|
||||
|
Неограниченная подводная войнаПервая попытка начать неограниченную подводную войну, совершенная в 1915 году, была предпринята с негодными средствами. Германия просто не располагала достаточным количеством подводных лодок, в строю числились около 40 единиц. Кроме того, армейское командование еще надеялось одержать победу, и потому прибегать к крайним мерам немцы не стали. Попытка была нерешительной, и после нескольких протестов Соединенных Штатов атаки торговых судов прекратились. После падения Бухареста 6 декабря 1916 года фельдмаршал фон Гинденбург уведомил канцлера фон Бетман-Гольвега, что не видит причин оттягивать опубликование ноты с извещением о начале неограниченной войны. 12 декабря канцлер выступил в рейхстаге с сообщением о предстоящих мирных предложениях, но эти предложения были сделаны в такой форме, что союзники не могли их принять. Теперь германское руководство могло по гримеру Понтия Пилата умыть руки и сказать, что его вынудили начать неограниченную войну. К тому же в декабре 1916 года была разгромлена Румыния, и надежды на успешное завершение войны вспыхнули с новой силой. 22 декабря адмирал фол Хольцендорф представил фон Гинденбургу очередной меморандум в пользу начала неограниченной подводной войны. По расчетам адмирала, Англия располагала примерно 10,75 миллиона тонн торговых судов. Если ранее лодки топили до 300000 тонн в месяц, то после начала неограниченной войны эта цифра должна была вырасти до 600000 тонн. Фон Хольцендорф считал, что через 5 месяцев Англия потеряет 39 % своего торгового флота. Таких потерь уже было достаточно, чтобы она потерпела поражение, Фон Хольцендорф делал вывод, что своевременно начатая неограниченная подводная война принесет Германии победу еще "до начала жатвы". Как немецкие вояки любили это выражение! 30 декабря германское правительство получило официальное извещение об отказе держав Антанты начать мирные переговоры. Теперь у Германии остался очень небогатый выбор: или неограниченная подводная война, или капитуляция.9 января в Плессе состоялось новое совещание по этому вопросу, и канцлер фон Бетман-Гольвег уступил нажиму военных. Мы приводим часть стенограммы этого совещания. • Выдержки из протокола совещания германского Верховного Командования в замке Ялесс, 9 января 1917 года Рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег: "Если Его Величество прикажет начать беспощадную подводную войну, канцлер должен приложить все силы, чтобы удержать Америку "вне войны". Для этой цели следует заранее предпринять определенные меры, которые были обсуждены с Адмиралштабом. Но мы должны обсудить последствия вступления Америки в войну против нас. Канцлер может более уверенно предсказать поведение европейских нейтральных государств. Наши мирные ноты дают хорошие результаты. Голландия и Дания не вступят в войну, по крайней мере, они не сделают этого, пока не убедятся, что подводная война не принесла нам успеха. В отношении Швейцарии мы должны иметь в виду возможность нажима со стороны Антанты на Швейцарию, если в этой стране будет ощущаться нехватка продовольствия. Она может потребовать разрешения на ввод французской армии на ее территорию или даже вступления Швейцарии в войну на стороне Антанты. Дания, вероятно, приостановит свое судоходство. Канцлер требует, чтобы военные меры, принятые в отношении нейтральных границ, особенно в отношении датской границы, не были восприняты как откровенная угроза". Генерал-лейтенант Людендорф: "Для этой цели достаточно развернуть на границе несколько кавалерийских полков". Фон Бетман-Гольвег "Решимость начать неофициальную подводную войну зависит в основном от ожидаемых результатов. Адмирал фон Хольцендорф заверяет, что мы поставим Англию на колени до следующей жатвы. Опыт действий подводных лодок в последние месяцы, увеличение их численности, плохое экономическое положение Англии значительно увеличивают наши шансы на успех. В целом перспективы неограниченной подводной войны выглядят очень благоприятными. Конечно, следует помнить, что этот успех нельзя твердо гарантировать. Мы должны ясно пенять, что военная ситуация