ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В.В. ПУТИНУ a href="#c_16"...

ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В.В. ПУТИНУ^{16}

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

С нарастающим беспокойством мы наблюдаем за все возрастающей клерикализацией российского общества, за активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни. Конституция Российской Федерации провозглашает светский характер нашего государства и принцип отделения церкви от системы государственного образования. Мы обращаемся с этим письмом к Вам, как к высшему должностному лицу нашей страны, являющемуся гарантом соблюдения основных положений Конституции.

В марте с.г. в Москве проходил XI Всемирный русский национальный собор. Среди его решений обращает на себя внимание резолюция “О развитии отечественной системы религиозного образования и науки”. Название несколько странное. Если религиозное образование — внутреннее дело РПЦ, то с какой стати церковь заботится о развитии науки? И нужна ли науке такая забота? Из дальнейшего текста все становится ясным. В резолюции предлагается обратиться в Правительство РФ с просьбой «о внесении специальности “теология” в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии. Сохранить теологию как самостоятельное научное направление».

Что касается попыток внедрения теологии в ВАК, они начались отнюдь не сегодня. Но раньше ВАК ощущала мощное давление, не видимое постороннему глазу. После Собора оно уже не скрывается. А на каком основании, спрашивается, теологию — совокупность религиозных догм, следует причислять к научным дисциплинам? Любая научная дисциплина оперирует фактами, логикой, доказательствами, но отнюдь не верой.

Между прочим, католическая церковь практически полностью отказалась от вмешательства в дела науки (в 1992 г. она даже признала свою ошибку в деле Галилея и “реабилитировала” его). В беседе с академиком В.И. Арнольдом (март 1998 г.) папа Иоанн Павел II признал, что наука одна способна установить истину, а религия, по словам понтифика, считает себя более компетентной в оценке возможного использования научных открытий. Наша РПЦ придерживается иной точки зрения: “Необходим диалог власти и общества для того, чтобы сложившаяся в советское время монополия материалистического видения мира, наконец, прекратилась в российской образовательной системе” (из резолюции Собора).

Вообще-то все достижения современной мировой науки базируются на материалистическом видении мира. Ничего иного в современной науке просто нет. Прекрасно высказался на эту тему известный американский физик, лауреат Нобелевской премии С. Вайнберг: “Опыт ученого делает религию совершенно несущественной. Большинство ученых, которых я знаю, вообще не думают на эту тему. Они настолько не размышляют о религии, что даже не могут считаться активными атеистами” (New York Times, 23 августа 2005 г.). Так на что же нам предлагают менять “монополию материалистического видения мира”?

Но вернемся к Высшей аттестационной комиссии. Внедрение церкви в государственный орган — очевидное нарушение Конституции страны. Впрочем, церковь уже внедрилась в вооруженные силы, СМИ рекламируют религиозные церемонии окропления новой боевой техники (спускаемые на воду надводные и подводные корабли окропляются в обязательном порядке, но, увы, не всегда это помогает). Широко освещаются религиозные церемонии с участием высокопоставленных представителей власти и т. д. Все это примеры активной кле-рикализации страны.

В уже упоминавшейся резолюции Собора содержится еще одна настоятельная просьба “о признании культурологической значимости преподавания основ православной культуры и этики во всех школах страны и о включении этого предмета в соответствующую область федерального образовательного стандарта”.

Иерархи РПЦ призывают Правительство ввести во всех школах России обязательный предмет — “Основы православной культуры”. Надо сказать, идея запустить религию в школы страны вынашивается давно. В циркуляре Алексия II № 5925 от 9 декабря 1999 г., обращенном ко “всем епархиальным преосвященным”, отмечается, что “мы не решим задачи духовно-нравственного воспитания будущих поколений России, если оставим без внимания систему государственного образования”. В заключительной части этого документа сказано: «Если встретятся трудности с преподаванием “Основ православного вероучения”, назвать курс “Основы православной культуры”, это не вызовет возражений у педагогов и директоров светских учебных заведений, воспитанных на атеистической основе». Из процитированного текста следует, что под видом “Основ православной культуры” нам пытаются ввести (и вновь в обход Конституции) “Закон Божий”.

Даже если предположить, что речь действительно идет о курсе “Основ православной культуры”, уже не раз говорилось, что в многонациональной многоконфессиональной стране такой курс вводить нельзя. И тем не менее, Собор считает, что, изучение школьниками “Основ православной культуры” необходимо в нашем государстве, где православные составляют абсолютное большинство населения”. Если считать атеистов русской национальности поголовно православными, то большинство, наверное, получится. А вот если без атеистов, то, увы, православные окажутся в меньшинстве. Ну, да дело не в этом. Разве можно так презрительно относиться к другим конфессиям? Не напоминает ли это православный шовинизм? В конце концов, неплохо было бы церковным иерархам задуматься, куда ведет такая политика: к консолидации страны или к ее развалу?

