Глава десятая

Бургас – Александруполис: трудная судьба, плюсы и минусы

В этой главе мы рассмотрим историю и перспективу главного сейчас с точки зрения официальной Москвы трубопроводного маршрута в обход Босфора: Бургас – Але-ксандруполис. Похоже, что с этим проектом строительства нефтепровода в обход Босфора и Дарданелл происходит то же, что и с Каспийским трубопроводным консорциумом. Долгое время три государства – Россия, Казахстан и Оман – несколько лет не могли договориться ни о финансировании, ни об условиях строительства, пока наконец за дело не взялись частные корпорации, по-настоящему заинтересованные в налаживании экспорта нефти по новому маршруту. Они и решили все проблемы проекта, и теперь хотя бы обсуждают расширение годовой мощности нефтепровода с 28 до 67 млн. тонн (правда, российское правительство, сохранившее себе долю в Каспийском консорциуме, как водится, опять вставляет этой инициативе палки в колеса).

У проекта Бургас – Александруполис похожая судьба. Варианты строительства трубопровода множились на протяжении уже 11 лет, однако практически все они зарождались в умах правительственных чиновников, и отсутствие интереса со стороны самих экспортеров заранее обрекало их на провал. Пойдя в свое время наперекор здравому смыслу, украинские власти осуществили один из таких проектов – нефтепровод Одесса – Броды, но никто из нефтяников не захотел тогда пользоваться этим маршрутом, пока ТНК-ВР не предложила реверсировать трубу и качать по ней российскую нефть в направлении того же забитого танкерами Босфора. Маршрут Бургас – Александ-руполис через Болгарию и Грецию позволит транспортировать нефть из России и стран СНГ, минуя пролив Босфор. Кроме разгрузки Босфора данный нефтепровод открывает дорогу российской нефти на рынки Европы, США и Азиатско-Тихоокеанского региона.

Проект строительства нефтепровода Бургас – Алексан-друполис был изначально инициирован в 1994 году рядом российских и греческих компаний. Среди инициаторов проекта ОАО «Газпром», ОАО НК «ЛУКОЙЛ», ОАО НК «Роснефть», ТНК-BP, ОАО АК «Транснефть». Хроника развития проекта была следующей[44] .

В 1998–1999 годах во главе с «ЛУКОЙЛом» инициаторы и потенциальные грузоотправители активизировали работу по продвижению идеи строительства нефтепровода, создав в 2000 году трехсторонний российско-болгарско-греческий рабочий комитет. В декабре 2001-го вопрос о строительстве нефтепровода через болгарскую территорию впервые был поднят на высшем уровне во время визита Президента России Владимира Путина в Грецию.

В 2001 году компанией ILF было разработано детальное технико-экономическое обоснование строительства нефтепровода, а по заказу «Роснефти» и «ЮКОСа» она же выполнила базовый дизайн, детальный анализ рынка и финансовую модель проекта. Согласно обоснованию предполагалось, что на первоначальном этапе мощность трубопровода составит 15–23 млн. тонн в год с перспективой увеличения до 35 млн., протяженность трубы – около 300 км (неопределенность с точной цифрой протяженности маршрута в дальнейшем вызвана проблемами с отводом земель). Помимо этого проект трассы Бургас – Алек-сандруполис мог быть осуществлен только в тот момент, пока им интересовался «ЛУКОЙЛ». Российская компания хотела использовать будущий трубопровод для снабжения нефтью перерабатывающих заводов в Болгарии и Греции. Однако затея с покупкой греческого нефтеперерабатывающего завода не осуществилась, и «ЛУКОЙЛ» тогда вновь потерял интерес к выходу на Александруполис.

Весной 2002 года Россия, Греция и Болгария подписали межправительственное соглашение о создании консорциума и согласовали доли участия сторон. В течение 2003 и большей части 2004 года ситуация вокруг нефтепровода находилась в состоянии стагнации. Согласно официальной версии причиной была несогласованность позиций по вопросу о размере тарифа на прокачку нефти.

Однако в реальности все сорвалось из-за разногласий по поводу долевого участия и механизмов финансирования. Москва добивалась для себя таможенных и налоговых льгот, но ей до последнего времени не уступали. Проблема была в том, что Москва претендовала на льготы при ввозе материалов и оборудования и пониженные портовые сборы, а также распределение долей в капитале консорциума по строительству в зависимости от вклада участников. В этом случае доля России преобладала бы, поскольку нефть и строительство шли бы из России, но до недавнего времени Болгария и Греция считали, что у участников должно быть по 33,3% акций.

