(Продолжение. Начало в №3)

Жаркие дискуссии о строительстве социализма в СССР прошли между ленинским и сталинским периодами истории.

После победы над иностранными интервентами и реакционными армиями твердо установилась власть рабочего класса, поддерживаемая бедным и средним крестьянством.

Диктатура пролетариата победила своих военных и политических врагов. Но было ли возможно построение социализма? Была ли страна «готова» к социализму? Был ли социализм возможен в отсталой и разрушенной стране?

Ленинская формула хорошо известна: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Власть рабочего класса приняла форму Советов, которая была близка крестьянским массам. Электрификация была необходима для создания современных средств производства. С этими двумя элементами социализм мог быть построен. Ленин выразил свою уверенность в создании социализма в Советском Союзе, и его решимость видна здесь:

«Без электрификации поднять промышленность страны невозможно. Это задача длительная, не менее как на 10 лет... Экономическая [составляющая] может быть обеспечена только тогда, когда действительно в русском пролетарском государстве будут сосредоточены все нити крупной промышленной машины, построенной на основах современной техники... Задача громадная, срок для ее осуществления требуется гораздо более длительный, чем тот, в течение которого мы отстояли свое существование против военного нашествия. Но мы этого срока не боимся...».

По Ленину, крестьяне будут поначалу работать как индивидуальные производители, хотя государству следует поощрять их кооперацию. Путем объединения крестьяне могут интегрироваться в социалистическую экономику. Ленин признал негодным аргумент меньшевиков, что крестьянское население слишком варварское и культурно отсталое, чтобы понять социализм. «Теперь, — сказал Ленин, — когда мы имеем силу диктатуры пролетариата, что может помешать нам осуществить среди этих «варварских» людей настоящую культурную революцию?»

Так Ленин сформулировал три исключительно важные задачи для построения социалистического общества в СССР: создание современной индустрии социалистическим государством, организация крестьянских кооперативов и начало культурной революции, которая принесет грамотность крестьянским массам и поднимет научный и технический уровень населения.

В одном из этих последних текстов Ленин писал:

«Власть государства над всеми крупномасштабными средствами производства, политическая власть в руках пролетариата, альянс этого пролетариата с маленькими и очень маленькими крестьянами, гарантированное пролетарское лидерство над крестьянством и т.д. — это ли не все необходимое для построения полностью социалистического общества из кооперативов?..».

Благодаря этой перспективе Ленин и партия большевиков смогли вызвать великий энтузиазм в рабочих массах. Они создали дух жертвенности социалистическому делу и внушили веру в социалистическое будущее. В ноябре 1922 года Ленин выступил перед Московским Советом с речью о новой экономической политике (нэп):

«Новая экономическая политика!» Странное название. Эта политика названа новой экономической потому, что она поворачивает назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и сильнее прыгнуть вперед».

Он закончил следующим: «Из России нэповской будет Россия социалистическая».

Однако оставалось вопросом, можно ли построить социализм в Советском Союзе? Этот вопрос вызвал большие идеологические и политические дискуссии, продолжавшиеся с 1922 по 1927 год. Троцкий в этом вопросе был противником идей Ленина.

В 1919 году Троцкий думал, что настало благоприятное время для переиздания статьи «Итоги и перспективы», одного из его важнейших текстов, впервые изданного в 1906 году. В предисловии 1919 года он пишет: «Ход мыслей в основных своих разветвлениях весьма близко подходит к условиям нашего времени».

Но что это были за яркие «мысли» в работе Троцкого образца 1906 года? Мысли, которые, по мнению Троцкого, должны быть приняты партией большевиков? Крестьянство было охарактеризовано им как «политическое варварство, социальная неоформленность, примитивность, бесхарактерность. А все это такие свойства и черты, которые никоим образом не могут создать надежного базиса для последовательной активной политики пролетариата». После захвата власти «пролетариат окажется вынужденным вносить классовую борьбу в деревню... Недостаточная классовая дифференциация крестьянства будет создавать препятствия внесению в крестьянство развитой классовой борьбы, на которую мог бы опереться городской пролетариат...

Но охлаждение крестьянства, его политическая пассивность, а тем более активное противодействие его верхних слоев не смогут остаться без влияния на часть интеллигенции и на городское мещанство.

Таким образом, чем определеннее и решительнее будет становиться политика пролетариата у власти, тем уже будет под ним базис, тем зыбче почва под его ногами. Все это крайне вероятно, даже неизбежно».

