Код эпохи Возрождения

С появлением книги Дэна Брауна «Код да Винчи» у некоторых любителей острого восприятия прошлого появилось ощущение, что официальная история не совсем честна по отношению к обыкновенному человеку. Возникло подозрение относительно сокрытия некоторых основополагающих моментов, оставшихся вне поля зрения общества. Таким образом, однажды возникнув, сомнение поставило людей перед необходимостью поиска ответов на очень непростые вопросы: верна ли картина того легендарного периода, который именуется Возрождением, и нет ли там чего-то такого, что сегодня можно было бы воспринимать по-иному?

За подтверждение этого подозрения и взялся писатель, которому, видимо, очень дороги нераскрытые тайны великого времени и его великих творцов. Здесь уместно вспомнить одну любопытную фразу, произнесенную некогда Фридрихом Ницше. Знаменитого философа поразил тот факт, что «…культура эпохи Возрождения была вынесена на плечах всего лишь кучкой в сто умов». Из этой «кучки» Д. Браун не без оснований выбрал одного – Леонардо да Винчи. И развернул целое полотно, на которое вряд ли захотел бы смотреть сам художник.

Что же «раскодировал» скандально известный литератор и существовал ли на самом деле «код да Винчи»?

Давайте вспомним знаменитейшую фреску «Тайная вечеря», где Христос объявляет ученикам, что один из них предаст Его. Фигура по правую руку от учителя – Иоанн. Так принято считать, однако как же он похож на женщину! Пространство между «нею» и Христом имеет форму буквы V (в символике это означает набожное женское начало), а сами фигуры образуют букву М – Мария? Магдалина? Или Мат- римонио, символизирующая супружество?

Марию из Магдалы церковь, низвергающая статус Великой Богини, прародительницы всего живого, никогда не признавала в таком образе. А потому поспешила вычеркнуть из жизнеописания Христа те эпизоды (а их к III веку было не менее 70), в которых Он был показан человеком, супругом и впоследствии отцом. Саму Марию стали представлять блудницей, несмотря на то, что была она, судя по коптским записям, из царского рода.

В 1969 году были открыты старые коптские свитки. Отрывки из них ставят под сомнение безбрачие Христа. Петр раздраженно: «Неужели Он нас предпочел ей? Он целует ее в губы!» Левий с укором Петру: «Разве смеешь ты отвергать ее? Спаситель любил ее больше нас».

Вообще-то всякий иудей должен был иметь семью, и значит, у Марии Магдалины могли быть более близкие отношения с Иисусом, чем мы предполагаем, не зря она оказывалась рядом в ключевые моменты его жизни. Но еще в 325 году на Никейском соборе после долгих дискуссий епископы сформулировали главнейшую доктрину христианского вероучения – доктрину Святой Троицы: Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа. Христос обрел благочестивую сущность, которая не позволяла ему быть мужем и отцом.

А вот катары, члены старой секты из провинции Лангедок, верили в то, что Иисус Христос и Мария Магдалина были супругами. Ведь хотя, по их убеждениям, Иисус и был бесплотным существом, обитал Он все равно в тленной плотской оболочке и потому сочетался браком с женщиной.

Вера в брак Иисуса и стала главной причиной гонений и полного истребления катаров. Предпринятый против них крестовый поход унес за одиннадцать лет XIII века жизни ста тысяч человек. Папский легат повелел своему воинству «…не щадить никого, независимо от сословия, возраста или пола, убивать без жалости, пытать, жечь на костре… Господь Бог потом сам разберется».

Впрочем осталась в живых яростная четверка катаров, спасших писания, предметы религиозного культа и святой Грааль. Так что столетий пять назад «Код да Винчи», а заодно и самого Брауна непременно сожгли бы на костре.

Понятно, что рассказ о потомстве Иисуса Христа является сущей ересью, ибо из него следует: церковь в течение двух тысячелетий лжет, скрывая от христиан истинное положение дел.

Другая ересь серьезнее. Потому что если теория о браке Христа окажется верной, то важнейшие страницы истории придется переписывать заново, а вместе с ними изменять и наше понимание жизни, веры и окружающего мира. Так что на карту поставлено многое.

Католической организации, к которой принадлежат персонажи «Кода да Винчи» – епископ Арингароса и монах-альбинос Сайлас, нет еще и ста лет. Основанная в Испании в 1928 году с целью внушать обществу необходимость соблюдать духовные каноны, она существует и сейчас.

Ее штаб-квартира находится в Риме, а 80 ООО членов организации под названием «Дело Божье» живут в 60 странах мира. У них четкий распорядок жизни: будничная практика, чтения, молитвы, усмирение плоти. Обычный клерк ходит на работу в офис в обыкновенном костюме, тем не менее под костюмом на его бедрах можно обнаружить так называемый «пояс смирения» – цепочку с шипами, оставляющую на теле болезненные отметины.

Среди сочувствующих – немало людей, которые жертвуют организации большие суммы, дабы она отстаивала догматы христианской веры. Они также спонсируют выпуск книг, объявляющих роман Дэна Брауна «ложью и пакостным преступлением против богобоязненных верующих во всем мире».

Несмотря на все усилия, Никейский собор так и не смог развеять миф о том, что после распятия Христа Мария Магдалина с их дочерью Сарой покинула родину и нашла пристанище во Франции. Породнившись с племенем франков, Сара стала родоначальницей королевской династии Меровингов.

Последнего из королей Хильдерика III низвергли в 751 году, но прежде чем заточить в монастырь, ему остригли волосы. И вот уже двенадцать веков потомки Меровингов вынуждены скрывать свое аристократическое происхождение и вести существование под защитой тайного общества, известного как «Приорат Сиона».

Это общество, играющее важную роль в сюжете романа Дэна Брауна, было основано в Иерусалиме в 1090 году. Члены «Приората» во все века поклонялись не Деве Марии, а Марии Магдалине, профессиональной жрице царских кровей. Она давно превратилась для них в символ и стала олицетворять дух Древней Богини, культ которой тысячелетия назад царил во всей Европе и на Ближнем Востоке.

По одной из версий, главной целью «Приората» являлось восстановление династии Меровингов, потомков Христа, на французском троне. Во все времена это загадочное общество возглавляли магистры, которые свое звание вначале передавали настоящим наследникам династии Меровингов. Затем традиции изменились в пользу художников, ученых и мыслителей. В списке магистров значились Сандро Боттичелли, Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, Виктор Гюго, Клод Дебюсси, Жан Кокто… За девять веков на посту магистра сменилось 26 человек, якобы скрытно направлявших ход развития человечества.

В 1984 году «Приорат Сиона» порвал все связи с окружающим миром и ушел в подполье. Ходят слухи, будто организация продолжает свою деятельность под разными названиями, что вызвало к жизни многочисленные фиктивные благородные ордены и прочие мистификации.Главный предмет романа «Код да Винчи» – святой Грааль. Его ищут и в конце концов находят, хотя в действительности тайну Грааля пока никому не удалось раскрыть. В старых легендах так именовался кубок (чаша), стоявший подле Христа на Тайной вечере. В него же капала кровь распятого Христа, которую собрал Иосиф Аримафейский, подставивший кубок под распятие.

