бы ни себя, ни тем более других. У него была железная воля и стойкие моральные принципы, сбить с которых этого человека представлялось просто невозможным».

А Российская академия наук приняла в свои члены Солженицына. Ах, какое приобретение! Однако вспомним, что курганский хирург Гавриил Абрамович Илизаров, действительная слава советской науки, так и не смог стать академиком, серая академическая вошь сделала все, чтобы его забаллотировать.

Я пытался провести мысль, что в нашей науке авторитеты всецело зависят от пропаганды, их раздувает пресса. Поскольку у этих авторитетов появляются тысячи последователей, то для последних любая критика идей их авторитета равносильна признанию их собственной глупости (во-первых) с угрозой отстранения от кормушки (во-вторых). И они жестоко подавляют критику именно поэтому. Именно поэтому они боятся дискуссий и охотно идут на доносы.

Ведь смотрите — аналогичное положение у меня с Марксом.

Представьте, что утверждение его о том, что «государство — это продукт классовых противоречий» является своеобразной теорией относительности. Я не отрицаю, что в государстве могут быть классовые противоречия, но сами по себе они не являются тем, что государство образовывает. То есть Марксова «теория относительности» — это не картина мира, а лишь ее фрагмент, да еще и не обязательный, действительный только для определенных условий.

Но вы посмотрите на марксистов — ведь они никакие доводы принимать не хотят. Жизнь показала бредовость этой идеи, а они и на жизнь смотреть не хотят! Маркс велик — и все тут! А сколько доносов «куда надо» на меня последовало бы лет тридцать назад?

Маркс-то велик, но вы-то, марксисты, тут при чем?

Как я, не физик, могу узнать, что теория Эйнштейна — это истина, а не фрагмент ее? Ведь вы, эйнштейнисты, не рассматриваете доводы против, не вникаете в то, что говорят оппоненты.

Мне тогда казалось, что я достаточно убедительно показал паразитическую суть современных «ученых» (не всех, разумеется), тем не менее со мной в дискуссию вступил очень уважаемый мной философ С. Г. Кара-Мурза, по первой профессии — химик, доктор наук. В результате вопрос об ученых и их глупости и подлости был дополнительно рассмотрен. Ниже я дам этот спор, предваряя его эпиграфом из «Записок о кошачьем городе» Лао Шэ.

«— А есть ли у вас ученые?

— Есть и очень много! — не без иронии ответил Маленький Скорпион. — Обилие ученых свидетельствует либо о расцвете культуры, либо о ее упадке. Смотря по тому, что понимать под учеными»

Итак, свою статью «О науке, паразитах и способе рассуждения» С. Г. Кара-Мурза начинает так:

«Газета «Дуэль» выходит с подзаголовком: "Для тех, кто любит думать". Благородный девиз поднимает самоуважение читателя.

Как известно, нашу страну растоптали, а нас обобрали с помощью слов и "общественных идей". Выстрелов, с учетом масштабов поражения, было мало. Они были скорее частью кровавого спектакля как особого выражения тех же «идей». То есть их целью было воздействие на сознание, а не физическое уничтожение тех, кто сопротивлялся.

Главным условием успеха «реформаторов» было достигнутое с помощью идеологической машины КПСС расщепление сознания большинства городских жителей СССР. То есть создание на достаточно длительный срок искусственной шизофрении среднего советского человека. Задача была непростая, и силы вовлечены огромные.

Успешно противодействовать этой искусственной шизофрении можно и малыми силами — лечению способствует сама жизнь.

Поэтому главная задача оппозиции, не сравнимая по своей важности ни с какими другими, — именно "починка сознания". Прежде всего восстановление и подпитка главного охранителя целостности сознания — здравого смысла. Эту работу могла бы делать и бесправная Дума, и немногочисленные партии, и слабенькие газеты оппозиции.

Пока что, на мой взгляд, эта работа делается плохо. Во многом потому, что наши активисты обуреваемы желанием "дело делать" (по выражению Ю. И. Мухина). Какого же дела можно ждать от людей в состоянии шизофрении, хотя бы и искусственной? Слава богу, еще работает внутренний тормоз, и люди пробуют «дело» на ощупь, идут медленными шажками. А рассудительных людей, явно сохранивших здравый смысл, очень ценят (что видно хотя бы по выборам Стародубцева и Тулеева)».

У нас с Сергеем Георгиевичем действительно разные способы не столько рассуждений, сколько мышления.

Возьмем, к примеру, последний абзац. Сергей Георгиевич укоряет меня за желание заставить «Дело делать» шизофреников, хотя меня самого он в эту компанию вроде не записывает. Но почему нормальный человек не может убедить шизофреников сделать Дело? Скажем, корабль шизофреников тонет, а меня «обуревает желание» заставить шизофреников сделать Дело — надеть спасательные жилеты. Чем это плохо? Другой случай — если я сам шизофреник и предлагаю, к примеру, остальным на тонущем корабле спуститься в бар, выпить по кружке пива (чтобы морской воды меньше влезло) и, скажем, порассуждать о здравом смысле.

Кстати, довольно двусмысленно упоминать в одном абзаце со мной Тулеева и Стародубцева. Получается, что они, не в пример мне, Дела не делают и делать его не призывают, а делают то, что нравится Сергею Георгиевичу, — с позиций здравого смысла рассуждают. За это, надо думать, их избиратели и любят.

И есть тонкость. Сергей Георгиевич даже не догадывается, что он сам «Дело делать» призывает непрерывно. Но какое? Я призываю народ сделать такое Дело: установить суд над властью и сделать ее ответственной. Он, скептически к моему Делу относясь (хочет он этого или не хочет, понимает он это или нет), призывает своим скепсисом народ сделать другое Дело: отстоять в России безответственную перед народом власть. Вот эту тонкость обычно мало кто замечает.

Я согласен с Сергеем Георгиевичем, что сознание у народа расщеплено и мы имеем дело с массовой шизофренией. Поскольку для многих это просто слова, то я поясню. Допустим, одной половиной сознания я понимаю, что являюсь всего лишь главным редактором газеты «Дуэль», а другой половиной думаю, что я Наполеон. И думаю, что стоит мне крикнуть; «Маршал Ней! Старую гвардию ко мне!» — и улица заполнится усатыми лицами в медвежьих шапках. Шизофреником действительно легко манипулировать, его легко сбить с толку общественными идеями.

Скажем, подходит ко мне санитар и выдает идею: «Ваше величество! Жозефина Богарнэ ожидает вас в опочивальне», — и я бегу за санитаром в палату.

Точно так же советскому народу выдали идею: «При суверенном капитализме в магазинах полно колбасы». Одной половиной расщепленного ума даже глупцы не могли не понимать, что без личного труда всем вместе никакой колбасы не получить, а другой половиной считали, что они такие гении, что дуриком смогут кого-то на халяву обожрать. Результат налицо — с придурками поступили как с придурками.

Но я не согласен, что превращение народа в шизофреников началось с перестройкой. Нет! Начал его Хрущев, более того, в отдельных слоях общества расщепление сознания началось уже при Сталине, хотя он лично и пытался этому процессу противостоять. Но об этом ниже, а сейчас Сергей Георгиевич продолжает:

«Вторая причина: режим и его интеллектуальные пособники тщательно следят за всеми попытками "ремонтировать сознание" и старательно их подавляют. Как бы ни ругали радикальные газеты Чубайса и Ельцина, какие бы карикатуры они ни рисовали, режим их не закроет. Но когда «Правда» начала совершенно корректный и умеренный разговор, подводивший к восстановлению связного мышления, ее фактически ликвидировали посредством серии изощренных операций. Не гласное, но сильное давление, похоже, оказывается и на "Советскую Россию". Это нормально.

Обидно, когда сами оппозиционные газеты, желав привлечь читателя нестандартными, парадоксальными идеями, наносят по сознанию читателя «расщепляющий» удар. Бесплатно делают за наше демократическое ТВ его работу. Вещь очевидная, но ее как будто не замечают: для надежной манипуляции сознанием совершенно не важно, расщепляется ли сознание людей в сопровождении хулы на советский строй или хулы на Ельцина."Московский комсомолец" произвел «захват» сознания части активного населения под антисоветскую песенку. И он не будет этого «захвата» ослаблять, даже если придется ерничать и издеваться теперь уже над Гайдаром и Немцовым. Потому что главное для режима — не «завербовать» на свою сторону активное население, а вывести его за рамки культуры. Главный метод — мобилизация темных и низких влечений человека, часто загнанных уже в подсознание. Надежное средство для такой мобилизации — атака на высокие ценности (например, богохульство) и очернение авторитетов. Это и делает "Московский комсомолец". Если подобная газета возникла бы в оппозиции и произвела «захват» ее активной части — не о чем больше мечтать идеологам режима».

Что касается «Правды», непрерывно саморасщспляющейся газеты оппозиции, то мне не совсем понятно, что она такого сделала, чтобы режим ее не любил. Но в остальном я с Сергеем Георгиевичем абсолютно согласен. Просто поясню, под какие «антисоветские песенки» МК вел «захват сознания части населения».

Скажем, Вавилов, попавший в тюрьму за участие в антисоветской партии, призывавшей западные страны к интервенции в СССР, был газетой «МК» объявлен великим ученым. И одновременно «части населения» стала навязываться мысль, что он погиб потому, что был не согласен по научным вопросам с другим советским ученым — Т. Д. Лысенко. Читатели уже знают, что и Лысенко, и Сталин поливались демократами тоннами лжи.

Лысенко защищал Вавилова, говорил о его вкладе в науку, а ему приписывались слова о том, что якобы он объявлял Вавилова врагом народа. Лысенко попробовал кормить коров шелухой какао-бобов, чтобы как-то утилизировать эти выбрасываемые отходы производства шоколада, а оппоненты утверждали, что он для поднятия надоев кормил своих коров печеньем и шоколадом.

Научные взгляды Лысенко оказались настолько пророческими, что за них другим ученым нобелевские премии дают, а его постоянно называют невежей.

Да, действительно, все это представляло советскую власть в ее высшем расцвете как нечто тупое и ужасное и повело шизофреников за «реформаторами» в пропасть колониальной зависимости.

Но верну слово Сергею Георгиевичу.

