Дуврский барраж

Сразу после начала войны перед Адмиралтейством встала проблема обеспечения перевозок из Англии на материк. Если рамсе вполне било достаточно перевести в Дувр или Ширнесс эскадру линкоров, так как угроза могла возникнуть лишь со стороны вражеских надводных кораблей, то сейчас эта мера не только не могла гарантировать безопасность транспортов, но наоборот – подставляла под удар подводных лодок сами патрули. Все это прекрасно продемонстрировала трагедия крейсеров "Абукир", "Хог" и "Кресел". И все-таки до весны 1915 года британское Адмиралтейство не слишком серьезно беспокоил тот факт, что германские подводные лодки используют Дуврский пролив и Ла-Манш для выхода на основные морские коммуникации Великобритании, которые во время следующей мировой войны назовут Юго-Западными Подходами.

И все-таки действия лодок в Ла-Манше вынудили Адмиралтейство приступить к: поиску средств борьбы с ними. Дозор в западной части пролива был усилен, с 4 по 16 февраля 1915 года севернее Дюнкерка была поставлено новое минное заграждение. 13 февраля в Дуврском проливе были поставлены 17 миль дрейфующих сетей, которые охраняли дрифтеры и эсминцы. Одновременно была заказана 1000 миль противолодочных сетей.


Отныне лишь лодки Фландрской флотилии отваживались появляться там.

Однако яркое ночное освещение просто звало германские корабли нанести удар по патрулирующим кораблям, что и было сделано. О набегах германских эсминцев с апреля 1917 года успели подзабыть. После нововведений Кийза 14 февраля 1918 года о них пришлось вспомнить. Но, несмотря на временную неудачу, Кийз все плотнее перекрывал пролив. Весной 1918 года были предприняты операции по заблокированию Остенде и Зеебрюгге, которые принесли частичный успех. Но Кийза было трудно смутить. Вскоре и малые лодки Фландрской флотилии отказались от попыток проходить Дуврским проливом, они ограничились действиями у восточного побережья Англии. Последняя германская лодка прошла пролив 13 сентября. Но еще 3 сентября Адмиралтейство сообщило премьер-министр: "Хотя влиянием вражеских подводных лодок, действующих из Зеебрюгге, нельзя полностью пренебрегать, тем не менее, эти порты, хотя и не полностью заблокированные, больше не доставляют нам трудностей".

Впрочем, успех блокирования Дуврского пролива можно приписать и тому, что к 1917 году англичанам, наконец, удалось создать надежные мины. Между прочим, колоссальную помощь в этом им оказал русский флот. По расчетам, чтобы наглухо перекрыть пролив требовалось около 30000 мин, но их у британского командования не было. Пришлось ограничиться постановкой между Фолкстоном и мысом Гри-Не 9500 мин. Они обычно ставились на глубине 9 метров и представляли опасность только для подводных лодок. Патрульные эсминцы, траулеры и дрифтеры могли свободно ходить над заграждением.

После того как был окончательно перекрыт Дуврский пролив, германские лодки уже не могли действовать в Ла-Манше, то есть лишились одного из самых богатых охотничьих угодий. Начались трудные и безнадежные попытки перекрыть северный выход из Северного моря.


* * *

А теперь мы расскажем о нескольких операциях германских легких сил в Дуврском проливе. Если первые два набега были предприняты с целью атаки британских военных и торговых судов, то все остальные имели целью удар по силам Дуврского патруля. Что из этого получилось – смотрите сами. Отметим лишь, что эти бои характерны несусветной путаницей и хаосом, от которых страдали обе стороны.


26 октября 1916 года

Нельзя сказать, что к этому времени созданные Бэконом заграждения сильно мешали германским подводным лодкам. Нельзя даже сказать, что они им вообще мешали. Однако после Ютландского боя командующий Флотом Открытого Моря адмирал Шеер и начальник Адмиралштаба адмирал фон Хольцендорф довольно быстро пришли к соглашению, что теперь главной целью операций германских кораблей становится обеспечение действий подводных лодок. Именно поэтому они и решили нанести удар по силам Дуврского патруля. Для этой цели 23 октября в Зеебрюгге были направлены 3-я и 9я флотилии эсминцев под общим командованием коммодора Михельсена:

3-я флотилия

5-я полуфлотилия V-71, V-73, V-81, G-88, V-67, V-68, V-47

6-я полуфлотилия S-55, S-53, S-54, G-42, V-70, G-91

9-я флотилия

17-я полуфлотилия V-79, V-80, V-60, S-51, S-52, S-36

18-я полуфлотилия V-30, V-28, V-26, S-34, S-33

Адмиралтейство с помощью радиоперехвата установило, что немцы что-то затевают у берегов Фландрии, однако сильно ошиблось в оценке их намерений. Адмирал Джеллико получил приказ поднимать пары, и Гарвичские Силы Тэрвитта были направлены в море к маяку Северный Гингер. Они прибыли туда 24 октября в 13.00, однако эсминцы Михельсена в это время болтались под берегом и прошли этот район уже ночью.

Адмиралтейство отправило Бэкону телеграмму, предупреждая, что флотилия германских эсминцев прибыла в Зеебрюгге и что, по сведениям французов, началось сосредоточение вооруженных барж в канале Остенде. Это было полной неожиданностью. До сих пор немцы использовали данные порты лишь для своих подводных лодок. В результате Тэрвитт получил приказ направить на помощь Бэкону легкий крейсер и 4 эсминца.

Вечером 24 октября крейсер "Керисфорт" и эсминцы "Лэфорей", "Либерти", "Люцифер" и "Лорел" прибыли в Дувр.

Теперь перед Бэконом встала задача: как можно лучше распределить с вой силы. Он должен был одновременно прикрыть патрульные корабли возле заграждения, рейд Дауне, корабли, следующие из Англии на материк, и приморский фланг армии. Бэкон имел в своем распоряжении легкие крейсера "Аттентив" и "Керисфорт", лидер "Свифт", 32 эсминца (из них 7 стояли в ремонте), 12 мониторов, 1 канонерку, 3 миноносца, 5 колесных тральщиков и 10 малых подводных лодок. Его патрульные силы состояли из гидроавианосца "Ривьера", 2 вооруженных яхт, 78 траулеров, 130 дрифтеров и 29 катеров.

Этого было и много, и мало. Много, чтобы эта армада потеряла управляемость, и мало, чтобы прикрыть очень большой район от стремительного укола противника. Главным объектом нападения Бэкон считал рейд Дауне и решил прикрыть именно это направление.

Поэтому прибывшие современные эсминцы Тэрвитта были направлены именно в Дауне. 4 более старых эсминца во главе с "Зулу" вышли в пролив. Еще 6 эсминцев типа "Трайбл" остались в Дувре в распоряжении адмирала. Еще 4 эсминца находились в резерве. Такое распределение сил приводило к том/, что в Дюнкерке, где кроме эсминцев находились еще 5 мониторов, англичане были сильнее отряда Михельсена, а во всех остальных пунктах – слабее. Даже в Даунсе, где Бэкон ждал нападения!