Перечисленные Троцким трудности в строительстве социализма были реальными. Они объясняют остроту классовой борьбы в сельской местности, когда партия начала коллективизацию в 1929 году. Они потребовали от Сталина непоколебимой решимости и организационных способностей, чтобы пройти через это ужасное испытание. Для Троцкого эти трудности были основой для капитулянтской и пораженческой политики вместе с «ультрареволюционными» призывами к «мировой революции».

Давайте вернемся к политической стратегии Троцкого, задуманной в 1906 году и подтвержденной им в 1919 году.

«Но как далеко может зайти социалистическая политика рабочего класса в хозяйственных условиях России? Можно одно сказать с уверенностью: она натолкнется на политические препятствия гораздо раньше, чем упрется в техническую отсталость страны. Без прямой государственной поддержки европейского пролетариата рабочий класс России не сможет удержаться у власти и превратить свое временное господство в длительную социалистическую диктатуру. В этом нельзя сомневаться ни одной минуты».

«Предоставленный своим собственным силам рабочий класс России будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернется от него. Ему ничего другого не останется, как связать судьбу своего политического господства и, следовательно, судьбу всей российской революции с судьбой социалистической революции в Европе. Ту колоссальную государственно-политическую силу, которую даст ему временная конъюнктура российской буржуазной революции, он обрушит на чашу весов классовой борьбы всего капиталистического мира».

Чтобы повторить эти слова в 1919 году, уже требовалось пораженчество: «в этом нельзя сомневаться», что рабочий класс «не сможет удержаться у власти», ясно, что он «будет неизбежно раздавлен», если социалистическая революция не победит в Европе. Этот капитулянтский тезис сопровождался авантюристским призывом к «экспорту революции»:

«Российский пролетариат... перенесет по собственной инициативе революцию на почву Европы... русская революция перебросится в старую капиталистическую Европу».

Чтобы показать размах, с которым он принялся распространять свои старые антиленинские идеи, Троцкий опубликовал в 1922 году новую редакцию этой книги, «1905», в предисловии к которой он говорил о правильности своей прежней политической линии. После пяти лет Советской власти он заявил:

«Именно в промежуток между 9 января и октябрьской стачкой 1905 года сложились у автора те взгляды на характер революционного развития России, которые получили название теории «перманентной революции»... Именно для обеспечения своей победы пролетарскому авангарду придется на первых же порах своего господства совершать глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придет во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти. Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти свое разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата».

Тем, кто думает, что это противоречит тому факту, что диктатура пролетариата удерживалась пять лет, Троцкий ответил в 1922 году в «Послесловии» к своей брошюре «Программа мира»:

«Тот факт, что рабочее государство удержалось против всего мира в одной стране, и притом отсталой, свидетельствует о колоссальной мощи пролетариата, которая в других, более передовых, более цивилизованных странах способна будет совершать поистине чудеса. Но, отстояв себя в политическом и военном смысле как государство, мы к созданию социалистического общества не пришли и даже не подошли... Торговые переговоры с буржуазными государствами, концессии, Генуэзская конференция и пр. являются слишком ярким свидетельством невозможности изолированного социалистического строительства в национально-государственных рамках... Подлинный подъем социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы».

Смысл очевиден: советские рабочие не способны совершить чудо строительства социализма; но в тот день, когда поднимутся бельгийцы, датчане, люксембуржцы и немцы, весь мир увидит настоящее чудо. Троцкий возлагал всю надежду на пролетариат «более развитых и более цивилизованных» стран. Но он не обратил особого внимания на факт, что в 1922 году только российский пролетариат продолжал быть действительно революционным до конца, в то время как революционная волна, поднявшаяся в 1918 году в Западной Европе, была уже большей частью в прошлом.

С 1902 года Троцкий непрерывно боролся против линии демократической революции и социалистической революции в России, которую провел Ленин. Подтверждая перед самой смертью Ленина, что диктатура пролетариата пришла в открытое противостояние с крестьянскими массами и что, следовательно, в «более цивилизованных» странах не было защитника для советского социализма, кроме победоносной революции, Троцкий пытался заменить ленинскую программу своей собственной.

За левым многословием «мировой революции» Троцкий проводил фундаментальную идею меньшевиков: невозможно построить социализм в Советском Союзе. Меньшевики открыто заявляли, что ни массы, ни объективные условия в России не созрели для социализма. А сам Троцкий добавлял, что пролетариат как класс в себе и масса крестьян неизбежно войдут в конфликт. Без внешней поддержки победоносной европейской революции советский рабочий класс не будет способен строить социализм. С этим выводом Троцкий вернулся в объятия своих меньшевистских друзей.