«На мой взгляд, в последнее время серию сильных «расщепляющих» ударов по сознанию нанесла «Дуэль». Не буду лезть со своим уставом в чужой монастырь и говорить вообще об идейно-эстетическом стиле газеты, скажу о статьях, связанных с наукой и, конкретно, с историей Н. И. Вавилова и Т. Д. Лысенко. Хотя в этих статьях поставлены и общие, в полном смысле слова философские, проблемы науки, познания и практики.

Я думаю, что, прочитав статью за подписью А. Н. Тонов (№ 19), в которой труд Вавилова назван "антинародной наукой", а ликвидация монополии Лысенко (вернее, стоявшего за ним И. И. Презента) "поражением русского национального самосознания", 95 % русских ученых испытали бы сильные отрицательные эмоции. А так как эта статья явно согласуется с контекстом статьи Ю. И. Мухина "Вавиловщина"(в № 15), то эти чувства перешли бы и на газету.

Сложнее дело с теми читателями, что не работали в науке. Они могут поверить ложным или ошибочным утверждениям. Не так важно, что засорят запас своих знаний. Главное — утратят еще частицу здравого смысла и логики. Поэтому я кое-что оспорю. Это мне придется делать с большой долей цинизма — отстраняясь от совести».

Вот этого я вам, Сергей Георгиевич, не советую делать.

«Ведь нельзя же под присмотром совести вступать в дискуссию с текстами, буквально наполненными радостью по поводу того, что Н. И. Вавилова замучили в тюрьме. Даже если бы речь шла не о человеке, составляющем гордость России, русского научного духа.

Как сказал поэт,"вы что, товарищи, белены обьелись?"».

Вы что, Сергей Георгиевич, белены объелись и читать разучились? Где вы видели «тексты, буквально наполненные радостью по поводу того, что И. И. Вавилова замучили в тюрьме»? Это что за наглость — «от совести отстраняться»?. Вы же не в «МК» пишете.

«Итак, вводится понятие "антинародная наука". Не «бесполезная», а именно антинародная. Речь идет не о политических делах ученых, а именно о науке — тех или иных дисциплинах или направлениях (например, генетике). Дорогие товарищи и господа читатели! Это — такое невежество и мракобесие, что само появление подобных рассуждений на страницах нашей прессы — признак тяжелой, глубокой деградации мышления. Полезно, что этот признак проявился, он заставляет многое пересмотреть.

Наука — особый тип деятельности, при которой добывается объективное знание. Она не может быть "за народ" или "против народа". Знание — сила, и не более того. Оно может быть опасным, как может быть опасен огонь. Но сказать "огонь антинароден" — глупо.

Наукой (так же, как и искусством, и традициями, и многим чем еще) питаются идеологии, которые служат классовым, национальным, вообще групповым интересам. Идеология может быть враждебна части народа. Но ведь даже не об этом идет речь у А. Н. Тонова, а именно о науке. Он или не знает, о чем говорит, или обманывает читателя в своих идеологических целях».

Спасибо за то, Сергей Георгиевич, что вы объяснили нам, что такое наука.

Огонь, обогревающий народ, — народен.

Огонь, сжигающий достояние народа, — антинароден.

Наука, дающая народу «объективное» полезное знание, — народна.

Наука, только обжирающая народ и дающая, пусть и объективное, но бесполезное знание, — антинародна.

Я понимаю, Сергей Георгиевич, что спорить с нами по этому вопросу бесполезно — именно в этом у нас разница в мышлении.

«Ю. И. Мухин подходиг к теме вроде бы мягче, он развивает образ бесполезной науки. Но, как должен догадаться читатель, она тоже антинародна, ибо "ловко приспособилась сосать кровь у народа".

Ю. И. Мухин и А. Н. Тонов почти дословно повторяют слова из речи академика М. Б. Митина на сессии ВАСХНИЛ 194В г., разгромившей генетику: "Представители менделевско-моргановского направления оперируют на протяжении многих лет бесплодными кабинетными опытами, оторванными от жизни, от потребностей народа и социалистического строительства. Это — антинародное направление в науке"».

Если тогдашние генетики действительно оперировали только кабинетными опытами, оторванными от потребностей народа, то я подписываюсь под каждым словом Митина.

«На первый взгляд у Ю. И. Мухина речь идет не вообще о науке, а о конкретном историческом явлении — советской науке. Вот что мы читаем (немного сокращаю цитату, не меняя смысла):

"Много ли было ученых, делающих Дело, в толпе советских ученых?

Сколько — 1 %? Или 2 %? Сколько среди вас, советских ученых, чистых паразитов? За что советский народ вас кормил? Есть народ производящий материальные блага. У народа изымается огромная часть этих благ, и эта часть — добыча армии людей под названием "советские ученые". Моральное обоснование их паразитизма — ученый, дескать, служит науке. Рабочий, который вместо детали делал брак, — наказывался. А эта наукообразная вошь утверждала, что в науке отрицательный результат — это тоже результат. Результат советской науки в одном — каждый четвертый ученый мира сидит на шее советского народа. Это ее единственное выдающееся достижение».

По своей структуре и тоталитарности («результат в одном», «единственное достижение») это разоблачение в точности повторяет более ранние, перестроечные разоблачения: сталинизма, управленцев, КГБ, армии и других подсистем советского строя. Но если 8-10 лет назад врагом народа обьявлялась государственность СССР, то сегодня — наука. Практически вся, кроме 1–2% ученых, в число которых входит герой делократии Лысенко и хирург Илизаров (принял ли бы он такие похвалы или нет — вопрос)».

Для меня это не вопрос.

Дело в том, Сергей Георгиевич, что я не только сам советский ученый, но я еще пять лет принимал работу советских ученых — заказывал ее, оценивал, оплачивал или не оплачивал.

Одних отзывов на кандидатские и докторские диссертации дал штук 400. Думаю, что советскую науку я знаю все же лучше вас. И именно это знание привело к тому, что у меня иное мышление.

«Известно, что созданная в СССР наука была гордостью и важной опорой советского строя. Ю. И. Мухин и обвиняет прежде всего советский строй. Он утверждает, что паразитизм ученых — особенность советской системы: "Профессионал тот, кто может получить конечный результат. Кроме советской науки. Организация советской науки, вавиловщины — это шедевр государственного идиотизма"».

Сергей Георгиевич! Строй у вас был социалистический, а власть — советская. Ваша научная находка — «советский строй» — безусловно пополнит сокровищницу «объективных знаний», добытых советской наукой.

Паразитизм ученых — это особенность не только советской системы, это особенность любой бюрократической системы управления. Советская государственная система управления была именно такой — бюрократической. Но поскольку альтернатива бюрократизму — делократизм — вызывает у вас саркастическую ухмылку, я не стану эту тему развивать.

Давайте лучше вспомним науки и ученых, которые были «гордостью и важной опорой советского строя».

Это, конечно, и в первую очередь строй философов. Отборных.

Марксистско-ленинских. Не мудрено, что вы так ими гордитесь.

Мощная была опора, слов нет. Не каждому врагу такую пожелаешь.

Затем строй экономистов. Тех самых, кто сначала утверждал плановые принципы народного хозяйства, а затем бесплановые.

Не в этом ли строю вы ищете место для себя? Где-нибудь между гаврилопоповыми и прочими хакамадами? Или ближе к буничам, абалкиным и Явлинским? Да! Экономическая наука была «важной опорой». Есть от чего раздуться от гордости.

А может, историческая наука? Та самая, что заставляла всех восхвалять Ленина, а потом его же и обгаживала. Вы ею гордитесь, Сергей Георгиевич? Волкогоновыми и радзинскими? Это они-то опора «советского строя»?

И заметьте — ни один из этих «научных деятелей» от своих ученых званий, полученных в СССР, до сих пор не отказался. Они до сих пор «ученые» «советского строя».

«На деле, однако, весь контекст таков, что речь идет о науке вообще.

Ибо в целом в мировой науке еще более, чем в советской, "отрицательный результат — это тоже результат". Вернее, само это изречение антинаучно, ибо задача ученого, в отличие от изобретателя, не получить что-то, а узнать. И в грамотно проделанном исследовании вообще не может быть "отрицательного результата" оно всегда дает приращение знания (точнее, "сокращение незнания")».

Задачей изобретателя не является получение чего-либо, а только того, что нужно людям, и задача ученого — не просто «узнать», а «узнать» то, что нужно твоему государству. Ваше мышление не дает вам эту тонкость заметить.

«Считать, что в науке есть 1 % тех, кто "делает Дело" получает конечный результат, — так же нелепо, как считать, что дом построил тот, кто забил последний гвоздь. Да, подавляющее большинство ученых остаются безымянными. Но они посмеются над словами Ю. И. Мухина, ибо знают, что наука — единое тело, даже более единое, чем армия. Представьте: в разведку боем послали роту.

Вернулся один, приволок «языка». Остальные, прикрывая его отход, погибли все до одного. И генерал говорит: "Этот — молодец. Сделал Дело. Остальные — паразиты и изменники Родины. Отправть их семьи в ГУЛАГ!"»

Во-первых, для разведки боем «языки» делом не являются, Вы просто не знаете, что это такое — разведка боем. Во-вторых, генерал — это не профессор. Подобного идиотизма не то что генерал, а и ефрейтор не допустит, поскольку это люди военные, а не «важная опора советского строя», и они понимают, что является Делом каждого солдата.

А вот представьте, что в разведку послали профессора. Он взял и побежал в тыл — на Урал. А как же! А вдруг там немцы есть?

Нужно же получить для науки «объективные знания» об этом. Вы, конечно, за этот подвиг присвоите ему звание Героя.

Весь народ дрался на фронте выживания СССР, а подавляющая масса ученых — на невидимом фронте. И не потому невидимом, что этот фронт — разведка, а потому, что такого фронта вообще никто не видел и знает о нем лишь из газет по рассказам самих ученых, расправляющих грудь для навешивания орденов.