В Европейском сообществе, где межконфессиональная рознь уже проявилась во всей красе, после длительных обсуждений пришли к выводу о необходимости введения в школах курса истории основных монотеистических религий. Основной довод состоит в том, что знакомство с историей и культурным наследием других конфессий будет способствовать улучшению взаимопонимания между представителями различных национальностей и религиозных убеждений. Никому и в голову не пришло, к примеру, требовать введения “Основ католи-180

ческой культуры”. На предыдущих Рождественских чтениях министр образования и науки А.А. Фурсенко сообщил, что закончена работа над учебником “Истории мировых религий”. Лоббисты православия встретили сообщение в штыки. Между тем, учебник, написанный сотрудниками Института истории РАН (он называется “Религии мира” и предназначен для учащихся 10-х–11-х классов средней школы), хорошо сбалансирован и содержит много сведений, которые следует знать каждому человеку, считающему себя культурным.

А что мы имеем сейчас? Год назад петербургская школьница Маша и ее папа обратились в суд с требованием включить в программу средней школы по биологии теорию творения человека божественной силой (креационизм) вместо “устаревшего и ошибочного” дарвинизма. Абсурдная сложилась ситуация: почему-то суд должен решать, верна ли теория эволюции, которая утверждает, что жизнь на Земле зародилась свыше трех миллиардов лет назад, или же справедлива теория творения, которая в отличие от эволюционной теории не может представить ни одного факта, и, тем не менее, утверждает, что жизнь на Земле существует несколько тысяч лет. Казалось бы, это вопрос, относящийся только к компетенции науки. Однако Маша и ее папа получили поддержку от патриарха Алексия II, который на Рождественских образовательных чтениях заявил: “Никакого вреда не будет школьнику, если он будет знать библейское учение о происхождении мира. А если кто хочет считать, что он произошел от обезьяны, — пусть он так и считает, но не навязывает это другим”. А что, если в школе изъять любые доказательства, забыть про элементарную логику, полностью выхолостить последние остатки критического мышления, и перейти на зазубривание догматов, тоже никакого вреда не будет? Кстати, чтобы все было точно, ни Дарвин, ни его последователи никогда не утверждали, что человек произошел от обезьяны. Утверждалось лишь, что у обезьяны и человека были общие предки. Да и не только с дарвинизмом у церкви проблемы. Например, какое отношение имеет “библейское учение о происхождении мира” к фактам, твердо установленным современной астрофизикой и космологией? Что же в школе изучать — эти факты или “библейское учение” о сотворении мира за семь дней?

Верить или не верить в Бога — дело совести и убеждений отдельного человека. Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования “материалистическое видение мира”, подменить знания, накопленные наукой, верой. Не следует забывать, что провозглашенный государством курс на инновационное развитие может быть осуществлен лишь в том случае, если школы и вузы вооружат молодых людей знаниями, добытыми современной наукой. Никакой альтернативы этим знаниям не существует.

Академики Российской академии наук

Абелев Г.И., Александров Е.Б., Алферов Ж.И., Барков Л.М., Воробьев А.И., Гинзбург В.Л., Инге-Вечтомов С.Г., Кругляков Э.П., Cадовский М.В., Черепащук А.М.

ПО СЛЕДАМ “ПИСЬМА ДЕСЯТИ”

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО АКАДЕМИКУ Э.П. КРУГЛЯКОВУ^{17}

Уважаемый Эдуард Павлович!

Газета «Известия» уже опубликовала несколько обстоятельных отзывов на «Открытое письмо Президенту Российской Федерации В.В. Путину», подписанное Вами и еще девятью другими академиками РАН. Это публикация обозревателя «Известий» Бориса Клина «Верю — не верю» (24.07.2007), статья «Атеизм угасающий, но еще воинственный» члена Общественной палаты России епископа Саратовского Лонгина (30.07.2007). «Российская газета» опубликовала серьезный материал «Трудно быть с Богом», представляющий собой диалог между другим членом Общественной палаты России Вячеславом Глазычевым и протоиереем Всеволодом Чаплиным.

Самые уважаемые российские газеты отреагировали на Ваше письмо Президенту России, и этого, мне казалось, достаточно. Я был уверен, что Вы прочтете все эти отзывы и, как честный ученый, отреагируете на них, потому что в этих публикациях есть очень серьезные аргументы против подписанной Вами антицерковной петиции. Понимая все это, я ничего не собирался писать. Но когда увидел текст «Открытого письма» Президенту России на первой странице «Науки в Сибири» (№ 28–29), то решил написать открытое письмо Вам. Весной этого года на Общем собрании в Доме ученых СО РАН Вы уже пытались подвигнуть сибирских ученых на организованное выступление против образовательной деятельности Русской Православной Церкви, но поддержки в этом начинании не получили. И это не случайно, потому что сибирскими учеными Ваша инициатива не была признана актуальной. Теперь же Ваш антицерковный набат вновь прозвучал, хотя несколько в другом контексте. Но до читателей «Науки в Сибири» Вы свою позицию донесли, а поэтому позвольте через эту же уважаемую газету дать Вам ответ.

Если Вы, уважаемый Эдуард Павлович, вместе с другими девятью академиками утверждаете, что никакой альтернативы «материалистическому видению мира» не существует, да при этом слово Знание пишете с большой буквы, то это служит явным признаком догматического атеизма. Такими безальтернативными утверждениями в средние века на Западе боролись со свободомыслием. Неужели Вы об этом забыли!?

