Интервью с группой "Distemper"

г. Москва

29.09.97; 16.10.97; 02.11.98

Группа «Distemper» образовалась 4 сентября 1989 года в результате распада группы "Кризисное отделение", которая играла трэш-металл, и в состав которой входили Носатый и Бай. "Кризисное отделение" просуществовало один месяц, после чего на бас был взят Кисель и образовался, собственно говоря, «Distemper». Играли втроем очень долго и даже записали альбом ("Кошмарный сон", 1991). Пел Носатый (а-ля Боров). Старались играть hard-core, но получался trash-core.

В записи следующего альбома принял участие Дацент (акустическая гитара), после чего он органично влился в коллектив в качестве вокалиста. После этого они записали 2 альбома: "Ой, дуду" 1993,"Город" 1995 уже с вокалом и текстами Дацента.

В 1996 году появился Женя Ильин, откликнувшись на позыв кореша, услышавшего в передаче "Учитесь плавать", что группе «Distemper» нужен саксофонист. До «Дистемпера» он играл в "похоронном оркестре" (Оркестр комбината № 2 ритуальных услуг Московской области).

В 1997 году был записан еще один альбом "Fасе Control".

Далее в 1998 году в группе увеличилась духовая секция — появились тромбонист Макс и трубач Леха. Вместе с ними был записан "Ну все…", 1999

Как-то раз сидели Бай, Носатый и Кисель у некоего Рейха и Бай листал англо-русский словарь, ему попалось слово «Distemper». Это переводится как — «чумка» (вот откуда идут их милые собачки), "душевное расстройство", "клеевая краска" и др.

Бай сидит дома и придумывает скелет музыки (бас, ритм, соло), далее стихи придумывает Дацент, песня аранжируется, репетируется, записывается и сводится Баем.

Первый концерт состоялся в декабре 1989 года в ПТУ № 50 и прошел с большим успехом: тридцать человек, двадцать из них — кричаще-визжащие девушки.

Добирались на него всей тусовкой, затромбовавшись в маленький «Запорожец» со всеми инструментами и бас-бочкой. Предварительно зашли в пивняк и выпили по кружке пива для смелости, также прихватили пивка с собой. Прибыв в ПТУ, в туалете обнаружили Носатого, который собирался, есть колеса (съел напополам с Киселем). В концерте также принимали участие сатанинско-металлистская группа «Кантор», которая одолжила им свои "залитованные"* тексты, поскольку дистемперовские тексты нельзя было литовать, так как там было слишком много нецензурщины.

В то время у них была песня, которая называлась «Сосать», и после того как администрация отказалась заплатить обещанные деньги, Носатый торжественно объявил: "Песня "Сосать!"…" Короче, все закончилось овациями и радостными криками девок из этого училища.

Далее важным событием было участие в "Фестивале Надежд" в Горбушке (7 июля 1991 года), устроенного Московской Рок-Лабораторией.

Бай: Мы облажались, и с панк-дня (Суббота) перенесли себя на трэш-день (Воскресение). Думали, что панки не поймут нашей музыки. Это сыграло против нашей популярности, т. к. в субботу народа было битком, а воскресение — мало. Те группы, которые играли с нами, сейчас уже не существуют, потому что они хотели получать деньги, а музыка была им no-фигу. В панк-день играли "Французское сопротивление", "Четыре таракана" и некоторые другие. Рок-Лаборатория записала все на аудио-кассету и отослала в Америку (у них были связи с Джелло Биафрой и редакцией журнала "Maximum Rock" n" roll"). В Америке понравились две группы — «Heller» и «Distemper». Рок-Лаборатория хотела отправить «Distemper» в турне и намыть на этом денег. Но через пару месяцев Рок-Лаборатория развалилась, а ее директор (Ольга Опрятная) эмигрировала в Америку.

Носатый: В марте 1991 года играли в кафе «Отрадное» ("Отрыжка"). Как-то раз на концерт пришел Александр Ф. Скляр и порадовался: "Наконец-то в России появился калифорнийский панк-рок".

