11

[1219] I STARED BLANKLY OVER AT THE TWO BLOND WAITRESSES. One was perhaps three inches taller than the other. Perhaps fifteen pounds heavier. A couple of years older. The smaller woman looked petite in comparison. Better looking. She had longer, lighter hair. Nicer eyes behind the glasses. As a pair, the waitresses were similar in a superficial kind of a way. But not alike. There were a million differences between them. No way were they hard to distinguish one from the other.

[1220] I’d asked Roscoe which was our waitress. And how had she answered? She hadn’t said the smaller one, or the one with the long hair, or the blonder one, or the slimmer one, or the prettier one or the younger one. She’d said the one with glasses. One was wearing glasses, the other wasn’t. Ours was the one with glasses. Wearing glasses was the major difference between them. It overrode all the other differences. The other differences were matters of degree. Taller, heavier, longer, shorter, smaller, prettier, darker, younger. The glasses were not a matter of degree. One woman wore them, the other didn’t. An absolute difference. No confusion. Our waitress was the one with glasses.

[1221] That’s what Spivey had seen on Friday night. Spivey had come into the reception bunker a little after ten o’clock. With a shotgun and a clipboard in his big red farmer’s hands. He had asked which one of us was Hubble. I remembered his high voice in the stillness of the bunker. There was no reason for his question. Why the hell should Spivey care which one of us was which? He didn’t need to know. But he’d asked. Hubble had raised his hand. Spivey had looked him over with his little snake eyes. He had seen that Hubble was smaller, shorter, lighter, sandier, balder, younger than me. But what was the major difference he had hung on to? Hubble wore glasses. I didn’t. The little gold rims. An absolute difference. Spivey had said to himself that night: Hubble’s the one with glasses.

[1222] But by the next morning I was the one with glasses, not Hubble. Because Hubble’s gold rims had been smashed up by the Red Boys outside our cell. First thing in the morning. The little gold rims were gone. I had taken some shades from one of them as a trophy. Taken them and forgotten about them. I’d leaned up against the sink in that bathroom inspecting my tender forehead in the steel mirror. I’d felt those shades in my pocket. I’d pulled them out and put them on. They weren’t dark because they were supposed to react to sunlight. They looked like ordinary glasses. I’d been standing there with them on when the Aryans came trawling into the bathroom. Spivey had just told them: find the new boys and kill the one with glasses. They’d tried hard. They’d tried very hard to kill Paul Hubble.

[1223] They had attacked me because the description they’d been given was suddenly the wrong description. Spivey had reported that back long ago. Whoever had set him on Hubble hadn’t given up. They’d made a second attempt. And the second attempt had succeeded. The whole police department had been summoned up to Beckman Drive. Up to number twenty-five. Because somebody had discovered an appalling scene there. Carnage. He was dead. All four of them were dead. Tortured and butchered. My fault. I hadn’t thought hard enough.

[1224] I RAN OVER TO THE COUNTER. SPOKE TO OUR WAITRESS. THE one with glasses.

[1225] “Can you call me a taxi?” I asked her.

[1226] The cook was watching from the kitchen hatch. Maybe he was Eno himself. Short, stocky, dark, balding. Older than me.

[1227] “No, we can’t,” he called through. “What do you think this place is? A hotel? This ain’t the Waldorf-Astoria, pal. You want a taxi, you find it yourself. You ain’t particularly welcome here, pal. You’re trouble.”

[1228] I gazed back at him bleakly. Too drained for any reaction. But the waitress just laughed at him. Put her hand on my arm.

[1229] “Don’t pay no mind to Eno,” she said. “He’s just a grumpy old thing. I’ll call you the taxi. Just wait out in the parking lot, OK?”

[1230] I waited out on the road. Five minutes. The taxi drove up. Brand-new and immaculate, like everything else in Margrave.

[1231] “Where to, sir?” the driver asked.

