Человек – предмет изучения как наук о природе (естествознания), так и наук о духе (гуманитарного и социального познания). Между естественным и гуманитарным знанием ведется непрерывный диалог по проблеме человека, обмен информацией, теоретическими моделями, методами и т. п.

Центральное место в комплексе естественно-научных дисциплин о человеке занимает антропология, основной предмет ее изучения – антропосоциогенез, т. е. происхождение человека и общества (6.2, 6.3). Для решения собственных задач антропология привлекает данные эмбриологии, приматологии, геологии и археологии, этнографии, лингвистики и др.

Соотношение биологического, психологического и социального в человеке, а также биологические основы социальной деятельности рассматриваются социобиологией и этологией (6.8).

Изучение психики человека, соотношения сознательного и бессознательного, особенностей психического функционирования и т. п. – область психологии, внутри которой существует множество самостоятельных направлений и школ (6.4, 6.5).

Проблема соотношения сознания и мозга, которая также выступает одной из тем естественно-научного изучения человека, находится на стыке психологии, нейрофизиологии и философии (7.7).

Человек как часть живой природы, характер его взаимодействий с биосферой – предмет рассмотрения экологии и близких к ней дисциплин (5.8).

Таким образом, можно определенно утверждать, что проблема человека имеет междисциплинарный характер, а современный естественно-научный взгляд на человека представляет собой комплексное и многоаспектное знание, получаемое в рамках различных дисциплин. Целостный взгляд на человека, его сущность и природу невозможен также без привлечения данных гуманитарного и социального познания и философии.

Антропология – наука о происхождении и эволюции человека. Термин «антропология» происходит от греч. antropos – человек и logos – учение. Антропогенез – эволюционный процесс формирования человека. Современная антропология рассматривает антропогенез как продолжение биогенеза. Основными вопросами антропологии являются вопросы о месте и времени появления человека, основных этапах его эволюции, движущих силах и факторах, соотношении антропогенеза и социогенеза.

Первоначальные представления о происхождении человека и общества отражены уже в древних мифологиях: чудесное рождение различных поколений богов, а затем и людей составляет канву мифологических текстов. Позже появились различные версии религиозно-креационистского взгляда на происхождение человека. Так, например, в христианстве считается, что первый человек, Адам, был создан Богом из праха, а первая женщина, Ева, – из ребра Адама. Независимо от конкретной версии (христианство, иудаизм, ислам и т. д.) сущность религиозного ответа на вопрос о происхождении человека остается единой: человек есть творение Бога, а конкретные процессы, сопровождавшие и составлявшие творческий божественный акт, – тайна.

Уже в античной философии появляется идея естественного происхождения человека. В учениях греческих философов Анаксимандра (VII–VI вв. до н. э.), Эмпедокла (V в. до н. э.), Анаксагора (V в. до н. э.), Демокрита (V в. до н. э.), римского поэта и философа Тита Лукреция Кара (I в. до н. э.) возникновение человека объясняется без апелляции к сверхъестественным силам и сущностям.

Однако античные представления о происхождении человека носили натурфилософский, умозрительный, а порой и просто фантастический характер, будучи не столько результатом обобщения объективных данных, сколько порождением изощренного воображения древних философов.

Начало научной антропологии относят к середине XVIII в. Так, К. Линней в своей классификации видов растений и животных не просто отнес человека к животному миру, но и поместил его рядом с человекообразными обезьянами. Следующий этап становления научной антропологии связан с идеями Ж. Ламарка, который предположил, что человек произошел от древней человекообразной обезьяны, в силу перемены климатических условий перешедшей к наземному образу жизни и прямохождению. Прямохождение способствовало изменению строения позвоночника, мускулатуры, кисти, челюстей, головного мозга и т. д. Ж. Ламарк предложил целый спектр верных и интересных идей, но не нашел им убедительных эмпирических подтверждений. Однако это не вина или упущение Ж. Ламарка – в конце XVIII – начале XIX в. таких данных просто не было.

До середины XIX в. в антропологии ведущие позиции по-прежнему занимала креационистская концепция. Систематическое опровержение креационизма началось в середине XIX в. В 40-50-е гг. французский археолог Б. Де Перт, основываясь на находках грубо обработанных каменных орудий, доказывал, что человек появился значительно раньше, чем предполагают библейские тексты. В 1871 г. Ч. Дарвин в работе «Происхождение человека и половой отбор» выдвинул идею животного происхождения человека от обезьяноподобного предка и утверждал, что современные человекообразные обезьяны представляют собой боковые ветви антропогенеза. К этому времени уже были найдены фрагменты скелетов древних предков человека, которые послужили эмпирическим материалом, подтверждающим гипотезу Ч. Дарвина: в 1848 г. на скале Гибралтар в Испании был найден череп, в 1856 г. фрагменты черепа обнаружены в Неандертале во Франции, а в 1866 г. также во Франции в Ла Нолетте найдена челюсть.

Особенности этих костных остатков свидетельствовали о существовании древних людей, строение которых имело сходные признаки как с современным человеком, так и с человекообразными обезьянами. Данные сравнительной анатомии, физиологии, паразитологии, эмбриологии, психологии уже в XIX в. позволили сделать вывод об очевидном сходстве телесного строения, строения зубов человека и человекообразных обезьян. Кроме того, Ч. Дарвин обратил внимание на то, что человек и высшие обезьяны имеют одинаковые группы крови и болеют одинаковыми инфекционными заболеваниями (позже, уже в XX в., были получены данные о родстве белковых структур и ДНК человека и высших приматов). Все эти факты позволили Ч. Дарвину сделать вывод о существовании общего для человека и человекообразных обезьян предка – обезьяноподобного существа, которое жило в эпоху неогена. Ч. Дарвин и его последователи, Т. Хаксли и Э. Геккель, стали основоположниками си-миалъной теории происхождения человека (от лат. simia – обезьяна). На данный момент симиальная гипотеза является общепринятой.

В антропологии существует также тарзиальная гипотеза происхождения человека от древнего долгопята, предложенная английским антропологом Ф. В. Джонсом. Эта концепция не имеет значительного числа сторонников, сразу же после выдвижения в 1916 г. она б^1ла подвергнута критике и фактически опровергнута. Во второй половине XX в. биохимические и молекулярные исследования еще раз подтвердили, что по составу белков долгопяты очень далеки от человека, тогда как человекообразные обезьяны обнаруживают значительное сходство.

Современные палеонтологические находки, а также данные молекулярной биологии позволяют установить, что у человека и современных шимпанзе 91 % сходных генов, у человека и гиббона – 76 %, у человека и макаки-резус – 66 %. В генетическом смысле шимпанзе считается наиболее близкой к человеку современной человекообразной обезьяной. С другой стороны, исследование морфологических признаков свидетельствует, что больше всего сходства у человека и гориллы – 385, далее идут шимпанзе – 369, орангутанг– 359 и гиббон– 117. Считается, что линия гиббона отделилась от линии гоминид, ведущей к человеку, 18–22 млн лет назад, линия орангутанга– 13–16 млн лет назад, гориллы – 8-10 млн лет назад, а шимпанзе 5–8 млн лет назад. Современные человекообразные обезьяны – гиббон, горилла, орангутанг и шимпанзе – представляют собой боковые ветви антропогенеза и также произошли от обезьяноподобных существ эпохи неогена. Человекообразные обезьяны более сходны с человеком, чем с низшими обезьянами, однако, поскольку предки у низших и высших обезьян были общие, между ними все же обнаруживается сходство, тогда как при сравнении низших обезьян с человеком сходство отсутствует.

Тот вид обезьян, от которого произошел человек, обладал большим по сравнению с другими видами объемом головного мозга, более короткими передними конечностями и более длинными задними. По-видимому, этот вид обезьян передвигался как по земле, так и по деревьям (брахиация). Однако передвижение по земле преобладало над брахиацией. Считается, что предки человека питались как растительной, так и животной пищей. Древние человекообразные обезьяны жили небольшими стадами, которые достаточно быстро передвигались по открытым пространствам африканской саванны. Способность к быстрому освоению окружающей среды, цепкие конечности, способные к манипуляциям с различными предметами, привели к развитию нервной системы и достаточно большого и дифференцированного головного мозга. Эти биологические предпосылки впоследствии стали важнейшими факторами возникновения сознания и языка.

Прародиной человечества считается Восточная Африка. Именно в ее экваториальной части сложились наиболее подходящие условия для возникновения человека: теплый и влажный климат, разнообразный ландшафт, многообразный растительный и животный мир и т. п. Кроме того, в Восточной Африке на поверхность Земли выходят урановые породы, что создает повышенный радиационный фон. По-видимому, воздействие радиации могло стать причиной, вызвавшей мутации в популяции древних обезьян, что со временем, под действием естественного отбора привело к появлению человека. Ранние гоминиды населяли влажные тропические леса, а затем вышли из них на открытые пространства. Значительное похолодание, которое привело к исчезновению тропических лесов, предоставило эволюционное преимущество именно прямоходящим саванным обезьянам. Некоторые антропологи предлагают концепцию происхождения человека от прибрежных обезьян, обитавших по берегам рек и пресных водоемов в полусаванной гористой местности, однако эта точка зрения не является общепринятой.

Существует две гипотезы происхождения человеческих рас: моногенетическая (моногенизм) и полигенетическая (полигенизм). Согласно моногенетической гипотезе, человеческие расы произошли от единого предка и начали формироваться на этапе Homo sapiens sapiens, т. е. человека разумного. Полигенетическая гипотеза, напротив, утверждает, что человеческие расы произошли от разных, никак не связанных друг с другом видов древних обезьян, живших на разных материках. Следствием полигенетической гипотезы является утверждение, что современное человечество представляет собой несколько различных видов. Гипотеза полиге-неза не подтверждается эмпирически, да и теоретически выглядит не слишком убедительно. Главным аргументом против является тот факт, что различные человеческие расы смешиваются друг с другом и оставляют здоровое, жизнеспособное потомство. Но общеизвестно, что при скрещивании животных разных видов здоровое потомство, в свою очередь способное к размножению, не рождается. Другим аргументом против является отсутствие принципиальных различий в строении головного мозга, скелета, свойствах крови и т. д. между представителями разных человеческих рас. Различия в цвете кожи, разрезе глаз, структуре волос и т. п. не являются существенными. Таким образом, моногенетическая гипотеза имеет значительные преимущества перед полигенетической.