Михельсен 2 дня простоял в Зеебрюгге и лишь 26 октября вышел в море. 9-я флотилия эсминцев имела приказ атаковать транспорты, следующие из Дувра в Кале. 3-я флотилия должна была заняться истреблением дрифтеров. Каждой полуфлотилии был выделен свой сектор действий. В 20.40 обе флотилии вышли в указанные места и разделились на полуфлотилии. К этому времени в море находилась и часть британских кораблей. Около 20.00 из Дувра вышел эсминец "Флирт" лейтенанта Келлетта, следом за ним снялся с якоря "Лэфорей" со своим дивизионом. Около 21.00 с эсминцев немецкой 18-й полуфлотилии заметили 4 эсминца, идущие контркурсом. Это был дивизион "Лэфорея".

Однако немцы, имея другую задачу, огня не открыли, а англичане противника просто не заметили. Вскоре эта же флотилия встретила "Флирт". Британский эсминец сделал опознавательный, немцы его немедленно повторили и растаяли в темноте. Келлетт ошибочно решил, что видел дивизион "Лэфорея", но в силу скоротечности контакта успел лишь обменяться с ним опознавательными. Поэтому он продолжил патрулирование и ничего не сообщил в штаб Бэкона.

Теперь немецкие эсминцы полным ходом шли к маршруту, который обычно использовали транспорты. В эту ночь в проливе находились 57 судов, и нетрудно представить, что могло произойти, если бы… Но история не имеет сослагательного наклонения. 3-я флотилия эсминцев вышла к линии сетевого заграждения, которое охраняли 4 отряда дрифтеров. Первой английские корабли обнаружила 5-я полуфлотилия, которой командовал сам Михельсен. Около 22.00 с головных дрифтеров были замечены эсминцы, и дрифтеры показали опознавательные. Эсминцы не ответили, и тут шкиперы дрифтеров показали себя более исправными вояками, чем лейтенант Келлетт. Они немедленно открыли по противнику огонь из винтовок. Головные эсминцы не обратили никакого внимания на это, но замыкающие все-таки ответили. Дрифтеры "Спотлесс Принс", "Дотум" и "Глинер оф вэ Си" немедленно затонули. "Уэйвни II" был поврежден и загорелся. Лишь "Парадокс", на котором находился командир отряда, успел скрыться.

Услышав звуки выстрелов, "Флирт" повернул в ту сторону. Он шел прямо на 6-ю полуфлотилию, которая имела приказ атаковать дрифтеры у французского берега пролива. Лейтенант Келлетт все еще находился в блаженном неведении относительно происходящего и думал, что дрифтеры атаковали подводную лодку. Около 22.30 с "Флирта" слева по носу увидели "Уэйвни II", окутанный дымом. Одновременно справа были замечены эсминцы, которые Келлетт принял за французские. Он приказал застопорить машины и спустить шлюпку, чтобы подобрать плавающих в воде людей.

Немцы не смогли устоять перед соблазном и открыли огонь. "Флирт" был уничтожен в считанные минуты, из всей команды спаслись лишь гребцы спущенной шлюпки.

Тем временем о набеге стало известно и в Дувре. Первым поднял тревогу командир яхты "Омбра", который в 22.30 послал радиограмму. В 22.50 эсминцы "Викинг", "Мохаук", "Тартар", "Нубиэн", "Коссак", "Амазон" получили приказ сниматься с якоря.

Одновременно в Дюнкерк была отправлена радиограмма с приказом дивизиону "Лэфорея". Как обычно бывает в подобных случаях, рейд немцев застал англичан врасплох. Крейсер "Аттентив" ремонтировал машины, а "Керисфорт" стоял в двухчасовой готовности, то есть оба не могли принять участие в бою. 9-я флотилия эсминцев уже успела довольно глубоко зайти в пролив, но почти никого не встретила. Госпитальное судно "Ян Брейдель" немцы не стали трогать, зато пустой транспорт "Куин" был уничтожен. Эсминец V-80 остановил его, на палубу транспорта поднялся германский офицер и приказал команде сесть в шлюпки. После этого транспорт был потоплен артиллерийским огнем.

После двух лет безмятежного житья Дуврский патруль оказался не готов к отражению нападения. В штабах началась неразбериха, граничащая с легкой паникой. Это привело к серии ошибочных приказов. Например, эсминец "Лоуфорд", стоящий на рейде Дауне, получил сообщение о появлении германских воздушных судов и, естественно, не стал сниматься с якоря. Зато когда его командир узнал о потоплении транспорта "Куин" и всетаки вышел в море, Бэкон приказал ему немедленно возвращаться в Дауне. Но радист вместо "Лоуфорд" адресовал радиограмму "Лэфорей".

Бардак усилило распоряжение эсминцам типа "Трайбл" "сниматься с якоря и следовать под командованием командира "Викинга". Так как в нем не говорилось, что эсминцы должны действовать совместно, 6 эсминцев оказались разделенными на 2 группы.

Вдобавок, даже эти маленькие отряды постепенно потеряли строй, и эсминцы действовали практически поодиночке. В 0.35 командир "Нубиэна" капитан 2 ранга Бернард заметил вспышки выстрелов на востоке и пошел туда. Примерно в это же время дивизион "Викинга" повернул на север, тоже на выстрелы. Английские силы оказались полностью разрознены. В это время 3-я флотилия немцев уже находилась на пути в базу, но 17-я и 18-я полуфлотилии, зашедшие дальше, еще только возвращались к заграждению.

Первым с ними столкнулся "Нубиэн". В 0.40 капитан 2 ранга Бернард увидел прямо по носу эсминцы, но принял их за дивизион "Лоуфорда". Он показал опознавательный и повернул, чтобы разминуться со встреченными кораблями. Но 17 полуфлотилия, проходя мимо "Нубиэна", разрядила по нему все свои орудия. На таком малом расстоянии промахнуться было просто невозможно, и все немецкие снаряды попали в цель.

Бернард сделал отчаянную попытку таранить концевой германский эсминец и круто повернул, но тут под мостиком взорвалась торпеда. Все орудия и механизмы эсминца вышли из строя, он запылал и остановился прямо посреди Дуврского пролива, как невиданный буй. "Лоуфорд", находившийся в нескольких милях от него в направлении мели Южный Гудвин, заметил этот столб пламени и пошел к нему. "Лэфорей" находился восточнее места боя и тоже пошел на выстрелы. Командир "Амазона" тоже видел вспышки выстрелов и взрывы, но настолько запутался в сложной обстановке, что не рискнул приближаться к каким-либо кораблям. В 0.45 он столкнулся с германскими эсминцами, но был совершенно уверен, что встретил своих. В ответ на орудийный залп он ограничился опознавательным сигналом. В "Амазон" попали несколько снарядов, которые разбили кормовое орудие и вывели из строя 2 котла в кормовой кочегарке.

Шальной снаряд попал в крутившийся рядом траулер "Страуд" и убил шкипера. На этом 17-я полуфлотилия завершила бой и ушла прочь.