[1232] I gave him Hubble’s address and he made a wide, slow turn, shoulder to shoulder across the county road. Headed back to town. We passed the firehouse and the police headquarters. The lot was empty. Roscoe’s Chevy wasn’t there. No cruisers. They were all out. Up at Hubble’s. We made the right at the village green and swung past the silent church. Headed up Beckman. In a mile I would see a cluster of vehicles outside number twenty-five. The cruisers with their light bars flashing and popping. Unmarked cars for Finlay and Roscoe. An ambulance or two. The coroner would be there, up from his shabby office in Yellow Springs.

[1233] But the street was empty. I walked into Hubble’s driveway. The taxi turned and drove back to town. Then it was silent. That heavy silence you get in a quiet street on a hot, quiet day. I rounded the big banks of garden. There was nobody there. No police cars, no ambulances, no shouting. No clattering gurneys, no gasps of horror. No police photographers, no tape sealing off the access.

[1234] The big dark Bentley was parked up on the gravel. I walked past it on my way to the house. The front door crashed open. Charlie Hubble ran out. She was screaming. She was hysterical. But she was alive.

[1235] “Hub’s disappeared,” she screamed.

[1236] She ran over the gravel. Stood right in front of me.

[1237] “Hub’s gone,” she screamed. “He’s disappeared. I can’t find him.”

[1238] It was just Hubble on his own. They’d taken him and dumped him somewhere. Someone had found the body and called the police. A screaming, gagging phone call. The cluster of cars and ambulances was there. Not here on Beckman. Somewhere else. But it was just Hubble on his own.

[1239] “Something’s wrong,” Charlie wailed. “This prison thing. Something’s gone wrong at the bank. It must be that. Hub’s been so uptight. Now he’s gone. He’s disappeared. Something’s happened, I know it.”

[1240] She screwed her eyes tight shut. Started screaming. She was losing it. Getting more and more hysterical. I didn’t know how to handle her.

[1241] “He got back late last night,” she screamed. “He was still here this morning. I took Ben and Lucy to school. Now he’s gone. He hasn’t gone to work. He got a call from his office telling him to stay home, and his briefcase is still here, his phone is still here, his jacket is still here, his wallet is still here, his credit cards are in it, his driver’s license is in it, his keys are in the kitchen. The front door was standing wide open. He hasn’t gone to work. He’s just disappeared.”

[1242] I stood still. Paralyzed. He’d been dragged out of there by force and killed. Charlie sagged in front of me. Then she started whispering to me. The whispering was worse than the screaming.

[1243] “His car is still here,” she whispered. “He can’t have walked anywhere. He never walks anywhere. He always takes his Bentley.”

[1244] She waved vaguely toward the back of the house.

[1245] “Hub’s Bentley is green,” she said. “It’s still in the garage. I checked. You’ve got to help us. You’ve got to find him. Mr. Reacher, please. I’m asking you to help us. Hub’s in trouble, I know it. He’s vanished. He said you might help. You saved his life. He said you knew how to do things.”

[1246] She was hysterical. She was pleading. But I couldn’t help her. She would know that soon enough. Baker or Finlay would come up to the house very soon. They would tell her the shattering news. Probably Finlay would handle it. Probably he was very good at it. Probably he had done it a thousand times in Boston. He had dignity and gravity. He would break the news, gloss over the details, drive her down to the morgue to identify the body. The morgue people would shroud the corpse with heavy gauze to hide the appalling wounds.

[1247] “Will you help us?” Charlie asked me.

[1248] I decided not to wait with her. I decided to go down to the station house. Find out details like where and when and how. But I’d come back with Finlay. This was my fault, so I should come back.

[1249] “You stay here,” I said. “You’ll have to lend me your car, OK?”

[1250] She rooted in her bag and pulled out a big bunch of keys. Handed them to me. The car key had a big letter B embossed on it. She nodded vaguely and stayed where she was. I stepped over to the Bentley and slid into the driver’s seat. Backed it up and swung it down the curving driveway. Glided down Beckman in silence. Made the left onto Main Street up toward the station house.