Как известно из Писания, за пылкое сочувствие Христу Иосифа тогда же заточили в темницу. Выйдя на волю спустя 42 года, он якобы увез чашу в Англию и создал там христианскую общину. Для начала Иосиф воткнул в землю щепку, которую вырезал из тернового венца с головы Иисуса. На этом месте вырос куст боярышника, который и поныне цветет в мае и под Рождество.

И вот почти два тысячелетия историки и ученые задаются вопросом: куда исчез Грааль? А может, святой Грааль – вовсе не чаша? Каких только гипотез не выдвинуто по этому поводу! Граалем пытались назвать серебряное блюдо, котел, упавший с небес камень, голубку, меч, копье, таинственную книгу, манну небесную, ослепительный свет и многое другое. Существует даже предположение, что Грааль – это некая метафора, символ династии Христа, та самая виноградная лоза, посредством которой семейство Спасителя связано с французскими королями Меровингами. Но все сходятся в одном: только кроткий сердцем и идеальный человек может получить Грааль и только Бог может рассудить, кто достоин этой святыни.

Сюжет «Кода да Винчи» оказался настолько притягательным, что мимо него никак не мог пройти Голливуд, снявший одноименный фильм с известными актерами. Действительно, почему бы и нет, если читателям и зрителям так нравятся тайны, сотканные из разного исторического материала. Что касается писателей, то они этим занимались всегда, начиная с первого в истории романиста Томаса Мэлори, который сумел из разрозненных отрывков создать грандиозную эпопею о рыцарях Круглого стола.

Съемки фильма проходили в разных местах, включая Лувр и не менее известную парижскую Стеклянную пирамиду. А вот в церковь Сан-Сюльпис киношников и на порог не пустили, поскольку приходский священник посчитал это настоящим кощунством. Не дало «добро» на съемки и Вестминстерское аббатство все из-за той же крамольности романа. К тому же церковь Тампль, например, является памятником XII века. Это здесь размещены в центре пола инкрустированные мраморные изображения рыцарей-тамплиеров. Сцену в саду Тампля, с которой началась война Алой и Белой роз, изобразил когда-то Шекспир в исторической хронике «Генрих IV».

Ровесник Тампля в Париже – Шартрский собор, куда герой Брауна приезжает, чтобы прочесть лекцию о языческом символизме. Здесь архитектурное направление представлено ярче всего: собор украшают башенки, шпили, стрельчатые арки, витражные стекла, тая в себе некий сокровенный смысл. Тем более что готика считается привнесенной с Востока, с родины Христа.

Воздвигнутый в честь Девы Марии, Шартрский собор с точки зрения любителя тайн и знаков воплощает в своих конструкциях женскую сущность. Арочный вход и окно-розетка напоминают строение женского тела. Под сводами установлены женские скульптурные фигуры и изображения царицы Савской, Девы Марии, Марии Магдалины, эпизоды ее жизни во Франции. В центре собора изображена роза, символизирующая просветление и женское начало.

Последнее место, в котором героиня Брауна обнаруживает сведения о своей семье, было найдено благодаря стихотворной строчке ее деда: «Грааль под старым Рослином вас ждет».

О часовне Рослина сложено множество легенд. Предполагается, что Ковчег Завета Господня, святой Грааль и утраченные Евангелия Христа, а также набальзамированная голова Иисуса спрятаны где-то в этой церкви. Так это или нет, неизвестно, зато сохранились шифры загадочных учений тамплиеров и символы братства масонов.

В Рослин съемочную группу пустили: 4 млн фунтов, уплаченные за съемки, пойдут на восстановление крыши часовни, окон и каменной кладки, после чего часовня будет иметь такой же вид, какой имела в XV веке.

Кстати, благодаря Дэну Брауну Рослин в минувшем году посетило более 70 тысяч человек, из чего можно сделать заключение, что легенда воспринимается гораздо лучше любой реальности.

Родина великой эпохи известна сегодня любому школьнику. Это Флоренция – город гениев и мастеров, благодаря которым на ее улицах, среди дворцов и площадей когда-то начиналась История. Давным-давно, за тысячу лет до нашей эры, здесь появились древние этруски. Они построили свой город и храмы на склоне одного из холмов – во Фьезоле, потому первое поселение на месте нынешней Флоренции было этрусским.

Позже, во времена Юлия Цезаря, здесь расположился римский военный городок. Своей покровительницей римляне избрали Флору – богиню цветов, весны и возрождения. А город назвали Florentia, что означает цветущая.

Как писал Данте:

Природа здесь не только расцветала, Но как бы некий непостижный сплав Из сотен ароматов создавала…

Немногочисленные средневековые башни Флоренции высятся сегодня посреди ренессансных дворцов и домов, словно одинокие рыцари в стане Возрождения. Они напоминают о суровых временах, когда город терзали бесконечные войны и политические интриги. Трудно поверить, что на этих узких улочках, выводящих сегодня на элегантную набережную Арно, когда-то без счета умирали люди от голода и от чумы, в водах реки отражались зарева частых пожаров, баррикадировались в своих средневековых домах- башнях кипевшие смертельной враждой гвельфы и гибеллины.

Но несмотря на хаос и войны, Флоренция никогда не переставала жить мечтами о новой жизни. И весенний ветер истории принес ее дыхание на берега Арно, когда в XII веке в город цветов проникает новая поэзия певцов рыцарской любви – трубадуров Прованса. Самые изысканные и образованные тосканские поэты, такие как Гвидо Кавальканти, вдохновленные трубадурами, становятся учителями Данте.

Рождение в 1265 году великого сына Флоренции стало, возможно, предвестием ожидавшего город, да и всю Италию, чуда, которым затем будет восхищаться весь мир. В душе у флорентийцев вдруг пробудилась небывалая тяга к внутренней свободе и свету. Предприимчивые и не менее дерзкие, чем венецианец Марко Поло, флорентийцы пускаются в далекие путешествия, открывают свои торговые конторы по всему Старому Свету и даже в самых глубинах Азии.

Красноречивые спорщики и тонкие резонеры, флорентийские патриции служат при дворах разных государей Европы. В юбилейные дни 1300 года, которые привлекли в Рим 3 млн паломников, папа Бонифаций VIII был немало удивлен, обнаружив, что послы почти всех северных князей и даже монгольского хана были флорентийцами.

В XV веке центром и сердцем города становится собор Сайта Мария дель Фьоре – Девы Марии с цветком. Его называли коротко – Дуомо. Могучий, по-тоскански пестромраморный корабль с куполом красной черепицы – это и есть таинственный лик самой Флоренции. Его видно отовсюду. В том числе из бесчисленных улочек, которые все, как к центру, стекаются к Дуомо. Город, над которым возвышается знаменитый купол Брунеллески, уже не может быть ни Римом, ни Миланом, ни Венецией, а только Флоренцией.

