ЖИЗНЬ ДУШИ В ЗАГРОБНОМ МИРЕ

Души умерших, которые остались жить на земле, жили в полном соответствии с условиями в природе. Зимой души приходили в состояние, подобное сну и смерти. Они скованы стужею и морозом. Они становятся печальными узниками, которые заключены в темные, холодные места. Весною они возрождаются к жизни, радости и проявляют свою активность. Мы можем наблюдать эту активность по разным атмосферным явлениям. До сих пор в народе говорят: «зимний холод — людям и голод, медведю берлога, мертвецу колода» или «зима становится — мертвецы спать ложатся». Верили в то, что где-то далеко есть царство, в котором люди умирают на зиму и воскресают в весенний Юрьев день (23 апреля по старому стилю).

И здесь христианство оставило свой след. Полагали, что накануне Рождества Христова и Крещения поселяне жгли посреди двора навоз. Старались согреть мертвецов. Полагали, что Карачун в декабре месяце будит мертвецов, разбрасывает кости и вынуждает их выйти из своих гробов. В декабре наши предки справляли праздник Коляды — праздник поворота солнца на лето, праздник возрождения благородных сил природы. В этот праздник угощали умерших. Этот обычай перешел в христианство. Перед Рождеством Христовым и Новым годом принято было кушать кутью, медовую сыту и подобные поминальные кушанья. Угощали не только для того, чтобы принести жертву усопшим предкам, но и для того, чтобы задобрить пробуждающихся к жизни от зимнего сна мертвецов. Так, и русалки появляются только весной, ведь это души умерших. Зимой они спят в своих хрустальных дворцах. По весне появляется гроза. Это результат активности умерших, которые весной оживают, активизируются. В одной свадебной песне говорится:

Матинка пред Богом стоит,
У бога ся просит:
Спусти мене, Боже,
Над село хмарого (облаком),
У село дробным дождичком,
Ясным солнцем — оконцем;
Нехай же я ся повидело,
Что красно дитя убрано.

Мертвецы отвечали не только за грозу, дожди, ливни, но и за засухи, стужи и т. п. В этом плане наиболее активны утопленники, удавленники, опойцы. Так, еще в XIII в. воспрещалось погребать тела удавленников и утопленников. Их вырывали из могил, поскольку считали их виновниками засух. Это верование очень рельефно описано Максимом Греком (XVI в.). Он категорически возражал против этого обычая. В его послании есть указание на то, что в то время утопленников считали ответственными за «студеные ветры» и неурожай. Максим Грек в своем послании писал: «Кий ответ сотворим в день судный, телеса утопленных или убиенных и поверженных не сподобляюще я погребению, но на поле извлеките их, отыняем колием и еже беззаконнейше и богомерско есть, яко еще случится в весне студеным ветром веяти и сими садимая и сеемая нами не преспевают на лучшее, оставивше молитися Содетелю и Строителю всех… аще увемы некоего утопленаго или убитаго неиздавна погребена… раскопаем окаянного и извержем его негде дале и непогребена покинем… по нашему по премногу безумию виновно стужи мняще бытия погребение его». Афанасьев пишет так: «Были на Руси и случаи, что крестьяне во время долгих засух по общему мирскому приговору выкапывали из могилы труп опойцы и топили его в ближайшем болоте или озере, твердо веруя, что после того непременно пойдет дождь. Во время же засухи в 1868 году крестьяне Тихого хутора выкопали из могилы раскольника, били его по черепу и при этом говорили: «Давай дождя!» Некоторые же при этом лили на усопшего воду сквозь решето, как бы указывая на то, что мертвец должен делать».

Когда хоронили усопшего, то в могилу клали все, вплоть до съестных припасов. Полагали, что в той жизни понадобится все — и одежда, и пища, и орудия производства. Рядом с покойником ставили «крепкий напиток, плоды, хлеб, мясо и пр.». Ибн-Фоцлав так описывал обряд сожжения тела усопшего: «Когда умер (у русских) глава (начальник), то в шатер, разбитый над ладьею, куда поместили мертвеца, принесли: крепкий напиток, плоды, пахучие травы и положили возле него (мертвеца), также хлеб, мясо и лук положили перед ним, потом принесли собаку, разрубили ее на две части и бросили в ладью, все оружие покойника положили возле него, привели двух лошадей… разрубили их… и мясо их бросили в корабль; затем были приведены два быка, и их тоже изрубили и бросили в корабль, принесли еще курицу и петуха, зарезали их и бросили туда же».