Но еще прискорбнее то, что Вы с товарищами не коснулись в своем обращении к главе государства проблем нравственного воспитания детей и молодежи. В связи с этим позвольте напомнить Вам слова из другого обращения — из обращения к министру образования и науки Российской Федерации четырех весьма уважаемых в России лиц: Патриарха Алексия II, Президента РАН Ю.С. Осипова, Президента РАО Н.Д. Никандрова и ректора МГУ В.А. Садовничего. В обращении к министру образования и науки эти авторы в 2004 году писали, что «если учесть, что атеизм, отрицая онтологическое существование добра и зла, не способен логически непротиворечиво обосновать необходимость и обязательность морали, то тем более не должен он иметь господства в нашей гибнущей от безнравственности стране».

Прочитав Ваше обращение к Президенту России, больше всего удивляешься тому, что Вы совсем не замечаете, в какой стране живете. То, что Вы сами не ходите в храм и не молитесь, не означает, что в России все остается так же, как было при госатеизме. И в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Новосибирске, и в других городах России в православные храмы ходят сотни тысяч, а по праздникам — миллионы наших сограждан, среди которых очень много ученых людей. Большинство наших прихожан — не дряхлые старушки, а молодежь, семейные пары с детьми, монастыри полны паломников, растут духовные школы, все больше издается добротных православных книг и журналов, активно действуют сестриче-ства милосердия.

Абсолютному большинству наших сограждан давно уже не нужен так называемый «научный атеизм». Институт научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС был создан на излете атеистической эпохи Н.С. Хрущева — в 1964 году. Хрущев клятвенно обещал, что «религию в коммунизм он не возьмет», а последнего советского попа покажет по телевидению в 1980 году. Поторопился. Умер Хрущев бесславно, не дождавшись похорон религии, а его детище — Институт научного атеизма — «приказал долго жить» в самом начале так называемой перестройки. Причем закрыл этот институт не Синод Русской церкви. Просто это учреждение как бастион догматического и воинствующего атеизма не вписывалось в гражданское общество, в котором волеизъявление пользующихся своими правами граждан предопределяет обязанности государства. В сталинские времена из Конституции делали идола и заставляли кланяться этому идолу. Сейчас Конституция — это основной закон нашего государства, который должен учитывать интересы не только атеистического меньшинства, но и православного большинства населения. Но когда читаешь Ваше письмо к Президенту, то сразу вспоминаешь печатную продукцию давно почившего Института научного атеизма.

Общественное мнение давно уже не в союзе с противниками преподавания православной культуры России в школе. Не так уже важно — 60 % или 40 % жителей нашей страны активно выступают за возможность религиозного просвещения и воспитания своих детей в школе. За атеизм выступает меньше 10 % населения. Антирелигиозное и безрелигиозное воспитание подрастающего поколения уже принесло свои плоды. Статистика ужасающая. Если сегодня провести опрос всех академиков РАН, то я уверен, что и здесь Вы с девятью другими академиками, подписавшими антицерковную петицию Президенту России, окажетесь подавляющим меньшинством. Подавляющим, потому что, даже находясь в меньшинстве, стараетесь оказать давление на Президента.

Вы, уважаемый Эдуард Павлович, уже много лет пытаетесь бороться с лженаукой, с суевериями. Но при этом, не признавая разницу между религиозной верой и суеверием, Вы периодически наносите удары и по Церкви Православной, которая всегда считала и ныне признает всякое суеверие за грех. А поскольку Вы так рьяно нападаете на Церковь, осуждающую всякие суеверия, то Вам никогда не удастся добиться в Вашей борьбе с лженаукой сколько-либо заметных успехов. Для зараженного суевериями сознания даже хронологические «изыскания» академика Фоменко интереснее Ваших разоблачений лженауки. Если для обезверившихся людей, как и для Вас, не будет разницы между верой и суеверием, то никакие Ваши рациональные аргументы не помогут.

Если мои слова не покажутся Вам убедительными, то прошу Вас — прочтите, пожалуйста, в газете «Известия» за 27 июля статью писателя, академика РАО, председателя Российского детского фонда А. Лиханова «И милость к падшим…». Писатель касается именно того вопроса, который Вы ставите во главу спора: насколько Церковь должна быть отделена от государства. «Скажут — и говорят! — церковь отделена от государства. Боятся церкви. А она спасительна всегда».

Россия — не Ватикан, и клерикализм в принципе чужд православию.

Надеюсь, что времена догматического атеизма в России прошли, и настоящее письмо будет опубликовано в “Науке в Сибири”. Как говорили древние “audiatur et altera pars”. А если письмо будет опубликовано, то Вам представится возможность в духе времени, то есть публично, ответить на него.

Настоятель храма Всех Святых в земле Российской

просиявших Академгородка Новосибирска

протоиерей Борис Пивоваров

ВСЕ ДОСТИЖЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ

ОСНОВЫВАЮТСЯ НА МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОМ

ВИДЕНИИ МИРА

Ответ академика Эдуарда Круглякова

на открытое письмо протоиерея

Бориса Пивоварова^{18}

Уважаемый Борис Александрович!