Существует и компромиссная теория, которая стремится обьединить полигенизм и моногенизм. Согласно этой концепции современный человек появился в одном месте – в Африке, но его скрещивание с более древними формами го-минид привело к возникновению нескольких рас. Следует отметить, что компромиссная теория происхождения рас имеет ничтожное число сторонников.

Как уже говорилось, антропогенез рассматривается как продолжение биогенеза, поэтому антропология изучает абиотические, биотические и социальные факторы возникновения и эволюции человека Абиотические предпосылки антропогенеза – геологические процессы, географические и физико-химические факторы и т. п., о них мы говорили в теме 5, посвященной биогенезу. Биотические предпосылки антропогенеза рассматриваются синтетической теорией эволюции (5.7). Мутации, волны численности, изоляция, естественный отбор и другие факторы определяют процессы микро– и макроэволюции, в результате которых формируются новые виды животных и в конце концов возникают древние антропоидные обезьяны, от которых предположительно 2–3 млн лет назад произошли люди.

Основные предпосылки, обеспечившие переход от обезьяны к человеку, – прямохождение, развитие руки и развитие мозга – называются гоминидной триадой. Предполагается, что способность к двуногому передвижению сформировалась у некоторых древних обезьян еще 23–27 млн лет назад. По мнению Ч. Дарвина, прямохождение стало следствием вынужденного изменения характера питания. Очередное похолодание привело к исчезновению пышных тропических лесов и вынудило древних обезьян искать новые способы добывания пищи. Некоторые виды ископаемых приматов, верхние конечности которых были несколько короче, а нижние длиннее, чем у других видов, стали спускаться с деревьев на землю и проводить здесь значительную часть времени. Различие функций передних и задних конечностей древних обезьян определилось еще в период древесного образа жизни, переход к наземному образу жизни и прямохождение дополнительно способствовали углублению функциональной дифференциации: стопы все более выполняли опорную функцию, а кисти – хватательную.

Освобождение передних конечностей способствовало тому, что древние обезьяны стали использовать различные подручные предметы (палки, камни, кости и т. п.) в целях самозащиты или добывания пищи. Разнообразные и все усложняющиеся манипуляции с предметами развивали и трансформировали кисть, большой палец постепенно удлинялся и все больше противопоставлялся другим пальцам руки. Повышение чувствительности кисти в свою очередь позволяло древним предкам человека совершать все более и более сложные манипуляции с предметами.

Следствием развития кисти и усложнения действий, производимых с ее помощью, стало увеличение объема и усложнение структуры головного мозга. Изменение мозга, с одной стороны, способствовало совершенствованию тела древних гоминид, а с другой – стало материальной основой усложнения и развития психики.

Прямохождение также сыграло немаловажную роль в развитии психики, поскольку двуногое передвижение требовало совершенно иной координации движений, чем брахиация. Изменение положения головы при двуногом передвижении способствовало расширению поля зрения и возрастанию роли зрительной информации в процессе ориентации, что также имело следствием развитие и усложнение психики.

Уже Ч. Дарвин, обьясняя, каким образом происходило превращение древней человекообразной обезьяны в человека, обращал внимание не только на биологические, но и на социальные факторы. Например, Ч. Дарвин говорил о важной роли, которую сыграл стадный образ жизни в эволюции человека. «У строго общественных животных, – писал он, – естественный отбор действует иногда на отдельные особи путем сохранения тех изменений, которые выгодны для сообщества». Ч. Дарвин обратил внимание на то влияние, которое общественный образ жизни оказывает на формирование моральных норм, позволявших выжить первобытному стаду. «Очевидно, – писал английский ученый, – что племя, заключающее в себе большее число членов, которые наделены высокоразвитым чувством патриотизма, верности... и участия к другим, членов, которые всегда готовы помогать друг другу и жертвовать собой для общей пользы, должно одерживать верх над большинством других племен, а это и будет естественный отбор».

Тем не менее Ч. Дарвин строил сугубо биологическую теорию и не говорил о ведущей роли социальных факторов в антропогенезе. На важность социальных детерминаций впервые обратил внимание Ф. Энгельс. В своей работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», написанной в 70-е гг. XIX в., он изложил основные идеи трудовой теории антропогенеза. По мнению Ф. Энгельса, главное отличие человека от животных – это способность к труду. Труд, язык и мышление – главные факторы эволюции человека. Труд связан с умением создавать орудия труда из подручных естественных предметов природы.

Ни одно животное не способно использовать одни предметы для изготовления других, но при этом многие животные, а не только высшие приматы используют природные средства для добывания пищи, самообороны и т. п. Возникновение трудовой деятельности связано с переходом от случайных манипуляций с камнями, палками и костями к изготовлению необходимых для повседневной жизнедеятельности предметов.

Трудовая деятельность, по мнению Ф. Энгельса, предопределила возникновение социальных отношений, сознания и языка. Переход от использования предметов природы к систематическому изготовлению орудий труда стал тем качественным скачком, который обусловил возникновение социального мира (общества) из мира биологического. Результаты труда – разнообразные предметы, созданные человеком, – стали основой механизма социально-культурного наследования.

Кайнозойская эра (67 млн лет назад – настоящее время) подразделяется на несколько периодов:

палеоген (67 млн – 27 млн лет назад), в котором выделяются палеоцен (67 млн – 54 млн лет назад), эоцен (54 млн – 38 млн лет назад) и олигоцен (38 млн – 27 млн лет назад);

неоген (27 млн – 3 млн лет назад), в котором выделяются миоцен (27 млн – 8 млн лет назад) и плиоцен (8 млн – 3 млн лет назад);

четвертичный (3 млн лет назад – по настоящее время), в котором выделяют плейстоцен (3 млн – 20 тыс. лет назад) и голоцен (20 тыс. лет назад – по настоящее время).

Палеонтологические находки свидетельствуют, что высшие обезьяны – предки человека появились еще в эпоху олигоцена. Около 30 млн лет назад жили древние приматы, которые дали начало вымершей ветви древесных антропоморфных обезьян – дриопитекам, линия которых отделилась от общего ствола антропоморфных обезьян примерно 23–20 млн лет назад. Дриопитеки, или древесные обезьяны, – самая дальняя точка антропогенеза. Палеонтологические находки XX в. позволили восстановить облик ископаемых приматов эпохи неогена. Остатки скелета дриопитека обнаружены в 1856 г. во Франции, т. е. они были известны уже современникам Ч. Дарвина.

Еще одним видом антропоморфных обезьян эпохи неогена были рамапитеки, остатки которых были обнаружены в 1930-е гг. в Индии. Некоторые антропологи считают, что первые рамапитеки произошли непосредственно от дриопитеков и представляют собой следующий этап антропогенеза. Рамапитеки жили 14 млн – 6 млн лет назад и занимали огромную территорию от Африки до Индии. Одни исследователи считают рамапитека четырехногим, другие – двуногим существом. Очевидно, что рамапитеки могли легко перемещаться на большие расстояния и уже использовали передние конечности для удержания предметов. Рамапите-ки – обезьяны эпохи неогена, наиболее похожие на человека, поэтому их считают более близкими к человеку существами, чем дриопитеки. В конце неогена существовало около 20 родов и около 30 видов антропоморфных обезьян, и только один вид стал предковой формой человека, остальные постепенно вымерли. Более всего на роль предка человека подходит кениапитек, живший примерно 14-l2 млн лет назад в Африке, остатки его скелета обнаружены в 1962 г. в Кении.

Ближайшим предшественником человека считается австралопитек – прямоходящее млекопитающее, которое жило 9–2,5 млн лет назад. Термин «австралопитек» образован от латинского australis – южный и греческого pithekos – обезьяна. В 1920-е гг. в Южной, а затем в Юго-Восточной и Восточной Африке и передней Азии были найдены скелетные остатки австралопитековых. Австралопитек – наземное, прямоходящее стадное существо, которое имело небольшое тело: в среднем 110–130 см, весом около 20 кг. Австралопитеки обладали массивными челюстями, покатым лбом и ярко выраженными надбровными дугами. Обьем мозга достигал от 300 до 600 см3. Мозг австралопитековых был достаточно сложно организован по сравнению с мозгом других антропоидных обезьян, живших в то же время. Строение тазовых костей и положение головы свидетельствовали о том, что прямохождение уже стало нормой. Австралопитек даже умел бегать на двух ногах, чего не может сделать ни одна современная человекообразная обезьяна, использующая для бега помощь передних конечностей. Австралопитеки жили на открытых местностях – в степях и саваннах, питались растительной и животной пищей, занимались охотой, использовали подручные природные предметы – палки, камни, кости и т. п. в качестве средств защиты, нападения и обработки туш убитых животных. Австралопитеки еще не умели изготавливать орудия труда. Тем не менее сложные манипуляции с предметами увеличивали подвижность передних конечностей, что способствовало развитию мозга и психики. Австралопитеки жили стаями, совместно оборонялись и охотились. Развитый мозг и стадный образ жизни давали им некоторые эволюционные преимущества, которые позволяли частично компенсировать биологические недостатки. Так, австралопитек медленно бегал, у него не было зубов и когтей для защиты, кроме того, он был малоплодовит.

