ПИКАНТНАЯ ИЗНАНКА ДЕЛА ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ

Кардинал де Роан никогда не был откровенен по поводу ожерелья.

(Пьер АРНО)

Однажды утром в сентябре 1781 года на перекрестке дорог между Страсбургом и Савернью встретились две кареты. В одной ехал кардинал Людовик де Роан, главный священник Франции, член Французской академии, — закоренелый развратник. В другой — две женщины: маркиза де Булепвилье и хрупкая блондинка с голубыми глазами, которая недавно стала зваться м-м де да Мот. Заметив женские лица, кардинал велел остановить карету, вышел и с игривым видом направился к карете м-м де Буленвилье — они были старыми знакомыми. Маркиза представила ему свою притворно улыбающуюся спутницу: М-м де ла Мот — она здесь проездом.

Кардинал наметанным взглядом оценил грудь молодой женщины: красивой формы, но слишком мала зато красивый зад — о таком можно было только мечтать, и кардинальское око загорелось, как маленькое витражное стеклышко в луче солнца…

Через два часа обе женщины оказались в Савенском замке. Людовик де Роан смог поближе познакомиться с очаровательной мадам де ла Мот. Она рассказала ему о своей жизни, которая походила на настоящий роман. Семья вела свое начало от внебрачного сына Генриха II. Ее девичье имя было Жанна де Валуа. Выросла она у жестокой мачехи и с восьмилетнего возраста попрошайничала на дорогах. Ее подобрала м-м де Буленвилье, и вскоре она вышла замуж за королевском жандарма Никола де ла Мота.

Слушая, кардинал плотоядно ощупывал глазами ее тело… О похождениях этого священника, занимавшего и государстве основной пост, простой люд рассказывал вечерами во время бессонницы. Десять лет назад, когда он был посланником при Венском дворе, поведение его безумно шокировало Мари-Терезу, мать Мари-Антуанетты. Однажды, возвращаясь с охоты, он скатился в канаву с двумя дамами, что им явно не поправилось. Несдержанный на язык, так же как и безудержный в подобных поступках, он оскорблял австрийцев своими скабрезными анекдотами. Ничто не могло его остановить — ни место, ни действующие лица, им упоминаемые. Он даже позволил себе в гостиных венского дворца опорочить Мари-Антуанетту, тогда еще дофину: якобы она стала любовницей графа д'Артуа (он приводил забавные, но неуместные детали о встречах любовников).

Дофина, конечно, узнала об этом — ей оставалось только возненавидеть посланника. Безенваль пишет в «Мемуарах»: «Надо сказать, что глубокая ненависть королевы к кардиналу, разумеется, возникла не без причины. Он заслужил ее тем, что во время своего пребывания в Вене говорил о Мари-Антуанетте оскорбительные вещи, вплоть до утверждения, что ее кокетство облегчало будущему любовнику успех. Принцесса узнала об этой ужасной лжи и никогда не смогла ему простить ее». Эта страсть к злословию навсегда лишила кардинала дружбы Мари-Антуанетты и стала причиной всех его несчастий…

Во время революции авторы памфлетов писали, что кардинал был первым любовником Мари-Антуанетты. Это совершенная выдумка: он прибыл в Вену лишь в 1772 году, то есть через два года после отъезда маленькой великой герцогини.

Встреча Людовика де Роана и м-м де ла Мот не дала — прелату вожделенного удовольствия. Несмотря на легкомысленность молодой женщины, ему не удалось ее соблазнить. После приятного разговора она покинула Саверни, решив, что ей еще представится случай воспользоваться любезностью кардинала. Она не ошиблась.

В 1783 году его преосвященству, не лишенному тщеславия вздумалось играть политическую роль. Он не отличался изобретательностью и потому решил, что лучший способ достичь этого — стать любовником Мари-Антуанетты.

Он по-прежнему был в отвратительных отношениях с королевой, но решил уладить это, используя собственную неотразимость. «Он надеялся, — свидетельствует Генрих д'Альмера, — забыв о том, что уже немолод, понравиться женщине и разоружить королеву. Он считал, что роль нового Мазарини, с теми же привилегиями, но при другой австрийке, ему по плечу».

Итак, кардинал прекратил принимать молоденьких белошвеек, которые с заходом солнца навещали его, чтобы приоткрывать дверь в рай. Он принялся жить достойно в надежде обратить на себя благосклонное внимание молодой королевы. Но Мари-Антуанетта не забыла его лживых обвинений десятилетней давности. Она продолжала удерживать на расстоянии от Версаля этого резвого сорокалетнего мужчину, чей игривый взор, как говорили, «околдовывал молодых, старых, красивых и безобразных».

Именно тогда-то кардинал и встретил м-м дела Мот. Молодая женщина и ее муж находились в то время в крайне стесненных обстоятельствах: половина их имущества была уже заложена, за ними постоянно охотились кредиторы. Для того чтобы выжить, Жанне приходилось впускать в свою маленькую квартирку господ, снедаемых «естественным желанием». Она была очень хороша собой и потому имела достаточно клиентов. Многие приличные господа по очереди оказывали честь графине, читаем мы в записках адвоката Тарже, в то время граф уходил греться в апартаментах замка. Военные и штатские с удовольствием у нее бывали, оставляя доказательства своей щедрости. Но эти визитеры не устраивали тщеславную м-м де ла Мот. Она мечтала о богатстве и была готова на всякие интриги а любое мошенничество.

Кардинал с удовольствием встретился с графиней еще раз. Он не потерял надежду с ней развлечься В своем дворце на улице Вьей-дю-Тампль он встретив ее со всеми почестями. Стала ли она тогда его любовницей ? Многие утверждают это, не приводя, разумеется никаких прямых доказательств. Но существует факт подтверждающий эту гипотезу: Людовик де Роан доверил молодой женщине свои политические амбиции:

— Для того чтобы стать министром, мне нужно помириться с королевой. Зная ее милосердие, я готов оплачивать из своих доходов ее добрые дела.

Эта фраза зажгла огонь в голубых глазах м-м де л а Мот.

— Если вы желаете, я могу вам помочь — ее величество оказывает мне дружеское расположение. — Графиня лгала: она никогда в жизни не встречалась с Мари-Антуанеттой, но ей пришла в голову удачная мысль. — Надо действовать осмотрительно. Сначала королева узнает от меня о ваших добрых чувствах к ней. Тогда вы и передадите мне некоторую сумму на ее благотворительные дела. Мне известно, что кошелек ее пуст, — жест обязательно расположит ее к вам.

—Кардинал де Роан очень возрадовался, что нашел такую незаменимую соратницу. Через несколько дней м-м де ла Мот опять посетила его дворец. Она принесла добрую весть.

— Мое предприятие оказалось успешным, королева позволила мне попросить от вас письменное подтверждение ваших намерений.

Кардинал составил небольшое послание, полное нежной покорности. На следующий день м-м де ла Мот передала ему ответ Мари-Антуанетты: «Я уже простила Вас, но пока не могу предоставить Вам аудиенцию. Как только обстоятельства позволят мне это, я дам Вам знать. Не рассказывайте об этом никому». Тон послания воодушевил прелата. Он уже видел себя в будуаре Трианона, занимавшегося с королевой тем, что внушает такое отвращение королю… Бедняга был бы сильно разочарован, если бы узнал, что письмо написано мошенником, неким Рето де Билетом, другом м-м де ла Мот. Последовало еще несколько писем, и однажды вечером графиня известила кардинала, что королева согласилась встретиться с ним наедине, ночью, в глубине одной из аллей версальского парка. Кардинал почувствовал, как у него немеют ноги…