Вы ожидали, что я, “как честный ученый” отреагирую на первые три упомянутые Вами публикации с “обстоятельными отзывами”. Но почему именно на эти? Только потому, что они Вам понравились? Лично мне показалось, что, по крайней мере, две из трех, мягко говоря, не убедительны. А как быть со шквалом публикаций, потоком дискуссий и выступлений, писем “за” и “против”, которые выплеснулись во многие газеты, на радио, телевидение и в Интернет? На этот вал ответить просто физически невозможно. Тем не менее свою лепту я внес: четыре раза выступил в дискуссиях по радио, один раз (по телефону) — перед Круглым столом в “Комсомольской правде”. Увы, то, что я сказал по телефону, несколько отличается от текста, появившегося в газете, причем, не в лучшую сторону.

Страсти по поводу открытого письма десяти академиков Президенту страны не утихают. Одна сторона представляет их жалкой кучкой отщепенцев, последними атеистами, некими рудиментами, говорит о заговоре “темных сил”, жаждущих уничтожения Церкви. Поговаривают даже о каком-то заказе. Правда, какую сумму получил каждый из нас, автору этих строк узнать так и не удалось.

Другая сторона поддерживает содержание письма и признает, что проникновение РПЦ в школы а теперь и в ВАК противоречат Конституции России и представляет опасность для целостности страны. Глава комиссии по вопросам регионального развития и местного самоуправления Общественной палаты В. Глазычев совершенно независимо от академиков заметил: “Бурное вмешательство церкви во все государственные дела, вместо того, чтобы заниматься приходскими делами, чрезмерно”. Он же отметил “напористое введение Слова Божия в школах”.

Недавно корреспондент журнала “Шпигель”, также ничего не знавший о письме академиков, в интервью с А. Солженицыным сказал следующее: “Нам представляется, что она (РПЦ. — Э.К.) вновь превращается в государственную церковь, каковой она была столетия назад” (“Известия”, 24 июля 2007 г.). Сторонники Церкви, которым я это процитировал, предпочли не заметить данное утверждение, как, впрочем, и ряд принципиальных утверждений из “письма десяти”. По существу, возражения представителей Церкви и их сторонников сводятся к тому, что академики плохо читали Конституцию, что Церковь основной закон не нарушает, что введение “Основ православной культуры” в школах преследует единственную цель: подъем культурного уровня народа, что жалкая кучка атеистов пытается сохранить материалистическое мировоззрение, тогда как подавляющее большинство в стране составляют православные, и т. д. Непонятно, правда, если действительно жалкая кучка представителей умирающего атеизма, составляющего ничтожное меньшинство населения страны, опубликовала открытое письмо Президенту, стоило ли организовывать столь мощную кампанию? Не лучше ли было не заметить письмо? Похоже, что все обстоит отнюдь не так, как рисуют представители Церкви.

Мне представляется, что “письмо десяти” написано в парламентских выражениях. Не могу сказать, что в аналогичных выражениях выдержаны высказывания наших оппонентов и их сторонников. Особенно это касается православных хоругвеносцев, требующих привлечения к суду академика В.Л. Гинзбурга. Интересно, почему в этом случае у РПЦ не нашлось слов осуждения откровенных экстремистов? Уж не эти ли люди будут поднимать духовность общества?

Не очень понимаю, уважаемый Борис Александрович, что Вы нашли в статье Б. Клина (“Известия”, 24 июля). Слегка злобная, довольно примитивная. По-моему, на такие статьи не следует отвечать. Впрочем, если Вы считаете это необходимым, отвечу, но чуть позже. А сейчас я хотел бы обратиться к Вашему утверждению о том, что весной сего года на Общем собрании СО РАН я “пытался подвигнуть сибирских ученых на организованное выступление против образовательной деятельности Русской Православной Церкви, но поддержки в этом начинании не получил”. Подобное заявление выглядит весьма странно. Попробуем разобраться, как это было на самом деле. Узнав перед самым Общим собранием СО РАН о решениях Всемирного русского народного Собора в Москве по поводу образования (внедрение в школы страны “Основ православной культуры”, а в ВАК — новой научной дисциплины — теологии) и считая данную акцию РПЦ нарушением Конституции (хотя бы в части равенства различных религий перед Законом), я поделился с участниками Общего собрания своими соображениями. При этом заметил, что вместо “Основ” вполне можно было бы ввести в школах “Историю религий мира” — предмет, который следовало бы знать каждому культурному человеку. С другой стороны, это не встретило бы возражений представителей других конфессий, о которых РПЦ почему-то забывает. Учебник (его точное название — “Религии мира”) уже подготовлен Институтом истории РАН.