Существовало множество видов австралопитековых: бой-совский (зинджантроп), африканский, массивный (парант-роп), человек умелый (Homo habilis) и др. Они занимали обширную территорию и представляли собой эволюцион-но перспективную группу древних антропоморфных обезьян. Окончательно все австралопитековые вымерли примерно 1 млн лет назад. Одной из загадок антропогенеза является длительное параллельное существование в одной экологической нише разных подвидов австралопитековых. Эта загадка еще ждет своего разрешения.

Некоторые антропологи выдвигают предположение, что австралопитеки не были предковой формой человека, что это особая ветвь гоминид, которая не получила дальнейшего развития. На роль предка человека предлагается близкое к австралопитековым существо с более развитым головным мозгом, произошедшее от прибрежных обезьян. На этом же основании утверждается, что отнесение человека умелого (Homo habilis) к австралопитековым ошибочно: человек умелый действительно является предком современного человека, однако он представляет собой один из подвидов прибрежных обезьян.

Самой древней формой ископаемого человеческого существа является Homohabilis– человек умелый, остатки скелета которого б^1ли найдены в 1960 г. в Восточной Африке антропологами Л. и М. Лики. По месту обнаружения находки – Олдувайское ущелье (Танзания) – этот человек был назван Олдувайским человеком. Человек умелый – двуногое прямоходящее существо, ростом около 140–150 см и с объемом головного мозга от 500 до 700 см3(в среднем на 100 см3больше, чем у австралопитека). Кисть человека умелого достаточно хорошо развита, фаланги пальцев сплющены, как у современного человека. Кроме этого, ха-билисы имели такое же, как у человека, строение зубов. Ол-дувайский человек жил 2–3 млн лет назад, именно этим периодом датируется возникновение человека.

Хабилисы вели оседлый образ жизни, о чем говорят остатки «фундаментов» жилищ. Олдувайские жилища – самые древние из ныне известных. На одной из стоянок человека умелого был обнаружен «круг», сложенный из небольших (от 10 до 30 см) обломков лавы, диаметр этого образования составлял 4–6 м с востока на запад и 4 м с севера на юг. Судя по всему, круг представлял собой фундамент жилища, камнями закреплялись ветви, на которые затем крепились шкуры, служившие «стенами» хижины.

Хабилисы занимались охотой и умели изготавливать грубые и примитивные, но уже достаточно разнообразные орудия труда (около 20 видов). Многочисленные находки каменных орудий, разбитых костей животных и камней в районе обитания Олдувайского человека свидетельствуют об этом. Исходным материалом для примитивных орудий служила галька, которую Олдувайский человек оббивал с одной стороны, создавая режущий край. По-видимому, большинство таких «орудий» использовалось только один раз, о чем свидетельствуют огромные россыпи оббитых галек в местах обитания человека умелого.

Часто, характеризуя трудовую деятельность хабилиса и ее результаты, говорят об олдувайской культуре, или галечной индустрии. В основе олдувайской культуры лежит умение Homo habilis изменять форму одного предмета с помощью другого. Ни одна современная высшая обезьяна не может этого сделать. Умение изготавливать орудия труда говорит о том, что Олдувайский человек уже вышел за пределы животного мира. Но с другой стороны, галечные орудия лишены повторяющейся, устойчивой формы, на протяжении 2 млн лет они не претерпели никаких изменений. Это свидетельствует об отсутствии у Олдувайского человека даже намека на социокультурную преемственность опыта. Поэтому обозначение деятельности хабилисов как «культуры» во многом условно.

Олдувайский человек охотился на мелких и крупных животных, занимался рыболовством, собирал птичьи яйца и ягоды. Некоторые антропологи предполагают, что человек умелый, а еще ранее австралопитек, питались падалью, однако эта гипотеза требует дополнительной проверки и не является общепринятой. Способы охоты Олдувайского человека были достаточно разнообразны: загоны в болота и ямы, облавы. Пойманную жертву добивали камнями и массивными ветками. Известно, что хабилисы не поедали добычу сразу, ее делили между всеми членами первобытного стада либо прямо на месте охоты, либо доставляли добычу к местам стоянок. Хабилисы ели сырое мясо. Множество расколотых крупных костей, которые найдены на стоянках Олду-вайского человека, свидетельствует о том, что хабилисы употребляли в пищу костный мозг. Использование засадной и загонной охоты для добывания пищи говорит о высокой степени кооперации, которая существовала в первобытных стадах хабилисов. Распределение ролей во время охоты, необходимость дележа добычи способствовали дальнейшему развитию социальных отношений и формированию сознания человека умелого.

Homo habilis занимает промежуточное положение между австраплопитеками, с одной стороны, и архантропами (питекантропом и синатропом) – с другой. Питекантроп – Homo (Pithecanthropus) erectus, синантроп – Homo (Pithecanthropus) pekinensis, а также Гейдельбергский человек, найденн^хй в Европе, представляют собой различные географические варианты Homoerectus– человека прямоходящего. Иногда Гейдель-бергского человека выделяют в отдельный вид.

Термин «питекантроп» происходит от греческих слов pithekos – обезьяна и antropos – человек. Впервые остатки скелетов питекантропов были найдены на острове Ява в 1891 г. голландским исследователем Э. Дюбуа. Позже аналогичные находки были сделаны в Германии, Венгрии, Алжире, Эфиопии, Южной Африке. Объем мозга питекантропа – от 800 до 900 см3, левое полушарие чуть больше, чем правое. Рост питекантропа достигал 165–170 см. Питекантроп жил примерно 2 млн – 650 тыс. лет назад. Питекантропы питались растительной и животной пищей, занимались собирательством и охотой.

Термин «синантроп» происходит от позднелатинского слова Sina – Китай и греческого antropos – человек. Впервые скелетные остатки синантропов были найдены в 1920-е гг. в Китае. Синантроп жил 2 млн – 360 тыс. лет назад. Объем головного мозга «китайского человека» достигал 10001250 см3. У синантропа обнаруживается несколько больше человеческих черт, чем у других разновидностей Homo erectus, обнаруженных в различных районах Земли.

Homo erectus занимался коллективной охотой и умел использовать огонь. На стоянках древних людей обнаружен внушительный слой пепла. Предполагается, что использование огня началось примерно 750 тыс. лет назад, однако это был естественный огонь, горение которого поддерживалось на протяжении длительного времени. Поначалу ар-хантропы применяли огонь для согревания и отпугивания хищников, но не для приготовления пищи. Архантропы питались сырым или случайно обожженным мясом. Умение искусственно добывать огонь и его систематическое использование появились только 120–100 тыс. лет назад в эпоху палеантропов.

Архантропы использовали более сложные и совершенные орудия, чем хабилисы. Важно, что на этом этапе орудия труда приобретают стандартную форму, которая сохраняется и воспроизводится на протяжении длительного времени. По-видимому, у архантропов появляются первые, еще примитивные формы надбиологической трансляции социального опыта, навык изготовления предметов передается от поколения к поколению в процессе обучения. Каждое последующее поколение как бы заново осваивает опыт предшествующего, который более не передается биологическим путем. По-видимому, именно на стадии Homo erectus возникает речь, с помощью которой и осуществляется надбиоло-гическая трансляция социального опыта. Исследования показывают, что в лобных и височных долях головного мозга архантропов развиты именно те области, которые отвечают за понимание звуковых сигналов. Однако у архантропов еще недостаточно развита гортань, чтобы можно было говорить о членораздельной речи.

Одна из загадок антропогенеза – достаточно быстрое генетическое превращение архантропов в палеантропов, эпоха которых начинается 250 тыс. лет назад. Палеант-роп, или неандерталец, – представитель подвида Homo sapiens neandertalensis (человек разумный неандертальский). Остатки скелета палеантропа были обнаружены в 1856 г. в Германии в долине Неандерталь в устье реки Дюссель. Именно по месту обнаружения этот древний человек был назван неандертальцем. Любопытно, что первый череп взрослого палеантропа женского пола был найден еще в 1848 г. на скале Гибралтар в Испании, однако на него обратили внимание только после обнаружения костных остатков в долине Неандерталь и появления теории антропогенеза Ч. Дарвина. Затем фрагменты скелетов палеантропов были найдены также в Азии и Африке. Судя по географии находок, палеан-тропы не проникли только в Америку и Австралию, но в Европе, Азии и Африке они жили повсеместно.

Рост неандертальцев достигал 160 см, при этом они имели коренастое, крепкое, даже могучее телосложение. Обьем мозга неандертальца составлял 1350–1418 см3. В 1908 г. были даже найдены остатки скелета мужчины-неандертальца, объем головного мозга которого достигал 1600 см3. Эта находка позволила сделать вывод о том, что размеры мозга некоторых палеантропов не уступали размерам мозга современного человека. Однако структурно мозг палеантро-пов сохранял определенное сходство с мозгом человекообразных обезьян: лобные и височные доли были развиты значительно меньше, чем у современного человека.

Неандертальцы умели добывать огонь, занимались охотой, собирательством и вели оседлый образ жизни. Жилищем служили пещеры. Умение искусственно добывать огонь дало возможность обрести относительную независимость от климатических условий и освоить новые территории. Освоение новых земель в свою очередь позволяло повысить эффективность охоты и рыболовства и значительно разнообразить пищевой рацион, основу которого составляло мясо. Неандертальцы охотились на крупных животных – медведей и мамонтов. Палеантропы уже умели готовить пищу, поджаривая мясо на плоских камнях, под которыми предварительно разводился огонь. Шкуры убитых животных неандертальцы умело обрабатывали и использовали в качестве одежды.

У неандертальцев помимо естественно-биологического разделения труда по полу и возрасту возникает более дифференцированное и сложное социальное разделение труда.