«Непонятно, зачем Ю. И. Мухин прибавил еще и миф об "огромных средствах", пожираемых нашей наукой. И без этого его тезис бьет по мозгам. Наша наука обеспечила военный паритет СССР с Западом, а на войну работала примерно треть научного потенциала Запада. Значит, даже если бы у нас вообще не было гражданской науки, по своей «продуктивности» наши ученые никак не уступали западным. А гражданская наука у нас была, страна жила в основном за счет своих разработок, хотя сил, конечно, не хватало, у нас нарастала нехватка знаний. Но если учесть те реальные средства, что получала советская наука, ее эффективность надо признать невероятно, чудодейственно высокой. Достаточно сказать, что даже в Академии наук СССР один научный работник имел в своем распоряжении в 180–200 раз меньше приборов (в пересчете на равные измерительные возможности), чем в среднем исследователь США. Причина этой силы — именно в советской системе, в том, что названо "шедевром государственного идиотизма", в упоре на фундаментальное знание».

Судя по делу, по полученному эффекту, мой тезис плохо «бьет по мозгам». Либо он слаб, либо мозги железобетонные.

Сергей Георгиевич! Ведь устаешь от пустых слов. Был у нас паритет в военной области или нет — о том могла сказать только война. У нас уже был ваш «паритет» в 1941 г.

Далее, вся наша военная техника — это Заслуга конструкторов и инженеров — «изобретателей». Где вы нашли в ней большие следы «фундаментальной» науки? Ведь для этого в нашей технике должны быть принципиально новые решения, полученные от нее.

Скажем, такие, как замена поршневых двигателей на реактивные, совершенно новые материалы. Когда такие решения ВПК получал от советской науки?

Первые примененные в бою советские реактивные истребители МиГ-15 имели двигатели английской фирмы «Роллс-Ройс».

Первая поднявшаяся в воздух баллистическая ракета — профессора Вернера фон Брауна. Атомная бомба — заслуга разведчиков Берии. (Берии — пуля, а звезды героя — Сахаровым). Даже жаропрочные облицовочные плитки космического корабля «Буран» — это опять-таки не заслуга «фундаментальных» ученых СССР, а заслуга разведки.

Сколько у нас академиков, а завод легковых автомобилей в Тольятти купили в Италии, КамАЗ, по-моему, в США.

Но главное не в этом. Если вы, ученые, не работаете на страну, не даете ей денег, то где страна найдет эти деньги на приборы для ваших забав? А кормила вас страна неплохо. Профессор получал втрое больше среднего заработка по стране. Вопрос только — за что?

Сравнили бы СССР с Японией, где «фундаментальные» ученые не сидят на шее народа, а работают в фирмах, там же и нобелевские премии получают за свои открытия.

«Нам точно не известно, почему группа Презента повела войну против группы Шмальгаузена, в результате чего удалось разгромить биологию, убить Н. И. Вавилова и посадить в дерьмо Т. Д. Лысенко.

Как не известно, почему масоны решили убить Лавуазье. В обоих случаях ни явная политика, ни идеология, ни наука отношения к делу не имеют — зря Ю. И. Мухин так самоуверенно судит об обоих этих случаях. Но мы можем гордиться тем, что в других областях науки попытки, аналогичные кампании Презента, не удались. С ними справились и научные сообщества, и государство.

Печально, что до среднего образованного человека уроки этих кампаний, похоже, совершенно не дошли. Жоресы Медведевы, а теперь и А. Н. Тоновы сумели запудрить историю.

А. Н. Тонов и Ю. И. Мухин представляют конфликт Лысенко с генетиками как столкновение научных школ. Это неправда. Уже в 1948 г. группа Лысенко—Презента в этом конфликте полностью выпала из науки, и сессия 1948 г. была просто плохо замаскированным преступным погромом. Даже тогда! Отрицать же это сегодня, после превращения генной инженерии в мощную промышленность, — дикость. Как если бы Бурбулис приказал всем забыть систему Коперника и признать, что Солнце вращается вокруг Земли, а Земля имеет форму чемодана, — и газета «Дуэль» его бы поддержала».

Вас, Сергей Георгиевич, надо читать, как Библию или Маркса, — все время обо всем догадываться самому. Если «ни политика, ни идеология, ни наука отношения к делу не имеют», то что тогда имеет отношение?

Гордиться вам рано. Если бы вы не только оценивали «идейно-эстетический» стиль «Дуэли», а еще и читали ее, то обратили бы внимание на письмо профессора А. Фроста в № 20. В нем четко показана мафия, паразитировавшая в химии и в физике.

Ваша скромность, Сергей Георгиевич, в данном случае излишня.

Смело присоединяйте свою фамилию к Ж. Медведеву, ведь вы его дословно цитируете, и вы не Господь, чтобы взирать на всех сверху.

А что касается «погрома», то все же повнимательнее вглядитесь в историю биологии, чтобы знать, когда этот погром был. Кстати, ткните пальцем в «мощную промышленность» генной инженерии.

Где она? Конкретные адреса, номенклатура продукции?

«Насколько Ю. И. Мухин искажает суть научного исследования, видно уже из его примера, который ему кажется предельно убедительным. Он предлагает вообразить ученого, который изучает динамику передвижения алкоголиков в каком-либо районе Москвы. Вот, мол, вошь наукообразная, какую чушь изучает. Точно так же генетикам, изучавшим законы наследственности на самом удобном объекте — мушке дрозофиле, — кричали на разгромном собрании: "Мухоловы!"

В принципе, ученый в поиске знания использует модель — простой объект, который постороннему может казаться абсолютно далеким от цели исследования. На заре науки, в XVI в., один философ и богослов сказался могу выяснить божественный план мироздания, анатомируя вошь". Это, если хотите, кредо науки, в этом ее и сила.

В 20-е гг. один советский "кровопийца народа" изучал свечение паров фосфора в вакууме — вместо того, чтобы делать Дело. Ну не паразит ли? Из этого вышла общая теория цепных реакций и ряд побочных — теория горения, взрыва (включая ядерный), полимеризации и т. д. Это — не особый случай, а норма, правило науки».

Вы мне напомнили анекдот.

Спускается летающая тарелка с марсианами. У них по три ноги, три руки, три глаза и на груди висит кулон с бриллиантом размером с кулак. Зеваки спрашивают:

— У каждого марсианина по три глаза?

— Да.

— У каждого по три руки?

— Да.

— У каждого по три ноги?

— Да.

— У каждого по такому бриллианту?

— Нет. Только у евреев.

Скажите, Сергей Георгиевич, это каждому за профессорскую зарплату можно вошь анатомировать и на пары фосфора любоваться или только некоторым? Представляете, если бы все граждане нашей страны сели и стали что-нибудь изучать? Ведь сколько у нас еще вшей не препарировано, сколько явлений не изучено?

Скажем, как влияет лунный свет на телеграфные столбы? Сколько бы смелых гипотез о планах мироздания мы выдвинули, сколько смелых теорий открыли!

Одно непонятно — а кто нас кормить будет? Правда, ввиду свойств вашего мышления вы об этом не думаете. Вы уверены, что Ванька-дурак всегда найдется, чтобы кормить гордость и опору советского строя.

«Значение трудов Н. И. Вавилова не так очевидно. Ю. И. Мухин даже упрекает Ж. Медведева за то, что он "не разъяснил", кому и когда эти труды понадобились. Я тоже не буду разъяснять — не требуется это для науки».

Сергей Георгиевич! Вы для читателей пишете, а не для «науки».

А то вы с Ж. Медведевым, как два майора Пронина, — строго храните секрет. Такое впечатление, что научный вклад Вавилова — это самая страшная тайна XX в. Может быть, поэтому Тимофеев-Ресовский о научном вкладе своего коллеги отзывался весьма презрительно, называя гомологические ряды Вавилова аналогичными.

Ресовский — та еще штучка, но надо признать, что как генетик и биолог он, пожалуй, стоит Мухина с Тоновым и даже с Медведевым и Кара-Мурзой в придачу.

«А для желающих напомню одну вещь, значение которой для человечества становится ясно лишь сегодня.

Н. И. Вавилов с помощью своей теории смог обнаружить районы Земли, откуда произошли главные культурные растения. Он направил туда экспедиции (даже в районы войн), чтобы найти и собрать семена «первобытных» растений, содержащие исходные, не затронутые скрещиванием гены. И в СССР был создан «банк» этих семян. Значение его было настолько очевидно персоналу, что во время блокады в Ленинграде сотрудники умирали около мешочков с семенами голодной смертью — но не тронули ни одного.

Одним из первых действий "мирового правительства" после уничтожения СССР была ликвидация этого банка генов. Теперь коллекции генов имеются лишь на Западе. Это позволило перейти к завоеванию мирового господства в особой области — в обладании генетической информацией. Несмотря на сопротивление стран "третьего мира" (на конференции "Рио-92"), в международное право проталкиваются законы о патентовании генов. В генетическую матрицу растения, созданного трудом примерно тысячи поколений крестьян, в лаборатории какой-нибудь транснациональной корпорации вносится небольшое изменение — и сорт патентуется. Он уже — интеллектуальная собственность. Далее в него встраивается ген, обеспечивающий бесплодие во втором поколении. Иными словами, купив семена этого сорта (действительно высокоурожайные), фермер не может сам заготовить семена на будущий год — он вынужден их снова покупать.

Соблазняясь урожайными сортами, фермеры всего мира довольно быстро перейдут на семена, производимые всего 5–6 крупными корпорациями. Нарушить их диктат будет уже невозможно, поскольку для самостоятельного восстановления сортов нужен будет доступ в банк исходных генов, а контроль за этим доступом будет в тех же руках. Всесоюзный институт растениеводства («Институт "Тихая жизнь" им. Н.И.Вавилова», как выразился о советском банке генов Ю. И. Мухин) гарантировал независимость поистине всему миру, так как он предоставлял семена селекционерам всех стран".

А для меня, Сергей Георгиевич, большой вопрос — обнаружил ли Вавилов «районы Земли, откуда произошли главные культурные растения»? Да, он завозил семена из районов, которые сам выбрал. Горных районов. Но кто гарантирует, что это действительно те районы? Кто гарантирует, что в районах, по климату более похожих на климат СССР, не погибли те семена, гены которых нужны именно нам?

Ж. Медведев пишет, что последним научным открытием Вавилова была полба с Карпатских гор. Сергей Георгиевич! Сколько гектаров в России засевается полбой? Или сортами, созданными с помощью ее генов?