Реакция присутствующих в зале на мое выступление была самой благожелательной. Академик О. Васильев, в своем выступлении сказал, что полностью согласен с заявлением Э. Круглякова. Академик Г. Сакович высказался в том плане, что курс “Истории религий” должен быть частью курса истории человеческого общества и религии, — “в таком случае это не будет выглядеть столь одиозно”. Академик А. Деревянко предложил не принимать решений по данному вопросу, поскольку, по его мнению, обращение Русского собора не является документом. В то же время, он отметил, что решение Русского собора противоречит Конституции. Далее академик А. Деревянко заявил: “Я всегда буду бороться против преподавания православия в наших школах”. Словом, Борис Александрович, утверждать, что сибирские ученые меня не поддержали, у Вас нет никаких оснований. Ни одного выступления “против” не было. Не будем тратить время. И мое выступление, и изложение дискуссии по поднятым мною вопросам каждый желающий может найти в “Науке в Сибири” № 13 (все номера газеты доступны в интернете на сайте Сибирского отделения). Из опубликованного отчета видно, что Общее собрание СО РАН было обеспокоено действиями РПЦ. Ну, а почему не была принята жесткая резолюция, читайте “НВС” № 13.

Вы назвали наше открытое письмо “антицерковной петицией”. С данным утверждением солидарны и другие представители РПЦ, выступившие в СМИ. Интересно, откуда это следует? Где Вы видите антицерковный настрой академиков? Нет его!

В письме Президенту четко написано, что мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Позволю себе процитировать одну из последних фраз письма: «…мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования “материалистическое видение мира”, подменить знания, накопленные наукой, верой».

Попытаюсь показать, что это не просто слова. На одной из пресс-конференций в Москве митрополит Калужский и Боровский Климент посетовал, что в школах до сих пор преподается дарвинизм, хотя ему уже имеется “прекрасная замена”. В качестве такой замены он предложил… библейскую теорию происхождения мира. Странная замена. Приняв ее, мы должны отвергнуть не только теорию эволюции, но и все научные знания об устройстве нашего мира. Нам предлагают поверить, что мир был сотворен 6 тысяч лет назад, и выбросить на свалку данные науки о возрасте Земли (около 4,5 миллиардов лет). Неужели миф о божественном сотворении человека способен отменить наши знания о долгом и сложном пути эволюции наших далеких предков, пути, который надежно документирован данными палеонтологии, сравнительной анатомии, молекулярной генетики? И, наконец, самое важное: наука объясняет КАК развивался наш мир и мы вместе с ним, ПОЧЕМУ мир устроен так, а не иначе. Религия не дает ответов на эти вопросы, она все объясняет мудростью Творца (в том числе и создание многочисленных болезнетворных микроорганизмов!) Так что едва ли креационизм можно считать достойной заменой эволюционизму.

А как расценить ставшую знаменитой реплику патриарха Алексия II “…если кто хочет считать, что он произошел от обезьяны, — пусть он так и считает, но не навязывает это другим”. Согласитесь, Борис Александрович, иначе как вмешательством в компетенцию науки, а заодно в государственные программы образования приведенные высказывания церковных иерархов расценить нельзя. Кстати, для точности, Дарвин никогда не утверждал, что человек произошел от обезьяны, речь шла лишь об общих предках. Со стороны церковных деятелей нередко слышится мысль об альтернативном образовании. Иными словами, давайте дадим детям на альтернативной основе две картины мироздания: божественное творение и эволюцию. Боюсь только, что при таком подходе у учителей поедет крыша, а уж о детях и говорить не приходится.

Не понимаю, почему Вас так задела фраза о том, что все достижения современной мировой науки базируются на материалистическом видении мира. Увы, это факт. И если возникают поползновения отменить советские учебники, “пронизанные духом материализма”, то как ни странно, во всех цивилизованных странах дети изучают естественно-научные предметы точно по таким же учебникам, с таким же постылым духом материализма. Если Вы считаете, что мы заблуждаемся по поводу роли материалистической науки в современной цивилизации, то, пожалуйста, попытайтесь привести хотя бы один пример, доказывающий, что и иное, нематериалистическое мировоззрение внесло свой вклад в современный научно-технический прогресс. Пока же кроме многократно повторенного ярлыка “догматический атеизм” никаких аргументов Вы не привели и не приведете.

Думаю, что сегодня наиболее сильное неприятие научных результатов Церковью происходит по линии дарвинизм (эволюционизм) — креационизм. Около полутора лет назад группа ученых (в том числе и автор этих строк) опубликовала открытое письмо по поводу первого “обезьяньего процесса” в России (“Известия”, 20 марта 2006 г.). Там цитировалось заявление 38 выдающихся ученых, лауреатов Нобелевских премий, внесших огромный вклад в развитие науки. Здесь уместно привести выдержку из их письма: «Из опыта следует, что эволюцию следует понимать как не управляемый никем и не предусмотренный заранее процесс случайных мутаций и естественного отбора. Это — основа современной биологии, и роль эволюции была подкреплена результатами исследования ДНК. Напротив, теория “сотворения” принципиально ненаучна. Ее нельзя проверить, как другие научные теории, поскольку она основана на вере и предполагает вмешательство сверхъестественных сил». Насколько я могу судить, не только 10 авторов письма Президенту, но и 38 лауреатов Нобелевских премий, подписавших обращение, также являются атеистами.

