Глава 22

Одним из ученых, теснейшим образом занимавшихся проблемами научного подхода к деятельности партийной разведки, был известный русский ученый профессор Вернадский.

Владимир Иванович Вернадский, родился 28.02 (ст. ст.) 1863 года, умер 6.01.1945 года. Он заложил основы геохимии, биогеохимии, радиогеологии, а также создал свою собственную научную школу, являвшуюся вершиной его научного подвига. В 1912 году избран действительным членом (академиком) Его Императорского Величества Санкт-Петербургской Академии наук. Был профессором Московского университета с 1898 по 1911 г.; с 1900 г. по январь 1917 г. сотрудничал с Имперской разведкой графа Канкрина.

Обладал огромным диапазоном интересов и научным предвидением; решал кардинальные научные проблемы; его заслуги перед человечеством очевидны. Опираясь на науку, В. И. Вернадский предсказал, что если развитие общества на земле будет формироваться по гегелевской теории, то одним из первых потрясений человечества будет его деградация и экологический кризис во второй половине XX века. В отношении кризиса человеческой нравственности ученый утверждал, что для русского общества он начал наступать гораздо ранее, еще во второй половине XIX века.

И в его биографии, и в его научной деятельности много загадок; о нем достаточно знают в России, но почти ничего не знают на Западе, где он длительное время проживал и даже печатался в научных изданиях. Его работы по биосфере широко освещены, но в открытой печати ничего не сказано о его деятельности в Радиевом институте. Его фамилию иногда можно встретить в одном ряду с фамилиями Сталина, Молотова, Маленкова и некоторых высших военачальников РККА, но почему — не указывается. Также мало известно, а точнее ничего не известно, о его сыне Георгии Вернадском, которого некоторые специалисты склонны считать одним из самых грамотных и независимых историков XX века, но… то, что он издал, практически недоступно. Известно лишь — и то в качестве слухов, — что его книги в 20–30-е годы сжигали в Западной Европе.

Уверен, что Вернадского-отца можно сравнить с великим русским ученым Ломоносовым. Оба обладали энциклопедическими знаниями и свои теоретические исследования увязывали с решением прикладных задач. И с обоими, что немаловажно, считались власть предержащие.

Вернадского не без оснований считают мыслителем-философом, способным проникать своим разумом в законы развития биосферы. Но, кроме того, это был ученый-организатор, умевший ставить конкретные цели и задачи и умеющий достигать и решать их. Когда Вернадский, работая в одной из лабораторий партийной разведки, выступал в присутствии Сталина, тишина стояла абсолютная на протяжении всего его подчас длительного выступления.

Вернадский считал, что путей развития науки огромное множество; ученый, если он настоящий ученый, работает, так сказать, с запасом и делает намного больше открытий и изобретений, чем человечество использует. Ученый утверждал, и с ним нельзя не согласиться, что история движется гораздо медленнее, чем ход научной мысли, чем познания отдельных индивидов в общей среде народов.

И сам научный подвиг Вернадского подтверждает это…

Еще в 1895 году немецкий физик Рентген (1845–1923 гг.) открыл лучи, получившие его имя. Открытие позволило ему стать Нобелевским лауреатом в 1901 г. Спустя три года Пьер Кюри вместе со своей женой Марией Склодовской-Кюри (а незадолго до них А. Беккерель) открыли радиоактивные элементы полоний и радий. За что получили Нобелевские премии в 1903 г. И с этого момента, считается, берет начало эра атома.

Одним из первых, кто в полной мере осознал силу, скрытую в ядре атома, был В. И. Вернадский. Но внесу ясность: он осознал это (каким способом можно извлечь из ядра скрытую в нем энергию) и предоставил в связи с этим материалы своих теоретических изысканий техническому совету Его Императорского Величества Санкт-Петербургской Академии наук в 1891 году! Но технический совет отклонил исследования, посчитав их то ли несвоевременными, то ли непонятными.

И тогда Вернадский, в то время еще молодой профессор, стал добиваться приема у государя императора. На удивление довольно быстро тот его принял, внимательно выслушал, взял из его рук папку с исследованиями и, поблагодарив за доверие, пообещал посоветоваться с членами академии и по возможности дать быстрейший ответ. Который Вернадский получил почти через… 10 лет.

В 1900 году император Николай II, принимая графа Канкрина, сказал во время аудиенции: «Посмотрите, где-то у вас должны быть документы, которые я передал вашему предшественнику барону Клейнмихелю лет восемь или девять назад. Там что-то говорилось о каком-то новом веществе. Словом, поинтересуйтесь у профессора Менделеева. И, может, найдете автора этих бумаг».

Граф нашел искомую папку и направился с ней к Дмитрию Ивановичу Менделееву. Тот сразу углубился в чтение, а завершив его, поручил своим помощникам отыскать Вернадского. С этого момента профессор Вернадский стал сотрудничать в качестве научного консультанта Имперской разведки. Ему была дана возможность вместе с Менделеевым открыть лабораторию, в которой были начаты исследования, финансируемые известными в России предпринимателями и меценатами Рябушинскими, к слову, те обладали уникальной способностью улавливать самые перспективные направления науки и финансировать их. Благодаря такой всемерной поддержке Вернадский пришел к идее цепной реакции и ядерного синтеза.

Эти работы, к сожалению, были остановлены в канун Русско-японской войны. И не в связи с тем, что, как нам говорят, Николай II в условиях приближающейся войны якобы прекратил финансирование, а совершенно по другим причинам. К тому же император вовсе не финансировал работу этой лаборатории. Причина была в том, что резидентурами Ордена, функционировавшими в России и за рубежом, были сформированы условия на финансовых рынках Европы и Азии для банкротства семьи Рябушинских. Тогда многие состоятельные семьи потерпели крах: Смирновы, Морозовы, Демидовы, Кутайсовы, Новиковы, Строгановы, Устьянцевы, Карамышевы, Серебровские и другие — истинные столпы русского предпринимательства.

Эта была широкомасштабная операция по разрушению многоукладного русского хозяйства, державшегося на плечах не только профессионального наемного рабочего, добротного крестьянства, находчивого мещанства, но и на плечах хозяйственников, экономистов и финансистов.

В 1913 году в Российской Академии наук на научном собрании профессор Вернадский зачитал свой доклад по теме «О радии и его возможных месторождениях в России». А императору через графа Канкрина подал справку, в которой сформулировал мысль, что радиоактивные элементы имеют в себе чудовищную энергию, которую можно будет в скором времени извлечь. К справке прилагалась программа работ на ближайшие годы.

Тогда не говорили слов: атомные бомбы, реактор — но в кабинете графа Канкрина явственно чувствовалось, что Россию помимо социальных потрясений может в ближайшее время ожидать нечто масштабное и в науке.

Несмотря на серьезные проблемы в финансах, Рябушинские изыскали достаточно приличную сумму — около 800 тысяч рублей золотом — на дальнейшие работы. Атомная программа начала воплощаться в жизнь…

Но Вернадского ждало разочарование.

Его правой рукой вскоре стал физик М. И. Соболев, вернувшийся из Парижа, где стажировался в лаборатории Кюри. Через несколько месяцев Пьер Кюри, встретившись с Вернадским на научной конференции, в приватной беседе информировал русского ученого, что он не доверяет Соболеву. И что ему известно, что Соболев вовсе и не… Соболев и что он связан с активистами 2-го Интернационала, которые уж больно любопытны в том, где и как идут новейшие изыскания в научных исследованиях. К сожалению, Вернадский это не воспринял всерьез и своевременно не поставил в известность своего покровителя. И лишь когда заметил, что прямо из стола стали исчезать исследования в новой области, а его помощник явно саботирует принимаемые им решения, профессор обратился в Имперскую разведку. Но графа не было в столицах, а к императору попасть оказалось невозможно. Вернадский вернулся в лабораторию и, отложив визиты до лучших времен, на часть денег, оставшихся от меценатства Рябушинских, организовал экспедиции в Сибирь, в Азию и на Памир для поисков урановых месторождений. К этому были подключены военные эксперты; а когда залежи урана были найдены, их места нахождения были строго засекречены.

Но утечка информации произошла; вскоре в научных кругах разгорелся скандал. После чего Вернадский был приглашен военным министром В. А. Сухомлиновым, которому набросал план создания атомного устройства, способного в результате цепной реакции взорваться. Ученому было предложено не афишировать свои работы.

После встречи с военным министром с Вернадским встретился граф Канкрин, который уже знал о том, что из его лаборатории происходит утечка секретных материалов. Александр Георгиевич предусмотрел локализацию, но все же речь о создании «особо тяжелой и мощной бомбы» просочилась в открытую печать.

С началом Первой мировой войны стало все труднее прятать секреты.

Агент Группы — английский писатель Герберт Уэллс, постоянно интересовавшийся внутренней жизнью России и ее секретами, — в своем произведении «Освобожденный мир» приводит описание атомной бомбы и несущего ее бомбардировщика, похожего на русский аэроплан «Святогор» конструктора Игоря Сикорского, который в то время был одним из руководителей военной промышленности, одновременно занимался конструированием летательных аппаратов.

Русская наука оказалась в преддверии великого научного открытия, ибо исследования и разработки Вернадского заложили основу создания в России атомной бомбы и атомного реактора. Но нужны были новейшие технологии.

Отбушевала Первая мировая война — пролог нового мира в России. И Орден осуществил государственный переворот в России под названием Октябрьская революция и вверг величайшую страну в пучину дикости, безнравственности и научной деградации. В том числе и в сфере ядерной физики. Большинство научно-исследовательских институтов советская власть сразу же закрыла, выполняя волю Ордена, в том числе свернула и программы в лаборатории В. И. Вернадского, который покинул разгромленную Россию со своей семьей и уехал в Париж. Где стал профессором Сорбонны, читал лекции по экологии и проводил экспериментальные исследования в радиевой лаборатории Марии Склодовской-Кюри.

Лишившись возможности решать прикладные задачи в области ядерной физики и радиогеологии, он направил свое внимание на теоретические проблемы биосферы.

Тогда же в Петрограде создается Радиевая лаборатория, которую ему… предложили возглавить, и Владимир Иванович вернулся в Россию. На родине в 1922 году он читает лекцию, где были такие слова о скором будущем в ядерной физике: «Мы подходим к великому перевороту в жизни человечества, с которым не может сравниться все им пережитое. Недалеко то время, когда человек получит в свои руки атомную энергию… Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно даст ему наука? Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия научной работы, научного прогресса. Они должны себя чувствовать ответственными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей организацией человечества».

Вскоре «лучшей организацией человечества» для него стало подразделение, которым руководил Владимир Забрежнев.

Вернадскому была предложена лаборатория, которая стала самым мощным центром формирования и кристаллизации ученых и науки.

Этот центр — зародыш будущей советской системы военно-промышленного комплекса.

А созданная несколько ранее группа оптиков во главе с молодым физиком Д. С. Рождественским вскоре выделилась в самостоятельную лабораторию прикладной и фундаментальной науки и стала называться Государственным оптическим институтом. Тогда как площади, которые занимал Рождественский, занял Вернадский.

Здесь же Забрежневым было сформировано подразделение физиков-теоретиков во главе с А. Ф. Иоффе; позже преобразовано в Физико-технический институт. Тогда как лаборатория В. И. Вернадского вскоре стала Радиевым институтом. И если вы еще не поняли, добавлю ремарку: в советскую науку пускали подготавливаемых талантливых евреев; русским в новой науке скоро уже будет не место, по крайней мере на ведущих ролях…

По истечении пяти лет Вернадскому было предложено оставить должность директора института и, передав руководство радиохимику Г. В. Хлопонину, непосредственно заняться научными изысканиями.

Не совсем отдавая себе отчет в том, кто такой Забрежнев, Владимир Иванович в его присутствии неоднократно негативно отзывался о власти большевиков, давая им нелицеприятные оценки. Забрежнев, казалось, снисходительно реагировал на слова ученого, а однажды в его кабинете появился небольшого роста крепко сложенный молодой человек и, представившись сотрудником Коминтерна Борисом Пономаревым, предложил Вернадскому прекратить беспредметные разговоры о большевиках и власти. После этих коротких и жестко сказанных слов он указал руками на дверь, предложив следовать за ним.

Через некоторое время автомобиль привез их на территорию монастыря, и в одной из многочисленных келий Вернадский увидел также небольшого ростом человека, лицо которого было усыпано оспяными точками. Ученый отметил про себя сходство незнакомца с растиражированными портретами Иосифа Виссарионовича Сталина. Очевидно, уловив, о чем думает Вернадский (а Сталин имел подобный талант) и усмехаясь, незнакомец сказал:

— Что, похож портрет на меня или я похож на портрет? Вы не волнуйтесь, товарищ Вернадский. Вы ученый, но и мы чему-нибудь учимся и иногда читаем, что там у вас делается в вашем мозгу…

И по истечении времени Вернадский не изменит своего мнения о большевиках, но совершенно иначе, чем ранее, будет думать о Сталине, иногда кратко высказывая мнение. По его твердому убеждению, Сталин был таким, какой и необходим для удержания в руках этой разъяренной стаи большевиков и чекистов. «Их нельзя было спускать с цепи», — утверждал ученый. Его позиция состояла в умении не только понять, но и разделить идею вождя, которая (он всегда так считал) была на несколько порядков выше, чем у иных политических деятелей коммунистического режима.

И сталинской идее — скрытой, упрятанной от всех глаз! — Вернадский служил верой и правдой.

Известен факт, что Сталин, решив в какой-то момент проверить, насколько принципиален Вернадский, дал указания через своего секретаря Поскребышева в Академию наук о необходимости избрания действительным членом Академии… Николая Ивановича Бухарина, которому кто-то прицепил ярлык «любимца партии» и «образованнейшего человека». Владимир Иванович, зная, кто протежирует, открыто и категорически возразил, сказав при этом:

— Бухарин не только не имеет высшего образования, но и элементарных знаний в какой-либо профессии. Поэтому таким не место в науке, а если его кто-то и проведет в члены академии, то я прямо заявляю, что это приставленный к ученым холуй ЧК!

Сталину доложили об этом. На что он реагировал просто:

— Я еще в 1915 году иронично назвал его «любимцем партии», а точнее, подхалимом. Он будет всякому лизать задницу, кто скажет, что он самый образованный.

Вождь неоднократно встречался с Вернадским, подолгу его слушал, как это допускал в своих отношениях с людьми, которых высоко ценил. Он любил подолгу слушать Пономарева, Голованова и вот теперь еще — Вернадского.

Как-то озадаченный долгим молчанием вождя Вернадский спросил:

— Извините, товарищ Сталин, меня удручает ваше молчание. Объясните, почему вы никогда не говорите.

На что тот ответил:

— Когда говорят аксакалы, джигиты молчат.

В конце 1929 года Сталин вызвал Молотова и указал поручить правительству выделить из резервов средства для добычи урана. А контроль за этим возложил на Пономарева (со стороны партийной разведки).

Вернадский, выслушав пожелание Сталина, переданное устами Молотова, сказал, что эту работу он не сможет хорошо выполнить и поэтому предлагает кандидатуру своего последователя А. Е. Ферсмана, который блестяще справился с поставленной задачей.

Итак, работы, прерванные стихией революции, вновь продолжились…

Вот когда стала необходима урановая руда, изысканная Вернадским еще до революции.

Под непосредственным руководством Вернадского большую работу в теории цепных реакций осуществил известный русский ученый Н. Н. Семенов, который в 1956 году был удостоен Нобелевской премии. А предсказанные в 1913-м Вернадским спонтанные деления тяжелых ядер были открыты и описаны учеными Г. Н. Флеровым и К. А. Петржаком.

К началу Второй мировой войны Сталину доложили, что в США идут интенсивные работы по созданию нового сверхоружия. О том, что такие же работы проводят немцы, Сталину уже было известно.

Но все это та же затяжная умопомрачительная игра!

«Подобный секрет удержать будет невозможно, товарищ Сталин. Рано или поздно все равно кто-то предаст. Потому я предлагаю через ваших резидентов в Ордене инициировать в США создание атомной бомбы», — убеждал Сталина Вернадский.

В США с этой целью отправляется Голованов. Вскоре Ферми уже ведет свои научные разработки…

И секретный проект, которым занимаются американцы — будущий так называемый Манхэттенский проект (Аламогордский), курировали от Ордена… резиденты партийной разведки.

Ну а в Германии работы по созданию атомной бомбы шли под руководством Вернера Гейзенберга, который возглавил Институт физики Общества кайзера Вильгельма. Его деятельность направлялась Дитрихом, завербовавшим Вернера в качестве агента еще в начале его научной карьеры. «Рекомендации» перспективному ученому дали инициаторы «арийской физики» Йоханнес Штарк и Филипп Ленард. Причем Штарк был завербован еще резидентурой графа Канкрина в 1914 году. Объектами деятельности Гейзенберга были лаборатория Отто Гана в Институте химии Общества кайзера Вильгельма, расположенном в берлинском пригороде Далем, а также секретные лаборатории, находившиеся вблизи города Хехинген на юге Германии.

А теперь необходимые пояснения, которые только уверят вас в мысли, что весь мир давным-давно опутан невидимыми сетями.

Эрнест Резерфорд, родился 30.8.1871, Брайтуотер, Новая Зеландия, умер 19.10.1937, Кембридж. Английский ученый, создавший учение о радиоактивности и строении атома. В 1907 г. работал профессором в Манчестере, где и был завербован резидентом Имперской разведки в Группе — графом Ю. Н. Воронцовым.

Благодаря этому ученому Воронцов сумел в 1913 г. завербовать выдающегося физика Нильса Бора, создавшего теорию атома и спектров.

В 1922 года Резерфорд был передан в партийную разведку Сталина. Спустя полгода после того с партийной разведкой стали сотрудничать Бор и Ферми.

Энрико Ферми, родился 29.9.1901, Рим, умер 28.11.1954, Чикаго. Окончил Пизанский университет, занимался исследовательской работой в Германии. Где его начал разрабатывать резидент партийной разведки Дитрих. Но в связи с необходимостью перевода Ферми в Рим, где он с 1926 по 1938 год работал профессором университета, дальнейшую его разработку осуществляла резидент партийной разведки Анжелика Балабанова.

В 1938 году по указанию Пономарева Балабанова предлагает Ферми покинуть Италию, сообщив журналистам, что он далее не может работать в фашистском государстве. По заданию партийной разведки он с 1939 по 1945 год руководит исследовательскими работами в США в сфере ядерной энергии.

После осуществленных ядерных взрывов в Японии, партийная разведка выводит его из игры, и он переходит на работу в Чикагский университет.

…Вызванные в Кремль в 1935 году советские ученые Иоффе и Хлопин, докладывавшие информацию о разработках их соперников, полагали, что Сталин сразу же осыплет их орденами, иными всевозможными благами. А вождь, словно не заметив их доклада, спросил, проверяя для себя:

— Скажите… возможно ли у нас создание такой сверхмощной бомбы?

Ученые ответствовали, что это потребует внедрения принципиально новых технологий и что создание такой бомбы реально лишь в начале XXI века.

— Хорошо, — реагировал Сталин, — возможно, вы и доживете до XXI века и придумаете тогда эту самую атомную бомбу, а я не доживу, мне эта бомба нужна сейчас. Идите…

Конечно же, и Иоффе, и Хлопин слышали о работах Вернадского, но что же он конкретно осуществил к этому времени, не знали и знать не могли. А ведь еще в 1930-м — за пять лет до этого! — Вернадский доложил Сталину, что атомную бомбу мы способны создать к… 1932 году, и представил свой план, как это сделать.

Сталин, внимательно просмотрев всю документацию, наложил визу: «Товарищу… проконтролируйте работу, подготовьте ее в соответствии с этим планом… и к 1932 году доложите готовность».

Отпустив профессора, он выехал в монастырь, где приказал Пономареву осуществить эти работы, как предложил Вернадский, — к 1932 году. И обязательно сделать утечку информации, что в СССР возможно изготовление атомной бомбы в период, скажем, с… 1945 по 1947 год.

Повторю: Сталин дал указания, чтобы Пономарев поручил слить дезинформацию в установленное время резидентам партийной разведки в Ордене, что в СССР возможно создание нового оружия в 1945–1947 годах. Одновременно поручить наркому внутренних дел и руководителю внешней разведки усилить работу по добыванию сведений и документации в США и Германии по атомному и реактивному оружию.

И чтоб никто не догадался; играть, так по-крупному; коль вводить в заблуждение, то всех, весь мир…

Уезжая, Сталин сказал:

— Да, поручите через своих ученых, чтобы по поводу 1945–1947 годов проконсультировались с ученым Петром Леонардовичем Капицей.

Владимира Ивановича Вернадского не стало за полгода до применения атомной бомбы в Хиросиме.

Длительное время в нашей стране говорили, что заслуги Курчатова следует расценивать не в его пользу, а в пользу американских ученых, осуществивших Манхэттенский проект. Мол, работавший среди них инженер Фукс — агент внешней разведки — передал эти документы, и они оказались у Курчатова… Пусть эта версия останется тем, кто пишет в неведении…

Но в Ордене знают, что отцом атомной бомбы является русский ученый Владимир Иванович Вернадский.

В данном случае мы не будем говорить о нравственности, а лишь о праве быть первыми.

Еще задолго до работы американцев и в области реактивного движения, и в области атомного оружия у нас в стране уже осуществлялись все эти проекты, причем не только в Проектной документации.

В связи с проводимыми мероприятиями по испытанию атомного проекта профессора Вернадского в Советском Союзе были запущены, а усилиями партийной разведки через соответствующие пропагандистские структуры ЦК ВКП(б) озвучены — приковав взгляды всей планеты! — грандиозные политические мероприятия, отвлекавшие не только советских людей, но и мировое сообщество от деяний Сталина в сфере ядерной физики.

Подобным проектом была организация похода вдоль северного побережья СССР парохода «Челюскин». Сталин, заведомо зная ледовую обстановку в морях Северного Ледовитого океана, разрешил осуществить экспедицию во главе с Отто Юльевичем Шмидтом по открытию Главсевморпути. Таким образом, произошедшая катастрофа судна, можно сказать, была запрограммирована. После чего началась шумная, эффектная экспедиция по спасению челюскинцев силами ВВС Красной армии.

Одновременно был запущен стратостат «СССР-1», который также потерпел запланированную катастрофу. Но на этом внимание не акцентировали, ибо сам подвиг стратонавтов был важнейшей деталью политпропаганды. Агитпроп ЦК ВКП(б) постарался настолько, что эти проекты вошли в анналы советской истории в качестве образца энтузиазма и героизма советских людей.

За шумом и ажиотажем вокруг этих событий никто во всем мире не увидел главного!

…После торжественной встречи челюскинцев в Москве и присвоения восьми званий Героев Советского Союза летчикам А. В. Ляпидевскому, С. А. Леваневскому, В. С. Молокову, Н. П. Каманину, М. Т. Слепневу, М. В. Водопьянову, И. В. Доронину и профессору Шмидту Сталин спросил Голованова:

— По-моему, мы упустили еще одного человека… Скажите товарищам из Президиума ВЦИК, что Героя Советского Союза надо присвоить и товарищу Вернадскому. Кстати, я слышал, что он живет в стесненных условиях. Поэтому немедленно выделите ему квартиру напротив Александровского садика. Пусть видит не только Москву и Красную площадь, но и всю планету, понимая, что она в его руках… до тех пор, пока мы есть в Кремле.

Ученый получил прекрасный особняк напротив Кремля. И ему было присвоено почетное звание Героя Советского Союза, о чем ни энциклопедии, ни справочники не упоминают…

Физические законы производства советского атомного оружия принципиально отличались от американского, что создало теоретический задел нашей науки, который позволил СССР первым создать и водородную бомбу.

Американская схема была использована в советской бомбе, взорванной в 1949 году, которую действительно осуществляли по американским чертежам. А еще через полгода была взорвана другая бомба, но сделанная по иной схеме!

…Думаю, не стоит дальше рассказывать о том, что последователи Вернадского — А. П. Александров, И. В. Курчатов, И. Е. Тамм, Ю. Б. Харитон, А. Д. Сахаров — не только осуществили идеи и замыслы ученого, но и первыми в мире заявили, что, несмотря на то, что это оружие нас, человечество, продвинуло далеко вперед, все же его дальнейшее совершенствование необходимо остановить, бросив основные силы и финансы на обратное: создание средств для разоружения и уничтожения итогов этого великого научного открытия.

Итак, вернемся к началу 30-х годов, когда Вернадский стоял у истоков создания этого грозного оружия, будучи руководителем лаборатории в структуре партийной разведки. Это оружие вскоре стало решающим инструментом и аргументом в разговоре с влиятельными людьми Ордена, когда о нем мир еще не ведал!

Тогда же, в те годы (!), товарищ Сталин поручил Пономареву предоставить возможность немецким ученым создать базы на территории Германии по… серийному выпуску атомных бомб и ракет.

А Голованову поручил довести через резидентов до сведения лидеров Ордена, что пора бы им задуматься над тем: хозяева ли они в этом мире…