• 7.1. Если аргументов нет
  • 7.2. Методика Бориса Соколова — что дышло…
  • 7.3. И доводы беспомощны, и с арифметикой нелады
  • 7.4. О верхней границе соотношения потерь на советско-германском фронте
  • Глава 7

    ЦЕНА ПОБЕДЫ: СПЕКУЛЯЦИИ И РЕАЛЬНОСТЬ

    Массированное внедрение в общественное сознание версии о «чрезмерной цене Победы» началось еще в годы перестройки. В русле солженицынского тезиса о «пренебрежительному неряшливом» ведении войны антисоветчики с каждым годом увеличивали соотношение потерь Красной Армии и вермахта в пользу немцев — 3:1, 4:1, 5:1, 7:1 — и, наконец, в 1993 году доктор филологии Борис Соколов довел это соотношение до 1:10— по его «подсчетам» советских солдат погибло 26,4 млн. чел., а немецких — 2,6 млн. чел.

    С тех пор процесс «стабилизировался» — цифра соотношения потерь 10:1 с жесткой настойчивостью внедряется в общественное сознание средствами прессы и телевидения{44}.

    7.1. Если аргументов нет

    Прежде всего, возникает закономерный вопрос: понимает ли Борис Соколов и его апологеты, с кем воевала Красная Армия?

    Вряд ли. Впечатление такое, что он считает гитлеровскую Германию крохотным государством (типа княжества Монако или герцогства Люксембург) с высокопрофессиональной, но очень маленькой армией, которую можно было победить, «завалив трупами» красноармейцев. В действительности в течение трех лет Советский Союз (численность населения — около 197 млн. чел., из них мужчин призывного возраста — около 52 млн. чел.) в одиночку воевал с поставившей на колени всю Европу мощной германской империей (численность населения — 85 млн. чел., из них мужчин призывного возраста — более 23 млн. чел.), которая вместе с союзниками — Италией (42 млн. чел), Румынией (16 млн. чел), Финляндией (4 млн. чел.) и Венгрией (8 млн. чел.) — по численности населения (а значит, и по числу потенциальных солдат) совсем немного уступала Советскому Союзу. Победить такого противника в принципе невозможно, если вести войну «пренебрежительно и неряшливо». А тем более невозможно «завалить трупами». Где же их набрать, если на каждого фашистского солдата приходилось не более полутора советских?

    Если верить фантазиям Б. Соколова, то теоретически при соотношении потерь 10:1 Гитлеру, даже без союзников, достаточно было пожертвовать 5 млн. немецких солдат, чтобы полностью уничтожить всех способных носить оружие мужчин Советского Союза. И после этого в Германии должно было бы остаться еще 18 млн. солдат. Но на практике все было наоборот: Красная Армия не только не была уничтожена, но и вышла из войны с Германией настолько мощной, что в течение месяца разнесла в пух и прах миллионную Квантунскую армию Японии, потеряв при этом чуть более 12 тыс. солдат. Гитлер же в конце войны вынужден был из-за нехватки мужчин призывного возраста бросать в бой 12–13-летних мальчишек и 65-летних стариков.

    Нужно сказать, что «вычисленное» Б. Соколовым соотношение потерь Красной Армии и вермахта (10:1) порочит как советских, так и немецких участников войны. Но если оно обвиняет Красную Армию лишь в неумении воевать, то вермахт уличает в беспрецедентной трусости. В самом деле, при таком соотношении потерь более искусной стороне не зазорно проиграть битву или войну лишь в том случае, если противник имеет многократное численное превосходство. Такие ситуации в истории человечества были. Так, в 480 г. до н. э. в битве при Фермопилах потери (4000 чел.) греческой армии во главе со спартанским царем Леонидом были в 5 раз меньше потерь персидского войска царя Ксеркса (20 000 чел.). Но греки потерпели поражение, поскольку по общей численности персидская армия (не менее 250 тыс. чел.) превосходила греческую (не более 12 тыс. чел.) как минимум в 20 раз.

    Ничего подобного в противоборстве на советско-германском фронте не было: Советский Союз, как уже отмечалось, не мог создать даже двукратного численного преимущества над противником. Более того, к декабрю 1941 года гитлеровскими войсками была оккупирована территория, на которой проживало 74,5 млн. советских людей, и в течение последующих двух лет войны СССР по численности населения (а значит, и по числу потенциальных солдат) уступал Германии с союзниками. Если верить Б. Соколову, то это значит, что вермахт был сильнее Красной Армии как минимум в 6–7 раз. И с таким подавляющим превосходством вермахт мало того, что в течение трех лет ничего не смог сделать с Красной Армией, но и в 1944 г. еще до открытия второго фронта стремительно побежал от нее и, в конце концов, капитулировал. Ну не позор ли? Вот и получается, что если верить Б. Соколову, то вермахт — самая трусливая армия в истории человечества.

    Конечно же, это не так. Здравый смысл подсказывает, что цифра соотношения потерь, отстаиваемая Б. Соколовым, абсурдна. Впрочем, в постсоветской России со здравым смыслом плохо. Поэтому перейдем к более конкретным аргументам: покажем, что «вычисленное» Б. Соколовым соотношение потерь является следствием его невежества и жульничества.

    * * *

    Сначала о жульничестве. Основным своим противником Б. Соколов считает большой коллектив военных историков под руководством генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева, определивший в своих работах демографические потери Красной Армии в 8,7 млн. чел. Чтобы доказать правомочность своих цифр, Б. Соколову нужно скомпрометировать результаты многолетних исследований этого коллектива. Честной критикой достичь этого невозможно. Вот и приходится Б. Соколову жульничать. Делает он это в двух направлениях.

    Во-первых, он утверждает, что «учет безвозвратных потерь Красной Армии был поставлен из рук вон плохо» и «чины Наркомата обороны писали, что на учет попадает не более трети потерь». В доказательство этого утверждения Б. Соколов приводит выдержку из приказа заместителя наркома обороны СССР Е. Щаденко от 12 апреля 1942 г.: «Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно… Штабы соединений не высылают своевременно в центр именных списков погибших. В результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях получилось большое несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины» (выделено мной — В. Л.).