И потом. Со сбором семян вместо Вавилова справился бы любой опытный колхозный агроном. И агроном не ввозил бы за золото в СССР «новые сорта», которые оказывались зерном, подобные которому СССР продавал за границу и его безграмотные Вавиловы не умели распознать.

Видите ли, Сергей Георгиевич, Т. Д. Лысенко был мужественным гражданином. В 1941 г. он распорядился в преддверии ранних заморозков скосить еще зеленые хлеба в Сибири. А если бы заморозков не было, то что бы было с ним за потерю части урожая?

Поэтому, безо всякого сомнения, он распорядился бы отдать коллекцию ВИРа на прокорм ленинградцам, если бы не был настоящим ученым, если бы он не понимал ее генетическую ценность.

Но в 1956–1962 гг. милые вашему сердцу вавиловцы его съели.

И если верить вам, то именно они, наукообразная вошь, и разбазарили ту коллекцию семян, которую собирал ВИР по приказу советского правительства и на деньги советского народа. Которую бережно хранил Т. Д. Лысенко.

«Теперь два слова о Деле — о вопросе, связанном с наукой, но выходящем за ее рамки. Общий пафос Ю. И. Мухина таков: надо Дело делать, а не заниматься всякой ерундой — языком, мухой дрозофилой и т. п. В качестве примерного идиота он приводит Хрущева, который не слушался делового Лысенко. Но даже в описании самого Ю. И. Мухина Хрущев предстает законченным выразителем идеи "Дело делать, а не рассуждать". А проблема в том, что, приступая к Делу, очень трудно определить, что будет успехом, а что — провалом. Для этого как раз надо рассуждать и изучать дрозофилу. Более того, оценить баланс успехов и неудач бывает трудно даже много лет спустя после завершения проекта. Ю. И. Мухин, лихо расставляя оценки ("идиотизм Маркса", "идиотизм Хрущева" и т. д.), подает плохой пример читателю.

Ю. И. Мухин утверждает: подъем целины — авантюра и идиотизм. Если бы это было делом его веры, куда ни шло. Сегодня всяких верующих хоть пруд пруди. Но он берется доказывать логически, а тут уж нужен минимум строгости, если не хочешь повысить общий уровень шизофрении.

Откуда видно, например, что, вложив средства в Центральную Россию, в сложившуюся и инерционную культуру хозяйства, СССР получил бы более быструю отдачу в виде зерна, чем создав крупные механизированные фермы с новым укладом хозяйства на новом месте? Ниоткуда это не видно, это умозрительное предположение (для меня по меньшей мере сомнительное). Сомнения нарастают, когда вдумаешься в "количественные аргументы" Ю. И. Мухина. Судите сами.

Он пишет: "с 1947 no 1955 г. валовая продукция сельскою хозяйства (с Лысенко, но без целины) возросла на 65 %, а с 1958 по 1965 г. (с целиной) лишь на 10 % .

Во-первых, надо говорить не о "валовой продукции" которая выражается в искусственных показателях, а о «натуральных» цифрах — производстве зерновых, целина ведь поднималась исключительно ради зерна. Во-вторых, сравнивать надо хотя бы одинаковые периоды. В-третьих, относительные показатели (проценты) в данном случае вообще врут, ибо 1947 г. — это тяжелый неурожай, наложившийся на тяжелую военную разруху».

Нy и добавили бы — в связи с тяжелым неурожаем, наложившимся на разруху, в декабре 1947 г. были отменены карточки на продукты.

Говорить о «производстве зерновых» как о результате эффективности сельского хозяйства — это вопиющая безграмотность, и ее оправдывает только то, что в мозги советских ученых этот показатель вписал Запад — ваше «мировое правительство», Сергей Георгиевич.

Зерна для хлеба всему населению СССР до его развала нужно было всего 45 млн. тонн. Остальное зерно — это сырье для производства мяса, молока, яиц и т. д. Причем кормить коров и овец зерном — дикость. Их желудки не приспособлены к его переработке.

А на целине была трава, и неплохая. Ее ел скот местных пород — лошади, коровы, овцы. Причем на подножном корме этот скот мог быть круглый год. И вот скот со степи согнали, траву распахали, чтобы вырастить зерно, чтобы кормить им скот. Почему вавиловцы и вы, Сергей Георгиевич, не хотели по этому поводу порассуждать? Ведь вы к этому призываете.

Когда в 1973 г. я приехал на целину, там еще свирепствовали пыльные бури, которые прекратились, когда начали пахать безотвальным плугом, оставляя стерню, — так, как и предлагал Т. Л. Лысенко. В том году в Ермаковском районе был рекордный урожай — район дал 11,7 центнера с гектара, выполнив 3,7 плана.

То есть план был 3,2 центнера с гектара — едва сам-три. Как в прошлом веке. Это и есть практические чудеса ваших менделистов, Сергей Георгиевич, итог «мощной промышленности» генной инженерии.

«Если мы хотим вспомнить реальность, а не манипулировать историей, то надо сравнивать с 1947 по 1955 г., за период послевоенного восстановления (без целины), было произведено 727 млн. тонн зерновых. За такой же девятилетний период с 1956 (первый урожай целины) по 1964 г. произведено 1138 млн. тонн. Разница не просто большая — она принципиальная'.

Что же это вы, Сергей Георгиевич, включили в свой «девятилетний» период 1947 г., за который ругали меня? Ну да ладно. Разница между этими двумя цифрами примерно 57 %.

«Посмотрим по-другому. Каково было среднегодовое производство зерновых за трехлетки (за три года усредняются колебания в урожайности, вызванные климатическими причинами)? Вот каково:

с 1947 по 1949 — 67.8 млн тонн; с 1953 по 1955 — 90.6 млн тонн;

с 1956 по 1958 — 120.8 млн тонн; с 1962 по 1964 — 133.3 млн тонн.

Иными словами, до получения первых урожаев целины рост производства зерновых был очень медленным. Ни о каких 65 % и речи нет. В 1953–1955 гг. даже не достигли уровня 1937 г. (97.4 млн тонн) и уровня 1940 г. (95,6 млн. тонн). Целина не просто дала скачкообразный прирост производства, она вывела его на новый уровень, обеспечила зерновую независимость СССР (ее промотали в конце 70-х гг. из-за ошибочной стратегии животноводства)».

Замечу, что нельзя сравнивать средние цифры за три года с лучшими цифрами за один год. У нас на заводе это даже уборщицы знали.

Между цифрами 67,8 и 90,6 разница в 34 % — такого же порядка, как и 57 %. Без целины за три года через четыре года (вы сами выбрали эти периоды) Лысенко имел такие же приросты, какие вы считаете «принципиальными». А вот с целиной, но без Лысенко разница между цифрами 1203 и 133,3 млн. всего 10 %. Темпы с целиной, но без Лысенко снизились более чем втрое. Я не знаю точных цифр производства зерна собственно на вновь распаханных землях. Думаю, у нас найдутся читатели, кто это вычислит.

Но я могу оценить эту цифру. В Казахстане хлеб растили и до подъема целины. Основные целинные земли — тоже в Казахстане. Предположим, что до целины Казахстан производил столько зерна, сколько потом новые целинные земли Оренбургской, Курганской областей и Алтайского края. И весь хлеб Казахстана равен приросту от целины.

Так вот, вечной мечтой Казахстана был 1 млрд пудов, рекорд — 1.1 млрд. Или 17.6 млн тонн. К своему концу СССР производил около 200 млн тонн (от 170 до 220 млн). Разница от погодных колебаний, как видите, доходила до 30–50 млн тонн. То есть вся практическая заслуга менделистов, толкнувших Хрущева на целину, вкладывается в обычные колебания урожайности по СССР. Но урожайность по СССР поднялась с 70 млн тонн послевоенных до 200. Это за счет каких же земель?

Да, Сергей Георгиевич, за счет российских и украинских земель традиционного земледелия, за счет их улучшения по Лысенко, за счет его лесопосадок, его сортов и, конечно, просто за счет прогресса — удобрений, технологии и пр.

«Я вовсе не хочу сказать, что подъем целины был лучшим выходом из положения. У меня для этого мало информации, и не об этом речь. Я говорю о способе обращаться с историей и доказывать предельно резкие суждения. Думаю, в среде оппозиции этот способ поведет к еще более тяжелым последствиям, чем привел он в среде "демократов"».

По тому, как безапелляционно вы судите о целине, совсем не скажешь, что у вас мало информации и вы не сторонник резких суждений.

Видите ли, Сергей Георгиевич, вы — яркий пример человека с расщепленным сознанием, когда говорите о науке.

Гражданин — это человек, находящийся под защитой государства и служащий ему. Без службы государству каждого нет защиты от государства отдельному. Вы это понимаете, и вам не откажешь в этом — вы гражданин, и, по моему глубокому убеждению, из лучших. Но…

Другой половиной сознания вы некий «ученый», который служит не государству, а некой «науке».

Как гражданин вы требуете себе защиты от государства — зарплаты, приборов и т. д. А как «ученый» вы отстаиваете право ничего не давать государству, так как вы служите поиску «объективных истин». Это именно то, что вы называете общественной шизофренией.

И вы понимаете, что вы не правы, вы понимаете, что вы не Наполеон, но не можете с расщеплением своего сознания совладать.

Вот вы написали: «Я думаю, что, прочитав статью за подписью Л. Н. Тонова… 95 % русских ученых испытали бы сильные отрицательные эмоции». А почему вы не написали 100 %? Кто те 5 % ученых, которые одобрят мысли А. Н. Тонова, которым поперек горла стоит и не дает служить Родине ваниловщина? Это ведь не ваша описка, вы знаете, что такие люди действительно есть и что именно они и есть «русские ученые». Я защищаю этих людей, а вы кого?

Тупую серость, которая пролезла в науку только потому, что не хотела «гореть» у доменных печей, пылиться на комбайнах, мерзнуть у нефтяных вышек? Подлость, которой не хватает даже ума скрыть себя?