[1251] THERE WERE CRUISERS AND UNMARKED UNITS SPRAWLED right across the police parking lot. I left Charlie’s Bentley at the curb and stepped inside. They were all milling around the open area. I saw Baker, Stevenson, Finlay. I saw Roscoe. I recognized the backup team from Friday. Morrison wasn’t there. Nor was the desk guy. The long counter was unattended. Everybody was stunned. They were all vague and staring. Horrified. Distracted. Nobody would talk to me. They looked over bleakly. Didn’t really look away, it was like they didn’t see me at all. There was total silence. Finally Roscoe came over. She’d been crying. She walked up to me. Pressed her face against my chest. She was burning up. She put her arms around me and held on.

[1252] “It was horrible,” she said. Wouldn’t say any more.

[1253] I walked her around to her desk and sat her down. Squeezed her shoulder and stepped over toward Finlay. He was sitting on a desk, looking blank. I nodded him over to the big office in back. I needed to know, and Finlay was the guy who would tell me. He followed me into the office. Sat down in the chair in front of the desk. Where I had sat in handcuffs on Friday. I sat behind the desk. Roles reversed.

[1254] I watched him for a while. He was really shaken up. I went cold inside all over again. Hubble must have been left in a hell of a mess to be getting a reaction like that from Finlay. He was a twenty-year man from a big city. He must have seen all there is to see. But now he was really shaken up. I sat there and burned with shame. Sure, Hubble, I’d said, you look safe enough to me.

[1255] “So what’s the story?” I said.

[1256] He lifted his head up with an effort and looked at me.

[1257] “Why should you care?” he said. “What was he to you?”

[1258] A good question. One I couldn’t answer. Finlay didn’t know what I knew about Hubble. I’d kept quiet about it. So Finlay didn’t see why Hubble was so important to me.

[1259] “Just tell me what happened,” I said.

[1260] “It was pretty bad,” he said. Wouldn’t go on.

[1261] He was worrying me. My brother had been shot in the head. Two big messy exit wounds had removed his face. Then somebody had turned his corpse into a bag of pulp. But Finlay hadn’t fallen apart over that. The other guy had been all gnawed up by rats. There wasn’t a drop of blood left in him. But Finlay hadn’t fallen apart over that, either. Hubble was a local guy, which made it a bit worse, I could see that. But on Friday, Finlay hadn’t even known who Hubble was. And now Finlay was acting like he’d seen a ghost. So it must have been some pretty spectacular work.

[1262] Which meant that there was some kind of a big deal going down in Margrave. Because there’s no point in spectacular work unless it serves a purpose. The threat of it beforehand works on the guy himself. It had certainly worked on Hubble. He had taken a lot of notice of it. That’s the point of a threat. But to actually carry out something like that has a different point. A different purpose. Carrying it out is not about the guy himself. It’s about backing up the threat against the next guy in line. It says, see what we did to that other guy? That’s what we could do to you. So by doing some spectacular work on Hubble, somebody had just revealed there was a high-stakes game going down, with other guys waiting next in line, right there in the locality.

[1263] “Tell me what happened, Finlay,” I said again.

[1264] He leaned forward. Cupped his mouth and nose with his hands and sighed heavily into them.

[1265] “OK,” he said. “It was pretty horrible. One of the worst I’ve ever seen. And I’ve seen a few, let me tell you. I’ve seen some pretty bad ones, but this was something else. He was naked. They nailed him to the wall. Six or seven big carpentry nails through his hands and up his arms. Through the fleshy parts. They nailed his feet to the floor. Then they sliced his balls off. Just hacked them off. Blood everywhere. Pretty bad, let me tell you. Then they slit his throat. Ear to ear. Bad people, Reacher. These are bad people. As bad as they come.”

