2. Наследие святителя Игнатия (Брянчанинова)

Приведём выдержки из записок 1862 - 1866 гг. (!!! - полтора века прошло, а не внемлют) святителя Игнатия (Брянчанинова) “О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви” [21] (все выделения жирным в тексте приводимых фрагментов - наши; сноски в квадратных скобках - святителя Игнатия, остальные - наши).

«Дух времени таков и отступление от Православно-христианской веры начало распространяться в таком сильном размере, безнравственность так всеобща и так укоренилась, что возвращение к христианству представляется невозможным: волею бо согрешающим нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва (Евр. 10, 24), - сказал Апостол Иудеям, принявшим христианство и от христианства обратившимся снова в иудейство, захотевшим соединить христианство с иудейством. Христос соделался невидим для Иудеев и невидимый ими удалился из среды их, когда они хотели убить Его (Иоан. 8, 59): христианство соделывается невидимым для нас, удаляется от нас, когда мы покушаемся убить его распутною жизнью, принятием разных лжеучений, когда мы покушаемся смесить христианство со служением миру. Господь сказал: Всяк делаяй злая ненавидит Света и не приходить к Свету (Иоан. 3, 2) [ [22]]. Ныне все всею душою устремились к разврату, назвали его „наслаждением жизнью” [23], - и пребывание в христианстве, возвращение к христианству сделались невозможными для человечества. Для того и другого необходимо всецелое оставление разврата, всецелое подчинение себя строгой христианской нравственности. Она воспрещает не только блуд, но и всё, что приводит к блуду, чем внедряется в душу сладострастие, как то: театры, плясания [24], карты и прочие игры сатанинские, языческую литературу; оно требует полного отречения от ветхого естества (Лук. 14, 26). Не будем вводить ничего нового! Последуем с точностью поучению, преданному Св. Церковью, учению, преданному Святыми Апостолами и Святыми Отцами! Таков возглас, повторённый почти на всех Вселенских и поместных Соборах святыми Святителями и святыми Отцами, присутствовавшими на этих Соборах.

При всех возникавших в Церкви затруднительных вопросах, начиная со времен Апостольских, Церковь для разрешения их постоянно составляла Соборы: на соборах рассматривались недоумения и поверялось состояние Церкви [ [25]]. По настоящему затруднительному положению Всероссийской Церкви созвание Собора сделалось решительной необходимостью. Вместе с этим созвание Собора, по духу времени, невозможно без известного приготовления к столько святому начинанию.Необходим Собор правильный, на всех правах прежних Соборов, а Собор самочинный, по собственному усмотрению лица или лиц, руководствующихся не правилами Церкви, а своею самостию, только повредит делу, ещё более поколеблет Церковь Всероссийскую, положение Её сделает ещё более запутанным.

(…)

Если Собор будет совершаться под влиянием интриги и уклонится от цели богоугождения к цели человекоугодия, то лучше не быть ему: столько он принесёт вреда, произведёт решительное и гласное разъединение! Напротив того, если милосердие Божие дарует Собору совершиться с вожделенным успехом, как совершились Вселенские и Поместные Соборы Православной Церкви, то благотворные плоды Собора и в духовном, и в гражданском отношениях будут поразительно величественны и велики.

В духовном отношении доставится торжествоистинному Христову учению, о котором у нас почти не смели говорить доселе. Когда же Христово учение объяснится, со всею откровенностью, тогда падут или, по крайней мере, очень ослабеют все еретические учения, Православный народ утвердится в Православии, и многие иноверцы притекут под кров Православия. Православие должно быть принято во всей целости и полноте его, без допущения хулы на Святого Духа ни по какому предмету.

В гражданском отношении такой Собор соединит Православно верующий люд во един народ, хотя бы этот люд и находился в различных государствах и под различным гражданским управлением. В России такой Собор должен сильно подействовать на раскол, который в настоящее время имеет много опоры для себя в правилах и постановлениях Вселенской Церкви. Американцы и англичане [26] вынуждены будут не насилием, а здравым смыслом принять Православную веру так, как она есть, без всяких изменений и исключений.

Россия со времён Петра I часто и много принесла пожертвований в ущерб веры, в ущерб Истины и Духа, для пустых и ложных соображений политических, которыми прикрывало развращённое сердце ненависть и презрение к правилам Церкви и к закону Божию [27]. Все эти соображения, поколебав страшно Православную веру, оказались решительно вредными для государства и администрации. С сознанием ошибки, с самоотвержением должно отказаться от всех уклонений человекоугодливых, преступных в отношении к Богу. В противном случае, без этой решимости, лучше не созывать Собора [ [28]].

(…)

Особенное внимание обратить на философию, из которой должно преподавать с удивительною полнотою логику, впрочем уклоняясь от утончённостей, отвлечённостей и схоластицизма, вредно действующих на природную способность - на ум. Историю философии должно преподавать кратко, объясняя учащимся, что основания, на которых философы всех времён создавали свои системы, произвольны, по этой причине не имеют никакой прочности и противоречат одна другой, что человеческая философия должна быть признана ничем другим, как только игрою воображения и собранием мнений, чуждых истине. Того, кто эту игру воображения, эти произвольные мнения примет за учение истины, философия вводит, по необходимости, естественно в заблуждение и умоповреждение. А это совершается сряду. Что значат учения безбожников? Это гипотезы, принятые за аксиомы. Cказал святой Иоанн Лествичник: “Чуждеумна, прежде силы духовны, не проходи словеса: тмы бо суще глаголи, немощных помрачают”. Это правило необходимо сохранить по отношению к юношеству. К истинной философии приводит одно христианство: только при посредстве его можно быть непогрешительным психологом и метафизиком. Зрелыми мужами, изучившими и положительные науки, и философию, и писания Отцов Церкви, познавшими опытно значение христианства, может и должно быть составлено подробное изложение философии очень полезное и научное в известном отношении [29]; оно должно быть рассмотрено и одобрено высшим духовенством и должно служить предметом внимания мужей, а не молодых людей, столько способных к одностороннему увлечению. В духовных высших училищах необходимо преподавание положительных наук. Весьма справедливо признавал Платон невозможным обучение философии без знания математики. Особливо нужно знание естественных наук, потому что в наше время нигилисты утверждают своё учение якобы на естественных науках. Нужно знать, что они утверждают здание нигилизма не на естественных науках, а на произвольных, нелепых гипотезах, т.е. предположениях или вымыслах, которых нет возможности доказать теми доказательствами, при которых единственно наука признаёт познание верным [30] и без которых все блестящие гипотезы остаются при достоинстве игры воображения, при достоинстве бреда. Природа возвещает Бога по свидетельству Cв. Писания (Пс. 103. Рим. 1, 19-20), и науки, объясняющие законы природы, тем сильнее возвещают Бога» (Епископ Игнатий Брянчанинов. “О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви”, записки 1862 - 1866 гг. Приводится по публикации на сайте “Православная беседа”:

http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book amp;id=464).

Епископ Игнатий написал приведённое выше почти полтора века тому назад. Если бы государь император и синод решились тогда воплотить в жизнь предложение епископа Игнатия и действительно смогли бы провести Собор в духе богоугодничества, а не в духе человекоугодия [31], то Собор смог бы изменить дальнейшее течение истории России и человечества в целом ещё в XIX веке в том направлении, о котором писал епископ Игнатий - распространение истинного Христианства в глобальных масштабах и увядание всех ложных вероученийестественным путём оздоровления смысла жизни. Но, к сожалению, ни у тогдашнего руководства “святейшего” синода империи, ни у государя императора Александра II персонально, не хватило ни понимания, ни решимости согласиться с мнением епископа Игнатия и последовать его совету [32].

Конечно, епископ Игнатий никогда не оспаривал правдивость исторически сложившегося текста Библии, не выявил библейскую доктрину скупки мира на основе иудейской монополии на ростовщичество с целью порабощения человечества от имени Бога, не оспаривал и истинность вероучения христианских церквей, кратко выраженного в никейском символе веры [33]. Но если бы Собор был созван и действительно стал бы действовать в духе богоугодничества, к чему призывал Брянчанинов, а не в духе человекоугодничества, то Собору пришлось бы рассматривать и переосмыслять заново историю не только православия в России со времён Петра I (о чём пишет святитель Игнатий), но и многое другое, а именно:

· глобальный исторический процесс как таковой на всю глубину памяти человечества;

· историю становления региональных цивилизаций и их культур, включая и свойственные им вероучения;

· историю так называемых «авраамических» религий (иудаизма, христианства, ислама), существо и причины их разногласий;

· и только в этом объемлющем контексте следовало бы рассматривать исторически сложившееся христианство в его развитии во всех его ветвях, начиная от прихода Христа, включая и взаимоотношения с иными конфессиями [34].

Естественно, что при таком подходе к проблематике Собора, судьба исторически сложившегося церковно-православного вероучения, в котором выросли участники несостоявшегося Собора, была не гарантирована, поскольку на истинность и ложность, уповая на Бога, следовало проверить всё, что свойственно и своей традиции, - без каких бы то ни было исключений: добросовестность и, тем более, кризисное положение страны обязывают поступать именно так.

Однако для многих людей страшно усомниться в истинности вероучения, в котором они выросли или к которому пришли в жизни, особенно, если путь обретения веры был тяжёлым и тернистым. Но в действительности, если доверять Богу и свою жизнь, и жизнь человечества, бояться собственных сомнений нет причин:

· С одной стороны - даже истина, возведённая в ранг неусомнительной догмы, способна ввести в заблуждение, поскольку жизнь течёт, а догма безжизненно-неподвижна.

· С другой стороны - сомнение в истине не обращает истину в ложь и не уничтожает истину. И потому если человек искренне хочет постичь истину, то вследствие своих же сомнений он придёт к Правде-Истине и постигнет её глубже и многограннее, нежели знал её до того, как у него возникли в ней сомнения - Бог поможет всякому, кто не лицемерит.

Тем не менее, если описанные выше последствия предложений святителя Игнатия не были осознаны им самим и понятны ему, то подсознательные страхи его современников за судьбу исторически сложившихся традиции церковно-православного вероисповедания и освящённого ею социального устройства Российской империи, имели место. Именно они и сделали невозможным созыв Собора в третьей четверти XIX века: иерархи церкви, полусветский синод, государственная власть империи в целом служили не Богу, а прикрываясь именем Бога и делом служения Ему, поддерживали удобную для них самих организацию жизни общества, в которой они занимали положение, привилегированное по отношению к положению большинства населения России, благодаря чему и паразитировали на труде и жизни большинства, служа маммоне. Поэтому при таком отношении российской церковно-государственной и общественной “элиты” к Жизни - 1917 год был неизбежен…