Расовая составляющая

Язычество является движением крови и почвы. Поэтому уместно в рамках языческой идеологии заимствовать и развивать расово-антропологические и биополитические идеи. Под расизмом следует понимать, прежде всего, стремление отстаивать расовую идентичность в быстро меняющемся современном мире.

Расизм — это естественное врождённое свойство любого социума. Люди живут в группах и борются друг с другом в группах. Эти группы формируются, в том числе, по расовому и национальному признаку. Расовое и национальное ни в коей мере не тождественные, но часто значительно пересекающиеся понятия. Бороться с расизмом бесполезно. Он неустраним. Утверждать обратное — значит настаивать на химерических принципах построения социальности и культуры. Расизм имманентен человеческой жизни; он всегда инстинктивен, хотя и не всегда духовен.

В спокойной политической ситуации он может присутствовать в мултирасовых обществах в латентном виде, проявляясь эпизодически лишь в периоды обострения. В современных демократиях, сплочённых на основе уважения прав человека, толерантности и общности гражданства, истории и культуры, расовый конфликт, скорее всего, переадресован на более позднее время. Поэтому в обязанность национально-правового государства, в противоположность государству либерально-космополитическому, входит мониторинг расовой обстановки и интересов тех этносов, благодаря деятельности которых оно в своё время сформировалось и продолжает существовать. Терпимость и гостеприимство имеют пределы и не должны оборачиваться против тех, кто их проявляет. Быть расистом — это так же стремиться обезопасить будущее своих детей и своего народа, от возможного проявления насилия со стороны инорасовых групп. Умеренный расизм необходим, по-человечески нормально и правильно осознавать собственную национальную и расовую исключительность и своеобразие. Триада Гегеля «общее-единичное-особенное» действует и в национально-расовой сфере.

Расовые отличия — вектора развития человеческой природы. Выступать против них всё равно, что протестовать против различия дня и ночи или пробовать отменять самого себя. Дьявол аномалии и дегенерации часто прячется в мелочах. Но принципы отбора и евгеники встроены в механизмы восприятия и воспроизводства. По одёжке встречают. Паралингвистические каналы — важный источник информации. При визуальном контакте 70% информации о человеке закладывается в первые 2 минуты общения. Мозг считывает и перерабатывает информацию в автоматическом режиме. Выбор на уровне популяции осуществляется в значительной мере бессознательно. И если тянет на дегенерацию, лучше сначала обратить внимание на собственные проблемы.

Красивое и безобразное, как полагал Кант, постигаются без посредства понятия. Ребёнок по мере взросления, инкорпорирует и впитывает не только социальный габитус ближайшего или референтного окружения[3]. Он, смотрясь в зеркало и глядя на ближайших членов семьи и рода. воспринимает и усваивает на бессознательном уровне, как гештальт, и свои собственные и их внешние данные (экзис). Хотя, конечно, дальнейший выбор социального окружения может носить и протестный, и какой угодно другой характер; он опосредуется и определяется многими обстоятельствами и факторами. Тем не менее, механизм импринтинга необходим для совершенствования адаптации и общественной социализации. Поэтому социальность и расовость не существуют друг без друга. А не замечать или преувеличивать различия — это две стороны одной медали.

Возможно, существуют общечеловеческие эстетические принципы, но в то же время, безусловно, что они проявляются конкретно-исторически и зависят от норм культуры. У любых сообществ, от примитивных до высокоразвитых, имеются свои собственные идеалы красоты, гармонии и совершенства. Среднестатистически любой нормальный человек, исключая особо озлобленных, попадая в инорасовую и иноэтническую обстановку, начинает вскорости испытывать дискомфорт и ностальгию по привычным пейзажам и лицам. Иногда понимание этого приходит слишком поздно, людям свойственно переоценивать степень своей субъективной свободы. Но «родину не унесёшь с собой на подошве сапог» (Вольтер). Поэтому вопрос лишь в том, на какой величины пьедестал возводить объективно существующие расовые идеалы и ценности.

А то, что индивидуумы и группы воспринимают мир через призму расово-эстетических стереотипов, подтверждается данными, предоставляемыми динамично развивающейся в последние годы антропоэстетикой.