Таким образом, они стусовались со Скляром. Позже «Ва-Банкъ» их подписали разогревающей командой в турне по Московским клубам "Так надо" (весна 1994 года). Они дали пять совместных концертов (Дацент уже влился в состав группы).

Бай: Отрадное… Самый первый клуб в Москве, у истоков которого стоял Леша (басист "Монгол Шуудан"), которого там же и зарезали. Он хотел стать нашим администратором, но не успел. «Distemper» играли много раз в Отрадном их разогревали "Ногу свело" и "Сенкевич International"…

Потом Света Ельчанинова предложила устроить нам тур по Германии, но мы не успели оформить загранпаспорта и никуда не поехали.

Концерт в ДК «Колибр» (1992 год). "Добро пожаловать в ад", часть 2.

Бай: Нас все боялись. У «Distemper» a была репутация хулиганов. Мы были скинхедами, но не нацистами. К нам на концерты приходили друзья и били гопников. Поэтому, когда мы вошли в гримерку, все разбежались, даже "Кронер".

Играли трэш-группы, а «Distemper» прикалывались (песни типа "Твои большие сиськи").

Вокал, гитара: Дацент (Слава) шестисотовый, рассекреченный парагвайский шпион

Гитара: Носатый (Рома) — курьер в фирме "Фили"

Бас: Кисель (Паша Калинин) — татуировщик "Tatoo Fan Club"

Барабаны: Бай (Байбаков Сергей) — бездельник с детства. Учился в швейной путяге, но ушел, потому что подумал, что лучше спать дома, чем на уроках.

Саксофон: Ильич (Женя Ильин) — засекреченный…

Тромбон: Макс

Труба: Леха

Ольга: Зачем вы занимаетесь музыкой?

Кисель: Денег намыть… (шутка) Байбак заставляет…

Бай: Выразить свои эмоции. Пытаться сделать что-то свое…

Носатый: Чтобы заменить алкоголь: так скучно, а поиграешь — клево.

Бай: Все делается для души.

Дацент: Образ жизни.

Ольга: Как вы понимаете панк?

Бай: Панк — свобода действий.

Кисель: Мы играем не панк, a ska-core.

Бай: Нет, ska-punk.

Носатый: Нет, trash-core.

Женя: А я говорю — industrial.

Бай: Панк по стилю жизни распиздяйство, это грязь. Мы не живем, панк жизнью: мы не плюемся друг в друга на концертах, не едим колес. Мы против наркотиков.

О: Чем панк-рок отличается от рока?

Б: Рок сейчас перерастает в попсу… Да сейчас вообще-то и панк перерастает.

К: Панк — underground, альтернатива тому, что общепопулярно.

Н: Рок — для урлы (в смысле русский рок). Панк правдив.

Б: Советский рок — это болезнь. «Сплин» и «Чиж» — одна и та же хуйня.

О: Должен ли панк-рок нести опасность для общества?

К: Не должен. Скорее раскрепощать людей.

Н: Объединять людей в борьбе с чем-то.

О: Как в панке должен выражаться эпатаж?

Б: Только в стиле жизни, а не в музыке, потому что она делается для людей.

К: Внешний вид музыканта является непонятным для обычных людей.

Н: Пусть «они» сами одумаются.

О: Отношение к анархии?

Н: Анархия возможна только при высоком самосознании людей.

К: Каждая человеческая индивидуальность — анархист.

О: Чем русский панк-рок отличается от западного?

Ж: Беспределом.

К: У них — везде коммерция, отлаженная система шоу-бизнеса, а у нас просто бунт, полнейший underground. У нас панк-рок более истинный, настоящий, бунтарский.

Н: Разный язык. Кроме того, они поют о своих проблемах, а мы о своих.

К: На Западе панк-рок зажравшийся: у них все есть. У них любая начинающая группа может пойти в гараж. У кого у нас в Совке может быть гараж? А у них это норма вещей…

Продолжаем интервью

Ольга: (Вопрос к Даценту) Откуда ты черпаешь темы своих песен?

