НОВЫЙ КУРС РАЗВИТИЯ РОССИИ[3]

Решение проблем удвоения ВВП и внешней конвертируемости рубля на базе новых принципов его эмиссии и обращения, перехода к энергетическому стандарту обеспеченности денег и перевода экспорта в рублёвую зону.

Как государство богатеет,
И чем живёт, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
(А.С. Пушкин)

После президентских выборов сложилась противоречивая политическая ситуация. Либерально-западные идеи в политике в полной мере исчерпали себя, дискредитированы в глазах народа, о чём свидетельствуют в том числе и итоги выборов в Госдуму, с которыми Президент не имеет возможности не считаться. Вместе с тем, экономическая политика сохраняет явно выраженную прозападную ориентацию на развитие России в качестве сырьевого придатка. Однако страна не может эффективно развиваться в условиях реализации двух взаимоисключающих друг друга линий. На повестку дня, как никогда остро, встал вопрос о разработке единой Концепции Общественной Безопасности, в которой логично сочетаются и взаимообусловливают друг друга политика и экономика, формируя тенденции безкризисного развития.

Кризис нашей государственности обусловлен прежде всего неадекватностью социологической науки реалиям жизни общества, и в частности, — неадекватности экономической науки, и как следствие — отсутствием методологии управления государством и его достатком по полной функции. Ни один из учебников экономики даже не ставит вопроса о том, «как государство богатеет», они учат искусству разбогатеть в рамках отдельно взятой корпорации, банка, частного лица. Однако на практике наиболее эффективно корпоративный эффект достигается за счёт окружающих, т.е. за счёт нанесения урона государству и обществу в целом.

В стране имеются все необходимые предпосылки для решения задач Президентского Послания по переводу экономики на ускоренные темпы развития и внешней конвертируемости рубля. Мы имеем достаточную энергетическую базу, избыточные сырьевые ресурсы, квалифицированную рабочую силу, гарантированный внутренний спрос, но не реализуем эти потенциальные возможности из-за серьёзных методологических просчётов. Нашим государством не реализуется управление товарно-денежными отношениями в их взаимосвязи, при балансе интересов финансового сектора и каждого из секторов сферы производства, при балансе государственных интересов и интересов глобального финансового и товарного рынков.

Более того, с использованием СМИ сформированы устойчивые губительные для страны стереотипы об автономии целей и интересов финансового сектора и его непричастности к развитию реального производства. Красноречивые иллюстрации этому обстоятельству дает газета «Известия» («Доллар опять начал расти», 03.02.2004 г.): «ЦБ…предложит инструмент, чтобы эти деньги не пришли в экономику. Не оттого, что хочет зла экономике, а оттого, что отвечает за инфляцию. А за развитие экономики и удвоение ВВП отвечают другие ведомства». Иными словами: «Разделяй и властвуй».

Преодоление этих общепринятых порочных стереотипов упрощается через образные сравнения. Влияет ли система кровообращения, количество и качество крови на здоровье человека? Да, в полной мере определяет его. Но ведь функции, выполняемые в народно-хозяйственном комплексе кредитно-финансовой системой и деньгами страны, в полной мере соответствуют функциям, выполняемым кроветворной и кровеносной системой, кровью человеческого организма. Аналогия здесь до удивительного точна. Кровь приносит к каждой части организма человека пропорциональное её мощности и потребностям развития количество кислорода и уносит эквивалентное ему количество углекислого газа. Точно также только деньги могут «приносить» к каждому предприятию народно-хозяйственного комплекса пропорциональные его мощности ресурсы для развития, исходное сырье, энергоресурсы и «уносить» от него товарную продукцию. Количество денег (крови) должно быть строго пропорционально масштабам обслуживаемой системы. Если денег не хватает и система обескровлена, то из строя с неизбежностью выходят все её части без исключения (голова — наука, ноги — аграрный сектор, руки — промышленность и т.д.).

Катастрофическую потерю «крови» в нашем народном хозяйстве отметил даже бывший Премьер министр Касьянов М.М.: «Активы банковского сектора в нашей стране составляют только 40 процентов ВВП…, в развитых западных странах активы банковского сектора составляют 400% ВВП, в странах Центральной и Восточной Европы — 100% ВВП» («Российская газета», 12.02.2004 г.). Таким образом, решение базовых задач удвоения ВВП лежит вне сферы реального производства и связано с коренными изменениями системы денежного обращения, с переходом к новой научной методологии отношений кредитно-финансовой системы (КФС) нашей страны с мировой КФС и с сектором реального производства.