Однако затем в апреле 2004 года правительства Болгарии и России принимают решение о строительстве нефтепровода. Потенциальным инвесторам болгарские власти обещают поддержку при получении разрешений, лицензий и концессий при реализации проекта. Бургас – Александ-руполису был присвоен статус «приоритетного проекта для национальной и региональной трубопроводной инфраструктуры».

В начале ноября 2004-го Россия, Греция и Болгария парафировали меморандум о принципах строительства нефтепровода. В первой половине декабря этого же года в ходе встречи между Президентом России Владимиром Путиным и премьер-министром Греции Константиносом Караманлисом намерение продвигать проект нефтепровода Бургас – Александруполис было включено в текст совместного плана действий на 2005–2006 годы.

В конце января 2005 года Россия, Греция и Болгария создали инициативную группу из ряда компаний, перед которой была поставлена задача предоставить возобновившему деятельность трехстороннему рабочему комитету технико-экономическое обоснование проекта. В феврале 2005 года координатором инициативной группы компаний стала ТНК-ВР[45] . При этом изменился и состав участников проекта. С российской стороны в группу вошли также «Стройтрансгаз» и «Промышленно-инвестиционная компания „ТИСЭ“, с греческой – Hellenic Petroleum, Latsis Group и Prometeus Gas. Болгария для участия в группе предварительно определила Универсальный терминал „Бургас“[46] .

9–10 марта 2005 года трехсторонний комитет одобрил представленное инициативной группой компаний технико-экономическое обоснование проекта. 12 апреля 2005 года между правительствами России, Болгарии и Греции был подписан меморандум о сотрудничестве, который устанавливает основные тарифы на уровне менее 1 доллара за баррель. Также меморандум устанавливает параметры налогообложения для трубопровода.

Вернуться к идее трансбалканского нефтепровода в 2004 году заставили сразу несколько факторов. Во-первых, появились основания полагать, что нынешние высокие цены на нефть – явление долговременное, и затраты на транспортную инфраструктуру окупятся сравнительно быстро. Во-вторых, немалую роль тут сыграла политика турецких властей, которые все больше ужесточали и ужесточают правила навигации в Босфоре. Танкеры с нефтью вынуждены дожидаться своей очереди на проход через пролив несколько дней, и стоимость фрахта бьет нефтяников по карману[47] . В-третьих, «ЛУКОЙЛ» в результате приобрел активы в Болгарии, а в феврале 2005 года стало известно, что компания начала получать солидную прибыль по своим все более расширяющимся активам в Болгарии.

Как было сказано представителями «ЛУКОЙЛа»: «Компанию вдохновляют, в частности, хорошие результаты, показанные в 2004 году ее болгарским нефтеперерабатывающим заводом в Бургасе: чистая прибыль предприятия составила 200 млн. долларов, притом что с конца 1990-х „ЛУКОЙЛ“ инвестировал в это предприятие 700 миллионов»[48] .

Данный факт подтверждает, что компания, которая известна своей лояльностью Кремлю, крайне внимательно относится к вопросу развития и своим интересам по переработке, сбыту и транспортировки нефти в этом регионе.

Процесс по Бургасу – Александруполису возобновился, когда в ноябре 2004 года правительства России, Болгарии и Греции подписали очередной меморандум о принципах строительства нефтепровода. Наученная горьким опытом со стороны Греции Болгария (видимо, поддержанная тайно Россией), не особо рассчитывая на успех, подписала одновременно и другой меморандум – об участии в строительстве нефтепровода Бургас – Влёра через Македонию и Албанию.

Инициатором этого проекта выступает американское правительство, создавшее компанию-оператора Albanian-Macedonian-Bulgarian Oil Pipeline Corporation (AMBO). Его мощность также может составить 35 млн. тонн нефти в год, правда, протяженность – 912 км, а стоимость – около 1,2 млрд. долларов. При этом в AMBO уже заявили, что 900 млн. долларов для реализации проекта готовы предоставить Opic и ExIm Bank. Остальное – компании, работающие в Каспийском регионе, к примеру, Chevron Texaco, которая по Каспийскому трубопроводному консорциуму поставляет свою нефть из Тенгиза в Новороссийск. Однако очевидно, что только этого сырья для заполнения трубопровода не хватит, и болгарские информационные агентства уже заявляли, что за счет американской компании нефтепровод может быть заполнен лишь на четверть.