Еще в XIX в. Ч.Дарвин указывал на важность предпочтения индивидуумами различных типов внешности для полового подбора в ходе формирования больших рас. Современные исследования приводят к закономерному выводу, что на индивидуальном и групповом уровне имеются внутренние эталоны, с которыми сопоставляется всё воспринимаемое[4]. А важнейшие этнодифференцирующие и этноконсолидирующие признаки — одновременно признаки этно-расовые (форма лица, пигментация, наличие-отсутствие эпикантуса и т. д.).

Проведённые в последние годы антропоэстетические исследования позволили точно зафиксировать наличное состояние русских групповых предпочтений:

«1. В пределах выборок русских рассматриваемых областей вектор мужского идеального типа имеет чётко выраженный центростремительный характер.

2. Мужской идеальный морфотип в группах русских отражает характерный для данных групп морфологический вариант, воспринимаемый их членами как наиболее привлекательный.

3. Во всех русских группах вне связи с географической дифференциацией отмечаются относительно близкие варианты эстетически предпочитаемой красоты, выраженные в суммарных показателях антропологической аутоидентификации.

4. В целом, все русские группы образуют общий графический кластер, относительно однородный по параметрам антропоэстетики.»[5]

Из приведённых фактов, с известной мерой допущения следует, что:

1. Русские имеют собственные, отличные от других народов и только им присущие идеалы красоты. Эти идеалы вписываются в общеевропейское множество, но образуют в рамках него обособленную подгруппу.

2. Для такого большого пространства расселения и численности, русские достаточно гомогенны с расовой точки зрения.

3. Векторы русских расовых предпочтений стремятся к некому, пока что ещё не выделенному в ходе исследований ядру, которое, возможно, связано с их расовым кодом . В данном контексте это понятия вводится по аналогии с термином «этнический код» в конструктивистской этнологии, но носит более примордиалистский характер. Примордиалистский и конструктивистский подходы отнюдь не противоречат друг другу. Возможно их плодотворное совмещение. Конструирование всегда происходит на основе изначальной, пусть и искажаемой в сознании реальности, которая объективно существовала заранее, так же как и язык, на котором она описывается. Возникающее в процессе конструирования новое примыкает к старому, а кажущиеся прерывы постепенности — лишь маскировка сложности переходов состояний. Таким образом, расовый код — это, прежде всего, внутренний экзис группы, определяющий набор имплицитных групповых диспозиций, влияющих на этологию и сценарии её действия как популяции. Разработка этого понятия связана с дальнейшими антропоэстетическими и этологическими исследованиями.

4. Суррогаты, навязываемые рекламой, закономерно вызывают эстетическое отторжение, и пока что не повлияли на характер антропоэстетического восприятия и оценок населения.

Века засилья христианского эстетического ряда, также не повлияли на наши представления о человеческой красоте. В то время как, например, у татар, под воздействием ислама, вектор предпочтений меньше связан с их собственным своеобразием и тяготеет к арабскому ареалу.

Таким образом, существуют отдельные русские расовые идеалы. Уже украинские предпочтения — это юг, пусть и не самый дальний. Наши идеалы, зафиксированные в культуре, носят в значительной мере североевропейский нордический характер. Это коррелирует с данными геногеографии о североевропейском ядре формирования русского мира. «Ядро русского генофонда находится на северо-западе русского этнического ареала»[6] и связано с колонизацией Русской равнины северными славянскими племенами.

Существует несколько типов русской красоты, отражающих реальное морфологическое своеобразие русских групп. И искусство, может рассчитывать на подлинно национальный успех, только когда оно имеет расово-эстетическую форму. В частности поэтому, был так популярен близкий к русскому расовому идеалу образ, созданный в своё время в кинематографе артистом Столяровым.

В ходе антропоэстетических исследований в Вологодской области женщины, отвечая на вопрос о предпочитаемом цвете волос у мужчин, так и обозначали его как «русский». Подтвердилось и то, что «девичья краса — русая коса», а не какая-либо ещё. Русый и русский — это пересекающиеся понятия. И в известном смысле мы останемся русскими до тех пор, покуда русые оттенки останутся основным цветом народа.