[1266] I was numb. Finlay was waiting for a comment. I couldn’t think of anything. I was thinking about Charlie. She would ask if I’d found anything out. Finlay should go up there. He should go up there right now and break the news. It was his job, not mine. I could see why he was reluctant. Difficult news to break. Difficult details to gloss over. But it was his job. I’d go with him. Because it was my fault. No point running away from that.

[1267] “Yes,” I said to him. “It sounds pretty bad.”

[1268] He leaned his head back and looked around. Blew another sigh up at the ceiling. A somber man.

[1269] “That’s not the worst of it,” he said. “You should have seen what they did to his wife.”

[1270] “His wife?” I said. “What the hell do you mean?”

[1271] “I mean his wife,” he said. “It was like a butcher’s shop.”

[1272] For a moment I couldn’t speak. The world was spinning backward.

[1273] “But I just saw her,” I said. “Twenty minutes ago. She’s OK. Nothing happened to her.”

[1274] “You saw who?” Finlay said.

[1275] “Charlie,” I said.

[1276] “Who the hell is Charlie?” he asked.

[1277] “Charlie,” I said blankly. “Charlie Hubble. His wife. She’s OK. They didn’t get her.”

[1278] “What’s Hubble got to do with this?” he said.

[1279] I just stared at him.

[1280] “Who are we talking about?” I said. “Who got killed?”

[1281] Finlay looked at me like I was crazy.

[1282] “I thought you knew,” he said. “Chief Morrison. The chief of police. Morrison. And his wife.”

Примечания:

1

Меня арестовали в ресторане Ино. В двенадцать часов дня. Я ел яйца всмятку и пил кофе. Поздний завтрак, еще не обед. Я насквозь промок и устал, идя несколько часов под проливным дождем. Пешком от самого шоссе до окраины городка.

12

Замечательное исполнение «прав Миранды». Сержант говорил четким, поставленным голосом. Не прибегал к помощи бумажки. Он говорил так, словно знал, о чем говорит и почему это так важно. И для него, и для меня. Я молчал.

121

— Хорошо, — сказал я. — Вы задали мне вопросы, и я на них отвечу. Но позвольте сначала вам кое-что сказать. Я не тот, кто вам нужен. К понедельнику вы сами это поймете. Так что сделайте себе одолжение: не прекращайте поиски.

122

С трудом поборов улыбку, Финлей кивнул.

123

— Благодарю вас за совет, — сказал он. — И за заботу о моей карьере.

124

— Всегда пожалуйста.

125

— Продолжайте, — сказал он.

126

— Отлично. Согласно вашим мудреным определениям, я не происхожу ниоткуда. Я из места, именуемого «Армия». Я родился на базе армии США в Западном Берлине. Мой старик служил в морской пехоте, а мать была француженкой. Они познакомились в Голландии и поженились в Корее.

127

Финлей кивнул. Сделал пометку в блокноте.

128

— Я был сыном армии, — продолжал я. — Покажите мне перечень американских военных баз во всем мире — и вот перечень тех мест, где я жил. В школу я ходил в двух десятках разных стран, а затем четыре года учился в военной академии в Вест-Пойнте.

1219

Я тупо смотрел на двух светловолосых официанток. Одна была дюйма на три выше другой. Весила фунтов на пятнадцать больше. Была на пару лет старше. Вторая в сравнении с ней выглядела миниатюрной, симпатичной. У нее были более длинные и более светлые волосы. Более красивые глаза, скрытые очками. Официантки были похожи друг на друга, но не одинаковые. Миллион отличий. Спутать их невозможно.