Палеантропы изготавливали около 60 видов орудий труда, использовали разные типы остроконечников, скобел, зубчатых орудий и т. п. Орудия труда носили специализированный характер и применялись для конкретных, ограниченных целей. Изготовление сложных и разнообразных орудий требовало от неандертальцев умения заранее учитывать назначение создаваемого предмета, организовывать свои действия, координировать их с действиями сородичей и т. п., т. е. ставить цели и последовательно их достигать. Очевидно, эта способность соответствует достаточно сложной и развитой психике. У неандертальцев впервые обнаружено захоронение трупов, что дает основание предположить существование верований, связанных с культом предков. В это же время возникает первобытное искусство, о чем свидетельствует наскальная живопись. Кроме того, палеантропы изготавливали и носили разнообразные украшения. Все эти обстоятельства позволяют сделать вывод, что у палеантропов существовало достаточно развитое образное мышление, которое и реализовалось в примитивных формах искусства и верований.

По мнению некоторых антропологов, неандертальцы не были нашими прямыми предками. Такой вывод был сделан на основе анализа ДНК ребенка-неандертальца, который жил примерно 29 тыс. лет назад. Расхождение ДНК неандертальца и современного человека составляет 7 %. Напомним, что расхождение ДНК человека и шимпанзе – 9 %. Существует точка зрения, согласно которой у неандертальца и современного человека был общий предок, который жил не менее 500 тыс. лет назад, однако затем линия неандертальца и линия, ведущая к современному человеку, разошлись. Предполагается, что неандертальцы довольно длительное время сосуществовали с предками человека и даже могли с ними скрещиваться. Вопрос о том, являются ли неандертальцы нашими прямыми предками, пока остается открытым.

Последний этап биологической эволюции человека – неантроп, или Homo sapiens sapiens. Неантропы появились по разным оценкам, от 150 до 100 тыс. лет назад. На протяжении некоторого времени неантропы и палеантропы сосуществовали друг с другом. Окончательно палеантропы вымерли около 27 тыс. лет назад, будучи вытеснены менее агрессивными и физически более субтильными неантропа-ми. В том, что последние – прямые предки современных людей, сомнений нет. Остатки неантропа европеоидного типа были найдены в 1868 г. в пещере Кро-Маньон во Франции, по месту находки этот человек был назван кроманьонцем. Обьем головного мозга кроманьонца составляет около 1400 см3, рост от 170 до 180 см, вес около 68 кг. Позже в Южной Франции и Северной Италии были найдены остатки неантропов, у которых различаются негроидные черты. По-видимому, формирование человеческих рас началось именно на этапе Homo sapiens sapiens, и представители всех современных рас являются потомками одного вида.

Кроманьонцы вели оседлый образ жизни, занимались охотой и рыбной ловлей. Жилища строили из деревьев, костей мамонтов и даже каменных плит. Кроманьонцы охотились на мамонтов и оленей, для охоты использовались копья с острыми наконечниками. Для рыбной ловли применялись гарпуны, которые, так же как и наконечники, привязывались к копьям. Кроманьонцы шили себе одежду из шкур животных с помощью костяных игл, нитями служили тонкие полоски кожи или кишки животных. Одежда украшалась бусами и ракушками, а орудия охоты и рыбной ловли – различными узорами. Искусство кроманьонцев представлено наскальной живописью. Кроманьонцы хоронили умерших, что свидетельствует о наличии религиозных верований.

После возникновения кроманьонца человек биологически не изменился. На сегодняшний день отсутствуют данные, которые свидетельствовали бы о трансформации головного мозга. На протяжении последних 30–40 тыс. лет мозг человека не изменился структурно, а его объем в среднем составляет от 1300 до 1400 см3. Безусловно, действие естественного отбора продолжается, однако теперь отбор осуществляется на уровне зародышевых клеток, которые при наличии каких-либо серьезных генетических отклонений погибают на ранних стадиях развития. При этом ученые констатируют рост числа людей с врожденными генетическими отклонениями, которые возникают вследствие изменения состояния биосферы и действия различных мутагенных факторов. Возможности современной науки позволяют вмешиваться непосредственно в генетический аппарат и лечить наследственные заболевания путем «пересадки» отдельных генов. Однако долгосрочные последствия такого вмешательства в человеческую природу трудно прогнозировать. Современная медицина борется не только с генетическими, но и с иными заболеваниями, что в биологическом плане означает отсутствие отбора по признаку сопротивляемости той или иной болезни. Т. е. болезнь преодолевается, но не путем выбраковывания неустойчивого к ней генетического материала, а искусственными медицинскими средствами. Понятно, что уровень развития науки и медицины – социальный фактор, но это весьма действенный фактор. Существующее ныне разнообразие культур, образов жизни, бешеный ритм изменений приводят к тому, что условия жизни людей в разных странах и регионах настолько отличаются друг от друга, что можно говорить о разных социокультурных реальностях. Действие биологических факторов также нельзя полностью исключать, однако это действие, во-первых, сглаживается социокультурными влияниями, а во-вторых, биологические изменения происходят настолько медленно, что наблюдать их в силу краткости своей культурной истории человечество просто не может.

Как писал Тейяр де Шарден, «человек вошел бесшумно... он шел столь тихо, что когда мы начинаем его замечать... он уже покрывает весь Старый Свет...» Действительно, невозможно обнаружить ту точку, в которой биогенез сменился антропогенезом, долгое время биологические и социальные факторы действовали параллельно. Несмотря на многочисленные археологические и палеонтологические данные, картина антропогенеза все еще неполна, многие промежуточные звенья между человеком и древними обезьянами остаются неизвестными. Сложности возникают еще и потому, что процесс антропогенеза не носил линейного характера. Эволюция не только человека, но и всего живого осуществляется путем постоянного возникновения боковых ответвлений, многие из которых почти сразу же исчезают, другие уводят в сторону, и только одна линия в конце концов приводит к появлению человека разумного. Графически эволюцию гоминид можно представить в виде дерева с множеством ветвей, некоторые из них давно мертвы, другие до сих пор живы. Несомненно, научные представления об антропогенезе будут не только пополняться, но, возможно, и существенно меняться.

Сознание – высшая способность психического отражения, присущая только человеку, целенаправленное отображение действительности, на основе которого осуществляется регулирование поведения. Носителем сознания является отдельный человек, обладающий особым органом – мозгом.

Сознание человека складывается на основе психики высших животных. Для формирования сознания необходимы определенные биологические (увеличение размеров, структурное усложнение мозга древних антропоидных обезьян) и социальные (общение, трудовая деятельность) предпосылки. Сознание возникает в деятельности и общении людей. Предполагается, что древние люди постепенно научились выделять и фиксировать обьективные свойства и отношения предметов природы, т. е. производить простейшую сознательную операцию – обобщение. Результат обобщения закреплялся в определенном знаке и мог быть передан другим представителям первобытного сообщества. Очевидно, что процессы формирования сознания и языка происходили параллельно. Первоначально сознание древних людей было наглядно-действенным, внутренняя логика идеальных манипуляций с образами вещей отсутствовала, ее место занимала логика внешнего предметного действия. Качественное изменение характера труда, его усложнение и дифференциация привели к трансформации сознания первобытных людей. Постепенно логика внешних манипуляций с предметами сменилась идеальной логикой манипуляций с обобщенными образами этих вещей. Такое мышление называют наглядно-образным. Наглядно-образное мышление становится тем основанием, на котором формируются примитивные верования, первобытное искусство и мифология. Наглядно-образное мышление исторически предшествует абстрактно-логическому – способности оперировать понятиями, суждениями и умозаключениями, которая считается высшей сознательной способностью человека.

В науке и философии существуют различные описания структуры сознания и входящих в нее элементов. Набор элементов, который выделяется в целостной системе сознания, зависит от мировоззренческих предпочтений исследователя и тех задач, которые он стремится решить. Так, А.Г. Спир-кин предлагает выделять в структуре сознания три основные сферы:

• когнитивную (познавательную);

• эмоциональную;

• волевую.

Когнитивную сферу составляют познавательные способности, интеллектуальные процессы получения знаний и результаты познавательной деятельности, т. е. сами знания. Традиционно выделяют две основные познавательные способности человека: рациональную и сенситивную. Рациональная познавательная способность – это способность к формированию понятий, суждений и умозаключений, именно она считается ведущей в когнитивной сфере. Сенситивная познавательная способность – это способность к ощущениям, восприятиям и представлениям, которые выступают базой для рациональных знаний. Помимо интеллекта и сенситивной способности в познавательную сферу входят внимание и память. Память обеспечивает единство всех сознательных элементов, внимание дает возможность концентрироваться на каком-то определенном объекте. На основе интеллекта, способности к ощущениям, внимания и памяти формируются чувственные и понятийные образы, которые и составляют содержание когнитивной сферы. Долгое время философы и ученые отождествляли сознание только с когнитивной сферой, а все субьективные проявления человека сводились к мышлению. Такое представление о сознании характерно для классического научного мышления и постепенно преодолевается в современной постклассической науке.

Эмоциональная сфера сознания – это сфера потребностей, интересов и целей. Элементами эмоциональной сферы являются: аффекты (ярость, ужас), элементарные эмоции, связанные с сенсорными реакциями (голод, жажда), чувства (любовь, ненависть, надежда). Все эти разнопорядковые явления обьединяются понятием «эмоции». Эмоция представляет собой отражение ситуации в форме психического переживания и оценочного отношения к ней. Эмоциональная сфера сознания также участвует в познавательном процессе, повышая или, напротив, снижая его эффективность.

Волевая сфера сознания представлена мотивами, интересами и потребностями в единстве со способностью достигать цели. Главный элемент этой сферы – воля, т. е. способность человека к достижению своих целей.

Один из самых известных психологов и философов XX в. К. Г. Юнг предлагает иную концепцию структуры сознания. Главной функцией сознания (и бессознательного) он считает адаптацию. Понятие «адаптация» шире понятия «познание», поскольку адаптация осуществляется не только за счет познавательной деятельности субьекта. По мнению К. Г. Юнга, понятие адаптации помогает лучше постичь природу человека и характер его взаимодействий с миром. В глубинной психологии сознание рассматривается в тесной связи с бессознательным, тем самым не просто констатируется, а обосновывается единство и целостность всех психических проявлений человека.