Дацент: Из жизни, всё из жизни элементарно. Ситуации, которые с каждым человеком могут случиться и, конечно, добавлена комичность, чтобы больше было понимания. Что вижу — о том пою.

Ольга: (Даценту) Как ты считаешь, что изменилось с твоим приходом в Distemper"?

Бай: Тупости добавилось (смеётся).

Дацент: Веселее стало. Чем больше народу, тем веселей.

Б: (прикалывается) Была у нас группа, а стало говно.

Д: Музыка меняется со временем, а ни с приходом кого-то. Надоело втроём играть, стали вчетвером, потом соответственно впятером. Интересно — новые инструменты, это возможность развиваться.

Кисель: Так же и Ильич пришёл, не из-за того, что нам надоело, а из-за того, что саксофон необходим.

Д: Поскольку мы не суперкрутые музыканты и сыграть втроём очень сложно то, что мы хотим — набрали людей, чтобы каждый играл своё и привносил со своим приходом какую-то новую струю, своё понимание этой музыки.

О: Как ты в группу попал?

Д: Вместе тусовались, были металлистами. Дружили. Я панк-рок вообще давно играл. Была группа "Кризисное Отделение" — Кисель, Бай и Носатый. А я играл в это время в группе «Китч». У меня была такая своя группа. У нас были такие песни — «Унитаз», "Разбей цепи" — понимание свободы. На барабанах у нас играл Бай. Играли мелодичный 4- аккордный совковый панк-рок.

Б: Пиздобол. Это моё скромное дополнение.

К: Вопрос к члену группы «Distemper» a Байбакову: "Сергей, что вы скажите нам по этому поводу?"

Б: Всё, что до этого сказал этот пиздобол — стереть! Однозначно (смеются).

О: (к Даценту) А как ты увлёкся панк-роком?

Д: Сначала я слушал heavy metal, естественно, в детстве, в школе, в 6 классе — 1988 г… Помнится в 1986 году у «Manowar» a вышел новый альбом. Мы любили его. Магнитофоны были «Электроника» — моно, приносили в школу — демонстративно слушали, осознанно heavy metal, а не "Modern Talking", который был популярен в то время и группы типа «Скотч» и прочая дрянь. Игнорировали их умышленно и слушали heavy metal, и за любую информацию хватались руками и ногами. Панк-рок презирали, потому что не было никакой информации, и думали, что панк-рок — это "Sex Pistols" и всё, как многие пионеры до сих пор думают. А когда появилось больше информации про панк-рок и когда начали понимать, что эта музыка гораздо шире, чем heavy metal и гораздо интереснее, по- этому стали переходить постепенно на неё. С возрастом и с расширением информации мы поняли, что heavy metal, в принципе, очень замкнут в себе, а панк-рок — это музыка концептуальная по-своему, в панк-роке можно играть всё, что ты хочешь, рамки очень раздвинуты.

О: А ты можешь назвать какие-нибудь аспекты, отличающие панк-рок от других стилей: музыкальные, идеологические?

Д: Я, в основном, по идеям не смотрю. Я в панк-рок пришёл по музыке. Конечно, это идейная музыка, но это было для меня второстепенно. Меня всегда привлекала музыка. Но это лично моя позиция. И тем панк-рок и крут, что он может выражаться поразному: кто-то хочет текстами выразиться, кто-то музыкой, кто-то может быть каким-то эпатажем и т. д., а не то, что конкретные рамки heavy metala — если ты не умеешь играть с такой скоростью соло, то ты уже в хит-параде журнала "Hard Rock" не выиграешь никакое место.

И мы пришли именно к панк-року — это было ново и интересно, здесь была откровенность и весёлость!

О: А сейчас твоя позиция по отношению к этому изменилась?