1220

Я спросил Роско, которая из официанток наша. И как она мне ответила? Она не сказала, что та, которая ниже, та, у которой волосы более длинные и светлые, та, которая стройнее, та, которая красивее, та, которая моложе. Она сказала:

«Та, что в очках». Одна официантка носит очки, другая нет. Очки — главное отличие между ними, перекрывающее все остальные отличия. Все прочее — это лишь степени сравнения. Более высокая, более крупная, более длинные и более светлые волосы, более красивая, более молодая. Очки — это не степень сравнения. У одной официантки они есть, у другой нет. Абсолютное отличие. Тут уже не перепутаешь. Наша официантка — та, что в очках.

1221

Вот что увидел Спиви в пятницу. Он пришел в приемное отделение в десять вечера. С ружьем и папкой в больших красных руках потомственного фермера. Он спросил, кто из нас Хаббл. Я запомнил его высокий голос, раскатившийся в тишине пустого помещения. У Спиви не было никаких причин задавать этот вопрос. Какое ему дело, черт побери, кто из нас кто? Ему было незачем это знать. Но он все же спросил. Хаббл поднял руку. Спиви окинул его с ног до головы взглядом своих змеиных глазок. Он увидел, что Хаббл ниже ростом, уже в плечах, меньше весит, светловолосый, лысеющий, моложе меня. Но каким было главное отличие, за которое он зацепился? Хаббл был в очках. Я — нет. Очки в тонкой золотой оправе. Абсолютное отличие. И Спиви сказал самому себе: Хаббл — это тот, кто в очках.

1222

Но на следующее утро в очках уже был я, а не Хаббл. Потому что золотые очки Хаббла растоптали дружки Красного у дверей нашей камеры. Это произошло рано утром, как только были отперты двери. А я отобрал солнцезащитные очки у одного из них. В качестве трофея. Забрал и забыл о них. Я прислонился к раковине в туалете, исследуя свой нежный лоб в зеркале из полированной стали. Нащупал очки у себя в кармане. Достал и надел их. Эти очки не были темными, потому что стекла в них реагируют на свет. Внешне они выглядели обычными очками. И в этот момент в туалете появились арийцы. Спиви отдал им простой приказ: отыщите новеньких и убейте того, кто в очках. Арийцы старались изо всех сил. Они старались изо всех сил убить Пола Хаббла.

1223

Они напали на меня, потому что полученное ими описание внезапно стало ошибочным. Спиви уже давно доложил о сбое. Тот, кто натравил его на Хаббла, не собирался успокаиваться. Была предпринята вторая попытка. На этот раз она оказалась успешной. Все сотрудники полицейского участка вызваны на Бекман-драйв в дом номер двадцать пять. Потому что там обнаружили жуткую картину. Кровавое побоище. Хаббл мертв. Вся его семья убита. Расправились со всеми четверыми. И в этом моя вина. Я должен был это предвидеть.

1224

Я подбежал к стойке. Обратился к нашей официантке. Той, что была в очках.

1225

— Вы можете вызвать такси?

1226

Из кухни высунулся повар. Быть может, это был сам Ино. Невысокий, коренастый, темноволосый, с залысиной. Старше меня.

1227

— Нет, не можем, — крикнул он. — За кого вы нас принимаете? У нас здесь что, отель? Это вам не «Уолдорф-Астория», приятель. Если вам нужно такси, ищите его сами. И вообще у нас вам не рады, приятель. Вы приносите беду.

1228

Я молча посмотрел на него. У меня не осталось сил, чтобы реагировать на его слова. Но официантка, рассмеявшись, взяла меня за руку.

1229

— Не обращайте внимания на Ино, — сказала она. — Он просто старый ворчун. Сейчас я вызову для вас такси. Подождите на стоянке, хорошо?

1230

Я вышел к дороге. Ждал пять минут. Наконец подъехало такси. Машина совершенно новая, в идеальном состоянии, как и все в Маргрейве.

1231

— Вам куда, сэр? — спросил водитель.