Но еще оставалась 18-я полуфлотилия, с которой стремительно сближался идущий на юг дивизион "Викинга". Первым заметил противника командир этого эсминца капитан 2 ранга Олифант. Однако его, как и многих других британских офицеров в эту ночь, внезапно одолели сомнения: кого именно он встретил? Поэтому он решил сделать опознавательный, но за это время германские эсминцы проскочили под носом британского отряда и открыли по нему огонь. Командир "Викинга" решил преследовать противника и круто положил руля, но эсминец описал полную циркуляцию и едва не протаранил "Мохаук", у которого попаданием снаряда заклинило руль, и потому он вывалил из строя влево. Шедший концевым "Тартар" послушно повторил невольный маневр "Мохаука". Когда суматоха улеглась, командир "Викинга" ринулся в погоню за немцами, бросив собственный дивизион. Но догнать противника он не сумел.

На этом бой фактически завершился. Хотя дивизион "Лэфорея" находился совсем недалеко от места стычки "Викинга" с противником и видел вспышки выстрелов, в бой он вступить не смог. Командир дивизиона отправил в погоню за немцами "Люцифер" и "Лорел", однако они не догнали немцев. Англичанам осталось лишь считать свои потери.

Эсминец "Флирт" затонул. Взрывом торпеды у "Нубиэна" оторвало носовую часть и волнами его выбросило на берег, хотя другие корабли успели снять команду (Самое интересное, что почти полностью разрушенный корабль англичанам удалось восстановить. Кормовая часть "Нубиэна" была снята с мели и отведена в порт. В ноябре 1916 года на мине подорвался однотипный эсминец "Зулу", которому оторвало корму. На верфи в Чатаме из двух половинок склепали новый эсминец, который получил название "Зубиэн". Он вошел в строй 7 июня 1917 года и даже успел отличиться, потопив в феврале 1918 года германскую подводную лодку UC-50). Погибли 6 дрифтеров. Многие английские корабли получили серьезные повреждения. Немцы в этом бою потерь и повреждений не имели.

В своем донесении адмирал Бэкон был вынужден признать:

"Неприятельский набег был умело разработан и хорошо выполнен.

Подобная операция принадлежит к разряду тех, успех которых основывается на точном знании цели операции, времени и места нанесения удара… На стороне противника было одно крупное преимущество: ему не приходилось сомневаться, что всякий встреченный им корабль – неприятельский. Наши же эсминцы его не имели и в критический момент встречи не могли сразу определить, с кем имеют дело… Немцы имели определенный объект действий и заранее разработанный план, нашим же командирам приходилось гадать… Легче остановить налет на железнодорожный узел нескольких мчащихся с бешеной скоростью освещенных поездовэкспрессов, чем предупредить набег 33-узловых эсминцев в черную, как чернила, ночь на столь широком пространстве, как воды Ла-Манша".

В целом Адмиралтейство не стало слишком строго судить Бэкона за это поражение, однако адмирал подвергся резкой критике за свои взгляды на тактику ночных боев. Это касалось участия в стычке эсминцев типа "Трайбл". Бэкон писал:

"Эсминцы, в общем, выполнили возложенную на них задачу, которая заключалась в том, чтобы следовать к бую N° 9А, где дрифтеры подверглись неприятельскому нападению. Было гораздо важнее, не теряя ни минуты, идти к назначенному месту, чем ждать, пока не подтянутся задние эсминцы.

При данных обстоятельствах каждому из эсминцев следовало как можно скорее войти в соприкосновение с неприятелем, а затем, не теряя этого контакта, отходить на остальные свои силы. Таков был бы идеальный образ действий, но идеал, к сожалению, редко осуществляется".

На это Адмиралтейство совершенно справедливо возразило:

"Весь опыт войны показывает, что при ночных столкновениях совершенно необходимо держать корабли соединенно, чтобы избежать возможности роковой ошибки в отношении опознания противника. Ни при каких обстоятельствах эсминцы, следующие ночью навстречу неприятелю, не должны идти иначе как соединенно. В случае, если два отдельных отряда действуют ночью из различных баз, деятельность их должна быть ограничена определенным районом, дабы они не могли встретиться друг с другом".

Дуврский отряд еще не имел опыта отражения подобных набегов. Да и вообще сложно представить, что можно сделать в таких обстоятельствах – при отсутствии радаров и надежной оперативной УКВ-связи. Ведь опыт ночных боев Второй Мировой войны показал, что и наличие самой совершенной техники не избавляет Под огонь критики попало и само Адмиралтейство, тем более, что оно 31 октября опубликовало коммюнике, в котором скрыло гибель дрифтеров, но зато "потопило" 2 германских эсминца. Их Лордства "имели основания думать", что 2 вражеских эсминца "налетели на мины, которые мы поставили, несомненно подорвались и вероятно затонули". Многие сочли это явным признаком попытки Адмиралтейства скрыть правду.


23 ноября 1916 года

Следующую попытку немцы предприняли ровно через 4 недели после первого набега. На сей раз в операции должна была участвовать 9-я флотилия эсминцев фрегатген-капитана Геле, усиленная 3 эсминцами Зеебрюггской полуфлотилии. В результате под его командованием оказались 13 эсминцев. Может быть, его смутило это нехорошее число, и все последующее объясняется суеверием? Геле должен был подойти к северному входу на рейд Дауне и уничтожить обнаруженные там корабли. При благоприятной возможности ему предлагалось обстрелять Рамсгейт.

Однако Геле действовал слишком робко. 23 ноября около 21.00 его корабли подошли к Рамсгейту настолько близко, что видели городские огни. Направляясь к месту якорной стоянки британских кораблей, германские эсминцы снизили ход до самого малого, но все-таки были замечены. В этом районе дежурил вооруженный траулер "Аксептэбл". Его командир лейтенант Фицджеральд неожиданно увидел у себя за кормой 6 эсминцев, которые идут курсом SSO. Он не подозревал, что видит немцев, и потому приказал рулевому отвернуть, чтобы пропустить эсминцы. Они прошли менее чем в кабельтове от траулера, и тогда Фицджеральд осознал, что происходит что-то не то. Корабли были окрашены в светло-серый цвет, тогда как английские эсминцы обычно несли темно-серый камуфляж.

Когда концевой эсминец прошел мимо траулера, он внезапно открыл огонь по "Аксептэблу" и находящемуся рядом дрифтеру "Баклер". Тот поднял тревогу. Стоявшие на рейде эсминцы "Крусейдер", "Сарацин" и "Мермейд" немедленно снялись с бочек.

Однако, когда они прибыли к месту происшествия, противника там уже не было. Геле дал несколько залпов по Маргейту и стремительно отошел. Он даже не стал ждать появления британских кораблей и свою задачу не выполнил.