    Здесь Б. Соколов пытается создать впечатление, что действительные потери учитывались из рук вон плохо и в три раза превышали учтенные, а на самом деле в приказе имелось в виду, что персональный учет убитых охватывал лишь одну треть их списочного учета. Расчеты, сделанные коллективом Г. Ф. Кривошеев и приведенные в книгах «Гриф секретности снят» и «Россия и СССР в войнах XX века», опирались не на именной (персональный) учет потерь, а на списочный. А в отношении ведения списочного учета потерь в Красной Армии правила были очень жесткими, и с этим видом учета потерь все было в порядке в течение всей войны, кроме ее начального периода{45}.

    Во-вторых, в своих публикациях Борис Соколов пытается доказать, что данные о потерях, приведенные в книгах «Гриф секретности снят» и «Россия и СССР в войнах XX века» занижены в три и более раз. Для подтверждения «колоссального недоучета потерь» он везде приводит следующий пример: «В книге «Гриф секретности снят» приведены данные о том, что 5 июля 1943 г., к началу сражения (Курской битвы — В. Л.), войска Центрального фронта насчитывали 738 тыс. человек и в ходе оборонительной фазы сражения с 5 до 11 июля понесли потери (санитарные и безвозвратные) в 33 897 человек. Согласно всем законам математики, к началу наступления 12 июля войска фронта должны были иметь в своем составе 704 тыс. человек, однако авторы книги «Гриф секретности снят» свидетельствуют, что 12 июля Центральный фронт насчитывал всего 645 300 человек, причем за неделю оборонительных боев его состав практически не изменился: добавилась одна отдельная танковая бригада и убыли две стрелковые бригады, что в итоге могло уменьшить численность войск фронта не более чем на 5–7 тыс. человек… Значит, общие потери были занижены на 55 тыс. чел. или почти втрое»{46}.

    Все числовые данные примера взяты Борисом Соколовым из двух таблиц, приведенных на стр. 188, 189 книги «Гриф секретности снят». В этих таблицах перечислены лишь крупные боевые формирования Центрального фронта — объединения и соединения. Но, кроме них, в составе любого фронта были и отдельные боевые части и тыловые войсковые формирования. Состав Центрального фронта согласно приложениям 6 и 19 книги «Курская битва» на 1 июля 1943 г. был на 31 отдельную часть и соединение{47} больше, чем на 10 июля 1943 г. Численность этих частей и соединений и покрывает обнаруженную Б. Соколовым «недостачу» войск фронта (кстати, эта «недостача» если пользоваться данными книги «Курская битва», составляла не 55, а 30 тыс. чел.).

    Конфуз этого примера можно было бы отнести к невежеству Бориса Соколова, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что в книге «Тайны Второй мировой» он поместил статью о Курской битве, в которой дал ссылки на упомянутую выше книгу «Курская битва». Причем в ссылке № 182 им прямо указано: «см. статистику, относящуюся к Курской битве: Курская битва. Под ред. И. В. Поротькина. С.476–504». Именно на этих страницах приведены приложения 6 и 19{48}. Это значит, что Борис Соколов знал о некорректности, мягко говоря, своих аргументов и, тем не менее, без зазрения совести повторял в многочисленных статьях и книгах сфальсифицированные обвинения авторов книги «Гриф секретности снят» в занижение потерь Красной Армии в Курской битве.

    На основании этих и подобных им лживых претензий Борис Соколов в интервью журналу «Итоги» называет результаты расчетов Г. Ф. Кривошеева «туфтой». Зато свои расчеты он считает корректными и с апломбом заявляет, что с их помощью проблемы оценки потерь Красной Армии и советского населения «давно решены в тех пределах точности, которые соответствуют современному уровню науки».

    В действительности расчеты Б. Соколова методически и математически крайне безграмотны. Причем его невежество проявилось как в создании методики, так и в ее проверке. Начнем с методики.

    7.2. Методика Бориса Соколова — что дышло…

    Подробное описание «технологии» подсчета потерь и их соотношения Б. Соколовым содержится в его книге «Тайны Второй мировой». Свою методику Б. Соколов излагает на нескольких страницах упомянутой книги, но если отжать из этих страниц «воду», то в «сухом остатке» получим следующее.

    Боевые потери Красной Армии Соколов вычислил следующим образом: сначала он, разделив цифру погибших Nпр (Nпр=413 тыс. чел.) в расчетном месяце (ноябрь 1942 г.) на уровень санитарных потерь (раненые и контуженные) K в этом же месяце (Kп= 83 % от среднемесячного числа санитарных потерь в войне), «рассчитал» среднемесячное число убитых, умерших от ран, болезней и несчастных случаев советских воинов, а затем умножил получившуюся цифру (500 тыс. чел.) на число mв месяцев в войне (mв=46). Учтя окруженцев, вернувшихся в Красную Армию, и небоевые потери в тыловых округах Nнб (Nнб = 0,6 млн. чел.), Б. Соколов получил суммарные боевые потери Красной Армии в войне равные 22,4 млн. чел. Общие демографические потери NП Красной Армии определены им суммированием боевых потерь советских войск (22,4 млн. чел.) с потерями умершими в плену Nд (Nд=4 млн. чел.). Поделив рассчитанную цифру демографических потерь Советской Армии (26,4 млн. чел.) на принятую им цифру немецких потерь (2,6 млн. чел.), Б. Соколов получил соотношение потерь советских и немецких войск 10:1.

    Математически методика Б. Соколова выражается простенькой формулой:

    NП=(Nпр/Kп)*mв — Nнб + Nд (1)

    Противопоставляя свою методику методике Г. Ф. Кривошеева, Б. Соколов называет последнюю «порочной». Это тоже жульничество, поскольку все претензии Б. Соколова к методике Г. Ф. Кривошеева носят расчетный, а не методический характер. В действительности методика расчета Г. Ф. Кривошеева, в которой производится последовательное суммирование по периодам войны всех составляющих потерь, гораздо корректнее, чем методика Б. Соколова. По сравнению с методикой Г. Ф. Кривошеева методика Б. Соколова имеет два крупных недостатка.