1232

Я назвал ему адрес Хаббла, и он медленно развернулся во всю ширину проезжей части, от обочины до обочины. Поехал назад в город. Мы проехали мимо пожарной части и полицейского участка. На стоянке было пусто. Ни «Шевроле» Роско. Ни патрульных машин. Ничего. Все выехали к Хабблу. Мы спустились до сквера и обогнули церковь. Свернули на Бекман-драйв. Еще миля, и я увижу скопление машин перед домом номер двадцать пять. Патрульные машины с включенными мигалками. Машины без опознавательных знаков, в которых приехали Финлей и Роско. Карета скорой помощи, а то и две. Еще там будет коронер, приехавший из своего убогого кабинета в Йеллоу-Спрингс.

1233

Но улица была пустынной. Я направился пешком к дому Хаббла. Такси, развернувшись, поехало назад в город. Вокруг стояла тишина. Гнетущая тишина, которая бывает только на тихой улочке в знойный, тихий день. Я обогнул две большие клумбы. Перед домом никого не было. Ни полицейских машин, ни скорой помощи. Ни толпящихся зевак, ни криков, проникнутых ужасом. Ни фотографов-криминалистов, ни желтой ленты оцепления.

1234

Большой темный «Бентли» мирно стоял на гравийной дорожке. Обойдя машину, я направился в дом. Хлопнула входная дверь. Навстречу выбежала Чарли Хаббл, заливаясь слезами. Она была в истерике, но она была жива.

1235

— Хаб исчез! — рыдая, крикнула Чарли.

1236

Она подбежала ко мне.

1237

— Хаб пропал, — воскликнула молодая женщина. — Он исчез. Я нигде не могу его найти.

1238

Значит, расправились с одним Хабблом. Его увезли из дома и убили. Кто-то обнаружил тело и сообщил в полицию. Взволнованный, сбивчивый голос по телефону. Из этого следует, что полицейские машины и кареты скорой помощи там. Не здесь, на Бекман-драйв, а где-то в другом месте. Но расправились только с одним Хабблом.

1239

— Что-то случилось, — сквозь слезы простонала Чарли. — Этот арест, он был не спроста! В банке что-то случилось. Я твердо знаю. Хаб был сам не свой. А теперь он куда-то пропал. Исчез. Случилось что-то серьезное, я знаю.

1240

Зажмурившись, она принялась тереть глаза, заводясь все больше и больше, срываясь в истерику. Я не знал, как ее успокоить.

1241

— Вчера вечером он вернулся домой очень поздно, — захлебываясь от рыданий, проговорила Чарли. — Сегодня утром, когда я отвозила Бена и Люси в школу, Хаб еще был дома. Но сейчас его нет. На работу он не поехал. Ему позвонили из банка и попросили остаться дома. Его портфель здесь, сотовый телефон здесь, пиджак здесь, бумажник здесь, а в нем все кредитные карточки и водительские права. Его ключи на кухне. Хаб не уехал на работу. Он просто исчез.

1242

Я стоял на месте, словно парализованный. Хаббла силой вытащили из дома и убили. Чарли едва держалась на ногах. Вдруг она перешла на шепот. Это оказалось еще хуже, чем крики.

1243

— Его машина здесь, — прошептала Чарли. — Он никуда не мог уйти пешком. Хаб никогда не ходит пешком. Он всегда ездит на своем «Бентли».

1244

Она неопределенно махнула рукой в сторону дома.

1245

— У Хаба зеленый «Бентли», — продолжала она. — Он стоит в гараже. Я проверяла. Вы должны нам помочь. Вы должны его найти. Мистер Ричер, пожалуйста! Я умоляю вас нам помочь. Хаб попал в беду, я знаю. Он исчез. Он говорил, что вы можете нам помочь. Вы спасли ему жизнь. Хаб говорил, вы знаете, что к чему.