К.Г. Юнг выделяет четыре психические функции, которые проявляются как на сознательном, так и на бессознательном уровне:

• мышление – способность интеллектуального познания и формирования логических заключений;

• чувство – способность субьективной оценки;

• ощущение – способность восприятия с помощью органов чувств;

• интуиция – способность восприятия с помощью бессознательного или восприятие бессознательных содержаний.

Для полной ориентации и адаптации человеку необходимы все четыре функции: мышление осуществляет познание и выносит рациональное суждение, чувство говорит о том, в какой степени та или иная вещь является важной или неважной для человека, ощущение передает сведения о конкретной реальности, а интуиция позволяет угадывать скрытые возможности.

Однако все четыре функции у одного человека никогда не развиты одинаково. Как правило, одна из них играет ведущую роль, является полностью сознательной и подконтрольной воле, другие существуют на периферии в качестве дополнительных способов приспособления к окружающей действительности, будучи полностью или частично бессознательными. Ведущую психическую функцию К. Г. Юнг называет доминирующей. В зависимости от доминирующей функции выделяются ощущающий, интуитивный, мыслительный и чувствующий психологические типы личностей.

Каждый из психологических типов есть односторонность. Так, например, ощущающий тип на сознательном уровне ограничивает себя восприятием наличной ситуации, без размышлений по поводу ее дальнейшего развития или оценки. Мыслительный тип не способен адаптироваться к обстоятельствам, которые он не понимает интеллектуально. Чувствующий тип ориентируется исключительно собственным чувством приятного – неприятного. Интуитивный тип не обеспокоен ни идеями, ни эмоциональными реакциями, ни реальностью предметов, он целиком находится во власти возможностей, которые, кстати, не может проинтерпретировать рационально. При этом каждый из психологических типов знает о наличии у него других способностей, но отвергает их ценность и необходимость, заявляя, что они не оказывают на поведение никакого влияния. Поэтому проявление периферийных психических функций неуправляемо и осуществляется спонтанно, часто имеет разрушительные для личности последствия.

Психологическая односторонность сознания могла бы приводить к утрате адаптационного равновесия, если бы не компенсировалась бессознательной контрапозицией. Понятие психологической контрапозиции К. Г. Юнг вводит следующим образом. Чувствующий и мыслительный типы являются рациональными, так как личности этих типов осуществляют суждение для ориентации и адаптации к реальности; ощущающий и интуитивный типы – иррациональными, т. е. не осуществляющими рационального суждения и оценки. Соответственно, контрапозиционной психической функцией, компенсирующей сознательную односторонность, является для рациональной функции другая рациональная функция, для иррациональной – иррациональная. Контрапозицией для мышления выступает чувство, для ощущения – интуиция. Подавляется в бессознательное всегда противоположная функция: мыслительный тип подавляет чувство, ощущающий – интуицию и т. п.

Кроме четырех психических функций К. Г. Юнг выделяет две фундаментальные установки сознания: экстраверт-ную – направленность вовне, на обьективную реальность, интровертную – направленность вовнутрь, на субьектив-ную реальность. У каждого человека проявляются обе установки, но одна из них доминирует. Если сознательная установка интровертна, то бессознательная – экстравертна, и наоборот. Экстравертная или интровертная установка проявляется всегда в связи с одной из доминирующих психических функций. Таким образом, различие людей в соответствии с доминирующей функцией дополняется различием в связи с преобладающей психической установкой, т. е. можно выделить экстравертный и интровертный мыслительные типы, экстравертный и интровертный ощущающие типы и т. п. Если сознательная адаптация осуществляется с помощью экстравертного мышления, то бессознательной является интровертная чувствующая функция, если на уровне сознания человек – чувствующий интроверт, то в бессознательном проявляется экстравертная мыслительная функция, и т. п. Остальные функции существуют на грани сознательного и бессознательного и проявляются тем или иным образом в зависимости от конкретной ситуации.

Противоположность сознательного и бессознательного не перерастает в конфликт, пока личность не отрицает тех своих проявлений, которые не полностью сознательны. Понятие гармоничной, целостной личности в концепции К. Г. Юнга предполагает единство ее сознательных и бессознательных проявлений. Бессознательное, таким образом, совершенно необходимо для адаптации человека к реальности, поскольку позволяет наиболее полно использовать все психические инструменты. Однако, в отличие от сознания, бессознательные функции не поддаются контролю воли и действуют спонтанно, когда сознательных приспособлений оказывается недостаточно.

Концепция структуры сознания, предлагаемая К. Г. Юн-гом, позволяет объяснить многообразие существующих между людьми личностных и психологических различий и при этом не ограничиться простой констатацией этого многообразия. Кроме того, в глубинной психологии К. Г. Юнга абстрактное понятие целостной гармоничной личности наполняется конкретным психологическим содержанием.

Первая развернутая теоретическая концепция бессознательного была создана в начале XX в. З. Фрейдом, однако представления о неосознаваемой психике существовали еще в античной философии. Демокрит различал душу, состоящую из мокрых и малоподвижных атомов, и душу, состоящую из огненных и подвижных атомов. Огненная душа соответствует разуму, ясному сознанию, влажная душа – тому, что мы сейчас назвали бы бессознательным. В эпоху Средневековья Аврелий Августин в своей «Исповеди» говорит не просто о сознании, а о некотором внутреннем опыте субъективности, который гораздо шире, чем сознательный опыт. В Новое время Г. Лейбниц воспроизводит в иных терминах представления о существовании неосознаваемой психики.

Несмотря на длительную и богатую историю представлений о неосознаваемом, научное и философское понятие бессознательного было сформулировано только в XX в. Новые идеи возникли в рамках клинической психологии сначала как попытка построить методику лечения невротических заболеваний, затем психоанализ стал общепсихологической теорией и значительно позже, благодаря усилиям последователей и учеников З. Фрейда, превратился в философ-ско-мировоззренческую концепцию.

Принципиальное и фундаментальное отличие теоретической позиции З. Фрейда от взглядов его предшественников заключается в том, что австрийский психолог утверждает первичность бессознательного по отношению к сознанию и последовательно критикует позицию, представляющую бессознательное как низшую форму психической активности, которая преодолевается с возникновением сознания. До появления учения З. Фрейда считалось, что сознание первично, а неосознаваемые проявления человека – лишь недоразвитое сознание. Австрийский психолог выступил категорически против данного тезиса. По его мнению, бессознательное – это исходная и непреодолимая часть человеческой субьек-тивности, а сознание – вторично и составляет лишь незначительную часть субьективной реальности.

Бессознательное – вся совокупность психических явлений и процессов, лежащих вне сферы разума, неосознаваемых и неподдающихся сознательному волевому контролю. Сознательные содержания могут забываться, подавляться или вытесняться в бессознательное. Забывается любое психическое содержание, вытесняются, как правило, тягостные воспоминания, а подавляются психические содержания и функции, которые квалифицируются обществом или самим человеком как негативные. Кроме того, некоторые чувственные восприятия настолько слабы и неинтенсивны, что не доходят до сознания и остаются бессознательными с момента своего возникновения. Граница между сознательным и бессознательным размыта, некоторые психические явления мигрируют из сферы сознания в бессознательное и обратно.

Для того чтобы обозначить границу между сознательным и бессознательным, З. Фрейд вводит понятие подсознания. Подсознание – это те бессознательные психические явления, которые связаны с переходом на уровень сознания. Бессознательное прорывается наружу в виде сновидений, полугипнотических состояний, оговорок, описок, ошибочных действий и т. п. Именно по этим следствиям работы бессознательного мы узнаем о его природе, содержании и функциях.

По мнению З. Фрейда, бессознательное имеет биологическую природу. Его главная функция – охранительная. Бессознательное уменьшает нагрузку на сознание со стороны негативных и тягостных переживаний, его содержание носит сексуальный характер. Бессознательное структурировано в виде комплексов. Комплекс – устойчивая психическая структура, которая складывается вокруг определенного переживания. Комплексы формируются под влиянием различных личных факторов и обстоятельств жизни, затем вытесняются в бессознательное и могут стать причиной психических заболеваний. З. Фрейд считал, что способом выявления и разрушения комплекса является методика свободных ассоциаций и толкования сновидений. Психоаналитическая методика направлена на выявление комплекса, доведение его до уровня сознания и тем самым на облегчение страданий человека.

З. Фрейд предложил собственную модель субъективности, в которой представлены как сознательная, так и бессознательная сферы. Структура субъективной реальности выглядит следующим образом:

• «Оно», или «Id», – глубинный слой бессознательных влечений личности, в котором главенствует принцип наслаждения;

• «Я», или «Ego», – сознательная сфера, посредник между бессознательным и внешним миром; в сознательной сфере действует принцип реальности;

• «Сверх-Я», или «Super-Ego», – установки общества и культуры, моральная цензура, совесть.

• «Сверх-Я» выполняет репрессивные функции. Инструментом репрессии выступает «Я». «Я» в качестве посредника между внешним миром и «Оно» стремятся сделать «Оно» приемлемым для мира или привести мир в соответствии с желаниями «Оно». Под внешним миром понимается культура, которая состоит из требований «Сверх-Я», т. е. норм и установлений, чаще противоречащих желаниям «Оно», чем соответствующих им. Для иллюстрации взаимоотношений «Я» и «Оно» З. Фрейд вводит образы всадника и лошади. «Я» – это всадник, управляющий лошадью «Оно». В нормальной ситуации «Я» властвует над «Оно», превращает волю «Оно» в собственное действие. Невроз возникает, когда противоречия между стремлениями «Оно» и установками «Сверх-Я» становятся непреодолимыми и «Оно» вырывается из-под контроля «Я».