Выявление методологических системных ошибок, как известно, невозможно, если исследователь остаётся в рамках рассматриваемой системы и не отказывается от её исходных постулатов. По этому поводу ещё в 1931 году австрийский математик и логик К. Гёдель доказал теорему «О неполноте», названную его именем. Пересмотру исходных, ныне господствующих стереотипов, формированию новой методологии экономического развития и посвящена настоящая записка.

1. Деньги и эмиссионная прибыль как инструмент реального управления. Переход от золотого к энергетическому стандарту обеспеченности валют.

Переход от золотого к энергетическому стандарту обеспеченности валют. Ключом к управлению любой страной к реальному, а не к номинальному обладанию властью является право на эмиссию и прямое либо опосредованное управление ее деньгами. В противном случае страна может де-юре и считать себя независимой, но де-факто она будет финансовой колонией, находящейся в режиме валютного правления (currency board) со стороны метрополии, влияющей на эмиссию денежных средств и их обращение.

Последние 13 лет инфляция в 10 раз обогнала прирост денежной массы, резко нарушив пропорции между наличием денег и технологическими потребностями в них. По уровню монетизации (отношение М2 к ВВП) Россию целенаправленно опустили на одно из последних мест в мире. Потеря «крови» и стала первопричиной краха всех отраслей производящего сектора, а умышленно созданный рублёвый вакуум предназначен для его замещения долларом и иными денежными суррогатами.

Для создания жизнепригодной для реального сектора производства финансовой атмосферы следует вести речь вовсе не о «развитии» банковского сектора, как указал Председатель Правительства. Он может «развиваться» только за счёт дальнейшей перекачки финансов из производства через ссудный процент. Требуется восстановление функционально необходимых пропорций «деньги — ВВП», как разовая, хотя и затяжная по времени операция «по переливанию крови». Эмиссия развития должна иметь адресный характер, погашать задолженности государства, развивать наукоемкое производство, ликвидировать кричащие социальные проблемы. Суммарная денежная масса должна быть доведена до соответствия мощностям и технологическим потребностям народно-хозяйственного комплекса и обеспечиваться нашим «простым продуктом», а вовсе не золотовалютными запасами. Потребность в деньгах и их количество не должны меняться даже если в стране нет ни одного грамма золота, ни одного доллара.

Донором по «переливанию крови» должно выступить Казначейство РФ, которое, ликвидируя искусственно созданный дефицит, обязано выпустить в обращение примерно пятикратную сумму Государственных казначейских билетов по отношению к сумме находящихся в обращении билетов Банка России. Изначальным основанием для эмиссии денежных знаков является бюджетный спрос, наличие товаров у товаропроизводителей, а потому казначейские билеты должны выпускаться от имени государства в лице Правительства. Доход от их обращения должен стать доходом государства. Казначейские билеты должны обращаться в стране наравне с билетами Банка РФ, как это было в нашей государственности до 1990 года. Другое дело, что деньгами нужно квалифицированно управлять, не допуская инфляции. Для этого объём казначейских билетов после устранения дефицита должен нарастать строго пропорционально увеличивающемуся ВВП. Суть методологии управления тем или иным государством во многом определяется содержанием надписей и картинок на банкнотах, принятых к обращению.

В настоящее время эмиссия осуществляется преимущественно под запросы экспортеров сырья — продавцов валюты. Все остальные отрасли экономики работают в условиях двузначного ссудного процента, не имеют бюджета развития под (1-2)% годовых, а потому вынуждены переориентироваться на единственного в стране платежеспособного заказчика — сырьевой сектор. Это и предопределяет исключительно сырьевую направленность экономики страны и исключительно валютное обеспечение эмиссии.