Д: Конечно, конечно. С возрастом я узнал, что рамки у панк-рока широки. Я пришёл к хардкору через панк-рок. A hardcore, emocore и любые другие направления хардкора со временем развиваются… Короче говоря, это такой стиль, в котором нет никаких рамок. Теперь изменилось: тогда это было просто ново, интересно, а теперь это, конечно, стало смыслом жизни и образом… И к ска я тоже пришёл через панк-рок. Сначала я не знал что такое ска вообще, я слушал только панк-рок, немецкий панк. Было много волн панк-рока, потом появились шведские группы. Естественно, когда в панк-роке стали использовать духовую секцию в своих песнях, мне стало интересно, что это такое. Потом я понял, что это ска-панк, также я пришёл к калифорнийской музыке и просто к ска. Теперь я спокойно слушаю traditional ska и могу даже слушать free jazz и т. д. И именно через панк-рок я к этому пришёл и никак по-другому. Если бы я сейчас слушал до сих пор heavy metal, я бы зациклился на одном и всё. Но я очень люблю именно гитарную музыку, я не приветствую электронную, rave и прочую дребедень, потому что гитара — это самый главный инструмент в мире, а всё остальное к ней прилагается. А клавиши и всё остальное — это расширение рамок. Просто всё это интересно.

Все панки по-своему разные и у всех своё понимание панк-рока. Самое главное — это свобода. Сейчас панк может принимать самые непредсказуемые формы. Вот, например, все экстремальные спортсмены, скейтеры, они тоже считают себя панками.

Каждому своё.

Продолжаем интервью.

Ольга: Далее повествуем о том, как в коллектив органично влились тромбонист и трубочист, то есть трубач.

Кисель: Дело в том, что сейчас трудно вспомнить, потому что трубач появлялся не один.

Ильич (Женя-саксофонист): Да, сначала был Серёжа, потом… Я уже не помню. Короче человека три было. Вообще трубачи и тромбонисты, вообще духовики все, — это самые слабые места в командах по причине их редкости и повышенных требованиями к жизни…

К: Вот нам повезло, и мы заполучили очень редкого саксофониста.

И: Да, и с повышенными требованиями к жизни.

О: Кто у вас сейчас в нынешнем составе и как они появились?

И: Они просто сами наругались, по каким-то родственным связям… Кто-то кого-то это… Ну, все дела. Трубач — Лёха. Тромбонист — Макс. Один учится в музыкальном училище, другой — в Кульке.

О: А вы чем занимаетесь, многоуважаемый саксофонист?

К: Он дипломированный инженер.

И: Я, во-первых, лейтенант запаса. И в случае чего… могу и пристрелить.

Интервью с Баем.

О: Многоуважаемый Бай, расскажите о вашем сольном проекте "Cheeseball Punx".

Б: А чё о нём рассказывать? Панк-рок и всё.

О: Как ты считаешь, что наиболее в панке более важно — музыка, текст, идея какая- то, или драйв, энергетика?

Б: Скорей всего энергетика, я думаю. А на самом деле, каждый по-своему понимает. По-моему, если тебе нравится что-то, то нравится всё сразу, а если нравится что-то частями, то это уже не то.

О: Чем панк-рок отличается от рока?

Б: (басом) Рок играет мужичьё, (пищит) а панк-рок дети.

О: Вы себя относите к детям?

Б: Ну, естественно.

О: Какие вы можете выделить причины появления панк-рока в России, в частности в Москве?

Б: Спроси кого-нибудь другого. Носатый, иди сюда…

Какие могут быть причины? Во всём мире есть панк-рок, почему бы у нас ему не быть? У нас вроде сейчас ничего не запрещают, как раньше слушали по радио — спрячась в туалет.

Носатый: Через голос Америки…

О: Что повлияло на ваше творчество?

Б: Отсутствие мозгов…

Я тебе сейчас скажу, а ты потом запиши. Типа того, что ты с группой «Distemper» пару раз пыталась поговорить…

О: Три раза, а не пару.

Б: Ну вот, тем более, но они дауны и ничего путёвого сказать не могли. Вот и всё интервью.