Вошь печенежская

Если не считать эротических забав с черепом Святослава, печенеги, в отличие от монголов или половцев, оставили в нашей истории какой-то скучный след. Половцы прославились своими «красными девками» и войной с князем Игорем. Монголы навеки врезались в память широким разрушительным размахом, с которым ни до, ни после них никто не гулял на Святой Руси. Зато печенегам явно не повезло. По сути, кроме обычая делать столовые сервизы из человеческих голов, о них ничего не известно. Просто безликие степные тени какие-то!

Между тем, они могли бы украсить собой страницы любого исторического романа, если бы нашим романистам чуть-чуть поубавить склонности покрывать картины прошлого густым слоем современного синтетического лака. В одной из старинных книг - изданных в 1870 году в Петербурге «Сказаниях мусульманских писателей о славянах и русских» - я нашел очаровательный отрывок из писаний арабского путешественника середины X века. Звали его длинно - Абу-Дулаф Мисар ибн-Муханхаль аль-Хазраджи аль-Янбуи. Родился он близ Мекки, увлекался поэзией и путешествиями, выполнял различные дипломатические поручения и однажды добрался до печенежских кочевий. Сексуальные привычки этих туземцев настолько поразили интеллигентного араба, что в «Книге о чудесах стран» он не смог удержаться от следующего пассажа: «Затем пришли мы к племени, известному под именем печенеги; это люди длиннобородые, усатые, производящие набеги друг на друга. Едят они только просо и сочетаются с женщинами на открытой дороге. Мы путешествовали среди них двенадцать дней и нам рассказали, что страна их прилегает к северу и к стране славян. Они никому не платят дани».

Поражаться раскомплексованности печенегов не стоит. Они жили в степи вместе со скотом, ежедневно наблюдали все проявления животной жизни и не выделяли себя из ее круговорота. Сменившие печенегов половцы будут такими же. Может быть, даже более дикими. По крайней мере Гильома де Рубрука - папского посла к монгольскому хану - больше всего поразит, как половцы «опорожняют желудки, не отойдя даже настолько, насколько можно бросить бобовое зерно».

Но особенно удивляла цивилизованных соседей печенегов их кухня. Степные гурманы с удовольствием пожирали вшей, вылавливая их прямо в собственной одежде. Вечно голодные печенеги даже подогнали под свою народную кухню философскую базу: если паразиты «едят» нас, отчего бы не отвечать им тем же?

Впрочем, от такого рациона не сильно разгуляешься. Постоянная нехватка пищи делала печенегов крайне уязвимыми. Сначала сын погибшего Святослава - Владимир - отразил этих дикарей под Переяславлем, а затем и внук - Ярослав Мудрый - разбил бородатых любителей совокупляться на природе прямо у стен своей столицы - там, где ныне возвышается Софийский собор.

Обычно считается, что кочевникам свойственна врожденная агрессивность по отношению к оседлым народам. Но на самом деле все сложнее. Набегу печенегов 1036 года на Киев предшествовало наступление Руси на степь. Как свидетельствует летопись, четырьмя годами ранее «Ярослав начал ставить города по Роси». Фактории русичей отбирали у степняков пастбища. Их лошадям и овцам не хватало травы. Что еще оставалось печенегам, как не попытать счастья в самоубийственном броске на ставку киевского князя?

Но окончательный удар пацинакам нанесла не Русь, а Византия. В конце XI века, немного окрепнув, кочевники решили попытать счастья в пределах империи. Перейдя Дунай, орда их хлынула на земли Второго Рима, сжигая городки и села. Подробный рассказ об этом остался в сочинении византийской принцессы Анны Комнин, описавшей подвиги своего отца Алексея. Император привлек для борьбы с печенегами их естественных врагов - половцев. Именно они и помогли одержать решающую победу.

Этнические проблемы в XI веке решались просто. Печенеги к тому времени так всем надоели, что византийцы, окружив их полчища, вырезали всех до последнего за одну ночь - больше 30 тысяч любителей чужого сразу.

Зато на карте Украины до сих пор осталось несколько населенных пунктов, хранящих отпечаток былой доблести врагов Святослава, - поселок Печенеги в Чугуевском районе на Харьковщине и (совсем на другом конце страны!) Печенежин в Коломыйском районе Ивано-Франковской области. Чувствуете, каков был размах степного бега!

И все же, почему киевские летописцы не увидели ни во внешности, ни в привычках кочевых секс-гигантов ничего удивительного? Да потому что сами мало чем отличались от своих противников. Примерно в то время, когда печенежские орды переживали пик своего могущества, в мае 922 года посол арабского халифа Ибн-Фад-лан достиг города Булгар на Волге. Там он увидел купцов-работорговцев из Руси и описал их удивительные повадки: «Они грязнейшие из творений Аллаха - они не очищаются ни от экскрементов, ни от мочи, не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды… У каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ними сидят девушки-красавицы для купцов. И вот один из них совокупляется со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. А иногда собирается целая группа из них в таком положении один против другого, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и наталкивается на него, сочетающегося с ней. Он же не оставляет ее, пока не удовлетворит своей потребности».

Что ж удивительного в том, что одни дикари не видели ничего дикого в других - почти точно таких же?