В ведущих странах мира главным центром предложения финансовых ресурсов и обеспечения денежной эмиссии выступает бюджет. И именно бюджет задает приоритеты и формирует направленность развития страны. Эти государственные приоритеты стимулируют и соответствующее развитие смежных отраслей, кадровой базы страны. Денежная база японской иены лишь на 3% обеспечена золотовалютными резервами, а на 71% — запросами бюджета и соответствующими гарантиями в виде госбумаг. Денежная база доллара — 7% и 92% соответственно. («Вопросы экономики», 2003 г, № 12)

Следует иметь в виду, что процедура эмиссии обеспечивает так называемый сеньорадж, который экономическая энциклопедия определяет как прибыль, образующуюся в виде разницы между номиналом денежной единицы и себестоимостью её изготовления. На 100 долларовой купюре он достигает 99,9 долларов. Сеньорадж по природе своей является достоянием сектора реального производства, так как эмиссия денег осуществляется под выпускаемую им товарную массу. Однако эти баснословные прибыли в нашей стране являются достоянием не всего народа в лице государства, а частной корпорации, коей является де-факто Центральный Банк. Именно поэтому зарегистрировавшись со скромным уставным капиталом в 3 млн. руб. он «заработал» только золотовалютных резервов на сумму более 80 млрд. долларов. Многократные постановки Президентом страны вопроса о национализации ЦБ умело и по-видимому не бескорыстно забалтывались в Парламенте.

Коснемся более подробно вопросов природы денег и их стандарта обеспеченности. Как известно с момента своего возникновения вплоть до 1971 года деньги в своей основе всегда представляли собой товар, который наиболее часто применялся в товарообменных операциях. Особое место среди товарных денег занимали зерно, скот, драгоценные металлы. Этот товар и выступал абсолютной мерой стоимости, инвариантом в прейскуранте цен на все иные товары. Банк-ноты по природе своей являются свидетельством (нотой) банка о наличии в стране выпускающей эти банкноты соответствующего их номиналу товара эквивалентна.

Последнее мировое соглашение (Бреттон-Вудс, 1944 г.) установило золотой стандарт обеспеченности валют: 35 долларов приравнивались к 31,1 г золота, а все остальные валюты привязывались к доллару. При этом, по крайней мере де-юре, обеспечивалось единство измерений в товарообменных операциях, так как был установлен абсолютный курс любой валюты. Однако в 1971 году Президент США Р.Никсон в одностороннем порядке издал Указ, прекративший обмен долларов на золото. С этого момента все без исключения мировые валюты утратили связь с эталоном, с товаром-инвариантом, лишились масштаба, своего абсолютного значения, сохраняя лишь условные относительные соотношения между собой.

В XX веке в товарном производстве произошли радикальные перемены, и оно из биогенного стало техногенным, когда до 95% товаров производится на базе не биогенной (мускульной), а техногенной энергии. Техногенная энергия и выступает в качестве товара инварианта де-факто, независимо от того, хотим ли мы это признать или нет. Попробуйте сопоставить стоимость буханки хлеба, кирпича, алюминиевой чушки — вы поймете, что это можно сделать только через расчёт энергозатрат, связанных с их добычей и изготовлением.

Если мы действительно хотим выйти из тупика метрологической несостоятельности экономики, то необходимо решить вопрос о законодательном переходе к энергетическому стандарту обеспеченности валют, к закреплению де-юре киловатт-часа в качестве инварианта в прейскуранте цен на все виды товаров. При этом мы должны определить рубль как единицу измерения стоимости, численно равную определённому количеству квт-часов электроэнергии, установленному по произволу. При ныне сложившихся ценах на электроэнергию следовало бы приравнять один рубль к одному киловатт-часу электроэнергии. Это произвольно зафиксированное соотношение и являлось бы энергетическим стандартом обеспеченности рубля. При этом на первом этапе практически сохранился бы ныне принятый масштаб цен, но рубль получил бы однозначное конкретное наполнение, легко пересчитываемое в том числе и в объёмы иных энергоносителей (нефть, газ и т.п.). Стратегическое преимущество, инвестиционную привлекательность, спрос на свою валюту за рубежом получит та страна, которая первой предложит миру деньги, де-юре обеспеченные на базе энергетического стандарта.

Необходимо отметить, что по мере введения энергетического рубля Минэнерго должно стать прямым участником в реализации эмиссионной денежной политики страны. Объёмы эмиссии должны координироваться с выпускаемой товарной массой, а следовательно с объёмами энергии, потребляемой производящим комплексом страны. Объём потребляемой в стране энергии должен строго учитываться и закладываться в качестве базового параметра в разработку денежной, кредитно-финансовой, эмиссионной политики нашего государства.