В 1923 году, во время борьбы за руководство партией большевиков, Троцкий провел вторую кампанию. Он пытался вычистить из большевистской партии старые кадры и заменить их молодыми, которыми, как он надеялся, можно будет манипулировать. Готовясь к захвату руководства партией, Троцкий вернулся, почти дословно, к своим антиленинским партийным идеям 1904 года.

В его книге «Наши политические задачи», впервые изданной в 1904 году, и его брошюре «Новый курс», вышедшей в 1924 году, мы находим одну и ту же враждебность принципам строительства партии, которые отстаивал Ленин. Это показывает живучесть мелкобуржуазных идеалов Троцкого.

В 1904 году Троцкий ожесточенно боролся против ленинской концепции партии. Он называл Ленина «фанатичным отступником», «революционным буржуазным демократом», «организационным фетишистом», партизаном «армейского склада ума» и «организационной мелочности», «диктатором, желающим заменить собой Центральный комитет», «диктатором, желающим установить диктатуру над пролетариатом», для которого «любая группа лиц, думающая иначе, является патологическим феноменом».

Заметьте, что эта ненависть была направлена не против имеющего дурную репутацию Сталина, а, наоборот, против почитаемого учителя, Ленина. Эта книга, изданная в 1904 году, является ключевой в понимании идеологии Троцкого. Он стал известен как нераскаявшийся буржуазный индивидуалист. Вся клевета и оскорбления, которые он направил спустя двадцать пять лет на Сталина, он уже успел бросить в этой работе против Ленина.

Троцкий делал все возможное, чтобы изобразить Сталина диктатором, властвующим над партией. Еще когда Ленин создавал партию большевиков, Троцкий обвинил его в создании «ортодоксальной теократии» и «самодержавном азиатском централизме».

Троцкий всегда обвинял Сталина в том, что он занимал циничную, прагматичную позицию по отношению к марксизму, который он низвел до готовых формул. Говоря о ленинской работе «Шаг вперед, два шага назад», Троцкий уже тогда писал:

«Поистине нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин! Для него марксизм не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, нет, это... половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать свое величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть!».

В своей работе 1904 года Троцкий вводит термин «заменизм» для нападок на партию Ленина и его руководство.

«Группа профессиональных революционеров... действовала... вместо пролетариата».

«Организация заменяет собой партию, Центральный комитет заменяет организацию и ее финансирование, а диктатор заменяет Центральный комитет».

И в 1923 году, часто используя те же слова, что он использовал против Ленина, Троцкий нападает на ленинскую концепцию партии и руководства партией: «Старшее поколение... привыкает думать и решать за партию». Троцкий отмечал наличие определенной «тенденции партийного аппарата думать и решать за партию».

В 1904 году Троцкий нападал на ленинскую концепцию партии, утверждая, что она «разделяет сознательную активность и исполнительную активность. Есть центр, а ниже есть только дисциплинированные исполнители технических функций». В своем буржуазном индивидуалистском мировоззрении Троцкий отбрасывает иерархию и различные уровни ответственности и дисциплины. Именно его идеалом была «глобальная политическая личность, которая подчиняет своей воле все «центры» во всех возможных формах, включая бойкот!».

Это девиз анархиста-индивидуалиста.

Троцкий снова использует эту критику против партии: «Главная опасность старого курса... состоит в том, что он обнаруживает тенденцию ко всё большему противопоставлению нескольких тысяч товарищей, составляющих руководящие кадры, — всей остальной партийной массе, как объекту воздействия».

В 1904 году Троцкий обвинил Ленина в бюрократическом преобразовании партии, вырождении ее в буржуазно-революционную организацию. По Троцкому, Ленин был ослеплен «бюрократической логикой такого-то «организационного плана»», но «фиаско организационного фетишизма» было очевидным». «Глава реакционного крыла нашей партии, товарищ Ленин, дает социал-демократии определение, которое является теоретической атакой на классовую природу нашей партии». Ленин «сформулировал революционно-буржуазные тенденции для партии».

В 1923 году Троцкий пишет то же против Сталина, но использует более умеренный тон: «Бюрократизация... грозит... большим или меньшим оппортунистическим перерождением старшего поколения».

