Государственный строй и система управления Московского царства в XVI веке были построены с учетом вековых традиций Киевской Руси и Владимиро-Суздальского княжества.

Во времена Киевской Руси государством руководили великий князь, высшие дружинники, княжеские и земские бояре. Земское боярство существовало в днепровских и ильменских славянских племенах уже в VII–VIII веках, а возможно и ранее. Звание боярина имели крупные землевладельцы и известные воины – «сильнейшие люди страны». Земские бояре назывались по именам городов – черниговские, ростовские, суздальские. В войне и военных походах участвовали княжеская дружина, отряды княжеских и земских бояр и ополчение, состоявшее из жителей городов и сел. Внутреннее управление государством осуществлял великий князь, избранные советники и старейшая дружина. Старшие дружинники – «передние, лешиие мужи» – назывались княжескими боярами. Основную постоянную военную силу князя составляли «отроки» или «детские» младшей дружины. Высшие места в дворцовом и местном управлении Киевским государством занимали старшие дружинники – думцы князя. Они же назначались княжескими тиунами, конюшими, подъездными, посадниками, наместниками, тысяцкими и воеводами земских полков. Некоторые должности передавались по наследству. Старшие дружинники имели свои собственные военные отряды «отроков», подчинявшиеся только им. Младшие дружинники служили при княжеском дворе ключниками, конюхами и управляющими небольшими волостями. Лучшие «отроки», отличившиеся на военной и гражданской службе, переходили в старшую дружину. Княжеским воином в то время мог стать любой, даже иностранец, и из младших дружинников дослужиться до звания княжеского мужи или боярина. Княжеские бояре получали в награду за службу земли и сближались с земскими. Земские бояре старейших родов постепенно утрачивали свою независимость и обособленное положение, поступали на княжескую службу и в свою очередь сближались с княжеским двором. Бояре-землевладельцы в XIII–XIV веках пользовались большими привилегиями, практически освобождавшими их вотчины от подчиненности князю и подтверждавшимися особыми княжескими жалованными грамотами. Бояре-вотчинники имели право суда и сбора налогов. В военное время по приказу князя бояре обязаны были со своими дружинами участвовать в боевых действиях. Боярская служба была вольной, обязательной она стала только при Иване Васильевиче III. Бояре времен уделов назывались вольными слугами князей и в любое время могли отказаться от службы и перейти к другому князю. Такие условия постоянно обеспечивались особыми статьями княжеских договоров: «а боярам и слугам межи нас вольным воля».

В соответствии с общим правилом, действовавшим до XVI века, при переходе к другому князю бояре сохраняли все права на свои вотчины. В договоре великого князя Дмитрия Ивановича Донского и великого князя Михаила Александровича Тверского было указано: «А кто бояр и слуг отъехал от нас к тебе или от тебя к нам, а села их в нашей вотчине в Великом княжении, или в твоей вотчине в Твери, в те села нам и тебе не вступатися». При перемене службы боярские вотчины входили в состав земель нового князя. Однако с конца XIV века ситуация изменилась. В княжеских договорах стало указываться, что вотчина отъехавшего боярина остается у старого князя, при сохранении боярином своих прав частной собственности на землю. Боярин мог служить другому князю, но уже не вместе со своими землями.

В удельные времена появились особые княжеские слуги – слуги под дворским – подчиненные дворецкому и владевшие имениями, пожалованными им из дворцовых земель князя. Имения-поместья давались не в собственность, а при условии княжеской службы и отбирались при уходе от князя. Поместье представляло собой деревню или несколько деревень с селом в центре, с пашенной землей, лугами и лесом.

Тогда же появились и дворные люди или дворяне, отличавшиеся от дворных слуг – наименование слуга было более почетным, чем наименование человек какого-то князя или боярина. Дворные люди или дворяне были, как правило, несвободными зависимыми дворовыми людьми, жившими при княжеском дворе для выполнения особых княжеских поручений или личных услуг. Слово «дворянин» впервые встречается в суздальской летописи в рассказе об убиении великого князя Андрея Боголюбского в 1175 году. Во времена уделов дворянами стали называть княжеских холопов и часть младших дружинников, живших во дворе князя. Они служили ключниками, тиунами, казначеями, посольскими – сельскими приказчиками, исполняли многочисленные обязанности по управлению княжеским двором. Во время войны или военных походов дворяне вместе с дворными слугами составляли особый княжеский полк. Главной службой княжеских слуг и дворян была служба военная.

В мирное время бояре и княжеские слуги служили наместниками и волостелями. Высший разряд княжеских слуг – введенные бояре – введенные во дворец для постоянной помощи князю в управлении государством – были советниками князя и составляли княжескую думу, служили тысяцкими, дворецкими, казначеями, окольничими.

Во главе княжеской службы стоял тысяцкий – предводитель земских полков и городского и сельского ополчения.

Главный дворский или дворецкий ведал двором и дворцом князя в стольном городе, всеми княжескими землями, контролировал владельцев этих земель, вел все княжеское хозяйство. Ему подчинялись княжеские слуги, дворяне и все дворские, ведавшие дворами и дворцами князя в других городах княжества.

Следующей по рангу была чисто придворная должность окольничего. Окольничие сопровождали великого князя во всех их походах и поездках. Позднее окольничие всегда ездили впереди княжеского поезда, оборудовали стоянки и назначали дворы для княжеской свиты, ведали состоянием дорог и мостов.

Дворцовое хозяйство делилось на составные части – пути, что дословно означало «прок, выгода, доход». Существовал Сокольничий путь, ведавший княжеской птичьей охотой, Конюший путь, занимавшийся конюхами, лошадьми и государственными лугами. Известны Ловчий, Чашничий и Стольничий пути, имевшие слободы по производству воска, сбору меда, ловли рыбы и пушного зверя. Кормления и пути жаловались боярам за службу в качестве вознаграждения. Часть доходов шла в пользу должностных лиц.

Казначей ведал княжеской казной, куда кроме денег входило и все ценное дворцовое имущество – золотые сосуды, цепи, кресты, драгоценные камни и меха. Казначей ведал и таможенными доходами. Боярину-казначею подчинялись все остальные казначеи и тиуны, ведавшие княжеским имуществом, хранившимся в других городах.

В конце XV века в службу Ивану Васильевичу III перешли князья западно-русских областей, принадлежавших тогда Польше и Литве – Черниговские, Воротынские, Белевские, Вяземские, Одоевские, Новосильские, Новгород-Северские. Вместе с ними, в результате долгих войн Московского государства с Польшей и Литвой, к России вернулись девятнадцать городов и семьдесят волостей. При переходе к Ивану III западно-русские князья не становились подданными Великого князя всея Руси, а получали специальное звание «служилых князей», сохранявших владетельные права на свои уделы и не имевших никакого московского чина. Однако через некоторое время после присоединения западно-русских уделов к Москве черниговские и смоленские князья получили чины бояр. Только Иван Воротынский получил почетный титул «слуги».

В течение XV и XVI веков служилые князья, а также бояре и княжеские слуги вместе с землями с помощью укрепленных записей постепенно были закреплены за государством, а служилые князья утратили свои уделы. Взамен своих уделов служилые князья получали вотчины в других областях государства. Так, Иван Воротынский вместо Воротынска получил Одоев, а уже него сын Михаил владел только третью города, да и то по личному пожалованию. Во время правления Ивана III Васильевича бояре и княжеские слуги уже практически не пользовались правом отъезда, а в 1534 году в Московском государстве было принято новое правило о неотъезде служилых людей.

В архивах сохранилось сообщение о России, продиктованное в 1486 году в канцелярии Сфорца московским послом к герцогу Миланскому Д. Галеацо греком Георгом Перкамотой:

«Когда этого посла спросили о делах страны Российской и о ее славнейшем государе, он говорил и утверждал, что земля России вся плоская, имеет в длину не менее двух тысяч миль и немногим меньше в ширину, и что она обильно населена и имеет множество больших городов, сел и деревень, и что он проехал верхом более тысячи двухсот миль по заселенным местам; направляясь в Италию, и что при других случаях он объехал верхом более тысячи пятьсот миль, и всюду она населена настолько, что одно село или деревня так близко расположены от другого, что ходят за огнем из одного в другое. Он говорил, что в России есть большие города; среди прочих Володимир, город весьма населенный и имеющий около 60 тысяч очагов, он назвал и другие, имеющие каждый около 30 тысяч очагов, а именно: Новгород, Псков и Москва. Он сказал, что там есть много других городов, числом более 60, имеющих от 4 до 6, 8 и 10 тысяч очагов в каждом. Деревень и сел количество бесконечное, но все дома в этих краях сделаны из дерева, за исключением немногих.

Границы России на востоке распространяются до Татарии и Кавказа, с юга и частично с запада она граничит с Литвой, которая находится между Россией, Богемией и Польшей; на север от России простирается, по его словам, большая пустынная равнина и море-океан».

В письмах Альберта Кампенезе к папе Клименту VII, написанных в первой половине XVI века так написано о России того времени:

«Московия, лежащая в дальнем от нас расстоянии, по направлению к востоку, занимает в длину и ширину огромное пространство. Протяжение ее от запада на восток составляет более 600 немецких миль или 3 тысячи миль итальянских. В ширину, то есть с юга на север, Московия простирается от земли руссов и Литвы вплоть до Океанов Скифского и Северного. С запада она граничит с Ливонией, Балтийским морем и Лапландией, а с востока не замыкается общими пределами Евроры, но простирается до Танаиса (Дона), составляющего границу Европы и Азии, и далее за Ра (Волгу), величайшую из рек Азиатской Сарматии, вплоть до Гиперборейской Скифии, лежащей на северо-восточном краю Азии.