Мы даем статью сыновей Т. Д. Лысенко, которой они пытались еще в 1987 г. оказать сопротивление новому потоку лжи вавиловщины. Формальной причиной их реакции была статья генетика Ф. X. Бахтерева «Уроки Вавилова» в журнале «Коммунист». Этот «генетик» пишет: «Бороться же с Лысенко, разоблачать его бредовые идеи означало потерять должность, звания и, в конце концов, неминуемую гибель — Вавилов, по свидетельству родных, не заблуждался на этот счет».

Вы защищаете ученых, ищущих «объективные знания». Оттого что мы по-разному мыслим, вы не видите, что и я защищаю их же. Но где вы видите из этой мысли, что Бахтерева и, с его слов, Вавилова хоть на копейку интересуют «объективные знания»?

Я подчеркнул в этой цитате то, что для всей вавиловщины имеет единственную и исключительную ценность, — должность, звания и связанные с этим деньги. Вот что им всегда нужно, и плевать они хотели на ваши «объективные знания».

Вы упоминаете о сессии ВАСХНИЛ 1948 г., «о разгуле мракобесия». А ведь на этой сессии сами менделисты громили генетику, свой менделизм. Теперь Бахтерев объясняет, что это, дескать, происходило оттого, что отстаивание своих «научных» взглядов, «объективных знаний» в те годы вело бы к «неминуемой гибели».

Этакие были галилео галилеи эти морганисты-менделисты.

Допустим. Но под страхом чего отказалась от своих «объективных знаний» нынешняя свора философов, экономистов, историков? Какой Берия грозил им смертью?

А ведь в основе действий и тех и других лежит не только откровенная подлость, но и полное непонимание своих наук. Повторяю, этих ученых «советского строя» «объективные знания» никогда не интересовали. Только «должности, звания» и деньги, деньги, деньги. За деньги они примут любую веру, поскольку истин просто не знают. Не зная, к примеру, основ экономики, они препарировали СССР, как вошь.

Скажем, цитируемый мной биолог Бахтерев не различает яровизацию и превращение яровых форм пшеницы в озимую.

Я в своей практике столкнулся с профессором физики, который не различал кажущуюся, активную и реактивную мощности, но на основе своей физической глупости создал теорию вечного двигателя. А у меня требовал заводские деньги на его постройку. И хотя он, как и вы, обзывал меня мракобесом, но я-то отказал, а вот другим физикам «советского строя» правительство СССР выделяло миллиарды под нечто подобное — под «термояд».

Поэтому я и пишу, что наша «опора советского строя» — это глупость советского государства.

И вы это отлично знаете, но все же боретесь с «бредовыми идеями Мухина». Я уж даже молчу о том, что вы их пока просто не понимаете. Но зачем боретесь-то? Чтобы отстоять право части русских людей, чаще всего не самых глупых, быть паразитами на теле России? А что эта борьба дает даже им? Разве быть насекомым, даже с кличкой «ученый», — это большая радость для человека? Даже если ты сумел получить звание академика? Кстати, об этом звании. Уехавший на Запад достаточно успешный ученый А. Оганов в интервью сказал то, что, в общем-то, и так понятно любому интересующемуся отечественной наукой:

«В России очень часто практикуется такая система: если вы пишете научную работу, то большой начальник, какой-нибудь завкафедрой, декан, академик, членкор будет первым автором. Может быть, он вообще ничего для этой работы не сделал, может быть, он даже мешал вам эту работу делать, но часто именно он будет первым автором. А ваше имя будет где-то в конце. Это демотивирует людей, это отнимает стимул у людей, просто неприятно работать в такой атмосфере.

Очень много кумовства в российской научной среде.

Потом посмотрите на нашу Академию наук, посмотрите на наших академиков: внутри страны считается, что наши академики такие великие ученые. А вы спросите на Западе: кого из наших академиков знают? Некоторые из них великие ученые, но девяносто процентов наших академиков абсолютно не известны мировой науке.

Надо вещи называть своими именами. Я уверен, что многие на меня обидятся. Но, к сожалению, все это правда».

Когда я говорю о деградации и паразитизме ученых, то в первую очередь имею в виду паразитизм и резкое падение умственного развития ученых гуманитарных наук, а уж если говорить об этих науках, то нельзя не вспомнить об академике Фоменко и его «Новой хренологии».

Для тех, кто о нем не слышал, сначала дам статью его апологета.

Читатель «Дуэли» Сергей Марченков написал в газету:

«Последнее время официальные научные круги историков, археологов и прочих "профессиональных интеллигентов" развернули настоящую охоту на ведьм. В роли «ведьм» выступают академик А. Т. Фоменко (далее А. Т. Ф.) и его последователи. В своей статье я дам краткий обзор ситуации, а выводы пусть делает сам читатель.

"Хронология — раздел исторической науки, изучающий историю «летосчисления»", — бесстрастно сообщил мне Словарь Ожегова. В настоящее время хронология является наиболее консервативным разделом, добавляю я. Она фактически не меняется со времен Средневековья. Усилиями монахов-иезуитов Иосифа Скалигера и Дионисия Петавиуса на рубеже XVI–XVII ее, был составлен ее костяк, то есть события были выставлены в затылок друг другу по шкале времени. Весь XVIII и начало XIX в. на хронологию наводили глянец, и вот она — красна девица стоит перед нами, вроде бы все стройно и логично — вот вам Древний мир, вот мрачное Средневековье, Возрождение, вот Новое время, а вот и наши дни.

На деле стоит повнимательнее присмотреться к основанию этого здания, как замечаешь, что оно построено на песке и лишь загримировано в гранит и мрамор. Объясняю, почему я так категоричен: грамотность и летописание в древности были исключительной прерогативой клерикальных кругов — прочим, даже знати, грамота была ну совершенно ни к чему. Вот и сидел монах в келье с чадящей свечкой и горами манускриптов и кумекал по мере способностей, куда поставить то или иное историческое событие.

Основные соображения, принимавшиеся при этом в расчет, — не противоречить церковным догмам и канонам. Летописи полны очевидными нелепостями вроде драконов, эльфов, кентавров, за пределами своего государства — феода — лежали варварские страны. Сеньоры, бароны, князья, выступавшие благодетелями монастырей, богатыми вкладчиками, были вправе рассчитывать на ответную благодарность духовных лиц в составлении их жизнеописаний и подвигов. Очевидно, что истина придворных летописцев интересовала в последнюю очередь. Мир для средневекового человека был причудливо устроен, в нем странным образом сосуществовали боги, герои, благородные рыцари и одноногие пигмеи. Посмотрите на средневековые карты — и вы все поймете.

Но мы отвлеклись.

Как древние, так и нынешние летописцы думают лишь о том, как получше лизнуть власть предержащую. Не верите? Взгляните на школьный или вузовский учебник истории 2001 г. Как в нем описываются распад СССР или события осени 1993 г. в Москве.

Так-то.

Вот такой был исходный материал, такие летописи и дожили до эпохи книгоиздания, и были зафиксированы и размножены печатным станком. Хронология со времен XVI–XVII вв. стала «неприкасаемой»: несмотря на грандиозный прогресс во всех остальных науках, она так и осталась священной коровой, любое покушение на которую вызывает гнев и возмущение жрецов.

Новое всегда с трудом пробивает себе дорогу, у нас у всех перед мысленным взором примеры Коперника, Галилея и т. д. И каждый раз жрецы той или другой науки поднимали хай, обвиняя новаторов во всех грехах. Такая же история и с историей.

Впервые засомневался в принятой концепции сэр Ньютон, посвятивший пересмотру истории массу сил и времени. Затем решающий вклад в этот внес Н. А. Морозов (1854–1946). Математики Постников, Фоменко, Косовский продолжают разрабатывать и строить концепцию новой хронологии. Отрадно, что и здесь мы, русские, вновь впереди планеты всей!

Что же говорят официальные «историки»? А ничего они сначала и не говорили, снисходительно отмахиваясь и посмеиваясь в перерывах на своих симпозиумах. Когда же учение А. Т. Ф., став раскрученным коммерческим проектом, стало обрастать последователями, поступило высочайшее разъяснение Академии наук о том, что с хронологией, мол, все ясно, А. Т. Ф. и присные — шарлатаны и дилетанты, ну а Морозов — так тот вообще сталинский холуй.

И понеслось. "Русское историческое общество", РАН, МГУ и прочие инстанции старательно клепают в год по 2–3 сборника серии «Антифоменко» (да-да!), наполненные опусами самого примитивного содержания. Причем, что интересно, критика идет как со стороны "гуманистов-общечеловеков", обвиняющих А. Т. Ф. в антисемитизме и русофильстве, так и от патриотов, для которых Фоменко — жидомасон и враг православия! Придирки носят деструктивный, вздорный, мелочный характер, не могущий поколебать основы концепции.

Часто акцентируется внимание на том, что математики, геологи, физики и примкнувший к ним Каспаров попросту рехнулись и полезли не в свои сани. Так, автор этих строк получил осенью 2002 г. ответ от А. Гордона. Я написал ему, робко высказав пожелание пригласить в студию самого А. Т. Ф. и «разобраться» в вопросе.

Г-н Гордон «отбрил» меня, написав, что А. Т. Ф. — шарлатан и нечего его опровергать. Так и написано.

Забавно, что одним из ярых критиков Морозова и А. Т. Ф. является профессор Бронштейн. Бронштейны против Морозовых — вам это ничего не напоминает? Вносят свой вклад в «развенчание» А. Т. Ф. и известные антифашисты Прошечкин и Новодворская.

Кстати, странно, что концепция А. Т. Ф. не оценена по достоинству русскими ура-националистами. В отличие от "официальной версии", где русским отведена незначительная роль на периферии культурной Европы, здесь мы — пуп земли! Мы не были рабами, по-обезьяньи перенимавшими все у европейцев, нет, мы — «моголо-татары» (великие и ужасные) для Запада.

"Кто управляет прошлым, тот управляет будущим. Кто управляет настоящим, тот управляет прошлым" — помните Дж. Оруэлла с его «1984»? Так ли важно и возможно ли вообще установить, кто кого покорил 700 лет назад? Перефразируя Ленина, скажем, что "учение Фоменко всесильно, ибо оно верно". С помощью "новой хронологии" можно доказать что угодно! Интерпретировать абсолютно любые факты в нужном духе и, что очень важно, объявить любые неугодные документы фальшивками.

