Происшествие на Карском море (Гибель транспорта «Марина Раскова»)

Северный морской путь — судоходная магистраль вдоль северных берегов России по Баренцеву морю, по морям Карскому, Лаптевых, Восточно-Сибирскому, Чукотскому, по Берингову проливу и Берингову морю. Его основными портами считаются Мурманск, Игарка, Дудинка, Диксон, Тикси, Амбарчик, Певек, Провидения, Анадырь, Петропавловск-Камчатский. К началу Второй мировой войны магистраль стала уже известной водной коммуникацией.

Выгодность Северного морского пути для Советского Союза всегда заключалась в непосредственной близости отечественных берегов, своих баз снабжения и в большом сокращении расстояний. От Ленинграда до Владивостока расстояние этим путем составляло 14 280 километров .

Правда, перемещения военных кораблей и судов этим путем сильно затруднялись из-за тяжелых метеорологических условий.

Низкие температуры, жестокие морозы, частые полярные ветры со стороны ледовых просторов океана постоянно волновали поверхность северных морей. Полярные ветры и раньше и теперь холодят не только тундровые, но и центральные части России.

В Ледовитом океане ветер самый грозный фактор, поэтому там больше всего необходимо, и тогда и теперь, прислушиваться именно к ветру. Ветер беспрестанно выполняет огромную работу. Его сила всегда поднимала устрашающие штормы и ураганы. Ломались и ворошились льды многометровой толщины.

Сильные ветры бушевали сутками, а моря при этом штормили беспрерывно.

Тем не менее бывала и благоприятная погода.

Бывали также и штиль, и туманы, когда в двух-трех метрах ничего не было видно.

Плохие погодные условия нередко срывали выполнение астрономических наблюдений.

Наступление полярной ночи еще больше усиливало опасности морского движения.

Впрочем, моряки привыкли к этим трудностям и стремились их преодолеть, хотя в холодное время было приятно думать о южных морях и вспоминать, как тепло на Черном море.

Северный флот, как и в первые годы войны, обеспечивал выполнение морских перевозок. В первой конвойной операции 1944 года ледоколы из Белого были отконвоированы в Карское море. Причем за первое полугодие Северный флот обеспечил морские перевозки на внутренних путях без единой потери флотских кораблей.

Однако во втором полугодии для борьбы с советским арктическим судоходством Германия применила новое оружие — акустические торпеды.

Внезапность применения нового оружия обеспечила противнику успех первых атак.

8 августа из Архангельска в порт Диксон вышел военный конвой, состоявший из транспорта «Марина Раскова» и трех тральщиков с номерами 114, 116, 118.

Названный в память о советской летчице транспорт в данном случае перевозил спецгрузы и поэтому шел под охраной трех морских боевых тральщиков. Каждый тральщик имел водоизмещение около тысячи тонн, зенитные автоматы и орудие калибра 100 мм .

До выхода в Карское море конвой не имел никаких противодействий. Вражеских подводных лодок на пути следования он не обнаружил.

Возможно, этот факт в некоторой степени и притупил бдительность личного состава конвоя. Он безопасно прошел значительную часть пути и находился уже в Карском море, когда вечером 12 августа в 60 милях западнее от острова Белый транспорт «Марина Раскова» подорвался на мине. Глухой взрыв под судном был характерен для взрыва неконтактной мины.

После взрыва транспорт оставался на плаву. Командир конвоя капитан 1 ранга А.З. Шмелев решил, что конвой попал на минное поле, и поэтому приказал тральщикам ТЩ-118 и ТЩ-114 подойти к аварийному транспорту и оказать ему помощь. Когда ТЩ-118 подходил к транспорту, в 1,5 — 2 кабельтовых от него произошел аналогичный взрыв под кормовой частью ТЩ-118. Часть экипажа тральщика и командир конвоя, находившийся на нем, были спасены соседним тральщиком.

Поскольку и этот взрыв походил на взрыв неконтактной мины, командир конвоя и другие офицеры решили, что конвой, бесспорно, находится именно на минном поле.

Находясь в плену этого убеждения, командир конвоя приказал оставшимся двум тральщикам осторожно подойти к борту транспорта для спасения людей, но затем тральщику ТЩ-114 он все же велел встать на якорь, чтобы не маневрировать на «минном поле».

Если бы конвой действительно попал на минное поле, то эти действия были бы правильными, однако в этом районе моря мин не было.

Здесь, в Карском море, как оказалось, крейсировали вражеские подводные лодки, вооруженные, как потом было установлено, новыми акустическими торпедами.

Дальнейшее развитие событий подтвердило, что суда атаковывались подводными лодками с использованием акустических торпед.

Вскоре установили ее эффективные свойства: акустическая торпеда самонаводилась на корабль по шуму от его винтов и машин и взрывалась под влиянием его магнитного поля. Поэтому уклониться от акустической торпеды путем маневрирования было невозможно, так как она сама маневрировала, непрерывно следуя на шум от винтов и машин.

Значит, надо было искать подводную лодку противника и отражать ее атаки. Но таких торпед в те дни наши моряки не знали, поэтому не существовало и тактики борьбы против них.

Пользуясь внезапностью применения новых торпед, вражеские подводные лодки, никем не преследуемые, неоднократно выходили на боевые позиции для торпедных залпов.

Так погибли ТЩ-118 и ТЩ-114, причем ТЩ-114 от взрыва разломился пополам. Погибла большая часть личного состава тральщиков, в том числе и командир конвоя А.З. Шмелев.

После потопления тральщиков подводные лодки добили транспорт «Марина Раскова».

До этого происшествия Эдуард Гайкович Авалян, Юрий Гурьевич Кимнатный и Виктор Львович Перчук плавали на тральщике ТЩ-116. Первые двое участвовали в выполнении кораблем пяти боевых заданий, а Перчуку довелось участвовать в шести.

Этот тральщик потопил немецкую подводную лодку. При этом событии Авалян обеспечил бесперебойную связь командного поста со всеми боевыми постами, непосредственно работал по подготовке к бою главного орудия, от которого зависело потопление подводной лодки. Кимнатный сумел организовать помощь для быстрой подачи боезапаса к орудию.

При затяжном выстреле, пренебрегая опасностью, Авалян быстро удалил выбрасываемый патрон из коренника и обеспечил этим приемом нормальную стрельбу. Перчук, находясь на вахте у реостатов обмотки размагничивания, четко следил за изменением курса корабля, быстро и безошибочно устанавливал расчеты на заданный курс и тем самым обеспечил безопасность корабля от воздействия электромагнитных мин противника.

В данном происшествии Авалян и Кимнатный проявили и находчивость, и отвагу при спасении личного состава с ТЩ-118 и с транспорта «Марина Раскова». В ходе происшествия ТЩ-116 подобрал с воды погибающих и возвратился в базу.

За мужество и отвагу, проявленные в боях против немецко-фашистских захватчиков, в то время еще будучи курсантами, Авалян и Кимнатный были награждены медалями Ушакова, а Перчук — медалью Нахимова.

Возвратимся снова к сути происшествия.

Разработка, производство и размещение акустической торпеды для подводных лодок являлись военной тайной особой важности, и противнику удалось сохранить эту тайну также и в процессе боевого использования.

Когда идет война, беда не ходит одна. Такие происшествия, как у нас в Карском море, случились и в других морях у нашего союзнического Британского флота.

Однажды морякам Балтийского флота удалось захватить германскую в Таллине подводную лодку, на которой обнаружились две акустические торпеды Т-5.

В связи с этим, премьер-министр Великобритании У. Черчилль в личном и строго секретном послании И.В. Сталину 30 ноября 1944 года писал, что это единственный известный тип торпед, управляемых на основе принципов акустики и он является весьма эффективным не только против торговых судов, но и против эскортных кораблей. Хотя эта торпеда еще не применялась в широком масштабе, однако при помощи нее было потоплено или повреждено 24 британских эскортных судна, в том числе пять судов из состава конвоев, направленных в Северную Россию.

У. Черчилль извещал о том, что в течение многих месяцев противник готовился начать новую кампанию подводной войны в огромном масштабе при помощи новых подводных лодок, обладающих особенно большой скоростью под водой.

Он сообщал, что англичане заняты поиском контрмер и уже изобрели особый прибор, который обеспечивает некоторую защиту от этой торпеды и установлен на британских эсминцах, используемых в настоящее время советским военно-морским флотом.

Однако, писал он, изучение натурального образца торпеды Т-5 было бы крайне ценным для изыскания контрмер.

В порядке взаимопомощи он просил И.В. Сталина содействовать немедленной отправке одной торпеды в Соединенное Королевство.

«Мы считаем, — писал У. Черчилль, — получение одной торпеды Т-5 настолько срочным делом, что мы были бы готовы направить за торпедой британский самолет, в любое удобное место, назначенное Вами… Адмиралтейство будет предоставлять советскому военно-морскому флоту все результаты своих исследований и экспериментов с этой торпедой, а также любую новую защитную аппаратуру, сконструированную впоследствии».

И. Сталин ответил, что, к сожалению, русское командование лишено возможности уже сейчас послать в Англию одну из указанных торпед, так как обе торпеды имеют повреждения от взрыва, вследствие чего из двух торпед… надо собирать одну.

Отсюда, полагал Сталин, есть две возможности: либо получаемые по мере изучения чертежи и описания будут немедленно передаваться британской военной миссии, а по окончании изучения и испытаний и торпеда тоже будет передана, либо немедля выехать в Советский Союз британским специалистам и на месте изучить в деталях торпеду и снять с нее чертежи.

Мы, отвечал И. Сталин, предоставляем любую из двух возможностей.

У. Черчилль предпочел вторую и заверил, что направит офицера Адмиралтейства на испытания, назначенные на январь.

Подобными путями шли совместные поиски контрмер против торпеды Т-5.

Этот фактор снова подтвердил опасную роль новейшего оружия.

Очевидно, что акустическая торпеда оправдала расчеты противника. И это еще раз подчеркнуло необходимость проведения остронаправленных работ ученых и конструкторов с целью опережения планов противника.

После происшествия в Карском море командование Северного флота приняло самые срочные и энергичные меры, чтобы избежать новых потерь. В первую очередь были увеличены силы охранения судов. На два-три транспорта стали выделять в конвой не меньше шести новых боевых кораблей.

Таким образом, применение акустической торпеды чрезвычайно ожесточило борьбу кораблей на Северном морском пути.

Но в конечном счете эта борьба распространилась на все действующие флоты, и закончилась она победой наших кораблей.