Второй арабский путешественник Ибн-Доста так описывал погребение знатного русса: «Когда у русских умирает кто-либо знатный, то выкапывают могилу… кладут его туда и вместе с тем кладут в ту же могилу как одежду его, так и браслеты золотые, которые он носил; далее опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и другие неодушевленные предметы, ценности».

Христианство считает, что в том, загробном мире душе не нужно никаких материальных благ. Язычники считали по-иному. Да собственно, до сих пор сохранилась вера, что умершему на том свете будут нужны различные вещи. Поэтому еще и сейчас крестьянин кладет в гроб покойнику хлеб, пироги, соль, яйца или яичницу, орехи, костяной гребешок, иголку, кремень, кресиво и табакерку, небольшой нож в чехле, носовой платок, скрипку и струны (если покойник в жизни играл). Иногда кладут и водку. Кладут в могилу пиво, воду и т. п.

Верили в то, что в той жизни каждый будет оставаться на своем земном месте: плотник будет плотником, а пахарь — пахарем. Поэтому до сих пор умершему плотнику кладут в могилу топор, долото, скобель и пилу, земледельцу кладут в могилу косу, вилы, лопату. Воина хоронили вооруженным колчаном, стрелами, копьем и прочими принадлежностями воинственного обихода.

У наших предков был обычай «посмертного венчания». Масуди пишет: «Когда кто умирает холостым, ему дают жену по смерти». Еще совсем недавно этот обычай можно было наблюдать в Витебской губернии. Умершего холостого юношу сопровождали до могилы поездом, похожим на свадебный. Значит, верили, что там, в стране отцов, юношам нужны жены.

Естественно, что в том мире души покойников общаются так же, как и люди на земле. Недаром девушка говорит: «Вот вижу я — сидят вместе все мои умершие родные». Об этом сказано так:

Стане облачко со облачком сходиться,
Може, с ду-другом на страту постретаетесь.

Так причитала на севере над умершим мужем вдова. Она просит своего «соседушка» — покойника рассказать ее покойному мужу о ее жизни:

Да как сойдешь ты на иное живленьице,
Та пораскажи, спорядный мой соседушко,
Про мое да про несчастное живленьице,
Про мое да сирот малых возрастаньицо.

Более того, вдова бранит себя, что она не написала мужу «грамотки», которую сосед-покойник мог бы передать ее мужу:

Скажи низкое — поклонно челобитьицо;
Глупо сделала кручинная головушка,
Не написала скорописчатой я грамотки,
Ты бы снес… на второе на пришествие,
Може с ду-другом соседушки свидались бы,
Вы на сретушку бы шли да ведь среталися,
Ты бы отдал скорописчатую грамотку.

Вдова просит соседа:

Не утай, скажи, спорядным мой соседушко
Моей милой, законной сдержавушке
Ты про мое про безсчастное живленьицо.

Наши предки на сомневались, что в загробном мире встречи возможны. Это подтверждается многими источниками. У литовцев при похоронах просят покойника «кланяться на том свете их родителям, братьям, сестрам, родственникам и друзьям».

Платон в «Федоне» говорит: «Есть предание самое древнее, какое только помним, что переселившиеся в загробный мир души живут там и опять приходят сюда — на землю». В такой приход верили не только греки, но и персы, индусы и другие. Индусы были убеждены, что «души предков посещали своих близких, невидимо странствовали по земле среди живых людей». Наши предки также верили, что души умерших время от времени приходят на землю. Так, в народных русских сказках часто говорится, что мертвецы являются с того света. Они то приходят за взятыми у них саванами, то сказки рассказывают, что матери приходят по ночам кормить своих детей. В одной украинской сказке рассказывается, как покойник приносил ткачихе ужин.

Многие до сих пор верят, что в дни поминовения умерших их души являются в доме своих родных для того, «чтобы подкрепить свои силы». Поэтому белорусы накануне этих дней стараются почище прибрать весь дом и двор и приготовить побольше кушанья, чтобы души были довольны. В день поминовения ставят на стол кушанья, а старший в семье обращается к душам умерших родственников со словами:

Святы дзяды, завиом вас,
Ходзице до нас!
Посци тут усию, тто Бог дау,
Што я для вас ахвировау (приготовил)
Чим только хата
Богата!
Святы дзяды! Просим вас
Ходзице, мяцице до нас.