Если быть серьезным, то надо осознать, что перед нами отнюдь не паранаучный бред вроде НЛО и биополя, нет, мы свидетели рождения нового мировоззрения. Надо четко понимать, что (вновь по Ленину!) учение Фоменко — не догма, а "руководство к действию", то есть в частностях в нем может быть масса ляпов, нестыковок, натяжек и прочих нелепостей, но в целом за ним — будущее.

Просто Морозов и Фоменко заслужили признанной канонизации хотя бы за то, что впервые в истории (простите за каламбур!) подошли к истории как к науке точной, а не собранию сказок и анекдотов.

Таким образом, «Фоменкиана» неизбежно будет овладевать умами, развиваться и прививаться в обществе, неизбежно появятся секты и ереси, которые будут обвинять в косности самого Д. Т. Ф.

Логически рассуждая, следуя принципу исторических двойников, можно прийти к выводу, что призвание варягов на Русь — приезд Ленина из Финляндии, а сам Фоменко — апостол Фома неверующий, личность легендарная, а следовательно, никогда не существовавшая. Дойдет ли до этого? Поживем — увидим".

Есть сомнения, которые от себя нужно гнать, не думать о них, поскольку сами размышления парализуют и ослабляют волю.

К таким сомнениям относится и вопрос поединка: подспудно понимаешь, что за фоменковцами разных мастей уже настоящее, что дебильная неграмотность уже победила и в мире, и в России и что за ними, победителями, очень возможно и будущее. Понимаешь, но ничего не остается, как с порога отрицать — нет, не за ними будущее, поскольку у фоменковцев его просто нет! Если они окончательно возобладают в обществе, то погубят и себя, и мир своей безграмотностью.

В данной работе основной частью будет моя статья, написанная уже очень давно. С тех пор ничего не изменилось, более того, ситуация как-то ощутимо ухудшается. Такой вот пример.

Был в Новосибирске кооператор и частный предприниматель Владимир Метре. Из анализа нескольких его произведений следует, что он разорился и осталась у него только торговля кедровым маслом и амулетами из кедровой древесины. И он пишет книжку-рекламу своим товарам, но рекламу делает по-умному: о выдающихся свойствах своего товара говорит вскользь. А сама книга посвящена Анастасии — некой молодой женщине со сверхъестественными способностями и удивительной (для почитателей Метре) мудростью, которая всю жизнь и круглый год голой живет на полянке в дремучей тайге и от всех прячется. От Метре она не спряталась, так как ей потребовался ребенок, и она использовала Володю как производителя. А поскольку она очень красивая женщина, то Мегре, как он уверяет, не оплошал.

Если образно представлять себе, о чем Мегре написал, то книжка получилась забавная и даже смешная. Сам Мегре, без сомнений, как только получил аттестат зрелости, так сразу же стер из памяти все, чему его учили в школе, поэтому описываемые им ситуации «читать невозможно без слез». Когда я написал, что Анастасия живет круглый год голой на полянке в тайге, то понимать это нужно дословно — у нее нет ни дома, ни шалаша, она не сеет хлеб, не сажает огород, не охотится на зверей, с которыми живет в гармонии. Кормят ее белки, которые сушат для Анастасии на зиму грибы и заготавливают орехи (кедровые, естественно). Они орехи лущат, а зернышки суют Анастасии в рот. Кроме того, Анастасия ест ягоды и всякие травки, которые зимой, надо думать, голой пяткой из-под снега выковыривает. И сыта бывает.

А если уж очень холодно, то Анастасия ночует у медведицы в берлоге, которая, в представлении Мегре, является не кучей веток, которую медведь наваливает на себя, уходя в спячку, а чем-то вроде избушки. Надо сказать, что Анастасия, однако, не без дела ошивается — она, оказывается, мысленно помогает всем дачникам России растить овощи и плоды. (Крестьян она почему-то презирает.) Так что если у вас проблемы с завозом навоза на дачу — молитесь Анастасии, она доставит. Анастасия знает все языки мира сама по себе, Мегре ее проверял на знание немецкого и убедился, что она действительно знает не только «хенде хох».

Наше общество глупее наших предков в несколько раз. Те не имели школьного образования, то есть не могли сформулировать законы природы на экзамене, но, живя в природе, они прекрасно понимали ее и умели ее законами пользоваться. У нынешних людей начисто отсутствует чувство законов природы и начисто отсутствуют знания об этих законах. Наши предки этот бред об Анастасии не только бы читать не стали, но не стали бы и слушать, даже в виде сказки. Русалка у нас — да, голая, не то что Снегурочка, у нас в сказках даже Дед Мороз в шубе.

А для большой части нынешнего населения этот бред Мегре стал чем-то вроде религиозного учения. Первая книга его ушла «на ура», он, не будь дураком, еще в шесть книг всунул все, что в его голове нашлось, и они тоже ушли «на ура». Все книжки (мне их всучили семь) переиздаются непрерывно и большими тиражами, во Владимире организован фонд культуры «Анастасия», в честь Анастасии слагают стихи. Мегре предупредил, что в тексте его книг «заложены сочетания букв и комбинации слов, благотворно влияющие на человека» И точно! Пять тысяч человек уже подтвердили, что выздоровели!

Ну, вы видите, что получается?! Человек хотел улучшить сбыт кедрового масла, а стал кем-то вроде Матфея, Марка и Иоанна в одном флаконе при им же выдуманном Иисусе Христе. А чего теряться, если люди в своей безграмотности беспомощны?

Нечто подобное случилось и с А. Т. Фоменко.

У меня по отношению к А. Т. Фоменко после беглого просмотра некоторых его писаний мнение сначала не сложилось: либо это психически ненормальный тип, либо хитрый сукин сын, который проводит эксперимент над российской интеллигенцией с целью подтвердить ее дефективность. Однако при подробном просмотре его «методик» вопрос прояснился. Поэтому займемся «научными результатами» Фоменко на историческом поприще. Но сначала — пару слов о том, что всем должно быть понятно.

Научным результатом считается результат, который не зависит от желания того, кто его ищет. Получается такой результат при применении научных методик, которые называются так потому, что с их помощью можно получить только научный результат (объективную реальность), а не тот результат, который хочется получить самому ученому. Поясню.

Вот, к примеру, я, применив научную методику, подсчитываю и получаю результат, который мне надо заплатить за коммунальные услуги и телефон. Положим, это 500 руб., и лично мне, ученому, этот результат страшно не нравится. Мне очень хочется получить результат 50 руб., но применяемая мной научная методика к нему не приводит. Остается одно из двух: либо признать этот результат и платить, либо применить шарлатанскую методику и получить то, что хочешь. Так тоже можно, но это уже будет не научный результат, а шарлатанство.

Если вам стала ясна разница между научной методикой и шарлатанской, то тогда можно заняться и «научными» методиками А. Т. Фоменко.

Первая использованная им методика действительно научна.

Ее смысл.

В середине I тысячелетия до н. э. сложилось геоцентрическое представление о мире. Считалось, что Земля неподвижна, а планеты (включая Луну и Солнце) вращаются вокруг нее, вокруг нее же вращается и хрустальный небесный свод со звездами. Все эти представления о мироздании свел в законченном виде в своем труде александрийский математик, географ и астроном Клавдий Птолемей, живший во II в. н. э., и эти представления просуществовали до Коперника, до XVI в. Подлинное название труда Птолемея не сохранилось, арабские астрономы дали ему имя «Альмагест».

Помимо описания мира в «Альмагесте» были даны методы расчета движения светил, звезд и планет, трактат по геометрии и таблица хорд, заменявшая в то время тригонометрические таблицы. В «Альмагесте» был дан и каталог более 1000 звезд, а если вы не понимаете смысла слова «каталог», то поясню: были даны названия звезд и углы, под которыми эти звезды можно было увидеть.

Но звезды тоже движутся, и со временем углы, под которыми они занесены в каталог, изменяются. Фоменко, зная сегодняшние координаты звезд и скорость их движения, рассчитал положение их в Средние и Древние века. И оказалось, что их положение в «Альмагесте» соответствует не II в. н. э., когда жил и работалПтолемей, а периоду с «600 по 1300» гг., то есть в среднем IX в.

Эта методика, безусловно, научная, поскольку по ней можно получить только научный результат, а не тот, который хочешь.

(Ошибки в расчетах сотрудников механико-математического факультета МГУ я исключаю.)

Но уже это исследование Фоменко привело меня к мысли, что он все же не глупец, а сукин сын, который издевается над читателем. Оказывается, он в своей книге дает все, чтобы читатель любой его блеф, даже действительно научный, разоблачил. Нужно только, чтобы читатель попытался понять, о чем Фоменко пишет, то есть чтобы читатель не был тупым запоминателем слов, не понимающим их смысла.

В данном случае читатель должен просто понять, зачем нужен каталог звезд и кому он нужен. Поясню: он нужен только астрономам и только для того, чтобы, наводя угломерный прибор с установленными по каталогу углами в небо, через визир этого прибора увидеть нужную звезду. Но звезды движутся, проходит 100, 200, 300 лет, и астрономы по старому каталогу уже не могут под заданными каталогом углами увидеть нужную звезду. Они что — выбросят каталог? С его расчетами, тригонометрическими таблицами, названиями звезд? Нет! Они будут все время «уточнять» координаты звезд, то есть все время исправлять углы в каталоге, а при переписке «Альмагеста» вписывать новые, правильные значения, а не те, что были у Клавдия Птолемея.

Итак, Фоменко рассчитал, что «Альмагест» описывает звездное небо IX в., а вы догадайтесь с трех раз, каким веком датируется самый древний из найденных экземпляров «Альмагеста» Птолемея? Для непонятливых сам Фоменко на с. 33 пишет: «Самые ранние (известные сегодня) рукописи «Альмагеста» датируются приблизительно IX в. н. э. (арабский перевод)». (Здесь и далее я буду цитировать А. Т. Фоменко. Критика традиционной хронологии Античности и Средневековья (Какой сейчас век?): Реферат. Механико-математический факультет МГУ. М., 1993.)

То есть все эти фоменковские сдвиги хронологии — это заведомый блеф, и он сам же его разоблачает даже в этом случае.

А дальше все начинает отдавать таким наглым шарлатанством, что и школьник должен рассвирепеть.

Он посвящает большое количество страниц «научному» подтверждению своей «хронологии» датировкой солнечных и лунных затмений в древности, заполняет текст огромным количеством наукообразных рассуждений.

Но ведь вы поймите, что в древности все летописи и хроники писались спустя десятки лет после событий. Скажем, Евангелие от Иоанна, описывающее жизнь Иисуса Христа в 30-х гг. I в. н. э., было надиктовано Иоанном лишь в 90-х гг. того же века. Разве можно было вспомнить даты, а тем более фазы (на сколько солнечный диск закрывала Луна) этих затмений?

И, написав десятки страниц наукообразной галиматьи, Фоменко черным по белому пишет:

«Поскольку в каждой точке земной поверхности ежегодно наблюдается хотя бы одно затмение (а на самом деле даже несколько), то упоминание о затмении в том или ином году без указания фазы этого затмения не несет в себе никакой информации. Такое затмение при желании можно подобрать в любом наперед заданном году» (с. 45).

Заметьте, даже не в любом веке, а «любом наперед заданном году». Черным по белому Фоменко сообщает, что вся его «наука» — это шарлатанство, блеф! И Фоменко «года затмений» не рассчитывает, а просто подбирает, показывая всем, что это не научная методика, а шарлатанство и что массы российской интеллигенции не способны понять даже принципиальных вопросов — разницы между наукой и шарлатанством.

Интересно посмотреть, как именно он «подтверждает» свою «хронологию» по затмениям Луны, взятым из хроник Птолемея.

Его фразы — это перлы, рассчитанные на дурачков. Надо цитировать.

Существует единственное астрономическое (математическое) решение поставленной задачи, с точностью до 3 лет удовлетворяющее временным расстояниям между следующими друг за другом затмениями «Альмагеста». Это следующий набор затмений (годы затмений даны по н. э., час — по Гринвичу). (с. 47).

Далее Фоменко приводит таблицу с 18 затмениями и указанием года, месяца, дня и часа. Я обращаюсь к почитателям хронологии Фоменко с вопросами: «Вы русский язык понимаете?

Вы понимаете смысл слова "точность"?» Видимо, не совсем. Но А. Т. Фоменко развлекается вовсю, и далее он еще уточняет свою «точность»:

«Утверждение 3. Если точность, требуемую в утверждении 2, ослабить до 30 лет в случаях, когда соседние затмения даны по различным эрам (в этих случаях они также оказываются разнесенными на значительные расстояния по времени), то указанное в утверждении 2 астрономическое решение все же останется единственным решением» (с. 48).

60 лет нужно не спать и пялиться на Луну в ожидании затмения, которое Фоменко предсказал с точностью до 1 часа! Но и это не все, поскольку все свои доказательства о том, что летосчисление надо перенести на 1000 лет вперед, он завершает таким вот пассажем, следующим непосредственно за вышеприведенным:

«Если точность соответствия временных промежутков ослабить до 4 лет во всех случаях, то появляется еще одно решение с первым затмением в 721 г. до н. э. Это решение близко (но не во всех случаях совпадает) традиционному решению, предлагаемому историками».

Итак, старая хронология подтверждена астрономией, и Фоменко этого не скрыл! Надо бы сказать и о графиках, которыми он «поясняет» этот текст, но в них воспроизведена такая вопиюще откровенная чушь, что она ни в одни ворота не лезет, поэтому я подберу у него графики получше.

Ай да Фоменко, ай да сукин сын! Ну разве же можно так цинично издеваться над больными людьми с мозгами, ушибленными средней школой и институтом? И ведь всеми способами издевается над русской интеллигенцией, садист проклятый!

И словом, и рисунком, и цифрой, и даже просто знаком у цифры. Половина «рассчитанных» им лунных затмений происходит днем!!! Нахал Фоменко цинично проставляет в таблицах «найденное» им время лунного затмения: 12–00, 14–00, 16–00.

Русские интеллигенты, вы знаете, что 12–00 — это полдень, что в это время на небе Солнце и Земля не может затмить Луну от него?

Еще об издевательстве числами. Фоменко рассчитывает покрытие звезд планетами по Птолемею. После длинных рассусоливаний получает два варианта ответа: один — подтверждающий перенос хронологии на 1000 лет, а второй — подтверждающий старую хронологию. О первом — говорит, а о втором — молчит.

Но сам читатель способен прочитать цифры? Способен понять, что значит: «В 329 г. до н. э,»?

Впрочем, что это я задаю дурацкие вопросы?

А вот Фоменко привлекает зарубежный авторитет (надо думать, такого же сукиного сына, как и сам):

«В теории движения Луны известен параметр — вторая производная лунной элонгации, характеризующая ускорение. Проблема вычисления на большом интервале времени обсуждалась, в частности, в дискуссии, организованной в 1972 г. Лондонским королевским обществом и британской академией наук. Зависимость от времени была вычислена Р. Ньютоном. При этом он опирался на традиционные датировки затмений, описанных в древних текстах: полученный Р. Ньютоном результат оказался шокирующим.

Р Ньютон: "Наиболее поразительным событием… является стремительное падение от 700 года до приблизительно 1300 года… Это падение означает, что существует 'Квадратичная волна» в оскулирующем значении… Такие изменения в поведении и на такие величины невозможно объяснить на основании современных геофизических теорий". Специальная работа Р. Ньютона "Астрономические доказательства, касающиеся негравитационных сил в системе Земля—Луна" посвящена попыткам объяснения этого разрыва (скачка на порядок) в поведении. Любопытно, что эти загадочные "негравитационные силы" никак себя не проявляют, кроме как в виде необъяснимого скачка на графике. Если бы этого скачка не было, не было бы и необходимости вводить эти силы, важно отметить, что все попытки истолкования обнаруженного скачка на графике не ставили под сомнение традиционные датировки древних затмений, лежащие в фундаменте подсчета. Ниже мы увидим, что существует другое объяснение странного разрыва, не требующее введения таинственных сил» (с. 53–55).

Не волнуйтесь, если вы ничего не поняли, это Фоменко специально так написал — наукообразно. Не будем обращать внимание на «умные» слова типа элонгации (угол между вращающимся объектом и центром, вокруг которого он вращается). Не будем выяснять, можно ли в принципе по дате затмения вычислить ускорение. Отметим пока, что это ускорение какого-то движения Луны. На с. 147 Фоменко снова пишет и о Р. Ньютоне, и об ускорении: «Являясь крупнейшим специалистом космической навигации и небесной механики, он обратился затем к нерешенным проблемам геофизики и использовал наблюдения за древними и средневековыми затмениями для вычисления ускорения Луны». Оставим в стороне вопрос, почему специалист в области космической навигации занялся изучением ускорения Луны как геофизик («гео» — земля). Это Фоменко веселится. Обратим внимание только на сногшибательный факт — Луна имеет ускорение! Теперь очень важно разобраться — какое? (Фоменко ведь об этом в тексте молчит.)

Если это — ускорение центробежных и центростремительных сил. действующих на Луну, то изменение разницы ускорений должно менять знак за один цикл полного оборота Луны. Если же этот знак неизменен, то это значит, что Луна имеет постоянное и направленное в одну сторону движение с ускорением. А это значит, что она со временем разгонится и покинет орбиту Земли либо затормозится и упадет на Землю. Согласитесь, это немалая сенсация, которую Фоменко в тексте «почему-то» не обсуждает.

И немудрено. Поскольку из приведенных в его работе графиков становится ясно, что по меньшей мере с 500 до н. э. по 500 г. н. э. Луна «имела» положительное ускорение, равное в среднем 5.

Чего 5 — неизвестно.

Но раньше речь шла об элонгации, а элонгация — это расстояние, измеряемое в угловых градусах. Самая малая угловая единица — секунда. Следовательно 5 — это как минимум 5 угл. с/с².

По школьной формуле v = at подсчитаем, какой угловой скорости достигла Луна к V в. н. э., двигаясь 1000 лет с ускорением а = 5 угл. с/с² а 1/259 200 оборотов/с². Если до 500 г. до н. э. ускорения не было вообще, то за первый день Луна достигнет скорости 1/3 полного оборота в секунду, за один год достигнет скорости 121 оборот в секунду и за 1000 лет — 121 746 оборотов в секунду. Мне дальше считать не хочется — нет желания исписывать лист цифрами. Если даже предположить, что диаметр орбиты, на которой Луна «имела ускорение», всего 1 км, то тогда она к 500 г. н. э. двигалась по этой орбите со скоростью, на 30 % превышающей скорость света, которую, как уверяют некоторые, превысить невозможно! Туфта вопиющая!

Если этот пресловутый Р. Ньютон действительно существовал и если он действительно автор этой туфты, которую обязан разоблачить даже школьник, то тогда это такой же хохмач, как и Фоменко, но в западном исполнении.

Рис. 7.1

Рис. 7.2

Правда, читая график Ньютона далее, мы видим, что он нас «успокоил» переменой знака. Оказывается, примерно с 1000 г. н. э. Луна начала тормозиться с ускорением -10. Ну что же, поздравим себя с этим — далеко не улетит, родная.

Не менее интересен и график отечественного хохмача. Но надо полностью воспроизвести легенду Фоменко к его графическим издевательствам над поклонниками и противниками:

«7.5. Новый график. Поскольку, как было сказано выше, при формальном датировании все подробно описанные античные затмения получают новые средневековые даты (подъем дат вверх), то можно заново построить график, который теперь будет отличаться от прежнего. Это построение выполнено автором (рис. 7.2).

Результат таков: новый график в интервале 900-1800 гг. н. э. совпадает с прежним. Как видно из рис. 7.2, в интервале от IX до XX в. параметр фактически не меняется и его график изображается практически горизонтальной линией, колеблющейся около современного значения. Никакого резкого изменения параметр не претерпевал, постоянно сохраняя приблизительно современное значение, а потому никаких загадочных негравитационных сил привлекать не нужно. Разброс значений (незначительный от IX до XX в.) возрастает по мере движения влево от 1000 до 500 г. н. э. Затем, ранее 400 г. н. э., наступает зона отсутствия наблюдательных данных, которые можно было бы использовать для расчета. Это отражает естественную картину распределения наблюдательных данных во времени. Их первоначальная точность (начиная с V–VI вв. н. з.) была невысока, затем нарастала по мере улучшения и совершенствования техники наблюдений, что и привело к уменьшению разброса значений и к сглаживанию кривой на участке от X до XX в.» (с. 57–58).

Издевательство этого текста в том, что фоменковские oписания графика совершенно не соответствуют тому, что действительно нарисовано. Фоменко ничего не «пересчитывал» — он просто убрал все точки левее первой слева пунктирной вертикали. Оставшиеся точки — те же, что и у Р. Ньютона. Его «горизонтальная линия» с точками на графике никак не связана — это наглая отсебятина.

(Скажем, снизу у нее всего одна точка у самой линии, а сверху — 7 и очень далеко. По этим точкам надо проводить вертикальную кривую.)

Но обратите внимание на честность А. Т. Фоменко — ко всем своим издевательствам над читателем он обязательно добавляет все необходимое для своего разоблачения даже школьником.

Читая Фоменко, не надо рыться ни в каких справочниках и в специальной литературе — все необходимое должно быть в голове со средней школы, а остальное Фоменко сам дает.

Вот пример этого из его «глобальных хронологических таблиц». Кстати, они тоже составлены откровенно издевательски — ведь любой трезвый человек обязан догадаться, что если можно период, скажем, I в. наложить на XI в., то, значит, можно и XI в. наложить на I и говорить не о том, что не существовал Иисус Христос, а вместо него был папа Григорий VII, а о том, что не существовал папа, а его биографию «невежественные» хроникеры списали с Иисуса Христа. А на вопрос: «Что же было между I и XI веками?» — отвечать, что, дескать, еще не все курганы разрыты и наука не в курсе дела. Я не знаю, кем надо быть, чтобы не понять, что «хронологические таблицы» — это не наука, а шарлатанство. Но даже здесь Фоменко честен.

Смотрите. Фоменко утверждает, что в связи с тем, что имя Иоанна Кресцентия, жившего в X в. в Риме, звучанием похоже на имя Иоанна Крестителя, жившего в I в. в Иудее, то это один и тот же человек. У нас может возникнуть вопрос: «Фамилия «Кресцентий» — латинская, а прозвище «Креститель» — русское.

Созвучны ли эти фамилия и это прозвище в латинском звучании?»

Не надо ничего искать ни в каких словарях — Фоменко все дает сам: «Имя «Креститель» мы знаем из православной версии, а в католической «крещение» — baptism.

Заканчивая обзор всех «научных» методик Н. Л. Фоменко, подытожу. Его хронология — это даже не тест на умственное развитие. Это тест, в чем горько признаться, на наличие школьного образования у людей, имеющих не только аттестаты и дипломы, но и ученые звания. Звания есть — культуры нет! И у бескультурной российской интеллигенции, как видите, нет даже попыток пользоваться умом.

Конечно, «хронология Фоменко» — это злая, но заслуженная пощечина механико-математического факультета МГУ всей советской и россиянской «исторической науке» и интеллигенции.

Если верить приложенной к книге библиографии, то Фоменко издевается над ними уже более 20 лет. И все жалкие попытки «русской интеллигенции» пресечь издевательство отметаются требованием Фоменко «проверить его расчеты». Но вы же видите, что их и проверять не надо, он никаких расчетов вообще не делал — он заполнил свои страницы наукообразной туфтой и к каждому блефу дал ключ к разгадке. Если бы у какого-то русского интеллигента случайно оказалось школьное образование (не аттестат, а образование!), то Фоменко уже давно был бы разоблачен. Но такового образования ни у кого не оказалось.

Все мои читатели ждут, когда же я почитателей Фоменко и его беспомощных противников назову козлами или баранами. Нет, не назову — не тот случай. Это уже не смешно, это наша трагедия.

Как еще оценить положение, при котором люди, закончившие школу даже с золотой медалью, не способны воспользоваться и крупицей тех знаний, которые они в ней якобы получили?

А мой оппонент уверен, что за Фоменко будущее. Свят, свят, свят!

Общее впечатление таково, что люди, называющие себя учеными, что-то понимают только в очень узкой области знаний — в той, в которой они работают. Да и то…

Нижеприведенный анонимный текст, взятый из Интернета, наверняка принадлежит человеку, подвизающемуся в науке и считающему себя способным на эту тему говорить.

«Сэр Эрнест Резерфорд, президент Королевской академии и лауреат Нобелевской премии по физике, рассказывал следующую историю, служащую великолепным примером того, что не всегда просто дать единственно правильный ответ на вопрос. Далее от лица Реэерфорда.

Некоторое время назад коллега обратился ко мне за помощью.

Он собирался поставить самую низкую оценку по физике одному из своих студентов, в то время как этот студент утверждал, что заслуживает высшего балла. Оба, преподаватель и студент, согласились положиться на суждение третьего лица, незаинтересованного арбитра. Выбор пал на меня. Экзаменационный вопрос гласил: "Объясните, каким образом можно измерить высоту здания с помощью барометра". Ответ студента был таким: 'Нужно подняться с барометром на крышу здания, спустить барометр вниз на длинной веревке, а затем втянуть его обратно и измерить длину веревки, которая и покажет точную высоту здания". Случай был и впрямь сложный, так как ответ был абсолютно полным и верным! С другой стороны, экзамен был по физике, а ответ имел мало общего с применением знаний в этой области.

Я предложил студенту попытаться ответить еще раз. Дав ему шесть минут на подготовку, я предупредил его, что ответ должен демонстрировать знание физических законов. По истечении пяти минут он так и не написал ничего в экзаменационном листе. Я спросил его, сдается ли он, но он заявил, что у него есть несколько решений проблемы и он просто выбирает лучшее. Заинтересовавшись, я попросил молодого человека приступить к ответу, не дожидаясь истечения отведенного срока.

Новый ответ на вопрос гласил: "Поднимитесь с барометром на крышу и бросьте его вниз, замеряя время падения. Затем, используя формулу L = (а*t²)/2, вычислите высоту здания". Тут я спросил моего коллегу, преподавателя, доволен ли ом этим ответом. Тот наконец сдался, признав ответ удовлетворительным. Однако студент упоминал, что знает несколько ответов, и я попросил его открыть их нам.

— "Есть несколько способов измерить высоту здания с помощью барометра, — начал студент. — Например, можно выйти на улицу в солнечный день и измерить высоту барометра и его тени, а также измерить длину тени здания. Затем, решив несложную пропорцию, определить высоту самого здания"

— Неплохо, — сказал я. — Есть и другие способы?

— Да. Есть очень простой способ, который, уверен, вам понравится. Вы берете барометр в руки и поднимаетесь по лестнице, прикладывая барометр к стене и делая отметки. Сосчитав количество этих отметок и умножив его на размер барометра, вы получите высоту здания. Вполне очевидный метод. Если вы хотите более сложный способ, — продолжал он, — то привяжите к барометру шнурок и, раскачивая его как маятник, определите величину гравитации у основания здания и на его крыше. Из разницы между этими величинами, в принципе, можно вычислить высоту здания. В этом же случае, привязав к барометру шнурок, вы можете подняться с вашим маятником на крышу и, раскачивая его, вычислить высоту здания по периоду прецессии. Наконец, — заключил он, — среди множества прочих способов решения проблемы лучшим, пожалуй, является такой: возьмите барометр с собой, найдите управляющего зданием и скажите ему: "Господин управляющий, у меня есть замечательный барометр. Он ваш, если вы скажете мне высоту этого здания"

Тут я спросил студента — неужели он действительно не знал общепринятого решения этой задачи, основанного на разнице атмосферного давления у основания здания и на его крыше. Он признался, что знал, но сказал при этом, что сыт по горло школой и колледжем, где учителя навязывают ученикам свой способ мышления.

Этим студентом был Нильс Бор (1865–1962), датский физик, лауреат Нобелевской премии 1922 г.».

Этой хохме (конечно, без «умных» способов свободного падения, «процессии» и геометрии), наверное, лет пятьдесят. Это реальные ответы на данный вопрос студентов американского университета, к которым ни Резерфорд, ни Бор не могли иметь никакого отношения не только из-за вопиющей глупости ответов.

Начнем с того, мог ли в жизни быть случай учебы Бора в университете, в котором работал Резерфорд?

Когда студент Бор учился в Дании в Европе, профессор Резерфорд работал за океаном в Канаде, и впервые Бор и Резерфорд встретились в 1912 г., когда и Бор уже год как был доктором физики, принимающим экзамены у студентов, а не сдающим их.

Но дело не в этом. Резерфорд и Бор предстают в этом рассказе «ученого» кретинами, не способными понять суть экзаменационного вопроса. Когда речь идет о безграмотных американских студентах, имеющих практическую сметку, то это понятно и смешно, но когда речь идет о настоящих физиках с европейской подготовкой, то это просто противно.

Ведь в «ответах Бора» нет ни единого предложения измерить высоту тем, что требовалось по условиям задачи, — барометром. Предлагалось измерить высоту веревкой, секундомером, линейкой или просто купить ответ у управляющего небоскребом. Зачем, скажем, надо сбрасывать ценный прибор — барометр — с небоскреба, чтобы секундомером замерить время его падения? Гораздо экономичнее сбрасывать тех «ученых», которые рассказывают эту глупейшую байку. Во-первых, их у нас больше, чем барометров, во-вторых, их не жалко. Ведь если эти глупцы не способны понять, чем же собственно предлагалось измерить высоту, то какие они физики, даже если они зазубрили теорию относительности?

А ведь они себя таковыми искренне считают, и черт бы с ними, но ведь они своей глупой болтовней делают кретинов и из настоящих ученых.

И совершенно бессмысленно слушать их даже в областях, которые должны быть известны школьникам, или в общих, принципиальных вопросах нашего жизнеустройства или мироздания.

Недаром В. И. Ленин, пробовавший использовать ученых в общественных делах, предупреждал: «Ни единому из этих профессоров, способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, нельзя верить ни в едином слове, раз речь заходит о философии».

Нельзя верить, потому что глупости ученых ничуть не лучше тирании остальных людей.