В начале книги мы писали, что из-за нехватки документов и вещественных доказательств, подтвержденных судебно-медицинскими экспертизами, ревизионисты не могли дать своих оценок количества жертв Собибора.²⁶⁶ Точную цифру назвать действительно нельзя, но теперь, когда мы доказали, что Собибор не был лагерем уничтожения, мы попытаемся определить хотя бы порядок количества погибших в лагере.

Во время восстания 14 октября 1943 года и сразу после него погибло несколько сотен заключенных.²⁶⁷ К ним можно прибавить других рабочих-заключенных, расстрелянных за попытки побега или за серьезные нарушения лагерной дисциплины, а также умерших естественной смертью, в основном из-за болезней. Мы исходим из гипотезы, что общее количество умерших в лагере рабочих-евреев составляло около одной тысячи человек.

Хотя те депортированные, что умерли еще на пути в Собибор, строго говоря, не могут считаться «жертвами Собибора», мы ради простоты причислим и их к числу погибших в лагере. Если перевозки из Голландии хотя бы частично проходили в обычном режиме и в нормальных пассажирских вагонах,268 то при перевозках из других стран это, к сожалению, было не так. В сильно переполненных эшелонах часто возникала паника, из-за которой некоторые заключенные умирали в давке или от удушья.

У нас нет исходных данных, как долго приходилось ждать в Собиборе евреям, которых вывозили дальше на Восток, своей дальнейшей отправки, но по логике, в среднем на это требовалось не больше нескольких дней. При таких обстоятельствах число «умерших естественной смертью» заключенных не могло быть большим. По нашей гипотезе, процент умерших от болезней или по другим естественным причинам заключенных во время поездки в Собибор или пребывания там перед последующей отправкой составлял 3 %, что при общем (максимальном) числе сто семьдесят тысяч депортированных, составляет около пяти тысяч человек.

Как уже упоминалось ранее,²⁶⁹ вполне вероятно, что люди с психическими болезнями и другие тяжелобольные в Собиборе подвергались насильственной эвтаназии, так как с точки зрения СС было бессмысленно переселять этих людей в восточные области, а оккупационные власти в Польше могли не обращать внимания на какие-либо протесты общественности. Эту гипотезу почти полностью подтверждает тот факт, что большая часть лагерного персонала Собибора (как и Треблинки и Белжеца) ранее трудилась в заведениях, занимавшихся эвтаназией. В ортодоксальной литературе о холокосте это обстоятельство объясняется тем, что люди, привыкшие к убийствам душевнобольных, идеально подходили для проведения систематического уничтожения евреев. Так как мы после всего вышесказанного можем четко утверждать, что такого систематического уничтожения не было, мы предложим другое более логичное объяснение. Эти люди в транзитных лагерях делали то же самое, что и раньше. Они подвергали душевнобольных или больных с тяжелыми заразными болезнями, отобранных из массы депортированных, этой в высшей мере сомнительной «милосердной смерти».

Как велико могло быть количество таких жертв? Намек на это дает «Итоговый отчет айназатцгруппы А за период с 16 октября 1941 года по 31 января 1942 года», в котором сказано, что из двадцати тысяч евреев, прибывших в Ригу и семи тысяч прибывших в Минск, 70–80 % были нетрудоспособны. По словам «Итогового отчета», «в отдельных случаях евреи, страдающие от заразных болезней, были отделены и казнены». ²⁷⁰

Это точно подтверждает, что сама по себе нетрудоспособность не была причиной убийства, а болезнь была такой причиной лишь в отдельных тяжелых случаях. Даже в самом худшем случае процент жертв эвтаназии среди попавших в Собибор не превышал 2 %, что при максимальном количестве в сто семьдесят тысяч депортированных дает нам цифру в три с половиной тысячи человек.

Если, как это подтверждают достаточно достоверные улики, в Собиборе действительно практиковалась эвтаназия, это объясняет и факт смерти в Собиборе помимо евреев еще около одной тысячи поляков, о чем много пишут в польской литературе.²⁷¹ Два бывших узника Собибора Абрахам Маргулис²⁷² и Дов Бер Фрейберг²⁷³ упоминали об отправке в лагерь душевнобольных, что вероятнее всего означало убийство в Собиборе пациентов близлежащих психиатрических больниц. Используя для рабочей гипотезы названное в польской литературе количество погибших поляков — тысяча человек, мы можем предположить, что общее количество этих жертв эвтаназии — как евреев, так и поляков — составляло около четырех с половиной тысяч человек.

По нашим оценкам в Собиборе (и по дороге туда) лишились жизни в общей сложности примерно (1000 + 5000 + 4500) = 10 500 человек. Мы понимаем, что каждую из приведенных нами цифр можно оспорить. Если документация о лагере пережила войну и сейчас хранится в каком-нибудь сейфе секретного архива, то, возможно, когда-нибудь точное количество жертв станет известным, если, конечно, изменятся и политические условия. Кроме того, решению этой проблемы могло бы послужить и открытие массовых захоронений, которое позволило бы оценить объем содержащихся в них человеческих останков. Но по понятным причинам рассчитывать на этот шаг не приходится. Как раз напротив, следует опасаться, что территория Собибора, как это уже случилось в Треблинке и Белжеце, будет в ближайшем будущем просто забетонирована. После этого там уже нельзя будет ничего раскопать или провести какие-либо исследования. Можно будет только «политкорректно» проводить траурные мероприятия.