Давайте поговорим теперь о приглянувшихся Вам статьях обозревателя “Известий” Бориса Клина (24.07.2007), епископа Саратовского Лонгина (“Известия”, 30.07. 2007), и материалах дискуссии в “Российской газете” с участием члена Общественной палаты В. Глазычева и протоиерея В. Чаплина.

Честно говоря, не заметил здесь большой обстоятельности равно как и серьезных аргументов против “антицерковной петиции”. Статья Б. Клина поражает своей убогостью. Оказывается, “теология ничуть не хуже других гуманитарных наук” потому, что если, к примеру, сравнить теологию с историей, то “любая историческая монография содержит недоказуемые версии, предположения, гипотезы”. Довольно вольное толкование истории. История как наука строится на доказанных фактах. Историческая же монография, построенная на вышеупомянутом Б. Клином арсенале, никак не может быть отнесена к науке и никак не доказывает научность теологии.

Следующий отрывок показывает, что обозреватель торопился и не очень осмысливал, что писал: “Никакая наука не докажет, что убивать или красть нельзя. Скорее она математически точно подтвердит выгодность грабежа. Но люди верят, что Бог запретил убивать, и делают это юридической нормой”. А как же крестовые походы, Варфоломеевская ночь, инквизиция? Скажете, что это дела давно минувших дней? Но ведь и в наше время состоялась постыдная война стран НАТО (христиане!) против сербов, идет междоусобная война шиитов и суннитов в Ираке и т. д., и т. п.

Статья епископа Саратовского и Вольского Лонгина содержит несколько спорных бездоказательных утверждений — шпилек в адрес авторов письма, а заодно и таких убогих инакомыслящих, как лауреат Нобелевской премии С. Вайнберг. “То, что нескольким представителям советской атеистической научной школы мешает Церковь сама по себе, сам факт ее существования… в общем-то никакого удивления не вызывает”. По-моему, здесь уместно заметить, что “советская атеистическая научная школа” прекрасно вписывалась в мировую науку. Так что “нескольких представителей” следовало бы обобщить до всего мирового научного сообщества.

По поводу того, что авторам письма мешает Церковь, лукавит епископ. Мы никогда не касались и никоим образом не собираемся касаться внутренних дел Церкви. Мы ведь специально отметили в письме, что нет у нас планов бороться с религией. Но есть вещи, которые мы считаем недопустимыми. Мы четко обозначили, что нас не устраивает, но аргументированных разъяснений на поставленные вопросы не получили ни от Лонгина, ни от других деятелей РПЦ. «…Понятие “отделение Церкви от государства”, — пишет епископ, — означает только одно: Церковь не занимается делами государства, не участвует в управлении государством, а государство не участвует в управлении Церковью. И все!» С этим трудно не согласиться. Вот только так ли все происходит на деле? Высшая аттестационная комиссия (ВАК) — государственный орган, наделенный функциями контролировать уровень и качество подготовки специалистов в стране. Как прикажете расценивать длительную, в течение нескольких лет, осаду ВАКа представителями РПЦ с требованием внести теологию в перечень научных дисциплин? Разве это не вмешательство в дела государства? Резолюция Всемирного Собора, упомянутая в “письме десяти”, — лишь последний штрих этой давней истории. Кстати, у ВАКа имеются экспертные заключения специалистов, демонстрирующие, что требование РПЦ противоречит Конституции. И все же Церковь продолжает настаивать на теологии как научной дисциплине.

Ну а как расценить неоднократные попытки РПЦ ввести в школах Закон Божий? Это ли не вмешательство в дела государства? Правда, нам отвечают, что Церковь предлагает (такой глагол использует Лонгин) ввести “Основы православной культуры” исключительно ради того, “чтобы дать нашим детям представление о культуре”. Почему-то не очень афишируется тот факт, что в 12 областях страны, по-видимому, исключительно “по желанию трудящихся”, этот предмет уже введен…

Думаю, дискуссию между В. Глазычевым и В. Чаплиным едва ли стоит комментировать. Каждый обозначил свою позицию, и остался при своем мнении.

Вы, Борис Александрович, равно как и многие сторонники РПЦ, пытаетесь убедить общественность в том, что десять авторов письма — это едва ли не последние атеисты и что даже среди ученых сегодня большинство верующие. Увы, это попытка выдать желаемое за действительное. Разумеется, среди ученых встречаются верующие, но их неизмеримо меньше, чем ученых-атеистов. Говорю это не голословно. Мне хорошо известны настроения научного сообщества.

В письме Президенту мы цитируем высказывание лауреата Нобелевской премии С. Вайнберга: “Опыт ученого делает религию совершенно несущественной. Большинство ученых, которых я знаю, вообще не думают на эту тему. Они настолько не размышляют о религии, что даже не могут считаться активными атеистами” (New York Times, 23 августа 2005 г.). Вот такими атеистами и является большинство наших ученых. И напрасно Ваши единомышленники запугивают народ атеизмом. Не надо представлять современных атеистов “воинствующими безбожниками” образца 1925 года, громившими церкви и убивавшими священников. Разница между Вами, Борис Александрович, и учеными-атеистами состоит лишь в том, что для Вас Бог существует, мы же согласны с Лапласом, который когда-то ответствовал Наполеону, что он не нуждается в подобной гипотезе. Что же касается морали, то согласитесь, что среди неверующих есть немало людей высокоморальных. И наоборот, среди верующих можно найти людей аморальных. Я бы сказал, что в наше время нравственность любого человека определяется не тем, верит ли он в Бога или нет, а уровнем его культуры.