такова, что даже самые мощные военные усилия не могут привести победу в войне. Подводные лодки – это наша последняя карта. Очень серьезное решение. Но если военные считают, что подводная война совершенно необходима, я не стану препятствовать ее началу". Фельдмаршал фон Гинденбург: "Мы готовы к любым последствиям, и мы готовы сразиться с Америкой, Данией, Голландией и Швейцарией. Ограниченная подводная война до сих пор принесла лишь скромные успехи. Надо принять на вооружение более энергичные, безжалостные методы. По этой причине мы должны с февраля 1917 года начать неограниченную подводную войну. Война должна быть завершена быстро, хотя мы еще можем держаться, но обязаны спешить ради наших союзников". Фон Бетман-Гольвег: "Существует мнение, что подводная война может отсрочить завершение войны". Людендорф: "Подводная война изменит положение наших армий в лучшую сторону. Хотя в тылу ощущается нехватки продовольствия и угля, производство боеприпасов растет. Это значит, что на Западном Фронте наступит небольшое облегчение. Мы должны накопить войска для второго сражения на Сомме. Кроме того, наступательные возможности России будут резко снижены нехваткой боеприпасов, которая явится следствием нехватки тоннажа. Одна Транссибирская магистраль не в состоянии удовлетворить все потребности России". Фон Бетман-Гольвег: "Помощь Америки, в случае ее вступления в войну, будет заключаться в поставке большого количества продовольствия в Англию, финансовой поддержке, поставках аэропланов и отправке добровольческого корпуса". Фон Гинденбург: "Мы позаботимся об этом. Перспективы подводной войны в настоящий момент наиболее благоприятны и в будущем таковыми уже не будут. Мы можем и должны начать ее". Фон Бетман-Гольвег: "Разумеется, если возможен успех, мы так и сделаем". Фон Гинденбург: "Позднее мы не простим себе, если упустим эту возможность". Фон Бетман-Гольвег: "Ситуация явно лучив, чем в сентябре прошлого года". Людендорф: "Меры безопасности, принятые против нейтралов, не вызовут у них опасений и не будут восприняты, как вызов. Они будут чисто оборонительными". Фон Бетман-Гольвег: "Но предположите, что Швейцария вступит в войну, или что французские войска войдут в Швейцарию". Фон Гинденбург: "Это будет неблагоприятное для нас изменение военной ситуации". • В результате Вильгельм II отправил телеграмму фон Хольцендорфу: "Повелеваю начать 1 февраля полной мощью неограниченную подводную войну. Основной план операции должен бытm представлен на мое утверждение". Параллельно Германия попыталась подготовить дипломатическую почву для своих действий. Знаменитая "депеша Циммермана", которая послужила формальным поводом к вступлению Соединенных Штатов в войну, самым прямым образом была связана именно с вопросом начала неограниченной подводной войны, что видно из приводимого текста. • Депеша германскому послу в Мексике Берлин, 19 января 1917 года 1 февраля мы намерены начать неограниченную подводную войну. Несмотря на это, мы постараемся сделать все возможное, чтобы сохранить нейтралитет Соединенных Штатов Америки. Если эта попытка окажется неудачной, мы предложим союз Мексике на следующих условиях: Мы должны вместе вести войну и вместе заключим мир. Мы окажем общую финансовую поддержку. Мы с пониманием отнесемся к возвращению Мексике утерянных территорий Нью-Мексико, Техаса и Аризоны. Детали мы оставляем на ваше усмотрение. Вам предлагается проинформировать об этом президента Мексики, так как практически нет сомнений, что в ближайшем будущем начнется война с Соединенными Штатами. Также предложите президенту Мексики, чтобы он по своей инициативе связался с Японией и предложил ей присоединиться к этому плану. Одновременно предложите ему выступить посредником между Германией и Японией. Пожалуйста, обратите внимание президента Мексики, что использование безжалостных методов подводной войны должно вынудить Англию заключить мир в течение считанных месяцев. Статс-секретарь Циммерман" • Комментировать этот документ мы не будем, анализируйте его и делайте выводы самостоятельно. 