В рюмки наливают вино, из рюмок немного вина выплескивают на стол и приговаривают: «Это для вас, дзяды!» Затем выпивают. Затем от каждого кушанья в особый сосуд отделяется по ложке каждого кушанья, а твердого — по куску. Все это для умерших душ. Это отделенное кушанье ставится на окно или за окном, чтобы пришедшим душам удобно было есть. Первыми едят души родственников. Затем начинают есть и пить живые. После окончания трапезы все живые прощаются с душами умерших и говорят:

Святые дзяды! вы сюда приляцели
Полицели,
Ляцете — ж цатерь до себя,
Скажите, чаго ящо вам треба,
А лений (лучше) ляците до неба.

В Олонецком крае этот обряд проходит так. Готовят поминальный обед. Затем родственники умершего выходят из избы навстречу невидимым дорогим гостям и говорят: «Вы устали, родные, покушайте же чего-нибудь. Чай, зазябли, родные, погрейтесь!» Они провожают невидимые души в дом. Их усаживают у домашнего очага, а сами живые усаживаются за стол. Перед последним кушаньем (киселем) хозяин выпускает из окна на улицу тот самый холст, при помощи которого покойники в свое время опущены были в могилу. При этом хозяин обращается к душам со словами: «Теперь пора бы вам и домой, да ножки у вас устали, не близко ведь было идти — вот тут помягче — ступайте с Богом!»

Похоронные причети подтверждают поверье в то, что время от времени души покойников заглядывают в свою прежнюю обитель, что они приходят на свое «широкое подворьице» и смотрят «на житье-бытье» своих здравствующих родных. Как только умирает кто, близкая родственница причитает ему:

Когда ждать в гости, люби моя гостибище?
В полночь ли ждать по светлому по месяцу,
Али в полдень ждать по красну солнышку?
Аль по вечеру да ждать тебя ранешенько?

В другой причети говорится:

В ци ты зимовой порой тридзеть,
А ци ты летней.

Или:

Видкиль нам тебе выглядаты?
Из якой стороны?

Или так:

Мы бы вышли тебя сритити
Далеко да во чистом поле,
Не ушай, скажи, красно мое на золоте.
Так прийди
Ты во свой за бладетный дом
Мы тебя будем ждать да дождаться.

Души умерших родственников обязательно отзываются и приходят.

Невеста после похорон матери обращается:

Выходи, родимый батюшко, —
На мосты да на кленовые,
Ты стричай да дорогу гостью,
Свет родиму мою матушку…
Бог даст да дорогу гостью,
Дорогу гостью сердечную…

У самой гостьи дочь просит благословения:

Так благослови, родима матушка,
Меня горюху, бедну сироту!

После этого дочь выходит на середину избы, кланяется и благодарит ее:

Тебе спасибо, мила матушка,
На частном благословеньице!

Мы уже говорили, что у наших предков-язычников грешников на том свете не жарили на сковородках, а праведников не баловали в раю. На том свете все было естественно, как и на земле. Вся система верования у язычников была очень целесообразной, целеустремленной. Ее цель была в том, чтобы каждый человек жил честно, справедливо, выполнял свой долг перед родителями, старшими, и вообще обществом. Чтобы не было беспризорных детей, брошенных родителей, нищих сограждан. Боги помогали людям своей опекой, но они были и требовательными. Мало кто позволял себе нарушать их запреты. Напомним, что даже кричать в лесу и ломать ветки без необходимости запрещалось. Но запрещалось не под страхом побиения камнями (как у иудеев), а запрещалось богами, берегинями, совестью человека. Основной упор делался не на насилие, не на страх, а на понимание, на совесть.

Если же воспитывается раб, неполноценный, душевно надломленный человек, то он не может быть опорой семьи, общины, рода, общества. Это наши предки понимали хорошо, они это усвоили от самой природы, от сути жизни. Поэтому в их представлении не было никакого ада, никаких загробных истязаний души, никакого насилия.