Вы упрекаете нас за то, что в нашем письме не нашлось места проблеме нравственного воспитания детей и молодежи. Согласен, для нашего общества это важнейшая проблема. Только нельзя объять необъятное. Не об этом наше письмо. Все же хочу заметить, что проблемы культуры, образования, нравственности нас волнуют никак не меньше, чем Вас. Два года назад мы обращались к Правительству России с открытым письмом. Очень странно, что Вы его не заметили.

До тех пор, пока мы не научимся уважать свое прошлое, пока разрушаются памятники культуры, пока государство будет закрывать глаза на то, как телевидение насаждает мистику, разврат и насилие (к тому же молодежь очень многое — и не самое лучшее — может черпать и из интернета), пока примерами для подражания будут низкопробная попса и ксюши, говорить о нравственности не приходится. Конечно, Церковь может внести свой вклад в возрождение общественной морали. Только не надо думать, что принудительное поголовное обучение Закону Божьему явится некой панацеей, которая возродит духовность нашего общества.

В последнее время предпринимаются попытки продемонстрировать общественности, что множество выдающихся ученых, уже ушедших из жизни, были глубоко верующими людьми. Недавно такая попытка предпринята наместником московского Сретенского монастыря архимандритом Тихоном (Шевкуновым), который в связи с письмом десяти академиков опубликовал в еженедельнике “Аргументы и факты” № 31 высказывания восьми выдающихся ученых (И. Павлов, А. Эйнштейн, Ч. Дарвин, А. Беккерель, Дж. Дж. Томсон, М. Борн, Л. Пастер, ныне здравствующая Н. Бехтерева), демонстрирующие их набожность. Все это преподнесено как “Ответ на письмо ученых против влияния РПЦ” под крупным броским заголовком-цитатой из Альберта Эйнштейна “БЕЗБОЖНАЯ НАУКА ХРОМАЕТ!”. Мне известно, что в последние годы академик Н. Бехтерева стала верующей. Не исключаю, что Луи Пастер был верующим. Все-таки он жил в XIX веке. Не стал тратить время на выяснение вопроса об отношениях с религией А. Беккереля, Дж. Дж Томсона и М. Борна, хотя есть у меня большие сомнения в их приверженности религии. Что же касается первых трех, то это убежденные атеисты, чему есть огромное количество документальных подтверждений. Не знаю, преднамеренная или по незнанию, но это фальсификация.

Что касается академика И.П. Павлова, то он относился к верующим терпимо и с пониманием (если речь не шла о людях науки): “На свете еще очень много темных, необразованных людей, которые весьма плохо разбираются в явлениях природы и общественной жизни и лишены такой мощной моральной опоры, как просвещение, образование.

Моральной опорой для их жизни в известной мере является религия, вера в Бога”. В продолжении этого же высказывания видно его отношение к верующим ученым: “Но как могут верить физиологи, когда уже ясно, что душевную деятельность можно изучать естественно-научными методами? Что души, как таковой, изолированно от человеческого мозга не существует”. О Павлове опубликовано огромное количество воспоминаний его сотрудников, близких знакомых, родственников, стенограммы, переписка и т. д. В этих материалах, начиная с письма своей невесте (11 сентября 1880 г.), С.В. Карчевской: “…сам я в бога не верую, никогда не молюсь….”, он неоднократно причисляет себя к атеистам. Известно и другое: в годы, когда Церковь подвергалась гонению, атеист Павлов неоднократно вступался за нее. Согласитесь, что мрачный портрет атеиста-громилы, мыслящего лишь о том, как бы уничтожить Церковь, не вяжется с Павловым.

Теперь о Дарвине. Он действительно был верующим (“не думаю, впрочем, что религиозное чувство было когда-либо сильно развито во мне”, — пишет он в своей автобиографии), но порвал с религией и стал атеистом. В той же автобиографии он пишет: “Нет ничего более замечательного, чем распространение религиозного неверия, или рационализма, на протяжении второй половины моей жизни”. Случай Дарвина — ученого и атеиста — весьма нетипичен. Обычно ученые-атеисты просто не замечают религию. К этой категории относится и большинство авторов письма.

Автору этих строк до недавнего времени не приходилось обращаться к представителям Церкви. В то же время они ко мне не раз обращались по поводу “коррекции биополя”, по поводу мошенника Г. Грабового. Много обращений было. Диакон Андрей Кураев, который после опубликования “письма десяти” наиболее активно отстаивает интересы Церкви, обращался ко мне с проблемой “числа дьявола” — 666. Я упоминаю об этом потому, что мой пример характеризует современного ученого-атеиста. Если атеисты таковы, какими их рисуют сторонники РПЦ, то мне следовало бы либо не отвечать на обращения, либо отвечать с издевками и угрозами. На самом же деле каждому обратившемуся ко мне священнослужителю я ответил по существу и даже помог. Могу добавить: никогда не пытался настраивать верующих против Церкви. Вот таков типичный портрет современного атеиста (в недавней публикации в “Московских новостях” современный атеизм назван “просвещенным атеизмом”).