31 января 1917 года посол Германии в Вашингтоне граф фон Бернсторф уведомил американское правительство, что на следующий день начинается неограниченная подводная война. В германской ноте говорилось: "Каждый день, укорачивающий срок войны, сохраняет обеим сторонам жизнь тысяч храбрых бойцов и является благодеянием для измученного человечества. Императорское правительство не могло бы отвечать перед своей совестью, перед германским народом и перед историей, если бы оно не использовало всех средств, чтобы ускорить конец войны. После попытки достичь соглашения путем переговоров, на которую противник ответил объявлением об усилении войны, императорское правительство, проникнутое высшим желанием спасти человечество и не совершить несправедливости против собственной страны, вынуждено продолжать навязанную ему борьбу за существование всем своим оружием. Поэтому оно вынуждено отменить все ограничения, которые были наложены на использование его боевого оружия. Императорское правительство надеется, что Соединенные Штаты оценят новое положение с высшей степенью беспристрастия и со своей стороны помогут предотвратить дальнейшие несчастья и жертвы". При этом немцы ухитрились совершить очередную бестактность. Двум американским пароходам было разрешено еженедельно ходить между Нью-Йорком и Фалмутом при условии раскраски их широкими вертикальными красными и белыми полосами, то есть в цвета арестантской робы! Практически одновременно Германия обвинила Англию в нарушении правил использования госпитальных судов, оправдывая преднамеренные атаки таких кораблей. То есть, немцы намеревались начать действительно неограниченную войну – топить все, что движется по поверхности моря. Невольно вспомнился приказ Вильгельма II фельдмаршалу Вальдерзее, когда тот отправлялся в Китай для подавления боксерского восстания: "Действуйте так, чтобы и сто лет спустя ни один китаец не смел посмотреть в глаза немцу!" Но сейчас немцы намеревались действовать точно таким же образом не в далеком и "диком" Китае, а в Европе. Немцы полагали, что располагают достаточными силами. Действительно в феврале 1917 года Германия имела 111 исправных лодок. Из них 49 базировались на порты Северного моря, 33 – на Зеебрюгге и Остенде, 24 – в Адриатике, 3 находились в Константинополе, 2 лодки находились в Балтике. И вот здесь командование германского флота допустило крупную ошибку. Не в первый и далеко не в последний раз адмиралы приняли желаемое за действительное. Начальник Адмиралштаба фон Хольцендорф предположил, что война может быть закончена в течение полугода, зато сменивший Тирпица на посту морского министра адмирал Капелле решил, что война будет закончена в течение полугода. Поэтому программа строительства подводных лодок была сверстана, исходя из этого. Капелле не согласился строить лодки, которые не будут закончены в течение года (Как не вспомнить приказ Гитлера прекратить все разработки повой военной техники, которые не будут закончены в течение 2 лет!). Поэтому он не желал тратить материалы и труд на строительство лодок, которые не будут востребованы, И когда немцы попытались наладить массовое производство дешевых и простых лодок серии UF, было уже поздно. В отношении злодейств (как говорил Салтыков-Щедрин) у немцев слово не расходилось с делом, и уже в первых числах февраля погибли несколько нейтральных судов, в том числе американских. Вообще отметим, что с 1915 года германские лодки уничтожили уже 426 нейтральных судов; В результате 3 февраля президент Вильсон сообщил конгрессу о разрыве дипломатических отношений с Германией, и фон Бернсторфу был вручен его паспорт, однако война пока еще не была объявлена. Фон Хольцендорф был неприятно удивлен, так как столь быстрой и жесткой реакции Соединенных Штатов его план не предусматривал. И словно по заказу случился новый инцидент, еще больше запятнавший Германию в глазах всего мира и серьезно испортивший ее отношения с Голландией. Подводная лодка U-21 капитан-лейтенанта Херзинга, прекрасно поработавшая на Средиземном море, возвращалась в Германию. 