25 февраля 1917 года

После начала неограниченной подводной войны немцы решили облегчить своим лодкам выход в район южнее Ирландии. После рейда в октябре силы адмирала Бэкона были увеличены, и он провел некоторую реорганизацию Дуврского патруля. Теперь он имел 2 легких крейсера, 2 лидера, 18 эсминцев и 2 монитора. Кроме того, Бэкону подчинялось большое число старых миноносцев и сторожевых кораблей, однако они занимались конвойной и дозорной службой и вообще не могли бороться с германскими эсминцами. 25 февраля легкие крейсера "Конквест" и "Эктив" вместе с эсминцами "Порпойз", "Парагон", "Юнити", "Амбускейд" стояли на рейде Дауне у Диля. Рейд охраняли мощнейшие мониторы "Эребус" и "Террор". Лидеры "Фолкнер" и "Броук" вместе с 9 эсминцами стояли в самом Дувре, а эсминцы "Ланс", "Лэндрейл", "Лохинвар", "Лейврок" и "Лорел" патрулировали в проливе.

На этот раз немцы планировали одновременно атаковать суда, следующие из Англии на материк, патрульные корабли в проливе и нанести удар по рейду Дауне. Для решения первой задачи была выделена 2-я Зеебрюггская полуфлотилия, которая была выслана к Мааскому маяку. 1-я Зеебрюггская полуфлотилия корветтен-капитана Альбрехта в составе G-95, G-96, V-67, V-68 и V-47 была направлена к Даунсу. 6-я флотилия фрегаттенкапитана Тиллесена в составе S-49, V-46, V-45, G-37, V-44 и G-86 наносила удар по патрульным кораблям. 25 февраля в период с 18.00 до 19.00 все 3 немецких отряда вышли в море. Погода стояла тихая, но облачная. Ночь была темной, и молодая луна почти постоянно была скрыта густыми тучами. Примерно в 22.30 командир "Лейврока" заметил слева по носу силуэт эсминца, на котором мелькнул какой-то красный огонек. По-видимому, это был головной эсминец флотилии Тиллесена, которая только что прошла через центр заграждения.

Немцы заметили британский эсминец несколько раньше, но пока огня не открывали, ожидая, чтобы расстояние сократилось до минимума. После этого на "Лейврок" обрушился град снарядов.

Однако командир британского эсминца лейтенант Бинмор решил не отрываться от противника. Он круто повернул, прорезал строй германских эсминцев и лег на параллельный курс. Этот маневр полностью сбил с толку Тиллесена, что неудивительно во время ночного боя. Командир немецкого отряда только что разошелся с "Лейвроком" на контркурсах, а теперь увидел еще один британский эсминец уже с противоположного борта, идущий так же, как и немцы, на юг. В результате Тиллесен принял одинединственный эсминец за целую флотилию, не менее чем из 3 кораблей. Поэтому в 22.40 немцы повернули на север. Бинмор это заметил и тоже повернул, но около 23.00 противники потеряли друг друга из вида. Немного позднее Тиллесен перехватил радиограмму "Лейврока" и понял, что внезапность утеряна. Он решил не рисковать и повернул прямо в базу.

Остальные британские эсминцы продолжали дежурить у своих буев. Радиограмма "Лейврока" была получена около 23.00. Адмирал Бэкон сразу приказал своему резерву выходить в море на помощь атакованным эсминцам. Но в это время корабли корветтенкапитана Альбрехта подошла к Даунсу.

Каждый вечер к северному входу на рейд высылались вооруженные траулеры, они дежурили там и сейчас. В 23.00 ближайший к берегу траулер "Джон Линкольн" заметил мористее себя на расстоянии всего 1 мили отряд эсминцев, идущий на север. Дрифтер немедленно выпустил сигнальную ракету, подняв тревогу. Почти одновременно немцы открыли огонь, выпустив несколько снарядов по берегу. Под обстрел попали не только военные объекты, но и город Маргейт.

Через 20 минут стрельба прекратилась, и германские эсминцы повернули на северовосток. Когда на эсминце "Порпойз" – флагмане дивизиона – заметили ракету, командир немедленно приказал сниматься с якоря. Следом за эсминцами двинулись легкие крейсера. В 23.40 они миновали буй Элбоу, однако никого не встретили, хотя Альбрехт довольно неосторожно направил к этому же бую эсминцы V-47 и V-67. После недолгого поиска англичане вернулись на якорные стоянки.

В результате итоги набега свелись к шумовому эффекту. Ни один из кораблей обоих противников не пострадал, не были разрушены и береговые сооружения. Лишь в Маргейте во время обстрела погибли 2 ребенка и 1 женщина. Но уже следующий набег закончился для англичан гораздо хуже.


17 марта 1917 года

17 марта Адмиралтейство получило сведения, что противник готовит какую-то операцию в южной части Северного моря. Оно разослало предупреждения всем командирам, но адмирал Бэкон оставил обычную диспозицию без изменений.

Возле сетевого заграждения дежурили эсминцы "Лаэртес", "Лэфорей", "Лльюэлин", "Парагон". Каждый находился у своего буя. На рейде Дауне возле Диля находились легкий крейсер "Кентербери", лидер "Фолкнер", эсминцы "Сарацин", "Викинг", "Ментор", "Амбускейд". Мониторы "Эребус" и "Принс Ойген" стояли у северного прохода на рейд возле Рамсгейта. Лидер "Броук" и эсминцы "Мингс", "Люцифер", "Линнет", "Лохинвар", "Моррис" оставались в Дувре в резерве.

Если раньше немцы дробили свои силы, то теперь командир отряда фрегаттен-капитан Тиллесен (он же командир 6-й флотилии эсминцев) решил держать свои отряды более сомкнуто. Он разделил пролив на 3 сектора и свои силы соответственно на 3 отряда. Но его решение вызывало серьезное недоумение. Атаку самой важной зоны – рейда Дауне он поручил капитан-лейтенанту Цандеру с самым слабым отрядом – 2-й Зеебрюггской полуфлотилией (S-15, S-18, S-20, S-24). Сам Тиллесен вместе с эсминцами V-43, V-45, G37, V-46, S-49, G-86 и G-87 намеревался пройти севернее банки Сандетти. Отряд корветтен-капитана Альбрехта в составе V-67, V-68, G-95, G-96 и V-47 должен был пройти южнее этой же мели. Тиллесен принял все меры, чтобы предотвратить стычки между своими кораблями. Каждый отряд не смел покидать выделенной ему зоны, причем подходили они к району операции с различных направлений.

Тиллесен со своим отрядом прошел заграждение около 22.35, Альбрехт – на полчаса позже. Таким образом, первым с англичанами столкнулся сам Тиллесен. В 22.50 эсминец "Парагон" заметил идущий ему на пересечку головной эсминец 6-й флотилии. Но не успел британский эсминец запросить опознавательные, как немцы выпустили торпеду и открыли огонь из орудий. Торпеда попала в цель, и тут же все кончилось. На "Парагоне" взорвались глубинные бомбы, эсминец разломился пополам и затонул. Из всей команды спаслось только 10 человек.

