ВВЕДЕНИЕ

Всю свою жизнь, снова и снова, я испытывала восхищение русской культурой и полюбила ее навсегда. Думаю, что истоки этого чувства кроются в песнях и сказках, впервые услышанных мною в детстве от мамы, которой довелось провести в России шесть наполненных яркими событиями лет, с 1914 по 1920 год.

Это она познакомила меня с Петрушкой, куклой, наделенной человеческой душой, способной страдать. Печальный и одинокий, он был заперт в темном чулане, где беззвучно оплакивал свою неразделенную любовь к бесчувственной балерине, разбившей его сердце. Из книг, которые давала мне мама, я узнавала о царевичах, обутых в высокие сапоги с отворотами, мчавшихся верхом по дремучим лесам, беседовавших с птицами и зверями, отважно врывавшихся во владения коварной Бабы Яги и злого волшебника Кащея Бессмертного. В сказочной лесной глуши скрывался Конек-Горбунок, всегда готовый привести доброго молодца к его заветной цели, серый волк становился другом, а во тьме сверкали перья ослепительно-прекрасной Жар-птицы. Ребенком я зачитывалась теми сказками, и они казались мне реальнее собственной жизни.

Шли годы, источниками радости и вдохновения для меня становились русская поэзия, проза, живопись, архитектура, музыка, танец и даже просто мелодика языка. Я занялась изучением истории России, стала там часто бывать, научилась читать и говорить по-русски. Ведомая пером Жар-птицы, наперекор рассказам о жестокости, царившей в России, невзирая на безликость ее современности, я всегда находила в той стране прекрасное.

Эта книга родилась из цикла лекций, прочитанных мною в Нью-Йорке, в музее искусств Метрополитен, в 1976 году. Там я впервые попробовала — с помощью языка живописи и искусства слова — сплести воедино множество нитей из истории страны, покорившей мое сердце. Именно в те дни я поняла, что, несмотря на многочисленные публикации, не существует книги, которая давала бы целостное представление о культуре былой России, утраченной в наши дни. Вот почему в своей работе я пыталась представить разные грани понятия «русская культура». Хочу надеяться, что эта книга подтолкнет читателя к более глубоким размышлениям над судьбой России и вызовет у него желание сопоставить свои впечатления с моими.

На жизненном пути мне встретилось немало людей, разделявших мое восхищение русскими художественными традициями и культурой, в вихре истории распавшейся на множество осколков. Достижения России в искусстве часто рассматриваются в отрыве от процесса развития общества, добившегося немалых успехов. И не будь ход истории России насильственно изменен, страна эта достигла бы еще больших высот. По ряду причин, — иногда понятных, а иногда трудно объяснимых — мрачным страницам русской истории уделялось особое внимание не только в Советском Союзе, но и на Западе. При таком одностороннем подходе картина былой Руси оказывалась трафаретной и лишенной глубины и четкости.

Судить о народе, как и о каждом человеке в отдельности, следует не только по его промахам — необходимо видеть и достигнутые им успехи, помнить о его победах. В России, да и в любой другой стране, существовала и существует несправедливость. Но мир былой Руси был многогранным, притягательным и прекрасным. Вот почему в своей книге я старалась рассказать, как русские умели создавать и ценить прекрасное, как они жили и какие праздники устраивали.

Русская культура может многое дать нам, иностранцам. Жители России хорошо знают темные, неприглядные стороны человеческой натуры, но они не менее отчетливо осознают поразительную склонность души к любви и самопожертвованию. Русские способны принимать обе эти ипостаси Человека гораздо спокойнее, чем это делаем мы, на Западе. Они знают, что такое долготерпение, данное от Бога каждому из нас, но утраченное в погоне за немедленным воздаянием в ответ на содеянное добро. (В русском языке нет слов, адекватных английским frustration[1] и sophistication[2], и даже этот штрих свидетельствует о глубоком различии наших культур.) Русские ценили смирение больше, чем гордость. Они обращались к Богу с кротостью, любили природу. В России к поэтам и поэзии относились с особым благоговением, со страстностью, характерной лишь для немногих народов. Русская поэзия — явление поразительного многообразия и богатства. В этой стране очень хорошо знали, что такое страдание, умели понять человеческие слабости, и романы девятнадцатого века, написанные в России, — возможно, величайшее достижение мировой литературы. Русские придали глубину и эмоциональность формальным танцевальным па и дивертисментам, предназначенным для развлечения европейской аристократии, и превратили балет в возвышающее душу искусство, доступное всем, вполне современное и в наши дни. Их музыка волновала человеческие сердца во всем мире. Это торжество красоты, характерное для былой России и порожденное особой духовностью русского народа, быть может, и есть то, в чем мы более всего нуждаемся, чтобы найти в себе силы противостоять холоду, безликости и растущей жестокости нашего технократического, прагматичного современного мира.

Примечания:

1

frustration — разочарование, крушение надежд.

2

sophistication — изощренность, утонченность, искушенность, фальсификация.