«Природа дала ему малый рост и невзрачную внешность», – писал о Брунеллески Джорджио Вазари, но казалось, что само «…небо возжелало, чтобы Филиппо оставил после себя миру самое большое, самое высокое и самое прекрасное строение из всех, созданных не только в наше время, но и в древности». Собор был заложен в 1296 году по проекту Арнольфо ди Камбио. Денег в казне тогда хватало, и размахнуться решили не на шутку. Когда же опомнились, стены храма уже стояли, и теперь никто не знал, как закрыть их куполом – на 57-метровой высоте и при диаметре в 43 метра.

Четыре десятилетия собор простоял «без главы». Пока в 1409 году Филиппо Брунеллески не предложил свой оригинальный проект. Тогда он всем показался чистым безумием и не было никого, кто смог бы предварительными расчетами подтвердить или опровергнуть его состоятельность. Мэрия разрешила Брунеллески начать строительство, но под строгим надзором и контролем наблюдательной комиссии во главе со скульптором Гиберти. Тем самым, который когда-то победил Брунеллески в конкурсе проектов на изготовление бронзовых ворот для Баптистерия.

Очень скоро стало ясно, что даже в великой Флоренции, этом городе гениев, кроме Брунеллески, не было человека, способного воплотить столь грандиозный замысел. Но в самый ответственный момент строительства Филиппо сказался больным и на вопросы встревоженной мэрии по поводу продолжения работ отвечал не без иронии: «А зачем я вам нужен? У вас есть мой проект, у вас есть Гиберти с его надзорной комиссией, вот пусть они и строят». Гиберти пришлось публично признать, что, кроме самого автора, проект этот вряд ли кто реализует. Брунеллески получил полную самостоятельность.

Купол сразу признали шедевром. Спустя много лет Папа Юлий II, закладывая собор Св. Петра в Ватикане, попросил Микеланджело сделать для него купол еще больший, чем флорентийский, и услышал в ответ: купол Дуомо не то что превзойти, его воспроизвести невозможно. Слова Микеланджело оказались пророческими. Такой схемы для купола в дальнейшем уже никто не сумел применить, хотя в современной архитектуре идеи Брунеллески и сейчас используются при строительстве небоскребов.

Гению Брунеллески принадлежит не только самое грандиозное строение во Флоренции, но и уютная площадь Сантис- сима Анунциата. Здесь по его проекту был построен первый в Европе воспитательный дом для детей-сирот. А окаймляющие площадь греческие портики стали «новым образцом» для множества двориков и лоджий, построенных впоследствии не только во Флоренции, но и по всей Италии.

Имя еще одного титана – Боттичелли.

Дом, в котором жил вместе с родителями и братьями маленький Сандро Филипепи, можно отыскать недалеко от церкви Оньисанти. Здесь прошло детство будущего автора «Весны», «Рождения Венеры» и других полотен, ставших символами эпохи Возрождения.

Сначала Сандро учился ювелирному делу и чеканке монет у старшего брата, отсюда его прозвище Боттичелло – чеканщик монет. Но волею судеб мальчик попадает в мастерскую художника Филиппо Липпи и находит свое призвание в живописи.

Боттичелли вернул своим современникам античные мифы и посвятил их в таинства живой природы. Прохладный мрак Примаверы – аллегории Весны, некоторая призрачность сцены сродни гомеровским гимнам, в то время очень популярным во Флоренции. В них древнегреческие мистерии предстают в описании выхода души на свет после мрака Аида и обретения сил жизни.

В садах Примаверы распускаются цветы – розы, фиалки, маргаритки, белые орхидеи, золотятся плоды на деревьях. Все это и сегодня можно увидеть в окрестностях Флоренции. Но Боттичелли, рисуя с натуры, смотрел на природу другими глазами. Для него она была полна древних таинств и загадок, скрытого смысла и знаков узнавания. Цветы, усыпавшие темную зелень, сияют на ее фоне, как настоящие звезды на ночном небе. Те звезды, в которые, как верили друзья Боттичелли, превращаются души прекрасных дам, чтобы утешить своим сиянием оставшихся на земле печальных возлюбленных.

А вот в церкви Санта Маргарита на одноименной улице, по одной из легенд, впервые увидел свою Беатриче еще один гений – Данте.

В этом квартале прошла жизнь великого сына Флоренции. Во Флоренции Данте написал свою «Божественную комедию». Из многочисленных произведений великого поэта Возрождения Данте (цикл сонетов, канцон и баллад, философские и политические трактаты) самым значительным считается «Божественная комедия» – эпическая поэма в трех частях («Ад», «Чистилище», «Рай») и 100 песнях, названная поэтической энциклопедией средних веков.

Данте Алигьери – легендарная фигура, человек, в творчестве которого проявились тенденции развития итальянской литературы и культуры в целом на века вперед. Его стиль отличается разрешением центральной проблемы средневековой лирики – взаимоотношения земного и небесного.

Если религиозная поэзия всегда призывала отказаться от земной любви, а куртуазная, напротив, воспевала земную страсть, то новый сладостный стиль, сохраняя образ земной любви, максимально его одухотворяет; он предстает как доступное чувственному восприятию воплощение Бога. Одухотворенное чувство любви несет с собой радость, чуждую религиозной морали и аскетизму.

В «Божественной комедии» личностное отношение автора к грешникам расходится с принятыми нормами божественного правосудия. Поэт практически переосмысливает средневековую систему грехов и наказания за них. Данте обращается к аристотелевской классификации пороков и преступлений, согласно которой поступок объявляется греховным не по смыслу, а по действию.

У него свой взгляд и на гордость. Он не отрицает, что гордость – «проклятая гордыня сатаны», соглашаясь с христианским толкованием этой черты. Однако внимание именно к этой черте характера знаменует новый подход к личности, раскрепощение от духовной тирании церкви. Гордый дух был присущ всем великим художникам Возрождения и самому Данте в первую очередь.

Изменение отношения к гордости влечет за собой изменение в восприятии земной славы. Данте неоднократно подчеркивает, что души умерших неравнодушны к памяти о себе на земле. Он отсылал римских пап в ад или в рай в зависимости от их поведения при жизни, а не от сана.

Гуманисты понимали освобождение мысли не только как преодоление зависимости от церковных догматов. Свобода виделась в преодолении зависимости от группового, коллективного сознания. Для свободной мысли необходима прежде всего личность. Такой взгляд был обоснованием индивидуализма, который становился характерной чертой эпохи. Молодая буржуазия могла уповать лишь на личные качества, на собственные ум, смелость, предприимчивость, которые ценились больше, чем благородство происхождения и слава предков.

Данте подарил Италии национальный язык и «Божественную комедию». И стал изгнанником. Победившие в политических интригах гвельфы изгнали бывшего соратника из города. Всю свою жизнь Данте провел вдали от родины, с негодованием отвергая предложения бывших гонителей, «даровавших» ему возможность вернуться в обмен на публичное покаяние.