Мы уже видели, что наш предок представлял страну отцов по-разному: и как теплый, зеленый островок жизни, и как мрачный, темный, холодный уголок. Покойники в стране отцов жили по законам природы: то замирали, цепенели зимой, то возрождались летом. Наш предок не делил умерших на грешников и праведных. И он был прав. С приходом христианства народ погрузили в сплошной страх. Страх в этой жизни и муки в загробном мире. Может ли в страхе нормально развиваться общество, семья? Конечно нет. Боги славян-язычников были добрыми. Правда, проявлялось в некоторой мере и зло, но не было богов-карателей за грехи. Это было воспитание пониманием и добротой. Только такая педагогика может дать истинный результат. Розгами воспитать доброго человека нельзя.

Кстати, у пресловутых греков и римлян, которых многие пытаются ставить выше славян, были боги-каратели, боги, нагоняющие страх. Мы должны гордиться тем, что наши предки были на самом деле намного выше. Может, именно поэтому и сейчас «высокоразвитые» народы не способны понять душу славян, душу русских. Только свободный человек может быть добрым, благородным, прощающим.

Живые росли и жили под покровительством своих предков, которые о них заботились, которые их охраняли. Предки, основатели рода, были главными богами для наших отцов и дедов. Именно с этим главным стержнем личности и общества неистово боролось христианство. Его острие было направлено против Рода и Рожениц. В христианском документе сказано: «Аще се Роду и Рожанице кроют хлебы и сиры и мед? Бороняше велми (Епископ): негде, рече, молвить: горе пьющим рожанице». В Паремийнике (1271 г.) сказано: «Вы же оставльшеи мя и забывьшеи гороу стоую мою и готовающеи рожаницам трапезу и исполнающе демонави чърпанию, аз предам вы во оружию».

Позднее, в XIV в. в «Слове некоего холюбце ревнителя, по правой вере», сказано: «Не подобает крестяном игор бесовских играти, иже есть плясьба, гульба, песни бесовьскыя и жертва идольская, иже огневи молятся под овином: и Перуну, и Роду, и Рожаницам, и всем иже суть им подобна». То, что было естественным, христианские блюстители называют бесовским. Позднее, в XVI в., находим такой текст: «То иже служат Богу и волю его творят, а не Роду и Рожаницам кумиром суетным, а вы поете песнь бесовскую и Роду и Рожаницам». Еще раз подчеркнем, что это чистейшая ложь — никакой бесовщины в песнях наших предков своим пращурам-богам не было и быть не могло.

Тут важно подчеркнуть, что и по прошествии шести веков после крещения Руси народ молился своим богам, своим предкам. Христианство, несмотря на страшное насилие, не смогло вытравить из народа его душу, его веру, его надежду, его традицию. А боролись всеми правдами и неправдами. Старались оболгать, опошлить, деформировать веру предков всеми возможными средствами.

Напомним, что Рожаница — это обоготворенная родоначальница. По сути Рожаницы — это Mataras индусов, то есть родоначальницы (родоначальники были многоженцами). Род — это обоготворенный предок. Значит, Рожаницы — это обоготворенные предки — праматери. Рожаницы — это источник плодотворящей возрождающей к жизни силы, это наша Праматерь. И молитвы Праматери христианские отцы назвали бесовскими! Но справиться с нею они так и не смогли. Им ничего не оставалось, как слить воедино Праматерь-Рожаницу и Пресвятую Богородицу. Так они законную трапезу в честь Рожаниц стали совершать в честь Пресвятой Богородицы. При рожаничной трапезе стали петь тропарь Богородицы.

Наши предки почитали не только Рода и Рожаниц, но и вообще души умерших. Отсюда почитание старших, которое мы утратили. Народ называл их «святыми родителями». В древнее время почитанию их посвящались особые дни — праздники: Купалы, Масляница, Красная горка, Радуница и др.

Человеку нужен идеал, образец для почитания, утешитель, лоцман по трудным дорогам жизни. Для наших предков ими были умершие предки, прашуры. Верили в души умерших даже христиане. Об этом говорят следующие слова из Ипатьевской летописи (под 1173 г.):

«И поможе Бог Михалкови и Всеволоду на поганей дедьня и отьня молитва». Закончим словами Соболева: «В языческой Руси не было представления об аде с его муками, иначе трудно было бы предположить, что предки, видя душу во аде, считали ее священной, божеством, а тем более могучей покровительницей, видя эту могучую покровительницу саму связанной муками ада за ее греховную земную жизнь и саму нуждающуюся в усиленной помощи».

Но у наших предков не было и рая в христианском смысле слова. Он так же нереален, как и ад.