1246

У Чарли началась истерика. Она умоляла меня со слезами на глазах. Но я не мог ей помочь. Чарли скоро это узнает. С минуты на минуту к ней приедут Бейкер или Финлей. Сообщат ей убийственную новость. Скорее всего, это возьмет на себя Финлей. Вероятно, он в этом поднаторел. Наверное, в Бостоне ему приходилось проделывать подобное тысячу раз. У него есть достоинство и серьезность. Финлей сообщит о трагедии, вскользь упомянет подробности, отвезет Чарли в морг для опознания. Сотрудники морга закутают труп в плотную марлю, чтобы скрыть жуткие раны.

1247

— Вы нам поможете? — настаивала Чарли.

1248

Я решил не задерживаться у нее. Решил вернуться в полицейский участок. Выяснить подробности: где, когда и как это произошло. Но я вернусь с Финлеем. В случившемся есть и моя вина, так что я должен вернуться.

1249

— Оставайтесь здесь, — сказал я. — Вам придется одолжить мне свою машину.

1250

Порывшись в сумочке, Чарли достала большую связку ключей и протянула ее мне. На ключе от машины была выбита большая буква "Б". Рассеянно кивнув, Чарли не тронулась с места. Подойдя к «Бентли», я сел за руль. Сдал назад и поехал по извивающейся дорожке. Бесшумно проскользнул по Бекман-драйв. Повернул налево на Главную улицу и понесся к полицейскому участку.

1251

На стоянке перед участком стояли в беспорядке патрульные машины и машины без отличительных знаков. Оставив «Бентли» Чарли на обочине, я вошел в здание. В дежурном помещении царило настоящее столпотворение. Я увидел Бей-кера, Стивенсона, Финлея. Увидел Роско. Узнал ребят из отряда прикрытия, бравших меня в пятницу. Не было только Моррисона и дежурного сержанта. За столом никого. Все были в шоке. Таращились друг на друга в оцепенении. Были охвачены ужасом. Находились в полной растерянности. Никто не сказал мне ни слова. Все молча скользили по мне пустыми взглядами. Не отводили глаза, скорее, просто меня не видели. В помещении стояла полная тишина. Наконец ко мне подошла Роско. Она была в слезах. Подойдя ко мне, она уткнулась лицом мне в грудь. Обвила меня руками, прижимаясь ко мне.

1252

— Это ужасно! — сказала Роско.

И это было все.

1253

Я отвел ее к столу и усадил. Потрепал по плечу, а затем направился к Финлею. Финлей сидел за столом, уставившись перед собой невидящим взглядом. Я кивком указал ему на дверь просторного кабинета, отделанного красным деревом. Я должен был все узнать, и Финлей был именно тем, кто все мне расскажет. Он прошел следом за мной в кабинет. Сел на стул перед столом. Туда, где в пятницу сидел в наручниках я. Я занял место за столом. Мы поменялись ролями.

1254

Некоторое время я молча смотрел на Финлея. Он был сильно потрясен. У меня внутри все похолодело. Судя по всему, с Хабблом сотворили что-то страшное, раз это произвело такое впечатление на Финлея. Он двадцать лет прослужил в полиции в крупном городе. Повидал все, что только можно увидеть. Но сейчас он был по-настоящему потрясен. Я сидел перед ним, сгорая от стыда. Да, Хаббл, мне показалось, что ты в полной безопасности.

1255

— Итак, что случилось? — спросил я.

1256

С трудом подняв голову, Финлей посмотрел на меня.

1257

— А тебе какое дело? — сказал он. — Кем он был для тебя?

1258

Хороший вопрос. На него у меня не было ответа. Финлей не знал то, что было известно мне о Хаббле. Я умолчал об этом. Так что Финлей не понимал, почему Хаббл так важен для меня.

1259

— Просто расскажи мне, что произошло.

1260

— Жуткая штука, — сказал Финлей и умолк.

