Присвоение традиции

Среди историков и ученых, изучающих общественные традиции, стало обычным делом обозначать термином «храмовничество» такое явление, когда Орден тамплиеров и Храм, бывший его эмблемой, используются в качестве отправной точки при создании различных тайных обществ или групп, деятельность которых разворачивается в зависимости от социальных, политических или религиозных условий, связанных со временем их возникновения. Именно «конкретное» существование и «активный» характер таких формирований, которые тем или иным образом самопровозгласили себя духовными наследниками тамплиеров, являются отличительными чертами исторических переосмыслений и литературных течений, лежащих в основе легенд, о чем говорилось ранее, хотя и храмовничество, в свою очередь, способствовало их появлению.

Зарождение феномена связано с Англией, где в первой трети XVIII века было создано тайное масонское общество.

В этой связи английский историк и журналист Питер Партнер в своей монографии о тамплиерах (Турин, 1991) отмечает: «"Корпорация" масонов стала одним из самых необычных проявлений Эпохи Разума, типичным для своего времени не только потому, что корпорация проповедовала рационализм, деизм и доброжелательность, но и потому, что из-за своей двойственности она направила часть своих рациональных интересов в сторону таинственного. В какой-то мере она могла рассматриваться как эманация самой типичной британской организации: клуба».

Наименование «масонство» содержит в себе очевидную связь со средневековыми братствами каменщиков (franc-macon в переводе с французского языка означает «вольный каменщик»), как пример закрытой ассоциации, созданной в целях сохранения и передачи, исключительно своим членам, специальных знаний, а также для укрепления сотрудничества и взаимопомощи между членами братства. Речь идет о символическом, а не о практическом возврате к прошлому. Но все же над этим стоит задуматься и обратить внимание на замечание Партнера о том, как организация, возникшая в эпоху Просвещения (см. с. 100-101), черпала вдохновение в том мистическом и таинственном Средневековье, теми которого она желала развеять навсегда. Однако противоречие оказывается не таким сильным, как кажется: наряду с мыслителями и воинствующими философами той эпохи, масоны были убеждены, что руководство человечеством и направление общественной жизни должны взять на себя представители элиты. «Свет», призванный просвещать сознание обычных людей, должен исходить только из выдающихся умов, способных освободиться от догматических пут различных религиозных конфессий и предупреждать тот риск, который связан с любым закрытым государственным устройством.

Слово «ложа» используется для обозначения мест проведения собраний масонов, а также их обычных сборов, а в расширенном смысле для обозначения самой формы ассоциации масонов (например, «Великой ложей» называется объединение лож, в которых принят один и тот же ритуал). К первоначальному этимологическому значению термина, происходящему от позднелатинского слова labia, означавшего пространство, обладающее особыми характеристиками, вскоре добавилось и дополнительное значение, указывающее на людей, собиравшихся в этом месте (точно так же, как и в случае с именем существительным loggione-«галерка», которое обозначает не только самый высокий сектор в театре, но и зрителей, которые его обычно занимают). В масонской символике ложа обозначается в виде квадрата или одной буквы L, за которыми следуют три точки, соответствующие вершинам равностороннего треугольника.

Кафедральный собор в Глазго, Шотландия, – один из самых древних (XII в.) и прекрасных образцов готической архитектуры. Исторически доказано, что строительство таких внушительных и сложных культовых сооружений доверялось странствующим братствам «вольных каменщиков», связанных между собой самыми различными обязательствами и узами.

Отсюда возможный конфликт с государственной властью, что давало право масонам соблюдать еще большую секретность и создавать иерархическую структуру среди своих членов, а в случае необходимости пользоваться конспирацией.

Алфавит масонов. Многие буквы под прямым углом, т. е. «угольником», напоминают этот измерительный строительный инструмент который является частью масонской символики.

Как и все тайные общества, масонство выработало свой зашифрованный язык и освоило сложную символику, отчасти руководствуясь символикой средневековых мастеров-каменщиков, отчасти – «магическими» формами, изображениями и числами, взятыми из древних эзотерических учений. Например, по поводу циркуля можно прочесть в Карманном справочнике для масонов, опубликованном в конце XIX века: «… с помощью циркуля можно начертить окружность, которая графически представляет вселенную…». Подобно этому Храм, бывший символом тамплиеров, не имел историко-религиозного смысла (большая часть масонских лож примыкала к умеренному рационалистическому деизму), а представлял собой архитектурную метафору вселенной, Разума (Logos), который в ней верховенствует, и власти, которую он дает тому, кто руководствуется Разумом.

