Норма прибыли

Итак, если посмотреть статистику, обнаруживается, что на протяжении большей части XX века норма прибыли удерживается примерно на одном уровне. Точно так же в Западной Европе и в США не наблюдается обнищания пролетариата. Больше того, уже в конце Викторианской эпохи уровень жизни английских рабочих начинает расти. То же наблюдается позднее в Германии, Бельгии, Франции. Однако на теоретическом уровне многочисленные критики Маркса, апеллировавшие к этим - достаточно очевидным - фактам, все равно рассуждения автора «Капитала» опровергнуть не смогли и альтернативной модели не предложили.

Эдуард Бернштейн предложил просто забыть про теорию обнищания, поскольку эмпирические данные не соответствуют теории. В таком же духе много лет спустя выступал американский экономист Дж. К. Гэлбрейт.

Совсем по-другому рассуждали Роза Люксембург и Ленин. Они, каждый по-своему, нашли логичный ответ на этот вопрос. Правда, Ленин искал ответ скорее в плане политическом, тогда как Роза Люксембург все-таки смогла дать более или менее внятное теоретическое объяснение тому, что происходит. И Ленин, и Роза Люксембург попытались рассмотреть капитализм как глобальную и эволюционирующую, меняющуюся систему. Это подтолкнуло их к важным выводам.

Вернемся, впрочем, к Марксу. Говоря о тенденции нормы прибыли к понижению, автор «Капитала» рассматривает технологический базис капитализма как более или менее статичный. Да, в строй постоянно вводится новое оборудование. Однако в модели Маркса технологические изменения не являются революционными. Он исходит из того, что новое оборудование будет более совершенным, более производительным и более дорогим. Но он не предполагает изменений отраслевой структуры капитализма или таких технологических революций, которые создают принципиально новые отрасли. Другое дело, когда Маркс анализирует ситуацию применительно, скажем, к XVI веку. Тут он прекрасно понимает, что происходит при возникновении новых отраслей производства. Маркс основывается на конкретном историческом материале, который был собран в Англии и Западной Европе.

Первая технологическая революция начинается с XV века и продолжается примерно сто лет. В конце XVIII века разворачивается индустриальная революция. Однако последствия возникновения принципиально новых отраслей Марксом не анализируются с точки зрения их влияния на прибыль. На практике влияние было огромным.

Для того чтобы проанализировать, как воспроизводится капитализм, Маркс моделирует систему как бы в статическом состоянии. По вполне понятным причинам он должен был описать это равновесное состояние, иначе понять ее механизм было бы куда труднее. Приходилось абстрагироваться от различных внешних факторов, которые влияют на чистоту эксперимента.

В данном случае Маркс в полной мере является учеником Гегеля, стремясь проникнуть в самую сущность капитала. Но в реальной жизни чистых сущностей нет. Потому вся структура «Капитала» представляет собой приближение от абстрактного к конкретному, постепенную детализацию. Если бы он прожил дольше, то тремя томами бы не ограничился.

Анализ «Капитала» начинает включать в себя все большее количество факторов. Первый том дает только самые общие представления о том, как устроено капиталистическое предприятие, в чем суть буржуазного способа производства, затем мы начинаем понимать, как происходит воспроизводство капитала, как происходит его накопление. В конце концов мы должны прийти к условиям мировой торговли, к отношениям общества, государства и экономической системы. Но тут Маркс умирает. А марксисты следующих поколений обычно читали только первый том «Капитала».

Если рассмотреть изменение отраслевой структуры капиталистической экономики, обнаружится, что с появлением качественно новых отраслей норма прибыли резко подскакивает. Это похоже на распахивание целины. Сразу удается снять огромный урожай. Не важно, эффективно ли работают компании, есть ли у них стратегия развития бизнеса. Важно быть первым. Затем урожаи начнут падать. Растет конкуренция, насыщается рынок. Выявляется неэффективность управления компаниями-пионерами. Норма прибыли начинает падать.

Внутри каждой отрасли можно проследить тот самый цикл, который отслежен Марксом, применительно к системе в целом. Но происходит это не всегда синхронно. В новых отраслях этот цикл может начинаться, что называется, с чистого листа. Периодически возникают новые отрасли, которые дают резкий всплеск, резкое повышение нормы прибыли. В итоге среднестатистический уровень прибыли в рамках капиталистической экономики, взятой в целом, оказывается выше.

Если же посмотреть на каждую отрасль в отдельности, обнаруживается, что внутри ее тенденция нормы прибыли к понижению торжествует неуклонно. История компьютерного бизнеса, мобильной связи и интернет-услуг последнего времени дает нам великолепную иллюстрацию этого процесса.

Технологические революции периодически «взбадривают» капитализм. Однако беда в том, что происходят они редко. Между ними расстояние в лучшем случае в 50 лет, а то и больше. Ведь не всякая новая технология является революционной. Не всякая новая технология создает качественно новые отрасли производства и потребления. А что делать, если технологическая революция исчерпала себя? В этот момент тенденция нормы прибыли к понижению сказывается с максимальной силой. Что может сделать капитал, чтобы подобным процессам противодействовать?

Маркс описал общество чисто капиталистическое, чисто буржуазное. Как историк экономики, он прекрасно понимал, что этот капитализм произошел из феодализма, у него есть предыстория, у него есть этапы формирования. Но эти моменты (подробно анализирующиеся в «Коммунистическом манифесте») не имеют значения в «Капитале». Тут тоже забота о чистоте эксперимента.

Прошлое постепенно отмирает, оно должно уступить место капитализму. Отсюда, кстати, и представление о том, что мелкотоварное производство должно будет уйти, не выдержав столкновения с крупным капиталом.