Формирование упорядоченных метрологически состоятельных отношений в денежной системе снимет все ныне существующие финансовые ограничения в ускорении темпов нашего развития, приведёт к активному инвестиционному участию зарубежных компаний, так как появится повышенный интерес войти в страну, где можно заработать товарно обеспеченную, устойчивую валюту. На наших банкнотах, в отличие от доллара и евро, должна появиться юридическая гарантия их товарного, энергетического покрытия, конкретное численное значение рубля в квт-часах электрической энергии.

2. Методология общественно-полезного денежного обращения, внешней конвертируемости рубля.

Эмиссия денег на основе энергетического стандарта обеспеченности — это лишь базис для перехода к системе общественно-полезного денежного обращения. Изначально деньги возникли ради упрощения товарообмена и именно в этом состоит их общественно-полезная миссия и сегодня. Однако по мере своего развития система денежного обращения породила такое чуждое общественным интересам явление как ростовщичество (от слова «рост»), т.е. самопроизвольно устанавливаемый рост денежной массы (до 210% в год) за счёт их предоставления на процентной основе. Денежные доходы реального сектора производства базируются на передаче обществу того или иного продукта, имеющего соответствующую потребительскую стоимость. Самовозрастание же денег на основе ростовщичества порождает колоссальные доходы, которые не подкреплены никаким товаром, а следовательно вызывают инфляцию, разбалансировку народно-хозяйственного комплекса. Это привело к не выявленному в лексике перерождению природы денег, к возникновению их качественного нового вида, порожденного без связи с производством самими же денежными знаками. Такой вид денег имеет иных «родителей», по самой своей природе не имеет товарного обеспечения.

Неизбежным атрибутом сопровождающим их появление является инфляция, так как процентные платежи сектора производства относятся на себестоимость и с неизбежностью удорожают выпускаемую продукцию. Кроме этого, деньги обусловленные не товаром, а «ростом» возникают и внутри самой кредитно-финансовой системы вообще вне связи с товарным производством. Такое самовозрастание денежной массы увязано с учетной ставкой ЦБ и неизбежно порождает инфляцию. По этому поводу достаточно привести только один пример. К середине 1998 года при денежной массе М2 около 370 миллиардов рублей объём рынка ГКО составлял свыше 300 миллиардов и работал как мощнейший генератор инфляционной накачки безумных доходов. На каждый ввезенный тогда в Россию доллар западный капитал вывез из этой финансовой пирамиды 4 доллара дохода.

Проблемой номер один в ныне господствующей системе денежного обращения является ссудный процент, дестабилизирующий экономику, который должен быть законодательно запрещен. Банковский сектор, как сфера обслуживания, должен получать доходы пропорциональные количеству и качеству своего труда, либо как долю от дохода, совместно полученного в сфере производства. Популярное освещение некоторых аспектов беспроцентного денежного обращения представлено в книге М. Кеннеди с говорящим названием «Деньги без процентов и инфляции. Как создать средство обмена, служащее каждому» — «Lilalex», Швеция, 1995 год.

Порочная методология ростовщичества заимствована нашей страной от западной (Библейской) цивилизации. Коран (Сура 2) категорически запрещает ростовщичество, получение доходов вне сферы созидания. Именно поэтому за годы Перестройки механизм внутреннего ростовщичества привел к убийственному оттоку финансов и прибылей из сферы реального производства в банковский сектор, а международное надгосударственное ростовщичество посадило страну на иглу внешних заимствоваваний. В основе этой операции лежало умышленное сжатие собственной денежной массы в 10 раз. Внешний долг в виде бумаги и цифр в компьютере привел страну к губительным выплатам долгов и процентных издержек (до 40% бюджета страны). При этом большая часть долларовых долгов по «непонятным» причинам оказалась переведенной в растущий евро.

Метрологическая несостоятельность системы мировых валют позволяет не только манипулировать объёмами внешнего долга, но и вводить в практику схемы не эквивалентного товарного обмена. Экспорт России примерно в 2 раза превосходит объёмы импорта, т.е. мы осуществляем беспрецедентное по пропорциям товарное кредитование внешнего мира и прежде всего США. В ответ на это в Россию уходила практически вся новая долларовая наличность в пропорции 1 кг бумаги (в 100 $ купюрах) за 10 кг золота. Мы имеем одну из самых высоких степеней долларизации экономики на земном шаре (10% наличных долларов от объёма ВВП) и лишь в начале этого года увеличивающаяся рублевая наличность сравнялись с долларовой по обменному курсу.