22 февраля в районе островов Силли она встретила конвой из 8 голландских пароходов. "Джакарта", "Гаастерланд", "Нордердийк", "Бандунг", "Эмланд", "Амбон", "Заандийк" и "Менадо", получив разрешение германского правительства, покинули Фалмут и к вечеру вышли в район маяка Бишоп-Рок. Но Хершиг об этом разрешении не знал! Увидев прекрасную цель, он счел ее даром богов, и быстро потопил 6 пароходов из 8. После отчаянного призыва "Бандунга" из Фалмута примчались 3 вооруженных буксира, траулеры и судно-ловушка "Тамариск". Они сумели спасти "Амбон" и "Менадо" и подобрали из воды около 200 голландских моряков. Этот инцидент взбесил голландцев, и ошарашенный Херзинг, прибыв 3 марта в Вильгельмсхафен, узнал, что его блестящий поход в Средиземное море завершился жирной кляксой. После долгих переговоров Германия согласилась выплатить компенсацию, но этот эпизод показал, что система связи германского флота далека от совершенства. А тут еще 1 марта стала достоянием гласности "депеша Циммермана", которая буквально взорвала Соединенные Штаты. Германские лодки рьяно взялись за дело. В феврале 1917 года было потоплено 540000 тонн торговых судов, в марте – 590000 тонн, в апреле потери достигли чудовищной цифры 880000 тонн. Потери союзников даже опережали расчеты фон Хольцендорфа. Перед Англией действительно замаячил призрак поражения. Немцам удалось выдержать этот адский темп до июля. В течение этих 6 месяцев они в среднем топили по 640000 тонн ежемесячно. Во многом это объясняется полнейшим непониманием ситуации, которое проявило британское Адмиралтейство. В ноябре 1916 года адмирал Джеллико был переведен с поста командующего Гранд Флитом на пост Первого Морского Лорда, то есть командующего флотом. Худшего выбора сделать было нельзя. Если действия Джеллико во время Ютландского боя лишили англичан победы в бою, то сейчас он предпринял поистине титанические усилия, чтобы помочь Англии проиграть войну. Джеллико был категорическим противником конвоев. Даже после войны в своей книге "Подводная опасность" он высказывался о них отрицательно. Из всего богатого наследия величайшего военно-морского теоретика Альфреда Мэхена Джеллико воспринял лишь простейшую идею: "Больше линкоров, хороших и разных". Все остальное оказалось непонятным британскому адмиралу. А ведь Мэхен достаточно подробно разобрал вопросы торговой войны и значения конвоев. Он совершенно справедливо писал, что даже неохраняемый конвой лучше, чем вообще никакого. Он также указывал, что конвой не оборонительная, а наступательная мера в борьбе против неприятельских рейдеров. И то, что рассмотренные примеры относились к эпохе парусного флота, никак не меняло сущности объективных законов. 6 апреля 1917 года в войну вступили Соединенные Штаты, а 9 апреля в Лондон прибыл командующий американским флотом адмирал Симс. Он встретился с Джеллико, чтобы обсудить ситуацию. "На вопрос Симса, что делается для уменьшения потерь, Джеллико ответил: – Все, что мы можем. Мы увеличиваем всевозможными средствами наши противолодочные средства. Мы употребляем всякую возможную силу, какую мы можем найти, способную бороться с подводными лодками. Мы строим эсминцы, тральщики и другие подобные суда так быстро, как можно, но положение весьма серьезно. И мы будем нуждаться во всякой помощи, какую мы могли бы получить. – Похоже, что Германия выигрывает войну? – спросил Симс. – Она ее выиграет, если мы не остановим роста этих потерь, и притом как можно скорее, – ответил адмирал. – Разве нет никакого решения этой проблемы? – Абсолютно никакого, которое мы видели бы сейчас же". Джеллико лукавил. Под давлением французов с марта 1917 года угольщики между южным Уэльсом и Францией ходили только в составе конвоев, и потери были совершенно ничтожными. 27 апреля Джеллико подал премьер-министру меморандум, из которого следовало, что Королевский Флот не в состоянии выполнить свои обязанности перед страной. Он не может обеспечить доставку продовольствия и воинские перевозки. Такого за всю многовековую историю британского флота еще не было ни разу. Джеллико предложил кардинальным образом изменить всю систему морских перевозок Англии и свернуть операции на второстепенных театрах, чтобы высвободить максимальное количество пароходов. Но в итоге, как немцы были вынуждены начать неограниченную подводную войну, так и англичане были вынуждены ввести систему конвоев. 