Во Флоренции следы великого поэта почти неуловимы и вместе с тем отчетливо ощутимы. Не осталось старого дома-башни, в котором жил Данте. На его месте сейчас копия начала XX века – в ней находится музей поэта. Но если отправиться вдоль набережной Арно по узким улочкам, на одной можно найти место, где Боккаччо читал флорентийцам главы из «Божественной комедии». Или в Дуомо, чтобы увидеть всемирно известную фреску XV века: Данте в алом плаще с «Божественной комедией» в руках. Мраморный пиит у собора Санта Кроче в окружении львов и с могучим орлом у ног и сегодня поражает суровостью взгляда. Наверное, так смотрел он на картины ада, которые рисовала ему жестокость и иллюзорность мира, где он жил…

Город, безусловно, был одним из великих достижений Возрождения. Флоренция создавалась в основном представителями рода Медичи и, наверное, более, чем великие короли и торговцы, поддерживала растущее чувство индивидуализма и его безграничные возможности. Средневековый город предоставлял место лишь для горстки ведущих фигур.

Размер Священной Римской империи, как и размер любой империи, затруднял осуществление всех предприятий, кроме инициативы короля или вмешательства Папы. Город, однако, прекрасно подходил для неистовых экономических и культурных состязаний с очевидными и зачастую неожиданными героями и непредсказуемыми переменами фортуны. Он всегда предлагал анонимность, когда она необходима, и известность, когда она заслужена.

Небесным произволением на человеческие существа воочию проливаются величайшие дары, зачастую естественным порядком, а порой и сверхъестественным; тогда в одном существе дивно соединяются красота, изящество и дарование, так что к чему бы ни обратился подобный человек, каждое его действие носит печать божественности, и, оставляя позади себя всех прочих людей, он обнаруживает то, что в нем действительно есть, то есть дар Божий, а не достижения искусства человеческого.

Так начинает жизнеописание Леонардо да Винчи биограф Джорджо Вазари, который, по сути, повторил легенду, созданную в какой-то степени самим художником. Собственно, это отвечает и одному из главных принципов Ренессанса, его эстетики и философии, провозглашающему свободу человеческой личности, которая в своих устремлениях может уподобиться ангелам и даже Богу. Речь идет о сотворении человеком самого себя, о чем не раз говорил выдающийся мыслитель той эпохи Пико делла Мирандола.

Леонардо был незаконнорожденным сыном флорентийского нотариуса из городка Винчи. Среди его многочисленных записей автобиографического характера нет воспоминаний о детстве. Он покинул городок Винчи лет в шестнадцать, после того как отец отдал его для обучения в мастерскую известного художника Андреа дель Верроккьо.

Эта пора, вплоть до 30-летнего возраста, когда Лоренцо Медичи обратил внимание на молодого музыканта, изобретателя чудесной лютни в форме лошадиного черепа, и отправил его в Милан, покрыта тайной неведомого миру созревания универсального гения.

Похоже, Леонардо был в определенной степени самоучкой, которого во Флоренции не воспринимали всерьез. Но из его письма к герцогу Миланскому Лодовико Моро, одобренного Лоренцо Медичи, явствует, что «…его познания полезны и для ведения войны, а в мирное время в зодчестве, в устройстве каналов и водопроводов, а также в искусстве ваяния из мрамора, меди, глины. В живописи он может исполнить какие угодно заказы не хуже всякого другого, кто бы ни был».

Отъезд в Милан в 1482 году стал для Леонардо знаменательной вехой в его жизни. Остались позади годы ученичества, художник обрел свободу, о которой давно мечтал. Тем более что природа щедро наделила его и физической красотой, и силой, и всеми мыслимыми дарованиями, включая игру на лютне и пение, что особенно ценилось при дворе герцога Миланского.

Среди ранних работ Леонардо -? «Портрет Джиневры Бен- чи», от которого сохранилась лишь верхняя часть с удивительным пейзажем. Известно, что Джиневра 15 января 1474 года вышла замуж. Возможно, заказ портрета был приурочен к свадьбе, но работа Леонардо, как это обычно происходило, могла продолжаться еще долго. На портрете мы видим отнюдь не девушку семнадцати лет, невесту, а молодую женщину, чем-то потрясенную, с неподвижным взглядом и сжатыми губами на фоне символического пейзажа. Интересно, что на оборотной стороне портрета со всей тщательностью выписана эмблема Джиневры – веточка можжевельника, окруженная сплетающимися ветвями лавра и пальмы, которые оплетены лентой, с девизом: «Форма украшает добродетель».

«Портрет Джиневры Бенчи» – один из шедевров Леонардо да Винчи, полный сокровенного и даже священного смысла. Тогда же была написана картина «Мадонна с цветком», с нимбами над головой матери и ребенка. В ее позе такая свобода, какую редко удается передать в живописном произведении.

К числу высших созданий Леонардо да Винчи, к ренессан- сной классике в чистом виде можно отнести и «Мадонну Литту», созданную в Милане. Женский тип лица, присущий образам Леонардо, здесь схвачен практически идеально. Ничего лишнего. Красное платье и голубая накидка, гармонирующая с высоким небом в проемах двух окон, идеально подчеркивает подлинную красоту земной женщины, именно женщины эпохи Возрождения.

В Милане Леонардо, вращаясь в свете при дворе герцога, пишет портреты светских дам, живет на широкую ногу, заводит собственную конюшню, что не всегда позволяли средства, поскольку он по обыкновению часто затягивал работу, а то и просто не заканчивал, увлекаясь все новыми замыслами. По отношению к своим покровителям он чувствовал себя совершенно свободным. И все это было только проявлениями артистизма гениальной личности – как в жизни, так и в творчестве.

Подобным образом Леонардо относился и к Богу, которого упоминает в записях скорее в метафорическом или чисто поэтическом смысле. Сохранилось свидетельство Вазари, что в более поздних изданиях его «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» опускалась фраза: «И он образовал в своем уме столь еретическое учение, что не зависел уже ни от какой религии, желая быть более философом, чем христианином».

Леонардо, в отличие от Боттичелли и Микеланджело, словно не заметил Платоновой академии во Флоренции, что говорит, конечно же, не о его невежестве, а о самостоятельности мысли. Для неоплатоников смерть означает освобождение души из темницы тела и возвращение ее на родину, что вполне соответствует христианскому вероучению. У Леонардо, наоборот, смерть означает избавление и возвращение на родину элементов, которые освобождаются, когда душа перестает связывать их воедино.

«Так рассмотри, – пишет Леонардо, – надежду и желание вернуться в первое состояние, подобное стремлению мотылька к свету. Человек с непрестанным желанием и всегда с радостью ожидает новой весны, всегда нового лета, всегда новых месяцев и новых годов… И он не замечает, что желает своего разрушения; но это желание есть квинтэссенция, дух элементов, которые, обнаруживая себя запертыми душою, всегда стремятся вернуться из человеческого тела к своему повелителю».

У Леонардо все перевернуто: элементы оказываются носителями жизни, как у античных натурфилософов, а душа их запирает в человеческом теле. Но душа – активное начало. В самом деле, она подчиняет элементы, т. е. материю, и от видимого материализма ничего не остается.