По мнению журнала «The Economist» рубль — одна из наиболее униженных валют в мире. По стандартному набору из 25 продуктов питания рубль недооценен по отношению к доллару более чем в 2 раза. По разным оценкам, ввиду отсутствия абсолютной шкалы валют, реальный курс рубля по отношению к западным валютам занижен в 2-4 раза. Это позволяет им вести не эквивалентный товарный обмен, иметь дешевые издержки на территории России и осуществлять неэквивалентно дорогие продажи у себя.

Можно было перечислять и иные несуразности международных товарно-денежных отношений, но и приведенных частных примеров достаточно, чтобы сделать выводы об отсутствии в системе денежного обращения случайных ошибок, о их методологической общности, целенаправленном ущемлении интересов нашей государственности, создании ничем не оправданных односторонних преимуществ, так называемым, развитым странам. Впрочем это не особенно и скрывается. В только что вынесенной на обсуждение Правительства многословно бессмысленной «Стратегии развития банковского сектора…» читаем, что её цель — создание банковского сектора «соответствующего международным представлениям о современном банковском бизнесе» («Коммерсантъ», 11.02.2004 г.), но вовсе не нашим общественным интересам. Суть «международных представлений» понятна из вышеуказанной фактологии и сводится к созданию односторонних преимуществ.

Восстановление элементарного здравого смысла в выстраивании наших зарубежных товарно-денежных отношений следует начать с единой единицы учета — с энергетического рубля. При этом необходимо придерживаться элементарного здравого смысла. Среднестатистически объёмы товарной массы экспорта и импорта должны быть равны. Соответственно бумажный и электронный денежный поток в нашу страну должен уравновешиваться встречным информационным, но не товарным потоком. Внешнеторговый баланс позволяет беспроблемно перевести экспорт в рублевую зону. Для этого необходим закон, аналогичный действующему в Японии с 1949 года, о запрете продажи наших товаров за чужую, тем более де-юре ничем не обеспеченную валюту. В противном случае всё ставится с ног на голову, а бедой России считается дорогая нефть. Но дорогая нефть для нас — благо, а проблема лишь в том, что получаем мы за неё не товары, а бесконечный дестабилизирующий экономику бумажный поток.

Но ведь выход очевиден. Перейдите к продаже наших ресурсов за рубли и рубль перестанет давить на внутренний рынок, будет задействован во внешних контурах обращения, осядет не у нас, а в живущих на наших ресурсах странах Европы, Азии и Америки. Только в такой схеме можно реализовать послание Президента в части внешней конвертируемости рубля. Внешнеторговый баланс России, двукратное превышение экспорта над импортом создает основу для колоссального спроса на рубли, к возможности их продажи за любую валюту необходимую нам для импортных операций. С другой стороны и импортеры будут готовы к продажам в Россию за рубли, либо для встречных покупок товаров в России, либо для торговли со странами потребляющими наши энергоресурсы.

Таким образом, перевод экспорта в рублевую зону, введение в обращение энергетического рубля и его внешняя конвертируемость являются взаимообусловленными процессами. Спрос на рубли, т.е. их внешняя конвертируемость будут обеспечены, если в международной торговле появятся товары, в том числе энергоносители, которые будет невозможно купить ни за какие иные деньги кроме российских рублей. Только в этой схеме деньги страны становятся товарно обеспеченными. Сегодня наши энергоресурсы лежат в обеспечении доллара, спрос на него связан в том числе и с возможностями приобретения за эту бумагу российских товаров.

В ныне господствующих стереотипах процесс инфляции считается само собой разумеющимся. Постулат о неизбежности инфляции служит прикрытием не только внутригосударственных схем разрушительного межотраслевого дисбаланса, но и схем неэквивалентного межгосударственного обмена. При детальном рассмотрении становится очевидным, что в основе мировой инфляции лежит тот факт, что страны «семёрки» печатают ежегодно около 1 трлн. товарно не обеспеченной так называемой «твёрдой валюты». Только искушенные специалисты знают, что есть именно такая разница между ростом так называемого фактического мирового валового продукта и ростом его стоимости в долларовом исчислении. Это позволяет вывозить из нашей страны нефть, лес, газ, золото без встречного товарного покрытия.