10 мая из Гибралтара вышли 10 пароходов в охранении вспомогательных судов. В условленном месте конвой встретили эсминцы и провели в английские порты. Постепенно система конвоев расширялась. Но потери, хотя и немного снизились, все еще оставались нетерпимо высокими. До августа 1917 года ежемесячные потери превышали 500000 тонн. Пока план фон Хольцендорфа выполнялся. Начало 1917 года также оказалось отмечено серией преднамеренных атак госпитальных судов. 1 марта UC-56 торпедировала "Клонорт Кастл". Лишь полный штиль позволил вызвать на помощь корабли и снять 525 раненых. Судно все-таки удалось довести до Саутгемптона. 20 марта было торпедировано и потоплено госпитальное судно "Астуриас". Погода была тихой и ясной, корабль шел ярко освещенным и имел все отличительные знаки, предписанные Гаагской конвенцией. Торпеда попала ему в кормовую часть, и судно затонуло на мелководье недалеко от Плимута. Тихая погода снова помогла спасти почти всех, находившихся на борту. 30 марта возле острова Уайт было торпедировано госпитальное судно "Глостер Кастл". Раненые были сняты, а сам корабль отбуксирован в порт и позднее отремонтирован. В ответ на эти злодейства 14 апреля самолеты союзников бомбили город Фрейбург. Несколько гражданских лиц были убиты и ранены. Французы решили возить на своих госпитальных судах германских офицеров. Немцы в свою очередь посадили на линию огня втрое больше французских офицеров. Однако командиры германских лодок использовали и другой способ для реализации своих садистских наклонностей. 8 апреля U-55 капитан-лейтенанта Вернера в 150 милях юго-западнее островов Силли остановила пароход "Тиррингтон". Капитан парохода был взят па лодку, а судно потоплено подрывными зарядами. После этого Вернер приказал британской команде построиться на палубе лодки и погрузился. 12 апреля точно таким же образом была уничтожена команда парохода "Торо". В начале сентября состоялось совещание морского командования союзников, на котором адмирал Джеллико потерпел поражение. Несмотря на ожесточенное сопротивление британского Адмиралтейства, американцы добились введения системы конвоев. Они вполне резонно не считали упрямство Джеллико достаточным основанием для того, чтобы американские корабли шли не в Великобританию, а прямиком на морское дно. Адмиралтейство предложило свой план, отличавшийся привлекательной сумасшедшинкой. Оно выдвинуло идею заблокирования фарватеров в Гельголандской бухте путем одновременного затопления огромного количества брандеров. Для этой цели предполагалось выделить 83 корабля. Линкоры -- Крейсера Англия – 18 -- 13 Франция – 5 -- 12 Италия – 3 -- 3 Япония – 2 -- 7 США – 12 -- 8 __ Всего – 40 -- 43 Адмиралтейство не настаивало на том, чтобы этот план был приведен в исполнение немедленно или в ближайшем будущем. После того как план был отвернут, англичане всетаки реализовали свою идею в более мелком масштабе, веской 1918 года проведя заградительные операции в Остенде и Зеебрюгге. Впрочем, каждый сходит с ума по-своему. Американцы предложили поставить минное заграждение поперек всего Северного моря – от Шетландских островов до берегов Норвегии. Но такое заграждение требовало постановки 100000 мин, которых у союзников в тот момент просто не было. Адмирал Битти заявил, что такое заграждение затруднит маневрирование Гранд Флита, но его возражения были отвергнуты. Совещание решило поставить Великое заграждение Северного моря, и 2 ноября 1917 года план был утвержден британским и американским правительствами. Между прочим, учитывая общую длину заграждения, даже 100000 мин превращались из непреодолимой стены в довольно жиденький заборчик. Но проект стоил 40 миллионов долларов, так, может, здесь кроется решение загадки? Постановка началась в мае 1918 года и продолжалась до конца войны. За это время американцы успели поставить 5750 мин, англичане – 13500. Результат, по крайней мере, с точки зрения Адмиралтейства, оказался ничтожным. На Великом заграждении