Государство Московское, объемлющее значительное пространство в длину и ширину, заключает в себе множество обширных областей и княжеств, из коих главнейшие будут ниже сего перечислены мною.

На север от Литвы прежде всего встречается княжество Псковское, имеющее до 330 итальянских миль и целою третью более в ширину. Столица сего княжества есть Псков (Плесков), обширный и укрепленный город на реке Двине. За несколько лет пред сим Василий, нынешний государь Московский, завоевал это княжество со всеми принадлежащими к нему землями, причем взял более 30 крепостей, хорошо снабженных и укрепленных, которыми Псков владел в Литве и в остальной части Московии. Коренных жителей перевел в свои владения, а Псков населил москвитянами.

На восток от оного находится княжество Смоленское, которое по пространству своему обширнее, нежели Псковское. Главный город его есть Смоленск при реке Борисфене (Днепре). Василий недавно отнял это княжество у короля Польского и у литовцев и присоединил к своим владениям.

С севера и северо-востока Смоленское княжество граничит с Можайским княжеством, имеющим 350 итальянских миль в длину и столько же в ширину, Предшественник Василия Иоанн III отнял его силою оружия у Александра, предшественника ныне царствующего короля Польского Сигизмунда.

К северу от Можайского княжества лежит княжество Новгородское, в котором находится знаменитейший и богатейший из всех северных городов – Новгород. Он обширностью своей более Рима, зато строения в нем почти все деревянные. В Новгороде встречается столько богатых и великолепных монастырей и столько храмов, изящно и пышно разукрашенных, что для описания одной церкви святого Николая, весьма уважаемого москвитянами, потребуется не менее целого года.

Вот четыре обширные княжества, которыми в последние сорок лет значительно увеличилось государство Московское.

Собственно так называемая Московия, снабжающая великого князя, по требованию его, нужным количеством воинов, и где, сверх того, добровольно вписываются в воинскую службу многие благородные всадники, именуемые боярами и всегда готовые на брань по первому призыву государя своего, разделена на множество обширных княжеств и областей.

В Московском княжестве считается до 30 тысяч бояр или дворян, вписанных всадниками в воинскую службу и всегда готовых к бою по воле великого князя. Сверх того государь может всякий раз, когда только пожелает, собрать 60 и 70 тысяч пехоты из молодых людей, мужественных и уже совсем вооруженных».

Территория России к 1533 году составляла 280000 квадратных километров, а к концу XVI века – 5400000 квадратных километров. Население России в середине XVI века составляло 6 миллионов человек. В состав Московского государства к концу XVI века входили:

«Царственный» город Москва с ближайшими подмосковными землями; город защищали монастыри Данилов, Симонов, Новодевичий, Андроников и Донской монастыри, образованные до начала XVI века;

Московский край с городами Можайском, Волоколамском, Серпуховом, Каширой, Коломной, Звенигородом, Рузой, Вереей, Боровском, Дмитровом, Киржачем; в крае находились монастыри-крепости Троице-Сергиевский, Пафнутиев-Боровский, Иосифо-Волоколамский, Саввино-Сторожевский и Благовещенский;

Замоскворецкий край с городами Суздалем, Владимиром, Ростовом, Переяславлем-Залесским, Александровой слободой и Юрьевом-Польским;

Тверская земля с городами Тверью, Торжком, Кашиным. Старицей, Микулиным, Бежецким верхом, Ржевом, Осташковым и Макариевым Калязиным монастырем;

Заволжье с городами Угличем, Ярославлем, Костромой, Галичем, Чухломой и крупнейшим ремесленным центром по производству всевозможных изделий из металла, включая холодное и огнестрельное оружие – Устюжной Железопольской;

Север России – Поморье, включавшее в себя Двинские земли, Белозерский край, Печерский край, Пермскую землю, Заонежье и Кольский полуостров с городами Холмогорами, Белоозером, Вологдой, Тотьмой, Великим Устюгом, Архангельском, основанным в 1583 году, Пинегой, Пустозерском, Яренском, Усть Выпью, Усть-Сысольском, Сольвычегодском, Каргополем, Кемью, Сумью, Колой и Соловецким монастырем;

Новгородский край с городами Новгородом, Вышним Волочком, Новой и Старой Русой, Повенцем, Ладогой, Орешком, Ямом, Копорьем, Ивангородом, Корелой и Порховом;

Псковская земля с городами Псковом, Псково-Печерским Успенским монастырем, Изборском, Островом, Опочкой, Великими Луками, Себежем и Велижем;

Смоленская земля с городами Смоленском, Торопцом, Вязьмой, Дорогобужем и Рославлем;

Заокские земли с городами Брянском и Калугой;

Тульские земли с городами Тулой, Дедиловом и Донковом;

Рязанские земли с городами Переяславлем-Рязанским, Пронском, Зарайском, Ряжском, Михайловом и Муромом;

Северские земли с городами Путивлем, Новгородом-Северским, Рыльском и Стародубом;

часть «Дикого поля» с городами Орлом, Ливнами, Воронежем, Ельцом, Белгородом, Осколом, Валуйками, Кромами и Курском;

Нижнее Поволжье и часть Закамья с городами Нижним Новгородом, Балахной, Павловом, Арзамасом, Темниковом и Шацком;

Вятская земля с городами Хлыновом-Вяткой, Слободском и Шестаковом;

Закамские земли с городами Чердынью, Орлом-Каргеданом, Соликамском, Кийгородом и Пыскорским монастырем;

горная сторона Волги и чувашские земли с городами Свияжском, Чебоксарами и Васильсурском;

Казанская земля с городами Казанью, Лаишевом и Тетюшевом;

Астраханская земля с городами Астраханью, Самарой, Саратовом и Царициным;

Башкирские земли;

часть земель Северного Кавказа – Кабарда.

Полный титул царя Федора Иоанновича при короновании на царство в 1584 году выглядел так:

«Божиею милостию Царь и Великий князь, Федор Иоаннович, всеа Руси самодержец. Владимирский, Московский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Государь Псковский и Великий князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных Государь и Великий князь Новгорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Лифляндский, Удорский, Обдорский, Кондинский, и всеа Сибирския земли и северные страны повелитель и иных многих Государств Государь и обладатель».

В начале XVI века В Московском государстве были великокняжеские владения, крупные удельные княжества, земли служилых князей и бояр, монастырские земли, вотчины и поместья детей боярских и дворян. Земли делились на уезды, волости, станы и вотчины знати, сложившиеся в соответствии с удельными владениями, существовавшими на Руси. Уезды делились на волости, волости на станы, а станы на села, деревни и починки. Села, как правило, являлись центрами крупного землевладения. В селе XVI века было обычно полтора десятка дворов, в деревне – пять или шесть, в починке – четыре.

С середины XVI века старую систему государственного управления – введенных и путных бояр и «Казенный двор» – сменила приказная система.

В середине XV века управление государством осуществляли бояре и дьяки – неродовитые грамотные чиновники, исполнявшие нерегулярные поручения царя. Постепенно эти поручения – «приказы» царя стали постоянными. Появились, должности казначея, печатника, разрядных и ямских дьяков. С увеличением объема работы в начале XVI века дьякам для письма придавались чиновники поменьше – подьячие, работавшие в особом помещении – «избе» – канцелярии. С середины XVI века «избы-канцелярии» были преобразованы в постоянно действующие государственные учреждения – приказы. Самым старым приказом, впервые упоминаемым в 1512 году, был Казенный приказ, возглавляемый казначеем и печатником – хранителем «большой государственной печати». Казенный приказ ведал дипломатическими отношениями государства, поместными, ямскими и холопьими делами. В начале XVI века у казначея и печатника появились помощники – поместный, ямской и посольский дьяки. В Боярской Думе была создана Посольская изба. Позднее, с увеличением объема работ, были образованы Поместный, Ямской и Холопий приказы. В 1533 году начал работать Приказ большого прихода, ведавший сбором налогов и таможенных пошлин. В 1549 году Посольская изба была преобразована в Посольский приказ. Тогда же для контроля за деятельностью всех остальных приказов был создан Приказ тайных дел, в штате которого в течение всего XVI века был тайный дьяк и не более 6–7 подьячих. Местное управление в царстве осуществляли наместники и тиуны.

В январе 1547 года Иван Грозный изменил титул великого князя на царя и установил в России новую форму правления – самодержавную. Московское княжество стало царством. Управление страной осуществляли царь и Боярская Дума – высший законодательный орган, – утвердившая в 1550 году Судебник. Боярской Думе подчинялись все приказы и все местное управление царства, она руководила армией, вела все земельные дела, проводила переговоры с иностранными послами. После принятия Иваном Грозным титула царя в Боярской Думе появилась «комната» – «ближняя дума», состоявшая из нескольких наиболее верных царю людей, вместе с царем решавших важнейшие государственные дела. Тогда же стала действовать «Избранная рада» – неофициальный царский совет, состоявший из А. Адашева, А. Сильвестра, князей Курбского и Курлятева. Периодически созывались «земские соборы» – всероссийские собрания, состоявшие из Боярской Думы, элиты духовенства, представителей дворянства и посадского населения, принимавших решения по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики государства.

Бывший посол Англии в России при царе Федоре Иоанновиче Джильс Флетчер в своей книге «О государстве Русском», изданной в 1591 году в Лондоне, писал:

«Что касается до главных пунктов или статей, входящих в состав самодержавного правления (как-то издания и уничтожения законов, определения правительственных лиц, права объявлять войну и заключать союзы с иностранными державами, и права казнить и миловать, с правом изменять решения по делам гражданским и уголовным, то все они так безусловно принадлежат царю и состоящей под ним Думе, что его можно назвать как верховным правителем, так и самим исполнителем в отношении ко всем исчисленным предметам… Принадлежащие к собственному и тайному совету Царя (именно те, которые ежедневно находятся при нем для совещания по делам государства) носят прибавочный титул думных и называются думными боярами, а собрание их, или заседание, Боярской Думой.

Во-вторых, что касается до общественных и правительственных должностей в государстве, то здесь нет ни одного наследственного звания, как бы ни было оно высоко или низко, и напротив, определение к той или другой должности зависит непосредственно от самого царя, так что даже дьяки в каждом главном городе большею частью назначаются им самим».

Великий русский историк В.О. Ключевский в своей работе «Сказания иностранцев о Московском государстве» писал:

«Во главе управления стоял государь со своей Думой. Думу составляли думные бояре, отличавшиеся этим от простых бояр, которые хотя также назывались советниками государя, но получали это звание больше, как почетный титул, ибо на общий совет их приглашали редко или совсем не приглашали. Кроме думных бояр в Думе присутствовали думные дьяки или государственные секретари. Как те, так и другие, получали свое звание по воле государя. Дума была высшим законодательным, административным и судебным местом. Отсюда исходил всякий новый закон или государственное постановление. Здесь с утверждения государя определялись известные лица на правительственные должности и решались важнейшие судебные дела.

Под Думой, как высшим правительственным местом, стояли приказы, ведавшие отдельные отрасли государственного управления.

По известиям XVI века, дела по этому управлению распределялись между 4 главными приказами, или четями. Эти приказы были: Посольский, Разрядный, Поместный и Казанский… Вообще трудно составить себе не только по иностранным, но и по отечественным известиям ясное понятие об устройстве и ходе управления посредством приказов именно по тому, что ведомства не были точно разграничены и определены по известным началам; чем далее, тем более будут эти приказы размножаться и обособляться вследствие усложнения правительственного дела и вместе с тем вследствие того же более и более будет оказываться несостоятельность служилых людей в деле управления, более и более будет чувствоваться нужда в людях иного рода, которые умели бы владеть не мечом, а пером, и с начала XVI века одновременно с известиями о приказах встречаем известия об усиления значения дьяков. Они имели важное значение в Думе государя, они заправляли ходом дел в приказах, они же отправлялись вместе с наместниками по областям и заведовали там всеми государственными делами, были представителями государственного начала в областях, потому что наместники, служилые люди, оказались теперь непригодны и непривычны к правительственному делу при его новом значении, при новых чисто государственных потребностях, и этим наместникам предоставили ведать только свои частные интересы кормления.

Для управления областями назначались царем известные лица, по одному или по два в каждую область, которые должны были во всех делах обращаться к управляющему той чети, в которой числилась известная область. Наместник отправлялся в назначенную ему область с одним или двумя дьяками, которые заведовали всеми приказными делами по управлении областью. Областные правители и дьяки назначались по царскому указу, и через год обыкновенно сменялись».

Служебные отношения внутри правящей элиты Московского государства регулировал местнический порядок военной и административной службы. Термин «местничество» произошел от древнего обычая «считаться местами» как во время великокняжеских пиров, так и на государевой службе. «Место» при московском правителе, занимаемое князем или боярином, зависело от его происхождения, родословной и должностей его предков и его самого при великокняжеском дворе. Сама Боярская дума состояла из думных бояр и думных окольничих, людей, находящихся около царя, приближенных к царю.

В середине XVI века местнические взаимоотношения воевод начали регулироваться «Приговором царя и Боярской думы» 1550 года, Разрядной книгой и «Государевым родословцем». Московским царством управляли чины думные, чины московские, чины городовые и уездные.

Непосредственно управление страной в XVI веке осуществляли дьяки, особенно усилившие свое влияние во время царствования Ивана Грозного, создавшего кроме дьяческого и широкий слой поместного дворянства, служивших ему противовесом родословному боярству.

В.Н. Татищев писал в примечаниях к найденному им «Судебнику царя Ивана Васильевича», изданному в 1786 году:

«Дьяк, греческое диаконос, служитель церкви, и как сначала кроме церковников мало письма умеющих было, то их для письма в канцеляриях употребили, и были равно как ныне писари. Потом учинили подьячих, а дьяки стали быть яко ныне асессоры и так сильны при сем государе были, что бояре без согласия их ничего делать не могли. Сей же государь учинил Думных Дьяков, которые в Сенате яко обер-секретари докладывали и все определения подписывали. Сначала их было два, потом до семи умножено, и сидели с бояры в разных приказах, иногда и самими главными».

В Западной Европе должность клерка была образована также как и должность дьяка, от слова clericus – церковник. Поначалу клерки были секретарями европейских королей, а затем по их имени клерками стали называть всех государственных чиновников.

При Иване Грозном вольные бояре и княжеские слуги с их вотчинами сменились невольными служилыми людьми, владевшими землей в основном на поместном праве. Служилые люди образовались из потомков княжеских слуг времен уделов и из обедневших потомков старинных земских бояр. В Древней Руси существовал обычай делить имение и земли между всеми сыновьями-наследниками, и многие дети бояр не могли достигнуть того общественного положения, которое занимали их родители. Обедневшие дети бояр были известны в качестве сыновей знатных отцов боярских детей. Название детей боярских получали все мужчины обедневших родов, и со времени княжения Василия Темного это наименование получило широкое распространение. В первое время это звание получали, в основном, потомки бояр, а позднее оно распространилось на всех слуг второго разряда – служилых людей. Дети боярские обязаны были постоянно служить и не имели права отъезда, земля принадлежала им на условиях поместного владения.

В состав детей боярских, имевших поместья при Иване III Васильевиче, вошли дворные люди – дворяне, составлявшие двор великого князя и дворы всех удельных князей, чьи земли входили в состав Московского государства.

В XV веке русское войско состояло из иррегулярной дворянской конницы – поместного ополчения дворян и детей боярских, являвшегося главной частью вооруженных сил, отрядов вооруженной челяди служилых князей и бояр, служилых казаков, пищальников, пушкарей – «наряда» и посошной рати – ополчения из крестьян и горожан. Исследователь конца XIX века С.М. Середонин в книге «Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI века», изданной в Санкт-Петербурге в 1891 году писал, что «численный состав Московского войска около 75000 конницы дворян, детей боярских и их слуг; затем не больше 10000 татар, 20000 стрельцов и казаков, и наконец 4000 иностранцев, всего около 110000 человек». Общее количество войск могло составлять до 200000 человек.

Поместное ополчение, состоявшее из московских и городовых дворян и жильцов, собиралось только в военное время. Войско было устроено по полкам. В «малый разряд» входили большой, передовой и сторожевой полки, «большой разряд» состоял из большого и передового полков, полка правой и левой руки, сторожевого полка. Тогда же в составе войск появился конный ертаульный полк, как правило находившийся впереди передового полка и выполнявший разведывательные и охранные функции. Ертаульный полк впервые упоминается под 1524 годом. В середине XVI века к этим полкам добавился особый «государев полк», состоящий из служилых людей «московского чина» – стольников, стряпчих, московских дворян и жильцов с их людьми. Государев полк – царская лейб-гвардия – в мирное время охранял великого князя и царя, участвовал во всех придворных церемониях и сопровождал царя во всех походах, принимая участие в боевых действиях только вместе с царем. В 1550 году царь учредил конный отряд – «Избранную тысячу», которая являлись личной охраной царя. Набор «Избранной тысячи» означал появление новой группы дворянства – «выборного».

В середине XVI века в России появился новый род войска – стрельцы – пехотинцы, вооруженные огнестрельным оружием и жившие в особых городских слободах. Впервые стрельцы упоминаются в летописях за 1546 год, в казанском походе. «Выборные» стрелецкие отряды были образованы в 1550 году. В «Русском хронографе за 7058 год от сотворения мира записано: «учинил у себя царь… выборных стрельцов ис пищалей 3000 человек, а велел им жита в Воробьевой слободе». Из московских стрельцов был образован трехтысячный Стремянной полк, также являвшийся лейб-гвардией царя и охранявший «при стремени» жизнь Ивана Грозного вместе с Государевым полком. Для управления стрельцами был образован Стрелецкий приказ, впервые упоминаемый в 1571 году.

Постоянное конное и пешее стрелецкое войско разделялось на московских и городовых стрельцов. Численность стрельцов в середине XVI века достигала 12000 воинов, из которых 5000 постоянно находились в Москве, а остальные служили в приграничных городах. Стрельцы служили в полках или приказах, во главе которых стоял голова, назначаемый Стрелецким приказом обязательно из дворян. Стрельцы служили пожизненно, служба передавалась по наследству. Жалованье стрельца составляло 4 рубля в год. Стрельцы получали за службу не земельное, а денежное, иногда натуральное (хлебное) жалованье. Стрельцы жили в особых слободах, в которых каждый стрелец получал участок земли и денежное пособие для строительства дома. Стрельцы не платили налогов и пользовались льготами и привилегиями при торговле, особенно своим товаром, производимым в слободах.

В середине XVI века русские войска разделялись на нескольких родов. Конница состояла из поместного ополчения детей боярских и дворян, казаков, служилых татар и «царского полка». Артиллерия состояла из полевого «наряда», «крепостного наряда», в который входили «затинщики» и «воротники», обслуживаемые кузнецами и плотниками, и передвижной деревянной крепости – «гуляй-города». Пехота состояла из пеших городовых казаков, московских пеших и стремянных стрельцов и конных и пеших «даточных людей».