Любопытен тот факт, что модель субъективности, предложенная З. Фрейдом, совпадает с моделью мира греческого поэта Гомера: небо, соответствующее «Super-Ego», земля – «Ego», Аид – подземное царство мертвых – «Id».

По мнению З. Фрейда, все люди невротичны, поскольку живут в культуре, которая подавляет фундаментальные биологические влечения: агрессивность, деструктивность, сексуальность и т. п. Вопрос заключается только в степени невротичности. В душе каждого современного человека существует конфликт между «Оно» и «Сверх-Я», а сознательное «Я» оказывается настолько слабым, что не в состоянии управлять инстинктивными влечениями личности. До тех пор пока человек вынужден подчиняться общественным и культурным установлениям, он не может избавиться от давления «Сверх-Я». Вместе с тем пока у человека есть тело, он не сможет освободиться и от желаний «Оно». Поскольку ни избавиться от тела, ни вырваться из культуры человек не может, единственным выходом является установление разумного компромисса между «Оно» и «Сверх-Я». Инструментом достижения этого компромисса выступает «Я». Содержание «Оно» должно постепенно осознаваться и превращаться в содержание «Я». Чем более осознанна внутренняя жизнь личности, тем менее эта личность невротична. Однако совершенно свободных от душевного страдания людей в современной культуре не существует – таков неутешительный вывод З. Фрейда.

Последователи З. Фрейда не считали, что сам факт доведения до сознания пациента какого-то бессознательного переживания помогает излечиться. В этом вопросе З. Фрейд выступает скорее как классический философ, для которого знание справедливого и благого означает следование ему. Идея совпадения знания о благе с самим благом принадлежит древнегреческому философу Сократу. Однако знание о болезни не излечивает от самой болезни. Это верно и в случае с невротическими и психическими заболеваниями. Осознание этого обстоятельства привело к тому, что на протяжении XX в. появилось огромное количество психотерапевтических школ и направлений, которые, во-первых, отказались от пансексуализма З. Фрейда, а во-вторых, стремились найти более действенные способы освобождения человека от душевных страданий.

В своих поздних работах З. Фрейд предпочитает заменить понятие «сексуальное влечение» как основную характеристику бессознательного на более широкое понятие «либидо», под которым понимаются не только сексуальность, но и вся сфера любви – родительские, дружеские, патриотические и т. п. чувства. В поздний период своего творчества наряду с понятием «либидо», или «эрос», З. Фрейд вводит понятие «танатос». Эрос – греческий бог любви, Танатос – греческий бог смерти. По мнению З. Фрейда, не только «эрос» – инстинкт жизни – управляет поступками человека, но и «танатос» – инстинкт разрушения и смерти. «Эрос» и «танатос» – два противоположных, но совершенно равноправных влечения, которые руководят и управляют человеком на протяжении всей жизни. В ком-то более силен инстинкт жизни, в ком-то – инстинкт смерти, однако оба эти влечения присутствуют в душе каждого человека и определяют его переживания и поступки.

Одним из учеников З. Фрейда был К. Г. Юнг. Приняв общее определение бессознательного, предложенное З. Фрейдом, К. Г. Юнг разошелся со своим учителем в вопросе о природе и функциях бессознательного. По его мнению, бессознательное имеет не биологическую, а символическую природу и структурировано в виде архетипов, определяющих основу всех переживаний, представлений и поведения людей. Кроме того, бессознательное выполняет не охранительную функцию, являясь своего рода «ямой», куда сбрасывается все негативное, а компенсаторную – бессознательное дополняет сознание до целостности, позволяя человеку наиболее полно адаптироваться к реальности (6.4).

В соответствии со своей иррациональной природой бессознательное находится за пределами познания, однако с помощью некоторых приемов оно может быть активизировано. Такими приемами являются гипноз и методика свободных ассоциаций. Кроме того, бессознательное спонтанно проявляется в сновидениях, фантазиях, оговорках и ошибках, именно поэтому его можно изучать, и на основе знания о продуктах бессознательной активности делать косвенные выводы о его природе.

Согласно К. Г. Юнгу, бессознательное существует в личной и коллективной формах. Личное бессознательное – это все психологические приобретения личного существования, продуманное и прочувствованное, а затем забытое, вытесненное или подавленное, это личный багаж человека, формирующийся в процессе жизни. Коллективное бессознательное имеет надличностную форму, оно никогда не было предметом сознательного восприятия или чувствования. Коллективное бессознательное возникает из наследственной возможности психического функционирования, наследственной структуры человеческого мозга и проявляется в виде стабильных мифологических мотивов, сюжетов и образов, возникающих везде и всюду независимо от исторической эпохи или культурной традиции, – утверждает К. Г. Юнг.

Если личное бессознательное структурировано в виде комплексов, то структура коллективного бессознательного задается архетипами. Архетипы – это универсальные структуры человеческой психики. Слово «архетип» происходит от греческих arche – начало и typos – образ; буквальный смысл термина «архетип» – изначальный, исконный образ. В работах К. Г. Юнга можно обнаружить разные определения данного понятия:

изначальные, исконные образы, присущие целым народам и эпохам;

• общие мифологические мотивы всех рас и времен;

• основная форма всегда возвращающегося душевного переживания;

• психический остаток бесчисленных переживаний одного и того же типа;

• формальные образцы поведения, на основе которых формируются конкретные стереотипы поведения и переживания людей разных эпох и культур.

Давая столь разные определения, К. Г. Юнг тем не менее постоянно подчеркивает формальный характер архетипа. Формальность означает, что архетип доступен изучению не сам по себе, а только в связи с каким-либо конкретным содержанием, обусловленным эпохой и культурой. Для иллюстрации этой идеи К. Г. Юнг приводит аналогию с кристаллической решеткой. Решетка не существует сама по себе, ее можно обнаружить только в связи с каким-либо веществом, которое структурируется вдоль определенных линий, называемых кристаллической решеткой. Также и архетип проявляется только в связи с конкретным психическим содержанием, но сам по себе, вне этого содержания, существует только как потенциальная форма, возможность. Действительностью архетип становится в идеях, символах или образах, которыми насыщено пространство культуры.

Архетипы лежат в основе культурной символики, задают содержание мифов и верований, опосредованным образом определяют характер философских учений и т. п. Герои мифов и сказок, по мнению К. Г. Юнга, являются персонификациями психических содержаний и в зримой форме передают глубинные программы, по которым существуют как отдельный человек, так и человечество в целом. Таким образом, с помощью понятия «архетип» К. Г. Юнг утверждает идею психического единства человечества.

Особое внимание К. Г. Юнг обращает на следующие архетипы: «Ego», «персона», «внутренняя личность» или «душа», «тень», «самость».

«Ego», или «Я», – это комплекс идей и представлений, составляющих центр сознания, обладающий непрерывностью и идентичностью с самим собой, осознанные психические элементы. По мысли К. Г. Юнга, западный человек отождествляет себя именно с «Я». Представитель западной цивилизации привычно редуцирует свою личность только к осознаваемым психическим элементам. Особенно ярко эта тенденция выразилась в классической западноевропейской философии XVII–XIX вв., которая сводила сущность человека к интеллекту или самосознанию, совершенно игнорируя другие проявления личности. Классическую европейскую философию можно считать проявлением ego-центризма, спровоцировавшего в XX в. переоценку ценностей, которую сами философы назвали кризисом западноевропейской культуры. По мнению К. Г. Юнга, «Ego» – лишь незначительный фрагмент субъективной реальности, но именно этот фрагмент более всего знаком западному человеку и служит своеобразной точкой опоры в процессах самоидентификации.

Другим хорошо известным каждому человеку архетипом является «персона», или «внешняя личность». «Персона» – комплекс психических функций для удобства и приспособления к внешнему, социальному миру. Этот комплекс проявлений личности, так же как и «Я», ошибочно может отождествляться с субъективностью вообще. Если вопрос «кто Я?» часто является трудноразрешимым и провоцирует мировоззренческие и религиозные искания, то по поводу «персоны» таких проблем не возникает. Человек легко соотносит себя со своей «внешней личностью»: я – врач, я – юрист, я – отец, я – француз и т. п. «Персона» формируется на основе тех психологических приемов и установок, которые вырабатываются у человека при взаимодействиях в социуме. Содержание «персоны» представлено совокупностью устоявшихся социальных ролей, которые личность играет, стремясь действовать в соответствии с ожиданиями других людей. Если человек в значительной степени отождествляет себя с «персоной», то в субъективности появляется специфический комплекс психических функций, который К.Г. Юнг называет «маской». «Маска» может заменить человеку его истинное лицо. Полная идентификация с одной или несколькими социальными ролями по сути своей невротична и чревата серьезными психологическими кризисами, связанными с утратой привычной социальной функции.

Архетип «внутренней личности», или «души», – это психологическая установка человека по отношению к собственному внутреннему миру. «Душа» дополняет «персону» и по своим свойствам противоположна ей. «Внутренняя личность» может иметь как мужские, так и женские черты. Так, «внутреннюю личность» женщины К. Г. Юнг называет «Аниму-сом», а «внутреннюю личность» мужчины – «Анимой». «Душа» женщины несет в себе мужские черты, и напротив, «душа» мужчины – женские по принципу дополнения до целостности. По мнению К. Г. Юнга, из характера «персоны» человека можно вывести характер его «души»: все, что в норме должно быть во внешней установке, но по каким-то причинам отсутствует, находится во внутренней. Если человек не осознает комплекс своих внутренних установок и проявлений, т. е. не осознает свою «душу», то эти психические содержания проецируются вовне – в реальное лицо, которое становится обьектом любви или ненависти. Сознательное приспособление к обьекту, представляющему собой душевный образ, невозможно до тех пор, пока человек не осознает особенности своей «внутренней личности».