Расовые различия влияют на особенности иммунного статуса, темперамента, образа мышления (из-за различий в архитектонике и волновой активности мозга) и действия. Мир расцвечен и воспринимается расово (эффект Тиндаля и др.). И тот, кто хочет уничтожить расовые различия, по сути, хочет уничтожить восприятие и другие атрибуты материи и сознания как таковые.

Однако ортодоксальный расизм нужно отправить на свалку истории. Даже людоедский национал-социализм в спорных случаях исходил из целесообразности, а не из формальных правил. Расизм язычества должен быть гибким и эволюционным. Флуктуации уровня пигментации и изменения в морфологии происходили и ранее. Современные расы возникли исторически и продолжают видоизменяться (Бунак). Идёт дальнейшее накопление отличий и специализация в рамках больших расовых стволов. Все находится в процессе бесконечного изменения, приспособления и совершенствования.

В целях нациестроительства допустимо использовать материал и не вполне соответствующий норме, тем паче, что индивидуальная фенотипическая изменчивость имеет широкую вариативность. Индивидуальная классификация уже на уровне рас второго порядка, таит в себе слишком большую вероятность ошибки. У нынешнего русского расизма, если он хочет оставаться связанным со сциентистской реальностью, отсутствуют выверенные критерии и методики индивидуальной классификации. В отечественной антропологии данной проблематикой никто всерьёз не занимался со времён Ярхо, который не оставил после себя научной школы. Поэтому неразумно и вредно сходу отталкивать того, кто готов помочь пройти твоему народу дальше.

России волей истории уготована судьба остаться последней страной белого мира. Тотальная панмиксия в духе М. Нагульнова из «Поднятой целины», к которой призывают его особо стойкие последователи из числа «озабоченных» российских демографов, невозможна[7]. Состояние, при котором воспроизводство осуществляется в условиях неограниченной численности и панмиксии известно как равновесие Харди-Вайнберга[8]. Это равновесие на практике недостижимо, т.к. моделирует идеальную ситуацию и находится в абсолютном противоречии со всей историей развития человечества как вида. Популяции, находящиеся в удалении друг от друга, будут и дальше всё более обособляться, даже при наличии обмена частью генофонда.

Те особенности, которые были характерны для населения Восточной Европы тысячу лет назад, в значительной мере представлены и в нынешнем русском населении. У нас, как у популяции, сложная расовая биография. Восточное славянство, колонизируя аборигенное население и соприкасаясь с соседями, впитало различные компоненты. Присутствуют как собственно славянские, так и дославянские пласты и включения (балтские, скифо-сарматские, германские и т.д.). Значительна в этногенезе роль финно-угорского субстрата, а также наследия древней восточно-европейской расы (Бунак). Во многих русских группах метисация славян с финно-уграми достигла степени панмиксии. С расовой точки зрения русские обладают своей отдельной комбинацией признаков, которая как расовой общности присуща только им и не воспроизводится более никаким другим народом. При этом, великороссы, будучи одним из крупнейших этносов земли, для такой своей численности остаются очень гомогенным народом. Этот факт наглядно иллюстрируют обобщённые фотопортреты[9]. Выделенные ещё Бунаком и Алексеевым несколько основных подтипов плавно пересекаются и переходят один в другой по векторам «север-юг» и «запад-восток». В целом, за исключением небольших частей (например, так и не достигшие субэтнического уровня камчадалы или сформировавшееся на украинской основе коренное население казачьей Кубани), доля примесей незначительна. Различия между основными группами русских невелики и не зависят напрямую от расстояния между ними. А фиксируемые дерматоглификой малое расстояние между группами (среднее ОДР=10,1), а так же небольшая величина европеидно-монголоидного комплекса (41,6%) и незначительные его вариации (от 35 до 48%), дополнительно указывают на общность их происхождения и однородность этноса[10].

Последние антропологические исследования позволили доуточнить давно обозначенную характеристику русских подтипов, выделив пять основных:

1) ильменско-белозерский;

2) валдайский;

3) верхне-окский;

4) нижнеокско-дон-сурский;

5) вятско-камский;

а также, четыре промежуточных региональных антропологических типа (западный и восточный верхне-волжские, центральный и клязьминский), которые носят переходный характер и во многом сводимы к различным комбинациям расовых компонентов, входящих в первые пять[11].