По данным русского военного историка Е. Разина в середине XVI века русское войско состояло из семидесяти тысяч человек – поместной конницы из 35000 всадников, 12000 стрельцов, 6000 городовых казаков, 10000 служилых татар, 4000 наемных иностранцев и наряда из 3000 человек. В военный поход обычно выступала половина этого войска. Войска состояли из большого полка, полков правой и левой руки, передового, сторожевого и «ертаульного» полков, «наряда» и «гуляй-города».

Главным родом войск было дворянская конница, а главным противником в XVI веке были татары, вооруженные в основном холодным оружием.

Русское войско проходило до 30 километров в сутки. В зимнее время войска пользовались в походах лыжами и санями. Войска часто перевозили на стругах, дощаниках, ладьях, каюках, учанах, паузках, ушкуях. Английский путешественник Дженкинсон писал: «Суда, называемые насадами, очень длинны и широки, крыты сверху и плоскодонны; они сидят в воде не более, как на 4 фута, на них нет никаких железных частей, но все сделано из дерева, при попутном ветре они могут плыть под парусами. В противном случае из многочисленных имеющихся на насадах людей, иные тянут их, обвязав вокруг себя длинные тонкие веревки, прикрепленные к насаду, иные же отталкиваются длинными шестами. В 1552 году под Казань шло двенадцать воевод «с великою силою двема реками, в лодиях и стругах, Волгою и Камою… с кормлею и со всяким запасом ратным и с большим стенобитным нарядом и огненным». Число судов могло достигать нескольких сотен.

Речные суда сыграли большую роль при присоединении к России Астраханского ханства. В 1556 году отряд воевод Д. Чулкова и И. Мальцева прошел на судах по Дону под Азов и разбил крымско-татарское войско. Успешно воевали на кораблях отряды Дьяка Ржевского и Данилы Адашева.

Русскими войсками с начала XVI века руководили Разрядный и Поместный приказы, Оружейная палата. В середине XVI столетия появились Стрелецкий, Пушкарный, Оружейный, Бронный, Аптекарский приказы, приказ Каменных дел. Ямской приказ.

Разрядный приказ был образован при дьяке с «разрядом» – войсковой росписью ратных людей, в которой указывались занимаемые ими должности. Впервые Разрядный дьяк упоминается в росписи походных воевод московского войска на Новгород 1478 года. В одной из разрядных книг сохранилась запись о том, что «в лето 7039 (1531 года) князь великий положил опалу свою на князя Ивана Воротынскова и велел их с Тулы дьяку Афанасию Курицину привести к Москве в Разряд». Разрядный приказ вел книги по учету всех служилых людей российского войска, с указанием их поместного и денежного жалованья, осуществлял его комплектование, учет, следил за денежными и поместными окладами. Разрядный приказ периодически проводил особые смотры детей боярских и дворян для определения их способности к воинской службе. «Новика» – нового служилого человека – на смотре «верстали» на военную службу, указывая размер его земельного и денежного жалованья При верстании новика определяли в «статью», которых было от 6 до 25. Номер статьи зависел от происхождения, рода и опыта предыдущей службы. Служилый человек, поверстанный по высшей статье, получал 350 четей земли и 12 рублей жалованья в год, по самой низшей – 100 четей земли и 5 рублей жалованья в год. При «разборе» и «верстании» составлялись списки детей дворянских и дворян, называвшиеся «десятнями» – «быта ему на службе на коне, в пансыре; в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле, да за ним три человеки на конех, в пансырех, в шапках железных, в саадацех, в саблях, один с конем простым (запасным), два с копьи, да человек на мерине с юком». Разрядный приказ руководил военными походами, ведал содержанием войска, руководил постройкой крепостей и пограничных городов, ведал их населением и землями, организовывал пограничную службу. Дети боярские и дворяне, получившие поместья, обязаны были ходить в походы, на войну и присутствовать на смотрах на своих лошадях, со своим оружием и в зависимости от количества полученной земли выставлять вооруженных слуг или холопов. Первое время количество вооруженных слуг не регламентировалось. В 1556 году царем и Боярской Думой было принято «Уложение о службе», регламентирующее военно-поместную систему. Размер службы, определявшийся до этого самими служилыми людьми, теперь становился законом. Служилые люди выставляли «со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспехе в полном, а в дальний поход в дву конь. А служат они с тех своих деревень мою, цареву и великого князя, службу сами своими головами. И хто послужит по земли, и государь их жалует своим жалованием, кормлением, и на уложеные люди дает денежное жалованье». Одна четь или четверть земли в XVI веке считалась равной половине десятины («в длину 80 сажен, а поперек 30 сажен»). В 1556 году была введена официальная разрядная книга с 1475 года, регулировавшая службу и местнические отношения. В соответствии с заслугами или промахами Разрядный приказ повышал или понижал в чине служилых людей, увеличивал или уменьшал их жалованье. За неявку в поход или на смотр – «нетство» – Разрядный приказ мог отобрать данные «в оклад» земли. Разрядный приказ назначал наместников, волостелей, воевод, послов, судей приказов, проводил суд над нерадивыми чиновниками, не оправдавшими доверия, разбирал местнические дела. В середине XVI века Разрядный приказ стал важнейшим органом управления государства. К концу столетия ему подчинялись все областные разряды, включая Новгородский, Смоленский и Рязанский.

Поместный приказ в исторических документах впервые упоминается в 1577 году. В ведение этого приказа находились государственные земли, раздаваемые в качестве земельного жалованья – поместья служилым людям. При поступлении на государственную военную службу служилый воин подавал в Разрядный приказ челобитную, в которой просил выделить ему земельное поместье. Разрядный приказ наводил о новом служащем справки и затем отправлял в Поместный приказ отписку или указ об отмежевании ему определенного количества земли. Землю – пожалованье – официально давали от имени царя и Боярской Думы. Резолюция царя, записанная думным дьяком, или списки на верстание были основанием для выдачи жалованной грамоты служилому человеку и наделения его землей – «поместьем» – «по месту службы». Служилый человек владел поместьем до тех пор, пока нес службу. Поместный приказ выдавал акты на право владения землей, жалованные вводные, отказные грамоты, решал земельные споры, вел «даточные книги» с указанием размеров всех поместий. Поместная усадьба имела специальную сторожевую оборонительную башню – повалушу. Башня была срубной, имела от двух до четырех этажей. Нижние этажи использовались как жилые и хозяйственные помещения, верхние этажи, соединявшиеся с нижними через люки-западни, были приспособлены для обороны. Верхний этаж имел несколько бойниц и был немного больше, чем нижний, он делался с выступами и нависал над нижними, что способствовало обороне. Кроме повалуши усадьба имела сени больших размеров, в них принимали гостей и устраивали пиры. Жилое помещение называлась горницей, стоявшей на подклете. Дворня жила в избах, в усадьбе были мыльни, погреба и ледники. Дома в основном строились из сосны, реже использовались дуб, береза и осина.

Основной пищей в XVI веке был ржаной и пшеничный хлеб. Из муки делали лапшу, оладьи и блины, провиантом для войска были сухари. Из сдобного теста делали пироги с маком, медом, кашей, репой, капустой, грибами и мясом. Ели овсяную, гречневую, ячменную и пшенную кашу, пили гороховый о овсяный кисель, квас и пиво. На огородах сажали капусту, огурцы, лук, чеснок, свеклу, морковь, репу, редьку, хрен, мак, горох, дыни. В садах росли яблони, вишни, сливы, груши, собирали чернику, малину, смородину, землянику, клюкву, бруснику, вместо сахара использовали мед.

Оружейная палата – арсенал Русского государства – была создана в конце XV века. Палата ведала изготовлением и хранением оружия. Чин или должность оружничего, возглавлявшего Оружейную палату, известен с 1511 года. Для заведования палатой был образован Оружейный приказ.

В 1573 году был создан Бронный приказ, руководивший изготовлением ручного холодного, огнестрельного оружия и защитного вооружения. В России было широко развито изготовление пищалей, мушкетов, саблей, копий, шлемов, броней и панцирей. Появились профессии сабельников, бронников, кольчужников, зелейников, пушечные и самопальные мастера.

Известно о существовании с 1577 года Пушкарского приказа, ведавшего также, кроме огнестрельного наряда – артиллерии, строительством пограничных городов и укреплений. Впоследствии строительством занимался Приказ каменных дел, организованный в 1583 году. Главным арсеналом русского войска была Москва. Пушки лили и во Владимире, Устюжне, Великом Новгороде и Пскове. Общее число пушек в Московском царстве в конце XVI века, по свидетельствам иностранцев, превышало 2000 штук.

Ямской приказ обеспечивал военные сообщения, содержал на дорогах «ямы» с большим штатом «ямских охотников» или просто «ямщиков». В больших городах были организованы «ямские слободы» с казенными лошадьми, санями и телегами. В середине XVI века было более трехсот «ямов».

По указу 1550 года был образован новый разряд отборных служилых людей – подмосковных помещиков. Эта тысяча была набрана из служилых людей 47 городов Московского государства – Боровска, Бежецкого Верха, Белой, Белоозера, Владимира, Волока, Воротынска, Вязьмы, Галича, Дмитрова, Дорогобужа, Зубцова, Калуги, Кашина, Каширы, Клина, Козельска, Коломны, Костромы, Великих Лук, Медыни, Мещевска, Можайска, Мосальска, Мурома, Новгорода, Оболенска, Переяславля, Пскова, Ржева, Ростова, Рузы, Рязани, Серпухова, Старицы, Стародуба, Суздаля, Тарусы, Твери, Торжка, Торопца, Тулы, Углича, Ярославца, Ярославля, Юрьева. Тогда же был составлен поименный список этой тысячи, получивший наименование «Тысячной книги». В этот список вошли, в частности, Андрей Курбский, и из князей Ярославских – Иван Михайлович Хворостинин.

Октябрьский указ 1550 года:

«Лета 7059 октября в 3 день Цари и Великий князь Иван Васильевич всеа Руси приговорил с бояры учинить в Московском уезде да в половине Дмитрова да в Рузе да в Звенигороде да в Числяках и в Ординцах да в Бортниках и в перевесных деревнях и в тетеревничих и в оброчных деревнях, от Москвы верст за шестьдесят и за семьдесят, помещиков детей боярских лутших слуг 1000 человек, а которым бояром и окольничим быть готовым в посылки, а поместий и вотчин в Московском уезде у них не будет, и бояром и окольничим дать поместья в Московском уезде по 200 четей, а детям боярским в первой статье дать поместья по 200 ж четей, а другой статье детем боярским дать поместья по 150 четей, а третьей статье дать поместья детем боярским по 100 четей, а сена им давать по столку копен, на сколько кому дано четвертные пашни, оприч крестьянского сена, а крестьянам дать на выть по 30 копен. А который по грехом из тое тысячи вымрет, а сын его не пригодится к той службе и в то место прибрати иного. А за которым бояры и за детьми боярскими вотчины в Московском уезде или в ином городе близ Москвы верст за пятдесят или за шестьдесят и тем поместья не дать».

В мирное время этих тысячников рассылали в качестве городовых воевод или осадных голов по пограничным городам Московского государства, где требовалось постоянное присутствие военной силы для наблюдения за неприятелем и для отражения внезапных нападений, а также командирами полков, расположенных в пограничных городах и в наиболее удобных для наступления неприятеля местностях.

В 1564 году Иван Грозный начал создавать особые войска – опричников, нужных ему для борьбы с боярами. Первый опричный отряд насчитывал 1000 дворян и детей боярских, немного позднее он был увеличен до 6000 человек. Опричниками управлял особый опричный Разрядный приказ, позже переименованный в Дворовый Разряд. Основной обязанностью опричников являлась защита царской власти. Опричное войско было увеличено до нескольких больших полков и просуществовало до 1572 года.

Успехи русских войск в войнах второй половины XVI века зависели, в большой степени, от боевых действий «огненных стрельцов» и «наряда».

Пушечно-литейное производство в Московском государстве возникло при Иване III. Под 1475 годом в Москве впервые упоминается «пушечная губа», в 1547 году переименованная в пушечный литейный двор. В 1494 году в Москве был построен Пороховой двор, в котором работало более 200 человек. Порох называли зельем и кроме Москвы изготавливали в Новгороде, Воронеже, Казани, Острове, Коломне, Серпухове, Муроме, Боровске, Туле. В летописях зафиксировано сообщение, датируемое 1531 годом: «загореся внезапу зелье пушечное на Москве… на Алевизовском дворе; делаше бо его на том дворе градские люди, и сгореша делателей тех от зелья того в один час более двухсот человек». Порох широко применялся при подкопах, использовался в качестве ручных гранат – защитники Пскова кидали во врага «кувшины с зельем».

Наличие в русском войске огнестрельного «наряда» – пушек, тюфяков и пищалей – было зафиксировано русскими летописями в 1485 году, во время тверского похода. Пушками называли крупнокалиберные орудия, входившие в состав стенобитного наряда, стрелявшие навесным огнем каменными ядрами. Пищали делились на ручное оружие, стрелявшее пулями и «затинные пищали», использовавшиеся в крепостях. Затинные пищали изготавливали на вертлюгах, обеспечивавших вертикальный и горизонтальный поворот орудия во время стрельбы. Тюфяки стреляли картечью – «дробом». Пищальники и пушкари впервые упоминаются в 1510 году – в летописях записано, что великий князь Василий III прислал из Москвы под Псков 1000 пищальников.

«Наряд» большого войска состоял из 50-150 орудий, обоза с ядрами, порохом и различных артиллерийских приспособлений. «Наряд» обслуживала «посоха» – крестьяне и горожане, устанавливавшие орудия и выполнявшие необходимые дорожные и мостовые работы. С начала XVI века «наряд» принимал участие во всех походах и военных действиях русских войск. Почти тогда же появилась полевая артиллерия на конной тяге. «Наряд» разделялся на большой и легкоорудийный.

В конце XVI века пушки уже отливали без швов, в цельной форме. У крупных пушек отливали цапфы для закрепления их в станинах. Тогда же появились двухколесные лафеты, а вместо каменных – свинцовые и железные ядра. В штате Пушечного приказа этого периода находились 37 мастеров с учениками и подмастерьями. Известны пушки Кузьмы Первыша, Семена Медведева, Андрея Чехова. Изготавливали и тяжелые орудия весом в несколько тонн. В 1552 году Казань обстреливали ядрами диаметром «в колено человеку и в пояс». Это были стенобитные орудия, как правило, имевшие названия – Онагр, Медведь, Лев, Троил, Аспид, Скоропея. Одну такую пушку тащило около тысячи человек.

Ручное огнестрельное оружие появилось в России во второй половине XVI века. В русских летописях есть запись за 1480 год о том, что в бою с татарами «наши стрелами и пищалями многих побиша». Ручной пищалью – «рушницей» – русское войско было вооружено до конца XVII века. В отличие от затинной пищали – орудия, она называлась «завесной» – для ношения за спиной. Стволы первых рушниц или самопалов были кованные, а значит их могли делать в любой кузнице. Ручные пищали состояли из железного ствола с деревянным ложем и широким прикладом. Отверстие для воспламенения пороха было сделано на боковой стороне ствола, под ним приваривалась полка для затравочного пороха. До XVI века на вооружении были фитильные пищали – курок с зажатым в нем тлеющим фитилем, пропитанным селитрой, от нажима на спуск падал на полку и зажигал там порох, потом возвращался назад. Фитиль медленно тлел и хранился в специальных «фитильных трубках», изготавливаемых из жести или железа. Порох держали в костяных или деревянных «порошницах». В XVI веке пищали стали кремниевыми – порох воспламенялся искрой, высекаемой от кремня, вставленного в курок. Ручными пищалями были вооружены все стрельцы, большая часть городовых казаков и часть конницы. Ивана Грозного и Бориса Годунова в походах сопровождали отряды дворян из нескольких сотен человек «с самопалы», которые возглавляли особые головы.

Русское войско также использовало и холодное оружие – мечи, сабли, тесаки, ножи, кинжалы, копья, сулицы, рогатины, кистени, топоры, чеканы, делавшиеся в виде железного молота с рукоятью до 60 сантиметров, шестоперы, булавы, лук со стрелами, бердыши – топоры с лезвием-полумесяцем, которые посредством обуха прикреплялись к длинному, в рост человека древку и являлись колющим и рубящим оружием. На нижний конец древка насаживалось железное копьецо для втыкания бердыша в землю при стрельбе из ружья, для которого он служил подсошком. Бердыши изготовлялись только в России.

В это время уже не использовались щиты, распространились булатные доспехи, шеломы, железные шапки с «наушами и бармицами» – кольчужными сетками, закрывавшими лоб, щеки и затылок воина, железные кольчуги, весом до двенадцати килограмм. Панцири были в два раза тяжелее кольчуги, использовались зерцала, железные наколенники и наручи. Основная масса дворянской конницы была одета в тягиляи – стеганные кафтаны с высоким воротником и рукавами по локоть, с металлическими прокладками.

«Городом» в XVI веке в отличие от посада называли крепости, которых было около 200. Подступы к столице также охраняли 7 дальних и 14 подмосковных монастырей. В XVI веке вокруг Кремля был выкопан и обложен камнем глубокий ров. В 1535–1538 годах на месте деревянного Китай-города была возведена кирпичная стена высотой в 3 сажени с четырьмя воротами – вторая каменная крепость Москвы, приспособленная «для огневого боя».

Место под строительство города выбиралось Разрядным приказом, опрашивавшим местных жителей, знающих территорию. После этого составлялся чертеж и роспись будущего города, делалась смета строительства. Города-крепости строились в основном из дерева и довольно быстро, были достаточно дешевы и легко ремонтировались. Строительным материалом были дубовые и сосновые бревна, песок, галька, глина. Обычно город располагался на месте впадения одной реки в другую, на берегах обеих рек. На мысу строилась крепость – центр города, обязательно имеющая тайные выходы к воде, около нее образовывался посад и слободы. На берегах строились и храмы.

В полевых сражениях и при осаде крепостей русские войска часто использовали подвижную деревянную крепость – «гуляй-город», который перевозили за войском во время походов. Гуляй-город состоял из двух деревянных стен, защищавших воинов спереди и сзади. В стенах были сделаны бойницы, в которые выставляли стволы пищалей и орудий. При передвижении войск эти деревянные стены разбирали на составные части и перевозили на подводах. Впервые гуляй-город упоминается в летописи за 1522 год, сообщавшей о сшибке русского войска с татарами у Оки. В исторических источниках говорится и о том, что гуляй-город мог состоять и из нескольких отдельных передвижных крепостей, взаимодействующих между собой. Гуляй-город мог и наступать. Подробное описание гуляй-города оставлено английским посланником при дворе царя Федора Иоанновича Джильсом Флетчером, издавшим в 1591 году в Лондоне книгу «О государстве Русском»:

«В войне оборонительной, или в случае сильного нападения татар на русскую границу, войско сажают в походную или подвижную крепость (называемую Вежа или Гуляй-город), которая возится при нем под начальством воеводы гулевого. Эта походная или подвижная крепость так устроена, что (смотря по надобности) может быть растянута в длину на одну, две, три, четыре, пять, шесть или семь миль, именно на сколько ее станет. Она заключается в двойной деревянной стене, защищающей солдат с обеих сторон, как с тылу, так и спереди, с пространством около трех ярдов между той и другой стеной, где они могут не только помещаться, но также имеют довольно места, чтоб заряжать свои огнестрельные орудия и производить из них пальбу, равно как и действовать всяким другим оружием. Стены крепости смыкаются на обоих концах и снабжены с каждой стороны отверстиями, в которые выставляется дуло ружья, или какое-либо другое оружие. Ее возят вслед за войском, куда бы оно не отправлялось, разобрав на составные части и разложив их на телеги, привязанные одна к другой и запряженные лошадьми, коих, однако, не видно, потому что они закрыты поклажей, как бы навесом. Когда привезут ее на место, где она должна быть поставлена (которое заранее избирает и назначает гулевой воевода), то раскидывают, по мере надобности, иногда на одну, иногда на две, а иногда и на три мили и более. Ставят ее очень скоро, не нуждаясь притом ни в плотнике, ни в каком-либо инструменте, ибо отдельные доски так сделаны, чтобы прилаживать их одну к другой.

Эта крепость представляет стреляющим хорошую защиту против неприятеля, особенно против татар, которые не берут с собой в поле ни пушек, ни других орудий, кроме меча, лука и стрел. Внутри крепости ставят даже несколько полевых пушек, из коих стреляют, смотря по надобности. Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как Русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые».

Описание Гуляй-города в первой половине XVII века оставил и дьяк Иван Тимофеев:

«В простой речи глаголемый обоз, древним же званием – гуляй. Его же существо зримо, яко град, бяше, подобаю, древоестесвен, тончайшими дцками соделан, щитоподобно им сограждение градозабралним устроением в защищение верным. Меру же долготы каяждо часть забрал тех имяху трилакотну, ли вяшше что мало, широты же на высоту сажень едина; друга друзей соткмени составы тех, яко члены некий животных плотяными жилами, между себе сосвязаеми бываху железных вериг укреплениями. От места же на место преход по движением пошественным состроен: егда ему постулата, идет, и егда стояти, стоит. Колеснично же его прохождение бысть: внутрь всеа круглости его в колесница многи впряжение мсков, поступающих тех силою движения на иже место архиначальника воем и строитися ратем повелить двинута или стати слово; животные в нем вся отнюдь незримы внешних очесы. Обоимательство же таково того величество о себе имать, яко и велию рать всю с потребами всеми, вмещая в себе, ему затворяти, и оружестве наших полководвижнех сил свободно бе в коеяждо страны ему, противу бо потребе своя отверзая забрало, егда в меру сопротивных навет будет. Твердость же телесного того основания толика: токмо лукопущенех стрел устремление в себе удержати весть, возбраняет суровство тех единех в себе и притупевает удобь, разве прочих и мельчайших огнепальных стремлений громоподобне рыкание произносных страшне гласов. Сих к себе яростнаго приближение летящих невидимо воздухом стенобитвенных железокалемосердец того тончайшая телеса не стерпевают о всем, и множае величайших, оного состроение тонкости удобне, яко же сткленичное ествество, разсупуют, ли паче реши, песочное».

В мирное время конструкции «гуляй-города» бережно сохраняли. Так, в 1577 году «дворы сторожевого города-гуляя» находились в Коломне.

За вторую половину XVI века на Московское государство было совершено сорок восемь набегов крымских татар. Набеги совершались не только ханом, но и крымскими беками и мурзами по собственной инициативе. Древнейшим путем из Крыма вглубь русских земель являлся Муравский шлях, тянувшийся от Перекопа по гребню водораздела Днепра и Дона, через Ворсклу, Северный Донец, Быструю Сосну, Упу и заканчивавшийся у Тулы.

После того, как набеги по этой дороге были закрыты русскими заставами, татарские набеги на Москву проходили по боковым веткам Муравского шляха – по Калмиускому шляху через Воронеж, по Изюмскому шляху, отходившему от Муравского у истоков реки Орели и по Крымскому или Чумацкому шляху, проходившему от Перекопа по запорожским степям вдоль левого берега Днепра и у реки Волчьи Воды соединявшемуся с Муравским шляхом. Существовала еще одна дорога, по которой савершали набеги ногайские татары – на Рязань, через притоки реки Воронежа, Козлов, Ряжск и Шацк. Грабить польские земли татары ходили по Черному шляху, проходившему по рекам Бугу, Ташлыку, Выси, Ольшанки, Синюхи, через Умань, Львов и Люблин до Варшавы. Существовали также Крюковский, Переволочанский, Микитинский, Кизикерменский, Коржев, Саксаганский, Гардовый и Сичовый шляхи. Нападения происходили обычно дважды в год – в начале лета и поздней осенью (по замерзавшим рекам). Основными направлениями движения орд Крымского ханства на Москву в XVI веке были рязанские земли, Тула, Заокско-Брянский край и Северская земля.

Московское государство защищалось от крымско-татарских и ногайских набегов укрепленными линиями, образованными цепочками больших и малых городов-крепостей – «засечными чертами». Обычно это были стометровые полосы поваленных верхушками на юг деревьев, укрепленных валами. По всей черте находились дозорные вышки и укрепленные пункты-остроги. В начале XVI века после присоединения к Московскому царству Северской земли пограничными городами стали Чернигов, Путивль, Рыльск, Новосиль, Мценск, Одоев и Новгород-Северский. Граница Московского княжества в первой трети XVI века проходила по рекам Десне, Сейму, Оке, Зуши, Сосны, Верхнего Дона, Воронежа, Упы, Мокши и Нижней Суры. Были построены пограничные крепости Мокшанск, Алатырь, Шацк, Орел, Чернь, Крапивна. Самой ранней была пятисоткилометровая «Большая засечная черта», созданная в середине XVI века от Рязани до Тулы – по реке Оке, от Белева и Перемышля через Одоев, Крапивну, Тулу и Венев до Переяславля-Рязанского и от Скопина через Ряжск и Сапожок до Шацка. В опасных местах укрепленные крепости были построены в несколько линий – между Тулой и Веневом, между Белевом и Лихвином, между Белевом и Перемышлем. Укрепления были обращены на восток, юг и запад.

Эти пограничные крепости с военными поселениями детей боярских, переведенных туда из центральных областей страны, стали опорными пунктами при борьбе с татарскими набегами. Постепенно города-крепости становились промышленными и земледельческими центрами, вокруг которых расселялось русское население, приходящее из центральных областей России. Не имея возможности уничтожить Крымское ханство, московское правительство, организуя все новые и новые пограничные линии, значительно сокращало районы татарских набегов и, занимая южные степи, подготавливало окончательное покорение Крыма. В 60-х годах XVI века создававшаяся десятилетиями «засечная черта» сомкнулась, образовав связную и сплошную пограничную охранную линию, содержавшуюся практически всем населением Московского государства, с которого стали брать особые засечные деньги, собиравшиеся на расходы по поддержанию и укреплению черты. В «украинных» городах появились особые служилые воинские люди – городовые казаки, следившие в сторожах за передвижениями татар в «Диком поле», постоянно осматривавшие основные степные дороги-шляхи и появившиеся сакмы, захватывавшие «языков» и доставлявшие полученные сведения воеводам и в Москву. Первый раз городовые казаки упоминаются в русских летописях в 1444 году. Городовые казаки были учреждены московском правительством и полностью зависели от него. При набегах татар они защищали пограничные города-крепости до прихода русского полевого войска. Городовыми казаками становились вольные люди из всех сословий. За свою службу городовые казаки получали поместья – земли, в соответствии со статьей, по которой были поверстаны в государеву службу, вместе со своими семьями освобождались от всех налогов и податей, иногда получали денежное жалованье. Оружием и лошадями городовые казаки обзаводились сами, за свой счет. Русские пограничные полки стояли в Калуге, Серпухове, Тарусе, Коломне, Кашире. При необходимости они выдвигались к Дону и Днепру до рек Быстрая и Тихая Сосны. В середине XVI века городовые казаки находились в подчинении Стрелецкого приказа и вместе со стрельцами являлись особым разрядом русского войска. Ратные служилые люди в городах не платили оброка и не несли тягло, по своему составу были близки к «черным людям» и в большинстве своем набирались, как это видно по их фамилиям, из пришлых или из местного черного населения. В большинстве городов первое место по численности занимали стрельцы, потом шли казаки, затинщики, пушкари, воротники. Пограничную службу на черте возглавляли засечные приказчики, головы и сторожа. В больших городах ратные люди разделялись на приказы, или на приборы. Приборы подчинялись головам, командование осуществляли сотники, пятидесятники и сотники. Людей в приборы набирали головы и сотники. Ратные люди получали за службу земельные участки, денежное и хлебное жалованье давалось лишь на первое время, пока не была распахана земля.

Интересно «Рассуждение о делах Московии» 1560 годов венецианского посла Франческо Тьеполо:

«В мирное время он (Иван Грозный. – Авт.) держит конницу в Астрахани, Казани и Вятке для защиты границ от татар, ногаев и других соседей его государства с этой стороны, а равным образом в Колуге, для предотвращения набегов крымских татар. Конницы этой бывает то больше, то меньше, в зависимости от необходимости, но в общем число ее не превышает 15 или самое болшее 20 тысяч.

На охрану крепостей этот государь тратит очень мало, потому что некоторые из них охраняются колонистами, другие своими жителями и лишь немногие, за исключением военного времени, его солдатами; нет надобности в большой охране и на границах татар, потому что этот народ не имеет пехоты, ни артиллерии, а только легковооруженную конницу. Отсюда и происходит то, что татары негодны к взятию крепостей приступом и, даже если бы пришлось охранять их все на свой счет, то это было бы нетрудно, поскольку крепостей немного».

В январе 1571 года Иван Грозный назначил начальником сторожевой и станичной службы князя Михаила Ивановича Воротынского. Помощниками Воротынского стали князь Михаил Тюфякин, Дьяк Ржевский и Юрий Булгаков. В этом же году в Москве на совете собравшихся с южных российских рубежей «детей боярских» во главе с князем М.И. Воротынским был создан первый известный в России военный устав, определявший структуру и функции пограничной службы «Общее уложение сторожевой и станичной службы». Первый главный начальник сторожевой и пограничной службы Михаил Иванович Воротынский 30 лет прослужил на южной границе Московского царства, был наместником и воеводой в Беляеве, Калуге, Коломне, Одоеве, Рязани, Туле, Дедилове и Серпухове. В царском архиве сохранился «Царский приказ о назначении князя Михаила Ивановича Воротынского ведать станицы и сторожи, и о созыве в Москву станичных голов, вожей и сторожей для распроса.

Лета 7079 генваря в 1 день приказал государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси боярину своему князю Михаилу Ивановичу Воротынскому ведати станицы и сторожи и всякие свои государевы полские службы. И по государевым, царевым и великого князя грамотам из всех украинных городов дети боярские, станичники и сторожи и вожи в генваре, а иные в феврале к Москве все съехались. И по государеву приказу боярин князь Михаиле Иванович Воротынский с товарищи о станицах и о сторожах и о всех польских службах сидел и распрашивал, как бы государеву станичному делу было прибыльней, а распрося их, приговор велел написать.

Боярский приговор о станичной и сторожевой службе.

Лета 7079 февраля в 16 день по государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси приказу, боярин и князь Михаил Иванович Воротынский приговорил с детми боярскими, с станичными головами и с станичники о путивльских, и о тульских, и о рязанских, и о мещерских станицах и о всех украинных о дальних и о ближних и о месячных сторожах и о сторожах из которого города к которому урочищу станичником податнее и прибыльнее ездити, и на которых сторожах и из которых городов и по колеку человек сторожей на которой стороже ставити, которые б сторожи были усторожливы от крымские и от ногайские стороны, где б было государеву делу прибыльнее и государевым украинам было бережнее, чтоб воинские люди на государевы украины войною безвестно не приходили, а станичником бы к своим урочищам ездити и сторожам на сторожах стояти в тех местах, которые б места были усторожливы, где б им воинских людей можно устеречь».

Главный начальник сторожевой и станичной службы, подчинявшийся Разрядному приказу, командовал воеводами и наместниками. Воеводам подчинялись станичные головы, станичные отряды, станицы и сторожа. Наместники командовали стоялыми головами, станичными и дозорными отрядами.

В Диком поле была создана постоянная сторожевая служба с центрами в Путивле и Рыльске, действовавшая с весны до зимы. Русские полевые разъезды по разработанным воеводами маршрутам одновременно находились вдоль всей южной границы России. Отдельные сторожи уходили для разведки далеко в степь. Пограничная реорганизация была в самом разгаре, и в 1571 году Девлет Гирей с войсками сумел прорваться к Москве и сжечь столицу царства. Однако следующий поход 1572 года для «крымских людей» кончился плачевно. Русские войска встретили и достойно проводили разгромленные войска крымского хана до самого «дикого поля». После этого Иван Грозный и Боярская дума в октябре 1572 года приказали Воротынскому послать людей из Мещеры, Донкова, Дедилова, Крапивны, Новосиля, Мценска, Орла, Рыльска и Путивля выжечь пограничные степи для предупреждения будущих татарских набегов. До нашего времени сохранился «Боярский приговор о пожеже полей, с расписанием: из каких городов станицам какие поля жечь: Лета 7080 октября по государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси указу боярин князь Михаил Иванович Воротынский с товарищи приговорили из которых украинных городов и о кое поры и по которым местом и к которым урочищам и до коих мест и скольким из которого города станицам и по скольку человек в станице на поле ездити и поле жечи и росписали украинные города и из тех городов станицы польские урочища подлинно порознь, а жечи поле в осенинах в октябре или ноябре по заморозом как гораздо на поле трава посохнет, а снегов не дожидаясь, а дождався ведренные и сухие поры чтоб ветр был от государевых украинных городов на польскую сторону или как будет пригожь, а блиско государевых украинных городов, лесов и лесных засек и всяких крепостей, которые в которых местех крепости учинено от приходу воинских людей однолично беречи их от огня накрепко и блиско их огня не припускати и не обжигати. Из Мещеры поле жечи, из Донкова, из Новосили, из Мценска, из Орла, из Рыльска, из Путивля». Уже в 1572 году границу Московского государства охраняли 73 сторожи: 7 донецких, 7 путивльских, 2 рыльские, 14 сторож по рекам Сосне, Мечи и Дону, епифанская сторожа по Непрядве, 5 дедиловских, 11 новосильских, 4 мценских, 13 орловских и карачевских сторож, 4 мещерские, 2 шацкие и 3 ряжские сторожи. Передовую линию крепостей составляли Алатырь, Темников, Кадома, Шацк, Ряжск, Донков, Епифань, Пронск, Михайлов, Дедилов, Новосиль, Мценск, Орел, Новгород-Северский, Рыльск и Путивль. Перед пограничными городами-крепостями были сделаны засеки, рвы, забои на реках. Внутреннюю линию составляли Нижний Новгород, Муром, Мещера, Касимов, Рязань, Кашира, Тула, Серпухов и Звенигород. С 1580 по 1590 год были построены города Воронеж, Елец, Ливны, Оскол, Лебедянь, Курск, Белгород, Валуйки, Кромы, Царев-Борисов. В этих городах постоянно находились свои воеводы и осадные головы с отрядами служилы людей – боярских детей, казаков и стрельцов. Пограничные полки стали базироваться у Мценска, Орла и Новосиля. Ока стала глубоким тылом.

В «Описании царского архива 1575 года» сказано, что в архиве был ящик 144, в котором хранились списки и чертежи пограничных городов Московского государства. В списках перечислялись все городские укрепления и количество войск. Все донесения пограничников о движении крымских татар сверялись со списками и картами. После этого принималось решение о войсковом подкреплении наиболее опасных для татарского прорыва пограничных городов.

Москва внимательно следила за своими границами. Сохранился документ 1622 года, в котором Разрядный приказ выговаривал своим пограничным воеводам, при татарском набеге уклонившимся от сшибки и затворившихся в крепости, оставив на разграбление и произвол приграничное население:

«А вы своею дуростью и нераденьем над такими над малыми людьми и в таких ближних местех поиску никакого учинити не умели и православных крестьян в полон выдали поганцом. А вам было и без вестей пригоже быта со всеми людми наготове, потому что вы воеводы походные, и кой час про Татар весть учинитца, и вам было того же часу на Татар наспех идти и воевать им не дать. Да и то вы сделали простотою и глупостью: пришод к Татарским станом близко, потому и ничего не сделали: на станах их и в суволокех не «застали, и от станов за Татары подъездов и голов с людьми не послали, а сами по сакме не пошли, и отворотных воинских людей нисколько не ожидали и устеречь их не умели».

Все русские войска назывались ратями, действовавшими каждая на своем направлении. Рать составляли от трех до семи полков разной численности. Полки делились на сотни, пятидесятки и десятки. Во главе рати стоял «большой воевода», имевший несколько заместителей-«товарищей». Ему подчинялись полковые воеводы, воеводы у «наряда», гулевой и ертаульный воевода, головы, сотники, пятидесятники и десятники. Для управления войсками воеводы имели при себе небольшие медные барабаны, привязанные к седлам. «Большой воевода» имел большой барабан – «набат», в который били сразу восемь человек. При воеводах находились дьяки и подьячие, писавшие приказы, «ведавшие государеву казну» и ведшие журналы боевых действий. Для «срочных посылок» использовались специальные отряды. В царском полку было 10 «дворовых воевод для посылок», а воеводам на рассылку было назначено 60 человек выборных и городовых дворян. Воеводы все свои действия должны были согласовывать с инструкциями Разрядного приказа, а потом писать туда подробные отчеты о состоянии войск и укреплений, количестве военных запасов и продовольствия.

Традиционный боевой порядок русских войск в полевом сражении выглядел следующим образом: в центре на удобной позиции выстраивалась пехота, прикрытая «гуляй-городом», на флангах и впереди пехоты находилась конница, первой вступавшая в бой, артиллерия – «наряд» – находился или в «гуляй-городе», или в боевых порядках пехоты. Большой отряд всегда находился или в засаде или в резерве. От монголо-татар русские переняли и активно использовали прием заманивая противника ложным отступлением в бою в засаду.

В XVI веке не существовало раздельной военной и гражданской службы, воеводой мог стать приказный дьяк – служащий. Руководителем Разрядного приказа всегда был думный дьяк, являвшийся, по сути, организатором всего русского войска и, как правило, имевший мало военной практики. Перед военным походом воеводы получали подробные приказы и инструкции о порядке движения и ведении боевых действий из Разрядного приказа – гражданского органа.

Полки вместе сбора ратных людей формировались по росписям или «разрядам», от слова «разряжать», распределять, расписывать. Разряды всегда составлялись заранее и в письменной форме. В них указывалось, из скольких и каких именно полков должно было быть сформировано войско, определялись города и служилые люди, входившие в какой-то полк, назначались поименно полковые воеводы и их товарищи – заместители, указывался маршрут движения войска. С помощью разрядов обеспечивалось единое командование и управление войск.

Все полки русского войска имели знамена с изображением Спаса или Святого Георгия. Знамя и знаменосцев охраняли особые воеводы и головы, входившие в состав свиты царя и больших воевод в походах. Развертывание боевых знамен служило сигналом для начала полевого сражения или осады вражеской крепости. Для подачи команд и сигналов, а также для воодушевления войск использовались трубы, сурны, гобои, барабаны, бубны и набаты.

Отличившихся за боевые заслуги награждал царь особыми личными знаками отличия – «золотыми». Джильс Флетчер писал: «Тому, кто отличится храбростию перед другими или окажет какую-либо особенную услугу, царь посылает золотой, с изображением святого Георгия на коне, который носят на рукавах или шапке, и это почитается самою большою почестью, какую только можно получить за какую бы то ни было услугу».

Рюриковичи князья Воротынские происходили от великого князя киевского и черниговского святого Михаила Всеволодовича, замученного в Золотой Орде в 1246 году. Его третий сын Семен образовал самостоятельный удел из городов Новосиля и Глухова с прилегающими к ним землями. Во второй половине XIV века Новосиль был разрушен татарами и удельное княжество прекратило самостоятельное существование. Удельный князь Роман Семенович переехал в Одоев и образовал там новый удел. В 1407 году Одоевское удельное княжество было захвачено Литвой, но князь остался прежний – Юрий Романович. В середине XV века его второй сын Федор, женатый на дочери Корибута Ольгердовича Марии, получил в удел город Воротынск с землями, известный с 1155 года, а с середины XIII века ставший наследственным владением черниговского князя Святослава Ольговича, и стал первым князем Воротынским – родоначальником династии. В 1484 году его сын Михаил Федорович приехал служить в Московское княжество, где получил высокое звание не просто боярина а «государева слуги». В 1489 году к нему присоединился его брат Дмитрий, а в 1492 году – брат Семен. Все трое стали боярами великого московского князя Ивана III Васильевича.

После ряда войн по договору 1508 года великого князя Василия III с королем польским и великим князем литовским Сигизмундом I Воротынск вошел в состав земель Московского государства.

Сын Михаила Федоровича – Иван Михайлович Воротынский при дворе Василия III занимал высокое положение «слуги» и активно участвовал в русско-литовским войнах первой трети XVI века. Летом 1507 года он отражал набег татар под Одоевом. В сентябре 1507 года был вторым воеводой передового полка, в 1510–1511 года возглавлял на Туле Большой полк. В летнем походе на Угру 1512 года Иван Воротынский – воевода передового полка. В конце года при походе на Смоленск Иван Воротынский – третий в русской армии в передовом полку, после князей B.C. Можайского и В.В. Шуйского. С.М. Соловьев писал: «Летом 1517 года 20000 татар явилось в тульских окрестностях. Князья Одоевский и Воротынский распорядились очень удачно: пешие ратники обошли татар и засекли им дороги в лесах, где много их побили, а конные стали преследовать разбойников по дорогам, по бродам, потопили много их в реках, много взяли в плен, так что из 20000 очень мало их возвратилось в Крым, и те пришли пеши, босы и наги».

17 января 1522 года Иван Воротынский попал в первую опалу. В 1525 году он был прощен Василием III и дал запись в верности. В 1534 году Иван Воротынский – четвертый воевода Большого полка во время похода Елены Глинской в Коломну. Был женат на Анастасии Ивановне Захарьиной, умершей в 1522 году, затем на Анне Васильевне Велико-Гагиной, дочери В.В. Шестунова.

В связи с бегством в 1534 году С.Ф. Бельского в Литву был арестован правительством Елены Глинской и сослан на Белоозеро, где и умер 21 июля 1534 года. Его удел перешел к трем сыновьям – Владимиру, Александру и Михаилу. Владимир ставший боярином в 1550 году, был членом Избранной Рады, участвовал в казанских походах 1545–1552 годов и умер бездетным в 1553 году. Второй сын Александр в 1558 году был первым воеводой в Казани, боярином с 1560 года. Третий сын, родившийся в 1510 году, Михаил, стал полководцем. Он был женат на княжне Стефаниде Ивановне, имел сына и дочь. В 1551 году Михаил Иванович Воротынский получил почетный титул «царского слуги», при взятии Казани руководил Большим полком, за Казанский поход стал боярином, в течение многих лет командовал русскими войсками на южной границе. В ноябре 1562 года братья Александр и Михаил попали в опалу с конфискацией удела и вместе с женами и детьми были сосланы. Воротынск перешел к Ивану Грозному. В 1564 году Александр был прошен, но вскоре умер. В 1566 году был прошен и Михаил, находившийся в Белоозере, ему был возвращен удел и чин боярина. В конце 1560-х годов вместо Воротынска он получил земли в Стародубе-Ряполовском. Нижнем Новгороде и Муроме. Михаил Воротынский руководил сторожевой службой и «засечными чертами».

В 1573 году по ложному доносу в посягательстве на жизнь царя он был обвинен в «крамоле» и замучен лично Иваном Грозным. 13 июня Михаил Иванович Воротынский умер по дороге в ссылку в нескольких километрах от Москвы. Воротынский удел был ликвидирован. Сын Михаила Ивановича – Иван Михайлович возглавлял подавление восстания казанских татар и черемисов в 1583 году, в 1586–1587 году был воеводой в Нижнем Новгороде, участвовал в борьбе против Бориса Годунова, был сослан, в 1605 году возвращен в Москву и получил чин боярина, руководил подавлением восстания Болотникова в 1606–1607 годах, член «Семибоярщины» в Смутное время, в октябре 1610 года арестован поляками, в 1612 году был освобожден, участвовал в Земском соборе 1613 года. Он был свояком царя Василия Шуйского по жене княжне Марии Буйносовой-Ростовской. Умер сын молодинского героя 8 января 1627 года. Его сын – Алексей Иванович Воротынский, начал службу стольником, потом – боярин, был женат на Марии Лукьяновне Стрешневой, сестре царицы Евдокии, жены царя Михаила Федоровича Романова. Умер на воеводстве в Туле 19 июня 1642 года. Его сын Иван Алексеевич служил воеводой и послом, получил боярство, был женат на княжне Наталье Федоровне Куракиной. В 1679 году род Воротынских пресекся смертью его сына Михаила Ивановича, женатого на дочери Льва Тимофеевича Измайлова.

Князья Хворостинины по отцовской линии происходили от ярославских, по материнской – от ростовских князей.

Город Ярославль был основан в начале XI века Ярославом Мудрым на месте торгово-ремесленного поселения, существовавшего с VIII века. С середины XI века Ярославль вошел в состав Ростовского княжества. Первым ярославским удельным князем стал внук Всеволода Большое Гнездо – Всеволод Константинович, погибший в марте 1238 года на реке Сити в битве с монголо-татарами.

Около 1260 года внучка Всеволода Ярославича, сына Константина Всеволодовича Ростовского, Мария Васильевна Ярославская вышла замуж за можайского князя Федора Ростиславича Черного, сына Ростислава Мстиславича Смоленского, соединившего земли Ярославского княжества со смоленскими. Ярославские князья стали носить титул «великие», но к середине XV века Ярославское княжество практически распалось на Моложский, Заозерско-Кубенский, Сицкий, Прозоровский, Шуморовский, Новленский, Курбский, Пошехонский и Ухорский уделы. Ухорский удел получил название по реке Ухре, являвшейся притоком реки Шексны. Единственным удельным князем был Василий – второй сын ярославского князя Даниила Романовича. Сам Даниил Романович был сыном Романа Васильевича, внука Федора Ростиславича Черного. Пятый сын Василия Даниловича – Михаил Хворостина – и был родоначальником князей Хворостининых. В Истории родов русского дворянства, вышедшей в Петербурге в 1886 году, сказано о Хворостининых:

«Род их тянулся на шесть поколений от родоначальника – князя Михаила Васильевича Хворостинина – и в первых трех коленах был очень влиятельным, благодаря талантам представителей.

У князя Михаила Васильевича Хворостины было два сына: старший Иван Михайлович, окольничий при Грозном, продолжатель рода, и младший Михаил Михайлович – бездетный. У окольничего князя Ивана Михайловича, умершего в монашестве (1571 год) с именем Иосифа, было четыре сына: два старшие – бояре, два младшие – окольничие. Старший из этих четырех братьев был князь Дмитрий Иванович, боярин (1584 год) из окольничих (с 1571 года бывший в этом чине), умер в монашестве с именем Дионисия 7 августа 1590 года. От брака с Евдокией Никитишной оставил он сыновей: Григория Дмитриевича, Ивана Дмитриевича, окольничего при царе Борисе, и Юрия Дмитриевича. У него был сын Федор, пожалованный незадолго до смерти в бояре из окольничих (12 января 1653 года). Он был женат на Елене Борисовне (княжне Татевой) и имел двух сыновей Семена Федоровича и Ивана Федоровича, стольника. С их смертью угасла знаменитая фамилия князей Хворостининых, по числу представителей заключающая необыкновенно большой процент замечательных деятелей, оставивших имя в истории.

Второй брат боярина Дмитрия Ивановича, боярин же князь Федор Иванович, окончил жизнь монахом 17 сентября 1608 года. Третий брат предыдущих был князь Андрей Иванович, знаменитый воевода, защитник Пскова от Батория при Грозном, при Федоре разоритель владения Шамхала, взявший Тарки в бытность терским воеводою (1589 год), строитель от Курска и Орла засек (1594 год) для защиты от набегов крымцев. Умер 24 апреля 1604 года. Четвертый брат предыдущих был окольничий Петр Иванович, умерший еще в царствование Грозного».