Для установления более непосредственных связей между масонством и рыцарями Храма нужно дождаться 1736 г. В этом году шотландский католик-доминиканец Эндрю Майкл Рэмзей, человек простого происхождения, получивший впоследствии звание рыцаря Ордена св. Лазаря и ставший во Франции, куда он переехал, секретарем писателя Франсуа Фенелона (1651-1715), выступил с речью перед французскими масонами, чтобы привлечь сторонников в созданную им ложу. В этой речи он, в частности, утверждал, ч то общим звеном, объединявшим между собой средневековых «вольных каменщиков» и рыцарей, сражавшихся на Святой земле, была принадлежность к единому наднациональному духовному братству, как его в идеале представляли масоны. И, как в масонстве, тайная символика и опознавательные коды были теми необходимыми мерами предосторожности, которые позволяли избежать вульгаризации и засорения наследия древней мудрости и высшей истины. Оставив в тени фигуру ремесленника и делая упор на личности рыцаря, Рэмзей затем накладывает на исторический образ «солдата Христа» образ идеального масона, говоря о «религиозных и воинских принципах, на которых следовало просвещать, наставлять и возводить живые Храмы Всевышнего». Таким образом, перед аудиторией утверждалось не только наличие мудрости, вытекающей из божественного откровения, откуда ее черпали патриархи Ветхого Завета и строители Храма, воспринявшие и сублимировавшие тайные знания язычников, но и то обстоятельство, что масоны являются их наследниками.

Старость. Акварель Уильяма Блейка, которая представляет собой аллюзию на сотворение мира. Циркулю придается символический смысл, подобный тому который используется масонами.

Другим существенным пунктом речи Рэмзея была историческая реконструкция событий, в результате которых масонству приписывался более солидный исторический возраст, чем три десятилетия текущего столетия. По его словам, те же самые принцы крестоносцев после своего возвращения из Святой земли якобы создали ложи, но только в Англии и Шотландии они смогли выжить, пользуясь защитой монархов.

Уже сам факт, что масонство создавалось как тайная организация, вызвало к нему подозрение у тех, кто не входил в его состав, и очень скоро стали появляться публикации, направленные против масонов. Примером тому может служить изображение, воспроизведенное с титульного листа произведения такой ориентации, изданного в Амстердаме в 1141 г.: «Мастер» на переднем плане пришел в отчаяние, но причине разрушения здания, изображенного за его спиной.

Во Франции, которая выступала главной вдохновительницей крестовых походов, сложились, таким образом, не только благоприятные возможности для масонского движения, по и условия для сохранения славных традиций. На протяжении всей своей речи Рэмзей ни разу прямо не упомянул о тамплиерах, возможно не желая начинать дискуссию по поводу их уничтожения, инициаторами которого, безусловно, были французская монархия и папа-француз. Однако могущественный символ Храма сам позаботился о закреплении этой связи.

Постановка вопроса, предложенная Рэмзеем относительно истории масонства, повлекла за собой некоторые изменения, по крайней мере, в вопросах его развития и внутренней организации.

Замок Айлеан Донан в Шотландии, построенный в первой пол. XIII в. Среди суровых шотландских ландшафтов, где в стратегических точках разбросаны замки, витали фантастические предположения масонов, что Ордену тамплиеров удалось тут выжить после уничтожения. Именно здесь собирались избежавшие преследования рыцари, найдя поддержку в ложе Килвиннинга, которая объединила братскими узами строителей местных готических соборов. Эти тамплиеры якобы примкнули к королю Шотландии Роберту Брюсу в битве против короля Англии Эдуарда II при местечке Баннокбери (1314), получив в качестве компенсации полный контроль над ложей Килвиннинга. Три с половиной века спустя на теле одного шотландского виконта, павшего в битве при Килликрэнки (1689) против Вильгельма Оранского, был будто бы найден Большой Крест Ордена Храма, по форме изготовления относящийся к 1301 г., что считается доказательством того, что Орден никогда не прекращал своей деятельности.

Первоначально инициация предусматривала только три последовательных уровня, или ступени: Подмастерье, Брат по Ремеслу и Мастер, символически повторяя структуру средневековых братств «вольных каменщиков». Вовлечение в игру рыцарей-крестоносцев способствовало введению других, более высоких ступеней, которые присваивались членам ложи в зависимости от овладения ими тайных знаний. Поскольку, как считал Рэмзей, только в Шотландии традиция передачи таких знаний никогда не прерывалась, то наиболее высокие ступени стали называться «шотландскими». Часть ор ганизации, примкнувшая к этой ветви масонства, была названа «красным» масонством в отличие от «голубого», которое сохранило первоначальную иерархию. И именно в рамках «красного» масонства была установлена тесная связь с эзотеризмом, в его состав принимались маги, ясновидцы, спириты, алхимики… если речь шла не о шарлатанах или беспринципных авантюристах. Что не помешало, во всяком случае, масонству в понимании Рэмзея распространиться по Европе, от Франции до Италии и от Англии до Швейцарии, а также Швеции и Соединенных Штатов. И по сегодняшний день в нем ощущается непрерывность традиции Древнейшего и признанного Шотландского Обряда.