    Во-первых, формула (1) представляет собой один из видов линейной экстраполяции. Мы уже говорили, что в прикладной математике подобные формулы используются только в простейших линейных случаях: с его помощью, например, можно определить величину урожая (и то приблизительно) картофельного поля по урожаю, собранному с единицы этого поля. Людские же потери в войне представляют собой сугубо нелинейные явления, поэтому методика Б. Соколова в принципе не может дать достоверных результатов.

    В основе всех формул линейной экстраполяции лежит допущение о постоянстве тех или иных решающих факторов. В методике Б. Соколова такой постоянной величиной является коэффициент Kп т. е принято допущение, что соотношение между демографическими и санитарными потерями в течение войны постоянно. Допущение фантастическое, в действительности соотношение между демографическими и санитарными потерями никогда не бывает постоянным{49}. В ходе Великой Отечественной войны оно менялось от 3:10 до 6:10. По представлениям Б. Соколова чем выше месячный процент санитарных потерь, тем больше число убитых, умерших от ран, болезней и несчастных случаев в этом месяце. На практике часто бывает наоборот. Так, боевых санитарных потерь в 4-м квартале 1943 г. было на 203 тыс. чел. больше, чем в 4-м квартале 1942 г., но число убитых, умерших от ран, болезней и несчастных случаев было в 4-м квартале 1943 г. на 35 тыс. чел. меньше.

    Во-вторых, в прикладной математике считается, что расчеты по формулам, подобным (1), обладают низкой устойчивостью, т. е. незначительные изменения условий расчета приводят к большим изменениям результатов. В частности, формула (1) высокочувствительна к ошибкам исходных данных (Nпр). При одной и той же ошибке в исходных данных ошибка в оценке боевых потерь при использовании методики Б. Соколова в 46 раз больше ошибки методики Г. Ф. Кривошеева.

    В целом, методическая погрешность алгоритма вычисления потерь Б. Соколова существенно выше, чем алгоритма расчета Г. Ф. Кривошеева.

    * * *

    Но недостатки методики Б. Соколова — это «цветочки» по сравнению с невежеством ее реализации. Обычно достоверность выводов, опирающихся на расчеты, определяется двумя условиями:

    • полнотой и надежностью исходных данных;

    • корректностью интерпретации результатов расчетов.

    Ни одно из этих условий Б. Соколовым при расчете демографических потерь Красной Армии не было соблюдено.

    Исходные данные. В качестве исходных данных (Nпр) для исчисления среднемесячного количества убитых, умерших от ран, болезней и несчастных случаев советских воинов Б. Соколов принимает данные о безвозвратных потерях советских войск в ноябре 1942 г. (413 тыс. чел.), приведенные в статье Д. Волкогонова «Мы победили вопреки бесчеловечной системе».

    Это допустимо делать лишь при отсутствии других данных. Но в книге «Гриф секретности снят» приведены совсем другие цифры потерь наших войск в 1942 году. Для четвертого квартала 1942 г. (табл. 7.1), по которому произведены расчеты Б. Соколова, эти цифры меньше «волкогоновских» в три раза.

    Таблица 7.1. Данные о безвозвратных потерях советских войск в 4-м квартале 1942 г.

    № п/п Источник Данные о безвозвратных потерях советских войск в 4-м квартале 1942 г., чел.
    1 Волкогонов Д. Мы победили вопреки бесчеловечной системе. «Известия» 08.05.1993 октябрь — 818 618 ноябрь — 412 862–1 549 591 декабрь — 318 111
    2 Гриф секретности снят. М., Воениздат, 1993 г., С. 146–147 515 508

    В технике в подобных случаях любой мало-мальски грамотный исследователь расчет проводит во всем диапазоне исходных данных (даже, если какие-то данные ему не нравятся), а результаты затем уточняет дополнительными исследованиями. Если бы Б. Соколов соблюдал элементарные правила исследовательской этики, то он обязан был бы привести цифры боевых потерь Красной Армии в виде диапазона — 7,3…22,4 млн. чел.

    Завысив потери Красной Армии, Б. Соколов одновременно занизил потери вермахта. Цифру немецких потерь Б. Соколов оценил в 2,6 млн. чел., используя книгу Б. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.», в которой приведены данные центрального бюро (отдела) учета потерь личного состава вооруженных сил, входившего в немецкий Генеральный штаб верховного главнокомандования. Б. Соколов оценивает эти данные как абсолютно достоверные. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что мнение о высокой достоверности сведений этою отдела сильно преувеличено. Так, немецкий историк Р. Оверманс в статье «Человеческие жертвы Второй мировой войны в Германии» пришел к выводу, что «… каналы поступления информации в вермахте не обнаруживают той степени достоверности, которую приписывают им некоторые авторы». В качестве примера он сообщает, что «одно служебное заключение отдела потерь в штабе вермахта, относящееся к 1944 году документально подтвердило, что потери, которые были понесены в ходе польской, французской и норвежской кампаний и выявление которых не представляло никаких технических трудностей, были почти вдвое выше, чем первоначально сообщалось».

    Нужно сказать, что, недостоверность немецких сообщений о потерях была очевидна еще во время войны. Несколько примеров занижения немцами своих потерь приводит в своей книге «Войны и народонаселение Европы» Б. Ц. Урланис. В частности он пишет, что 11 декабря 1941 г. Гитлер в рейхстаге заявил, что с 22 июня по 1 декабря 1941 г. германская армия потеряла 195 648 убитыми и пропавшими без вести, что ненамного меньше, чем зафиксировано в отделе учета потерь штаба вермахта (257 900 убитых и пропавших без вести). «Новый международный ежегодник» за 1941 г. назвал эти цифры «крайне фантастическими» и привел при этом исчисление американских военных наблюдателей, по которому на 11 декабря 1941 г. потери немцев убитыми определялись в 1300 тыс. чел., что более чем в 5 раз превышает данные вермахта.