Однако сейчас побеждает проект Бургас – Александ-руполис – скорее всего, греки пошли на уступки.

Вернувшись за стол переговоров по инициативе Виктора Христенко, в ноябре 2004 года российско-болгарско-греческий комитет доработал и парафировал политический меморандум. Была представлена работоспособная модель проектного финансирования, которая позволила предложить тариф, конкурентоспособный по отношению к транспортировке через проливы. Более того, правительства Греции и Болгарии в принципе согласились установить специальный налоговый режим для реализации проекта и оказать содействие в получении грантов.

Инициаторы подвергли ревизии первоначальную оценку капитальных затрат, сделанную в 2001 году, и размер тарифа на прокачку. Изменился подход к финансированию, увеличились сроки кредита, учтено снижение мировых процентных ставок (LIBOR 3% вместо 6%) (см. табл. 11).

По актуализированным расчетам, капитальные затраты выросли по сравнению с оценками 2001 года (703 млн. евро для мощности 35 млн. тонн в год и 810 млн. евро для 50 млн. тонн в год). Выше стали и расчетные тарифы, которые для двух вариантов мощности брались тогда равными 3,07 и 2,5 доллара за тонну.

При этом участники инициативной группы много раз подчеркивали, что их расчеты основаны на самых консервативных предположениях. В ходе реализации проекта, утверждают они, экономические параметры маршрута будут улучшены. Источниками снижения капитальных затрат, по их мнению, являются привлечение местных подрядчиков, выбор наиболее короткого маршрута, а также отказ от бэтчинга (последовательная прокачка разных сортов нефти). Имеются резервы для снижения и эксплуатационных расходов, такие как страховая премия и организация тайм-чартера или собственного челночного маршрута.

Следующие параметры уже намечены, хотя и будут уточняться в процессе переговоров с правительствами Греции и Болгарии:

• ставка роялти не превысит 1 доллара за тонну в каждой из двух стран, что в сумме даст не более 2 долларов за тонну для всей трассы;

• законодательно предстоит закрепить отказ от двойного налогообложения;

• предстоит отменить ввозные и вывозные пошлины для транзитных партий нефти;

• следует снизить НДС на оборудование и материалы, ввозимые для строительства трубопровода;

• надо отменить дополнительные портовые сборы на терминалах в Бургасе и Александруполисе;

• проекту потребуется специальный режим административного обслуживания, чтобы сократить сроки получения лицензий и сертификации;

• необходимо содействие двух правительств в выделении государственных земель и приобретении земель у частных владельцев.

В соответствии с уже готовым обоснованием инициаторы предлагают построить трубопровод с проектной протяженностью трассы 280 км, диаметром 36 дюймов с двумя насосными станциями. В систему войдет терминал в Бургасе с возможностью приема танкеров грузоподъемностью до 150 тыс. тонн и хранилищами нефти на 450 тыс. кубометров. В Александруполисе намечается смонтировать выносное причальное устройство для приема танкеров грузоподъемностью до 300 тыс. тонн, а на берегу – нефтехранилище на 650 тыс. тонн.

Начальная мощность трубопровода планируется на уровне 35 млн. тонн в год с возможностью увеличения до 50 млн. Предусмотрена технология бэтчинга, последовательной транспортировки нефти разных сортов, хотя сейчас от нее, видимо, откажутся.

Ориентировочная стоимость проекта строительства нефтепровода (с учетом роста стоимости стали) – порядка 783 млн. евро. Правительство Греции уже обещало предоставить проекту грант на сумму 100 млн. евро. Соотношение заемных и собственных средств планируется как 80:20. Срок кредита – 16 лет с отсрочкой по выплатам на два года. Внутренняя доходность проекта – 15%.

Проект отличают низкие политические риски, поскольку маршрут проходит по территории двух государств – членов Евросоюза и имеет правительственную поддержку. Риски технического и технологического характера также сведены до минимума, поскольку документация проработана международной компанией ILF и дополнительно подвергнута экспертизе специалистами «Гипротрубопровода».

Хотя экологические риски, особенно в районе Алексан-друполиса, требуют дальнейшего анализа на этапе реализации, финансовые риски невелики. Реализация проекта в зоне ЕС и правительственная поддержка обеспечивают ему высокий кредитный рейтинг.

По оценке российской рабочей группы, годовой эффект для российской нефтяной отрасли за счет разницы в стоимости транспортировки по трубопроводу и через турецкие проливы составит около 1 млрд. долларов, а дополнительный косвенный эффект для российских экспортеров – 200–500 млн. долларов в год (если нефть пойдет на рынки США и Азии, то снизятся поставки в Европу, где российские поставщики страдают от дисконтирования).

Однако нельзя сказать, что у проекта нет недостатков. Помимо достоинств есть и свои подводные камни. Предполагается, что, взяв на себя значительную часть расходов, оцениваемых в 800–900 млн. долларов, российские компании смогут претендовать на контрольный пакет акций будущего нефтепровода. Однако требование контроля над стратегическим нефтепроводом, проходящим по территории двух суверенных государств, до сих пор не вполне отвечает представлениям правительств Греции и Болгарии о проекте. Именно по вопросу о разделе акционерного капитала участники могут не достичь единства, столь необходимого России.

Кулуарная торговля и вытягивание льгот и уступок друг у друга, пусть уже не на принципиальном, но вполне серьезном среднем уровне, будет продолжаться еще долго.

Кроме того, небезвредным может оказаться присутствие в группе «Транснефти». Ее руководство не переставало твердить, что маршрут Бургас – Александруполис экономически невыгоден и вряд ли осуществим. И, как сказано выше, «Транснефть» до недавнего времени лоббировала альтернативный вариант – фракийский нефтепровод по турецкой территории. Хотя по этому вопросу позиция компании сейчас и изменилась, этот партнер может изрядно уменьшить шансы трансбалканского проекта, на словах выступая в его поддержку.

Третье препятствие – конкуренция с другими инфраструктурными начинаниями. Правительство пока не может понять, хватит ли в России нефти, чтобы заполнить проектируемый трубопровод Тайшет – Перевозная, пока в Восточной Сибири не разведают и не освоят новые запасы. «Транснефть» всячески старается дискредитировать идею строительства экспортного терминала в районе Мурманска, опасаясь, что у нее не хватит нефти для Балтийской трубопроводной системы с терминалом в Приморске. За нынешние и будущие объемы экспорта уже идет нешуточная борьба, и расширение экспорта через Черное море может серьезно подорвать перспективы строительства других нефтепроводов.

Некоторые сомнения в реалистичности инициатив российских нефтяников вызывает и другой фактор. Действенной и публичной готовности участвовать в продвижении трансбалканского проекта пока не высказывают те, кому он мог бы пригодиться в первую очередь: партнеры по Каспийскому трубопроводному консорциуму и другие экспортеры из Казахстана.

Именно перспективы бурного роста экспорта нефти из этой страны, а также из Азербайджана заставляют российские нефтяные компании пускаться на поиски новых экспортных путей через Мурманск и Тихий океан.

На средиземноморских рынках им будет трудно тягаться с каспийской нефтью и по качеству и себестоимости, включая транспортные издержки. Может получиться так, что, проложив на свои средства трубопровод в обход Босфора, Россия в чем-то проиграет.

Во-первых, не исключено, что себестоимость российской нефти, доставленной с двумя дополнительными перевалками в Средиземноморье, будет неоправданно высокой по сравнению с казахстанской нефтью, которая пойдет напрямую по освободившемуся Босфору. Во-вторых, и через новую трубу может пойти в основном нефть Казахстана, которая окажется более востребованной на средиземноморских рынках. А сбор денег за транзит – вовсе не обязательно достаточное утешение для нефтяных компаний России.

Совокупность перечисленных факторов не дает пока возможности со стопроцентной уверенностью говорить о конечном успехе проекта Бургас – Александруполис. Одним из возможных объяснений «проталкивания» этого проекта со стороны российского Минпромэнерго может быть желание как-то повлиять на иностранные корпорации в Казахстане, которые грозят сейчас вообще лишить Россию транзитной нефти и отправить ее по новому маршруту через Азербайджан. Но здесь нужно учитывать тот фактор, что при определенных обстоятельствах в обозримом будущем Бургас – Алексадруполис может получить еще одного конкурента, на этот раз со стороны Украины: проект Одесса – Броды. Об этом в следующей главе.