В 1904 году бюрократ Ленин был обвинен в «терроризировании» партии:

«Задачей «Искры» (газеты, принадлежавшей Ленину) было теоретически терроризировать интеллигенцию. Для социал-демократов, обученных в этой школе, ортодоксальность — это что-то закрытое абсолютной «Истиной», которая вдохновляла якобинцев (французских революционных демократов). Ортодоксальная «Истина» знает все. Те, кто спорит, — исключены, те, кто сомневается, — на грани того, чтобы быть исключенными».

В 1923 году Троцкий требовал «заменить мумифицированных бюрократов» так, чтобы «отныне никто не пытался терроризировать партию».

В итоге этот текст 1923 года показывает, что Троцкий был бессовестно честолюбив. В 1923 году, чтобы захватить власть в большевистской партии, Троцкий хотел «ликвидировать» старую большевистскую гвардию, которая очень хорошо знала его фанатичную борьбу против идей Ленина. Никто из старых большевиков не был готов отказаться от идей ленинизма ради идей троцкизма. Отсюда тактика Троцкого: он объявил старых большевиков «разлагающимися» и обольщал молодежь, которая не была хорошо знакома с его антиленинским прошлым. Под девизом «демократизации» партии Троцкий хотел привести молодежь, которая поддержала бы его в руководстве.

Спустя 10 лет, когда такие люди, как Зиновьев и Каменев, открыто показали свой оппортунизм, Троцкий объявил, что именно они представляют «старую большевистскую гвардию», преследуемую Сталиным: он объединился с этими оппортунистами, обращаясь к славному прошлому «старой гвардии»!

Положение Троцкого в партии продолжало слабеть в 1924—1925 годах, и он с растущей яростью нападал на партийное руководство.

Начиная с идеи о невозможности построить социализм в отдельной стране, Троцкий закончил тем, что политическая линия Бухарина в 1925—1926 годах, на которой фокусировалась его ненависть, представляла интересы кулаков и новой буржуазии, называемой нэпманами. Власть становилась властью кулаков. Снова началась дискуссия о «расколе» в партии большевиков. С того момента, как действительно начали двигаться к расколу и установлению власти кулаков, Троцкий отнес себя к «правым», чтобы создать фракцию и тайно работать в партии.

Дебаты продолжались пять лет. Когда дискуссия была закрыта голосованием партии в 1927 году, те, кто защищал тезисы невозможности строительства социализма в Советском Союзе и право сформировать фракции, получили при голосовании от одного до полутора процентов голосов. Троцкий был исключен из партии, сослан в Среднюю Азию и, в конце концов, выслан из Советского Союза.

Людо МАРТЕНС,

Председатель Партии Труда Бельгии

  (Окончание следует)

Против зла надо бороться.

Зло нетерпимо, примириться со злом – значит самому стать

безнравственным человеком.

Ж.Ж. Руссо

20 декабря вечером по каналу НТВ (накануне дня рождения И.В. Сталина) Парфёнов, Пивоваров, Хреков, Лобков, Вл. Кондратьев (певец власти во все времена), Генрих Боровик (ведь поплатился за свой вклад в развал СССР, но, видать, ему мало), мадам Васильева и Тина Канделаки (прости, Господи), поливали грязью имя Сталина.

Старались вовсю, надо было видеть, как эти упитанные, наглые, самодовольные ничтожества глумились над человеком, который всю свою жизнь отдал стране и людям. Эти недоросли не понимают, как они жалко выглядят, когда оскверняют всё, что советским людям свято. И хотя сопротивление им было потешное (в лице Зюганова и Харитонова), зато ветеран войны Тенугина дала им нужный отпор.

Я вот думаю, а почему я, 16-летняя девчонка, в день смерти Сталина одна ушла в лес и горько плакала? И я нашла причину тех моих слёз. Может потому, что помню, как ласковы были с нами в школе учителя. Нас, сирот-подростков, они учили добру. Мальчишки хулиганили, но никого не исключили из школы. Разные кружки, творческие вечера, посвящённые Пушкину, Лермонтову, Некрасову... С 7-го класса эти вечера заканчивались танцами, мы помогали, сами рисовали пригласительные билеты. А ещё помню горячие завтраки, начиная с 1-го класса. Это полкружки горячего картофельного пюре или пончики с повидлом и обязательно сладкий чай или ячменный кофе с молоком. И ни разу никто не отравился - как, например, это бывает сейчас.

И ещё врезалось в память. Накануне войны наша семья переехала в поселок Таёжный Красноярского края. Мне пять лет. Отец с мамой пришли из магазина, принесли наволочку, полную сухофруктов, а сверху лежали два яблока сорта апорт и огромная кисть винограда. (Это в глухомани-то!). Мама примеряла костюмы (два шевиотовых) и туфли. Один костюм она мне перешила, когда я вступала в комсомол, а из галстуков отца она мне сшила юбочку. Это говорит о заботе государства о своём народе. Где эта забота сейчас? Я запомнила, как были счастливы наши родители. Потом война. В первый же день отец получил повестку, а ночью мама с моим старшим братом 13-ти лет его проводили.

Здесь опять нужно уличить врунов. Много раз слышала, что необученных солдат бросали в бой (нынешние брехуны, хулители всего Советского, забыли, что Советский Союз победил во главе с Великим Сталиным, они, похоже, жалеют об этом).

Моему отцу было 39 лет. Он сибиряк, охотник. Не раз заваливал медведя. После того как его проводили, он, вместе с другими мобилизованными, до начала августа находился в лагере подготовки. Мама его однажды даже проведала. Было это в городе Канске.

В июне 1942 года отец погиб, но осталось его последнее письмо, написанное карандашом. Я его обвела чернилами, и оно сохранилось. После тёплых слов к детям, маме заканчивается письмо так: «Судьба пронесёт мимо всё и я, как сокол явлюсь к вам. Сталин, что скажет, то должно быть. Мы сейчас врага не гоним, а, окружив, уничтожаем на месте. Хотели фашисты много земли, мы даём её околевшим…»

Отец был рабочий человек, русский, советский солдат, коммунист и погиб за нашу Советскую родину, а не за заплывших жиром нынешних хулителей всего, что было прекрасного в Советской Стране. Были и ошибки. Но не вам судить, поклонники спившихся ельциных, гайдаров, степашиных и прочих недоумков. А те, которых я упомянула в начале письма, прошлись бы по горбачевым, ельциным. Вот где материал. Слабо?

За одну Победу имя Сталина свято, и уймитесь вы, наконец, ваяния Сванидзе, Симонова (Константин Симонов, наверное, не раз в гробу перевернулся). Уродливые радзинские, радзиховские и другая шелупонь.

У меня в руках газета «Правда» за 10 мая 1945 года за №111 (9882), где напечатано послание г-на У. Черчилля.

«От премьер-министра – маршалу Сталину послание Красной Армии и русскому народу от Британской нации

Я шлю Вам сердечные приветствия по случаю Блестящей победы, которую Вы одержали, изгнав захватчиков из Вашей страны и разгромив нацистскую тиранию. Я твёрдо верю, что от дружбы и взаимопонимания между британскими и русским народами зависит будущее человечества. Здесь, в нашем островном отечестве, мы сегодня очень часто думаем о Вас, и мы шлем вам из глубины наших сердец пожелания счастья и благополучия. Мы хотим, чтобы после всех жертв и страданий той мрачной долины, через которую мы вместе прошли, мы теперь, в лояльной дружбе и симпатии, могли бы дальше идти под ярким солнцем победоносного мира.

Я прошу мою жену передать вам всем эти слова дружбы и восхищения». (В это время супруга премьер-министра находилась в Москве с деловым визитом.)

Это писал враг, который стал организовывать планы нападения на СССР, т.к. наша рабоче-крестьянская страна была им как кость в горле, но под руководством Великого Сталина наши учёные смогли создать достойное оружие, напугавшее врагов, поэтому мы много лет жили в мире. Да и на планете было относительно спокойно - до тех пор, пока внутренние и внешние враги не развалили нашу страну. Теперь весь мир стал как растревоженный улей.

Вы, нынешние лизуны власти, перестаньте бессовестно врать по поводу так называемых сталинских репрессий. Семь мужчин из наших родных: три брата отца и три брата мамы ушли на фронт, в основном, добровольцами. Двое добавили себе возраст. Отец и три его брата погибли, а вот мамины братья все вернулись израненные. Ушли солдатами, а вернулись при званиях, все они были коммунистами. Старший, дядя Лёня был командиром снайперской группы, стал подполковником. О нём написано в книге «Сибирская добровольческая», а его портрет висит в музее «Боевой славы» в Новосибирске. Средний, дядя Ганя – майор, младший, дядя Андрей – капитан. Все вернулись в орденах и медалях, но ни один из них не дожил до пенсии. Ранения были тяжелыми. Вечная им память!

Но вернёмся к так называемым репрессированным. Их жирующие нынче детки не говорят - за что, а если говорят, то врут. Мне рассказывал председатель КГБ Красноярского края в 1990 году, что когда Виктору Астафьеву, писателю, показали дело его отца, то он сказал: «Я бы и сам их не реабилитировал…».

И опять же: какие миллионы? Статистика – штука упрямая. «Экономическая и философская газета», №37, 2005 г., исходя из доклада Федеральной службы государственной статистики (Росстат) «Социально-экономическое положение России январь-июнь 2005 года», утверждает, что число родившихся за 2005 год на 1000 населения составило 10,2, а умерших - 16,7. Это означает, что убыль составила 6,5, а в 1940 году на те же 1000 человек населения родилось 33,0, а умерло 20,6, прирост составил 12,4. Дальше идёт год 1950 (пять лет после войны): родилось 26,9 на 1000, а умерло 10,1 – прирост 16,8. Прирост шёл до 1991 года, но уже очень маленький (в тот год - 0,7), уменьшаться стал с 1987 года.

Я помню, как в 1989 году (мы ещё жили в Красноярске) Олег Семёнович пришёл очень расстроенный тем, что получил данные о снижении прироста населения (он был +3,7). Я спросила: «Ну и что»? - «Ты понимаешь, – это же весь мир обвинит нас в геноциде…».

Сейчас население ежегодно уменьшается на один миллион, а мир молчит. Молчат и наши так называемые «коммунисты».

«Страшно, но факт, что многие члены политбюро и работники ЦК добровольно вошли в ликвидационную комиссию по КПСС. Отказавшись от коммунизма и поставив целью жизни только алчность – тупую, скотскую ненасытность, - мир сошёл с ума, и идёт, что называется «вразнос».

После разрушения СССР в мире хозяйничает зажиревший ковбой без головы. США и государством назвать трудно. Они живут, по сути, за счёт печатания зеленоватой бумаги с портретами своих президентов. Многие правительства стран мира, в том числе и Россия, сегодня в холуях у США» (Из книги «Практичная русская идея» Юрия Мухина и Олега Шенина).

Но вернёмся к «Экономической и философской газете» за сентябрь 2005 года.

Автор «ЭФГ», уличая В.В. Путина во лжи, сообщает: отвечая 27 сентября телезрительнице по поводу нынешней сверхнерождаемости и смертности, Путин заявил, что их причины кроются ещё в 60-х годах. Это утверждение – более чем ошибка (стыдно человеку, изображающего из себя государственного деятеля, так бессовестно врать. - Т.Ш.) «ЭФГ» собрала данные по демографии, начиная с 1940 года, из которых видно, что явным образом вырождение народа началось с 1988 года, когда Горбачёв внедрил частичку капитализма – перевёл предприятия на «полный хозрасчёт, на три «С»: самоокупаемость, самофинансирование, самостоятельность. А далее, с началом так называемых гайдаровских реформ, всё рухнуло. Приведённые данные показывают, что валить нынешнюю сверхсмертность и сверхнерождаемость на какие-то длинные демографические волны – значит, вызывать всеобщий смех. Смена общественного строя вопреки воле народа в 1991 году – вот истинная причина убыли народа, прежде всего, русского. Это более чем ошибка».

От себя к этому добавлю: было бы смешно, если бы не было так горько.

Вам не страшно жить, г-н президент?

Мы были с мужем в Аджарии, когда у нас уже началось это сумасшествие, и нам местные жители говорили: «Что вы делаете? Ни в одной стране рабочий человек не живет так, как в Советском Союзе!».

Закончу словами из статьи Александра Трубицына, напечатанной когда-то в «Советской России»:

«Всё, что может сгореть, рано или поздно сгорит или взорвётся. Вся эта неосознанная ещё ненависть прекрасно описана ещё у Короленко – крепостной парень, ещё не смеющий поднять дубину на поработителя, обрушивает её на рядом пасшуюся скотину.

Стоит, кстати, вспомнить, что когда пришёл час, панов–крепостников просто резали, а тех, кто порабощал экономически – шинкарей, ростовщиков, процентщиков - казнили так, что и сейчас читать страшно. И даже если к каждому рабочему, технику, инженеру приставить вертухая с дубинкой-«демократизатором» (которых в Советское время вообще не было), это ничем не поможет. Да и сами вертухаи, наши изувеченные и испоганенные «демократией» дети, рано или поздно поймут, что их научили бить дубинками отцов и матерей нелюди и применят эти навыки к своим угнетателям».

Я не призываю к этому, но историю знать надо.

Т.А. ШЕНИНА