Пределы самоочищения расового организма велики. Крайности в нём сбрасываются на периферию ядра и вымываются. Русская равнина, включающая в себя основной исторический ареал расселения великороссов и предстающая на генокартах, как единое однородное пространство, способна и далее поглощать волны чужеродного населения, сохраняя при этом свою сложившуюся на протяжении тысячелетий структуру[12]. Нынешнее кавказское нашествие, демографические последствия которого начинают проявляться, незначительно по своим масштабам и скоро сойдёт на нет. Оно оставит еле заметный след в будущих поколениях; подобно тому, как еле уловимы в современном русском населении последствия татаро-монгольского ига[13]. Кто к нам с чем придёт — от того сам и помрёт. Тем не менее, не стоит недооценивать опасности метисации. Основная опора должна быть на собственные силы.

Языческая идеология содержит в себе импульс нациестроительства. Поэтому, претендующие на обособленность языческие группы, будучи слепком с нынешней относительной чистой ситуации, могут в будущем сыграть роль эталонных групп для всей нации. Как некоторые группы старообрядцев, которые, являясь изолятом, лучше донесли до наших дней первозданный русский тип.

Важно сохранять верность лучшим достижениям своей природы и стремиться их превзойти. Важно быть сильным, а своя кровь дорогу найдет.

Расовый отбор и специализация — динамический процесс. Вера и воля влияют на энергетику органических систем и отдельную личность вплоть до уровня внутриклеточных окислительно-восстановительных процессов[14]. Не исключено, что женщина посредством визуализации и других психотехник способна влиять на пигментацию и другие фенотипические параметры будущего ребёнка. Вполне вероятно, что и пол ребёнка в определённой степени поддаётся направленному выбору, по крайней мере, в некотором проценте случаев, силы природы, страхуясь от генетических сбоев, перестраивают хромосомный набор зиготы.

Высокое качество жизни предполагает наличие достойной расово-экологической среды. Боги русских язычников — вечные образцы для подражания — северные светлые боги. Для русского язычника противоестественно поклоняться тёмным средиземноморским личинам. Расовая эстетика язычества органична русскому социуму; она обращается к аутентичной сакралике цельного «Я», единству духа и тела.

Человек в язычестве предстаёт как задача для себя самого. Языческая антропология предполагает родовое и личностное качественное самостроительство, с опорой на непреходящие вечные ценности. Язычники обращаются к прошлому и опираются на него затем, чтобы идти дальше вперёд. Философия язычества, представляющая жизнь, как вечное восходящее коловращение, самой своей логикой направляет сторонников в сторону постоянного развития собственного расового потенциала.

Примечания:

Л.В.Милов. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М. Росспэн. 1998.

А.П.Паршев. Почему Россия не Америка. М., Крымский мост-9Д, Форум. 2001.

П.Бурдье. Социология политики. М. Socio-Logos. С. 46.

Эйбл-Эйбесфельт И. Биологические основы эстетики // Красота и мозг. Биологические основы эстетики. М, 1995. С. 29-79.

Н.И.Халдеева. Сравнительные антропоэстетические исследования в России // Вестник антропологии. М. 1998. № 4. С. 68-80.

Историческая геногеография Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М. Научный мир. С. 131.

В чём острота демографического кризиса в России? М., МГУ. 1997. С. 107.

Система знаний о народонаселении. М., «Высшая школа». 1991. С. 213.

Региональные обобщённые портреты великоруссов по материалам Русской антропологической экспедиции 1955-1959 гг. // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М. Научный мир. С. 99-108.

Н.А.Долинова, С.П.Сегеда, Н.Н. Новые данные по дерматоглифике русских // Вестник антропологии. М., 1998. № 4. С. 169-177.

В.Е.Дерябин. О методиках многомерного таксономического анализа в антропологии. Канонический анализ против главных компонент // Вестник антропологии. М., 1998. № 4. С. 54-61.

Историческая геногеография Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М. Научный мир.1999. С. 109-134.

История изучения антропологического состава восточных славян // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М. Научный мир. 1999. С. 16.

М.Норбеков, Ю.Хван. Энергетическое здоровье. С.-Пб. «Питер». 2001.

Оглавление