Архетип «тени» фокусирует в себе все те психологические черты и переживания, которые оцениваются как негативные: агрессивность, разрушительность и т. п. Чем менее человек осознает наличие в себе такого негативного психического содержания, тем сильнее и разрушительнее может быть проявление «тени».

Архетип «самости», или «целостности», выражает единство личности, всех ее сознательных и бессознательных проявлений. «Самость» наиболее таинственный архетип, в культуре он проявляется в виде образов идеальной, божественной личности; «самость» – центральный архетип, цель саморазвития человека. По мнению К. Г. Юнга, смысл человеческой жизни состоит в том, чтобы развивать свои внутренние силы и способности, двигаться к личностной полноте, т. е. наполнять конкретным содержанием архетип «самости».

В мифах и сказках разных народов мира, в художественной литературе и изобразительном искусстве обнаруживаются образы, соответствующие основным архетипам коллективного бессознательного: и образ «тени», и образ «Анимы» или «Анимуса», и образ идеальной личности известны в качестве внешних культурных констант, однако, несмотря на известность и привычность, они по-прежнему с трудом осознаются как собственные внутренние психические переживания.

Концепция К. Г. Юнга получила широкое распространение в философии и психологии второй половины xX в. Идеи этого швейцарского философа и психолога стали той основой, на которой строилось самопонимание западного человека конца прошлого века. Кроме того, теория К. Г. Юнга позволила прояснить некоторые существенные особенности современной культуры.

Возникновение и развитие сознания связано с возникновением и развитием языка. Язы1к – это система знаков, позволяющая осуществлять коммуникацию, хранить и транслировать информацию.

Общепризнанной является точка зрения, согласно которой язык возникает в процессе общения и совместной деятельности людей как основное средство коммуникации. Основой для возникновения человеческого языка и речи является коммуникативная деятельность животных: жесто-вая, обонятельная, зрительная и, конечно, звуковая. Предполагается, что у древних антропоморфных обезьян, а также у непосредственных предшественников человека, австралопитеков, ведущее место занимала зрительная и жестовая коммуникация. Жестовый язык соответствовал этапу наглядно-действенного мышления, когда внешние манипуляции с предметами составляли содержание мыслительного процесса. Однако жестовый язык имел ряд принципиальных ограничений. Во-первых, язык жестов нельзя применять в темное время суток или в условиях ограниченной видимости; во-вторых, жестовая коммуникация реализуется с помощью рук и невозможна, если руки заняты. В-третьих, жест трудно разделить на составные части, поэтому с его помощью невозможно выразить сложные и разнообразные переживания. Все эти ограничения привели к тому, что же-стовая и зрительная коммуникация постепенно была вытеснена звуковой.

Звуковая коммуникация способствовала становлению наглядно-образного мышления, поскольку материальными носителями информации теперь выступали не движения рук или тела, а звуки. Звуковая коммуникация существовала уже у австралопитеков, которые использовали для общения достаточно сложную систему звуковых сигналов (около 100). Предполагается, что членораздельная речь возникла у Homo erectus, которые уже использовали отдельные слова для обозначения предметов, а в отдельных случаях и более сложные звуковые конструкции. При этом и у питекантропов, и у синантропов по-прежнему доминировала жестовая коммуникация. В эпоху неандертальца звуковая коммуникация продолжает совершенствоваться. У неандертальцев происходят анатомо-морфологические изменения гортани, которые позволили им производить сложные звуки, а это, в свою очередь, способствовало формированию речи. Неандертальцы использовали для коммуникации не только отдельные слова, но и сложные высказывания, что свидетельствует о расширении лексики и формировании простейшей грамматики. Становление языка и речи завершилось в верхнем палеолите 3010 тыс. лет назад, когда у древних людей сформировалась способность к наглядно-образному мышлению (6.4).

Языгк – это любая знаковая система, позволяющая осуществлять коммуникацию: система жестов, образов, слов и т. п. Знак – предмет, выступающий заместителем и представителем другого предмета, процесса или явления. Например, дым – знак огня, фотография – знак какого-либо положения дел в реальности, высокая температура – знак болезни, красные розы – знак любви и т. п. Речь – это особый тип языка, связанный с особым типом знаков. Знаками в речи выступают слова. Общение с помощью слов представляет собой специфически человеческий вид деятельности. Животные также используют разного рода знаковые системы: движения, запахи, звуки, однако ни одно животное не способно общаться с помощью слов, т. е. не способно к речи. Речь может существовать в письменной и устной формах, однако это обстоятельство не меняет ее природы. Во избежание путаницы далее мы будем употреблять понятие «словесный язык» для обозначения речи в обеих ее формах и понятие «язык» в смысле любой вообще знаковой системы.

Выделяют две основные функции языка: референтатив-ную (обозначающую) и коммуникативную. Обозначающая функция заключается в том, что знаки языка выступают заместителями других обьектов: предметов, явлений, событий, мыслей и т. п. Коммуникативная функция выражается в том, что язык используется как инструмент взаимодействия и общения. В случае с человеком коммуникация складывается из двух процессов – выражения мыслей и их понимания. Способность выражать что-либо и способность понимать сказанное или написанное другими тесно связаны друг с другом.

Человек выражает свои мысли и чувства не только в речи, т. е. словесном языке, но и в поступках, художественных образах, картинах и т. п., которые также являются знаковыми системами особого рода. Эти языки следует считать частными, приемлемыми для коммуникации, однако применимыми лишь в отдельных сферах человеческой деятельности и требующими дополнительных знаний и навыков для своей дешифровки. Словесный язык – универсальное средство общения, выполняющее функцию переводчика с других языков и доступное всем людям.

Важной особенностью словесного языка является то, что он одновременно представляет собой некоторую деятельность (процесс) и в то же время, в качестве системы знаков, уже есть результат определенной деятельности. Другая особенность словесного языка состоит в его тесной связи с мышлением. Наиболее адекватное выражение мысль получает именно в словесном языке, тогда как эмоции и ощущения могут быть выражены в образе, жесте, мимике, музыкальном звуке и т. п. Мысль всегда связана со словом. Неясность мысли порождает путаницу в ее выражении, ясное слово, напротив, способствует ясному мышлению и пониманию. Словесный язык – это своеобразная материальная оболочка мышления, поэтому говорят, что мысль объективируется в языке.

Мышление не только выражается, но во многом и формируется в языке. Различие языков задает особенности мышления разных народов. Речь, конечно, идет не о логическом мышлении, которое одинаково у разных народов, а о мен-тальности – обыденном мышлении, в котором выражаются специфические этнические, исторические, социокультурные особенности той или иной группы. Ядро структуры языка составляет единая логико-понятийная база, базовый компонент мышления, который делает возможным принципиальное понимание людьми друг друга. Однако это лишь основа языка. Область внелогического отражения мира, которая также находит выражение в языке, не предполагает единства. Представители разных языковых сообществ переживают и оценивают действительность по-разному. Процесс влияния языка на мышление можно описать следующим образом. Фундаментальные, жизненно-важные образы фиксируются в языке, а затем в предзаданной форме транслируются другим поколениям носителей данного языка. Уже устоявшаяся языковая система предлагает готовые типы оценок и восприятий реальности, определяет особенности образного мышления и переживания.

Любой аспект языка может стать источником информации о ментальности, особенностях наглядно-образного отражения мира. Например, ментальность может выражаться в синтаксической структуре языка. Польская исследовательница А. Вежбицкая считает, что существует два основных синтаксических типа языков, в которых зафиксировано два разных способа отношения к реальности. Различие этих подходов выражается особенностями фраз «я делаю» и «со мной происходит». В первом случае человек предстает как активный деятель, во втором – как пассивное существо, не контролирующее события. Первый подход А. Вежбиц-кая называет агентивным, второй пациентивным. Русский язык, согласно этой типологии, тяготеет к пассивным безличным конструкциям, хотя и активные в нем имеются, но в повседневном общении употребляются значительно реже. Эти особенности языка напрямую связаны с особенностями российской ментальности, предполагающей по большей части пассивное реагирование на события, а не активное формирование ситуации.

Несмотря на то что словесный язык – универсальное средство общения, с его помощью можно выразить не все. Для эмоции, переживания адекватной формой может оказаться вовсе не слово, а художественный образ, религиозный символ, жест, поступок или молчание. Культура предлагает огромные возможности для выражения различных движений души. Развитие культуры сопровождается умножением всех типов знаковых систем. Люди создают все новые и новые языки в соответствии с теми задачами, которые им приходится решать, и используют знаковые системы, сложившиеся естественно.

Проблема соотношения сознания и мозга находится на стыке философии и конкретно-научных дисциплин. Философское решение этой проблемы представлено в трех вариантах. Дуалистическая концепция рассматривает материю и сознание как две не зависящие друг от друга субстанции, существующие по собственным законам. Идеализм признает первичным духовное начало, а материю рассматривает как одно из проявлений духовной субстанции. Материализм, напротив, сводит сознание к одному из типов материальных процессов и называет сознание функцией высокоорганизованной материи. Наука в силу особенностей этого типа знания тяготеет к материалистической форме мировоззрения. Однако абстрактное философское положение о первичности материи и вторичности сознания не может удовлетворить науку, стремящуюся выявить механизмы взаимосвязей материи и сознания, наполнить конкретным смыслом представление о специфике процессов сознания и подтвердить невозможность их существования вне материи.

Формулируя суть общенаучной проблемы «сознание – мозг», Д.И. Дубровский сводит ее к двум вопросам:

• каким образом явление субъективной реальности связано с мозговым процессом, если явлениям субъективной реальности невозможно приписать физических характеристик, а мозговые процессы ими обладают?

• как объяснить управляющую функцию субъективных процессов, т. е. каким образом сознание управляет физическими действиями человека?

Д.И. Дубровский предлагает информационную модель для объяснения соотношения сознания и мозга. По его мнению, отношение между материальным и психическим, т. е. между мозгом и сознанием, следует рассматривать как отношение между носителем информации и самой информацией. Сознание отличается от других типов информации по своему кодовому воплощению. Кодом для сознания выступают мозговые нейродинамические процессы: сознание – образ, а мозговой процесс – код для этого образа. Управляющая функция сознания объясняется его информационной природой. Особенность сознания состоит в том, что оно представляет собой информацию только о предмете, но не о коде – нейрофизиологическом процессе в мозге – носителе этой информации. Сам нейродинамический процесс остается скрытым от сознания. Другой особенностью сознательной информации является то, что один и тот же образ может передаваться бесчисленным количеством кодов. Это обстоятельство подтверждается научными и медицинскими данными. Если у человека повреждается какая-то часть мозга, другие сферы берут на себя выполнение утраченных функций: правое полушарие может частично выполнять функции левого, и наоборот.

В информационной концепции сознания приемлемым с точки зрения современных научных данных образом конкретизируется философское положение о первичности материального и неразрывной связи материального и психического, а также объясняются конкретные механизмы связи между материальным и психическим. Именно поэтому информационную модель соотношения сознания и мозга с успехом используют не только философы, но и представители конкретно-научных дисциплин.

Современное естествознание стремится обойти крайности «биологизации» и «социологизации» в понимании природы человека. Тем не менее в истории науки существуют примеры и панбиологизма, и пансоциологизма. Панбиоло-гизм выводит все особенности человека из его биологической природы и настаивает на полной зависимости индивидуального развития человека от генетических факторов. Пансоциологизм, напротив, утверждает, что генетические задатки у всех людей одинаковы, а личность и характер формируются только под влиянием общества, под действием воспитания и образования. Очевидно, что эти крайние позиции неадекватны и даже ущербны. В современной науке наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой генетически наследуются не способности человека, а только их задатки, развитие же способностей во многом зависит от условий жизни и общения. Понятно, что в этом случае особую роль приобретают первые годы жизни индивида, первоначальный этап социализации, который «запускает» или, напротив, «блокирует» генетические механизмы.

В комплексе естественно-научных дисциплин о человеке одно из главных мест занимает социобиология. Термин «социо-биология» происходит от латинского слова socialis – общественный и греческих слов biо – жизнь и logos – учение. Социобиология представляет собой синтез популяционной генетики, этологии и экологии. О популяционной генетике и экологии мы говорили в предыдущей теме (5.6, 5.7, 5.8). Этология – это наука о биологических основах, генетически обусловленных компонентах и закономерностях поведения животных. Основы этологии были сформулированы еще в конце XIX в. В качестве современной научной дисциплины этология сформировалась в 1930-е гг. благодаря усилиям К. Лоренца и Н. Тинбергена.

Социобиология – научная дисциплина, изучающая генетические основы социального поведения животных и человека, их эволюцию под действием естественного отбора. Возникновение социобиологии связывается с выходом в 1975 г. книги американского ученого Э. Уилсона «Социо-биология: новый синтез». Социобиология выявляет сходство между социальным поведением животных и человека, проясняет механизмы генетической детерминации поведения человека. В частности, одной из проблем является проблема генетических, биологических основ морального поведения. В рамках социобиологической парадигмы для объяснения этического поведения и мышления человека достаточно использовать эволюционную теорию Ч. Дарвина, никаких других механизмов морального поведения, кроме биологических, социобиологи не предполагают. По мнению Э. Уилсона, сознание вообще, а не только моральное сознание, «является устройством для выживания и воспроизводства, а разум – всего лишь один из инструментов для биологического воспроизводства». Особый предмет интереса социобиологии – альтруистическое поведение, которое также описывается сугубо биологическими механизмами. Наиболее популярными являются модели «родственного отбора» и «взаимного альтруизма». Согласно первой модели эволюционное значение имеет не индивидуальное выживание, а трансляция генов, поэтому для индивида эволюцион-но выгодным может оказаться собственная гибель, способствующая воспроизводству родственных индивидов. Вторая модель предполагает, что, оказывая помощь другим, неродственным индивидам, человек в свою очередь может рассчитывать на ответную помощь с их стороны, что в конечном счете также способствует трансляции генетической информации.

В методологическом плане социобиология экстраполирует выводы, полученные при изучении поведения животных, на человека, утверждая ведущую роль биологических факторов в развитии личности. Конечно, роль культурных влияний не отрицается, однако они отходят на второй план. Социобиология выступает с идеей синтеза биологического и социального знания, но на основе биологии. Безусловно, Э. Уилсон и его последователи получили интересные данные, объективность и эвристическую ценность которых не следует отрицать. Однако прояснение методологических оснований самой социобиологии ставит вопрос о том, правомерна ли полная аналогия между поведением животных и человека, тем более сомнительно выглядит тотальная экстраполяция данных биологии на человеческое общество. Конечно, человек – часть живой природы, он подчиняется биологическим закономерностям, однако объяснение поведения человека только в биологических терминах вряд ли правомерно.

На человека можно взглянуть с трех точек зрения: биологической, психологической, социальной. Человека можно рассматривать как физическое тело, принадлежащее биологическому миру и подчиняющееся его законам. Такой взгляд выражается в понятии «индивид», т. е. конкретный представитель человеческого рода, носитель психофизиологических качеств. В понятии «индивид» собственные индивидуальные особенности человека не принимаются во внимание, речь идет только об общих с другими людьми свойствах: как представитель вида человек лишь один из многих.

Человек рождается с не до конца сформированными ана-томо-морфологическими системами, которые продолжают свое развитие в условиях социума. В отличие от других видов животных он плохо «укоренен» в природе. Животное от рождения имеет большой набор инстинктивных форм поведения, наделено всеми свойствами, необходимыми для выживания. Человек же, если рассматривать его только как биологическое тело, существо недостаточное. В качестве животного он был бы обречен на гибель в природном царстве. Однако в процессе антропогенеза человек выработал гибкую систему надынстинктивных ориентиров, превратив свое биологическое несовершенство в благодатное свойство (6.3). С момента рождения индивид является носителем специфической биологии, сформированной предшествующим развитием человеческого рода, он обнаруживает биологическую готовность усваивать культурно-исторические достижения общества. Именно поэтому, как писал философ М. Шелер, «человек всегда может быть лишь чем-то большим или меньшим, чем животное, но животным – никогда».

В отличие от животного, способного жить в очень ограниченных условиях, к которым оно инстинктивно приспособлено, человек не просто адаптируется к реальности, но и преобразует ее в соответствии со своими потребностями. Адаптация к реальности происходит благодаря средствам, предоставляемым культурой. Культура – мир символов – стоит между человеком и природой, с одной стороны, лишая его непосредственности инстинктивных биологических реакций, а с другой – открывая возможности свободного полагания целей и целенаправленного действия.

Социокультурный взгляд на человека выражается в понятии «личность», которое означает понимающее и мыслящее существо, способное к саморефлексии. Индивид становится личностью в процессе социализации, через общение с другими людьми и усвоение в процессе этого общения культурных достижений человечества, поэтому личность иногда определяется как социальная индивидуальность. Процесс социализации основывается на способности человека к уподоблению. Ребенок не в состоянии самостоятельно осознать ценность и смысл происходящего вокруг, другие люди выступают для него способом бытия общечеловеческих ценностей и смыслов. Личностные свойства производны от социальной, психологической и биологической сторон природы человека, даже при частичной деформации одного из начал полноценная личность не формируется.

Личность – это динамическая система, находящаяся в постоянном развитии. Все элементы этой системы многосторонне взаимодействуют друг с другом, трансформируя и самих себя, и личностную систему в целом. Единство личности выражается в понятии «Я», переживание самотождественности и целостности субъективной реальности также неразрывно связано с чувством «Я». Рефлексирующее «Я» – центр личностного универсума, выражение осознанной индивидуальности, однако это не вся личность. Существуют разные представления о структуре личностного универсума. Выше были подробно изложены идеи К. Г. Юнга, касающиеся этого вопроса (6.4, 6.5). В современной науке представлены и другие концепции структуры личности. Например, российский психолог И. Кон предлагает следующую модель:

• экзистенциальное «Я», субъектно-деятельное начало;

• рефлексивное «Я», представление «Я» о самом себе – Я-концепция;

• переживаемое «Я», которое не укладывается в рациональные понятия.

Российский культуролог и философ П. Гуревич рассматривает личность как единство телесных характеристик, возрастных особенностей, половой принадлежности, национально-этнических черт и т. п.

Важным для характеристики личности является свойство идентичности. По мнению американского психолога Э. Эрик-сона, термин «идентичность» имеет несколько смыслов:

• тождественность;

• индивидуальность;

• подлинность.

Идентичность можно определить как твердо усвоенный и принимаемый образ самого себя во всем богатстве взаимоотношений с миром и другими людьми. Идентичность – хрупкий баланс между миром и личностью, любое изменение с той или с другой стороны приводит к смещению этого баланса и необходимости находить новую идентичность.

Понятие «личность» следует отличать от понятия «характер», т. е. совокупность психологических особенностей человека, его психологической индивидуальности. Уникальность личности выражается в понятии «индивидуальность». Основа уникальности заложена на биологическом уровне: каждый человек, несмотря на то что он несет в себе видовые характеристики, неповторим. Другим, помимо уникальности, свойством индивидуальности является целостность.

Итак, понятия «личность», «индивид», «индивидуальность» различаются следующим образом: индивид – обозначение человека, взятого с биологической точки зрения, как представителя вида Homo sapiens, личность – интегральное единство биологической, психологической и социальной сторон человека, его сознательных и бессознательных проявлений, фокусирующееся в чувстве «Я», индивидуальность – культурологическое видение человека, при котором на первый план выходят его психологическая самобытность, неповторимость и оригинальность.