Несмотря на все усилия, немцам не удалось сохранить строй. Когда начался бой, командир 12-й полуфлотилии капитан-лейтенант Лахс решил, что флагман поворачивает вправо. Он повернул туда же и потерял связь с Тиллесеном. Понимая, что 11-я полуфлотилия немедленно откроет по нему огонь, как только увидит, Лахс решил держаться от греха подальше и повернул назад в базу.

Большинство дозорных эсминцев видели взрыв, но истолковали его по-разному.

"Лэфорей" решил, что кто-то из его товарищей подорвался на мине, оставил свое место в дозоре и пошел к точке взрыва. Он нашел массу плавающих обломков и прожектором передал на "Лльюэлин", чтобы тот подошел и помог спасать людей.

Тем временем Тиллесен тоже повернул назад. Около 23.00 он прошел мимо плавающих обломков "Парагона" и через 10 минут увидел прожектор "Лэфорея". Тиллесен немедленно повернул туда и вскоре заметил "Лльюэлин". На сей раз немцы из орудий не стреляли. G-87 и S-49 выпустили по торпеде, одна из которых попала в носовую часть "Лльюэлина". Затем командир флотилии повернул на юго-запад и установил связь с Альбрехтом. Они соединились и вместе пошли на северо-запад, в 22.30 пройдя заграждение.

Решение Тиллесена не открывать артиллерийский огонь полностью сбило англичан с толку. Ни "Лэфорей", ни "Лльюэлин" германских эсминцев не видели, и все остались уверены, что "Лльюэлин" торпедировала подводная лодка. Поврежденный эсминец задним ходом медленно пополз в базу. Любопытно, что патрулировавший в проливе "Лаэртес" видел вспышку взрыва, но ничего не слышал. Поэтому командир эсминца решил, что заметил случайный факел из трубы литейной мастерской, расположенной недалеко от Кале!

Сначала адмирал Бэкон решил, что в проливе появились вражеские корабли, и приказал "Броуку" и эсминцам выйти из Дувра в море. Но потом пришло ошибочное сообщение с "Лэфорея", что "Парагон" и "Лльюэлин" были торпедированы подводными лодками.

Бэкон отменил свой приказ.

Однако немцы нанесли еще один удар. Примерно в 23.00 эсминцы капитан-лейтенанта Цандера вышли к английскому берегу. Это было несколько раньше назначенного срока, и Цандер почти полтора часа крейсировал под берегом малым ходом. Лишь около 0.30 он подошел к северному входу на рейд Дауне.

Как обычно, этот вход охраняли несколько дрифтеров, рядом с которыми держался миноносец № 4. Кроме того, тут же оказался пароход "Грейпойнт", который из-за поломки в машине был вынужден стать на якорь. Здесь патрули оказались на высоте, и дрифтер "Парамаунт" первым заметил 3 эсминца. Он выпустил зеленую ракету. Эсминцы ответили орудийным залпом по дрифтерам и выпустили торпеды в "Грейпойнт". После этого Цандер сразу повернул на юг.

Получив попадание, пароход взорвался и затонул. Через несколько минут германские эсминцы дали несколько залпов по Рамсгейту и окончательно ушли. Легкий крейсер "Кентербери" со своим дивизионом эсминцев снялся в 0.42 с якоря, но было уже поздно.

Около 0.50 миноносец № 4 встретил корабли Цандера и бросился в погоню, но не смог удержаться на хвосте у более современных и быстроходных германских эсминцев.

У англичан были все основания полагать, что такие нападения вскоре могут превратиться в систематические рейды. Адмирал Бэкон писал:

"Неприятелю надо только быть начеку, когда он подходит к проливу, а затем выпустить торпеды по любому замеченному кораблю и сразу уходить.

Ничто не мешает ему менять время нападения и выбирать для атаки любую ночь. Немцы могут заранее решить, что именно делать, то есть ограничиться ли коротким ударом, выпустив несколько залпов, или же предпринять более или менее длительную операцию. Для противодействия каждой из этих форм нападения дислокация моих эсминцев должна быть различна".

Адмиралтейство опасалось, что немцы повторят нападение, так как 23 марта была получена информация о прибытии в Бельгию еще одной флотилии эсминцев. Гарвичским Силам Тэрвитта было приказано передвинуться на юг, а из состава Гранд Флита были взяты 6 эсминцев. Несколько дней принимались особые меры предосторожности, однако нападение не состоялось, и все понемногу успокоилось.


28 апреля 1917

Немцы не раз пытались нанести удар по силам Дуврского патруля, и каждый раз это были стремительные набеги, не предполагавшие ведения длительного боя. Иногда они добивались успехов, иногда англичане отражали эти попытки. В начале 1917 года служба радиоперехвата Адмиралтейства сумела расшифровать код, которым пользовались германские эсминцы, поэтому командование Дуврского патруля заблаговременно получало предупреждения о готовящихся набегах. Вылазки немцев 22/23 января и 17/18 марта были отражены. Однако во время второго рейда был потоплен британский эсминец "Парагон", что заставило англичан сформировать специальное соединение из 4 лидеров – "Бота", "Броук", "Фолкнер" и "Свифт". Они были разбиты на 2 пары, которые, сменяя друг друга, круглосуточно патрулировали в Дуврском проливе.

Немцы же не оставляли попыток уничтожить силы Дуврского патруля и в конце марта перебросили во Фландрию несколько эсминцев, из которых была сформирована 3-я флотилия в составе 5-й и 6-й полуфлотилий. Однако это соединение целый месяц простояло в базе и только к 20 апреля было готово совершить вылазку в Дуврский пролив.

В очередной раз немцы разделили флотилию на отряды, каждому из которых была выделена своя зона действий. На этот раз планировалось ограничиться только самим проливом, не заходя на рейд Дауне. Особенностью этой операции являлось то, что командир отряда собирался руководить его действиями с берега. Корветтен-капитан Кале решил развернуть свой береговой штаб в Брюгге, так как именно там находился центр радиоперехвата и расшифровки, что позволяло получать оперативную информацию о действиях англичан.

Немцы решили испытать новшество, скажем прямо, довольно сомнительного свойства.

Если адмирал Бэкон иногда мог позволить себе руководство с берега, то лишь потому, что он являлся командующим зоной и в большинстве случаев просто не имел времени, чтобы перейти на корабль, так как противник появлялся внезапно. Кале получил приказ руководить с берега действиями флотилии эсминцев в скоротечном ночном бою…

5-я полуфлотилия корветтен-капитана Готье в составе V-71, V-73, V-81, S-53, G-85 и G-42 должна была действовать в северной части пролива, а 6-я полуфлотилия корветтенкапитана Альбрехта (V-47, G-95, V-68, G-96, G-91, V-70) – в южной. При случае они должны были обстрелять Дувр и Кале соответственно.

На сей раз разведывательный отдел Адмиралтейства не получил никакой информации о намерениях немцев, и адмирал Бэкон действовал как обычно. Его главной заботой было обеспечение безопасности судов на рейде Дауне, который недавно подвергся налету германских самолетов. Диспозиция кораблей в проливе оставалась обычной.

Утром 20 апреля в пролив вышли эсминцы "Нуджент" (капитан 2 ранга Кардейл), "Матчлесс", "Моррис" и "Амазон". Они крейсировали поперек пролива у восточной границы минного заграждения. Вечером к плавучему маяку Южный Гудвин отправились лидеры "Свифт" и "Броук". На рейде Дауне стояли легкие крейсера "Кэрисфорт" и "Эктив", а также эсминцы "Лаэртес", "Лейврок" и "Африди". У Рамсгейта дежурил монитор "Маршал Ней". Адмирал Бэкон направил к Маргейту миноносцы "Фолкон", "Рейсхорс", "Крейн" и № 15, а также сторожевик Р-50. В резерве у него находился ударный отряд, состоящий из эсминцев "Мингс", "Миранда", "Сарацин", "Ментор", "Лидьярд" и "Люцифер".

Адмирал Бэкон прекрасно понимал, что ночной бой почти всегда сопровождается хаосом и путаницей, и постарался избежать этою. Он считал, что эсминцы ударного отряда в случае необходимости могут выйти в пролив через 15 минут после появления немцев и немедленно вступят с ними в бой. Поэтому адмирал попытался договориться с командирами береговых батарей, чтобы они не открывали огонь, заметив в море вспышки выстрелов, так как в этом случае была слишком велика вероятность попаданий в собственные корабли. Однако командующий Дуврским оборонительным районом уперся, наверное, ему очень хотелось повоевать. Адмиралтейство созвало совещание на правительственном уровне, и вопрос повис в воздухе.

Примерно в 19.00 немецкие эсминцы вышли в море. Первым в бой вступил отряд корветтен-капитана Альбрехта. Начиная с 23.10, его корабли в течение 5 минут обстреливали Кале. Капитан 2 ранга Кардейл заметил вспышки выстрелов и повернул свои эсминцы на них. Однако вскоре стрельба прекратилась, и Кардейл возобновил патрулирование. Лидеры "Броук" и "Свифт" также видели выстрелы и решили, что "Нуджент" со своим отрядом вступил в бой. Капитан 2 ранга Пек пошел было на помощь, но через 15 минут была перехвачена радиограмма "Нуджента", в которой говорилось, что видны вспышки выстрелов на SSO. Из этого следовало, что эсминцы Кардейла бой не ведут, поэтому в 23.30 лидеры повернули обратно. Больше отряд Альбрехта в бою не участвовал.

А через несколько минут эсминцы корветтен-капитана Готье появились у Дувра, Первым их заметил траулер "Сабрёр". Примерно в 23.30 его шкипер Скотт увидел на юге группу эсминцев. Они дали по траулеру один залп. Хотя пара снарядов попала в цель, "Сабрёр" сумел уйти. После этого германские эсминцы начали обстреливать; город, береговые батареи открыли ответный огонь.

Противник стрелял наугад, но так как в бой вступили береговые батареи, адмирал Бэкон не рискнул посылать к Дувру ударный отряд. В 23.45 он приказал эсминцам выйти из гавани, но пока держаться у входа в порт. Как обычно, началась суматоха, и сразу в море вышел только первый полудивизион – "Мингс", "Миранда", "Сарацин". Остальные 3 эсминца покинули гавань только через полчаса. Тем временем немцы прекратили стрельбу и начали отход. Бэкон не подозревал, что ударная группа сократилась вдвое, и в 23.55 приказал ей идти к месту боя.

"Свифт" и "Броук" заметили вспышки выстрелов у Дувра, но не знали причины. После полуночи командир ударного отряда радировал на "Свифт", что подходит с 6 эсминцами.

Ночью отличить свои эсминцы от вражеских крайне трудно, поэтому предупреждение было весьма своевременным. Кроме того, в 0.19 "Мингс" радировал, что ударная группа намерена держаться между восточным входом в гавань Дувра и маяком Южный Гудвин.

Этот район соприкасался с районом патрулирования лидеров только в одной точке, поэтому опасность ошибки была сведена к минимуму.

Отряд корветтен-капитана Готье подошел к сетевому заграждению примерно в 0.15.

Готье не встретил ни одного британского корабля, кроме "Сабрёра", и сейчас находился довольно далеко от высланных в море эсминцев. Однако он начал операцию раньше срока, и пока не собирался возвращаться. Видимо, он намеревался атаковать какойнибудь из британских дозоров. Поэтому Готье повернул на запад и направился к южному входу на рейд Дауне.

А вот дальнейшие действия немцев с трудом поддаются объяснению. Часть командиров германских эсминцев решила, что всякая опасность миновала, и был дан отбой боевой тревоги. Во всяком случае, командир G-42 отдал приказ: "От орудий и торпедных аппаратов отойти". Адмирал Бэкон не подозревал, что немцы повернули прямо навстречу его кораблям, и уже потерял всякую надежду перехватить противника. В полночь он запросил капитана 2 ранга Пека, видит ли тот вражеские эсминцы. Разумеется, Пек ответил, что не видит никого и ничего. После этого Бэкон в 0.25 приказал ударному отряду возвращаться в порт. Второй полудивизион в этот момент едва прошел выходной створ и потому вернулся немедленно. Первый полудивизион тоже начал поворачивать, но в этот момент ситуация изменилась самым радикальным образом.

Узнав, что ударный дивизион вышел в море, командир "Свифта" немного отошел на восток. В 0.45 он находился в 3 милях восточнее плавучего маяка Южный Гудвин и следовал курсом на запад. "Броук" держался у него за кормой. Капитан 2 ранга Пек уже собирался поворачивать на восток, как впередсмотрящие заметили слева по носу силуэты неизвестных кораблей. Это были эсминцы Готье, которые немедленно открыли огонь.

По факелам из труб (вот он, недостаток угольных котлов!) англичане определили, что им навстречу идут 5 – 6 эсминцев. Чтобы принять решение, у капитана 2 ранга Пека имелись считанные секунды. Он приказал открыть огонь и повернуть вправо, намереваясь таранить ближайшего противника, но промахнулся. "Свифт" прорезал неприятельский строй, не задев германский эсминец. Однако одна из его торпед, похоже, попала в цель, и артиллеристы тоже добились нескольких попаданий. При этом выстрел 152-мм орудия, стоящего на баке лидера, дал такую чудовищную вспышку, что Пек временно ослеп. Когда Пек пришел в себя, поступил рапорт, что рация лидера выведена из строя, а в жилой палубе появилась вода. "Свифт" разошелся с противником на контркурсах, но Пек приказал поворачивать вдогонку.

Командир "Броука" капитан 2 ранга Эванс заметил противника одновременно с командиром "Свифта". Он действовал точно так же, но более удачно. Как только "Броук" повернул, чтобы таранить противника, минный офицер лидера выпустил торпеду в идущий вторым германский эсминец. Мелькнуло пламя взрыва, и Эванс решил, что нет смысла таранить уже поврежденный эсминец. Он временно переложил руль обратно, но тут 2 концевых германских эсминца буквально засыпали "Броук" снарядами. 4 человека из расчета носового орудия были убиты. Один снаряд попал в кочегарку и перебил главный паропровод. Около десятка человек были обварены насмерть. Пар в котлах начал садиться. Кроме того, на мостике начался пожар.

Эванс побоялся, что его корабль окончательно потеряет ход, и отдал приказ:

"Приготовиться таранить!" После этого он скомандовал "право на борт". Через несколько секунд форштевень "Броука" врезался в борт эсминца G-42, который шел третьим в германской колонне. Удар пришелся против задней трубы, и корабли на мгновение оказались прочно сцепленными. При этом их орудия продолжали вести яростный огонь.

Моряки пустили в ход винтовки и револьверы.

Кое-как "Броук" освободился, и Эванс, убедившись, что корабль может управляться, пошел следом на "Свифтом". За кормой "Броука" остался горящий G-42. Однако вскоре выяснилось, что повреждения "Броука" гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд.

Кроме того, 2 германских эсминца продолжали яростно обстреливать его. Сам Эванс едва не был убит осколками.

В этот момент прогремел приказ, который, казалось бы, уже напрочь исчез из лексикона Королевского Флота: "Отразить абордаж!" Дело в том, что несколько моряков G-42 перескочили на полубак "Броука" и побежали на корму лидера – в панике или намереваясь захватить "Броук" – не известно. Командир носового орудия мичман Дональд Джайлс, хотя и ослеп на один глаз, встретил их с револьвером в руке. Матросы расхватали абордажные сабли и винтовки с примкнутыми штыками и быстро уничтожили германскую абордажную партию. Часть немцев спрыгнула за борт, а несколько человек? были взяты в плен. Впрочем, капитан 2 ранга Эванс позднее сказал, что, по его мнению, немцы просто спасались с тонущего корабля.

Эванс повернул, чтобы попытаться таранить замыкающий германский эсминец, но в этот момент машины лидера окончательно встали, Перед еле ползущим "Броуком" показался G-85, торпедированный "Свифтом". Он тоже горел, но сдаваться не собирался, и едва немцы увидели "Броук", как тут же открыли по нему огонь. Эванс немедленно ответил, и вскоре немецкие орудия замолчали. Но в этот момент машины лидера окончательно стали, и беспомощный "Броук" понесло на противника. В своем рапорте Эванс писал:

"После того как мы привели их к молчанию, G-85 загорелся еще сильнее, и я начал опасаться, что раньше чем он потонет, у него взорвется носовой погреб. Нас подносило к нему "плотную, и в этот момент старший механик прислал вестового сказать, что не может дать машине ни одного оборота. Я ответил, что надо постараться во что бы то ни "тало дать ход назад, иначе мы рискуем взлететь на воздух".

G-85 затонул, и Эванс приказал спустить вельбот, чтобы подобрать зовущих на помощь немцев. "Свифт" тоже потерял противника. Единственным вражеским кораблем, который нашел капитан 2 ранга Пек, оказался тонущий G-42. Поэтому Пек приказал застопорить машины и спасать уцелевших. Всего англичане подобрали около 140 немцев.

А тем временем на помощь уже спешили другие британские корабли. Вспышки выстрелов лидеров были видны по всему проливу. Капитан 2 ранга Кардейл продолжал патрулирование, но второй полудивизион ударного отряда, который уже успел вернуться в гавань, снова вышел в пролив и пошел на вспышки. Около 1.15 эта 2 эсминца подошли к "Броуку" и взяли его на буксир, одновременно отправив в Дувр радиограмму о присылке спасательных судов. После этого эсминцы занялись спасением плавающих на различных обломках немцев.

Уничтожение 2 вражеских эсминцев дорого обошлось лидерам. "Броук" потерял 48 человек убитыми и ранеными, "Свифт" – 15. Однако этот бой имел большое значение.

Немцы поняли, что теперь им придется забыть о безнаказанных набегах. Адмирал Бэкон получил возможность разработать такой план действий, который позволит ему в будущем избежать любых накладок и не дать противнику уйти без боя.

Это столкновение в Дуврском проливе было жаркой схваткой на малой дистанции, которую британские корабли провели в лучших традициях нельсоновских фрегатов. За свои действия в бою капитан 2 ранга Эдвард Эванс получил кличку "Эванс оф Броук", под которой он далее и был известен всему флоту. Официальное заявление германских властей, сделанное 25 апреля и опубликованное в газете "Тайме" на следующий день, дает совершенно иную картину происходившего.

"Потопление головного вражеского эсминца, о котором говорилось в нашем рапорте от 21 апреля, было ясно видно всем экипажам нашей флотилии эсминцев. Вражеский корабль получил попадание торпедой в середину корпуса с одного из наших эсминцев и через несколько минут затонул кормой вперед после сильного взрыва. Через 5 минут был замечен сильный взрыв еще на одном из британских эсминцев, вероятно вызванный попаданием торпеды с одного из наших эсминцев, который не вернулся.

Этот взрыв также ясно видели команды нескольких эсминцев. Если судить по силе взрыва, то очень вероятно, что данный корабль тоже затонул. Еще один британский эсминец, который прошел за кормой у наших кораблей, получил несколько пробоин в носовой части с левого борта. Его мостик был разнесен на куски, и обломки свалились за борт. У него на корме начался пожар. Еще один головной корабль получил 2 попадания снарядами в носовую часть перед мостиком. Нет необходимости обсуждать заявления англичан относительно ничтожно малых потерь в личном составе.

Достаточно лишь упомянуть потери англичан в кораблях и попадания германских снарядов в британские корабли, подтвержденные мировой прессой. Согласно этим же публикациям, в Дувре, кроме тел наших погибших моряков, было захоронено большое число погибших англичан".

Вот так, как правило, и пишется официальная история… Однако больше набегов на силы Дуврского патруля не было.

Впрочем, уже через 3 дня германские эсминцы совершили набег на Дюнкерк и обстреляли город. Стоящие на якоре британские мониторы и эсминец "Грейхаунд" открыли ответный огонь, и немцы через несколько минут отошли на восток. Однако они потопили французский эсминец "Этандар", который решился вступить с ними в бой.


14 февраля 1918 года

В начале 1918 года произошла смена командующего Дуврским патрулем, и, соответственно, сменилась тактика. Теперь ночью пролив был залит ярким светом прожекторов, фальшфейеров и светящихся буев. Немцы правильно поняли это приглашение, и почти через год после предыдущей атаки германские эсминцы снова появились в Дуврском проливе. Для операции из состава Флота Открытого Моря была выделена 2-я флотилия эсминцев.

В ночь на 14 февраля 1918 года на рейде Дауне стояли легкий крейсер "Аттентив" и эсминцы "Мюррей", "Нуджент", "Крусейдер". Восточный патруль состоял из эсминцев "Термагант", "Мельпомена", "Зубиэн", "Амазон". В состав Западного патруля входили лидеры "Свифт" и "Мэнскмэн". В проливе были развернуты 9 отрядов дрифтеров – всего 58 кораблей. Здесь также находились несколько групп траулеров и других мелких кораблей. Адмирал Кийз предвидел, что Западный и Восточный патрули могут оказаться не в состоянии отразить атаку германских эсминцев. Поэтому он заранее приказал, чтобы половина дрифтеров уходила к английскому берегу, половина – к французскому, предварительно подав сигнал зеленой ракетой.

Ночь была туманной, а видимость – очень плохой. Никаких предупреждений патрульные корабли не получили, и матросы несли ночную вахту кое-как. Поэтому, когда в 0.20 рядом с тральщиком "Ньюбери" внезапно появились 2 эсминца, никто ничего не успел сделать.

Тральщик был засыпан снарядами и вспыхнул, как костер. 3-я полуфлотилия германских эсминцев (4 корабля) помчалась дальше, а тральщик понесло течением на северо-запад.

Его командир лейтенант Томсон приказал отдать якорь, но предупредить остальные корабли он не смог. Тральщик только что вышел из ремонта, и на нем просто не оказалось комплекта сигнальных ракет.

На большинстве английских кораблей слышали стрельбу, но ничего не поняли. Лишь на самом близком к "Ньюбери" дрифтере "Шипмейтс" лейтенант Денсон разобрался в происходящем. Однако и он не успел ничего сделать. Весь его дивизион дрифтеров попал в лучи прожекторов и оказался под обстрелом. Денсон выбросил за борт секретные документы и повел свой дрифтер к берегу. Вскоре немцы остались позади, но и теперь Денсон не подал никакого сигнала. Он видел на юге зеленые 2 ракеты и не стал репетовать сигнал. Послать радиограмму он не мог, так как все кодовые таблицы уже лежали на дне пролива. И он просто не стал ничего делать. Снова эту перестрелку слышали на других кораблях, и снова решили, что кто-то столкнулся с подводной лодкой.

Адмирал Кийз несколько раз запрашивал по телефону штаб оборонительного района и несколько раз получал этот? ответ.

Около часа ночи 4-я полуфлотилия германских эсминцев (3 корабля) атаковала дрифтеры в южной части пролива. В момент ее появления дрифтер "Джеймс Понд" зажег фальшфейер, и державшиеся рядом 2 французских эсминца увидели силуэты германских кораблей. Однако французы ничего не сделали, позволив немцам поочередно расстрелять "Джеймс Понд", "Космос", "Кловер Банк" и "Сильвер Куин". Уцелевшие дрифтеры бросились врассыпную, пуская зеленые ракеты. Именно их видел командир "Шипмейтса".

Наблюдательные посты Дувра не видели ничего, а командир монитора М-26, который все-таки видел зеленые ракеты, ничего в штаб Кийза не сообщил. Снова повторилась история октября 1916 года. Слишком мирное житье усыпило бдительность англичан, и они реагировали вяло и замедленно. Однако командир монитора капитан 2 ранга Меллин все-таки пошел на юго-запад, где увидел ракеты. Можно лишь порадоваться, что он не встретил германские эсминцы, так как одинокий монитор стал бы для них легкой добычей.

Тем временем немцы разгромили еще 2 отряда дрифтеров, уничтожив несколько кораблей. Потери в людях тоже были исключительно тяжелыми. Командир М-26 слышал канонаду, но после некоторых колебаний предпочел повернуть назад. Беспокойство адмирала Кийза постепенно переросло в откровенную тревогу. Наконец в 1.10 наблюдательные посты сообщили, что видят на юге зеленые ракеты. Однако дозорные корабли молчали. В 1.28 Кийз запросил у командира М-26 информацию, а через 10 минут приказал дивизиону эсминцев, стоящему на рейде Дауне, сниматься с якорей.

Одновременно в море был направлен и дивизион, стоявший в Дувре. Но было поздно.

Противник уже закончил истребление дрифтеров и повернул назад.

Стрельба прекратилась, и командир М-26 хладнокровно сообщил адмиралу, что идет выяснять ее причины. Тогда Кийз отменил свои распоряжения о выходе эсминцев. К этому времени уже большая часть кораблей, патрулировавших в проливе, знала, что случилось. Не видеть горящие обломки было просто невозможно. Но по какой-то необъяснимой причине никто так и не отправил радиограмму в Дувр.

В 2.20 дивизион во главе с "Термагантом" подошел к северо-восточному концу патрульной линии и собрался поворачивать назад. Концевым шел эсминец "Амазон". Его командир лейтенант Фергюсон находился на мостике и первым заметил за кормой силуэты 3 эсминцев. Он приказал запросить у них опознавательные. Сигнальщик с помощью маломощной лампы проделал это трижды, но ответа не последовало. Вскоре неизвестные корабли пропали. Фергюсон и его вахтенный начальник были убеждены, что видели своих, но все-таки сообщили командиру дивизиона, что 3 британских эсминца ушли на восток. Командир "Термаганта" капитан 2 ранга Бернард запросил Фергюсона, почему тот считает эсминцы британскими. Но пока тянулись эти переговоры, время было упущено безвозвратно.

Единственная неприятность случилась с германскими эсминцами уже на подходах к Зеебрюгге. В 12 милях от гавани G-102 подорвался на мине, причем погибли 3 человека.

Однако эсминец вернулся в гавань своим ходом.

Лишь около 3 часов ночи адмирал Кийз узнал о набеге германских эсминцев. Меллин сообщил, что несколько кораблей видели зеленые ракеты, но завершил свою радиограмму меланхолическими словами: "Теперь все спокойно". Потом пришла радиограмма эсминца "Сирен", который нашел брошенный командой дрифтер "Космос". Объятый пламенем, он тонул. Предпринимать что-либо было поздно. Оставалось лишь подводить итоги. А они в очередной раз оказались плачевными для англичан. Немцы потопили 7 дрифтеров и 1 траулер, 5 дрифтеров, 1 траулер и 1 колесный тральщик были тяжело повреждены. Погибли и пропали без вести 89 человек. Немцы значительно переоценили свое достижение. Они полагали, что потопили 27 дрифтеров и 4 катера. Но в любом случае это была несомненная победа, однако почему-то до конца войны германские эсминцы в Дуврском проливе больше не появлялись.

Итоги всех этих набегов следует расценивать двояко. Немцы лишь один раз понесли потери, все остальные набеги завершались гибелью британских кораблей. Но эти набеги так и не сумели расстроить систему патрулирования в проливе, для этого они были слишком редкими и спорадическими. Наименьший промежуток времени между двумя операциями составлял 1 месяц, наибольший – 9 месяцев. Поэтому англичане всегда успевали восполнить потери. А ведь оперативная обстановка была благоприятной для немцев. Они располагали прекрасными защищенными гаванями Остенде и Зеебрюгге совсем недалеко от пролива, но не воспользовались ими. Немцы могли добиться прекрасных результатов, так как англичане показали полнейшую неподготовленность к ночному бою, причем все это как раз укладывалось в рамки деклараций о ведении малой войны с целью ослабления британского флота. Но все возможности были упущены.

Приходится еще раз отметить, что искусство ведения кампании, а не отдельной операции германские адмиралы не освоили.









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх