Инквизиция

Timete Deum et date ille honorem, quia veniet hora judicii ejus

С начала новой эры от рождества Христова в Европе велась полемика, касающаяся основ христианского учения, его догматов, таинств, обрядов. Десятки и сотни монахов и ученых по-своему толковали Священное Писание и распространяли свои учения среди верующих, пытаясь собрать как можно больше сторонников. Сторонники ортодоксального христианства сознательное и преднамеренное уклонение от ясно выраженного и четко сформулированного догмата христианской веры стали называть ересью, hairesis, учением. Догматами считались утвержденные высшими церковными инстанциями положения вероучения, объявленные церковью непреложными истинами, не подлежащими критике. Разработкой религиозных доктрин о сущности Бога занималось богословие – теология (theos – бог). Ересь сразу же стали отличать от раскола, от случайных, непреднамеренных ошибок в догматическом учении. Истины церковного учения вырабатывали в символах Вселенские церковные соборы. Источниками ересей объявляли желание соединить в одно целое старые философские доктрины еще античного мира с новыми христианскими. Сектой называли вероисповедание, которому следовало небольшое количество людей, организованных в группу. Ересью же было содержание самого учения. Секты делились на реалистические и мистические.

Первые века христианства нельзя назвать гуманной эпохой, но самому христианству всегда было чуждо насилие в делах веры, хотя ереси и секты постоянно сменяли друг друга и были очень опасными для еще неокрепшей Церкви Христовой. В обязанности дьяконов входило разыскивать и исправлять заблуждавшихся в вере. Первые епископы, следуя заветам Господа и апостолов, увещевали, а не карали. Суд епископов был простой и не отличался жестокостью. Самым сильным наказанием в эпоху раннего христианства было отлучение от церкви. Один из отцов церкви Иоанн Златоуст писал и проповедовал: «Христианам не дозволено уничтожать заблуждения силой, они могут вести людей к спасению только убеждением, разумом и любовью».

Со временем признания христианства государственной религией Римской империи, к церковным наказаниям добавились гражданские. В 316 году Константин Великий издал эдикт, присуждавший донатистов к конфискации имущества. Угроза смертной казнью впервые была применена императором Феодосием Великим по отношению к манихеям. и в 385 году уже казнили присциллиан. К V веку против еретиков действовали пятнадцать законов императора Феодосия, двенадцать – Аркадия, восемнадцать – Гонория и десять законов Феодосия II. У еретиков отнимали имущество, отбирали права наследства, запрещали торговать и заключать договоры. Им грозили огромными штрафами, наказанием плетью, ссылкой на пустынные острова, а в особо тяжких случаях смертной казнью по усмотрению местных властей. Еретиков увещевали и подвергали церковному покаянию.

Борьбу с ересями, сектами, расколами обосновал один из отцов церкви блаженный Августин. Не все способны воспринимать слова убеждения, поэтому иногда необходимо прибегать к воздействию страхом и наказанием. Родители наказывают своих детей, и сама любовь часто действует строгостью. Удары друзей полезнее, чем льстивые поцелуи врагов. Принуждение – спасительное лекарство. Не прибегать к нему означает воздавать злом за зло. Если мы видим врага, бегущего к пропасти в припадке безумия, не следует ли удержать его силой, чем допустить его гибель? Нетерпимость – это акт человеколюбия, спасение погибающего. Августин предлагал при необходимости меры строгости и наказания.

В начале VIII века в капитуляриях императора Карла Великого встречаются предписания, обязывающие епископов следить за нравами и правильным исповедованием веры в их епархиях, искоренять языческие традиции. В 884 году его сын Карл Лысый предписал епископам утверждать народ в вере с помощью проповедей, расследовать и исправлять его заблуждения. К еретикам все чаще и чаще вместо средств увещевания применялись насильственные меры. Наиболее строгими мерами стали конфискации имущества и сожжение на костре.

Крестовые походы против неверных на Востоке, в защиту Гроба Господня укрепляли в европейских умах понятие о богоугодности преследований врагов религии и наэлектризовали народ. Повсюду быстро возникали монастыри с суровыми уставами, распространялись слухи о скором наступлении Страшного суда. Мысль о спасении витала в восторженных умах, мысль о подвигах во славу религии, для исцеления души и тела.

В 1163 году на Турсксом церковном соборе впервые было произнесено слово «инквизиция». В 1185 году на Веронском соборе были изданы точные правила преследования еретиков, обязывающие епископов возможно чаще ревизовать свои епархии и выбирать зажиточных мирян, которые бы оказывали им содействие в розыске еретиков и предании их епископскому суду. Под страхом отлучения и других наказаний светским властям предписывалось оказывать поддержку епископам.

Западнее правого берега Роны, во французском Лангедоке, находились владения Раймонда VI Тулузского. Под южным небом процветали самоуправляемые и богатые города во главе с Тулузой. Население представляло собой смешение различных вероисповеданий, царила веротерпимость. Все считались равноправными жителями, которым покровительствовал закон. На юге Франции совершенно спокойно проповедовали катары, альбигойцы, вальденсы, считавшие мир и природу человека сочетанием добра и зла. Сатана создал тело человека, Бог одарил его разумом. В этом причина двойственности человека, борьбы тела и души. Грех овладел человеческим родом. Чтобы спасти человечество, Иисус Христос сошел на землю под видом человека. Его предали смертной казни, но страдания Христа были только видимыми, указывающими дорогу к спасению посредством очищения от земных страстей и привязанностей. Полностью очиститься можно только водой на Луне в течение двух недель и в царстве Солнца небесным огнем. Очищение всех душ будет концом мира. Только невидимое и вечное дело рук доброго Бога. Римская церковь – «базилика и синагога сатаны». Ее таинства не священны. Тело Христово в причастии просто хлеб, крещение бесцельно. Церковная иерархия – собрание грешников, бессильное руководить человеческой совестью. Крест не заслуживает почитания, потому что он символ страданий Христа. Воскресения мертвых нет, души переселяются в другие тела, в животных, в растения. Браки не от Бога, а слабость человеческая. Рождение новых людей дает им возможность переселяться друг в друга. Владение любым имуществом греховно, это ржавчина души. Четыре раза в год катары и альбигойцы постились в течение сорока дней, три раза в неделю ели только хлеб и пили воду. Вальденсы верили в Троицу, признавали таинства крещения и причащения, но не признавали икон и ненавидели римскую церковь, называя ее «вавилонской блудницей, бесплодной смоковницей». Однако «вавилонская блудница» совсем не была погружена в суету этого мира, а «бесплодная смоковница» было цветущей и полной сил.

В 1179 году папа Александр III созвал в Риме Третий Латеранский собор и отлучил еретиков Альби и Тулузы, заявив: «потому что эти еретики не скрываются уже и не остаются спокойными, но дерзко проповедуют свои заблуждения и совершают простых и слабых. Хотя церковь часто довольствуется одним первосвященническим судом и не принимает кровавых мер, этот суд может быть дополнен мирскими силами, чтобы страхом казни побудить людей следовать духовному врачеванию. А так как еретики, которых называют катарами, сделали великие успехи в земле Тулузской и иных местах, то мы придаем их анафеме с их покровителями и сообщниками и запрещаем всякому, кто бы ни был, иметь с ним общение. Если они умрут в грехе, то никогда их не поминать и не хоронить между христианами».

В конце XII века учение катаров и альбигойцев стало угрожать католической церкви и папскому авторитету. В 1198 году папа Иннокентий III (1190–1216) призвал к борьбе с ересью, предлагая пользоваться только мерами в пределах духовно-церковной власти. Он снял анафему с Лангедока и в качестве двух папских легатов послал туда цистерцианских монахов Гюи и Ренье для искоренения ереси. Этим создавалась новая власть – духовная, имевшая свои специальные функции и почти независимая от епископов. В 1203 году Иннокентий III направил в Тулузу в качестве своих легатов цистерцианцев Петра Кастельно, Ральфа и Арнольда с группой монахов. В 1206 году к ним присоединился будущий святой Доминик де Гусман, основатель знаменитого доминиканского ордена. Данте Алигьери писал о нем в «Божественной комедии»:

«С железной волей, праведен и строг,
Он ринулся, как с гор крутых поток,
В открытую борьбу с еретиками,
Которые зловредны для других,
Которые над слабыми умами
Имели власть и развращали их.
И от него другие побежали
Ручьи и сад церковный орошали».

Сохранилась грамота 1209 года, данная Домиником одному из раскаявшихся альбигойцев:

«Всем верным христианам, к которым достигнет это послание, брат Доминик, каноник, малейший из проповедников, приветствие о Иисусе Христе.

В силу данной Нам власти мы возвратили в лоно церкви предъявителя сей грамоты Понса Рожера, оставившего по милости Божьей секту еретиков. Так как он дал нам клятву исполнять наши приказания, то мы велели ему три следующие воскресенья являться в церковь, причем священник, обнажив его, будет бить его розгами на всем протяжении от городских ворот до церкви.

Для покаяния мы налагаем на него на всю жизнь пост и запрещаем ему есть мясо, яйца, сыр и всякую животную пищу, исключая дней Пасхи, Троицы и Рождества, в которые он может есть все. В знак отвращения от своей прежней ереси три поста в году он должен воздержаться даже от рыбы, три раза в неделю, пока жив, воздерживаться от мяса, рыбы и вина, допуская облегчение только в случае болезни и изнурительных работ.

Он должен носить церковное платье по покрою и по цвету, с двумя маленькими крестами, нашитыми на груди. Всякий день он будет слушать мессу, если то окажется возможным, а по праздникам и воскресеньям вечерню. Он в точности должен исполнять утренние и вечерние молитвы, читать «Отче наш» семь раз утром, десять раз вечером и двадцать раз в полночь, жить целомудренно и настоящую грамоту вручить своему приходскому священнику. Ему мы приказываем наблюдать за поведением Рожера, который должен исполнять в точности все, что ему предписано, пока господин легат, не изъявит своей воли.

Если же означенный Понс того исполнять не будет, то мы приказываем смотреть на него, как на клятвопреступника, еретика, отлученного и удалять его от общества верных».

Владетельные сеньоры не поддержали деятельность легатов. Король Франции, графы Тулузский, Фоа, Безье, Каркассон, Комменж были против гонений на спокойных и покорных подданных, изгнание которых было настоящим разорением для Лангедока.

Фанатик – легат Петр Кастельно не проповедовал, а боролся. Современники говорили, что он искал себе смерти. Медленная, но верная победа над ересью, что делал Доминик, Кастельно не устраивала. Недовольный действиями Раймонда Тулузского по борьбе с ересью, он заявил графу в конце 1207 года:

«Я объявляю тебя, граф, клятвопреступником, беззаконником. Гнев Божий да разразится над тобой. Я отлучаю тебя от церкви. На всех твоих землях отныне интердикт. С этого дня ты – враг Бога и людей. Подданные твои разрешаются от присяги, и тот, кто свергнет тебя, поступит справедливо, очистив престол, опозоренный еретиком».

Через несколько дней Петра Кастельно, естественно, зарезали. Это послужило поводом к кровавым и опустошительным альбигойским войнам, продолжавшимся почти двадцать лет. В 1229 году в Париже Раймонд VII Тулузский присягнул на верность французскому королю и церкви, поклявшись до самой смерти сражаться с еретиками и их единомышленниками и укрывателями, не щадя ни родственников, ни друзей, ни вассалов: «Обещаю произвести без промедления должный суд над еретиками и приказать нашим бальи тщательно разыскивать их, единомышленников и укрывателей их». На Тулузском соборе 1229 года было постановлено, чтобы каждый епископ назначал одного священника и нескольких светских лиц для тайного розыска еретиков в пределах своей епархии. В 1233 году инквизиторские обязанности были изъяты из компетенции епископов и поручены монахам доминиканского ордена. Началась эпоха первой инквизиции.

Инквизиция, Inquisitio haereticae pravitatis, Святая инквизиция, Святой Трибунал, Santum officium – учреждение церкви, главной целью которого были розыск, суд и наказание еретиков. При папе Гонории III (1216–1227) инквизиция распространилась почти по всей территории Италии. При папе Григории IX (1227–1241) инквизиторские трибуналы действовали в Италии, Франции. Испании, Германии, Португалии, Голландии, позже в Мексике, Бразилии, Перу. Члены инквизиторского трибунала, непосредственно подчинявшиеся римскому папе, обладали личной неприкосновенностью и неподсудностью местным светским и церковным властям. Позднее, в 1542 году в Риме папа Павел III учредил Центральный инквизиторский трибунал – Congregato sanct oficii.

В XIII веке первые инквизиторы не сидели на месте. Прибывший на место службы инквизитор обращался к населению с призывом каяться и называть имена еретиков. Сделавшие это в течение тридцати «льготных дней» еретики подлежали церковному наказанию, остальные – тяжким карам.

Судопроизводство было тайное, без участия сторон и подобия суда, sine figura judicii. Обвиняемый не знал имен свидетелей. Для получения от него признания прибегали к пыткам водой и огнем, различными механическим приспособлениями. Оправдательный приговор был редкостью. Отрицание вины в большинстве случаев признавалось упорством в ереси и обычно заканчивалось смертной казнью. Наиболее частым и мягким наказанием было «примирение» с церковью, сопровождавшееся конфискацией имущества, лишением прав и заключением в тюрьму. Упорствующих еретиков сжигали на кострах. Бежавших судили заочно и приговаривали к сожжению «в изображении» – in effigie. Трупы умерших еретиков выкапывали и сжигали.

На решения инквизиции фактически нельзя было пожаловаться. Даже папский легат не имел права вмешиваться в ее дела. Инквизитор, личность которого была неприкосновенна, мог привлечь к суду и старших по положению. Он мог налагать интердикты на города и округа и за все свои действия отвечал только перед папой.

Приговор инквизиции обычно объявлялся целым группам еретиков в торжественной обстановке на главной городской площади, на которой устраивались специальные подмостки и трибуны для публики. Такое публичное осуждение, сожжение, называлось ауто да фе. Роль инквизиции заканчивалась провозглашением отказа церкви от покровительства преступнику и выдачей его светской власти. Это означало смертную казнь, совершать которую, в виду «отвращения церкви к крови», должна была светская власть.

Широкое распространение жестоких и изощренных пыток, вознаграждение доносчика частью имущества обвиняемого, материальная заинтересованность самой инквизиции и исполнявшей ее приговоры светской власти сделали инквизицию бичом католических стран Европы.

Конфискованное имущество считалось собственностью государства и инквизиции, которые обычно делили его пополам. Возникали конфликты, которые привели к постепенному вытеснению инквизиции в XIV веке из большинства европейских стран. Ее функции, а особенно конфискации имущества, брали в свои руки государства.

Установленные в 1233 году инквизиторские трибуналы вызвали народное возмущение в Нарбонне, в 1242 году – в Авиньоне. Несмотря на это, они продолжали действовать в Провансе и были распространены на северную Францию. По настоянию французского короля Людовика XI римский папа Александр IV назначил в 1255 году в Париж одного доминиканского и одного францисканского монахов на должность генеральных инквизиторов Франции. Начиная с XIV века французская инквизиция стала подвергаться ограничениям со стороны государственной власти и постепенно приходить в упадок. Вернуть инквизицию во Францию не смогли даже усилия ее королей, боровшихся с реформацией в XVI веке.

В Германии инквизиция была направлена против племени стедингов, отстаивавших свою независимость от бременского епископа. Она вызвала всеобщий протест. Первый инквизитор Германии Конрад Марбургский в 1233 году был убит во время народного восстания. В следующем году убили двух его заместителей. Папа Урбан V, опираясь на поддержку императора Карла IV, назначил в Германию двух доминиканцев в качестве инквизиторов, но опять ничего не получилось – германцы не принимали инквизицию и не давали ей действовать.

Инквизиторы попытались действовать в Англии, чтобы бороться с учением Винклефа и его последователями, но не смогли здесь укрепиться. В славянских государствах инквизиция недолго действовала в Польше.

Наибольшего распространения инквизиция достигла в Италии и Испании, особенно в XVI веке, при папах Пие V и Сиксте V. Именно здесь начался период Второй инквизиции.

На Пиренейском полуострове организация инквизиции в XIII веке не осуществилась из-за борьбы христиан с арабами за обладание Испанией, в которой существовали четыре христианские государства – Кастилья, Арагон, Наварра и Португалия, и три мусульманских – Севилья, Кордова и Хаена.

Победы испанцев над арабами во второй половине XV века дали возможность инквизиции укрепиться на Пиренейском полуострове. Она получила новую организацию и стала политической силой. Были разработаны принципы определения еретиков, подозрения в ереси:

ложные понятия о всемогуществе Божьем;

обвинения в колдовстве и в обращении во времени молитвы к злым духам;

вызывание злых духов;

год, проведенный в отлучении от церкви, без выполнения наложенного наказания;

раскол;

укрытие, соумышление и соучастие еретикам;

неизгнание из своих владений еретиков владетельными сеньорами;

неотмена действующих в городах статутов и положений, противодействующих деятельности инквизиции;

принятие адвокатами и нотариусами стороны еретиков, укрытие их бумаг и писем, помощь советами;

похороны еретиков по церковному обряду;

оппозиция к инквизиции, отказ от произнесения клятвы во время рассмотрения религиозных судебных дел;

покойники, которые были еретиками – их тела должны быть вырыты из могил и сожжены на костре с конфискацией имущества у их наследников;

писание еретических сочинений;

совершение поступков, заслуживающих подозрения в ереси;

поведение евреев и арабов – мавров, склонявшее католиков в ересь.

Инквизиторы должны были действовать в полном согласии с местными епископами. Постановления о взятии под стражу утверждались одновременно инквизиторами и епископами, также как и разрешение на проведение пыток и утверждение приговора. Инквизиции прибегали к помощи светской власти, которая не имела права отказать им в содействии.

Инквизиторы имели свои тюрьмы, чтобы быть совершенно уверенными в надежности охраны узника. Если какое-то дело вызывало сомнения или затруднения в отношении применения церковных уставов, декретов, булл, грамот и гражданских законов, инквизиторы советовались с юрисконсультами. Из документов при этом тщательно изымались имена обвиняемого, доносчика и свидетелей. С юристов брали клятву о сохранении полной тайны. Содержание инквизиции осуществлялось продажей конфискованных имуществ или доходами с них. Инквизиторы никогда не принимали вклады и пожертвования.

Испания второй половины XV века представляла наиболее благоприятные условия для развития инквизиции. Многовековая борьба с арабами – маврами способствовали развитию в народе религиозного фанатизма, которым с успехом воспользовались руководившие инквизицией доминиканцы. Очень много нехристиан – евреев и мавров – оставалось на землях, отвоеванных у арабов испанцами. Их богатство внушало зависть и соблазняло власти, несмотря на то, что именно эти слои населения были наиболее образованными, просвещенными и деловитыми на Пиренейском полуострове. Уже в конце XIV века многие евреи и мавры были вынуждены принять христианство. Часть их после этого тайно продолжала исповедовать религию отцов.

Систематическое преследование этих новых христиан – марранов и морисков – началось во второй половине XV века, со времени объединения Кастилии и Арагона в одну монархию при Изабелле Кастильской и Фердинанде Католике. Они были против предоставления Ватикану исключительных прав на инквизицию в Испании. Короли не хотели делиться с Римом поступлениями от конфискованного огромного богатства еретиков. Изабелла и Фердинанд реорганизовали инквизицию, использовав не только религиозный фанатизм народа, но и желание воспользоваться возможностями инквизиторской системы для упрочения государственного единства Испании и увеличения доходов казны путем конфискации имущества осужденных. Душой новой инквизиции в Испании стал доминиканский монах Томас Торквемада.

Великий инквизитор родился в 1420 году в небольшом городке Старой Кастилии Торквемада, по другим сведениям – в Вальядолиле или Сеговии. Его отец, сеньор Петр – Фердинанд, дал сыну прекрасное образование, наградив при этом острым умом и страстным, но неровным характером. Томас много путешествовал по Испании, слушал лекции в университетах Саламанки и Толедо. В Кордове он влюбился в красавицу испанку, но она вышла замуж за мавра и уехала в Гренаду.

Торквемада решил съездить в Рим, в Ватикан, и через Сарагосу направился в Барселону. В Сарагосе шли диспуты монахов доминиканского ордена о чистоте веры и Томас, изучавший теологию, вступил в спор с доминиканским приором Лопесом из Серверы. Торквемада был умен, знающ и красноречив, и Лопес тут же пригласил его в свой орден святого Доминика.

Торквемада принял монашеский постриг и с ревностью исполнял обеты и суровый устав. Он проповедовал, утешал богомольцев, лечил их душевные раны, обличал ересь, искал явных и тайных врагов церкви. Ему предложили звание доктора богословия и высокие посты в духовной иерархии, но он отказался. В 1459 году он согласился стать приором в монастыре святого Креста в Сеговии. В этот монастырь совершали паломничества представители высшего общества Кастилии, часто приезжала королева с детьми. Инфанте Изабелле был нужен духовник и приору монастыря святого Креста доверили эту обязанность. Вскоре религиозная принцесса полностью доверяла Томасу Торквемаде.

Король Кастилии и брат Изабеллы Генрих IV, не любимый духовенством, был низложен. Корону получил его брат Альфонс, но после его скорой смерти, ее вернули Генриху Бессильному, с условием, что наследницей трона становится его сестра Изабелла. Ее духовник активно участвовал в провозглашении Изабеллы наследницей Кастилии.

С семилетнего возраста Изабелла считалась невестой Фердинанда, принца Арагонского. Многие представители испанской элиты мечтали об объединении Кастилии и Арагона в единое испанское королевство. Генрих IV Бессильный попытался выдать Изабеллу за короля Португалии, но у него почему-то ничего не получилось. Торквемада ловко разрушил королевские планы. 19 октября 1469 года в тайне от Генриха IV Изабелла в сопровождении духовника отправилась в Вальядолид, где обвенчалась с тайно прибывшим туда в костюме слуги Фердинандом Арагонским.

Генрих Бессильный объявил Изабеллу лишенной престола, но над ним только посмеялись. После его смерти в 1475 году Изабелла стала королевой Кастилии и Леона. Тот же титул был дан ее мужу Фердинанду V. Два самых больших королевства Испании соединились в единое политическое целое.

Торквемаде предложили стать архиепископом Севильи, но он отказался. Историк XIX века писал: «Этот лев религии убедил королей, что испорченность нравов и свободомыслие с каждым днем возрастают, что соседство христиан с евреями и маврами вредит благочестию народа. Он убеждал их в необходимости произвести тщательное расследование заблуждений того времени и возвратить престиж религиозной дисциплине». Торквемада стал во главе инквизиционного трибунала, Сант-Оффицио, и передал его из рук папы в руки испанской короны. После длительных переговоров между папской курией и королевской властью буллой Сикста IV 1 ноября 1478 года в Испании была учреждена инквизиция, отличная от других в Западной Европе.

Первые инквизиционные трибуналы появились в Испании в 1232 году. Инквизиторы вызывали недовольство и озлобление у населения, и народ перебил их. Инквизиторы появлялись и исчезали, но к 1460 году их в Испании не было.

Изабелла и Фрединанд колебались и не хотели вводить инквизицию в Испании. По их приказу архиепископ Севильи кардинал Мендоса составил краткий катехизис для верных католиков, спутник христианина от купели до могилы. Множество этих катехизисов было роздано народу в Севилье, считавшейся главным оплотом севильских еретиков. Священники Севильской епархии разъясняли катехизис прихожанам и предупреждали, что они и их дети должны поступать согласно предписаниям катехизиса. На «отпавших от истинной веры и мирного их возвращения в лоно церкви» предполагалось воздействовать словами проповедей и назидательных бесед. Для наблюдения за результатами этой компании была назначена особая комиссия, решавшая – быть или не быть инквизиции. От имени еретиков был выпущен памфлет против «спасителей» и комиссия доложила королям, что ересь упорствует.

В 1480 году в Севилье был учрежден первый трибунал инквизиции, который состоял из председателя, двух юристов-ассесоров и трех королевских советников. В 1481 году в монастыре святого Павла в Севилье открылись заседания Сант-Оффицио под руководством доминиканцев, провинциального приора Морило и викария ордена Мартена. Светские власти получили королевские приказы оказывать содействие инквизиторам. После этого началось массовое бегство марранов, крещеных евреев, из страны, на которых обрушились первые удары севильских инквизиторов. Трибунал тут же объявил их бегство уликой и объявил бежавших марранов еретиками. Он приказал всем сеньорам под страхом анафемы и конфискации земель и титулов задерживать беглецов и под охраной отправлять в Севилью. Имущество бежавших марранов, само собой, конфисковывалось.

В Севилье марранов ждали пытки, суд и монастырская тюрьма, которая мгновенно переполнилась. Морило и Мартен издали прокламацию, которую назвали «грамотой милосердия». Они призвали марранов добровольно предаться их власти, за что обещали легкое наказание. Многие беглецы и скрывающиеся поверили обещаниям инквизиторов и явились в трибунал. Естественно, их заключили в тюрьму и для выхода из нее потребовали у них назвать всех известных им еретиков.

Через неделю после начала деятельности Сант-Оффицио сожгли шесть осужденных, еще через неделю семнадцать. За полгода сожгли триста человек и почти сто осудили на вечное заточение. Сжигаемых было так много, что севильский губернатор из камня построил особый постоянный эшафот, называемый квемадеро. На его верхней площадке установили четыре большие гипсовые статуи пророков. Внутри этих статуй была пустота, куда вводили осужденных. Внизу зажигали костер и люди в мучениях погибали в этой огненной печи. Иногда инквизиторам недоедало однообразие и приговоренных просто привязывали к статуям.

Спешность процессов, доносы, личные пристрастия инквизиторов, желание завладеть чужим имуществом часто отправляли на костер ни в чем не повинных людей, истинных и искренних католиков. Теперь и марраны и богатые католики спешили вырваться из Испании во Францию и Португалию, даже в Африку. Множество людей жаловались в Рим и канцелярия Ватикана была завалена жалобами на жестокость севильских инквизиторов. Папа Сикст IV указал Фердинанду и Изабелле на жестокость трибунала. Папа заявил в своем послании, что Морило и Мартен заключают в тюрьмы истинных католиков, подвергают их жестоким мучениям и, чтобы овладеть их имуществом, объявляют их еретиками и ведут на казнь. Папа рекомендовал испанским королям устранить инквизиторов. Было поздно, Фердинанд и Изабелла поняли политическую силу инквизиции. Сант-Оффицио быстро превратился в орудие власти, в средство удалять с ее пути все, что могло вредить этой власти, будь то евреи, арабы, непослушные католики, и даже строптивые епископы. Вторая инквизиция стала королевской и имела очень относительное отношение к Ватикану. Под давлением Фердинанда и Изабеллы папа назначил Торквемаду в 1483 году великим инквизитором Кастилии и Арагона, в 1486 году – Валенсии и Каталонии.

Томас Торквемада составил инквизиторский кодекс и процедуру инквизиторского суда, разработал организационную структуру органов инквизиции. Был создан центральный инквизиционный совет, Consejo de la suprema и десять местных трибуналов. В 1484 году Торквемада собрал в Севилье общий съезд всех членов испанских инквизиционных трибуналов, на котором были приняты десятки постановлений, регламентировавших инквизиционный процесс. Постановления определяли устройство трибуналов, «отсрочку милосердия» для желающих сознаться и обратиться, публикации приговоров против еретиков и отступников, устанавливали инквизиторскую иерархию, расписывали все случаи, которые могли возникнуть во время инквизиционного процесса. Кто сознавался, тот мог рассчитывать на помилование, но только если называл других еретиков. Любые должности и право ношения серебра, золота, драгоценностей, шелковых тканей обращенным еретикам запрещались. Добровольное покаяние не избавляло от денежного штрафа, а покаявшихся еретиков уже после срока милосердия – от конфискации имущества со дня впадения в ересь. Конфисковывали имущество жен и детей, как наследство от еретика. Если упорный еретик сознавался после долгого сидения в тюрьме перед костром, его осуждали на вечное заключение. Отрицавших обвинения еретиков пытали. Инквизиционный процесс мог возбуждаться против умерших еретиков. Кости их выкапывались и сжигались, а имущество у наследников отбиралось. Жалованье инквизиторы получали от продажи конфискованного. «Руководство для инквизиторов» говорило: «Сострадание к наследникам виновного, которых конфискацией доводят до нищеты, не должно смягчить этой строгости, так как, по божеским и человеческим законам, дети наказываются за грехи отцов».

Действия инквизиционных трибуналов облекалась строгой таинственностью. Целая система шпионажа и доносительства опутывала Испанию страшной сетью. Как только заподозренный или обвиненный привлекался к суду инквизиции, начинался предварительный допрос, результаты которого представлялись трибуналу, который обычно объявлял дело подлежащим своей юрисдикции. Доносчики и свидетели снова допрашивались. Их показания и улики передавались доминиканским богословам – квалификаторам святой инквизиции. Как только квалификаторы высказывались против обвиняемого, его тут же отводили в секретную тюрьму. Между узником и внешним миром прекращалась всякая связь. На следующих трех допросах инквизиторы, не объявляя обвиняемому пунктов обвинения, старались запутать его в ответах и хитростью получить у него признание в возводимых на него преступлениях. Если он признавался, то ставился в разряд раскаивавшихся и мог рассчитывать на снисхождение суда. В случае упорного отрицания вины, обвиняемого вводили в камеру пыток и вымогали у него признание с помощью ужасных мучений и пыток, свидетельствующих о необычайной жестокости и изобретательности инквизиторов. После пыток едва живую жертву вели на допрос и знакомили с обвинениями, на которые требовали ответа. Обвиняемому от обвинителей представлялся защитник. После процесса, который мог продолжаться несколько месяцев, квалификаторы давали свое окончательное заключение по делу, обычно не в пользу обвиняемого. Затем объявлялся приговор, на который можно было подавать аппеляцию в верховный инквизиционный трибунал или римскому папе. Инквизиция никогда не отменяла своих приговоров, а послать человека в Рим у ограбленной жертвы не было денег. В редких случаях из Ватикана отменяли приговор и узника освобождали, но без компенсации за испытанные муки, унижения и убытки. Во всех остальных случаях жертву ждало ауто-да-фе. Мотивом преступления становились религиозный фанатизм, корыстолюбие, личная место инквизиторов, от которых не могли спасти ни высокое положение, ни слава ученого и художника, ни безупречно – нравственная жизнь.

Испанские власти, получавшие треть из конфискованного имущества, не возражали против деятельности инквизиции. За чрезвычайную жестокость доведенные до отчаяния жители Арагона в октябре 1485 года зарезали главного инквизитора Петра Арбуэ. Тут же сарагосские тюрьмы были переполнены узниками, виновными только в критике инквизиции. С трудом, в течение многих лет инквизиция огнем и мечом подавила волнения народа в Сарагоссе, Толедо, Теруэле, Валенсии, Лериде, Барселоне, на островах Майорке и Минорке. Томас Торквемада совершенствовал и совершенствовал инквизиционный процесс. Все жители Испании от мала до велика по первому звону колоколов спешили на богослужения. Общались между собой только близкие друзья. Все боялись друг друга, родители – детей, хозяева – слуг, бедные и невежественные с удовольствием доносили на богатых. В инквизицию бежали разные темные личности и ничтожества, сводя давнишние счеты с соседями, выплескивая затаенные недовольства и злобу. Инквизиторы с охотой выслушивали доносчиков и заносили все сказанное в учетные книги. Многие доносили потому, что недонесение было объявлено таким же тяжким преступлением, как и ересь. Обвиненных ждала мрачная и сырая монастырская камера в пять шагов длины и четыре ширины, половину которой занимала постель с грязной, сгнившей соломой и маленькое окошко. В этой камере находились шесть узников, мужчины не отделялись от женщин. Жалобы не разрешались. Если в камере поднимался шум, всех выгоняли в коридор и избивали. Женщинам обещали свободу и удовлетворяли свою похоть. У богатых вымогали деньги. Всякое милосердие к узнику объявлялось соучастием в преступлении. Большинство жертв быстро теряли здоровье и перед судом инквизиции представали живые мертвецы. Только полное признание справедливости обвинении могло уменьшить наказание подсудимого и к этому прибегали часто, чтобы избежать ужасов полного следствия.

Одну и ту же пытку запрещалось применять более часа. Узника долго пытали на дыбе. Вторым испытанием была вода. Жертву клали на стол в форме корыта, покрытый гвоздями остриями сверху, крепко связывали веревками, закрывали нос и рот мокрой тряпкой и медленно лили на нее воду. Жертва захлебывалась, у нее из носа, рта и ушей шла кровь. Третьей пыткой был огонь. Ноги узника вгоняли в колодки, смазывали подошвы маслом и придвигали к огню. Кожа трескалась, кровь текла, кости обнажались. При этой пытке заключенные часто умирали. Многие любыми способами кончали жизнь самоубийством. Остальные пытки авторы не будут описывать. Они ужасны. Несмотря ни на что, даже пройдя все эти муки ада, находились люди, не подписывавшие ложное признание в ереси. Их было немало.

Преследованиям подвергались люди, ненавистные инквизиторам, или имевшие сильных покровителей. Сильные мира сего ускользали от трибунала, даже если их настоящие преступления были известны всей Испании. Инквизиторы поделили всех испанцев на легко – подозрительных, levi, сильно – подозрительных, vehementi, обращенных, reconciliati, упорных, obstinati, и оправданных. Впрочем, оправданные тоже считались подозрительными. Горе было оправданным, если они опять попадали в руки инквизиции. Их тут же называли рецидивистами, relaps, и им не было пощады.

Ауто-да-фе давали общие и частные. Частные совершались насколько раз в год, во время постов. Общие ауто-да-фе происходили по случаям важных событий в государственной жизни, восшествия на престол нового короля, рождения наследника.

За месяц до события члены трибунала со знаменем впереди отправлялись на главную площадь и объявляли народу о дне ауто-да-фе. Герольды инквизиции под звуки труб и барабанов объявляли дату по всем улицам и площадям города. На площади против королевского балкона возводился помост в двадцать шагов. У балкона строили трибуны, покрытые коврами, с балдахином на верхней ступени для великого инквизитора. В середине помоста устанавливали меньший помост с двумя рядами деревянных клеток, куда вводили узников на время чтения приговора. Для народа также строились трибуны.

Накануне ауто-да-фе к помосту шла процессия, впереди которой шли угольщики, поставлявшие дрова для костров – цех, неприкосновенный для инквизиции. За ними шли доминиканцы и конвой. На помосте водружалось знамя инквизиции и зеленый крест, обвитый черным крепом. До глубокой ночи на площади доминиканцы пели псалмы.

Рано утром на площадь набивался народ. В семь часов утра на балконе появлялся король, королева, высшие чины и духовенство. Звон колоколов возвещал о начале действия. Ее открывали сто угольщиков с пиками и мушкетами, за ними с крестом шли доминиканцы, несли знамя инквизиции из дорогой материи красного цвета. На одной его стороне изображался испанский герб, на другой – окруженный лавровым венком меч и святой Доминик. За ним шла вереница босых осужденных. Впереди двигались примиренные с церковью, в одежде кающихся в виде мешков с желтыми крестами на груди и спине. За ними шли обреченные на бичевание и тюремное заключение. Потом еле передвигаясь осужденные на костер, упорные еретики и вторично впавшие в ересь, со свечами в руках. У тех, кто хотел или мог прокричать народу о зверствах и преступлениях инквизиции, рот был завязан бычьим пузырем. На их одежде изображался дьявол и пламя костра. У подписавших признание после пытки на одежде пламя направлялось вниз – их сначала удавливали, потом сжигали. Палачи не должны были ошибиться. Каждого осужденного на смерть вели два конвоира и два монаха. За живыми осужденными несли изображения скрывшихся и умерших еретиков, вместе с их костями. В хвосте процессии ехали инквизиторы, духовенство, дворянство и великий инквизитор в фиолетовом с большой охраной. Все рассаживались. Священник начинал церковную службу. Великий инквизитор надевал митру, подходил к королевскому балкону и принимал у короля клятву покровительствовать инквизиции и помогать ей преследовать еретиков. Произносилась проповедь:

«Если Бог веками терпит наши беззакония, то люди вполне справедливо посвящают хотя бы один день, чтобы отомстить за поношение Бога. Святой трибунал являет сегодня свое усердие к славе Господа, и это место, покрытое преступниками, ожидающими наказания – живое представление того, что мы увидим однажды в долине Иосафата. Как царь небесный и земной придет судить людей, окруженный своим воинством и все святые с ним, так мы видим на суде святой инквизиции величайшего из монархов света, его советников и всех грандов королевства. Когда евреи, читаем мы в святом писании, выбирали царя, они вручали ему вместе с короной книгу закона, и это означало, что той же рукой, которой он принимал скипетр, он должен был принуждать своих подданных следовать предписаниям религии. Утверждать, что люди свободны веровать по желанию и что не следует наказывать еретиков, значит утверждать, что не нужно наказывать грабеж, волшебство и смертоубийство. О ты, святейший трибунал веры, оставайся непоколебимым по скончании веков и сохраняй нас чистыми и твердыми в нашей религии. О, как говорит это зрелище об усердии и заботливости инквизиторов! Их величайший триумф – эта толпа преступников, и я могу сказать о трибунале то же, что сказано о церкви: Прекрасна подруга моя, как шатры кедарские, как палатки Соломоновы. Этот день – день торжества и славы трибунала. Он наказывает сегодня лютых зверей, врагов религии, и овладевает их достоянием».

После проповеди читали приговор, который осужденные выслушивали в клетках на коленях:

«Мы объявили и объявляем, что обвиняемый признан еретиком, в силу чего наказан отлучением и полной конфискацией имущества в пользу королевской казны. Объявляем, что обвиняемый должен быть предан, как мы его предаем, в руки светской власти, которую мы просим и убеждаем, как только можем, поступить с виновными милосердно и снисходительно». Костры, впрочем, уже ждали свои жертвы.

Осужденных обычно сжигали не на помосте, а за городом. Для каждого был свой костер. К шесту на костре привязывали жертву. Некоторых душили, затем одновременно под всеми кострами разводили огонь.

Считается, что Торквемада спалил более десяти тысяч человек. Общее число сожженных инквизицией называют до сорока тысяч человек. Униженных, разоренных, изгнанных, замурованных заживо, осужденных насчитывают сотни тысяч.

В 1490-х годах Торквемаде удалось добиться у «католических королей» разрешения на изгнание из Испании мавров и евреев.

После битвы при Хоресе-де-ла Фронтера 26 июня 711 года Пиренейский полуостров оказался во власти арабов. Только в горах Астурии, Бискайи и Кастилии остались независимые испанские княжества. Испанцам этого оказалось достаточно и к началу XIII века мавры были отброшены на юг полуострова, где за ими остался только халифат Гренада. Собирание испанской земли закончили во второй половине XV века Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский. Среди королевских вельмож и духовенства распространилась идея: «Испания – для испанцев и все испанцы католики».

Мавры никогда не были варварами. Отступая с Пиренейского полуострова, они оставляли победителям богатые города с библиотеками и музеями, сокровищами искусства, с трудолюбивым и образованным населением. Только в Кордове было двадцать тысяч домов и более миллиона населения. Улицы города освещались фонарями – неслыханное дело в тогдашней Европе. Благоустроенными были Гренада, Севилья, Толедо. Роскошные сады окружали дворцы и университеты. Арабские ученые совершенствовали медицину, математику, алгебру, астрономию. Торквемаде было кого сжигать, кого отправлять на костры инквизиции. В Кастилии фанатичные толпы сбегались на ауто-да-фе, а Торквемада до самой смерти встречал всеобщий почет. Было решено или вырезать, или изгнать арабское население из Пиренейского полуострова. Умственное рабство и невежество готовило торжество инквизиции. Все, кто не были христианами, становились врагами. Свободную мысль и независимость суждений нужно было уничтожить. Пришло время наполнения тюрем и изгнания народов.

Евреи жили в Испании со времен царя Соломона. Люди, добравшиеся от Палестины до Пиренейского полуострова, отличались сильной волей, предприимчивостью, чувством солидарности между собой, упорством в труде, широким кругозором, умственным превосходством. Испанские дворяне воевали и танцевали в замках. Торговлей, службой в правительственных учреждениях, занимались простые испанцы и евреи, у которых были свои школы и даже академии. Им завидовали, любые их обходы законов, притеснения тут же возводились в принцип испанскими патриотами. С IV века были запрещены браки между христианами и евреями. В некоторых городах для евреев отводились особые кварталы, куда они должны были обязательно возвращаться с наступлением ночи и выходить оттуда в одежде с установленными знаками зеленого и голубого цвета. Вынужденная обособленность евреев породила легенды об их враждебности к христианам. При правлении мавров евреи пользовались религиозной и гражданской свободой и в глазах невежественной черни, поощряемой фанатиками, сливались с завоевателями – врагами христианства. Евреи понимали, что падение мавров означает начало их конца, начало погромов, один из которых произошел в 1391 году. Под влиянием проповедей архиепископа Севильи разнузданная и исступленная чернь убила семь тысяч еврейских семейств. Часть евреев под давлением вынужденно принимали христианство и назывались марранами.

В 1481 году севильский трибунал издал особую инструкцию, в которых назвал тридцать шесть способов отличия истинных христиан от мнимых католиков – марранов. Если они в субботу одевали чистое платье, их тут же обвиняли в тайном иудействе. То же самое происходило, если марран пил вино, приготовленное евреем, ел мясо убитого им животного, при чтении псалмов не говорил: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», в день рождения ребенка смотрел гороскоп, устраивал при отъезде прощальный обед.

В 1491 году испанская армия и короли были под стенами Гренады, последнего оплота мавров на юге Пиренейского полуострова. Арабы потребовали свободного выхода, денежной компенсации и полной религиозной и гражданской свободы для тех, кто захочет остаться в Гренаде, включая евреев. В январе 1492 года капитуляционный договор был подписан и испанцы вступили в Гренаду, во главе с Фердинандом, Изабеллой и Торквемадой. Через месяц по всей Гренаде распространился слух, что евреи решили отравить инквизиторов, заложив яд в евангелия в церквях. 31 марта 1492 года был издан указ евреям креститься или оставить Испанию, что многие и сделали. Само собой, им запретили брать с собой золото и серебро. Торквемада запрелил не желавшим креститься евреям продавать продовольствие и предметы первой необходимости. Евреи продавали имущество, дома за сотую долю их стоимости. Виноградник менялся на кусок полотна, дом менялся на осла. Начался исход евреев к портам Картахена, Валенсия, Барселона, Кадикс, Гибралтар. Многие умирали по дороге, их грабили и убивали. Восемьсот тысяч евреев остались верны своей религии и уехали из Испании. Эта вынужденная эмиграция, проведенная беззаконно и жестоко, нанесла значительный ущерб испанской промышленности и торговле. Если бы не открытия Христофора Колумба, Испания вряд ли стала могущественной державой. Оставшимся маврам также было приказано креститься и уехать из Испании, что и произошло. Позднее, в 1609 году, крестившихся мавров, более полумиллиона человек, все равно вышвырнули из Испании.

Торквемада приказал не откладывать суда над заключенными из-за недостаточности улик. Закрытый характер инквизиционных процессов был усилен. Число новых узников инквизиции было громадно. Трибунал не знал, куда помещать осужденных, и узники отбывали пожизненное заключение на дому, с запретом выходить оттуда. Инквизиция не хотела тратить деньги на содержание заключенных, которых обязали заниматься ремеслами. Произвол оставался основной особенностью инквизиционных трибуналов. Их жертвы подвергались жестоким истязанием под покровом тайны, свидетели клеветали, на кого хотели. Многие во имя спасения себя и своей семьи записывались в шпионы инквизиции. Торквемада начал уничтожать книги, доходя до последних границ вандализма. Инквизиция жгла книги не рассматривая их. Горели шесть тысяч изданий разных авторов, опасных для религии, множество еврейских книг. Сгорела знаменитая библиотека королевского принца Генриха Арагонского. Папа римский хотел низложить Томаса Торквемаду, но за него яростно заступились Фердинанд и Изабелла. Великий инквизитор боялся, что его убьют, и везде ездил с охраной из пятидесяти всадников и двухсот пехотинцев. Томас Торквемада умер в сентябре 1498 года. За восемнадцать лет его деятельности было заживо сожжено более десяти тысяч человек, в виде изображений – семь тысяч человек. У ста тысяч человек было конфисковано имущество и они были оставлены без работы и средств существования. К концу XVI века население Испании сократилось с десяти до шести миллионов человек.

Невежество и суеверие инквизиторов более всего отражали суды над так называемыми колдунами и чародеями. Совершенно непонятно, как грубые и необразованные крестьяне, не имевшие понятия о законах физики и химии, могли быть опасными колдунами и настоящими чародеями.

В 1507 году инквизиция в Калахаре сожгла тридцать женщин – колдуний и чародеек. Их обвинили в том, что они признавали своим хозяином дьявола и установили для него специальный культ. За это дьявол давал им власть навлекать на животных болезни, вредить земледелию и урожаям, предвидеть будущее и знать тайны.

В 1527 году в Наварре нашли множество колдуний. Описание инквизиционного процесса сохранилось: «Две девочки девяти и одиннадцати лет сами себя обвинили перед трибуналом в том, что они колдуньи и члены секты. Они обещали называть всех колдуний секты, если им обещают помилование. Девочки сказали, что могут узнать колдуний по выражению левого глаза человека. Они показали место, где колдуньи собирались на шабаш.

В сопровождении инквизитора и пятидесяти всадников девочек перевезли в деревню и поселили в двух разных домах. К ним приводили женщин деревни, и если девочки по левому глазу одновременно признавали колдуний, то женщин арестовывали. Сто пятьдесят женщин рассказали, что отказались от Христа и веры, постоянно общались с черными козлами, натирали свои тела извержениями жабы, вороны и ящерицы и улетали вредить людям. В ночь на большие церковные праздники они собирались на шабаш. Инквизитор приказал привести к себе опытную колдунью и обещал ей помилование при условии, что она в его присутствии совершит все колдовские действия.

Колдунья попросила вернуть ей отобранную у нее коробку с мазью и вместе с инквизитором поднялась на башню. На глазах у толпы она намазала мазью ладонь левой руки, кисть, локоть, подмышку и вообще всю левую сторону тела. Потом она закричала громким голосом: «Ты здесь?» все присутствующие ясно услышали голос: «Я здесь». Колдунья начала спускаться вдоль башни головой вниз, цепляясь за кирпичи руками и ногами, затем на глазах толпы взлетела и скрылась за горизонтом».

Инквизитор прервал всеобщее изумление, назвав случившееся необыкновенным чудом, объявил о большом вознаграждении тому, кто найдет и вернет колдунью. Через два дня ее недалеко от деревни задержали пастухи, которым она почему-то не оказала сопротивления, хотя могла превратить их в камни. Сто пятьдесят деревенских колдуний были переданы инквизиции, которая осудила их на длительное тюремное заключение. Колдуний массово осуждали по всей стране на основании показаний свидетелей, никогда их не видевших. Многие женщины не сознавались в колдовстве и их сжигали.

Колдуны и колдуньи массово превращались в собак, кошек, волков, лисиц, птиц и вредили людям. Они пользовались отравленными порошками, изготовленными с помощью воды, извлеченной из жабы, которую каждый колдун носил с собой. Эта жаба делала колдуна невидимым и могла его мгновенно переносить в любые места и превращать в любых животных. Колдуны стегали жабу маленькими прутиками и она изрыгала жидкость, которой нужно было натирать левую часть тела. Колдуны также любили выкапывать тело мертвеца – христианина из могилы и съедали его мозг.

Все эти сведения инквизиция тиражировала по всей Испании. Костры горели по всей стране. От одной колдуньи удалось добиться следующих признаний: «Путем чародейств она сделала много зла большому числу людей, причиняя им сильные боли и прививая тяжелые болезни. Она убила человека с помощью отравленного яйца, причинявшего ему ужасные спазмы в желудке. Она часто издевалась над одним священником, любившим охотиться за зайцами. Она превращалась в зайца и заставляла преследовать себя до изнеможения по тяжелой местности». Несчастную женщину задушили и сожгли. Героический испанский народ всеми силами кидали в варварство.

Новые великие инквизиторы Испании увеличили количество преступлений, за которые полагалась конфискация имущества. В 1499 году в Гренаде на огромном костре последователь Торквемады Хименес сжег восемьдесят тысяч экземпляров Корана.

Испанское общество требовало реформы инквизиции. Великий инквизитор Хименес обратился к испанскому королю Карлу V:

“Великий католический король и милостивый государь! Ваше величество должно знать, что католические короли Фердинанд и Изабелла занимались трибуналами святой инквизиции с такой заботливостью и изучали ее законы и распоряжения с такой внимательностью, добросовестностью и мудростью, что эти законы не имеют решительно никакой надобности в изменениях и не могут быть изменены без нарушения справедливости. Эта реформа там более опечалила бы меня теперь, что она дала бы каталонцам и папе новое оружие против инквизиции, против которой они так враждебно настроены. Я понимаю, как затруднительно ваше финансовое положение, но в этом случае положение короля Фердинанда, вашего деда, было еще затруднительнее. Хотя новообращенные предлагали ему шестьсот тысяч дукатов золотом на войну с Наваррой, он отказался от этих денег, потому что предпочитал любовь к христианской религии всему золоту мира. Я прошу вас поэтому, с верностью подданного своего государя и с ревностью к обязанности, которой облачило меня ваше величество, я прошу вас открыть глаза, подражать примеру вашего деда и не допускать никаких изменений в процессе инквизиторского трибунала. Все замечания, представленные противниками этого трибунала, были уже рассмотрены вашими предшественниками славной памяти, и нельзя нарушить малейшего закона инквизиции, не оскорбляя имени Господа и памяти ваших знаменитых предков. Если же все это не произведет на вас никакого впечатления, я прошу ваше величество обратить внимание на происшествие в Талавере, где еврей, недавно крещеный, узнал имя донесшего на него инквизиции, выследил этого доносчика и пронзил его копьем. Ненависть к этим доносчикам на самом деле такова, что если открыть их имена, то их будут избивать не только тайно, но на площадях, всенародно, даже в храмах, и никто не решится на будущее время рисковать жизнью, донося инквизиции, и тогда погибнет этот святой трибунал, и дело Господа останется без защитников. Я верю, что ваше величество, мой король и повелитель, останется верен крови, которая течет в его жилах, и убедится, инквизиция – трибунал Бога и одно из самых лучших учреждений наших предков».

После 1520 года в Испании появились лютеранские реформаторы и Карл V тут же издал указ о преследовании лютеран в своих владениях. В сентябре 1520 года он издал указ с повелением всех обличенных в ереси казнить на эшафоте, обезглавливать, в яме закапывать живыми, и сжигать на костре. К еретикам относились все читатели, переписчики и продавцы лютеранских сочинений, хозяева домов, где устраивались их собрания, все, спорившие публично или дома о священном писании и защищавшие и проповедовавшие лютеранство. Невежество и тупость с успехом возводились инквизицией в добродетель.

В XVI веке инквизиция стала грозным оружием контрреформации. В XVI–XVII веках было уничтожено много книг, изобретений, подверглись преследованиям многие гении человечества. В странах Европы были проведены массовые «ведьмовские процессы», приведшие к гибели тысяч невиновных женщин, сожженных живьем. Инквизиция была введена во всех испанских колониях. Во всех портовых городах были ее отделения, служившие карантином против занесения ереси. Инквизиция проникла в Португалию и Голландию. Инквизиция искореняла протестантство и любые отклонения от истинного католицизма, преследовала масонов, свободомыслящих, магов, астрологов, астрономов, ведьм, кудесников. Инквизиторы занимались цензурой книг и картин, следили за университетским образованием и преподаванием, контролировали школьное дело, влияли на внешнюю политику, не допускали союзов с лютеранскими странами, создавали католические коалиции для борьбы с еретическими государствами.

XVI век стал столетием открытий, в корне меняющим старое мировоззрение, обновляющим нравственные представления человечества.

Польский астроном Николай Коперник (1473–1543) за несколько дней до смерти издал труд своей жизни «Об обращении небесных сфер». Он утверждал, что земля, как и другие планеты, вращается вокруг Солнца. Он доказал, что Земля не является центром Вселенной. В предисловии Коперник написал, что тридцать шесть лет из-за зверств инквизиции не решался опубликовать свою главную работу. Инквизиция не успела заковать великого астронома, но запретила его книгу до 1828 года.

В 1609 году великий астроном, математик и физик Галилео Галилей (1564–1642) создал телескоп, с помощью которого доказал справедливость выводов Коперника. Он открыл десятки звезд, невидимых глазом, горы на Луне, пятна на Солнце, спутники Юпитера, кольца Сатурна. Инквизиция обвинила Галилея в богохульстве и мошенничестве, а его открытия объявила оптическим обманом. Чтобы не сгнить в каземате, под давлением инквизиции Галилей отказался от своих взглядов, которые, все-таки, стали достоянием человечества.

Доминиканский богослов Джордано Бруно (1548–1600) в 1548 году опубликовал свои идеи в работе «О бесконечности, вселенной и мирах». Пространство бесконечно и наполнено непрозрачными телами, часть которых обитаема. Бруно читал лекции в Оксфордском и Сорбонском университетах, пять лет преподавал в Германии. Инквизиция должна была захватить своего самого опасного еретика. Обманом его выманили в Венецию, захватили, восемь лет продержали в тюрьме, а потом сожгли.

В XVII веке религиозной веротерпимости начался, наконец, упадок инквизиции. Во многих странах она была отменена. В Испании инквизиция была уничтожена 4 декабря 1808 года императором Наполеоном I Бонапартом, низложивших испанских Бурбонов. На несколько лет она была восстановлена и в 1834 году упразднена окончательно.

В настоящее время в папской курии действует конгрегация, занимающаяся дисциплинарными проблемами, делами цензуры, издающая декреты об отлучении, об отрешении от сана, занимающаяся разработкой догм, покаяниями.

В XVI–XVII веках Европа использовала инквизиционный процесс как форму уголовного производства.

Характерными чертами этой формы стали тайна процесса на всех его стадиях, замкнутого в стенах судебных канцелярий и недоступного для постороннего глаза; письменный характер судопроизводства. Суд решал дело на основе письменных материалов следствия, как правило, не видя живых людей. Обвиняемый был бесправен, он не являлся стороной в процессе, а был лишь объектом судебного исследования, лишенным процессуальных прав для защиты от обвинения. В ход пошли теория формальных доказательств и применение к обвиняемым пытки в самых изощренных формах. Весь ход судебного процесса сводился к предварительному следствию. Судебное рассмотрение и вынесение приговора было придатком следствия, целиком предрешенного материалами предварительного расследования. Способы обжалования приговоров были крайне ограничены. Для важных дел устанавливался ревизионный порядок проведения судебных приговоров. Дела могли тянуться десятки лет.