погибли всего 6 германских подводных лодок. Однако в плане разработки новых образцов мин это заграждение сыграло очень важную роль. Именно там была впервые опробована антенная противолодочная мина. Джеллико писал: "Даже в почти законченном виде заграждение оказалось не столь действенным, как многие надеялись, несмотря на большую затрату труда и материала. Число лодок, гибель которых относили на счет заграждения, было разочаровывающим". Как здесь не вспомнить высказывание Фридриха Энгельса о том, что при гонке вооружений "нация как бы топит часть своего совокупного национального продукта в море". К концу сентября 1917 года уже начало сказываться действие системы конвоев, хотя она еще не стала повсеместной. Хотя потери торгового тоннажа все еще были высоки, они уже не перешагивали страшную отметку 500000 тонн в месяц. Сентябрь примечателен еще и тем, что именно в этом месяце погиб выделявшийся своей злобностью даже среди германских подводников Вальтер Швигер. 7 сентября он на новой лодке U-88 вышел в очередной поход. У берегов Дании лодки должны были: погрузиться, чтобы пройти под заграждением у Хорнс-1 рифа. Но вскоре на второй лодке услышали сильный взрыв. Сразу же были продуты цистерны, и лодка поднялась на поверхность. Вокруг растекалось огромное нефтяное пятно, и плавали какие-то обломки. Стало ясно, что U-88 натолкнулась на мину, после чего, вероятно, сдетонировали торпеды. Так нашел свою смерть убийца множества невинных людей. Однако продолжал нести потери и британский военный флот. Утром 2 октября 1917 года броненосный крейсер "Дрейк", сопровождая конвой НН-24 в Северном проливе, был поврежден торпедой подводной лодки U-79. Командир крейсера капитан 1 ранга Рэдклифф вызвал на помощь дивизион эсминцев и направился к берегу, так как крейсер сохранил ход. Сначала к нему подошли 8 эсминцев, а потом 4 сторожевика, которые образовали завесу вокруг поврежденного корабля. Но при этом эсминец "Бриск" наскочил на мину и был уведен на буксире подошедшими траулерами. В полдень крейсер стал на якорь в проливе Рэтлин, но крен быстро увеличивался, и было принято решение оставить корабль. Команду сняли эсминец "Мартин" и шлюп "Дельфиниум". Немного позднее крейсер перевернулся и затонул. Интересно отметить, что 6 декабря на юго-западных подходах к Англии подводная лодка U-53 Ганса Розе потопила американский эсминец "Джейкоб Джонс". Именно Розе на своей лодке в сентябре 1916 года посетил американские воды, и теперь он еще раз напомнил янки о себе. После того как Розе убедился, что торпеда попала в цель, он всплыл и вызвал по радио Куинстаун, указав координаты потопленного корабля. Лишь после этого он увел свою лодку. Розе вообще был известен как один из самых гуманных командиров. Он нередко собирал шлюпки потопленного им судна и буксировал в направлении берега. Но Розе был белой вороной среди германских подводников; типичными примерами, язык не поворачивается сказать "людьми", мы вынуждены считать Швигера, Валентинера, Вагенфюра. Поэтому демонстративным и глупым вызовом является название, присвоенное одному из новых подводных крейсеров. Лодка U139, командиром которой был назначен отозванный со Средиземного моря де ля Перьер, была названа "Капитан-лейтенант Швигер". Добавим, что U-140 получила название "Капитан-лейтенант Веддинген". Кажется, это единственные германские лодки, которые до 1945 года имели имена, а не только бортовые номера. 1918 год принес окончательное поражение германским лодкам. Потери торгового флота продолжали снижаться, хотя при этом потери лодок ощутимо не выросли. Все-таки без гидролокатора даже массовое применение глубинных бомб не давало значительного результата. Появление так называемых "подводных крейсеров" не привело к изменению характера войны. Немцы так и не сумели перенести военные действия на просторы Северной Атлантики, по-прежнему основным районом охоты остались западные подходы к Британским островам. Единичные выходы в район Азорских островов и к побережью США нельзя рассматривать всерьез. Кроме того, эти лодки не отличилась хорошей маневренностью, и часто командиры, привыкшие к небольшим вертким субмаринам, стан овились жертвами слишком хорошо затверженных уроков. Они просто не успевали уклониться от атакующего корабля. Вдобавок, германское командование, как мы уже не раз отмечали, не сумело наладить скоординированные целенаправленные действия лодок. Каждая из них действовала индивидуально и бессистемно. Ничего похожего на многодневную битву волчьих стай с британскими конвоями в следующей мировой войне мы не видим. А уж о таком сражении, как атака конвоев SC-122 и НХ-229 силами 40 подводных лодок, вообще не могло быть речи. Зато немцы попытались компенсировать эти неудачи очередными атакам и пассажирских и госпитальных судов. Однако иногда жертва больно огрызалась. Так завершилась карьера одного из средиземноморских асов Клауса Рюкера. Он был переведен на Атлантический театр и получил новую лодку U-103. На рассвете 12 мая 1918 года Рюкер на входе в Ла-Манш встретил суперлайнер компании "Уайт Стар" "Олимпик", который шел в сопровождении 4 эсминцев. В отличие от потопленной Швигером "Лузитании", "Олимпик" являлся войсковым транспортом и был вооружен. Но все испортили неопытность команды и неповоротливость лодки. Когда Рюкер вышел на позицию для атаки, он услышал, что торпедные аппараты не готовы к выстрелу. Поэтому он повернул подводную лодку на курс, параллельный лайнеру, держась на перископной глубине. Однако совершенно неожиданно U-103 выскочила на поверхность. Немедленно грохнул выстрел из носового орудия "Олимпика". Лайнер мгновенно изменил курс и пошел на таран. Рюкер попытался увернуться. Он положил руля, стремясь оказаться внутри круга циркуляции "Олимпика". Но не зря подобными кораблями командовали самые опытные капитаны британского торгового флота. "Олимпик" резко повернул вправо, и в 3.05 форштевень огромного корабля нанес лодке сокрушительный удар. Она была даже не разрезана надвое, а просто раздавлена, как яичная скорлупа. Когда смятый корпус лодки показался за кормой лайнера, его кормовые орудия еще успели дать несколько выстрелов. "Олимпик" с помятым форштевнем направился в Саутгемптон. Он перехватил радиограмму американского эсминца "Дэвис", который сообщал, что поднял из воды 35 немцев, в том числе и самого Рюкера. Позднее тот заявил, что успел погрузиться, но один из винтов "Олимпика" пропорол прочный корпус. Так или иначе, но один из лучших подводных асов завершил войну в лагере для военнопленных. 27 августа 1918 года германская подводная лодка совершила очередное преступление. U86 капитан-лейтенанта Патцига торпедировала госпитальное судно "Лландовер Кастл". К счастью, на нем в тот момент не было раненых. После того как пароход затонул, Патциг всплыл и расстрелял из орудия шлюпки с командой и медицинским персоналом, погибли 234 человека. За этот поступок он был внесен в список военных преступников. В 1921 году Патциг со своими помощниками Больцтом и Дитиаром был вызван на суд в Лейпциге. По свидетельству матросов U-86 они лично участвовали в расстреле шлюпок. Но Патциг на суд просто не явился, а Больдт и Дитмар получили по 4 года и вскоре… бежали из тюрьмы. В последние месяцы войны произошло еще несколько подобных инцидентов. 10 октября 1918 года недалеко от Кингстауна был торпедирован и потоплен ирландский пакетбот "Лейнстер". Он затонул всего в 7 милях от берега, но очень быстро. Бурная погода помешала спасательным работам, и погибли 17«» человек, в том числе женщины и дети. Вот что сказал по этому поводу бывший Первый Лорд Адмиралтейства, а теперь министр иностранных дел Артур Бальфур, тем самым подведя итог всей германской подводной войны: "Я спрашиваю, показали ли те, которые заставили человечество побледнеть от ужаса своим варварством и зверскими жестокостями в Бельгии в начале войны, хотя бы в малейшей степени, что после четырех лет войны они изменили к лучшему характер своих действий? Они были зверями, когда начали войну, и, насколько я могу судить, остаются зверями до настоящего момента. Я говорю с горячностью негодования, не подобающей министру иностранных дел, по я признаюсь, что при известии об этом преступлении в Ирландском проливе мне трудно сдержать свои выражения. Ирландский пароход, переполненный, как всегда, мужчинами, женщинами и детьми, был преднамеренно потоплен среди бела дня германской подводной лодкой. На нем не было никаких военных грузов, он не служил никаким военным целям. Это было чистейшим варварством, выполненным совершенно сознательно. Я не могу оценить всего злобного безумия тех действий, в которых они виновны. Не забудем, что это лишь одно и не самое разрушительное, не самое подлое или зверское из преступлений, которые они совершают в тот момент, когда ищут мира". Наверное, есть нечто символическое в том, что, не преуспев в борьбе с противником, свою последнюю цель германские подводники нашли среди кораблей собственного флота. Главным действующим лицом событий оказался все тот же Иоганн Шписс, бывший старпом Веддингена. Он только что получил под свое командование U-135, но еще не успел совершить на ней ни одного похода. 28 октября 1918 года его вызвал коммодор Михельсен, командовавший подводными силами, и сообщил, что матросы линкоров "Остфрисланд" и "Тюринген" восстали. Шписсу приказали вести U-135 на рейд Шиллинг, где стояли эти линкоры, и там ждать приказа командования флота. На всякий случай Шписс посетил начальника штаба Флота Открытого Моря адмирала фон Трота, однако тот наотрез отказался давать какие-либо письменные приказания. Шписс отправился к фон Хипперу, но и сам командующий предпочел отделаться несколькими неопределенными фразами. В конце концов выяснилось, что Шписсу предлагают отконвоировать 2 портовых судна с морскими пехотинцами для захвата восставших линкоров. Когда Шписс вернулся на лодку и передал офицерам распоряжения, он добавил, что требует добиться от матросов беспрекословного повиновения даже путем угрозы револьвером. Приказание было выполнено, причем U-135 заняла позицию между линкорами и приготовилась в случае необходимости выпустить торпеды. Восстание было временно подавлено, но уже через несколько дней все изменилось. Восстание вспыхнуло с новой силой. Михельсен бежал из своего берегового штаба на U135, опасаясь мести восставших. Лодка вышла к Гельголанду, чтобы собрать там остатки флота, верные императору. Таких кораблей оказалось совсем немного, однако и они вскоре были вынуждены вернуться в Вильгельмсхафен. U-135 получила разрешение идти в нейтральный порт, так как Шписса вполне могли линчевать. Он выбрал Мемель на Балтике, но, проведя в море несколько дней, все-таки вернулся назад в Вильгельмсхафен. Так закончилась последняя операция германского подводного флота. Столь же символичным оказалось название последнего корабля союзников, потопленного в Первой Мировой войне. Это был английский броненосец "Британия". Устаревший, тихоходный и слабый по меркам 1918 года, он являлся олицетворением ушедшего могущества Соединенного Королевства. "Правь, Британия, морями!" – теперь этот ЛОЗУНГ звучал не гордо, а печально и тоскливо. Как мы уже говорили, в ноябре 1918 года немцы постарались вывести со Средиземного моря уцелевшие крупные лодки. При попытке пройти Гибралтарский пролив была потоплена U-34, однако даже уходя, германские лодки сумели выпустить парфянскую стрелу. 9 ноября 1918 года около 7.15 броненосец "Британия" в сопровождении 2 эсминцев проходил мимо мыса Трафальгар (!), направляясь к Гибралтару. Внезапно с мостика корабля заметили торпеду, которая, впрочем, прошла мимо. Затем были усмотрены еще 2 торпеды, которые также не попали в корабль. Но четвертая торпеда из залпа подводной лодки UB-50 попала в среднюю часть корабля. Хотя сдетонировала часть боезапаса, корабль сумел продержаться на воде еще около 3,5 часов. Эсминцы сопровождения сумели снять большую часть команды. Это была настоящая оплеуха Королевскому Флоту, так как броненосец был потоплен в зоне, которая находилась под особенно тщательным контролем. Считалось, что пребывание в ней гораздо опаснее для германских лодок, чем для кораблей союзников. Все-таки история любит вот такие злые шутки. Первая Мировая война на море завершилась гибелью доброй старой Британии… |
|
||
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх |
||||
|