    Даже в Германии никто не верил официальным данным о потерях германской армии. Б. Урланис приводит выдержку из статьи в шведском журнале «Векку-журнален», опубликованной в апреле 1943 г. и в которой отмечалось: «Каждый немец думает, что если бы официальные цифры о размерах потерь были бы верными, то борьба против СССР уже давно была бы закончена».

    Явное недоверие вызывают сведения отдела потерь о числе погибших немецких солдат в ходе разгрома армий группы «Центр» Красной Армией под Москвой: цифры потерь вермахта за декабрь 1941 г. и за январь 1942 г. примерно в полтора раза меньше, чем в июле и августе 1941 г., когда вермахт почти беспрепятственно двигался по советской земле.

    И еще один пример. По данным отдела потерь вермахта, в январе 1943 года погибло 37 тыс. немецких солдат, а непосредственный участник Сталинградской битвы, занимавший в то время высокие посты в немецких войсках, в том числе начальника штаба 17-го армейского корпуса, генерал Г. Дерр в книге «Поход на Сталинград» пишет, что «только за период с 24 января по 2 февраля 1943 г. погибло более 100 тыс. человек». Кроме того, в эти же дни была прорвана блокада Ленинграда, и в ходе боев погибла не одна тысяча солдат вермахта.

    В целом сведения отдела потерь вермахта не могут служить исходными данными для расчета потерь Вооруженных сил Германии в Великой Отечественной войне.

    Существует другая статистика немецких потерь — статистика захоронений солдат вермахта. Согласно приложению к закону ФРГ «О сохранении мест захоронения» общее число немецких солдат, находящихся в зафиксированных захоронениях на территории Советского Союза и восточноевропейских стран, составляет 3 млн. 226 тыс. чел. Это цифра уже на 0,6 млн. чел. больше цифры Б. Соколова, но и она нуждается в корректировке.

    Во-первых, эта цифра учитывает только захоронения немцев, а в составе вермахта воевало большое число солдат других национальностей: австрийцы (из них погибло 270 тыс. чел.), судетские немцы и эльзасцы (погибло 230 тыс. чел.) и представители других государств (погибло 357 тыс. чел.). Из общего числа погибших солдат вермахта не немецкой национальности на долю советско-германского фронта приходится 75–80 %, т. е. 0,6–0,7 млн. чел.

    Во-вторых, эта цифра относится к началу 90-х годов прошлого столетия. За прошедшее с той поры время поиск немецких захоронений в России, странах СНГ и странах Восточной Европы продолжался. А появлявшиеся на эту тему сообщения были недостаточно информативны. Так, например российская Ассоциация военных мемориалов, созданная в 1992 году, сообщила, что за 10 лет своего существования передала Немецкому союзу по уходу за воинскими захоронениями сведения о захоронениях 400 тыс. солдат вермахта. Однако были ли это вновь обнаруженные захоронения или они уже учтены в цифре 3 млн. 226 тыс., не ясно. К сожалению, обобщенной статистики вновь обнаруженных захоронений солдат вермахта найти не удалось.

    В-третьих, многие захоронения погибших солдат вермахта на советской земле исчезли. Например, участник войны Александр Лебединцев в книге «Отцы-командиры» приводит рассказ одного из местных жителей, что сил на захоронение немецких трупов после боев не было, поэтому труппы сбрасывали в глубокую промоину и, обрушив стенку промоины, засыпали трупы. В период весеннего половодья промоину размыло, и остатки немецких захоронений унесли в реку талые воды. Кроме того, как отметил В. В. Похлебкин в книге «Великая война и несостоявшийся мир», в лесах и болотах Новгородчины, Литвы и Полесья до сих пор существуют сотни тысяч безымянных могил немецких солдат, погибших в боях с Красной Армией, особенно во время весеннего наступления советских войск в 1944 г. Ориентировочно в таких исчезнувших и безымянных могилах могло быть захоронено 0,4–0,6 млн. солдат вермахта.

    В-четвертых, в эти данные не включены захоронения немецких солдат, убитых в боях с советскими войсками на территории Германии и западноевропейских стран. По данным Р. Оверманса, только за последние три весенних месяца войны погибло порядка 1 млн. чел.

    В целом реальные демографические потери немецких войск на советско-германском фронте значительно больше (не менее чем в 2 раза) вычисленных Б. Соколовым.

    * * *

    Интерпретация результатов расчетов. Соотношение потерь (10:1) Б. Соколов получил, сравнивая потери советских войск, рассчитанные им по своей методике, с потерями немецких войск, определенными другим способом, что делать нельзя. В технических вузах подобное сравнение недопустимо даже для студенческих курсовых работ. Сравнение числовых данных корректно, если они получены одним и тем же способом и при одних и тех же условиях и допущениях.

    Поскольку Б. Соколов не произвел по своей методике расчет немецких потерь, то я самостоятельно восполнил этот пробел, скрупулезно следуя соколовскому «алгоритму»:

    • в качестве исходных данных взята приведенная в справочнике Похлебкина «Великая война и несостоявшийся мир» цифра погибших в период с 5 июля по 23 августа 1943 года немцев (0,5 млн. чел. — в месяц поручается около 300 тыс. чел.);

    • поделив цифры потерь в июле 1943 г. (300 тыс. чел.) на процент пропавших без вести (76 %) в этом месяце немецких солдат, определенный из данных таблицы, приведенной на стр. 343 книги Б. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.», т. 3 (принято допущение о постоянстве соотношения погибших и пропавших без вести на протяжении войны), рассчитано среднемесячное число погибших немецких солдат — 394 тыс. чел.;

    • умножив последнюю цифру на 46 военных месяцев, получим, что общая численность погибших солдат вермахта на советско-германском фронте равна 18,15 млн. чел.;

    • прибавив 450 тыс. немецких солдат, умерших в плену, определяем, что демографические потери вермахта равны 18,6 млн. чел.;

    • наконец, делением цифр потерь получаем, что соотношение демографических потерь советских и немецких войск составляет не 10:1, а только 1,4:1, т. е. в семь раз меньше цифры, «рассчитанной» Б. Соколовым.

    «Расчет» немецких потерь здесь приведен лишь с одной целью — показать высокую «гибкость» методики Б. Соколова: она легко позволяет получить любые цифры потерь.

    7.3. И доводы беспомощны, и с арифметикой нелады

    При проверке достоверности полученных цифр к методическому невежеству Б. Соколова добавилась его математическая безграмотность.

    Попытался Б. Соколов подтвердить свои цифры с помощью данных о безвозвратных потерях офицерского состава Красной Армии{50}. Чтобы свести концы с концами, Б. Соколов доказывает, что «доля офицеров в безвозвратных потерях двух сторон была примерно одинакова» и составляла около 3 % (тогда при офицерских безвозвратных потерях в 784 тыс. чел. общие безвозвратные потери Красной Армии составят 26,1 млн. чел). Для подтверждения этих самых 3 % Б. Соколов ссылается на данные из донесения 323-й стрелковой дивизии о потерях (погибло 30 офицеров и 458 солдат и сержантов, пропало без вести 19 офицеров и 1181 сержант и солдат) в наступательных боях с 17 по 19 декабря 1941 года. Всего только за три дня!!! И данные такой ничтожной выборки Б. Соколов экстраполирует на генеральную совокупность — на всю войну! Удручающее невежество в области математической статистики. Кстати, невежественная логика — формулирование «глобальных» выводов и обобщений на основе единичных и более чем сомнительных фактах — характерна для всех публикаций Б. Соколова. Если следовать его логике, то по выборке, содержащей факт (зафиксированный, кстати, немцами) уничтожения в бою одним красноармейцем Николаем Сиротининым более 150 немецких солдат, можно сделать «вывод» о том, что людские потери вермахта в Великой Отечественной войне были в 150 раз больше потерь Красной Армии.

    Впрочем, все эти потуги Б. Соколова — банальная подтасовка и опять же жульничество.

    Во-первых, процент потерь советских и немецких офицеров, не мог быть одинаковым, т. к. доля офицеров в Красной Армии была в 4,5 раза больше чем в вермахте (14,32 % против 3,2 %), а значит, и процент их потерь был выше.

    Во-вторых, и это главное, «подтверждающие данные» на самом деле расчеты не подтверждают. Дело в том, что по своей методике Б. Соколов рассчитал число погибших и умерших воинов Красной Армии. Следовательно, при подсчете общего числа погибших по уровню офицерских потерь нужно учитывать не общие безвозвратные потери (как это сделал Б. Соколов), а только погибших офицеров и красноармейцев, т. е. подтверждение своих расчетов Б. Соколов получил с помощью подлога — подмены понятия «погибшие и умершие» понятием «безвозвратные потери».

    Если же использовать данные из донесения 323-й стрелковой дивизии для подсчета погибших воинов Красной Армии, то результат будет совсем не тот, что у Б. Соколова. В упомянутом донесении погибших офицеров и красноармейцев было соответственно 38 и 458 чел. Это значит, что погибших в боях офицеров 323-й стрелковой дивизии было 7,7 %. Поскольку общее число погибших в войне офицеров равно 631 тыс. чел., то, разделив эту цифру на 7,7 %, получим, что общие потери Красной Армии погибшими и умершими составляют 8,2 млн. чел. Это сопоставимо не с цифрами Б. Соколова, а с цифрами Г. Ф. Кривошеева. Результат, конечно, случайный, но весьма симптоматичный.

    Еще хуже обстоит дело у Соколова с обоснованием своих цифр по балансу использования людских ресурсов в Вооруженных Силах СССР в период войны. Выясняется, что он не только не знает азов математической статистики, но и с арифметикой у него плоховато. Для подтверждения цифры погибших советских воинов в 26,4 млн. чел. ему пришлось увеличить официальную цифру призыва (34,6 млн. чел.) на 12 млн. чел.: в результате общий призыв, по Соколову, составил 46,5 млн. чел. В это число вошли убитые и умершие от ран, болезней, несчастных случаев (26,4 млн. чел), пленные (2,3 млн. чел.), инвалиды (2,6 млн. чел.), переданные для работы в народное хозяйство (3,6 млн. чел.), оставшиеся в Вооруженных силах и лечившиеся в госпиталях (примерно 11,8 млн. чел.).

    Но почему-то Б. Соколов «забыл», что среди призванных в Красную Армию еще были направленные на укомплектование войск и органов НКВД (более 1,1 млн. чел.), переданные в польские, чехословацкие и румынские соединения и части, воевавшие на стороне СССР (0,25 млн. чел.), уволенные по ранению и болезни, но не ставшие инвалидами (1,2 млн. чел.), осужденные (около 0,45 млн. чел.), дезертиры (0,2 млн. чел.) и 0,5 млн. чел. призванных, но не зачисленных в войска. Если все эти группы призывников добавить к вычисленной Соколовым цифре, то общий призыв «по Соколову» окажется больше 50 млн. чел. Но по демографическим расчетам на начало 1941 года в СССР лиц мужского пола от 14 до 50 лет (т. е. тех, кто мог бы в течение войны быть призванными в армию) было чуть более 52 млн. чел. Из этого контингента примерно 3–4 млн. чел. не подлежали призыву (по инвалидности, болезням и др. причинам). Кроме того, существенная часть мужчин призывного возраста должна быть занята в народном хозяйстве. Вряд ли в нашем народном хозяйстве было меньше мужчин призывного возраста, чем в Германии, а там, как утверждает Мюллер-Гиллебранд, использовалось более 4 млн. мужчин призывного возраста, да еще более 5,5 млн. иностранных рабочих и военнопленных. Вероятно, и в народном хозяйстве СССР было занято не менее 6–7 млн. молодых мужчин дополнительно к тем 3,6 млн., что были переданы в народное хозяйство после призыва в армию. Нужно учесть еще, что в возрастной группе 40–49 лет примерно 3 млн. чел. составляли мужчины, которым во время войны было более 50 лет, но призваны в армию были только около 0,5 млн. чел. Нетрудно подсчитать, что реально страна могла выделить для войны максимум 35–37 млн. чел., но никак не 46,5 млн. чел.{51}.

    Методически беспомощно и «подтверждение» Б. Соколовым своих цифр со статистическими данными о потерях Красной Армии. К таким данным относятся:

    • безвозвратные и демографические потери, определенные по донесениям войск о потерях и о боевом и численном составе, опубликованные в уже упоминавшихся книгах «Гриф секретности снят» и «Россия и СССР в войнах XX века» — 11,5 и 8,7 млн. чел. соответственно;

    • безвозвратные потери, определенные по книгам военкоматов по учету извещениям, поступивших на погибших, умерших и пропавших без вести военнослужащих — 12,4 млн. чел.;

    • безвозвратные потери, определенные по картотеке персонального учета безвозвратных потерь рядового и сержантского состава Красной Армии, имевшейся в Центральном архиве Министерства Обороны СССР — 14,5 млн. чел.{52}.

    Все эти данные Б. Соколов проигнорировал, а для подтверждения результатов своих расчетов сослался на банк компьютерных данных музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе, который к маю 1944 года содержал 19 млн. имен военнослужащих, погибших или пропавших без вести. Последняя цифра прозвучала на Международная научной конференции «Людские потери во Второй мировой войне», состоявшейся 14–15 марта 1995 г.

    Выяснилось, однако, что в электронный банк данных музея на Поклонной горе первоначально были перенесены сведения из всех имеющихся списков погибших. Это привело к многократному учету одних и тех же погибших (некоторые воины были учтены семь раз). В дальнейшем банк данных музея на Поклонной горе был существенно скорректирован и уже несколько лет на сайте музея в сети Интернет идет речь о 26,6 млн. погибших и пропавших без вести всех наших соотечественников, а не только воинов Красной Армии.

    * * *

    Наконец, нужно упомянуть еще об одной «проверке» Б. Соколовым своих цифр — по общим потерям населения СССР в войне. В уже упоминавшемся интервью журналу «Итоги» он сообщает: «Общие потери армии и населения в годы войны я оцениваю в 43 миллиона 300 тысяч человек, в том числе около 16 миллионов 900 тысяч мирных жителей. Альтернативного метода подсчета этих общих потерь я пока не нашел. Но если он будет найден, я уверен: он даст цифры, близкие к моим, а отнюдь не к цифрам Генштаба» (выделено мной. — В. Л.).

    Во-первых, при расчете общих потерь Б. Соколов на основании опять же отрывочных и сомнительных сведений определяет численность населения СССР на 1 июля 1941 года в 209,3 млн. чел, а в современной демографии считается, что население СССР к началу войны было в пределах 196–198 млн. чел. Руководитель Центра социальной демографии Института социально-политических исследований РАН, доктор экономических наук, профессор Рыбаковский Л. Л. в книге «Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне» так прокомментировал цифры Б. Соколова: «Конечно, при желании можно «вычислить» цифру потерь еще большую, если слегка, ну, скажем, миллионов на десять завысить довоенную численность населения, а послевоенную соответственно занизить. Открываются такие возможности для фантазии!»

    Во-вторых, для человека, пишущего о войне, просто неприлично не знать, что «альтернативные методы подсчета» людских потерь СССР в войне многократно проводились как в нашей стране, так и за рубежом. Абсолютное большинство оценок погибших советских граждан укладывается в интервал 26–28 млн. чел.

    Надеюсь, читателям уже ясно, что Б. Соколов не способен корректно произвести даже простейшие математические выкладки. Вопиющая математическая безграмотность выводит его «изыскания» за пределы науки. Результаты подсчетов Б. Соколовым соотношения потерь Красной Армии и вермахта научно ничтожны и никакого отношения к реалиям противоборства Красной Армии и вермахта не имеют.

    Но все же остается открытым вопрос о действительном соотношении потерь на советско-германском фронте, вернее, о его верхней границе.

    7.4. О верхней границе соотношения потерь на советско-германском фронте

    Очевидно, что она значительно меньше величины 10:1, но все же какова: 5:1, 3:1, 2:1, 1:1? Для ответа на этот вопрос обратимся к методу сравнительно-сопоставительного анализа, основы которого заложил еще Жомини. Его применение к оценке потерь требует статистических данных о войнах различных эпох. К сожалению, более или менее полная статистика имеется лишь для войн последних двух столетий. Данные о безвозвратных людских потерях (напомню, что к безвозвратным потерям относятся убитые, умершие от ран и болезней, пропавшие без вести и попавшие в плен) в войнах XIX и XX веков, приведенные в работах отечественных и зарубежных историков, свидетельствуют о четкой зависимости между итогами войн и потерями воюющих сторон. В качестве примера в табл. 7.2 приведены статистические данные по основным межгосударственным войнам XIX и XX веков, обобщенные по результатам работ Урланиса Б. Ц., Каминского Л. С. и Новосельского С.А, Харботла Т., Керсновско- го А.А., Мольтке, Бескровного Л. Г., Строкова А. А., Полякова Л. Г., Беляева Н. И., Левицкого Н. А., Сорокина А. И., Корсуна Н. Г., Аптекаря П. А. и др. Последние три графы таблицы показывают, что относительные потери (потери, выраженные в процентах от общей численности армии) у победителя в войне всегда меньше, чем у побежденного, причем эта зависимость имеет устойчивый, повторяющийся характер (она справедлива для всех видов войн), т. е. обладает всеми признаками закона.

    Этот закон — назовем его законом относительных потерь — может быть сформулирован следующим образом: в любой войне победа достается той армии, у которой относительные потери меньше{53}.

    Обратите внимание, абсолютные цифры безвозвратных потерь у победившей стороны могут быть как меньше (Отечественная война 1812 г., русско-турецкие, франко-прусская войны), так и больше, чем у побежденной стороны (крымская, первая мировая война), но относительные потери у победителя всегда меньше, чем у побежденного.

    Разница между относительными потерями победителя и побежденного характеризует степень убедительности победы. Войны с близкими значениями относительных потерь сторон заканчиваются мирными договорами с сохранением у побежденной стороны существующего политического строя и армии (например, русско-японская война). В войнах, заканчивающихся, подобно Великой Отечественной войне, полной капитуляцией противника (наполеоновские войны, франко-прусская война 1870–1871 гг.), относительные потери победителя существенно меньше относительных потерь побежденного (не менее чем на 30 % — см. табл. 7.2). Иначе говоря, чем больше потери, тем больше должна быть численность армии, чтобы одержать убедительную победу. Если потери армии в 2 раза больше, чем у противника, то для победы в войне ее численность должна быть как минимум в 2,5 раза больше численности противостоящей армии,

    Таблица 7.2. Безвозвратные людские потери в войнах XIX и XX столетий (до Второй мировой войны)

    № п/п Война Победившая сторона Число участников, тыс чел. Безвозвратные потери, тыс. чел Относительные потери, выраженные в % к числу участников войны Относительные потери победившей стороны меньше относительных потерь побежденной стороны
    Победившая сторона Побежденная сторона Победившая сторона Побежденная сторона Победившая сторона Побежденная сторона
    1 Отечественная война, 1812 г. Россия 400 400–600 100 270–500 25 % 67–83 % в 2,7–3,3 раза
    2 Наполеоновские войны, 1802–1815 гг. Европ. коалиция более 4500 3200 1500 2000 менее 33 % 47 % более чем в 1,4 раза,
    3 Русско-персидская война, 1826–1828 гг. Россия 30–40 60–70 2 10 5–7% 14–17 % в 2–3,4 раза
    4 Русско-турецкая война, 1828–1829 гг. Россия 200–250 200–250 80–90 1 40–160 32–45 % 56–80 % в 1,3–2,5 раза
    5 Крымская война, 1853–1856 гг. Англия Франция Турция Сардиния 550–600 325–400 150–165 140–150 25–30 % 35–46 % в 1,2–1,8 раза
    6 Австро-прусская война, 1866 г. Пруссия 437 407 9–11 30–43 2–2,5 % 7,4–10,5 % в 3–5,2 раза
    7 Франко-прусская война, 1870–1871 гг. Пруссия 1100 2000 40–50 730–740 3,6–4,5 % 36,5–37 % в 8,1–10,3 раза
    8 Русско-турецкая война, 1877–1878 гг. Россия 700–800 500–600 100–110 180–200 12,5–15,7 % 30–40 % в 1,9–3,2 раза
    9 Русско-японская война, 1904–1905 гг. Япония 900–1000 800–900 80–90 100–110 8–10 % 11–13,7 % в 1,1–1,7 раза
    10 Первая мировая война, 1914–1918 гг. Антанта 42 200-44500 22 850-25600 8 500–9000 7000–7500 19–21 % 27–33 % в 1,3–1,7 раза

    А теперь вернемся к Великой Отечественной войне и посмотрим, какими людскими ресурсами располагали Красная Армия и вермахт (в том числе и войска СС) на протяжении войны. Имеющиеся данные о численностях противоборствующих сторон на советско-германском фронте приведены в табл. 7.3.


    Таблица 7.3. Соотношение численностей войск противоборствующих сторон на советско-германском фронте

    Характеристика вооруженных сил Красная Армия Вермахт
    Число мобилизованных (с учетом довоенной численности армий) млн. чел. 34,5 21,1–22,2
    Регулярная армия Переданы в промышленность и другие ведомства, млн. чел. 5 2
    Воевали на других фронтах, млн. чел. 6,5–7 6,0–6,5
    Воевали на советско-германском фронте, млн. чел. 22,5–23 12,6–14,2
    Другие войсковые формирования Добровольные формирования (народное ополчение в СССР, «Фольксштурм» и «Вервольф» в Германии), млн. чел. 2,0 1,5–2,0
    Партизаны, млн. чел. 1,0 -
    Войсковые формирования из иностранцев, млн. чел. 0,5 1
    Регулярные войска союзников, млн. чел. - 3,0
    Общая численность участников войны на советско-германском фронте, млн. чел. 26,0–26,5 18,1–19,8
    Соотношение общих численностей сторон 1,4–1,5 1
    Соотношение численностей регулярных армий 1,6–1,8 1

    Из табл. 7.3 следует, что численность советских участников войны была только в 1,4–1,5 раз больше общей численности противостоящих войск и в 1,6–1,8 раза больше регулярной немецкой армии. В соответствии с законом относительных потерь при таком превышении численности участников войны, потери Красной Армии, уничтожившей фашистскую военную машину, в принципе не могли превышать потери армий фашистского блока более чем на 10–15 %, а потери регулярных немецких войск — более чем на 25–30 %. Это значит, что верхней границей соотношения безвозвратных потерь Красной Армии и вермахта является соотношение 1,3:1. С учетом возможных погрешностей в цифрах табл. 7.3 можно принять в качестве верхней границы соотношение 1,5:1.

    Следовательно, при рассчитанном авторским коллективом книги «Гриф секретности снят» уровне безвозвратных потерь Красной Армии в 11,5 млн. чел. безвозвратные потери немецких войск на советско-германском фронте были не менее 7,7 млн. чел.

    Если же верить Соколову Б. В., что безвозвратные потери Красной Армии составляли 28,4 млн. чел, то вермахт на советско-германском фронте должен был потерять убитыми, умершими от ран, болезней и попавшими в плен не менее 18,9 млн. чел. (напомню, что всего на советско-германском фронте воевало не более 14,2 млн. солдат вермахта — см. табл. 7.3).

    Нужно сказать, что данные табл. 7.2 демонстрируют еще одну зависимость в отношении людских потерь в войнах: в войнах, закончившихся капитуляцией одной из сторон, победившая сторона теряла не более трети участников войны. Следовательно, при числе мобилизованных в 34,5 млн. чел. безвозвратные потери Красной Армии на советско-германском фронте были не более 11,5 млн. чел. Этому условию удовлетворяют лишь данные авторского коллектива книги «Гриф секретности снят». Впрочем, это не значит, что они окончательны и изменению не подлежат. По мере появления новых документов, статистических материалов, результатов исследований цифры потерь Красной Армии и вермахта могут уточняться, изменяться в ту или иную сторону, их соотношение тоже может изменяться, но оно не может быть выше значения 1,5:1.

    В конечном счете важны не величина и точность цифр потерь советских и немецких войск, важно то, что сформулированный выше объективный закон вооруженной борьбы — закон относительных потерь — не оставляет места в исторических исследованиях мифу «о чрезмерной цене Победы», переводит утверждения Б. Соколова о том, что «Великая Победа была одержана ценой невероятно высоких и неоправданных потерь», что «людские потери, которые понесла Красная Армия в Великой Отечественной войне, многократно превысили потери вермахта на советско-германском фронте» в разряд ненаучной фантастики.

    * * *

    В последние годы Б. Соколов опубликовал свою версию о соотношении потерь Красной Армии и вермахта в «Новой газете» (№ 22, 2005 г.), в газете «Культура» (№ 24, 2006 г.), в журналах «Итоги» (№ 19, 2005 г.), «Континент» (№ 128, 2006 г.) и др. изданиях, пропагандировал ее в телепрограммах В. Познера, В. Соловьева В этих изданиях и телепрограммах периодически с удивлением, беспокойством и возмущением обсуждается проблема роста в молодежной среде экстремистских и нацистских настроений. Претензии по этой проблемы предъявляются к власти, правоохранительным органам, семье и школе. Но господам редакторам перечисленных изданий и телеведущим, прежде всего, надобно бы на себя оборотиться. Ведь это и они в определенной мере поспособствовали рождению и росту нацистских настроений среди части молодежи, потому что дали возможность Борису Соколову беспрепятственно{54} оскорблять мощную, восхищавшую весь мир своими блестящими победами Красную Армию, называя ее «плохо обученным ополчением», обливать грязью якобы не умевших воевать советских полководцев и солдат, и восхвалять военное искусство нацистских генералов и воинское мастерство солдат вермахта. Вот молодежь и выбирает себе в кумиры фашистов.


    Примечания:



    4 В современной исторической науке существует мнение, что и февральские, и октябрьские события 1917 года суть этапы одной «Великой русской революции», хронологические рамки которой 1917–1920 гг. На мой взгляд, это объединение некорректно, потому что февраль и октябрь 1917 года знаменовали собой начало принципиально различающихся «качественных изменений в развитии общества», т. е. это были две разные революции.



    5 Февральская революция не стала Великой, потому что не успела оказать на мир какого-либо существенного влияния.



    44 «Подсчитанную» Б. Соколовым цифру соотношения потерь приводили в своих выступлениях и интервью Виктор Астафьев, Александр Солженицын, а Игорь Бестужев-Лада в книге «Россия накануне XXI века. 1904–2004.» так ее «проиллюстрировал»: «Советские солдаты буквально своими телами загородили Москву, а затем выстлали дорогу до Берлина: девять падали мертвыми, но десятый убивал-таки вражеского солдата…»



    45 Методика подсчета потерь в начале войны неоднократно разъяснялась Г. Ф. Кривошеевым и была оценена демографами положительно.



    46 В книге «Тайны Второй мировой» этот пример приведен трижды (!!!) — на стр. 35, 226 и 287.



    47 27 отдельных частей (2 полка САУ, 2 зенитно-артиллерийских полка, 2 истребительно-противотанковых полка, 21 инженерный батальон) и 4 отдельные инженерные бригады.



    48 На стр. 499 книги «Курская битва» имеется пример противоположного свойства: в приложении 27 указано увеличение численности войск Центрального фронта с 10 апреля по 5 июля 1943 г. на 173 тыс. чел., тогда как боевой состав фронта увеличился на незначительное число крупных войсковых формирований — на три стрелковые дивизии (примерно 23–25 тыс. чел.).



    49 Что замечательно — на стр. 228 книги Б. Соколова «Тайны Второй мировой» помещена таблица, данные которой недвусмысленно опровергают сделанное им допущение.



    50 К безвозвратным потерям относятся убитые, умершие от ран и болезней, пропавшие без вести и попавшие в плен.



    51 Кстати, известный американский исследователь (Гарвардский университет) демографических процессов в Советском Союзе эмигрант Сергей Максудов, опираясь на переписи населения СССР 1939 г. и 1959 г., а также на исследования зарубежных демографов, пришел к выводу, что людские ресурсы, имевшиеся в распоряжении советского правительства для ведения войны, составляли 35 млн. чел.



    52 Завышенность данных военкоматов и картотеки Центрального архива Министерства Обороны СССР убедительно показана в статье Г.Ф Кривошеева «Историк должен ликовать и горевать со своим народом».



    53 Нужно сказать, что закон относительных потерь справедлив не только для войн в целом, но и для отдельных сражений. Даже в знаменитом сражении римлян и эпирцев при Аускуле (270 г. до н. э.) — классическом примере «чрезмерной цены победы», породившем выражение «пиррова победа», — относительные потери войск победителя — царя Пирра — были почти в два раза меньше относительных потерь римлян.

    Впрочем, закон относительных потерь, как и любой закон, имеет свои границы применимости. Томас Хорботл приводит конкретные данные численностей и потерь сторон для 106 крупнейших сражений в войнах двух последних столетий: данные восьми из этих битв не соответствуют закону относительных потерь. Их анализ показал, что принципиально возможными причинами «ненормального» исхода войны (или битвы) могут быть:

    • истощение сил побеждающей стороны;

    • кризис внутренней жизни в побеждающем государстве (социальная напряженность, бунты, революция, эпидемии);

    • преувеличение сил и возможностей противника;

    • предательство военного и политического руководства;

    • вмешательство внешних сил (государств).

    В Великой Отечественной войне перечисленные факторы не действовали. Победа СССР в войне была убедительной и неоспоримой, причем и в случае, если бы все другие страны антигитлеровской коалиции в войне не участвовали.



    54 Мои, например, критические замечания к статьям Б. Соколова, не стали публиковать ни «Новая газета», ни журнал «Итоги».









    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх