Рассказ десятый

ВОДОЛАЗ

Коля Егоров любил читать о научных и технических изобретениях, фантастику приключенческую литературу и подростковые энциклопедии. Иногда он настолько увлекался, что неделями не показывался во дворе, даже в школе на переменах сидел, уткнувшись в книгу…

— Ты смотри, Колян, особенно не зачитывайся. От книг голова пухнет, – предупреждал его Мокренко.

— Тебе этого не грозит! — отвечал Егоров.

— Мне что, я не за тебя волнуюсь.

— Заклей себе рот пластырем и волнуйся!

Но если бы дело ограничивалось только чтением! Колька не только читал, но и старался перенести все из книг в жизнь. Так, после «Трех мушкетеров» он стал учиться фехтовать, прочтя «Последних могикан» тренировался в метании топора который называл томагавком. А когда однажды ему попалась книга про гонщиков он попытался сделать гоночную машину из мотоплуга, чтобы тренироваться на ней для «Формулы-1», но родители отобрали мотоплуг, и будущий покоритель трасс на два месяца был лишен карманных денег.

А однажды в книге об Александре Македонском Коля наткнулся на эпизод рассказывавший, как великий полководец спускался на океанское дно в колоколе внутри которого был воздух. Заинтересовавшись, Егоров прочел несколько книг о подводных лодках и об окенских экспедициях Кусто и, вдохновленный, решил сконструировать собственный батискаф.

В свой замысел он посвятил Фильку Хитрова и Антона Данилова. Вначале оба одноклассника отнеслись к его затее недоверчиво.

— Батискаф? Не мелочись — давай уж сразу самолёт! — фыркнул Антон, а Филька спросил:

— А из чего ты хочешь сделать эту штуку?

Колька с гордостью показал им малопонятный чертеж на большом листе бумаги выполненный ручкой и карандашом.

— Можно взять железную бочку, в которой я с обрыва скатывался загерметизировать, чтоб не протекала; и вы в этой бочке будете буксировать меня по дну пруда.

— А ты не захлебнешься?

— В ней же будет воздух! К тому же мы протянем на поверхность шланг с буйком, через который я буду дышать. Шланг можно взять поливочный, я все продумал.

— А если тебе понадобится всплыть?

— Запросто. К бочке мы привяжем груз. Когда нужно будет, я его перережу, и она всплывёт под действием выталкивающей силы.

— А если не вспывёт? — спросил здравомыслящий Антон.

— Почему не всплывёт? А выталкивающая сила? — удивился Коля.

— Мало ли что может случиться, например, веревка запутается или что-нибудь еще…

— В борту батискафа мы устроим прозрачный люк. Через него я буду наблюдать за дном и записывать свои наблюдения. А в случае аварии открою этот люк изнутри и вынырну. Пруд-то неглубокий, в нем всего метра три-четыре…

Сила убеждения Егорова была так велика, что ему удалось уговорить Фильку и Антона подключиться к строительству батискафа. Несмотря на внешнюю простоту конструкции ребята столкнулись со множеством трудностей: то бочка протекала то не удавалось отыскать прозрачный пластик для люка, а когда они выпросили у соседа дяди Вовы толстое оргстекло, оно не хотело плотно прилегать к выпиленному в бочке отверстию…

Целых два месяца приятели провозились с батискафом, несколько раз у Фильки с Антоном появлялось желание бросить эту затею, но жаль было затраченных усилий, к тому же их подбадривал энтузиазм Коли. Хитров достал несмываемую масляную краску и написал на бочке название «Большая черепаха», придуманное ребятами раньше.

К началу июня батискаф был закончен, и пришла пора спустить его на воду.

На тележке друзья подвезли «Большую черепаху» к пруду и поставили ее на мостки, за которыми начиналась глубина.

Пожав всем руки, Егоров забрался в бочку и плотно закрыл за собой крышку.

Через оргстекло видно было, как он устроился внутри и подмигнул своим помощникам.

— У-у! — донеслось из батискафа.

— Чего это он? — спросил Антон.

— Просит, чтобы столкнули в воду! — догадался Филька.

— Не-а, я не буду! Еще утонет, а мне отвечать! Что я дурак? — хмыкнул Данилов.

— Ну и трус же ты! — Хитров приналег на бочку спиной, поднажал и, потеряв равновесие, вместе с ней бултыхнулся в пруд.

— Вот видишь! Я не трус, просто я осторожный! — назидательно сказал Антон.

Некоторое время бочка держалась на поверхности, но две тяжелые гири привязанные к ней, перевесили, и «Большая черепаха» погрузилась на дно. Филька плавал поблизости и следил, чтобы конец дыхательного шланга с пенопластовым буем был на поверхности и в него не попадала вода. Через некоторое время ощутив, что ногам как-то неудобно, Хитров вспомнил, что он в ботинках и брюках.

Внезапно из дыхательной трубки донеслось требовательное мычание.

— Наверное, Кольке надоело плавать на одном месте, — догадался Филька. –

Давай, Антон, тяни!

Данилов ухватился за привязанную к бочке веревку и потащил ее на себя, но ему удалось сдвинуть батискаф только чуть-чуть.

— Тяжелый! Наверное, водоросли прилипли, или гири за корягу зацепились! – пожаловался он.

— Давай, буксируй! Не сачкуй! — рассердился Хитров, и Антон снова впрягся.

Он изо всех сил тянул бочку, но она оставалась на месте. Тогда Данилов бросил веревку и, бегая по краю мостков, стал кричать:

— Как он там, жив? Не утонул?

— С чего ты взял?

— А если не утонул, то откуда пузыри?

— Какие пузыри?

— Вон те!

Филька заметил, что из воды поднимаются пузыри, и это его встревожило.

— Коля, ты жив? — крикнул Хитров в дыхательную трубку.

— М-м-м! — донеслось из нее.

— Мычит чего-то, значит, жив, — сказал Филька.

— А чего он мычит?

— Чтобы ты задавал поменьше глупых вопросов! — Хитров начал уставать:

держаться на поверхности воды, которая была очень холодной, становилось все труднее.

Увидев, что Антон снова поднял с мостков веревку, Филька, созорничав сильно дернул за нее, и Данилов, не удержавшись, плюхнулся в воду.

— Бултых! — отметил довольный Хитров.

— Псих ты, что ли? Я же в одежде и часах! — рассвирепел Антон.

Он подгреб к Фильке и стал его топить. Тот не остался в долгу. Только через несколько минут, вспомнив о Кольке, ребята стали нырять на дно пруда чтобы посмотреть, что с бочкой. Но там было темно, к тому же мешал плотный слой ила. Пузыри перестали уже подниматься, и мальчики встревожились, что Егоров утонул. Сколько они не кричали, никто не отзывался, а внутри шланга булькала вода…

— Конец ему! Не сумел открыть люк и захлебнулся! Учти, бочку ты сталкивал а я с самого начала был против. Я так в милиции и скажу! — отфыркиваясь крикнул Антон.

— Иди ты! Вытаскивать его надо и откачивать!

Филька схватился за шланг и нырнул вдоль него. На дне он нашарил железный бок бочки, ощупал ее и увидел, что лист оргстекла откинут, а Кольки внутри нет.

Ничего не понимая, Хитров вынырнул, стал вертеть головой и заметил Кольку синего от холода, который сидел на мостках, закутавшись в полотенце.

— Вот идиот! Мы думали, что ты утонул! — завопил Филька, подплывая к мосткам.

— Я видел, как вы ныряете, — сказал Егоров.

— А почему не крикнул, чтобы мы не ныряли?

— Я кричал, но вы не слышали. Ну и видок у вас был!

Антон, тоже подплывший к мосткам, выбрался на них и стал озабоченно рассматривать свои часы. Они были водонепроницаемые, и он успокоился.

— Я с самого начала знал, что у тебя все получится! Я верил! — сказал он горясо пожимая Коле руку. — Ну как там на дне?

— Что на дне? Темно, из бочки ничего не видно, а вода за шиворот заливается. Тут еще какие-то дуралеи зацепили мою дыхательную трубку, и я едва не захлебнулся… Кто это сделал?

Филька с Антоном переглянулись и ничего не сказали. Ребята сидели на мостках и смотрели на воду.

— Ты еще сегодня будешь нырять? — спросил Данилов.

— Не-а, не буду. Батискаф нужно совершенствовать и дыхальную трубку по-другому приделать.

Коля с Филькой выловили «Большую черепаху» из пруда, погрузили ее на тележку и пошли к поселку, а за ними с двумя тяжеленными гирями, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, тащился недовольный Антон.

Егоров планировал завтра продолжить ныряние, но вначале отложил на несколько дней из-за отсутствия каких-то запчастей и герметика для бочки, а вскоре вообще охладел к этой затее. А тут еще библиотекарша дала ему прочитать книгу про полет на воздушном шаре, и он задумал сам изготовить воздушный шар.

Правда, и с шаром у него ничего не вышло, хотя он и просмолил все домашние простыни.

А в «Большой черепахе» колькина бабушка уже осенью солила капусту, ворча что бочка дырявая. Впрочем, что не говори, а лето друзья провели весело…