Республика в опасности

На трассе Рига - Юрмала включили свет. Фонари зажгли ровно на время, пока в Юрмале шёл фестиваль «Новая волна», куда съехались звёзды российской попсы. Потом фестиваль закрылся, Ксения Собчак и другие гламурные персонажи вернулись в Москву, а свет снова выключили. Дорога вновь погрузилась в кромешную мглу.

В мире, переживающем экономический кризис, Восточная Европа находится на одном из худших мест. Прибалтика тянет вниз всю Восточную Европу. А Латвия является кризисным рекордсменом Прибалтики.

На улицах Риги по-прежнему чисто, люди, как всегда, опрятны и хорошо одеты. Но разговоры не внушают оптимизма. Главная тема - как пережить зиму. Зарплаты падают, пособия и пенсии снижаются, рабочие места закрываются, даже государство принялось увольнять чиновников - неслыханное явление в стране, где со времён получения независимости бюрократический аппарат всё распухал и распухал. В первую очередь, конечно, сокращают не чиновников, а учителей и врачей. Сегодня в Латвии закрывают 52 школы, в одной лишь Риге - 16. Среди них - старейшая немецкая школа, основанная И.Г. Гердером. В недавнем прошлом в Латвии жаловались на нехватку медицинского персонала. Теперь проблема решена самым простым способом - сокращено число медицинских учреждений. Денег в больницах осталось до октября, а приём по скорой помощи в рижских больницах ведётся теперь только по чётным числам. Вместо Первой городской больницы (где снимали роддом в «Семнадцати мгновениях весны») предлагают сделать концертный зал. Хоть какой-то доход…

Правда, расходы на филармонический оркестр тоже сократили. Самое простое решение было бы уволить половину струнной группы - зачем их столько? Но раз уж оркестр в половинном составе играть не может, то играют по-прежнему в полном составе, только за меньшие деньги.

В окнах официальных учреждений вывешены фотографии и плакаты, призванные напомнить о юбилее пакта Молотова - Риббентропа и об отважной борьбе за независимость в 1989-1991 годах. На них никто не смотрит. Мне показалось даже, что отводят глаза. Русские вспоминают, как стояли с латышами в одной цепи, требуя «свободы и независимости», и как их потом обманули. Латыши стараются вообще не вспоминать.

Страна, жившая в долг, разорена и деморализована. Заканчивается «спасительный» кредит Международного валютного фонда - по тысяче долларов на каждого жителя республики. Эти деньги улетели в топку кризиса, как и все несколько миллиардов евро, ранее пришедших сюда в виде кредитов, помощи и инвестиций. Государство, не имеющее экономики, может потратить любые суммы денег. Но, ничего не производя, оно принципиально не способно расплатиться. Небольшой мост на окраине Риги по стоимости квадратного метра оказался самым дорогим в Европе. С ним поспорить может только наш Лефортовский туннель, где метр прокладки обошёлся дороже, чем при строительстве знаменитого адронного коллайдера…

Здесь ревностно создавали экономику свободного рынка и строили постиндустриальное общество. Никто не поверил в идеи неолиберализма так догматично и рьяно, как здешние элиты, которые приватизировали всё, что только возможно, - теперь ни у населения, ни у государства нет почти ничего своего, всё скупили иностранные банки и несколько местных олигархов. Которые сами уже не знают, что со всем этим делать, - в разрушенной экономике любые объекты и любой бизнес быстро теряют цену. Постиндустриальная теория была реализована на практике путём полной ликвидации обрабатывающей промышленности. В стране, которая когда-то была одним из индустриальных центров Российской империи, затем версальской Европы и, наконец, СССР, не осталось ни одного работающего предприятия. Заводы заброшены. Там, где возможно, цеха превращены в склады или торговые площадки. Банки стали ведущей отраслью хозяйства, а кредит - национальной идеей. Сейчас банки разорены. На специальных площадках скапливаются тысячи конфискованных за долги автомобилей. Их увезут в Швецию. Куда девать квартиры - не так понятно. Из хозяйственных отраслей остаются ещё транспорт и секс-туризм для скуповатых скандинавских мужчин, которые не могут позволить себе туры в Таиланд. С наступлением кризиса эти сферы экономики тоже приходят в упадок.

Независимость в Латвии и Эстонии была объявлена «восстановлением Первой республики». Как будто исторического периода между 1940 и 1991 годом просто не было. А была только оккупация, искусственно прервавшая успешное развитие балтийских государств. Несложно заметить, что в основе всех этих идеологических построений лежит комплекс неполноценности… Отсюда и стремление буквально, бездумно копировать модные экономические рецепты, отсюда и попытки искоренить всё русское. До чего же нужно презирать родные язык и культуру, чтобы считать, будто одно лишь присутствие другого языка и культуры рядом представляет опасность для их выживания!

Между тем национальное деградирует до этнического, народ - до уровня племени. Где обещанный расцвет национальной культуры? Этнический фольклор вместо национального искусства? Русская попса «Новой волны» в качестве главного мирового достижения, к которому ежегодно должна приобщаться свободная европейская нация?

Неверие в собственные силы в равной мере определяет политику и экономику. Сегодняшние решения должны быть оправданы либо прошлым, ссылками на историю и конституционными нормами давно исчезнувшей Первой республики, либо апелляцией к иностранному опыту, за которыми следует неизменная просьба о финансовой помощи. Для элиты, не способной управлять и не готовой брать на себя ответственность за собственные решения, этнический национализм сделался единственно возможным выходом. Русские стали в этой системе жертвами, а латыши - заложниками. И неизвестно ещё, кому хуже. Русские борются за выживание, но и латыши переживают национальную трагедию: «своё» государство, в которое они поверили, на практике оказалось чужим и враждебным.

Восстановление Первой республики закончилось. Ссылки на историю всем надоели. Кредиты закончились. Модные западные теории вышли из моды на Западе. Иностранный опыт отвергнут в иностранных государствах как неудачный.

Остался только безумно завышенный курс лата, приравненный к конституционному принципу. За призыв к девальвации отдают под суд. Один из местных экономистов уже находится под следствием из-за пессимистического прогноза финансовой конъюнктуры. Население не верит в стабильность и скупает евро. До сих пор ещё ни одному государству не удавалось удерживать валютный курс репрессиями против финансовых аналитиков.

На муниципальных выборах в Риге многие латыши не пошли голосовать. Русские, вернее, те из них, кто получил гражданство благодаря давлению Евросоюза, проголосовали «назло». Сегодня у латвийской столицы «русский» мэр, молодой Нил Ушаков.

Когда Россия выиграла хоккейный чемпионат, на улицах латвийской столицы ликовали и размахивали трёхцветными флагами. 9 мая к монументу Победы шли нескончаемые толпы людей, которых никто туда (в отличие от прошлых лет) не гнал и не организовывал. Подавление русского языка и культуры оборачивается всплеском национального самосознания, недоступным и удивительным для жителей «большой России», утомлённых патриотической риторикой собственного телевизора.

Приближающиеся парламентские выборы грозят политическим землетрясением: власть правых националистических партий, прежде уверенно контролировавших голоса представителей титульной нации, под угрозой. Однако вопрос не в очередной смене караула в правительстве, которое и без того регулярно перетасовывается, как старая засаленная колода. И даже не в появлении некоторого количества русских и еврейских фамилий в списке высших чиновников (хотя по местным понятиям это уже почти революция). Главный вопрос в том, удастся ли изменить модель развития.

На повестке дня вопрос о новой республике. Общей для латышей и русских, построенной совместными силами без коррупции и сегрегации. Но одно дело осознать необходимость перемен, другое - осуществить их.

Самое трудное - это не пережить зиму без кредитов. Гораздо труднее - начать жить по новым правилам, опираясь на собственный разум и отвечая за свои решения.