…Больше 10 лет провел в Милане Леонардо, пока не получил исторический заказ исполнить на стене трапезной миланского монастыря Санта-Мария делле Грацие фреску «Тайная вечеря». То, что он не успел осуществить в замысле более ранней картины «Поклонение волхвов», теперь обретало душу в уникальном сюжете, к которому и ранее обращались мастера кисти.

«Тайная вечеря» в ее первозданном виде светилась яркими красками, отличаясь гениальной простотой классического стиля Высокого Ренессанса, которая затем проступит в творениях Микеланджело и Рафаэля. Среди первых зрителей был математик Лука Пачоли, друг Леонардо, автор труда «О божественной пропорции». Ученый писал в 1498 году: «Образ Спасителя исполнен со страстью и вдохновением. Невозможно представить себе апостолов более внимательными, когда они услышали страшную правду Его слов: «Один из вас предаст меня». Их позы и жесты показывают, с каким искренним удивлением, полным горя, они разговаривают. Так прекрасно своей искусной рукой изобразил это наш Леонардо».

Иное суждение принадлежит генеральному викарию кармелитов, который сообщал из Флоренции в 1501 году Изабелле д'Эсте, принцессе Мантуанской, портрет которой так и не был закончен: «Насколько я могу судить, жизнь Леонардо непредсказуема и прихотлива; кажется, он живет, как придется». Это проницательное определение, ибо ни при жизни, ни после смерти Леонардо никто так и не приблизился к пониманию его необъятной личности, которая оставалась закрытой даже в своих художественных и научных прозрениях.

Без всякого преувеличения необходимо признать, что способности и возможности Леонардо были сверхъестественными. Поневоле возникает мысль, а был ли он человеком вообще? Существует версия, что да Винчи мог проникать в параллельные миры, где черпал идеи своих многочисленных изобретений. В то время они действительно воспринимались как чудо. К примеру, в его «Дневниках» имеются наброски птиц в полете, для выполнения которых необходимо было располагать, по меньшей мере, кадрами замедленной киносъемки.

Он вел весьма странный дневник, обращаясь в нем к себе самому на «ты», отдавая распоряжения и приказы себе, как слуге или рабу. Складывается впечатление, что в нем жили как бы две личности: одна – всем известная, дружелюбная, не лишенная некоторых человеческих слабостей, другая – невероятно скрытная, никому не известная, которая командовала им и распоряжалась его поступками.

Чтобы обострить свое восприятие мира, улучшить память и развить воображение, Леонардо практиковал специальные психотехнические упражнения, восходящие к эзотерическим практикам пифагорейцев и даже… к современной нейролинг- вистике. Он как будто знал эволюционные ключи к тайнам человеческой психики. Так, один из секретов Леонардо да Винчи заключался в особой формуле сна: он спал по 15 минут каждые четыре часа, сокращая, таким образом, свой суточный сон с 8 до 1,5 часа. Благодаря этому гений экономил сразу 75 процентов времени сна, что фактически продлило время его жизни на два-три десятилетия!

И через пять столетий загадки и тайны художника не перестают удивлять наших современников. Итальянские исследователи недавно обнаружили тайную мастерскую Леонардо да Винчи. Она находится в здании мужского монастыря Св. Ан- нунциаты в самом центре Флоренции, где монахи из ордена Служителей Девы Марии сдавали монастырские комнаты именитым гостям. О существовании мастерской знали давно, известно было также, что Леонардо не раз останавливался в этом монастыре.

За распечатанной дверью оказалась лестница, датируемая 1430 годом, работы флорентийского скульптора и архитектора Мичелоццо Бартоломео. Она вела в пять комнат, в которых обитал Леонардо со своими учениками. Самая большая комната с двумя окнами была спальней. Кроме нее была еще смежная потайная комната, где мастер работал сам. Остальные комнаты служили мастерской для Леонардо и его нескольких учеников.

Местонахождение мастерской было идеальным. Монастырская библиотека содержала коллекцию из почти 5 тысяч рукописей, очень интересовавших да Винчи. Неподалеку находился госпиталь Св. Марии, где он мог заниматься анатомированием трупов.

Бесспорным доказательством того, что в мастерской занимался Леонардо, являются находящиеся в ней фрески, которые вызывают ассоциации с другими работами мастера. Это подтверждают и компьютерные исследования. Кстати, семья богатого купца Франческо дель Джокондо имела в монастыре Св. Аннунциаты часовню. Вполне возможно, что именно там великий живописец встретил жену купца Лизу Черарди- ни, которая послужила художнику моделью для написания знаменитой Джоконды.

Над разгадкой улыбки Моны Лизы исследователи бьются уже много лет. Едва ли не ежегодно тот или иной ученый сообщает, что тайна раскрыта. Некоторые считают, что разница в выражении лица Джоконды зависит от личного восприятия каждым человеком. Кому-то оно кажется грустным, кому-то задумчивым, кому-то лукавым, а кому-то даже зловещим. Другие же считают, что Джоконда вообще не улыбается.

Кое-то из исследователей полагает, что дело в особенностях художественной манеры автора. Якобы Леонардо так накладывал краски, что лицо Моны Лизы кажется изменчивым в разных ракурсах. Есть и такое утверждение: художник изобразил на полотне самого себя в женском обличье. Иная, совсем уж невероятная версия: художник вроде был бисексуалом и не себя изобразил, а своего ученика и помощника Джиана Джакомо Капротти, который находился рядом с ним в течение 26 лет. В пользу этой версии приводят тот факт, что Леонардо оставил эту картину ему в наследство, когда скончался в 1519 году.

Особое мнение высказывают медики. Стоматолог и по совместительству эксперт по живописи Джозеф Борковски считает, что выражение лица Моны Лизы типично для людей, потерявших передние зубы. А японский доктор Накамура обнаружил поражение уголка левого глаза Джоконды и сделал вывод, что она предрасположена к сердечным заболеваниям и страдает астмой.

Еще одну версию о параличе лицевого нерва выдвинули отоларинголог Азур из Окленда и датский врач Финн Беккер- Христиансен, который предложил обратить внимание на то, что Джоконда правой стороной улыбается, а левой гримасничает. А вот по заключению британского врача Кеннета Кила, на портрете просто-напросто передано умиротворенное состояние беременной женщины.

Говорят, что именно портрету Джоконды великий художник обязан своей смертью. Многочасовые сеансы настолько изнурили великого мастера, что как только картина была написана, Леонардо не стало.

Как известно, Леонардо был левшой, писал справа налево в зеркальном изображении. Ранние его записи абсолютно невозможно прочесть, однако со временем зеркальное письмо обрело форму, хотя почерк так и остался неразборчивым. Установив начертания отдельных букв, некоторые исследователи научились читать его справа налево. Однако художник, кроме того, имел привычку писать по слуховому методу – то разделял слоги, то неожиданно соединял несколько слов в одно.

Еще одна особенность Леонардо да Винчи: он никогда не спешил закончить произведение, считая, что незавершенность является непременным качеством жизни. Иными словами, окончить – значит убить!

Медлительность творца была удивительной, свои полотна он писал годами. Мог сделать два-три мазка и удалиться на неделю или месяц из города, скажем, благоустраивать долины Ломбардии или создавать аппарат для ходьбы по воде.

Многие значительные произведения были испорчены водой, огнем, варварским обращением, но художник никогда не исправлял повреждений, словно давал право жизни, судьбе самой распоряжаться его творчеством.

Среди прочих дарований Леонардо – мастерское владение различными фокусами мистического свойства. Он мог вызывать из кипящей жидкости многоцветное пламя,-вливая в нее вино. Легко превращал белое вино в красное. Одним ударом ломал трость, положенную на два стакана, не разбив ни один из них. Наносил на конец пера немного жидкости – и буквы на бумаге становились черными и т. д.

Чудеса, которые показывал Леонардо, настолько впечатляли современников, что его всерьез подозревали в служении черной магии. К тому же художника постоянно окружали какие-то сомнительные личности вроде Томазо Джованни Ма- зини, механика, ювелира и одновременно адепта тайных наук.

Многое из того, что делал Леонардо, тщательно зашифровывалось с целью постепенного раскрытия идей для будущих исследователей. К примеру, ученые только недавно смогли разобраться в проекте его самодвижущейся тележки и ее смоделировать. По сути, это был предшественник современного автомобиля. В целом же изобретения и открытия да Винчи охватывают множество областей знаний (более 50!), предвосхищая направления развития современной цивилизации.

В 1499 году Леонардо для встречи французского короля Людовика XII сконструировал деревянного механического льва, у которого после нескольких шагов распахивалась грудная клетка, и перед глазами изумленных зрителей представали букеты цветущих лилий. Леонардо является изобретателем скафандра, подводной лодки, парохода, ластов. У него есть рукопись, которая описывает принцип погружения на большую глубину без скафандра благодаря использованию особой газовой смеси (секрет которой был уничтожен).

Чтобы изобрести подобный аппарат, требовались хорошие знания биохимических процессов человеческого организма, которые совершенно не были известны в то время. Леонардо первым предложил устанавливать на бронированных кораблях батареи огнестрельных орудий (идея броненосца), изобрел вертолет, велосипед, планер, парашют, танк, пулемет, отравляющие газы, дымовую завесу для войск, увеличительное стекло (за 100 лет до Галилея). Кроме того, да Винчи предложил конструкции текстильных машин, ткацких станков, машин для изготовления иголок, мощных подъемных кранов, систем осушения болот посредством труб, арочных мостов. Он создал чертежи воротов, рычагов и винтов, предназначенных для поднятия огромных тяжестей. Поразительно, что ученый подробно описал эти машины и механизмы, несмотря на то, что его изобретения совершенно невозможно было воплотить в жизнь (никто еще не изобрел шарикоподшипников, хотя сам Леонардо имел соответствующие чертежи).

В 1939 году в Милане открылась выставка технических новаций великого изобретателя, побывавшая в разных странах. Помимо этого существуют небольшой музей в доме, где родился Леонардо, галерея в том же Милане, выставки и библиотеки в разных уголках Италии, Англии, других стран Европы. Да и в частных коллекциях находится немало еще не изученных конструкций загадочных машин.

Существует список из 1200 больших листов, заполненных рисунками и объяснениями. Позже он был сокращен до 400 листов Помпеем Леоне, скульптором Испанского двора, который в XVI веке обобщил и сохранил его. После смерти Леоне в 1608 году раритеты были выставлены в Миланской библиотеке Амвросия. Во время наполеоновских войн этот список оказался в Париже, откуда в 1815 году снова вернулся в Милан, где находится в настоящее время.

Известен Леонардо и как изобретатель оружия с разнообразными техническими новинками, основанными на использовании небольших стволов и легко транспортируемых секций. Он придумал механизм прицеливания, которого в его эпоху практически не существовало: артиллеристы обычно прицеливались с помощью большого пальца, который они выставляли перед дулом пушки. Среди его изобретений можно назвать морское орудие и колокол, рисунки которых, если не знать, что они принадлежат Леонардо, можно принять за современные.

Некоторые характерные элементы конструкций Леонардо, забытые до войн Наполеона, как, например, относительная легкость боевых машин и их практичность, отдающая приоритет эффективности, а не декору, в XVI – XVII веках были настолько революционными, что тогда их никто не воспринял всерьез.

Согласно достоверным данным, механики Сиракуз, Родоса и Александрии проводили удачные эксперименты по полетам машин тяжелее воздуха. Китайцы, египтяне и некоторые народы древней Америки использовали планеры, а в Китае и в Индии даже применяли их в военных целях, запуская некоторые типы воздушных змеев с людьми на высоту до 1000 метров.

Однако во тьме средних веков эти возможности в Средиземноморье были забыты. И должен был придти Леонардо, чтобы они возродились, причем в масштабе, превосходящем наши знания (даже если оставить в стороне летающие колесницы, которые древние книги Индии приписывают жителям Атлантиды и которые создавались ими почти миллион лет назад).

Несмотря на то что все эти аппараты были весьма впечатляющими и, хотя бы теоретически, совершенно пригодными для своих целей, почти все они остались лишь в чертежах и описаниях, ибо Леонардо столкнулся с теми же трудностями, с какими сталкивались инженеры и механики эллинистической и романской эпох: отсутствие мощного и легкого мотора, не устающего при работе. Эта проблема была решена только в начале XX века с появлением двигателей внутреннего сгорания.

Вот уже пять веков люди задают вопрос: откуда у Леонардо да Винчи такие поразительные знания, универсальность мышления, широчайший охват всех законов природы и вместе с тем великолепное художественное чутье и высочайший профессионализм в технике владения разнообразным материалом? Иногда кажется, что этот безмерно одаренный человек хотел узнать о мире все, что только возможно, создать такой обширный свод информации, каким не способен овладеть даже очень талантливый человек. Зачем она ему была необходима в таком виде и в таком невероятном объеме? Ответа на эти вопросы Леонардо потомкам так и не оставил.

Возрождение, начавшееся в XV веке на Апеннинском полуострове, было подобно пробуждению после длительного сна раннего Средневековья. Как будто европейцы, вспомнив о золотом веке своей истории, неожиданно стряхнули с себя оцепенение эпохи застоя и обратились к давно утраченным ценностям. Перед ними чистыми красками засиял классический мир древних греков и римлян, предстали в новом свете египтяне, персы – все те, кто проникал в глубь сознания и священного знания.

Они обратились к прошлому в поисках семян, столь необходимых для дальнейшего засева исторического и культурного пространства. Но такой возврат к прошлому, поиск классических корней не походил на простое воспроизведение. Человек эпохи Возрождения не довольствовался изучением истории классиков, постижением того, чем они занимались, о чем думали. Он искал живые зерна, пытаясь пересадить в настоящее, оживить, применить, придать необходимые формы, чтобы превратить их во что-то полезное.

С точки зрения Ренессанса, история – это повторяющееся становление, кульминация которого – золотой век, период, в котором преобладают мудрость и чистота. В своем циклическом развитии история проходит через золотой и серебряный века, затем через бронзовый и железный, и именно в «железные времена», самые тяжелые и темные, необходимо было возродить блеск золотых зерен.

Движение, начавшееся в Италии, повлекло за собой огромные изменения во всех областях жизни общества. Изменяются представления о Вселенной, о процессе научного исследования; появляется более глубокое искусство, другое понимание политики, возникают более стройные религиозные идеи, происходит переосмысление философских воззрений.

В самом термине, который обычно употребляется для обозначения этого важнейшего периода, определенно заключен мистический смысл. Возрождение означает возможность родиться вновь, уступить духовности, и эти понятия не кажутся незнакомыми – их можно встретить и в Евангелии от Иоанна, и в посланиях св. Павла, поскольку человеку мыслящему свойственно стремление пробудить в себе, или возродить, другую личность, более возвышенную и глубокую.

Однако понятие Возрождение в XV веке не было исключительно религиозным. Оно гораздо шире той концепции, которую мы встречаем у евангелистов и других отцов церкви. Оно, скорее, относится к жизненной позиции, к действию мысли, благодаря которой человек начинает чувствовать себя частью мира, частью Природы. Человек Возрождения не отделяет себя от этих понятий, и если он изучает Природу, то делает это именно потому, что желает познать самого себя и весь мир. Это выходит за рамки религии или, во всяком случае, позволяет говорить об универсальной религии, включающей искусство, науку и политику.

Благодаря гуманистическому началу Возрождение показало, насколько велика ценность человека. Будучи частью этого мира, человек является и частью Природы с ее законами, но он может понять и постичь их и действенно преобразовывать своими руками.

В эпоху Возрождения исчезает пассивность предшествующих веков, поскольку впервые человек ощущает свою сопричастность истории: история принадлежит ему, он может ее изменить. Вот почему главным действующим лицом в тот период был именно Человек мыслящий, который знает, что его сила заключается в разуме, являющемся частью Природы и позволяющем человеку понять ее.

Гуманизм – это движение религиозной терпимости, возникшее благодаря великим мыслителям того времени. Это еще одна попытка примирить философию и религию, которые были разделены в эпоху Средневековья; попытка доказать, что религия не противопоставляется философии, что любая религия достойна уважения, и понять единое устремление к Божественному. Ибо вне зависимости от того, каким именем оно называется и какими ритуалами сопровождается, самое главное – это то, что человек пытается установить связь с божгственными истоками и вернуться к ним. Люди Возрождения называли это по-разному, в том числе универсальной религией, которая объединяет в себе все другие религии, но не уничтожает их. Благодаря идее, которая пока так и не приблизилась к своему воплощению, возникли терпимость и взаимопонимание, которые принадлежали к высшим ценностям во все времена.

Гуманизмзаимствовал у классической эпохи систему целостного образозания, цель которого – формирование личности, имеющей основные представления обо всех аспектах знания, чтобы каждый мог понять целостность мира, а не отдельные его части. Менее 200 лет спустя пути вновь разошлись, вновь проявились различия. Теперь, как мы обычно шутим, существует столько специализаций в различных областях знания, что мы скоро будем знать все, но ни о чем. Ведь то, на чем мы специализируемся, с каждым разом становится все более узким.

Эпоха Возрождения, напротив, стремилась к целостному, интегральному образованию (не исключающему специализаций), которое делало возможным глобальное вйдение Вселенной и человечества, взаимодействие людей друг с другом, а также со Священным. Без этого единства было невозможно развитие сознания, которое, как солнце, освещает все, чего достигают его лучи. Если мы будем направлять свет в одну сторону, мы будем хорошо знать только эту одну сторону реальности, в то время как все прочие останутся неизвестными.

Идея гуманистов повысить значимость человека и заставить его почувствовать себя частью Природы вызвала к жизни первые попытки создания экспериментальной науки. До этого момента наука представляла собой комплекс теоретических познаний. Законы Вселенной и Природы были сформулированы раз и навсегда, и не было ни попыток, ни необходимости проверять и подтверждать их. Возрождение, напротив, возвышает человека, который чувствует себя частью Природы, естественным образом связывает себя с ней и пытается понять, испытать и описать ее законы. Таким образом, действуя с сердцем, человек приходит к новому представлению о науке.

К этому прибавляются другие интересные моменты: например, во время Возрождения вновь появляются оригиналы работ Платона, Пифагора, трудов греческих астрономов, географов, математиков, поскольку для гуманистов было очень важно вернуться к изначальным текстам, уходя, таким образом, от средневековых переводов, догматичных и тенденциозных. Прикосновение к этим древним источникам привело к потрясшему всех осознанию того, что много веков назад жили ученые, астрономы, географы, математики, медики, астрологи, объяснявшие основные законы Вселенной с помощью чисел и формул.

Другой источник знаний, позволяющий ученому действовать, активно постигать Природу, сотрудничать с ней, не преступать ее законов, относится к области магии. Она представляла огромный интерес для гуманистов Возрождения, поскольку в ней увидели новые возможности для действия, достижения тех же результатов, что и у древних магов, которые благодаря своим загадочным формулам разрабатывали некие системы работы с Природой. Эта философия называлась герметической.

Люди Возрождения, повернувшись лицом к древним культурам, обратили внимание, в частности, на египетское божество Тота – бога букв, иероглифов, языка сакрального и мирского, звука, голоса, слова и мудрости. Первыми его заметили греки, обнаружив у него много общего со своим богом Гермесом. То же самое произошло с римлянами. Узнав египетского Тота и греческого Гермеса, они доказали, что их Меркурий тоже имеет черты этих божеств, правда, с одной оговоркой: греческий Гермес – это греческий Гермес, римский Меркурий – это римский Меркурий, а египетского Тота, чтобы отличать его от этих божеств, стали называть Гермес Трисмегист – Трижды Величайший, Трижды Рожденный или Трижды Посвященный. Это тот, кто пребывает в трех ипостасях, поскольку считалось, что он был философом, жрецом и правителем-законодателем.

Тогда во Флоренции XV века по инициативе Козимо Медичи была учреждена Платонова академия, объединившая мыслителей, художников, мистиков, которые поставили перед собой цель возродить легендарный золотой век. Для реализации этого плана Медичи направляет путешественников и монахов на Восток с поручением привезти все манускрипты, которые помогли бы раскрыть суть сокровенных учений.

Так во Флоренцию попадает свод трудов Гермеса Трисме- гиста, который по-настоящему потряс мыслящих горожан. Один из авторитетнейших ученых академии, философ, астроном, художник Марсилио Фичино по поручению Козимо берется за перевод этих сочинений.

Явленный миру труд под названием «Асклепий» повествовал о древней религии Египта, о том, каким образом маги создавали каналы сил Вселенной и воплощали их в священных образах своих божеств. Эти формы не были просто статуями или изображениями, благодаря магическим действиям они заряжались энергией, приходящей из космоса. Все это излагалось языком философским, интуитивным и одновременно человеческим и магическим.

Другой труд, «Corpus Hermeticum», представлял собой свод фрагментов из 15 глав в форме диалога между учителем и учеником. В первой части объяснялся акт сотворения космоса, в остальных диалогах учитель побуждает ученика ос вободить душу от всех материальных оков, чтобы она могла постепенно подниматься в иные планы и сферы, пока, наконец, не достигнет высшего Света и встречи с Божественным. В процессе постижения ученик начинал ощущать пробуждение интуиции, а затем понимание Истины и Закона.

Сущность этих работ и особенно заложенный в них моральный аспект были настолько важны, что если раньше в магии еще просматривался след средневекового чародейства, то теперь его заменили совершенно иные постулаты. С этого момента магия становится одним из основных элементов работы мыслителей, действенным способом улавливания внутреннего состояния человека и Вселенной. Все это приводило к пониманию смысла того, что когда-то существовало в Египте, – смысла египетской магии, магии фараонов, языка иероглифов и всего того, что, согласно Платону, египетские жрецы передали ему во время пребывания в стране.

Как теперь уже известно, герметики утверждали, что Бог есть Великий Разум. Это не означает, что существует ум, парящий где-то над миром. Бог по определению есть Высший Разум, чьи идеи дали жизнь всему сущему. Таков один из основополагающих постулатов герметической магии. Но в то же время Бог представляет собой великое Единство, связывающее между собой все существующее в мире. Все, что нам кажется разделенным, разнородным, удаленным, несвязанным, – все совершенным образом объединено в Разуме. В нем сплавлены все противоположности или, по крайней мере, все, что нам кажется противоположным.

Исходя из этого делается вывод, что разум человека подобен Разуму Бога. Это означает, что если мы освобождаем разум от телесных оков и материальных потребностей, то в нем будет достаточно места, чтобы заполниться Божественным Разумом и попытаться проникнуть в него, познавая его идеи, мысли, законы, управляющие Вселенной.

Если человеческий разум подобен Разуму Бога и если все происходит из Божественного Разума, мы можем понять, насколько с этой точки зрения наша жизнь, все, что мы делаем, думаем, чувствуем, все наше восприятие вещей и наши оценки далеки от нашего разума. Конечно, все мы обладаем способностью объективно видеть мир, людей и судить о событиях; но также наверняка можно сказать, что мы пропускаем все – события, людей – сквозь мелкое сито нашего разума. Именно сквозь него мы видим свою собственную вселенную, и когда мы выражаем свое мнение, свои идеи и чувства, все это сначала трансформируется в этой великой алхимической печи – нашем собственном разуме.

Природа и космос пронизаны энергиями разных видов, но природа этих энергий, вне всякого сомнения, одинакова. Энергии, которые приходят от самых дальних планет, самых дальних звезд, по сути, не отличаются от тех, которыми пронизан человек. В этом смысле человек сам является маленьким небесным телом, как звезда или планета – в зависимости от того, светим ли мы собственным светом или отражаем свет, для того чтобы жить. Но самое важное – это то, что мир превращается в единую сеть, по которой циркулирует бесконечное количество энергии, причем энергии всегда одинаковой. На этом основана симпатическая магия: малое соединяется с большим, а большое соединяется с малым.

Как считали мыслители Возрождения, маг, который понимает, осознает, проникает в суть космических законов, может установить контакт с силами космоса и силами, которые существуют на Земле. И отсюда изображения или магические талисманы, изготавливаемые из камней, металлов, растений, которые внутренне связаны с энергией определенных небесных тел.

Большим их знатоком был философ Пико делла Мирандо- ла. Он знал, какие энергии, исходящие от небесных тел в нашей Солнечной системе, имеют симпатическую связь с какими- либо металлами, камнями или растениями, и пользовался ею для лечения определенных заболеваний. С помощью этих элементов создавались талисманы, отражающие подобно зеркалу тот или иной священный образ. Энергия, уловленная благодаря талисману, употреблялась для облегчения страданий с целью восстановления организмом утраченного равновесия.

Пико был одним из первых, кто вступил на путь переосмысления того, что со времен античности именовалось словом магия. Колдовскому смыслу этого слова он противопоставил смысл рациональный, связанный с постижением действительных тайн природы.

Судьбу человека, согласно мыслителю, определяет не совокупность звезд, а его свободная воля. Человек является особым микрокосмом, который нельзя отождествить ни с одним из трех горизонтальных миров неоплатоновой структуры – элементарным, небесным и ангельским, поскольку человек проникает через все эти миры. Он имеет исключительное право на то, чтобы создавать свою личность и творить собственное существование свободным выбором.

Своеобразные талисманы вкладывали в свои картины и художники Возрождения. Некоторые маги, например, считали, что «Весна» Боттичелли является тайным знаком, возвращающим к жизни, и, как говорил Марсилио Фичино, направленным против действия Сатурна, поскольку эта планета связана со временем и старением, пассивностью и медлительностью. В своей картине Боттичелли посредством силы света, цветов, положения фигур и движения попытался объединить все идеи эпохи. То, что видится как цветное изображение, захватывает внимание, умножает силы, а значит, является талисманом.

Во времена Возрождения было распространено специальное руководство по изготовлению талисманов под названием «Пикатрикс». Первый латинский перевод этой книги, написанной по-арабски, был сделан в Испании по поручению Альфонсо Мудрого. В ней утверждалось, что умы, открытые для мудрости и стремящиеся к ней, не останавливаются на том, что в народе называется колдовской магией, а ищут гораздо более тонкую связь с космосом.

В книге описывается, как маг может уловить дух Высшего Разума и заключить его в малых предметах, с которыми люди сталкиваются повседневно. И не только в предметах, но также и в словах, голосе и звуках. Для мага эпохи Возрождения музыка имела огромную ценность, в это время началось возвращение к жизни античных орфических гимнов и старинных мелодий, которые пелись соло и обладали успокаивающим воздействием на душу.

Эпоха Возрождения породила в человеке дух исследователя, потребность познавать законы бытия и искать ответы на вопросы о жизни и космосе. До Коперника, отразившего жизнь мира в математических законах, главным чувством людей по отношению к мирозданию было восхищение герметическим законом и представлением о Солнце как о центральном элементе Вселенной. Это восхищение побуждало их искать математические формулы, но все же корень его был магическим, герметическим и, в самом глубоком смысле слова, ренессансным. Магия Ренессанса открыла для человека новые возможности, пробудила потенциал, который до этого был непро- явленным, а именно волю. Человек Возрождения утвердил главный принцип: «Я хочу это сделать – я могу это сделать» – и это кардинально изменило ход истории, предопределив смену эпох.

Сегодня остро ощущается необходимость пересмотреть устоявшиеся представления о циклах истории и задаться вопросом: не приблизились ли мы к моменту, когда технический прогресс, научные открытия уже не могут компенсировать внутреннюю беззащитность, одиночество, потерю ориентиров? Если история циклична, то, может быть, сейчас как раз время обратиться к тому золотому веку, когда люди в который раз ясно осознали, зачем и для чего они живут, откуда пришли и куда направляются?