Ширма инфляции применяется и на внутригосударственном уровне, когда реализуются схемы перераспределения дохода от сектора перерабатывающей промышленности к сырьевикам и в финансовый сектор. Всё начинается с того, что лукавые управленцы прогнозируют на очередной год инфляцию в 10%. Для тех кто ориентируется в вопросах управления очевидно, что в действительности мы имеем дело не с прогнозированием, а с программированием. Именно под этот псевдопрогноз оформляется скачок цен на товары и услуги естественных монополий, на хлеб промышленности — электроэнергию, под этот прогноз держится губительная для промышленников двузначная ставка рефинансирования ЦБ. А дальше именно эти вышеперечисленные параметры и порождают неизбежный рост цен любого иного товара, а следовательно инфляцию. Однако рост цен на конечный продукт не менее чем в 5 раз отстает от роста цен на сырьё из-за отсутствия платежеспособного спроса населения и являющегося по своей сути инвестиционным ресурсом. Ведь доля зарплаты у нас не более 20% от ВВП, в развитых странах — 60%, в США — 70%. Это и сформировало недопустимые для целостности государства межотраслевые диспропорции, когда труд хлебороба, шахтера, машиностроителя катастрофически обесценен на фоне труда банкиров и сырьевиков. В России 1 кг хлеба приравнен по цене к 1 л бензина, а в США — к 5 л бензина. Среднемесячная зарплата в России — 400 л бензина, а в США — 5700 л. Мы можем произносить любые речи, но при таких пропорциях «хлеб — бензин» поле рано или поздно не будет вспахиваться.

О какой нормальной конкуренции наших переработчиков в рамках ВТО можно говорить, если они получают кредитный ресурс под 15-20% годовых, а в Японии он строго равен нулю, в США — 1%, не намного выше и в Европе. А ведь ссудный процент, порождая инфляцию, сидит в себестоимости любого продукта страны, в том числе в сырье, в тарифах естественных монополий, в коммунальных услугах, а следовательно и в товаре тех производителей, которые сами никогда не кредитовались. Навязанные стереотипы о том, что учетная ставка ЦБ обусловлена высокой инфляцией — умышленная подмена причины и следствия. В соответствии с этой логикой столь же обоснованно можно утверждать, что сила ветра определяется амплитудой качания веток на деревьях. Этот вывод будет иметь точно такие же, как и в случае с инфляцией, неоспоримые подтверждения на практике.

3. Корни инфляции и критерии безинфляционного экономического развития. Неэквивалентный межотраслевой и межгосударственный обмен как инструменты развала

народнохозяйственного комплекса.

Можно ли изжить инфляцию, ввести в практику постоянное снижение цен. Конечно можно. Мы готовы дать концепцию такой экономики. Именно такие схемы работали в послевоенные годы, когда ежемесячно снижались цены, да и Л. Эрхард достаточно точно подметил: «Инфляция — не закон развития, а дело рук дураков управляющих государством». В основе безинфляционной экономики лежит законодательный запрет на ростовщичество, метрологически обоснованная эмиссия денежных ресурсов под товарное покрытие и законодательный запрет на пересмотр тарифов естественных монополий.

Денежная составляющая оборотных средств промышленного производства была практически обнулена через неслыханный скачок цен. Восполнение их шло исключительно через кредитный ресурс, цена на который дошла до 210% годовых при доходе с оборота за год, к примеру, в аграрном секторе в единицы процента. При скачкообразном повышении ставки ссудного процента (это можно доказать математически строго) с неизбежностью раскручивается процесс инфляции и первыми из сборки народно-хозяйственного комплекса выпадают отрасли с длинным периодом оборота капитала.

Резервы ЦБ со скромным уставным капиталом в 3 млн. рублей в начале либеральных реформ, формируемые из прибыли, как уже было показано ранее, превысили к настоящему времени 80 миллиардов долларов, а задолженность, к примеру, сельхозпроизводителей за этот же период более чем в 10 раз превысила балансовую прибыль всего аграрного сектора и абсолютно не реальна к возврату. Межотраслевая разбалансировка достигла убийственных для единства страны пропорций, когда только годовые прибыли коммерческих банков не менее чем в 2 раза превосходят общую задолженность села.