1261

Это меня здорово встревожило. Моего брата убили выстрелами в голову. Два огромных выходных отверстия снесли ему лицо. После его тело превратили в мешок с пульпой. Но Финлей сохранил выдержку. Второго убитого обожрали крысы. В нем не осталось ни капли крови. Но Финлей и тут сохранил выдержку. Конечно, Хаббл был из местных жителей, так что его смерть была более болезненной, это я понимал. С другой стороны, до прошлой пятницы Финлей понятия не имел, кто такой Хаббл. А сейчас Финлей вел себя так, словно увидел привидение. Так что, похоже, картина была очень впечатляющей.

1262

Из чего следовало, что в Маргрейве дела идут по-крупному. Потому что нет смысла устраивать зрелища, если не ставишь перед собой никакой цели. В первую очередь, угроза действует против того, кому она адресована. И она определенно подействовала на Хаббла. Он отнесся к ней очень серьезно. В этом и состоит цель угрозы. Но осуществить угрозу — уже совершенно другое. К тому, кому угроза была адресована, это уже не относится. Тут цель другая. Осуществление угрозы направлено не против того, кому она была адресована. Так делается предостережение следующему по списку. Его как бы предупреждают: «Видишь, что мы сделали с тем, кто нас ослушался? То же самое мы можем сделать и с тобой». Устроив зрелище из смерти Хаббла, кто-то непроизвольно выдал, что ставки в игре очень высоки, и есть следующие по списку, причем здесь, в Маргрейве.

1263

— Финлей, расскажи, что произошло, — повторил я.

1264

Он подался вперед. Закрыл лицо ладонями, шумно дыша сквозь пальцы.

1265

— Хорошо, слушай. Это было ужасно. Одно из самых жутких зрелищ, какие мне только приходилось видеть. А мне пришлось повидать порядком, можешь поверить. Я много видел, но это было что-то. Он был раздет догола. Его прибили гвоздями к стене. Шестью или семью большими плотницкими гвоздями за руки и за ноги. Через мягкие ткани. Ступни прибили к полу. Затем ему отрезали гениталии. Просто отсекли. Повсюду кровь. Картина страшная, поверь мне. После чего ему перерезали горло. От уха до уха. Это сделали плохие люди, Ричер. Очень плохие люди. Хуже не бывает.

1266

Я был оглушен. Финлей ждал, что я скажу. Я ничего не мог придумать. У меня из головы не выходила Чарли. Она спросит у меня, узнал ли я что-нибудь. Пусть к ней сначала отправляется Финлей. Едет прямо сейчас и сообщает о трагедии. Это его работа, не моя. Я понимал, почему Финлею не хочется это делать. Очень нелегко сообщать подобное известие. Очень нелегко обходить подробности. Но это его работа. Я поеду вместе с ним. Потому что я во всем виноват. И от этого никуда не деться.

1267

— Да, — наконец сказал я. — Похоже, дело страшное.

1268

Закинув голову назад, Финлей осмотрелся по сторонам. Выдохнул в потолок.

1269

— Но это еще не самое страшное, — сказал он. — Ты бы видел, что сделали с его женой.

1270

— С его женой? — встрепенулся я. — О ком ты, черт побери?

1271

— О его жене, — повторил Финлей. — Там была настоящая бойня.

1272

Мгновение я не мог вымолвить ни слова. Мир начал вращаться в обратную сторону.

1273

— Но я же только что ее видел, — сказал я. — Двадцать минут назад. Она была жива и здорова. С ней ничего не случилось.

1274

— Кого ты видел? — спросил Финлей.

1275

— Чарли.

1276

— Кто такая Чарли, черт побери?

1277

— Чарли, — тупо повторил я. — Чарли Хаббл. Его жена. С ней все в порядке. Ее не тронули.

1278

— А причем тут Хаббл? — удивился Финлей.

1279

Я молча смотрел на него.

1280

— О ком ты говорил? — наконец опомнился я. — Кого убили?

1281

Финлей посмотрел на меня как на сумасшедшего.

1282

— Я думал, ты знаешь. Начальника полиции Моррисона. Моррисона и его жену.

Глава 12