Отступить от наших правил и выступить нет, не против Церкви, а против опасного развития событий, могущих, по нашему мнению, привести к расколу страны, нас побудили действия самой РПЦ.

Теперь по поводу набожности Эйнштейна, нарисованной архимандритом Тихоном (приведем небольшой фрагмент цитаты приписываемой Эйнштейну: “Я верю в Бога как в личность и по совести могу сказать, что ни одной минуты моей жизни я не был атеистом”). А теперь высказывания, принадлежащие Эйнштейну. “Я не могу принять этого иллюзорного бога, награждающего и наказывающего свое создание… Я не хочу и не могу также представить себе человека, остающегося в живых после телесной смерти, — что за слабые души у тех, кто питает из эгоизма или смешного страха подобные надежды”. В творческой автобиографии, изданной в 1945 г., Эйнштейн пишет: “…я, хотя и был сыном совсем нерелигиозных родителей, пришел к глубокой религиозности, которая, однако, уже в возрасте 12 лет резко оборвалась. Чтение научно-популярных книжек привело меня вскоре к убеждению, что в библейских рассказах многое не может быть верным.

Следствием этого было прямо-таки фанатическое свободомыслие, соединенное с выводами, что молодежь умышленно обманывается государством; это был потрясающий вывод. Такие переживания породили недоверие ко всякого рода авторитетам и скептическое отношение к верованиям и убеждениям, жившим в окружавшей меня тогда социальной среде. Этот скептицизм никогда меня уже не оставлял…”.

Мы никоим образом не касаемся внутренних дел Церкви. Но есть вещи, которые мы считаем недопустимыми. К ним относятся попытки РПЦ внедрить теологию в государственный орган — ВАК и желание РПЦ ввести в качестве обязательного предмета в школах “Основы православной культуры”. Наша позиция состоит в том, что в условиях многоконфессиональной страны надо искать надконфессиональные решения во избежание возможных конфликтов на религиозной почве. Могу сказать, что уже имеется недовольство позицией РПЦ “примкнувшего к ним” (т. е. к нам. — Э.К.) сопредседателя Совета муфтиев России Нафиуллы Аширова, который заявил, что ему не нравится христианство в школе и священники в армии.

Вот почему мы предлагаем вместо “Основ” ввести во всех школах предмет “Религии мира”. Кстати, эксперты Совета Европы пришли к сходному выводу о том, что в условиях, сложившихся в Европе, необходим курс истории основных религий мира. Это будет способствовать возникновению уважения к людям других конфессий.

А теперь о теологии. Ученые знают, что любая наука интернациональна. Наши физика, химия, биология и т. д. ничем не отличаются от этих наук в других странах. Но как быть с теологиями, число которых соответствует числу религий, причем, они нередко вступают в противоречие друг с другом?

Кстати, в разгоревшейся дискуссии по письму представители Церкви заявляли, что теология существует во всех университетах мира. Соответственно, неясно, почему бы ей не быть в наших университетах. Должен сказать, что на недавних Международных конференциях я специально интересовался этим вопросом. Что же выяснилось? Действительно, существуют университеты, где теология преподается. Однако в большинстве университетов ее нет, о чем я и поведал своим оппонентам. В дальнейшем этот довод представителями Церкви не приводился.

Борис Александрович, признаться, для меня явилось полной неожиданностью Ваше утверждение о том, что в борьбе с лженаукой я, не признавая разницы между верой и суеверием, периодически наношу удары по Церкви Право славной. Не хочу оправдываться, но это какое-то недоразумение. Я занимаюсь крупномасштабными мошенниками, действующими от имени науки и пытающимися залезть в карман государства, время от времени разоблачаю околомедицинских мошенников. По-моему, суевериями не занимался, а про веру и говорить нечего.

Хотел на этом закончить письмо, но неожиданно в наш с Вами и Вашими единомышленниками диалог вмешались сопредседатели Совета муфтиев России Нафигулла Аширов и Мукаддас Бибирсов а также ряд исламских общественных деятелей. «Повеяло духом средневековой инквизиции, от ко-198

торого, собственно и предостерегали академики. Пошли в ход ярлыки типа “враги России”. Сами же клерикалы своей нетерпимостью и подтвердили правоту академиков!»

Мусульмане заметили в нашем письме то, чего никак не хотела видеть Русская Православная Церковь: нельзя пренебрегать интересами “малых” конфессий. Это может плохо кончиться.

Где же выход? Мне кажется, РПЦ должна сменить тактику, успокоиться, прекратить попытки внедрения в государство, научиться жить в мире и взаимном уважении с другими конфессиями, а заодно и с атеистами, которых в нашей стране, вопреки заявлениям сторонников РПЦ, отнюдь не так мало, как этого хотелось бы Церкви, и они представляют не самую темную часть населения нашей страны.

Академик РАН Э.П. Кругляков