Но если посмотреть на сводный баланс народнохозяйственного комплекса, то становится очевидным, что прибыли одного из его секторов как раз и являются убытками другого. Мы должны признать, что когда Правительством принимаются решения о компенсации селу 2/3 ставки рефинансирования по предоставленным кредитам, то речь идет о помощи банкирам, а не сельхозпроизводителям, которые при рентабельности своих хозяйств около 4% даже теоретически не могут выплачивать ссудный процент двузначного значения.

Сейчас большое внимание уделяется ценам на хлеб, но при этом никто не говорит о структуре себестоимости хлеба: нефтепродукты (вспашка, уборка зерновых), ж/д и автомобильные тарифы (перевозка зерна, муки и хлеба), электроэнергия (элеваторы, мельницы, пекарни) и конечно ссудный процент, висящий над всей кредитоёмкой сезонной цепочкой. Остаётся только заработная плата, на которой видимо и предлагается экономить. Если все составляющие себестоимости хлеба растут, то сдерживание цен на хлеб — это недоплата за труд хлебороба и могильный крест на развитии всей отрасли. Бороться нужно не с естественными следствиями, а с первопричинами. Нужен законодательный запрет на рост тарифов, на взимание фальшиво обоснованного ссудного процента. За годы перестройки рост и без того не сбалансированных цен на сельхозпродукцию по крайней мере в 5 раз отставал от роста цен на услуги естественных монополий, на промышленные товары, в том числе и сельскохозяйственного назначения.

Нас уверяют, что нужно выравнивать цены на электроэнергию с США, т.к. они ниже в 2 раза; но при этом умалчивается, что цена хлеба у нас 8 рублей, а в США — почти 60 руб. (2 доллара). В этих инфляционных межотраслевых диспропорциях и лежит секрет безудержного разорения хлебороба и всех иных сфер промышленного производства.

Помимо схем, работающих на разорение страны в целом, на международном уровне применяются и целевые схемы, решающие эти проблемы применительно к аграрному сектору. Достигается это следующим образом. Как известно, все страны мира напрямую дотируют сельское хозяйств, либо применяют опосредованные схемы субсидирования и поддержки. К примеру, Япония — на 80%, Финляндия — на 70%, США — не менее чем на 40%. Это связано с конкурентной борьбой и борьбой за рынки сбыта. Дело в том, что к сельскохозяйственным технологиям, в отличие скажем от ракетных, авиационных и т.п., имеют доступ практически все страны мира. Солнце на всех одно, вода тоже. Поэтому развитые страны умышленно устанавливают диспаритет цен, занижая цены на сельскохозяйственную продукцию, тем самым стараясь потеснить аналогичную продукцию страны-конкурента. При этом возникающие в иных отраслях сверхдоходы, а также доходы от необеспеченной эмиссии с помощью специальных схем перекачиваются на государственном уровне в сельское хозяйство. Руководство стран, неспособное понять этой алгоритмики и, в силу этого, не вводящее аналогичные компенсационные схемы, обречено пожинать развал своего народнохозяйственного комплекса и разрушение системы продовольственной безопасности.

Государственное перераспределение финансовых потоков в пользу сельского хозяйства по природе своей не являются дотациями, правильнее определять их как компенсации, которые просто восстанавливают статус-кво и ставят труд сельхозпроизводителя в один ряд с трудом в других отраслях.

Промышленность, сельское хозяйство, реальный сектор производства товаров и услуг являются источниками удвоения ВВП, а потому настала пора пресечь убийственное банковское ростовщичество и включить налогово-компенсационные механизмы рыночного регулирования, обеспечивающие сбалансированное развитие всех секторов единого народнохозяйственного комплекса, исключающие межотраслевые ценовые и инвестиционные диспропорции. Пора развеять миф о всесилии возможностей рынка. Нерегулируемый рынок, с неизбежностью самонастраивается на максимальную доходность, когда процветают ростовщичество, порно и наркобизнес, производители алкоголя и табака, т.е. те сферы, которые разрушают государственность. Достаток должен определяться трудом, а не отраслевой принадлежностью.